Социологическая концепция С.Н. Булгакова
Введение
Данная работа посвящена социологической концепции С.Н. Булгакова. Изучение этой темы является особенно актуальным, поскольку социологическое наследие Булгакова представляет собой поистине выдающуюся страницу в истории отечественной социологии. Вместе с тем, социологические концепции Булгакова до сих пор вызывают множество споров и дискуссий, что вызвано их сложностью для понимания, толкования, правильной интерпретации, наличием возможности различной их трактовки.
Главная цель работы - провести исследование социологического наследия С.Н. Булгакова.
В связи с поставленной целью необходимо выполнить следующие задачи:
Рассмотреть особенности марксистского и идеалистического периодов в социологическом творчестве С. Булгакова.
Выявить особенности «христианского социализма» С.Н. Булгакова.
Изучить труд С.Н. Булгакова «Философия хозяйства» и представленную в нем социологическую концепцию.
С.Н. Булгаков (1871 - 1944) являлся выдающимся русским философом, социальным мыслителем, богословом. Он родился в семье священника в Орловской губернии. Окончил юридический факультет Московского университета, в 1890-х годах началось увлечение Булгакова марксизмом, также необходимо отметить близость Булгакова к идеям социал-демократов.
Далее начинается период постепенной эволюции мировоззрения С.Н. Булгакова. В частности, данная эволюция частично отражена в его книге «От марксизма к идеализму» (1903). Как отмечал сам С.Н. Булгаков, он постепенно начал превращаться из социолога к богослова.
В 1918 г. Булгаков принимает сан священника, а с 1923 г. живет в эмиграции. С 1925 г. и до конца жизни Булгаков являлся профессором Православного Богословского института в Париже, где на протяжении нескольких лет читал курс лекций под названием «Христианская социология».
Социологические идеи представлены практически во всех основных работах С.Н. Булгакова, однако собственно модель социологии была ученым изложена в труде «Философия хозяйства».
В целом, необходимо заметить, что социологические идеи Булгакова формировались под огромным влиянием религиозной интуиции, присущей самому мыслителю. Многие социологические концепции, предложенные Булгаковым, несомненно, очень оригинальны, однако далеко не все из них доведены до логического оформления, до определенной степени ясности. Во многом это вызвано тем, что сам С.Н. Булгаков постоянно находится в творческом поиске и менял свои идеи и взгляды.
Тем не менее, все искания Булгакова в области социологической мысли имеют собственную внутреннюю логику. Все периоды творчества Булгакова объединены постоянной идеей, которая на протяжении всей жизни не отпускала этого удивительного мыслителя и философа.
Итак, христианам присуще диаметральном противоположное отношение к социальным проблемам. Одни христиане полагают, что только глубины души являются источником спасения, а само спасение совершенно не зависит от того, каким образом устроено общество, является ли оно справедливым. Обретение спасения возможно при любом социальным строе, поскольку всегда у человека есть возможность молиться и проявлять милосердие. Разговоры о влиянии социального строя такие христиане считают излишне земными, неким соблазном, которого истинному христианину необходимо избегать.
Согласно мнению других христиан, в деле спасения социальная сфера также играет важную роль. Человек был сотворен Богом как существо социальное, соответственно, духовное возрастание человека связано и с преображением социального строя. Церкви нельзя замыкаться в себе, она должна принимать активное участие в созидании новых общественных отношений в соответствии с заповедями христианской любви.
Булгакову как социологу и мыслителю, философу, несомненно, была близка вторая позиция. Первая позиция им яростно отвергалась и считалась неправильной в корне. С.Н. Булгаков не просто отвергал её, но и взамен предлагал более продуманную социолого-христианскую концепцию, основанную на глубоком осмыслении основ христианской социальности.
Основной мыслью социологической концепции Булгакова является то, что невозможно уйти в духовный затвор личного спасения, социальная человеческая деятельность является деятельностью богоугодной и благословенная, она представляет собой необходимую сферу человеческой жизни. Данную мысль можно с полным правом считать лейтмотивом социологии С.Н. Булгакова.
В целом, социальные воззрения С.Н. Булгакова развивались на протяжении нескольких периодов, а именно:
) «марксистский период»;
) «идеалистический период»;
) «христианский социализм»,
) «период переосмысления», завершившийся созданием «Философии хозяйства»;
) «период отчуждения», когда философ лишь эпизодически обращается к социальной теме и
) «священнический период», в котором социальные взгляды мыслителя устанавливаются, хотя его мысль почти полностью занята богословскими вопросами.
Отметим, что данные периоды хронологически накладываются друг на друга, таким образом, не всегда представляется возможным указание точки конца одного периода и начала другого.
Творчество С.Н. Булгакова получило неоднозначные оценки современников. Однако в любом случае идеи Булгакова вызывали живой интерес и мало кого оставляли равнодушными. В частности, о первой монографии Булгакова «О рынках при капитализме» (1897) Ленин сказал следующие слова: «Книжечка Булгакова <...> недурна». Необходимо заметить, что между Лениным и Булгаковым существовали определенные принципиальные разногласия, однако это не мешало Ленину считать Булгакова представителем марксизма, причем, особого направления, так называемого критического.
Многие современники также отмечали огромную ценность идей С.Н. Булгакова, их глубину и тот факт, что эти идеи намного опережают свою эпоху. Действительно, «историк культуры» и «совесть русской эмиграции» С.Н. Булгаков предложил удивительную по глубине и в высшей степени духовную социологическую концепцию. Недаром современники отмечали то, что Булгакову удалось совместить верность православным догматам и богословское творчество, в котором важнейшее место отводилось социальной проблематике.
Как уже отмечалось ранее, современные ученые также обращаются к творческому наследию С.Н. Булгакова, занимаются переосмыслением его идей. В частности, можно выделить работы Н.В. Сомина, посвященные социологическим идеям С.Н. Булгакова. Особое внимание Н.В. Сомин уделяет концепции «социального христианства» С.Н. Булгакова.
Также различные аспекты «христианской социологии» С.Н. Булгакова представлены у В.В. Сапова и А.Ф. Филиппова. Исследователи особое внимание обращают на процесс идейной эволюции С.Н. Булгакова.
