Право граждан на доступ к правовой информации
Содержание
Введение
. Конституционное закрепление права граждан РФ на информацию
.1 Конституционное закрепление права граждан РФ на информацию
.2 Конституционно-правовые гарантии свободы распространения информации в РФ
.3 Международный опыт конституционно-правового регулирования доступа граждан к информации
. Право граждан на доступ к правовой информации
Заключение
Введение
декабря на всенародном Референдуме была принята Конституция Российской Федерации, которая закрепила основные права и свободы человека и гражданина.
Человечество уже на протяжении многих веков обсуждало и обсуждает вопросы, связанные со свободой. Это свободы человека, личности и гражданина, свободы экономическая, политическая и социальная, свободы при различном государственном строе и в различные времена. Не последнюю роль в этой дискуссии занимает свобода человека на получение и распространение информации, обмена информацией.
Из понятия свободы информации проистекают право на информацию, его трактовка и исполнение в современном обществе. Осуществляя свою деятельность, человек осуществляет выбор, он выбирает между известными ему видами деятельности, причем основывает он свой выбор на ранее полученной им информации. Можно сказать, что свобода человека всегда связана с выбором, выбор обязательно базируется на имеющейся у человека информации. Уже с детства человек делает свой выбор, предварительно получив информацию. Информация жизненно необходима человеку, так как без нее он не сможет сделать выбор и, следовательно, воспользоваться своей свободой.
Сегодня, по мнению многих ученых мы живем в информационном обществе, в котором доступ к определенным информационным ресурсам стал определяющим, а сама информация стала продуктом общественного производства. В этих условиях право на получение информации становится очень важным в системе прав и свобод индивида.
Особенно важную роль имеет доступ граждан к правовой информации и информации о деятельности государственных органов власти. В связи с этим в нашей стране начато и продолжается формирование правовой системы, обеспечивающей доступ к правовой информации и информации о деятельности органов государственной власти. В основе этой системы лежит Конституция Российской Федерации.
право гражданин информация
Глава 1. Конституционное закрепление права граждан РФ на информацию
Регулирование права граждан на информацию представляет собой одну из самых трудных для российского законодательства проблем. Только на конституционном уровне это право рассматривается более чем в двадцати конституционно-правовых установлениях, а на более широком - законодательном уровне, по оценкам специалистов, в этот институт входят нормы свыше трех десятков законодательных актов. «Соответствующие нормы, даже без учета информационных прав СМИ, имеются как минимум в 38 законах, 1 указе Президента, 18 постановлениях и 1 распоряжении Правительства, 30 актах ведомственного уровня, регулирующих вопросы здравоохранения, экологии, транспорта, связи, прав потребителей, деятельности органов внутренних дел, охраны труда, взаимоотношений с таможенными налоговыми органами и других сфер жизни»[1].
В России право человека и гражданина на информацию впервые было закреплено в Декларации прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 г.[2] в виде права на охрану личной, персональной информации и права на получение общедоступной информации (ст. 9 и 13). Право на информацию закреплено в ныне действующей Конституции РФ 1993 г.
Из 50 конституционных прав и свобод около 25% можно отнести к собственно информационным, в том числе:
право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23);
свобода мысли и слова (ч. 1 ст. 29);
свобода массовой информации (ч. 5 ст. 29);
право на свободу выражения своих мнений и убеждений (ч. 3 ст. 29);
право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29);
право граждан обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33);
право каждого на достоверную информацию о состоянии окружающей среды (ст. 42);
свобода всех видов творчества (ч. 1 ст. 44);
свобода преподавания (ч. 1 ст. 44);
право на доступ к культурным ценностям (ч. 2 ст. 44);
право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48)»[3].
Этот перечень можно дополнить следующим:
право каждого знакомиться с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом (ч. 2 ст. 24); в данной норме установлено право на доступ к информации путем закрепления обязанности органов государственной власти и органов местного самоуправления по подготовке и предоставлению запрашиваемой информации;
право на доступ к информации о фактах и обстоятельствах, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3 ст. 41).
