. В пивных Саранска еще до войны пели песню: «От Петербурга до Алтая нет глупее самодержца Николая».
Другим достоянием общественного мнения стал образ личной жизни царя и его многочисленных родственников, который приобретает публичный характер. Они сами создавали такие ситуации, в которых становились действующими лицами бульварно-детективных скандалов. Собственно, дом Романовых непосредственно был причастен к понижению имиджа династии и авторитета Николая II. На царя всегда и во всем воздействовали его многочисленные великокняжеские дяди: одни считали своим долгом оказывать услуги в управлении страной, другие - занимали ведущие должности в различных областях административного управления, создавая для Николая II неблаговидные ситуации. По сути, государь находился в центре династических проблем, являлся ответственным за все поступки, которые совершались членами династии, оценки и внимания общественного мнения. Он не управлял страной, а как кормчий, посадивший свой корабль на рифы, пытался разруливать скандалы и преступления, участниками которых были его родственники.
Переломным рубежом для самодержавия в России и лично для Николая II стала Первая мировая война. Тогда тяжелые поражения, масштаб людских потерь, неспособность царской власти добиться скорого и победоносного окончания войны породили в стране массу критиков самодержавной власти. Царя и его ближайшее окружение (царицу, ее придворный круг, Распутина и т.д.), стали обвинять буквально все политические силы, включая монархистов. Многие обвинения, их которых самым страшным звучало слово- «измена», были бездоказательны. Но Николай II и его жена, к своей печальной участи даже и не пытались опровергнуть их, или защитить себя.
При этом стоит отметить, что народ, говоривший о предательстве императрицы, часто жалел Николая, считал его мужем-рогоносцем, пьяницей и неудачником. Далеко не всегда такое отношение выливалось в ненависть. Слухи об императрице подрывали авторитет императора.
Семья Романовых фаталистично вручили свою судьбу божественному провидению, свято веря, что народ русский им безоглядно верен и не предаст их. Тогда у политических лидеров еще не было имиджмейкеров. Однако царской чете следовало бы отнестись серьезнее к улучшению своего имиджа среди своих подданных.
Решающим в отношениях царя с министрами правительства выдвигался принцип лояльности, но не было гарантии, что назначенные министры смогут надолго сохранить за собой эти должности. Во все времена существовали «господин случай» и карьеристы. В министерстве неожиданно могла появиться новая кандидатура, еще преданнее, чем прежняя. Преданность надо было проявить либо царю, либо императрице, либо «другу семьи» «старцу» Распутину. Компетентность в этом случае не рассматривалась. Царь, как известно, мог собственным правом пресекать деятельность выдающихся министров по причине психологической несовместимости, с такими деятелями у него был на первых порах альянс, но затем он вытеснял их с ведущих ролей государственной службы. Он чувствовал потребность в монополии власти и окончательно замыкал круг на самом себе, пытаясь скрыть за этим внутреннюю неуверенность в самом себе и нерешительность в делах государства.
Николай II действовал в традиционных схемах управления, допускающих самоличное право государя. Бюрократические структуры обязаны были подчиняться не только правилам внутреннего порядка, но и праву, исходящего от царя. Однако в самом обществе отсутствовал интерес к правосознанию, поскольку не существовало правового порядка в повседневной жизни. Другим пробелом в общественном сознании являлось отсутствие идеала правовой личности. Царь пользовался правом самодержца, а не правом гражданина. Но это не вызывало сомнений в дворянской среде, подтверждению тому являлась история общественных отношений: борьба за права личности была чужда русскому человеку5. В сущности, ввиду усилившихся тенденций к абсолютизму и ограниченных общественных правовых возможностей, такое государство не могло активно реагировать на новые вызовы XX в.
Однако беспокойство российской элиты было мелочью по сравнению с недовольством, растущим среди рабочих Санкт-Петербурга и Москвы, которые хотели немедленного решения проблем с хлебом и топливом, обострившихся во время особенно холодной зимы 1916-1917 годов. То, что в конечном итоге переросло в полноценное рабочее восстание, уходило корнями в популярные революционные движения, с которыми имел дело дед Николая II Александр II с тех пор, как отменил крепостное право в 1861 году. Но поколению молодых рабочих и студентов эти реформы показались слишком незначительными и слишком запоздалыми, так что последовали призывы к насильственной революции. Эти ранние народные движения особенно подверглись влиянию известных российских авторов. Например, манифест Сергея Нечаева 1869 года - «Катехизис революционера» - привлекал внимание нескольких поколений радикалов своей безусловной приверженностью делу революции, а роман Ивана Тургенева «Отцы и дети» изучал различия между старшим поколением реформаторов и молодым поколением революционеров.
В общественном мнении это явление также нашло свое отражение и выразилось в своеобразной карикатуре на Николая II и его Кабинет министров6. В центре картинки сидит Николай II, поджав ноги, в одежде султана. У него большая борода и божественный нимб на лысой голове; из- под шальвар тянутся нити вправо и влево к ходульным скелетам кукольных размеров с головами министров в натуральную величину. Николай II изображен в качестве главного кукловода, дергающего за нити министров- марионеток. Все это указывает на сложившийся образ восточного самодержца в лице Николая II, который держит на привязи свору бюрократов.
При этом, здесь можно отметить мнение Сергей Витте, который признавал, что он - человек «несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей; он вообще все быстро схватывает и быстро понимает». Но другой государственный деятель того времени как Владимир Гурко, наряду со способностями Николая II все быстро схватывать, в то же время отмечал отсутствие у царя широкого стратегического видения. Также можно отметить и отсутствие у последнего монарха твердого и волевого характера, который был у его отца Александра III. А это для такой страны как Россия всегда являлось существенным недостатком, которое легко переламывало все его достоинства. Не случайно монархист и националист Василий Шульгин сокрушался: «Николай II, этот несчастный Государь, был рожден на ступенях престола, но не для престола».
И наконец, влияние его жены-Александра, которую Николай любил также сильно, как и она его. Александра как человек еще более подверженная религиозной мистике чем ее муж в то же время обладала более волевым характером, чем ее муж Николай. Александра, по свидетельству всех биографов и историков, стремилась держать своего царственного мужа под своим крепким контролем (например, Р. Масси. Николай и Александра.). Попавший в опалу из-за разногласий с правыми и Г. Распутиным Председатель министров Владимир Коковцев, также отмечал отрицательное влияние Александра на кадровую политику царя.
Другими словами, Николай был человеком во всех отношениях положительным, но как самодержавный царь в грозную эпоху мировых войн и революций оказался не на своем месте. Вернее не смог справиться с теми вызовами, с которыми столкнулась страна управляемая им.
Так после целой череды революционных кровавых мятежей и введения Конституционного Манифеста 1905 г. власть императора хотя и продолжала оставаться самодержавной, но уже перестала носить абсолютный характер. При определении прерогатив императорской власти само понятие «неограниченная» было заменено на «верховную». Например, в статье 86 «Основных законов Российской империи» 1906 г. отныне говорилось:
«Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного совета и Государственной думы и воспринять силу закона без утверждения государя-Императора». Таким образом, с введением двухпалатного парламента в России монархическая власть впервые за всю многовековую историю утрачивала абсолютный, или неограниченный характер. Монарх лишился возможности единолично законодательствовать, вводить налоги, формировать государственный бюджет.
В традиционную российскую государственность была встроена законодательно-правовая система, несмотря на все сопротивление консервативных кругов и лично самого Николая II. Именно тогда в России появился на свет пока еще очень робкий конституционализм с народными представителями, правда с явным преимуществом власти и авторитета царя над парламентом. Так император мог издавать в перерывах между сессиями Думы законы, которые затем лишь формально утверждались ею, мог также своим указом распустить думу до истечения ее пятилетнего срока полномочий. Все это указывает на полу конституционный, или дуалистический характер российской монархии, с перевесом в сторону самодержавного правления. Но и это уже был большой шаг вперед, в сторону полного конституционализма и правового государства, при условии дальнейшей эволюции российской монархии в этом направлении. В том же Манифесте избирательные права давались практически всем слоям и сословиям (кроме женщин и кочевников). Вводились гражданские свободы, в том числе и свободу собраний союзов и собраний. Так же гарантировался свободный выезд за границу, неприкосновенность частной собственности и жилища. Преодолевая средневековые перегородки и традиционное невежество, вплоть до 1917 года страна набиралась опыта парламентской и гражданской жизни.
При всем при этом, несмотря на первое конституционное ограничение самодержавия, образ самодержца в глазах всех народов и сословий оставался очень высоким, вплоть до Первой мировой войны. Это объяснялось еще и тем, что власть царя носила священный, сакральный характер для всех слоев населения страны, привыкших жить по ветхозаветным законам патернализма и религиозного послушания. Между тем, традиционные образы православной монархии подрывались современными потребностями развития технологий и науки. Капиталистическая индустриализация с ее индивидуально- частнособственническими ценностями наносили непоправимый урон архетипу божественного благочестия и непогрешимости образа царя в общественном сознании. Это создавало условия для большей дискриминации института монархии в России, а значит и благоприятствовало ее дальнейшему общественно-правовому ограничению. Отсюда вектор движения к конституционному ограничению самодержавия и правовому демократическому государству все более набирал обороты, как по мере дальнейшей секуляризации сознания, так и успехов экономического развития.
Историк А.Б. Зубов писал: «Силы, оппозиционные Николаю II, готовили государственный переворот, начиная с 1915 года. Это были и лидеры различных политических партий, представленных в Думе, и крупные военные, и верхушка буржуазии, и даже некоторые члены Императорской Фамилии. Предполагалось, что после отречения Николая II на престол взойдет его несовершеннолетний сын Алексей, а регентом станет младший брат царя - Михаил. В ходе Февральской революции этот замысел начал осуществляться».
Итак, общественное мнение концентрируется вокруг правительства и личности Николая II, внимание сосредотачивается на коронном управлении - его несостоятельности в проведении политических реформ и отчужденности института самодержавия от умеренных и образованных кругов российского общества.
1.2 Государственная деятельность Николая II и политические взгляды партий в условиях социально-политического развития Российской империи
Именно европейские монархии в рассматриваемое время продолжали вести свои страны по пути процветания и прогресса. «Нет ни малейшего сомнения в том, что монархическое начало, - подчеркивал Б.Н. Чичерин, - от первых зачатков политической жизни, до наших дней, имело в государственном развитии народов выдающееся значение»7. В этом смысле, самодержавная монархия в России не являла собой исключения, поскольку ее история, по наблюдениям того же Б.Н. Чичерина, «доказывает яснее дня, что самодержавие может вести народ громадными шагами на пути гражданственности и просвещения». Водворившаяся в России в 1906 г. представительная монархия оценивалась идеологами монархического либерализма выше республики, поскольку, подытоживал многолетние исследования Б.Н. Чичерин, именно указанная монархия, «по своей идее, наиболее приближается к совершенному образу правления». Только с учетом того, что в начале XX в., а точнее - и ранее, на протяжении всего XIX в., монархический либерализм оказывал решающее воздействие на внутреннюю политику большинства цивилизованных стран того времени, можно получить адекватное представление об отношениях между династией Романовых и Государственной думой.
Упомянутые отношения детерминировали общие политические (а не узко партийные) взгляды, разделявшиеся Романовыми как особой социальной стратой, формально находившейся на позиции аполитичности, а фактически - испытывавшей на себе влияние либеральной, в самом широком смысле слова, идеологии. Конечно, нелепо изображать из Романовых неких адептов партийного либерализма, но столь же нелепо вообще отрицать наличие у них политических пристрастий. Предпосылками интереса к политике Романовых, были связи с просвещенными европейскими домами, которые дали им западное образование и воспитание. Наконец, и традиции реформаторских царствований Екатерины II, Александра I и Александра II, который являлся «монархом весьма либеральных взглядов», уже тогда не составляя исключения, если вспомнить о его брате Константине Николаевиче, лидере либеральной бюрократии, и тете, великой княгине Елене Павловне, хозяйке либерального салона.
Явное предпочтение, отдававшееся Романовыми западному либерализму, а не русскому консерватизму, представлялось очевидным и обер-егермейстеру графу С.Д. Шереметеву, близко наблюдавшему, как и Тютчева, жизнь Императорской фамилии в течение нескольких десятилетий. Шереметев писал про «семейные традиции» Романовых, лежавшие в основе
«того ожесточенного сопротивления, которое выражалось издавна против всякого проявления русской, самостоятельной, исторически-созидательной мысли». По причине чего, представители Императорского дома: «не понимали холопства либерализма известных людей». Наглядно, что идеолог позднего славянофильства, генерал А.А. Киреев, в конце XIX - начале XX в. «наличный состав царской семьи … ценил очень невысоко», и «подчас у него вырывались очень резкие выражения о разных членах семьи». На протяжении долгого времени, генерал входил в «ближний круг» династии.
Институциональной причиной широкого распространения среди Романовых либеральных идей стало издание Александром III в 1886 г. нового «Учреждения об Императорской фамилии», ограничившего круг великих князей и княгинь только внуками и внучками царей и, тем самым, как бы уравнявшего всех представителей династии, за исключением собственно царской семьи, с простыми смертными. Следствием этого было размывание грани между Романовыми и интеллигенцией, в большинстве своем настроенной либерально, а значит - и оппозиционно. Другая фрейлина, А.А. Вырубова, констатировала, что к началу XX в. великие князья уже принадлежали к интеллигенции, с которой их объединяло «критическое отношение к государству и его аппарату». Разделяя либеральные взгляды, Романовы были склонны к эгалитаризму. «Буржуазные идеи, - вспоминала Мария Павловна (младшая), - бытовали и при дворах монархов, где тоже выступали за сглаживание различий. Нивелирование применялось здесь задолго до возникновения идеи всеобщей уравнительности». По свидетельству Шереметева, «ближайшая к престолу родственная среда» была пропитана «определенною, последовательною, прочувствованною ненавистью к дворянскому сословию», которая «процвела после 1894 г.»14, т.е. после вступления на престол Николая II.
В начале XX в. либеральные взгляды, неопределенные по содержанию, но бесспорные по проявлениям, имели подавляющее большинство представителей династии, начиная с вдовствующей императрицы Марии Федоровны, по инициативе которой состоялось назначение в августе 1904 г. управляющим МВД князя П.Д. Святополк-Мирского, официально поставившего на повестку дня вопрос о создании народного представительства. Единственным консерватором, в полном смысле слова, среди Романовых являлся только Сергей Александрович, выступивший на совещании 8 декабря 1904 г. под председательством Николая II, в отличие от Алексея, Владимира и Михаила Александровичей, против идеи учреждения высшего выборного органа, однако в феврале 1905 г. Сергей был убит эсерами. На заседаниях Совета министров 3, 11 и 18 февраля под августейшим председательством, совета министров под председательством графа Д.М. Сольского, особого совещания под председательством Николая II, обсуждавшего проект законосовещательной Государственной думы. Александр Михайлович, Алексей, Владимир и Михаил Александровичи, Николай Николаевич, неизменно поддерживали представителей бюрократической элиты во главе с Сольским, выступавших, в противовес консервативным сановникам, за создание более полноценного народного представительства.
