Замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания и изменение вида исправительного учреждения по сравнению с УДО являются более молодыми институтами.
УДО всегда рассматривалось в качестве поощрения, применяемого к лицам, доказавшим своё исправление, так как даёт возможность человеку, совершившему преступление и зарекомендовавшему себя в процессе отбывания наказания с положительной стороны, шанс вернуться к нормальной жизни до окончания срока наказания. Сегодня концепция института УДО не изменилась. Полагаем, что замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменение вида исправительного учреждения (в случае перевода осуждённого в исправительное учреждение с более «мягким» режимом) также необходимо считать поощрительными мерами, применяемыми к осуждённым к лишению свободы.
Статистика свидетельствует о достаточно широком применении рассматриваемых поощрительных институтов. Так, в России ежегодно из мест лишения свободы освобождается в среднем до 300 тыс. человек. При этом около 50 % из них освобождаются условно-досрочно.
Однако если в Европе число условно-досрочно освобождённых достигает 90 %, то у нас эта цифра не превышает 40 % .
По официальным статистическим данным ФСИН России, из исправительных колоний для взрослых в 2007 г. условно-досрочно либо в связи с заменённой неотбытой части лишения свободы более мягким видом наказания освобождено 125 904 осуждённых (из общего количества освобождённых 255 868), в 2008 - 117 144 из 261 653, в 2009 - 117 297 из 273 708, в 2010 - 113 376 из 272 031, в 2011 - 108 999 из 270 674.
Достаточно широко УДО и замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания применяется в воспитательных колониях для несовершеннолетних.
Так, в 2007 г. всего освобождено было 5611, из них условно-досрочно либо в связи с замененной неотбытой части лишения свободы более мягким видом наказания освобождено 3679 осуждённых, в 2008 г. таких осуждённых было 3039 из общего количества освобождённых 4784, в 2009 2280 из 3624, в 2010 - 1640 из 2678, в 2011 - 1036 из 1722.
По статистическим данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, за 2013 г. судами Российской Федерации рассмотрены ходатайства об УДО в отношении 142 128 лиц (2012 г. - 174 854 лица). Из них удовлетворены ходатайства в отношении 65 237 лиц, или 45,9 % (2012 г. - 89 907 лиц, или 51,4 %). Отказано в удовлетворении ходатайств в отношении 60 585 лиц, или 42,6% от числа лиц, в отношении которых рассмотрены ходатайства об УДО (2012 г. - 69 200 лиц, или 39,6 %). В отношении 16 306 лиц, или 11,5 %, приняты другие решения (о направлении ходатайства по подсудности, о прекращении производства по ходатайству и т. д.).
Как свидетельствует статистика, число рассмотренных судами в 2013 г. ходатайств об УДО является наименьшим за все время действия УПК РФ (с 1 июля 2002 г.). Так же характеризуется показатель удовлетворённых ходатайств об УДО.
При этом последние 3 года происходило одновременное снижение как общего числа рассмотренных судами ходатайств, так и числа удовлетворённых ходатайств.
Несмотря на указанные обстоятельства, приведённые данные свидетельствует о широкой востребованности данных правовых институтов.
Анализ правового регулирования УДО, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменения вида исправительного учреждения позволяет сделать вывод, что это комплексные правовые институты, урегулированные нормами Конституции Российской Федерации, уголовного, уголовно-процессуального и уголовноисполнительного законодательства и большим массивном ведомственных нормативных правовых актов.
Так, ст. 50 Конституцией РФ установлено, что каждый осуждённый за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания.
Исходя из этого следует, что наличие у осуждённого права (возможности) улучшить своё правовое положение путём условнодосрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, перевода в исправительное учреждение с более мягким режимом в структуре правового положения лиц, осуждённых к лишению свободы, являются ключевым правом и законным интересом, поскольку закреплены в нормативно-правовом акте, обладающей высшей юридической силой и прямым действием.
Как уже неоднократно отмечалось, УДО, замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания, а также изменение вида исправительного учреждения являются межотраслевыми институтами. Отдельные положения их применения определены уголовным, уголовнопроцессуальным и уголовно-исполнительным законодательством.
Формальные и материальные основания для условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замены неотбытой части наказания установлены общей частью Уголовного закона.
Так, ст. 79 УК РФ установлено, что лицо подлежит условнодосрочному освобождению, если судом будет установлено, что для своего дальнейшего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания.
В соответствии со ст. 80 УК РФ суд с учётом поведения лица в период отбывания наказания может заменить оставшуюся не отбытой часть наказания более мягким видом наказания.
Правовое регулирование изменения вида исправительного учреждения, назначенного приговором суда, сосредоточено в уголовноисполнительном законодательстве.
Ст. 78 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ) установлено, что в зависимости от поведения и отношения к труду осуждённым к лишению свободы может быть изменен вид исправительного учреждения.
Стоит отметить, что и юридическая оценка правовой категории «исправления» осуждённого и социального статуса «достигший определённой степени исправления» («твёрдо вставший на путь исправления», «для исправления не нуждающийся в дальнейшем отбывании наказания») внутренне противоречива. На это обращают внимание большинство исследователей, занимающихся проблемами изменения правового положения осуждённых к лишению свободы.
С одной стороны, отношение осуждённого к человеку, обществу, труду определяется на основании усвоения осуждённым социальных навыков, присущих не просто замкнутой социальной системе (УИС), а совершенно определённым исправительным учреждениям. С другой стороны, превентивная цель исправления достигается путём проекции поведения осуждённого в колонии на его поведение на свободе.
Отсутствие чёткой системы оценки степени исправления имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Правоприменителю предоставлена большая свобода, возможность максимального учёта личности осуждённого, мотивов его поведения. Вместе с тем перед судом возникает вопрос об отнесении осуждённого к категории «не нуждающихся» в полном отбытии наказания, что не исключает случаи необъективного судейского усмотрения. Эта размытая фраза даёт правоприменителю полное право решать, кто нуждается в полном отбытии наказания, а кто - нет.
Законодатель также не приводит перечень условий, которыми должен руководствоваться суд при рассмотрении и разрешении вопросов о целесообразности применения УДО, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменения вида исправительного учреждения. Таким образом, в большинстве случаев оценка достижения всех целей уголовного наказания для каждого осуждённого является субъективным мнением рассматривающего ходатайства судьи.
Анализ судебной практики применения УДО, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменения вида исправительного учреждения позволяет констатировать наличие разночтений между оценкой личности осуждённого администрацией исправительного учреждения и решением суда.
В последнее время в юридической литературе всё чаще обращается внимание на увеличение доли осуждённых с отрицательной характеристикой администрации исправительных учреждений, которым предоставлено УДО, неотбытая часть наказания заменена более мягким наказания, решением суда изменён вид исправительного учреждения, и процент отказов судами в улучшении правового положения осуждённых с положительной характеристикой администрации ИУ, кроме того, на это обстоятельство указывают и высшие судебные инстанции.