В указанном перечне основополагающей нормой, центральным, системообразующим звеном в регулировании права граждан на информацию является ч. 4 ст. 29 Конституции РФ. И как отмечает С.А. Авакьян, в ст. 29 Конституции РФ предусмотрена возможность широкой реализации права на информацию в обществе, государстве[4]. Статья 33 является одновременно и политическим правом, и условием реализации права на доступ к информации. Часть 3 ст. 41, ст. 42 являются продолжением сущности права на доступ к информации и его содержанием. Часть 1 ст. 44, ч. 2 ст. 44 являются содержанием права на информацию, поскольку закрепляют право на интеллектуальную собственность, полученную в результате творчества, доступ к культурным ценностям. Разумеется, правовую основу права граждан на доступ к информации о деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц составляет ч. 2 ст. 24 Конституции РФ.
С точки зрения борьбы с сокрытием информации важной является ч. 1 ст. 15 Конституции РФ. Из нее следует, что право на доступ к информации гарантировано Конституцией РФ и по большому счету не нуждается в подтверждении какими-либо еще правовыми актами.
В соответствии с Постановлением Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия»[5] суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности, «когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения».
Это положение подтвердил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 18 февраля 2000 г. N 3-П [6]: «Информация <...> в силу непосредственного действия ст. 24 (ч. 2) Конституции Российской Федерации должна быть доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают его права и свободы, а законодатель не предусматривает специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты».
В силу предписаний ст. 23, 24, 29 и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации «не допускается ограничение прав и свобод в сфере получения информации, в частности права свободно, любым законным способом искать и получать информацию, а также права знакомиться с собираемыми органами государственной власти и их должностными лицами сведениями, документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы гражданина, если иное не предусмотрено федеральным законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Отечественная правовая практика исходит в вопросе о доступе граждан к информации о деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления из такого толкования отмеченных статей Конституции РФ, в соответствии с которым требуется принятие федерального закона для реализации конституционного положения. Данная позиция имеет право на существование: ч. 2 ст. 24 заканчивается фразой «если иное не предусмотрено законом». С нашей точки зрения, по крайней мере, в отношении права на доступ к информации о деятельности органов власти устоявшееся в отечественной практике толкование, обусловливающее реализацию этого субъективного права принятием федерального закона, является справедливым. Без конкретизации порядка доступа граждан к информации в стране, которая не имеет соответствующего правового опыта, говорить о возможности воплощения права на доступ к информации на практике бессмысленно.
Таким образом, нельзя утверждать, что правовая база доступа граждан к информации о деятельности органов местного самоуправления в нашей стране отсутствует. Однако в основном законодательство регулирует право граждан на доступ к информации о деятельности органов государственной власти, а не органов местного самоуправления.
Кроме того, в целом, несистематизированный характер законодательства о доступе граждан к информации не дает возможности в полной мере рассматривать его как достаточный инструмент в реализации субъективного права на доступ к информации о деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц.
1.1 Конституционно-правовые гарантии свободы распространения информации в Российской Федерации
Свобода информации не ограничивается только функцией получения информации человеком. Свобода информации является составляющей свободы человека и влияет на осуществление свободы человека. Для реализации своей свободы человек пополняет имеющуюся у него информацию, например, путем обмена ею с другими людьми, производит новую информацию.
Свобода информации человека - способность человека осуществлять процесс познания, производства и передачи как произведенной, так и полученной или имеющейся у него изначально информации, ограниченная окружающими человека явлениями материального и идеального мира.
Свобода информации тесно связана со свободой мысли, однако вопреки распространенному мнению надо заметить, что свобода информации не является производным свободы мысли. Этот вывод следует из того, что в принципе человек может передавать информацию и без использования своего мозга, не используя свое сознание, другими словами, не осуществляя процесс мышления.
В обществе не свобода оказывает решающее воздействие на поведение людей. Право как феномен социального развития корректирует поведение людей.
Праву на информацию человека можно дать следующее определение.
Совокупность норм, охраняемых публичной властью, которые закрепляют принцип равенства людей, устанавливают приоритет свободы человека и охраняют свободу человека в сфере получения, производства и передачи информации.
Свобода слова, существование независимых средств массовой информации, гарантированность права на доступ к информации - это краеугольный камень и необходимое условие нормального функционирования любого демократического общества[1].
