Применение международно-правовых стандартов прав детей в национальное законодательство Республики Казахстан
В современном международном праве сформировался целый комплекс международно-правовых документов регулирующих различные аспекты обеспечения и защиты прав и свобод личности. К его основополагающим договорам присоединилось большинство государств. Однако присоединение к договорам является лишь первым практическим шагом. Требуются усилия для претворения норм международного права в жизнь, для применения содержащихся в нем норм на практике.
Рассмотрение проблемы реализации положений международного права невозможно без определения ее значения в системе международного права. Любая система юридических норм, как бы блестяще она ни была разработана, не имеет права на существование, если она реально не воздействует на общественную жизнь. Право ничто, если его положения не находят своей реализации в деятельности людей и их организаций, в общественных отношениях. Сами по себе правовые нормы являются лишь выражением абстрактной возможности и долженствования к действительному поведению субъектов, а поэтому реальное содержание регулятивных свойств может проявиться лишь через процесс реализации. Иначе говоря, без осуществления права, без наполнения его норм живым практическим содержанием не может быть правового регулирования общественных отношений, являющегося функцией права.
Проблема реализации правовых предписаний является центральной как для внутригосударственного, так и для международного права. Для того чтобы более детально исследовать проблему включения международных стандартов прав ребёнка в национальное законодательство Республики Казахстан, более подробно остановимся на общетеоретических вопросах в данной области. Примечателен тот факт, что Республике Казахстан появился ряд публикаций в той или иной мере затрагивающих данную проблему.
Следует отметить, что, среди юристов занимающихся проблемами взаимоотношения международного и национального права нет единого мнения, в вопросе об определении и правовом содержании процесса взаимодействия международного и национального права, в результате которого нормы международного права включаются в систему национального права.
Термины трансформация, инкорпорация, рецепция, адаптация, имплементация, используемые в данной связи в большинстве случаев опосредствованы подходами к взаимоотношению международного и национального права (монистическая и дуалистическая концепции). Не акцентируя внимания на сути указанных концепций, отметим, что в последнее время для обозначения процесса внедрения норм международного права и Права прав человека в особенности, наиболее распространён термин имплементация.
В международном праве для обозначения понятия включение норм международного права в национальное право, термин «имплементация» получил широкое распространение. Происшедший от английского implementation (осуществление, выполнение), термин «имплементация» прочно укоренился в международно-правовой практике. Его можно встретить в многочисленных резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и ее органов, решениях иных международных организаций, принятых в связи с обсуждением вопросов о ходе реализации международных договоров в гуманитарной сфере. Авторы Энциклопедического юридического словаря определяют имплементацию как - «фактическую реализацию международных обязательств на внутригосударственном уровне; осуществляется путём трансформации международно-правовых норм в национальные законы и подзаконные акты» [2; 15].
Суверенное равенство государств, их независимость в осуществлении внутренней и внешней политики обусловили то обстоятельство, что они, являясь создателями международно-правовых норм, выступают в то же время основными субъектами их имплементации. Подавляющее большинство международно-правовых норм, содержащихся в международных документах, реализуется через национальный механизм имплементации. Однако имплементация норм международного права на национальном уровне - основной, но не единственный путь их реализации. В нормах международного права закреплены дополнительные международно-правовые и организационные средства обеспечения имплементации на международном уровне, которые в своей совокупности составляют международный механизм имплементации норм международного права.
Следует отметить, что в отличие от стран «социалистического блока» в ряде демократических государств мира, вопросы соотношения норм международного права и национального законодательства, имплементации международно-правовых стандартов прав и свобод человека стали объектом научных исследований довольно давно. В качестве примера можно привести работы Д. Анцилотти, И. Гогенфельдерна, Ф. Джессепа, В. Кауфмана, Г. Кельзена, Г. Лаутерпахта, М. Макдугала, М. Райзмана, Ш. Руссо, Ж. Сселя Л. Оппенгейма, Г. Трипеля, А. Фердроса, А. Цорна и др.
В советской науке международного права теоретические аспекты имплементации международно-правовых норм были исследованы недостаточно. Особенности же имплементации международно-правовых норм личных прав практически не рассматривались вообще. Видимо, такое отношение объяснялось, утвердившимися в науке идеологическими догмами и особенностями внешней политики СССР.
С развалом «социалистической системы», среди ученых, в той или иной степени затрагивавших проблему имплементации, можно выделить Блищенко И.П., Гавердовского А.С., Калугина В.Ю., Карташкина В.А., В.Ю., Лукашука И. И., Маткаривову Г., Миронова Н. В., Мюллерсон Р. А., Одилкориева Х.Т., Поленину С.В., Саидова А.Х., Саттарова А.Х., Тункина Г.И., Усенко Е. Т., Черниченко С.В., Зыбайло А.К., Юлдашеву Г. и др. Следует заметить, что в работах указанных авторов отмечается, что сегодня имплементация норм международного права обретает всеобщий характер, и осуществляется не только в форме трансформации международно-правовых норм.
Специалистами обосновывается, что инкорпорация, рецепция и отсылка к нормам международного права также являются формами имплементации международно-правовых норм в национальное законодательство. Мы разделяем мнение вышеозначенных учёных. В условиях трансформации тоталитарных систем, глобализации мировых процессов, усиления влияния общепризнанных принципов и норм на национальные правовые системы, формирования системы конвенционных механизмов обеспечения и защиты прав и свобод человека, влияние международных норм на национальное законодательство всё более усиливается и в этой связи неоспоримо, что, говоря об имплементации норм международного права нельзя сводить её к одной лишь трансформации. Соответственно можно сделать вывод, что под имплементацией норм международного права следует понимать - фактическое внедрение общепризнанных принципов и норм международного права в национальную правовую систему, осуществляемое в форме трансформации, рецепции, инкорпорации, адаптации и отсылки к международно-правовым документам.
Обретение Республикой государственной независимости повысило интерес к вопросам взаимодействия казахстанского права с международным. Президентом Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым в качестве одного из основных приоритетов демократизации и построения гражданского общества было выделено «безусловное соблюдение и выполнение взятых на себя международных обязательств, строгое следование требованиям Устава ООН и общепринятых норм международного права».
Проблемы имплементации международно-правовых норм основных прав и свобод человека и прав ребёнка в частности в национальное законодательство - тема, сегодня широко дискутируемая. Приоритет норм международного права в национальном законодательстве выступает основным вопросом и существенным содержанием теории и практики международного права.
Профессор Тункин Г.И. выделяет основной критерий соотношения принципов внешней политики государств, закреплённых в Конституции, и процессов международного права, что является решающим показателем отношения данного государства к международным обязательствам. Международные договора лишь тогда могут содействовать развитию сотрудничества между государствами, когда добросовестно и в полном объеме выполняются договаривающимися сторонами. Международное право представляет собой то поле международного сотрудничества, где последующее содержание этих отношений должно находить осуществление через нормы национального (внутригосударственного) права.
В этой связи следует заметить, что законодательством Республики определены основные ориентиры в сфере имплементации международных норм. В Конституции и других законодательных актах Республики Казахстан нашли отражение практически все признанные международным сообществом права и свободы человека: гражданские, политические, социально-экономические и культурные.
Конституция Казахстана развивает принципиальные положения конституционного закона «государственной независимости Республики Казахстан» от 16 декабря 1991 года, где международное право определяется как важный источник суверенного государственного строительства. Тем самым Казахстан на конституционном уровне продемонстрировал мировому сообществу свою приверженность общепризнанным принципам и нормам международного права, это позволило молодому независимому государству войти полноправным членом в самые авторитетные международные организации, и приобщению Казахстана к международным политическим, экономическим и культурным связям.
Особый статус общепризнанных норм международного права о правах и свободах человека, подтверждается в Преамбуле Конституции Республики Казахстан, которая гласит «Народ Казахстана: торжественно провозглашая свою приверженность правам человека и принципам государственного суверенитета, осознавая высокую ответственность перед нынешним и будущими поколениями, опираясь на исторический опыт развития казахстанской государственности, подтверждая свою верность идеалам демократии и социальной справедливости, признавая приоритет общепризнанных норм международного права, стремясь обеспечить достойную жизнь гражданам республики, ставя задачей создание гуманного демократического правового государства, в целях обеспечения гражданского мира и национального согласия принимает в лице своих полномочных представителей настоящую Конституцию».
Более того, в Конституции закреплено: «Демократия в Республике Казахстан базируется на общечеловеческих принципах, согласно которым высшей ценностью является человек, его жизнь, свобода, честь и достоинство и другие неотъемлемые права».
Казахстанский законодатель, придерживаясь принципа верховенства норм международного права, определил и приоритеты законотворческой работы;
соблюдение прав человека и дальнейшее внедрение в жизнь демократических принципов;
государственное строительство;
становление рыночной экономики;
развитие международных отношений.
«Внешняя политика и международная деятельность Республики Казахстан основывается на нормах и принципах Конституции Республики Казахстан, Законе «О международных договорах Республики Казахстан»,. Законе Республики Казахстан «Об обороне», «Военной доктрине Республики Казахстан» и других законодательных актах, на принципах и целях Организации Объединенных Наций и Организации по безопасности и сотрудничестве в Европе, а также на обязательствах, исходящих из международных договоров и соглашений Республики Казахстан, ратифицированных Парламентом Республики Казахстан».
Казахстан заключил более 500 многосторонних и двухсторонних договоров и соглашений, присоединился к более 80 важнейшим международным конвенциям и договорам, причем более чем 60 из них имеют непосредственное отношение к проблеме обеспечения и защиты прав и свобод человека. Среди них: Всеобщая Декларация прав человека, Международные пакты «О гражданских и политических правах» и «Об экономических, социальных и культурных правах», Конвенции «О ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений», «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин», «О ликвидации всех форм расовой дискриминации», «Против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания», «Конвенция о правах ребёнка» и ряд других.
В то же время, исходя из норм Конституции Республики Казахстан, вряд ли можно утверждать, что общепризнанные нормы о правах человека, обладают явным приоритетом в отношении национального законодательства и являются частью действующего на территории республики права. Конституция Республики закрепила приоритет общепризнанных принципов и норм международного права. Но даже в этом случае вывод о том, что в Республике Казахстан имплементация норм международного права во внутреннее законодательство осуществляется на основе принципов монистической концепции, является, на наш взгляд, преждевременным, прежде всего потому, что признание государством приоритета общепризнанных принципов международного права не означает признания верховенства международно-правовых норм над национальными. Общее, обязательное для всех государств международное право состоит из обычных норм, поскольку договоры, в которых участвовали бы все государства, отсутствуют, а для не участвующего в договоре государства его положения не имеют юридической силы.
В отличие от этого общепризнанные, обычные нормы международного права создаются достаточно представительным большинством государств. В конституционном праве и судебной практике различных государств под «общепризнанными принципами и нормами международного права» понимаются принципы и нормы общего международного права, т. е. обычные нормы, признанные большинством государств, включая то, в котором они подлежат применению [3; 10]. Обычные нормы могут формулироваться в международных договорах и даже в актах, не обладающих юридической силой, например в резолюциях международных организаций. Статус общепризнанных они обретают в результате последующего признания их в качестве таковых. Всеобщая декларация прав человека является резолюцией Ассамблеи ООН и потому обладает силой рекомендации, тем не менее, ее положения признаны в качестве норм общего международного права. На нее ссылаются государства, их суды и Международный суд ООН как на доказательство существования обычных норм с соответствующим содержанием.
Несмотря на то, что принципы права «также выступают средством» регулирования общественных отношений, они, тем не менее, проявляют себя через нормы права, «нуждаются в конкретизации, не выходят напрямую на гипотезы и санкции, без чего трудно говорить об определенности правового регулирования». Поэтому прямое действие, скажем, принципа уважения прав человека и его основных свобод, равно как и других общепризнанных принципов международного права, представляется вряд ли возможным в силу их общего характера. Они не являются само исполнимыми, и это должно быть учтено законодателем, поскольку «служат идейной основой функционирования и развития международного права» и не содержат конкретных, четко определенных правовых границ.
Признание общепризнанных принципов международного права несамоисполнимыми, отсутствие единства в воззрениях на определение самого понятия «общепризнанный принцип международного права» привели не только к трудностям в оценке соответствия им национального законодательства, но и к различному пониманию соотношения международного и национального права.
Что касается общепризнанных норм международного права, то большинство из них (особенно нормы о правах человека) имеют конкретное содержание и могут быть пригодны для прямого действия в системе национального права. Для применения общепризнанной нормы судом важно установить наличие признания ее страной суда.
Представляется целесообразным при уяснении содержания того или иного общепризнанного принципа международного права обращаться и к его общепризнанным нормам. Например, в случае, если какая-либо из общепризнанных норм, содержащихся в Пакте о гражданских и политических правах, не нашла отражение в действующем законодательстве страны (а такие пробелы, как будет указано ниже, действительно существуют), судья, тем не менее, обязан обеспечить ее соблюдение, и в качестве альтернативы (первый вариант - ссылка непосредственно на статью Пакта) судья мог бы обосновывать свое решение ссылкой на такой общепризнанный принцип международного права, как принцип уважения прав человека и его основных свобод, из которого вытекает, что «уважению» подлежат все общепризнанные права человека, включая содержащееся в норме, которую надлежит применить.
Безусловно, для применения обычных норм международного права нужна особенно высокая квалификация судей. Думается, было бы целесообразно сосредоточить рассмотрение связанных с этим дел в высших судах страны, оставив последнее слово за Верховным и Конституционным судом. Нижестоящие суды могли бы руководствоваться их решениями при рассмотрении аналогичных дел как судебными прецедентами. Хотя признание приоритета общепризнанных (обычных) норм международного права не входило в намерение законодателя, есть основания предположить, что в Республике Казахстан общепризнанные нормы о правах человека стоят, по крайней мере, на уровне конституционных норм. Конституция Республики Казахстан не только гарантирует соблюдение всего комплекса закрепленных международным правом прав и свобод человека, и являются международными обязательствами нашего государства, но и предусматривает возможность использования международно-правового механизма их защиты.
Республика Казахстан является участницей основных универсальных международных договоров в области прав человека. Согласно закону Республики Казахстан «О международных договорах Республики Казахстан» от 30.05.2005г. ст.27 «Международные договоры Республики Казахстан подлежат неукоснительному и обязательному соблюдению Республикой Казахстан в соответствии с нормами международного права». В соответствии со ст. 28. закона «Президент Республики Казахстан в соответствии с Конституцией Республики Казахстан обеспечивает соблюдение заключенных республикой договоров, соглашений и принятых ею обязательств.
Правительство Республики Казахстан разрабатывает меры по выполнению международных договоров Республики Казахстан и определяет министерства, ведомства и должностных лиц, на которые возлагается ответственность за исполнение обязательств по международным договорам Республики Казахстан.
Правительство Республики Казахстан, министерства и ведомства, другие государственные органы, в компетенцию которых входят вопросы, регулируемые международными договорами Республики Казахстан, обеспечивают выполнение обязательств, принятых по договору со стороны Казахстана, наблюдают за осуществлением принадлежащих Республике Казахстан прав, вытекающих из таких договоров, и за выполнением другими участниками договоров их обязательств. Правительство Республики Казахстан осуществляет контроль за выполнением обязательств по международным договорам Республики Казахстан». Наблюдение за исполнением международных договоров Республики Казахстан осуществляется Министерством иностранных дел Республики Казахстан.
В случае нарушения обязательств по международным договорам Республики Казахстан другими его участниками, Министерство иностранных дел или другие заинтересованные министерства и ведомства совместно с Министерством иностранных дел представляют Президенту Республики Казахстан и в Кабинет Министров Республики Казахстан предложения о принятии необходимых мер в соответствии с нормами международного права».
Из вышеизложенного вытекает, что международно-правовые договоры являются частью действующего на территории республики права. Хотя Законом не провозглашен приоритет ратифицированных и вступивших в силу международных договоров Республики Казахстан перед нормативными актами всех уровней, есть основания предположить, что в иерархии нормативных актов международные договоры, ратифицированные Республикой, стоят на втором после Конституции месте. Это явление присуще не только таким давним конституционным системам, как, например, в США, но и новым, таким, например, как во Франции, ФРГ [4;37].