Вопрос об УДО, замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменении вида исправительного учреждения рассматривается и решается на основании оценочной деятельности суда. В производстве по делам об исполнении приговора по сравнению с основным производством внутреннее убеждение суда и его субъективизм, по нашему мнению, играют гораздо большую роль. Связано это, в первую очередь, с упрощённой уголовно-процессуальной формой данного производства.
Также нельзя не отметить, что при этом социально-психологические особенности личности, определяющие возможность совершения рецидива, как правило, не учитываются, несмотря на то, что уровень рецидивной преступности является одним из ключевых критериев оценки всей правоохранительной системы в целом и эффективности применения наказания в частности.
Неоднозначность подходов судей в понимании материального основания условно-досрочного освобождения приводит в конечном итоге к снижению эффективности применения данных институтов, увеличению рецидива среди лиц, досрочно освобождённых из ИУ.
На наш взгляд, совершенно справедливо отмечал М. С. Рыбак, что необоснованный отказ администрации ИУ и суда в условно-досрочном освобождении отрицательно сказывается на процессе исправления осуждённых и их дальнейшей ресоциализации, дестимулирует стремление осуждённых к исправлению и создаёт благоприятную обстановку для усиления влияния криминальной субкультуры. Полагаем, что подобное замечание в полной мере относится к необоснованному отказу осуждённому в замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, в переводе в исправительное учреждение с более мягким режимом, а также к необоснованному переводу осуждённого в исправительное учреждение с более строгими условиями содержания.
Анализ судебной практики и результатов проведённого анкетирования сотрудников уголовно-исполнительной системы, прокуроров по надзору за деятельностью исправительных учреждений показал, что при рассмотрении и решении вопросов, связанных с исполнением приговора, судом не учитывается поведение осуждённых за весь период отбывания наказания, их взаимоотношения с администрацией исправительного учреждения, наличие у них жилья, возможности трудоустройства, родственных и иных социально полезных связей (см. жение).
В 2001 г. был сокращён срок, по отбытии которого осуждённый мог быть освобождён условно-досрочно (ст. 79, 80 и 93 УК РФ). В данном случае учитывается не срок, который дали осуждённому, а максимальный срок, который предусматривает УК РФ по данному пункту статьи обвинения.
Вместе с тем, как указывает П. М. Малин, возникают проблемы условно-досрочного освобождения лиц, совершивших преступления небольшой тяжести. В колониях строгого режима они составляют 11 -14 %. Пробыв в СИЗО от 2 до 4 месяцев до момента вступления приговора в законную силу, они направляются в обычные условия отбывания наказания, где должны содержаться до девяти месяцев. По окончании этого срока у многих осуждённых данной категории уже истёк срок представления к условно досрочному освобождению.
Кроме того, ситуация осложнилась с изменением в декабре 2003 г. порядка представления осуждённых к условно-досрочному освобождению. Если раньше УДО осуждённого во многом зависело от результатов рассмотрения этого вопроса администрацией учреждения, то после внесения изменений в ст. 175 УИК РФ в декабре 2003 г. осуждённые вправе сами ходатайствовать перед судом о досрочном освобождении.
Отсутствие запретов в условно-досрочном освобождении отрицательно влияет прежде всего на состояние рецидивной преступности, которая является одной из важнейших проблем в деятельности правоохранительных органов.
М.С. Рыбак пишет, что «с ростом числа судимостей снижается число осуждённых к лишению свободы, характеризующихся положительно». Исправление таких осуждённых практически затруднено в силу укоренившихся в их сознании антисоциальных ценностей, приоритетов уголовной микросреды.
Вопрос об ограничениях в применении условно-досрочного освобождения является принципиальным. Как показывает изучение личных дел осуждённых, основная масса (58,6 %) лиц, представленных к условно - досрочному освобождению, ранее судимы в основном за корыстные преступления - квалифицированные кражи и грабежи.
Причём у многих наблюдается не только наличие уголовно-правового рецидива преступлений, но и рецидива криминологического, не имеющего правовых последствий, но дающего необходимую при условно-досрочном освобождении характеристику личности.
За последнее время накоплен целый массив результатов исследований, которые свидетельствуют, что уровень повторных судимостей может быть снижен, если повлиять на факторы, от которых зависит риск противоправного поведения освобождённого в будущем.
Поэтому подготовка осуждённого к УДО должна выражаться в тщательном всестороннем изучении его личности, кропотливой работе по собиранию и проверке данных, дающих возможность установить его исправление и оценить риск совершения им повторного преступного деяния после освобождения.
Прогнозированием поведения осуждённых после УДО занимались многие зарубежные и отечественные учёные: С. Уорнер, Э. Берджес, Ф. Лон, В. Фокс, Г. Шнайдер, К. Хеввит и Джекинс; Шелдон и Элеонора Глюк, М. Н. Гернет, В. М. Бехтерев, А. С. Михлин, Н. И. Соколов, А. С. Севрюгин, А.Д. Глоточкин, В. Ф. Пирожков и др.
Как показали исследования отечественных и зарубежных авторов, уголовное прошлое очень хорошо предсказывает будущую повторную судимость.
В настоящее время зарубежными авторами разработана новая национальная система для оценки риска и потребностей правонарушителей СисОП. Система была разработана совместно Тюремной службой и Службой пробации Великобритании. СисОП предназначена для того, чтобы:
-оценить, насколько вероятно то, что правонарушитель будет осуждён повторно;
-определить и классифицировать потребности, относящиеся к противоправному поведению, включая основные личностные характеристики и когнитивно-поведенческие проблемы;
-оценить риск причинения серьёзного вреда, риск для отдельного лица и другие риски;
-помочь управлять риском вреда;
-связать оценку с планом надзора или исполнения наказания;
-определить необходимость проведения дальнейших оценок специалистами;
-измерять перемены, происходящие в период надзора/наказания.
Частично проблему оценки поведения осуждённого и степени его исправления помогла решить Концепция развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года. В сфере социальной, психологической, воспитательной и педагогической работы с осуждёнными Концепцией предусматривается создание справедливой и эффективной системы стимулов осуждённых к законопослушному поведению («социальные лифты»), включающей совершенствование порядка замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, обновление механизма УДО.
Система «социальных лифтов» представляет собой механизм изменения условий отбывания наказания, изменения вида исправительного учреждения, замены не отбытой части наказания более мягким видом наказания, условно-досрочного освобождения посредством оценки комиссией исправительного учреждения поведения осуждённых с помощью определённых критериев.
Характеризуя правовую сущность системы «социальных лифтов» как системы правовых стимулов осуждённых к правопослушному поведению, считаем целесообразным обратиться к понятию «правовых стимулов».
Правовой стимул - это правовое побуждение к законопослушному поведению, создающее для удовлетворения собственных интересов субъекта режим благоприятствования.
