Теоретические аспекты исследования процессов в области безопасности в АТР
Контрольная работа
Теоретические аспекты исследования
процессов в области безопасности в АТР
Содержание
1. Применение теории структурного реализма при анализе
проблем безопасности в АТР
. "Слабые стороны" теории структурного реализма при
анализе процессов в области безопасности в АТР
Литература
Приложение
1. Применение теории структурного реализма при анализе
проблем безопасности в АТР
Свой вклад в анализ процессов в области безопасности в
Азиатско-Тихоокеанском регионе внесли представители различных парадигм
международных отношений. Само понятие безопасности красной нитью
проходит через все существующие теории в науке о международных отношениях. С
точки зрения классического реализма, "безопасность" является
логическим продолжением категории "национальных интересов" и
представляет собой "стратегию, направленную на обеспечение жизненно-важных
интересов государства-нации". Либерально-идеалистическая парадигма
настаивает на том, что "безопасность" неразрывно связана с понятиями
"всеобщее разоружение" и "коллективная безопасность", а
угрозу представляют те участники международного процесса, "которые
отказываются от сотрудничества, нарушают общепринятые моральные и правовые
нормы" вне зависимости от того, сильные это государства или слабые. Таким
образом, прямой путь для достижения безопасности, с либеральной точки зрения,
это всеобщая демократизация.
Со временем понятие безопасности стало расширяться и на сегодняшний день
включает в себя не только военную составляющую, но и целый ряд глобальных проблем,
таких как защита окружающей среды, борьба с бедностью, продовольственный
дефицит, демографические дисбалансы, утилизация отходов, незаконный оборот
наркотиков, пиратство, международный терроризм и многие другие.
Представляется, что именно неореализм способен дать наиболее полное
объяснение процессам в области безопасности, которые по сегодняшний день
остаются нерешёнными в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Неореализм опирается,
прежде всего, на постулаты классического реализма, главными представителями
которого являются Ганс Моргентау, Эдвард Карр, Раймон Арон, Генри Киссинджер и
др. Оперируя такими категориями классического реализма, как "баланс
сил", "национальные интересы", "сила" как гарант
безопасности, "суверенитет национальных государств", "принцип
опоры на собственные силы", основатель нового подхода К. Уолтц усложнил
реалистский подход, добавив в него понятие "структуры" международных
отношений.
Структурный реализм обладает некоторыми принципиальными особенностями,
которые позволили теории адаптироваться к современным реалиям. Во-первых, в
отличие от классической теории, в основу которой заложен анархичный характер
международных отношений, структурный реализм определяет область международных
отношений как поле постоянно меняющегося баланса сил, который и определяет
положение всей мировой системы, а также является причиной её коренных сдвигов.
Следовательно, способность государства реализовывать свои национальные интересы
зависит не только от самого государства, но и от структуры глобального баланса
сил. Другими словами, государства путем взаимодействия между собой создают структуру,
которая оказывает непосредственное влияние на принятие их внешнеполитических
решений в зависимости от роли и места, которое занимает каждое государство в
существующей структуре международных отношений.
Во-вторых, в то время как классические реалисты начинают анализ с
государства, как основного актора международных отношений, неореалисты
подчеркивают, что для эффективной оценки международных процессов необходимо
учитывать не только государства сами по себе (хотя для неореалистов
национальное государство также остаётся главным игроком на международной
арене), но и весь комплекс "структур, которые они образуют, в том числе
союзов и межправительственных организаций".
В-третьих, представители неореализма определяют "силу" как
полезный инструмент для достижения собственной безопасности, внося качественно
новые аспекты в определение. К. Уолтц, к примеру, включает в понятие
"силы" такие компоненты, как численность населения государства,
размеры его территории, обеспеченность ресурсами, экономическая мощь, военная
мощь, политическая стабильность и политическая компетенция.
Обосновать справедливость выбора теории неореализма для
анализа проблем в области безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе представляется целесообразным,
используя пять тезисов о международной системе ("bedrock
assumptions") одного из самых выдающихся современных представителей
неореализма Джона Миршаймера, на которые он опирается в своей книге "The Tragedy of Great Power Politics". Основываясь на неореалистской концепции
международных отношений, автор отвечает на вопрос, почему великие державы
конкурируют между собой за власть и стремятся к гегемонии.
