Организация работы с документами на предприятии, документооборот
БИОГРАФИЯ
В.В. ПУТИНА
Владимир Владимирович
Путин родился 7 октября 1952 года в городе Ленинграде. Отец - Владимир
Спиридонович Путин, ветеран Великой Отечественной войны, участвовал в обороне
Ленинграда, инвалид войны. Мать - Мария Ивановна Путина, родом из Тверской
области, всю блокаду пережила в Ленинграде.
В 1975 году В.В. Путин
закончил юридический факультет Ленинградского государственного университета и
по распределению был направлен на работу в органы государственной безопасности.
В 1985 - 1990 годах находился в служебной командировке в ГДР. 20 августа 1991
года подал рапорт об увольнении из органов государственной безопасности.
С 1990 года - помощник
ректора ЛГУ по международным вопросам, затем - советник председателя Ленсовета.
С 12 июня 1991 года -
председатель Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. Курировал
вопросы привлечения инвестиций в экономику города, открытие совместных
предприятий, сотрудничество с иностранными партнерами.
В 1994 - 96 годах -
первый заместитель председателя правительства Санкт-Петербурга - председатель
Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. Возглавлял городскую
комиссию по оперативным вопросам. Курировал правоохранительные органы,
взаимодействие с Законодательным Собранием Санкт-Петербурга, Управление по
связям с общественностью.
В августе 1996 года был
переведен в Москву на должность заместителя управляющего делами Президента РФ.
С марта 1997 года -
заместитель руководителя администрации Президента РФ - начальник Главного
контрольного управления.
С мая 1998 года -
первый заместитель руководителя администрации Президента РФ (по работе с
территориями).
В июле 1998 года
назначен директором Федеральной Службы безопасности, в марте 1999 года -
секретарем Совета Безопасности РФ.
С августа 1999 года -
Председатель Правительства РФ.
С 31 декабря 1999 года
- Исполняющий обязанности Президента РФ.
26 марта 2000 года
избран Президентом Российской Федерации.
7 мая 2000 года вступил
в должность Президента РФ.
Кандидат экономических
наук.
Свободно владеет
немецким языком, может объясняться на английском.
С 11 лет занимается
самбо и дзюдо. Неоднократный чемпион Санкт-Петербурга по самбо. В 1973 году
стал мастером спорта по самбо, в 1975 году - по дзюдо.
Супруга
- Людмила Александровна Путина.
В семье Путиных двое детей - дочери
Мария (1985 г.р.) и Катерина (1986 г.р.).
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ
ПОРТРЕТ
Путин - ленинградец-питерец, выходец из
рабочей семьи и коммуналки. Житель города, который является столицей российской
провинции и сообщает своим обитателям характерный габитус. Прежде всего -
обостренное чувство собственного достоинства, которое проявляется как в
личностном, так и в гражданском плане.
Личное достоинство органично
преобразуется в такую разновидность скромности, которая подпитывается
реалистичной самооценкой. Это черта, в той или иной степени присущая всем
выдающимся питерцам. Собчак определил это качество Путина как "абсолютную
порядочность". Вот слова самого Путина, сказанные на декабрьской встрече с
писателями: "Что до моей последней работы, могу сказать: я об этом
назначении знал, но к этому не стремился. У меня ведь нет глубоких связей,
извините, с местными элитами. Я же из провинции".
Гражданское достоинство органично
выстраивается как уверенная русская идентификация. Не случайно Путин
заканчивает свое открытое письмо к избирателям пассажем о "достойной
жизни", понимая ее "в том самом смысле, какой ее хотят видеть и в
какую верят большинство моих сограждан. Как вижу нашу жизнь и я сам, будучи
русским человеком". Большинство - это мягко сказано. Декабрьско-январские
опросы РОМИР показали, что 90% определяют достоинство России в первую очередь
уровнем жизни граждан. 68% согласны в том, что "Россией должны править
только русские" (еще 12% ответили "и да, и нет"). И 87%
полагают, что "вновь обретенное величие России" возродит патриотизм
россиян. Вопрос: это кремлевские имиджмейкеры выдают публике образ
"национального героя", персонифицированное воплощение массовых
верований и ожиданий, или Владимир Путин и "сам такой"?
