Бидия Дандарон
Бидия Дандарон
Жизнь Бидии Дандаровича Дандарона – это легенда, начиная со дня
рождения. Он родился 28 декабря 1914 года в урочище Суархэ, Кижингинского
района Бурятии. Здесь в это время долгие годы находился в затворничестве его Учитель,
известный реформатор буддизма Лубсан Сандан Цыденов. Его мать Балжима Абидуева,
была ученицей Цыденова по Демчог-тантре. Отец – степной лама Доржи Бадмаев
(Агван Силнам Тузол Доржи), философ и поэт, сподвижник Лубсан Сандана Цыденова.
Спустя
некоторое время в долину Кижинги прибыла группа тибетских лам. Они сообщили,
что родившийся мальчик – четырнадцатое рождение настоятеля одного из монастырей
Гумбума – Джаягсы Гэгэна. Джаягсы Гэгэн ранее дважды посещал Бурятию и был
учителем Лубсан Сандана по тантре Ямандаги. Последний раз он был в Бурятии в 1910
году и отъезжал в Тибет, будучи больным. Верующие, прощаясь с ним, просили
гэгэна в следующей жизни родиться в Бурятии и проповедовать Дхарму. И он обещал
родиться в Кижинге. В родившемся сыне Доржи Бадмаева Лубсан Сандан Цыденов
признал новое рождение своего тибетского учителя. Прибывшим же тибетцам
мальчика не отдал, сказав: «Он будет нужен здесь».
Родовое
имя новорожденный получил по имени первого мужа его матери – Дандарон (от
Дандара). Он получил религиозное имя от Лубсан Сандана – Видьядхара, в видоизмененном
виде оно стало его светским именем Бидия.
Еще
при рождении вместе с именем он получил многие буддийские посвящения, что было
в духе традиции и времени. В 1920 году умирает его отец Агван Силнам Тузол
Доржи, который должен был унаследовать высокий титул Дхармараджи от Цыденова.
Лубсан Сандан принимает решение провозгласить Дхармараджей шестилетнего Бидию.
В июле 1921 года в Усть-Ороте (по другой версии: в Шелотском дацане) на церемонию
провозглашения собралось несколько сотен верующих, ламы и почетные гости, среди
которых был Борис Иванович Панкратов (в будущем известный востоковед-буддолог).
Ш Был проведен соответствующий ритуал и праздничное моление. Так хубилган (
перерожденец) обрел высокий и единственный в Бурятии титул Дхармараджи – Царя
Учения.
Дандарон
получил обычное для своего звания образование – монгольский и тибетский языки,
начало буддийских знаний, но все это было прервано гражданской войной, и он
продолжил образование в обычной советской школе в Кижинге. Осознание того, что он
призван быть духовным лидером, первым и по уму, и по физической силе
сформировало его стойкий характер. Положение его было не простое – хубилган,
облеченный высоким титулом, для простых верующих был святым. Для властей же Дандарон
с юношеских лет был фигурой неудобной. Очевидно, этим был вызван его переезд на
юг Бурятии в Кяхту. Там он знакомится с будущей женой – Еленой Андреевной
Шолуновой, где они и поженились в 1932 (33) году. В 1933 году они уезжают в Ленинград,
где у них рождается дочь Люба, а 23 сентября 1935 года – сын, Леонид.
По
приезде в Ленинград Дандарон поступает в Ленинградский институт авиационного
приборостроения (ЛИАП). Сказалась его тяга не только к философическим знаниям,
но и к науке. Тогда же он посещает Хамбо-ламу Агвана Доржиева, проживающего в небольшом
двухэтажном доме рядом с Петербургским дацаном. Знаменитый буддийский
реформатор и политик, верховный лама Бурятии. Агван Доржиев устраивает молодому
человеку строгий экзамен. Дандарон выдерживает испытание и получает письменную
рекомендацию к преподавателю тибетского языка Ленинградского университета –
известному тибетологу Вострикову. Больше года Бидия Дандарович изучает
вольнослушателем тибетский язык в университете. Обучению помешал арест.
Дандарона арестовали 9 января и поместили в следственный изолятор. Военный
Трибунал Ленинградского военного округа 3 июня 1937 года приговорил его по ст.
58–10 ч.1 и ст. 58–11 УК (контрреволюционная заговорщицкая деятельность по созданию
пан-монгольского националистического движения с целью свержения советской
власти в Монголии, Бурятии, Калмыкии и Туве) к 10-ти годам тюремного заключения
с поражением в правах на пять лет.
