Принцип равного отношения

Реферат

Принцип равного отношения

Содержание

Принцип равного отношения как принцип права

Принципы права. Принцип равного отношения в системе права

"Теория распределительной власти"

"Теория сообщества"

"Теория воль"

Иные обоснования принципа равного отношения к акционерам

Понятие принципа равного отношения в корпоративном праве

Объект принципа равного отношения

Адресаты принципа равного отношения

Мера определения равного отношения

Литература

Принцип равного отношения как принцип права

Изучая исследования принципа равного отношения в корпоративном праве в зарубежных источниках, мы смогли увидеть, что в Америке и Англии одним из наиболее распространенных подходов к истокам ПРО является рассмотрение равного отношения к акционерам как частного вида фидуциарных обязанностей органов управления общества и экстраполяции таких фидуциарных обязанностей в том числе на мажоритарных акционеров. Получается, что равное отношение следует из внутрикорпоративных фидуциарных отношений: между директорами и акционерами и между контролирующим и миноритарными акционерами. Таким образом, с этой точки зрения равное отношение предстает стандартом определения надлежащего исполнения фидуциарных обязанностей (в Америке называемых fiduciary duty), их частным случаем: справедливое отношение во исполнение долга фидуциарности должно быть равным. А.Е. Попов также указывает о "фидуциарном" происхождении института обязательного предложения, который признается одной из главных форм реализации ПРО, как берущего свое начало из фидуциарных начал английского корпоративного права. Такой точки зрения придерживаются и некоторые исследователи в Германии.

Правда, это может быть и по той причине, что, как отмечает Д. Версе, суды в Германии зачастую не берутся разделять нарушения на те, которые затрагивают ПРО (§53 AktG), и те, которые вытекают из фидуциарных обязательств (в Германии - Treuepflicht). Таким образом, получается ситуация, когда безосновательное отклонение от равного отношения автоматически считается за нарушение фидуциарных обязательств, хотя и это прямо не артикулируется судами, а лишь косвенно выводится исследователями. Однако в немецкой доктрине имеются и иные взгляды на правовую природу принципа равного отношения. Так, многие исследователи аргументируют наличие общего частноправового ПРО и такого принципа в отношении построения корпоративных отношений.

При этом некоторыми исследователями отмечается сходство данного принципа с общеконституционным ПРО и их общих корней - распределительной справедливости (не раз упомянутая iustitia distributiva) . При этом частное право строится преимущественно на диспозитивном методе правового регулирования, и в его основе лежат свобода договора и автономия участников частноправовых отношений, а потому в немецкой правовой доктрине правоведы исходят из того, что ПРО в частном праве и в корпоративном праве имеют своим особенности. Так, немецкие исследователи говорят о том, что в частном праве ПРО диспозитивен по своей природе, а потому действует в качестве правила "по умолчанию", и возможны отклонения от этого принципа, в том числе тогда, когда это обоснованно, или по соглашению сторон. А применительно к корпоративному праву исследователями подчеркивается особый его характер и особые причины, которые обосновывают его необходимость при образовании корпораций (см. раздел 0 Главы 1 работы).

Что же касается России, то, как верно заметил А.Е. Попов, в отечественной доктрине указанный принцип не рассматривался, поэтому информации о нем, его правовой природе, содержании и месте в системе права особо не имеется. Иногда, впрочем, в российской литературе можно встретить такое понятие как "принцип пропорциональности", под которым понимается пропорциональность объема предоставляемых участнику хозяйственного общества правомочий их долям в уставном капитале общества.

При этом акцент делается именно на пропорциональное участию в уставном капитале голосование в общем собрании и получение дивидендов участниками коммерческих корпораций и получение ликвидационного остатка. Как мы будем аргументировать далее, выделяемый таким образом особый "принцип пропорциональности" есть не что иное, как частный случай принципа равного отношения, в случае связи корпоративных отношений с имущественными вкладами (долями участия) членов корпорации выражающийся через меру пропорционального равенства. При этом, однако, не проводится удовлетворительных попыток исследовать и т. н. "принцип пропорциональности", и даже в этой ограниченной его формулировке он постулируется как данность, и его сущность его остается за гранью исследования современного российского права. Нам кажется такое положение дел не просто неудовлетворительным, а опасным, так как непонимание, неосознавание и/или ложное понимание формирующихся объективных закономерностей общественного развития ("принципы как объективные закономерности развития общественных отношений", А.Г. Свердлык, "принципы как ведущее начало, закон движения общества", С.Н. Братусь) на субъективном уровне (уровне восприятия, осмысления, осознания, о чем писал еще Г.А. Свердлык), может привести (и, как будет показано и аргументировано далее, приводит) к неверной реализации принципов как в отдельных случаях правоприменения, так и при построении правового регулирования.

Именно поэтому мы считаем необходимым исследовать принцип равного отношения и определить его в контексте российского права.

Принципы права. Принцип равного отношения в системе права

Как отмечали еще В.П. Грибанов и С.Н. Братусь, отечественная доктрина испытывала (и стоит сказать, что продолжает испытывать по сей день) значительные трудности в определении самого понятия правового принципа. Относительно общим местом является утверждение о том, что принципы - это основные начала права, что выводится непосредственно из самого происхождения этого термина (с лат. principium - основополагающее начало, руководящая идея): "определенное начало, руководящая идея, закрепленная в нормах гражданского законодательства"; "основное начало гражданского законодательства, определяющее сущность и юридическую природу правовых норм"; "ведущее начало в праве"; "общепризнанная основополагающая идея, адекватно отражающая уровень познания общесоциальных и специфических закономерностей права". Однако в последующей квалификации мнения исследователей далеко не всегда сходятся.

