сец) - это исторический жанр древнерусской литературы, представляющий собой погодовую, более или менее подробную запись исторических событий. Запись событий каждого года в летописях обычно начинается словами: «в лето …» (то есть «в году …»), отсюда название - летопись. В Византии аналоги летописи назывались хрониками, в Западной Европе в Средние века анналами и хрониками.
Летописи сохранились в большом количестве так называемых списков XIV-XVIII веков. Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные).
Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи - это сборники, и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым, ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) ещё более подтверждают это мнение.
Русские летописи сохранились во многих списках; самые древние - монаха Лаврентия (Лаврентьевская летопись, судя по приписке − 1377 г.), и Ипатьевская XIV века (по названию Ипатьевского монастыря под Костромой, где она хранилась); но в основе их более древний свод начала XII века. Свод этот, известный под именем «Повести временных лет» является первой Киевской летописью.
Летописи велись во многих городах. Новгородские (харатейный синодальный список XIV века, Софийский) отличаются сжатостью слога. Псковские - живо рисуют обществ. жизнь, южнорусские - литературны, местами поэтичны. Летописные своды составлялись и в московскую эпоху русской истории (Воскресенская и Никоновская Летопись). Так называемая «царственная книга» касается правления Ивана Грозного. Затем Летописи получают официальный характер и понемногу обращаются частью в разрядные книги, частью в «Сказания» и записки отдельных лиц.
Существовали и литовские (белорусские) летописи, летописи Молдавского княжества. Казацкие летописи касаются, главным образом, эпохи Богдана Хмельницкого. Летописание велось также в Сибири (Бурятские летописи, Сибирские летописи), Башкирии (Шажере). Летописание было любимым занятием наших древних книжников. Начав послушным подражанием внешним приемам византийской хронографии, они скоро усвоили ее дух и понятия, с течением времени выработали некоторые особенности летописного изложения, свой стиль, твердое и цельное историческое миросозерцание с однообразной оценкой исторических событий и иногда достигали замечательного искусства в своем деле. Летописание считалось богоугодным, душеполезным делом. Потому не только частные лица записывали для себя на память, иногда в виде отрывочных заметок на рукописях, отдельные события, совершавшиеся в отечестве, но и при отдельных учреждениях, церквах и особенно монастырях велись на общую пользу погодные записи достопамятных происшествий. С образованием Московского государства официальная летопись при государевом дворе получает особенно широкое развитие. Летописи велись преимущественно духовными лицами, епископами, простыми монахами, священниками, официальную московскую летопись вели приказные дьяки. Рядом с событиями, важными для всей земли, летописцы заносили в свои записи преимущественно дела своего края. Первичные записи, веденные в разных местах нашего отечества, почти все погибли; но уцелели составленные из них летописные своды. Эти своды составлялись также в разные времена и в разных местах. Если соединить их в один цельный общий свод, то получим почти непрерывный погодный рассказ о событиях в нашем отечестве за восемь столетий, рассказ не везде одинаково полный и подробный, но отличающийся одинаковым духом и направлением, с однообразными приемами и одинаковым взглядом на исторические события. И делались опыты такого полного свода, в которых рассказ начинается почти с половины IX в. и тянется неровной, изредка прерывающейся нитью через целые столетия, останавливаясь в древнейших сводах на конце XIII или начале XIV в., а в сводах позднейших теряясь в конце XVI столетия и порой забегая в XVII, даже в XVIII в.
Археографическая комиссия, особое ученое учреждение, возникшее в 1834 г. с целью издания письменных памятников древней русской истории, с 1841 г.начала издавать Полное собрание русских летописей и издала 12 томов этогосборника.
В таком же составном, сводном изложении дошло до нас и древнейшее повествование о том, что случилось в нашей земле в IX, X, XI и в начале XII в. по 1110 г. включительно. Рассказ о событиях этого времени. сохранившийся в старинных летописных сводах, прежде было принято называть Летописью Нестора, а теперь чаще называют Начальной летописью.
русский литература зодчество живопись
3.Расцвет русской живописи. Художники А. Рублев и Ф. Грек
Культурные связи с родиной православного искусства - Византией сохранились на Руси даже спустя четыре столетия после принятия христианства и первого знакомства с византийскими мастерами. В 70-е годы XIV в. в Новгород приезжает выдающийся византийский живописец Феофан по прозвищу Грек.
Византия в это время переживала культурный подъем. Талантливые мастера строили храмы, создавали мозаики и фрески, писали иконы. Кипели религиозно-философские споры, странные по нынешним временам (например, о сущности Фаворского света).
Феофан прибыл на Русь уже сформировавшимся мастером, имел свой взгляд на искусство. Но древние художественные традиции Новгорода повлияли на его творчество.
Феофану предложили украсить фресками новгородскую церковь Спаса на Ильине улице. Вскоре в куполе храма появилось изображение Христа Пантократора. Необычен был его лик. Глядя на него, прихожане храма, наверное, не раз ощущали про бегающий по спинам холодок: истовый взгляд больших круглых глаз с темными зрачками и белыми бликами вокруг, мясистый нос, огромная благословляющая длань. Спас Феофана должен был внушать всякому страх и смирение, напоминать о неотвратимости Страшного суда.