В
это же время репрессируется ряд ведущих востоковедов (Тубянский, Невский,
Щуцкий, Востриков). Там же он был, очевидно, последним, кто видел Андрея
Ивановича Вострикова, которого с окровавленным лицом вели с допроса. (В этом
же, 1937 году, Востриков погиб в тюрьме). А затем была зона, лесоповал.
Высокорослый, крепкого телосложения и недюжинного здоровья, попав в привычные
климатические условия, Бидия Дандарович выдержал «сталинскую каторгу», как он называл
советские лагеря. В лагере с ним сидели и ламы, и ученые, в том числе из числа
советских немцев. Он становится, несмотря на свой молодой сравнительно возраст,
организатором интеллектуальных семинаров, читает небольшие сообщения по буддизму,
в свою очередь, слушая пространные лекции по европейской философии. Сложился
удивительный коллектив, когда люди, лишенные прав и комфорта, с риском для себя,
занимались духовной деятельностью. Дандарон и в лагере оставался – гордым,
смелым и несгибаемым. Среди его лагерных сподвижников и друзей, как правило,
были люди значительно старше его. Так, его старшим товарищем стал известный
философ профессор Василий Эмильевич Сеземан из школы Карсавина в Вильнюсе. Эта дружба
продолжилась и на воле в шестидесятых годах.
В
1943 году на короткое время Дандарона освобождают, и он становится ссыльным. Он
живет в Кижинге, где родственники стараются поправить его здоровье, ибо вышел
он из зоны больным (открытая форма туберкулеза) с застарелыми ранами на шее и груди.
Раны на шее были нанесены саблей во время садистских допросов уже в Бурятии.
Первое время Дандарон сделал попытку пойти добровольцем на фронт, но ему было
отказано. Власти пристально следили за ним. То, что для власти было ужасом (как
же: единственный хубилган на всю Бурятию, смелый и непокоренный, свободно живет
в родном селе), для верующих было счастливым обстоятельством: для них Дандарон,
или Бидьядара (Видьядхара), был святым и высоким авторитетом в Учении.
У
себя на родине Дандарон находит богатую библиотеку ксилографов и рукописей
своего отца, полную философской литературы. Переводит и читает сочинения на тибетском
языке. В это же время, иногда бывая в Улан-Удэ, консультирует по вопросам
философии буддизма бурятских востоковедов. Его знаний, накопленных в невыносимых
условиях зоны, хватило, чтобы заняться наукой – буддологией на профессиональном
уровне.
И
в этот, ссыльный, период проявилась его способность к организационной
деятельности. Именно он становится первым, кто не побоялся поддержать идею
возрождения монастырского буддизма. Вместе с ламой Галсаном Хайдубом, он написал
письмо на имя Сталина с просьбой восстановить дацаны( буддийские монастыри) в Забайкалье.
Начинание было точным по времени, увенчалось успехом и в 1946 году началось
строительство Иволгинского дацана.
Неизвестно,
по каким причинам Дандарон был вынужден перейти на нелегальное положение. В это
время он со второй женой Зундымой и сыном Леонидом укрылся в поселке Парабель,
что на Оби, в десяти километрах от Нарына, где в свое время был в ссылке
Джугашвили. Это было в 1947 году. По высказываниям Дандарона, в период ссылки
(43–48 гг.) в тюрьме он общался с выдающимися деятелями бурятской культуры:
Сампиловым, Барадийном, Жамсарано. Последний, по его словам, читал арестованным
бурятам лекции по истории.
Дандарона
снова арестовали 10 ноября 1948 года и 17 августа 1949 года осудили на 10 лет ИТЛ
по ст. 58–10, ч.1. Его обвинили на этот раз в антисоветской агитации и клевете
на советскую действительность.
На
этот раз Дандарон провел в зоне восемь лет. Вышел он на свободу в декабре 1956
года с реабилитацией по делу 1948 года, а в 1958 году был полностью
реабилитирован и по первому делу 1937 года. После недолгой передышки в родных
краях он, стремясь к научной деятельности, едет в Москву. Там, пользуясь
лагерными связями, он поселяется у супругов Свирских, замечательных людей, в квартире,
полной книг, а главное, духом традиционного уклада, которое было свойственно
кругу научной и гуманитарной интеллигенции России. Его вводят в круг
востоковедов. У Черемисова он встречается со своим будущим учеником –
Александром Моисеевичем Пятигорским. Там же его впервые видела Октябрина
Федоровна Волкова. Свое впечатление она выразила в двух словах: «Как принц!»
