Литература европейского Возрождения
Введение
Возрождение (Ренессанс), период в культурном и идейном развитии стран Западной и Центральной Европы (в Италии XIV-XVI вв., в других странах конец XV - начало XVII вв.), переходный от средневековой культуры к культуре нового времени.
Отличительные черты культуры Возрождения: антифеодализм в своей основе, светский, антиклериканский характер, гуманистическое мировоззрение, обращение к культурному наследию античности, как бы «возрождение» его (отсюда название).
Творчество деятелей Возрождения проникнуто верой в безграничные возможности человека, его воли и разума, отрицанием католической схоластики и аскетизма (гуманистическая этика). Пафос утверждения идеала гармоничной, раскрепощенной творческой личности, красоты и гармонии действительности, обращение к человеку как к высшему началу бытия, ощущение цельности и стройной закономерности мироздания придают искусству Возрождения большую идейную значительность, величественный героический масштаб.
В архитектуре ведущую роль стали играть светские сооружения - общественные здания, дворцы, городские дома. Используя арочные галереи, колоннады, своды, купала, архитекторы придали своим постройкам величественную ясность, гармоничность и соразмерность человеку.
Художники последовательно овладевали отражением всего богатства действительности - передачей объема, пространства, света, изображением человеческой фигуры (в том числе и обнаженной) и реальной среды - интерьера, пейзажа.
Литература Возрождения создала такие памятники непреходящей ценности как «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1533-1552 гг.) Рабле, драмы Шекспира, роман «Дон Кихот» (1605-1615 гг.) Сервантеса и т.д., органически соединившие в себе интерес к античности с обращением к народной культуре, пафос комического с трагизмом бытия. Сонеты Петрарки, новеллы Бокаччо, героическая поэма Аристо, философский гротеск (трактат Эразма Роттердамского «Похвала Глупости», 1511), эссе Монтеня - в разных жанрах, индивидуальных формах и национальных вариантах воплотили идеи Возрождения.
Идеи Возрождения способствовали разрушению феодально-религиозных представлений и во многом объективно отвечали потребностям зарождающегося буржуазного общества.
1. Литература итальянского Возрождения
.1 Франческо Петрарка - основоположник послесредневекового гуманизма
петрарка шекспир декамерон возрождение
Явление Петрарки огромно. Оно не покрывается даже самым высоким признанием его собственных литературных заслуг. Личность, поэт, мыслитель, фигура общественная - в нем неразделимы. Вот уже более шестисот лет человечество чтит великого итальянца, прежде всего за то, что он, пожалуй, как никто другой, способствовал наступлению новой эпохи открытия мира и человека, прозванной Возрождением.
Франческо Петрарка (1304-1374) был первым великим гуманистом, поэтом и гражданином, который сумел прозреть цельность предвозрожденческих течений мысли и объединить их в поэтическом синтезе, ставшей программой грядущих европейских поколений. Своим творчеством он сумел привить этим грядущим разноплеменным поколениям Западной и Восточной Европы сознание - пусть не всегда четкое - некоего духовного и культурного единства, благотворность которого сказывается и в современный наш век.
Петрарка - родоначальник новой современной поэзии. Его «Книга песен» надолго определила пути развития европейской лирики, став своего рода непререкаемым образцом. Если на первых порах для современников и ближайших последователей у себя на родине Петрарка являлся великим реставратором классической древности, вестником новых путей в искусстве и литературе, непогрешимым учителем, то, начиная с 1501 года, когда стараниями Пьетро Бембо и типографщика Альдо Мануцио Ватиканский кодекс «Книги песен» был предан широкой гласности, началась эпоха петраркизма, причем не только в поэзии, но и в области эстетической и критической мысли. Петраркизм вышел за пределы Италии и свидетельством тому Плеяда во Франции, Гонгора в Испании, Камоэнс в Португалии, Шекспир в Англии, Кохановский в Польше. Без Петрарки их лирика была бы не только непонятной для нас, но и попросту невозможной.
В невольно возникающем при чтении Петрарки автопортрете бросается в глаза черта: потребность в любви. Это и желание любить и потребность быть любимым. Предельно четкое выражение эта черта нашла в любви поэта к Лауре, главному предмету сонетов и других стихотворений, составляющих «Книгу песен». Любви Петрарки к Лауре посвящено неисчислимое количество произведений. Любовь к ней, как это часто бывает в настоящей поэзии, сублимированная, к концу жизни поэта несколько приутихшая и едва ли не слившаяся с представлением о любви райской, идеальной.