Конституция Российской Федерации, провозглашая Россию (ст. 1) демократическим правовым государством, гарантирует свободу мысли и слова, свободу массовой информации, провозглашая право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, и запрещает цензуру (ст. 29).
Российская Конституция устанавливает, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17) и может быть ограничено федеральным законам в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).
Согласно нормам международного права, являющимся составной частью российской правовой системы в силу ч. 4 ст. 15 Конституции, свобода слова может быть ограничена только в случае, если такое ограничение преследует такие цели, как: защита прав и репутации других лиц, охрана государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения (ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах[2], ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод[3]), а также охрана территориальной целостности, предотвращение беспорядков или преступлений, предотвращение разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия (ст. 10 ЕКПЧ).
Ограничения свободы слова содержатся как в самой Конституции, например, с целью защиты права на неприкосновенность частной жизни запрещены сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия; охрана конституционного строя и общественного порядка обеспечиваются запретом пропаганды или агитации, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганды социального, расового, национального, религиозного или иного превосходства, так и в текущем законодательстве, например, статья 4 Закона о СМИ[4] запрещает злоупотребление свободой массовой информации.
В начале 1990-х годов мир захлестнула эйфория, связанная с развитием новых информационных технологий, лавинообразным увеличением количества информационных потоков, которые, как казалось тогда, предоставляли уверенность в глобальной общедоступности информации. В соответствующем законодательстве основной акцент делался на содействии информационной открытости власти, на становлении свободных СМИ, развитии массовой информации. Эти процессы не завершены и по сей день: осознавая, что гражданскому обществу для нормального функционирования необходимы гарантии транспарентности деятельности государства в целом и отдельных его органов, различные общественные организации отстаивают право граждан на свободный доступ к информации; за свое право информировать общественность о событиях в стране и мире, формировать общественное мнение по наиболее значимым вопросам, свободу самовыражения сражаются журналисты.
Однако это привело к тому, что свобода массовой информации стала трактоваться многими, и в первую очередь самими представителями СМИ, журналистами, как вседозволенность. Ведущие федеральные таблоиды пестрят сенсационными и высосанными из пальца заголовками, наполнены весьма противоречивыми с точки зрения морали материалами, телевидение захлестнула волна безнравственности, низкопробных сериалов и реалити-шоу, рекламы, эксплуатирующей низменные инстинкты для продвижения тех или иных товаров и услуг.
Таким образом, последние несколько лет все настойчивей дает знать о себе другое - необходимость закрепления на нормативном уровне еще одного информационного права граждан, относящегося к категории личных прав, а именно - права на защиту от информации[5].
От чего хотел бы и должен быть защищен потребитель информации?
Во-первых, от информации, которая способна тем или иным образом травмировать его психику (особенно это относится к несовершеннолетним).
Во-вторых, несовершеннолетние должны быть защищены от получения такой информации, а также пропаганды и агитации, которая наносит вред их здоровью, нравственному и духовному развитию.
В-третьих, потребитель должен быть защищен от недостоверной информации, в том числе от недобросовестной и недостоверной, неэтичной рекламы, а также недостоверной информации нерекламного характера, включая информацию, распространяемую в период избирательной кампании.
В-четвертых, от агрессивной по направленности информации: от навязчивой и агрессивной рекламы и иной навязчивой информации, от скрытого информационного (в том числе рекламного) воздействия, от «языка вражды».
Наиболее острой и наименее разработанной в текущем законодательстве является проблема защиты от информации, способной травмировать психику человека, и примыкающая к ней проблема защиты детей, несовершеннолетних от информации, пропаганды, агитации, которая наносит вред их здоровью, нравственному и духовному развитию. В ряде случаев такая информация является не только травмирующей, но и нежелательной к получению, однако чаще всего люди могут и не замечать осознанно ее травмирующего воздействия. Для обеспечения защиты от вредоносной информации был принят
Федеральный закон Российской Федерации N 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»[6] - нормативный акт, предусматривающий отнесение информационной продукции к одной из пяти категорий, и запрещающий её распространение среди детей в зависимости от их возраста.
Закон регулирует данные отношения таким образом, чтобы гарантировать свободный доступ к подобной информации тех потребителей, которые желают ее получать, и в то же время оградить от ее случайного получения восприимчивых лиц и несовершеннолетних.