Думается, у избирателей есть серьезные
основания склоняться в пользу второй версии. Путин представляет определенную
профессиональную и социальную группу российского (советского) общества и
воспринимается как "чекист", "разведчик",
"офицер". Надо признать, что при всей сомнительности (и в советские
годы) аттестации "чекист" (или "гэбист") остальные два
слова для ныне живущих поколений, воспитанных на Штирлице, - позитивная
характеристика. И Путин усиливает этот исходный позитив, демонстрируя
вызывающую уважение лояльность к своей корпорации.
В прямом эфире радио "Маяк" 18
декабря 1999 г. он определил себя как частицу "мы" -
"офицерского корпуса", заявив, что отставка ничего не меняет:
"бывших офицеров не бывает". В чем же особенности офицерского этоса?
Во-первых, запрет на несбыточные обещания. А это - большое искушение: "у
нас столько проблем в стране, что здесь можно все, что угодно, пообещать и
всегда можно сделать вид, что что-то выполнено". Во-вторых, обещанное
выполнять. В-третьих, делать свое дело не из корысти ("подавляющее
большинство офицеров - они бессребреники"), а во исполнение долга -
"служения Отечеству".
Мотив служения для Путина особенно
значим. На упомянутой встрече он рассказал о личностном кризисе, пережитом в
середине 1998 г., после двух лет работы в президентской администрации:
"возникло желание бросить государственную службу - компенсация наступила,
дальше стало скучно". Компенсация - это когда после поражения Собчака на
губернаторских выборах 1996 г. его позвали (сам не просил, настаивает Путин!) в
Москву.
Неожиданное назначение директором ФСБ в
июле 1998 г. он воспринял именно как служение, а в марте следующего года
предложение занять пост секретаря Совета безопасности - даже как вызов,
проверку личного мужества. "Помню, - рассказывал Путин писателям, - долго
подбирали секретаря Совета безопасности, все отказались, кроме меня... Тогда
уже никто не думал о том, что президент как институт власти в стране сможет
приподняться".
Еще одна характерная черта офицерского
этоса - решительность, т.е. решимость выполнять намеченное, будь то приказ или
собственный выбор. Готовность перевести замысел в действие ставит серьезный
вопрос о том, как внутренне, наедине с самим собой Путин легитимизирует то, что
он делает и что делают другие по его приказу. Судя по всему, его заботят два
момента - моральная правота и безупречная законность.
Вся Чечня-2 оказалась возможной лишь
потому, что Путин не сомневался в моральной правоте своего выбора в пользу
ответа ударом на удар и уничтожения бандитско-террористического анклава на
территории РФ. Писателям он убежденно говорил о том, что "у нас абсолютно
моральная позиция. Нам нечего скрывать". Завершая свое выступление на
учредительном съезде движения "Единство", он так сформулировал задачу
той партии, в которой видит свою опору: "доказать, что нравственность
власти - высота абсолютно достижимая".
О провозглашенной Путиным "диктатуре
закона" уже сказано много и всякого. Да, предвыборный ход. Но вот что в
начале декабря Путин рассказал о своем приходе в ФСБ и встрече с людьми,
которые работали на Лубянке еще в 30-е гг.: "Обсуждали какое-то
мероприятие, говорят: нужно сделать так. Я говорю: так нельзя, это незаконно,
вот закон... Они говорят: для нас инструкция и есть закон. Для меня это было
неожиданно". Для сравнения: по итогам декабрьского опроса РОМИР, 96%
согласны и скорее согласны с тем, "что власть и граждане в России должны жить
по закону".