Кроме того, необходимо выделить диссертацию Е.П. Алексеевой «Эволюция этических взглядов С.Н. Булгакова», поскольку в ней значительное место отводится исследованию социологических идей С.Н. Булгакова, их изменению в разные периоды творчества мыслителя. В частности, Е.П. Алексеева проводит исследование работы С.Н. Булгакова «Философия хозяйства», в которой представлена модель социологии С.Н. Булгакова.
Отдельного упоминания заслуживает работа В.Ф. Шаповалова «Булгаков как социолог». Особое внимание В.Ф. Шаповалов уделяет Софии и анализу труда Булгакова «Философия хозяйства».
Также к различным аспектам социологической концепции С.Н. Булгакова обращались А.И. Савенков, С.С. Хоружий, Н.А. Макашева и многие другие исследователи.
Глава 1. Марксистский и идеалистический периоды в социологическом творчестве С. Булгакова
В целом, в творчестве С. Булгакова наблюдается одновременное существование марксистского и идеалистического периодов. Причем, постепенно Булгаков отошел от марксизма и обратился к идеализму. Иными словами, произошло вытеснение марксизма идеализмом.
Сам С.Н. Булгаков отмечал, что марксизм «шел как корове седло».
Во второй крупной книге С. Булгакова под названием «Капитализм и земледелие» (1900) социолог и философ делает некоторые немарксистские выводы. Затем начинается период постепенного, но верного отхода от марксизма, утилитарных увлечений интеллигенции в сторону идеальных ценностей.
Данная эволюция представлена в сборнике статей Булгакова под названием «От марксизма к идеализму». В частности, одна из статей Об экономическом идеале» (1903) содержит мысль о том, что политическая экономия «есть прикладная этика, именно этика экономической жизни».
Таким образом, Булгаков делает очень важный вывод о том, что экономику невозможно рассматривать исключительно в светском аспекте, поскольку нравственная сторона экономики относится к предмету религии. Более подробно и углубленно данная проблема будет разработана С. Булгаковым в трудах христианско-социалистического периода.
Необходимо заметить, что марксизм, социализм совершенно не случайно привлекали внимание С. Булгакова. Дело в том, что вся мировая история XX столетия является результатом влияния опыта реализации идеи социализма. Ещё в начале XX века Булгакова как исключительно проницательному социологу удалось почувствовать, что социализм будет на протяжении длительного периода времени оказывать влияние на жизнь России.
Попытка построения социализма в России стала причиной всеобъемлющего кризиса. Кроме того, эта попытка привела к очевидной политической поляризации российского общества, которое раскололось на группы противников и защитников идеи социализма.
Как справедливо отмечает Е. Алексеева, «проявление духовного кризиса посткоммунистического общества также состоит в том, что морально-этические идеалы советского общества, оказавшие решающее влияние на формирование мировоззрения нескольких поколений россиян, оказались искусственно сконструированы и навязаны советским политическим режимом, в силу чего они потерпели поражение вместе с ним. Социалистическая идея, девальвировав коллективистские ценности, создала идеологический вакуум в современном российском обществе. В результате, в нем стали преобладать гедонистические и прагматические ценностные ориентации и мотивы поведения, которые, являясь наиболее примитивными в нравственном отношении, не смогли обеспечить целостности общества, его социально-нравственного и политического благополучия. С другой стороны, опыт социалистической революции и построения социализма в России оказал влияние и на характер социально-экономических и политических преобразований в развитых странах Запада, вынудив их политическую элиту пойти на осуществление социальной «правды», содержащейся в социалистической идее».
В отечественной научной и философской литературе русские религиозные мыслители, которые после революции были в эмиграции, проводили изучение опыта социализма в различных аспектах, в частности, можно отметить исторический, социально-экономический и политологический.
Такие мыслители, как С.Н. Булгаков, В.С. Соловьев, П.Б. Струве и многие другие, проводили глубокий социально-этический анализ российского варианта социализма, формировали очень оригинальные идеи христианского социализма в целом.
Чтобы понять сущность и смысл эволюции взглядов Булгакова, необходимо понять, каковы истоки мировоззрения этого удивительного социолога и философа. В самом начале своей научной карьеры, как уже отмечалось ранее, Булгаков являлся «политэкономом» и «марксистом». В целом, подобная тенденция была достаточно распространена среди представителей российской интеллигенции конца XIX начала ХХ века. Например, В. И. Ленин, как и Булгаков, учился на юридическом факультете и свою публицистическую деятельность почти одновременно с ним, начал с критики народничества.
Однако затем Ленин и Булгаков стали расходиться во взглядах. Исследователи отмечают, что «взгляды Булгакова лишь приблизительно можно назвать марксистскими, что его отношение к наследию Маркса весьма отличается от ленинского».
Эпоха революций и войн, наступившая в начале XX века, придала марксизму предельно радикализированную форму, что обнаружилось, прежде всего, в отношении и к морали. Это видоизменение было напрямую связано с теоретической и практической деятельностью В.И. Ленина. Для понимания общего подхода Ленина к проблемам морали показательным является его высказывание, в котором он, соглашаясь с В. Зомбартом, говорит о том, что «в самом марксизме от начала до конца нет ни грана этики»: в отношении теоретическом «этическую точку зрения» он подчиняет принципу причинности; в отношении практическом он сводит ее классовой борьбе». В рамках ленинизма отчасти возрождается свойственное классическому марксизму отрицание морали как инструмента духовного закабаления трудящихся.
Конечно же, то, что Булгаков принадлежал к русской философской традиции, не могло не оказать влияния на его отношение к марксизму и социализму. Вместе с тем, концепция и отношение к марксизму определялись теми чертами, которые были присущи Булгакову как социологу, как философу и как личности. Говоря о Булгакове как о чисто «русском мыслителе», его ученик и крупнейший знаток творчества Л.А. Зандер насчитывает четыре «личностных фактора»: 1) почвенность, 2) эсхатологичпость, 3) необычайная способность к философскому и богословскому синтезу, 4) чисто русское стремление доходить во всем до конца».
В первую очередь, мы попытаемся определить, каким образом фактор почвенности повлиял на формирование отношения Булгакова к социализму. В концепции Булгакова не только различаются, но даже и противопоставляются такие понятия, как «социализм», «марксизм» и «большевизм». Булгаков стремится к глубинному обоснованию социализма, он находит его в «онтологическом коммунизме бытия». «Почвенность» мыслителя проявляется в том, что он осуществляет переход от общего положения - «онтологического коммунизма бытия» - к конкретному анализу возможного будущего социалистического устройства России.
