выявить специфику установления причинной связи при умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью человека с уголовно-правовой и медицинских точек зрения.
Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в связи с умышленным причинением средней тяжести вреда здоровью.
Предмет исследования - нормы отечественного уголовного законодательства об ответственности за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью и практика его применения правоохранительными органами.
Методологической основой исследования выступают: диалектический метод научного познания мира, отражающий взаимосвязь теории и практики; общенаучные методы исследования - исторический, логический, анализ, синтез, дедукция и индукция; частно-научные методы - формально-логический, статистический, историко-правовой, сравнительно-правовой, системного анализа, анкетирование, интервьюирование, экспертных оценок, толкования уголовного закона, правового моделирования и др.
Теоретической основой исследования послужили научные труды дореволюционных, советских и современных российских ученых в области философии, медицины, теории государства и права, истории государства и права, уголовного права, криминологии, судебной медицины и других отраслей науки, относящихся к теме исследования.
Нормативную базу исследования составляют Конституция РФ, УК РФ 1996 г., уголовное законодательство Российской империи и СССР, постановления Пленума Верховного Суда СССР и РФ, а также другие нормативные акты в рамках исследуемой темы.
здоровье вред преступление
Глава 1. Уголовная ответственность за причинение вреда здоровью человека
.1 Развитие уголовного законодательства об ответственности за причинение вреда здоровью
В российском государстве на разных ступенях его развития подходы к охране здоровья человека были неодинаковыми. Если в первоначальный период преступными признавались лишь наиболее тяжелые формы насильственных посягательств, то постепенно, с развитием уголовно-правовых представлений о сущности и назначении закона, охрана этого важнейшего блага расширялась соразмерно с общей тенденцией новейшего права создать, возможно, более полную охрану здоровья человека.
Самыми древними письменными правовыми актами на Руси, где впервые упоминаются преступления против здоровья человека, являются договоры великих русских князей Олега (911 г.) и Игоря (945 г.) с греками. Здоровье человека в них еще не рассматривалось как публичное, общественное благо, а представляло собой частный интерес, защита которого была делом потерпевшего или заинтересованных лиц, которые применяли то или иное принуждение либо насилие к виновному.
Так, Договор Олега (911 г.) содержал статью о случаях, когда «Русин Хрестьяну (византийцу) или Хрестьян Русину, мучения образом искус творити и насилье яве, или възьметь что либо дружинне, да въспятить троичь» (ст. 5). Тот же договор предусматривал ответственность за удар мечом или другим предметом (сосудом), угрожая за это наказанием в виде штрафа. При этом Договор Олега (911 г.) ссылался на «Закон русский», текст которого, однако, до нас не дошел. Возможно, это был не законодательный акт, а общепризнанный на Руси обычай, который нельзя называть законом в прямом, современном смысле слова.
Статья 14 Договора Игоря с греками (945 г.) содержала схожие со ст. 5 Договора князя Олега положения. В частности, она предусматривала нормы об ответственности за телесные повреждения. Характерно, что данное преступление наказывалось талионом и возмещением денег, уплаченных врачу за лечение.
Одним из крупных правовых актов Древней Руси, содержащим уголовные нормы, является Русская Правда (XI в.). Наряду с ней следует назвать также княжеские уставы и уставные грамоты XII-XIV вв.
Русская Правда, несмотря на существование различных редакций, во всех дошедших до нашего времени списках содержит нормы об ответственности за причинение вреда здоровью человека. Причем следует особо подчеркнуть, что охрана здоровья на Руси из частного интереса постепенно трансформировалась в общественное благо, охраняемое государством уголовно-правовыми средствами. Однако степень такой защищенности целиком зависела от социального статуса потерпевшего.
В частности, в тексте наиболее древнего варианта Русской Правды (краткой редакции) была предусмотрена ответственность за нарушение телесной неприкосновенности (ст. 2). Статья содержала нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Некоторые положения статьи являлись, по-видимому, общими для нескольких последующих норм. Таковы, прежде всего, указания о доказательствах факта преступного деяния: во-первых, о внешнем виде потерпевшего - наличии синяков и кровоподтеков, и, во-вторых, о наличии свидетеля. Кроме того, установленная в рассматриваемой статье обязанность обидчика оплатить услуги лекаря распространялась, как представляется, на все случаи, касающиеся телесных повреждений.
В числе наказаний, предусмотренных за указанное деяние, главенствующее место занимала месть, однако талиона в Русской Правде мы не находим. Денежные возмещения как мера реагирования на противоправные действия виновного применялись лишь в том случае, если месть по каким-либо причинам не могла быть применена. В более поздних списках Русской Правды в числе наказаний за совершение насильственных посягательств предусматривались только денежные возмещения.
Характерно, что для закона в то время не имела значения степень вреда, причиненного здоровью потерпевшего. Гораздо больший акцент законодатель делал на необходимость установления орудия совершения преступления. Видимо, важен был не столько сам удар, сколько обида, им нанесенная. Поэтому и ответный удар, т. е. месть, должен был следовать сразу за оскорблением. Изложенное находит свое подтверждение в том, что за удар невынутым мечом или рукояткой меча также взыскивали 12 гривен «за обиду» (ст. 4).
С течением времени, однако, правовая оценка побоев и телесных повреждений в Русской Правде изменилась. В частности, уже в Пространной редакции закона мы не находим мести как возможного вида наказания за совершение указанного преступления. Ее в полном объеме в качестве карающей меры заменил штраф. Законодатель назначал его в зависимости от тяжести полученного телесного повреждения: за выбитый зуб - 1 гривну (ст. 68), за потерю пальца - 3 гривны (приравнено к побоям), за руку или ногу - 40 гривен. Русская Правда также установила штраф в 3 гривны за причинение физического насилия иностранцам (ст. 31).
Кроме того, в Троицком списке Русской Правды изменился принципиальный подход к пониманию сущности насильственных действий преступника. Удар мечом рассматривался уже не как оскорбление, а как причинение телесного повреждения и наказывался потому невысоким по сравнению с нанесением оскорбления штрафом в размере 3 гривен. Следовательно, в древнерусском законодательстве наметилась тенденция сузить число оскорбительных действий за счет отнесения некоторых из них к числу наносящих только физический вред.
Надо отметить, что все изложенное относилось к случаям, когда потерпевшим и субъектом преступления являлся свободный человек. Иначе обстояло дело в тех случаях, когда потерпевшим или виновником являлся холоп, раб, закуп или другой несвободный или полусвободный человек.
Так, в случае, когда холоп ударил свободного человека, его можно было убить на месте, если же он скрылся в доме своего хозяина, то последний должен был уплатить 12 гривен за его невыдачу, что не спасало, однако, холопа в дальнейшем при встрече с оскорбленным от смерти (ст. 17).
Статья интересна своим двояким отношением к холопу в древнерусском обществе. С одной стороны, холоп не признавался субъектом права - за свои действия он не отвечал, и отвечать не мог, поскольку имущественные санкции к нему применить было нельзя в связи с отсутствием собственности. За холопа отвечал его господин. С другой стороны, на холопа, возможно, распространялся обычай мести. Получается, в какой-то мере признание его субъектом права могло быть допустимо уголовным правом того времени.
Следует заметить, что охрана здоровья в древнерусском государстве наряду с княжеским законодательством предусматривалась также церковными уставами и уставными грамотами. Показателен в этом отношении Устав князя Ярослава о церковных судах (XI в.), ст. 30 которого устанавливала штраф в 3 гривны за драку между представителями мужского пола, сочетающую в себе элементы иных насильственных действий. Статья 31 того же Устава предусматривала ответственность за избиение чужой жены (6 гривен епископу), а ст. 32 объявляла тяжким насильственным преступлением нанесение побоев сыном отцу или матери.
Вообще, церковь на Руси, карая преступные с ее точки зрения деяния, не пошла по пути византийской церкви, имевшей в своем арсенале членовредительские санкции. Она применяла в подавляющем большинстве случаев обычные имущественные наказания, тем самым учитывая национальные особенности русской действительности и находясь в согласии со светским законодательством.
С распадом Киевского государства законодательство Руси стало развиваться преимущественно в форме уставов тех или иных великих и удельных князей по отдельным вопросам.
В Псковской судной грамоте содержалась ст. 111, устанавливавшая ответственность за нанесение побоев истцу на суде. Судебник 1497 г. и последовавший за ним Судебник 1550 г. сохранили тенденции законодательной регламентации насильственных деяний, отмеченных в Русской Правде. Судебники 1497 г. и 1550 г. назначали смертную казнь за убийства, а за телесные повреждения законодатель счел возможным сохранить компенсации, дифференцируя их в зависимости от размера причиняемого вреда от того, кому этот вред причинен.
Таким образом, древнерусское законодательство об ответственности за причинение вреда здоровью было далеко от каких-либо специальных правил законодательной техники и терминологии.
Новым этапом в развитии юридической техники на Руси явилось Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. Оно стало первым печатным памятником русского права. Соборное уложение включало в себя специальную главу о бытовых преступлениях против здоровья (гл. XXII). В ее перечне одно из первых мест занимал такой состав преступления, как нанесение побоев родителям. Данное деяние влекло применение торговой казни (ст. 4, 5). Едва ли не самым значимым среди всех преступлений против здоровья в рамках рассматриваемой главы закон называл умышленное причинение телесного повреждения потерпевшему (прообраз нынешней ст. 111 УК РФ.), объективная сторона которого выражалась в совершении над кем-нибудь мучительного надругательства, отсечении руки или ноги, повреждении носа, уха или губы, а также выкалывании глаз. Данное преступление каралось отсечением руки и выплатой денежной компенсации в пятьдесят рублей.
Квалифицирующими обстоятельствами при нанесении телесных повреждений в Уложении царя Алексея Михайловича выступали коварство (гл. XXII, ст. 11), нахальство и дерзость (гл. XXII, ст. 17), нанесение повреждений отцу или матери (гл. XXII, ст. 4), судье (гл. X, ст. 106), приставу или сыну боярскому с государевой грамотой (гл. X, ст. 142).
Показательно, что Уложение жестоко расправлялось с теми насильственными преступниками, которые в процессе совершения своих деяний использовали кнуты, батоги и другие орудия особого причинения физической боли (ст. 11), а также применяли к потерпевшему пытки (ст. 12). За совершение подобных насильственных преступлений закон предусматривал жестокое избиение кнутом с последующим водворением на месяц в тюрьму и выплатой в двойном размере «бесчестья» и «увечья». В отдельных случаях применялась даже смертная казнь.
Таким образом, Соборное уложение, уделяя большое внимание дифференциации ответственности за преступления против здоровья, назначало наказания в зависимости не только от тяжести причиненного вреда, но и от объекта, места и даже орудия совершения преступления.
При Петре I в большей степени, нежели в Соборном уложении 1649 г., законодательные акты были ориентированы на государственно-публичный интерес. Это касалось не только государственных преступлений, которые в законодательстве Русского государства появились при Петре I, но и посягательств против частных лиц и, в частности, преступлений против здоровья человека. Наибольший интерес из уголовно-правовых документов петровского времени представляет Артикул Воинский 1715 г. Он предназначался быть уголовным законом для военнослужащих и, следовательно, должен был применяться исключительно военными судами. Однако в связи с тем, что указанный источник содержал в себе нормы не только воинских, но и политических и общеуголовных преступлений, а также в связи с недостаточным объемом и четкостью формулировок общего (гражданского) уголовного законодательства Артикул Воинский распространялся в том числе и на гражданских лиц. Таким образом, Артикул Воинский не заменил Уложение 1649 г., а действовал параллельно с ним вплоть до создания Свода законов Российской империи.
По сравнению с Соборным уложением Артикул Воинский гораздо более четко определял институты уголовного права. Применительно к преступлениям против здоровья человека это означало дальнейшую дифференциацию ответственности за нанесение различной степени тяжести телесных повреждений.
Так, впервые в истории российского уголовного законодательства была установлена ответственность за причинение вреда здоровью человека в драке в состоянии опьянения. Характерно, что алкогольное опьянение не только не влекло за собой уменьшения наказания, как это предусматривало Соборное уложение, а наоборот, усиливало его. Кроме того, на правовую оценку содеянного существенное значение оказывали последствия драки - отсутствие ранения или смертельного исхода для потерпевших. В случае установления у кого бы то ни было из участников драки наличия телесных повреждений виновный привлекался к ответственности по другой, более жесткой статье. Следует заметить, что данный Артикул устанавливал ответственность лишь в отношении зачинщиков драки, оставляя без внимания аналогичные действия остальных участников противоправных деяний .
В Воинском Артикуле была продолжена тенденция увеличения общего количества составов преступлений против здоровья человека. Законодатель специально выделял в отдельные артикулы наиболее распространенные в то время насильственные противоправные деяния, назначая за них членовредительские (увечья) и телесные наказания.
В начале XIX в. проблема кодификации права, в том числе и уголовного, стояла очень остро. Применительно к уголовному праву это выразилось в концентрации норм о преступлениях и наказаниях в рамках XV тома Свода законов, который обрел юридическую силу 31 января 1833 г.
Именно в XV томе Свода законов впервые в отечественной истории были выделены Общая и Особенная части уголовного права, даны понятия преступления, форм вины, видов соучастия и многих других институтов. Уголовно-правовые запреты на совершение насильственных посягательств в Своде законов по своей сути повторяли составы Соборного уложения и законодательства Петра I. Однако вместе с тем они содержали в себе три важнейшие новеллы, предопределившие пути дальнейшего обозримого развития законодательства об ответственности за причинение вреда здоровью человека.
Во-первых, в Своде законов появилась дифференциация телесных повреждений на увечья и раны. При этом под увечьем Свод понимал «лишение какого-нибудь члена или приведение онаго в бездействие» (ст. 358), а под под ранами - «язвы снаружи тела нанесенные», а также «когда кто прибьет кого до крови, да причинит багровые пятна, или выдерет волосы» (ст. 358, 359). Естественно, за нанесение увечий виновные наказывались более строго, чем за причинение ран.
Во-вторых, существенным шагом вперед на пути обеспечения прав и законных интересов потерпевшего стало назначение за телесные повреждения, помимо наказания, еще и вознаграждения пострадавшему («взыскание бесчестья») в зависимости от тяжести нанесенного вреда.
В-третьих, и это самое главное, впервые в истории русского законодательства вся совокупность уголовно-правовых норм об ответственности за преступления против личности была сосредоточена в одном разделе, внутри которого отдельные преступления распределялись по главам в зависимости от объекта посягательства.
В 1845 г. было принято Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое представляло собой обширный кодекс (2224 статьи), имевший 12 разделов, распадающихся на главы; некоторые главы в свою очередь распадались на отделения, отделения - на отделы. Группировка составов преступлений была осуществлена более чем по 150 направлениям. Одно из них имело прямое отношение к охране здоровья человека и получило следующее наименование: «О нанесении увечья, ран и других повреждений здоровью» (разд. X, гл. 3, ст. 1477-1496).
Преступления против здоровья человека в Уложении не были четко систематизированы, касающиеся их формы характеризовались, как и в предыдущих уголовных законах, казуистичностью, однако представляли собой вполне обособленную однородную группу, имеющую в основе общий непосредственный объект - здоровье человека.
Уложение различало три разновидности телесных повреждений: увечья, раны и иные расстройства здоровья. Самыми тяжкими в предложенной классификации являлись увечья, которые подразделялись на тяжкие и менее тяжкие. Уложение не предлагало четких критериев разграничения разновидностей увечий. Оно лишь частично определяло наиболее характерные признаки, ссылаясь при этом на указания Врачебного устава. Поэтому одно и то же повреждение могло быть причислено к увечьям как тяжким, так и менее тяжким в зависимости от продолжительности расстройства здоровья потерпевшего. Это создавало путаницу в практической квалификации насильственных преступных деяний.
Окончательно вопрос о наличии того или иного вида увечья разрешался судом или составом присяжных заседателей по их внутреннему убеждению и мог находиться в резком противоречии с заключением врачей-экспертов.
Характеризуя тяжкое увечье по Уложению 1845 г., следует назвать семь возможных последствий соответствующего вида повреждения указанных в законе: потерю зрения, слуха, языка, руки, ноги, детородных частей организма, а также неизгладимое обезображение лица (ст. 1477).
При назначении наказания за нанесение тяжкого увечья судам надлежало принимать во внимание целый ряд обстоятельств: большую или меньшую степень обдуманности умысла; наличие или отсутствие жестокости при совершении преступления; вид использованных преступником орудий и средств насильственного посягательства; опасность увечья для жизни потерпевшего; характер нанесенного удара; наличие страданий, мучений и истязаний, а также важность последствий для дальнейшего существования потерпевшего и ряд других факторов.
Помимо увечий, среди телесных повреждений Уложение различало также раны, которые подразделялись на тяжкие (ст. 1481) и легкие (ст. 1482). При определении степени тяжести нанесенной потерпевшему раны суды руководствовались следующими законодательно установленными критериями: сущностью самой раны; видом орудия, с помощью которого эта рана была нанесена; важностью части тела, на котором располагалось повреждение; продолжительностью болезни раненого, а также его способностью к обычным занятиям и работам.
Совершенно понятно, что на основании такого набора отличительных признаков суды не всегда могли правильно установить разновидность полученной потерпевшим раны, к тому же положения Врачебного устава, как и в случае с увечьями, никак не препятствовали вынесению несоответствующего заключению экспертизы решения о характере полученных потерпевшим телесных повреждений.
Третьей разновидностью телесных повреждений согласно Уложению 1845 г. являлось расстройство здоровья. Ответственность за его причинение предусматривалась ст. 1486, 1487 Уложения и связывалась, главным образом, с возможностью отравления потерпевшего ядовитыми, сильнодействующими или другими вредными веществами, путем добавления «в съестные припасы и напитки или же чрез иное какое-либо употребление таких веществ». Закон различал два вида расстройств: телесное и расстройство умственных способностей. Последнее наказывалось значительно строже.
Выделив три указанные разновидности телесных повреждений, законодатель не стал ограничивать себя в выборе средств дифференциации ответственности. По его мнению, определенное место в Уложении должны были занимать и иные характеристики насильственных преступлений. Так, в главе о преступлениях против здоровья появились составы, учитывающие особый способ причинения вреда здоровью (побои, мучения, истязания - ст. 1489), а также специфику потерпевшего (беременная женщина - ст. 1491, отец, мать или старшие родственники - ст. 1492). Кроме того, к достоинствам рассматриваемой главы Уложения следует отнести еще и то, что в ней рассматривались некоторые специальные вопросы ответственности за причинение вреда здоровью человека, а именно наказуемость нанесения увечий и ран в драке или ссоре (ст. 1485), а также при превышении пределов необходимой обороны (ст. 1493).
Таким образом, можно признать, что в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. охрана здоровья человека была наиболее продуманной по сравнению со всеми ранее действовавшими уголовными законами царской России. Однако предложенная в этом документе система оценки тяжести телесных повреждений через увечья, раны, расстройства здоровья и умственных способностей была крайне сложной, запутанной и противоречивой. И все же, несмотря на это, Уложение 1845 г. (с изменениями и дополнениями 1866 и 1885 гг.) практически действовало вплоть до октября 1917г.
Проект нового уголовного закона России был разработан при участии крупнейших русских ученых криминалистов (Н.А. Неклюдов, Н.С. Таганцев и И.Я. Фойницкий). Утвержденное в марте 1903 г. новое Уложение не вступило в действие полностью. Юридическую силу в 1904 г. получили, главным образом, статьи, касающиеся политических преступлений.
Преступлениям против здоровья в Уложении 1903 г. была посвящена глава XXIII, которая включала в себя 14 статей и носила название «О телесном повреждении и насилии над личностью» (ст. 467-480). Данная совокупность преступлений выгодно отличалась от соответствующих составов, предусмотренных в Уложении о наказаниях 1845 г., хотя бы тем, что предлагала более четкую систему оценки тяжести вреда здоровью, была более краткой и обобщенной, а входившие в нее преступления содержали в своей структуре простой, квалифицированный и особо квалифицированный составы.
Среди преступлений против здоровья Уголовное уложение 1903 г., прежде всего, различало составы телесных повреждений, которые в зависимости от тяжести наступивших последствий подразделялись на тяжкие, весьма тяжкие и легкие. Характерно, что законодатель при этом полностью отказался от прежней классификации насильственных преступлений на увечья, раны и иные расстройства здоровья.
Уложение 1903 г. выделяло девять возможных признаков «весьма тяжкого телесного повреждения» (ст. 467). В их числе были семь ранее известных Уложению 1845 г. по составу тяжкого увечья признаков: потеря зрения, слуха, языка, руки, ноги, производительной способности и неизгладимое обезображение лица, а также два новых - расстройство здоровья, опасное для жизни, и душевная болезнь.