Не меньшее мастерство проявил Феофан, украшая фресками Троицкий придел церкви. Главная композиция - "Троица", хорошо известная в Византии и на Руси, преобразилась. Феофан непривычно увеличил фигуру среднего ангела. Двух других он как бы обнимает расправленными крылья ми. На соседней стене Феофан пишет столпников. Эти аскеты-отшельники, селившиеся вдали от людей, чтобы придаваться религиозному самосозерца- нию, были близки по духу философу и мыслителю Феофану. Со стен отрешенно смотрят ветхие старцы. Их молящиеся полу-,0фигуры на столбах подобны горящим свечам. Образы столпников необыкновенно выразительны. Чего стоит, например, Макарий Египетский, знаменитый теолог, автор многочисленных богословских "Бесед". Его облик предельно упрощен и подобен некоему символу. Белые косматые волосы и борода почти полностью скрывают похожее на маску лицо. На их фоне видны только вскинутые в выразительном жесте кисти рук. Феофан пользуется простейшими художественными средствами, почти монохромным цветом - в основном красно-коричневой охрой и белилами, которые накладывает в виде черточек-бликов. Из Новгорода в начале XV в. Феофан переехал в Москву и расписал несколько храмов. К сожалению, ни один из них не сохранился. Лишь немногие иконы, написанные им, дожили до наших дней. Одна из самых известных - "Успение Богоматери".
"Успение" означает усыпание, смерть. Именно сцену смерти Богоматери иконописцы воспроизводили чаще всего. Богоматерь на смертном одре. Перед ней - свеча, символ угасающей жизни. Позади ложа стоит Христос с душою усопшей в образе спеленутого младенца. Вокруг - апостолы. Их лица полны скорби и печали. Все в рамках традиционной иконографии, но Феофану этого недостаточно. Над головой Христа он пишет огненно-красного серафима. Яркое пятно преображает всю икону.
На Руси всегда особо почитали Богородицу. Ее образ украшал иконы, стены храмов, вышивки на тканях. Наиболее распространенной иконографией считалось изображение Богоматери с младенцем - Владимирская, Смоленская, Казанская, Иверская - около трехсот вариантов, различающихся незначительными деталями, а то и просто названием.
"Донская Богоматерь" близка "Владимирской", но Феофан поменял акценты - с печали и скорби на нежность и любовь. Именно этими чувствами проникнут взгляд Богоматери, устремленный на младенца.
По бытующей легенде, в XIV в., накануне Куликовской битвы, икону "Донская Богоматерь" подарили князю Дмитрию Ивановичу донские казаки. С тех пор икона эта стала почитаться как спасительница Руси. Иван Грозный брал ее с собой на Ливонскую войну. В 1591 г., по преданию, она спасла Москву от татарского набега. В честь этого события был заложен Донской монастырь.
Феофан слыл не только выдающимся живописцем своего времени, но и глубоким религиозным мыслителем. Один из образованнейших людей начала XV в. - писатель Епифаний Премудрый, лично знавший Феофана, писал о нем: "Преславный мудрец, философ зело хитрый... среди иконописцев отменный живописец".
В Москве судьба свела Феофана с художником, отличающимся манерой письма, но равным ему по таланту, - Андреем Рублевым. Имя это знакомо каждому, даже мало интересующемуся искусством. Огромную известность он приобрел еще при жизни. После смерти она лишь возросла. Творчество Андрея Рублева стало образцом для подражания, а в наше время Церковь причислила его к лику святых - честь, которой иконописцы, пожалуй, никогда не удостаивались.
К сожалению, биографические сведения о замечательном мастере крайне скудны. Нам не известны ни дата его рождения, ни точная дата смерти. Мы даже не знаем его точного имени, так как имя Андрей он получил в зрелые годы при пострижении в монахи.
Лишь дважды упоминали о нем при жизни со временники-летописцы, поэтому, пытаясь воссоздать биографию художника, исследователи рассказывают не столько о Рублеве, сколько о времени, в котором он жил. А время это было очень непростое.
Русь все еще оставалась раздробленной, ее раздирали междоусобицы, разоряли набеги татар. Но процесс объединения земель под началом Москвы уже начался. Были разбиты мамаевы полчища на Куликовом поле, возрождался русский народ и его культура. Именно такой показал Русь эпохи Андрея Рублева кинорежиссер Андрей Тарковский в своем знаменитом фильме.
Впервые летопись упоминает об Андрее Рублеве в 1405 г., когда "Феофан иконник Гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей Рублев" взялись расписывать церковь Благовещения на дворе великого князя в Кремле. Кроме украшения храма фресками, они должны были написать иконы для иконостаса.
Сегодня трудно представить себе русскую церковь без иконостаса - стены, уставленной иконами и отделяющей алтарь от остальной части храма. А до XV в. в церквах на Руси иконостасов не было. Алтарь отделялся невысокой преградой с выставленными иконами. Так же был устроен и византийский храм. После окончания работ в Благовещенском соборе Кремля посетители с удивлением обнаружили, что алтарь почти полностью скрыт от глаз тремя рядами икон, вставленных в тябла - горизонтальные брусья с пазами.
Нижний ряд (чин) иконостаса называется местным, так как обычно составляется из икон, почитаемых в данной местности. В середине чина устраивают Царские врата, ведущие в алтарь. Обе створки украшают в верхней части сценой Благовещения, а в нижней - изображениями четырех евангелистов. Справа от Царских врат обычно помещают икону "Спас на троне", а рядом - храмовую икону. В местном чине имеются еще двое врат: южные ведут в диаконник, а северные - в жертвенник.