Приоритет ратифицированных международных договоров Республики Казахстан призюмируется исходя из содержания Конституции. В то же время следует отметить, что в законодательной практике Казахстана за исключением общих норм о приоритете норм международного права, специальных норм обязывающих реализовывать международно-правовые нормы, практически нет.
Сравнительно-правовое исследование опыта развитых демократических стран в сфере конституционного закрепления приоритета норм международного права, показывает, что в конституциях государств, прямо записано, что общепризнанные принципы и нормы международного права составляют часть национального права (в том числе конституционного), а в случае расхождений с нормами национального законодательства имеют перед ним приоритет.
Аналогичный подход превалирует в конституциях ряда стран СНГ. Белорусский законодатель уровнял силу национального законодательства и международно-правовых норм. В соответствии со ст. 21 Конституции Республики Беларусь «государство гарантирует права и свободы граждан Беларуси, закрепленные в Конституции, законах и предусмотренные международными обязательствами государства».
Конституция Российской Федерации поставила общепризнанные нормы международного права на высшую ступень: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». Как видно, международные нормы о правах человека поставлены даже перед Конституцией. Они являются составной частью правовой системы Российской Федерации, т. е. признаны имеющими прямое действие. В конституционной практике реализации указанного положения велика роль конституционных судов. Так в соответствии со ст. 5 закона «О Конституционном суде Республики Беларусь» 1994 г.: «Конституционный суд Республики Беларусь дает заключения о соответствии нормативных актов всех уровней, «международных договорных и иных обязательств Республики Беларусь Конституции и международно-правовым актам, ратифицированным Республикой Беларусь». При выявлении такого несоответствия Суд может признать данный нормативный акт неконституционным.
Вопрос о конституционности договора может быть поднят только на том основании, что он заключен вопреки порядку, установленному Конституцией, т.е. в так, как это предусмотрено статьей 46 Венской конвенции 1969 г. По этому основанию может приниматься судами в соответствии с их правовой системой признание договорных обязательств, не «утративших силу», а не подлежащих применению. Но Конституция и конституционные законы должны не подразумевать правило, а четко его устанавливать.
Анализ отечественного законодательства в сфере закрепления и реализации примата норм международного права над национальным показывает, что отраслевое законодательство республики в основном исходит из признания приоритета норм международных договоров перед национальными законами.
Здесь речь идет только о приоритете применения, когда договор устанавливает «иные правила» лишь для конкретного случая, не влияя на действие правил закона в целом, т. е. делает из него исключение для определенной ситуации. В последнем случае договор не обладает приоритетом над законом, ибо речь идет о приоритете применения в конкретном случае. Это дает основания считать, что имеются в виду «иные правила», которые отменяют или изменяют правила закона, а не делают исключения для конкретного случая.
Приоритетное применение международных договоров в конкретных ситуациях четко закреплено, например, в таких нормативных актах, как Трудовой, Земельный Кодексы. Приоритет такого применения распространяется на правила всех вступивших в силу международных договоров Республики Казахстан, поскольку правила таких договоров объявлены частью права Республики Казахстан, следовательно, подлежат непосредственному применению (если они рассчитаны на такое применение).
Что касается всех международных договоров Республики, не подлежащих ратификации (согласие на обязательность которых было выражено, например, подписанием или утверждением), то, очевидно, что такой договор и закон, имеющие совмещенный предмет регулирования, будут существовать параллельно. Поэтому представляется целесообразным пользоваться не юридическим принципом lex posterior derogat priori (последующий акт отменяет предыдущий), а таким вариантом непосредственного применения, как совместное применение. Но нормы законов Республики Казахстан не свидетельствуют о том, что суды могут применять международные нормы о правах человека в случае пробелов в национальном законодательстве или коллизии с международным договором о правах человека. Конституции Республики Казахстан предписывает судам при осуществлении правосудия руководствоваться только законом, т. е. данная конституционная норма фактически сводит на нет (для судей) правило о непосредственном применении всех международных норм.
Однако в любом государстве, права и свободы человека могут быть защищены эффективно лишь тогда, когда в случае их нарушения пострадавшие имеют возможность обратиться за судебной защитой своих прав, в том числе предусмотренных международными обязательствами государства.
Хотя органы правосудия могут выносить решения только на основании национальных законов, это, по нашему мнению, не мешает им при этом руководствоваться формулировками соответствующих международных договоров, особенно если такая формулировка расширяет или конкретизирует то или иное право гражданина, закрепленное в Конституции или законе.
Ведь конституционная норма о правах и свободах граждан в Республике Казахстан, нисколько не препятствует судам при рассмотрении конкретного дела в полном мере руководствоваться ее международно-правовым пониманием. Пренебрежение таким пониманием может повлечь за собой нарушение принципа pacta sunt servanda и будет подтверждено международным контрольным органом (например, Комитетом по правам человека), куда гражданин Республики Казахстан может обратиться в случае нарушения его прав, предусмотренных общепризнанными нормами международного права, закрепленными в Пакте о гражданских и политических правах.
Судебная практика нашей страны по этому вопросу крайне незначительна и сосредоточена только в Верховном суде республики. Это объясняется традиционно осторожным отношением судей к международному праву.
Как утверждают некоторые ученые, и с ними здесь нельзя не согласиться, смысл положения о приоритете договора перед законом состоит в том, что если невозможно путем толкования согласовать содержание правил договора с правилами закона, то в данном конкретном случае подлежат применению правила договора. Однако это не отменяет нормы закона, которая подлежит применению во всех случаях, когда не противоречит договору. А заключение таких договоров согласно закону о международных договорах влечет за собой изменение или отмену соответствующих законов, и согласие республики на их обязательность выражается путем ратификации.
Ратификация международных договоров Республики Казахстан осуществляется парламентом Республики Казахстан. Значит, в случае коллизии с договором или пробела в национальном законодательстве судья при вынесении решения может опираться непосредственно на этот закон.
Ратификационный парламентом международно-правовой документ не превалирует над другими законами, но это не мешает договорам фактически иметь преимущество над внутренними законами. Этого результата достигают путем толкования, так как предполагается, что национальный законодатель не имел намерения создать ситуацию для нарушения договорных обязательств государства. Граждане республики, равно как иностранцы и лица без гражданства, находящиеся на ее территории, должны знать, что для них реализация их общепризнанных прав и свобод начинается «снизу», с решений судов и других государственных органов.
Со вступлением Казахстана в новый этап социально-экономических и политических реформ необходимость интенсификации правовой реформы ощущается сегодня как никогда остро.
Правоприменительная практика показывает, что реформы должны коснуться и проблем ювенальной юстиции. Проблема актуализируется тем, что сегодня Республика является участницей более 60 международно-правовых соглашений в области защиты прав человека, значительная часть которых регламентируют процесс уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних в числе которых Международный пакт о гражданских и политических правах 1966г., Конвенция ООН «О правах ребёнка 1989г., Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984г., Всемирная Декларация об обеспечении выживания, защиты и развития детей 1990г., Основное соглашение между ЮНИСЕФ и Правительством Республики Казахстан, Гаагская конвенция о гражданских аспектах похищения детей в другие страны 1992г. и др. [5; 2].
Обычно в сфере закрепления и реализации экономических, социальных, культурных прав ребёнка особых проблем не появляется, иная ситуация в блоке законодательных актов в сфере правосудия в отношении несовершеннолетних. Сопоставительный анализ отечественного уголовного и уголовно-процессуального законодательства показывает, что уголовное законодательство Республики всё еще сохраняет элементы «социалистического» подхода к проблеме осуществления уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних.
Особенно это заметно в практике ювенальной юстиции поскольку, допуская определенные послабления для несовершеннолетних (например, недопустимость возложения на них более тяжелого наказания, нежели лишение свободы на десятилетний срок; возможность применения к ним принудительных мер воспитательного воздействия; разрешение применять к ним заключение под стражу в качестве меры пресечения "лишь в исключительных случаях" и т.п.), не рассматривает судопроизводство по делам подростков как процедуру, коренным образом отличающуюся по своему предназначению и формам от разбирательства уголовных дел взрослых обвиняемых. Предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел несовершеннолетних, а также постановления уголовного закона, касающиеся этой категории лиц, представляют собой лишь частные случаи общих процедур и норм, что находит свое выражение, в частности, в названии шестого раздела Уголовного Кодекса Республики Казахстан: "Особенности ответственности несовершеннолетних". Требованием времени является специализация судов. Анализ судебной практики показывает, что сегодня количество и сложность рассматриваемых судами дел возрастает. Отправление реального правосудия требует от судей наличия специальных знаний и значительного практического опыта. К сожалению сегодня судьи республики вынуждены рассматривать единовременно различные категории дел. Зачастую бывает, что судьи перегружены делами различной категории сложности.
В этой связи оптимальным решением является расширение специализации судов, предлагается введение в судебную систему республики специальных норм предусматривающих создание в Казахстане системы ювенальной юстиции.
Сегодня когда приоритеты уголовно-исправительной политики страны обретают контуры демократической наличие указанных судов является велением времени, тем более, что создание указанных судов предполагают нормы Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних ("Пекинских правил"), утвержденных резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1985 г., Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка 1979 г., и др.
Не менее сложной и важной проблемой является и приведение в соответствие к требованию международно-правовых стандартов норм и уголовно-процессуального права, работу в данном направлении можно вести в направлении исключения норм процессуального права в той или иной степени несоответствующих современным требованиям.
В этой связи интересен опыт США, так Правила судопроизводства штата Пенсильвания (Свод законов Пенсильвании - титул 234) содержат ст.328 «Фотографирование и радиовещание в зале суда» в соответствии с которой: «Запрещается фотографирование в зале суда или поблизости от него, радио-телевещание из зала суда или поблизости от него во время любого судебного процесса. Местом, находящимся поблизости от зала суда, считается ближайшая территория у входа и выхода из зала суда». В республике отсутствуют специальные программы поддержки примирения несовершеннолетнего обидчика и жертвы, организации общественного надзора за освобожденным от наказания несовершеннолетним, необходимость принятия которых вытекает из пункта 11.4 Пекинских правил Изучение проблем восстановительного правосудия также практически не ведется. Согласно п. 13.1 Пекинских правил, к несовершеннолетним "содержание под стражей до суда применяется лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода времени".
Если в европейских государствах приводятся лишь верхние границы санкций этих норм, то в государствах СНГ типично указание еще и нижней границы санкции. В результате суды, не усмотрев в деле каких-либо исключительных обстоятельств, дающих право назначить наказание "ниже низшего" предела санкции, вынуждены применять к несовершеннолетним в типовых случаях длительные сроки лишения свободы за такие довольно распространенные в молодежной среде деяния, как грабеж, разбой, угон автотранспортных средств.
Поэтому гуманные принципы, отраженные в Пекинских правилах, могли бы внедряться в практику до их закрепления в узбекском законодательстве, если бы они не отторгались воспитанными в духе социалистического правосознания отдельными судьями, прокурорами, следователями, оперуполномоченными.
А в соответствии с общими принципами правосудия наказание в нашей стране, применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений. Фактически, размах и качественные характеристики уголовного преследования находятся под большим влиянием ведомственных показателей; так, не последнюю роль при возбуждении уголовного дела играет оценка его "судебной перспективы", легкости раскрытия данного преступления, влияния на отчетность о "состоянии законности" на данной территории; государственные обвинители в суде практически всегда настаивают на виновности обвиняемого, заключенного под стражу, стремятся не допустить оправдания арестованного подсудимого, как и направления дела для производства дополнительного расследования.
Что касается "целей наказания", то из них достигаются в той или иной степени цели мести преступнику, восстановления картины "справедливого мира" в глазах жертвы или ее правопреемников, а также "общей и специальной превенции", то есть запугивания правонарушителя и окружающих. Надо также подчеркнуть, что законодатель и взятая им на вооружение правовая доктрина исходят из представления о преступлении как о "деянии", имевшем место в прошлом и подлежащем установлению средствами уголовного судопроизводства; последующему развитию ситуации, если в деянии к некоторому моменту уже имелись "все элементы состава преступления", как и позиции жертвы и обидчика по поводу случившегося, придается ничтожно малое значение.
Таковы в самых общих чертах содержательные характеристики отечественного карательного правосудия, в равной мере касающиеся взрослых и несовершеннолетних. Пекинские же правила рассчитаны на иные, кураторские, начала деятельности юридической системы хотя бы по делам несовершеннолетних.
В силу пункта 5.1 Правил "Система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего"; "судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осуществляться в атмосфере понимания"; "при рассмотрении дела несовершеннолетнего вопрос о его или ее благополучии должен служить определяющим фактором. Иными словами, по замыслу авторов Пекинских правил, несовершеннолетний - это объект заботы государства и общества, субъект процесса, по возможности очищенного от мертвящих формальностей; благополучие подростка, даже подвергаемого наказанию, ставится во главу угла. Отечественная же правовая доктрина видит в раскрытии преступления, изобличении правонарушителя самодовлеющую ценность. Допуская освобождение его от уголовной ответственности лишь по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, закон ставит решение этого вопроса в зависимость от воли следователя, прокурора, суда, то есть государственных чиновников и органов.
Не менее сложной проблемой, является и определение мер правового воздействия на несовершеннолетних. В соответствии с п. 18.1 Пекинских правил: "В целях обеспечения большей гибкости и во избежание по возможности заключения в исправительные учреждения компетентный орган власти должен располагать при разрешении дела широким комплексом мер воздействия. Такими мерами, которые могут осуществляться в сочетании друг с другом, являются:
постановления об опеке, руководстве и надзоре;
пробация;
постановления о работе на благо общины;
финансовые наказания, компенсация и реституция;
постановления о принятии промежуточных и других мер;
постановления об участии в групповой психотерапии и других подобных мероприятиях;
постановления, касающиеся передачи на воспитание, места проживания или других воспитательных мер;
другие соответствующие постановления".
Думается, есть, что можно использовать уже сегодня. Тем более, что указанные меры воздействия широко применяются в большинстве демократических стран.
Применение в отношении несовершеннолетних видов наказания альтернативных лишению свободы в значительной степени способно повлиять на криминогенную ситуацию в целом.
Лишь существенное изменение уголовного законодательства в сочетании с формированием обособленных судебных органов по делам несовершеннолетних, персонал которых должен подбираться по специальным правилам, включая образовательный ценз, и в рамках нетривиального штатного расписания, могут дать желаемый эффект. Отправление правосудия в отношении несовершеннолетних правонарушителей.
С принятием Конвенции признание потребности лучшей защиты, поддержки и реабилитации несовершеннолетних становится все более очевидным. Реалии последних лет демонстрируют тот факт, что в условиях перехода к рыночным отношениям более всего страдают социально уязвимые группы населения дети, инвалиды, пенсионеры. Чем довольно часто пользуются разного рода деструктивные силы. В результате «активной» пропагандисткой работы и специальных PR технологий дети вовлекаются в сферу влияния криминалитета. Что не может не волновать демократическую общественность.
Именно поэтому особое внимание проблеме правосудия для детей уделено в нескольких статьях Конвенции о правах ребёнка: статья 40 устанавливает нормы для отправления правосудия, статья 37 касается защиты детей, лишенных свободы, а статья 39 касается мер, необходимых для реабилитации и реинтеграции. Положения Конвенции не являются исчерпывающими и дополняются более детальными нормами, изложенными в других правилах и положениях ООН, касающихся правосудия для несовершеннолетних, это: Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), 1985г.; Правила Организации Объединенных Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, 1990г.; Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Руководящие принципы, принятые в Эр-Рияде) 1990г. [6; 21].
Общей для всех международных стандартов в области защиты несовершеннолетних является норма, предписывающая государствам заменять содержание под стражей малолетних правонарушителей до суда другими альтернативными мерами: «необходимо избегать, насколько это возможно, содержание под стражей несовершеннолетних до суда и прибегать к нему только в исключительных случаях. В тех случаях, когда такая мера, как превентивное содержание под стражей все же применяется, суды должны уделять первоочередное внимание максимально быстрому рассмотрению дел, с тем, чтобы период содержания под арестом был как можно менее продолжительным».