Для Булгакова основой является тот факт, что Россия - это «страна преимущественно крестьянская и, чтобы сохранить свое национальное своеобразие, свою уникальную культуру, она должна такой оставаться и при социализме, даже если в процентном отношении к общему населению крестьянство в будущем сократится. Дело в том, что русское крестьянство является не только «классом» с точки зрения социальной структуры, но, как свидетельствует этимология слова (от «христианства»), является носителем русского духовного начала».
Как полагал Булгаков, «равнозначащими с хозяйственным коллективизмом являются и некоторые формы хозяйственного индивидуализма, а именно мелкое единоличное хозяйство... Если можно еще спорить против самостоятельного крестьянского хозяйства по соображениям экономической целесообразности и прогресса, то с точки зрения социального идеала этого рода индивидуализм является вполне равноценным с коллективизмом. Вот почему, считая ошибочными чисто экономические аргументы против крестьянского хозяйства, я включаю в свою экономическую программу наряду с коллективизмом в промышленности крестьянский индивидуализм в земледелии (конечно, восполняемый развитием земледельческих коопераций), причем с точки зрения общего идеала свободы такое на первый взгляд противоречивое сочетание оказывается последовательным и внутренне согласным».
В целом, отношение Булгакова к марксизму носило довольно сложный характер, в частности, марксизм являлся для него неким «отвлеченным началом», соответственно, вполне понятно, по какой причине Булгаков ставит вопрос о К. Марксе как «религиозном типе».
В этой связи очень важно обратить внимание на мнение П.С. Страхова, согласно которому «понятие религиозности Булгаков трактует предельно широко, и хотя Ленин, высмеивая Булгакова как автора понятия «атеистической религии», слегка ошибся адресом (его автором в действительности является материалист Геккель), сам Булгаков, обычно довольно чувствительный ко всякого рода логическим противоречиям, нередко употребляет это словосочетание, не считая его, по-видимому, contradictio in adjecto».
Марксизм для Булгакова - это скорее религия, а не идеология, его можно даже назвать антицерковью, которая также имеет свои догматы, своих почитаемых «святых», собственные «соборы» и «писания». Вместе с тем, Булгаков неоднократно отмечал, что марксизм является «наукой», несмотря на то, что он предполагает обязательное наличие веры. По этой причине, если марксисты и утверждают, что базис марксизма - это экономика, в основе которой лежит общественная собственность на средства производства, то совершенно не стоит абсолютно принимать данный тезис как истину, поскольку основную роль здесь играет атеизм, который совершенно непримирим с христианством и именно ради этого атеизма была выстроена вся структура марксизма.
«Теологизация» марксизма, а также мысль Булгакова о «богоборческом» характере марксизма получила широкое распространение на Западе, где стала классическим образцом философской критики марксизма. Поэтому исследование личности Маркса, предпринятое Булгаковым, является очень актуальным.
Несомненно, велика заслуга Булгакова в том, что он увидел в стремлении к канонизации Маркса не научную недобросовестность, а имманентную закономерность марксизма. С одной стороны, Булгаков признал, что «экономический материализм» насквозь пронизан этикой, однако с другой стороны, он и является чуждым этике.
На первый взгляд можно подумать, что Булгаков выдвигает очевидное противоречие, однако здесь речь идет о диалектическом противоречии марксизма. Марксизм является чуждым этике в том аспекте, что собственные выводы и прогнозы обосновываются здесь, исходя из действительности, а не принципов этического идеала. Вместе с тем, марксизм этичек, поскольку в его рамках отвергаются религия и религиозная нравственность, тогда как на первое место выходит сам марксизм. Отсюда проистекает потребность проведения «философской канонизации» Маркса, поскольку любая «живая» система нравственности нуждается в этическом идеале - реальном или мифическом носителе, воплощении этой нравственности. В своем труде «Философия хозяйства», о котором будет сказано более подробно чуть позже, Булгаков отметил, что «вера в авторитет - такова гносеология экономического материализма и логическая основа».
Суть марксизма Булгаковым формулируется достаточно лаконично, социолог и философ не прибегает к эмоциям, надеясь только на голос разума и логику: «пролетариату поручается миссия исторического осуществления дела атеизма, т.е. практического освобождения человека от религии. Вот где подлинный Маркс, вот где обнаруживается настоящая «тайна» марксизма, истинное его естество!». Соответственно, цели атеистического социализма, враждебного христианству, и социализма материалистического различны. Булгаков отмечает следующее: «Социализм относится непримиримо к христианству, да, и, в сущности, и ко всякой другой религии, ибо сам хочет стать религией и вытеснить всякую другую. Он требует веры в человека, как в Бога, а в законы хозяйственного развития, как в божественный промысел».
Таким образом, как социолог и философ, С.Н. Булгаков стремился к этическому обоснованию марксизма, однако не достиг успехов. Это дало ему основания для заявления о том, что в концепции марксизма отсутствуют моральные категории, что в рамках данной концепции научные понятия заменяются трансцендентальными и при этом неграмотно используются, что происходит смешение научной и метафизической теории, что «приводит к совершенно непреодолимым трудностям».
Иными словами, важнейший теоретический порок марксизма Булгаков видел в том, что те идеи, которые не входят в научную компетенцию, преподносятся как научные истины. Что касается социализма, то он, согласно мнению Булгакова, представляет собой этико-социальную концепцию, имеющую универсальный характер.
Глава 2. «Христианский социализм» С. Булгакова
социологическая концепция булгаков
Далее мы переходим к рассмотрению концепции «христианского социализма» С. Булгакова.
Как полагают некоторые исследователи, период собственно «христианского социализма» в творчестве Булгакова начался с 1905 года. Этот период является довольно плодотворным. Одной из самых ярких работ Булгакова данного периода является статья, опубликованная в литературно-философском журнале «Вопросы жизни» под названием «Неотложная задача». Здесь Булгаков заявил о том, что религия должна сочетаться с социальным строительством: «Для принципиального индифферентизма к политике и общественности не может быть никаких оправданий. Напротив, он является, во-первых, невыполнимым, во-вторых, явно противухристианским, приходя в противоречие с основным и центральным учением о богочеловечестве».