По поводу Николая Николаевича в историографии есть мнение, якобы он сошелся с черносотенцами в конце 1905года, приверженцем которых оставался и после, однако в действительности, после образования Союза русского народа, государь крайне отдалился от этой партии. По просьбе
На происходивших в декабре 1905 г. и феврале и апреле 1906 г. под председательством Николая II особых совещаниях, рассматривавших проекты избирательного закона, новых учреждений Государственной думы и Государственного совета и Основных государственных законов, Владимир Александрович и Николай Николаевич поддерживали более либеральные точки зрения. Совещание 13 апреля 1906 г. под председательством Владимира Александровича, членами которого были Александр Михайлович, Андрей Владимирович, Константин Константинович и Николай Николаевич, спроектировало вошедшие в новые Основные законы два постановления: 1) об изменении, либо пополнении, Учреждения об Императорской фамилии только лично императором (без участия Думы), если предполагаемые изменения и дополнения не касаются общих законов и не влекут нового расхода из государственной казны и 2) о принадлежности императору права распоряжаться удельными имуществами (оба постановления не противоречили мировой конституционной традиции начала XX в.). Таким образом, династия Романовых внесла весомую лепту в создание Государственной думы.
Поскольку и после появления народного представительства династия Романовых, как царствующий дом, играла роль аполитичной институции, оплотом великокняжеского либерализма стал основанный в 1846 г. Императорский яхт-клуб, который посещали не только великие князья, но и придворные, дипломаты, высокопоставленные бюрократы и гвардейские офицеры. Почетным членом клуба являлся Михаил Александрович, а действительными членами были Андрей и Борис Владимирович, Александр,
Георгий, Сергей и Николай Михайловичи, Николай и Петр Николаевичи, князь крови Гавриил Константинович, принц П.А. Ольденбургский. По наблюдениям последнего директора Императорских театров В.А. Теляковского, Яхт-клуб «играл большую роль в петербургском высшем свете - не только общественную, но и политическую». В царствование Николая II там «открыто критиковались поступки и поведение молодой императрицы». К числу столпов Яхт-клуба принадлежал Николай Михайлович. «В Яхт- клубе, где его любили слушать, - писал о нем А.А. Мосолов, - едкая критика великого князя немало способствовала ослаблению режима. Всеразлагающий сарказм порождал в обществе болезненное отрицание авторитета царской власти». В декабре 1910 г., объясняя, почему общественное мнение повернуло «влево», граф А.А. Бобринский отметил: «Это значит: Яхтклуб и эти боязливые великие князья». На заседании Совета министров 24 августа 1915 г. управляющий МВД князь Н.Б. Щербатов заявил: «Императорский яхт-клуб на Морской улице революционен и требует перемен». Благодаря великим князья Яхт-клуб являл если не самым либеральным, то, по крайней мере, одним из либеральных факторов политического процесса.
Тем не менее, некоторые Романовы не теряли надежды на достижение компромисса между властью и «Думой народного гнева» посредством образования думского или общественно-бюрократического кабинета, т.е. через установление парламентаризма.
Именно III Государственная дума, способствуя изоляции семьи Николая II от его родственников, легитимировала в глазах Романовых миф о Г.Е. Распутине, когда 25 января 1912 г. с думской кафедры А.И. Гучков затронул распутинскую тему при выступлении с мотивированным запросом о конфискации номеров газет «Голос Москвы» и «Вечернее Время». Эти газеты напечатали письмо фактотума лидера октябристов, религиозного публициста М.А. Новоселова к церковным властям с необоснованными обвинениями старца в хлыстовстве. Видимо, сразу после запроса, в конце января 1912 г., Мария Федоровна пригласила к себе князя Ф.Ф. Юсупова- старшего и спросила у него, что представляет собой председатель III Думы М.В. Родзянко, как человек, и «может ли председатель Думы ей все откровенно сказать». Юсупов ответил: «Это единственный человек, хорошо осведомленный, на которого вполне можно положиться, он вам скажет лишь святую правду».
В начале феврале 1912 г. Юсупов сообщил Родзянко, что Мария Федоровна «очень взволновалась тем, что ей пришлось слышать о Распутине» и что, по мнению князя, Родзянко следовало бы к ней поехать и «все доложить». Вскоре после этого к председателю нижней палаты явился состоявший при вдовствующей императрице, по ее поручению, генерал С.С. Озеров и сообщил, что она желает видеть Родзянко и «все» от него узнать. Императорская фамилия, не без самодовольства вспоминал Родзянко, «с трепетом ожидала моего доклада: буду ли я говорить о Распутине, и какое впечатление произведет мой доклад». За несколько дней до доклада председателю Думы позвонили по телефону и сообщили, что Мария Федоровна ждет его на другой день, в 11 утра. Императрица встретила Родзянко словами: «Прежде всего, я хочу, чтобы вы объяснили мне причины и смысл запроса. Не правда ли, в сущности, цель была революционная, почему же вы тогда этого не остановили». Родзянко, вопреки очевидности, попытался уверить Марию Федоровну, что «это было необходимо для успокоения умов». Председатель нижней палаты прочел императрице выдержки из брошюры Новоселова и рассказал «все, что знал». Мария Федоровна заявила, что «только недавно узнала обо всей этой истории», и хотя, «конечно, слышала о существовании Распутина, но не придавала [ей] большого значения». Зная о намерении Родзянко доложить Николаю II о Распутине, императрица первоначально просила председателя Думы отказаться от своего намерения, однако, поддавшись уговорам Родзянко, по его просьбе благословила собеседника на всеподданнейший доклад. Родзянко ошибочно полагал, опираясь на информацию Юсупова, что именно после состоявшегося 26 февраля доклада председателя нижней палаты Николаю II Мария Федоровна поехала к сыну и сказала ему: «Или я, или Распутин», заявив, что «она уедет, если Распутин будет здесь».
Между тем 9 марта, при обсуждении сметы Св. Синода, Гучков еще активнее муссировал миф о Распутине, сказав, что он «хозяйничает на верхах» и «вертит ту ось, которая тащит за собою и смену направлений, и смену лиц». Большинство Романовых поверили в миф о Распутине (ведь «правду о хлысте» огласил едва ли не самый авторитетный народный избранник!), и впоследствии, не зная о подлинной цене гучковских откровений, именно сквозь призму этого мифа оценивали отношения царской семьи и старца. Однако у Николая II были и более проницательные родственники. «Вы сожалеете о забаллотировании Гучкова при избрании его в Государственную думу, - писал 2 декабря 1912 г. Константин Константинович А.Ф. Кони, подразумевая IV Думу. - Я не разделяю Ваших сожалений. Гучков мне не знаком, о нем и его деятельности я знаю слишком мало. Но его выступление в Думе по поводу Распутина весною текущего года произвело на меня неприятное впечатление… Мне показалось, он более бил на политический скандал, а не говорил по требованию истинного патриотизма. Его речь ничему не могла помочь и не помогла, а только сильнее разогрела страсти». Трагедией Романовых явилось то, что Константин Константинович оказался едва ли не единственным из них, кто имел приведенное мнение относительно истинной цели муссирования Гучковым мифа о Распутине.
С началом Первой мировой войны, после того, как ранее оппозиционная IV Государственная дума, стремившаяся к установлению парламентаризма, откликнулась на призыв Николая II об объединении перед лицом внешнего врага власти и общества, стала происходить постепенная переориентация Романовых с особы венценосца, воплощавшего собой дуалистическую монархию, введенную Основными законами 1906 г., на Думу, большинство депутатов которой мечтали о введении в России парламентарной монархии дефакто («министерство доверия») либо де-юре («ответственное министерство»). Первым заявил о себе как о стороннике парламентаризма верховный главнокомандующий Николай Николаевич. Уже после Февральской революции он сообщил Андрею Владимировичу, что в начале ноября 1916 г. говорил императору: «Дай ответственное министерство. Еще в июне сего года я тебе говорил об этом»47. В июне 1915 г. начальник Штаба верховного главнокомандующего генерал Н.Н. Янушкевич рассказал ординарцу верховного князя Д.Д. Тундутову, что на происходившем тогда в Ставке совещании Николая II с двоюродным дядей он «требовал ответственного министерства со Львовым, Гучковым и Родзянко во главе, говоря, что раз мы требуем от народа напряжения и жертв, мы должны идти навстречу его желаниям и считаться с мнением его избранников - Государственной думой». Предпосылку парламентаризации верховного управления Николай Николаевич, в унисон с Гучковым, видел в удалении от императора Александры Федоровны и Распутина. Так, 20 июня 1915 г. верховный заявил протопресвитеру армии и флота Г.И. Шавельскому, что «всему виной» царица, а потому «только один может быть выход: запрятать ее в монастырь, тогда все пойдет по-хорошему, и распутинщины не станет»30. Неудивительно, что великий князь пользовался популярностью у думцев и вообще оппозиционной общественности.
Усилению ориентации Романовых на IV Думу способствовало принятие Николаем II, в августе 1915 г., верховного главнокомандования и назначение Николая Николаевича кавказским наместником. Против удаления из Ставки великого князя, пользовавшегося популярностью у Думы и общества, перед императором выступили Мария Федоровна, Ольга Александровна и Дмитрий Павлович. Как вспоминал последний в письме от 23 апреля 1917 г., адресованном отцу, Павлу Александровичу, в августе 1915 он, Дмитрий, «умолял Ники не брать командование армиями, относиться с большим доверием к народному представительству и обращать большее внимание на общественное мнение, говоря, что в противном случае все рухнет!»31. Вместе с тем решение Николая II одобрили Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи и Николай Михайлович. После образования в августе 1915 г. Прогрессивного блока, как в Думе, так и в Государственном совете, большинство Романовых выступало за ту или иную форму компромисса между ним и Николаем II. В связи с этим в конце 1915 - начале 1917 г. контакты с лидерами Прогрессивного блока в обеих палатах и их сторонниками поддерживали: Мария Федоровна, Михаил Александрович, Мария Павловна (старшая), Кирилл Владимирович, Виктория Федоровна, Андрей Владимирович, Елизавета Федоровна, Павел Александрович, Дмитрий Павлович, Гавриил Константинович, Николай Николаевич, Николай, Александр и Сергей Михайловичи, Ольга Константиновна, князь С.Г. Романовский герцог Лейхтенбергский и др.
Солидаризация знаковых фигур династии Романовых с оппозицией привела к дальнейшему оформлению «великокняжеской фронды», усилившейся в июле 1916 г. после замены министра иностранных дел С.Д. Сазонова Б.В. Штюрмером, в чем царские родственники безосновательно увидели следствие влияния Александры Федоровны и Распутина. Первыми из Романовых за отставку Штюрмера с постов председателя Совета министров и министра иностранных дел и назначение вместо него премьера, приемлемого для Прогрессивного блока, выступили перед Николаем II, во время пребывания царя 28-29 октября 1916 г. в Киеве, Мария Федоровна, Александр Михайлович и Ольга Александровна. Затем о необходимости создания «министерства доверия» или «ответственного министерства» Николаю II говорили - Николай Михайлович (1 ноября 1916 г.), Николай Николаевич (7-8 ноября 1916 г.) и Павел Александрович (20 ноября 1916 г.), писали - Михаил Александрович (11 ноября 1916 г.), Георгий Михайлович (11 ноября 1916 г.) и Михаил Михайлович (15 ноября 1916 г.). Реальным результатом активности царских родственников явилась отставка Штюрмера с обоих министерских постов.
В конце ноября 1916 г. Павел Александрович, по совету Александра Михайловича, собрал в Петрограде во дворце Андрея Владимировича Семейный совет Романовых, на котором Павлу Александровичу было поручено от имени династии просить Николая II 6 декабря 1916 г. (в день его тезоименитства) «даровать конституцию», т.е. ввести парламентарную систему. Параллельно о необходимости уступок оппозиции говорили Александре Федоровне Виктория Федоровна (29 ноября 1916 г.) и Елизавета Федоровна (30 ноября - 1 декабря 1916 г.). Павел Александрович довел до царя мнение Семейного совета 3 декабря 1916 г., попросив, «на худой конец», немедленно даровать если не «конституцию», то «министерство доверия», однако получил отрицательный ответ32. Именно стремление к созданию предпосылки для введения парламентаризма стало главной причиной организации князем Ф.Ф. Юсуповым-младшим и Дмитрием Павловичем убийства Распутина. В начале ноября 1916 г.князь говорил правому кадету В.А. Маклакову, что когда Николай II «освободится от влияния Распутина и своей жены (которая, потеряв старца, - был уверен Юсупов, - сойдет с ума. - С.К.), все переменится», и «он сделается хорошим конституционным монархом»33. Что в данном случае речь шла именно о создании предпосылки для введения парламентаризма, подтверждается письмом матери Юсупов, княгини З.Н. Юсуповой, которая писала сыну 25 ноября 1916 г.: «Теперь, кроме ответственного министерства, ничего не остается». Дмитрий Павлович, подобно Юсуповым, также видел в убийстве старца «попытку дать возможность государю открыто переменить курс».
В письме, адресованном 29 декабря 1916 г. Николаю II и подписанном 16-ю Романовыми (из 41-го взрослого Романова, жившего тогда в России), они просили царя «смягчить суровое решение относительно судьбы великого князя Дмитрия Павловича». Среди подписавшихся были: Мария Павловна (старшая), Кирилл Владимирович, Виктория Федоровна, Борис и Андрей Владимировичи, Павел Александрович и Мария Павловна (младшая), Елизавета Маврикиевна, Иоанн Константинович и Елена Петровна, Гавриил, Константин и Игорь Константиновичи, Николай и Сергей Михайловичи, Ольга Константиновна. Письмо Романовых, несмотря на кажущуюся аполитичность, имело политический подтекст. Он заключался в демонстрировании ими решимости добиться введения парламентаризма путем устранения от дел императрицы. «В декабре уж своей шкуры ради, - сообщил Николай Михайлович 3 марта 1917 г. в Думе, намекая на двоюродного племянника, - собрались мы, великие князья, и послали ему депутацию: заточай жену, давай ответственное министерство». В появлении письма 16-ти последний директор Департамента полиции А.Т. Васильев резонно видел доказательство существования «либеральной группы среди великих князей»37. Политический подтекст письма предопределил отрицательное отношение к нему Николая II, запечатленное его резолюцией:
«Никому не дано право заниматься убийством; знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь Вашему обращению ко мне. Николай»38. Некоторые Романовы (Николай Николаевич, Александр и Николай Михайловичи, Гавриил Константинович, князья А.Г. и С.Г. Романовские герцоги Лейхтенбергские) в конце 1916 - начале 1917 г. были осведомлены заговорщиками из числа лидеров оппозиции и их сторонников об обсуждении ими вопроса о свержении Николая II, однако, вопреки двойной присяге (не только служебной, но и династической39), ничего не сообщили об этом императору. Только князь А.Г. Романовский герцог Лейхтенбергский 4 февраля 1917 г. просил Николая II потребовать от всей Императорской фамилии вторичной присяги себе, на что царь отреагировал словами: «Напрасно Сандро так беспокоится о пустяках! Я не могу обижать мою семью, требуя от них присяги!»40. Реакция Николая II объяснялась тем, что он и Александра Федоровна, вспоминала А.А. Вырубова, не придавали серьезного значения великокняжеской фронде, видя в ней только «семейные интриги» и полагая, что «верность народа и армии достаточная гарантия устойчивости трона».
