Следует отметить, что тема Чань-буддизма и его влияния на китайское мировоззрение и культуру достаточно хорошо изучена.
Разработка проблем общей теории буддизма и в частности Чань-буддизма отражена в работах М.Е. Ермакова, Р.В. Исаевича, С.П. Нестеркина, Б. Ричендуба, К. Эррикер.
Посвященных непосредственно изучению Чань-буддизма, можно выделить труды Н.В.Абаева «Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае», в которой на материале широкого круга оригинальных китайских источников исследуется малоизученный пласт средневековой китайской культуры, впервые выделяемый автором как самостоятельный объект изучения, показана роль Чань-буддизма в её формировании. Анализируются характерные особенности культуры психической деятельности в Чань-буддизме, исследуется её вклад в развитие традиционной психокультуры в средневековом Китае, показано её прикладное значение в психофизической подготовке человека, рассматривается её социальная роль.
В книге Л.С. Васильева «История религий Востока» излагается история возникновения религий Востока, показана их роль в развитии социально-экономической, политической структур восточных обществ и их культуры.
Особенно интересной для данной работы оказалась книга отечественного китаеведа В.В.Малявина «Китайская цивилизация». В ней предлагается полный и оригинальный взгляд на природу китайской цивилизации, дается детальное описание культуры и истории Китая.
СП. Нестеркин исследует проблему достижения просветления в Чань-буддизме через решение парадоксальных загадок гун-ань, анализирует «живое» и «мертвое» слово, имеющее отношение к проблеме просветления.
А.С. Мартынов, исследуя проблемы взаимоотношения буддизма и государства в Китае, выдвинул предположение, что социальный статус буддизма определялся его отношением с институтом монархии.
Правовое положение буддийской общины рассматривает Е.И. Кычанов. По его словам, институт монашества в Китае был лишен сакральности и был беззащитен в политическом, административном и правовом отношениях. Сангха была призвана преображать народ методами воспитания и обучения.
Проблемы правового и социального статуса буддийского монаха и сангхи в Китае затрагивается Т.Г. Комисаровой .
М.Е. Ермаков анализирует влияние буддийских идей на представления о спасении в простонародном буддизме.
Значительный интерес для нашей работы представляет книга М.Е.Кравцовой «История культуры Китая», в которой дается полная картина истории развития и состояния культуры Китая от глубокой древности до наших дней. На страницах этой книги рассматриваются и объясняются возникновение, сущность и главные отличительные особенности китайских представлений о мире и человеке, верований, культов, философских учений, политической и художественной культуры.
Также вопросам чаньской культуры и её особенностям посвящены работы А.М. Кабанова, Ю.Г. Смертина.
Источники.
Источниковедческая база представлена оригинальными трудами учителей Дзен и дзенских философов.
Трактат Линь-цзи-лу представляет собой записи проповедей, интерпретирующих основные положения учения чань-буддизма. Бесед с учениками, афористических высказываний и парадоксальных диалогов. В нем отражено враждебное отношение чань-буддистов к слову как средству передачи истины.
В «Сутре Помоста Шестого патриарха» излагаются все основные постулаты этого течения, ставшие каноническими для всего учения Чань.
Также следует отметить трактат Цзун-ми «О началах человека». Данный трактат разъясняет каковы истоки и начала человека и в чем причины его телесного существования.
Интернет ресурсы
На сайте <#"justify">1. Китай в начале VI в. и возникновение чань-буддизма
Дзен (яп., кит. - чань от санскр. дхьяна, т.е. "медитация") - одна из наиболее влиятельных буддийских школ в Японии. Согласно традиции, это учение пришло из Индии, но в действительности оно возникло в Китае в начале VI в. н.э., впитав в себя элементы многих буддийских направлений: мадхъямиков, йогачаров, Хуаянь-цзун; несомненно, некоторое влияние на идеи чань оказал даосизм.
Считается, что учение Чань распространил в Китае в VI в. индийский монах Бодхидхарма. Считается, что Бодхидхарма прибыл в Китай из Южной Индии около 520 г. На вопрос принявшего его известного покровителя буддизма императора Уди из династии Лян, как будут оценены его заслуги (строительство монастырей и храмов, копирование сутр, предоставление буддистам льгот и пожертвований), Бодхидхарма ответил, что все эти деяния ничего не стоят, все суть прах и суета. После беседы с императором Уди, разочаровавшись в неверном понимании основных принципов буддизма, Бодхидхарма удалился в монастырь Шаолинь на горе Суншань, где провел девять лет в неподвижной медитации перед стеной
С именем Бодхидхармы связывают многие легенды: о создании им "шаолиньского стиля" самообороны, о появлении в буддийских монастырях традиции чаепития и др. Например, одна из легенд рассказывает, что патриарх во время медитации в монастыре Шаолинь погрузился в состояние глубокого самосозерцания и однажды он заснул. Проснувшись, Бодхидхарма в гневе на самого себя вырвал себе ресницы и бросил их на землю. Их подобрал сам Будда, посадил в землю, и из них выросли кусты ароматного чая, который пьют буддисты в периоды долгой медитации, взбадривая сознание. Именно отсюда, по преданию, берет свой смысл чайная церемония.
С начала IV в. история Китая в течение двух с половиной веков протекала в условиях разделения страны на северную и южную части. Это обособление является одним из стержневых моментов истории Китая начала VI в.
В политическом плане отмеченное разделение проявлялось наиболее ярко. Север страны был превращён в арену вражды быстро сменяющих друг друга царств и мини-империй, основывавшихся, как правило, некитайскими племенами и народами. Борьба северных аристократов, бежавших на юг из-за постоянных войн, и представителей южных китайских влиятельных кланов ослабляла двор и государство, вела к милитаризации страны, усилению роли армии во внутриполитической жизни. Распри и междоусобицы, восстания и смены придворных клик шли почти беспрерывно.