Значительно более конкретно указывались критерии тяжкого телесного повреждения. Ими в соответствии со ст. 468 являлись неопасные для жизни расстройства здоровья, имевшие либо постоянный характер, либо хотя и временный, но «нарушавшие отправление органа тела».
Все остальные расстройства здоровья, не указанные в ст. 467,468 Уложения, объявлялись легкими телесными повреждениями и наказывались согласно ст. 469 заключением в тюрьму. Если же совершение данного преступления влекло за собой наступление одного из последствий весьма тяжкого телесного повреждения или смерти, а также, если легкий вред здоровью причинялся беременной женщине, наказуемость деяния определялась по правилам, действовавшим в отношении наиболее тяжкого телесного повреждения и предусматривавшим длительные сроки пребывания на каторге.
В статьях 467-469 Уложения речь шла об уголовной ответственности за исключительно умышленные насильственные посягательства. Наказуемость неосторожных преступлений рассматриваемой группы устанавливалась в законодательстве отдельно (ст. 474) и предусматривала арест либо денежную пеню в размере не выше двадцати пяти рублей как альтернативу аресту в случае причинения легкого телесного повреждения.
Среди обстоятельств, отягчающих наказание, наряду с уже известными ранее по Уложению 1845 г. признаками, например, причинением телесных повреждений «матери, законному отцу или иному восходящему родственнику», появились новые, учитывающие специфику личности других потерпевших (священнослужителя, должностного лица, часового военного караула), а также способ (особые мучения) причинения вреда здоровью человека (ст. 471).
Обстоятельства, смягчающие наказуемость телесных повреждений, были также новеллизированы. В ст. 470 Уложения 1903 г. наряду с наличием такого признака, как «сильное душевное волнение» - своеобразного аналога «запальчивости и раздражительности» по Уложению 1845 г., появились и другие, такие как «насилие над личностью» и «тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего».
Новое Уголовное уложение России помимо преступлений, непосредственно причиняющих вред здоровью человека, различало также группу общественно опасных посягательств, создающих угрозу этому благу. В главе XXV под названием «Об оставлении в опасности» содержалось девять составов преступлений (ст. 489-497), которые также в определенной степени имели отношение к уголовно-правовой охране здоровья человека. Среди указанных преступлений центральное место занимали составы оставления в опасности (ст. 489, 490), субъектом которых мог быть признан гражданин, обязанный иметь заботу или попечение об оставленном в опасном положении ребенке или ином лице.
С момента установления советской власти в 1917 г. руководство нового государства отказалось от царского уголовного законодательства. Однако некоторое время царское уголовное законодательство отчасти продолжало фактически применяться. В Декрете о суде от 24 ноября 1917 г. № 1 отмечалось, что «местные суды решают дела именем Российской Республики и руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию».
В первом советском Уголовном кодексе - УК РСФСР 1922 г. - ответственности за причинение вреда здоровью человека был посвящен специальный раздел 2 главы 5, которая предусматривала наказуемость преступлений против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал следующее деление телесных повреждений: тяжкие, менее тяжкие и легкие. Это давало возможность более точно определить степень вреда, причиненного здоровью пострадавшего, и, как следствие, более правильно дифференцировать ответственность виновных лиц.
К тяжким телесным повреждениям Кодекс относил такие, которые влекли за собой опасное для жизни расстройство здоровья, душевную болезнь, потерю зрения, слуха или какого-либо иного органа или неизгладимое обезображение лица (ст. 149). Менее тяжким признавалось телесное повреждение, не опасное для жизни, но причинившее постоянное расстройство здоровья или длительное нарушение функций какого-либо органа (ст. 150). Кодекс не давал определения легкого телесного повреждения и не указывал на какие-либо его признаки (ст. 153), однако, исходя из понятий тяжкого и менее тяжкого телесных повреждений можно сделать вывод, что к легким относились телесные повреждения, неопасные для здоровья, не причинившие длительного расстройства здоровья. Они могли повлечь кратковременное расстройство здоровья или, не будучи связаны с расстройством здоровья, могли вызвать нарушение анатомической целостности тканей.
УК РСФСР 1922 г. предусматривал квалифицированный вид тяжкого телесного повреждения, в результате которого последовала смерть потерпевшего или которое было причинено путем истязаний или мучений либо явилось последствием нанесения систематических, хотя бы и легких, телесных повреждений (ч. 2 ст. 149). Квалифицированного вида менее тяжкого телесного повреждения Кодекс не выделял.
С субъективной стороны УК РСФСР 1922 г. устанавливал наказуемость не только умышленного причинения телесных повреждений, но и неосторожного. Такую ответственность предусматривала ст. 154, причем независимо от тяжести телесного повреждения. Кроме простого неосторожного телесного повреждения, ч. 2 ст. 154 УК устанавливала ответственность за квалифицированный вид неосторожного телесного повреждения, если оно было причинено в результате сознательного несоблюдения правил предосторожности, установленных законом или законным распоряжением власти.
Среди телесных повреждений УК РСФСР 1922 г. выделял ряд привилегированных составов. В частности, ст. 151 предусматривала ответственность виновного за умышленное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение, нанесенные под влиянием сильного душевного волнения, вызванного противозаконным насилием над личностью или тяжелым оскорблением со стороны потерпевшего. Кроме того, в то время имелся состав причинения тяжкого телесного повреждения, совершенного при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания преступника на месте (ст. 152). В указанных случаях наказание виновным не превышало, как правило, двух лет лишения свободы.
В систему преступлений против здоровья по УК РСФСР входил также состав, предусматривающий ответственность за умышленное нанесение ударов или побоев (ст. 157). В рамках той же статьи законодатель различал две разновидности насильственных действий, совершаемых виновным: простых, причиняющих физическую боль потерпевшему, и квалифицированных, носящих характер истязания. В завершение подчеркнем, что среди преступлений против здоровья человека впервые появился специальный вид причинения вреда здоровью - заражение другого лица венерической болезнью (ст. 155).
В 1922 г. были изданы Правила для составления заключений о тяжести повреждения, которые способствовали более полному пониманию смысла соответствующих норм УК РСФСР и четкому применению их на практике.
Следует признать, что в начальный советский период объем уголовно-правовой охраны здоровья человека мало изменился. В УК РСФСР 1922 г. была лишь усовершенствована юридико-техническая сторона конструкций составов преступлений против здоровья, сформулированных в царском Уголовном уложении 1903 г.
С 1 января 1927 г. на территории РСФСР был введен в действие Уголовный кодекс 1926 г. Новый уголовный кодекс изменил место и систему телесных повреждений в уголовном законодательстве. Если гл. 5 УК РСФСР 1922 г. «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» делилась в зависимости от свойств объекта на пять разделов (убийство; телесные повреждения и насилие над личностью; оставление в опасности; преступления в области половых отношений и иные посягательства на личность и ее достоинства), то УК РСФСР 1926 г. от такой системы отказался, и все преступления, посягающие на жизнь, здоровье, честь, достоинство и личную свободу, поместил в одну шестую главу без какого-либо подразделения на разделы.
Помимо того, и это главное, Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. без достаточных к тому оснований принципиально изменил саму систему оценки тяжести телесных повреждений. Трехступенчатая структура телесных повреждений отныне была заменена на двухступенчатую, включающую в себя лишь тяжкие и легкие телесные повреждения. В остальном система преступлений против здоровья человека по большей части повторила аналогичную структуру, содержавшуюся в УК РСФСР 1922 г.
Тяжким телесным повреждением в соответствии со ст. 142 УК РСФСР 1926 г. и п. 8 новых Правил 1928 г., признавалось повреждение, опасное для жизни или повлекшее за собою потерю зрения, слуха или какого-либо иного органа, или утрату органом его функций, неизгладимое обезображение лица, душевную болезнь или иное расстройство здоровья, соединенное с потерей трудоспособности более чем на 1/3.
Все остальные телесные повреждения относились к разряду легких и квалифицировались по ст. 143. В рассматриваемой норме законодатель при этом различал два вида неопасных для жизни легких телесных повреждений: с одной стороны, выделялись телесные повреждения, причинившие расстройство здоровья, с другой - телесные повреждения, не повлекшие какого-либо расстройства здоровья.
Двучленная классификация телесных повреждений создавала условия для необоснованного смягчения ответственности за те серьезные повреждения, которые не могли быть отнесены к разряду тяжких. Обозначенная проблема весьма активно обсуждалась в литературе, что в конечном итоге сыграло конструктивную роль в деле создания более совершенной системы телесных повреждений в уголовном законодательстве России 1960 г.
Заключительным существенным этапом в развитии законодательства об ответственности за преступления против здоровья человека в советский период стал УК РСФСР 1960 г. В новый Кодекс была введена норма об ответственности за причинение менее тяжкого телесного повреждения. Тем самым система телесных повреждений по УК РСФСР 1960 г. вновь (как и по УК РСФСР 1922 г.) стала трехступенчатой.
При этом законодатель не счел нужным вносить существенные изменения в определение тяжкого телесного повреждения. Единственным дополнением явилось указание на признак прерывания беременности, наличие которого отныне также относило телесное повреждение к категории тяжкого. Не изменилась и санкция статьи об умышленном причинении тяжкого телесного повреждения без отягчающих обстоятельств. Она, как это следовало из закона, заключалась в лишении свободы на срок до восьми лет.
К менее тяжким УК РСФСР 1960 г. относил такие телесные повреждения, которые ранее квалифицировались как легкие, повлекшие длительное расстройство здоровья. При этом наказание за совершение данного преступления по сравнению с УК РСФСР 1926 г. было увеличено с одного года до трех лет лишения свободы.
С субъективной стороны тяжкие и менее тяжкие телесные повреждения могли быть причинены как умышленно (ст. 108, 109), так и по неосторожности (ст. 114). Ответственность за причинение легких телесных повреждений наступала лишь в случае их умышленного причинения. Таким образом, законодатель счел правильным отказ УК РСФСР 1926 г. от уголовного преследования виновных за неосторожное причинение легких телесных повреждений.
Характеризуя преступления против здоровья человека по УК РСФСР 1960 г., нельзя не отметить то обстоятельство, что «удары, побои и иные насильственные действия» - состав, хорошо известный УК РСФСР 1922 и 1926 гг., - не существовали в Уголовном кодексе 1960 г. в качестве самостоятельного преступления. Они охватывались признаками ч. 2 ст. 112 УК («Умышленное легкое телесное повреждение или побои») и представляли собой вид умышленного причинения телесного повреждения, не повлекшего кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности.
Среди преступлений против здоровья человека УК РСФСР 1960 г. выделил новый специальный состав - истязание (ст. 113), которое определялось как «систематическое нанесение побоев или иных действий, носящих характер истязаний, если они не повлекли за собой последствий тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения». В УК РСФСР 1926 г. истязание рассматривалось как квалифицированный вид нанесения ударов, побоев и иных насильственных действий, причинивших физическую боль (ч. 2 ст. 146).
В УК РСФСР 1960 г. была установлена уголовная ответственность и за уклонение от лечения венерической болезни (ст. 1151). В разряд преступлений против здоровья перешло незаконное производство аборта (ст. 116), традиционно рассматривавшееся законодателем как преступление против жизни.
Произошедшие после распада СССР события и сложившиеся в связи с этим новые экономические, политические и социальные отношения, формирование в России гражданского общества и новой государственности, закрепленной в Конституции РФ 1993 г., дали новый толчок к поиску оптимальных путей предупреждения преступлений против здоровья человека.
1.2 Понятие и виды преступлений против здоровья человека в УК РФ
Среди множества вопросов, связанных с преступлениями против здоровья человека, одной из наиболее важных является вопрос о понятии преступлений против здоровья человека.
Все представленное в литературе многообразие взглядов и вариантов определения преступлений против здоровья человека, содержащихся в рамках гл. 16 УК РФ, может быть сведено к 2-м разновидностям: к пониманию преступлений против здоровья в узком и широком смыслах.
Многие специалисты Особенной части уголовного права склоняются к трактовке преступлений против здоровья человека в узком смысле. Так, С.В. Бородин отмечает, что под преступлениями против здоровья человека понимаются такие общественно опасные деяния, предусмотренные гл. 16 УК РФ, основание уголовной ответственности, за которые является причинение здоровью человека конкретного вида вреда. При этом, как правильно отмечал А.С. Никифоров, «здоровье является единственным объектом посягательства рассматриваемой группой преступлений, позволяющих отличать их, с одной стороны, от убийств, а с другой, от иных насильственных посягательств», основных объектом которых выступают другие общественные отношения.
На основании изложенного, к преступлениям против здоровья человека в узком (собственном) смысле следует относить деяния, предусмотренные ст. 111, 112, 113, ч.1 и 2 ст. 114, ст. 115, 117, 118, 121, ч. 2,3,4 ст. 122, ч.3 ст. 123 и ст. 124 УК РФ, т.е. одиннадцатью статьями гл. 16 УК РФ.
Наряду с пониманием преступлением против здоровья человека в узком смысле, в юридической литературе распространено данные группы преступлений в широком смысле. Так, А.И. Коробеев пишет: «Преступлениями против здоровья можно признать умышленно или по неосторожности совершенные деяния, посягающие на здоровье другого человека и причиняющие телесные повреждения, либо вызывающие заболевания или патологические состояния, а также деяния, ставящие потерпевшего в опасное для жизни и здоровья состояние».Г.Н. Борзенков в курсе уголовного права отмечает: «к преступлениям против здоровья законодатель относит и такие деяния, которые непосредственно не причиняют вреда здоровью, непосредственно на него не воздействуют, но ставят в опасное состояние здоровье и жизнь человека». К ним, по мнению ученого , относятся преступления, предусмотренные ст. 119, 120, ч.1 ст. 122, ч.1 ст. 123 и ст. 125, а также ст. 116 УК РФ. Указанную позицию разделяет А.И. Рарог, который констатирует, что в отечественном уголовном праве «стало традицией рассматривать данную группу преступлений за пределами преступлений против здоровья, порой не давая этому какого-либо обоснования, оставляя без анализа и упоминания объект преступления».
Таким образом, в рамках широкого понимания преступления против здоровья человека различают два вида общественно опасных посягательств. С одной стороны, это собственно (в узком смысле) преступление против здоровья, причиняющий легкий, средний тяжести или тяжкий вред здоровью человека, а с другой, преступления, ставящие в опасность жизнь и здоровье потерпевшего.
Типовой объект преступлений, к которым относятся преступления против здоровья, представляет собой общественные отношения, обеспечивающие разнообразные блага личности, что вытекает из наименования раздела V УК РФ 1996 г. - «Преступления против личности». Этот объект включает однотипные, но разнородные общественные отношения, содержание которых в общем виде отражено в названиях глав данного раздела: 16 «Преступления против жизни и здоровья», 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства личности», 18 «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности», 19 «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» и 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних». Соответственно составляющими типовой объект преступлений против здоровья личности являются общественные отношения, обеспечивающие жизнь, здоровье, свободу, честь, достоинство, половую неприкосновенность, половую свободу, конституционные права и свободы личности, интересы семьи и несовершеннолетних.
Родовой объект преступлений, в числе которых находятся преступления против здоровья, составляют общественные отношения, обеспечивающие жизнь и здоровье, что отражено в упомянутом наименовании главы 16 УК РФ 1996 г. Этот родовой объект охватывает две группы однородных общественных отношений: 1) обеспечивающих жизнь и 2) обеспечивающих здоровье. Хотя общественные отношения обеих групп однородны, поскольку обеспечивают основные физические блага личности, они различны по содержанию, что обусловливает необходимость теоретически рассматривать их в качестве самостоятельных разновидностей объекта преступления.
По своим сути и уголовно-правовому значению каждая из названных разновидностей не может быть в полной мере отнесена ни к родовому, ни к непосредственному объекту преступления, ибо занимает между ними промежуточное место. В этой связи представляется обоснованным выделить указанные разновидности общественных отношений в самостоятельный вид объекта, который возможно и, целесообразно именовать подродовым объектов преступления. Подобное выделение по форме выходит за границы законодательного разделения системы Особенной части УК РФ 1996 г. по объекту на разделы и главы, но по содержанию полностью соответствует законоположениям, с одной стороны, объединяющим и, с другой - расчленяющим включенные в одну и ту же главу Особенной части этого УК нормы об ответственности за преступления, посягающие на однородные и в то же время существенно отличающиеся друг от друга группы общественных отношений.
Отмеченное позволяет рассматривать объект преступлений против здоровья в качестве подродового объекта, определяемого как общественные отношения, обеспечивающие здоровье. Это определение является самым общим, исходным определением данного подродового объекта. Раскрытие содержания объекта преступлений против здоровья связано с конкретизацией, в частности, определением составляющих его компонентов.
Центральным из этих компонентов является понятие собственно здоровья. Относительно этого понятия в литературе, в частности, указано, что «в преамбуле Устава Всемирной организации здравоохранения здоровье определяется как «состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов». Однако любое определение здоровья, включая и это, не может претендовать на абсолютную ценность». Цитированное положение касается определения здоровья в общесоциальном понимании. В уголовно-правовом смысле здоровье возможно определить, на наш взгляд, как фактическое физическое состояние организма человека на момент, но до начала преступного воздействия на него.
Второй компонент - носитель здоровья. Его определение обусловлено отнесением к такому носителю, во-первых, личности, лица или человека и, во-вторых, самого посягающего или другого человека.
Первое из положений нуждается в уяснении, в частности, потому, что в УК РФ 1996 г. употребляются все три термина. Так, раздел V называется «Преступления против личности», то есть используется термин «личность»; при определении потерпевшего или его признаков в диспозициях п.п. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 105, ст. 110, п.п. «а» и «б» ч. 2, п. «б» ч. 3 ст. 111, п.п. «а» и «б» ч. 2 ст. 112 и многих других употребляется термин «лицо»; в диспозициях ч. 1 ст. 105, ч.1 ст. 111, ч,1 ст. 112 и ряде других, названии главы 19 УК РФ 1996 г. - термин «человек».
Понятие, обозначенное термином «личность», то есть понятие личности, наиболее широкое. Под личностью в общесоциальном смысле понимается «1) человек как субъект отношений и сознательной деятельности; 2) устойчивая система социально значимых черт, характеризующих индивида как члена общества или общности»12. В уголовно-правовом смысле цитированное понятие личности ограничено кругом тех общественных отношений человека как члена общества, которые охраняются уголовно-правовыми нормами, в первую очередь включенными в раздел V «Преступления против личности» УК РФ 1996 г. и составляющими их ядро. В частности, нормами, помещенными в названный раздел УК РФ, охраняются общественные отношения, обеспечивающие различные блага личности в разных ее проявлениях: как человека, как лица, как гражданина. Таким образом, понятие личности - собирательное, составляющими которого являются понятия человека, лица, гражданина, обозначаемые одноименными терминами.
В главе 16 раздела V УК РФ 1996 г., в которой объединены нормы о преступлениях против жизни и здоровья, при определении потерпевшего или его признаков используются термины «лицо» и «человек». Термин же «гражданин» употребляется в ст. 136, 140 и 141, помещенных в другую - 19 - главу этого УК, именуемую «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина». Поэтому с позиции конкретизации понятия носителя здоровья представляет интерес содержание терминов «лицо» и «человек».
Термин лицо используется в разных значениях. Так, «лицо Физическое (в гражданском праве), термин, употребляемый для обозначения человека (гражданина) как участника правоотношения», «лицо юридическое (в гражданском праве), организация, являющаяся по закону субъектом (носителем) гражданских прав и обязанностей». В уголовном праве под термином «лицо» понимается только физическое лицо, причем, с одной стороны, в качестве субъекта преступления и, с другой - потерпевшего от преступления. С обеих сторон это человек. Между тем понятие лица как потерпевшего от преступления шире, поскольку им может быть любой человек независимо от возраста и психического состояния, а субъект преступления лишь человек, достигший возраста, с которого наступает уголовная ответственность, и вменяемость. Таким образом, понятие лица неоднозначно. При этом, исходя, в частности, из указанных значений, лицо не во всех случаях может выступать в качестве носителя здоровья.
Термин «человек» определяется как высшая ступень живых организмов на Земле, субъект общественно-исторической деятельности и культуры. Определение человека как живого организма, которому присуще в той или иной мере здоровье, приводит к признанию наиболее предпочтительным из терминов «личность», «лицо», «человек», обозначающих носителя здоровья, термина «человек». Это обусловило и употребление словосочетания «здоровье человека» в наименовании данного труда.