.2 Международная и национальная защита прав ребенка
Обеспечение прав ребенка относится к глобальным проблемам современности, в решении которых заинтересовано все мировое сообщество. Это объясняется определяющей ролью подрастающего поколения в гарантировании жизнеспособности общества и прогнозировании его будущего развития. Однако следует признать, что ни одно государство в мире не может претендовать на роль образца в области соблюдения прав ребенка. Даже для самых демократических и экономически развитых государств характерны рост преступности несовершеннолетних, наличие семей с низким жизненным уровнем, смертность детей из-за недостаточного медицинского обслуживания, рост беспризорных детей. Все эти факторы доказывают невозможность разрешения детской проблемы только национальными средствами и вызывают необходимость объединения усилий мирового сообщества в целом, что и обусловило возникновение института международно-правовой защиты прав ребенка. Международная защита прав ребенка представляет систему взаимосогласованных действий государства и неправительственных международных организаций, направленных на разработку и обеспечение прав ребенка с целью формирования полноценной и гармонически развитой личности, содействие их закреплению в национальном законодательстве и оказание международной помощи детям слаборазвитых государств.
Вопрос о необходимости регулирования прав детей возник сравнительно недавно. Губительные последствия Первой мировой войны в отношении гражданского населения и растущий интерес к проблеме защиты детей в большинстве стран Европы и Северной Америки вызвал необходимость Лиги Наций создать в 1919 г. Комитет детского благополучия, который рассматривал права детей в основном в контексте мер, которые нужно было принять в отношении беспризорных детей, рабства, детского труда, торговли детьми и проституции несовершеннолетних. Большую роль в разработке социальных стандартов защиты детей в этот период сыграли неправительственные организации, в частности Международный союз спасения детей, основанный англичанкой Эглантайн Джебб. В 1923 г. в рамках этой организации была разработана декларация, содержащая основные условия, которым должно следовать общество, чтобы обеспечить соответствующую защиту детей и заботу о них.
В 1924 г. в Женеве Лига Наций на своей 5-й сессии приняла предложенную Международным союзом спасения детей Декларацию прав ребенка. Это был первый документ международно-правового характера в области охраны прав и интересов детей [7; 4].
Декларация, состоящая из 5 принципов, сформулировала цели международно-правовой защиты детей: ребенку должна предоставляться возможность нормального развития, как материального, так и духовного; голодный ребенок должен быть накормлен, больному ребенку должен быть предоставлен уход, порочные дети должны быть исправлены, сиротам и беспризорным детям должно быть дано укрытие и все необходимое для их существования; ребенок должен быть первым, кто получит помощь при бедствии; ребенку должна быть предоставлена возможность зарабатывать средства на существование, и он должен быть огражден от всех форм эксплуатации; ребенок должен воспитываться с сознанием того, что его лучшие качества будут использованы на благо следующего поколения. В Декларации впервые подчеркивалось, что забота о детях и их защита не является больше исключительной обязанностью семьи, общества или даже отдельной страны - все человечество должно заботиться о благополучии детей.
Однако окончательно система международной защиты прав ребенка как составной части защиты прав человека сложилась после второй мировой войны в рамках Организации Объединенных Наций, одним из основополагающих принципов которой было провозглашение уважения к правам и свободам человека без какой-либо дискриминации. Принцип уважения прав человека был закреплен в Уставе ООН. В преамбуле Устава говорилось о решимости народов "вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности". В соответствии с Устава ООН одной из целей Организации являлось "осуществление международного сотрудничества, в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии" путем содействия ООН "всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех". Устав определил также органы, которые координировали сотрудничество государств по защите прав человека: Генеральная Ассамблея организует исследования и дает рекомендации, Экономический и Социальный совет делает рекомендации и создает комиссии по поощрению прав человека. Для этих целей были также созданы специальные органы как универсального характера, так и функционального - по защите отдельных категорий населения (Комиссия по положению женщин, Комиссия по предупреждению дискриминации и защите меньшинств, Управление Верховного комиссара по делам беженцев, Конгресс ООН по борьбе с преступностью и обращению с правонарушителями). Таким образом, Устав ООН создал правовую основу для формирования механизма международной защиты прав человека, который включает в себя разработку международных стандартов в области защиты прав человека и создание международных контрольных органов за их соблюдением.
Необходимость разработки мер по охране прав ребенка, в силу его физической и умственной незрелости, потребовала выделение международной защиты прав детей в особое направление. С этой целью в ООН были созданы Социальная комиссия и Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ). Кроме того, защитой прав детей в отдельных областях занимаются специализированные учреждения ООН: Международная организация труда (МОТ), Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Организация Объединенных Наций по вопросам науки, культуры и образования (ЮНЕСКО) [8; 3].
Организацией, которая занимается исключительно детскими проблемами, является Детский фонд ООН. ЮНИСЕФ был создан резолюцией Генеральной Ассамблеи об учреждении ЮНИСЕФ от 11 декабря 1946 г. В ней было сказано, что Фонд создается для оказания помощи детям в послевоенной Европе. Он должен быть организован и использован в пределах имеющихся в его распоряжении средств, а получающие помощь от ЮНИСЕФ правительства обязаны распределять эту помощь соответственно потребностям и без дискриминации в отношении расы, религии, национальности и политических убеждений. Согласно резолюции был создан руководящий орган ЮНИСЕФ - Исполнительный совет. Исполнительный совет был набран ЭКОСОС из кандидатов, предоставленных государствами членами ООН. В резолюции были названы 25 членов Исполнительного совета: представители США, СССР, Австралии, Бразилии, Великобритании, Канады, Китая, Франции, Польши, Швеции, Югославии. Исполнительный директор был назначен Генеральным секретарем ООН в консультации с Исполнительным советом. Свое первое заседание Исполнительный совет ЮНИСЕФ провел 19 декабря 1946 г. В 1953 г. Детский фонд вошел в систему ООН (резолюция Генеральной Ассамблеи от 6 октября 1953 г.) и его полномочия были расширены: Ему предоставлялось право долгосрочной помощи детям, которые терпели лишения в результате сложившейся экономической и политической обстановки в их странах, а также во время вооруженных конфликтов. Основная функция ЮНИСЕФ помощь правительствам развивающихся стран в виде поставок оборудования для школ, продуктов питания, медикаментов, предоставления стипендий для преподавателей. Исполнительный совет ЮНИСЕФ, состоящий из 36 членов, определяет основные направления деятельности, анализирует программы и утверждает бюджеты Фонда. Секретариат ЮНИСЕФ, штаб-квартира которого находится в Нью-Йорке, проводит свою работу через свои бюро, расположенные более чем в 140 странах (в том числе и Беларуси). В рамках ЮНИСЕФ функционирует Международный центр развития ребенка. Он был создан в 1988 г. в качестве специализированного исследовательского и учебного учреждения при базовой финансовой поддержке правительства Италии.
Международная защита прав ребенка осуществляется по нескольким направлениям:
разработка деклараций, резолюций, конвенций с целью подготовки международных стандартов в области прав ребенка;
создание специального контрольного органа по защите прав ребенка;
содействие приведению национального законодательства в соответствие с международными обязательствами (имплементационная деятельность);
оказание международной помощи через Детский фонд ООН.
Наиболее результативной является нормотворческая деятельность по защите прав ребенка. Она велась по двум направлениям:
закрепление прав ребенка в общих декларациях и конвенциях по правам человека либо в международных соглашениях, регламентирующих права отдельных социальных групп, тесно связанных с ребенком (права женщин) или в определенной области отношений (в области семейного, трудового права, образования);
разработка деклараций и конвенций, специально регулирующих права ребенка.
В рамках международной защиты прав человека Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. была принята Всеобщая декларация прав человека, а в 1966 г. Международные пакты о правах человека. В Декларации и пактах был сформулирован ряд положений, непосредственно касающихся прав и интересов детей: принцип равенства детей, нормы о защите материнства и младенчества, о защите детей от эксплуатации, право детей на образование.
В Декларации и пактах провозглашается принцип равенства детей. В Пакте о гражданских и политических правах устанавливается, что каждый ребенок без всякой дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, национального или социального происхождения, имущественного положения или рождения имеет право на такие меры защиты, которые требуются в его положении как малолетнего со стороны семьи, общества и государства. Пакт об экономических, социальных и культурных правах запрещает дискриминацию по признаку семейного происхождения или по иному признаку. В Декларации говорится о равенстве детей независимо от того, рождены они в браке или вне его: "Все дети, родившиеся в браке или вне брака, должны пользоваться одинаковой социальной защитой".
В статье 25 Декларации сказано, что "материнство и младенчество дают право на особое попечение и помощь". Пакт об экономических, социальных и культурных правах предусматривает, что семье должна "предоставляться по возможности самая широкая охрана и помощь, в особенности при ее образовании и пока на ее ответственности лежит забота о несамостоятельных детях и их воспитании", а также признает, что под особой охраной должны находиться матери в течение разумного периода до и после родов. В Пакте о гражданских и политических правах говорится, что семья имеет право на защиту со стороны общества и государства. Согласно Пакту об экономических, социальных и культурных правах государства будут принимать меры для "обеспечения сокращения мертворождаемости и детской смертности и здорового развития ребенка".
Статья 26 Декларации провозглашает право каждого человека на образование: "Образование должно быть бесплатным по меньшей мере в том, что касается начального и общего образования; начальное образование должно быть обязательным", и предусматривает также, что "родители имеют право приоритета в выборе вида образования для своих малолетних детей". В Пакте об экономических, социальных и культурных правах также говорится об обязательном и бесплатном для всех начальном образовании.
Пакт об экономических, социальных и культурных правах призван обеспечить защиту детей и подростков от экономической и социальной эксплуатации, запрещение использования труда малолетних и применения детского труда в областях, вредных для нравственности и здоровья.
В Пакте о гражданских и политических правах предусматривается, что каждый ребенок должен быть зарегистрирован немедленно после его рождения и должен иметь имя. Каждый ребенок имеет право на приобретение гражданства. В нем также говорится о необходимости защиты детей в случае расторжения брак, запрещении вынесения смертных приговоров за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет, содержится ряд правил уголовно-процессуального и гражданско-процессуального характера в отношении несовершеннолетних [9; 23].
Среди конвенций, регулирующих права женщин, следует отметить конвенции, направленные на охрану материнства. В рамках Международной организации труда были приняты Конвенция № 103 об охране материнства, Конвенция № 89 о ночном труде женщин, Конвенция № 111 о дискриминации в области найма и работы, в которых предусматриваются особые меры по охране материнства, предоставляющие определенные привилегии женщинам, право трудящейся женщины на обязательный и дополнительный отпуск после родов, на выплату денежного пособия в период отпуска, на сохранение работы во время отпуска по беременности, запрещение ночного труда женщин и т. д. Важное значение для охраны здоровья детей и их прав имеют международно-правовые нормы о запрещении детских браков. В Конвенции о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков 1962 г. предусматривается принятие государством законодательных актов, устанавливающих минимальный брачный возраст. Конвенция запрещает "заключение брака с лицом, не достигшим установленного возраста, кроме случаев, когда в интересах сторон, вступающих в брак, компетентный орган разрешает сделать исключение из этого правила".
Рекомендация о согласии на вступление в брак, минимальном брачном возрасте и регистрации браков и Декларация о ликвидации дискриминации в отношении женщин, принятые Генеральной Ассамблеей ООН соответственно 1 ноября 1965 г. и 7 ноября 1967 г., содержат положения о запрещении вступления в брак в детском возрасте и обручения молодых девушек, а также предлагают государствам принять эффективные меры по установлению минимального возраста для вступления в брак и регистрации браков в официальных учреждениях.
Следует отметить также международные соглашения, связанные с рабством и работорговлей детьми, а также посвященные борьбе с торговлей женщинами и детьми с целью проституции. В 1953 г. Генеральная Ассамблея своей резолюцией одобрила Протокол о внесении изменений в Конвенцию 1926 г. о рабстве. На конференции в Женеве в 1956 г. была принята Дополнительная конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством. Конвенция предусматривает, в частности, отмену такого института, сходного с рабством, как эксплуатация детского труда. Под этим подразумевается любой институт или обычай, "в силу которого ребенок или подросток моложе 18 лет передается одним или обоими своими родителями или своим опекуном другому лицу за вознаграждение или без такового, с целью эксплуатации этого ребенка или подростка или его труда". Конвенция предусматривает установление уголовного наказания за работорговлю.
октября 1947 г. ООН был принят Протокол к Международной конвенции о борьбе с торговлей женщинами и детьми 1921 г. и к Конвенции о борьбе с торговлей совершеннолетними женщинами 1933 г. В Конвенциях и Протоколе предусматривается обязанность государств привлекать к уголовной ответственности лиц, занимающихся вовлечением женщин в проституцию и торговлей женщинами и детьми, сообщать друг другу сведения о профессиональных торговцах женщинами и детьми. ЮНЕСКО 14 декабря 1960 г. приняла Конвенцию о борьбе с дискриминацией в области образования, содержащую обязательства государств не допускать дискриминацию в области образования по признаку расы, пола, языка, религии, социального происхождения, политических убеждений и предпринимать, если нужно, все меры по устранению дискриминации при получении образования. В Конвенции, в частности, содержится положение, в соответствии с которым государство обязуется сделать начальное образование обязательным и бесплатным. Особо следует выделить международные соглашения, касающиеся защиты женщин и детей в период вооруженных конфликтов. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны 1949 г. и Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям, принятые в 1977 г., предусматривают предоставление женщинам и детям специальной защиты от последствий военных действий. В 1974 г. была принята Декларация о защите женщин и детей в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооруженных конфликтов, содержащая рекомендации государствам предоставлять особую защиту женщинам и детям, относящимся к гражданскому населению.
Международные нормы об охране труда детей содержатся в конвенциях, принятых Международной организацией труда. Проанализируем содержание некоторых из них. В 1973 г. была принята Конвенция № 138 о минимальном возрасте приема на работу, в соответствии с которой государства обязуются "обеспечить эффективное упразднение детского труда и постепенное повышение минимального возраста для приема на работу до уровня, соответствующего наиболее полному физическому и умственному развитию подростков". В Конвенции предусматривается, что каждое государство, ратифицировавшее эту Конвенцию, в специальном приложении должно сообщить данные о минимальном возрасте приема на работу подростков на своей территории. Конвенции МОТ № 77 и № 78, принятые в 1946 г., предусматривают обязательное проведение медицинского освидетельствования детей и подростков с целью выяснения их пригодности к труду в промышленности и на непромышленных предприятиях. В них устанавливается, что дети и подростки моложе 18 лет не будут приниматься на работу, если в результате медицинского освидетельствования будет установлено, что они не пригодны для работы, на которой они должны быть использованы. Конвенции № 79 и № 90 направлены на ограничение ночного труда детей и подростков на непромышленных работах и в промышленности.
Специальным документом, полностью посвященным правам ребенка, стала Декларация прав ребенка. При подготовке Всеобщей декларации прав человека Экономический и Социальный совет предложил Комиссии по правам человека рассмотреть одновременно Всеобщую декларацию прав человека и проект Декларации прав ребенка. В 1946 г. Экономический и Социальный совет решил, что, хотя принципы Женевской декларации должны оставаться применимыми, Объединенные Нации нуждаются в обновленном документе, соответствующем уставным целям Организации Объединенных Наций в области прав человека. И в том же году Социальная комиссия обсуждала возможность разработки декларации. На 6-й сессии Социальной комиссии был принят проект Декларации под названием "Декларация прав ребенка". Экономический и Социальный совет в 1950 г. передал проект этой Декларации на рассмотрение Комиссии по правам человека, которая включила вопрос о Декларации прав ребенка в повестку дня своей 13-й сессии.
Подготовив проект Декларации на своей 15-й сессии в январе 1959 г., Комиссия представила его 14-й сессии Генеральной Ассамблеи, где он рассматривался Комитетом по социальным, гуманитарным и культурным вопросам. Проект Декларации вызвал острую дискуссию. Представители СССР и других социалистических стран считали, что провозглашения общих принципов защиты прав детей в Декларации недостаточно и что ее следует дополнить указанием конкретных мер, которые должны быть приняты государствами для содействия осуществлению этих прав. Представители же западных стран подчеркивали, что в Декларации следует перечислить лишь принципы, так как данный документ является не более чем утверждением добрых намерений и носит лишь рекомендательный характер. В результате предложение СССР было отклонено. 20 ноября 1959 г. Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией приняла Декларацию прав ребенка.