«Даже наиболее высшие классы фрондировали перед революцией, - вспоминал последний руководитель МВД Российской империи А.Д. Протопопов. - В великосветских салонах и клубах подвергалась резкой и недоброжелательной критике политика правительства; разбирались и обсуждались отношения, которые сложились в царской семье; распространялись анекдотические рассказы про главу государства; писались стихи; многие великие князья открыто посещали эти собрания, и их присутствие придавало особую достоверность в глазах публики карикатурным россказням и злостным преувеличениям. Сознание опасности этой игры не пробуждалось до последнего момента; жило какое-то убеждение в незыблемости основ того строя, который давал картину Великой России и на котором зиждилось благополучие его близоруких и избалованных великосветских порицателей. Государь, с которым мне несколько раз случалось говорить по этому поводу, сознавал вред активной роли, которую играли в оппозиционной среде некоторые члены его семьи; ему казалось лучшим средством удаление их из пределов России. Война помешала ему привести в исполнение свою мысль».
Император ограничился тем, что 31 декабря 1916 г. выслал на два месяца (до 1 марта 1917 г.) Николая Михайловича, как одного из лидеров великокняжеской фронды, в его имение «Грушевка». Между тем Романовы продолжали кампанию по оказанию давления на Николая II в пользу дарования парламентаризма («ответственного министерства»), о чем ему говорили 10 февраля 1917 г. Александр Михайлович (ранее, 4 февраля, пославший царю письмо на эту тему) и Михаил Александрович. Как и ранее, предпосылкой для сотрудничества власти и общества Романовы считали, как минимум, удаление Александры Федоровны в Ливадию либо в монастырь. Несмотря на это, накануне падения монархии Николай II и его жена намеревались пойти на примирение с родственниками, для начала вернув из Персии Дмитрия Павловича, чему помешала Февральская революция 1917 г. В ходе нее 28 февраля и 1 марта по инициативе Павла Александровича были подготовлены две редакции так называемого «манифеста великих князей» о введении парламентаризма, первая - более умеренная, вторая - менее. Вторую редакцию, провозглашавшую учреждение «конституционного строя», в отсутствие Николая II, находившегося в Ставке, 1 марта подписали Михаил Александрович, Кирилл Владимирович и сам Павел Александрович. Тем самым лидеры Прогрессивного блока получили уникальный и абсолютно беспроигрышный шанс осуществить мечты об «ответственном министерстве», но проигнорировали его, поскольку слепо пошли на поводу у республиканцев.
Николай II не всегда мог точно оценить своих подданных, а в сложных ситуациях старался дистанцироваться от тех, кто стремился действовать независимо, пытаясь помочь лично ему или спасти державу. Не исключено, что к одержимым личностям царь относился настороженно, хотя мог принять их позицию, однако не желал вступать с ними в частое общение. Данные личности увеличивали психологическое давление на царя, и он специально отстранял от себя таких людей. Николай II укреплял свою власть по принципу: кто не отдает приказы, тот не властвует, избавляясь от сильных персон. Но приказы надо было отдавать так, чтобы они не навредили институту царской власти, однако для коронного управления это оказалось невыполнимым делом. Многовековые стереотипы о верховной царской власти мешали. Несмотря на политическую реакцию в виде государственной цензуры в области литературы, искусства и либеральной прессы, общественное мнение существовало и действовало, охватывая различные слои общества. Либеральное общественное мнение фактически стремилось изменить не только консервативные устои, но и создать в обществе необходимый эффект правового государства.
Но почти маниакальная подозрительность царя в отношении Государственной Думы исключала возможность единения власти и общественности. В этом же контексте следует воспринимать и известную речь Павла Милюкова 1 ноября 1916 года, условно названную «Глупость или измена?» Примечательно, что накануне выступления лидера кадетов даже в дневниках монархистов появляется подобная дилемма. И левые, и правые, и центристы обсуждают одно и то же в одних и тех же выражениях. Милюков лишь озвучил с трибуны Думы некоторое из того, что было на устах всего общества. И в этом смысле его речь была последним предупредительным сигналом для Николая II, который остался неуслышанным.
Русский народ разделился на сторонников и противников царя. Те, кто выступал под лозунгом «Смерть царю!» и тех, кто считал его «безвольным страдальцем». Безволие - вот в чем упрекали бывшего самодержца даже его сторонники. Фактически на момент отречения император остался один. Он не чувствовал поддержки не только со стороны политических партий, но и со стороны династии. По словам Деникина А.И., врагом его считали все: Пуришкевич и Чхеидзе, объединённое дворянство и рабочие группы, великие князья и сколько-нибудь образованные солдаты...».
Но даже в рядах самих великих князей не было единства. И если великий князь Николай Николаевич до 2 марта отправил императору телеграмму, в которой он советовал царю немедленно сложить с себя властные полномочия, то другой князь Александр Михайлович после отречения написал: «Вероятно, Никки потерял рассудок. С каких пор Самодержец Всероссийский может отречься от данной ему Богом власти из- за мятежа в столице, вызванного недостатком хлеба? Измена Петроградского гарнизона? Но ведь в его распоряжении находилась пятнадцатимиллионная армия…. Не один из его [Николая] доводов не казался мне убедительным». Свое согласие с ним выразил и великий князь Андрей Владимирович: «В один день всё прошлое величие России рухнуло. И рухнуло бесповоротно, но куда мы пойдём»45. Тем не менее, газета «Биржевые вести» опубликовала интервью великого князя Кирилла Владимировича, в котором князь сказал:
«С падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне... впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья...».
«Свободная Россия», «новый путь» - вот о чем высказывались после отречения все политические лидеры, многие из которых недавно поддерживали царя. Общественность ликовала, видя в этом первые шаги к установлению нового строя. «В лице отрекшегося от престола императора сошел с политической сцены последний представитель русского самодержавия, для которого конечная победа народной свободы роковым образом оказалась политической смертью». Но если буржуазные газеты, (такие как «Русское слово») избегали резких комментариев по отношению к царю, то на страницах рабочей прессы большевиков «Правда» отношение к бывшему монарху было отрицательным. «Николай Романов - человек ничтожный. И такой человек мог стоять во главе ста пятидесяти миллионов людей!». Имя государя употреблялось в негативном контексте на протяжении месяцев, при освещении тем революции, войны, например, «Николай кровавый», «Николай со своей шайкой», «Николай со всеми черными силами». В целом «Правда» восприняла отречение с воодушевлением: «Товарищи, нет больше царизма, нет больше жестоких и неисчислимых испытаний царского самодержавия. Рабочий класс и революционная армия вырвали из цепких когтей тюремщиков и палачей свою свободу».
Тем не менее, нельзя говорить о том, что все русское общество радовалось свержению самодержавной власти Николая II. Во многих частях России происходили выступления за поддержку царской власти. В Бессарабии, Тульской губернии, да и в самом Петрограде происходили выступления за возвращение прежних порядков. Если мы обратимся к русской литературе этого периода, то увидим немалую поддержку и сопереживание по отношению к царской семье. Так, в одном из своих стихотворений орловский поэт Сергей Бехтеев, употребляя фразу в стихотворении «Николай» сравнивает судьбу бывшего императора с предательством иудеями Иисуса Христа. Для поэта русский царь «… по- прежнему велик», для него он мессия, страдающий за людские прегрешения.
Таким образом, несмотря на разногласия и противостояние Государственной Думы и Николая II, но в начале XX в. Романовы сыграла активную роль в создании Государственной Думы. При этом, политические взгляды партий способствовали падению авторитета царя, ослаблению его позиций в политической жизни общества. Как отметил П.Н. Милюков (лидер партии кадетов): «Николай II был, несомненно, честным человеком и хорошим семьянином, но обладал натурой крайне слабовольной… Николай боялся влияния на себя сильной воли. В борьбе с нею он употреблял то же самое, единственное доступное ему средство - хитрость и двуличность».
1.3 Мнение в руководстве стран-союзниц (Франции и Великобритании) о царской семье Романовых и царской России
Непосредственно самодержавие в России в лице царской семьи Романовых являлось и стратегом, и основным исполнителем насущных потребностей развития страны и общества. Модернизатором общественной жизни своих подданных, зачастую помимо их желания и даже сопротивления с их стороны. На этот счет известна пушкинская мысль о том, что «правительство все-таки единственный Европеец в России».век бросил самому величественному из всех тогдашних монархий мира - Романовым наиболее грозный вызов за всю ее историю.
Положение царской семьи Романовых ухудшилось тем, что множественные неудачи русской армии и неустойчивое внутреннее положение Николая II в стране привели к падению авторитета Российского государства в лице российского императора у стран-союзниц по Антанте. Антанта (фр. entente - согласие) - военно-политический блок России, Великобритании и Франции, основан в качестве противовеса «Тройственному союзу».
Сторонники Российской империи в Первой мировой войне Великобритания и Франция были обеспокоены политической суматохой на восточном фронте. 13 января (накануне Нового года по старому русскому
календарю) английский посол Джордж Бьюкенен (George Buchanan) встретился с Николаем и предпринял попытку убедить его назначить премьер-министра, у которого будет поддержка Думы и всей нации. Николай ответил: «Должен ли я вернуть доверие своего народа - или народ обязан восстановить мое?» Французский посол Морис Палеолог (Maurice Paleologue) проводил параллели с обстановкой Луи XVI и Марии Антуанетты накануне Французской революции. Оба политика были согласны в том, что Николай, казалось, был в абсолютном неведении о том, как поколебался его авторитет.
Необходимо выделить, что Антанта была весьма своеобразным военно- политическим объединением. Если в ХХ в. государства НАТО и Варшавского блока объединялись общностью политических режимов и геополитических интересов, то в случае с Антантой этого не было. Консервативная Россия вступила в союз со своими старыми антиподами- республиканской Францией и конституционно-монархической Великобританией.
Сближение с Великобританией и Францией имело определенный смысл с точки зрения завоевания авторитета у российской «прогрессивной общественности». Романовы нуждались в поддержке со стороны российского общества, которое в конце XIX в. идейно быстро разваливалось. России, как бы сейчас сказали, остро требовалась национальная идея, и антинемецкие политические фобии для этого как раз подходили.
Отсутствие реальных основ для сотрудничества привело к ненормальной ситуации в годы Первой мировой войны, когда западные союзники рассматривали Россию в лучшем случае как «пушечное мясо», а в худшем - как куклу для избиения германской армией. Российское же правительство даже не могло объяснить обществу и армии, ради каких именно целей идет тяжелая война.
Необходимо выделить, что ставка западных союзников на то, что Россия с ее крупными человеческими ресурсами вымотает Германию, пока французы и англичане будут потихоньку готовить новые силы, не вполне оправдалась. Наиболее сильные германские дивизии навсегда остались на Западном фронте. «К несчастью для Франции и Великобритании, германские главнокомандующие упорно следовали идеям Шлиффена, отдавая предпочтение активным действиям на Западе. Исключение составило только летнее германское наступление 1915 г., в результате которого Россия потеряла территорию Польши. Если бы немцы рвались в первую очередь не к Сомме и Вердену, а к Москве и Санкт-Петербургу, Россия могла бы потерпеть сокрушительное поражение уже на второй год войны».
Весной 1917 г. западные союзники, рассматривая прогнозируемое крушение Русского фронта, подразумевали переправить в Европу миллион японских солдат. В обмен англичане и французы планировали отблагодарить Микадо приращением новых земель к его империи.
Отечественный ученый А. В. Голубев, размышляя о постепенном разочаровании Великобританией Николаем II, как союзником по Антанте, констатировал: «По мере усталости от войны в российском общественном мнении все ярче вырисовывается тенденция к обличению корыстных союзников, стремившихся за счет России достигнуть своих целей… К концу 1916 - началу 1917 гг. подобные взгляды получили широкое распространение, особенно среди нижних чинов и младших офицеров, причем как всегда наиболее негативные оценки относились к роли Великобритании, готовой «воевать до последнего русского солдата», для чего англичане «втайне договорились с начальством, подкупив его на английские деньги». Е. С. Сенявская писала о том, что и с «Францией постепенно произошла такая же метаморфоза: в начале войны, когда войска Русского экспедиционного корпуса, воюя на территории Франции, видели все лишения ее народа, который восторженно встречал освободителей из России, в российском общественном мнении не возникало сомнений в необходимости помощи Парижу». Но после Февральской революции 1917 года, когда русские солдаты стали восприниматься как революционеры, подрывавшие боевой дух французов, отношение к последним изменилось в худшую сторону. Особенно часто в их адрес звучали обвинения в неблагодарности. По мнению Е. С. Сенявской, «у французов оказалась короткая память. Уже в ходе самой войны они забыли, что Россия ценой огромных жертв не раз спасала их от полного разгрома, и предъявляли к ней материальные претензии».
Нужно выделить, что даже октябрьские действия не вызвали столь пристального интереса со стороны стран блока Антанты как события февраля - марта 1917 г. Извещения о русской революции и отречении Николая II от престола стали сенсацией. Манифест отречения Николая II от престола был переведен на все европейские языки. Так, практически сразу во всех британских газетах и журналах (от солидных Лондонских изданий - «Таймс» или «Дейли мейл» - до мелких провинциальных газет) наряду со статьями, посвященными русской революции, появляются публикации «Русский царь отрекся от престола», «Отречение», «Николай - бывший царь», «Царское жертвоприношение троном», «Где царь?», «Как гарантирована безопасность царя», «Бывший царь арестован». Появляются целые статьи с жизнеописанием последнего русского императора, дающие оценку его правлению, личностным качествам. В «Абердин дейли» при описании жизни Николая II встречаются моменты полного сочувствия судьбе бывшего монарха России. В то же время автор, указывая на все неудачи во внешней и внутренней политике Николая II, называет его правление «одним из самых несчастливых для России».
Вместе с тем в таких изданиях, как «ЛиверпулЭкоу», не раз на протяжении всего 1917 г. называли события, произошедшие в феврале - марте «Трагедией в России» и «Ужасами в России». Николай II представляется как «жертва интриг» гигантов политики55.
В целом правительства европейских стран отнеслись довольно положительно к смене существующего строя, о чем свидетельствует быстрое признание легитимности власти Временного правительства. Наиболее первые признания последовали со стороны США. 20 марта 1917 г. английский посол Дж. Бьюкенен от лица Великобритании выступил с приветственным словом к Временному правительству. Описывая происходящие события тех дней, посол говорит, что сам Николая II представлялся «патетической фигурой в истории»: «Если бы он жил в классические времена, то история его жизни и смерти послужила бы поэтам древней Греции сюжетом для какой-нибудь великой трагедии. Они бы изобразили его как жертву, обреченную судьбой, преследуемую на каждом шагу безжалостным фатумом». Всю вину, за трагедию, случившуюся в России, Бьюкенен приписывал императрице, которая «до последнего стремилась сохранить самодержавие».