Над местным рядом в Благовещенском соборе - главный чин иконостаса - деисусный. Посредине - икона "Спас в силах". Среди всех иконографии Христа это - самая торжественная, отражающая величие Бога и его господство над миром. Христос восседает на троне. Его фигуру обрамляют три сферы, вписанные одна в другую: огненный ромб - символ славы; голубовато-зеленый овал - олицетворение неба; красный четырехугольник с вогнутыми сторонами - образ Земли. На фоне овала проступают изображения ангелов, обитателей неба, а по концам четырехугольника - символы евангелистов, вещавшие славу Христу "во все концы земли". "Спас в силах" - главная икона всего иконостаса. По сторонам от нее, слева и справа, стоят обращенные к Христу фигуры Богоматери, Иоанна Крестителя, архангелов Михаила и Гавриила, апостолов Петра и Павла, других святых.
Над деисусным рядом находится праздничный чин, состоящий из икон, рассказывающих о жизни Богоматери и Христа: "Благовещение", "Рождество", "Крещение", "Преображение", "Распятие" и др.
Трехъярусным иконостас был недолго. Уже в XVI в. его надстроили пророческим чином с иконами ветхозаветных пророков, провозвестников воли божией - Исаака, Иеремии, Моисея, Аввакума и др. Они держат свитки с начертанными текстами пророчеств. В середине этого чина расположена икона "Богоматерь Знамение". В это же время появился пятый, праотеческий ряд иконостаса, т. е. галерея отцов человечества - Адама, Ноя, Авраама и др. В середине этого чина помещается икона "Новозаветная Троица". Весь иконостас венчает распятие.
Иконостас несет в себе глубокий религиозный смысл. Главная его идея - посредническая молитва, заступничество святых перед лицом Христа, Царя Небесного, вершащего суд над людьми (деисусный чин). В этом отношении содержание иконостаса перекликалось с темой Страшного суда на противоположной, западной стене храма. Воплощена в иконостасе и важная для православного христианства идея соборности - собрания всех святых, противостоящих злу. Вот почему на его иконах мы видим изображения апостолов, ангелов, пророков, отцов церкви и человечества.
Разумеется, создать такую сложную по смыслу и содержанию религиозно-художественную композицию могли только глубоко верующие, образованные, мудрые люди, каковыми были Феофан Грек и Андрей Рублев.
К сожалению, ни иконостас, ни фрески Благовещенского собора, выполненные Андреем Рублевым и Феофаном Греком, не сохранились. Храм в конце XV в. был разрушен, а на его месте возведен новый, "доживший" до наших дней. Иконостас же погиб во время страшного пожара 1547 г.
Есть в летописи и упоминание о работе Андрея Рублева с другим мастером, Даниилом Черным, в главном соборе Северо-Восточной Руси - Успенском, что во Владимире. Было это в 1408 г.
По сей день в западной части храма, под хорами, сохранились фрагменты композиции "Страшный суд". В зените центрального свода, в круге славы - Христос, вершитель людских судеб. На склонах свода написаны апостолы и ангелы. Каждому апостолу присущи характерные черты: Марк стар, тих и мягок; Лука значительно моложе, строг и решителен.
На соседнем, южном своде Рублев написал одну из своих лучших композиций - "Шествие праведных в рай". Впереди разноликой толпы праведников идет апостол Петр. Его курчавая борода, стрижка "под горшок", добродушные глаза напоминают облик простого русского крестьянина. Он несет ключи от рая и указывает дорогу. Удивительны лица некоторых персонажей - живые, эмоциональные, словно списанные с натуры.
Россия, 1918 год. Разгар гражданской войны. Царят разруха, насилие, голод. Новая власть активно борется с религией и церковью. Культовые ценности изымают из храмов и уничтожают. Многое пропадает бесследно. В это тяжелое для культуры время группа музейных работников выехала в Звенигород. Там, в дровяном сарае, близ Успенского собора на Городке, они нашли три потемневших от времени иконных доски с осыпавшейся местами краской. Судя по изображениям - Спас, архангел Михаил и апостол Павел. Иконы эти когда-то были частью деисусного чина иконостаса. Изучив находку, И. Э. Грабарь сделал однозначный вывод: "Их создателем мог быть только Рублев".
Как прекрасны эти образы! Особенно сильное впечатление производит Спас, больше всего пострадавший от времени и злобы людской. Его лик хранит уверенность и покой. Особенно поражают глаза, на первый взгляд, невыразительные, маленькие, близко поставленные. Но смотрят они прямо в душу. Это не устрашающий лик феофановского Пантократора, а человечный, способный понять, помочь, поддержать. В этом его притягательная сила.
Уже на склоне лет Андрей Рублев совместно с Даниилом Черным расписал фресками Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря. Можно предположить, что для престарелого мастера эта работа имела особый смысл.
Ветхозаветная легенда гласит: жили на свете муж и жена - Авраам и Сарра. Был дан им знак от Бога: иметь большое потомство. Но прошли годы, состарились они, а детей все не было. И вот однажды Бог явился в их дом в образе трех путников. Гостеприимно встретил их Авраам, посадил за стол в тени Маврийской дубравы, велел заколоть тельца. Спустя некоторое время, послал Бог Аврааму и Сарре долгожданного сына.