Признаками реализации правовых стимулов являются следующие:
1)они связаны с благоприятными условиями для осуществления собственных интересов личности, так как выражаются в обещании либо предоставлении ценностей, а иногда в отмене либо снижении меры лишения ценностей (например, отмена или снижение меры наказания есть стимул);
2)сообщают о расширении объёма возможностей, свободы, ибо формами проявления правовых стимулов выступают субъективные права, законные интересы, льготы, поощрения;
3)обозначают собой положительную правовую мотивацию;
4)предполагают повышение позитивной активности;
5)направлены на упорядоченное изменение общественных отношений, выполняют функцию развития социальных связей. В этих признаках заключается их необходимость и социальная ценность.
Виды правовых стимулов можно классифицировать:
-в зависимости от элемента структуры нормы права: юридический факт-стимул (гипотеза), субъективное право, законный интерес, льготу (диспозиция), поощрение (санкция);
-в зависимости от объёма: основные (субъективное право), частичные (законный интерес) и дополнительные (льгота) стимулы;
-в зависимости от времени действия: постоянные (право на собственность) и временные (разовая премия);
-в зависимости от содержания: материально-правовые (зарплата) и морально-правовые (благодарность).
Кроме «правового стимула», в теории государства и права выделяют также понятие «позитивной юридической ответственности», под которой традиционно понимают вид юридической ответственности, представляющий собой ответную реакцию государства и общества на совершённое социально полезное правомерное деяние (заслугу) лица в виде применения различных мер правового поощрения.
Позитивная юридическая ответственность:
1)устанавливается государством в поощрительных правовых нормах;
2)выступает средством государственного убеждения и правового стимулирования;
3)применяется специально уполномоченными субъектами (государственными органами, руководителем организации и т. д.);
4)связана с предоставлением лицу дополнительных прав, возможностей и иных социальных благ;
5)выражается в определённых положительных последствиях имущественного (денежная премия), организационного (повышение в должности) и личного (объявление благодарности) характера;
6)выступает формой реализации поощрительной санкции нормы права в конкретном случае и к конкретному лицу, но не отождествляется с ней;
7)возлагается в особой процессуальной форме (чаще всего осуществляется в особой торжественной обстановке с соблюдением ряда процедур как установления самого факта заслуги, так и вручения награды);
8)наступает только за совершение заслуги.
Виды юридической ответственности классифицируются и зависят от категории заслуг и сферы их реализации.
В сфере исполнения и отбывания наказания позитивная юридическая ответственность или «поощрительная ответственность» применяется к лицам, осуждённым к лишению свободы за совершение заслуги или длительное, добросовестное выполнение ими своих юридических обязанностей и выражается, как правило, в виде досрочного или частичного освобождения их от дальнейшего отбывания наказания.
Методические рекомендации по использованию системы «социальных лифтов» в исправительных учреждениях ФСИН России разъясняют, что целями применения системы стимулов являются социализация осуждённого, профилактика рецидивной преступности и создание условий для позитивного формирования личности.
Для достижения поставленных целей определены основные задачи, посредством решения которых предполагается их достичь. К ним относятся следующие:
1)мотивация осуждённого к законопослушному образу жизни;
2)обеспечение прозрачности процесса изменения вида исправительного учреждения, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, УДО и условий отбывания наказания осуждёнными;
3)дифференциация осуждённых по их уголовно-правовой, социально-педагогической, психологической и медицинской характеристике.
Для того, чтобы разрешить по существу уголовное дело, необходимо разрешить главный вопрос всего уголовного судопроизводства - вопрос о виновности или невиновности лица в совершении преступления (в случае признания лица виновным в совершении преступления - вопрос о мере наказания).
В стадии исполнения приговора виновность лица в совершении преступления является преюдициальным фактом, не требующим повторного установления. Пересмотру может подлежать количество правоограничений, необходимых для исправления осуждённого, восстановления социальной справедливости и предупреждения новых преступлений.
Для того, чтобы рассмотреть и разрешить по существу вопрос об исполнении приговора, необходимо установить большое количество обстоятельств, позволяющих сделать вывод о степени исправления осуждённого, оценить его поведение за весь период отбывания наказания, а также дать ответ на ключевой (главный) вопрос: нуждается ли осуждённый для своего исправления в полном отбывании наказания, включая вопрос о возмещении вреда, причинённого преступлением.
Обстоятельствами, подлежащими установлению в производстве по делам об условно-досрочном освобождении, о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, об изменении вида исправительного учреждения, являются:
1)соблюдение осуждённым условий и порядка отбывания им уголовного наказания;
2)стремление осуждённого к психофизической корректировке своей личности и инициативные меры к ресоциализации;
3)иные обстоятельства и действия, свидетельствующие об активной позиции осуждённого.
В иерархии критериев оценки поведения осуждённого преимущество принадлежит соблюдению порядка отбывания наказания, т. е. выполнению осуждённым требований, установленных УИК РФ и Правилами внутреннего распорядка.
На втором месте расположено стремление осуждённого к психофизической корректировке своей личности и инициативные меры к ресоциализации.
Здесь имеет значение выполнение осуждённым программы психологической коррекции своей личности, систематическое участие в психологических тестах, тренингах и т. д., профессиональное образование и профессиональное обучение, включая самообразование и повышение интеллектуального уровня, чтение литературы, посещение библиотеки, подписка на периодические издания, активное участие в культурно-массовых и спортивных мероприятиях, выполнение общественных поручений и ряд других обстоятельств.
До отмены деятельности самодеятельных организаций осуждённых участие в их работе также рассматривалось в качестве критериев оценки поведения осуждённого по второму признаку.
При рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, учитываются иные обстоятельства и действия, свидетельствующие об активной позиции осуждённого: желание порвать с уголовной субкультурой, просветительская работа с другими осуждёнными, заглаживание вины перед потерпевшим и обществом, например, публичные извинения, возмещение имущественного, морального и иного вреда.
Полное или частичное возмещение вреда, причинённого преступлением, как и возможность потерпевшего выразить свою позицию относительно условно-досрочного освобождения от отбывания наказания или замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, нашли своё законодательное закрепление относительно недавно (с 1 января 2014 г.). Сегодня оценка данного обстоятельства является обязанностью суда.
Полагаем, что обстоятельства, подлежащие установлению в производстве по делам об условно-досрочном освобождении, о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, об изменении вида исправительного учреждения следует считать обстоятельствами, подлежащими доказыванию в производстве по делам об исполнении приговора, т. е. в данном случае понятия «обстоятельства, подлежащие установлению» и «обстоятельства, подлежащие доказыванию» следует отождествлять.
Обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу, установлены ст. 73 УПК РФ. К ним относятся: событие преступления, виновность лица в совершении преступлении, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, характер и размер вреда, причинённого преступлением, и т. д. Определение в законе обстоятельств, подлежащих доказыванию, некоторые исследователи аргументируют стремлением законодателя максимально формализовать процесс доказывания.