В целом, позиция Англии в вопросе дальнейшей судьбы царской семьи примечательна. Во-первых, английское руководство возлагало еще надежды на Михаила Александровича Романова как на будущего главу России. Во- вторых, было противоречивым отношение к предоставлению убежища Николаю и его семье. По словам того же Бьюкенена, Англия не отказывалась от возможности дать убежище экс-императору и его семье. Это подтверждается в воспоминаниях А.Ф. Керенского «о положении царской семьи в 1917 г». По его словам, «Временное правительство еще в самом начале марта хотело отправить царскую семью за границу в Англию и взяло на себя ответственность за личную безопасность царя и его семьи». Но английское правительство не спешило оказать помощь отрекшемуся монарху, несмотря на тот факт, что Николай II являлся братом короля Британии Георга V. Переговоры с Англией затянулись до лета. И, если изначально руководство Альбиона не давало отказа и царcкая семья могла покинуть Россию (но по причине болезни царских детей Николай не мог покинуть пределы страны), то к лету 1917 г. не желая портить отношения с Советами, «Англия отказала бывшему монарху в убежище, по крайне мере, до окончания войны».
А теперь сопоставим между собой четыре фрагмента текста Уорта. Заметим при этом, что этот автор отнюдь не на стороне нашей страны - и по тону повествования, и по содержанию. Но временами проговаривается о действительно важных вещах.
Первый фрагмент: «Царь постоянно получал предостережения, что его политики ведет страну к гибели… 12 января 1917 года Бьюкенен, британский посол, испросил аудиенцию у Николая, намереваясь обрисовать серьезность положения вещей, даже если это превысит границы дипломатического этикета…» Он указал не некомпетентность администрации, на продовольственный кризис, на частую смену министров и на растущую опасность революции. В заключение он предупредил, что династия находится на развилке исторического пути: «У вас есть возможность выбрать одну из двух дорог. Одна приведет вас к победе и к славному миру, а вторая - к революции и к катастрофе»… Николай поблагодарил его, внешне благосклонно восприняв критику, но, как всегда, когда его вынуждали признать неприятную правду, скорее он испытывал раздражение.
Императрица, которая, очевидно, слышала весь разговор, находясь в соседней комнате, реагировала более откровенно, составив впечатление - и, видимо, сумев убедить в нем и царя, - что «посол задумал переворот с целью возвести на трон одного из великих князей»
Второй: «В конце января 1917 года в Петрограде состоялась давно откладываемая конференция союзников… «В истории великих войн редко встречается такое явление, когда столь большое количество ответственных министров и генералов решились покинуть свои страны по делу, оказавшемуся столь бесполезным», - откомментировал событие Брюс Локарт, тогдашний вице-консул Британии в Москве. Британскую делегацию возглавлял лорд Альфред Милнер, член специального военного кабинета (и руководитель теневой, «концептуальной» власти - «Круглого стола».)… Милнер, казалось, с самого начала потерял всю надежду и механически выполнял свой долг, не скрывая своего крайнего неодобрения».
Третий фрагмент: «Спустя два дня после отъезда миссии Милнера из Петрограда царь дал аудиенцию председателю Думы Михаилу Родзянко и услышал то, что должно было послужить ему последним предостережением… Родзянко торопливо дочитал доклад и закончил следующим: «Считаю своим долгом, Ваше Величество, выразить Вам мои глубочайшие опасения и убеждение, что этот мой доклад Вам будет последним». Николай поинтересовался, почему он так считает. «Потому, что Дума будет распущена, - последовал ответ, - а курс правительства не предвещает ничего хорошего… Вы, Ваше Величество, со мной не согласны, и все останется по-прежнему. Последствиями этого, по моему убеждению, станет революция и анархия, которую никто не будет в силах обуздать»».
Четвертый: «События развивались столь стремительно, что не успевшие реагировать на них Дума и царь значительно оторвались друг от друга и от революционных масс. К тому моменту, когда Николай,наконец решил, что необходимо немедленно создать ответственное министерство во главе с Родзянко, думские лидеры также опоздали выполнить свой план по спасению монархии, для чего намеревались возвести на трон одного из великих князей. Оказавшись перед фактом массового дезертирства из армии, Николай II 15 марта отказался от трона в пользу своего двенадцатилетнего сына Алексея, назначив регентом своего брата, великого князя Михаила. Милюков возвестил об этой смене правителя собравшейся перед зданием Думы толпе и попытался пояснить смысл события, но ему не дали говорить, заглушив его криками. Позднее Николай передумал назначать наследником трона Алексея из-за его хронической болезни, и в официальном манифесте об отречении возложил царствование на великого князя. 16 марта думский комитет пытался убедить Михаила согласиться на правление. Поскольку ни
Милюков, ни Родзянко не могли гарантировать его личную безопасность, Михаил счел благоразумным отказаться от престола».
Развитие ситуации в России прибавило проблем британской монархии. Царь Николай II приходился Георгу V двоюродным братом, их матери были сёстрами, и оба монарха были похожи друг на друга. С момента отречения Николай II рассматривал возможность эмиграции вместе с семьёй в Великобританию под покровительство своего двоюродного брата короля Георга V. царский семья романов общественный
Итак, когда после Февральской революции 1917 года Николай II отрёкся от престола, британское правительство было готово предоставить убежище царю и его семье.
Временное правительство не возражало против этого, поскольку присутствие бывшего царя в России могло дестабилизировать и без того шаткую политическую обстановку.
Английские власти также были озабочены судьбой свергнутого монарха. 21 марта 1917 года британский посол в Петрограде Джордж Бьюкенен напомнил министру иностранных дел Временного правительства П.Н. Милюкову, что Николай II является близким родственником и другом короля, и просил принять меры для обеспечения его зашиты. Российский МИД запросил у английской стороны разрешение на въезд свергнутого монарха. Было получено предварительное одобрение, которое 23 марта 1917 года передал Милюкову Бьюкенен. Французский посол Шарль Морис Палеолог так описывал это в своих мемуарах:
«Бьюкенен заявил сегодня утром Милюкову, что король Георг, согласно с мнением своих министров, предлагает императору и императрице убежище на британской территории; он отказывается обеспечить их неприкосновенность, но выражает надежду видеть их в Англии до конца войны. Милюков, по-видимому, очень тронут этой декларацией, но грустно прибавляет:
Увы! я боюсь, что слишком поздно.
В самом деле, со дня на день, я сказал бы, почти с часу на час, я вижу, как утверждается тирания Совета, деспотизм крайних партий, засилье утопистов и анархистов».
Однако, вследствие нестабильной внутриполитической ситуации в самой Великобритании, король Георг V предпочёл отказаться от планов предоставления убежища царской семье. «Ухудшение условий жизни населения и опасения, что революция может прийти и на Британские острова, привели Георга V к мысли, что присутствие Романовых в Великобритании будет негативно воспринято обществом»64. Документы личного секретаря короля, лорда Стамфордхема, свидетельствуют, что «Георг V был против предоставления убежища Романовым, хотя премьер Ллойд Джордж советовал сделать это».
Важную роль в принятии этого решения также сыграли многочисленные обвинения императрицы Александры Фёдоровны в германофильстве, сколачивании вокруг себя «немецкой партии» и тайном сговоре с Вильгельмом II, которые возникли в ходе Первой мировой войны.
Английским дипломатам было хорошо известно о данных слухах, активно циркулировавших по Петрограду, и они донесли их до сведения собственного руководства. В мае 1917 года министерство иностранных дел Великобритании через Бьюкенена передало новому российскому министру иностранных дел М.И. Терещенко, что «Британское правительство не может посоветовать Его Величеству оказать гостеприимство людям, чьи симпатии к Германии более чем хорошо известны».
План по эмиграции царской семьи в Англию провалился. В августе 1917 года Романовы были вывезены в Тобольск согласно решению Временного правительства, которое боялось за их жизнь в связи с усилением революционного брожения в Петрограде.
Устранение царской монархии позволяла представлять в глазах общественности Антанту как союз демократических стран, сражающихся против реакционных монархий Германии и Австро-Венгрии. С другой стороны, можно было плодотворнее использовать в своей внешней политике «принцип национальностей», к примеру, в вопросе о даровании автономии полякам. Более того, 20 марта была восстановлена независимость Финляндии.
И все же Николай II собственнолично несет ответственность за то, что в годы самых тяжелых испытаний для страны (1914-1917 гг.) допустил целую серию ошибок. Здесь и моральное разложение придворного круга (особенно в период «Распутинщины»); упорное нежелание верховной царской власти иметь союзников в лице либеральной интеллигенции и буржуазии; здесь и кадровые ошибки в назначении верховных главнокомандующих армии и в назначении на высшие правительственные должности государства.
Вот как роковые кадровые ошибки царя в годы войны в художественной форме выразил русский социолог П. Сорокин: «А придворные? Разве дряхлый Горемыкин, некомпетентный Штюрмер, сумасшедший Протопопов и ненормальный Вырубов и многие другие не были скопированы с придворного круга Людовика XVI? Ни одного министра здравомыслящего и властного. Перед нашими глазами - целая галерея физических и психических импотентов, бесталанных правителей, женственных и циничных карликов». При таком «блестящем» окружении и лично невысоком таланте как государственного деятеля самого Николая II, в российском обществе резко упал духовно-нравственный авторитет самодержавной власти и произошла ее стремительная десакрализация и делигитимация. В глазах общества она прекратила соответствовать идеалу народной монархии. В следствии, в одной из самых монархических стран мира за какие-то несколько лет институт монархии перестал пользоваться высоким почтением у ее подданных. Времена монархического самодержавия были сочтены. Этим во многом разъясняется то безразличие, с которым общество восприняло падение самодержавия в феврале 1917 г.
Глава 2. Трансформация общественно-политических взглядов о царской семье Романовых к 25 октябрю 1917 года
2.1 Перспективы деятельности царской семьи по мнению либеральных и социалистических партий
Общественно политические взгляды о царской семье Романовых в целом, и трагедию правителя Николая II в частности, необходимо рассматривать в контексте современной ему истории. Он первым из русских правителей столкнулся с подобным феноменом, как политические партии - сильные, хорошо организованные структуры, готовые использовать любые методы в борьбе за власть, освоившие и искусно применявшие информационные технологии (газеты, журналы, листовки, карикатуры, памфлеты и т. п.). По сути, правитель столкнулся лицом к лицу с оппозиционной лавиной, противостоять которой в одиночку было нереально даже для самодержца великой страны. Современный американский исследователь Э. Саттон признал: «Никакой глава государства не смог бы противостоять смуте такого масштаба. Поэтому не имеет смысла все сводить к мнимому «безволию» и отсутствию политических способностей у государя Николая II».
Рассматривая перспективы деятельности царской семьи по мнению либеральных и социалистических партий, следует отметить обоюдное негодование и противоположность взглядов как партий, так и царской семьи по отношению к партиям.
Еще до выше указанных событий, царица особенно невзлюбила одного из основателей «Союза 17 октября», председателя III Государственной думы и председателя Военно-промышленного комитета А.И. Гучкова. В письмах к Николаю II Александра Федоровна советует отделаться от Гучкова. Сначала она предлагала «выудить что-нибудь, на основании чего его можно было бы засадить» по законам военного времени (№ 339 от 30 августа 1915 г.). А 2 сентября она уже эмоционально восклицает: «Ах, если б только можно было повесить Гучкова» (№ 342). Эту же мысль она еще раз повторила 8 ноября 1916 г.: «Гучкову место на высоком дереве» (№ 626). Не щадит она и «этих скотов» (№ 596): председателя IV Государственной думы М.В. Родзянко, бывшего военного министра А.А. Поливанова, даже предлагала повесить неугодного ей председателя совета министров А.Ф. Трепова, а г.Е. Львова, П.Н. Милюкова и А.И. Гучкова сослать в Сибирь (№ 640)66.
По иронии судьбы именно так ненавистный царице Гучков вместе с Шульгиным принимали отречение Николая II от престола. Первоначально это отречение планировалось как действие, направленное на спасение в России монархии. «Надо прежде всего думать о том, чтобы спасти монархию, - заявлял Гучков в ночь с 1 на 2 марта на заседании Исполнительного комитета Госдумы. - Без монархии Россия не может жить. Но, видимо, нынешнему государю царствовать больше нельзя»67.
Здесь следует привести следующие слова Витте, которые как бы подводят итог царствования Николая II, хотя они были написаны задолго до его свержения (Витте умер в 1915 г., а воспоминания закончил в 1913 г.):
«Этот лозунг - «хочу, а потому так должно быть» - проявлялся во всех действиях этого слабого правителя, который только вследствие слабости делал все то, что характеризовало его царствование - сплошное проливание более или менее невинной крови, и большей частью совсем бесцельно»68.
Неоднократное цитирование Витте не случайно, ибо он был последовательным, убежденным монархистом и старался делать все для спасения монархии в России. И мнение монархиста, если он не слеп, о режиме, которому он всегда был предан, его видение этого режима изнутри, его пороков, является особо ценным.
марта 1917 г., в критическую для страны пору, когда вспыхнувшее в Петрограде восстание дало повод лидерам Государственной думы диктовать свои условия, все командующие фронтами высказались за немедленное отречение Николая II от престола: Н. В. Рузский - устно, великий князь Николай Николаевич, А. Е. Эверт, А. А. Брусилов и В. В. Сахаров - письменно - в ответ на запрос генерала Алексеева; к ним присоединился командующий Балтийским флотом адмирал А. И. Непенин. Командующий Черноморским флотом адмирал А. В. Колчак от ответа уклонился. Только два высших военачальника - командующий Гвардейским кавалерийским корпусом хан Нахичеванский и командующий 3-м конным корпусом Румынского фронта генерал Ф. А. Келлер - выразили твердую готовность защитить царя. Но было уже поздно: видя вокруг себя предательство и измену, Николай принял решение об отречении.
После Февральской революции партийно-политическая система России явно сдвинулась влево. Черносотенцы и другие крайне правые, традиционалистско-монархические партии оказали разгромленными в ходе Февраля. Тяжелый кризис переживали и правоцентристские партии октябристов и прогрессистов. Единственной крупной и влиятельной либеральной партией в России являлись кадеты. Их численный состав после Февральской революции достигал 70 тыс. человек. Под влиянием революционных событии и кадеты «полевели». На VII съезде кадетской партии (конец марта 1917 г.) произошел отказ от традиционной ориентации на конституционную монархии, а в мае 1917 г., на VIII съезде, кадеты высказались за республику. «Партия Народной свободы» (еще одно название кадетов) взяла курс на сотрудничество с социалистическими партиями.