Простой бытовой сцене - трапезе трех ангелов - Андрей Рублев придал большую художественную силу. Сидящие за столом ангелы склонились над чашей. Они тихо, неспешно беседуют. Расположение ангелов на иконе не случайно: вокруг них можно описать круг - фигуру, издревле считавшуюся олицетворением гармонии и имевшую магическое значение.
Неяркие, пастельные цвета одежд ангелов - голубой, салатовый, сиреневый - воплощают гармонию, свойственную всему творчеству Рублева. Идеи согласия, взаимопонимания для него не случайны. В начале XV в. Руси, истерзанной междоусобицами, феодальными смутами, набегами татар, так недоставало единства и согласия. Это понимал Сергий Радонежский. Видимо, и Андрею Рублеву были близки эти мысли.
Последние свои дни инок Андрей провел в Спасо-Андроникове монастыре. Там же был он и похоронен. Еще в XVIII в. люди приходили на могилу гениального живописца, но позже она бесследно затерялась.
Собранный в 1551 г. Стоглавый собор русской православной церкви, постановил: "Писати живописцем иконы с древних образов, как греческие живописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочие пресловущие живописцы".
Огромная заслуга Рублева еще и в том, что он заложил фундамент московской художественной школы, в течение нескольких веков определявшей лицо русского искусства. На рубеже XV-XVI вв. признанным главой московской школы стал выдающийся живописец Дионисий.
4.Развитие зодчества. Строительство Кремля в Москве
В 1036 г., воспользовавшись отсутствием князя Ярослава Мудрого в Киеве, печенеги совершили набег на южную Русь. Враг был очень силен. Когда-то даже бесстрашный князь Святослав пал его жертвой. Ярослав узнал об осаде Киева, находясь в Новгороде. Собрав большое войско из новгородцев и варягов, он двинулся на выручку киевлянам. Целый день шло кровопролитное сражение у стен древнерусской столицы. Только к вечеру русские одолели печенегов. Много врагов полегло на поле брани, утонуло в реке во время бегства. С тех пор набеги печенегов на Русь прекратились.
По случаю выдающейся победы велел князь Ярослав заложить на месте недавней сечи храм в честь святой Софии - мудрости Божией. Название было выбрано не случайно. Так же именовался главный храм Константинополя. Именно оттуда для выполнения княжеского заказа были приглашены лучшие мастера. Им помогали киевляне.
Зодчие заложили большой пятинефный храм (кстати, в самой Византии строили только трехнефные церкви). Видимо, хотелось Ярославу иметь собор не хуже царьградского. Храм окружили с трех сторон двумя галереями. По углам с западной стороны соорудили две башни. Винтовые лестницы внутри них вели на второй ярус галерей и просторые хоры. Подлинным украшением собора стало многоглавие. Двенадцать разновеликих куполов (некоторые исследователи считают, что первоначально их было 25) образовали пирамидальную композицию, группируясь вокруг самого большого купола - тринадцатого.
Выдающийся русский писатель XI в. митрополит Иларион так отозвался о церкви святой Софии: "...она вызывает удивление и восхищение во всех странах, лежащих окрест, ибо не найдется подобной ей во всех полунощных землях от востока и до запада!".
Представьте, какое впечатление производил на простых горожан новый собор, его размеры, парадный вид. Он вознесся почти на 30 м над окружающими его низенькими деревянными избами-полуземлянками. Но, наверное, еще больше впечатляло внутреннее убранство собора: привыкшего к своему тесному жилищу, киевлянина ошеломляла необыкновенная высота сводов, простор хор и галерей.
И уж конечно, не могли оставить его равнодушным мозаики и фрески, сплошь покрывавшие храм внутри. Как свидетельствует "Повесть временных лет", Ярослав украсил церковь "золотом, серебром и сосудами церковными".
Софийский собор играл важную роль в жизни средневекового Киева. Тысячи горожан приходили сюда на церковные службы. Здесь находилась резиденция тогдашнего главы русской церкви митрополита киевского. В Софии хранились государственные документы, имелась библиотека - древнейшая на Руси и даже мастерская рукописных книг. По указанию Ярослава Мудрого при Софии была создана одна из первых на Руси школ. Сам князь после смерти был погребен в Софийском соборе в мраморном саркофаге. За свою долгую историю Софийский собор неоднократно менял облик. На рубеже XVII-XVIII вв. его частично перестроили в духе "украинского барокко". Побелили нарядные полосатые стены, заменили древние яйцевидные купола гранеными с золотыми маковками, внутри установили высокий резной иконостас.
Многое пережил храм на своем веку: татаро-монгольское нашествие, гитлеровскую оккупацию... И все-таки память о седой старине древняя София продолжает хранить.
Сооружение великолепного собора в Киеве не могло остаться незамеченным и в Новгороде - втором по значению политическом центре тогдашнего русского государства. Ведь именно из Новгорода пришел княжить в Киев Ярослав Мудрый. Военная поддержка новгородцев помогла ему овладеть заветным Престолом.
В середине XI в. сын Ярослава новгородский Князь Владимир заложил храм на территории древнего детинца (крепости) и назвал его, как и киевский, Софийским. Но, в отличие от своего предшественника, новгородская София была пятиглавой. Главы, покрытые шлемовидными куполами на мощных барабанах, напоминают древних воинов, сплотившихся вокруг своего полководца. Несколько нарушая это единение, шестая глава была поставлена над лестничной башней, ведущей на второй ярус галереи, окружающей храм с трех сторон.