Совокупность данных обстоятельств образует предмет доказывания, под которым в уголовном процессе традиционно понимают совокупность фактических обстоятельств, установление которых необходимо и обязательно по каждому уголовному делу в целях его правильного разрешения.
Говоря о предмете доказывания, следует отметить, что его понятие в теории доказательственного права является дискуссионным, на сегодняшний день однозначного ответа на вопрос, что такое предмет доказывания, в уголовно-процессуальной науке нет.
С.А. Шейфер отмечает, что «из многих фактических обстоятельств, образующих исследуемое событие, в содержание предмета доказывания закон включает лишь те, которые имеют правовое значение, влияют на окончательное разрешение дела; в этом смысле предмет доказывания в самом общем виде следует трактовать как своеобразную программу доказательственной деятельности субъекта доказывания, в ходе которой отсекается всё, что лежит за пределами цели уголовно-процессуального познания».
Нижегородская школа процессуалистов определяет предмет доказывания как установленный законодателем и объективно необходимый для законного и обоснованного разрешения дела по существу перечень фактов и обстоятельств, подлежащих установлению (доказыванию) по каждому уголовному делу .
Ю. П. Боруленков придерживается точки зрения учёных, считающих, что предмет доказывания есть особая процессуальная категория; в него включаются факты, имеющие материально-правовое значение, без установления которых нельзя разрешить дело по существу и применить норму материального права.
Приведённые взгляды учёных-процессуалистов на понятие предмета доказывания позволяет нам сформулировать его применительно к производству по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора. Под ним следует понимать совокупность обстоятельств, которую необходимо установить для рассмотрения и разрешения вопроса, связанного с исполнением приговора, по существу.
Следует отметить, что любому вопросу, указанному в ст. 397 УПК РФ, соответствует определённый предмет исследования (доказывания). Его содержание зависит прежде всего от правовой природы разрешаемого вопроса, а также от того, каким образом может измениться правовое положение осуждённого (а именно то количество правоограничений, которое установлены приговором суда).
Так, при рассмотрении вопроса об отсрочке отбывания наказания, предусмотренной ст. 82 УК РФ, необходимо установить состояние беременности либо наличие у женщины ребёнка в возрасте до 14 лет, или то, что мужчина, имеющий ребёнка в возрасте до 14 лет, является единственным родителем; при решении вопроса об освобождении от наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ) судом должно быть установлено наступление у лица после совершения преступления психического расстройства, либо наличие тяжёлой болезни, препятствующей отбыванию наказания и т. д.
Подводя итог, резюмируем:
1.Обстоятельства, подлежащие установлению в производстве по делам об исполнении приговора, следует считать обстоятельствами, подлежащими доказыванию.
2.Обстоятельствами, подлежащими доказыванию (установлению) в производстве по делам об условно-досрочном освобождении, о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, об изменении вида исправительного учреждения, являются:
-соблюдение осуждённым условий и порядка отбывания им уголовного наказания;
-стремление осуждённого к психофизической корректировке своей личности и инициативные меры к ресоциализации;
-иные обстоятельства и действия, свидетельствующие об активной позиции осуждённого.
3.Предметом доказывания в производстве по делам об исполнении приговора является совокупность обстоятельств, которую необходимо установить для рассмотрения и разрешения вопроса, связанного с исполнением приговора, по существу.
Каждому вопросу, связанному с исполнением приговора, соответствует свой предмет исследования (доказывания). Его содержание зависит от правовой природы разрешаемого вопроса, а также от того, каким образом может измениться правовое положение осуждённого (а именно то количество правоограничений, которое установлены приговором суда).
приговор доказательство освобождение обстоятельство
2. Понятие, виды и свойства доказательств в производстве по делам об исполнении приговора
Вопрос о понятии доказательств является одним из ключевых в теории доказательств и в доказательственном праве.
Исторический процесс формирования понятии доказательств, проходя рад этапов, развивался от логико-психологических представлений (доказательства - это средства убеждения в существовании фактов) к информационно-содержательным (доказательства - это сведения о фактах, подлежащих установлению), получившим закрепление в современном уголовно-процессуальном законодательстве.
УПК РСФСР определял доказательства как любые фактические данные, на основе которых в определённом законом порядке органы дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившее это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. При этом указывалось, что эти данные устанавливаются показаниями свидетеля, показаниями подозреваемого, показаниями обвиняемого, заключением эксперта, вещественными доказательствами, протоколами следственных и судебных действий и иными документами.
Следует отметить, что законодательная дефиниция доказательств, содержащаяся в УПК РСФСР, неоднократно подвергалась критике видными учёными, сферу научных интересов которых составляет теория доказательств (А. Р. Белкин, С. А. Шейфер и др.).
В. П. Божьев относительно закреплённого в УПК РСФСР понятия доказательств отмечал, что, определяя доказательства как фактические данные, законодатель имеет в виду то, «что только сведения о конкретных фактах объективной действительности могут быть доказательствами по уголовному делу» .
Ст. 74 УПК РФ устанавливает, что доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определённом УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу.
Не вдаваясь в полемику относительно сравнения советского и современного российского уголовно-процессуального законодательства, отметим, что сегодняшняя нормативная регламентация понятия доказательств в УПК РФ представляется более удачной.
Верное, на наш взгляд, мнение по этому поводу содержится в исследованиях С. А. Шейфера. Говоря о том, что нынешнее понятие доказательств раскрывает его информационное содержание, он констатирует, что показания, заключения, протоколы и т. д. являются доказательствами, что позволяет в сложном понятии доказательства выделить две равнозначимые стороны - содержание и форму (или вид) доказательства - и показать беспочвенность попыток ограничить рассматриваемое понятие только его содержанием.
В уголовно-процессуальной литературе справедливо, на наш взгляд, отмечается, что доказательство в уголовном судопроизводстве всегда представляет собой сложную юридическую конструкцию, оно не может возникнуть само по себе, поскольку формируется в результате целенаправленной процессуальной деятельности с соответствующих субъектов доказывания; доказательства: это не просто любые сведения об обстоятельствах устанавливаемого уголовно-правового события, сведения, которые способны стать доказательством, должны быть обнаружены, получены и документально зафиксированы только специально уполномоченным на то лицом или государственным органом в таком порядке, который точно соответствует требованиям уголовно-процессуального закона.
Рассуждая о понятии и сущности доказательств, некоторые исследователи говорят, что доказательства - это средства установления истины в уголовном судопроизводстве, которое «осуществляется путём доказывания, выяснения связей между данным явлением, фактом и обосновывающими его другими фактами и явлениями».
Указанные авторы, справедливо, на наш взгляд, отмечают, что эти связи носят объективный характер; они существуют вне зависимости от того, познаны они или нет, вне зависимости от воли лица, осуществляющего доказывание», «позволяют убедиться в истинности того или иного предположения».
Анализ учебной и научной литературы позволяет констатировать, что сегодня в уголовно-процессуальной науке по поводу понятия доказательств сложилось относительное единство.