В дореволюционном праве Г.Ф. Шершеневич под принципом права понимал общее направление, главную мысль, заложенную законодателем (осознанно или бессознательно) в юридических нормах. Понятие принципа разрабатывалась такими исследователями как С.Н. Братусь, В.П. Грибанов, Г.А. Свердлык, В.Ф. Яковлев, Ю.Х. Калмыков, О.А. Красавчиков, О.А. Кузнецова. Нам импонирует определение С.Н. Братуся о принципе как "ведущем начале, законе движения материи или общества, а также явлений, включенных в ту или иную форму движения". Пусть и являясь скорее философским, нежели правовым, это определение весьма точно описывает суть такого правового явления как принцип права, который, на наш взгляд, ни в коем случае нельзя сводить только к тому, что формально записано на бумаге, иначе мы опустошим, выхолостим само содержание принципа права, являющегося началом, задающим тот самый "дух закона", до формально-закрепленной нормы чуть более широкого содержания. Как отмечает в своей диссертации О.А. Потапова, определяя и следуя из направления движения общества, принципы характеризуют сам тип общества

Рабовладельческое общество в древнем Риме, например, если и знало принцип равного отношения, то применяло его исключительно в рамках принадлежности к той или иной группе, и потому наличие в Древнем Риме двух разных систем частного права - ius civile и ius gentium (как и наличие рабов, которым место в частном праве находилось только в качестве объектов), не представляется удивительным. Точно так же наличие в настоящее время общеконституционного принципа равенства в демократических странах является одновременно и отражением ступени развития нашего общества, и его ведущим (руководящим) положением - "путеводной звездой" (забегая вперед, обуславливающей принцип равенства субъектов частноправовых отношений, который, в свою очередь, обуславливает ПРО в корпорациях). В большей степени раскрывает правовое содержание понятия принципа определение В.П. Грибанова, называющее принципами "руководящие положения [имеющегося - прим.] права, его основные начала, выражающие объективные закономерности, тенденции и потребности общества, определяющие сущность всей системы, отрасли или института права и имеющие в силу их правового закрепления общеобязательное значение". В этом определении важна связь принципов с общественными отношениями. Так, на взаимосвязь принципов с правовой средой указывала еще О.А. Кузнецова^, а В.Ф. Яковлев заметил, что принципы эффективны, поскольку реализуются системно (как, например, невозможна эффективная реализация принципа равного отношения без принципов беспрепятственного осуществления и судебной защиты прав). Построил определение принципа гражданского права через выявление его признаков А.Г. Свердлык, определив их как нормативно-руководящие положения, закрепленные (нашедшие отражение) в нормативных актах и нормах гражданского права, выражающие объективные закономерности развития имущественных, связанных и не связанных с ними личных неимущественных […] отношений, в соответствии с которыми строится нормативная база гражданско-правового регулирования, регламентация поведения субъектов гражданского права и правоприменения.

Некоторые правоведы отмечают необходимость закрепления в нормативно-правовых актах как непременный признак принципа права (Н.В. Беляев, Р.З. Лившиц, О.И. Цыбулевская), в то время как мы согласимся с другими исследователями, которые допускают существование надопзитивных принципов права (И.Ф. Демидов, Т.В. Кленова, Г.Н. Манов, Н.С. Малеин) . На наш взгляд, упираться при исследовании действующих в конкретном обществе принципов права в то, что уже по каким-то причинам было закреплено или не закреплено формально, есть высшая степень юридического формализма. Субъективное восприятие принципа законодателем и/или обществом и его нормативное закрепление могут отличаться по многим причинам, как сознательным (создание иного политического "облика", как то было, например, в СССР, когда в конституции декларировались одни принципы, а в действительности все продчинялось совсем другим), или неосознанным, когда объективна реальность "не дотягивает" до желаемого и закрепляемого нормативно (как случилось в Веймарской демократической Германии 1919-1933 гг., когда желаемая и провозглашенная демократия ввиду отсутствия/слабости существующих реально политических и правовых институтов и механизмов достаточно быстро была кардинально изменена).

Утверждать, что право строится и складывается лишь на закрепленных прямо нормах было бы не более, чем принятие желаемого за действительное (wishful thinking), иначе бы ранее все постсоветские, а сейчас многие "демократические" африканские страны стали бы настоящими демократиями в момент провозглашения соответствующих принципов в своих конституциях. Увы, процесс становления демократического общества (как и принципов права) - процесс гораздо более трудоемкий и временной, ибо, как отмечал С.Н. Братусь, принцип есть ведущее начало, закон движения общества, а не волшебное заклинание, волшебным образом меняющее правовую действительность в момент закрепления в законе или даже конституции как законе высшем, несмотря на то, что эксплицитное закрепление принципа в законе есть, несомненно, важнейший шаг в его признании и декларировании его в качестве руководящего начала: вроде маяка праву (и обществу) о желаемой траектории движения.

Таким образом, такой часто выделяемый признак принципа как нормативность является, на наш взгляд, скорее желаемым и желательным, нежели определяющим, и, не будучи непосредственно закрепленным в законодательстве до определенного момента, принципы могут, тем не менее, действовать и определять формирующиеся правоотношения, правоприменение и толкование права.

В качестве другого признака, помимо названных в определении А.Г. Свердлыка признаков стабильности, устойчивости, постоянства, регулятивности, называют признак императивности, общеобязательности. Однако, на наш взгляд, применительно к частноправовым принципам данный признак не вполне учитывает специфику частноправовых отношений и преобладающего метода их регулирования.

Ввиду этого в отечественном праве практически отсутствовало понимание о диспозитивных началах и принципах в частном праве, того, что в зарубежной доктрине называют принципами (правилами)"по умолчанию". Здесь стоит выделить выдающуюся актуальную работу А.Г. Карапетова и А.И. Савельева о свободе договора, в которой глубоко исследуется соотношение между императивностью и диспозитивностью применительно к принципу свободы договора. Рассуждая в отношении принципа свободы договора, глубоко исследуя причины, предпосылки его возникновения и условия его действия, А.Г. Карапетов и А.И. Савельев приходят к заключению, что принцип свободы договора, диспозитивный по своей натуре, есть не что иное, как общее правило, действующее "по умолчанию" (default rule) , что они называют базовой частноправовой презумпцией. Идея об оптимальности свободы договора как опровержимой презумпции, изначально выдвинутая А. Смитом и поддержаная Дж. Ст. Миллем, полагает основной принцип диспозитивности, свободу договора, экономически и этически оптимальным, однако само это правило - диспозитивно по своей сути и может быть изменено ввиду необходимости достижения общего блага, аргументов справедливости, экономической эффективности или по иным существенным политико-правовым соображениям, то есть, по сути, является общеправовой опровержимой презумпцией.