Новгородская София производит величественное впечатление. Снаружи собор лишен каких-либо украшений. Только гладь стены расчленена мощными выступами - лопатками. Когда-то собор был выше. За девять веков культурный слой вырос вокруг него более чем на 1 м. Суровая монументальность - главное качество, присущее Новгородской Софии.
Поражают огромные размеры храма: высокое подкупольное пространство, просторные хоры и галереи, множество потайных помещений. В одном из них хранилась княжеская казна. Летопись приводит любопытный факт: в 1547 г. царь Иван IV, находясь в Новгороде, узнал о существовании в башне святой Софии тайника. В указанном месте стали ломать стену, и из образовавшегося проема посыпались несметные сокровища - золотые и серебряные слитки, гривны, рубли. Целый воз, наполненный драгоценностями, под усиленной охраной был отправлен в Москву.
Новгородцы очень любили свою Софию. Она стала символом их города. Бытовала даже поговорка: "Где святая София, там и Новгород". Часть города на левом берегу Волхова, где стоит храм, с тех пор называется Софийской.
После строительства Софийского собора новгородская архитектура начинает обретать свое неповторимое лицо - скупость декора, строгость и монументальность форм, выразительная пластичность, живописная фактура стен. Новгородские каменщики не пытались придать стенам храмов идеально ровную поверхность. Наоборот, валуны, из которых они были сложены, то выпирали наружу, то западали вглубь. Часто мастера обводили их контуры цветным раствором. Стена, словно органическая материя, имела впадины и выступы, особенно заметные в косых лучах солнечного света. Позже новгородцы стали белить свои постройки, но своеобразная фактура стены сохранилась.
Точную характеристику новгородского зодчества дал выдающийся искусствовед, реставратор и художник Игорь Эммануилович Грабарь: "Одного взгляда на крепкие, коренастые памятники Великого Новгорода достаточно, чтобы понять идеал новгородца, доброго вояки, не очень обтесанного... но себе на уме... В его зодчестве такие же, как сам он, простые, но крепкие стены, лишенные назойливого узорочья, которое, с его точки зрения, "ни к чему", могучие силуэты, энергичные массы. Идеал новгородца - сила, и красота его - красота силы. Не всегда складно, но всегда великолепно, ибо сильно, величественно, покоряюще".
На территории старинного Юрьева монастыря, выше по течению Волхова, волею Всеволода Мстиславича, последнего новгородского князя, в начале XII в. был сооружен монументальный Георгиевский собор. Композиция его необычна. Основной объем увенчан двумя главами - центральной и угловой. К северо-западному углу храма пристроена лестничная башня с отдельной главой. Так храм стал трехглавым.
Три купола, поставленные в разных местах, образуют живописную, динамичную композицию. Пристроенная четырехгранная башня сливается с западным фасадом и воспринимается как неотъемлемая часть целого. Но если завернуть за угол, становится видно, что это выступ стены. Обходя храм вокруг, открываешь новые, порой неожиданные виды. Не менее впечатляющим, чем в Софийском соборе, кажется и внутреннее пространство храма, устремленное ввысь под купол. Такую сложную композицию мог создать лишь талантливый архитектор. Летопись сохранила - редкость для XII в. - имя зодчего, строившего храм. Его звали Петр.
Георгиевский собор был последним монументальным сооружением Новгорода. В XII в. Новгородские земли стали независимы от Киева. Горожане, изгнав князя, провозгласили республику. С этих пор храмы стали строить небольшими и одноглавыми, хотя простота их была достаточно выразительна.
В древнем городе Ладоге на севере Новгородской республики была построена церковь святого Георгия. Неизвестные зодчие поставили храм на самом берегу Волхова, на виду проплывавших мимо купеческих и рыбацких ладей. Приземистый, со шлемовидной главой храм, словно гриб, вырастает из каменистой земли. Побеленные его стены слегка наклонены внутрь. На их неровных поверхностях, будто сохранивших следы пальцев строителя-великана, играют светотени. Боковые фасады церкви подчеркнуто асимметричны, углы неровны. Отсутствие геометрически выверенных архитектурных форм этого храма напоминает застывшую живую плоть.
Последней постройкой XII в., удивительно плодотворного для новгородских зодчих, был выдающийся памятник - церковь Спаса на Нередице. Ее заказчик - князь Ярослав Владимирович - пожелал поставить храм близ своей загородной резиденции. Республиканский Новгород не поощрял проживание в городе князей, низведенных до роли наемных полководцев.
Ныне храм этот стоит почти в чистом поле: невелик, кубической формы, с большой главой на массивном барабане. С востока к нему пристроены три апсиды: центральная - большая и две боковые - поменьше, как мать с двумя детьми-одногодками. Фасады храма практически лишены украшений, но от этого церковь только выигрывает. Несмотря на небольшие размеры, она кажется величественной и монументальной. Но главная особенность Спаса на Нередице - в его удивительной пластичности, округлости форм. Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов придают ему редкое очарование.
Главный собор
Может быть, самым могущественным княжеством раздробленной Руси в XII в. было Владимиро-Суздальское. Обращаясь к одному из его князей, Всеволоду Большое Гнездо, автор "Слова о полку Игореве" говорил: "Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вычерпать". Искусство же Владимирской земли прославилось главным образом своими белокаменными храмами.