Раздробленность страны не могла не сказаться на экономической жизни страны. От войн и междоусобиц больше всего к началу VI в. пострадали наиболее процветавшие прежде центральные районы. Войны сопровождались уничтожением городов, разграблением накопленных запасов, угоном и пленением населения, гибелью людей, влекли за собой голод и эпидемии. Однако вряд ли можно однозначно говорить об экономическом упадке Китая в начале VI в. Приходившие к власти правительства в целях налаживания поступления средств в казну в большей или меньшей степени занимались организацией хозяйства. Трудные, смутные времена, переживаемые страной, принуждали их искать наиболее отвечавшие нуждам момента формы такой организации. Политические и экономические события привели к тому, что в начале VI в. продолжали происходить глубокие перемены в социальной структуре. Разложение имперского порядка, а также вторжение кочевых народов приводили к определенной архаизации общественной организации и углублению распада общества на обособленные местные сообщества. Находясь на более низкой, чем Китай, стадии общественного развития, многие приходившие сюда кочевые народы приносили с собой и более примитивные общественные институты, более жесткие методы управления и эксплуатации китайского населения. Целые районы или части страны становились своего рода добычей, военным трофеем различных полководцев и группировок кочевой знати.
Укрепление замкнутости местных сообществ явилось прямым следствием ослабления централизации власти, натурализации хозяйства и военизации внутриполитической жизни страны.
Характерной чертой общественной жизни в Китае в начале VI в. являлось глубокое социальное неравенство.
В начале VI в. Китай продолжал переживать кардинальные, имевшие далеко идущие последствия перемены в своем этническом развитии, тесно связанные с политическими изменениями. Войны и вторжения иноземных племён вызывали отток и перемещение населения, смешение и противоборство этнических групп и культур.
Несмотря на политическую нестабильность, в начале VI в. в Китае продолжала развиваться материальная и духовная культура, накапливаться научные знания. Продолжали также расширяться представления об окружающем мире, в частности, о странах Юго-Восточной Азии, пополнялась новыми знаниями историческая наука, совершенствовалось право.
В начале VI в. продолжалось "завоевание" Китая буддизмом. Росло количество монастырей и монахов, при храмах появлялись общины мирян, переводился на китайский язык обширный буддийский канон, продолжали появляться оригинальные китайские буддийские сочинения. С начала VI в. буддизм завоевал положение государственной религии в южной империи Лян. Монастыри, пользуясь покровительством властей, не только являлись в начале VI в. центрами образования, но и приобретали значительные земельные владения, накапливали богатство.
В искусстве и литературе прослеживались большая утонченность, аристократизация, мощное влияние буддийской идеологии и активное проникновение иностранных культурных достижений. Вырабатывались и закреплялись новые эстетические представления в живописи. Под сильным и непосредственным воздействием буддийской традиции происходило становление китайской скульптуры как самостоятельного вида искусства.
Несмотря на всю сложность политической ситуации в начале VI в., не прекращались дипломатические связи и культурные контакты Китая с отдаленными странами.
Значимость и многогранность обрисованных перемен, которые начались в Китае несколько веков назад и продолжали происходить в начале VI в., позволяют назвать этот период в истории Китая переходным. Радикальность произошедших и происходивших сдвигов подтверждается эпохальными переменами в идеологии и мировоззрении китайцев.
Таким образом, китайское общество начале VI в. представляет собой неоднородную и весьма сложную картину. Однако именно эта пестрота и является показателем переходности периода, когда появился чань-буддизм.
2. Идейные принципы Чань-буддизма
В Китае расцвет чань-буддизма приходится на время правления династии Тан (618-907). В это время первоначально относительно однородное учение после шестого патриарха Хуэйнэна разделилось на "пять домов и семь школ", дробление которых продолжалось и в дальнейшем. В это время жили такие прославленные наставники Дзен (Чань), как Мацу Даои, Байчжан Хуайхай, Хуанбо Сиюнь, Линьцзи Исюаньи и другие.
Познать истины чань-буддизма и принять его принципы было непросто, для этого требовалась специальная длительная подготовка. Подготовка и посвящение обычно начинались с парадоксов. Первым из них было решительное отрицание знаний, особенно книжных, канонических. Одна из основных доктрин чань гласила, что основанный на писаных догмах интеллектуальный анализ не проникает в сущность явления и не способствует успеху в постижении Истины. Зачем напрягать ум и тем более загружать его книжной мудростью, когда можно дать полный простор интуиции и самовыражению и полностью отринуть каноны и авторитеты?! Именно так следует понимать ставший хрестоматийным завет известного мастера чань-буддизма И-сюаня (IX в.):
"Убивайте всех, кто стоит на вашем пути! Если вы встретите Будду - убивайте Будду, если встретите патриарха - убивайте патриарха!" Иными словами, ничто не свято перед лицом великого сосредоточения индивида и внезапного его озарения и просветления, постижения им Истины.
Как постичь Истину? Этот вечный вопрос мыслителей чань-буддизм решал до удивления просто и парадоксально. Истина есть озарение. Оно нисходит на тебя внезапно, как интуитивный толчок, как внутреннее просветление, как нечто, что нельзя выразить словами и образами. К постижению и принятию этого озарения нужно готовиться. Однако и подготовленный человек не гарантирован, что постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа. Еще вчера, еще минуту назад он мучительно размышлял и терзался, стремясь постичь непостижимое, но вдруг его посетило нечто - и он сразу все понял, постиг Истину.