В отличие от императивных принципов, исключения из которых допустимы разве что для достижения ценностей высшего порядка, установление исключений из диспозитивных частноправовых принципов возможно как законодателем, так и судами (ex ante и ex post контроль) . Это подтверждается и высшими судами РФ, в том числе Конституционным судом.

Другой пример - исключения к основополагающему принципу современного частного и корпоративного права - принципу ограниченной ответственности (участников юридического лица по его обязательствам), устанавливаются законодательством о банкротстве, судебной практикой (где применимо) множества стран (так называемая "доктрина снятия корпоративной вуали"). При этом сами участники также могут "обойти" данный принцип, установив ответственность участников юридического лица по его обязательствам, или наоборот, например, с помощью поручительства (что весьма распространено на практике в отношении закрытых корпораций).

Таким образом, получается, что в частном праве, диспозитивном по преобладающему методу регулирования, возможно существование принципов, которые не подразумевают строгой императивности, а являются скорее диспозитивными по своей сути, предполагая возможность установления иного различными инструментами и по различным основаниям (самими законами, судебной практикой (в странах, признающих судебный прецедент источником права), соглашением участников соответствующих частно-правовых отношений). Получается, что по своей сути такие принципы являются, как указывают А.Г. Карапетов и А.И. Савельев, принципами-презумпциями, действующими "по умолчанию".

При этом стоит заметить, что принцип свободы договора (как и принцип равенства), лежащий в основе регулирования гражданско-правовых отношений, и закреплен нормативно (п.2 ст.1 ГК РФ), и признается и высшими судами (см. сноска 79), и признается доктринально, в том числе теми, кто полагает признаком принципа права императивность (общеобязательность). И тем не менее, он, как мы видим, сам по себе не строго императивен. Но такое когнитивное противоречие возникает только в тех случаях и лишь потому, что при описывании частноправовых принципов исследователи зачастую упускают из виду такую "незначительную деталь", как диспозитивность частного права, что, впрочем, можно объяснить "богатым" советским наследием не только в сфере законодательства, но и в правосознании.

Но задача правового регулирования частноправовых отношений с точки зрения распределительной справедливости и состоит в том, чтобы, установив желательные (а не единственно возможные в отсутствие надлежащего обоснования: "так надо потому что так надо")"правила игры" (rules of the game) и распределив права и издержки "по умолчанию", в значительной степени повлиять на исход "равноценного обмена" в частноправовых отношениях (так как изменится "ценность" обмениваемых благ и позиции сторон) .

При подготовке теоретической базы для определения принципа равного отношения в системе российского права следует также добавить, что одной из наиболее распространенных классификаций принципов права является их деление в зависимости от сферы действия на общие (общеправовые), межотраслевые и отраслевые (С.С. Алексеев, А.М. Васильев, В.В. Лазарев, Н.И. Матузов, А.В. Малько, Л.С. Явич и др.) , при этом общеконституционный принцип равенства (п.1 ст. 19 Конституции РФ), как и гражданско-правовой принцип равенства (п.1 ст.1 ГК РФ) не оспариваются доктринально ввиду соответствия всем важнейшим признакам принципа права, в том числе, нормативного декларирования в качестве таковых (что, впрочем, опять же, аргумент достаточный только в формалистском контексте: признается только то, что прямо закреплено). Некоторые исследователи также называют принцип равенства участников частноправовых отношений межотраслевым принципом права (В.М. Ведяхин, Г.С. Беляева) . Однако, как мы заметили, взаимосвязь между указанными принципами на различных "уровнях" (как конституционный, межотраслевой, отраслевой) не отмечается.

Что все вышеуказанное может значить применительно к ПРО в российском корпоративном праве? На наш взгляд, это можно описать кругами Эйлера

Данный график-схема представляется вполне логичной и последовательной, если учесть, что она основывается на общеправовом принципе равенства, лежащем в основе конституционного строя России как демократического государства.

Как государственный строй Древнего Рима обуславливал наличие в нем двух систем частного права (и рабов), так и демократический характер конституционного общеправового положения о равенстве требует его реализации последовательно на всех последовательных уровнях: со своей спецификой - в частном и публичном праве, соответственно, далее, если рассматривать частное право, в гражданском праве, а также, с учетом специфики соответствующих правоотношений - в отдельных подотраслях и институтах. Что касается исследований, посвященных специфике реализации межотраслевых и отраслевых принципов применительно к отдельным подотраслям и институтам, следует выделить диссертационную работу Ф.М. Альмурзиевой под руководством В.В. Долинской 2015 г., в которой как раз выявляется специфика реализации принципа равенства в корпоративных отношениях, и особенно применительно к отношениям, возникающим из и в связи со сделками по передаче крупных пакетов акций. Автор, называя характерные для реализации ПРО в корпоративных отношениях (являющихся, теперь уже "официально", частью гражданско-правовых отношений, см. п.1 ст.2 ГК РФ) проявления гражданско-правового принципа равенства, показывает, что принцип равенства распространяется на корпоративные отношения в том числе, но в корпоративных отношениях имеет свою специфику, обусловленную, в том числе, особым характером корпорации и корпоративных отношений.