Декларация прав ребенка расширила 5 принципов Женевской декларации 1924 г. до 10 принципов. В ее Преамбуле отмечается, что "ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения". В Декларации говорится о недопущении в отношении детей дискриминации по каким бы то ни было признакам; о праве ребенка на нормальное развитие; о праве на получение образования. Согласно Декларации, ребенок должен быть защищен от жестокости и эксплуатации; ему должно предоставляться право на надлежащее питание, жилище, развлечения и медицинское обслуживание. Один из принципов Декларации устанавливает обязанность общества осуществлять особую заботу о детях, неполноценных в физическом, психическом или социальном отношении. Последний принцип посвящен вопросам воспитания ребенка. Таким образом, Декларация прав ребенка 1959 г. сформулировала принципы, на которых должна базироваться государственная политика по обеспечению прав ребенка [11; 34].
Несмотря на продуктивность и многоаспектность нормотворческой деятельности в области защиты прав ребенка, к концу 70-х гг. стало очевидным, что существующие нормы по правам человека уже не являются больше адекватными для того, чтобы отвечать специальным нуждам детей. К тому же со времени принятия Декларации были выработаны новые подходы, касающиеся концепции прав ребенка и методов их защиты. Требовался единый международный документ, который соединил бы в себе весь предшествующий опыт нормотворчества и новые представления о защите прав ребенка. Таким документом стала Конвенция о правах ребенка. Вопрос о необходимости придания правам детей силы международного обязательства встал при подготовке к проведению Международного года ребенка, главной целью которого было "укрепление осознания особых нужд детей среди общественности и правительств". Тогда, в 1979 г. по инициативе Польши Комиссия ООН по правам человека приступила к разработке специальной Конвенции о правах ребенка. Однако решение о разработке Конвенции не было таким уж очевидным. С самого начала работы над проектом Конвенции обозначилось политическое противостояние между США и СССР и их союзниками. Первоначальный проект Конвенции, представленный Польшей, почти весь был сфокусирован на экономических, социальных и культурных правах, которые западные страны не признавали как юридически обязательные. Ожидалось, что они не поддержат проект, и тогда их можно было бы обвинить в том, что они не заботятся о детях. Соединенные Штаты и их союзники ссылались на то, что права детей уже защищены рядом конвенций по правам человека, в том числе и двумя Пактами о правах человека, и что создание специальной конвенции для детей невыгодно, так как иногда специальное обращение может привести к их дискриминации. В начале 80-х гг. переговоры по поводу Конвенции стали прогрессировать, так как Конвенцию поддержали развивающиеся страны, которые увидели в ней полезный инструмент для поддержки своих требований по поводу глобальной экономической и социальной справедливости. США ответили на эту растущую поддержку предложением новых статей, которые предоставляли детям гражданские и политические права. Они надеялись, что поддерживающие разработку Конвенции страны не согласятся с включением данных прав, которые в большинстве этих стран являлись спорными даже для взрослых, что сделает конвенцию менее приемлемой. Но этого не случилось. В середине 80-х, когда начали происходить перемены в Восточной Европе, "холодная война" подходила к концу, стало возможным продолжать работу над Конвенцией и оказывать повышенное внимание реальной ситуации, сложившейся с защитой прав детей. В это же время в разработку Конвенции активно включились Детский фонд ООН и большое число неправительственных организаций, что значительно ускорило ее принятие [12; 5].
Сам процесс разработки происходил следующим образом. Проект Конвенции, представленный Польской Республикой, был принят к рассмотрению резолюцией 1978/30 Комиссии по правам человека от 8 марта 1978 г. Генеральная Ассамблея в своей резолюции от 20 декабря 1978 г. одобрила инициативу Комиссии по созданию Конвенции о правах ребенка. В период с 1979 г. по 1989 г. Комиссия по правам человека уделяла повышенное внимание разработке Конвенции. Была создана специальная рабочая группа открытого состава, ежегодно докладывающая Комиссии о проделанной работе. В период между 1981 и 1988 гг. Рабочая группа проводила ежегодные однонедельные собрания перед сессиями Комиссии, обсуждая предложения всех заинтересованных правительств, специализированных учреждений ООН, а также международных неправительственных организаций. В 1985 г. 50 международных неправительственных организаций объединились в специальную группу по разработке Конвенции. Специальная группа в сотрудничестве с ЮНИСЕФ организовала консультации с участием представителей правительств, широко способствовала нахождению компромиссов по сложным редакционным проблемам, вела широкую пропаганду проекта Конвенции во всех регионах мира. Ряд статей Конвенции принят по инициативе международных неправительственных организаций или при их непосредственном участии. Следует отметить, что впервые в истории разработки международных соглашений такого типа международные неправительственные организации оказали столь решающее влияние на процесс принятия Конвенции.
мая 1988 г. резолюцией Экономический и Социальный совет уполномочил рабочую группу провести совещание продолжительностью до двух недель в ноябре-декабре 1988 г. с тем, чтобы завершить второе чтение проекта до начала 45-й сессии Комиссии по правам человека. На этой встрече Рабочей группы был окончательно выработан текст проекта Конвенции. Комиссия по правам человека своей резолюцией от 8 марта 1989 г. одобрила проект Конвенции, предложенный рабочей группой, и постановила передать данный проект Генеральной Ассамблее через ЭКОСОС. Окончательный текст Конвенции был представлен Генеральной Ассамблее III Комитетом. Своей резолюцией от 20 ноября 1989 г. Генеральная Ассамблея приняла Конвенцию о правах ребенка. 2 сентября 1990 г. после сдачи на хранение 20 ратификационных грамот Конвенция вступила в силу.
Принятие Конвенции стало значительным событием в области защиты прав детей. В Конвенции впервые ребенок рассматривается не только как объект, требующий специальной защиты, но и как субъект права, которому предоставлен весь спектр прав человека.
Конвенция, состоящая из 54 статей, охватывает как гражданско-политические, так и социально-экономические и культурные права детей от их рождения и до достижения совершеннолетия, если национальным законодательством не предусмотрен более ранний возраст достижения совершеннолетия. С принятием Конвенции был введен ряд новых прав ребенка: на выживание и развитие, на сохранение индивидуальности, на право свободно выражать свои взгляды, на неучастие в военных действиях, на физическое и психологическое восстановление и социальную реинтеграцию жертв злоупотреблений и эксплуатации. В Конвенции впервые особо оговорена роль средств массовой информации: государства-участники обязуются поощрять средства массовой информации к распространению информации и материалов, полезных для ребенка в социальном и культурном отношении, чтобы ребенок имел доступ к информации из различных национальных и международных источников. В соответствии со статьей 42 государства-участники обязуются "широко информировать о принципах и положениях Конвенции как взрослых, так и детей". Впервые в истории в рамках Конвенции был создан международный механизм контроля за выполнением положений Конвенции - Комитет по правам ребенка. Он уполномочен рассматривать периодические (раз в 5 лет) доклады государств о принятых ими мерах по осуществлению положений Конвенции. Кроме того, ст. 45 предусматривает, что Комитет также является координатором международного сотрудничества по выполнению поставленных в Конвенции целей. Для этого в его работе могут принимать участие Детский фонд ООН, специализированные учреждения, международные неправительственные организации. Еще одно новшество Конвенции - это положение, согласно которому государства должны обеспечить "широкую гласность своих докладов в своих странах".
На начало 1998 г. 190 стран ратифицировали Конвенцию о правах ребенка. Из всех стран, признанных международным сообществом как суверенные государства, только 3 еще не ратифицировали Конвенцию. Конвенция о правах ребенка близка к тому, чтобы стать первым в мире договором по правам человека, который ратифицируют все страны мира [13; 28].
Конвенция о правах ребенка стала отправной точкой для разработки как региональных конвенций о правах ребенка (в рамках Организации африканского единства в 1990 г. принята Африканская Хартия прав и благополучия детей; Советом Европы разрабатывается Европейская конвенция о правах ребенка), так и конвенций, регулирующих отдельные права ребенка. Новый виток развития права ребенка получили после состоявшейся 30 сентября 1990 г. в Нью-Йорке Всемирной встречи на высшем уровне в интересах детей. На этой встрече были приняты Всемирная декларация об обеспечении выживания, защиты и развития детей и План действий по осуществлению Всемирной декларации. В этих документах сформулированы конкретные цели, которые должны быть реализованы к концу текущего столетия, а именно: борьба с основными детскими заболеваниями; сокращение смертности детей в возрасте до 5 лет; снижение уровня материнской смертности; оказание повсеместной поддержки детям инвалидам; предоставление защиты детям в условиях вооруженных конфликтов; обеспечение всем детям доступа к базовому образованию. Все государства - участники Всемирной встречи, а также многие другие государства, впоследствии присоединившиеся к Декларации и Плану действий, обязались составить подробные национальные программы для достижения поставленных целей.
.3 Формирование системы международно-правовой защиты прав ребенка
Конгресс ООН по борьбе с преступностью и обращению с правонарушителями разработал ряд важных международных актов относительно защиты прав несовершеннолетних правонарушителей в период отправления правосудия, отбывания наказания в местах лишения свободы, мер предупреждения преступности среди несовершеннолетних. Это Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних 1985 г. (известные как «Пекинские правила») и принятые в 1990 г.
Руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних и Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы. Общей для всех международных стандартов в области защиты несовершеннолетних является норма, предписывающая государствам заменять содержание под стражей малолетних правонарушителей до суда другими альтернативными мерами: «необходимо избегать, насколько это возможно, содержание под стражей несовершеннолетних до суда и прибегать к нему только в исключительных случаях. В тех случаях, когда такая мера, как превентивное содержание под стражей все же применяется, суды должны уделять первоочередное внимание максимально быстрому рассмотрению дел, с тем, чтобы период содержания под арестом был как можно менее продолжительным».
Специальным документом, полностью посвященным правам ребенка, стала Декларация прав ребенка. В 1946 г. Экономический и Социальный совет ООН решил, что, хотя принципы Женевской декларации должны оставаться применимыми, Объединенные Нации нуждаются в обновленном документе, соответствующем уставным целям Организации Объединенных Наций в области прав человека. И в том же году Социальная комиссия обсуждала возможность разработки декларации. На 6-й сессии Социальной комиссии был принят проект Декларации под названием «Декларация прав ребенка». Экономический и Социальный совет в 1950 г. передал проект этой Декларации на рассмотрение Комиссии по правам человека, которая включила вопрос о Декларации прав ребенка в повестку дня своей 13-й сессии. Подготовив проект Декларации на своей 15-й сессии в январе 1959 г., Комиссия представила его 14-й сессии Генеральной Ассамблеи, где он рассматривался Комитетом по социальным, гуманитарным и культурным вопросам. 20 ноября 1959 г. Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией приняла Декларацию прав ребенка [14; 31].
Декларация прав ребенка расширила 5 принципов Женевской декларации 1924 г. до 10 принципов. В ее Преамбуле отмечается, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения». В Декларации говорится о недопущении в отношении детей дискриминации по каким бы то ни было признакам; о праве ребенка на нормальное развитие; о праве на получение образования. Согласно Декларации, ребенок должен быть защищен от жестокости и эксплуатации; ему должно предоставляться право на надлежащее питание, жилище, развлечения и медицинское обслуживание. Один из принципов Декларации устанавливает обязанность общества осуществлять особую заботу о детях, неполноценных в физическом, психическом или социальном отношении. Последний принцип посвящен вопросам воспитания ребенка. Вступление в силу Конвенции о правах ребенка 2 сентября 1990 г. стало кульминацией почти 70-летней борьбы за то, чтобы международное сообщество признало особые потребности и уязвимость детей. Декларация 1959 г. послужила основой для подготовки Конвенции о правах ребенка. В 1978 г. правительство Польши представило Комиссии ООН по правам человека первоначальный проект, подготовленный на основе этой Декларации. Тогда выражалась надежда, что его можно будет принять в 1979 г., который был объявлен Международным годом ребенка. Комиссия, однако, пришла к выводу, что текст требует углубленного рассмотрения, и создала специальную рабочую группу, которая проводила по одному заседанию в год в течение 1980-х гг. Рабочая группа достигла консенсуса в отношении окончательного варианта незадолго перед сессией Генеральной Ассамблеи ООН 1989 г., принявшей Конвенцию 20 ноября, в тридцатую годовщину Декларации 1959 г.
Хотя по разным причинам эту Конвенцию либо хвалили, либо критиковали как "революционный" документ, ее следует в действительности рассматривать как важное событие, отмечающее несколько десятилетий постоянного процесса приобретения опыта и осмысления прав человека вообще и проблем детей в частности. Положения Конвенции, по существу, являются логическим выводом из того, что в настоящее время является испытанным процессом разработки международных норм: сначала устанавливаются фундаментальные принципы, затем они вводятся в международные документы, которые охватывают широкую гамму прав, и, наконец, формулируются в юридически обязательный документ, преследующий специфические цели.
Принятие Конвенции стало значительным событием в области защиты прав детей. В Конвенции впервые ребенок рассматривается не только как объект, требующий специальной защиты, но и как субъект права, которому предоставлен весь спектр прав человека.
Конвенция, состоящая из 54 статей, охватывает как гражданско-политические, так и социально-экономические и культурные права детей. С принятием Конвенции о правах ребенка в 1989 г. международное сообщество признало необходимость предоставлять специальную защиту детям в силу их физической и умственной незрелости. И тогда же наиболее остро встал вопрос об определении понятия "ребенок" в международном праве. Несмотря на то, что понятие "ребенок" рассматривается в социальном контексте, с правовой точки зрения очень важно дать определение данному термину или хотя бы обозначить его временные границы, так как ребенок как личность пользуется специальными правами, которые ей присущи только в данный период.
Трудность данного определения в международном праве заключается в том, что существующие между государствами большие различия в сферах культуры, в вопросах религии, в политических, правовых системах (в частности, различное законодательство в отношении абортов) делают невозможным дать точное определение понятию "ребенок", которое могло бы удовлетворить все заинтересованные стороны. Традиционно в законодательстве государств понятие "ребенок" связывается с возрастным критерием, т. е. существует определенный период времени, в течение которого личность считается ребенком. Международное право также взяло за основу временные рамки и попыталось дать определение термину "ребенок" путем установления момента, с которого начинается правовая защита детей и когда она заканчивается.
До принятия Конвенции о правах ребенка только Декларацию прав ребенка 1959 г. упоминала о том, с какого момента личность считается ребенком. В ее преамбуле сказано, что "ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения". Именно вопрос об определении начального периода жизни ребенка вызвал серьезные дебаты при обсуждении проекта Конвенции о правах ребенка. Он возникал в связи с обсуждением преамбулы и статей 1 и 6 Конвенции [15; 13].
В 1980 г. во время первоначального обсуждения проекта Конвенции делегация Ватикана предложила перенести слова Декларации прав ребенка 1959 г. "как до, так и после рождения" в один из параграфов преамбулы Конвенции. Это предложение разделило участников Рабочей группы на два блока государств, имевших противоположные точки зрения по вопросу о том, с какого момента человеческое существо считать ребенком: с момента зачатия или с момента рождения.
Сторонники предложения Ватикана обосновывали его тем, что в их национальных законах содержатся положения, защищающие права ребенка с момента зачатия. Другие поддерживали данную позицию потому, что она является достаточно нейтральной в вопросе об абортах, конкретно не указывая момент, с которого начинается защита еще не рожденного ребенка. Некоторые делегации подчеркивали, что Декларация прав ребенка 1959 г. уже содержит данное положение. C другой стороны, противники данной поправки ссылались на то, что национальное законодательство в вопросах абортов весьма различно и принятие этого положения помешало бы многим государствам ратифицировать или присоединиться к Конвенции. Они предложили компромиссный вариант: не упоминать о нем в Конвенции, что и было сделано.
Дискуссия также развернулась при обсуждении статьи 1, дающей определение понятию "ребенок". Первоначально проект статьи 1, представленный делегацией Польши, определял ребенка как "каждое человеческое существо с момента его рождения до достижения 18-летнего возраста, если по закону его государства он не достигает совершеннолетия раньше". Такая трактовка соответствовала другим соглашениям о правах человека, включая Международные пакты о правах человека, которые не акцентировали внимание на этом вопросе, оставляя его на рассмотрение самих государств [16; 192].