В практике чань- буддизма обычно использовали различные методы искусственного стимулирования внезапного прозрения - резкие окрики, толчки, даже удары, которые неожиданно обрушивались на погруженного в транс и задумавшегося, ушедшего в себя человека. Считалось, что в этот момент человек должен особенно остро среагировать на внешнее раздражение и что именно в этот момент он может получить интуитивный толчок, на него может снизойти озарение, просветление.
В качестве средства стимулирования мысли, поиска, напряженной работы мозга чань-буддизм широко использовал практику загадок (гунъань, яп. коан). Постичь смысл коана посредством логического анализа невозможно. Вот пример: "Удар двумя руками - хлопок, а что такое хлопок одной ладонью?" Между тем абсурдность и нелепость таких коанов для чань-буддистов были лишь кажущимися, чисто внешними. За этим внешним следовало искать глубокий внутренний смысл, находить наиболее удачный, нередко парадоксальный ответ, на что у начинающих подчас уходили долгие годы, на протяжении которых оттачивалось мастерство ученика. Готовясь к посвящению в мастера, он должен был уметь быстро раскрывать сложные логические хитросплетения.
Еще одним важным и парадоксальным методом поиска Истины и подготовки посвященного к озарению, к интуитивному толчку были диалоги-вэньда (яп. мон-до) между мастером и его учеником. В процессе этого диалога, когда обе стороны обменивались друг с другом лишь краткими репликами, зачастую внешне почти лишенными смысла, значение имели не столько сами слова, сколько общий контекст, даже внутренний подтекст диалога. Мастер и ученик вначале как бы настраивались с помощью случайных взаимных сигналов на общую волну, а затем, задав друг другу тон и код беседы, они начинали диалог. Цель его - вызвать в сознании настроенного на волну мастера ученика определенные ассоциации, резонанс, что в свою очередь служило подготовке ученика к восприятию интуитивного толчка, озарения, просветления.
Центральная и наивысшая цель религиозной практики в традиции Дзен - сатори ("пробуждение"). "Сатори - это душа Дзен, и без него нет Дзен", - пишет японский исследователь буддизма Д.Т. Судзуки. Сатори присущи некоторые важнейшие черты:
Иррациональность, необъяснимость, непередаваемость.
Интуитивное проникновение в сущность природы.
Невыраженность сатори в цвете, запахе, звуке, образе. Д. Судзуки отмечает, что сатори приходит в сером цвете, без запаха и в крайне непривлекательной обстановке.
Испытание чувства восторга, как результата реализации чего-то неосознанного.
Краткость, внезапность, мгновенность сатори.
Чань различает "малое сатори", то есть неполное и неокончательное, когда истинное понимание природы вещей только приоткрывается на короткий момент, и "большое сатори", ведущее к духовному преображению.
Суть учения Чань заключается в том, что для обращения к Богу нужен не разветвленный и развитый культ, а соответствующее духовное состояние человека.
Поиски религиозной истины, по этому учению, состоят не в изобретении культовых ухищрений, не в молитвах, заклинаниях и обрядах. Чань считает, что истину высказать человеческим языком невозможно, слово бессильно перед глубиной истины, интеллект не может проявить себя в словах, нужно внутреннее понимание без слов. Истина - в поисках внутреннего общения с божеством. Для этого необходима внутренняя сосредоточенность, которая приведет к внезапному озарению. Такое сосредоточение получило название медитации, дхьяны.
Чань-буддизм предлагает разные формы дхьяны, и это уже дело культовой психотехники. Необходимым фактором успешной дхьяны Чань считает соблюдение высокой нравственности, гуманизма, ответственности перед обществом, старательной работы, стремление к миру и т.п. Это, безусловно, положительные черты чань-буддизма.
Большое внимание уделяется в Чань проблемам психотренинга, для чего используются, прежде всего, практики дзадзэн ("сидячая медитация", требующая от адепта, сидящего в "позе лотоса", полного избавления от каких-либо мыслей и образов и коан. Коаны - истории из жизни чаньских патриархов, которые учитель предлагал ученику в качестве интеллектуальных задач, содержащие, как правило, элементы парадоксальности и ставящие под сомнение возможность рационального мышления. Ум человека, по мнению дзен-буддистов, заменит внезапное озарение, которое может быть высказано в словах, но без соответствующего смысла, так как этот смысл понятен лишь самому озаренному.
Чань признает реальность феноменального мира, но воспринимает его как неистинный, иллюзорный, "ничто" (му). Только при помощи медитации можно постичь свою изначальную природу, которая есть не что иное, как "сущность будды" (буссё), достичь пробуждения (сатори) и после этого постичь истинную природу вещей, увидеть их сокровенную суть и осознать свою причастность ко всему сущему.
Согласно Чань, каждый момент жизни "содержит сам себя и неподвижен". "Прошлое находится в прошлом и не проистекает из настоящего. Настоящее находится в настоящем и не проистекает из прошлого"
Из учения Хуаянь Чань позаимствовал идею о тотальной взаимосвязи общего и частного, что выражается принципом "все в одном, одно во всем". Чань не признает существования вселенского Будды, считается, что он наличествует в каждом индивидууме, который в свою очередь тождествен абсолюту и является вместилищем неограниченных возможностей. Существование в мире каких-либо принципиальных оппозиций есть порождение "замутненного" сознания. В действительности же между субъектом и объектом, нирваной и сансарой, жизнью и смертью, знанием и невежеством не существует никакой разницы. "Пробужденное" сознание приравнивается к "безмыслию" (мунэн), а мир предстает для него недвойственным (фуни). В то же время Чань подчеркивает важность активного отношения к миру, реализации в нем творческой энергии. Чань-буддизм не приемлет крайнего аскетизма: человеческие желания должны не подавляться, а направляться в духовные сферы. Сокровенные истины, считают последователи Чань, передаются не через буддийские трактаты, а "от сердца к сердцу", от учителя к ученику
Следует также отметить, что чань-буддизм не осуждает практическую нерелигиозную деятельность, как это делают многие буддистские школы. Наоборот, он старается использовать достижения психотехники для чисто практических действий человека, для его непосредственного существования в реальном мире.