Второе положение, касающееся определения носителя здоровья, - является ли им сам посягающий или другой человек - связано с сопоставлением и уяснением смысла уголовно-правовых норм о преступлениях против жизни и здоровья. Поскольку в диспозиции ч. 1 ст. 105 УК РФ 1996 г. убийство определено как «умышленное причинение смерти другому человеку», а самоубийство преступлением не является, постольку соответственно необходимо признавать преступлением причинение вреда здоровью, поставление в опасное для здоровья положение или оставление в опасном для здоровья состоянии только другого человека и не признавать преступным причинение вреда собственному здоровью, поставление самого себя в опасное для здоровья положение или оставление самого себя в опасном для здоровья состоянии. Из приведенных положений следует, что носителем здоровья может быть только другой человек.
Третий компонент, составляющий рассматриваемый подродовой объект, обусловлен содержанием объективной стороны состава преступления против здоровья, характеризуемым причинением или опасностью причинения вреда здоровью. В зависимости от этого в рамках данного подродового объекта здоровье охраняется соответственно от действительного или возможного причинения ему вреда. Причем от действительного причинения вреда охраняется подродовой объект преступлений против здоровья, а от возможного - преступлений, опасных для здоровья. Такое положение приводит к расчленению анализируемого подродового объекта на два подродовых объекта: преступлений против здоровья и преступлений, опасных для здоровья.
Суммируя изложенное, подродовой объект преступлений против здоровья, исследуемых в настоящей работе, представляет собой общественные отношения, обеспечивающие здоровье другого человека от действительного причинения вреда.
Непосредственные же объекты отдельных видов преступлений против здоровья в целом соответствуют очерченному подвидовому объекту. Вместе с тем каждый из них можно конкретизировать, исходя из степени тяжести или характера вреда, причиняемого здоровью.
Так, непосредственным объектом преступлений, состоящих в причинении тяжкого вреда здоровью, являются общественные отношения, обеспечивающие здоровье другого человека от действительного причинения ему тяжкого вреда; таким объектом заражения венерической болезнью - общественные отношения, обеспечивающие здоровье другого человека от действительного заражения венерической болезнью, и т.д.
В этой связи в теории отечественного уголовного права высказано справедливое суждение, согласно которому непосредственным объектом тяжкого телесного повреждения являются общественные отношения, закрепляющие сохранность основ здоровья, под которыми понимается целостность, нормальное функционирование наиболее важных органов и систем человеческого организма, без него немыслимо обеспечение его нормальной жизнедеятельности. В соответствии с разделяемой нами концепцией, предметом преступлений против здоровья человека является здоровье человека, понимаемое как фактическое физическое состояние организма человека, на которое негативно воздействует лицо, совершающее преступление.
Составы преступлений против здоровья человека относятся к категории материальных, так как их объективная сторона предполагает наряду с наличием общественно опасного действия или бездействия наступление определенных вредных последствий.
Последствием подобного преступления выступает тот вред, который причиняется виновными действиями субъекта здоровью потерпевшего. Нельзя согласиться с М.Д. Шаргородским, который только некоторые составы преступлений против здоровья человека (связанные, например, с потерей руки, ноги, зрения и т.п.) считал материальными, другие же (например, нанесение удара, причинение раны) рассматривал как формальные. Ведь и при потере ноги, руки, зрения, и при ударе или нанесении раны здоровью потерпевшего причиняется вред, который и является в каждом случае последствием рассматриваемых преступлений. Если же вреда здоровью потерпевшего не причинено (допустим, при оскорблении действием), нет и состава преступления против здоровья человека. В противном случае виновное лицо будет нести уголовную ответственность.
Понятие «вред здоровью» действующий УК РФ не раскрывает, вследствие чего оно стало предметом исследования науки уголовного права, а также объектом толкования ведомственных нормативно-правовых актов.
Вместе с тем, важно подчеркнуть обоснованность замены законодателем в статьях УК РФ понятия «телесное повреждение» понятием «вред здоровью»: последний как нельзя более точно отражает последствия преступлений против здоровья человека. Во-первых, с позиций судебной медицины, понятие «телесное повреждение» имеет отношение к любому состоянию человека - прижизненному или посмертному, а «вред здоровью» - только к прижизненному, что более тесно связывает его с объектом рассматриваемых преступлений. Во-вторых, нанесение вреда здоровью обусловлено исключительно противоправными действиями, в то время как телесного повреждения - как противоправными, так и не противоправными действиями. Наконец, в-третьих, понятие «вред здоровью» включает в себя такие категории, как психические расстройства, венерические заболевания, ВИЧ-инфекция, в то время как понятие «телесные повреждения» данные виды патологий не охватывает.
Надо сказать, что из трех возможных форм причинения вреда здоровью человека лишь телесное повреждение имеет длительную историю существования в юриспруденции и судебно-медицинской науке. Две другие формы - заболевания и патологические состояния - по сути, впервые с введением в действие УК РФ трактуются в уголовном праве как преступные последствия рассматриваемых преступлений. Отсюда возникает необходимость дать им правильное и точное определение.
Внимание заслуживает позиция И.Б. Бойко, который под заболеванием применительно к преступлениям против здоровья человека предлагает понимать ненормальное состояние организма, характеризующееся появлением анатомических и (или) функциональных расстройств вследствие деструктивного воздействия внутренних (ненасильственных) неблагоприятных факторов (например, инфаркт миокарда, гипертоническая болезнь, язва желудка и др.). В свою очередь, патологическое состояние - это явление, как правило, развивающееся в ответ на имеющееся заболевание или полученное телесное повреждение и проявляющееся преимущественно функциональными расстройствами (например, шок, кома, острая сердечная недостаточность и др.). Оба явления, как справедливо отмечает ученый, являются сугубо медицинскими и устанавливаются на основе судебно-медицинской экспертизы.
Сложнее обстоит дело с толкованием телесного повреждения, поскольку различные авторы вкладывают в этот термин неодинаковый смысл. Расхождения во взглядах по указанному вопросу сводятся, в сущности, к тому, что именно следует считать объектом данного преступления: общественные отношения, обеспечивающие здоровье человека, или общественные отношения, обеспечивающие его телесную неприкосновенность, - и соответственно относятся или нет к телесным повреждениям удары, побои и иные насильственные действия, сопряженные с причинением физической боли. Надо сказать, что единого подхода к решению данной проблемы не было выработано ни в дореволюционной науке уголовного права, ни в более поздние десятилетия.
Так, Н.С. Таганцев писал, что «телесное повреждение должно охватывать все случаи причинения физической боли или страдания». По мнению С.В. Познышева, под понятие телесного повреждения подходит причинение другому лицу не только страдания длящегося, до известной степени расстраивающего здоровье, но и мимолетной бесследно проходящей физической боли.
Представляется, что такое широкое определение понятия телесного повреждения с теоретической точки зрения нельзя признать правильным. В противном случае однородными становятся различные по характеру и степени своей общественной опасности преступления, что недопустимо.
П.А. Дубовец полагал, что удары, побои и иные насильственные действия, связанные с причинением физической боли, так же как и все другие телесные повреждения, наносят вред здоровью человека. При этом он ссылался на медицинскую литературу, согласно которой физические страдания, боль нарушают нормальное функционирование органов тела. Аналогичной точки зрения придерживаются и другие авторы, которые усматривают в собственной позиции некий компромисс, считая удары, побои и иные насильственные действия частным случаем нанесения телесных повреждений.
Однако согласиться с изложенной трактовкой понятия телесных повреждений было бы неверно. В результате ударов, побоев и иных насильственных действий хотя и причиняется некоторый вред здоровью, но он столь незначителен, что объективно его не в состоянии выявить судебно-медицинская экспертиза и определить суд, и уже поэтому его не должен принимать во внимание закон. «Сущность: телесного повреждения, - как правильно отмечает В.К. Жукова, - выражается в причинении не любого, а лишь более или менее значительного, реально ощутимого вреда, т.е. расстройства здоровья». У М.М. Гродзинского справедливое сомнение «вызывает: сама возможность существования такого телесного повреждения, которое не было бы связано с расстройством здоровья: всякое телесное повреждение всегда и непременно будет связано с расстройством здоровья». Прав и Н.И. Загородников, который подчеркивал, что «одним из конститутивных признаков, отграничивающих телесные повреждения от других преступлений против здоровья, является причинение определенного вреда, объективно выраженного и поддающегося точному определению соответствующими специалистами».
Большинство авторов определяют телесное повреждение как общественно опасное противоправное причинение вреда здоровью другого лица, выразившееся в нарушении нормального функционирования тканей или органов человеческого тела. Такое определение, как представляется, включает в себя характерные юридические и медицинские признаки, относящиеся ко всем телесным повреждениям. Что же касается признания причинения вреда психическому здоровью (психической сфере) человека специальным видом телесных повреждений, мы их мнения не разделяем.
Как правильно отмечает И.Б. Бойко, «телесное повреждение - исключительно судебно-медицинское понятие (в других медицинских науках, в том числе и в близкой судебной медицине - судебной психиатрии, этого понятия нет), которое имеет отношение только к телу - физической или соматической составляющей человека, т.е. ко всем разрушениям/расстройствам деятельности человеческого организма, не приведшим к нарушениям со стороны психики. Таким образом, психическая сфера, как и вопросы психического здоровья, к данному термину прямого отношения не имеют». Тем не менее, это утверждение весьма условно, так как практически любое состояние нарушенного соматического здоровья неизбежно отражается на психике человека, однако юридически более точно квалифицировать различные психические расстройства на основании термина «заболевания».
Как известно, действующее уголовное законодательство России устанавливает три категории причинения вреда здоровью человека: тяжкий вред, вред средней тяжести и легкий вред. В силу того, что признаки, характеризующие тот или иной вред, подробно изложены в юридической и судебно-медицинской литературе, а также прокомментированы в Правилах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, нет необходимости подробно останавливаться на них в настоящей статье, тем более что большинство из них для исследования требуют специальных медицинских познаний. Укажем лишь на некоторые проблемы квалификации.
В части 1 ст.111 УК РФ при перечислении видов тяжкого вреда здоровью опасный для жизни вред поставлен на первое место. Это обусловлено: с криминологической позиции - его подавляющей распространенностью в социально-криминальной практике среди всех видов тяжкого вреда здоровью, с медицинской позиции - его многочисленными разновидностями, с уголовно-правовой позиции - его наибольшей степенью опасности по сравнению с другими разновидностями тяжкого вреда здоровью, поскольку его причинение представляет опасность для жизни.
Следует заметить, что в литературе (как юридической, так и судебно-медицинской) в течение длительного времени не было единого мнения по вопросу о том, как понимать опасность вреда, причиняемого здоровью, для жизни и какие повреждения следует относить к опасным для жизни.
Некоторые авторы считали, что степень тяжести и опасности вреда здоровью следует определять на основании его состояния после причинения вреда, так как вообще не существует неопасного для здоровья вреда, а общее состояние здоровья следует оценивать по последствиям перенесенной или не перенесенной болезни. Представляется, что отмеченные криминалисты попросту смешивали понятия «опасность вреда здоровью для жизни» и «исход повреждения», что вряд ли оправдано.
Иную позицию занимал А.С. Никифоров, утверждавший, что «вред должен признаваться как опасный для жизни и, следовательно, тяжкий - при наличии причинной связи между нанесенным вредом здоровью и возникшей на его основе опасностью для жизни» и что «при этом несущественно, был ли вред здоровью опасным в момент его причинения или опасность проявилась во время последовавшей за этим болезни, оставило ли такое повреждение после себя стойкую утрату здоровья или не оставило». Аналогичной точки зрения придерживались и другие ученые.
Существовал и еще один, весьма своеобразный, подход, состоявший в том, что опасность вреда для жизни должна определяться характером орудия, которым было нанесено повреждение, а также средствами и способом действия преступника.
В настоящее время большинство криминалистов справедливо полагают, что опасность для жизни потерпевшего устанавливается исключительно на момент причинения тяжкого вреда здоровью, независимо от его дальнейших последствий. При этом предотвращение смертельного исхода в результате своевременного оказания медицинской помощи (доврачебной (первой), неквалифицированной, квалифицированной), специфики организма потерпевшего (например, повышенной стойкости к поражающим факторам вследствие отсутствия заболеваний) или по иным причинам не изменяет оценку вреда здоровью как опасного для жизни. Аналогичную позицию занимает судебная практика.
Некоторые вопросы при квалификации преступлений против здоровья человека могут возникать также в связи с таким признаком причинения тяжкого вреда здоровью, как психическое расстройство. УК РФ и Правила не дают определения психических расстройств и не указывают, какие именно психические расстройства образуют состав причинения тяжкого вреда здоровью человека. Это обстоятельство вызвало появление в юридической литературе различных суждений о характере психического расстройства как признаке указанного состава преступления.
Одни авторы заявляли, что психическое расстройство, приобретенное потерпевшим вследствие причинения ему телесного повреждения, образует состав тяжкого вреда здоровью, если оно постоянное или временное, излечимое или неизлечимое, но обязательно тяжелое или серьезное. Другие под психическим расстройством в рассматриваемом аспекте понимали любое стойкое расстройство психической деятельности независимо от того, серьезное оно, тяжкое или легкое. Иное мнение высказал А.П. Филиппов, по мнению которого, «психическое заболевание дает основание для признания повреждения тяжким, если такое заболевание является неизлечимым, хроническим». Большинство же отечественных криминалистов к тяжкому вреду относили не только хронические психические заболевания, но и временные, излечимые.
Последняя точка зрения представляется единственно правильной, так как любое другое решение проблемы привело бы к сужению сферы применения соответствующей нормы, что, безусловно, ослабило бы уголовно-правовую охрану здоровья человека. Более того, необходимо учитывать, что даже «нетяжелое», «несерьезное» или «временное» (излечимое) психическое заболевание может иметь серьезные последствия для потерпевшего - осложнения, рецидивы, отрицательное влияние на трудоспособность и т.п. Поэтому уголовный закон (ч.1 ст.111 УК РФ) и Правила не классифицируют психические расстройства в зависимости от их тяжести, продолжительности и излечимости. Следовательно, причинение психического расстройства любой тяжести и продолжительности, излечимого или неизлечимого должно быть отнесено к причинению тяжкого вреда здоровью человека.
Заканчивая характеристику возможных последствий причинения тяжкого вреда здоровью человека, важно обратить внимание на такой признак, как заведомо полная для виновного утрата профессиональной трудоспособности потерпевшего. Сущность данного признака раскрыта в Правилах и в теоретической литературе, однако это не снимает всех возникающих проблем. Во-первых, указанный признак не вписывается в общую концепцию причинения вреда здоровью, поскольку не является ни телесным повреждением (в чистом виде), ни заболеванием, ни патологическим состоянием. Например, пианист, которому сломали пальцы рук, хотя и восстановил впоследствии работоспособность пальцев, однако навсегда утратил виртуозную технику владения инструментом. Таким образом, распространенное в настоящее время понятие «вред здоровью» требует переосмысления на социальном уровне. Во-вторых, говоря о полной утрате профессиональной трудоспособности потерпевшего, законодатель ни в одной статье УК РФ не упоминает о частичной потере такой трудоспособности, и в этом, по нашему мнению, состоит пробел правового регулирования. В целях его восполнения предлагаем ввести в действующую редакцию ст.112 УК РФ, предусматривающую ответственность за умышленное причинение здоровью вреда средней тяжести, указанный признак, тем самым установив ответственность за частичную утрату профессиональной трудоспособности потерпевшего.
Субъект преступления в общем понятии состава преступления против здоровья человека, как и в общем понятии состава любых преступлений, характеризуется тремя обязательными и одним факультативными признаками.
Обязательными являются такие признаки, как
.физическое лицо
.вменяемое лицо
.лицо, достигшее возраста, с которого уголовным законом установлена уголовная ответственность.
Факультативным признакам субъекта, в общем понятии состава преступлений простив здоровья человека, является специальный субъект. Ему присущ ряд конкретизирующих признаков, предусмотренных соответственно: 1) ч.2,4 ст. 118, ч.4 ст. 122 УК РФ; 2)ст. 124 УК РФ; 3) ч.1,3ст. 123 УК РФ; 4) п. «в» ч.3 ст. 111 и п. «ж» ч.2 ст. 112 УК РФ; 5) ч.2.3.ст. 123 УК РФ.
Субъективная сторона, в общем понятии состава преступлений против здоровья человека, характеризуется одним обязательным признаком, которым, как и в общем понятии состава любых преступлений, является вина, и четырьмя факультативными признаками.
Вина выражается альтернативно в одной из двух форм - умышленной, которая характеризует составы преступлений, предусмотренные ст. 111, 112, 113, 114,115,117, 121,ч.2,3 ст. 122 УК РФ, неосторожной - 118,ч.3 ст. 123, ст. 124 УК РФ, умышленной или неосторожной - ч.4 ст. 122 УК РФ.
Первый факультативный признак, в общем понятии состава преступлений против здоровья - двойная форма вины. Суть данного признака состоит в том, что психическое отношение к ближайшему и менее опасному последствию - причинению тяжкого вреда здоровью - выражается в форме умысла, а к отдаленному - причинению смерти - в форме неосторожности (ч.4 ст. 111 УК РФ).
Второй факультативный признак - мотив преступления, к третьему признаку относится цель совершения преступления, к четвертому - эмоции.
Рассмотрение объективных и субъективных признаков в составе преступлений против здоровья человека позволяет выявить структуру понятия, его уголовно-правовое значение.
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью человека
.1 Объективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ
Проблема объекта преступления - одна из основных в науке уголовного права. Исключительная ее важность обусловливается не только научным интересом. Практическое значение объекта состоит в определении социальной и юридической сущности преступного деяния, выявлении общественно опасных последствий, установлении границ действия уголовно-правовой нормы.
Установление объекта преступления дает возможность определить социальную и юридическую сущность преступления, обнаружить общественно опасные последствия, правильно решить вопросы о пределах действия уголовно-правовой нормы, о квалификации деяния и об отграничении его от смежных преступлений.
Вопросы объекта преступления рассматривались многими учеными, к которым можно отнести: Л.С. Белогриц-Котляровского, P.P. Галиакбарова, Н.И. Загородникова, Л.Л. Крутикова, Н.Ф. Кузнецову, В.Д. Меньшагина, А.В. Наумова, Б.С Никифорова, А.А. Пионтковского, С.В. Познышева, В.Д. Спасовича, Н.Д. Сергиевского, Н.С Таганцева, В.Я. Тация, А.Н. Трайнина, И.Я. Фойницкого и др.
Современный категориальный аппарат общей теории объекта преступления является весьма разработанным. Парадоксально то, что при наличии относительного единства взглядов ученых на эту проблему наиболее острые споры ведутся вокруг принципиального вопроса о том, какой же феномен действительности является объектом преступления. В теоретическом плане его определяют, как «чье-либо столь существенное право», «охраняемый нормой интерес жизни», «правовое благо», «социальная безопасность», «тот, против кого оно совершается» и т.д.
Однако традиционно для обозначения явлений, защищаемых уголовным законом, использовался термин «общественные отношения». Еще дореволюционные ученые, исследуя социальный аспект феномена преступления, рассматривали именно общественные отношения в качестве объекта преступления.
Таким образом, в уголовно-правовой науке нет единой позиции по поводу объекта преступления. Предпочтение в данном случае необходимо отдавать той из них, которая не только наиболее полно отражает реальные связи и закономерности, но и служит практике. В то же время не следует отказываться от альтернативных подходов, так как их весьма эффективно можно использовать в прикладных целях.
Решение вопросов, непосредственно касающихся направленности преступных проявлений, напрямую связано с установлением объекта преступного посягательства, в качестве которого уголовное право рассматривает общественные отношения в их совокупности (ст. 2 УК). Все фактические обстоятельства совершенного преступления делятся на составные части, среди которых важное значение имеет объект преступления. Объект преступления - необходимый элемент любого преступления, поскольку безобъектных преступлений просто не бывает. Объектом является то благо, которому преступление причиняет вред либо создает угрозу причинения такого вреда. Особое место в учении об объекте преступления занимает фигура потерпевшего. Понятие потерпевшего - это в первую очередь понятие процессуальное, характеризуемое определенным комплексом прав и обязанностей (правовым статусом). В уголовном праве потерпевшим традиционно считается человек, на чье физическое благополучие (тело) непосредственно воздействовал виновный при совершении преступления.
Таким образом, потерпевший - это фактически предмет преступления, однако, имея в виду этическую безупречность употребления в отношении человека термина «предмет», в данном случае говорится о потерпевшем.
Потерпевший - лицо, которому в результате преступного посягательства причинен материальный, физический или моральный ущерб.
Из приведенного определения вытекает вывод о том, что потерпевший появляется в результате совершения преступления, однако при условии, что ему реально причинен моральный, физический или имущественный вред.