В 1158 г. по велению князя Андрея Боголюбского в стольном городе Владимире был заложен Успенский собор. На его сооружение князь выделил десятую долю своих доходов, точно так же, как когда-то Владимир Креститель для первой русской церкви - Десятинной. Место для храма было выбрано на редкость удачно - на вершине крутого пятидесятиметрового холма, возвышающегося над рекой Клязьмой. Имена зодчих, возводивших собор, не известны, но летопись сообщает, что для его строительства "Бог привел мастеров со всех земель".
Будто бы даже с романского Запада император Фридрих Барбаросса прислал своих умельцев.
Первоначально был сооружен небольшой одноглавый храм. Он простоял почти тридцать лет, но в 1185 г. сильно пострадал от пожара. Князь Всеволод Большое Гнездо, правивший тогда во Владимире, велел его перестроить. Храм обнесли новыми, большими по периметру, стенами. В старых пробили широкие арочные проемы. По углам поставили еще четыре купола. Таким образом, получился величественный пятиглавый собор.
При строительстве Успенского собора проявилось соперничество двух русских городов - Владимира и Киева. Честолюбивый князь повелел строить владимирский храм выше Софии Киевской. В результате Успенский собор оказался самой высокой (32 м) постройкой на Руси XII в.
Нарядный декор храма стал характерным для всего владимиро-суздальского зодчества второй половины XII - первой трети XIII в. Отчасти он будет заимствован и раннемосковской архитектурой. Дверные проемы украсили перспективные порталы. По вертикали стену расчленили тонкие полу-колонки, а по горизонтали - аркатурно-колончатый пояс - непрерывная цепь декоративных арочек, опирающихся на колонки. На фасадах храма кое-где появились резные каменные изображения - женские головки, морды львов.
Успенский собор был богато оформлен и внутри: створки входных дверей обиты медными листами со священными изображениями, выполненными в технике наводки золотом; полы выложены цветной майоликовой плиткой, стены расписаны фресками. На алтарной преграде стояли иконы, среди которых выделялась знаменитая "Владимирская Богоматерь".
Летопись рассказывает, что во время храмового праздника Успения открывались северные и южные "златые врата" собора и между ними вывешивались драгоценные облачения и ткани, вложенные в храм князьями. На протяжении двух веков, пока в Московском Кремле не был построен Успенский собор, Владимирский храм считался главным в Северо-Восточной Руси. Он служил усыпальницей владимирских князей. По сей день здесь покоится прах его строителей - Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо.
В конце XII в. недалеко от Успенского собора был построен еще один - одноглавый, названный в честь святого Дмитрия Солунского Дмитриевским. И не случайно: его заказчик, князь Всеволод III, при крещении был наречен Дмитрием, а строился собор на месте княжеского двора. Стены, закомары, барабан главы нового храма сплошь покрывала каменная резьба. Даже колонки аркатурного пояса и арки порталов не были гладкими. Исследователи насчитали более пятисот скульптурных изображений - фигуры людей, птиц, зверей, фантастических существ, неведомых растений, орнаменты. Около тысячи резных камней!
Многие рельефы удалось расшифровать. На западном фасаде изображены Христос, Богоматерь, четыре евангелиста, на южном - мученики Борис и Глеб. Некоторые сюжеты особенно интересны: на северном фасаде в левой закомаре - сидящий на троне князь Всеволод с сыновьями. Это семейный портрет заказчика храма. На противоположном, южном фасаде в правой закомаре - композиция "Вознесение Александра Македонского на небо". Изображение языческого царя на православном храме может показаться странным. Откуда русские мастера могли знать Александра Македонского? Оказывается, в XII в. на Руси была очень популярна переведенная с греческого приключенческая повесть "Александрия", повествующая о жизни великого полководца. Быть может, именно она вдохновила неизвестного скульптора изобразить понравившегося исторического героя.
Многочисленная, разнообразная скульптура Дмитровского собора первоначально, по-видимому, представляла собой определенную смысловую систему. После неудачной реставрации исчезли окружающие храм галереи и лестничные башни, погибли многие рельефы. Тем не менее, крупнейший знаток владимиро-суздальской скульптуры Георгий Карлович Вагнер предположил, что главная идея, выраженная в рельефах Дмитровского собора, - заступничество святых за владимирский народ и князей, проповедовавших христианство в своем крае.
Скульптура не получила распространения в древнерусском искусстве, поэтому рельефы владимиро-суздальских храмов уникальны. Но не только культовое зодчество процветало во Владимире. В середине XII в. город был окружен деревянной крепостной стеной с несколькими каменными воротами. Одни из них, Золотые, сохранились до наших дней, правда, в сильно искаженном виде. Они напоминают высокую триумфальную арку. В древности над ней был водружен одноглавый храм, а створки ворот обиты листами начищенной, сверкающей меди. Отсюда и название ворот - Золотые. В 1237 г. Золотые ворота приняли главный удар татар, наступавших на город со стороны равнины. Враги не смогли прорваться через ворота и вынуждены были проламывать крепостные стены.
Князь Андрей прославил себя не только строительством Успенского собора и Золотых ворот. В 1158 г. в девяти километрах от Владимира он заложил загородный замок-резиденцию. По преданию, место для него выбрала икона "Владимирской Богоматери" - отсюда название - Боголюбове, "место Богом любимое". Легенду эту мы расскажем чуть позже.