. Чань-буддизм и чаньская культура психической деятельности
История всего Китая напрямую связана с Чань - буддизмом, который частично вобрал в себя философию Дао и сильно отличается от ортодоксального буддизма, став наряду с самим Дао одним из символов Китая (на штандарте китайских императоров изображался Золотой Дракон и Синий Феникс, представлявших собой Буддизм и Даосизм).
Основателем Чань-буддизма считается Бодхидхарма (Дамо) - двадцать восьмой буддийский патриарх, пришедший по преданию в Шаолинь и разработавший первый базовый комплекс самозащиты.
Разработка универсальной системы самообороны, вероятно, никогда не рассматривалась Бодхидхармой в качестве основной задачи. В отличие от целого сонма учеников и последователей, он преподавал борьбу и кулачный бой лишь как комплиментарную дисциплину в общем курсе философских наук.
Бодхидхарма полагал, что "постигнуть учение Будды можно лишь после длительных и тяжелых испытаний для тела и духа". Предание повествует, что, не довольствуясь устными наставлениями, патриарх 9 лет просидел в полной неподвижности в горном гроте близ монастыря, предаваясь медитации.
В отличие от классического буддизма, развивавшегося во всех странах Востока как религия сострадания и всеспасения, учение Чань, возникшее из сплава различных культурных традиций и призывавшее к укреплению тела и духа, отвечала самым сокровенным чаяниям средневекового воина. Отдавая предпочтение интуиции перед интеллектом и волевым качествам человека перед способностью к строгому рациональному мышлению, Чань требовал твердости духа, решительности, беззаветной целеустремленности. Именно поэтому и Бодхидхарма начал проповедь Чань в монашеской общине Шаолиня не с одного лишь "созерцания стены", а с преподавания ушу. К тому же существовали веские причины, побуждавшие монахов овладевать искусством самозащиты.
Во времена Бодхидхармы дороги Востока кишели странствующими монахами, которые жили исключительно на подаяние и собирали подчас (для себя и для своего храма) немалые суммы денег. Разбойники, вооруженные мечом, топором или кинжалом, а те, что победнее, - обыкновенной дубиной, нападали на одиноких путников, грабили, а при малейшем сопротивлении убивали. Если купеческие караваны обычно хорошо охранялись, то монахам надеяться было не на что. Разбойники вообще предпочитали иметь дело с безобидными бритоголовыми пастырями, нежели со строптивыми мирянами, среди которых мог случайно оказаться какой-нибудь знаменитый фехтовальщик или мастер рукопашного боя.
Со временем, однако, положение резко изменилось, рыцари большой дороги готовы были скорей сразиться с отрядом солдат, чем встретиться с одним из питомцев Шаолиня.
Духовное учение, проповедуемое Бодхидхармой, выражалось кратким требованием: два вхождения и четыре действия. Два вхождения - это достижение просветления путём духовного внутреннего развития и созерцания (духовное вхождение) и путём совершения практических действий (вхождение через действие). Таким образом, постулировалась неразрывная связь внешнего и внутреннего, формы и глубинного образа, физического и психического, явления и его символа. Духовное вступление в состояние просветления сознания, которое не могут затронуть и загрязнить мирские дела, в основном базировалось на сидячей медитации, традиционно выполняемой лицом к стене, как это делал Бодхидхарма. Как говорили чань-буддисты, "нынешнее состояние человека ложно, истинно лишь возвращение к собственной природе".
В соответствии с данным учением, самым главным занятием для адептов внутренних стилей боевых искусств стала являться внутренняя работа над собой. Она ведёт к достижению "пустого сердца", то есть такого состояния духа, которое свободно от всего житейского, заполняющего обычно человеческое сознание. Это не отрицание реальной жизни. Отвергается только отождествление жизненно важного (основ бытия) с житейской суетой, высших проявлений духа с повседневной мелочёвкой. Разум человека вечно пребывает в суете мирских дел, мечется в условностях и границах, им же самим и определённых, не понимая порой их противоестественности. Нужно лишь немногое - узреть за обыденностью и монотонностью жизни Великий Символ, познав глубину всех внешних форм, преодолеть её. Тогда все вещи воспринимаются в единстве, а человек преодолевает ту невидимо тонкую, но чрезвычайно плотную завесу, мешающую ему слиться с природной естественностью и обрести "спонтанность самопроявлений духа".
Освобождение от повседневной суеты, от всего, чем вдохновляется большинство людей, ведёт к тому, что "Чань" называет "великой пустотой" - к абсолютной духовной свободе. А эта свобода даёт возможность познать истинную сущность и смысл человеческой жизни, скрытые обычно иллюзиями мышления. Интеллектуально "великая пустота" оказывается новым видением мира; эмоционально - успокоением духа, его безмятежностью, в волевом отношении независимостью от окружающих людей и обстоятельств.