В связи с тем, что от преступления могут фактически страдать не только те, против кого было совершено преступление, но и его близкие или родственники, одни авторы предлагают считать указанных лиц тоже потерпевшими. Другие, наоборот, утверждают, что аналога потерпевшему быть не может; все иные лица, кроме самого потерпевшего, по мнению, например, В.М. Савицкого, должны именоваться представителями потерпевшего. По моему мнению, что вторая точка зрения более верна.
Конкретным изучением поведения потерпевшего и его роли при совершении преступления занимается специальная наука, носящее название виктимология (учение о жертве, viktima - жертва). Поведение потерпевшего, его возрастные, половые признаки, профессия, должность в период совершения против него преступления при определенных условиях могут выступать провоцирующими факторами совершения преступлений, а также усиливать либо смягчать уголовную ответственность.
В зависимости от содержания общественных отношений, на которые происходит преступное посягательство, направленности преступного деяния и законодательного учета определенных свойств (признаков) личности потерпевшего от преступления последние в соответствующих составах преступления могут выполнять роль: а) обязательного признака; б) квалифицирующего признака; в) влиять на размер наказания в качестве смягчающего или отягчающего обстоятельства.
В составе умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью человека объективная сторона преступления в значительной степени определяет содержание других элементов - объекта, субъекта и субъективной стороны. А поскольку объективная сторона данного общественно опасного деяния становится известной в первую очередь, ее единообразное и правильное толкование и установление приобретают принципиальное значение, принимая во внимание дискуссионность и противоречивость отдельных признаков.
К признакам, характеризующим объективную сторону умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ), относятся:
а) отсутствие опасности для жизни человека;
б) отсутствие последствий, указанных в ст. 111 УК РФ;
в) длительное расстройство здоровья или значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть.
Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью - одно из наиболее распространенных преступлений, посягающих на здоровье человека. Под здоровьем понимается естественное состояние организма, характеризующееся отсутствием каких-либо болезненных изменений. Имеется в виду как соматическое, так и психическое здоровье, которым обладает каждый человек от начала жизни (момента рождения) до ее завершения (смерти). Считается, что любой человек и безукоризненно здоровый, и страдающий различными недугами, только что родившийся и находящийся в шаге от смерти - обладает здоровьем в той или иной степени.
УК не пользуется традиционным понятием «телесные повреждения», под которым понимаются нарушения анатомической целостности органов и тканей или их физиологических функций, возникшие в результате воздействия факторов внешней среды. Замена в уголовном законе понятия «телесные повреждения» на термин «вред здоровью» вполне обоснованна, так как далеко не всякий вред здоровью, даже если он возник от воздействия факторов внешней среды, может рассматриваться как телесное повреждение.
Мировые судьи рассматривают дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 112 УК.
Судебная практика подтверждает возможность воздействия на здоровье психическими средствами. Однако констатация, доказывание и процессуальное закрепление доказательств преступного воздействия на организм человека этими средствами весьма затруднены.
Обычно вред здоровью причиняется действием. Так, например, суд установил вину гражданина С. в том, что он совершил умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья человека, а именно:
октября 2007 г. около 8 час, гражданин С. , находясь по месту своего проживания, будучи в состоянии алкогольного опьянения, на почве личных неприязненных отношений в ходе конфликта, когда гражданин В. взял его за руку, в которой находился нож и попытался прекратить его неправомерные действия, умышленно ударил его руку не менее трех раз о край стола, чем причинил ему сильную физическую боль и, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 233 от 29 января 2008 г., телесные повреждения в виде: закрытый оскольчатый косопоперечный перелом со смещением отломков в средней трети пятой пястной кости правой кисти. Это повреждение влечет за собой длительное расстройство здоровья (время, объективно необходимое для сращения сломанной кости и восстановления нормальных анатомо-функциональных взаимоотношений в зоне перелома вне зависимости от продолжительности лечения), и по этому признаку расценивается как вред здоровью средней тяжести.
Действия С. квалифицированы по ч. 1 ст. 112 УК РФ.
Однако причинение вреда здоровью человека возможно и путем бездействия (например, лицом, обязанным выполнять определенного рода действия, которые обеспечивают безопасность здоровья другого человека). Так, сестра-сиделка, халатно относящаяся к режиму питания тяжелобольного человека, не обеспечивая строгости предписанной врачом диеты и часового режима поступления питательных веществ в организм после проведенной операции, способна своими действиями причинить вред его здоровью, включая вред средней тяжести в зависимости от фактических обстоятельств дела. Или, например, медицинская сестра умышленно не делает больному инъекцию в установленное врачом время, чем также может причинить его здоровью вред средней тяжести.
Причинение вреда собственному здоровью ненаказуемо, за исключением случаев членовредительства при уклонении от исполнения обязанностей военной службы (ст. 339 УК). Согласие лица на причинение вреда его здоровью по общему правилу не освобождает виновного от уголовной ответственности. Исключение составляет лишь трансплантация органов (тканей), которая допускается только с согласия живого донора и, как правило, реципиента.
Для квалификации содеянного по ст. 112 УК РФ необходимо установить отсутствие признаков, упомянутых в п. «а» и «б», и присутствие хотя бы одного из названных в п. «в». Только такая совокупность, как представляется, позволяет говорить о наличии объективной стороны рассматриваемого преступного посягательства.
Опасность для жизни - признак, характерный для причинения тяжкого вреда здоровью. Оживленные споры о его содержании в уголовно-правовой и судебно-медицинской литературе ведутся уже давно. В настоящее время общепризнанным является, пожалуй, лишь тот факт, что в качестве опасного для жизни вреда здоровью могут выступать телесные повреждения, заболевания и патологические состояния. В целом же содержательная сторона данного признака неодинаково трактуется различными авторами, приобретая преимущественно, то правовой, то медицинский характер.
Судебная медицина под вредом для здоровья, опасным для жизни, понимает такой вред, который «при своем обычном течении (будучи предоставленным самому себе, т.е. без оказания медицинской помощи)», как правило, приводит к смерти пострадавшего. Медицинская наука конкретизирует этот признак через соотношение двух противоположных процессов: повреждения и восстановления. Так, В.В. Альшевский пишет: «Процесс повреждения вызывается повреждающим фактором. Процесс восстановления определяется компенсаторно-восстановительными возможностями самого организма. Учитывая противоположную направленность указанных процессов... заведомо опасная для жизни патология всегда должна характеризоваться таким изменением функций, которое не может быть преодолено самим организмом и закономерно приведет (то ли сама по себе, то ли через цепь осложнений) к терминальному состоянию, которое может закончиться смертью».
Иной взгляд на определение вреда здоровью, опасного для жизни, сложился в уголовно-правовой науке. В отличие от судебной медицины, которая сталкивается исключительно с последствиями преступного посягательства, в юриспруденции предлагается подход, согласно которому при квалификации преступлений против здоровья правоприменительным органам вменяется в обязанность давать оценку действиям, предшествующим причинению вреда здоровью, а также предварительным последствиям. Надо сказать, что в отечественном уголовном праве такое понимание рассматриваемого признака сложилось не сразу.
В начале ХХ в. М.М. Гродзинский писал: «Опасное для жизни расстройство здоровья заключается в причинении такой болезни, которая в данном конкретном случае могла повлечь за собой смерть потерпевшего, хотя бы смертельный исход и не имел места». Как следует из этой дефиниции, веком ранее криминалисты отдавали предпочтение оценке последствий. При этом они не отвечали на главный вопрос: должен ли вред быть опасным для жизни в момент причинения или речь должна идти о тех осложнениях, которые могут возникнуть через некоторое время.
Более поздние воззрения отражает позиция А.С. Никифорова, который относил к опасному для жизни, с одной стороны, тот вред, который был таковым на момент повреждения, а с другой - вред, который, не являясь опасным в момент причинения, все же приводил к серьезным осложнениям и даже к смертельному исходу.
Как представляется, подобное расширительное (за счет второй части) понимание рассматриваемого признака является, по меньшей мере, дискуссионным, поскольку, несмотря на достижения современной медицины не всегда можно уверенно утверждать, стали ли тяжелые осложнения результатом травмы или возникли в результате действия каких-либо других неблагоприятных факторов, особенно если такие последствия значительно отдалены во времени.
В настоящий момент подавляющее большинство криминалистов полагает, что опасность для жизни должна устанавливаться на момент причинения вреда здоровью. Авторы одного из комментариев к УК РФ отмечают: «Опасными для жизни повреждениями являются: 1) повреждения, которые по своему характеру создают угрозу для жизни потерпевшего и могут привести к его смерти; 2) повреждения, вызвавшие развитие угрожающего жизни состояния, возникновение которого не имеет случайного характера». При этом, если благодаря своевременно оказанной медицинской помощи смерть потерпевшего удалось предотвратить и в результате его здоровью был причинен лишь вред средней тяжести или легкий вред, действия виновного должны квалифицироваться по ст. 111 УК РФ. Что касается возможных осложнений, возникших впоследствии, то они должны оцениваться на основании признаков длительности расстройства и общей потери трудоспособности.
Следовательно, для объективного установления характера вреда здоровью потерпевшего первостепенное внимание следует уделять способу совершения насильственного посягательства, так как именно в нем (в его содержании) может заключаться потенциальная опасность для жизни. Концентрация же внимания исключительно на последствиях причиненного вреда, думается, отнюдь не во всех случаях позволяет достоверно определить наличие или отсутствие рассматриваемого признака, более того, при определенных обстоятельствах ведет к неправильной (заниженной) квалификации содеянного.
Таким образом, для признания причиненного вреда опасным для жизни необходимо устанавливать наличие опасности либо в способе посягательства, либо в его последствиях. В первом случае первостепенное значение имеют локализация, интенсивность и объем насилия, а также орудие, избранное преступником для причинения вреда здоровью другого человека. Исследуя преступления против здоровья, еще в XIX в. А. Лохвицкий писал: «Более рациональным представляется различение легкой и тяжелой раны по орудию и части тела, на которую она направлена».
Для установления признака опасности для жизни по последствиям следует руководствоваться перечнем травм и заболеваний, представляющих опасность для жизни потерпевшего, содержащимся в Правилах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.
Следует заметить, что упомянутый перечень отнюдь не является исчерпывающим, он может быть значительно расширен, принимая во внимание учет всех неблагоприятных факторов в каждом конкретном случае совершения преступления против здоровья человека. Важно при этом, чтобы анализ исследуемых ситуаций был двусторонним. Во-первых, судебно-медицинскому эксперту надо оценить характер полученных потерпевшим травм и заболеваний с точки зрения возможности их отнесения к опасным для жизни патологиям; во-вторых, сотрудникам правоохранительных органов и суду следует определить правовую природу действий виновного в части возможной квалификации их в качестве опасных для жизни в момент совершения. Поэтому применительно к оконченному преступлению главную роль должны играть данные судебно-медицинской экспертизы, а при квалификации деяния как покушения на причинение тяжкого вреда здоровью приоритет в оценке должен быть смещен в сторону уголовно-правовой составляющей. При этом, как отмечалось ранее, внимание правоприменительных органов концентрируется на способе, орудиях, а также частях тела потерпевшего, на которые было направлено совершенное преступление.
Общественная опасность данного преступления обусловлена тем, что оно посягает на одно из самых ценных благ человека - здоровье. При этом наряду с причинением физического вреда здоровью потерпевшего ему причиняется значительный моральный и материальный (расходы на лечение) ущерб.
Причинение вреда здоровью человека отвлекает силы человека на восстановление утраченного блага: лечение, приспособление к новым неблагоприятным последствиям и т.п. Потеря здоровья означает в ряде случаев невозможность выполнять какие-либо общегражданские обязанности и является психологической травмой для родственников потерпевшего.
Понятие «вред здоровью» охватывает и тот ущерб здоровью человека, который не связан с нарушением анатомической целостности или физиологических функций органов и тканей. Это, например, такие болезненные расстройства, как реактивные психические и невротические состояния, возникшие вследствие неблагоприятного психического воздействия на потерпевшего, инфекционные заболевания. Кроме того, это могут быть профессиональные или венерические заболевания, отравления, расстройства психики, заболевания наркоманией или токсикоманией, возникшие в результате введения в организм потерпевшего опасной дозы наркотического средства или насильственного контакта с одурманивающими веществами. Чаще всего, однако, приходится иметь дело с нарушением анатомической целостности или физиологической функции органов и тканей, т.е. с телесными повреждениями.
Таким образом, под вредом здоровью человека понимают телесные повреждения, заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды: механических, физических, химических, биологических, психических. Соответственно, под причинением вреда здоровью понимают физическое и психическое воздействие на потерпевшего.
Судебно-медицинскую экспертизу вреда здоровью проводит судебно-медицинский эксперт путем медицинского обследования потерпевших. Производство экспертизы без обследования потерпевшего только по медицинским документам (карте стационарного больного, карте амбулаторного больного и др.) допускается лишь в исключительных случаях при невозможности проведения экспертом обследования потерпевшего и лишь при наличии медицинских документов, содержащих исчерпывающие данные о характере повреждений, их клиническом течении и иные сведения, необходимые для производства экспертизы.
Заключение судебно-медицинской экспертизы оценивается наряду с другими доказательствами по делу. Следует отметить, что заключение эксперта, полученное с нарушением требований уголовно-процессуального закона, является недопустимым доказательством и влечет отмену приговора. В связи с этим, представляет интерес следующее дело.
По приговору Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 21 июля 2006 г. М. осужден к лишению свободы по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ, по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ. М. признан виновным в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью С. совершенном по предварительному сговору группой лиц, а также в разбойном нападении на Н., с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.
Дело было рассмотрено в кассационном порядке, а также в порядке надзора, и в приговор были внесены изменения, не касающиеся квалификации содеянного. В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ просил отменить все состоявшиеся судебные решения и дело направить на новое судебное разбирательство в связи с нарушением требований уголовно-процессуального закона, выразившемся в использовании недопустимого доказательства. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 24 декабря 2008 г. удовлетворила надзорное представление по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми. Они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Как видно из дела, в ходе предварительного расследования следователем вынесено постановление о проведении судебно-медицинской экспертизы потерпевшему Н. Руководитель экспертного учреждения после получения постановления поручил производство экспертизы конкретному эксперту из числа работников данного учреждения (ч. 2 ст. 199 УПК РФ). При этом руководитель экспертного учреждения разъяснил эксперту его права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ.
Согласно заключению эксперта производство судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего Н. было поручено судебно-медицинскому эксперту И., которому разъяснены права и обязанности, в том числе в соответствии с требованиями ст. 307 УК РФ он предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Между тем экспертное исследование в отношении Н. проведено экспертом Г., который дал соответствующее заключение, но ему не были разъяснены права, обязанности и ответственность эксперта за дачу заведомо ложного заключения. Данное заключение получено с нарушением требований уголовно-процессуальных норм и является недопустимым доказательством, поэтому выводы эксперта не могли быть положены в основу приговора.
Как указано в п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, нарушение судом уголовно-процессуального закона является основанием для отмены приговора. Эти нарушения закона могли повлиять на принятие правильного решения по делу, но не были устранены при рассмотрении дела в кассационном порядке и в порядке надзора, поэтому все состоявшиеся судебные решения отменены, а дело направлено на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства для устранения нарушений уголовно-процессуального закона.
В случае неполноты или неточности заключения возможно назначение повторной экспертизы.
Заболевания или повреждения, полученные до события, по поводу которого проводится судебно-медицинская экспертиза, обязательно учитываются для установления степени их влияния на тяжесть полученной травмы.
Причинение средней тяжести вреда здоровью занимает промежуточную позицию между причинением тяжкого и легкого вреда здоровью.
Не опасным для жизни признается вред, который не угрожает жизни потерпевшего в момент его причинения и при обычном его течении не заканчивается смертью. К нему, в частности, относятся потеря слуха на одно ухо, пальца руки или ноги, трещины и переломы мелких костей, грудины, одного-трех ребер на одной стороне, мелкие закрытые переломы костей, вывихи в мелких суставах, нарушение функции стопы, анкилоз (неподвижность) левого плечевого сустава, нарушение функции позвоночника легкой степени, удаление части почки, ранения мягких тканей, сотрясение головного мозга средней степени.
Итак, наиболее существенное для квалификации деяния в качестве умышленного причинения вреда средней тяжести здоровью - отсутствие опасности для жизни потерпевшего в момент причинения. Кроме того, диспозиция ст. 112 УК РФ не относится к категории бланкетных, а поэтому решение вопроса о присутствии или отсутствии признака опасности для жизни не обязательно должно основываться на каких-либо ведомственных нормативных актах в этой области. Наконец, в целях единообразного и правильного толкования понятия «вред здоровью, опасный для жизни потерпевшего» его необходимо закрепить на законодательном уровне путем внесения в ст. 111 УК РФ примечания соответствующего характера.
Вторым признаком, характеризующим умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, является отсутствие последствий, указанных в ст. 111 УК РФ. В данном случае речь идет о потере зрения, речи, слуха либо какого-то органа или утрате органом его функций, прерывании беременности, психическом расстройстве, заболевании наркоманией либо токсикоманией, неизгладимом обезображивании лица, стойкой утрате общей трудоспособности не менее чем на одну треть либо полной утрате профессиональной трудоспособности потерпевшего.
Большого внимания заслуживают два других признака - длительное расстройство здоровья, а также значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть, которые непременно должны присутствовать (по отдельности или в совокупности) в составе объективной стороны умышленного причинения вреда средней тяжести здоровью.
Под расстройством здоровья человека понимают временное нарушение, вызванное травмой, заболеванием или патологическим состоянием, проявившееся в нарушении функций организма по сравнению с теми, которые имели место до совершения противоправного деяния. Расстройство здоровья как критерий тяжести причиненного вреда в практической деятельности подразделяется на два вида: длительное, упоминаемое в ст. 112 УК РФ, и кратковременное, предусмотренное среди признаков ст. 115 УК РФ.
Специалисты не раз подчеркивали, что с точки зрения медицины невозможно какое-либо научное обоснование разделения вреда, причиненного здоровью, на эти группы. Между тем, Правила 2007 г. под длительным расстройством здоровья предлагают понимать временную утрату трудоспособности потерпевшего продолжительностью свыше 21 дня. Продолжительность нетрудоспособности при этом определяется сроком временной нетрудоспособности, зафиксированной в больничном листе.
Очевидно, что по своей природе признак длительности расстройства здоровья является экономическим. Включив его в ст. 112 УК РФ, законодатель тем самым попытался учесть тот факт, что, получив в результате преступления ту или иную травму, потерпевший какое-то время не сможет работать, а значит, его материальному благополучию будет причинен вред.
В последние десятилетия необходимость включения этого признака в диспозицию ст. 112 УК РФ в юридической литературе не обсуждается, дореволюционные же криминалисты считали его весьма неудачным. Трудно не согласиться, например, с И.Я. Фойницким, который подчеркивал: «Если под работой, к которой стал неспособен пострадавший, понимать его обычную работу, то отнесение телесного повреждения к тяжкому или легкому будет делом случая, зависящим не от свойства повреждения, а от того, лицу какой профессии оно нанесено». К сказанному добавим, что продолжительность расстройства здоровья может весьма существенно зависеть от особенностей организма, материальных возможностей потерпевшего, качества медицинской помощи и целого ряда других сопутствующих факторов. В связи с этим в период окончательной квалификации деяния нелишним является тщательный анализ медицинских документов, так как порой длительное пребывание больного на лечении обусловлено не самим повреждением, а необходимостью клинического обследования или другими причинами.
Особая роль в связи со сказанным отводится судмедэксперту, который, внимательно ознакомившись с медицинскими документами, в своем заключении устанавливает продолжительность расстройства здоровья потерпевшего. Следует иметь в виду, что в условиях распространенных в настоящее время полулегальных отношений между работниками и работодателями возможны как ситуации, когда длительность расстройства не связана с характером травмы, так и случаи, когда потерпевший отказывается от больничного листка нетрудоспособности и преждевременно выходит на работу, несмотря на недомогания.
Таким образом, признак длительного расстройства здоровья, указанный в диспозиции ст. 112 УК РФ, требует детальной научной экспертизы для выяснения возможности его использования в качестве конститутивного признака соответствующего преступного деяния. При этом, с нашей точки зрения, основная роль в подобном исследовании должна быть отдана судебным медикам. Дело в том, что многие из них, как свидетельствуют данные проведенного опроса, отрицательно относятся к существованию рассматриваемого признака, объясняя это слишком большой зависимостью длительности расстройства здоровья от целого ряда обстоятельств, которые не имеют отношения к причиненному вреду.