Конкретнее в жизни Петрарки любовь к домашним (матери, брату Герардо, племяннику Франческо), к многочисленным друзьям: Гвидо Сетте, Джакомо Колонна, Джованни Боккаччо и многим другим. Вне дружбы, вне любви к ближним и вообще к людям Петрарка не мыслил себе жизни. Это накладывало определенный нравственный отпечаток на все им написанное. Еще одна черта, которую обнажил в себе сам поэт, за которую порой себя бичевал: это любовь к славе, но не в смысле простого тщеславия. Желание славы у Петрарки было теснейшим образом связано с творческим импульсом. Оно-то в большей степени и побудило Петрарку заняться писательством. Достигнув славы беспримерной, Петрарка понял, что она вызывает в окружающих куда больше зависти, чем добрых чувств. В «Письме к потомкам» он с грустью пишет о своем увенчании в Риме, а перед смертью даже готов признать триумф Времени над Славой.
Любопытно, что любовь к Лауре и любовь к славе между собой не только не враждовали, но даже пребывали в тесном единении, что подтверждается в поэзии Петрарки.
К земным радостям Петрарка относил, прежде всего, окружающую природу. Он, как никто из современников, умел видеть и наблюдать ее, умел наслаждаться травой, горами, водой, луной и солнцем, погодой. Отсюда и столь частые и столь любовно написанные в его поэзии пейзажи. Отсюда же и тяга Петрарки «к перемене мест», к путешествиям, к возможности открывать для себя все новые и новые черты окружающего мира.
К земным несомненным радостям относил Петрарка и веру в красоту человека и могущество его ума, в любое творческое проявление: будь то в живописи, в музыке, философии или поэзии.
Петрарка был поразительно восприимчив ко всему, что его окружало. Его интересовало и прошлое, и настоящее, и будущее. Поразительна и широта его интересов. Он писал о медицине и о качествах, необходимых полководцу, о проблемах воспитания и о распространении христианства, об астрологии и о падении воинской дисциплины, о выборе жены и о том, как лучше устроить обед.
Петрарка превосходно знал античных мыслителей, но сам в области чистой философии не создал ничего оригинального, но много интересного написано им о практической морали.
Петрарка жил интересами времени - он был яростным патриотом. Италию он любил до исступления. Ее беды и нужды были его собственными, личными и тому множество подтверждений. Одно из них - знаменитейшая канцона «Италия моя».
Но Петрарка был не только патриотом. Заботило его и гражданское состояние человеческого общежития вообще. Бедствия и нищета огорчали его, где бы они не случались.
Но ни общественные, ни политические симпатии, ни принадлежность к церковному сословию не мешали основному его призванию ученого и литератора. Петрарке удалось создать так много и так полно выразить себя и свое время, хотя многое до нас дошедшее осталось в незавершенном виде, но это свойство самого поэта: тяга к совершенству заставляла его возвращаться к написанному вновь и вновь. Известно, например, что к таким ранним своим произведениям, как «Африка» и «Жизнь знаменитых мужей», он возвращался неоднократно и даже уже накануне смерти.
И не смотря на это, для нас произведения Петрарки носят отпечаток одной из самых сердечных и привлекательных личностей прошлого.
Ведь литературу Петрарка понимал как художественное совершенство, как богатство духовное, как источник мудрости и внутреннего равновесия. Конечно же, главным произведением Петрарки является «Книга песен», состоящая из 317 сонетов, 29 канцон, а также баллад, секстин и мадригалов.
Первую попытку собрать лучшее из своей итальянской лирики Петрарка предпринял в 1336-1338 годах, переписав двадцать пять стихотворений в свод так называемых «набросков». В 1342-1347 годах Петрарка не просто переписал их в новый свод, но и придал им определенный порядок, оставив место для других, ранее написанных им стихотворений, подлежащих пересмотру. В сущности, это и была первая редакция будущей «Книги песен», целиком, подчиненная теме возвышенной любви и жажды поэтического бессмертия. Редакций «Книги песен» было много, ведь автор постоянно добавлял что-то новое из свеженаписанного.
Девятая редакция «Книги песен» стала окончательной. Именно эту редакцию мы знаем и именно она содержит так называемый Ватиканский кодекс под номером 3195, частично автобиографический.
В Ватиканском кодексе между первой и второй частями вшиты чистые листы, заставляющие предполагать, что автор намеревался включить еще какие-то стихотворения. Разделение частей сохраняется: в первой - тема Лауры - Дафны, во второй - Лаура - вожатый поэта по небесным сферам, ангел-хранитель, направляющий все помыслы поэта к высшим целям.
В окончательную редакцию Петрарка включил и некоторые стихотворения отнюдь не любовного содержания: политические канцоны, сонеты против авиньонской курии, послания к друзьям на различные моральные и житейские темы.
Особую проблему составляет датировка стихотворений сборника. Она сложна не потому, что Петрарка часто возвращался к написанному даже целые десятилетия спустя. А хотя бы уже потому, что Петрарка намеренно не соблюдал хронологию в порядке расположения стихотворного материала. Соображения Петрарки сегодня не всегда ясны. Очевидно, это всего лишь его желание избежать тематической монотонности.