Иными словами, адекватное постижение глубинной сути боевых искусств (того, что скрывается за техникой) требует изучения идей Будды и перестройки психических структур личности методами "Чань" в соответствии с этими идеями. Речь идёт о "четырёх благородных истинах", открытых Буддой две с половиной тысячи лет назад. Первая истина гласит: "Существует страдание, которое носит всеобщий характер". Вторая уточняет: "Причина страданий людей - в их желаниях". Иными словами, под страданием Будда понимал стресс, психическое напряжение, в основе которого лежит чувство страха, неразрывно связанного с надеждой (ведь стресс это не то, что происходит с человеком, а то, как он реагирует на происходящее. Человек, утративший всякую надежду, вместе с ней теряет и страх). Страдания (сплав страхов и надежд) проистекают из различных "хотений", которыми всегда и везде охвачен человек. Желать чего-то, малого или большого - не имеет значения, стремиться к получению желаемого, бояться, что не получишь его либо потеряешь, и надеяться в то же время на благополучный исход - это и есть постоянное волнение, беспокойство, напряжение, то есть страдание.
Третья истина Будды утверждает: "Освобождение от страданий заключается в уничтожении желаний". Четвёртая конкретизирует: "Путь к освобождению от страданий - это восьмеричный "серединный путь", равно избегающий крайностей аскетизма и чувственных удовольствий". Он складывается из правильного понимания, правильного размышления, правильных высказываний, правильных поступков, правильного образа жизни, правильных усилий, правильных стремлений и, наконец, правильного сосредоточения духа - созерцания. Старое восточное стихотворение говорит об этом пути так:
Человек подвержен рождению,
Старости, болезни и смерти.
Поэтому он не свободен. Эти
Четыре погонщика палками определяют
Его путь.
Если ты молишься,
Или совершаешь обряды,
Чтобы освободиться -
Ты глупец.
Хочешь погрузиться в Нирвану?
Тогда созерцай
Глубины своего духа...
Жизнь человека - как молния.
Мелькнула - и нет её.
Самые зелёные деревья
Тоже когда-то засохнут.
Если достигнешь просветления созерцанием,
Навсегда станешь спокойным.
Ты поймёшь, что вечное и преходящее,
Расцветающее и увядающее,
Хорошее и плохое -
Всего лишь иллюзии твоего сознания...
китайский буддизм нравственный психологический
В отличие от европейских мыслителей, на разные лады призывавших изменять окружающие условия для того, чтобы стать счастливыми, Будда отрицал зависимость состояния духа от состояния внешнего мира. Он считал, что надо изменять не мир, а себя. Все мы знаем, что "богатые тоже плачут", что можно иметь полный набор материальных благ, и всё равно страдать. А ведь секрет счастья очень прост: надо научиться правильно понимать жизнь, правильно ощущать её ритм, строить своё поведение в соответствии с этим ритмом, ежедневно погружаться в бездонные глубины своего подсознания. Иными словами, Будда призывал людей быть счастливыми "здесь и сейчас", а не "потом", в результате каких-то внешних событий.
Вхождение через действие, предписанное первоучителем, предусматривает четыре вида поступков - воздаяние за зло, отсутствие мирских стремлений, служение дхарме (то есть буддийскому учению), следование судьбе. Последний вид поступков позволяет исчерпать жизнь во всей её полноте, так как человек не мечется в поисках выхода из собственного предопределения, но рассматривает свою жизнь как реализацию универсального пути и закона всех вещей - дао.
На уровне практических действий, позволяющих достигать устойчивых изменений психических состояний личности, в буддизме возник ряд направлений. "Чань" является одним из них. Его практика включает в себя медитацию, работу с энергией, воздействие на внутренние органы тела и происходящие в нём физиологические процессы. В совокупности, эти три группы методов называются "внутренней работой".
Задача медитативных методов в том, чтобы посредством направления ума, чувств и воли на внешние или внутренние объекты отрабатывать вход, пребывание и выход по отношению к определённым пространственно-временным ситуациям, как реальным, так и воображаемым. При этом первой ступенью медитации (созерцания) является выполнение упражнений (или действий), связанных с концентрацией внимания на дыхании, движении, работе сердца, удержания равновесия, циркуляции энергии, каком-либо предмете или его отдельном качестве. Уже на данной ступени адепт начинает "слышать" слабые сигналы, исходящие из внешнего и внутреннего мира. Таким образом, ключевым постулатом духовного вхождения стало успокоение духа и очищение сознания путём регуляции собственного дыхания.
Вторая ступень позволяет человеку обретать состояние "не-ум", благодаря чему он как бы растворяет своё "Я" в природных стихиях. Утратив ощущение собственной личности, он воспринимает себя частицей великого целого - всего Бытия. Его сознание полностью освобождается от всякого беспокойства, и он реализует принцип "единого тела", т.е. начинает ощущать "голоса", идущие изнутри окружающих его существ: людей, животных, растений. Именно поэтому мастер боевых искусств не просто чувствует любое движение противника, но и заранее предвосхищает все его замыслы. Ведь он связан с ним этим "единым телом"!
Дыхательно-энергетические упражнения направлены на овладение жизненной энергией "ци" и развитие внутренней силы. Эта группа методов даёт возможность научиться проводить "ци" по трём серединным и двенадцати парным каналам, накапливать её в особом центре, находящемся внутри живота. Умеющий управлять "ци" может в нужный момент как бы выбрасывать её в противника через ударную конечность, или защищаться ею от его ударов. Работа с энергией позволяет резко усиливать собственные боевые возможности, повышает способность переносить любые экстремальные воздействия без ущерба для здоровья, а также способствует достижению безмятежности духа.