Б. Б. Булатов и А. М. Баранов под доказательствами подразумевают любые сведения, подтверждающие или опровергающие наличие (или отсутствие) обстоятельств, имеющих значение для установления истины по уголовному делу, и удостоверенные установленными в уголовно - процессуальном законе источниками.
Ю. К. Якимович, анализируя данное законодателем определение доказательств, полагает, что «правильнее определять доказательства как сведения, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, полученные из источников, указанных в законе».
Таким образом, во-первых, приведённые точки зрения объединяет то, что все они говорят о доказательствах в производстве по уголовному делу, во-вторых, что ни закреплённое в действующем УПК РФ, ни в ранее существовавшем УПК РСФСР не предусматривается наличие доказательств в уголовно-процессуальном смысле в производстве по делам об исполнении приговора.
Попытка сформулировать понятие доказательств в производстве по делам об исполнении приговора была предпринята в диссертационном исследовании Л. А. Шабалиной, посвящённом обеспечению прав, свобод и законных интересов осуждённого при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора.
По мнению автора, доказательствами в данном случае «должны являться любые сведения, на основе которых суд устанавливает наличие оснований для изменения правового положения осуждённого».
В соответствии с ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта, заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий, иные документы.
Безусловно, нормы УПК РФ не содержат каких-либо указаний относительно того, какие сведения допускаются в качестве доказательств при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, однако этот вопрос является не менее важным, чем вопрос понятии доказательств в завершающей стадии уголовного процесса.
Исходя из того, какие лица (субъекты) принимают участие в судебном заседании, предусмотренном ст. 399 УПК РФ, а также из того, какие обстоятельства здесь подлежат установлению (исследованию), полагаем, что в качестве доказательств в производстве по делам об исполнении приговора должны выступать:
-показания осуждённого;
-показания потерпевшего;
-показания прокурора;
-показания представителя (представителей) исправительного учреждения;
-показания свидетелей;
-заключение и показания эксперта;
-заключение и показания специалиста;
-вещественные доказательства;
-акты (протоколы) режимных мероприятий;
-иные документы.
Необходимо отметить, что приведённый список доказательств не является исчерпывающим, он может быть расширен в зависимости от разрешаемого вопроса.
Из анализа предложенного нами перечня видов доказательств видно, что большую часть из них составляют показания.
Процессуальные права осуждённого, потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя, участвующих в судебном заседании, установлены ч. 3 ст. 399 УПК РФ. Так, они вправе: знакомиться с представленными материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять ходатайства и отводы, представлять документы и давать объяснения. Права давать объяснения, по смыслу анализируемой нормы, у этих лиц нет.
Вопрос о соотношении (разграничении) показаний и объяснений в науке и теории доказательственного права является дискуссионным. Некоторыми исследователями обоснованно, на наш взгляд, отмечается, что «в принципе, сам законодатель не очень последовательно и логично использует данные понятия, что приводит к путанице в юридической литературе и неправильному применению норм права юрисдикционными органами».
УПК РФ не содержит законодательных определений «показания» и «объяснение». Некоторые процессуалисты пытаются их сформулировать. Так, П. Г. Марфицин и А. В. Мартынов полагают, что объяснение - это сведения, сообщенные участником уголовного процесса, но которые не касаются существа преступления, расследование и рассмотрение которого происходит.
Некоторые пытаются отграничить «показания» и «объяснения» по источнику их получения: показания получают в ходе допроса, а объяснения
в процессе производства иных следственных и процессуальных действий.
При такой позиции принципиального решения в законе требует вопрос об уголовной ответственности за сообщение заведомо ложных сведений при проведении других (помимо допроса) следственных действий. Следует также обратить внимание, что законом не предусмотрена ответственность за отказ от дачи объяснений.
Несмотря на то, что процессуальный порядок производства по делам об исполнении приговора предусматривает право участвующих лиц давать объяснения, формируемые сведения следует рассматривать как упрощённую форму показаний. Здесь необходимо исходить из того, что производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, характеризуется упрощённой уголовно-процессуальной формой.
Считаем целесообразным более подробно остановиться на характеристике показаний свидетеля в производстве по делам об исполнении приговора.
В российском процессуальном законодательстве (уголовнопроцессуальном, гражданском процессуальном и административном судопроизводстве) в целом сложился единый подход к понятию и функции свидетеля. Следует сказать, что гражданскому судопроизводству также известен такой вид доказательств, как свидетельские показания. Так, ст. 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ) установлено, что свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела.
В ст. 25.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) определено, что в качестве свидетеля по делу об административных правонарушениях может быть вызвано лицо, которому могут быть известны обстоятельства дела, подлежащие установлению.
Из приведённых выше законодательных установлений очевидным представляется то, что ключевым (главным) критерием для привлечения лица в качестве свидетеля в любом виде судопроизводства является осведомлённость лица об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по юридическому делу.
Однако уголовно-процессуальный закон ограничивает такую осведомлённость обстоятельствами, имеющими значение для рассмотрения и разрешения уголовного дела.
Ст. 399 УПК РФ прямо не устанавливает возможность участия в судебном заседании свидетелей, однако исключать такую возможность не следует.
Привлечение свидетелей, т. е. лиц, которым известны какие-либо сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению, на наш взгляд, будет способствовать вынесению законного, обоснованного и мотивированного постановления суда.
В качестве свидетелей здесь могут выступать как сотрудники учреждения (органа), исполняющего наказания (начальник отряда, сотрудник отдела специального учёта и т. д.), так и осуждённые.
Безусловно, свидетельские показания не могут быть положены в основу судебного решения, но должны быть учтены при его принятии.
Оцениваться показания свидетелей должны в совокупности с другими доказательствами, по внутреннему убеждению суда.
Кроме того, на оценку свидетельских показаний должно распространять своё действие «золотое правило доказывания» (свобода оценки доказательств), исходя из которого, ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы.
Это означает, что априори не могут иметь большего доказательственного значения показания сотрудников исправительного учреждения по сравнению с показаниями осуждённых.
Рассматривая вопрос о видах доказательств в производстве по делам об исполнении приговора, особого внимания заслуживают заключение и показания эксперта и заключение и показания специалиста.
Следует оговориться, что эксперт и специалист выполняют функцию содействия уголовному судопроизводству, не являются представителями стороны обвинения и защиты и в УПК РФ названы иными участниками.
Эксперт - это лицо, обладающее специальными познаниями и назначенное для производства судебной экспертизы и дачи заключения (ч. 1 ст. 57 УПК РФ). Специалист - это лицо, обладающее специальными знаниями и привлекаемое к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ч. 1 ст. 58 УПК РФ).
Из буквального толкования приведённых законодательных дефиниций следует, что УПК РФ предусматривает возможность участия эксперта и специалиста в досудебном и судебном производстве по уголовному делу, не наделяет их полномочиями в судебном рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора.