Переходя к последнему признаку объективной стороны умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью, следует указать, что стойкая утрата общей трудоспособности - это, прежде всего, признак, непосредственно характеризующий степень расстройства здоровья потерпевшего, который, в отличие от предыдущего, необходимо рассматривать с позиций причинения вреда именно организму, а не материальному положению пострадавшего.
Прежде всего, для квалификации действий виновного по ст. 112 УК РФ необходимо установить, что утрата общей трудоспособности является стойкой. Таковой можно считать утрату общей трудоспособности либо при определившемся исходе, когда трудоспособность утрачена навсегда (до конца жизни), либо при длительном расстройстве здоровья продолжительностью свыше 120 дней. Из этого следует, что законодатель, вопреки мнению некоторых криминалистов, не исключает возможности (в отдаленном будущем) изменения степени утраты трудоспособности в сторону как улучшения, так и ухудшения.
августа 2007 г. было принято Постановление Правительства Российской Федерации «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека». Рассматриваемые правила лаконичнее, чем предшествовавшие им Правила судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений 1978 г. (далее - Правила 1978 г.) и Правила судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью 1996 г. (далее - Правила 1996 г.)
апреля 2008 г. Министерством здравоохранения и социального развития РФ (Минздравсоцразвития России) издан приказ № 194н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (далее - Медицинские критерии). Данный нормативный правовой акт прошел государственную регистрацию в Министерстве юстиции РФ 13 августа 2008 г. (регистрационный № 12 118), впервые официально опубликован в Российской газете от 5 сентября 2008 г. № 188 (4745) и вступил в силу 16 сентября 2008 г.
Этот приказ принят на основании и во исполнение постановления Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» (далее - Правила), в соответствии с которым Минздравсоцразвития России поручалось утвердить медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, а также давать необходимые разъяснения по применению Правил, утвержденных настоящим постановлением.
С принятием указанных нормативных документов завершился сложный и длительный период формирования в России нормативной правовой базы судебно-медицинской экспертизы степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.
Медицинские критерии 2008 г. и Правила 2007 г., сохраняя преемственность в части традиционных принципов судебно-медицинского определения степени тяжести вреда здоровью, содержащихся в Правилах 1978 г., вместе с тем допускают иную оценку степени тяжести некоторых травм, отличающуюся от той, что предусматривалась Правилами 1978 г. и давалась экспертами по уголовным делам до 16 сентября 2008 г. Например, в Медицинских критериях по сравнению с Правилами 1978 г. существенно расширен перечень повреждений и патологических состояний, образующих тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, предусмотрен перечень сложных переломов костей, которые автоматически предопределяют оценку вреда здоровью как тяжкого. Имеются различия и в подходах к определению стойкой утраты общей трудоспособности, в том числе применительно к отдельным травмам, зафиксированным в прилагаемой к Медицинским критериям таблице, Допускается оценка степени тяжести вреда здоровью не только при определившемся исходе травмы, но и при неблагоприятном трудовом и клиническом прогнозах независимо от сроков ограничения трудоспособности, а также при длительности расстройства здоровья свыше 120 дней. Заметные различия в оценке степени тяжести одних и тех же травм, причиненных во время действия отличающихся друг от друга нормативных правовых актов, регламентирующих проведение судебно-медицинских экспертиз живых лиц, обусловливают различную квалификацию одних и тех же преступлений в зависимости от времени их совершения, а в итоге - различную меру уголовной ответственности виновных.
Таким образом, обновление нормативной базы, регулирующей судебно-медицинское определение степени тяжести вреда здоровью, повлекшее изменение медицинской оценки отдельных травм, имеет закономерным следствием фактическое (но не формальное) изменение содержания соответствующих уголовно-правовых норм, связывающих квалификацию преступления и наказание за него с указанной оценкой. Налицо темпоральная (временная) коллизия бланкетных уголовно-правовых норм, разрешение которой возможно на основе ст. 54 Конституции РФ и положений УК о действии уголовного закона времени. В этой связи возникает вопрос: могут ли Медицинские критерии 2008 г. (в совокупности с Правилами 2007 г.) применяться к уголовным правоотношениям, возникшим до вступления этого акта в силу, а если могут, то в какой мере? На первый взгляд Медицинские критерии в целом дают более жесткую оценку некоторым травмам по сравнению с Правилами 1978 г., а значит, вопрос об их обратной силе так остро не стоит. Однако признать такой вывод априори достоверным вряд ли возможно без глубокого изучения экспертной практики, которой еще предстоит сформироваться на основе новой нормативной базы.
Согласно п. 7 Приказа, медицинскими критериями квалифицирующих признаков в отношении средней тяжести вреда здоровью являются:
) Временное нарушение функций органов или систем (временная нетрудоспособность) продолжительностью свыше трех недель (более 21 дня) (то есть длительное расстройство здоровья).
Расстройство здоровья состоит во временном нарушении функций органов или систем органов, непосредственно связанное с повреждением, обусловившее временную нетрудоспособность. Продолжительность временной нетрудоспособности устанавливается в днях исходя из объективных медицинских данных, поскольку длительность лечения может не совпадать с продолжительностью ограничения функций органов или систем органов человека. Проведенное лечение не исключает наличия у живого лица посттравматического ограничения функций.
) Значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть - стойкая утрата общей трудоспособности от 10 до 30 процентов включительно.
Для оценки степени утраты общей трудоспособности используется таблица процентов стойкой утраты общей трудоспособности в результате различных травм, отравлений и других последствий воздействия внешних причин, являющаяся приложением к Приказу № 194Н.
Для определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, достаточно наличия одного из квалифицирующих признаков. При наличии нескольких квалифицирующих признаков тяжесть вреда, причиненного здоровью человека, определяется по тому признаку, который соответствует большей степени тяжести вреда. Действия виновных, умышленно причинивших потерпевшему несколько телесных повреждений, часть из которых оценивается по признакам, как тяжкий вред, а иные - как средней тяжести здоровью потерпевшего, квалифицируются по ст. 111 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по ст. 112 УК РФ. В связи с этим, представляет интерес следующее дело.
По приговору Смоленского районного суда Смоленской области от 31 марта 2000 г. Иванов и Новиков осуждены по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ, Кудрявцева - по чч. 4, 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 112, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ.
Иванов и Новиков признаны виновными в умышленном причинении группой лиц по предварительному сговору средней тяжести вреда и тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а Кудрявцева - в подстрекательстве к причинению такого вреда и пособничестве в преступлении.
Кудрявцева, желая отомстить своему мужу, Кудрявцеву В., за не сложившуюся семейную жизнь, а также растрату им 11 долларов США и продажу ее золотого кольца, уговорила своих родственников Иванова и Новикова избить его. Подстрекаемые ею Иванов и Новиков заранее договорились о совместном совершении преступления. Кудрявцева должна была ночью вызвать мужа из дома и вместе с ними на автомашине вывезти его за город, а мужчины в ее присутствии - избить Кудрявцева В. и оставить там. 16 марта 1999 г. около 24 часов они насильно вывезли Кудрявцева В. за город. Иванов и Новиков вытащили его из машины и в присутствии Кудрявцевой, несмотря на просьбы Кудрявцева В. о прощении, избивали, пока потерпевший не потерял сознание. Ему были причинены телесные повреждения, которые квалифицируются как средний вред здоровью по признаку длительности расстройства здоровья (свыше 21 дня). Затем Иванов, Новиков и Кудрявцева оставили его в беспомощном состоянии одного в безлюдной местности при температуре воздуха -13 градусов Цельсия и уехали. Очнувшись, Кудрявцев В. пытался ползти, но вновь потерял сознание. Жителем деревни утром 17 марта 1999 г. он был доставлен в больницу в тяжелом состоянии. У Кудрявцева В. произошло обморожение обеих кистей рук четвертой степени, что повлекло их ампутацию и вызвало расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой общей трудоспособности в размере 1/3, и по этому признаку квалифицировано как тяжкий вред здоровью.
Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда приговор в отношении Иванова, Новикова и Кудрявцевой в части квалификации преступления оставила без изменения.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об исключении из приговора и определения судебной коллегии указания об осуждении Иванова и Новикова по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ и Кудрявцевой по чч. 4 и 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ. Президиум Смоленского областного суда 26 июля 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее.
Как установлено по делу и признано судом в приговоре, Иванов и Новиков, жестоко избив Кудрявцева В. и видя, что он находится без сознания, оставили его одного ночью, в безлюдном месте, на морозе -13 градусов Цельсия. Они допускали гибель Кудрявцева от их действий, но безразлично к этому относились, т. е. действовали с косвенным умыслом. Преступные действия Иванова и Новикова находятся в причинной связи с наступившими тяжкими последствиями.
При таких обстоятельствах квалификация действий Иванова и Новикова по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ является излишней, поскольку их действия полностью охватываются п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ и дополнительной квалификации по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ не требуется. Осуждение их по этой статье исключено из приговора.
Действия Кудрявцевой переквалифицированы с п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ на чч. 4 и 5 ст. 33, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ как подстрекательство путем уговоров других лиц к совершению преступления, а также пособничество, выразившееся в том, что она вызвала Кудрявцева В. на улицу, не противодействовала тому, что потерпевшего с применением силы поместили в машину и увезли за город; в процессе избиения, несмотря на просьбы Кудрявцева В. прекратить это и простить, ответила отказом, что послужило основанием для дальнейшего продолжения его избиения. При этом Кудрявцева допускала причинение любого вреда здоровью потерпевшего. Из приговора в отношении Кудрявцевой исключено осуждение по чч. 4, 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ как излишне вмененным и дело в этой части прекращено.
Поскольку следственная и судебная практика изобилует многими примерами разночтений в разрешении вопросов о виде причинения вреда здоровью, остается надеяться, что в дальнейшем последует принятие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях против здоровья». Полагаем, что его принятие будет способствовать предупреждению многих ошибок в квалификации рассматриваемых преступлений и единообразию.
Значительной стойкой утратой трудоспособности менее чем на одну треть является стойкая утрата трудоспособности от 10 до 30% включительно. Процент утраты общей трудоспособности устанавливается судебно-медицинской экспертизой, когда определился исход заболевания, вызванного причинением вреда здоровью. Степень нетрудоспособности взрослых определяется по специальной таблице, детей - на основании общих положений Правил 2007 г., исходя из того, насколько будет утрачена общая трудоспособность ребенка в будущем. Так, потеря большого пальца правой руки у грудного младенца повлечет в будущем утрату общей трудоспособности на 25%, т.е. менее одной трети, следовательно, данное повреждение должно быть квалифицировано по ст. 112 УК РФ.
Степень утраты трудоспособности у инвалидов и лиц престарелого возраста определяется независимо от инвалидности и предшествующего состояния здоровья потерпевшего, как у практически здоровых людей. К примеру, если у инвалида 3-й группы, страдающего различными соматическими заболеваниями, в результате механической травмы наступит сужение поля зрения до 5 градусов, то это повреждение должно обозначаться как средней тяжести вред здоровью, так как оно само по себе приводит к потере трудоспособности менее чем на одну треть (30%).
Факультативными признаками объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ являются: место, время, способ, обстановка, орудие и средства совершения преступления. Данные признаки в большинстве своем не оказывают влияния на квалификацию по ст. 112 УК РФ. Вместе с тем, они должны устанавливаться в рамках исследования события преступления в соответствии с УПК РФ. Кроме того, анализ способа и орудий преступления имеют значение для исследования причинной связи между деянием и последствиями. Следует отметить, что если способ и обстановка свидетельствуют об особой жестокости, издевательствах или мучениях. То тогда данные признаки значимы для квалификации и приводят к оценке деяния в соответствии п. «в» ч.2 ст. 112 УК РФ.
2.2 Субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ
Субъект преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ, характеризуется тремя обязательными признаками.
Обязательными являются такие признаки, как:
) Физическое лицо.
) Вменяемое лицо.
) Лицо, достигшее возраста, с которого уголовным законом установлена уголовная ответственность (в соответствии с положением ч.2 ст.20 УК РФ).
Первый существенный признак - преступление может быть совершено только физическим лицом. Из статьи 19 УК и доктринального определения субъекта преступления видно, что его юридическую характеристику составляют три признака.
Прежде всего, в этом качестве может выступать только физическое лицо, то есть человек. Ни в одном из прежних уголовных кодексов это признак не обозначался, хотя и подразумевался. Но на современном уровне развития уголовного законодательства, когда в ряде зарубежных стран нашла законодательное закрепление уголовная ответственность юридических лиц (Англия, Германия, Канада, КНР, Нидерланды, США, Франция и др.), когда в одном из официальных проектов УК РФ она также предусматривалась (хотя так и не получила закрепления), законодатель прямо подчеркнул этот признак как отрицание идеи об уголовной ответственности юридических лиц.
Юридические лица, а именно объединения людей (предприятия, организации, учреждения и т.д.) в Российской Федерации уголовной ответственности не подлежат. За вред, причиненный деятельностью юридических лиц, несут ответственность должностные лица, которые фактически совершили общественно опасное деяние. Например, нарушение на каком-либо предприятии правил охраны труда, окружающей среды, при производстве различных работ и т.д. к уголовной ответственности может быть привлечено не само предприятие, а лишь физическое лицо, виновное в нарушении этих правил (директор предприятия, главный бухгалтер, главный инженер, начальник отдела и т.п.). Понятие юридического лица закреплено ч. 1 ст. 48 ГК: «Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобрести и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, исполнять обязанности, быть ответчиком и истцом в суде».
Однако нельзя не отметить существующих в уголовно-правовой теории и законодательстве стран мира расширений понятия субъекта за счёт включения в него помимо физических также иных лиц. Проблемным является вопрос, касающийся института уголовной ответственности юридических лиц, существующего в некоторых странах мира.
Проблема уголовной ответственности юридических лиц за противоправную деятельность принадлежит к числу чрезвычайно спорных и сложных. В последние десятилетия в связи с движением общества по пути технократизации, в различных странах все чаще и настойчивее стал обсуждаться вопрос об уголовной ответственности юридических лиц за вред, причиненный личности, обществу и государству.
По вопросу о введении уголовной ответственности юридических лиц за преступления в сфере предпринимательской деятельности отмечается, что основаниями для такой ответственности и наказания могут быть:
- возрастание числа совершаемых преступлений в сфере предпринимательской деятельности;
- значительные размеры ущерба, который наносится гражданам, обществу и государству в результате их совершения;
- извлечение юридическими лицами выгоды в ходе совершения нарушающих закон деяний;
- необходимость превентивного воздействия в данной сфере.
Категория юридического лица - одна из самых проблемных в современной науке. Общепризнанно, что юридическое лицо, как и лицо физическое, есть субъект права. Ученые разработали множество теорий, объясняющих природу юридического лица, среди которых: «теория фикции» (Фридрих Карл фон Савиньи), теория «персонифицированной цели» (Алоиз фон Бринц), «реалистическая теория» (Р. Саллейль), «теория интереса» (Рудольф фон Иеринг), «теория коллектива» (А.Н. Венедиктов), «теория директора» (Ю.К. Толстой).
По общепризнанным канонам в современной России юридическое лицо может быть привлечено лишь к гражданско-правовой, а с 2002 г. и к административной ответственности. При этом оно остается уголовно недосягаемым даже в случае совершения деяния, повлекшего, например, экологическую катастрофу.
Второй существенный признак, характеризующий субъект преступления - вменяемость. Под вменяемостью в уголовном праве понимается способность лица отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими, являющаяся одним из обязательных признаков субъекта преступления. Вменяемость - это основа вины и уголовной ответственности за преступные действия. Способность отдавать себе отчёт в своих действиях предполагает способность ориентироваться в фактической стороне окружающей обстановки и собственных действий, правильно оценивать общественную опасность своего поведения. Способность руководить своими действиями свидетельствует о возможности ставить перед собой определенные цели и стремиться к их достижению, проявить свою волю для этого или, наоборот, для того, чтобы удержаться от необдуманных поступков.
Обязательным признаком субъекта преступления является его вменяемость в момент совершения уголовно противоправного деяния. Наличие этого признака презюмируется, но это опровержимая презумпция: если имеются какие-либо сведения либо возникает обоснованное предположение о психическом заболевании лица, совершившего общественно опасное деяние, в прошлом или в настоящем, то должен быть исследован вопрос о том, находилось ли это лицо в состоянии вменяемости в момент совершения инкриминируемого деяния. Несмотря на то, что в уголовном праве почти всех стран вменяемость признается обязательным условием привлечения лица к уголовной ответственности, ни в одном из зарубежных уголовных кодексов не дается определения вменяемости, поэтому содержание данного признака приходится раскрывать через его противоположность - через понятие невменяемости.
Невменяемость - это состояние лица во время совершения общественно опасного деяния, в котором лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики (ч. 1 ст. 21 УК).
Из законодательного определения вытекают два критерия невменяемости. Медицинский (биологический) критерий указывает на наличие психического заболевания: а) хроническое психическое расстройство; б) временное психическое расстройство; в) слабоумие; г) иное болезненное состояние психики. Юридический (психологический) критерий указывает на расстройство интеллектуальной («не мог осознавать») или волевой («не мог руководить») стороны психики.
Совершение уголовно противоправного деяния в состоянии невменяемости исключает уголовную ответственность в силу отсутствия состава преступления, поскольку в наличии не имеется одного из обязательных признаков субъекта преступления. Состояние невменяемости устанавливается судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы, которое подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами и в совокупности с ними. Лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, может быть подвергнуто принудительным мерам медицинского характера, если в силу психического расстройства лицо может причинить иной существенный вред (помимо уже причиненного) либо представляет опасность для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК).
При решении вопроса о вменяемости или невменяемости необходимо иметь в виду следующее.
·невменяемость не есть постоянное состояние человека. Как и любое другое заболевание, психическое расстройство может по разным причинам качественно и количественно меняться в различные периоды своего течения. Поэтому для уголовно-правовой оценки деяния, совершенного психически нездоровым человеком, необходимо установить его психическое состояние в момент совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, то есть определить, мог ли он осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий именно в момент их совершения и руководить ими.
·состояние психического нездоровья в зависимости от характера и глубины поражения психики может в разной мере ограничивать интеллектуальные и волевые способности лица. Болезненное состояние психики может быть таким, что больной осознает общественно опасный характер одних своих действий, но не понимает социальной вредности других. Поэтому судебно-психиатрической экспертизой должен исследоваться вопрос не вообще о способности осознавать характер своих действий и руководить ими, а о способности осознавать фактический характер и общественную опасность именно совершенных действий, предусмотренных уголовным законом. Иначе говоря, невменяемость должна быть установлена в отношении всех общественно опасных деяний, совершенных данным лицом. Возможны и другие комбинации общественно опасных деяний, из которых только какая-то их часть отражается в сознании лица как общественно опасные, в то время как опасность других деяний лицом не осознается.
Следует иметь в виду, что вменяемость вовсе не означает абсолютного психического здоровья. Вменяемым может быть признан и человек с какими-либо психическими отклонениями, которые, тем не менее, не лишают его способности осознавать фактический характер и социальное значение совершаемых действий и руководить ими.
Наконец, субъект преступления включает понятие возраста. Возраст человека как признак субъекта преступления чаще всего определяется числом прожитых человеком лет. Для целей обоснования уголовной ответственности, то есть как признак субъекта преступления, возраст нужно понимать как количество лет, прожитых лицом с момента его рождения и до момента совершения уголовно наказуемого деяния.
Возраст лица, физически выполнявшего действия, из которых складывается объективная сторона преступления, может по-разному влиять на уголовно-правовую оценку этих действий.
Недостижение возрастного порога, с которым закон связывает возможность наступления уголовной ответственности за данный вид преступления, исключает уголовную ответственность не только за совершенное общественно опасное деяние, но и за какие-либо другие преступления, если их состав по возрастному признаку субъекта не усматривается в фактически совершенных подростком действиях. Например, за умышленное причинение легкого вреда здоровью ответственность по закону может наступить только после достижения шестнадцатилетнего возраста. Значит, лицо, совершившее это деяние в возрасте до шестнадцати лет, не может нести уголовную ответственность ни за умышленное причинение легкого вреда здоровью, ни за побои, ни за оскорбление действием, поскольку все эти деяния рассматриваются как преступные лишь при условии, что совершены лицом, достигшим шестнадцатилетнего возраста. В то же время, недостижение общего возраста наступления уголовной ответственности, то есть шестнадцати лет, с которых допустима ответственность за данный вид преступления, не исключает наступления уголовной ответственности за другие преступления, состав которых имеется в фактически совершенных несовершеннолетним лицом действиях, то есть за преступления, ответственность за которые наступает с четырнадцатилетнего возраста. Например, лицо, которое в возрасте пятнадцати лет совершило хулиганские действия, сопровождающиеся уничтожением чужого имущества общеопасным способом, не является субъектом хулиганства, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК, но подлежит уголовной ответственности по ч. 2 ст. 167 УК.