Система воздействия на внутренние органы тела и происходящие в нём физиологические процессы включает в себя позы, близкие позам индийской йоги, воздействие на биологически активные точки тела приёмами самомассажа, оригинальные дыхательные упражнения для глубинной вентиляции. В ней сочетаются статические и динамические упражнения. Однако и те и другие всего лишь оболочка, скрывающая главное - работу с энергией, концентрацию внимания, самовнушение. Именно через "внутреннюю работу" происходит изменение состояния психики, обретающее устойчивый характер. В буддийских терминах такой переход называется "из сансары в нирвану".
Чань-буддисты, как и даосы, считают первоосновой мира Великую Пустоту, Небытие, Иллюзию. Видимый мир всегда в движении; невидимый, истинный мир - всегда в покое. Все в мире состоит из дхарм, нематериальных, невидимых элементов, вступающих в мгновенные комбинации, - неиссякаемых и непознаваемых. Поток дхарм формирует личность человека и реализует закон кармы, согласно которому бесконечная череда перерождений живого существа обусловлена его деяниями в предшествующих рождениях.
Осознавая иллюзорный мир как "тело Будды", человек должен постигнуть истинно-сущее не за пределами земного бытия, а в самой окружающей действительности, выявить "сущность Будды" в цветке, в травинке, в луне и звездах, в призыве оленя и в рыке тигра, а главное - в себе самом. Именно самопознание стало стержнем монашеской практики в буддизме.
Идея "пустоты просветленного сердца (духа)" служит стержнем как даосского, так и буддийского учения о познании. Лаоцзы в своем трактате о Дао и его проявлении Дэ называет возвращение в Пустоту идеалом человеческого познания. Ему вторит Чжуанцзы, утверждая, что "покой есть просветленность, просветленность есть пустота, пустота есть недеяние".
Чань - это тренировка тела и духа во имя постижения высших истин. Лишенный поддержки и покровительства божественного провидения, человек в изменчивом мире должен полагаться лишь на собственные силы, знания и опыт. Совершенствование тела и предельное развитие физических способностей при занятиях ушу должно способствовать духовному очищению, ясности мысли, воспитанию гуманности, бесстрашия и решительности.
Конечная цель практики Чань, как и в других мистических учениях Востока и Запада, определяется постижением самого себя и слиянием с Абсолютом. Однако если в ортодоксальном буддизме праведник, постигший высшую истину, разрывает цепь земных перерождений и входит в нирвану, в обитель невыразимого блаженства, то Чань призывает к другому.
Достигнув посредством медитации или под действием внешнего стимула внезапного интуитивного Прозрения, человек не выпадает из реальной жизни, но лишь приобретает иное видение реальности, на высшем уровне. Осознав свое место в мире, постигнув единство всего сущего, относительность добра и зла, человек обретает душевное равновесие и покой, поколебать который не в силах никакие бури и грозы.
Предпосылкой к верному пониманию и ощущению мира служит очищение духа-разума (синь) от поверхностного жизненного опыта, плодов работы интеллекта и построений формальной логики. На передний план здесь выступает интуитивное познание. В таком состоянии дух-разум, освобожденный от парализующих его привычных клише и предрассудков мышления, становится предельно восприимчив. Человек, соответственно, способен дать адекватную мгновенную реакцию на любую неожиданность,- например, на внезапное нападение. Именно эта особенность психотренинга Чань и по сей день привлекает к нему мастеров воинских искусств.
Чань-буддизм выработал принципы естественной саморегуляции, позволяющие человеку спонтанно выбрать оптимальный вариант действия, будь то в стремительном поединке или банальной жизненной коллизии. Чаньский психофизический тренинг направлен на стопроцентную мобилизацию возможностей человеческого мозга, на резкое обострение всех пяти чувств, на улучшение таких психических процессов, как память, образные представления, мышление. Как и в даосизме, который вошел органической составной частью в культуру Чань, целью всей чаньской практики является пробуждение естественного начала в человеке, снятие многочисленных психических стопоров, привнесенных цивилизацией. Отсюда, кстати, и многочисленные анекдоты о буйстве и хулиганском поведении "просветленных" и понятие "чаньская болезнь", характеризующие психические сдвиги подвижников.
Психофизический тренинг был единственным реальным путем к осуществлению конкретных задач человеческой деятельности, на которую проецировалась чаньская философия жизни и которая, безусловно, требовала силы воли, твердости характера, способности принимать правильные решения.
Искусство мобилизации воли и жизненной энергии, разработанное даосами и чаньскими патриархами, стало незаменимым подспорьем для мастеров ушу. Состояние концентрации всех сил на единой цели достигается в ушу, во-первых, при помощи медитации пассивной и активной, во-вторых, за счет наработки культуры движения и закрепления четких двигательных рефлексов путем многолетней тренировки, в-третьих, за счет умения контролировать и направлять поток жизненной энергии ци.
Основные фазы концентрации - в данном случае чаньской - сводятся к следующему: расслабление, перемещение центра тяжести в Средоточие (дань-тянь), глубокое дыхание, создание психической "установки" на данное действие и предварительное его проигрывание на образно-чувственном уровне с подключением всех психофизиологических механизмов. В состоянии временного и, что очень важно, управляемого транса происходит изменение визуального восприятия предметов, изменение в ощущении пространства, времени, веса и массы, появляется анальгезия - полная нечувствительность к боли. В момент решающего удара происходит также выплеск энергии (ци) - иногда с выкриком.
Поскольку практика психической саморегуляции с целью самосовершенствования занимала центральное место в Чань буддизме, воинские искусства рассматривались прежде всего как средство подобной саморегуляции, а не как способ наиболее эффективного проявления агрессивности.