В своей кандидатской диссертации «Левые эсеры на Урале 1917-1918 гг.» историк М. И. Люхудзаев пишет: «На Урале левые эсеры являлись внушительной политической силой, а представительство их в советах стало значительным, особенно к концу весны 1918, когда наметился рост их фракций в губернских и уездных исполкомах». По данным Люхудзаева, число левоэсеровской организации на Урале увеличилось с 4 тысяч человек в январе 1918 г. до 15-18 тысяч к лету 1918-го.
Левые эсеры имели на Урале большое влияние не только в Советах, но и в массах, действительно раскачанных на «царской» теме. Известно, что в Екатеринбурге в тот период собирались значительного размера митинги, требующие расстрела Романовых.
Заявка левых эсеров на власть проявилась именно в эти дни предельно остро - и не только на региональном, но и на общероссийском уровне.
На открывшемся 5 июля V Съезде Советов выявились резкие противоречия левых эсеров и большевиков - прежде всего, по вопросам о Брестском мире, продразверстке, комбедах, а также о соотношении центральной и местных властей. (Тот же Уралсовет весной 1918 года требовал от Москвы большей самостоятельности, и тема большей автономности местных властей прозвучала на Съезде.)
На следующий день после открытия съезда, 6 июля, эсеровский боевик убил немецкого посла Мирбаха. Эсеры преследовали цель спровоцировать войну с Германией. Советская дипломатия с огромным трудом уладила ситуацию. Ленин лично ездил в германское посольство и уверял, что виновные будут наказаны. Следует отметить, что интересы Германии задевало и возможное убийство царской семьи - немцы неоднократно требовали сохранения жизни немецких принцесс - дочерей Николая. Левые эсеры были и за войну с Германией, и за убийство принцесс. Ленин же только что с большим трудом отстоял мир, и ему было совсем не нужно обострять международную обстановку. После этого центральное правительство большевиков приняло решение о подавлении левоэсеровского мятежа. А Уралсовет - в то же самое время - принял решение о расстреле царской семьи. Для утверждения этого решения центром, в Москву с Урала был направлен большевик Филипп Исаевич Голощёкин. После того, как Голощёкин изложил в Москве позицию уральцев, Ленин посоветовал везти Николая II в Москву.
С этим решением Ленина Голощёкин 12 июля вернулся в Екатеринбург.
Напомним, что партия левых эсеров 11 июля уже была объявлена большевиками вне закона. Но это - в центре. А на местах эсеры еще долго будут находиться в Советах, в том числе и в Уральском.
В итоге Уралсовет игнорирует решение Ленина. И - расстреливает 17 июля 1918 года царскую семью.
Таким образом, позиция социалистических партий и по Брестскому миру, и по сохранению жизни царской семьи оказалась противоположной позиции центрального руководства большевистской партии и созвучной позиции левых эсеров. Причем по вопросу о царской семье им удалось претворить в жизнь свое решение.
2.2 Мнение большевиков о дальнейшей судьбе царской семьи Романовых
Что касается большевиков, которые тогда еще не были крупнейшей политической силой, то они были настроены пессимистично относительно всего этого революционного пыла применительно к реальным политическим изменениям, не говоря уже о революции рабочих. В том же январе во время лекции для швейцарских социалистов 46-летний Владимир Ленин заявил:
«Мы, представители старшего поколения, наверное, уже не доживем до решающих боев будущей революции». Его сдержанную приверженность к «революционному пораженчеству» разделяли не все его товарищи.
Руководство партии было глубоко расколото. В начале 1917 в России было всего 500 сторонников большевиков, включая Иосифа Сталина, который в конце 1916 был призван в армию. Большевистские сети часто состояли их горстки революционеров.
Ссыльнокаторжные большевики, наиболее видимый с каковых - Хищник Пустомеля, прибывший в Нью-Город 13 января 1917 годы, сконцентрировались в международной социалистической революции. Эти, кто именно осел в Российской федерации и зачастую годами проживал в
Сибири, выбрали уменьшить секрет вплоть до трудностей Российской федерации. Вождь мирового пролетариата в в таком случае период слагал, то что 1-ая всемирная борьба существовала «борьбой 2-ух больших злодеев, какие дискутируют товарищ с ином о этом, кто именно с их ограбит и задушит более государств в обществе», и рассчитывал, то что Российская федерация появится с данных боевых операций.
К данному периода 100 года обратно существовало понятно, то, что у Русской империи неясное и нечеткое перспективу. Волнения колыхнул и работник вид, и из числа управляющей верхушки также увеличивалось возмущение. Посредством двух месяцев случилось общенародное мятеж, популярное около именованием Февральской революции, что в результате повергло к окончанию трехсотлетнего управления династии Романовых в Российской Федерации. Главные поединки предстоящей революции случились точнее, нежели считал Вождь мирового пролетариата. Итак, функционировавшая в основе 1917 г. большевицкая часть совсем никак не презентовала собою спетую, успешную систему. Переворот застукала большевиков внезапно. Все без исключения знаменитые народу большевицкие предводители были или в эмиграции (Вождь мирового пролетариата и др.), или в гиперссылке (Зиновьев, Сталин). Российское контора КОМИТЕТ, в что вступали Саша Г. Шляпников, Слава М. Пермь и др. ещё никак не могло быть общероссийским средоточием. Количество большевиков согласно целой Российской федерации никак не превосходила ДЕСЯТИ тыс. чел. В Петрограде их насчитывалось никак не наиболее 2-х тыс. В. И. Вождь мирового пролетариата, ранее практически 10 года проживавший в эмиграции, к времени Февральской революции был в то время в Цюрихе. В том числе и в январе 1917 г. некто слагал: «Я, старшее поколение, способен являться, никак не доживем вплоть до главных битв… будущей революции…».
После Февральской революции 1917 г. в пломбированном вагоне приезжает в Российскую федерацию посредством ратоборствующую с ней Германию. Мгновенно ведь согласно приезде устанавливает проблема о подготовке рабочей революции (Апрельские тезисы). В октябре представляет из-за потребность многооруженного возмущения и присвоения правительству. У же после переворота выполняет декреты о обществе и о нашей планете, а далее управляет «постройкой социализма». Показав необыкновенную бескомпромиссность в войне с оппозицией. Вождь мирового пролетариата многократно обозначал из-за казнь Николая II и его членов семьи, однако полагал важным совершить данное уже после примерного тяжебного хода.
Его значимость в экзекуции надо монаршей фамилией остается проблемой дискуссий.
Таким способом, будучи вдали с эпицентра происшествий Вождь мирового пролетариата, этим никак не меньше, мгновенно подошёл к заключению, то что буква в каком случае часть большевиков никак не способен ограничиваться завоеванным и никак не применять очень успешный период полностью. В «Посланиях сотдаленна» некто требовал в потребности вооружения и компании работников тьмы с целью незамедлительного перехода к другому периоду революции, в процессе коего станет ниспровергнуто «власть капиталистов и больших помещиков».
4 апреля 1917 г. Вождь мирового пролетариата рассказал большевицким главам собственные «Апрельские тезисы» («О задачках пролетариата в этой революции»), установившие сознательно новейшую, максимально эффективную общественно-политическую черту РСДРП(б). Некто безусловно отрицал «новаторское оборончество», депутатскую республику, выставил девиз «Практически никакой помощи Скоротечному правительству!» и сказался из- за захват правительству пролетариатом в объединении с скуднейшим крестьянством, формирование Республики Рекомендаций (в каковых ожидало достичь преобладания большевиков), требовал незамедлительно вложить окончание борьбе.
Итак, Февральская революция началась с выступления рабочих Петрограда, постепенно к ним примкнули и городские обыватели. Выступления, продолжавшиеся около семи дней, привели к реализации одного из главных лозунгов «Долой самодержавие!». Николай II отрекся от престола. К этому моменту в стране насчитывалось свыше 50 партий, но лишь несколько на политической арене играли определяющую роль: кадеты (конституционно-демократическая партия), эсеры (партия социалистов- революционеров), РСДРП(б) - большевики, и РСДРП (объединенная) - меньшевики. Правые партии фактически вышли из политической борьбы.
Это объясняется, прежде всего, тем, что к концу 1917 г. большевиков поддерживала наиболее радикально настроенная часть населения промышленных центров, огромные солдатские массы, требовавшие скорейшего прекращения войны. А первые декреты советской власти
«Декрет о земле» и «Декрет о мире» увеличили популярность большевиков не только среди крестьян, но и среди основной массы населения. Однако отказ от консолидации всех политических сил, а также готовность других партий бороться с большевиками любыми методами, включая и вооруженную борьбу, предопределило гражданскую войну.
Если в завершении 1917 годы большевики прибыли к правительству, не торопясь, однако правильно возникло усиление порядка монаршей семьи.
Романовым не разрешили приходить храм и в целом оставлять зону дома. Спустя время с их кухни пропали экспрессо, сахарный песок, сливочное маслице и сливочки, а бойцы, наращенные с целью их охраны, сочиняли неприличные и обидные фразы в стенках и заборах их жилья. Николаю довелось убрать эполеты, равно как данное произвели все без исключения офицеры. Смена военнослужащий высочайшей войсках большевицкими сторожами сделала высочайшую взяв семь раз в реальных узников, подвергаемых наиболее различным провокациям и унижениям. Следовало ли судить Николая II, как это сделали во Франции с Людовиком XVI? Опираясь на воспоминания о революции 1793 г., многие большевики выступали за громкий процесс, способный, по их мнению, искоренить в обществе последние остатки преданности монархии или монарху. Впрочем, еще задолго до этого как возникла эта проблема, Ленин произнес жестокий приговор: надо будет истребить всех Романовых, по меньшей мере - сотню! В марте 1918 г. он (официально) не поддерживает идею процессе, хотя не исключает возможности его проведения. Но развитие ситуации на месте и гражданская война быстро подведут его к принятию крайнего решения.
Интересно, что в записках царской семьи встречаются упоминания большевиков, которые рассматриваются с резко негативной оценкой. Так, у Александры Федоровны в письме к А.А. Вырубовой. можно встретить фразу:
«Трудно людей теперь понять, иногда на вид большевики, в душе напротив». В аналогичном письме упоминается русский писатель Максим Горький, которого называют прозвищем «Bitter». Так, например: «Я очень беспокоюсь о Bitter,- он издает ужасную газету, писал столько гадких пьес - грязных и книг... Bitter - настоящий большевик», и здесь же «Если Bitter автор, берегись, так как не хороший человек, настоящий большевик...». Таким образом, большевик ассоциируется с понятием «нехороший человек».
Дела шли все хуже и хуже. В апреле 1918 года прибыл комиссар, некий Яковлев, с приказом перевезти бывшего царя из Тобольска. Императрица была непреклонна в своем желании сопровождать мужа, но у товарища Яковлева были и другие приказы, которые все усложнили. В это время царевич Алексей, страдающий гемофилией, из-за ушиба начал страдать параличом обеих ног, и все ожидали, что его оставят в Тобольске, а семья разделится на период войны.
После июльских событий в Петрограде царская семья, по решению Временного правительства, отправляется в Тобольск, куда прибывает 19 августа 1917 года. В Тобольскую ссылку добровольно отправляется и часть свиты. Охраняет там арестованных отряд Царскосельской гвардии во главе с полковником Е. С. Кобылинским.
Здесь важно отметить, что после Октябрьской революции первое время большевики не вспоминают о бывшем царе. Первым интерес к царю проявляет не центр, а периферия, а именно Омский областной совет и основной уральский орган власти - Урал совет. Следует отметить, что после Октября власть большевиков утвердилась не вполне, ее еще предстояло легитимировать. Помимо большевиков в Советах значительную роль играли левые эсеры и анархисты. Подчинение центру на местах даже большевистских организаций - и уж тем более в целом Советов - было далеко не беспрекословным. Вот как вспоминает об интересе Уралсовета к бывшему царю и его семье П. М. Быков, возглавлявший исполком Екатеринбургского городского Совета вплоть до мая 1918 года: «В начале марта президиум Областного Совета постановил обратиться в ВЦИК с предложением о переводе Романовых в Екатеринбург. Не дожидаясь ответа центра, им было решено послать в Тобольск экспедицию, которая выяснила бы на месте положение и приняла предварительные меры к увозу царской семьи».
Время принятия Уралсоветом решения послать в Тобольск экспедицию для перевода царской семьи в Екатеринбург - начало марта. Между тем 3 марта 1918 года большевики подписывают Брестский мир с Германией. Даже в ЦК большевиков не было единства по поводу Брестского мира. А левые эсеры в ответ на подписание Бреста попросту покинули советское правительство - Совет Народных Комиссаров (СНК).
То, что затрагивает районной условия, в таком случае Екатеринбуржский комитет, складывающийся с большевиков, принимать решение, то что Город - никак не наиболее оптимальное роль с целью нахождения «до такой степени небезопасных» узников, равно как прежний правитель. Данные большевики заявляли, то что в мегаполисе, в каком месте революционеры никак не организованны и малочисленны, станет свободно осуществить бегство. Необходимо выделить, то что Город административно в целом никак не покорялся Уралсовету. В таком случае имеется уральский подразделение восходил в постороннюю вотчину.
И согласно ясным обстоятельствам. Его мишенью был Никола Романов.
Однако заполучить бывшего царя уральцам не удалось. Охрана царя отказалась выдать Николая II как уральцам, так и омичам, ссылаясь на отсутствие у них санкции центра.
Получив отказ, представители Уралсовета стали скапливать вооруженные силы в городе. Одновременно они начали формировать общественное мнение, заявляя, что охрана царя - это «монархисты», желающие его спасти. Как раз в этой ситуации, когда под Екатеринбургом готовилось силовое изъятие Николая II из-под охраны, когда разные силы посылали в Москву разную информацию и там вообще не понимали, что происходило на месте, большевистским центром в Тобольск посылается эмиссар Василий Васильевич Яковлев (настоящее имя - Константин Алексеевич Мячин). Миссией Яковлева, по прямому поручению главы Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) Якова Свердлова, должна была стать перевозка Николая II и части членов его семьи из Тобольска в Екатеринбург.
Требования комиссара о переезде были непреклонны, поэтому Николай, его супруга Александра и одна из дочерей, Мария, вскоре покинули Тобольск. В конце концов они сели на поезд, чтобы проехать через Екатеринбург в Москву, где находилась штаб-квартира Красной армии. Однако комиссара Яковлева арестовали за попытку спасти царскую семью, а Романовы сошли с поезда в Екатеринбурге, в самом сердце территории, захваченной большевиками.
В Екатеринбурге к родителям присоединились и остальные дети - всех заперли в доме Ипатьева. Семью разместили на втором этаже и полностью отрезали от внешнего мира, заколотив окна и поставив у дверей стражу. Романовым разрешали выходить на свежий воздух всего на пять минут в день.
Здесь надо сказать несколько слов о Яковлеве. Яковлев - член РСДРП с 1905 года, большевик, неоднократно участвовал в экспроприациях. С 1909 года находился в эмиграции. Был близко знаком с М. Горьким. Деньги, захваченные группой Мячина в последней экспроприации, пошли на организацию в Болонье партийной школы группы «Вперед» Горького- Богданова-Луначарского, осужденной Лениным. Школа послужила началом образования для Яковлева, после чего он много занимался самообразованием, выучил несколько языков. Жил за границей, занимался нелегальной партийной деятельностью. После революции Яковлев - комиссар всех телеграфных и телефонных станций Петрограда, по распоряжению СНК арестовывал «Викжель», находился в первой пятерке организаторов ВЧК вместе с Дзержинским (первый зам. председателя), арестовывал собрание учредиловцев.