Различные поколения, в зависимости от своего литературного сознания, господствующих эстетических вкусов, прочитывали Петрарку по-разному. Одни видели в нем изощреннейшего поэта, ставившего превыше всего форму, словесное совершенство, видели в Петрарке некую идеальную поэтическую норму, едва ли не обязательную для подражания. Другие ценили в нем, прежде всего, неповторимую индивидуальность, слышали в его стихах голос нового времени. Одни безоговорочно причисляли его к «классикам», другие с не меньшей горячностью к «романтикам».
Но и сегодня когда, прошло много веков, со дня жизни Петрарки в поэзии, каждый открывает для себя все новое и новое в его творчестве.
1.2 Джованни Боккаччо и «Декамерон» как главное произведение его жизни
Джованни Боккаччо был вторым (после Петрарки) великим итальянским гуманистом. Как и Петрарка, он сочетал в своем лице писателя-художника и ученого-филолога. И хотя Боккаччо считал своего старшего современника своим главным учителем, его дарование лежало в несколько иной плоскости, поскольку принято считать, что он был поэтом купеческого сословия обособленных городов-государств. Это определяет новаторство автора «Декамерона» в области литературы.
Еще в начале своего творчества Боккаччо разрабатывал свой подход к современным ему жанрам, например, психологической истории, роману, создав «Элегию мадонны Фьяметты». Уже в этом произведении автор использует в качестве литературной реальности современную ему жизнь и в качестве главной героини современницу. Только Боккаччо разрабатывал жанр новеллы, считавшийся в его эпоху низким. Именно из новелл состоит главное его произведение - «Декамерон». И это не единственное новаторство книги.
Боккаччо решительно приземляет своих героев, уже с самого начала повествование и тесно связывает их с современностью, наполняя «Декамерон» познавательной злободневностью.
Уже во вступлении автор говорит о событиях недавнего времени - «последнем чумном поветрии», то есть чуме 1348 года. Девять десятых описываемых в «Декамероне» событий и героев относится к эпохе, непосредственно предшествовавшей написанию книги. Более того, Боккаччо вводит в повествование образы современников, живых или совсем недавно скончавшихся, несомненно, известных современному автору читателю. Все это примеры непосредственного отражения действительности, тенденции «описывать случаи и похождения, приключившиеся как в новейшие, так и в древние времена». Особенно сильно эта ориентация ощущается в первых строках новелл: «не много лет прошло, как…» - хронологическая приближенность, недавнее прошлое; «как мы видим ежедневно…» - непосредственное указание на современность происходящего.
На первый план в произведении Боккаччо выдвигаются самые животрепещущие вопросы и проблемы итальянского общества конца XIII - начала XIV века. В центре произведения - интересы деятельного и расторопного купечества свободных городов. По словам Витторе Бранка, главного исследователя творчества Боккаччо, «Декамерон» - зеркало его [купечества] убеждений, вкусов, повседневных занятий».
В «Декамероне» два дня из десяти посвящены историям любви, в четвертый день рассказываются новеллы о несчастной любви, в пятый - истории с счастливым концом. Чувства героев, перепетии сюжета происходят на фоне исторически реальных пейзажев (города, соседние Италии страны, улочки и корабли пиратов), упоминаются и исторические личности.
В рыцарских романах и в некоторых новеллах «Декамерона» действую люди благородного происхождения. Но есть в произведении четко обозначенная группа из пяти новелл, герои которых принадлежат к мещанскому, а то и ремесленному сословию (3, 5-8, IV). Тема любви и смерти в них развивается не среди роскоши и золота, а раскрывается посреди садовых кустов, в перерывах тяжелого трудового дня. Это самая здоровая любовь и самая трагическая смерть, самая чуткая реакция автора.
Одной из характерных черт в трактовке темы любви у Боккаччо является большая роль судьбы, которая, видимо, и движет все действо либо к трагическому концу, либо к счастливой развязке. Эта черта неразрывно связана с мировоззрением гуманиста Боккаччо. Несомненно, вера в судьбу, в ее движущую силу, оптимистичный фатализм является частью всего мировоззренческого ряда людей эпохи Возрождения. Как непреклонный авторитет богатства, судьба занимает большую часть умов средневековых людей. И как все связано, как странно заносит судьба девушку в неуправляемой лодке на берег страны, где находится жив-здоров ее возлюбленный. Как неожиданно именно под тем шалфеем, которым протерли зубы мещанские Тристан и Изольда, сидела ядовитая жаба, которая и пропитала растение своим ядом. И как удачно стражники провели молодого раба мимо гостиницы, где поселился его отец. Все в «Декамероне» построено на превратностях и парадоксах судьбы, и это не противоречит диалектике Возрождения.