. Влияние Чань-буддизма на развитие китайской национальной культуры
Буддизм просуществовал в Китае почти два тысячелетия. За это время он сильно изменился в процессе приспособления к китайской цивилизации. Однако он оказал огромное воздействие на традиционную китайскую культуру, что наиболее наглядно проявилось в искусстве, литературе и особенно архитектуре Китая. Многие пагоды, многоярусные сооружения, символизирующие буддийские небеса, а также пещерные комплексы, которые были созданы ещё в III-VI вв. И сейчас остаются ценнейшими памятниками китайской культуры, национальной гордостью Китая.
Искусство круглой скульптуры было известно в Китае задолго до буддизма. Однако именно индо-буддийская скульптура завоевала популярность и получила наибольшее распространение в Китае. Вместе с буддизмом пришла в Китай и практика скульптурного изображения льва - животного, которое в Китае до буддизма практически не было известно.
Учение Чань о том, что Будда везде и во всем - в молчании гор, в пении птиц, что главное в природе - это великая бескрайняя пустота, оказывало и продолжает оказывать сильное воздействие на мастеров живописи. Для них не существовало законов перспективы, поскольку в обилии располагавшиеся на ландшафтных свитках горы не имели для них реального содержания, а лишь иллюстрировали великую пустоту природы. Даже сам процесс создания картины был полон мистики и таинства: художник проводил длительное время в медитации, пытаясь остановить течение времени и понять внутреннюю сущность вещей, скрытую покровом внешней оболочки. Как только он достигал желаемого, получал интуитивный толчок, озарение, вдохновение - он сразу же, не теряя ни минуты, начинал работать. Кисть его летала свободно, вдохновенно, почти автоматически, ибо моменты подлинного полета духа приходят редко, а именно в них, по мнению художников-буддистов, заключались талант и мастерство.
Чаньские монастыри, к примеру Юньлиньсы, известный всему миру монастырь Шаолиньсы и ряд других, часто посещались художниками, которые находили в них уединение и тишину, так необходимые для творчества. Именно философия школы Чань открыла для китайской пейзажной живописи новые направления, сущностью которых являлась спонтанность мысли и ее моментальное воплощение в художественном образе. Отдельный штрих, сделанный рукой мастера, мог отражать все его видение картины природы, которую он изображает.
Под влиянием чань-буддийских идей возникло и еще одно направление в китайском искусстве, которое находится на стыке каллиграфии и живописи. Художники-каллиграфы изображали тот или иной предмет каллиграфическим способом, т.е. внешне такое произведение выглядело как иероглиф написанный скорописью, однако на самом деле художник изображал какой-то объект посредством нескольких спонтанных штрихов. В XX веке эта форма получило название беспредметная или абстрактная каллиграфия (Аbstract Calligraphy). В Китае это направление не получило широкого развития, однако в Японии этот жанр по-прежнему пользуется популярностью.
Чань-буддийский подход в живописи был и остается популярным в среде творческой интеллигенции Китая, Японии, Кореи, и более того в XX веке он получил достаточно широкое распространение в странах Запада, где ассоциировался с открытием новых горизонтов в искусстве, отказом от привычных западному сознанию норм и законов в искусстве вообще, и в живописи в частности.
Современные художники, работающие в жанре китайской пейзажной живописи, не только используют этот принцип, но развивают и модернизируют его, учитывая эволюцию современного искусства.
Без сомнения, традиции постепенно исчезают, особенно в самом Китае. Однако в Японии и западных странах, даже, несмотря на угасание популярности буддизма, многие художники продолжают поддерживать и развивать концепции Чань. Сейчас, в мире, заполненном информационными потоками, идея остановиться, замереть и выразить свое видение несколькими штрихами выглядит особенно прогрессивной.
. Чань( Дзен)-буддизм и европейская культура ХХ века
В XX в. благодаря усилиям, прежде всего, Д.Т. Судзуки (1870-1966) Дзен стал достоянием западной культуры. Многие западные философы, теологи, писатели, художники, психиатры, музыканты проявляли интерес к Дзен и пытались приспособить его идеи к собственному творчеству. Отголоски Дзен можно обнаружить в произведениях Г. Гессе, Дж. Сэлинджера, Дж. Кержака, в поэзии Г. Снайпера и А. Гинсберга, в живописи Винсент ван Гога и А. Матисса, в музыке Г. Малера и Дж. Кейджа, в философии экзистенциалистов, в трудах по психологии К.Г. Юнга и Э.Фромма .
В конце 50-х гг. ХХ в. дзен-буддизм охватил широкие круги интеллигенции и студенчество, а через десятилетие - мелкобуржуазные слои Западной Европы. Творческая интеллигенция связала с дзен-буддизмом надежды на духовное обновление, на получение полноты бытия, непосредственно свободы. Разнообразные течения битников и хиппи видели в нём идейное оправдание морального нигилизма, бытовой распущенности, полного неуважения к социальным обязанностям. Простые обыватели пытались в этом модном течении найти эффективный способ психотерапии, способный ослабить давление "безумного мира", а также альтернативу кризису европейской культуры
Дзен-буддизм оказал сильнейшее воздействие на европейцев, прежде всего возможностью "мгновенного" достижения просветления и отсутствием продолжительных практик, направленных на самосовершенствование. Именно устремленность "внутрь" дзен-буддизма, интерпретированная европейским мировоззрением, легла в основу движения хиппи.
По мере ослабления позиций рациональной философии и науки и роста интереса к внутреннему миру человека, интерес к дзен-буддизму перерастал из простого увлечения экзотикой в образ жизни, позволяющий человеку бросить вызов проблемам современного мира.