Содержание миссии Яковлева до сих пор точно не известно и вызывает споры. Например, было ли Яковлеву поручено везти Романовых сразу в Екатеринбург (что наиболее вероятно) или первоначально планировалось отвезти их в Москву. Но главное, что не вызывает сомнения, - Яковлеву было поручено сохранить жизни царю и его семье.
Итак, Яковлеву дается мандат за подписью Ленина и Свердлова. При этом у Свердлова несколько источников информации о том, что в Тобольске происходит неладное: кроме двух облсоветов, это еще и царская охрана. Свердлова беспокоит, что времени до весенней распутицы осталось мало, а тогда Романовых не вывезти ни дорогой, ни по реке.
Яковлев уточняет у Свердлова задачу:
«Чтобы окончательно убедиться в правильности понятых мною инструкций, я спросил:
-Груз должен быть доставлен живым?
Тов. Свердлов взял мою руку, крепко пожал ее и резко отчеканил:
-Живым. Надеюсь, выполнишь мои инструкции в точности».
Яковлев быстро собирает отряд из боевых товарищей и приезжает с ним в Тобольск. С помощью мандата из Москвы переподчиняет местные отряды. Договаривается с охраной, расположение которой было получено в том числе и благодаря выплате жалования, не платившегося перед тем в течение полугода. Яковлев произвел положительное впечатление и на Романовых. Не понравился он только Уралсовету.
В екатеринбургских отрядах начали появляться слухи, что Яковлев хочет «украсть Романова».
При этом сам Уралсовет считал необходимым покончить с Николаем II, не довезя его живым до Екатеринбурга.
Прибыв в Тюмень 27 апреля, Яковлев телеграфировал Свердлову, в целях конспирации именуя царскую семью «багажом»: «Только что привез часть багажа. Маршрут хочу изменить по следующим чрезвычайно важным обстоятельствам. Из Екатеринбурга в Тобольск до меня прибыли специальные люди для уничтожения багажа. «Отряд особого назначения» дал отпор - едва не дошло до кровопролития.
Через некоторое время Свердлов связывается с Яковлевым и дает согласие везти Николая II в Омск.
Для уральцев разворот Яковлева от Екатеринбурга на Омск означает подтверждение их подозрений. О ситуации тут же узнает Екатеринбург. Белобородов телеграфирует по Транссибу, что Яковлев - «контрреволюционер», и требует его задержания. В Омске поезд с Романовыми готовится встречать целая армия.
Положение спасла случайность: главой омского Совета оказался товарищ Яковлева по партийной школе, который после некоторых объяснений отменяет приказ Белобородова.
Таким образом, желание Уралсовета покончить с царской семьей оказалось столь сильным, что уральцы готовы были решиться на убийство посланного Москвой чрезвычайного комиссара Яковлева и его отряда.
Избежав участи погибнуть от рук своих, Яковлев связывается со Свердловым. Свердлов сообщает, что «груз» нужно передать представителям
Уралсовета, что «с уральцами сговорились. Приняли меры - дали гарантии личной ответственностью областников». Понятно, что речь идет о гарантиях жизни царской семьи.
Яковлев привозит в Екатеринбург и под расписку передает Белобородову Николая II, Александру Федоровну и Марию Александровну. Царская семья заключена в Ипатьевский дом. Далее Яковлев законно требует от Белобородова отмены «знаменитой» телеграммы, объявляющей его, посланца Москвы, контрреволюционером. Но получает отказ: «Вечером был созван Совет. Мы с Гузаковым явились на это заседание. Мне начали чинить форменный допрос. Я решительно заявил, что если это допрос, то ни в какие дальнейшие разговоры вступать не намерен. Эсеры и Белобородов с Дидковским старались так поставить вопрос, точно я являюсь подсудимым, тогда, как я пришел требовать аннулирования телеграммы». То есть уральские большевики во главе с Белобородовым совместно с эсерами вновь демонстрируют неподчинение Москве и недоверие ее эмиссару.
Это свидетельство хроническое затяжное неподчинение Екатеринбурга центру. И, по всей видимости, природа этого неподчинения лежит в существенном, недооцененном Москвой, влиянии на Уралсовет левых эсеров.
Некоторые участники расстрела позже ссылались на якобы существовавшую санкцию центра на убийство царя. Так, один из непосредственных исполнителей убийства Петр Ермаков, который в целом был склонен преувеличивать свою роль в этом деле, говорил о частичном согласии: «На требования Екатеринбургского областного Совета перед центром о расстреле Николая было дано согласие за подписью Свердлова, но о семье, я помню, не говорилось ни звука».
Об этом же писал уже упоминавшийся П. Быков, бывший до мая 1918 года главой исполкома Екатеринбургского городского Совета: «Советы
Урала, расстреливая бывшего царя и действуя в отношении всех остальных Романовых на свой страх и риск, естественно, пытались отнести на второй план расстрел семьи и бывших великих князей Романовых».
Но существует и множество свидетельств того, что центр не хотел расстрела ни царя, ни царской семьи. Так, по воспоминаниям сотрудника «Уральского рабочего» В. Воробьева, у Уралсовета не было санкции на расстрел царя. Вспоминая о приходивших в редакцию в те дни письмах рабочих, он упоминает об опасениях центра за жизнь царя: «Всё чаще в письмах встречались требования немедленного расстрела Николая. Об этом же говорили на рабочих собраниях и митингах. В Москве тоже тревожились за целость бывшего царя. Но здесь опасения были другого порядка: опасались самосуда над бывшим царем, убийства его какой-нибудь анархистской группой».
Существует мемуарное свидетельство, которое обойти нельзя: изложении разговора со Свердловым Троцкий привёл и мотивировку принятого в Москве решения о расстреле Романовых69: «Ильич cчитал, что нельзя нам оставлять им (противникам. - Г. И.) живого знамени…». Но кто мог стать этим живым знаменем: сам царь, императрица-немка или их дети? А кто же тогда были «они» - противники большевиков? Монархисты? С востока на Москву летом 1918 года наступали чехи, войска правоэсеровского Временного Сибирского правительства и Комитета Учредительного собрания (Комуча). Они шли под знаменем восстановления власти Учредительного собрания, распущенного большевиками в январе 1918 года. Это были знамёна демократии, но не реставрации монархии.
Таким образом, весной 1917 г. большевиков волновала судьба императорской семьи. Но с ростом влияния большевиков проблема безопасности царской семьи приобрела особенную остроту, положение семьи Романовых ухудшилось. Оскорбления в их адрес все множились.
Большевики, которые ранее совершенно не интересовались проблемой, связанной с дальнейшей судьбой Романовых стали проявлять к ней интерес.
2.3 Временное Правительство 1917 г.: углубление дестабилизации
На протяжении нескольких месяцев, в трагической истории России, функционировал уникальный правительственный орган - Временное правительство, - который мог, не смотря на свое название, стать постоянным органом власти. Однако, исторические события в очередной раз повернули вектор развития России в другую сторону. Несмотря на свой короткий промежуток существования, Временное правительство смогло повлиять на судьбу императорской семьи Романовых, и оставить заметный след в отечественно истории.
В интеллигентном с Скоротечного комитета Общегосударственной Мысли Скоротечном правительстве должность министра зарубежных девал пришелся знаменитому историку, фавориту партии кадетов П. Н.
Милюкову, какой из числа парламентских функционеров являлся большим экспертом согласно интернациональным взаимоотношениям. Любопытны, между прочим, слова, которые сказал однажды новоиспеченный министр в ответ на вопрос о том, кто избрал Временное правительство. Милюков заявил: «Нас никто не выбирал, ибо, если бы мы стали дожидаться народного избрания, мы не могли бы вырвать власть из рук врага. …Нас выбрала русская революция»70 [1; с. 307]. Милюков был одним из самых последовательных критиков царского правительства, упустившего, по его мнению, ряд возможностей, чтобы досрочно закончить войну. Своим мнением о министре иностранных дел Временного правительства делился известный политик В. Д. Набоков:
«Милюков вообще был несоизмерим с прочими своими товарищами по кабинету как умственная сила, как человек огромных, почти неисчерпаемых знаний и широкого ума... В Милюкове не было никогда ни тени мелочности, тщеславия, - вообще, личные его чувства и отношения в ничтожнейшей степени отражались на его политическом поведении; оно ими никогда не определялось».
Один из современников описываемых событий, К. М. Оберучев, близкий к социалистическим кругам высказал свою точку зрения на историческое значение Временного правительства. Он писал: «Приняв на себя тяжёлую обязанность управлять жизнью России в пору тяжёлой войны и после систематического расстройства народного хозяйства благодаря самодержавию с одной стороны и продолжительной войне - с другой, Временное Правительство решило руководить страной на началах права, а не силы, по возможности облегчить те тяжёлые экономические условия, в которые она была поставлена предыдущим правительством, не выводить Россию из строя воюющих с германским милитаризмом держав, дабы на предстоящем мирном конгрессе молодая демократическая Россия могла бы сказать своё слово в защиту всех угнетаемых».
Итак, 2 (15) марта 1917 г. Николай II подписал акт об отречении от престола. Это произошло, когда в России уже совершилась Февральская революция, а царь понял, что он лишился поддержки армии: войска, снятые с фронта для подавления в Петрограде «беспорядков» и «хулиганского движения», как оценила императрица начавшуюся революцию, отказались повиноваться. Более того, опрошенные 1 марта все командующие фронтами, как и начальник штаба верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев, единогласно высказались за отречение царя. И когда вечером 2 марта к Николаю II прибыли по поручению Временного комитета Государственной думы Гучков и Шульгин для переговоров об отречении, он уже был готов к этому. Уже после положения Гучкова о этом, то что только лишь отказ Николая II в выгоду его отпрыска способен защитить династию, правитель «наиболее уравновешенным тоном, равно как в случае если б проблема подходило о наиболее обычной имущество» , дал ответ, то что состояние здоровья его отпрыска очень низкое, некто никак не способен распрощаться с отпрыском и по этой причине установил разрешение о отречении в выгоду собственного брата Миши. Это решение он принял в три часа дня.
После отречение Николая II от престола царская семья оказалась в сложной ситуации. Сразу Временное правительство издало приказ от 07 марта 1917 «Об аресте Николая II и Александры Федоровны».
В целом отношение к отречению императора от престола, к царской семье и ее дальнейшей судьбе было неоднозначно как на Западе, так и в России.
Через ряд суток уже после отречения Николая II с трона королевская семейный круг очутилась около арестом. В котором состоянии возлюбленная была, её уклад, подход к революции и правительству - об абсолютно всем данном возможно оценивать согласно записям в дневниках прежнего государя и его семьи, переписке, воспоминаниям приблизительных.
В час отречения государь надеялся, что ему будет позволено до конца войны жить в Крыму, где население, находившееся вдали от революционных бурь, по - прежнему относилось к нему, по меньшей мере, мирно. После некоторых колебаний Керенский, тогда глава правительства, отказался от такого решения, заявив, что не может гарантировать безопасность императорской семьи во время переезда и на таком расстоянии от властного центра. Ввиду невозможности уехать в Крым, а потом и в Англию (второй неудавшийся план), Романовым пришлось остаться в своем царском дворце, который с каждым днем все больше походил на тюрьму. По мере того как ограничения на передвижения становились все строже, а грубость охраны - все более явной, они поняли, что низведены не просто до положения обычных граждан.
Революция, отречение, последующий арест в корне изменили жизнь четы Романовых. В первые дни Февральской революции царская семья оказалась в информационной изоляции от внешнего мира. Это подтверждается в письмах императрицы Александры Федоровны к Николаю II. Переживая за участь своего супруга, царица сетовала на свое неведенье о происходящем в стране и о его судьбе. Сложившуюся ситуацию она называет «болотом». Предполагая отречение Николая и узнав о нем, императрица рассматривала это явление как временное. Так, в ее письмах содержатся фразы: «Такое обещание не будет иметь силы, когда власть снова будет в твоих руках», «… вещь неслыханная в истории», « … он[Бог] спасет и восстановит тебя в твоих правах», «Люди вне себя от отчаяния… они обожают тебя», «Но впереди я чувствую и предвижу светлое сияние солнца».
Воссоединение царской семьи произошло одновременно с арестом всех ее членов. С 9 марта по 1 августа 1917 года Николай II, его жена и дети жили под арестом в Александровском дворце Царского Села. В письмах великих княгинь встречается описания общего быта семьи, ежедневных занятий: о том, как был посажен огород или как рубили сухие деревья в саду, о том, что родители сами давали уроки младшим детям (т.к. учителей к царской семье не допускали), а по вечерам Николай читал вслух детям и жене. В то же время с грустью вспоминается прежний образ жизни. Так, в одном из писем великой княжны Татьяны Николаевны Чеботаревой Н.Н. встречается следующее: «Грустно, что теперь поправившись, не можем снова работать в лазарете» или «…с грустью и удовольствием вспоминаю два чудных дня, проведенных нами в прошлом году, где Вы теперь наслаждаетесь дивным морем», «… нам страшно недостает ни моря, ни кораблей».
Безусловно, многочисленные части посланий приурочены к Российской федерации, её нынешнему и предстоящему, взаимоотношению к совершающимся действиям Николая II. Безусловно, то что отказ, потеря абсолютистской правительству в совокупы с арестом, а кроме того трудное состояние равно как в внутренней, таким образом и в наружной политическом деятеле сказалось и в суждениях монаршей семьи.
В целом, отношение Николая II к произошедшим событиям можно охарактеризовать в его небольшом высказывании: «Кругом измена, и трусость, и обман!».
Переживания Николая II находят отражение и в письмах Александры Федоровны. «Он не мог не мучиться сознанием, что его уход, вызванный «искренними» настояниями «горячо любящих родину» людей, не послужил на пользу, а лишь во вред свято им чтимой России», «Сколько гадостей о Нем (Государе) пишут: слабоумие и т. д. Хуже и хуже… а что Его оклеветали, грязь бросают на Помазанника Божия, это чересчур тяжело», «Как сильно внутри страдает, видя разруху», «Свою Родину любит, как же не болеть душой, видя, что творится».
Большая часть описаний России присутствует у Александры Федоровны. В частности, встречаются подобного рода высказывания: «Не думала, что за три месяца можно такую анархию видеть, но надо до конца терпеть и молиться...», «Невыносимо тяжело видеть эту быструю разруху во всем... обидно, больно - вся работа пропала», «…и вся Россия страдает от влияния зла, беса, по другим словам, запутал он умы, искусил заблудших», «Это безумно больно и тяжело. Вот свобода, до чего она нас довела. Идеал, революция, республика…». Фактически в своих письмах Александра Федоровна не скрывает разочарования в утрате самодержавной власти, установлении республики и новых идеалов. В то же время в своих дневниках и письмах она призывает к терпению, смирению, ожиданию, веря «…в будущие хорошие, времена».