До этого в России все усилия законодателя в данной сфере сводились к одной из двух крайностей - либо вообще никак не регулировать соответствующий вопрос, либо же полностью запретить «сомнительную» информацию.
июля был принят Федеральный закон № 139-ФЗ от 28 июля 2012 года (в прошлом Законопроект № 89417-6) - Федеральный закон Российской Федерации «О внесении изменений в Федеральный закон „О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросу ограничения доступа к противоправной информации в сети Интернет»[7]. Этот закон внёс в другие федеральные законы ряд положений, предполагающих фильтрацию интернет-сайтов по системе чёрного списка и блокировку запрещённых интернет-ресурсов. Ряд экспертов высказывал опасения, что данный закон может использоваться для цензуры Интернета. Так, Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека выступил с заявлением[8]: «…регламентируемая законопроектом процедура блокировки интернет-контента предполагает ограничение доступа к информации, запрещённой или нежелательной для детей, для всех пользователей российского сегмента сети Интернет - без возможной апелляции и процедуры повторного рассмотрения, без каких-либо ограничений, которые позволили бы трактовать предлагаемые меры не как введение цензуры, что прямо запрещено Конституцией Российской Федерации и ограничивает право людей на доступ к информации, нисколько не приближая к решению заявленных в законопроекте задач.»
Так же в заявление отмечается: «Мы считаем крайне важным остановить введение цензуры в русскоязычном сегменте сети Интернет и, в частности, на территории России - это приведёт к появлению нового „электронного занавеса, что губительно скажется на правах и возможностях граждан России, на развитии общества в целом и становлении всей экономики.»
Применительно к несовершеннолетним термин «право на защиту от информации» прямо употребляется законодателем. Статья 14 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»[9] носит название «Защита ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию». Выделяются следующие объекты, от воздействия которых требуется защитить ребенка: от национальной, классовой и социальной нетерпимости, от пропаганды социального, расового, национального и религиозного неравенства, от рекламы алкогольной продукции и табачных изделий, от распространения печатной, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, порнографию, наркоманию, токсикоманию, антиобщественное поведение.
Право на защиту от недобросовестной информации включает в себя несколько аспектов: право на защиту от недобросовестной и недостоверной рекламы и право на защиту от недостоверной информации нерекламного характера, размещенную в СМИ, право на защиту от иной недостоверной информации.
Понятие недобросовестной и недостоверной рекламы, гарантии защиты от такой рекламы, ответственность за нарушение требований к рекламе установлены Федеральным законом «О рекламе»[10] (ст. 5), Кодексом РФ об административных правонарушениях[11].
Отдельным блоком в рамках категории «недостоверная информация не рекламного характера» выделяется недостоверная предвыборная агитация. Пока законодателем не найдено сколько-нибудь эффективных способов борьбы с нею. Конечно, для некоторых ситуаций существуют механизмы опровержения распространенных о субъекте предвыборной гонки сведений (п. 6 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях...»[12]).
Скрытое информационное воздействие - еще один вид агрессивной по направленности информации. Он прямо запрещен в Законе о рекламе, а также в Законе о СМИ. Пункт 9 статьи 5 Закона о рекламе гласит: «Не допускаются использование в радио-, теле-, видео-, аудио- и кинопродукции или в другой продукции и распространение скрытой рекламы, то есть рекламы, которая оказывает не осознаваемое потребителями рекламы воздействие на их сознание, в том числе такое воздействие путем использования специальных видеовставок (двойной звукозаписи) и иными способами». Закон о СМИ относит скрытое информационное воздействие к злоупотреблению свободой массовой информации. После приведения Закона о СМИ в соответствие с новым Законом о рекламе статья 4 приобрела следующее звучание: «Запрещается использование в радио-, теле-, видео-, кинопрограммах, документальных и художественных фильмах, а также в информационных компьютерных файлах и программах обработки информационных текстов, относящихся к специальным средствам массовой информации, скрытых вставок и иных технических приемов и способов распространения информации, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье». Новеллой в данном случае явился запрет использования скрытых вставок в радиопрограммах.