Трудно переоценить влияние философии Дзен на творчество европейских символистов и постимпрессионистов. Непосредственную связь с искусством Дзен можно найти в творчестве Винсента ван Гога и Анри Матисса. "Живая" линия рисунка В. ван Гога сделала бы честь любому художнику тушью. В его картинах присутствует очеловечивание природы, характерное для Дзен, глубокое взаимопроникновение всех элементов окружающего мира.
Эстетический постулат А. Матисса "точность не есть правда" соответствует постулату Дзен о неописуемости реальности. А. Матисс следует внешним сторонам японской эстетики, таким как орнаментальность и условность рисунка, лаконичность цвета, использование выразительности белого фона. "Белая страница привлекает внимание читателя не меньше, чем текст", - писал А. Матисс.
Произведения Винсента ван Гога и Матисса, как и искусство великих чаньских мастеров, отличает естественность - свойство, относительно редкое в искусстве первой половины ХХ века и присущее только нескольким прекрасным художникам. Эта естественность обусловлена предельной правдивостью этих художников - они не знали конформизма, раздвоенности мировоззрения и искусства, слова и дела.
В западной литературе ХХ в. влияние Дзен приводило в большинстве случаев к мистицизму или психологизму. Наиболее яркий пример первого - творчество Германа Гессе, хорошо знавшего большинство восточных учений, в том числе и Дзен. Персонажи его романа "Игра в бисер" пользуются методами Дзен обучения через переживание.
Достаточно яркий отклик нашёл дзен-буддизм и в американской литературе. Джером Сэлинджер и Ричард Бах отмечают в Дзен непредвзятость и искренность восприятия, которой наделяют своих любимых персонажей. Оба писателя считали себя последователями Дзен, по крайней мере, на некоторых этапах своей жизни. Дж.Сэлинджер воспевает как высшую ценность детскость и непосредственность, презрение к "правилам", пронизывающим всю жизнь "взрослых". Р. Бах сосредотачивается на иллюзорности всех знаний о мире и предлагает человеку творить свою собственную реальность из глубины своего сознания. Эгоизм такого подхода глубоко импонирует западной традиции.
Итак, забывая о том, что для дзен-буддизма реальность - это не только следствие, но и единое целое с субъектом, большинство западноевропейских и американских последователей дзен-буддизма ХХ века видят в нём средство противопоставить себя миру.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги и проанализировав все вышесказанное, можно сделать вывод, что философия Чань-буддизма глубока и оригинальна. Претерпев множество изменений и соединившись с китайской культурой, буддизм оказался в зависимости от местных историко-политических, социально-экономических и общекультурных реалий, но и сам произвел огромное влияние на развитие китайского общества.
Разнообразные методы психотренинга и психической саморегуляции, составлявшие основу чаньской психокультуры, повышали общую соматическую и психическую приспособляемость человека, оказывали психотерапевтическое воздействие. Это способствовало расширению сферы влияния чаньской психокультуры, в результате чего эти чаньские традиции приобрели общекультурное значение и оказывали сильное влияние на всю культуру средневекового Китая, которое продолжает сказываться и по сей день.
Чань-буддизм внес огромный позитивный вклад в различные сферы культуры дальневосточных народов, и прежде всего в психологию художественного творчества - поэтов, каллиграфов, мастеров монохромной живописи и т.д.
Чань-буддизм многоцветен и бесконечно разнообразен, как сама жизнь человека. Просветление - всегда ожидаемое и все же вечно неожиданное - рождалось не только из долгих сеансов "сидячей медитации", но и из особого мистического опыта жизни. И при этом не важно, каким делом заниматься, важно - как, с каким внутренним переживанием, в каком состоянии сознания. Если это состояние найдено верно, тогда вся жизнь должна превратиться в произведение искусства, в вечное, виртуозное жизнетворчество.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Источники
1.Линь-цзи-лу/ Пер. И.С. Гуревич.Спб., 2001.
2.Сутра Помоста Шестого патриарха/ Пер. Н.В. Абаева. Новосибирск, 1989.
.Цзун-ми «О началах человека»/ Пер. Е.А. Торчинова, К. Солонина, Спб., 1989.
Литература
4.Абаев Н. В. Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае. Новосибирск, 1983.
5.Абаев Н.В., Нестеркин С.П. Некоторые психологические аспекты влияния чань-буддизма на человека как личность и субъект деятельности. М., 1980.
.Буддизм: история и культура: Сб. ст. / Отв. ред. Ветроградова В.В. - М.: Наука, 1989.
.Буддизм: Словарь / Абаева Л.Л., Андропов В.П., Бакаева Э.П. и др.; Под общ. ред. Жуковой Н.Л. и др. - М.: Республика, 1992.
.Васильев Л.С. История религий Востока (религиозно-культурные традиции и общество). - М.: Высшая школа, 1983.
.Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.
.Ермаков М.Е. Мир китайского буддизма. По материалам коротких рассказов 4-6 вв. СПб. 1994.
.Комисарова Т.Г. «Монах не должен быть почтительным к императору». Из буддийской полемики в Китае в 4-5 вв. // Буддизм и государство на дальнем Востоке. М„ 1987.
.Кычанов Е.И. Государственный контроль за деятельностью буддийских общин в Китае в период Тан - Сун (7-13 вв.) // Буддизм и государство на дальнем Востоке. М., 1987.
.Мартынов А.С. О некоторых особенностях духовной культуры императорского Китая // Общество и государство в Китае. М., 1985. Ч.
.Нестеркин С.П. О двух аспектах функционирования слова в чань-буддизме // Общество и государство в Китае. М., 1982. Ч. 1.
.Смертин Ю.Г. Китайская классическая поэзия в контексте языка, истории и культуры. Краснодар, 1999
Интернет ресурсы
16. <#"justify">17.http://www.antiklib.ru