Анализ норм гл. 27 УПК РФ, регламентирующей производство судебной экспертизы, позволяет сделать однозначный вывод, что в уголовно - процессуальном законе речь идёт об экспертизе как о следственном действии, проводимом в рамках производства по уголовному делу в целях осуществления процесса доказывания - установления обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ.
Производство каких-либо следственных действий, включая судебную экспертизу, при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора, не предусматривается.
Тем не менее, в производстве по делам об освобождении от наказания в связи с болезнью осуждённого (п. 6 ст. 397 УПК РФ), о назначении, о продлении, об изменении или о прекращении применения принудительных мер медицинского характера (п. 12 ст. 397 УПК РФ), об освобождении от наказания несовершеннолетних с применением принудительных мер воспитательного воздействия (п. 16 ст. 397 УПК РФ), об отмене отсрочки отбывания наказания осуждённым, больным наркоманией (п. 17.2 ст. 397 УПК РФ) и ряда других вопросов требуется применение специальных познаний, которыми обладают эксперты и специалисты.
При вынесении постановления суд, безусловно, должен исследовать все необходимые для принятия решения обстоятельства, но при необходимости использования специальных познаний обязан привлечь лиц, ими обладающими. Т. е. ключевым источником информации в данном случае должны стать облечённые в процессуальную форму заключение и показания эксперта и заключение и показания специалиста.
Но если в производстве по уголовному делу в качестве основного субъекта, принимающего решение о назначении судебной экспертизы и привлечения специалиста, в УПК РФ назван следователь, то в производстве по делам об исполнении приговора таким субъектом, безусловно, должен быть суд.
Представитель администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, осуждённый, его адвокат, потерпевший, его представитель (и/или законный представитель), прокурор должны обладать правом инициировать производство судебной экспертизы и привлечения специалиста.
Получение и использование указанных доказательств, несомненно, нуждается в процессуальных гарантиях.
Как уже отмечалось ранее, рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с исполнением приговора, осуществляется на основе оценочной деятельности суда. Для оценки доказательств по уголовному делу УПК РФ предусмотрено следующее правило: каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности (ч. 1 ст. 88 УПК РФ).
Полагаем, что при оценке доказательств по делам об исполнении приговора приведённое выше правило должно применяться в полном объёме, т. е. выводы суда о доказательственном значении тех или иных сведений должны быть сделаны после их оценки с точки зрения относимости, допустимости, достаточности и достоверности.
Вопрос о свойствах доказательств - совокупности признаков, позволяющих отнести сведения не просто к имеющейся информации, а именно к доказательствам, занимает в теории доказательств одно из центральных мест.
Другими словами, для того, чтобы быть надлежащим средством уголовно-процессуального доказывания, каждое доказательство должно обладать совокупностью присущих ему в соответствии с законом уникальных признаков (свойств).
В юридической литературе обоснованно отмечается, что процесс доказывания предусматривает в первую очередь решение вопроса о пригодности полученных сведений о факте и сформированных на их основе доказательств.
Доброкачественность доказательств оценивается путём исследования их содержания и формы, что и определяет практическую необходимость выделения свойств доказательств.
Традиционно в теории доказательств выделяют свойства относимости, допустимости, достаточности и достоверности.
Полагаем, что в производстве по делам об исполнении приговора сведения, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию (исследованию, установлению), должны отвечать аналогичным требованиям, которые уголовно-процессуальный закон предъявляет к доказательствам в производстве по уголовному делу: относимость, допустимость, достаточность и достоверность.
Относимость отражает объективно существующую, безусловно определённую связь между содержащимися в доказательстве сведениями об обстоятельствах преступления и самими этими обстоятельствами. В производстве по делам об исполнении приговора такая связь должна существовать связь между сведениями, которые выступают в качестве доказательств и существом рассматриваемого вопроса.
Иными словами, относимость доказательств представляет собой его непосредственную направленность на выяснение и установление конкретных обстоятельств исполнения и отбывания наказания, формальных и материальных оснований для рассмотрения и разрешения юридического дела в судебном заседании.
Рассматривая относимость в качестве неотъемлемого свойства доказательств по уголовному делу, В. П. Божьев отмечает, что относимость доказательства - это связь его содержания с обстоятельствами, подлежащими доказыванию по делу, на основании которой оно может быть использовано для установления этих обстоятельств.
Относимость означает, что сведения, выступающие в качестве доказательств в производстве по делам об исполнении приговора, должны относиться к существу рассматриваемого и разрешаемого вопроса и характеризовать содержательную сторону доказательств.
Важно, что данные сведения должны характеризовать осуждённого за весь период отбывания наказания, а не только тот, который предшествовал непосредственному рассмотрению вопроса в судебном заседании. Подобная позиция сегодня нашла своё отражение в действующем законодательстве.
Допустимость является единственным нормативно закреплённым свойством доказательств. Если быть точнее, ст. 75 УПК РФ устанавливает, что доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Кроме этого, недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для любого обстоятельства, подлежащего доказыванию при производстве по уголовному делу.
Допустимость доказательств характеризует их с точки зрения соответствия уголовно-процессуальной форме. Напомним, что под процессуальной формой понимается специфическая разновидность правовая форма государственной деятельности, а её ценность в том, что она создаёт детально урегулированный, устойчивый, юридически определённый строго обязательный, стабильный правовой режим производства по уголовному делу, отвечающий задачам судопроизводства и его принципам.
Исходя из того, что исполнение приговора является самостоятельной стадией уголовного процесса, она характеризуется не только временными границами, целями, задачами, кругом участников, средствами и методами стадии, итоговым процессуальным решением, но и порядком процессуальной деятельности.
Содержание стадии исполнения приговора составляет сложная и важная по значению процессуальная деятельность, связанная с обращением приговора к исполнению (направление судом, постановившим приговор, распоряжения об исполнении приговора и копий самого приговора в учреждение или орган, исполняющий наказания), непосредственное исполнение отдельных приговоров, а также уголовно-процессуальные действия суда и других участников по рассмотрению и разрешению возникающих при исполнении приговора вопросов.
Очевидно, что, наряду с производством по уголовному делу, соответствовать уголовно-процессуальной форме должно и производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора, несмотря на то, что последнее отличается упрощённой уголовнопроцессуальной формой.
В. Л. Будников отмечает, что допустимость как юридическое свойство доказательства характеризует точное соответствие процессуального порядка и условий получения сведений об обстоятельствах исследуемого преступного события всем требованиям закона.
Допустимость доказательства означает, что оно получено из надлежащего источника, надлежащим субъектом, надлежащим способом (при помощи законного процессуального действия) и с «безусловным соблюдением установленного порядка и процедуры процессуального оформления такого действия».
Сложность оценки доказательств в производстве по делам об исполнении приговора с точки зрения допустимости, т. е. соответствия уголовнопроцессуальной форме, заключается в том, что УПК РФ регламентирован только судебный этап рассмотрения и разрешения вопросов, указанных в ст. 397 УПК РФ; досудебный этап подготовки материалов урегулирован уголовно-исполнительным законодательством.