Вскоре в Боголюбове вырос удивительный архитектурный ансамбль: двухэтажный каменный дворец, храм, крытые на высоких арках переходы и две лестничные башни. Белокаменный, украшенный скульптурой замок был необычайно красив. Площадь перед церковью вымостили каменными плитами, а в середине, под нарядным шатром на восьми колоннах поставили каменную чашу для святой воды.
К сожалению, из всего комплекса сохранилась лишь часть одной из лестничных башен. Именно на ее ступенях в июньскую ночь 1174 г. разыгралась страшная трагедия. Кучка бояр, недовольных политикой Андрея Боголюбского, проникла во дворец, чтобы расправиться с ним. Весь израненный, истекающий кровью князь сполз по ступеням лестницы, пытаясь укрыться, но убийцы нашли его и добили.
В трех километрах от Боголюбова на месте слияния рек Клязьмы и Нерли был возведен храм невиданной красоты с необычным для того времени названием - Покрова. В Византии не было праздника Покрова Богоматери. Он появился на Руси в XII в. в память о чудесном явлении Богородицы в одном из храмов Константинополя во время осады города арабами. Предание гласит, что находившимся тогда на службе русским паломникам Андрею Юродивому и его ученику Епифанию привиделась Богоматерь. Она распростерла над собравшимися свое покрывало и молилась об избавлении народа от бедствий. Поначалу Покров стал одним из главных праздников владимирских земель, а затем и всей Руси.
Ныне белокаменное чудо стоит посреди чистого поля на невысоком холме. У его подножия - небольшое озерцо, остаток старого русла реки Нерль. В ясную погоду в его зеркальной глади отражается стройный силуэт храма.
Церковь Покрова на Нерли восхищает своей необыкновенной легкостью, почти невесомостью. Если кубический по объему Дмитриевский собор олицетворяет мужскую красоту, то церковь Покрова - изящное воплощение женской. В своем белом каменном наряде храм, словно невеста в подвенечном платье.
В XVIII в. над памятником нависла угроза уничтожения. Настоятель одного из близлежащих монастырей просил разрешения разобрать его, чтобы использовать камень для строительства монастырской колокольни. Спасти церковь помог случай: не сошлись монахи с подрядчиками в цене.
Археологические исследования середины XX в. показали, что первоначально храм окружала открытая галерея с аркадой. Холм, на котором стоит церковь, был облицован белокаменными плитами. От храма к причалу у реки спускалась широкая каменная лестница. Изменившая за восемь столетий свой облик, церковь Покрова на Нерли осталась прекрасным памятником средневекового владимирского зодчества.
Веками формировался неповторимый облик древнерусской архитектуры. Византия явилась ее повивальной бабкой, но едва выбравшись из пеленок ученичества, русское зодчество пошло своим самобытным путем. Его основным принципом стало единство в многообразии.
Московский Кремль имеет древнюю историю. Первые деревянные укрепления появились в 1156 г. Крепость возникла на высоком холме при слиянии рек Москвы и Неглинной. В 1237 г. татары сожгли город и его крепость. Однако Москва быстро отстроилась заново. Есть свидетельства, что уже в конце ХШ в. на территории Кремля стояли первые каменные храмы. Если это и может вызывать сомнения, то доподлинно известно, что при Иване Калите, в первой половине XIV в. были построены четыре белокаменных собора: Успенский, Архангельский, Иоанна Лествичника и Спаса на Бору. Тогда же соорудили и новый дубовый Кремль.
Внук Калиты, князь Дмитрий Донской, готовясь к решительной схватке с татарами, заменил деревянный Кремль белокаменным. Но уже через сто лет он пришел в ветхость, в стенах образовались трещины и проломы. Их приходилось заделывать деревянными щитами. Со временем заплат стало так много, что один итальянец, посетивший Москву в 1475 г., писал о Кремле, как о деревянной крепости. В таком виде Кремль дожил до конца XV в. К тому времени произошло немало важных исторических событий.
В 1472 г. великий князь московский Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Софье (Зое) Палеолог. Хотя Византия
как государство перестала существовать, пав под ударами турок, этот династический брак в глазах Европы утверждал Русь в качестве наследницы исчезнувшей православной империи.
После знаменитого "стояния на Угре" в 1480 г. Русь полностью освободилась от ордынского ига. Московское княжество стало сильным, независимым государством, собрав большую часть некогда разрозненных русских земель. Иван III с полным правом мог называть себя "Государем всея Руси". Тогда и возникла мысль о строительстве новой княжеской резиденции, которая должна была украсить столицу.
Софья Палеолог после падения Византии жила в Италии. Женитьба на ней Ивана Ш позволила установить тесные связи с этой страной, переживавшей в конце XV в. мощный культурный подъем - Ренессанс. Ни одно государство Европы не могло сравниться с Италией по уровню развития наук и искусств. На Русь приехали десятки итальянских мастеров - архитекторов, художников, инженеров, готовых применить свои знания и талант в далекой и неведомой для них стране. Звали итальянцев на Руси "фрязинами", но имена некоторых мастеров все же дошли до нас - Марко Руффо, Пьетро Антонио Солари, Антонио Жилярди, Алоизо ди Каркано...