На пути развития действия читатель захватывает историю отношений свободных городов, обнаруживает отголоски принципов гуманизма эпохи Возрождения. Новаторство Боккаччо станет неоценимым в дальнейшем развитии литературы.
2. Литература французского Возрождения
.1 Мишель де Монтень - о боге, природе, человеке, смерти и будущем…
Мишель Монтень является французским философом эпохи Возрождения (1533-1592). На надгробном камне могилы Монтеня выбита надпись: «Он догматы Христа соединил со скептицизмом Пиррона».
Философская мысль Монтеня опирается на изучение античного наследия и на то немногое, что дала ему философская литература современности. В историю Монтень вошел как основатель скептицизма, как продолжатель античного скептицизма Пиррона.
Отправным пунктом философии Монтеня является предоставление человеку права на сомнение. Сомнению подвергаются догматы религии, само христианское понятие о боге. Отвергая религиозное учение о бессмертии души, Монтень подходит к пониманию сознания как свойства материи. Главным принципом его морали является убеждение в том, что человек не должен пассивно ожидать своего счастья, которое обещано ему на небесах, он вправе стремиться к счастью в земной жизни.
Основным произведением Монтеня являются «Опыты». В «Опытах» Монтень продолжает культурные традиции, где выше всех человеческих качеств для писателя оказывается «добродетель», которая может быть лишь следствием постоянного и неослабевающего усилия воли, и этим она отличается от обычной, естественной доброты. Там, где человеку не нужно предпринимать усилий, вступать в борьбу со страстями, там нет «добродетели». В то время как борьба возможны только при активном участии разума, который один лишь может победить страх смерти и подчинить себе страсти. Такая интерпретация роли разума, человеческой воли и активности направлена против подчинения судьбе, провидению, фатальной необходимости.
О боге
Главный вопрос для Монтеня - только ли природа и человек, как ее составная часть, являются частями мироздания? Существует ли бог, а если да, то, каково оно, это божество. В период расцвета инквизиции во Франции, давления религиозных догм Монтень открыто не мог ответить на эти вопросы в «Опытах», однако позиция философа очерчена достаточно ясно.
Монтень предлагает обзор толкований древними авторами идеи божества и называет его гвалтом философских школ. Такая сумятица мнений оставляет у Монтеня одно сомнение - сомнение в идее божества вообще! Монтень оказался перед противоречием: если бог существует, он - существо одушевленное, если он существо одушевленное, то он имеет органы чувств, а если он имеет органы чувств, то он подвержен развращающему влиянию страстей. Если он не имеет телесной сущности, он не имеет и души, а, следовательно, не может и действовать; если он имеет тело, то он не избавлен от гибели.
Слабость человеческого разума, считает писатель, не в состоянии рационально обосновать веру, которая может быть обнаружена только в «откровении». Освободившись от всяких отношений с верой, разум человека оказывается абсолютно свободным, независимым в том, что касается человеческих дел.
За идеей бога Монтень признает значение некой непостижимой первопричины. Но, отделив эту первопричину от всего земного и мирского, он приходит к безграничной свободе человека в посюсторонних делах.
«Если вера не открывается нам сверхъестественным наитием, если она доходит до нас не только через разум, но и с помощью других человеческих средств, то она не выступает во всем своем великолепии и достоинстве … если бы мы имели божественную опору и поддержку, то человеческие случайности не в состоянии были бы нас так потрясать, как они нас потрясают…Если бы этот луч божества как-нибудь касался нас, он проявлялся бы во всем: это сказалось бы не только на наших речах, но и на наших действиях, на которых лежал бы его отблеск; все исходящее от нас было бы озарено этим возвышенным светом. Нам должно быть стыдно, что христиане, исповедующие столь божественное и небесное учение, являются таковыми лишь по названию; хотите убедиться в этом - сравните наши нравы с нравами магометанина или язычника - и вы увидите, что мы окажемся в этом отношении стоящими ниже. А между тем, судя по превосходству нашей религии, мы должны были бы сиять несравненным светом, что о нас следовало бы говорить: «Они справедливы, милосердны, добры. Значит, они христиане».
Вслушиваться в природу
Монтене отдает несомненную дань уважения природе, это мировоззрение в очень большой мере характерно для людей эпохи Возрождения. «Не беспокойтесь, что не сумеете умереть: сама природа, когда придет срок, достаточно основательно научит вас этому. Она сама все за вас сделает, не занимайте этим своих мыслей».