Содержание свойства допустимости в стадии исполнения приговора, на наш взгляд, требует расширительного толкования.
В связи с этим считаем, что недопустимыми доказательствами в производстве по делам об исполнении приговора следует считать доказательства, полученные не только с нарушением уголовно-процессуального, но и уголовно-исполнительного законодательства.
Кроме этого, сведения, используемые в процессе рассмотрения и разрешения вопросов об УДО, замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменении вида исправительного учреждения, должны быть получены с соблюдением не только требований УПК РФ, но УК РФ, УИК РФ, а также иных нормативно-правовых актов, регламентирующих порядок, основания и условия применения УДО, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, перевода осуждённого в другой вид исправительного учреждения.
Допустимостью «в чистом виде» должны обладать сведения, полученные в судебных стадиях рассмотрения и разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора.
Достаточность как свойство доказательств предполагает, что представленных осуждённым, его адвокатом, представителем учреждения или органа, исполняющего наказание, прокурором и другими участниками в суд сведений достаточно, во-первых, для рассмотрения (в том числе и назначения судебного заседания по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора) и разрешения по существу вопроса об УДО, замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, изменении вида исправительного учреждения.
Достаточность доказательств напрямую связано с такой категорией, как предел доказывания.
Под ним в теории и науке уголовного процесса традиционно понимают совокупность доказательств, необходимых и достаточных для достоверного выяснения обстоятельств, входящих в предмет доказывания.
По мнению некоторых процессуалистов, утверждения о достоверности доказательств как о его необходимом свойстве являются ошибочными. С. А. Шейфер пишет, что «в момент получения доказательства и в последующем, вплоть до завершения доказывания, истинность доказательства всегда проблематична, что не мешает оперировать им в процессе производства по делу. Лишь после завершающей оценки доказательства может быть определена его достоверность, то есть истинность и возможность использовать его при построении итоговых выводов органов расследования и суда».
Полагаем, что достаточность является неотъемлемым свойством доказательств не только при производстве по уголовному делу, но и при рассмотрении и разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора. Считаем, что содержание рассматриваемого свойства является и в том и другом случае, идентичным.
Содержание свойства достоверности доказательств в производстве по делам об исполнении приговора видится нам в следующем: сведения, на основе которых суд принимает решение об УДО, о замене назначенного приговором суда вида наказания более мягким видом наказания, об изменении вида исправительного учреждения, должны соответствовать реальной действительности, быть правдивыми.
Подводя итог разделу, сделаем ряд промежуточных выводов.
Доказательствами в производстве по делам об исполнении приговора необходимо считать любые сведения, на основе которых суд, прокурор, осуществляющий надзор за деятельностью администрации органа или учреждения, исполняющего наказания, осуждённый, его адвокат, представители администрации органа или учреждения, исполняющего наказания, устанавливают наличие оснований для изменения правового положения осуждённого, в процессе рассмотрения и разрешения вопросов, предусмотренных ст. 397 УПК РФ.
1.В качестве доказательств в производстве по делам об исполнении приговора должны выступать:
-показания осуждённого;
-показания потерпевшего;
-показания прокурора;
-показания представителя (представителей) исправительного учреждения;
-показания свидетелей;
-заключение и показания эксперта;
-заключение и показания специалиста;
-вещественные доказательства;
-акты (протоколы) режимных мероприятий;
-иные документы.
2.Сведения, на основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих исследованию (установлению) в производстве по делам об исполнении приговора, должны обладать свойствами относимости, допустимости, достоверности и достаточности.
3.Недопустимыми доказательствами в производстве по делам об исполнении приговора следует считать доказательства, полученные не только с нарушением уголовно-процессуального, но и уголовноисполнительного законодательства.
. Классификация доказательств по делам об исполнении приговора
По своей природе, происхождению, содержанию и форме, месту и роли в процессе доказывания доказательства достаточны многообразны. В связи с этим возможна их классификация по различным основаниям.
Классификация доказательств имеет важное как теоретическое, так и практическое значение. Так, по мнению А. Р. Белкина, она помогает правильно организовать и осуществить процесс их собирания, исследования, оценки и использования в доказывании, определить место каждого их них в системе доказательств по делу.
Вопрос о классификационных критериях и классификационных группах доказательств мы не считаем дискуссионным. Относительного этого вопроса в теории уголовного процесса сложилось относительное единство.
Основываясь на фундаментальных исследованиях процессуалистов в области доказательственного права, предлагаем классифицировать доказательства по делам об исполнении приговора по следующим классификационным критериям (основаниям).
1)По отношению к предмету доказывания - прямые и косвенные.
Прямые доказательства прямо указывают на наличие формальных критериев (на появление оснований для рассмотрения и разрешения), а также на достижение (либо недостижения) осуждённым определённой степени исправления.
Данный вид доказательств служит непосредственному установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию в производстве по делам об исполнении приговора.
Б. Б. Булатов и А. М. Баранов отмечают, что прямые доказательства непосредственно указывают на «главный факт». Подобным фактом в производстве по уголовному делу является событие преступления, его совершение конкретным лицом и виновность данного лица в совершении преступления. В производстве по делам об УДО, о замене назначенного приговором суда вида наказания более мягким видом наказания, об изменении вида исправительного учреждения установление указанных фактов не требуется, поскольку они уже были установлены вступившим в законную силу обвинительным приговором суда, на основании которого осуждённый отбывает наказание. Здесь установлению подлежат формальные и материальные критерии, установленные законом для УДО, замены лишения свободы более мягким видом наказания, изменения вида исправительного учреждения.
«Главным фактом» в данном случае является достижение (либо недостижение) осуждённым определённой степени исправления, возможность исправления осуждённого без реального отбывания наказания в виде лишения свободы либо в рамках того вида исправительного учреждения, куда он был направлен судом для отбывания наказания.
Косвенные доказательства говорят об этом опосредованно, указывают лишь на доказательственные факты промежуточного или вспомогательного характера.
В.П. Божьев косвенными называет доказательства, служащие установлению промежуточных (доказательственных) фактов, на основании совокупности которых делается вывод о существовании или не существовании обстоятельств, подлежащих доказыванию .
Значение косвенных доказательств заключается в том, что правильно и качественно подобранная совокупность косвенных доказательств, как правило, способствует установлению «главного факта».
Также необходимо отметить, что прямые доказательства в правовой природе встречаются крайне редко, поэтому «косвенный путь доказывания это не только наиболее распространенный метод, но и критерий мастерства» субъектов уголовно-процессуального доказывания.
2)По отношению к содержащимся в ходатайстве осуждённого (адвоката осуждённого), в представлении учреждения или органа, исполняющего наказания, просьбе или требовании - способствующие улучшению правового положения осуждённого, способствующие ухудшению правового положения осуждённого (оставлению правового положения осуждённого без изменения).