По общему правилу в Российской Федерации в соответствии со ст.20 УК РФ подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста.
За причинение средней тяжести вреда здоровью лицо несет ответственность по достижении четырнадцатилетнего возраста.
По достижении 14 лет подлежат уголовной ответственности лица, совершившие убийство (ст.105), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст.112), похищение человека (ст.125), изнасилование (ст.131), насильственные действия сексуального характера (ст.132), кражу (ст.158), грабеж (ст.161), разбой (ст.162) вымогательство (ст.163), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст.166) и другие указанные в ч.2 ст.20 УК РФ преступные деяния.
Ко времени достижения 14-летнего возраста несовершеннолетние уже приобретают определенный социальный опыт и хорошо осознают запрещенность уголовным законом названных в ч.2 ст.20 УК РФ деяний, обладают способностью осознавать фактический характер совершаемых действий и могут руководить своими поступками.
В отношении правил исчисления возраста важным выступает момент наступления необходимого возраста для признания лица субъектом уголовной ответственности (14 и 16 лет) и совершеннолетним (18 лет).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в определениях 1965 и 1974 гг. на основании действующего тогда ст. 103 УПК РСФСР сделала выводы: «Лицу, совершившему преступление в день, когда ему исполнилось 18 лет, не может быть назначено лишение свободы свыше десяти лет, так как совершеннолетие наступает не в день рождения, а со следующих суток. Гражданин, совершивший уголовно наказуемое деяние в день своего рождения, достиг 16-ти лет в ноль часов последующих суток и не подлежал привлечению к уголовной ответственности». Эти положения нашли свое закрепление в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних».
Вышеуказанные решения Верховного Суда имеют давние, дореволюционные корни. Профессор Н. Таганцев в учебнике «Русское уголовное право» утверждал, что возраст определяется не от начала дня рождения, а от его окончания, т.е. от следующей за днем рождения полночи, а тринадцать лет заканчиваются с истечением 13-й годовщины дня рождения или по обыкновенному счету 14-го дня рождения.
В соответствии с п.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовной ответственности, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих суток.
Итак, лицо (физическое) может быть субъектом преступления только при условии, что оно:
) совершило деяние, предусмотренное Особенной частью УК;
) достигло возраста, с которого по закону за данный вид преступления наступает уголовная ответственность;
) совершило это деяние в состоянии вменяемости.
Первое из указанных обстоятельств представляет собой условие наступления уголовной ответственности, а второе и третье - это юридические признаки субъекта преступления. Оба они неразрывно связаны с виной как основой психологического содержания преступления. И психофизиологическая зрелость, и состояние психического здоровья лица являются необходимыми предпосылками осознания фактического характера и отрицательного социального значения совершаемых лицом действий (бездействия) и способности руководить ими с учетом интересов других лиц, общества и государства.
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ, характеризуется одним обязательным и одним факультативным признаками.
Обязательный признак - вина в форме умысла. Умысел может быть прямым, косвенным и неопределенным.
Прямой умысел характеризуется:
а) осознанием лицом, совершающим преступление, общественной опасности своих действий (бездействия);
б) предвидением возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий;
в) желанием наступления этих последствий.
Косвенный умысел характеризуется:
а) осознанием лицом, совершающим преступление, общественной опасности своих действий (бездействия);
б) предвидением лишь возможности наступления общественно опасных последствий;
в) нежеланием, но сознательным допущением этих последствий либо безразличным к ним отношением.
У этих видов умысла имеются как схожие, так и отличительные черты. Прямой и косвенный умыслы схожи по осознанию общественной опасности совершаемых действий. Однако при прямом умысле характер предвидения последствий более определен. Он находится в диапазоне предвидения от неизбежности до реальной возможности их наступления. При косвенном же умысле предвидение находится в интервале от реальной до абстрактной возможности.
Различие имеется и в волевом аспекте этих умыслов. При прямом умысле лицо желает наступления предвидимых последствий. Это означает, что эти последствия для него являются:
а) конечным необходимым результатом;
б) промежуточным необходимым результатом, без которого он не может достичь нужных ему итоговых последствий;
в) неизбежно сопутствующими основному результату.
При косвенном умысле иное волевое отношение к последствиям. Оно может проявиться:
а) в нежелании, но сознательном допущении последствий, когда лицо, желая достичь иного результата, тем не менее, совершает действия, в результате которых может наступить нежелательное общественно опасное последствие. При этом диапазон сознательного допущения достаточно широк - от ясного понимания того, что последствия могут наступить, до надежды на удачу, везение, благоприятное стечение обстоятельств;
б) в безразличном отношении к возможности наступления побочных общественно опасных последствий от совершенных действий, когда в этом отношении прослеживается полное равнодушие к интересам других людей. Такое отношение лица свидетельствует о его исключительном эгоизме, болезненном себялюбии и особой черствости к другим людям.
Субъективная сторона преступления включает понятие вины, а также мотива и цели преступления.
Вина - это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому деянию и его последствиям, выражающее отрицательное или безразличное отношение к интересам личности и общества.
Умысел как форма вины гораздо чаще предусматривается законодателем, чем неосторожность. В реальной жизни удельный вес умышленных преступлений составляет более 90%. Умысел включает интеллектуальный и волевой момент (момент осознания и момент воли).
Обязательным признаком объективной стороны рассматриваемого преступления является наличие причинной связи между деянием (действием или бездействием) и наступившими последствиями.
При установлении причинной связи по делам о причинении вреда средней тяжести необходимо иметь в виду следующее:
а) действия (бездействие) субъекта могут быть признаны причиной только в том случае, если в момент их совершения они являлись необходимым условием наступления такого вреда, т.е. таким условием, не будь которого, вред средней тяжести не наступил бы;
б) эти действия (бездействие) в момент их совершения должны создавать реальную возможность причинения значительного вреда здоровью человека.
Преступление имеет материальный состав, а следовательно, оно считается оконченным с момента наступления средней тяжести вреда здоровью потерпевшего.
Совершается преступление с умышленной формой вины в виде прямого или косвенного умысла. Лицо осознает общественную опасность совершаемого действия (бездействия), осознает, что оно может причинить существенный вред здоровью другого человека, предвидит возможность или неизбежность наступления такого вреда и желает его наступления (прямой умысел), либо, осознавая общественную опасность своих действий (бездействия), лицо предвидит возможность причинения такого вреда, не желает, но сознательно допускает наступление средней тяжести вреда здоровью или безразлично к этому относится (косвенный умысел).
Иногда практические работники не уделяют должного внимания тем разновидностям умысла, которые прямо в законе не указаны, но относительно полно разработаны теорией уголовного права. Особенно часто это относится к встречающемуся по делам о преступлениях против здоровья неопределенному (неконкретизированному) умыслу, при котором лицо предвидит, что в результате его действий наступят преступные последствия, но не представляет их достаточно определенно. В таких случаях ответственность наступает в зависимости от фактически наступивших последствий.
Неотъемлемыми и самостоятельными составляющими субъективной стороны преступлений выступают мотив и обусловленная им цель. Об их факультативности возможно говорить лишь в рамках общего учения о составе преступления и неприемлемо это утверждать, когда речь идет о составе конкретного преступления. В последнем случае обязательными являются все признаки, содержащиеся в соответствующей уголовно-правовой норме, независимо от способа их законодательного описания и от того, встречаются ли они в составах других преступлений или нет.
Мотив преступления - это обусловленное определенными потребностями и интересами внутреннее побуждение, вызывающее у лица решимость совершить преступление. Мотив - побуждение осознанное, обусловленное желанием достичь определенной цели. Он тесно связан с виной, но не совпадает и не сливается с ней. Воздействуя на сознание человека, мотив формирует направленность его воли, обусловливает характер его действий. Мотивы характерны для всех преступлений, совершаемых с прямым умыслом, их наличие просматривается и при совершении действий (бездействия) с косвенным умыслом. Можно говорить о мотивах даже в неосторожных преступлениях, однако, это уже мотивы общественно опасного поведения, приведшего к преступному результату, а не мотивы заранее предусмотренного, рассчитанного преступления.
Цель преступления - это мысленное представление, модель общественно опасных последствий, к достижению которых стремится лицо, совершающее преступление. Цель и мотив тесно связаны между собой. Однако по времени мотив возникает, как правило, раньше цели. Цель как осознанное стремление к удовлетворению возникает из потребности, появляется на основе преступного мотива. Вместе эти элементы субъективной стороны формируют интеллектуальную и волевую деятельность лица по совершению преступления.
Поскольку, мотив и цель не влияют на квалификацию по ч.1.ст. 112 УК РФ, они могут учитываться при индивидуализации наказания. Кроме того, УПК РФ относит мотив к обстоятельствам, подлежащим установлению и доказыванию по уголовному делу.
Как правило, мотивом преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 112 УК РФ, является обида, зависть, неприязнь, бытовая месть, ревность и др. Вместе с тем, отдельные мотивы и цели учтены законодателем в системе квалифицирующих признаков ч. 2 ст. 112 УК РФ. В таком случае они становятся обязательными для установления признаков соответствующего квалифицированного состава преступления. Данные признаки будут рассмотрены нами подробно в третьей главе исследования. Особую сложность для правоприменителя представляет выявление направленности умысла в момент нанесения потерпевшему тех или иных ранений. О направленности умысла можно судить, прежде всего, по таким объективным признакам, как способ причинения вреда здоровью, особенность используемых орудий и средств, количество и локализация ранений, обстановка совершения преступления, характер взаимоотношений между обвиняемым и потерпевшим, наличие и содержание предшествующих угроз, поведение обвиняемого во время и после криминального акта и др.
В зависимости от сочетания указанных признаков решаются вопросы о направленности умысла и его видах, разграничении покушения на убийство и причинения вреда здоровью средней тяжести, с одной стороны, и покушения на причинение тяжкого вреда и причинения вреда здоровью средней тяжести - с другой.
При установлении умысла на убийство при фактическом причинении вреда здоровью средней тяжести лицо должно нести ответственность за покушение на убийство по ч.3 ст.30 и ст.105 УК (например, при неудачном покушении на убийство пуля киллера не попала в жизненно важный орган жертвы, а причинила лишь длительное расстройство функции органа потерпевшего).
Однако установить направленность умысла не всегда возможно. Поэтому в спорных ситуациях содеянное квалифицируется по фактически наступившим последствиям, несмотря на то, что лицо допускало наступление более тяжкого вреда здоровью, чем фактически наступивший. Такой подход неприемлем, так как к виновному лицу применяется более мягкое наказание, чем оно того заслуживает.
Для правильной правовой оценки содеянного следует четко различать, с одной стороны, конструкцию прямого и косвенного умысла на причинение вреда здоровью средней тяжести, а с другой - конструкцию субъективной стороны покушения на убийство, содержание которой составляет только прямой умысел. Лицо, покушающееся на убийство, осознает общественную опасность своего деяния, опасного для жизни другого человека, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и желает ее наступления, но смертельный исход не наступает по не зависящим от него обстоятельствам. При установлении умысла на причинение тяжкого вреда здоровью при фактическом причинении вреда здоровью средней тяжести лицо должно нести ответственность за покушение на причинение тяжкого вреда по ч.3 ст.30 и ст.111 УК (например, при неудачной попытке облить лицо потерпевшего серной кислотой, которая вызвала лишь химический ожог плеча второй степени). В этом случае лицо осознает общественную опасность деяния для здоровья другого человека, предвидит возможность или неизбежность наступления последствий в виде тяжкого вреда здоровью и желает его наступления (прямой умысел) либо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления последствий, не желает, но сознательно допускает наступление такого вреда либо относится к возможности их наступления безразлично (косвенный умысел), но вред наступает иной степени тяжести по причинам, не зависящим от воли субъекта.
Данное преступление относится к преступлениям средней тяжести, так как по ч.1 ст.112 УК максимальная мера наказания - три года лишения свободы, а при квалифицирующих признаках по ч.2. ст.112 УК - пять лет лишения свободы.
.1 Квалифицирующие признаки, характеризующие объект преступления и потерпевшего
Часть 2 ст.112 УК РФ предусматривает следующие случаи квалифицирующих признаков преступления по объекту:
Пункт а) в отношении двух или более лиц;
Пункт б) в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.
Пункт в) в отношении малолетнего или иного лица заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями.
Причинение вреда здоровью двух или более лиц характеризуется единством преступного намерения виновного и, как правило, совершается это преступление одновременно. К одновременному причинению вреда здоровью двух или более лиц следует относить такие посягательства, при которых потерпевшие получили вред здоровью без разрыва во времени, например, причинение вреда одному за другим. В то же время состав данного вида причинения вреда здоровью будет налицо и в некоторых случаях разновременного его причинения. В этом случае действия виновного должны охватываться единством умысла, а совершение задуманных действий возможно и не всегда одновременно. Суть уточнения заключается в том, что причинение вреда здоровью двух или более лиц, характеризуется, двумя критериями: объективным и субъективным. Объективный состоит во взаимосвязанности причинения вреда здоровью двух или более лиц, проявляющейся в единстве места и времени причинения этого вреда, а также других обстоятельств, например, в отрицательном реагировании второго лица на причинение вреда первому, выразившемся в запугивании виновного отмщением, сообщением в правоохранительные органы и т.д., а субъективный - как в единстве умысла на причинение указанного вреда двум или более лицам, так и в трансформации, перерастании умысла на причинение вреда здоровью одного лица в умысел на причинение вреда здоровью другого лица, т.е. аналогично трансформации, перерастанию умысла на совершение кражи в умысел на совершение грабежа или разбоя.
Второй признак (часть 2 ст. 112 УК, пункт «б») - совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга.
Данный квалифицированный вид предполагает особого потерпевшего: им является лицо, осуществляющее служебную деятельность или выполняющее общественный долг. Под близкими понимаются не только родственники (родители, дети и т.д., а также супруг), но и иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых в силу сложившихся отношений небезразлично потерпевшему, в судьбе которых он заинтересован (например, приемные родители, падчерица, сожитель и т.д.).
Под осуществлением служебной деятельности необходимо понимать действия не только должностного лица, а и любого служащего, и не только работающего в системе государственной службы или в органах местного самоуправления, а и в иных учреждениях и организациях (например, секретари, помощники, референты, частные охранники и т.д.).
Важно также, чтобы осуществляемая лицом деятельность имела отношение к кругу его служебных обязанностей и носила правомерный характер, не противоречила интересам службы. Еще одна особенность данного квалифицированного вида причинения вреда здоровью - осуществление его в связи со служебной деятельностью потерпевшего. Это означает, во-первых, что лицу причиняется вред на почве недовольства именно его служебной деятельностью и, во-вторых, причинение вреда здоровью мыслимо не только в момент исполнения потерпевшим служебных обязанностей, но и до и после этого. Данная особенность характерна также и для ситуации, когда лицо выполняет общественный долг.
Под выполнением общественного долга понимается осуществление гражданином как специально возложенной на него общественной обязанности (общественного контролера, дружинника, старшего по подъезду, дому и т.д.), так и совершение других общественно полезных действий в интересах общества или отдельных лиц (например, лицо сообщает в милицию о совершенном другим лицом преступлении, пытается пресечь правонарушение, свидетель или потерпевший дает показания, изобличающие лицо в совершении преступления, и т.д.).
Специфичны мотив и цель поведения виновного. Преступление совершается в связи с недовольством служебной или общественной деятельностью лица и осуществляется либо с целью воспрепятствовать правомерной деятельности потерпевшего, либо отомстить за уже осуществленную деятельность.
С 2009 года уточнена формулировка пункта в. Ч.2 ст.112 УК РФ - совершение преступления в отношении малолетнего или иного лица заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями.
Согласно законодательству Российской Федерации, несовершеннолетними признают граждан, не достигших 18 лет. Их делят на две группы: малолетние (до 14 лет) и собственно несовершеннолетние (в возрасте от 14 до 18 лет).
Под преступным деянием, совершаемым в отношении малолетнего, следует понимать физическое и/или психическое воздействие в отношении лица, не достигшего к моменту совершения преступления четырнадцатилетнего возраста, и нарушающее гарантированное ему Конституцией РФ право на личную неприкосновенность (в физическом и духовном смысле). При этом физическое насилие в отношении малолетнего может выражаться в непосредственном воздействии на его организм: нанесении побоев, телесных повреждений, истязании различными способами (в том числе с применением каких-либо предметов или веществ) и т.п. В результате физического насилия малолетнему могут быть причинены мучения, нанесен вред здоровью. Психическое же насилие заключается в воздействии на психику малолетнего путем запугивания, угроз (в частности, угроз физической расправы), чтобы сломить его волю к сопротивлению.
При раскрытии понятия «малолетний» обращено внимание на то, что подавляющее большинство ученых-юристов малолетних включают в группу лиц, заведомо для виновного находящихся в беспомощном состоянии, а это, позволим себе заметить, является квалифицирующим признаком насильственных преступлений значительной части статей УК РФ. Думается, что такое положение является не совсем оправданным, так как УК РФ на сегодняшний день не содержит определения понятия беспомощного состояния потерпевшего и не устанавливает юридических и психологических (медицинских) критериев его оценки, что дает простор для субъективного их понимания и толкования. Например, в диспозиции ст. 125 УК РФ («Оставление в опасности») сказано, что уголовно наказуемым является заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние. Как видим, в приведенной статье используется и термин «малолетний», и «беспомощное состояние», в связи с чем можно сделать вывод, что это не равнозначные понятия. Такой же вывод следует и при анализе норм статей 131 «Изнасилование» и 132 «Насильственные действия сексуального характера» УК РФ, где одновременно используются понятия «беспомощное состояние» и «лицо, заведомо не достигшее четырнадцатилетнего возраста». Данное законодательное разделение категорий влечет уголовно-правовую незащищенность прав малолетних при совершении в отношении них таких преступлений, как убийство (ст.105 УК), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111 УК) и иных насильственных деяний.
Вторым квалифицирующим признаком, закрепленным в п. «в» ч. 2 ст. 112 УК РФ, является причинение средней тяжести вреда здоровью лицу, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Беспомощное состояние потерпевшего означает, что в силу своего физического или психического состояния он не может осознавать происходящее с ним, понимать характер и значение совершаемых с ним действий или оказывать сопротивление виновному. Таким образом, применительно к рассматриваемому преступлению законодатель имеет в виду физическую беспомощность (престарелого, инвалида, малолетнего и др.), а также формы психической беспомощности, охватываемые узким пониманием данного понятия (бессознательные состояния, расстройства душевной деятельности, состояния искаженного сознания и т.п.). Для применения рассматриваемого квалифицирующего признака необходимо доказать, что виновный осознавал указанные выше обстоятельства до начала посягательства или осознал их в процессе причинения вреда.
В судебной практике под мучением и издевательством, понимаются такие действия, специальной целью которых было умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью с причинением потерпевшему особенно сильной боли либо тяжких физических или моральных страданий» и истязание с применением пытки, которое «совершается особо изощренным способом для усугубления воздействия на жертву, в результате чего причиняется сильная боль или страдание, физическое или моральное» либо «означает умышленное причинение исключительно сильного физического воздействия на потерпевшего с использованием различных средств и орудий для усугубления страданий жертвы (приспособления для дробления костей, иглы для введения их под ногти и т.д.)». В других научных трудах по уголовному праву аналогично по сути описываются понятия особой жестокости, причем применительно к убийству, и пытки, тогда как понятия издевательств и мучений в большинстве работ лишь упоминаются. Анализ характеристик рассматриваемых понятий в теории уголовного права, предложенных учеными, которые, безусловно, исчерпывающе использовали свой интеллектуальный потенциал, стараясь предельно точно отразить суть этих понятий, а также имеющего описательный характер определения мучений в упомянутых Правилах приводит к заключению о практической невозможности дать точные формулировки и соответственно разграничить данные понятия.
Вместе с тем представляется, что в уголовном законе нельзя оперировать понятиями и выражающими их терминами, не поддающимися точному определению, поскольку их толкование и применение в следственной и судебной практике может привести к нарушению принципа законности, закрепленного в ст.3 УК РФ. Поэтому целесообразно, на наш взгляд, такие оценочные понятия, как особая жестокость, издевательства, мучения, пытка, из числа квалифицирующих признаков убийства и преступлений против здоровья исключить до тех пор, пока законодатель не сможет конкретизировать их в самом законе.