Стоит отметить, что в дневниках и письмах царских детей мало какой- либо критики в адрес нового правительства, смены режима, да и положения России в частности. Отчасти, это можно объяснить юным возрастом Романовых, возможно, страхом написать что-либо лишнее. В большей степени обсуждения вопросов России встречаются в письмах княжны Татьяны Николаевны. Так, в письме Чеботаревой В.Е. она пишет: «…стала она [Россия] быстро, страшно рушиться в такое малое время». В письмах, написанных уже из Тобольска, княжна сетует, что жить в нынешнем (1917 г.) времени «Тяжело…», «…так больно и грустно все, что делают с нашей бедной Родиной, но одна надежда, что Бог так не оставит и вразумит безумцев». Вообще слово «грустно», является преобладающим в письмах всех царских детей. Грустно, что нет возможности видеть близких, посетить родные и любимые места и т.д.
В то же время в одном из писем Выробовой А.А., говоря о публикациях про царскую семью в прессе (а в частности о статье о том, что Татьяна Николаевна бежала в Америку), Татьяна допускает колкость в отношении новой власти: «Интересно, кто занимается этими глупыми выдумками. Наверно, люди, много трудящиеся на пользу Родины - правда?».
В рассмотренных письмах прослеживается резкое осуждение нового строя. Положение в России рассматривается как гибельное. Но примечательным остается тот факт, что все члены царской семьи воспринимали явление как временное, считали это испытанием Божьим:
«Это своего рода экзамен… Во всем есть свое хорошее и полезное, каковы бы ни были наши страдания - пусть будет так, Он [Господь] пошлет нам силы и терпение и не оставить нас».
Отрекаясь от престола, Николай II старался договориться о выполнении некоторых условий для себя и своей семьи. В тот момент Романовых ещё не собирались отправлять в Тобольск, поэтому, отрекшийся император настаивал на отсутствии жесткой охраны и беспрепятственный проезд к семье в Царское село. Больше всего Николай надеялся на то, что дети смогут, не рискуя своей безопасностью, оставаться дома длительное время. В тот период они болели корью и любое путешествие могло ухудшить их состояние. Также Николай II просил разрешения на выезд в Англию для себя и своей семьи.
Сначала Временное правительство соглашается выполнить все условия. Но уже 8 марта 1917 генерал Михаил Алексеев сообщает царю, что он «может считать себя как бы арестованным». Через некоторое время из Лондона, ранее давшего согласие на то, чтобы принять семью Романовых, приходит оповещение об отказе. 21 марта бывший император Николай II и вся его семья были официально взяты под стражу.
Следует напомнить пророческие слова Л.Н. Толстого, сказанные им 16 января 1902 г. в открытом письме к царю: «Самодержавие есть форма правления отжившая... Поддерживать эту форму правления... можно только посредством всякого насилия... Мерами насилия можно угнетать народ, но нельзя управлять им». Эти слова актуальны в определенной мере и сегодня.
С увеличением воздействия большевиков вопрос защищенности монаршей семьи получила особую актуальность. Но разрешение о переходе её в Кашлык, установленное Керенским, обладало около собою наиболее непростое основа, нежели в таком случае, что некто рассказал Николаю II. Для того чтобы найти оправдание отправку семьи Романовых в Город в июле 1917 г., Керенский попытался уверить Николая II, то что полагает собственным обязанностью защитить её с мщения большевиков и с целью данного расположить в недосягаемом участке. В самом процессе все без исключения существовало ряд согласно-другому. В июле большевиков немного занимала участь Романовых.
Керенский непосредственно боялся, то что мощи монархистов имеют все шансы объединиться около их, для того чтобы избавиться с Скоротечным властью.
Таким образом, Временное правительство не сразу решило, как поступить с царской семьей Романовых. Сначала предполагали отправить монаршую семью в Англию, затем обсуждали Крым как место ссылки, наконец, в начале августа 1917 года бывшего государя и его семью поселили в далёком Тобольске.
Романовы начали свое пятидневное путешествие в Сибирь в августе, накануне 13-го дня рождения цесаревича Алексея. К семи членам семьи присоединились 46 слуг и военный эскорт. За день до того, как добраться до пункта назначения, Романовы проплывали мимо родной деревни Распутина, чье эксцентричное влияние на политику могло внести свою мрачную лепту в их скорбный финал.
Семья прибыла в Тобольск 19 августа и начала жить в относительном комфорте на берегах реки Иртыш. В Губернаторском дворце, где их разместили, Романовых хорошо кормили, и они могли много общаться друг с другом, не отвлекаясь на государственные дела и официальные мероприятия. Члены Временного Правительства смотрели на отрёкшегося императора и его семью как на объект, требующий пристального внимания, а главное - контроля. Пока Романовы находились в Тобольске, этот контроль был по сути двойным: его осуществляли как в самом Тобольске, так и через Екатеринбургский Исполком Уралоблсовета, которому Тобольск подчинялся административно. Но по мере развития в Сибири событий Временное Правительство стало испытывать определённый дискомфорт. И не без основания.
До падения Керенского Романовы не придавали особого значения, так как наивно верили в реальность защиты, обещанной Временным правительством, и в последующее мирное решение своей судьбы. Но зимой 1917 г. их положение становится действительно опасным. Приход к власти большевиков стимулирует подготовку планов их побега, а также способствуют умножению слухов вокруг этих планов, что беспокоит большевиков, понимающих, что вне столицы, особенно в Сибири, зреют резко враждебные по отношению к ним настроения.
В уральскую большевистскую верхушку, поддержанную весьма влиятельными на Урале людьми из левоэсеровской партии, входило множество левых коммунистов. Как вспоминал уральский чекист И. Радзинский, «засилие в головке Уралоблсовета было левокоммунистическое. А. Белобородов, Г. Сафаров, Н. Толмачёв, Е. Преображенский - все были леваки». Партийную линию вёл Ф. Голощёкин - тоже левак. Левачество уральцев выразилось, в частности, в антибрестской позиции, занятой ими весной 1918 года, которая лишь усилила местнические, сепаратистские тенденции.
Примечательный факт. О нём бывший глава Временного правительства Г. Е. Львов, сидевший в апреле 1918 года в тюрьме Екатеринбурга, позже рассказал колчаковскому следователю Н. Соколову. На одном из допросов, который вёл Ф. Голощёкин, он заявил Львову: «У нас своя республика. Мы Москве не подчиняемся». Конечно, в этом виделась определённая бравада, но она, по-видимому, отражала и действительность. Если это так, то и Москва и Екатеринбург понимали: тот, кто «владеет» Романовыми, имеет хороший козырь в возможных переговорах с Германией или Антантой.
Вот почему контроль, установленный над Романовыми в Тобольске, Москву полностью не устраивал.
Важно отметить что, направляя Яковлева в Тобольск (через Екатеринбург), Я. Свердлов поставил ему чёткую задачу: перевезти бывшего царя на Урал живым и «пока поместить его в Екатеринбурге». (В письме, данном Яковлеву, речь шла только о царе, хотя это и не означает, что не имелась в виду вся семья.) От уральцев же Свердлов категорически требовал: не предпринимать ничего «без нашего прямого указания».
Существуют свидетельства (и они были известны колчаковскому следователю Соколову) о том, что Ленин и управляющий делами Совнаркома В. Бонч-Бруевич запрашивали у командующего Северо-Урало-Сибирским фронтом П. Берзина информацию о Романовых в Екатеринбурге. По показаниям телеграфистов Екатеринбургского почтамта, полученным Н. Соколовым, Ленин распорядился «взять под охрану царскую семью и не допускать каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае собственной жизнью». В конце июня Берзин, по некоторым данным, лично проинспектировал Ипатьевский дом и доложил Ленину, что сообщения о гибели Романовых - провокация.
Существует факт, который, заставляет исследователей воздержаться от любых категорических суждений. Речь идёт о телеграмме Ленина в ответ на запрос датской газеты по поводу слухов о казни Николая II. В телеграмме Ленин опровергает эти слухи как совершенно беспочвенные, «распространяемые капиталистической прессой». Телеграмма за подписью Ленина была отправлена днём 16 июля 1918 года - то есть за несколько часов до расстрела царской семьи, произошедшего в ночь с 16-го на 17-е июля. Правда, телеграмма не ушла. На ней пометка: «Отсутствует связь».
Невзирая в таком случае, то что Скоротечное власть проложило несколько демократических граней, подобных равно как помилование согласно общественно-политическим процессам, внедрение общественно-политических независимостей, ликвидация ограничений согласно государственным и культовым показателям, ликвидация походный экзекуции и военно-сельных судов и т.д., а в финансовой существования старалось функционировать способами правительственного регулировки, ключевые проблемы существования государства разрешены никак не существовали. Возмущение жителей приносило к строю общественно- политических упадков в апреле - августе, закончившихся Октябрьской революцией и приходом к правительству большевицкой партии. 24 - 25 октября Скоротечное власть существовало ниспровергнуто.
В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. Николай II и его семья без всякого суда были расстреляны. Безусловно, это было преступлением.
Много позже Уинстон Черчилль писал: «Ни к одной стране рок не был так беспощаден, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда пристань была уже в виду. Он уже перенес бурю, когда наступило крушение. Все жертвы уже были принесены, работа была закончена. Отчаяние и измена одолели власть, когда задача уже была выполнена…».
Заключение
События России в 1917 г. коренным образом изменили не только политическое устройство России, но и трагическим образом повлияли на судьбу царской династии Романовых. В большей степени все события происходили в столице Петрограде. Начавшаяся со свержения Николая II Февральская революция, когда власть перешла к Временному правительству, сверженному, в свою очередь, Октябрьской революцией, она завершилась провозглашением Советской России.
В начале 1917 г. Российская империя переживала кризис, вызванный, прежде всего, продолжительной первой мировой войной. И, если изначально война позволила как и предполагал Николай II снять социальные противоречия и позволила населению сплотиться, то поражения, нехватка продовольствия в городах, снижение уровня жизни, неумение царской власти использовать ресурсы страны обусловили недовольство во всех слоях общества.
Цель представленной работы заключалась в исследовании сложившихся общественно политических мнений о царской семье Романовых к октябрю 1917 г.
В первой главе работы «Условия формирования общественно политических взглядов о царской семье Романовых»: рассмотрена общественно-политическая ситуация в стране в 1917 г.; проанализирована государственная деятельность Николая II и политические взгляды партий в условиях социально-политического развития Российской империи; исследованы мнение в руководстве стран-союзниц (Франции и Великобритании) о царской семье Романовых и царской России.
Во второй главе работы «Трансформация общественно политических взглядов о царской семье Романовых к 25 октябрю 1917»: рассмотрены перспективы деятельности царской семьи по мнению либеральных и социалистических партий; проанализированы мнение большевиков и Временного Правительства о дальнейшей судьбе царской семьи Романовых.
С весны 1917 г. никого в России не волновала судьба императорской семьи. Семь человек, в том числе император, конечно, низложенный, но все же символ долго существовавшей легитимности власти, и его наследник, пребывают в состоянии тревожной неопределенности, не зная, как участь им уготована. С ростом влияния большевиков проблема безопасности царской семьи приобрела особенную остроту. Однако решение о переводе ее в Сибирь, принятое Керенским, имело под собой более сложное основание, чем то, которое он изложил Николаю II. В июле большевиков мало интересовала судьба Романовых. Керенский сам опасался, что силы монархистов могут сплотиться вокруг них, чтобы покончить с Временным правительством. С момента захвата власти большевиками положения семьи Романовых ухудшилось. Оскорбления в их адрес все множились.
Те, кто ранее совершенно не занимался проблемой, связанной с Романовыми, вдруг проявляет к ней интерес. С этого времени начинают возникать противоречивые планы, с которым несколько недель спустя будет суждено закончиться в крови.
В процессе работы нами были рассмотрены революционные события 1917 г. в России в представлениях иностранной, русской общественности и царской семьи.
Были проанализированы выборки английской, французской прессы, а также ряда отечественных изданий, например, «Правда», «Русское слово» и др. Большое значение имело изучение переписки царской семьи и дневников царской династии и их приближенных.
В результате можно сделать следующие выводы:
1.Общественность неоднозначно восприняла свержение самодержавия от защиты истинных прав царя, как Помазанника Божьего до поддержки демократического строя.
2.Неоднозначно мнение и отношение к судьбе царской семьи Романовых со стороны правительств европейских государств, несмотря на тот факт, что многие главы государств имели родственные связи с Николаем II.
3.Отсутствовало единое мнение у представителей династии Романовых на отречение царя и последующие события.
4.Во многих случаях очевидно нежелание царской семьи и, прежде всего, Александры Федоровны осознать факт произошедших кардинальных общественных изменений.
5.Революция, устранение самодержавной власти изменили в целом облик не только России, но и всего мира. Для царской семьи это оказалось большим ударом. Был уничтожен целый мир, в котором они жили. Естественно, что отношение к революционным событиям было негативным, однако советская пресса, сделавшаяся рупором общественного мнения, укрепляла идею о необходимости революционных преобразования, устранения всех пережитков прошлого.
Таким образом, отношение к Николаю и царской семье, как в Европе, так и в самой России, было неоднозначным. От сочувствия и полной поддержки до крайней ненависти с пренебрежением. Разделение в обществе, отсутствие поддержки со стороны династии и представителей великих мировых держав делали судьбу Николая и его семьи неопределенной.
Список литературы
1.Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М., 1989.
2.Айрапетов О. Р. Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и на революцию. М., 2003.
3.Алфавитный список почетных, непременных, действительных и недействительных членов, постоянных посетителей и временных членов Императорского санкт-петербургского яхтклуба по 1 мая 1912 г. СПб., 1912.
4.Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Николай II // Вопросы истории. 1993. № 2.
5.Битюков К.О., Петрова Е.Е. Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг. СПб., 2009.
6.Благотворительность и политика: новые источники по истории отношений Земского и Городского союзов с царским правительством в 1915- 1916 гг. / Публ. С.В. Куликова // Благотворительность в истории России. Новые документы и исследования. СПб., 2008. - С. 48.
7.Бобринский А.А. Дневник // Красный архив. 1928. Т. 26.- С. 140.
8.Богданович А. В. Три последних самодержца. - М., 1990.
9.Боханов А.Н. Император Николай II. М., 1998.
10.Бразоль Б. Л. Царствование императора Николая II 1894-1917 в цифрах и фактах. Минск, 1991.
11.Бьюкенен Д. У. Мемуары дипломата. - М., 2001.
12.Васильев А.Т. Охрана. Русская секретная полиция // «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений: в 2-х т. М., 2004. Т. 2.- С. 447.
13.Великий Князь Александр Михайлович. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2004 - С. 125.
14.Витте С.Ю. Воспоминания. Т. I-III. Царствование Николая II. М. - Пг., 1923, т. 1.
15.Воейков В. Н. С царем и без царя: Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. М., 1995.