Говоря об агрессивной по направленности информации, имеется в виду также так называемый язык вражды, то есть речевую агрессию в отношении различных национальных, расовых, языковых, гендерных, религиозных и социальных групп. В Конституции РФ несколько раз подчеркивается равенство прав граждан вне зависимости от расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии и т.п., недопустимость дискриминации по национальному, расовому, религиозному или социальному признаку, недопустимость разжигания межнациональной и религиозной розни или вражды (ст. ст. 13, 19, 26, 62 и др.). Как уже было отмечено, в части 2 статьи 29 Конституции устанавливается запрет на пропаганду или агитацию, возбуждающую социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. На законодательном уровне противодействие «языку вражды» призваны осуществлять Закон о СМИ и Федеральный закон о противодействии экстремистской деятельности[13], а также Уголовный кодекс РФ.
Таким образом, мы имеем отрегулируемую систему нормативных актов, закрепляющих право на распространение информации, но при этом существующая система права на защиту от информации все еще несовершенна. Ранее право на защиту от информации не имело четкого нормативного закрепления, сейчас же, с последними изменениями в законодательство, складываются предпосылки к цензуре в сети Интернет.
1.3 Международный опыт конституционно-правового регулирования доступа граждан к информации
Среди межгосударственных организаций общей компетенции основная роль в регулировании международного информационного обмена принадлежит ООН. До 2001 г. ООН последовательно поддерживала концепцию нового международного информационного порядка. Генеральная Ассамблея ООН неоднократно одобряла усилия ЮНЕСКО по установлению нового, более справедливого, информационного порядка, включая разработанную в рамках ЮНЕСКО Международную программу развития коммуникации.
Таким образом, ООН поддерживала концепцию международного обмена, доминирующую в 70 - 90-х гг. XX в.. Благодаря усилиям ООН концепция нового международного информационного порядка оказалась жизнеспособной, несмотря на противодействие отдельных государств. В резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН говорится об институционном механизме концепции нового международного информационного порядка, а именно: указывается на необходимость организациям системы ООН, другим межгосударственным и неправительственным организациям внести свой вклад в дело развития концепции нового международного информационного порядка.
С 2001 г. внимание Генеральной Ассамблеи ООН было привлечено к Всемирному саммиту по информационному обществу. В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 21 декабря 2001 г. N 56/183[1] были поддержаны меры по подготовке Всемирного саммита по информационному обществу.
В ходе подготовки Женевской встречи была принята еще одна резолюция Генеральной Ассамблеи ООН - от 20 декабря 2002 г. N 57/238. В ней предложено государствам - членам ООН принять активное участие в региональных конференциях, которые будут проводиться под эгидой региональных комиссий, и в самой встрече, чтобы все вовлеченные стороны выработали координированный подход к удовлетворению потребностей всех стран, включая развивающиеся страны, в частности наименее развитые из них. По итогам Женевской встречи была принята резолюция ГА ООН от 22 декабря 2004 г. N 59/220, в которой одобрены Декларация принципов и План действий, принятые на Всемирном саммите по информационному обществу 12 декабря 2003 г., и предложено развивающимся и развитым странам в сотрудничестве друг с другом продолжать усилия по выявлению новых путей использования информационных технологий в интересах достижения согласованных на международном уровне целей в области развития.
По итогам Тунисской встречи была принята резолюция ГА ООН от 27 марта 2006 г. N 60/252, в которой одобрены итоговые документы Тунисского этапа Всемирного саммита по информационному обществу и приветствовались ярко выраженная ориентированность итоговых документов Всемирного саммита по информационному обществу на развитие; прогресс, достигнутый саммитом, в выработке подхода, предусматривающего участие многих заинтересованных сторон, к построению ориентированного на интересы людей, открытого для всех и направленного на развитие информационного общества; создание в Женеве Фонда цифровой солидарности в качестве инновационного финансового механизма добровольного характера, открытого для участия заинтересованных сторон.
Таким образом, поддержка Всемирного саммита по информационному обществу в резолюциях ГА ООН означает не отказ от концепции нового международного информационного порядка, а ее логическое продолжение в эпоху информационных технологий. При этом ООН не отказалась от идеи обеспечения равноправного участия развивающихся стран в международном информационном обмене[2] <#"justify">2. Право граждан на доступ к правовой информации
Правовая информация представляет собой сведения о форме и содержании правовых предписаний, которые с определенной долей условности могут быть сведены к нескольким группам:
информации историко-теоретического характера - гносеологии, антологии, аксиологии, антропологии права;
информации инструментального характера отраслевой теории права, информации, получаемой в процессе правотворчества и правореализации[1].