Критерий установления заведомости для виновного беспомощного состояния лица является субъективным, выражающимся в осознании виновным этих обстоятельств, его осведомленности о них. Но это лишь означает, что его психическое отношение к отягчающему обстоятельству и, следовательно, к преступлению в целом характеризуется косвенным умыслом». Последнее цитированное положение вызывает возражения, поскольку заведомость для виновного беспомощного состояния лица имеет место в момент совершения деяния, характеризует осознание качественно более высокой степени общественной опасности деяния и это осознание, представляя собой интеллектуальный элемент умысла, сочетается с его волевым моментом, состоящим в желании совершить деяние при наличии соответственно беременности потерпевшей, беспомощного состояния или несовершеннолетия потерпевшего, что указывает на психическое отношение лица к названным признакам в виде только прямого умысла. Поэтому критерием установления заведомости для виновного беспомощного состояния лица является осознание виновным этих обстоятельств, понимаемое как знание, предполагающее полную уверенность виновного в их наличии.
3.2 Квалифицирующие признаки, характеризующие объективную сторону преступления
Часть 2 ст.112 УК РФ предусматривает следующие случаи квалифицирующих признаков преступления по объективной стороне:
·В пункте «в» ч. 2 ст. 112 УК РФ, упоминавшимся ранее, квалифицирующий признак - совершение преступления с особой жестокостью;
·Пункт «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой.
Проблема при выяснении соотношения понятий особой жестокости, издевательства, мучений и пытки заключается в том, что они являются оценочными, пересекаются и соответственно частично дублируют друг друга. Тем не менее, их определение имеет немалое значение для точной и обоснованной квалификации преступлений, в составы которых данные понятия включены. Из четырех перечисленных понятий официальную дефиницию имеют лишь мучения, которыми Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, признают «действия, причиняющие страдания (заболевание) путем длительного лишения пищи, питья или тепла; либо помещения (или оставления) потерпевшего во вредные для здоровья условия, либо другие сходные действия».
В силу того, что жестокость относится к оценочным понятиям, уяснение ее содержания требует комплексного подхода. По сути своей жестокость есть человеконенавистничество. Человеколюбивый не будет причинять мучения и страдания другим, а именно причинение мучений и страданий другим людям и составляет главный признак жестокости. Следует отметить, что термины «жестокость» и «насилие» являются схожими, но не тождественными. В специальной литературе отмечается, что отнесение того или иного деяния к «просто жестокому» или «особо жестокому» либо вообще «нежестокому», зависит не только от оценок субъекта, его социальной принадлежности и общественного положения, моральных принципов и воззрений, интеллигентности, культуры и т.д. Решение этого вопроса зависит от нравственно-психологической атмосферы в обществе и его ценностей, от уровня нравственности и представлений о добре и зле, пределах насилия в той социальной группе, к которой принадлежит то должностное лицо, которое должно дать на него ответ. Таким образом, жестокое поведение (жестокость) - это умышленное причинение физических и (или) нравственных страданий.
Жестокость включает в себя и мучения, и истязания, и пытки, и издевательства, и садизм, потому, все эти определения раскрывают разные грани одного явления - причинения физических и (или) нравственных (психических) страданий.
Важным аспектом в определении жестокости является ее субъективная направленность, насильственные действия, а равно применение жестокости, характеризуются наличием прямого умысла. Так, в ранее действующем Постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленном убийстве» от 3 июля 1963 года указывалось, что признак особой жестокости законом связывается не только со способом убийства, но и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о том, что виновный действовал с умыслом, направленным на совершение преступления с особой жестокостью.
Определив некоторые особенности жестокости, можно утверждать, что «жестокость» - многогранное явление, которое по своей сущности изначально широко настолько, что включает в себя понятие «насилие (физическое и психическое)», однако явление «особой жестокости» следует рассматривать отдельно.
Несложно заметить, что это определение является не исчерпывающим, а лишь примерным, ориентирующим. Другие из указанных понятий вообще не расшифрованы - ни официально, ни доктринально. В трудах по теории уголовного права, т.е. доктринально, их содержание раскрывается посредством описания, а не определения. Так, отмечается, что «особая жестокость может проявляться как в способе действий виновного, так и в иных обстоятельствах, свидетельствующих об особой жестокости. Понятием особой жестокости охватываются такие случаи, когда в процессе посягательства к потерпевшему применяются пытки, истязания, мучения или иные способы воздействия, которые заведомо связаны с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, прижигание током или огнем, длительное лишение пищи или воды и т.д.). Под мучением или издевательством как способом причинения вреда здоровью понимаются действия, причиняющие страдания путем длительного лишения пищи, питья или тепла, либо помещение (или оставление) потерпевшего во вредные для здоровья условия, либо другие сходные действия.
Совершение преступления с особой жестокостью как квалифицирующий признак используется также при ответственности за убийство (п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ).
Другой квалифицирующий признак, характеризующий объективную сторону преступления - совершение его «группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой» (п. «г» ч.2 ст. 112 УК РФ), то есть соучастие.
Из дефиниции соучастия вытекает, что оно характеризуется как объективными, так и субъективными признаками. Первым объективным признаком соучастия признается участие двух или более лиц в совершении преступления. «Участие двух и более лиц» это не количественный признак, а качественно-количественный. С одной стороны, он показывает, какое количество людей участвует в совершении преступления, а с другой - подчеркивает, что участвуют в совершении преступления физические, вменяемые лица, т.е. лица, являющиеся субъектами уголовно-правовых отношений. Поэтому если один из двух является малолетним или невменяемым, то «двух и более лиц» нет.
Второй объективный признак - совместное участие двух и более лиц в совершении преступления. Признак совместности показывает, что наступивший результат является результатом объединенных усилий. Соучастники объединяют свои усилия, ресурсы по выполнению объективной стороны состава преступления и стремятся к одному и тому же результату. В совершении преступления могут участвовать два и более лица, но у них может не быть совместности, т.е. каждый из них действует в своих интересах. А может быть и обратная ситуация - присутствует совместность, но нет двух и более лиц (например, когда в совершении преступления вместе со взрослым участвует малолетний);
Третий объективный признак - наличие причинно-следственной связи между действиями соучастников и наступившим от этой деятельности результатом.
Субъективные признаки соучастия состоят, прежде всего, в том, что соучастие - это всегда умышленные действия в отношении совершения умышленного преступления. Таким образом, соучастие возможно только в преступлениях, совершенных умышленно, в совершенных по неосторожности его быть не может.
Соучастие - это не только умышленная деятельность, но и осведомленность одного о действиях другого. Достаточно парности таких связей: исполнитель знает, что он действует с пособником, и наоборот. Ни закон, ни практика не требуют полной осведомленности соучастника о действиях всех других соучастников. С учетом того, что это совместная умышленная деятельность и существует осведомленность между соучастниками, умысел соучастников гораздо шире, чем умысел конкретного исполнителя, поскольку соучастник сознает не только фактический и социальный характер своих действий, но социальную значимость действий других соучастников.
Соучастие как квалифицирующий признак, встречается в статьях УК РФ, предусматривающих ответственность за убийство (ст.105), изнасилование (ст.131), хищения (кража - ст.158, грабёж - ст.161, разбой - ст. 162) и других.
Особенностью субъективной стороны при соучастии является не только то, что лицо действует умышленно, но и то, что оно действует свободно, что это вменяемое лицо, что у него есть свобода воли.
Квалифицирующий признак необходимо делить на совершение этого преступления: а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и б) организованной группой, что обосновывается качественно более высокой степенью общественной опасности умышленного причинения тяжкого вреда здоровью организованной группой, что признано самим законодателем. Во-первых, в подавляющем большинстве норм Особенной части УК РФ, в которых предусмотрено совершение преступления организованной группой, этот признак выделен в качестве особо квалифицирующего, тогда как совершение преступления группой лиц (без предварительного сговора, то есть стихийно) или группой лиц по предварительному сговору названо лишь квалифицирующим признаком составов тех же видов преступлений. Во-вторых, исполнителями (соисполнителями) преступления, совершенного группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, признаются только лица, непосредственно участвовавшие в процессе совершения преступления, а исполнителями (соисполнителями) преступления, совершенного организованной группой, - все те члены этой группы, которые участвовали не только в совершении, но и в организации либо подготовке данного преступления, либо руководстве им.
3.3 Квалифицирующие признаки, характеризующие субъективную сторону преступления
Часть 2 ст.112 УК РФ предусматривает ряд квалифицирующих признаков преступления по субъективной стороне:
·Пункт «д» из хулиганских побуждений;
·Пункт «е» по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды.
Кроме того, для п. «б» ч.2 112 УК РФ, как мы уже отмечали в параграфе 3.1. характерны либо мотив - месть за уже осуществленную деятельность, либо - цель - воспрепятствовать правомерной деятельности потерпевшего. При совершении преступления, предусмотренного ст. 112 УК РФ, гораздо чаще других встречается квалифицирующий признак, закрепленный в п. «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ - причинение средней тяжести вреда здоровью из хулиганских побуждений. При квалификации содеянного по п. «д» ст. 112 УК РФ традиционные трудности вызывает определение понятия хулиганских побуждений. Наличие хулиганского мотива означает, что преступник действует на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, его поведение является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Если виновным, помимо умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью из хулиганских побуждений, совершены иные умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок, выражающие явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, то содеянное надлежит квалифицировать по совокупности п. «д» ч. 2 ст. 112 и ст. 213 УК РФ.
Нередко вред здоровью причиняется при межгрупповых агрессивно-насильственных столкновениях, групповых хулиганских действиях. При анализе мотива преступного поведения нельзя ограничиваться констатацией противоречивости интересов группы либо ложно понятых интересов группы. Виновный при причинении вреда здоровью знает, что он нарушает уголовно-правовой запрет и мотив для него заключается в смысле преступных действий. Мотивом может стать страх быть отвергнутым группой, желание улучшить свой социальный статус под видом борьбы за общий интерес.
Установление мотива преступления зависит от психологической готовности субъекта преступления признать истинные причины своего преступного действия. Нередко обвиняемый не находит в себе достаточных сил, чтобы признаться в виновности своего поведения, мотивацию преступного поведения определяет трудностями жизненной ситуации, сложившимися обстоятельствами. Подлинные побуждения, которые привели к причинению вреда здоровью другого человека, нередко маскируют как ответ на противоправное или аморальное поведение потерпевшего, а иногда скрывают под социально нейтральные мотивы. Поэтому для установления мотива преступления важно установить субъективное отношение виновного лица к своим действиям, установить причину конфликта, его динамику и характер действий.
Исходя из того, что мотивом преступления является побудительная причина преступного поведения, для установления этих побуждений необходим анализ всех обстоятельств дела: поведения виновного, характера его действий, повода к совершению преступления, отношения виновного лица с потерпевшим в момент совершения преступления и после его совершения. Свидетельством мотивации содеянного при причинении тяжкого вреда здоровью является совокупность объективных и субъективных признаков.
Так, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» указывает, что ответственность с применением квалифицирующего признака «из хулиганских побуждений» наступает за деяние, совершенное из явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
Умышленное причинение вреда здоровью из хулиганских побуждений может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, но чаще совершается с косвенным умыслом. Субъекту важно удовлетворить потребность в самоутверждении, при этом он не исключает, что тяжкий вред здоровью может наступить, или относится безразлично к наступившим в результате его поведения последствиям. При этом действия при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений не являются бесцельными, а направлены против личности потерпевшего, его здоровья.
В судебной практике нередко встречаются ошибки при квалификации умышленного причинения вреда здоровью из личных неприязненных отношений и хулиганских побуждений. Побудительной причиной хулиганского мотива являются не межличностные отношения, а пренебрежительное отношение к моральным устоям и нравственным правилам принятых в обществе. Личная неприязнь в большинстве случаев обусловлена отношениями между знакомыми людьми, когда один негативно относится к поведению другого, его поступкам, высказываниям. Хулиганские побуждения признаются мотивом преступления, когда преступление совершается без повода, беспричинно или используется незначительный предлог для совершения преступления. Поведение виновного обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать к ним пренебрежение. Данные мотивы являются взаимоисключающими, поэтому недопустимо квалифицировать действия одновременно из хулиганских побуждений и на почве личной неприязни.
В связи с этим, интерес представляет следующее дело.
Кунцевским районным судом г. Москвы 9 августа 2000 г. Воронин осужден по п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 1 ст. 117 УК РФ. Он был признан виновным в совершении преступлений при следующих обстоятельствах.
августа 1998 г. примерно в 22 часа в состоянии алкогольного опьянения в своей квартире Воронин из хулиганских побуждений ударил доской для разделки овощей по руке свою мать - Воронину, причинив ей вред здоровью средней тяжести. Он же 5 сентября 1998 г., 7 апреля 1999 г., 12 ноября 1999 г., 24 февраля 2000 г. и 9 марта 2000 г. в нетрезвом состоянии систематически наносил матери побои (повлекшие легкий вред здоровью), причиняя ей этими действиями физические и психические страдания.
В кассационном порядке приговор не обжалован и не опротестован.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора: переквалификации действий Воронина с п. «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ на ч. 1 ст. 112 УК РФ. Президиум Московского городского суда 21 марта 2002 г. протест удовлетворил, указав следующее.
На основании собранных по делу доказательств суд правильно установил обстоятельства, при которых осужденным были совершены преступления. Действия Воронина обоснованно квалифицированы по ч. 1 ст 117 УК РФ. Вместе с тем приговор в части его осуждения по п. «д» ч. 2 ст. 112 УК РФ подлежит изменению.
Вывод о совершении Ворониным преступления из хулиганских побуждений суд в приговоре мотивировал лишь тем, что никаких причин, кроме алкогольного опьянения, для избиения осужденным потерпевшей не было. Однако, как видно из показаний Воронина, свидетелей Ворониной Л., Антоновой, он и потерпевшая на бытовой почве постоянно ссорились, что свидетельствует о наличии между ними неприязненных отношений. При таких обстоятельствах вывод суда о причинении Ворониным средней тяжести вреда здоровью матери из хулиганских побуждений нельзя признать обоснованным. Эти действия Воронина следует квалифицировать по ч. 1 ст. 112 УК РФ.
Нанесение оскорблений, побоев и другие подобные действия, совершенные в семье, в квартире, в отношении родственников, знакомых и вызванные личными неприязненными отношениями, неправильными действиями потерпевших, должны квалифицироваться по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления против личности.
Чаще вред здоровью из хулиганских побуждений причиняется в общественных местах, при наличии очевидцев, поскольку своими действиями преследует цель продемонстрировать пренебрежение к устоям общества. В то же время нарушение общественного порядка, неуважение к обществу, лежащие в основе хулиганского мотива, могут иметь место и при совершении деяния в лесу, в квартире и т.д.
Нередко умышленному причинению вреда здоровью предшествуют иные хулиганские действия, либо они совершаются после причинения вреда здоровью. В таких случаях они образуют самостоятельные составы и квалифицируются по совокупности.
Таким образом, главным критерием хулиганского мотива при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, является желание виновного лица продемонстрировать обществу пренебрежение к устоям, правилам, покою, достоинству, т.е. нормам, существующим ради необходимого соблюдения общественного порядка. Виновным лицом наносится вред общественному порядку и здоровью человека. При этом действия виновного лица направлены на нарушение общественного порядка, в процессе которого причиняется вред здоровью. В числе потерпевших нередко оказываются случайные люди. Действия виновного лица непоследовательны, хаотичны, спонтанны. Именно субъективная направленность индивида на нарушение общественного порядка, в форме наглости, цинизма, оскорбительности совершаемых деяний является главным аргументом в распознании хулиганского мотива при умышленном причинении вреда здоровью.
Другой квалифицирующий признак - совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ расширил содержание п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ. В новой редакции п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Для квалификации преступления по рассматриваемому признаку необходимо установить наличие мотива, содержанием которого является стремление виновного показать неполноценность потерпевшего в силу его принадлежности к определенной расе, национальности, этнической группе, религии, идеологии или какой-либо социальной группе. В целях обеспечения единообразного применения уголовного закона Верховный Суд Российской Федерации должен дать правоприменительным органам разъяснения относительно применения новой редакции п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ.
Распад СССР вместе с дезинтеграцией единого социального и экономического пространства породил множество этнополитических проблем в каждом из постсоветских государств.
Новый всплеск межнациональных конфликтов представляется вполне обоснованным связать с кардинальными экономическими и социальными реформами в России 90-х годов, вызвавшими расслоение общества и обострение экономических проблем.
Для России, которая исторически является многонациональным государством, вопрос обеспечения равноправия большим и малым народам традиционно является одним из наиболее актуальных. Кроме этого в последние годы появились и новые проблемы. Так, расширение границ общения россиян с представителями других государств привело к увеличению числа приезжающих к нам в страну лиц иной расовой либо национальной принадлежности, что обусловливает необходимость гарантировать безопасность их пребывания на нашей территории.
Следует отметить, что даже на международном уровне вплоть до 1992 г. (когда ООН была принята Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным или языковым меньшинствам) с осторожностью относились к выделению национальных меньшинств в особую общность индивидов, нуждающихся в защите. В нормативных актах универсального характера того периода (в том числе Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г.) о национальных меньшинствах не упоминается, речь идет только об «этнических, религиозных и языковых меньшинствах» (ст. 27 Пакта).
Россия приняла на себя международные обязательства по соблюдению прав меньшинств, следовательно, она должна соблюдать и принятую в 1992 г. Генеральной Ассамблеей ООН Декларацию о правах личности, принадлежащей к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам.
Межнациональные отношения в каждой стране имеют свою специфику и представляют собой весьма подвижную сферу общественных отношений, поэтому их урегулирование требует разработки такого инструментария, который бы позволял оперативно реагировать на изменение ситуации и применять необходимые и подобающие ситуации средства.
Наукой и практикой выработаны многие способы, позволяющие решать проблемы, порождаемые межнациональными конфликтами: от международно-политических способов до уголовно-правовых. Одни из них могут быть использованы для предотвращения конфликтных ситуаций, другие оказываются действенными даже тогда, когда конфликт уже возник и разрастается.
Конечно, ни один конфликт не возникает беспочвенно. Ему обычно предшествуют определенные разногласия, которые развились и обострились до крайней степени. Способы предупреждения в данном случае, по нашему мнению, это, прежде всего, способы оказания воздействия на противостоящие стороны либо на одну из сторон в целях предотвращения перерастания существующих разногласий в конфликт.
Конституция Российской Федерации гарантировала равные права гражданам вне зависимости от расовой или национальной принадлежности. Более того, в п. 2 ст. 29 Конституции РФ прямо закреплена недопустимость пропаганды или агитации, возбуждающей, в том числе, расовую или национальную ненависть и вражду. Включение последнего положения в число конституционных обусловливает необходимость повышенного внимания к защите прав и законных интересов лиц всех национальностей.
Защита прав и законных интересов граждан в данной сфере может осуществляться различными способами и средствами. В любом случае представляется справедливым мнение, что в здоровом обществе должны быть выработаны способы, с помощью которых можно разрешать расовые или национальные разногласия, не доводя их до конфликта.
Одним из таких способов является введение уголовной ответственности за наиболее опасные, наиболее тяжкие посягательства на равноправие граждан в национальной сфере.
В Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ) ряд статей предусматривает ответственность за те или иные преступления, совершенные на почве национальной или расовой вражды или ненависти. При этом убийство, умышленное причинение вреда здоровью (как тяжкого, так и средней тяжести), истязания, а также надругательства над телами умерших и местами их захоронения, совершаемые по указанным мотивам, законодатель относит к квалифицированным видам соответствующих преступлений.
Отнесение уголовным законом тех или иных нарушений равноправия граждан по национальному или расовому признакам к категории преступных является непременным, но недостаточным условием возможности реально осуществлять уголовное преследование по каждому факту получения информации о совершении такого деяния. Очевидно, что необходимо и методическое обеспечение такой деятельности. Иными словами, необходимы методические рекомендации по организации, планированию и осуществлению уголовного преследования по делам о преступлениях рассматриваемой категории.
Разработка теоретически обоснованных и практически значимых рекомендаций по раскрытию и расследованию любых преступлений невозможна без уяснения структуры и содержания события соответствующего преступления или группы преступлений. Именно поэтому нужно, прежде всего, установить, что представляют собой преступления, совершаемые на почве национальной или расовой вражды или ненависти, с криминалистический точки зрения.
Для получения целостного представления об объекте познания (в том числе и о событии преступления) нужно исследовать каждый из элементов, образующих данную систему, а также те связи, которые существуют между ними. Эти связи, относимые к разряду внутриструктурных, объединяют разрозненные элементы в единую систему, отражают их взаимосвязь и взаимную обусловленность, позволяют от познания известных элементов переходить к прогнозированию существования ранее неизвестных элементов и связей, а затем и к их познанию.