Это удивительно, измученный лагерями, нервный, социально неустроенный, этот
человек производил неизгладимое впечатление достоинства, аристократической
гордости и мужской красоты.
В
это время в Ленинграде некто Гомбоев, аспирант восточного факультета ЛГУ,
готовится к защите диссертации по Гэсэриаде. Работа была высоко оценена ученым
советом факультета. Но неожиданно обнаружилось, что она почти целиком является
плагиатом с рукописи из рукописного фонда Академии Наук. Выяснилось, что автором
ее был Б.Д.Дандарон. Был сделан запрос, жив ли автор, в том числе и в Москву, в
Институт востоковедения. Знавшие о судьбе Бидии Дандаровича китаист Скачков и монголист
Черемисов сообщили, что Дандарон в Москве. Спустя некоторое время по поручению
академика И.А.Орбели (директора Института востоковедения), профессор Алексеев
Дмитрий Адрианович, зав. кафедрой монгольской филологии ЛГУ, будучи в Москве,
связываются с Дандароном и приглашают приехать в Ленинград на встречу с академиком
Орбели для переговоров об устройстве на работу. Дандарон несколько раз ездил в Ленинград,
встречался Орбели и Алексеевым. Снова возвращался в Москву, надеясь устроиться
на работу в московское отделение Института востоковедения. Московский период
его жизни был очень знаменателен. Все свободное время он штудировал в Ленинской
библиотеке книги по восточной и западной философии зная немецкий, очевидно,
выучив его в лагере, он читает в подлиннике Хайдеггера и Фейхтвангера. Он перечитал
горы книг по космологии и астрофизике. Но эти планы не осуществились, из-за
жуткой советской бюрократии, правил прописки и из-за своего прошлого и в мае 1957
года он уезжает в Бурятию.
С
ноября 1957 года Дандарон начинает работать в бурятском филиале СО АН СССР в секторе
тибетологии в качестве внештатного сотрудника. Лето 1958 г проводит
диалектологической экспедиции, затем сбор лекарственных трав в горах Восточного
Саяна. И, наконец, 6 октября 1958 г.) он принят в штат научных сотрудников.
Началась официальная научная деятельность. Неофициальная была еще раньше, в тридцатых,
и в зоне – там был написан загадочный по своей судьбе «Необуддизм» под авторством
Зидабазара. Есть сведения, что английский перевод этой книги отправил в спецхран
БИОНа Б.Семичев после получения книги от цейлонской делегации, прибывавшей в СССР.
Затем
следуют две знаменательные встречи с Юрием Николаевичем Рерихом: первая – в Москве.
Вторая – в 1959 году в Улан-Удэ. Они вместе, Дандарон и Рерих, разработали
программу научных буддологических исследований. Юрий Николаевич, начав
подготовку к изданию Тибетско-русского словаря, скоропостижно умирает в 1960-м
году, Дандарон воплощает программу в жизнь. Неустанно работая над тибетскими
рукописями и ксилографами, в свое время собранных из разграбленных буддийских
монастырей Забайкалья, Дандарон, вскоре получил известность и авторитет в кругу
буддологов и тибетологов. Его многочисленные работы по философии буддизма и востоковедение
имеют огромное значение для современной науки.Он был открыт и доступен не только
бурятам, но и русским, в отличии от бурятских лам того времени. Так в окружении
Дандарона появились первые европейцы – русские ученики. К нему потянулись
молодые ребята, приехавшие из европейской части СССР, именно как к буддийскому
учителю, который в силах решить их коренные жизненные и духовные проблемы – для
чего родился и как жить?
К
1972 году учеников было уже более тридцати. Среди них известные уже в то время
буддологи – О.Ф.Волкова, А.М.Пятигорский, Л.Э.Мялль. Осенью 1972 года Дандарона
и группу его учеников арестовали. За создание религиозной буддийской группы
Дандарона приговорили к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима. В Выдринской
колонии, пятидесятисемилетний Бидья Дандарович продолжал работать над рукописью
своей книги " О четырех благородных истинах Будды". 26 октября 1974
года Бидья Дандарович погиб в зоне. По некоторым сведениям погиб насильственной
смертью, но умерло только тело, ибо есть свидетельства, что к этому времени он уже
несколько дней находился в самадхи.
Список литературы