Мы, соглашаясь с тем, что реализация принципа равенства в корпоративных отношениях обладает своей спецификой (подробнее об этом в следующем разделе), полагаем, что ввиду этого можно, собственно, говорить о принципе равного отношения в корпоративном праве, корни которого, как показано на рис. 2, в общеконституционном демократическом принципе равенства, который реализует идеи распределительной справедливости iustitia disrtibutiva, а непосредственная основа (фундамент) - в частноправовом (гражданском) принципе равенства участников частноправовых (гражданско-правовых) отношений. Наш вывод подтверждает заключение Конституционного суда в знаковом Постановлении от 24 февраля 2004 г. N 3-П:

"принцип равенства всех перед законом и судом, закрепленный в статье 19 Конституции Российской Федерации, применительно к сфере корпоративных отношений означает, что в процессе их регулирования должен обеспечиваться равный подход государства ко всем акционерам".

Обоснование необходимости и специфики принципа равного отношения в корпоративном праве

Для исследования принципа равного отношения полагаем целесообразным рассмотреть сами причины, по которым наличие данного принципа в корпоративном праве является необходимым, и которое обуславливает специфику реализации принципа равенства применительно к корпоративным отношениям. Нами будут рассмотрены как обосновывающие ПРО теории, разработанные традиционной немецкой правовой доктриной, так и некоторые современные точки зрения, обосновывающие необходимость ПРО к акционерам, в том числе с позиции экономического анализа права. Так, в Германии классически выделяют три теории, обосновывающие появление и необходимость существования ПРО в корпоративном праве.

"Теория распределительной власти"

Теория распределительной власти (Theorie der Verteilungsmacht), разработанная известным немецким правоведом Л. Райсером (L. Raiser), основывается на положении, что ПРО необходим и должен ограничивать частную автономию воли в тех случаях, когда некоторые субъекты получают распределительную власть, т.е. получают власть распределять блага / оказывать необходимые услуги большому количеству зависящих от этого субъекта лиц. В данном случае Л. Райсер отмечал, что в силу наличия данной односторонней распределительной власти достижение справедливого распределения благ возможно только при ограничении произвольной распределительной власти такого субъекта ПРО ко всем подчиненным/ зависимым лицам. В данном случае получается, что сама ситуация осуществления распределения власти в корпорации обосновывает необходимость принципа равного отношения как противовеса и ограничения распределительной власти органов управления корпорацией. Можно заметить, что данная теория непосредственно основывается на Аристотелевских положениях о iustitia distributiva и во многом пересекается с обоснованиями необходимости установления справедливых принципов организации сообщества Дж. Ролза.

"Теория сообщества"

Классическая теория сообщества (Theorie der Gemeinschaft), которую выдвинул выдающийся немецкий правовед Гетц Хюк (Götz Hueck), берет свое начало, как и теория Райсера, в распределительной справедливости, iustitia distributiva. Хюк полагал ПРО единым принципом всех частно-правовых отношений, который, однако, необходим и признается в тех случаях, когда имеет место "собрание нескольких лиц в единое сообщество". Он заметил, что в частно-правовых отношениях ПРО признается, за некоторыми исключениями, в случаях, когда происходит образование сообщества заинтересованных лиц, как, например, при образовании сообщества работников в трудовом праве. Очевидно, что и в акционерном обществе, например, как и в других корпорациях, наличествует сообщество заинтересованных акционеров. Таким образом, согласно данной теории образования сообщества достаточно для действия ПРО в качестве не просто морально обязывающего требования справедливости, но повсеместно действующего правового принципа.

Следует заметить, что эта теория представляется крайне важной для определения правовой природы и выявления сущности и содержания ПРО в корпоративном праве как берущего свои истоки из общеконституционного принципа равенства демократических правопорядков, так как равенство (или, как антагонизм, неравенство), как верно заметил Г. Хюк, есть определяющий признак, позволяющий сравнить отношение к разным членам одного сообщества. Во всяком случае, для того, чтобы установить равное (или же неравное) отношение к кому бы то ни было, мы должны иметь критерии для сравнения, некую референтную позицию, то есть - с чьей точки зрения отношение будет считаться равным (или неравным)?

А потому сравнение разницы отношений к различным индивидуумам имеет такой референтной точкой сообщество. Так, акционеры одного акционерного общества "АО Сообщество 1" А и В могут испытывать абсолютно равное к себе отношение с точки зрения этого акционерного общества, но отношение к ним может быть, будет и должно быть различным с точки зрения "АО Сообщество 2", в котором А является акционером, а В - нет. А как только мы определили некое сообщество (в нашем случае - корпорацию) референтной точкой, то очевидно, что с этой референтной позиции отношение к различным членам корпорации может быть в основе своей либо равным (формально-равным или справедливо-равным), а может - неравным (формально-неравным или справедливо-неравным). Собственно, в данном случае позиция Г. Хюка о том, что членство в сообществе предполагает равное отношение, является естественным его выбором в условиях демократического правопорядка и конституционного требования о равном отношения (Gleichbehandlungsgebot).

"Теория воль"

Правоведы Кон (Cohn) , Будлински (Bydlinski), Видеманн (Wiedemann) стремились разработать специальную теорию, которая бы объясняла ПРО к участникам корпораций в корпоративном праве. С их точки зрения, одного наличия сообщества членов корпорации недостаточно для обоснования принципа равного к ним отношения. Указанные исследователи полагали, что такой принцип вытекает из воль участников, которые, добровольно подчиняясь власти органов управления обществом, исходят из того, что в отношении них не будет дискриминации, что управление обществом будет осуществляться на основе принципов справедливости и равенства. То есть участники, вступая в общество, полагают ПРО действующим в отношении себя по умолчанию, а закрепление этого принципа в законе есть, таким образом, не что иное, как законодательное выражение подразумеваемой воли участников. На наш взгляд, данное обоснование совершенно не противоречит, а лишь дополняет теорию сообщества, вводя имплицитное условие наличия в каждом сообществе управления, прямо или эксплицитно "избираемого" участниками. Данная теория иллюстративна в том отношении, что на уровне отдельной корпорации фактически воспроизводит теорию общественного договора Т. Гоббса, Дж. Локка и Ж. - Ж. Руссо. Нелишним будет в этой связи и то, что концепция общественного договора является важной основой и теории справедливости Дж. Ролза.