Исключением является Американская конвенция о правах человека 1969 г., статья которой налагает на государства-участники обязательство защищать право на жизнь "как правило, с момента зачатия". Делегации, придерживающиеся концепции, устанавливающей начало жизни с момента зачатия, вновь поставили вопрос о включении этого положения в определение "ребенок". Разгоревшиеся споры были довольно успешно прекращены делегацией Марокко, предложившей убрать из текста статьи 1, сформулированной польской делегацией, слова "с момента его рождения" и таким образом решить проблему. Предложение было принято, и данная статья стала звучать так: "Согласно настоящей Конвенции ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону его государства он не достигает совершеннолетия раньше".
Вопрос о минимальном возрасте был вновь поднят во время второго чтения проекта Конвенции. В 1989 г. делегации Мальты и Сенегала, поддерживаемые представителем Ватикана, опять попытались внести поправку в статью 1 о том, чтобы ребенком считать человеческое существо с момента зачатия. Их предложение не было принято. Вместо этого делегацией ФРГ был предложен компромиссный вариант полностью процитировать в преамбуле Конвенции третий параграф Декларации прав ребенка 1959 г. Некоторые делегации (Италия, Венесуэла, Аргентина, Австрия, Колумбия, Египет, Сенегал, Кувейт) поддержали данное предложение, аргументируя это тем, что практически во всех национальных законодательствах так или иначе обеспечивается защита еще не рожденного ребенка и Конвенция не должна игнорировать этот факт.
Данное предложение встретило сильную оппозицию, особенно со стороны Австралии, Канады, Китая, Дании, ГДР, Индии, Нидерландов, Норвегии, Швеции и СССР. Главными их аргументами было то, что еще не рожденного ребенка нельзя полностью отождествлять с личностью, обладающей полным комплексом прав, и что основной целью Конвенции является все-таки предоставление прав и свобод человеческому существу после его рождения. Они ссылались также на то, что со времени принятия Декларации 1959 г. прошло уже 30 лет, она пересмотрена данной Конвенцией и поэтому не следует строго придерживаться всех ее положений. Дебаты были настолько сильными, что было признано необходимым создать специальную группу для нахождения компромиссного варианта. В нее вошли ФРГ, Ирландия, Италия, Нидерланды, Польша, Швеция и США.
Специальная группа рекомендовала принять текст параграфа 9 преамбулы в таком виде, в каком это было предложено Федеративной Республикой Германией: "принимая во внимание, что, как указано в Декларации прав ребенка, "ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения".
Государства согласились на данный текст только на том основании, что он дополнительно будет разъяснен в подготовительных материалах ("travaux preparatoires") к Конвенции. Поэтому специальной группой было сделано следующее заявление, которое затем было включено в отчет всей Рабочей группы: "Принимая данный параграф преамбулы, Рабочая группа не намеревалась нанести ущерб толкованию статьи 1 или любому другому положению Конвенции государствами-участниками". Кроме того, делегация Великобритании попросила Правовой совет ООН (United Nations Legal Counsel) дать заключение о правомерности включения данного положения в подготовительные материалы Рабочей группы и о применении данного положения в будущем, если возникнут вопросы при толковании статьи 1 Конвенции.
2. История и современность ювенальной юстиции
.1 Формирование международно-правовых стандартов ювенальной юстиции
В международно-правовых документах, имеющих как обязательную, так и необязательную силу, правосудие в отношении несовершеннолетних и связанные с ним области (такие, как профилактика преступности и условия содержания под стражей) регулируются положениями, всеобъемлющий и подробный характер которых не имеет аналога в сфере защиты прав детей.
Соответствующие международные нормы существуют уже не одно десятилетие. Принципы отделения «малолетних» заключенных от взрослых в местах лишения свободы и - как для взрослых, так и для несовершеннолетних - раздельного содержания подследственных и осужденных предусмотрены уже в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными 1955г., которые, в свою очередь, основаны на нормах, утвержденных Лигой Наций в 1934 г.
Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. превратил эти принципы в «жесткий закон», кроме того, запретил вынесение смертного приговора за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет. В Пакте содержатся также многие гарантии, применимые ко всем лицам, представшим перед судом или содержащимся под стражей, и в частности говорится, что «в отношении несовершеннолетних процесс должен быть таков, чтобы учитывались их возраст и желательность их содействия перевоспитанию».
Основные действующие нормы, относящиеся непосредственно к детям, содержатся в следующих документах: Конвенция о правах ребенка 1989г., которая к концу 1997 г. была ратифицирована всеми странами, за исключением Соединенных Штатов Америки и Сомали Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), 1985г.
Правила Организации Объединенных Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, 1990г.
Руководящие принципы Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Руководящие принципы, принятые в Эр-Рияде) 1990г. (далее в тексте - Эр-Риядские Руководящие принципы»).
Руководящие принципы в отношении действий в интересах детей в системе уголовного правосудия.
Поскольку «Конвенция» готовилась почти одновременно с тремя другими вышеназванными документами, не обладающими обязательной силой, то не удивительно, что она отразила те же основные принципы и придала дополнительный вес многим нормам, содержавшимся в этих руководствах и правилах [17; 10].
При ратификации международного договора или присоединении к нему государства-участники могут заявить о своих оговорках к любым его положениям, которые они не хотят признать для себя обязательными, при условии, что содержание оговорок не считается противоречащим основному духу и цели договора и что большинство других государств-участников не возражают против этих оговорок. Некоторые страны зарегистрировали свои оговорки к статьям 37 и 40 «Конвенции».
Учитывая то значение, которое придает правосудию в отношении несовершеннолетних международное сообщество, о чем свидетельствуют диапазон и обстоятельность принятых им в этой связи международных документов, представляется довольно парадоксальным, что соответствующие права, нормы и принципы систематически игнорируются и грубо нарушаются буквально во всем мире и в таком масштабе, который, вероятно, не имеет аналога в области соблюдения гражданских прав. Этот парадокс наглядно иллюстрируется той частью резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в связи с принятием «Пекинских правил», где говорится, что «хотя в настоящее время достижение таких стандартов может показаться трудным, учитывая существующие социальные, экономические, культурные, политические и правовые условия, тем не менее, их достижение предполагается в качестве политического минимума». В сходной резолюции о принятии Правил ООН, касающихся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, по контрасту, открыто говорится, что Генеральная Ассамблея «встревожена условиями и обстоятельствами лишения несовершеннолетних свободы во всем мире». Далее обе резолюции, тем не менее, настоятельно призывают государства члены выделить «необходимые средства для обеспечения успешного осуществления» каждого из документов.
Некоторые стандарты в области правосудия в отношении несовершеннолетних - в частности те, которые специально регулируют вопросы лишения свободы, - подтверждают экономические, социальные и культурные права: например, удовлетворительное обеспечение пищей и одеждой, доступ к медицинскому обслуживанию и образованию. Эти права должны соблюдаться без какой-либо дискриминации, независимо от положения того или иного ребенка. Государство, безусловно, несет за это самую прямую ответственность, когда оно действует in loco parentis, как в случае содержания под стражей детей.
Однако большинство конкретных норм, регулирующих область правосудия в отношении несовершеннолетних, основано на общих гражданских правах и, по сути, непосредственно взято из Международного пакта о гражданских и политических правах. Поэтому на них не может распространяться сделанная к статье 4 Конвенции оговорка относительно экономических, социальных и культурных прав, для соблюдения которых государства-участники обязуются принимать меры лишь в максимальных рамках имеющихся у них ресурсов [18; 80].
В то же время было бы ошибкой считать, что если стандарты правосудия в отношении несовершеннолетних основаны на гражданских правах, их соблюдение - это вопрос не распределения ресурсов, а исключительно политики. Для запрещения смертной казни за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет, очевидно, требуется всего лишь принять решение, не влекущее больших финансовых затрат. С другой стороны, для того, чтобы с нуля выстроить разбитую общенациональную сеть судов по делам несовершеннолетних, потребуется привлечение не менее значительных ресурсов, чем для выполнения определенных обязательств по соблюдению экономических, социальных и культурных прав. Это, разумеется, не оправдание для несоблюдения; это заложенное в Конвенции требование изыскать и выделить такие ресурсы.
В международно-правовых документах не существует четкой нормы, касающейся возраста, по достижении которого имеет смысл привлекать несовершеннолетнего к уголовной ответственности. Конвенция просто требует, чтобы государства-участники установили минимальный возраст, ниже которого дети считаются неспособными нарушить уголовное законодательство. Пекинские правила содержат дополнительный принцип: нижний предел такого возраста не должен устанавливаться на слишком низком возрастном уровне, учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости. Это, по крайней мере, указывает, что при установлении минимального возраста следует руководствоваться данными медицинских и социопсихологических исследований, а не обычаями или требованиями общественности.
Получить четкие данные о минимальном возрасте, установленном в разных странах, на удивление трудно. В частности, за одним таким возрастом иногда скрывается другой, иными словами, официальный минимальный возраст привлечения к уголовной ответственности оказывается выше возраста, по достижении которого малолетний правонарушитель может столкнуться с системой правосудия. Например, во Франции такой минимальный возраст - 13 лет, но дети в возрасте от 10 до 12 лет тоже могут предстать перед судьей по делам несовершеннолетних, хотя он вправе налагать лишь меры воспитательного характера или надзора, такие как пробация, если ребенок считается относящимся к группе риска. В других случаях понятие минимального возраста приложим ко всем правонарушениям, кроме тяжких преступлений. В некоторых странах с низким минимальным возрастом существует многоступенчатая система, по которой для разных возрастных групп предусмотрены разные меры воздействия. Так. В Иордании, где минимальный возраст 7 лет, к правонарушителям до 12 лет в принципе применимы лишь меры надзора и наблюдения за поведением [19; 80].
В некоторых странах минимальный возраст вообще не установлен, что, в принципе, позволяет привлекать ребенка к уголовной ответственности с момента рождения. Там, где он установлен, между странами существует поразительные различия. Комитет по правам ребенка в своих Заключительных замечаниях по докладам государств постоянно указывает на желательность установления минимального возраста уголовной ответственности на как можно более высоком уровне. Он, в частности, подверг критике страны, в которых такой возраст установлен на уровне 10 лет или ниже. Но при этом уровень, на котором установлен такой возраст, не является автоматическим показателем характера обращения с ребенком в случае совершения им правонарушения.
Так, в например, в Шотландии, где возраст уголовной ответственности один из самых низких (8 лет), прогрессивная система слушаний по делам детей фактически позволяет детям до 16 лет - и даже многим детям в возрасте 16 и 17 лет, - совершившим правонарушения (исключая тяжкие преступления), избежать контакта с формальной системой правосудия, а также нацелена на меры, не связанные с лишением свободы.
Для сравнения можно привести Румынию, где возраст уголовной ответственности установлен на уровне 14 лет, но ребенок, достигший этого возраста, за аналогичное правонарушение предстает перед судом и может быть приговорен к лишению свободы, или Гватемалу, где минимальный возраст - 18 лет, но где ребенка младше этого возраста за правонарушение могут на длительный срок поместить в общественно-воспитательное исправительное учреждение. В общем, возраст уголовной ответственности не всегда является аккуратным показателем того, является ли позиция властей репрессивной или воспитательной.
С другой стороны, главную озабоченность в связи с установлением возраста уголовной ответственности на слишком высоком уровне вызывает отсутствие гарантий надлежащей правовой процедуры. Для детей младше этого возраста это часто означает невмешательство со стороны системы правосудия, в то время как только она одна, по крайней мере теоретически, предоставляет такие гарантии. Для слушаний и решений вне этой системы, включая слушания и решения административных органов, аналогичные правовые нормы не обязательны, и существует опасение, что они легко могут принять произвольный характер.
Все большее число стран предпринимает попытки отыскать действенные и конструктивные способы избежать «ненужных» контактов ребенка или подростка с судебной системой. Это особенно касается правонарушителей, впервые обвиненных и сознавшихся в мелком правонарушении. Альтернативные санкции могут включать рассмотрение дел таких правонарушителей не судом, а каким-либо иным органом, или же использоваться на ранней стадии, предшествующей любому слушанию. Вероятно, самая простая альтернативная мера - это предупреждение правонарушителя в полиции [20; 10].
В этом случае полицейские самостоятельно или после консультации с семьей и социальным работником принимают решение не предъявлять формального обвинения, а просто предостеречь ребенка о последствиях его поведения и более или менее ясно дать понять, что в следующий раз такое поведение закончится судом. Однако эффективность такой меры на практике представляется многим сомнительной. Несколько более тонкий подход проходит испытание в судах по делам несовершеннолетних в двух французских городах. Этот подход, именуемый Rappel a la loi («Ознакомление с законом»), предусматривает официальную беседу представителя суда с несовершеннолетним и его родителями. В ходе беседы несовершеннолетнего знакомят с текстом закона, относящегося к совершенному им правонарушению, а также с тем, какой приговор мог бы вынести ему суд. Кроме того, родителям напоминают об их обязанностях по закону. Первые результаты этого эксперимента выглядят обнадеживающе.
Наиболее развитым подходом является тщательная и всесторонняя проверка, которую проводит социальный работник перед разбором дела в суде. В этом случае социальный работник перед разбором дела в суде. В этом случае социальный работник оценивает вероятность позитивного воздействия на несовершеннолетнего организованных мер, не имеющих карательной функции.
Если вероятность оценивается положительно, а несовершеннолетний признается в правонарушении и соглашается на предлагаемые меры, прокуратура, как правило, прекращает дело после того, как несовершеннолетний успешно проходит групповой курс «навыков общественного поведения» (возможно, под индивидуальным руководством или с индивидуальной психологической помощью) или выполняет дополнительные условия, например, приносит извинения потерпевшему. После успешного прохождения курса заведенное на несовершеннолетнего дело уничтожается, но с другой стороны, если поставленные условия не соблюдены, несовершеннолетнему обычно приходится предстать перед судом. Хорошим примером такого подхода является программа, которую осуществляет в Виндхуке, Намибия, местная общественная организация «Центр правовой помощи» в тесном сотрудничестве с общественными социальными службами и судом. Уровень успеха этой программы (отсутствие повторных правонарушений в течение двух лет) составляет около 80%.
В настоящее время существуют примеры создания ряда органов, заменяющих формальные суды и уполномоченных рассматривать дела подростков, которые совершили не слишком серьезные правонарушения и признались в их совершении.
Это, например, хорошо известная система «слушаний по делам детей» в Шотландии. На сходных мотивах основана новозеландская инициатива в отношении детей 10-13 лет - система групповых семейных консультаций, к которой прибегают, в том числе в тех случаях, когда количество, характер и масштаб совершенных ребенком правонарушений вызывают серьезное беспокойство о его благополучии. В 1991 г. в Вага-Ваге, Австралия, была организована, по-видимому, довольно эффективная «Программа предупреждения несовершеннолетних», в соответствии с которой полиция направляет дела большинства малолетних правонарушителей на разбирательство с помощью посредников, при котором присутствуют пострадавшие, сам нарушитель и его родители, социальные работники и сотрудники правоохранительных органов. Координатор старается помочь всем прийти к согласию относительно решения по делу и возмещения ущерба, оформляет достигнутое соглашение и определяет дальнейшие меры по обеспечению его соблюдения.
С той же целью все большее внимание сейчас уделяется возрождению традиционных методов разрешения конфликтов между правонарушителем и потерпевшим при обеспечении соблюдения принципов правосудия в отношении несовершеннолетних [21; 57].
Например, на Филиппинах существует система посредничества, направленная на дружественное урегулирование конфликта путем максимального использования системы отправления правосудия в деревенской общине. Социальный работник выступает в качестве посредника от имени несовершеннолетнего правонарушителя, который может быть передан на поруки родителям или ответственному члену общины под надзором Департамента социального обеспечения и развития. Система социального обеспечения широко задействована и в странах Латинской Америки.