Цель человека - вслушиваться в природу «Мудрецы затратили немало усилий, чтобы предостеречь нас от ловушек наших страстей, и научить отличать истинные, полновесные удовольствия от таких, к которым примешиваются заботы и которые омрачены ими…Красоту и изящество мы замечаем лишь тогда, когда они предстают перед нами искусственно заостренными, напыщенными и надутыми. Если же они скрыты за непосредственностью и простотой, то легко исчезают из поля столь грубого зрения, как наше». Мне кажется, что важную роль здесь играет и настрой нашего зрения: что мы хотим увидеть, что разглядеть. И насколько это для нас важно: сколько мы согласны потратить усилий ума, чтобы найти желаемое. Удовлетворяющийся поверхностным взглядом, конечно же, не увидит то, что внутри.
Изменить же положение можно волею разума.
Главное - человек
Монтень не раз говорил в своей книге, что предмет, о котором он повествует, - это человек, человеческая судьба и жизнь. У Монтеня человек отнюдь не мыслится как вещь, по аналогии с другими вещами мира, он противник того подхода к личности, когда она рассматривается объективно, наравне с прочими предметами. При объективном, беспристрастном рассмотрении любого предмета рассматривающий должен полностью избавиться от самого себя, и чем меньше останется от него, тем ближе он к истине. Но дело складывается по-другому, если исследователь попытается поймать, уловить человеческую личность и жизнь. В таком случае он оказывается в положении змеи, хватающей хвост.
«Весь мир - это вечные качели. Все, что он в себе заключает, непрерывно качается: земля, скалистые горы Кавказа, египетские пирамиды, и качается все это вместе со всем остальным, а также и само по себе. Даже устойчивость - и она не что иное, как ослабленное и замедленное качание. Я не в силах закрепить изображаемый мною предмет. Он бредет наугад и пошатываясь, хмельной от рождения, ибо таким он создан природою. Я беру его таким, каков он предо мной в то мгновение, когда занимает меня. И я не рисую его пребывающим в неподвижности. Я рисую его в движении, и не в движении от возраста к возрасту, но от одного дня к другому, от минуты к минуте».
О смерти
«Философствовать - значит учиться умирать» - так называется одна из интереснейших глав «Опытов». «Блаженство и счастье, которыми светится добродетель, заливают ярким сиянием все имеющее к ним отношение, начиная с преддверия и кончая последним ее пределом. И одно из главнейших благодеяний ее - презрение к смерти; оно придает нашей жизни спокойствие и безмятежность, оно позволяет вкушать ее чистые и мирные радости; когда же этого нет - отравлены и все прочие наслаждения… Если бы смерть была подобна врагу, от которого можно убежать, я посоветовал бы воспользоваться этим оружием трусов. Но так как от нее ускользнуть невозможно… надо научиться встречать ее грудью и вступать с ней в единоборство. И, чтобы отнять у нее главный козырь, изберем путь, прямо противоположный обычному. Лишим ее загадочности, присмотримся к ней, приучимся к ней, размышляя о ней чаще, нежели о чем-либо другом. Будем всюду и всегда вызывать в себе ее образ, и притом во всех возможных ее обличиях. Благодаря этому мы окрепнем, сделаемся более стойкими». Позволю себе заметить, что было бы логично, если бы мы уже приучили себя к мыслям о смерти, но, думается, на такое «приучивание» у «среднего» человека может уйти очень много времени, может быть, даже вся жизнь. Высказывание Монтеня становится приемлемым, если допустить, что он говорит не о «средних» людях, а о людях «высокого класса». Вообще, все эти призывы чем-то напоминают религию, а, может быть, и вся философия Монтеня в какой-то мере своеобразная религия?.
О будущем
«Не все, что колеблется, падает. Остов столь огромного образования держится не на одном гвозде, на великом множестве их. Он держится уже благодаря своей древности; он подобен старым строениям, из-за своего возраста потерявшим опору, на которой они покоились, без штукатурки, без связи и все же не рушащимся и поддерживающим себя своим весом.
К тому же никак нельзя одобрить поведение тех, кто обследует лишь внешние стены крепости и рвы перед ними; чтобы судить о ее надежности, нужно взглянуть, кроме того, откуда могут прийти осаждающие и каковы их силы и средства. Давайте оглядимся вокруг: все распадается и разваливается; и это во всех известных нам государствах, как христианского мира, так и в любом другом месте; присмотритесь к ним, и вы обнаружите явную угрозу ожидающих их изменений и гибели…Астрологи ведут беспроигрышную игру, предвещая, по своему обыкновению, великие перемены и потрясения; их предсказания толкуют о том, что без того очевидно и осязаемо; за ними незачем отправляться на небеса». Может, это применимо и к нам…экономический кризис уже в большинстве развитых промышленных стран, экологическая катастрофа угрожает всему человечеству. Есть о чем подумать, читая Монтеня.