Иные обоснования принципа равного отношения к акционерам

Выше нами были рассмотрены классические немецкие теории, обосновывающие ПРО. Что касается современных исследователей принципа равного отношения, то они, чаще всего, не склонны выделять какую-либо единственную причину, позволяющую говорить о необходимости ПРО, но, напротив, связывают все вышеописанные теории для построения наиболее полного основания: ПРО как обязательное правило требуется в тех случаях, когда члены корпорации при ее создании направляют свою воли на делегирование (распределительной) власти принимать решения от имени корпорации органам управления, тем самым подчиняя себя ее воле в том, что касается их статуса членов этой корпорации, а собственно принятие решений в обществе происходит без их прямого согласия и волеизъявления.

Так, например, современный исследователь принципа равного отношения в корпоративном праве Дирк Версе также строит свое обоснование на основании и при помощи всех трех вышеописанных теорий, но учитывая критику в отношении каждой из них: участники, вступая в общество, дают свое согласие участвовать в юридическом лице на тех принципах и условиях, которые закреплены в уставе общества, однако эти условия не охватывают и не могут охватывать все возможные ситуации, в которых будет требоваться принятие решение от имени общества, а закрепление положения об обязательном принятии всех решений всеми участниками или даже их большинством не только очень дорого, но и поставит под вопрос жизнеспособность общества, его способность вовремя принимать решения в принципе. Таким образом, участники вынуждены согласиться на делегирование власти принимать решения от имени общества в отношении всех участников органам управления. Из этого следует, что корпоративному праву требуется особый инструмент, который бы осуществлял такую защиту прав всех участников/акционеров при принятии решений в обществе, какую обычно осуществляет принцип добровольного согласия в частно-правовых отношениях, в течение всего времени существования общества. По мнению Дирка Версе, таким инструментом, обеспечивающим уравнивающую справедливость (iustitia commutativa) во внутрикорпоративных отношениях, и служит ПРО к участникам/ акционерам.

Также возможно подойти к вопросу обоснования ПРО в корпоративном праве через рассмотрение эффективности данного принципа с точки зрения экономического анализа права. С этой точки зрения ПРО вытекает из ожидания инвесторов равного отношения к себе "по умолчанию" (default rule), так как в случае закрепления в качестве правила, действующего "в отсутствие иного", принципа неравного отношения (модель "мир без принципа равного отношения"), в издержки по инвестиции в компанию сразу нужно было бы записывать расходы по наблюдению за управляющими и постоянному участию в управлении, что было бы слишком дорого для миноритарных инвесторов, создавало риски неконтролируемых и произвольных перераспределений благ в пользу отдельных акционеров, и, таким образом, препятствовало бы свободному и эффективному инвестированию.

Таким образом, необходимость принципа равного отношения к акционерам в корпоративном праве представляется возможным обосновать как с правовой точки зрения, так и с точки зрения экономики. Далее, на наш взгляд, необходимо остановиться на природе принципа равного отношения.

Понятие принципа равного отношения в корпоративном праве

Начинать подробное изучение принципа равного отношения следует с его определения. В отсутствие разработанности его в российском корпоративном праве для того, чтобы дать читателю представление, о чем пойдет речь в дальнейшем, воспользуемся достижениями немецкой доктрины. Применительно к корпоративному праву данный принцип, который начали признавать в Германии еще в XIX веке, требует, чтобы все и каждый участник корпоративного юридического лица был поставлен в равное положение в том, что касается его статуса члена такой корпорации . В "классическом" понимании ПРО в корпоративном праве обязывает к равному распределению прибылей и выгод, а также возможностей их получения, как и прав и обязанностей, равномерно между всеми участниками корпорации общества, и устанавливает равное обращение с ними во всем, что касается их статуса членов такой корпорации. Таким образом, в общем и целом можно обобщить, что ПРО в корпорации есть запрет произвольной (sic) дискриминации в отношении ее членов. Однако было бы неверным считать, что ПРО в корпоративном праве запрещает любое и всякое неравное отношение к ее членам, что последние, например, не могут установить иного в уставе - это противоречило бы общему принципу свободы договора в частно-правовых отношениях. Получается, что ПРО в корпорации обязателен до тех пор, пока стороны не договорились об ином в каждом конкретном случае, но ограничением этой диспозитивности выступают общие положения о добросовестности (guten Sitten, добрые нравы - нем.) и императивные нормы корпоративного права.

Таким образом, ПРО необходим в качестве действующего по умолчанию правила (default rule), общего принципа построения корпоративных отношений в тех случаях, когда отсутствует договоренность участников корпорации об ином и / или нет устанавливающих иное ясных императивных законодательных положений, а в случае наличия сомнений при толковании таких договоренностей или законодательных положений - для толкования таковых.

Здесь же мы вместе с некоторыми современными исследователями ПРО можем увидеть, что применительно к корпорации данный принцип двухаспектен: он представляет собой и требование равного отношения применительно к участникам корпорации (собственно равное отношение, нем. Gleichbehandlung), и принцип построения и толкования корпоративных, в том числе внутрикорпоративных, норм в ней, согласно которому предполагается, что все члены корпорации должны наделяться равными правами ex ante (что на немецком звучит как Gleichberechtingung - нем., наделение равными правами).  В настоящем исследовании мы полагаем, что следует исходить именно из такого, двухаспектного содержания принципа равного отношения, в том числе применительно к российскому корпоративному праву.

Таким образом, принцип равного отношения в корпоративном праве означает запрет произвольной дискриминации в отношении ее членов, обязывающий к равному распределению прав и обязанностей, как и прибылей, выгод и возможностей их получения между всеми участниками корпорации (равное наделение правами), и устанавливает равное обращение с ними во всем, что касается их статуса членов такой корпорации (справедливое равное отношение).

