Понятие социальной общности. Социальные группы, их многообразие
Содержание
1. Понятие
социальной общности. Проблема общностей в социальной науке
2. Разновидности
общностей. Их характеристика
3.
Социальные группы, их многообразие. Признаки групповой общности
4.
Внутренние и внешние факторы интеграции группы
Список
литературы
Важнейшим условием возникновения социальных общностей является
солидарность. В солидарности, или активном сочувствии другим людям, проявляется
наша с ними общность. В зависимости от уровня солидарности различаются и уровни
(виды) общностей.
Множества. В них воплощается мнимая солидарность, отсутствуют
взаимные социальные действия. К множествам относятся:
категории, то есть статистические совокупности индивидов, имеющие
сходные социальные признаки (студенты, молодежь, женщины и т.д.);
агрегации, то есть объединения людей, пространственно находящихся
в одном месте (пассажиры одного поезда, посетители одного супермаркета и т.д.);
массы, то есть большие совокупности индивидов, характеризующихся
сходными, но не социальными действиями (люди, спасающиеся бегством от реальной или
вымышленной угрозы, люди, стремящиеся носить одинаковую одежду и т.д.).
Контактные общности, в которых воплощается кратковременная солидарность.
Такие общности существуют в следующих формах:
аудитории - одноразовые, относительно кратковременные взаимодействия
(слушатели концерта, зрители в театре и т.д.);
толпы - люди, объединенные сиюминутным событием (зеваки на пожаре,
очередь за билетами и т.д.);
социальные круги - общности людей одного социального положения,
собравшиеся вместе для удовлетворения своих потребностей (встреча друзей, конференция
ученых, школьный бал и т.д.).
Групповые общности, в которых воплощается долговременная, устойчивая,
определяемая нормами, обычаями солидарность (семья, община и т.д.).
В социологии наиболее глубоко исследован тип групповых общностей
(социальных групп).
Общности стали объектом научного анализа гораздо раньше, чем
институты. Но особое внимание общностям, и прежде всего таким крупным социальным
образованиям, как классы, было уделено в XIX в. Это понятно, учитывая ту роль, которую
сыграли классовые выступления в ходе французской революции XVIII в., революционных
событий во Франции, Германии в 30-40-е гг. XIX в.
Понимание классов как ведущих социальных образований, действия
которых играют решающую роль в общественно-историческом процессе, - одно из центральных
положений марксизма. Классовый конфликт, классовая борьба осмысливается К. Марксом
как главный источник общественного развития. Подобное отношение к классам, и (более
широко) к крупным социальным общностям как главным зачинщикам, виновникам общественных
процессов неверно приписывать лишь К. Марксу, его соратникам и последователям. Многие
социологи отмечали особое значение общностей, и прежде всего классов, в жизни и
развитии общества - например, Л. Гумплович, Г. Зиммель, Г. Лебон и др.
Обратим внимание и на еще одну грань учения о классах К. Маркса,
выделявшего различные этапы становления и развития классового самосознания:
"класс в себе и класс для себя". Тем самым он одним из первых проанализировал
механизм становления и развития класса как общности, выдвинул ряд идей о внутренней
динамике общности (в данном случае класса): "Экономические условия превратили
сначала массу народонаселения в рабочих. Господство капитала создало для этой массы
одинаковое положение и общие интересы. Таким образом, эта масса является уже классом
по отношению к капиталу, но еще не для себя самой. В борьбе. эта масса сплачивается,
она конституируется как класс для себя". Пожалуй, никто не уделял столь пристальное
внимание проблеме развития классового самосознания, классовой солидарности, роли
партии в процессах интеграции общности (в данном случае класса), как марксисты,
что и понятно, учитывая политико-идеологическую направленность их учения и практики.
Но вот что характерно. Именно в этих вопросах, которыми им приходилось заниматься
конкретно, практико-ориентированно, а не философски-умозрительно, они вставали на
путь подлинно социолого-фактуального осмысления социальных процессов, отвергая многие
догматы своего же социально-философского учения. Если вдуматься, то классовая активность,
солидарность понимается марксистами не как "объективно необходимое", предопределенное,
а как организуемое, воспитываемое самими людьми, их лидерами качество. Класс предстает
как живое взаимодействие самих людей, а не как сверхиндивидуальное образование.
Вместе с тем как для К. Маркса, так и для Л. Гумпловича, Г. Зиммеля
и др. характерен некоторый "классовый фетишизм". Это проявляется, в частности,
в попытках убедить нас в том, что "класс всегда прав", в том, что интересы
личности безусловно подчиняются интересам класса и т.д. "Отдельная личность,
- безапелляционно заявляет Л. Гумплович, - должна подчиняться и бессознательно невольно
подчиняется законам целого, движениям общности". "Отдельный индивид,
- полагает он, - может делать промахи, колебаться, путаться в доктринах и чувствах.