16.Волков А. А. Около царской семьи. М., 1993.
17.Вырубова А.А. Неопубликованные воспоминания // Николай II: Воспоминания. Дневники. СПб., 1994.
18.Вырубова А.А. Страницы моей жизни. - М., 1993.
19.Выступление А.И. Гучкова. 9 марта 1912 г. // Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. Сессия пятая. СПб., 1912. Ч.3. Стб. 583-584.
21.Гайда Ф. А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 - весна 1917) / Ф. А. Гайда. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003. - С.307.
22.Ганелин Р.Ш. Российской самодержавие в 1905 г. Реформы и революция. СПб., 1991.
23.Государственная Дума 1906-1917. Стенографические отчеты. М., 1995. Т. IV. 3. Иоффе Г.З. Революция и судьба Романовых. М., 1992.
24.Данилов Ю. Н. На пути к крушению. М. : ХХI век. 2000.
25.Деникин А. И. Очерки русской смуты. - Paris, 1921 - Т.1.
26.Дибиров А.-Н. З. Теория политической легитимности: курс лекций. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). 2007.
27.Дипломатия. М.: Ладомир, 1997.
28.Дневник императора Николая II / Общ. ред. и предисл. К. Ф. Шацилло. М., 1991.
29.Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны. [1917-1918]: В 2 т. / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев. М., 2008.
30.Жильяр П. Император Николай II и его семья.- М., 1991.
31.Зайончковский П. А. Высшее военное управление. Император и царствующий дом // П. А. Зайончковский (1904-1983 гг.): Статьи, публикации и воспоминания о нем. М., 1998.
32.Иванова Т. К., Логунова Е. П. Николай II и его семья в Петергофе. Петергоф, 2002.
33.Император Николай II накануне отречения: Камер-фурьерские журналы (декабрь 1916 - февраль 1917 гг.). СПб., 2001.
34.Интервью Вел. Кн. Кирилла Владимировича // Биржевые ведомости, № 16127, вечерний выпуск 9 марта 1917.-С.1.
35.Ирошников М. П. и др. Николай II - последний российский император. - СПб., 1991.
36.К истории последних дней царского режима / Публ. П.А. Садикова // Красный архив. 1926. Т. 14.
37.К ответу//Правда №4 от 9[22 ] марта 1917 г.
38.Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: мемуары. М., 1993.
39.Кистяковский Б. А. В защиту права // Вехи. Интеллигенция в
России : сб. статей, 1909-1910. М. : Молодая гвардия. 1991.-С.115-116.
40.Клей К. Король, кайзер, царь. Три монарших кузена, которые привели мир к войне / [Пер. с англ. Л. Самуйлова]. - М., 2009.
41.Константин Константинович - А.Ф. Кони. 2 декабря 1912 г. // Константин Константинович, вел. кн. - С. 429.
42.Кряжев Ю. Н. Николай II как военно-политический деятель России. Курган, 1997.
43.Кузнецов В. Судьба царя. М., 2010.
44.Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914-1917). Рязань, 2004.
45.Куликов С.В. «Вполне присоединились к новому правительству…». Великие князья как участники революции (февраль - март
1917 г.) // Страницы истории. Сб. науч. ст. СПб., 2008.
46.Куликов С.В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914-1917). Рязань, 2004.
47.Куликов С.В. Народное представительство Российской империи (1906-1917 гг.) в контексте мирового конституционализма // Таврические чтения 2009. Актуальные проблемы истории парламентаризма в России (1906-1917 гг.). СПб., 2010.
48.Курлов П. Г. Гибель императорской России. М., 1992.
49.Ломоносов Ю.В. Воспоминания о Мартовской революции 1917 г. // Станкевич В.Б. Воспоминания 1914-1919. Ломоносов Ю.В. Воспоминания о Мартовской революции 1917 г. М., 1994. С. 261.
50.Маклаков В.А. Некоторые дополнения к воспоминаниям Пуришкевича и князя Юсупова об убийстве Распутина // Современные записки. 1928. Т. 34.
51.Мария Павловна (Младшая), вел. кн. Мемуары. М., 2003.
52.Мария Фёдоровна, императрица. Дневники императрицы Марии Фёдоровны (1914-1920, 1923 годы) / Науч. ред., вступ. ст., коммент. и пер. Ю. В. Кудриной. М., 2005.
53.Марковчин В. Три атамана. М., 2003.
54.Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (ХVIII - начало ХХ в.). В 2 т. 3-е изд., испр. и доп. СПб. : Дмитрий Булавин. 2003. Т. 2.
55.Мосолов А.А. При дворе императора. - Рига, 1926.
56.Мосолов А.А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра двора. - СПб., 1992.
57.Мосолов А.А. При дворе последнего царя. Воспоминания начальника Дворцовой канцелярии. 1900-1916. - М., 2006.
58.Муравьев А.М. Первые раскаты великой бури. - Л., 1975.
59.Мэсси Р. Николай и Александра. М., 1990.
60.Набоков В. Д. Временное правительство / В. Д. Набоков // http://az.lib.ru/n/nabokow_w_d/text_0010.shtml (дата обращения 14.03.2017).
61.Несин В. Н. Зимний дворец в царствование императора Николая II (1894-1917). СПб., 1999.
62.Нефедов С. А., Турчин П. Николай II - предопределенность судьбы // Император Николай II и его время: Сборник материалов Всероссийской научно-просветительской конференции с международным участием. Екатеринбург, 2008.
63.Николаев П. А. Историческая драма в Пскове (март 1917 года). Псков, 2003.
64.Николай Михайлович, вел. кн. Записки // Красный архив. 1931. Т. 49. С. 106-107.
65.Николай Михайлович, великий князь. Письма великого князя Николая Михайловича к императору Николаю II / Публ. подгот. Д. И. Исмаил-Заде // Российский архив. М., 1999. Вып. 9.
66.Оберучев К. М. Советы и Советская власть в России // http://az.lib.ru/o/oberuchew_k_m/text_1919_soviety_i_sovetskaya_vlast.shtml (дата обращения 14.03.2017).
67.Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. М., 2008.
68.Ольминский М. Республика и монархия// Правда № 3 от 8[21] марта 1917 г. - С.2.
69.От Вел.<икой> Кн<я>ж.<ны> Татьяны Николаевны З.С. Толстой. Царское Село, 25 апреля 1917 г.: в Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи.редакцией О.Г. Гончаренко. - М. : Вече, 2013. -С. 30.
70.От Вел.<икой> Кн<я>ж.<ны> Татьяны Николаевны З.С. Толстой. Царское Село, 17 июля 1917 г.: в Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи.редакцией О.Г. Гончаренко. - М. : Вече, 2013. -С. 45.
71.От Вел.<икой> Кн<я>ж.<ны> Татьяны Николаевны, , В. И. Чеботаревой. Тобольск, 9 декабря 1917 г.:В Кн. Письма Царской Семьи из
заточения / Под научи.редакцией О.Г. Гончаренко. - М., Вече, 2013. -С. 28.
72.От Вел.<икой> Кн<я>ж.<ны> Татьяны Николаевны, с припиской Вел.<икой> Кн<я>ж.<ны> Ольги Николаевны, В. И. Чеботаревой. Царское Село, 14 Апреля 1917 г.:В Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи.редакцией О.Г. Гончаренко. - М., Вече, 2013. -С. 28.
73.От Государыни Императрицы Александры Федоровны А . В. Сыробоярскому. Царское Село, 29 мая 1917 г.: в Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи. редакцией О.Г. Гончаренко. - М. : Вече, 2013. -С. 34-35.
74.От Государыни Императрицы Александры Федоровны А . В. Сыробоярскому. Царское Село, 4 июня 1917 г.: в Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи. редакцией О.Г. Гончаренко. - М. : Вече, 2013. -С. 40.
75.От Государыни Императрицы Александры Федоровны А.В. Сыробоярскому. Тобольск, 2 января 1918 г.: в Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи. редакцией О.Г. Гончаренко. - М. : Вече, 2013. -С. 105.
76.От Государыни Императрицы Александры Федоровны Ю.А. Ден. Царское Село, 5 июня 1917 г.: в Кн. Письма Царской Семьи из заточения / Под научи. редакцией О.Г. Гончаренко. - М. : Вече, 2013. -С. 40.
77.От императрицы Александры Федоровны Его величество императору Николаю II, 4 марта 1917 г. Царское село.: В книге. О. Платонов. Николай II в секретной переписке. - М.,1996 - С.770-784.
78.Отречение Николая II: Воспоминания очевидцев, документы/ Вступ. ст. Л. Китаева, М. Кольцова. М., 1998.
79.Отречение// Русское слово. №50, Суббота, 4-го марта 1917.
80.Палей О.В. Воспоминания. - М., 2005.
81.Палеолог М. Царская Россия накануне революции. - М., 1991.
82.Перегудова З. И. Образ семьи Николая II по личным дневникам и переписке // Император Николай II и его время: Сборник материалов Всероссийской научно-просветительской конференции с международным участием. Екатеринбург, 2008.
83.Переписка Николая и Александры Романовых, т. III-V. М.-Л., 1926-1927.
84.Петрова Е. Е., Битюков К. О. Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг.: Монография. СПб., 2009.
85.Письма вел. кн. Д.П. Романова к отцу / Публ. А.С. Рахлина // Красный архив. 1928. Т. 30. - С. 203.
86.Платонов О.А. Терновый венец России. История цареубийства. М., 2001. 6. Родзянко М.В. Крушение империи, Государственная Дума и февральская 1917 года революция. М., 2002.
87.Покровский М.Н. Предисловие. - В кн. Витте С.Ю. Воспоминания, т. 1, с. XIII.
89.Попова О. Г., Черникова Н. В. Внешнеполитические проблемы в деятельности Временного правительства весной 1917 г. (По воспоминаниям политиков революционной эпохи) / О. Г. Попова, Н. В. Черникова // Документ. Архив. История. Современность. - Вып. 12. - Екатеринбург: Изд- во Урал ун-та, 2011. - С. 40-56.
90.Последние дни императора / Авт.-сост. В. М. Крылов, Н. А. Малеванов, В. И. Травин. СПб., 1998.
91.Последние дни Романовых / [Сост. М. П. Никулин, К. К. Белокуров]. Свердловск, 1991.
92.Последние дни Романовых: [Сборник / Сост., авт. предисл. и коммент. В. П. Семьянинова]. М., 1991.
93.Протопопов А.Д. Предсмертная записка. Август 1918 г. // Искендеров А.А. Закат Империи. М., 2001.
94.Радзинский Э. С. Николай II: жизнь и смерть. - М.: Вагриус, 2002.
95.Радциг Е. С. Николай II в воспоминаниях приближенных // Новая и новейшая история. 1999. № 2.
96.Раух Г.О. Дневник // Красный архив. 1926. Т. 19. - С. 89.
97.Родзянко М.В. Крушение Империи // Архив русской революции. 1926. Т. 17. - С. 41-42, 43.
98.Российский императорский дом: Дневники. Письма. Фотографии
/ Сост. А. Н. Боханов, Д. И. Исмаил-Заде. М., 1992.
99.Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века / Под ред. Голубева А. В. - М.: Изд-во РАН, 1998. - С.193.
100.Рябов Г. Т. 1) «Принуждены Вас расстрелять…» // Родина. 1989.
№ 4, 5; 2) Последний акт… // Родина. 1996. № 1; 3) Как это было. Романовы: сокрытие тел, поиск, последствия. М., 1998.
101.Скорбный путь Романовых 1917-1918 гг. Гибель царской семьи : Сборник документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев при участии М. Стейнберга. М., 2001.
102.Соколов Н. А. Убийство царской семьи.- М., 1991.
103.Соловьев О.Ф. Обреченный альянс: Заговор империалистов против народов России. 1914-1917 гг. М., 1986.
104.Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция (1914-1917). Нью-Йорк, 1960-1962. Т. 1-3. То же. - Минск, 2004.
105.Стариков Н.В. Февраль 1917: Революция или спецоперация? URL: lit.md>…nstarikov/ fevral_1917…spetsoperaciya.pdf (дата обращения: 02.03.2017).
106.Статья 206 «Учреждения об Императорской фамилии» гласила: «При достижении совершеннолетия лицами обоего пола, по крови к Императорскому дому принадлежащими, они приносят по высочайше установленным церемониалам торжественную присягу, как в верности
царствующему государю и Отечеству, так равно в соблюдении права наследства и установленного фамильного распорядка. Лица мужеского пола, достигнувшие совершеннолетия, вместе с сей присягой приносят присягу на верность службы». Ст. 220 «Учреждения» постановляла: «Каждый член Императорского дома обязуется к лицу царствующего, яко к главе Дома и самодержцу, совершенным почтением, повиновением, послушанием и подданством» (Основные государственные законы 23 апреля 1906 г. // Государственный строй Российской империи накануне крушения. Сб. законодательных актов. М., 1995. С. 39-40, 43).
107.Таирова Н.М. Общественное мнение начала ХХ в. и падение авторитета царского режима в России.//История и культура.№5.2015-С.187- 196.
108.Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни // Верная Богу, Царю и Отечеству. Анна Александровна Танеева (Вырубова) - монахиня Мария. СПб., 2005. - С. 132.
109.Теляковский В.А. Воспоминания. 1898-1917. [С]Пб., 1924. - С. 138-139.
110.Тихомиров Л.А. Последний могикан. А.А. Киреев // Тихомиров Л.А. Тени прошлого. - М., 2000.
111.Толстой Л.Н. Собр. соч., т. 22. - М., 1984.
112.Троцкий Л. Дневники и письм. - М., 1994.
113.Тяжелые дни (Секретные заседания Совета министров 16 июля - 2 сентября 1915 г.) / Сост. А.Н. Яхонтовым, быв. помощником управляющего делами Совета министров, на основании его записей в заседаниях по секретным вопросам // Архив русской революции. Берлин, 1926. Т. 18. - С. 103.
114.Уортман Р. С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. М., 2004. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II.
115.Фирсов Н. Н. Николай II: Опыт личной характеристики преимущественно на основании дневника и переписки. - Казань, 1929.
116.Центральный государственный исторический архив,ф. 1625, оп. 1, д. 12, л..57.
117.Чичерин Б.Н. Курс государственной науки: в 3-х ч. М., 1998. Ч. 3. - С. 510-511.
118.Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1999. С. XVI- XVII, 51.
119.Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота: в 2-х т. М., 1996. Т. 1.
120.Шереметев С.Д. Мемуары. М., 2001.
121.Шульгин В. В. Дни. 1920: Записки / В. В. Шульгин. - М.: Современник, 1989.
122.Якобий И. П. Император Николай II и революция. Изд. 2-е, испр. и доп. - М., 2010.
123.H. Nicolson. King George V. - 1984. - P. 301.
124.K. Rose. King George V. - 1984. - P. 210.
125.Tsar sacrifice of his throne// The Aberdeen Daily Journal, Monday. March 19. 1917 - Р.3.
126.Why the Tsar abdicated: advise of the famous Grand Duke Nicholas// The Liverpool Euho, Friday. March , 16. 1917.