Раскрытие содержания принципа равного отношения в корпоративном праве

Для раскрытия содержания принципа равного отношения в корпоративном праве необходимо определить следующее:

Объект принципа равного отношения

Когда мы говорим об объекте ПРО, мы имеем в виду те общественные отношения, в отношении которых действует данный принцип, те права и законные интересы, которые он призван охранять и защищать. Согласно распространенному мнению, в корпоративном праве ПРО действует во внутрикорпоративных отношениях между членами корпорации, корпорацией и ее органами управления, защищая права участников корпорации, вытекающие из их статуса ее членов, от дискриминации, произвола или иного неравного отношения.

На наш взгляд, из выявленной природы такого принципа следует, что такой взгляд, хоть и верный в узко-корпоративном смысле, неизменно представляет собой лишь часть картины, и два аспекта содержания ПРО - собственно равное отношение и наделение равными правами - должны выполняться и также в отношениях участников корпорации с государством (нельзя отрицать равенство членов корпорации "перед законом и судом" по общему правилу), а также с третьими лицами (например: предполагается равное отношение к членам корпорации со стороны регистратора, внешнего или конкурсного управляющего, независимого оценщика, нотариуса), которые хоть и не являются корпоративными в таком узком толковании, однако также напрямую связаны с их статусом членов корпорации.

Адресаты принципа равного отношения

Отвечая на вопрос, кому адресован ПРО в корпоративном праве, то есть определяя, на кого направлено его действие, многие правоведы придерживаются традиционной точки зрения, полагающей адресатами принципа равного отношения в корпоративном праве саму корпорацию и ее органы. То, что ПРО в корпоративном праве регламентирует вертикальные (компания - акционеры/участники) отношения, не оспаривается. Вопрос заключается в частности в том, действует ли он в отношениях горизонтальных (акционеры - акционеры)  или отношениях акционеров с третьими лицами. Ограничение применения ПРО только к вертикальным отношениям в корпорации может быть связано с бóльшей популярностью и признанием фидуциарных обязанностей участников корпорации в отношении общества и друг друга. Юрген Ройль отмечает, что именно те исследователи, которые признают фидуциарные обязанности участников корпорации в отношении друг друга, придерживаются узкого толкования адресатов ПРО. Однако существуют точки зрения, что данный подход основан лишь на догме, и нет никаких иных оснований ограничивать действие ПРО только юридическим лицом и его органами, и что его вполне можно применять к отношениям между участниками корпорации.  В таком случае, однако, для применения равного отношения как специального корпоративного принципа будут требоваться дополнительные обоснования, ведь у участника корпорации обычно не предполагается распределительной власти в отношении других участников. А в отношении третьих лиц и вовсе отсутствует сам объект - корпоративные отношения.

На наш взгляд, применение ПРО между участниками корпорации между собой и в их отношениях с третьими лицами опять же вытекает не из собственно специального ПРО в корпоративном праве, а скорее из всего контекста частноправового принципа равенства (равного отношения), в котором он находится. Как отмечалось, представляется справедливым и очевидным, что участники корпорации, например, АО "1", вправе ожидать равного к себе отношения и со стороны суда (судьи), и со стороны регистратора, ведущего учет акций АО "1", и со стороны нотариуса, заверяющего протокол решений собраний непубличного АО "1", и со стороны внешнего или конкурсного управляющего при ведении в отношении АО "1" процедуры банкротства. Также существует обязанность равного отношения таких акционеров друг к другу как равных участников корпоративных отношений как частного вида гражданско-правовых отношений (с учетом и ограничениями, которые устанавливаются именно спецификой этих отношений как корпоративных, i. e. связанных с корпорацией).

Мера определения равного отношения

Специфика таких отношений определяет и выбор надлежащей меры равного отношения. Под мерой (Maßstab - нем., мерило, масштаб) определения равного отношения к акционерам мы понимаем критерий определения надлежащего равного отношения к акционерам.

Что есть равное отношение? На первый взгляд, можно было бы предположить, что ПРО требует всегда и во всех случаях ставить всех участников корпорации вне зависимости от их имущественного участия в капитале корпорации, их участия в органах управления обществом, продолжительности членства и т.д., в равное положение. Однако еще в IV веке до н.э. Аристотель в своем труде "Никомахова этика" различал равенство формальное (то есть равенство уравнительное, предполагающее одинаковое отношение в различных ситуациях) и равенство справедливое, предполагающее "уравнивание по справедливости", то есть предполагающее применение равной меры ко всем, но приводящее к различным результатам в зависимости от отличающихся обстоятельств. На самом деле, было бы неверным, например, полагать справедливым формальное равенство всех участников корпорации вне зависимости от объема их участия в акционерном обществе (и, тем самым, разного объема участия в его рисках) , и несправедливым - обоснованное формальное неравенство в их положении. Поэтому под равным отношением в настоящей работе мы вслед за Аристотелем и многими исследователями принципа равного отношения будем понимать справедливо-равное отношение, то есть такое отношение к участникам корпорации, которое будет равным с учетом всех имеющихся в деле обстоятельств, чтобы такое формально равное или формально неравное отношение к участникам корпорации было равным по справедливости. Такое положение вещей соответствует взглядам Дж. Ролза о динамической справедливости, согласно которой не предполагается формально равного распределения благ (уравнительной справедливости), а требуется установление обеспечивающих справедливость институтов распределения:  " [это] позволяет нам говорить о распределительной справедливости исключительно как об установлении справедливых исходных правовых процедур: в том случае, когда каждый следует публично признаваемым правилам кооперации, происходящее в итоге конкретное распределение является справедливым, вне зависимости от того, каким оно фактически окажется…". Такой же подход к равенству выражает и Конституционный суд РФ: "Положение статьи 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации "все равны перед законом и судом" означает, что при равных условиях субъекты права должны находиться в равном положении. Если же условия не являются равными, федеральный законодатель вправе установить для них различный правовой статус".