Булгаков полагает, что современные христиане слишком аполитичны и асоциальны, подобное отношение охарактеризовано социологом как «преступное». Он полагает, что необходима «христианская политика», которая будет оказывать поддержку христианскому социализму.
Что касается христианского социализма, то его Булгаков рассматривает как социальный строй, в основе которого лежат идеи христианской любви, коллективизма и общности имуществ. С точки зрения Булгакова, только социализм не противоречит христианству, соответственно, его необходимо сделать частью «христианской политики». Булгаков отмечает следующее: «Современный капитализм исторически может быть, конечно, оправдываем, и могут признаваться его заслуги и преимущества перед предшествующими эпохами, но нельзя все-таки отвергать, что он основан на насилии и неправде, подлежащих устранению».
Также данная статья содержит описание наиболее значительной социологической концепции С.Н. Булгакова, а именно, речь идет об учении о трех социализмах. На первый взгляд может показаться, что отношение Булгакова к социализму носит непоследовательный характер. Он в то же время хвалит социализм и яростро его критикует, в частности, за присущие ему атеизм и мещанство: «Он (социализм) сам с ног до головы пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот»), а хвалит за его соответствие христианским идеалам («И если указания социально-экономической науки приводят нас теперь к сознанию, что наилучшим средством для достижения той же цели (социальной помощи) представляется постепенное, но неуклонное и более или менее решительное преобразование индивидуалистического и частноправного хозяйства в направлении социалистическом, то я решительно не представляю себе, что можно было бы в христианском духе принципиально возразить против социализма»).
Концепция трех социализмов Булгакова заключается в том, что социализм, если рассматривать его в качестве способа производства и распределения, является лишь голой экономической схемой. Реально он начинает обретать идеологию, однако идеология эта может носить различный характер. Идеология играет определяющую роль в характеристике того социального слоя, который формируется в результате данного процесса.
Булгаковым различаются:
1) «материалистический» или «гедонистический» социализм,
) «атеистический социализм»
Материалистический социализм предполагает наличие стремления к безбедному и благополучному проживанию жизни на земле, эксплуатирование преимущества, предоставляемого обобществлением производства. Материалистический социализм связан с полным удовлетворением потребностей людей, причем, потребностей, носящих как материальный, так и «духовный» характер. Этот тип социализма предполагает построение «земного рая».
Атеистический социализм представляет собой развитие данной идеологии. В рамках атеистического социализма Бог отрицается, создается новая богоборческая религия, в которой человек занимает место Бога. Как уже отмечалось ранее, Булгаковым подробная характеристика атеистического социализма была дана в статье 1906 г. «Карл Маркс как религиозный тип», которая стала завершающим аккордом марксистского периода творчества С.Н. Булгакова. Данный тип социализма Булгаков считал демоническим.
Противоположностью атеистическому социализму является христианский социализм, о котором Булгаков в «Неотложной задаче» высказывался следующим образом: «христианский социализм видит в политике религиозное делание, выставляет известные требования, как выражение высшей правды, исполнение заветов Христовых». Булгаков особо отмечает, что «между христианством (и в частности - христианским социализмом) и современным атеистическим гуманизмом и социализмом существует религиозная бездна», и добавляет, что «нужно бороться не с социализмом, как это делают иные невежественные или недобросовестные представители клира, но с религиозно-философской основой его».
Христианский социализм должен быть направлен на то, чтобы создавать земные условия для восхождения человека к Богу. Христианский социализм является совокупностью социально-экономических отношений между людьми, в основе которых заложены братская любовь христиан, их милосердие и взаимопомощь.
Когда Булгаков критикует социализм за чисто экономические, земные интересы, за «буржуазность», он имеет в виду материалистический социализм. Говоря, что воинствующий атеизм есть «основание» марксизма, Булгаков указывает на атеистический социализм. Наконец, этим двум социализмам Булгаков противопоставляет совместимый с идеалами религиозного мировоззрения «христианский социализм». Строго говоря, материалистический социализм является попыткой использовать преимущества общей жизни и коллективного владения имуществом для достижения земного благополучия, безбедной жизни на земле, причем жизни без Бога. Это социализм Чернышевского, социализм многочисленных социалистов и анархистов XIX века.
Социализм атеистический и материалистический может быть тоталитарным, но социализм может быть и благодатным. Именно приемлемый для Православия социализм, Булгаков именует «христианским». «Основная мысль «христианского социализма», - резюмирует мыслитель, - состоит в том, что между христианством и социализмом может и должно существовать положительное соотношение. Христианство дает для социализма недостающую ему духовную основу, освобождая его от мещанства, а социализм является средством для выполнения велений христианской любви, он исполняет правду христианства в общественной жизни».
С.Н. Булгаковым также была предпринята попытка создания партии «Союз христианской политики», деятельность которой была бы направлена на то, чтобы воплощать на практике идеи социально активного христианства. Булгаков даже баллотировался в I Думу. Однако его надеждам не суждено было сбыться: «Союз» так и не был создан, а самому Булгакову не удалось пройти в Думу. Однако через год Булгакова избрали во II Думу от Орловской Губернии.
Программа партии составлялась Булгаковым, исходя из того, что именно христианство является идеалом свободы личности. Булгаков выступал за то, что государственный «Левиафан» был подчинен христианским задачам, за свободную теократию в целом. При этом он всячески подчеркивал, что «Союз» носит переходный характер, он не ставит себе задачу выставления земного идеала, его осуществления, поскольку условия современного существования не дают возможности для его осуществления.
С.Н. Булгаков прекрасно понимал, что синтез христианских идеалов с либеральными свободами достаточно ограничен в своих возможностях, соответственно, предлагал реализовывать только временные программы. Именно это, по мысли Булгакова, должно отличать «Союз» от иных партий социалистического и радикально-демократического толка, основывающихся на «механическом социализме».
В целом, С.Н. Булгаковым были выдвинуты следующие основные положения программы «Союза христианской политики»:
необходимость соблюдения гражданских прав и свобод, соответствующих нормам христианской морали;
создание тех условий, которые будут способствовать постепенному экономическому прогрессу;
необходимость реформационной замены капиталистического строя на строй, который основан на приоритете трудового начала;
необходимость решения аграрного вопроса через передачу земли тем, кто занимается её обработкой;
выведение христианского обучения из-под клерикальной опеки и обеспечение автономии и свободы преподавания в высших учебных заведениях.