Класс, руководимый верным инстинктом, всегда идет своей единственно правильной дорогой".
Сходные идеи высказывал и Г. Зим-мель, считавший, что "социальная группа отлично
знает, кого в данную минуту считать другом и кого врагом, между волей и действием,
целью, стремлением к ее осуществлением и средствами у групп наблюдается гораздо
меньше несоответствия, чем между теми же моментами у индивида".
Особняком стоят исследования психологии массового поведения
(психологии толпы) видных социальных психологов XIX в.Г. Лебона, Г. Тарда, нашего
современника С. Московичи. Их работы сыграли и играют большую роль в изучении коллективного
поведения, психических механизмов связи между участниками толпы, толпы и вождя и
т.д. При таком подходе (видимо, вполне обоснованном в социально-психологическом
плане) исследователь рассматривает все скопления людей как различные варианты масс,
толп. Не случайно социальные психологи чрезмерно расширительно толкуют термин
"толпа" - это не обязательно стихийное, случайное, неорганизованное скопление
людей, но и структурированное в той или иной степени, организованное объединение
людей. Так, Г. Лебон предлагал классифицировать толпу на разнородные - анонимная
(уличная толпа и др.), неанонимная (парламентское собрание и др.); однородные -
секты (политические, религиозные), касты (военные, рабочие); классы (буржуазия,
купечество). Не меньшее число оснований для систематизации толпы выделяет Г. Тард.
Следует (но более осторожно) этой социально-психологической традиции и С. Московичи.
Но то, что оправданно и выглядит обоснованным для социального психолога, в центре
внимания которого психология массового поведения, менее обоснованно для социолога,
в центре внимания которого не просто духовные процессы, а взаимодействия с помощью
духовных процессов. То, что считается в социальной психологии не очень значимым,
для социологии может оказаться ведущим признаком, и наоборот. Не случайно основоположник
психологии толпы Г. Лебон, с одной стороны, восхищается толпой (видимо, имея в виду
хорошо организованное движение во главе с лидером, партией), а с другой стороны,
считает толпу неспособной решать позитивные цели. Вместе с тем следует признать,
что Г. Лебон и другие социальные психологи сделали крупный шаг в решении проблем
поведения масс.
Сегодня в мировой социологии общности, группы (как большие, так
и - в особенности - малые) - один из главных объектов научных исследований. Общепризнанно,
что именно посредством общностей индивид включается в основные социальные процессы,
институты, получая в них основные "человеческие" и "ролевые"
уроки социализации; от активности, "боеспособности" общности, в которую
вовлечена личность, существенно зависит ее судьба, жизненные позиции и успех. Именно
общности, особенно высокоинтегрированные, являются основными созидателями, субъектами
общественной жизни. Следует отметить обобщающие труды современных социологов - например,
Г. Блумера. В центре внимания таких социологов XX в., как Ч. Кули, Э. Мэйо, Дж.
Хоманс, находятся малые группы. Классы же изучаются в основном в разрезе стратификации
общества (Э. Гидденс, П. Бурдье), при этом, к сожалению, в стороне нередко остаются
общесоциологические проблемы больших групп, изучение механизмов их интеграции и
дезинтеграции.
Общность как целостность (как единое целое) представляет собой
не какое-либо новое, особое телесное образование, а определенным образом организованный
комплекс социальных действий и взаимодействий отдельных людей, реализующих солидарные
ожидания, ориентации, т.е. ожидания того, что совместно им удастся эффективнее решать
те или иные задачи. "Как бы мы ни пытались обосновать или объяснить "общность"
сообщества, его единство, настоящую или только желаемую устойчивость, - подчеркивая
символическую природу общности, говорит 3. Бауман, - оно всегда есть духовное единство,
представляющее общую духовную правомочность, которую мы и имеем в виду прежде всего".
Что же может породить такие ожидания, сделает их постоянными,
надежными, обоснованными? Что может "спровоцировать" такой комплекс социальных
действий и взаимодействий, который всех делает соратниками, обеспечивает способность
разным людям выступать в той или иной мере как единое целое? Можно выделить несколько
атрибутивных элементов, свойств социальной общности как таковой.
Целевая переменная. Для того чтобы люди смогли действовать в
одном направлении, объединяя свои усилия (а не борясь друг с другом), координируя
действия, оказывая друг другу помощь и т.д., прежде всего должны совпадать цели
их деятельности в данной обстановке, по данному поводу. Это совпадение целей обусловлено,
как правило, совпадением социальных позиций, интересов партнеров в конкретной ситуации.