2.2 Франсуа Рабле и французский Ренессанс
О жизни Рабле складывались легенды: ведь точная дата и место его рождения неизвестны. Путем всевозможных выкладок ученые пришли к выводу, что родился Рабле в 1494 г., быть может 4 февраля, где-то около Шинона. Ведь окрестности Шинона играют большую роль в его книгах, описаны они так точно и с такой любовью, что можно заключить, что детские годы писателя прошли на берегах Вьенны.
Вообще обращаясь к творчеству Рабле, можно наблюдать сам процесс развития французского Ренессанса, исторические судьбы французского Возрождения, где в свою очередь при изучении гуманизма и Возрождения во Франции неизбежно заставляешь себя рассматривать эти явления «в свете Рабле», то есть, постоянно соотнося французскую возрожденческую культуру с наследием медонского кюре. Современники Рабле и литераторы ближайших поколений, невольно подчиняясь всеобъемлющему влиянию его творчества, стремились определить свое отношение к автору «Гаргантюа и Пантагрюэля».
Был и особый период жизни Рабле, когда он обосновывается в Монпелье, где занимается медициной и вскоре объявляет собственный курс. Лекции Рабле публично комментировал, делая пояснения непосредственно на вскрытом трупе. Не будь Рабле великим писателем, он мог бы войти в историю культуры как замечательный медик.
Первые книги Рабле были изданы в Лионе, но это не случайность ведь Лион постепенно превращался в культурную столицу страны. В первой половине века лионские издатели и типографы заметно обгоняли парижских. С Лионом также связана деятельность таких великих деятелей культуры как Маргариты Наваррской, Деперье, Этьена Доле, Мориса Сева и его школы.
Пребывание Рабле в Лионе было плодотворным: он работает врачом в городской больнице и как гуманист выпускает ряд научных изданий: «Медицинские письма» Манарди, «Афоризмы» Гиппократа; «Пантагрюэля» (октябрь 1532), а затем «Гаргантюа» (октябрь 1534).
Реакция католических кругов на появление «Пантагрюэля» и «Гаргантюа» была быстрой - теологи Сорбонны запрещают книги. Желая оградить свои книги от нападок теологов, он переиздает в 1542 г. «Гаргантюа» и «Пантагрюэля», несколько смягчив наиболее острые пассажи.
В 1545 г. писатель создает свою «Третью книгу…», которая выходит из печати в Париже в 1546 г. Теологи встретили эту книгу особенно яростно. Писателю не может помочь даже заступничество Маргариты Наваррской, и он вынужден скрываться за границей, но, не смотря ни на что в январе 1548 г. выходят отдельным изданием первые одиннадцать глав «Четвертой книги», а ее полный текст появляется в 1552 г.
Парижский парламент приговаривает «Четвертую книгу» к сожжению. Травимый, но духовно не сломленный, Рабле готовит «Пятую и последнюю книгу героических деяний и подвигов доброго Пантагрюэля». Завершить ее писателю так и не удалось - он умер в Париже 9 апреля 1553 г.
Осмеяние пережитков прошлого в литературе для Рабле, как и для Сервантеса, не было главным. Рабле боролся не столько с литературными староверами, сколько с вполне реальным наследием прошлого в жизни. Не менее значительным было для писателя утверждение нового, гуманистического мировоззрения. Это утверждение нового осуществляется двояким путем - отрицанием черт старого мира: государственных установлений, судопроизводства, схоластической псевдоучености, религиозной нетерпимости, но также и отстаиванием гуманистических принципов.
Вообще с папством Рабле связывает все самое отрицательное в жизни - и насаждение слепого фанатизма, веры в мощи и реликвии, и учреждение различных монашеских орденов, и неумеренное преклонение перед папскими предначертаниями, и выкачивание из христианских народов, особенно Франции, огромных денежных сумм. Как известно, Рабле был противником неумеренных постов, растягивающихся порой на многие недели. В этом он видел нечто противоестественное. Поэтому одним из героев его книги он изобразил Постника как существо из антимира, противостоящего миру его героев.
Рабле не теряет веры в человека, в его созидательный труд. Не случайно спутники Пантагрюэля посещают на своем пути жилище «первого в мире магистра наук и искусств». Именно мессера Гастер олицетворяет для Рабле жизнеутверждающее, жизнепорождающее начало человека в мире. Именно ему обязано человечество появлением всевозможных ремесел, наук и искусств - от примитивного хлебопашества до градостроительства, военного дела и книгопечатания.
Мировоззрение Рабле синтетично и универсально, поэтому не приходится удивляться, что уже не раз предпринимались попытки сделать из писателя сторонника той или иной философской системы, той или иной религиозной доктрины. Его изображали то убежденным реформатором, то правоверным католиком, то даже адептом англиканства, его считали то скептиком, то рационалистом, то просто человеком здравого смысла.