В Южной Африке, где сейчас происходит фундаментальная переоценка целей и структуры правосудия в отношении несовершеннолетних, возник целый ряд новаторских программ. В Претории был начат экспериментальный проект групповых семейных советов, в основу которого положена доколониальная практика общинных советов под руководством старейшин, которые созывались в случае правонарушений для примирения сторон и урегулирования вопроса о компенсации. Один такой «совет», созванный по поводу случая, когда один подросток ударил другого ножом, дает особенно яркий пример работы данной инициативы. В этом случае семьи обоих мальчиков договорились, что семья правонарушителя оплатит лечение потерпевшего и купит ему новую рубашку взамен порванной. Эта новая рубашка будет вручена за праздничным столом в доме правонарушителя, где для общей трапезы будет приготовлен цыпленок.
Разумеется, не следует считать, что использование традиционных обычаев автоматически гарантирует позитивные результаты. Эти обычаи отнюдь не всегда соответствуют букве и духу «Конвенции», что видно на примере особенно тревожного сообщения из Бангладеш, где в мае 1994 г. деревенский совет приговорил 13-летнюю девочку к публичному нанесению 101 удара плетью за то, что ее изнасиловали. В Эр-Риядских «Руководящих принципах» предусмотрено несколько уровней осуществления мер по профилактике несовершеннолетней преступности:
первый уровень профилактики, т.е. общие меры по обеспечению социальной справедливости и равенства возможностей, что, в свою очередь, содействует устранению таких глубинных причин преступности, как нищета и другие формы маргинализации;
второй уровень профилактики, т.е. меры по оказанию помощи детям, относящимся к группам повышенного риска, например тем, чьи родители сами испытывают особые трудности или же пренебрегают родительскими обязанностями;
третий уровень профилактики, включающий меры, позволяющие избежать ненужного контакта с формальной системой правосудия, а также меры по предупреждению повторных правонарушений.
Такая классификация свидетельствует о наличии явной связи между понятием "профилактики" и понятием "реинтеграции". Реинтеграция является заявленной целью системы правосудия в отношении несовершеннолетних в целом. Весьма часто под этим словом (или другими подобными терминами, например, "реабилитация") понимают простое содействие возвращению правонарушителя в общество. Целесообразнее рассматривать реинтеграцию как процесс, пытающийся "начать с исходной позиции", т.е., исходя из того, что данный ребенок относится к группе повышенного риска в смысле возможных правонарушений, начать применять и к нему лично, и на уровне семьи или общины такие меры, которые способны свести этот риск к минимуму. Следовательно, если конечной целью ряда конкретных мер (более подробно изложенных в международных документах, не обладающих обязательной силой), таких как профессиональная подготовка, консультации, условное освобождение и центры промежуточной реабилитации, должна быть реинтеграция, то между этими мерами и теми, целью которых является профилактика правонарушений на всех трех уровнях, существует большое сходство. В правиле 1.3 "Пекинских правил" отмечается необходимость "позитивных мер, предполагающих полную мобилизацию всех возможных ресурсов, включая семью, добровольцев и другие группы общества, а также школы и другие общественные институты, с целью содействия благополучию подростка с тем, чтобы сократить необходимость вмешательства со стороны закона".
Резолюция № 1989/66 ЭКОСОС тоже непосредственно затрагивает эту сторону явления, обращаясь к Генеральному секретарю ООН с просьбой "обеспечить в системе Организации Объединенных Наций эффективную взаимоувязку программ, касающихся правосудия в отношении несовершеннолетних на основе "Пекинских правил", с программами, которые касаются ситуаций "социального риска", особенно таких, как наркомания среди молодежи, жестокое обращение с детьми, торговля детьми и их перемещение, детская проституция и безнадзорность" [22; 10].
Если взять конкретно европейские страны с "переходной" экономикой, то там рост преступности среди несовершеннолетних связывается не только с "прекращением социальных и политических репрессий, а также подрывом общественного порядка и ухудшением экономического положения", но и с "недостаточной социальной поддержкой несовершеннолетних в важный для них переходный период жизни между школой и работой и с семейным неблагополучием". В других странах укрепление семьи и содействие приобретению родительских навыков тоже считаются важными элементами профилактики преступности.
В Конвенции о правах ребенка нет прямого упоминания о профилактике детской преступности, однако многие считают, что осуществление этого международного договора во всей полноте является наилучшим и наиболее фундаментальным решением данной проблемы. По существу, в Эр-Риядских "Руководящих принципах", в качестве основных компонентов первого и второго уровней профилактики, а также, возможно, в меньшей степени, профилактики третьего уровня, отражены многие права, изложенные в "Конвенции". Так, например, нормальный жизненный уровень и доступ к образовательной системе, прививающей детям положительные ценности, являются одновременно и правами ребенка (в "Конвенции"), и элементами первого уровня профилактики.
Что касается второго уровня профилактики, то в этом отношении оба документа основаны на концепции первоочередной обязанности семьи обеспечивать благополучие, защиту и воспитание ребенка, что подкреплено обязательствами подписавших "Конвенцию" стран помогать семье в выполнении этой роли и в то же время вмешиваться в тех случаях, когда родители явно не желают или не способны взять на себя эти обязанности. А поощряя принятие в отношении правонарушителя ответных мер, позволяющих избежать обращения к судопроизводству, и устанавливая в качестве главной цели любой такой меры социальную реинтеграцию ребенка, "Конвенция" тем самым отражает задачи третьего уровня профилактики, как они изложены в "Руководящих принципах".
Следствием такого однородного подхода, безусловно, должно быть максимальное развитие инициатив, поддерживаемых общиной и направленных на семью. Это - задача не для специалистов в области правосудия в отношении несовершеннолетних, а для широкого круга государственных и общественных организаций, обладающих полномочиями в данной области. Несомненно, отчасти по причине широты этой задачи, обязанности соответствующих организаций до сих пор не определены, а действия - бессистемны. Так что профилактика и реинтеграция в полном смысле этого слова все ещё остаются самыми слабыми звеньями в цепи мероприятий по совершенствованию системы правосудия в отношении несовершеннолетних.
Политика в области правосудия в отношении несовершеннолетних это не политика, если она не включает в себя профилактику. А профилактические меры нельзя - невозможно - осуществлять в вакууме. Тем не менее, большая часть профилактической работы - это программы на уровне микрорайонов и местных общин, никак не влияющие на те известные внешние факторы, которые создают или питают благоприятную почву для несовершеннолетней преступности. Хуже того, отсутствие эффективной профилактики вообще значительно снижает наши шансы на создание системы правосудия в отношении несовершеннолетних, достойной этого названия [23; 12]. На практике усилия по профилактике молодежной преступности буквально идентичны соблюдению и защите прав ребенка, которые провозглашает «Конвенция». В этом нет ничего удивительного, однако на это редко обращают внимание. Кроме того, все ещё продолжаются споры часто несмотря на документальные данные - об условиях, которые хотя и не являются в полном смысле причиной правонарушений, но, по меньшей мере, повышают их вероятность. Так, например, бедность - и абсолютная, и относительная - в некоторых кругах все ещё не считается фактором, стимулирующим преступность, несмотря на то, что в Эр-Риядских «Руководящих принципах» она официально признана таким фактором на международном уровне.
Подобным спорам можно положить конец, если подход к реализации «Руководящих принципов» тесно связать с осуществлением прав ребенка. Увязывание положений «Руководящих принципов» с обязательствами по «Конвенции» поможет не только усилить действенность профилактических мер, но и вернуть в центр внимания как эту проблему, так и сами повсеместно игнорируемые «Принципы», которыми часто незаслуженно пренебрегают, считая их слишком расплывчатыми и нереальными. Такой подход позволяет разрабатывать программы и политику на всех уровнях в самых разных областях - от общественного здравоохранения и образования до службы поддержки семьи. При этом следует значительно активнее учитывать их потенциальный вклад в профилактику несовершеннолетней преступности. Тогда мы сможем радикально изменить сегодняшнее положение вещей, при котором профилактика в основном ограничивается изолированными инициативами и отдельными правозащитными мерами, исходящими исключительно от работников сферы «правосудия в отношении несовершеннолетних».
Хотя в Руководящих принципах чётко указывается, что ответственность за выполнение Конвенции о правах ребёнка лежит на государствах-участниках, подчёркивает, что важнейшую роль в обеспечении эффективного выполнения Руководящих принципов играет совершенствование сотрудничества между правительствами, учреждениями системы Организации Объединенных Наций и членами гражданского общества.
Руководящие принципы в отношении действий состоят из следующих разделов: меры общего применения; конкретные цели; меры, которые должны быть приняты на международном уровне; механизмы для осуществления проектов консультативных услуг и оказания помощи; дальнейшие соображения по осуществлению национальных проектов, а также планы в отношении детей-жертв и детей-свидетелей. В Руководящих принципах подчёркивается также следующее: важность ориентации на основе прав; целостный подход к выполнению; интеграции услуг на междисциплинарной основе; равноправное применение и доступность для наиболее нуждающихся; отчётность и транспарентность всех действий; предупреждающие действия на основе эффективных профилактических и корректировочных мер; а также использование соответствующих ресурсов и информации.
В руководящих принципах подчёркивается важность принципа недискриминации, включая учёт особенностей полов; защиты наилучших интересов ребёнка; права на жизнь, выживание и здоровое развитие; а также обязанности государств уважать взгляды ребёнка. В Руководящих принципах указывается также на необходимость развития партнёрских отношении между правительствами, органами системы Организации Объединенных Наций, неправительственными организациями, профессиональными объединениями, средствами массовой информации, академическими учреждениями, детьми и другими членами гражданского общества.
.2 Все объемлющие международно-правовые принципы в сфере правосудия в отношении несовершеннолетних
Существует целый ряд основополагающих принципов, которые применяются на каждом этапе в системе правосудия в отношении несовершеннолетних.
Эти принципы, именуемые всеобъемлющими международными принципами вытекают из соответствующих международных документов. Такие принципы должны приниматься во внимание всеми лицами на повседневной основе при принятии решений, касающихся правосудия в отношении несовершеннолетних.
Существует следующие всеобъемлющие международные принципы:
законодательство в области правосудия в отношении несовершеннолетних должно применяться ко всем лицам в возрасте до 18 лет;
правосудие в отношении несовершеннолетних является составной частью процесса национального развития государства и как таковое требует достаточных ресурсов с тем, чтобы правосудие в отношении несовершеннолетних можно было организовать в соответствии с международными принципами;
принцип недискриминации и равенства применим в области правосудия в отношении несовершеннолетних, и это предусматривает запрещение дискриминации в отношении ребенка и семьи ребенка (статья 2 Конвенции о правах ребенка);
основополагающим принципом любой политики или действий в области правосудия в отношении несовершеннолетних является уделение первоочередного внимания наилучшему обеспечению интересов ребенка;
задержки в решении вопросов, касающихся ребенка, противоречат наилучшим интересам ребенка;
каждый ребенок должен пользоваться гуманным обращением и уважением неотъемлемого достоинства его личности с учетом потребностей лиц его возраста;
на всех этапах с детьми следует обращаться таким образом, чтобы это содействовало их реинтеграции и выполнению ими полезной роли в обществе;
дети имеют право свободно выражать свои взгляды в связи с процессом уголовного правосудия, и взглядам ребенка необходимо уделять должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка;
дети имеют право искать, получать и передавать информацию, касающуюся системы правосудия в отношении несовершеннолетних, в доступной для детей и соответствующей потребностям детей форме;
правосудие в отношении несовершеннолетних должно быть организовано таким образом, чтобы это соответствовало правам ребенка на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции;
если дети лишаются своего семейного окружения, они имеют право на особую защиту и помощь;
ни один ребенок не может быть подвергнут пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания;
ни на каком этапе процесса правосудия в отношении несовершеннолетних дети не могут быть лишены свободы незаконным или произвольным образом;
арест, задержание и тюремное заключение детей используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени;
родители должны уведомляться о любом аресте, тюремном заключении, перемещении, заболевании, телесном повреждении или смерти их ребенка.
Другие принципы, имеющие основополагающее значение, будут рассмотрены в связи с соответствующими этапами процесса правосудия в отношении несовершеннолетних, к которым они применимы. Законодательство в области правосудия в отношении всех лиц в возрасте до 18 лет.
Отмечается тенденция к установлению стандартов, в соответствии с которым в отношении всех детей в возрасте до 18 лет должна обеспечиваться специальная защита и помощь и должны применяться аналогичные принципы в области правосудия в отношении несовершеннолетних. В результате применения такого стандарта на всех детей в возрасте до 18 лет будут распространяться положения о выведении за рамки системы уголовного правосудия, о специальных судах по делам несовершеннолетних и о других предусмотренных для детей специальных процедурах. Принцип. Правосудие в отношении несовершеннолетних является составной частью процесса национального развития государства и как таковое требует достаточных ресурсов с тем, чтобы правосудие в отношении несовершеннолетних можно было организовать в соответствии с международными принципами [24; 22].
В соответствии с международным правом правосудие в отношении несовершеннолетних впредь нельзя рассматривать в качестве неприоритетного направления деятельности при распределении ресурсов. Государства обязаны незамедлительно обеспечить полную защиту гражданских прав ребенка в системе уголовного правосудия, а это может быть достигнуто только в том случае, если будут выделяться достаточные ресурсы, например, для оказания детям юридической помощи.
Если дети лишаются свободы и, следовательно, своего семейного окружения, государство обязано также предоставить специальную защиту и помощь, а это означает выделение достаточных ресурсов для обеспечения соответствия условий содержаний международной стандартам. Выделение достаточных ресурсов на систему правосудия в отношении несовершеннолетних, функционирующую в соответствии с международным правом, не следует рассматривать как расточительное использование национальных ресурсов. Хорошо обеспеченная ресурсами система уголовного правосудия для рассмотрения дел, связанных с детьми, отвечает интересам общества в целом, поскольку она снижает риск повторного совершения преступлений.
Принцип не дискриминации и равноправие применим в области правосудия в отношении несовершеннолетних, и это предусматривает запрещение дискриминации в отношении ребенка или семьи ребёнка. Определение ребёнка в международном праве прямо или косвенно связанно с возрастом.
Термин « несовершеннолетний » отнюдь не обязательно соответствует понятию « ребёнок ». С учетом изменений, происшедших в международном праве, в настоящее время необходимо вновь рассмотреть обоснованность квалификаций молодых людей, вступивших в конфликт с законом. В качестве несовершеннолетних правонарушителей, в то время как лица в возрасте до 18 лет, нуждающиеся в защите со стороны государства, рассматриваются. Исходя из принципов благополучия ребёнка.
Приемлемым единственным основанием для сохранения разграничений между несовершеннолетними и детьми является то, что к категории несовершеннолетних в некоторых случаях относятся лица старше 18 лет, и некоторые государства желает обеспечить дополнительную защиту для представителей этой возрастной группы. Тем не менее, это можно обеспечить, не сохраняя двух различных терминов для определения лиц в возрасте до 18 лет. Наличие двух терминов означает добавление абсолютно неуместного дополнительного критерия оценки. Когда взрослые нарушают закон, они становятся совершеннолетними преступниками; когда же правонарушения совершаются лицами в возрасте до 18 лет, их следует рассматривать в качестве детей, совершивших правонарушение, не используя при этом каких-либо дополнительных терминов. Существующих разграничения является устаревшим и обусловлено различиями в походах между системами гражданского и уголовного права.
В настоящее время в международном праве происходит процесс объединения некогда карательных и реабилитационных функций правосудия в отношении несовершеннолетних с функциями по предоставленною услуг и защите благополучие ребёнка. Единообразный подход, основанный на правах ребёнка, является новым нормообразующим стандартом, подлежащим применению в отношении лиц в возрасте до 18лет, и полностью соответствует принципу недикриминации.
Одним из практических последствий применения принципа недискриминации для директивных органов в области правосудия в отношении несовершеннолетних является необходимость устранения из законодательства термина «несовершеннолетний» и его замены термином «ребёнок». Законодательные акты не должны содержать ссылок на «несовершеннолетних преступников»; вместо этого следует использовать нейтральные и не подрывающие репутацию термины «правосудие в отношении несовершеннолетних» и «дети в системе уголовного правосудия». Принцип равноправия предусматривает также создание государствами специальных детских учреждений для девушек. В некоторых государствах ввиду отсутствия таких учреждений девушек помещают либо вместе со взрослыми, либо в места заключения, предназначенные для взрослых. Принцип равноправия полов распространяется также на возраст, по достижении которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственности. Если государства устанавливают в соответствии с международном правом возраст, по достижении которого лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, то такой возраст должен быть одинаковым как для юношей, так и для девушек.