Так, совершенно разные по своему образованию, профессиям люди
могут объединяться в общности типа "Клуб болельщиков "Спартака"".
Их объединяет увлеченность этой футбольной командой, желание оказать ей моральную
поддержку. При отсутствии совпадения целей (которые в дальнейшем могут быть трансформированы
в единую разделяемую соучастниками цель развития общности как единого целого) невозможно
объединение людей для совместной координированной деятельности.
Следует учесть, что в некоторых случаях общая цель возникает
как бы априори, до формирования реальной общности. Людей подбирают, объединяют в
организацию, которая создается для решения заранее заданной цели.
Культурно-регулятивная переменная. Совпадение целей не обеспечит
надежное взаимопонимание, взаимную поддержку, если соучастники не будут руководствоваться
в своих взаимоотношениях едиными, разделяемыми всеми участниками общности правилами,
нормами. Эти нормы, представления о приличиях могут складываться спонтанно в процессе
формирования той или иной общности. Но они могут быть и в давно сложившейся общности,
в которой из поколения в поколение передаются нормы культуры, традиции, обычаи,
и всякий вовлекаемый в нее должен принимать эти нормы как должное.
Единые нормы, правила, ценности должны определять как пути, средства,
правила достижения каждым участником совпадающей цели, так и взаимоотношения между
партнерами - участниками общности.
Переменная солидарных социальных действий Реально общность возникает
не при наличии совпадающих целей и единых представлении о приличиях, нравственности,
а при возникновении на основе совпадающих целей и разделяемых норм системы солидарных
социальных взаимодействий партнеров.
Общность - это комплекс социальных действий, ориентированных
на оказание помощи, содействия, поддержки друг другу. Эти действия могут быть кратковременными
или длительными, поверхностными или играть решающую роль в жизнедеятельности личности.
Как видим, общность - явление многомерное и в то же время целостное.
Чтобы общность стала реальной, необходимо выполнить множество условии. Вместе с
тем рассмотренные три ее элемента позволяют выявить особенности, недостатки или
преимущества различных видов социальных общностей. В зависимости от того, каковы
цели (совпадают они или едины), насколько партнеры признают для себя обязательными
выработанные в общности правила игры, насколько систематически, регулярно осуществляются
солидарные взаимодействия, зависят тип, форма общности. При этом последний элемент
- характер солидарных социальных взаимодействии - играет особую роль
Основу нашей классификации типов социальных общностей составило
солидарное социальное действие как родовое понятие социологии. Солидарные социальные
действия воплощаются в определенном типе социальной связи, который определяет тип
социальных общностей.
В предложенной схеме выделены три разновидности социальных общностей,
мнимые (множества), контактные, групповые.
Во множествах воплощаются мнимые солидарные социальные действия,
в контактных общностях - контактные солидарные социальные действия, в групповых
общностях - институализированные солидарные взаимодействия. В центре схемы - солидарное
действие и солидарная социальная связь как взаимно направленные социальные действия.
Над социальными действиями партнеров надстраиваются мнимые социальные действия,
которые не имеют никакой связи с социальными действиями: мнимые социальные действия
создают видимость социальных связей, преднамеренная взаимная ориентация партнеров
друг на друга отсутствует. Разнообразных форм мнимых социальных общностей (множеств)
немало, и мы ежедневно вовлечены в них.
Рисунок 1 - Разновидности социальных общностей
Множества
На улице, в транспорте, на работе - везде человек ощущает присутствие
других людей, что нередко создает впечатление общности. И первый образ коллективности,
сообщности, который предстает в нашем воображении, - это нередко образ совместности,
"неодиночности" нашей повседневной жизни. Однако общность не всегда есть
признак коллективности, за ней нередко скрываются изолированность индивида, отсутствие
его ориентации на другого, соучастия, сопереживания, глубокое одиночество. В этом
случае речь идет о множествах, мнимой общности. Главный признак различных ее форм
- отсутствие взаимных социальных действий, солидарной социальной связи при наличии
совпадающих целей, интересов (примеры - очередь в магазине, пассажиры в автобусе
и др.).
Рассмотрим некоторые формы множеств.
Категории
Регулярно в газетах публикуются статистические данные о том,
что в нашей стране, насчитывается столько-то рабочих, учащейся молодежи, среди них
столько-то школьников, студентов и т.п. Нередко эти данные выдаются за численность
такой-то социальной общности, профессиональной группы. Не стоит спешить с такими
утверждениями. Факт, что в нашей стране насчитывается столько-то людей, обладающих
схожими признаками (например, учащихся, рабочих, пенсионеров и т.д.), не дает социологу
оснований для выделения той или иной социальной общности (группы) и определения
ее численности.