Рабле своим творчеством дал грандиозную и синтетическую в своей основе картину жизни Франции. Он нашел в этой панораме место для всех слоев современного ему общества. С большой любовью и пониманием его нужд и забот изображено крестьянство, вообще жизнь деревни и ее обитателей - от беднейших крестьян и бродяг до мелких провинциальных сеньоров. Не менее подробно нарисована жизнь города, причем городское общество изображено не единым, а разделенным на многочисленные слои и прослойки - тут и отцы города, богатеи; тут и городской плебс, нечистый на руку, постоянно причиняющий хлопоты властям; тут и мастеровой люд - пекари и пивовары; тут рыночные и уличные торговцы; городская интеллигенция; духовенство, бродячие жонглеры и гадалки, врачи-шарлатаны, степенные горожане и непотребные девки. Писатель переносит нас то в захолустный замок, то во дворец короля, то в монастырскую келью, то в аудиторию университета.
Современное писателю общество показано в различные моменты его жизни - в дни мира и в дни войны, в обстановке неудержимого ярмарочного веселья и в тяжелую годину засухи, неурожая и мора. Рабле не только дает широкую картину жизни общества в реалистической достоверности ее бытовых деталей. Писатель стремится вскрыть общественные связи людей и внутренние пружины социальных отношений. У Рабле царствует стихия смеха, то саркастического, то бесхитростного, то горького. Впервые в истории французской литературы Рабле столь широко пользуется унаследованным от классиков и от Вийона и Маро приемом иронии, закладывая тем самым основы традиции, выявившиеся и у Лафонтена, и у Вольтера, и у Франса, и у многих других выдающихся писателей Франции.
Непрерывные скитания, побеги, преследования властей и нападки богословов, не всегда надежные покровительства образованных сеньоров и порой капризная благосклонность короля - через все это пришлось пройти Рабле. Как и для многих его современников, для писателя были характерны религиозные сомнения; он не порвал до конца с католицизмом, но зло высмеял всю его догматику. В вопросах религии для Рабле на первом плане всегда оставалась этическая сторона. Как гуманист, он признавал за человеком неотъемлемое право свободного выбора; вся его жизнь была борьбой за духовную свободу. Последовательное отстаивание права на свободу воли роднит Рабле с рядом других мыслителей Ренессанса.
Глава 3. Вершина английского возрождения и высший синтез традиций общеевропейской ренессансной культуры - творчество Шекспира.
Биографические сведения о Шекспире скудны и, часто, недостоверны. Родился он в семье торговца и почтенного горожанина, предки которого в течение нескольких веков занимались хлебопашеством в окрестностях Стратфорда. Во второй половине 1580-х гг. Шекспир уезжает из Стратфорда и наступают так называемые «утраченные» или «темные годы», о которых ничего неизвестно.
В 1592-94 из-за эпидемии чумы закрываются лондонские театры. Во время невольной паузы Шекспир создает несколько пьес: хронику «Ричард III», «Комедию ошибок» и «Укрощение строптивой», свою первую трагедию «Тит Андроник». В 1594 после открытия театров Шекспир присоединяется к новому составу труппы лорда-камергера, называвшейся так по должности ее покровителя Хансдона. В этот время со сцены сошли «университетские умы» и начинается эпоха Шекспира.
В 1595-96 годах написана трагедия «Ромео и Джульетта», вслед за ней - «Венецианский купец» - первая комедия, которую впоследствии назовут «серьезной».
Осенью 1599 открывается театр «Глобус». Над входом - крылатые слова: «Весь мир - театр». Шекспир один из его совладельцев, актер труппы и основной драматург. В год открытия «Глобуса» он пишет римскую трагедию «Юлий Цезарь» и комедию «Как вам это понравится», которые разработкой меланхолических характеров открывают путь к созданному годом позже «Гамлету». С его появлением начинается период «великих трагедий» (1601-1606). К ним принадлежат «Отелло» (1604), «Король Лир» (1605), «Макбет» (1606). Тон комедий теперь посерьезнел, а иногда становится и вовсе мрачным в таких произведениях, как «Троил и Крессида» (1601-1602), «Все хорошо, что хорошо кончается» (1603-1603), «Мера за мера» (1604).
После 1606 начинается последний период шекспировского творчества, завершившийся в 1613. В это время создаются трагедии на античные сюжеты («Антоний и Клеопатра», «Кориолан», «Тимон Афинский», 1607-08). За ними последовали поздние «романтические» пьесы, в числе которых «Зимняя сказка» и «Буря» (1610-12).
При жизни Шекспира его произведения не были собраны. Отдельно печатались поэмы, сборник сонетов. Пьесы первоначально появлялись в так называемых «пиратских изданиях» с испорченным текстом, за которыми в виде опровержения следовало, как правило, издание, подготовленное автором. По формату эти издания носят название кварто. После смерти Шекспира усилиями его друзей-актеров Хеминга и Конделла было подготовлено первое полное издание его сочинений, включающее 36 пьес, так называемое Первое Фолио. Восемнадцать из них ранее вообще не печатались.