Таким образом, С.Н. Булгаков предпринял попытку объединения этико-религиозных норм с социальной политикой.
В целом, концепция «христианского социализма» стала духовно-нравственной альтернативой марксистской доктрине «научного социализма». Булгаков универсально понимает христианство. В частности, он полагал, что несение ответственности за общества представляет собой нравственную обязанность христианина. Соответственно, и свою главную задачу Булгаков видел в том, что морально преображать социальные сферы бытия. Как полагал Булгаков, фундамент «христианского социализма» как «нового религиозного сознания» начала ХХ века составило качественно новое понимание идеализма и религиозности, просветляющее все сферы человеческой деятельности».
Цель социализма Булгаков видел в том, чтобы осуществлять социальную справедливость, защищать слабых, бороться с такими бедами, как бедность, безработица, эксплуатация. Что касается религии, то в ней Булгаков усматривал не только средство повышения степени личного благочестия и благотворительности, но и честной работы в миру, качественного улучшения как политической, так и экономической системы. Булгаков призывал людей вести доброжелательный диалог друг с другом. Иными словами, Булгаков говорил о необходимости активности не в религиозной, а в светской сфере, в первую очередь.
Соответственно, вполне понятно, почему Булгаков очень положительно отзывался о трудовой этике протестантов в статье «Народное хозяйство и религиозная личность» (1909).
Концепция С.Н. Булгакова представляет собой перестановку акцентов: то, что принадлежит Богу, Булгаков отдает богословию, однако человек и мир, согласно его мнению, представляют собой достояние «христианской социологии».
Несомненно, как социолог С.Н. Булгаков очень оригинален, поскольку в своем учении сочетает богословие и социологию так, что богословие выступает в качестве раздела социологии. Христианская социология Булгакова стремится понять человека как личность: «Христианское богословие призвано ... дать ответ на вопрос, пред которым в бессилии остановилась социология, - пишет Булгаков в статье «Душа социализма», - социология изнемогает от безличности, и христианская антропология должна быть применена к социологии». Булгаковым не была поставлена задача построения собственной системы христианской социологии, однако объективная задача ее построения была сформулирована им очень четко.
В своем сборнике 1903 года «От марксизма к идеализму» С.Н. Булгаков отмечал следующее: «Идеализм в России родился и стоит под знаком социального вопроса и теории прогресса. Он нужен его представителям, чтобы утвердить нравственные и общественные идеалы; поэтому он не мирит с действительностью, а зовет к борьбе с ней во имя абсолютного идеала. Между марксизмом и идеализмом, при всей противоположности их в области «теоретического разума», существует, поэтому, значительная близость в сфере «разума практического», социальных стремлений и идеалов. Идеалы социальной справедливости и общественного прогресса, свободы и равенства, политического либерализма и социального демократизма вытекают из основных принципов философского идеализма лишь на этих принципах и могут вообще обосновываться».
С.Н. Булгаков отвергает старый и бессильный идеализм, заменяя его волевым и действенным. Идеализм Булгакова является философско-этической проекцией универсально понятого христианства. Для такого идеализма все представляет важность: материя, политика. Более того, идеализм направлен на кардинальное преображение данных сфер общественной социальной жизни. С.Н. Булгаков охарактеризовал себя как «религиозного материалиста», стремясь показать, насколько большую роль играет нравственная обязанность христианина, заключающаяся в несении ответственности как за себя, так и за общество в целом.
Как полагал С.Н. Булгаков, марксизм дал импульс для развития идеализма, марксизм - это «источник бодрости и деятельного оптимизма, боевого клича молодой России, общественного бродила», «первого горячего ручейка, растопляющего зимний лёд». Это новое понимание идеализма и религиозности, просветляющего все сферы социального бытия, составило фундамент «христианского социализма» как «нового религиозного сознания» начала XX века.
Здесь возникает вопрос о том, насколько совместимыми являются христианство и идеализм, насколько возможно их взаимопроникновение. В дореволюционный период творчества Булгаков очень серьезно относился к разработке этих вопросов. Поворотным моментом в мировоззрении Булгакова становится 1906 год, когда он возвращается к Церкви. Начиная с этого момента, все, что связано с социализмом, стало рассматриваться Булгаковым исключительно с христианских позиций. Своеобразным итогом этой переориентировки становится сборник под названием «Два града» 1911 года.
Особое внимание необходимо обратить на вышедшую в 1906 году работу под названием «Христианство и социальный вопрос», в которой Булгаков предпринял попытку обоснования того, что истинное христианство всегда асоциально. Большую важность Булгаков придает феномену первохристианства, в сборнике «Два града» ему посвящены две большие статьи под названием «О первохристианстве» (1908) и «Первохристианство и новейший социализм» (1909), а также значительная часть статьи «Апокалиптика и социализм» (1910), где Булгаков отмечает, что доконстантиновскую Церковь совершенно не волновали социальные проблемы. Чтобы доказать этот тезис, Булгаков обращается к феномену рабства, показывая его значимость для социально-экономического строя Римской империи. Булгаков отмечает, что христианство помогло переродить изнутри античное рабство. Равенство перед Богом искореняет неравенство, которое существует в обществе между людьми. Согласно мнению Булгакова, первохристианство в том, что касается проблемы рабства, не пошло на поводу у социальности.
Что касается коммунизма Иерусалимской общины, ярко описанной в Деяниях апостольских (Деян.2,44-46;4,32-37) Булгаков сначала выражает свое согласие с В. Эрном, отмечая следующее: «Общность имуществ, коммунизм, озаряет лучшие времена первых веков христианства, и этот порядок и должен быть признан нормой имущественных отношений». Позже Булгаков отмечал: «Некоторые видят здесь вообще норму экономического строя для христианской общины. Однако, вдумываясь внимательно в содержание этого места, мы должны прийти к заключению, что именно хозяйственной нормы тут не содержится и что здесь описан исключительный праздник в истории христианства, а то, что естественно в праздник, не вполне применимо в будние дни. Значение нормы имеет, конечно, то чувство любви, которое ярко пылало в этой общине и при данных обстоятельствах имело экономическим последствием описанную форму общения имуществ. Но самая эта форма не представляет собой чего-либо абсолютного. Приглядываясь к ней ближе, мы видим, что в данном случае отнюдь не вводится какой-либо новый хозяйственный порядок или хозяйственный строй, а тем более новая организация производства. Напротив, по-видимому, в это время христианская община, какой бы то ни было хозяйственной деятельностью вовсе и не занималась, «постоянно» находясь «в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах». Здесь происходила не организация, а ликвидация хозяйства». Булгаков считает данное явление «чисто потребительским коммунизмом», не имеющим политэкономического значения.