Нас в рамках данного исследования в первую очередь интересует функциональный аспект правовой информации. Выделенный аспект предполагает рассмотрение в качестве правовой информации сведений, позволяющих осуществлять результативные манипуляции поведением субъектов общественных отношений в сфере правового воздействия.
Правовая информация может быть систематизирована по различным критериям.
Так она может быть систематизирована по нормативности: нормативная и ненормативная правовая информация.
Нормативная информация предполагает закрепление в нормативных источниках права - законах, подзаконных актах, нормативных интерпретационных актах и т.п. Данный вид правовой информации содержит сведения обобщенного, неперсонифицированного характера и предполагает многократное применение субъектами. Ненормативная информация содержится в актах правоприменения и включает в себя сведения о конкретных юридически значимых поведенческих актах, совершенных конкретными лицами. Ненормативная информация значима только для тех лиц, к которым она адресована. Документы, содержащие ненормативную информацию, относятся к однократно применяемым;
Правовая информация может быть систематизирована по источнику выражения:
правовая информация, содержащаяся в актах национального законодательства;
правовая информация, содержащаяся в международных актах.
Правовая информация может быть систематизирована по форме носителя:
документальная правовая информация - законы, подзаконные акты, интерпретационные акты, документальные акты правоприменения; конклюдентная правовая информация - сигналы регулировщика дорожного движения;
правовая информация на машинных носителях - перфоленты, перфокарты и т.д.;
правовая информация на электронных носителях - дискеты, диски, система Интернет и т.д.;
Правовая информация может быть систематизирована по форме допуска:
открытого доступа - общедоступная;
ограниченного доступа конфиденциальная[2].
Восприятие права как информационного канала сочетается с представлением о праве как о системе оценочных критериев, при помощи которых осуществляется контроль за поведением участников информационных отношений. При этом, говоря о правовых критериях оценки <http://click02.begun.ru/click.jsp?url=IsdzIqagoaBAJfgvRwD7NdH4FTwuJB4MKwJZGrWOBnors7mNiV7QIw-v-LDIxlIV0dElJf5WjBV4sPYzasAAh6W-HaATgd2xhOqYwGZDXO5RRBkz33q2g-Ak6Qlp7Xj-H209zlOovTVfhSj7DitLxAFrp7i7PMA*nsmd4t563BOU9zbTyN0lcey*fb7O1jAEmyA1ZnXAP*WQJcU0LAKtUs85llsmOcWNpIyv8Uoo2KgMMtbtXoxMJYhPGTcdlkadBR44PGkLQ8kr9pf3tQ23BQEMIlz7bqb1-ktBeuXK80tQQUnuWJ0q6tr4dnAwjI1nx5vxDFVZShIhCuMObBboqxay-Iw>информации, следует прежде всего назвать ее юридическую квалификацию. Ведь, как уже отмечалось, сами по себе сведения об объекте могут трактоваться по-разному. К примеру, если мы возьмем в качестве примера абстракцию - информацию о насильственной смерти, то в зависимости от обстоятельств эта информация может быть воспринята как позитивная, правомерная - уничтожение в ходе выполнения специальной силовой операции федеральных силовых структур одного из лидеров чеченских сепаратистов Ш. Басаева, так и как негативная, противоправная - убийство в СПб. агрессивно настроенными подростками таджикской девочки Х. Султановой.