При этом следует отметить, что, на наш взгляд, именно глобальное отсутствие понимания того, что формально равное не представляет собой справедливо-равного, а формально неравное, но имеющее в основе равные критерии, справедливое отношение и есть справедливое равенство, лежит в основе тех кажущихся неразрешимыми противоречий, которые отмечают исследователи, когда, например, говорят о сложностях определения универсального содержания принципа равного отношения в корпоративном праве

Сама же идея распределительной справедливости (iustitia distributiva)  берется нами за основу настоящего исследования в том числе потому, что задача правового регулирования частноправовых общественных отношений, на наш взгляд, состоит в том числе в распределении прав и обязанностей между участниками затрагиваемых общественных отношений, в установлении "правил игры" - "правил по умолчанию" (default rules), путем нормативных предписаний устанавливающих побудительные стимулы и распределяющих выгоды и издержки "по умолчанию" таким образом, чтобы привести позиции участников регулируемых общественных отношений к желательному с точки зрения регулятора балансу в каждой отдельной сделке, а в совокупности - к желательным последствиям на макроуровне (на уровне экономики, общества, государства) с точки зрения распределительной политики.

В корпорации существует две возможных меры определения равного отношения в зависимости от существа отношений, связывающих участника юридического лица с корпорацией: как равной в отношении каждого участника в силу его участия в корпорации, и как равной в зависимости от степени/ размера экономического участия в ее капитале. Так, в тех корпорациях, в которых важны именно личность участников и их персональное участие (как то: товарищества и партнерства), будет преобладать мера равного участия, все участвующие в корпорации будут считаться равными именно в силу своего личного участия в ней. В том же случае, если определяющим фактором являются финансовые интересы и участие в уставном капитале корпорации (что имеет место быть в акционерном обществе или обществе с ограниченной ответственностью), то справедливой мерой определения равного отношения является степень экономического участия в ней.

При этом важно понимать, что в тех случаях, когда мы определяем равное отношение к участникам таких обществ (корпораций в узком смысле) по степени их экономического участия в них, мы говорим не о нарушении равенства участников, а именно о другой мере этого равенства, основывающейся на принципах соразмерности, относительного (справедливого) равенства и несомненной важности и определяющем характере для таких коммерческих корпораций (в узком смысле, как представляющих собой объединения капиталов (Kapitalgesellschaft - нем.)) степени финансового (экономического) участия в рисках и прибылях предприятия.

Таким образом, мы приходим в этом отношении к известному в том числе российскому корпоративному праву принципу пропорциональности, который в случае акционерного общества упрощенно называется "1 акция - 1 голос". Однако здесь опять необходимо сделать уточнение, что мера пропорционального равенства будет являться частным видом меры определения равенства в акционерном обществе в отношении так называемых "основных" прав акционера (Hauptrechte, нем.), соответствующих имущественным правам акционера в терминологии Г.Ф. Шершеневича, то есть напрямую связанных с его имущественным участием в капитале компании (e. g. право участия в доходах, право на имущество акционерного объединения), а в отношении "вспомогательных" прав, которые соответствуют "правам личного участия" в учении Габриэля Феликсовича (как то: право быть избранным в члены органов управления, право на информацию, право участия (присутствия) в общих собраниях, право на признание недействительными постановлений общего собрания)  будет, тем не менее, действовать мера персонального (личного) участия. И это вполне обосновано, опять же, сущностью корпоративных отношений между акционером и обществом, характером (имущественным или связанным с личным участием) соответствующих прав и их назначением.

Стандарт допустимости отклонений от принципа равного отношения в корпорации

Как следует из вышеизложенных рассуждений, отклонением от принципа равного отношения, то есть неравным отношением к членам корпорации, будут являться такие правила и действия, которые будут нарушать действующую в каждом конкретном случае меру равного отношения к ним. Различают формальное и материальное неравное отношение. Формальное неравное отношение имеет место в том случае, когда и если определенные установленные правила или действия затрагивают (позитивно или негативно) только некоторых членов общества или же устанавливают дискриминирующие требования. Например, если только ограниченное число акционеров получит право участвовать в дополнительном размещении акций. Материальное же неравное отношение заключается в установлении таких правил/ принятии таких решений, которые формально будут затрагивать всех акционеров, но всех в разной степени. Например, при консолидации акций общества в пропорции 10: 1 те акционеры, которые обладают менее чем 10 акциями, рискуют потерять свое право участия в обществе в целом.

Согласно превалирующей точке зрения, в силу преобладания общего принципа свободы договора в частном праве участники корпорации по соглашению могут ex ante установить для себя отличное правило для конкретного случая или выбрать иную меру равного отношения, покуда они не ограничены императивными установлениями закона и общими положениями добросовестности (граница диспозитивности). В данном разделе мы хотим обобщить высказанное: выбирая другую меру равного отношения к себе или же даже отношение, отличное от равного, акционеры своей свободной волей, своим согласием преобразовывают недопустимое отклонение от принципа равного отношения к акционерам в допустимое. Джеймс Кокс предлагает следующий тест для определения надлежащего обосновывающего неравное отношение согласия:ступень проверки: уяснение тех норм и правил, которые бы действовали в том случае, если бы акционеры не выражали своей воли установить иное (i. e. правило, действующее по умолчанию, применимую меру равенства);ступень проверки: определение стандартов, которые позволили бы установить, что намерением сторон было отклонение от вышеописанной нормы^.

К негативным сторонам этого теста следует отнести нечеткое определение второй ступени проверки, ведь сам тест должен был бы если не определить соответствующий стандарт, то хотя бы дать критерии его определения. На наш взгляд, такими критериями могут служить понимание условий и последствий неравного отношения затронутым акционером и его ясно выраженное (путем волеизъявления или же молчаливого согласия, но в условиях однозначной осведомленности) согласие на отклонение от принципа равного отношения или изменение меры определения равного отношения. Согласие на иное может быть дано до, во время и после принятия решения/ установления соответствующего правила.

Наиболее приемлемыми формами выражения такого обосновывающего неравное отношение согласия являются: закрепление отклоняющихся от принципа равного отношения к акционерам правил и норм в уставе общества при его учреждении или при последующем изменении устава, а также закрепление отклоняющихся условий в корпоративном договоре (акционерном соглашении).