Особое внимание нужно обратить на то, как Булгаков понимал институт частной собственности. Булгаков следует за идеями Климента Александрийского, проводя различие между «чувством собственного» и собственностью как социально-экономическим институтом, являющимся основой организации хозяйства и самоуправления. В булгаковской концепции частная собственность является как условием достижения максимального социального самовыражения, нравственной ответственности, условием утверждения самостоятельного, а не уравнительного распределения доходов, так и важнейшим нормативно-правовым институтом в государственной системе.
Капитализм Булгаков подвергает резкой критике, считая его воплощением «сладострастия мамона», жадности, любостяжания, духовно-нравственного плена у собственного имущества. Булгаков полагал, что эти аспекты необходимо изживать с помощью нравственно-религиозных методов. По Булгакову, именно это чувство собственного христианство осуждает «как коренным образом противоречащее основной заповеди любви».
Христианину необходимо иначе относиться к собственности как основе экономического строя. В этом случае собственность вступает во взаимодействие как с организацией потребления, так и с организацией производительного труда, она представляет собой столько же право, сколько и моральную обязанность. Следовательно, «христианство с его историзмом, открывающим поле для реальной политики, не может требовать немедленного и фактического отказа от такого рода собственности».
С.Н. Булгаков приводит притчу о неверном управителе, смысл которой заключается в том, что Бог - это подлинный собственник всего сущего, а человек - неверный управитель, не имеющий права получения неправедного дохода с того, что не принадлежит ему. В притче управитель заменил грабительские расписки должников справедливыми и тем исправил свою вину, за что и похвалил его Господин.
С.Н. Булгаков также подверг ревизии теорию социализма (речь идет о теории «трех социализмов»). Первый угол «треугольника социализмов» теперь занят социализмом в «практическом, нейтральном смысле слова», как экономический строй. Причем, здесь в первую очередь социализм рассматривается как меры, направленные на сглаживание социальных противоречий. Это «частичный» социализм или «социализация», которая на связана с отрицанием капитализма. Другой угол занят слившимися вместе «материалистическим» и «атеистическим» социализмом, которые Булгаков отождествляет. Социализм содержит не только сверхнаучные элементы, но и религиозные. Данная религия является религией человекобожества. Удивительно, но третий угол «треугольника социализмов», который должен был занять «христианский социализм», отсутствует. Возможно соединение «недоктринального» социализма с религией человекобожества, но не Богочеловечества. С. Булгаков говорит о невозможности слияния христианства и социализма. Соответственно, понятие «христианский социализм» связано с «положительным соотношением» между христианством и «недоктринальным» социализмом.
Иначе говоря, христианство и социализм являются разными вещами. Булгаков против того, чтобы социализм, через воцерковление, стал частью христианского учения. А потому, он категорически против всякой организации хозяйства в церковных рамках «будет ли это толстовская колония или неплюевское «братство», опирающееся на солидный экономический базис в виде земельных и денежных пожертвований своего «блюстителя», или, что то же, богатый монастырь, изнемогающий духовно от своих богатств, или, наконец, разные сектантские социалистические коммуны, которые основывались в Америке». Для Церкви является достаточным лишь «положительное» отношение к предпринимаемым попыткам построения социализма во внецерковном обществе, если, разумеется, это само общество проявляет лояльность по отношению к Церкви.
Важно заметить, что С.Н. Булгаков обращает внимание на существенные недоработки Церкви в социальной сфере: «В порядке же историческом успех социализма прежде всего есть кара за грехи исторического христианства и грозный призыв к исправлению (…) Особенно здесь ощутимы грехи в области социального сознания и действия. В христианстве недостаточно проявлялось чувство социальных обязанностей, так сказать, социальной любви; оно чересчур довольствовалось старыми традиционными средствами социальной помощи, чуть ли непосредственной раздачей милостыни, оставаясь сравнительно глухими к указаниям науки и изменившейся исторической обстановки народного хозяйства, капиталистического производства (…) Эти грехи связаны не только со слабостью или порочностью воли, но отчасти и с односторонним пониманием христианства, с тем, что можно назвать индивидуалистическим гипераскетизмом, устраняющим самое понятие истории, а следовательно, исторических задач и обязанностей. Внимание всецело сосредотачивает на себе уединенная жизнь души, отрекшейся от мира и освободившей себя от участия в истории. Такой уход из истории начинают считать единственной нормальной формой христианской жизни, отдавая мир стихии или безбожию, очищая место социализму».
С.Н. Булгаков неоднократно отмечал, что асоциальность глубоко противоречит сущности христианства, его историчности. Результатом и стало появление у Булгакова концепции «положительного соотношения» между христианством и социализмом. Здесь подразумевается толератное сосуществование социализма и христианства.
В целом, концепция «положительного соотношения» может быть спорной, однако при этом, она является глубоко оригинальной. Удивительно, как социализм, связанный с социальным движением, и Церковь, олицетворяющая собой мистическое тело Христово, могут взаимодействовать.
Вместе с тем, необходимо подвергнуть сомнению тезис Булгакова о том, что в церковном учении не содержатся элементы коммунизма. Этот тезис вступает в противоречие как со Священным Писанием, так и святоотеческим преданием, в частности, можно вспомнить идеи св. Иоанна Златоуста.
Однако все же именно «положительным соотношением» между Церковью и социализмом булгаковская позиция отличалась от позиции официально-церковной. Кроме того, Булгаковым неслучайно были сделаны некоторые оговорки, на которые мы должны ещё раз обратить внимание: во-первых здесь не идет речи о внесении социализма в церковное учение, а во-вторых, социализм является не идеологией, а чисто «прикладной» «недоктринальной» концепцией справедливого трудового строя. По сути дела такая позиция фактически уже является отрицанием обычной «асоциальности» Церкви. Булгаков всегда оставался сторонником концепции социально-небезразличного христианства.