В классификации доказательств в производстве по уголовному делу существует схожая классификация доказательств в зависимости от отношения к предъявленному обвинению. В соответствии с указанным критерием доказательства делят на обвинительные и оправдательные.
На основании доказательств, способствующих ухудшению правового положения осуждённого (оставлению правового положения осуждённого без изменения), должна устанавливаться необходимость увеличения количества правоограничений, назначенных по приговору суда для достижения целей наказания, в первую очередь для исправления осуждённого, либо оставления количества данных правоограничений без изменения (например, при отказе в УДО, в замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, при оставлении осуждённого в том исправительном учреждении, в котором он уже отбывает наказание, или переводе в исправительное учреждение с более строгим режимом).
На основании доказательств, способствующих улучшению правового положения осуждённого, во-первых, опровергается позиция администрации исправительного учреждения о необходимости ухудшения правового положения осуждённого, например, путём перевода в исправительное учреждение с более строгими требованиями режима, отказа в УДО и т. д. Во-вторых, устанавливается возможность исправления осуждённого без реального отбывания наказания (в случае рассмотрения и разрешения вопроса об УДО, замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, перевода в исправительное учреждение с более мягким режимом).
3)По механизму формирования сведений - личные и вещественные.
В качестве личных доказательств, исходя из данной классификации, должны рассматриваться: показания осуждённого, показания потерпевшего, показания прокурора, показания представителя (представителей) исправительного учреждения, показания свидетелей и иных лиц.
4)По источнику формирования (по характеру источника получения доказательств, по отношению к первоисточнику получения доказательств) доказательства традиционно подразделяют на первоначальные и производные. Полагаем, что в производстве по делам об исполнении приговора также имеет место подобное деление доказательств.
Первоначальные доказательства получают из первоисточника. Как отмечает В. П. Божьев, содержащаяся в первоначальных доказательствах информация об обстоятельствах дела зафиксированная непосредственно в самом доказательстве без каких-либо промежуточных сведений.
По мнению Б. Б. Булатова и А. М. Баранова, доказательство является первоначальным, если между искомым обстоятельством и субъектом доказывания имелся один носитель информации.
Следовательно, производные доказательства содержат сведения, полученные из промежуточных звеньев (источников) - это сведения «из вторых рук» (second hand evidence) .
В этой связи стоит привести отметить яркое высказывание
А.Я. Вышинского: «Здесь действует правило, которое мы обязаны применять и применяем и при косвенных доказательствах, а именно - что степень достоверности и убедительности этих доказательств обратно пропорциональна их удалённости от главного предмета доказывания (factum probandum): чем больше это расстояние, тем меньше эта достоверность».
В качестве примера производных доказательств можно привести содержащийся в Методических рекомендациях по использованию системы «социальных лифтов» перечень копий документов, при помощи которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Между тем, в литературе справедливо, на наш взгляд, отмечается, что производные доказательства не должны заранее рассматриваться как имеющие меньшее доказательственное значение или обладающее меньшей юридической силой по сравнению с первоначальными доказательствами. Это в полной мере соответствует закреплённому в ст. 17 УПК РФ принципу свободы оценки доказательств, в соответствии с которым никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, и установленным ст. 88 УПК РФ правилам оценки доказательств.
Значение производных доказательств определяется тем, что с их помощью собираются, проверяются и оцениваются первоначальные доказательства. Кроме этого, производные доказательства могут стать единственными и ключевыми в случае утраты первоначальных.
Рассмотрев классификацию доказательств по делам об исполнении приговора, можно констатировать, что основания для деления и виды доказательств в производстве по исполнению приговора идентичны классической классификации доказательств.
Исключение составляет классификация доказательств по отношению к содержащимся в ходатайстве осуждённого (адвоката осуждённого), в представлении учреждения или органа, исполняющего наказания, просьбе или требовании. Здесь следует выделять:
-доказательства, способствующие улучшению правового положения осуждённого;
доказательства, способствующие ухудшению правового положения осуждённого (оставлению правового положения осуждённого без изменения).
Литература
1.Адаменко В. Д. Процессуальные стадии, связанные с реализацией приговора, определения и постановления суда. - Кемерово, 2013.
2.Адаменко В. Д. Сущность и предмет защиты обвиняемого. - Томск, 1983.
3.Бадальянц Ю. С. Права человека. - Рязань, 2015.
4.Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России : учебное пособие. - 3-е изд., перераб. и доп. - М., 2006.
5.Белозеров Ю. Н. Исполнение приговора в советском уголовном процессе / Ю. Н. Белозеров, В. В. Николюк. - М., 1984.
6.Бибило В. Н. Конституционные принципы правосудия и их реализация в стадии исполнения приговора. - Минск, 1986.
7.Бибило В. Н. Судебная власть в уголовном судопроизводстве. - Минск, 2011.
8.Боброва Н. А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. - Воронеж, 1984.
9.Борисевич Г. Я. Структура стадии исполнения приговоров, определений, постановлений судов как средство обеспечения прав осуждённого и государства. - Пермь, 2013.
10.Васьковский Е. В. Курс гражданского процесса. - М., 1913. - Т. 1.
11.Витрук Н. В. Правовой статус личности в СССР. - М., 1985.
12.Волколуп О. В. Система уголовного судопроизводства и проблемы её совершенствования. - СПб., 2013.
13.Вороненков Д. Н. Судебный контроль в механизме разделения властей : монография / под ред. С. А. Комарова. - СПб., 2007.
14.Воронин О. В. Исполнение приговора по УПК РФ. - Томск, 2006.
15.Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. - Томск, 2014.
17.Гаврилов Б. Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты: монография. - М., 2008.
18.Галюкова М. И. Актуальные вопросы защиты прав личности в уголовном процессе. - Челябинск, 2009.
19.Головинская И. В. Судебный приговор : монография. - Владимир, 2008.
20.Давыдова И. А. Практика деятельности судов по вопросам, связанным с исполнением уголовных наказаний : аналитический обзор. - Рязань, 2009.
21.Добровольская Т. Н. Деятельность суда, связанная с исполнением приговоров. - М., 1979.
22.Канунник А. И. Наказание в виде лишения свободы. Теория и практика применения : монография. - Пенза, 2011.
23.Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. - М., 1958.
24.Ковтун К. Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России. Н. Новгород, 2012.
25.Комаров С. А. Личность в политической системе российского общества (политико-правовое исследование). - Саранск, 1995.
26.Кудрявцев В. Н. Современная социология права / В. Н. Кудрявцев, В. П. Казимирчук. - М., 1995.
27.Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. - М., 2010.
28.Литвинов Р. В. Рассмотрение судом вопросов, связанных с исполнением приговора. - Воронеж, 1964.
29.Лукашева Е. А. Общая теория прав человека. - М., 1996.
30.Мальцев Г. В. Социалистическое право и свобода личности. - М., 1968.