Что касается признания факта нарушения принципа равного отношения ex post, установления только лишь отклонения от принципа равного отношения к акционерам (i. e. неравного отношения к акционерам) самого по себе недостаточно. Для проверки наличия фактического нарушения принципа равного отношения следует также убедиться в отсутствии оснований для такого отклонения.

И немецкие, и американские исследователи предлагают для этого различные "тесты", которые призваны отличить обоснованные и, таким образом, допустимые отклонения от принципа равного отношения, от необоснованных, и потому недопустимых. Общим критерием определения обоснованности отклонения от принципа равного отношения признается "корпоративный интерес", т.е. действие в интересах общества, при этом интересы отдельных участников корпорации, интересы третьих лиц и иные факторы, не затрагивающие интересы общества и внутрикорпоративные отношения, не учитываются. Немецкая правовая доктрина также классически отмечает необходимость соразмерности отклонения от принципа равного отношения наличествующим обстоятельствам и необходимости защиты соответствующих интересов.

То есть чем значительнее отклонение от данного принципа, тем серьезнее должна быть причина, требующая защиты интересов общества. Таким образом проверка допустимости отклонения от принципа равного отношения будет выглядеть следующим образом:

I ступень проверки: проверка наличия формального или материального отклонения от принципа равного отношения;

принцип равное отношение распределительная справедливость

II ступень проверки: проверка обоснованности выявленного отклонения необходимостью защиты интересов корпорации и ее соразмерностью.

В американской доктрине помимо упомянутого "корпоративного интереса" встречается также и другой подход к оценке обоснованности отклонений от принципа равного отношения к акционерам, основывающийся на положениях экономического анализа права. Так, В. Брудни предлагает следующий трехступенчатый тест:

I ступень проверки: проверка значимости и важности получаемых от отклонения от принципа равного отношения выгод и преимуществ и невозможности их получения иным образом;

II ступень проверки: проверка того, покрывают ли указанные выгоды издержки, возникающие вследствие отклонения от принципа равного отношения;

III ступень проверки: исследование допустимости рассматриваемого отклонения от принципа равного отношения с позиций общих соображений справедливости.

Как предусматривающий оценку обоснованности и допустимости отклонений от принципа равного отношения с двух точек зрения: соображений эффективности (ступени 1-2) и справедливости (3 ступень), такой тест допустимых отклонений от принципа равного отношения представляется удовлетворительным.

Литература

1.      Алексий П.В. Правовое определение статуса некоммерческих организаций. М., Юнити, 2015.

2.      Алиева И.Д. Защита гражданских прав прокурором и иными уполномоченными органами. М., Волтерс Клувер, 2006.

.        Андреев Ю.Н. Участие государства в гражданско-правовых отношениях. СПб., Юридический центр Пресс, 2015.

.        Бабаев А.Б. Система вещных прав. Монография. М., Волтерс Клувер, 2006.

.        Гражданское право. В 4 т. Том I. Общая часть: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Третье издание. М., Волтерс Клувер, 2015.

.        Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. Вопрос теории и практики. М., Статут. 2014.

.        Гражданское право. В 4 т. Том II: Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Третье издание. М., Волтерс Клувер, 2015.

.        Гражданское право. В трех томах. Том 1. Учебник. Издание шестое, переработанное и дополненное / Под ред.А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого.М., ТК Велби, Проспект, 2015.

.        Гражданское право. Часть первая: Учебник. / Отв. ред. В.П. Мозолин и А.И. Масляев. М., Юристъ, 2012.

.        Гришин Д.А. Неустойка: теория, практика, законодательство. М., Статут, 2012.

.        Долинская В.В. Источники гражданского права.: Учебное пособие. М, МГИМО, 2011.

.        Евтеев В.С. Возмещение убытков как вид ответственности в коммерческой деятельности: Учеб. пособие для вузов. М., Зерцало-М. 2005.

.        Карапетов А.Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М., Статут, 2010.

.        Карпов М.С. Гражданско-правовые меры оперативного воздействия.М., Статут, 2014.

.        Кириллова М.Я., Крашенинников П.В. Сроки в гражданском праве. Исковая давность. М., Статут, 2006.

.        Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., Статут. 2015.

.        Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории: учебное пособие. М. Статут. 2013.

.        Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой (постатейный). Издание третье, исправленное, дополненное и переработанное. / Под ред.О.Н. Садикова. М., Инфра-М; Контракт, 2015.

.        Микрюков В.А. Ограничения и обременения гражданских прав. М.: Статут, 2007.

.        Моргунов С.В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика.М., Статут. 2006.

.        Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. Статут, 2006.

.        Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М.: Статут, 2013.

.        Петров Д.В. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления. Спб., 2012.

.        Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М., Волтерс Клувер, 2007.

.        Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учебное пособие. М., 2012.

.        Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 3-е изд. М., 2008.

.        Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. М., Статут. 2014.

.        Степанов С.А. Недвижимое имущество в гражданском праве. М., Статут. 2014.

.        Сумской Д.А. Статус юридических лиц: учебное пособие для вузов. М., ЗАО Юстицинформ, 2006.

.        Тариканов Д.В. Юридическая личность коммерческих организаций в гражданском праве России. М., Статут, 2008.

.        Толковый словарь гражданского права. Часть 1. / Под ред.В.М. Жуйкова и М.К. Треушникова, Городец, 2009.

.        Тузов Д.О. Ничтожность и оспоримость юридической сделки: пандектное учение и современное право. М., Статут, 2006.

.        Фаршатов И.А. Исковая давность. Законодательство: теория и практика.М. 2014 г.

.        Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве.М., Статут, 2014.

.        Чеговадзе Л.А. Структура и состояние гражданского правоотношения. М., Статут, 2014.

.        Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. М., Статут, 2006.

.        Яценко Т.С. Категория шиканы в гражданском праве: история и современность. М., Статут, 2013.