Глава 3. Философия хозяйства С.Н. Булгакова
В 1912 г. в свет вышла книга С.Н. Булгакова «Философия хозяйства». Свою работу Булгаков посвятил критике той политической экономии, которая существует. Многие положения, предложенные Булгаковым в «Философии хозяйства», были им высказаны ранее в «Двух градах», однако теперь они более глубоко проработаны.
С.Н. Булгаков осознавал, что современное общество нуждается в новом взгляде на хозяйство, взгляде, который носит метафизический характер, происходит от Бога. Соответственно, он предложил такую концепцию. В целом, философию хозяйства Булгакова можно скорее назвать богословием хозяйства.
В основном, Булгакова волнует вопрос о том, каков смысл хозяйства с позиции Бога-Демиурга, какое место хозяйство занимает в системе мироздания.
Наиболее интересным моментом концепции философии хозяйства является София. По Булгакову, София представляет собой «Мировую Душу», которая является «единым субъектом хозяйства».
Впоследствии идея Софии будет занимать основное место в богословии С.Н. Булгакова. Впервые она появляется именно в «Философии хозяйства». Важно заметить, что о Софии высказывались В. Соловьев, П. Флоренский, однако только Булгакову принадлежит идея освящения Софией хозяйственной деятельности людей.
Отметим, что в концепции Булгакова Бог является именно Творцом, Булгаков специально обходит стороной нравственный аспект хозяйства. Также Булгаков не ставит себе задачу рассмотрения Бога как нравственной Истины. Этим Булгаков показывает, что не склонен считать экономику прикладной этикой, что все, бывшее предметом социальной борьбы (бедность, несправедливость, неравенство), является по сути слишком человеческим. Как полагал Булгаков, подлинный богослов должен представлять не моралиста, а метафизика. Для самого Булгакова его поворот от этических позиций к онтологическим представляли огромное достижение.
Булгаков в большей мере обращается к философии имени, к проблеме взаимоотношения между Церковью и государством, а сугубо социальной проблематике уделяет гораздо меньше внимания.
Также Булгаков предлагает методологическое, прагматическое и онтологическое решение проблемы социологии как специальной науки. «Все социальные науки специальны,- пишет он,- неспециальных наук вообще нет, и, в частности, не специальная, но общая социальная наука - «социология», есть более мечта, нежели действительность, или же в качестве нее выдаются разные полунаучные подделки и суррогаты».
С.Н. Булгаков отмечает, что «всякий живой организм, так тело, как организованная материя, находится в неразрывной связи со всей вселенной в качестве ее части, ибо вселенная есть система сил, взаимно связанных и взаимно проникающих одна на другую... Предположение нескольких вселенных необходимо включало бы и их взаимодействие, т. е. только расширяло бы понятие вселенной, превращая ее в систему нескольких миров, образующих единство космоса...» и т. д. Правда, не то что отдельная специальная наука, но и никакой их синтез не может дать образ единого космоса: из особых «космосов» специальных наук нельзя воссоздать подлинной общей картины мира. С одной стороны, «объединяются между собой науки не содержанием... но формальной своей стороной, своим методизмом...». Но это только с одной стороны. А с другой - «по содержанию же истинность науки обосновывается ее софийностью, она возможна благодаря организующей силе Софии». Истинность-не сама Истина, но, как отблеск ее, она не вовсе Истине чужда. Значит, проблема социальной (как и всякой специальной) науки состоит в том, «каким образом методологизм науки, эта ее гордость и сила, не является в то же время полным и окончательным препятствием к познанию сущего?». Методологизм не может сам себя обосновать. Важно, конечно, что имеется прагматическое решение: значимость высказываний социальной науки удостоверяется действенностью социальной политики. Однако гораздо важнее, что «онтологические корни социальной науки, как и всякой науки, во всеобщей связности бытия, которая может быть нащупываема в разных точках и во всевозможных направлениях. Все находится во всем и все связано со всем, это общее онтологическое основание наук остается в силе и для социальной науки».
Прежде чем резко высказаться о множественности социальных наук, Булгаков говорит о «социальной науке» в единственном числе, связывая это с единством ее предмета. «Да, социальная паука имеет свои предмет исследования,- пишет он,- это есть социальная жизнь в ее своеобразии и самобытности». Жизнь (в том числе и жизнь социальная) должна иметь, видимо, еще какие-то определения. И при всех различиях в том, как ее понимают те или иные философы, им неизбежно приходится употреблять категорию «тело». «И излишним трудом было бы в наше время доказывать, что социальное тело существует, имеет определенное строение и ткань... Существует нечто подобное социальному организму (как ни много злоупотребляли этим сравнением, но известную справедливость имеет и оно)... социальный организм вовсе не есть какая-то умопостигаемая, метаэмпирическая, или метафизическая, связь человечества, но имеет вполне эмпирическое, научное постигаемое бытие». Типические закономерности, о которых говорит социология, ее ориентация на повторяемость в функционировании социального тела означает, между прочим, что от внимания ученых ускользает индивидуальный член этой совокупности, человек, сущность сравнительно с социальным телом более первичная. Объяснения более фундаментального, чем то, на какое способна социальная наука, следует искать в человеке не только потому, что именно его творчество недоступно полному типическому обобщению, но и потому, что сама наука, само знание не столько постигают человека, сколько могут быть объяснены через отнесение к нему: «Наука есть атрибут человека... Наука насквозь антропологична... Чтобы понять пауку, надо обратиться к пониманию человека. Не наука объясняет в себе человека, но человек объясняет собой науку. Философия пауки есть отдел философской антропологии». Итак, Булгакову удается совершенно внятно показать необходимость фундирования социологии философской антропологией.
Булгаков, таким образом, опять-таки оказывается далеко не чужд социологии, только социологии совсем иного типа. Творчество, причинность через свободу образуют, по Булгакову, «непереходимую границу социологии». Речь идет о том, что наука постигает повторяющееся, но не постигает заново, из еще не-бытия творимого. «История творится так же, как творится и индивидуальная жизнь». Отсюда следует, что «понятия исторического и социологического взаимно отталкиваются и друг друга исключают. Социологическими средствами можно освещать известные стороны истории... но для постижения конкретной истории необходимо опуститься на самое дно индивидуально-исторического, неповторяемого».