Во-первых, международная система имеет анархичный характер, что, однако,
несет в себе не хаос и конфликт, как могло бы показаться на первый взгляд, а
своеобразный принцип упорядочения независимых государств в международной
системе при отсутствии высшей власти над ними. Сами национальные государства
остаются основными акторами на международной арене по той причине, что другие
участники не обладают достаточными полномочиями для ведения внешней политики и
не способны оказывать значительное влияние на протекающие международные
процессы. Несмотря на то, что в АТР представлено огромное количество
транснациональных корпораций (ТНК) (в ежегодном рейтинге Forbes, который представляет 200 крупнейших
ТНК мира, в 2015 году 10 первых позиций делят между собой ТНК Китая и США,
причем первые 4 строчки занимают компании Китая - ICBC, China Construction Bank, Agricultural Bank of China и Bank of China, высокие позиции занимают также ТНК
Японии и РК) и международных неправительственных организаций (НПО) (в пятерку
рейтинга NGO Advisor вошли такие американские НПО как Grameen Foundation и ACUMEN), тем не менее, они не могут конкурировать с
национальными государствами за влияние на международной арене. К примеру,
сторонами в многочисленных территориальных спорах в Юго-Восточной и
Северо-Восточной Азии продолжают оставаться именно государства, которые
преследуют свои национальные интересы. Необходимо также отметить, что регион
выделяется наличием системы союзов между государствами, которые существуют для
укрепления положения стран-участников в регионе и продвижения своих собственных
интересов. Соединенные Штаты, стараясь сохранить лидирующие позиции в АТР,
продолжают играть ключевую роль в этой системе альянсов, полагаясь, главным
образом, на государства как основных акторов международной системы, а не на
бизнес-структуры и неправительственные организации.
Во-вторых, великие державы изначально обладают некоторым объёмом
наступательного военного потенциала, который может быть использован против
других государств, что ведёт к недоверию между участниками на международной
арене. Необходимо учитывать, что государства обладают разным объёмом ресурсов,
что определяет их место и роль в системе, а уменьшение или наращивание этих
ресурсов ведёт к изменению самой международной архитектуры.
В-третьих, намерения государств невозможно предугадать, а это означает,
что ни одно государство не может быть уверено в том, что его сосед не будет
использовать свой наступательный военный потенциал против него. Джон Миршаймер
акцентирует внимание на том, что существует множество причин агрессии
государств по отношению руг к другу, и нельзя быть до конца уверенным, что одна
из таких причин не спровоцирует государство на конфликт. Кроме того, намерения
государств могут быстро меняться, сегодня они доброжелательны, завтра -
враждебны. Такая неопределённость в отношении намерений неизбежна, что
непосредственно ведёт к недоверию национальных государств друг к другу. Выход
заключается в максимизации собственной военной мощи для обеспечения
национальной безопасности.
Второй и третий тезисы ведут напрямую к "дилемме безопасности"
- категории неореализма, которая была выработана Джоном Герцем для обозначения
ситуации, при которой повышение уровня безопасности одного государства путем
наращивания его военной мощи непосредственно ведёт к снижению уровня
безопасности всех остальных государств. "Дилемма безопасности" и её
последствия отчётливо просматриваются на примере Азиатско-Тихоокеанского
региона. Возвышение Китая в XXI
веке, усиление его экономической, политической и военной мощи на международной
арене привело к изменению баланса сил в регионе. Принимая во внимание тот факт,
что во время и после холодной войны в основе регионального порядка находились
Соединённые Штаты и их традиционные союзники (Япония, Республика Корея,
Тайвань, Филиппины, Таиланд, Австралия), появление нового центра силы
рассматривается Соединёнными Штатами как угроза их собственной безопасности и
попытка смещения страны с лидерских позиций. Такое положение привело к политике
"возвращения" или "перебалансирования" США в сторону АТР,
которая была озвучена президентом США Бараком Обамой в его выступлении перед
австралийским парламентом 17 ноября 2011 года. Под давлением трансформирующейся
региональной системы другие страны региона вынуждены адаптировать свою внешнюю
политику к современным реалиям, что привело к попытке ряда стран "усидеть
на двух стульях". Ярким примером тому служит поведение Южной Кореи,
которая старается маневрировать между двумя великими державами в регионе. С
одной стороны, страна наравне с Японией остается основой системы военно-политических
американских альянсов, а с другой стороны, осуществляет активные
внешнеполитические шаги по сближению с КНР (так 1 июля 2015 года Китай и
Республика Корея спустя 3 года после начала переговоров подписали соглашение о
зоне свободной торговли, которое предполагает отмену пошлин на 90% товаров из
Китая и Кореи на 20 лет). Что касается политического взаимодействия, Южная
Корея также не может отрицать значение Китая в вопросах решения северокорейской
проблемы (с точки зрения Сеула, именно Китай обеспечивает жизнеспособность
северокорейского режима с помощью своей дипломатической и, главное,
экономической поддержки). Таким образом, принимая во внимание существующие на
сегодняшний день разногласия между Пекином и Пхеньяном в силу его
непредсказуемой политики, налаживание политических отношений Сеула и Пекина
может подорвать китайско-северокорейский союз.