Известна точная дата начала строительства нового Кремля - 19 июля 1485 г. Именно в этот день итальянский зодчий Антон Фрязин на месте старых белокаменных ворот заложил башню, или, как тогда говорили, "стрельницу", со стороны Москвы-реки. В ее основании был проделан к реке тайный ход - отсюда и название башни - Тайницкая. Место закладки первой башни было выбрано не случайно: именно с той стороны Кремля из-за Москвы-реки чаще всего нападали татары. Затем протянули стены вдоль Торговой, будущей Красной, площади, и в последнюю очередь - вдоль реки Неглинной. План крепости диктовал характер местности: две сливающиеся реки образовывали неправильный треугольник.
Строили новый Кремль в основном на фундаментах старого белокаменного. Стены по возможности сохраняли, облицовывали кирпичом, делали выше, толще, прочнее. Новшеством стало применение пропорционального кирпича - материала дешевого, прочного и удобного в работе.
Итальянцы, опытные фортификаторы, возвели в Москве первоклассную по тем временам крепость. Ее стены высотой от 8 до 19 м и толщиной 3-6 м протянулись более чем на два километра. По верхней кромке стены проходила широкая боевая площадка, прикрытая с внешней стороны тысячью зубцов. По форме они напоминают ласточкин хвост, характерный для северо-итальянского зодчества.
В толще стены сделан сквозной проход, по которому можно было обойти весь Кремль. По периметру стен располагались 18 мощных башен - многоэтажных сооружений с 3-5 ярусами бойниц. Угловые башни для удобства обороны были круглыми (лишь одна, Собакина, - многогранная), остальные - четырехгранные. Расставили их на таком расстоянии, чтобы защитники могли вести перекрестный обстрел штурмующих.
Башни Кремля выполняли кроме оборонительной еще ряд полезных функций. В основании угловой Водовзводной башни, стоящей на берегу Москвы-реки, находился колодец, снабжавший крепость водой. На Набатной, обращенной к Красной площади и Китай-городу, висел сигнальный колокол. В глубоких подвалах Троицкой башни находилась тюрьма, а на Спасской в XVII в. появились часы с боем.
Войти в Кремль можно было через шесть башен. В XVII в. царь обычно въезжал через Спасские ворота, а патриарх - через Троицкие. Боровицкие ворота использовались для хозяйственных нужд. Ныне только четыре башни - Спасская, Троицкая, Боровицкая и Никольская - сохранили свои ворота. А вот ворота Тайницкой и Константино-Еленинской были заделаны. Культурный слой вокруг стен Кремля за столетия настолько вырос, что почти полностью скрыл арку ворот Константино-Еленинской башни.
Проездные башни были наиболее уязвимы при нападении врага, поэтому их особенно тщательно укрепляли. Некоторые имели даже отводные стрельницы - дополнительные пристройки снаружи, защищавшие ворота. Внутри были встроены опускающиеся металлические решетки - герсы, а снаружи находились подъемные мосты и предмостные укрепления.
Кутафья башня, единственное сохранившееся с тех времен предмостное укрепление, в XVI в. выглядела иначе. Башню окружал глубокий ров, заполненный водой. Через ров был перекинут подъемный мост, который вел к единственным (вместо нынешних трех) боковым воротам.
Неприятелю, чтобы проникнуть в Кремль со стороны Занеглименья, надо было преодолеть ров и попасть в Кутафью башню, под обстрелом ее защитников развернуться на 90 градусов, пересечь Троицкий мост через реку Неглинную, часть которого была подъемной, и затем уже штурмовать Троицкие ворота Кремля. Прорвать такую оборону было практически невозможно.
Первоначально кремлевские башни имели невысокие деревянные кровли, защищавшие воинов от непогоды. В XVII в., когда Кремль потерял оборонное значение, сначала над Спасской, а затем и над другими башнями были выстроены нарядные островерхие шатры, увенчанные двуглавыми орлами. Тогда же построили и самую маленькую башню Кремля с громким названием Царская. По преданию, отсюда государи любили наблюдать за тем, что происходит на Красной площади.
В начале XVI в. со стороны Красной площади вдоль кремлевской стены был прорыт ров глубиной 12 м и шириной 35 м. Он соединил Москву-реку с рекой Неглинной и превратил Кремль в остров. Теперь крепость защищали не только высокие башни и прочные стены, но и труднопреодолимые водные преграды.
В древности Московский Кремль был мало похож на нынешний. Он представлял собой часть средневекового города с улицами и площадями, жилыми домами и хозяйственными постройками, садами и огородами. До XVII в. Кремль был застроен преимущественно деревянными зданиями. Здесь же находились царский и патриарший дворцы, а также дворцы родственников царя и некоторых знатных бояр, размещались главные правительственные учреждения - приказы. В Кремле располагались по меньшей мере два монастыря, несколько монастырских подворий и множество храмов. Сейчас трудно представить себе, как все это умещалось на пятачке земли площадью 27 га, но для средних веков такая плотность городской застройки считалась нормальной.
Главная площадь Кремля - Соборная. Сюда своими фасадами выходят основные кремлевские храмы - Успенский, Архангельский, Благовещенский, церковь Ризоположения, а также Грановитая палата и колокольня Ивана Великого.
Литература
.Орлов А.С.и др. История России. Учебник. М.: 2003,
. Н. И. Павленко, И. Л. Андреев, В. Б. Кобрин, В. А. Федоров ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времендо 1861 года Под редакцией Н. И. Павленко2001ГОД.