Казалось бы, социология и экономика должны полностью отойти за задний план. Однако это не так. Дело в том, что сама идея Софии в интерпретации Булгакова несет в себе огромный социальный потенциал. Булгаков всегда видел хозяйство и хозяйствование как Богочеловеческий процесс, как результат синергии Бога и человека. Уже в «Неотложной задаче» философ в основание своего мировоззрения кладет идею богочеловечества. И здесь, в идее Софии, та же мысль, но уже облаченная в богословско-метафизические одежды. И цель та же самая - доказать, что христианство не может только говорить о личном спасении, но оно должно заниматься такими социальными феноменами как хозяйство. Булгаков по-прежнему воюет против асоциального христианства, но делает это уже на богословском уровне, с помощью Софии.
Булгаков стремился к онтологизации всех метафизических понятий. По его представлениям высшие идеи не могут оставаться просто понятиями - это нечестиво; они должны иметь статус живых существ, обладать ипостасностью. «Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом» - писал он. Вот и в данном случае сотворчество Бога и человека Булгаковым было воплощено в Софию - существо, витающее где-то между миром и Богом. София по Булгакову - ипостась, личность, «принимающая на себя космическое действие Логоса, причастная Его воздействию, передает эти божественные силы нашему миру, просветляя его, поднимая из хаоса к космосу».
Заключение
Таким образом, даже став богословом, С.Н. Булгаков до конца своей жизни оставался социологом.
Философская эволюция Булгакова осуществлялась в сторону постепенного сокращения собственно философской проблематики и социологической по сравнению с теологической и в конце концов философия была вытеснена теологией. Однако вместе с тем, по мере растворения религиозной философии Булгакова в религии, религиозная социология как была так и оставалась основой мировоззрения Булгакова, став «христианской социологией».
Социологическая концепция Булгакова поистине уникальна и оригинально в том, что в учении Булгакова мы наблюдаем взаимное переплетение богословия и социологии. Таким образом, у Булгакова богословие становится чем-то вроде раздела социологии. Основой христианской социологии Булгакова является человек.
К сожалению, С.Н. Булгакову не удалось завершить построение своей системы христианской социологии, однако при этом, им была сформулирована задача её построения. Несомненно и то, что учение о православии С.Н. Булгакова является очень социологичным.
Как уже отмечалось ранее, собственная модель социологии была представлена С.Н. Булгаковым в работе «Философия хозяйства». Социально-философские проблемы Булгаков ставит из стремления к постижению единства Бога и мира, их взаимной обращенности друг к другу. Ключевыми понятиями философско-социологической концепции Булгакова являются культура, жизнь, хозяйство, творчество, свобода. Человек непосредственно воспринимает этот мир как какое-то бесконечное и неопределимое начало, в котором сливаются духовное и материальное. В первую очередь, люди борются за пищу. Таким образом, жизнь является прежде всего процессом хозяйственным.
Также необходимо отметить особую роль Софии в идеях Булгакова. Софию С.Н. Булгаков рассматривает как Душу Мира, идеальную основу мира. Идеей Софии Булгаков объясняет единство (всеединство) бытия, единство между началом духовным и природным.
В целом, социологическая концепция имеет огромную важность для мировой науки, поскольку она способствует утверждению абсолютного достоинства личности, этической равноценности всех людей. На сегодняшний день эти идеи имеют особенную актуальность и активно разрабатываются. Булгаков, возможно, одним из первых сформулировал мысль о том, что решающая роль в самоопределении личности принадлежит не социально-классовому, а этико-религиозному началу. Человек, согласно Булгакову, является существом по своей природе религиозным, однако религиозность носит всеобщий характер. Историческое творчество человека сопричастно вечности. Открытие софийности в человеке помогает человеку распространять её в мире. Эти идеи очень глубоки и значимы для современной эпохи, раздираемой социальными, религиозными противоречиями, а также находят свое отражение в различных современных социологических, философских исследованиях.
Список литературы
Алексеева Е.П. Эволюция этических взглядов С.Н. Булгакова. - Тула, 2006.//#"justify">Булгаков С.Н. Мое рукоположение // Тихие думы. - М., 1996.
Булгаков С.Н. Об экономическом идеале // Героизм и подвижничество. - М., 1992.
Булгаков С.Н. О социальном идеале // Вопросы философии и психологии. - 1903. - Кн. 3 (68).
Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М.: Наука, 1993.
Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. -М., 1994.
Булгаков С.Н. Неотложная задача //Христианский социализм (С.Н. Булгаков). - Новосибирск, 1991.
Булгаков С.Н. Христианство и социализм. //Христианский социализм (С.Н. Булгаков). - Новосибирск, 1991.
Булгаков С.Н. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. - СПб.: Изд-во РГХИ, 1997.
Булгаков С.Н. Первохристианство и новейший социализм.//Два града. Исследование о природе общественных идеалов. - СПб., 1997.
Булгаков С.Н. Карл Маркс как религиозный тип.// С.Н. Булгаков. Героизм и подвижничество. - М., 1992.
Зандер Л.А. Бог и Мир. - М., 1993. Т. 1.
Зеньковский В.В. История русской философии. - Л., 1990. Т. 1.
Кувакин В.А. Легальный марксизм. - СПб., 2003.
Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - М., 1985. Т.1.
Российский центр социальных исследований и просвещения им. С.Н. Булгакова.// <http://centr-bulgakova.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=46&Itemid=53>
Савенков А.И. Христианская философско-экономическая концепция С.Н. Булгакова.// http://dialektika-eniology.narod.ru/koncBulg.htm
Сапов В.В., Филиппов А.Ф. «Христианская социология» С.Н. Булгакова // Булгаков С.Н. Философия хозяйства. - М., 1990.
Сомин Н.В. Философия хозяйства С.Н.Булгакова // Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ. - М.: Изд-во МГУ им. М.В.Ломоносова. - 2004. - № 2.
Сомин Н.В. С.Н. Булгаков: логика развития социально-экономической мысли./Электронный ресурс// <http://chri-soc.narod.ru/bulg_logika_razvitia.htm>
Страхов П.С. Антисоциалистическая религиозность: По поводу книги С.Н. Булгакова «Два града». - Сергиев Посад, 1991.
Шаповалов В.Ф. Булгаков как социолог.//Социологическое наследие. - М., 1993. [Ресурс локального доступа]