Принцип равноправия предусматривает также обеспечение государствами одинакового уровня услуг и квалификации персонала в области правосудия в отношении несовершеннолетних в сельских и в городских районах [25; 269].
Основополагающим принципом любой политики или действий в области правосудия в отношении несовершеннолетних является удаление первоочередного внимания наилучшему обеспечению интересов ребёнка. Международное право в области прав человека предусматривает, что наилучшему обеспечению интересов ребёнка способствует осуществление всех прав, закреплённых в Конвенции о правах ребёнка и других соответствующих международных документах. При оценке наилучших следует учитывать целый ряд фактов. Набор таких фактов зависит от конкретной практической ситуации, однако в любом случае необходимо учитывать мнение ребёнка и семьи ребёнка детское чувство времени, потребности ребёнка в преемственности и прав человека, которыми обладает ребёнок. Комитет по правам ребёнка, в частности, призвал создать такую ориентированную на интересы ребёнка систему уголовного правосудия в отношении детей, которая «отражала бы необходимость того, чтобы при осуществлении любых затрагивающих детей действий в первую очередь учитывался принцип обеспечения наилучших интересов ребёнка».
Комитет обеспечил также, что недостаточное внимание уделялось наилучшим интересом ребёнка в случае задержания в исправительных учреждениях.
Задержки в решении вопросов, касающихся ребёнка, противоречат наилучшим интересам ребёнка.
Благополучие ребенка зависит от решения соответствующих вопросов более быстрыми темпами, как правило, применимы в отношении совершеннолетних. Необходимо выделить достаточные ресурсы с тем, чтобы обеспечить положение, при котором дети с самого начала не будут страдать от «ненужных задержек» и будут «в кратчайший срок доставляться в суд для вынесения решения». Каждый ребенок должен пользоваться гуманным обращением и уважением неотъемлемого достоинства его личности с учетом потребностей лиц его возраста.
Любое действие, практика или политика, нарушающие этот принцип, являются нарушением международного права. Этот широкий принцип распространяется на все аспекты системы правосудия в отношении несовершеннолетних, включая принятие любых дисциплинарных мер и любых мер, в результате которых ребенок отделяется от семьи, а также при установлении возраста уголовной ответственности.
На всех этапах с детьми следует обращаться таким образом, чтобы это содействовало их реинтеграции и выполнению ими полезной роли в обществе.
Конвенция реингтеграции отменяет старое представление о том, что проблемы, с которыми сталкиваются дети, неизменно носят индивидуальный характер. Реинтеграция связана с социальным окружением и социальными отношениями ребенка. Выполнение детьми полезной роли в обществе и их реинтеграция означает, что дети не должны изолироваться для перевоспитания и что их репутации не должен наноситься ущерб. В соответствии с международным правом важное значение имеет поддержание постоянных контактов между детьми и общинами, с тем, чтобы снизить риски отчуждения и повторного совершения правонарушений. Детям следует оказывать помощь в рамках общины в развитии чувства ответственности, что может быть достигнуто только в том случае, если детям будет показано, как развивается чувство общности. Дети имеют право свободно выражать свои взгляды в связи с процессом уголовного правосудия, и взглядам ребенка необходимо уделять должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью и ребенка. Право ребенка свободно выражать свое мнение довольно часто игнорируется в процессе правосудия в отношении несовершеннолетних, однако дети не утрачивают права на свободное выражение своего мнения, если они, как считается, нарушили уголовное законодательство, обвиняются или признаются виновными в его нарушении. Право ребенка на свободное выражение своего мнения применимо в рамках всей системы правосудия в отношении детей. Оно предусматривает активное участие детей в любых программах предупреждения преступности и повторной преступности, а также обеспечение для детей возможности поддерживать свободные контакты с любыми органами по проведению инспекций, рассмотрению жалоб или осуществлению надзорных функций. Это позволяет обществу создать такую систему уголовного правосудия, которая не только ориентирована на интересы ребенка, но обеспечивает также более ясную отчетность и более высокую эффективность. Дети имеют право искать, получать и передавать информацию, касающуюся системы правосудия в отношении несовершеннолетних, в доступной для детей и соответствующей потребностям детей форме.
Информация должна предоставляться в такой форме, в которой она будет понятной ребенку, и поэтому необходимо принимать во внимание возраст ребенка и его лингвистические способности. Кроме того, необходимо обеспечить соответствующую информацию в тех случаях, когда дети имеют инвалидность или являются неграмотными. Для этого необходимо принять широкий круг мер от предоставления информации в полицейских участках до обеспечения детям доступа к информации в тюрьмах.
Правосудие в отношении несовершеннолетних должно быть организовано таким образом, чтобы это соответствовало правам ребенка на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции.
Важнейшим элементом права ребенка на личную жизнь является недопустимость нанесения ущерба репутации или определения ребенка в качестве правонарушителя. Обеспечение соблюдения этого права ребенка также отвечает интересам общества, поскольку предупреждение ущерба репутации снижает риск повторного совершения правонарушения. Право на семейную жизнь также снижает риск повторного совершения правонарушения, поскольку тесные контакты с семьей и привлечение семьи на ранних этапах обеспечивают ребенку необходимую поддержку и снижают опасность возникновения чувства изоляции и отчужденности [26; 15].
Если дети лишаются своего семейного окружения, они имеют право на особую защиту и помощь.
Международные исследования свидетельствуют о том, что дети, разлученные с семьей, гораздо чаще оказываются жертвами злоупотреблений и отсутствия заботы. Для предупреждения такого плохого обращения необходимо обеспечить достаточные финансовые и кадровые ресурсы и систему отчетности.
Ни один ребенок не может быть подвергнут пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания. Независимо от причин, пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения или наказания полностью запрещены. К таким видам обращения относится порка, избиение или использование силы или угроз для получения информации. К запрещенным видам обращения могут относиться также такие особые условия, как отсутствие пищи и воды, а также лишение соответствующей одежды. Ни на каком этапе процесса правосудия в отношении несовершеннолетних дети не могут быть лишены свободы незаконным или произвольным образом. Лишение свободы намеренно считается широкой концепцией и может охватывать процедуры выведения за рамки системы уголовного правосудия. Дети не могут быть лишены свободы только в соответствии с законодательством, каким бы коротким не был срок лишения свободы. Арест, задержание и тюремное заключение детей используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени.
Одним из последствий этого принципа является необходимость применения возможных альтернатив аресту, например, вызова в суд. Необходимо также тщательно рассмотреть целесообразность использования выдачи на поруки под залог. Дети или их семьи зачастую не в состоянии заплатить залог и поэтому их лишают свободы вследствие их бедности, а не с учетом каких либо соответствующих факторов, относящихся к сфере уголовного правосудия.
Родители должны уведомляться о любом аресте, тюремном заключении, перемещении, заболевании, телесном повреждении или смерти их ребенка.
На государство налагается жесткое обязательство по обеспечению незамедлительного уведомления об аресте, задержании, перемещении, заболевании, телесных повреждениях или смерти. Такое незамедлительное уведомление является обязательным элементом любой юридически подотчетной системы, которую необходимо обеспечить в соответствии с международным правом [27; 12].
Ювенальная юстиция (Juvenile Justice - в переводе с англ. правосудие для несовершеннолетних») в современном понимании имеет довольно длительную и интересную историю. Ювеналиями в Древнем Риме называли празднества в честь богини юности. Проблема защиты прав детей, формирования особого порядка судопроизводства в отношении несовершеннолетних совершивших противоправные действия не нова. Уже в Римском праве, более поздних правовых актах средневековья и тем более законодательстве ряда Европейских стран XVIII-XIX вв. предпринимались попытки защитить права несовершеннолетних и оградить их от жестокой кары за совершенное деяние. В Дигестах императора Юстиниана, в книге четвертой, есть титул IV, озаглавленный "О лицах, не достигших 25 лет". В п. 1 титула приводится высказывание Доминиция Ульпиана, римского юриста, префекта - претория: "Следуя естественной справедливости, претор установил этот эдикт, путем которого он предоставил защиту юным, так как всем известно, что у лиц этого возраста рассудительность является шаткой и непрочной и подвержена возможностям многих обманов; этим эдиктом претор обещал и помощь и защиту против обмана...".
В титуле IV есть еще несколько пунктов, где подробно рассматриваются разные случаи совершения этими лицами сделок и указывается, когда им должна быть оказана защита, а когда - нет. Упоминаются и правонарушения. Пожалуй, ближе к современному их пониманию будет высказывание того же Ульпиана, где он отвечает на вопрос, нужно ли оказывать помощь малолетнему, если он умышленно совершил правонарушение. "И нужно признать, - отвечает Ульпиан, - что при правонарушениях не следует приходить несовершеннолетним на помощь и таковая не оказывается. Ибо если он совершил воровство или противоправно причинил ущерб, помощь не оказывается". Римское право оставило нам еще одно свидетельство защиты детей государством - это доктрина государства-отца.
Государство объявляется высшим опекуном ребенка. В истории ювенальной юстиции она констатировалась не один раз (например, в момент создания "детских" судов в конце XIX в. и когда возникли сомнения в высокой эффективности этих судов - уже в конце XX в.).
Если говорить о том, что оставили нам античный мир и средневековье о преступлениях несовершеннолетних и об их ответственности за это перед судом, то в законах речь шла только о наказаниях детей и подростков. Процессуальный статус стал интересовать юристов значительно позднее. В Законе XII таблиц был впервые сформулирован принцип прощения наказания. Он относился главным образом к несовершеннолетним и в некоторых последующих работах, трактовавших содержание упомянутого закона, формулировался как прощение, оправданное несовершеннолетием. В Законе XII таблиц речь шла о неназначении наказания при наличии следующих двух условий:
когда совершивший преступление не понимал характера преступного акта;
когда сам преступный акт не был доведен до конца.
Этот принцип в течение длительного времени был распространен в странах, воспринявших римское право. Например, французские юристы отсчитывают его существование во Франции и других романских странах от Закона XII таблиц до Великой французской революции 1789г. Несовершеннолетних, к которым применен принцип прощения наказания, современные западные юристы называют "уменьшенными взрослыми". Закон XII таблиц делал различие между преступлениями умышленными и неумышленными. Можно напомнить, что это предусматривалось и в Дигестах Юстиниана, только применительно к нанесению ущерба. По Закону XII таблиц умышленные преступления считались неискупаемыми, за них всегда следовало наказание [28; 37].
Однако несовершеннолетнему, признаваемому психически незрелым, допускалось уменьшение наказания. Известный французский исследователь прав несовершеннолетних Филипп Робер оценивает это правило Закона XII таблиц как основу возникшего позднее общего для уголовной ответственности несовершеннолетних принципа разумения. О нем речь впереди, поскольку он уже имеет отношение к действующей ювенальной юстиции и ко всей ее философии. Жестокость, игнорирование детства как естественного состояния человеческой личности более всего характерны для средневековых правовых актов.
Известные швейцарские исследователи преступности несовершеннолетних Морис и Энрика Вейяр-Цибульские по результатам своих многолетних исследований истории борьбы с преступностью несовершеннолетних свидетельствуют, что частым было применение смертной казни к детям младшего возраста. К ним применялись все виды и иных наказаний, как ко взрослым преступникам, содержание в одних с ними тюрьмах (даже детей 7-летнего возраста), непонятные детям процессуальные действия и недопустимые. В Средневековой Европе проблема защиты прав ребенка в различных отраслях права была практически не дискутировалась. Дети несли такую же ответственность как и взрослые и в отношении них могли применятся практически все виды уголовных наказаний.
Лишь в отдельных странах определённое внимание уделялось проблеме социальной защиты детей.
Так есть упоминание о том, что в Испании еще в XIV в. были церковные функционеры, которых называли "отцами и судьями сирот". Испанский король Павел IV Арагонский законодательно закрепил эту традицию, создав в 1337 г. в г. Валенсии магистратуру "отца сирот". В его компетенцию вошли опека, попечительство, устройство детей. Католическая церковь в Испании с давних времен создавала приюты и брала на себя функции ресоциализации подростков-правонарушителей.
Италия была первой европейской страной, где церковь инициировала создание специального пенитенциарного учреждения для несовершеннолетних правонарушителей. Папа Клемент XI создал в Риме исправительный дом Сен-Мишель, определив своим указом контингент подростков, помещаемых в этот дом, и условия их содержания.
Католическая религия способствовала и некоторым довольно радикальным законодательным новеллам, направленным на судебную защиту прав несовершеннолетних (например, нормы Гражданского кодекса Португалии, включенные в него в 1867 г. и касающиеся создания специальной юрисдикции суда для несовершеннолетних, правда, не вступившие в действие). Серьезную роль в создании системы помощи детям-сиротам и правонарушителям, особого режима их воспитания сыграла, церковь в Польше. Как отмечают западные исследователи этой проблемы, особенно одна из самых известных - Энрика Вейяр-Цибульская, система социальной помощи, тесно связанная с системой правосудия для несовершеннолетних, была целиком в руках церкви. Для Польши было традиционным создание большого числа религиозных патронажных общин, покровительствовавших детям и подросткам, оказавшимся в неблагоприятных для жизни условиях. Многие из этих общин располагали немалыми материальными средствами, позволявшими им создать воспитательные учреждения для таких детей (например, возникшее в 1871 г. "Общество сельского хозяйства и ремесел". Это общество построило в 1876 г. исправительный дом для подростков-правонарушителей, который, по замыслу создателей, должен был стать подобием семьи для этих детей) [29; 373].
Оригинальный вариант участия церкви в реализации правосудия дала дореволюционная Россия. Согласно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных дети и подростки в возрасте от 10 до 18 лет, совершившие преступления "без разумения", могли быть отданы "для исправления" в монастыри их вероисповедания, если в них не запрещалось проживание посторонних лиц.
В целом же отсутствие специальной правовой защиты несовершеннолетних можно было обнаружить в законах многих стран в начале и даже в середине XIX в. В большинстве законов того времени устанавливалась равная для детей и взрослых уголовная ответственность и наказание, одинаковая для всех лиц, представших перед судом. Лишь к середине XIX в. ряде государств мира стали появляться законы, создаваться специальные учреждения, где стояла задача элементарной защиты детей и подростков на разных стадиях осуществления правосудия. Так в 1824 г. в Нью-Йорке был создан первый реформаторий для детей с целью оградить их от совместного содержания в тюрьмах со взрослыми преступниками.
В 1831 г. закон штата Иллинойс предусмотрел, что наказание несовершеннолетних за некоторые виды преступлений должно отличаться от наказания взрослых. В 1869 г. в Бостоне впервые были организованы заседания суда специально для рассмотрения дел несовершеннолетних, а также осуществлен первый опыт применения к ним режима пробации (воспитательного надзора), ставшей впоследствии одним из самых распространенных и, по мнению американцев, самых действенных методов обращения с несовершеннолетними правонарушителями. Федеральный закон США уже содержал предписание о рассмотрении дел несовершеннолетних в возрасте до 16 лет отдельно от дел взрослых преступников.
И все-таки это были лишь отдельные попытки, которые не меняли кардинально карательную направленность уголовной политики в отношении несовершеннолетних. Первый суд по делам несовершеннолетних был создан в Австралии 1890г., затем указанные суды были образованы в Канаде 1894г. и в 1899г. в США. Конечно, этот поворот в истории правосудия не был случайным. Его готовила сама история ювенальной юстиции. Но необходим был особый импульс, чтобы стало ясно, что без специального правосудия для несовершеннолетних борьба с детской и юношеской преступностью обречена на неуспех. Импульс возник в виде небывалого роста преступности несовершеннолетних в самом конце XIX в. Достижения технического прогресса породили определенные новшества в экономической сфере, изменившие привычные условия жизни общества.
Европа конца XIX - начала XX вв. была буквально наводнена толпами юных бродяг и правонарушителей. Существовавшие в то время средства борьбы с преступностью можно оценить как неэффективные, а применительно к несовершеннолетним - как провоцирующие новые преступления.