Для уяснения криминалистической сущности преступлений, совершаемых на почве национальной или расовой вражды или ненависти, необходимо исследовать те элементы и связи, которые являются системоопределяющими именно для преступлений данной группы. Не отрицая наличия общих свойств каждого из традиционно исследуемых элементов, таких как способ, время и место совершения преступления, орудия преступления, особенности процесса следообразования и других, считаем, что в роли системообразующего в данном случае следует рассматривать прежде всего мотив совершения преступления -внутренний побудитель деятельности, придающий ей личностный смысл, целепобуждающий выбор определенной деятельности.
Уголовно-правовое значение мотивов заключается в их влиянии на характер и степень общественной опасности совершенного преступления. Криминалистическое значение мотива сложнее. Он позволяет понять причины преступного поведения в каждой конкретной ситуации, определить, исходя из этого, направления познания события преступления в процессе уголовного преследования вообще и на предварительном следствии в частности. Значение же мотива для исследуемых нами преступлений особенно велико, прежде всего, из-за того, что именно общность этого элемента позволяет объединять их в одну группу и рассматривать как частные проявления общего.
При этом нужно иметь в виду, что реальная этническая (национальная) самоидентификация далеко не всегда совпадает с записью в документах. Поэтому при расследовании конкретного преступления не следует отбрасывать версию о том, что посягательство было совершено на почве национальной или расовой вражды или ненависти, только по той причине, что у потерпевшего и виновного указана одна и та же национальность.
Еще одной отличительной чертой всех преступлений рассматриваемой категории является то, что в, большинстве случаев эти преступления совершаются как бы «по нарастающей».
Первоначально преступники достаточно часто довольствуются устными или письменными призывами, возбуждающими национальную или расовую вражду. Затем переходят к угрозам в адрес конкретных лиц, после этого - к уничтожению их имущества, причинению вреда их жизни и здоровью, а от угроз и посягательств на здоровье и имущество отдельных представителей той или иной расы или национальности - к совершению преступлений в отношении все более значительных по численности групп таких лиц.
В зависимости от степени реальности посягательства можно выделить такие способы нарушения прав граждан в национальной сфере, как публикации и выступления в средствах массовой информации, массовые митинги и демонстрации, причинение непосредственного физического вреда жизни и здоровью потерпевших.
Особая общественная опасность преступлений рассматриваемой группы обусловлена еще и тем, что отдельные деяния при определенных субъективных и объективных факторах могут достаточно быстро перерасти в более тяжкие преступления, посягающие на общественную безопасность (массовые беспорядки, вандализм, терроризм и др.), на основы конституционного строя и безопасность государства (насильственный захват власти, вооруженный мятеж и др.).
Учитывая вышесказанное, считаем целесообразным использовать в качестве общего, единого понятия для всей исследуемой группы преступлений термин «этнические преступления».
Предлагаемое единое понятие подчеркивает принадлежность всех рассматриваемых видов преступлений к одной общности преступных посягательств, совершаемых против представителей какой-либо конкретной расы или национальности либо против всех, кто не принадлежит к конкретной расе или национальности - расе или национальности преступников. Наличие в понятии прилагательного «этнические» свидетельствует о той роли, которую играет в структуре, а соответственно, и в криминалистической характеристике преступлений исследуемой группы мотив преступного поведения виновных.
Еще одним основанием для такого предложения, на наш взгляд, выступает существование такого понятия для определения преступлений аналогичного характера в ряде стран.
Вместе с тем использование единого понятия «этнические преступления» представляется допустимым с оговоркой, что оно объединяет не только преступления на почве национальной, но и на почве расовой вражды или ненависти.
По данным Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира, более 70 % всех военных конфликтов в середине 90-х годов на планете были межэтническими. Поэтому изучение этнических конфликтов в этнологической науке является, пожалуй, самым важным и актуальным направлением среди всех проводимых исследований. При этом понятия межэтнических и этнических конфликтов используются как синонимы.
Таким образом, под этническими преступлениями представляется правильным понимать общественно опасные противоправные посягательства на жизнь и здоровье человека и гражданина, их конституционные права и свободы, общественную нравственность или основы конституционного строя Российской Федерации, совершенные на почве национальной или расовой вражды или ненависти.
Отличительной чертой этнических преступлений является их трехсторонний характер - обязательно наличие виновных, потерпевших, а также тех, кому адресована информация о вражде или ненависти по отношению к той или иной национальности или расе. Первые две стороны, участвующие в конфликте, традиционны. Что же касается третьей стороны, она не только не традиционна, но и может быть достаточно неопределенной по числу, характеристикам и особенностям. К этой третьей стороне должны быть отнесены любые представители той национальности или расы, по отношению к которой преступники выражают свою вражду или ненависть при совершении этнических преступлений.
Указанные обстоятельства характеризуют нетерпимость к лицам другой национальности, к расе, религии и ее представителям, основанную на идеологии превосходства своей и, напротив, о неполноценности всех иных наций, рас, конфессий.
При этом недостаточно установления факта, что преступник и потерпевший принадлежат к разным национальностям, расам и т.д. Важно, чтобы на этой почве существовали вражда или ненависть (по крайней мере, со стороны виновного) в момент посягательства и чтобы именно это послужило мотивом причинения вреда здоровью. Не исключается, следовательно, в конкретном случае конфликтная ситуация между лицами враждующих национальностей на иной основе, например на бытовой почве.
По общему правилу, жертвами преступления становятся представители иной этнической группы, конфессии, нежели та, к которой принадлежит виновный. Хотя возможна и ситуация, когда потерпевшим становится единоверец либо лицо той же национальности (в случае, например, мести за пассивность, примиренческое отношение к иноверцам или избиения с тем, чтобы возложить вину за содеянное на враждебную сторону и тем разжечь или усилить вражду).
Во всех случаях наличие квалифицирующих признаков повышает максимальное наказание до пяти лет лишения свободы (ч.2 ст.112 УК РФ).
Заключение
Основные выводы по работе:
.Являясь приоритетным направлением государственной политики Российской Федерации, деятельность по охране здоровья охватывает широчайший спектр направлений деятельности, одним из которых является защита здоровья граждан от преступных посягательств.
Уголовно-правовая охрана здоровья осуществляется посредством закрепления в уголовном законе системы уголовно-правовых запретов, составляющих систему преступлений против здоровья человека. Наука уголовного права рассматривает систему преступлений против здоровья в узком и широком смыслах. В первом случае под преступлениями против здоровья понимаются деяния, предусмотренные гл. 16 УК РФ и причиняющие вред здоровью человека, а во втором - не только причиняющие какой-либо вред здоровью человека, но и ставящие его в опасность причинения.
Состав умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью, наряду с составами преступлений, закрепленными в ст. 111,115 УК РФ, составляет основу системы преступлений против здоровья человека в УК РФ 1996 года. Именно в ст. 111, 112, 115 сформулированы признаки вреда здоровью различной тяжести, которые используются в других статьях УК РФ. Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью является вторым по значимости преступлением в системе преступлений против здоровья человека после умышленного причинения тяжкого вреда здоровью человека.
История существования в отечественном уголовном законодательстве состава умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью насчитывает более ста лет. Впервые прообраз рассматриваемого состава преступления появился в Уголовном уложении 1903 года под названием «тяжкое телесное повреждение», затем в редакции «менее тяжкое телесное повреждение» он был закреплен в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года.
УК РСФСР 1926 года закрепил двухуровневую систему деления телесных повреждений, исключив рассматриваемый состав из системы преступлений против здоровья. Признаки, характеризовавшие ранее менее тяжкое телесное повреждение, были помещены в квалифицированный состав легкого телесного повреждения. Положения УК РСФСР 1926 года, устанавливавшие двухуровневую систему телесных повреждений, подверглись критике со стороны отечественных криминалистов, что впоследствии было учтено при создании УК РСФСР 1960 года. Уголовный кодекс РСФСР 1960 года вернулся к трехуровневой системе оценки тяжести телесных повреждений, закрепив в ст. 109 ответственность за умышленное менее тяжкое телесное повреждение. Накопленный российским и советским уголовным законодательством опыт конструирования нормы об ответственности за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью нашел свое применение в ст. 112 УК РФ 1996 года.
Несмотря на изменение названий, терминологии, количества основных и квалифицирующих признаков, прослеживается преемственность законодательной регламентации уголовно-правового запрета на совершение умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью на всем протяжении существования рассматриваемого состава в отечественном уголовном законодательстве, что, безусловно, свидетельствует о его важном месте в системе преступлений против здоровья человека.
Применительно к умышленному причинению средней тяжести вреда здоровью человека предметом преступления является здоровье другого человека.
Здоровье человека необходимо рассматривать исключительно как биологическую категорию в двух аспектах: соматическом (физическом) и психическом. Применительно к уголовному праву социальная значимость (социальный аспект) здоровья находит свое выражение в существовании общественных отношений, обеспечивающих безопасность здоровья другого человека от реального причинения вреда здоровью средней тяжести, то есть в объекте преступления. Здоровье (как предмет преступного посягательства) - это такое состояние органов и систем организма, которое имело место до совершения преступления и позволяло человеку существовать как биологическому организму.
.Объективная сторона умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью характеризуется тремя обязательными признаками: деяние (действие или бездействие); общественно опасные последствия; причинная связь между деянием и последствиями.
Деяние при умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью может быть выражено как действием, так и бездействием. Действие или бездействие должно обладать следующими признаками: противоправность, общественная опасность, осознанность, добровольность. Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью может быть совершено с использованием собственных органов посягающего, а также с привлечением предметов материального мира и сил природы.
Для квалификации умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью как оконченного преступления необходимо не только наличие общественно опасного деяния, но и наступление общественно опасных последствий в виде вреда здоровью средней тяжести. Несмотря на всю свою важность термин «вред здоровью» не получил толкования в Уголовном кодексе РФ. Необходимо унифицировать на законодательном уровне понятие «вред здоровью», закрепив его в УК РФ. За основу можно принять определение вреда здоровью, закрепленное в Правилах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 августа 2007 г. № 522.
К признакам, характеризующим вред здоровью средней тяжести, относятся: отсутствие опасности для жизни человека: отсутствие последствий, указанных в ст. 111 УК РФ; длительное расстройство здоровья; значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть.
Опасность для жизни - признак, характерный для тяжкого вреда здоровью. Признак отсутствия опасности для жизни имеет сложную медико-юридическую природу. В компетенцию судебно-медицинского эксперта входит оценка характера травм на предмет отнесения их к опасным для жизни патологиям. Правоприменительные органы должны дать правовую оценку действиям (бездействию) виновного, направленным на причинение вреда, опасного для жизни. При этом, если применительно к оконченному преступлению приоритетное значение имеют данные судебно-медицинской экспертизы, то при покушении приоритет необходимо отдавать уголовно-правовой характеристике деяния.
Второй признак вреда здоровью средней тяжести - отсутствие последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, сформулирован как негативный, что порождает проблему соотношения негативных и позитивных признаков в рамках одного вида вреда здоровью.
Третий признак вреда здоровью средней тяжести - длительное расстройство здоровья устанавливается по результатам судебно-медицинской экспертизы.
Четвертым признаком, характеризующим вред здоровью средней тяжести, является стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть. Степень утраты общей трудоспособности устанавливается на основании таблицы процентов утраты трудоспособности. Основной проблемой применения данного признака является отсутствие в Правилах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522, разъяснений относительно медицинских критериев определения вреда здоровью средней степени тяжести.
Наряду с деянием и последствиями обязательным признаком объективной стороны умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью является причинная связь. Существует качественно различный характер причинной связи, устанавливаемой следственно-судебными органами и определяемой судебно-медицинским экспертом. Учитывая конструкцию ст. 112 УК РФ, в компетенцию судебно-медицинского эксперта входит установление причинной связи между первичными последствиями (повреждениями организма) и вторичными - вредом здоровью. В отличие от судебно-медицинского эксперта следственно-судебные органы устанавливают причинную связь между деянием и конечными последствиями в виде вреда здоровью.
Причинная связь при умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью может быть необходимой устойчивой, необходимой неустойчивой или случайной. О наличии причинной связи между действием (бездействием) человека и наступившими последствиями можно говорить во всех случаях, когда это действие (бездействие) являлось необходимым предшествующим условием преступного результата. Наличие особых свойств организма потерпевшего, вмешательство в ход событий сил природы, деятельности третьих лиц или самого потерпевшего не препятствуют установлению причинной связи, если обстоятельства дела позволяют говорить, что деяние было необходимым предшествующим условием наступления вреда здоровью потерпевшего. Само по себе наличие причинной связи между действиями (бездействием) причинителя вреда не является основанием уголовной ответственности, решение вопроса об уголовной ответственности зависит от установления в его действиях вины.
.Субъектом умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью является физическое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста. Признаки общего субъекта преступления подробно разработаны в научной и учебной литературе и в большинстве случаев не вызывают проблем на практике. Значительные трудности испытывают теория и практика при установлении субъективной стороны умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью. Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.
В большинстве случаев вред здоровью человека причиняется с прямым неконкретизированным (неопределенным) умыслом. В соответствии с положениями концепции неконкретизированного (неопределенного) умысла лицо признается виновным за тот вред здоровью, который в действительности произошел от его действий, при условии, что наступившие последствия охватывались умыслом виновного.
Действия (бездействие) лица, причинившего вред здоровью другого человека, необходимо квалифицировать по направленности умысла. В случае если преступник действовал с прямым конкретизированным умыслом, ответственность наступает за тот вред здоровью, на причинение которого был направлен умысел, если такой вред действительно наступил, или за покушение, если в действительности был причинен вред здоровью меньшей тяжести или же он вовсе отсутствовал. Если виновный действовал с альтернативным умыслом, то деяние должно квалифицироваться на основе наиболее тяжкого из последствий, охваченных умыслом обвиняемого. Если лицо не представляло, какой конкретно тяжести вред здоровью будет иметь место в результате его действий, то имеет место косвенный умысел.
.Ответственность за деяние дифференцирована с помощью ряда квалифицирующих обстоятельств. К их числу ч. 2 ст. 112 относит совершение деяния:
а) в отношении двух или более лиц;
б) в отношении лица или его близких, в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга;
в) в отношении малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно с особой жестокостью, издевательством и мучениями.
г) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
д) из хулиганских побуждений;
е) по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды.
Библиографический список
Нормативные правовые акты
1.Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993. // «Собрание законодательства РФ», 26.01.2009, N 4, ст. 445.
2.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ. // Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, N 25, ст. 2954.
.Постановление Правительства РФ от 17 августа 2007 г. № 522 «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека».
.Приказ Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194Н «Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.
Судебная практика
5.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений». // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, январь 2008 г., № 1.
6.Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 декабря 2008 г. N 49-Д08-107.
.Архив судебного участка № 89 Мирового судьи Санкт-Петербурга Головкиной Л.А. Дело № 1-12/2008-89.
Cпециальная литература
8.Адельханян Р.А. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при особо отягчающих обстоятельствах. М., Наука, 2001. - 200 с.
9.Акопов В.И. Экспертиза вреда здоровью. Правовые вопросы судебно-медицинской практики. М., Экспертное бюро, 1998. - 225 с.
10.Андреева Л.А, Константинов П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность. СПб. Юридический центр Пресс, 2002 - 256 с.
11.Антонян Ю.М. Преступная жестокость. М.: ВНИИ МВД РФ, 1994 - 262 с.
.Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступное поведение и психические аномалии. М.: Спарк, 1998 - 344 с.
.Безручко Е.В. Уголовная ответственность за причинение вреда здоровью человека. Ростов-на-Дону, 2001. - 236 с.
.Бикеев И. Актуальные проблемы учения о субъективной стороне преступления // Уголовное право. - 2002. - №3. -С.9-14.
.Бойко И.Б. Судебная медицина для юристов. Рязань, Академия права и управления МЮ РФ, 2002. - 368 с.
.Борзенков Г. Проблемы квалификации преступлений против жизни и здоровья, совершенных из хулиганских побуждений.// Законность. 2008. №5. - С.7-11
.Васильева Н.В. Проблемы квалификации умышленного причинения вреда здоровью из хулиганских побуждений. // Российская юстиция. 2008. № 2.- С.6-9
.Векленко В., Галюкова М. Уголовно-правовой анализ понятия «вред здоровью» // Уголовное право. 2007. № 1. - С.33-35
.Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: 2003 - 446 с.
.Гудимов А.С. Здоровье как предмет преступлений против здоровья. // Человек: преступление и наказание: Сб. материалов науч.-теорет. конф. Рязань: Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2005. -С.76-78
.Гудимов А.С. К вопросу о неконкретизированном умысле при умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью. // Человек: преступление и наказание: Науч. журн. / Академия ФСИН России. 2007. № 1. -С.84-89
.Гудимов А.С. Объект умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью. // Вопросы экономики, права и образования: Сб. науч. ст. / Под ред. И.А. Тихоновой. Рязань: Ряз. филиал Моск. ин-та экономики менеджмента и права, 2005. - С. 54-59
.Гудимов А.С. Признаки объективной стороны умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью. // Проблемы уголовной ответственности и наказания: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.А. Лакеев. Рязань: Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2007. - С.68-74
.Гудимов А.С. Проблемы установления причинной связи при умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью .// Человек: преступление и наказание: Материалы межвуз. науч.-теорет. конф. адъюнктов, соискателей, курсантов, слушателей, студентов. Рязань: Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2006. С.69-71
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). / Под ред. А.В. Бриллиантова. М., Проспект, 2010. - 726 с.
.Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. В. М. Лебедева. М., Юрайт, 2006. - 384 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. В. Т. Томина, В.В. Сверчкова. М., Юрайт, 2006. - 483 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. А. Э. Жалинского М., Городец, 2006. - 512 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. С. В. Дьякова, Н.Г. Кадникова. М., Юриспруденция, 2008. - 656 с.
.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. В. И. Радченко. М., Проспект, 2009. - 784 с.
.Наумов А.В. Российское уголовное право. В 3 томах. Том 2. Особенная часть. Главы 1-10. М., Волтерс Клувер, 2008. - 454 с.
.Павлов В.Г. Субъект преступления. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. - 212 с.
.Побегайло Э.Ф. Преступления против жизни и здоровья. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. - 234 с.
.Полосин Н.В. Уголовное право. Особенная часть. М., РИОР, 2007. - 400 с.
.Расторопов С.В. Уголовно-правовая охрана здоровья человека от преступных посягательств. М., Изд-во «Юридический центр Пресс», 2006. -322 с.
.Расторопов С.В. Объект преступлений против здоровья человека. //Уголовное право. 2004. № 1. - С.7-11
.Расторопов С.В. Объективные и субъективные признаки в общем понятии состава преступлений против здоровья человека // Уголовное право. 2003. № 4. С.23-25
.Расторопов С.В. Содержание субъективной стороны преступлений против здоровья человека // Законность. 2004. № 2. - С.19-21
.Расторопов С.В.Требуется законодательное определение понятия «вред здоровью» человека // Закон и право. 2005. № 9. - С.46-48
.Расторопов С.В. Понятие и система преступлений против здоровья по УК РФ 1996 г. // Уголовное право. 2002. № 4. - С.21-23
.Расторопов С.В. Признаки, характеризующие объективную сторону преступлений против здоровья человека // Закон и право. 2005. № 7.
.Расторопов С.В. Система преступлений против здоровья человека // Законность. 2004. № 10. - С.25-27
.Расторопов С.В.Понятие состава преступления против здоровья человека // Уголовное право. 2003. № 2. - С.31-34
.Трахов А. Жизнь и здоровье требуют более строгой защиты: сравнительный анализ российского и зарубежного законодательства //Российская юстиция. 2001. № 12. - С.17-21
.Трухин А. Проблемы определения степени тяжести вреда здоровью: медицинский и правовой аспект // Уголовное право. 2006. № 4.- С.125-130
.Уголовное право России. Особенная часть. / Под редакцией А. И. Рарога. М., Эксмо, 2005. - 400 с.
.Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики. Антология. / Под редакцией В.В. Лунеева. М., Юрайт, 2006. - 279 с.
.Цымбал Е. Ограниченная вменяемость: дискуссионные вопросы теории и правоприменительной практики // Уголовное право. 2002. № 1. С. 58-59.
.Шишов Е., Сердюков А. Определение степени тяжести вреда здоровью при расследовании посягательств на личность // Уголовное право. 2006. № 4. С. 33-34
.Шиян В.И., Гриб В.Г., Ильин И.С. Уголовное право России. Особенная часть. М., МФПА, 2009. - 424 с.