Комедии Шекспира не были сатирическими и этим резко отличались от всего последующего развития жанра. Смех в его произведениях идет от ощущения полноты жизни, ее силы, красоты, изменчивости. У шекспировской комедии есть своя великая тема - природа, а у нее в свою очередь есть свой любимый герой - шут, исполненный знания жизни не каковой она кажется, а какова она есть.
Все ранние комедии Шекспира могут быть определены по названию первой из них - «Комедия ошибок». Однако источник и традиция комического в них варьируются. Если основой «Комедии ошибок» были образцы античной, римской комедии, то комедия «Укрощение строптивой» указывает на связь шекспировского смеха с народным карнавалом.
Комедия «Сон в летнюю ночь» повествует о прихотливости любовного чувства, о его праве, подтвержденном чудом природы, которое здесь же материализуется волшебным миром леса. «Сон в летнюю ночь» - одна из самых светлых, музыкальных, изящных комедий Шекспира. Кажется, она и возникла так же легко, на едином вдохновенном дыхании. Возможно, так и было. Но тогда поражает другая способность Шекспира - свести воедино сюжетный разнообразнейший материал и на его основе создать совершенно новое произведение.
Поправимые ошибки, недоразумения, неузнавания лежат в основе конфликта ранних комедий. Но постепенно отношение Шекспира к легким неприхотливым перипетиям меняется. В поздних комедиях, появившихся на рубеже и в начале нового столетия (их называют серьезными, драматическими, проблемными) накапливающиеся изменения становятся очевидны. Привычно обыгрывая название одной из комедии говорят, что теперь у Шекспира не все хорошо, что хорошо кончается. Счастливый конец, подразумеваемый жанром комедии, перестает убеждать в том, что гармония восстановлена, ибо теперь неслучайны нарушения гармонического миропорядка. Конфликт вошел в характеры, обстоятельства. Разлад стал неотъемлемой чертой мира, в котором живут герои.
Может быть, и сам Шекспир жил в конфликте с собой и со своим творчеством? Ведь в его завещание говорится о домах и имуществе, о кольцах на память для друзей, но ни слова - о книгах и рукописях. Как будто умер не великий писатель, а заурядный обыватель…
Шекспир завершает процесс создания национальной культуры и английского языка; его творчество подводит трагический итог всей эпохе европейского Возрождения. В восприятии последующих поколений складывается образ Шекспира как всеобъемлющего гения, который у истоков Нового времени создал галерею его человеческих типов и жизненных ситуаций. Пьесы Шекспира по сей день составляют основу мирового театрального репертуара. Большинство из них было многократно экранизировано для кино- и телеэкрана.
Заключение
Большое количество ученых разных эпох изучало каждого автора и его произведения в отдельности. Именно поэтому, невозможно в рамках одной контрольной работы осветить так полно, как бы хотелось, творчество и некоторые, особо интересные, аспекты жизни литераторов эпохи Возрождения.
Но, подводя итоги работы, стоит выделить ряд основных идей, которые были присуще всем деятелям эпохи Возрождения.
Гуманисты Ренессанса выступали против диктатуры католической церкви в духовной жизни общества. Они критиковали метод схоластической науки, основанный на формальной логике, отвергали ее догматизм и веру в авторитеты, расчищая тем самым путь для свободного развития научной мысли. Гуманисты призывали к изучению античной культуры, которую церковь отрицала как языческую, воспринимая из нее лишь то, что не противоречило христианской доктрине. Восстановление античного наследия не было для них самоцелью, а служило основанием для решения актуальных проблем современности, для построения новой культуры.
И смело можно сказать о том, что у них получилось создать новую культуру. Ведь их произведениями восторгаются миллионы людей уже несколько столетий подряд и, несмотря на годы, творчество литераторов Ренессанса, остается актуальным и по сей день.
Список используемой литературы
1)Монтень «Опыты». М., 1988
)Томашевский Н. Русский Петрарка. М.: «Правда», 1984.
3)Бартошевич А. Шекспир. Англия. XX век. М., 1995.
4)Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.
5)Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.
6)Ильина Т.В. История искусств. Западноевропейское искусство: Учеб. - 2-е изд. М., 1993.
)Культурология: История мировой культуры / Под ред. А.Н. Марковой. М., 2001.
)Культурология: история мировой культуры / Под ред. Н.О. Воскресенской. М., 2003.
9)М.П. Алексеев, В.М. Жирмунский и др. История зарубежной литературы. Средневековье и Возрождение. М. 1987
10)Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М. 1978
)Бранка В. Боккаччо средневековый. М. 1983
)Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М. 1984