Примеру Австралии, Канады и США, создавших суды для несовершеннолетних последовали другие страны, через короткое время возникли наци ональные суды для несовершеннолетних: в Ирландии 1904 г. специальная сессия общего суда, Египте 1904 г. Закон от 14 февраля 1904г. о создании суда для несовершеннолетних.
Александрии; Закон от 6 апреля о создании такого суда в Каире), Англии и Уэльсе 1905г., первый суд по делам несовершеннолетних), Нидерландах - 1905 г., законы от 6 февраля 1901 г. и от 12 февраля 1901г.: созданы временные суды для несовершеннолетних, действовавшие по упрощенной судебной процедуре, Германии 1907-1908 гг., соединение функций опекунских судов и судей по уголовным делам о несовершеннолетних в судах Кельна, Франкфурта-на-Майне, Бреслау и др., Франции 1914 г., Закон от 22 июля 1912 г., вступил в силу 4 марта 1914г., создал автономную судебную систему судов для несовершеннолетних, Бельгии 1912 г., Закон Картон-де-Виарта от 15 мая 1912 г., Австрии 1908г. созданы опекунские суды для несовершеннолетних, Испании 1918г. созданы опекунские суды, Италии 1908г. Закон от 11 мая 1908 г. о специализированных судах по делам несовершеннолетних, Португалии 1911 г. созданы трибуналы по делам несовершеннолетних, соединенные с опекунскими судами: первый - в Лиссабоне в 1911 г., второй - в Порто в 1912 г., России 1910 г. создана автономная судебная система по делам несовершеннолетних, Венгрии 1908 г. автономная судебная система, Румынии 1913 г., автономная судебная система, Польше 1919 г., автономная судебная система, Швейцарии 1911-1913 г.г., Японии - январь 1923 г. Закон от 1 января 1923 г., создавший автономную систему по делам несовершеннолетних. Одновременно общие суды могли рассматривать дела несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет. Греции - декабрь 1924 г. циркуляр министра юстиции от 24 декабря 1924 г. установил специализацию судей по делам несовершеннолетних и специфику судебной процедуры по этим делам. Автономная судебная система по делам несовершеннолетних создана Законом 1939 г.
Сегодня ювенальные суды функционируют более чем в 60 странах мира. Причем следует отметить, что при создании судов по делам несовершеннолетних сразу обнаружился неодинаковый подход в разных странах к виду указанной юрисдикции. В самом начале уже стало появляться немало вариантов. История развития концепции ювенальных судов свидетельствует о наличии различных подходов к данному вопросу. Автономная ювенальная юстиция возникла отнюдь не во всех странах, где были созданы суды для несовершеннолетних. Достаточно четко обозначились два варианта:
автономный суд, не связанный с общим судом;
В самом начале существования судов для несовершеннолетних автономная ювенальная юстиция была создана в США, Канаде, Англии, Бельгии, Франции, Греции, Нидерландах, России, Польше, Венгрии, Египте, Японии, Австралии, Новой Зеландии, кантонах французской Швейцарии.
В Германии, Австрии, Испании, Португалии, кантонах немецкой Швейцарии функции опекунских судов были соединены с функциями судов по делам несовершеннолетних, что выдвинуло на первый план их деятельности задачу судебной защиты прав несовершеннолетних, а не задачу борьбы с преступностью, как это произошло в судах первой группы стран.
Некоторые страны пошли по пути создания специализированных составов судей по делам несовершеннолетних. Это произошло в Ирландии, Италии, Греции, Швейцарии (кантон Женева), Японии. Новой Зеландии.
Такова была "стартовая ситуация" для начала деятельности ювенальной юстиции. Далее система развивалась, претерпевая различные изменения под влиянием сложностей как общего характера, так и в рамках отдельных стран. Что же касается современных подходов к ювенальной юстиции, то при реализации ею функций судебной власти приоритет суда для несовершеннолетних в судебном процессе выражен даже более ясно, чем в суде общей юрисдикции, поскольку в суде для несовершеннолетних центральными действующими фигурами на протяжении всего судебного процесса являются судья и несовершеннолетний [30; 21].
Максимальная индивидуализация процесса в суде для несовершеннолетних делает роль судебной власти более конкретной и рельефной в отношении как конкретного несовершеннолетнего, так и общества в целом.
Вместе с тем именно ювенальная юстиция породила целый комплекс несудебных, даже неюридических органов, которые призваны ее обслуживать, имеют вспомогательные функции и нередко в ходе исторического развития ювенальной юстиции начинали активно вытеснять суд как орган правосудия. Об административных органах, рассматриваемых как альтернатива суда для несовершеннолетних.
Заключение
Таким образом, подводя итог всему, что было сказано в работе, можно отметить следующее: завершая исследование основных направлений действия международного права и его воздействия на международное сообщество и национально-правовую практику защиты прав, свобод и законных интересов ребенка, а также проблем учреждения систем ювенальной юстиции на национальном и международном уровнях.
В 1970 году впервые обсуждался вопрос и возможности и необходимости создания в рамках ООН конвенции, посвященной правам ребенка. Мнения по этому вопросу были далеко неоднозначными. С одной стороны существовали Международные пакты о правах человека, предоставляющие права каждому, включая ребенка. В тот же период в рамках ООН, ЮНЕСКО, МОТ были приняты конвенции и декларации, посвященные отдельным правам ребенка.
Таким образом, появилась острая необходимость в принятии особого международного договора, посвященного правам ребенка.
Во-первых, не все государства являлись участниками Международных пактов и других документов.
Во-вторых, не все права в том виде, в котором они сформулированы в международных пактах, применимы к ребенку с учетом его физического и психического развития. Одни права могут принадлежать только лицу, достигшему совершеннолетия, другие - лицу, достигшему определенного возраста. В ст. 3 обоих Пактов говорится об обязательствах государств обеспечить равное для мужчин и женщин право пользования всеми экономическими, социальными, культурными, гражданскими и политическими правами, т.е. сделан акцент на интересах взрослого населения без учета интересов детей.
В-третьих, положения международных договоров, касающиеся детей, формулируются по принципу «забота и защита», например: «Особые меры охраны и защиты должны приниматься в отношении всех детей и подростков»; «Каждый ребенок должен быть зарегистрирован немедленно после его рождения и должен иметь имя».
В-четвертых, существовал определенный вакуум в правовом положении ребенка, поскольку Международные пакты не учитывали его специфику как развивающейся личности. То есть, ребенок не имеет права вступать в брак и создавать семью, но ему необходимо право знать своих родителей и право на их заботу, на семейные связи. Также, ребенок не имеет права принимать участие в ведении государственных дел, но он должен иметь право выражать свое мнение при решении вопросов, касающихся его собственной жизни.
Из этого следует, что с одной стороны, ребенок в сути человек и ему непосредственно должны принадлежать права, а с другой стороны - он нуждается в поддержке родителей и лиц, их заменяющих, общества, государства, поскольку является социально уязвимым и не может обладать полной дееспособностью. Именно поэтому требовалось создание комплексного юридически обязательного международного документа, посвященного правам ребенка. На 34 сессии Комиссии по правам человека ООН польская делегация представила проект резолюции, которая содержала текст Конвенции о правах ребенка, основанный на положениях Декларации по правам ребенка 1959 года. Проект был рассмотрен, после чего в него были включены две дополнительные статьи. В таком виде его приняла Комиссия по правам человека 8 марта 1978 года. Генеральный секретарь обратился к государствам - членам ООН, специализированным учреждениям, региональным правительственным и неправительственным организациям с просьбой изложить свое мнение, замечания, предложения относительно проекта. Правительства некоторых стран сочли неприемлемым «язык» проекта. Например, правительство Дании обосновало свое возражение отсутствием в проекте точности и определенности, которые требуются при формулировании положений юридически обязательного документа. Другие, в большинстве своем правительства западных государств, видели недостатки, во-первых, в том, что в проекте закреплены преимущественно экономические и социальные права и мало внимания уделено гражданским и политическим правам; во-вторых, в отсутствии механизма имплементации.
Поскольку проект вызвал ряд существенных замечаний, Комиссия ООН по правам человека в 1979 году создала рабочую группу по вопросам Конвенции о правах ребенка.
Важно отметить ряд факторов, повлиявших на закрепление в Конвенции индивидуальных прав ребенка. Прежде всего, в отличие от Всеобщей декларации прав человека 1948 года и международных пактов по правам человека 1966 года, Конвенция не основывалась на глубоких «философско-гуманитарных традициях». На время ее создания существовали две теории относительно сущности прав ребенка, которые возникли во второй половине ХХ века - протекционизм и либерализм.
Протекционизм рассматривает детство как период полной зависимости и крайней беспомощности, либерализм же, наоборот, - как период самостоятельности ребенка. Протекционизм противопоставляет ребенка взрослому, подчеркивая зависимость первого от последнего как на физическом, так и на психическом уровне, в то время как либерализм делает основной акцент на том, что и тот и другой по сути человек. Протекционизм настаивает на органической связи ребенка с семьей, либерализм предоставляет ребенку право выбора семейного окружения.
В результате создатели Конвенции, действующие без какой-либо правовой и философской основы, были вынуждены выработать собственную концепцию прав ребенка - либеральный патернализм. Данный подход не был абсолютно новым. Он представляет собой сочетание некоторых положений патернализма и либерализма, поскольку, несмотря на представленные антитезисы, обе теории имеют рациональное зерно.
Либеральный патернализм рассматривает детство как поэтапный процесс развития ребенка от сильной зависимости к самостоятельности. Задача взрослого заключается в том, чтобы помочь ребенку постепенно обрести независимость в мыслях и поступках. Таким образом, власть родителей и лиц, осуществляющих заботу о ребенке, имеет целевой характер, т.е. направлена на развитие у него самосознания и способности к самоопределению. В основе либерального патернализма лежит достижение согласия между детьми и взрослыми. Благодаря идеям этой концепции, воплотившимся в Конвенции, ребенок признается полноправным членом общества. Был положен конец господствующему на протяжении столетий тезису о том, что ребенок принадлежит родителям или другим лицам, которые о нем заботятся. В то же время в ней отражена специфика ребенка как такового.
«Другим фактором послужило то, что в рабочую группу входили представители различных министерств и ведомств: специалисты в области права, социальной защиты, внешней политики. В составе делегатов не наблюдалось постоянства: один и тот же представитель обычно присутствовал на двух или трех сессиях. Эти обстоятельства способствовали тому, что в качестве образца была взята модель предшествующих комплексных международных документов в области гуманитарного права, сфокусированных на индивидуальных правах человека.
Также нельзя не отметить активное участие в работе группы таких неправительственных организаций, как «Международная защита детей» и особенно ad hoc группа НПО по созданию Конвенции о правах ребенка, в которую вошли примерно тридцать НПО. Используя исследования своих членов, НПО имели возможность оказывать значительное влияние на процесс обсуждения документа, в частности на содержание окончательного текста. В начале 1983 года процесс создания Конвенции стал развиваться, и в к 1985 году число работающих над ней представителей государств и НПО увеличилось вдвое. 20 ноября 1989 года Конвенция была одобрена Генеральной Ассамблеей ООН». Анализируя деятельность рабочей группы, следует отметить трудности, которые возникали в процессе достижения консенсуса.
Фактически без споров были приняты статьи, защищающие ребенка от употребления наркотиков, сексуального и иного вида эксплуатации, похищения и торговли детьми, небольшую дискуссию вызвали нормы, касающиеся права ребенка на неприкосновенность частной жизни, индивидуальность, отдых, необходимый уровень жизни, защиту от злоупотребления и пренебрежения.
Некоторые противоречия возникли, когда несколько делегатов предприняли последнюю попытку изменить содержание ст.1 и 6, чтобы обеспечить защиту прав нерожденного ребенка. Против этого положения выступило преобладающее число представителей. Оппозиция включению в Конвенцию прав внутриутробного плода была настолько сильна, что п. 9 преамбулы, содержащий ссылку на Декларацию прав ребенка, которая устанавливает, что ребенок должен иметь «правовую защиту как до, так и после рождения», был принят, но только с содержащимся в докладе рабочей группы положением, согласно которому эти слова не влияют на толкование Конвенции.
право несовершеннолетний законодательство юстиция
Использованная литература
1 Всеобщая декларация прав человека. Резолюция 217 (III) от 10 декабря 1948 года.
Конвенция о правах ребенка. Подписана от имени СССР 26 января 1990 г., ратифицирована Верховным Советом СССР 13 июня 1990 г. Ратификационная грамота сдана на хранение Генеральному секретарю ООН 16 августа 1990 г. Конвенция вступила в силу для СССР 15 сентября 1990 г.
Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят Резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года. Вступил в силу 23 марта 1976 года.
Протокол к Международной конвенции о борьбе с торговлей женщинами и детьми 1921 г. и к Конвенции о борьбе с торговлей совершеннолетними женщинами 1933 г. (20 октября 1947 г., ООН)
Конвенция о защите детей от эксплуатации и посягательств сексуального характера (21 июля 2007 года, Совет Европы)
Конвенция МОТ №138 о минимальном возрасте для приема на работу, 1973 г.
Всемирная программа действий, касающаяся молодежи, до 2000 года и на последующий период. Резолюция 50/81 от 13 марта 1996 года // Генеральная Ассамблея ООН. Пятидесятая сессия. Пункт 105 повестки дня.
Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Резолюция 1514 (XV) от 14 декабря 1960 года.
Декларация о распространении среди молодежи идеалов мира, взаимного уважения и взаимопонимания между народами. Резолюция 2037 (XX) от 7 декабря 1965 года // Генеральная Ассамблея. Двадцатая сессия. С. 58 - 60.
Декларация ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Резолюция 1904 (XVIII) от 20 ноября 1963 года.
Декларация тысячелетия ООН. Утверждена Резолюцией 55/2 Генеральной Ассамблеи ООН от 8 сентября 2000 года.
Пересмотренная Европейская хартия об участии молодежи в общественной жизни на местном и региональном уровне принята Конгрессом местных и региональных властей Европы (10-я Сессия. 21 мая 2003 г. Приложение к Рекомендации 128).
Абрамов В.И. Правовая политика в сфере прав ребенка // Современное право. 2004. N 11. С. 28.
Александров Э. Международная защита детей / Пер. с болгарского В. Сергеенкова. - София, 1979. С.31
Алексеева Л.С. О насилии над детьми в семье // Социс. 2003. N 4. С.13
Антокольская М. Семейное право. - М.,1999. С.192
Аширова Э. День без защиты детей // Российская газета. - 2002. - 1 июня. С.10
Баттогтох Ж. Международно-правовая защита прав детей: Международно-правовые аспекты: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 80 - 82.
Беспалов Ю.Ф. Семейно-правовое положение ребенка. Владимир, 2000. С.15
Богданова Г.В.Права и обязанности родителей и детей. - М., 2003. С.10
Борисова Н.Е. Конституционные предпосылки защиты прав ребенка // Защита прав ребенка в современной России. - М., 2004. С.57
Борисова Н.Е. Конституционные основы защиты прав и интересов несовершеннолетних (теория, практика, проблемы совершенствования законодательства). Дисс. … докт. юрид. наук. - М., 2004.
Борисова Н.Е. Конституционные предпосылки защиты прав ребенка // Защита прав ребенка в современной России. М., 2004. С.12
Гарина Н.В. Деятельность Комитета по правам ребенка // Международное публичное и частное право. 2003. N 2(11). С. 22 - 25.
Глотов С.А., Мазаев В.Д. Современная концепция прав человека в принципах и нормах Совета Европы. Путеводитель по специальному лекционному курсу для студентов / Институт национальной стратегии реформ. М., 2008. С. 269 - 270.
Гребенкин В.В. Права детей на должный уровень защиты // Юрист. -2003. - № 9.С.15
Гусейнов А.А. Религия в изменяющейся России // Доклад на Второй российской научно-практической конференции. Пермь, 11 - 12 мая 2004 г. // http://www.religare.ru/article9315.htm.
Даллер К.Г. Социальная защита детей // Энциклопедия социальной работы. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1993. Т. 3. С.37
Действующее международное право / Сост. М.Ю. Колосов, Э.С. Кривчикова. М., 1999. Т. 3. С.373
Ермаков В.Д. Защита прав несовершеннолетних в российском государстве // Россия на рубеже тысячелетий. - М., 2000. С.21