Четвертый тезис Дж. Миршаймера заключается в том, что выживание является
важнейшим приоритетом великих держав, в силу чего государства стремятся
защищать свою территориальную целостность и независимость своего внутреннего
порядка. Унаследовав ряд категорий классического реализма, неореалистская
парадигма признает "силу" гарантом государственной безопасности в
конкурентной среде. Принимая во внимание трансформацию региональной системы в
АТР, изменение баланса сил и, как следствие, приведение в действие
"дилеммы безопасности", единственным способом обеспечить собственную
выживаемость является увеличение военной мощи государства. Результатом стала
активная милитаризация региона в XXI
веке и гонка военно-ядерных и неядерных технологий.
Таблица №1. 15 стран с самым высоким уровнем военных расходов в 2015 году
Источник:
SIPRI Fast Sheet: Trends in World Military Expenditure// Stockholm
International Peace and Research Institute, April 2016. URL: #"907893.files/image002.jpg">
Источник:
Peter A. Petri, Michael G. Plummer and Fan Zhai (Eds.). The Trans-Pacific
Partnership and Asia-Pacific Integration: A Quantitative Assessment// Peterson
Institute for International Economics and East-West Center Policy Analyses in
International Economics No. 98 - November 2012.
Значение сотрудничества для стран Азиатско-Тихоокеанского региона в
экономической, инвестиционной и торговой сферах просматривается также в самом
количестве разновекторных интеграционных площадок и форумов, к числу которых
относятся АТЭС, АСЕАН, ВАС, АСЕАН+3, ЗСТ АСЕАН+ Китай и многие другие. Кроме
того, с 2015 года резко активизировались экономические проекты Китая
(инициатива "Один пояс, один путь", которая состоит из двух основных
частей: сухопутная часть "Экономический пояс шёлкового пути" (ЭПШП) и
вторая часть "Морской шёлковый путь") и США ("Транстихоокеанское
партнерство"), которые напрямую не противоречат друг другу. Однако
параллельно КНР развивает проект Регионального всеобъемлющего экономического
партнерства (РВЭП), который некоторые специалисты называют альтернативой ТТП.
Отсюда следует, что позиция неореалистской парадигмы, которая делает
акцент на общей угрозе как основном факторе, способствующем объединению
государств, не находит своего отражения в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Примером является наличие в регионе множества интеграционных платформ, в
которых государства объединены совместными интересами в максимизации выгод от
экономического сотрудничества, а также рост популярности в Азии концепции "наращивания
взаимосвязей" (connectivity),
которая предполагает тесное взаимодействие по абсолютно разным направлениям
(физическое - развитие инфраструктурных проектов, институциональное -
совершенствование нормативно-правовых механизмов взаимодействия, человеческое -
упрочение контактов в сфере туризма, науки, культуры).
Очередной нуждающейся в уточнении проблемной категорией в
неореализме считается статичность и неизменность состояния международной
системы. Её
признаком остается концентрация на концепции национальной безопасности, то есть
перманентной вероятности полномасштабной войны между великими державами, и, как
следствие, вечном стремлении поддерживать баланс сил в международной системе.
Однако нынешняя международная система претерпела серьёзные изменения, реальная
угроза мировой войны или большой войны между центрами силы, по мнению П.А.
Цыганкова, невелика (статистические данные подтверждают, что количество
межгосударственных войн резко снизилось с 1945 г., а количество полномасштабных
войн между великими державами и вовсе сошло на нет) - (см. Рисунок №2).
Рисунок №2
Источник:
Uppsala Data Conflict Program, Peace Research Institute Oslo Armed Conflict
Dataset, 2013. URL: #"907893.files/image004.jpg">