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ
ПОРТРЕТ
Реалистическая чеканность
психологического портрета Путина начинает несколько размываться при обращении к
его идеологии. И это - хороший признак. Полная совместимость психотипа и
идеологии порождает фюрера. В политике личность, одержимая идеей, - это
социальная катастрофа.
Идеологический выбор Путина вполне
понятен, но сама его идеология лишена агрессивной категоричности. Начать хотя
бы с того, что в своей статье "Россия на рубеже тысячелетий" он
отверг самую мысль о некоей "государственной идеологии". Во многом
потому, что он - либеральный консерватор.
Попытки придумать консервативную
идеологию и создать парламентскую консервативную партию предпринимались у нас
уже дважды, и оба раза безрезультатно. Про шахраевскую ПРЕС с консервативным
манифестом Вячеслава Никонова помнят только сами ее участники. Про НДР с
консервативной платформой Владимира Рыжкова скоро также забудут. А вот у
либерального консерватизма, исповедуемого Путиным, похоже, иная судьба.
Почему? Потому что время пришло. О
консервировании чего ПРЕС могла говорить в 1993-1994 гг.? О консервировании с
кем мог говорить НДР после изгнания Черномырдина с поста премьера?!
Сегодня Путину есть что консервировать,
и при этом он сам - мощный консервативный аргумент. Десятилетие российских
реформ породило новую реальность. В ней живем мы все, даже те, кто ее клянет и
тоскует о возврате в 1985 г. И даже, похоже, научаемся ее ценить. А это есть
первое и непременное условие появления консерватизма как идеологии, защищающей
наличные институты, - в отличие от прочих воззрений, отдающих приоритет идеям и
идеалам. В этом - источник силы консерватизма в противостоянии с его
единственным извечным врагом - радикализмом.
Удержание "настоящего", защита
его от радикальных посягательств как со стороны "прошлого", так и со
стороны "будущего" - вот идеологическое кредо Путина. В телефонных
"беседах" на "Маяке" и в "Комсомольской правде"
он выразил свое "сердечное" отношение к крушению СССР (а для него это
- Россия). И предложил свое, последовательно консервативное объяснение причин
этого крушения. Система строилась на невыполнимых обещаниях. Сама по себе
жалкая повседневность дискредитировалась навязчивыми видениями грядущего
"рая". Под конец "люди считали: что бы ни произошло, что бы ни
случилось - хуже уже не будет. Именно поэтому так легко все и рухнуло".
Этого не должно случиться с нынешней
Россией, и это - фундаментальная посылка российского консерватизма. Отсюда и
органический (а не фанатический) антикоммунизм Путина. Он не борется против
КПРФ, его борьба - за коммунистический электорат. Он признает КПРФ в качестве
важного политического института, считает ее "системообразующей
партией". Но он против идеологического радикализма коммунистов - "в
свое время они все конфисковали и обобществили, вплоть до кур... Есть
опасность, что все это может повториться". Перспективу для коммунистов в
России он видит в отходе от "радикальных элементов в своей программе и
идеологии", в постепенном превращении "в социал-демократическую
партию европейского толка". Иначе - политические задворки.
К числу нерадикальных российских
идеологий Путин относит либерализм и "русскую идею". Его
интерпретация последней заслуживает внимания. Полтора столетия этот
идейно-духовный комплекс будоражит умы и души наших сограждан. Даже Госдума
прошлого созыва устраивала слушания по "русской идее"! Путин свел ее
к четырем ценностным установкам - державности и патриотизму,
государственничеству и социальной солидарности. Без эмоций и оценок, лишь в
качестве описания типичной российской ментальности, которая вся - о
государстве.
Как же при таком
"государственничестве" консерватизм Путина может быть либеральным?