Юридическая квалификация информации имеет основополагающее значение для определения формы доступа к тем или иным информационным ресурсам. В ст. 5 Федерального закона Российской Федерации «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» говорится о том, что в зависимости от порядка представления или распространения информация подразделяется на свободно распространяемую, представляемую по соглашению лиц, участвующих в соответствующих отношениях, информацию, которая в соответствии с федеральными законами подлежит представлению или распространению; информацию, распространение которой в Российской Федерации ограничивается или запрещается.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
в наиболее общем смысле информация представляет собой субстанцию, возникающую в процессе информационного взаимодействия типа «субъект - объект - субъект»;
анализ соотношения понятий «право» и «информация» позволяет выделить несколько аспектов:
право несет в себе информативную нагрузку и выступает в качестве источника юридически значимой информации;
в нормативно-правовых актах закрепляются легальные дефиниции информации и связанных с ней феноменов (документированная информация, информационные ресурсы, информационная система и т.п.);
при помощи права осуществляется юридическая квалификация информации, а также закрепляются формы допуска к ней;
в правовых актах закрепляются меры юридической ответственности за правонарушения в информационной сфере;
информация является предпосылкой юридизации общественных отношений, а также критерием эффективности юридических доктрин, законодательных актов, технико-юридических конструкций;
правовая информация включает в себя сведения о праве как о теоретической модели и реальной регулятивно-охранительной системе.
Таким образом, получение правовой информации является важнейшим условием эффективного правового регулирования.
Заключение
В работе были рассмотрены аспекты реализации конституционного права граждан на доступ к информации, и в частности, к правовой информации.
В рамках развивающегося информационного общества и соответствующих отношений в информационной сфере, получивших сегодня название информационных, в значительной мере формирующихся в условиях широкого использования новых информационных технологий, проблема правового регулирования конституционных прав и свобод человека и гражданина в информационной сфере приобретает совершенно иное содержание и обусловливает актуальность и своевременность решения задачи развития отрасли и законодательства информационного права.
Как видно из содержания работы, регулирование права граждан на информацию представляет собой одну из самых трудных для российского законодательства проблем. Только на конституционном уровне это право рассматривается более чем в двадцати конституционно-правовых установлениях, а на более широком - законодательном уровне, по оценкам специалистов, в этот институт входят нормы свыше трех десятков законодательных актов.
Право на информацию - это совокупность норм, охраняемых публичной властью, которые закрепляют принцип равенства людей, устанавливают приоритет свободы человека и охраняют свободу человека в сфере получения, производства и передачи информации.
Закрепляя право на получение информации, законодатель при этом обеспечивает паритет интересов членов общества, ограждая их от получения нежелательной информации. Свобода в сфере информации означает право человека на получение только той информации, которую он желает получать. Поэтому очень важно создать систему, позволяющую получать гражданам только нужную информацию. Особенно это касается правовой информации и информации о деятельности органов власти Российской Федерации.
Правовая информация представляет собой сведения о форме и содержании правовых предписаний. Обладание этой информацией позволяет гражданам в максимальной степени реализовывать права как членов демократического общества.
Как видно из изложенного в работе, система законодательства о праве на получение правовой информации до конца не сформирована. Но необходимо учесть, что при её разработке учитываются положения международных нормативных актов.
Необходимо отметить, что базисом доступа к правовой информации является обязательность опубликования нормативных актов как необходимого условия вступления его в действие.
Поиск информации о деятельности органов государственной власти можно рассматривать как право обращения к обладателю, владеющему информацией на законных основаниях. Получить информацию о деятельности органов государственной власти означает стать ее законным обладателем (владельцем).
В основном законодательство регулирует право граждан на доступ к информации о деятельности органов государственной власти, а не органов местного самоуправления. Кроме того, в целом, несистематизированный характер законодательства о доступе граждан к информации не дает возможности в полной мере рассматривать его как достаточный инструмент в реализации субъективного права на доступ к информации о деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления, их должностных лиц.
Проблема доступа к информации о деятельности органов государственной власти имеет очень важное значение для современного демократического общества, в котором носителем суверенитета являются его граждане.
Основными принципами обеспечения доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления должны быть:
открытость и доступность информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления;
своевременность и достоверность информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления;
свобода поиска, получения и передачи информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления;
соблюдение прав и законных интересов третьих лиц при предоставлении информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления.
Большие надежды на нормативное закрепление данных принципов возлагаются на федеральный закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления», который с учетом доработок и устранения, указанных в работе недостатков позволит реализовать право граждан на доступ к правовой информации и информации о деятельности органов государственной власти.
Список литературы
. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. Т. 1. М.: Юристъ, 2005.
. Азизов Р.Ф. Правовая информация: теоретические аспекты понимания и особенности законодательного закрепления // История государства и права. 2007. N 4. С. 31-35.