Вспомним набор либеральных идей-ценностей: права и свободы личности,
конкурентная рыночная экономика, распределительная (а не уравнительная)
справедливость. Не они ли легитимизируют сложившийся в последнее десятилетие
российский порядок? И если да, то вопрос в ином: может ли его консерватизм не
быть либеральным?! А тезис о "сильном государстве" глубоко обоснован
именно в либеральной отечественной традиции, - достаточно вспомнить Бориса
Чичерина и Петра Струве.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ
ПОРТРЕТ
Политический стиль Путина определить
нелегко по ряду причин. Во-первых, и.о. президента еще только осваивается как
публичный политик. Как признался он сам в интервью Михаилу Леонтьеву: "Я
не могу сказать, что это меня тяготит, но удовольствия особого не
доставляет".
Во-вторых, Путин пока действует и как
премьер, и как de facto президент. Что может получиться - показал скандал в
Думе. В интервью Николаю Сванидзе Путин объяснил, что как премьеру ему было бы
выгодно в ходе распределения постов поддержать правых - правительство будет
вносить в Думу пакет либеральных законов. Но как глава государства Путин видит
свою задачу в том, чтобы соблюсти политический баланс и отдать коммунистам пост
спикера и десяток комитетов. Левые, которым принадлежит треть политического
спектра, должны своим представительством в Думе отражать структуру интересов в
стране.
В-третьих, политическая стилистика
консолидации, а не разделения ("политическая конфронтация исчерпала
себя" - из речи на съезде "Единства") предполагает некую
неопределенность. Компромисс создается как минимум двумя партнерами, и заранее
предсказать точные координаты результирующей политической линии невозможно.
И тем не менее почерк Путина-политика
различим. Это политик современного типа, а не "традиционный" или
"харизматический" лидер. По Максу Веберу, такой политик осуществляет
свое "господство в силу "легальности", в силу веры в
обязательность легального установления и деловой "компетентности",
обоснованной рационально созданными правилами".
Очевидно, что Путин не доверяет
сочинениям в жанре "500 дней". Открытое письмо избирателям -
программа, соответствующая его личностно-идеологической стилистике. Она исходит
из консервативных ценностей - "моральные устои", "семья",
"патриотизм" - и нацелена на превращение жизни россиян в
"достойную". Сегодня эти ценности "проблематизированы", ибо
нет государственной воли, нет общеобязательных правил, нет общепризнанного
распределения собственности.
Перечень проблем задает алгоритм их
решения: государство будет действовать (в этом смысле его станет
"больше" и оно станет "сильнее") через утверждение
единообразных правил в экономической деятельности ясно определенных
собственников (включая само государство).
Перечень приоритетов столь же прост:
борьба с бедностью, защита экономики от чиновничье-бандитского рэкета (первое
через второе), возрождение личного достоинства и внешняя политика национальных
интересов (второе - через первое). Таким образом программа Путина в самом
выборе того, "что делать?", содержит ответ на сакраментальный вопрос
- "как?"
ЭПИЛОГ
Нас явно ждет эпохальная перемена.
Ельцин был предсказуем в своей непредсказуемости. Путин непредсказуемо
оказывается предсказуемым. Ельцин был уникальной "машиной власти",
генерировавшей личную власть в пространстве безвластия. Путин - это
"власть машины", генерирующей расширяющееся публичное властное пространство.
Мы запугали друг друга
"безальтернативностью" выборов. И не видим безальтернативности,
которая существует для самого Путина. У него нет никакого выбора. Он будет
делать только то, что может. Он будет проводить инвентаризацию собственности в
стране. Он будет отстаивать единообразные правила экономической деятельности. И
он будет поэтому действовать волево и решительно.
Иначе - российская экономика, обложенная
чиновничье-бандитским оброком, продолжит плодить нищету. Вместо возрождения
личного достоинства наступит озверение масс - обнищавших и утративших последнее
доверие к власти. И вместо политики "национальных интересов" России
придется все глубже влезать в долговую кабалу.
Но в этом сценарии - нет места Путину.