. Артищев А.И. Право на распространение информации в виде телерадиовещания: проблемы механизма реализации // Российская юстиция. - М.: Юрид. мир, 2008, № 4. - С. 40-43
. Бачило И.Л. Информационное право: основы практической информатики. Учебное пособие. М., 2001 г.
. Белевская Ю.А. Информация как объект правового регулирования конституционных прав человека и гражданина // Конституционное и муниципальное право. - М.: Юрист, 2009, № 12. - С. 15-17
. Вдовин В.С. Право на информацию и его реализация в сфере избирательного процесса // Новеллизация избирательного законодательства и актуальные проблемы его применения. Материалы научно-практической конференции 12 октября 2006 года, Самара. - Самара: Самарский университет, 2006. - С. 45-50
. Возчиков В.А. Медиакультура, телевидение и право на информацию // Философия права. - Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. юрид. ин-та МВД России, 2005, № 3. - С. 68-74
. Графский В.Г. Основные концепции права и государства в современной России (по материалам круглого стола в Центре ИРЛ РАН) // Государство и право. 2003. N 5. С. 23-29.
. Гришаева Ю.И. Конституционно-правовые основы права граждан на информацию и на доступ к информации о деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления // Юрист. - М.: Юрист, 2008, № 6. - С. 33-36
. Долматова О.Л. Конституционно-правовой аспект свободы массовой информации и права на информацию // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. Юридический журнал. - М.: «1К-Пресс», 2007, № 4. - С. 35-37
. Иванов О.В. Осуществление гражданами права на информацию при направлении обращений в государственные органы // Право в вооруженных силах. - М., 2007, № 3. - С. 24-26
. Китайчик М.М. Право на защиту от информации // Конституционное и муниципальное право. - М.: Юрист, 2007, № 3. - С. 12-18
. Конституционные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации. Учебник для вузов / Под ред.: Тиунов О.И.; Редкол.: Архипова Н.И., Косякова Н.И., Минаев В.В., Эбзеев Б.С. - М.: Норма, 2005. - 608 c.
. Конституционное право на доступ к информации в Российской Федерации. Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02 / Задков А.А. - М., 2006. - 180 c.
. Конституционное права граждан Российской Федерации на доступ к информации: региональный аспект. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Тимербаев Т.А. - Волгоград, 2007. - 28 c.
. Кретова Е.А. К вопросу об информации как объекте публичного права // Право и политика. - М., 2009. 11. - С. 107-109
. Кротов А.В. Свобода информации и право на информацию человека // Адвокатская практика. - М.: Юрист, 2007, № 2. - С. 2-5
. Куликова Е.Ю. Защита Конституционных прав человека - право на информацию // Норма. Закон. Законодательство. Право. Материалы и тезисы докладов студенческой межвузовской научно-практической конференции (Пермь, 3-4 мая 2007 г.). - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2007. - С. 70-72
. Лебедева Н.Н., Федосеева Н.Н. Право граждан на информацию // Государство и право. - М.: Наука, 2006, № 5. - С. 98-105
. Марзак Г.А. Власть и средства массовой информации: право на информацию // 35 лет Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации и ее роль в развитии юридического образования. Материалы международной научно-практической конференции: В 2-х т. (Москва, 13 октября 2005 г.): Сборник. - М.: РПА МЮ РФ, 2005, Т. 1. - С. 178-185
. Международные акты о правах человека. Сборник документов. 2-е изд. М., 2002.
. Нестеров А.В. О праве на доступ к информации о деятельности государственных органов // Информационное право. - М.: Юрист, 2007, № 2. - С. 16-21
. Система конституционных прав и свобод граждан Российской Федерации в сфере деятельности средств массовой информации. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Башаратьян М.К. - М., 2007. - 21 c.
. Стахова В. Конституционное право человека на информацию в зарубежных странах // Право и жизнь. Независимый правовой журнал. - М.: Манускрипт, 2005, № 79. - С. 231-266
. Федосеева Н.Н. Право граждан на доступ к информации в Российской Федерации // Гражданское право. - М.: Юрист, 2007, № 3. - С. 6-11
. Федотов М.А. Об обеспечении прав граждан и организаций на информацию о судебной деятельности судов общей юрисдикции в Российской Федерации // Информационное право. - М.: Юрист, 2010, № 2. - С. 12-15