Категории (а также массы, о которых будем говорить позже) часто
выдаются за истинные социальные общности. Но тот факт, что в России имеется определенное
количество студентов, вовсе не означает, что эти студенты объединены в единый социальный
организм, способный выступить как единое целое за свои интересы, повышение качества
учебы, своевременность выплаты достойной стипендии и т.д.
Скорее, можно говорить о том, что статистика определила некое
формально-статистическое множество, т.е. выделила людей по какому-то общему признаку
(но не по признаку наличия между людьми социальных связей). Этих людей объединяет
то, что они одинаковы, имеют общий признак, но они совершенно изолированы друг от
друга. На основе формально-статистического принципа можно выделить лишь различные
социальные категории: профессиональные, возрастные, половые, имущественные и др.
Как правило, в статистических сводках и представлены социальные категории, выделенные
на основе принципа множества; этими данными нельзя пренебрегать - они важны для
разработки государственных решений о повышении зарплаты, стипендии и т.д.
Агрегация - это объединение людей, пространственно находящихся
в одном месте, иными словами, локализованное множество (пассажиры одного поезда,
пешеходы на конкретной улице и т.д.). Каждый озабочен своими делами, хотя, казалось
бы, есть внешний признак общности - совпадающие цели (скорее, совпадающее местоположение).
Здесь уже есть некое ощущение "неодиночности", но это мнимая коллективность:
есть единство местоположения, но нет взаимной направленности действий, солидарных
отношений друг с другом. Однако они довольно легко могут возникнуть.
Например, если поезд попадает в аварию, то пассажиры могут начать
самоорганизовываться, оказывать помощь друг другу, выдвигать лидеров, разделять
функции организация питания, налаживание связи с железнодорожной станцией и т.д.
Пешеходы тоже могут легко вступить в определенные связи друг с другом, если произошел
несчастный случай' кто-то берется вызвать милицию, скорую помощь, другие ему советуют,
как это сделать, где найти телефон, и т.д. Еще несколько минут назад эти люди не
знали, да и не хотели знать друг друга - но вот они вошли в социальный контакт,
и мнимая коллективность внезапно переросла в коллективность подлинную, множество
преобразовалось в общность, хотя и хрупкую.
Особое внимание социологов, психологов, философов, да и политологов
привлекает другая форма множества - массы. Пожалуй, анализ именно этого вида мнимых
общностей имеет наибольшее значение для социологического понимания общественных
процессов. В отличие от категории и агрегации, которые бездейственны, массы уже
характеризуются действием, но не социальным. М. Вебер отмечал, что "общностным
действием не является реакция прохожих на ливень (они открывают зонт), это не совместные
действия, а массово-однотипные, таковыми не являются также и действия, вызванные
простым влиянием поведения других. например, при общей панике и т.д.". Решающий
признак массы, точнее, объединения людей, имеющих массовидно-типичное поведение,
- не только однородность социального положения или места положения, но и однородность
реакции на внешний объект, ответных действий, ориентации, ожиданий.
На данный признак как отличительный для масс и массовидного поведения
обращал внимание Г. Блумер: "Масса. не является формой общности, так как у
нее никакой социальной организации. Она просто состоит из некоего конгломерата индивидов,
которые сами по себе изолированы, анонимны. индивиды отделены друг от друга и неизвестны
друг другу. Вместо того чтобы действовать, откликаясь на внушение и взволнованное
возбуждение со стороны тех, с кем он состоит в контакте, он действует, откликаясь
на тот объект, который привлек его внимание, и на основании пробужденных им порывов".
Массовидная коллективность проявляется в очень большом спектре
форм социальной жизни: паника в горящем кинотеатре, повальное бегство беженцев,
масса зрителей телевизионной рекламы, масса избирателей, слушающих по радио выступление
кандидата в депутаты, и т.д. Масса может расчленяться по статусам (пролетарская
масса, крестьянская масса), функциям (масса избирателей), но может объединять представителей
самых разных слоев (масса слушателей, масса покупателей и т.д.). Однако главным
признаком остается однородность реакции изолированных индивидов, их ответных действий
на какой-то внешний объект, раздражитель, а не на тех, кто рядом.
"Каждый массовизированный индивид делает самостоятельный
выбор. Совпадение их выборов сделало массу могучей силой". Именно такой могучей
силой были пролетарские массы, когда пролетарии, одинаково отражая условия своей
жизни, несли в себе скрытый протест, который внезапно, под влиянием случайных обстоятельств,
мог привести сначала к неорганизованным, но совместным действиям толпы протестующих
рабочих, а потом к организованным действиям рабочего класса.
Могучая сила масс (массовизированных индивидов) проявляется и
в ходе избирательного процесса. Совпадение политических симпатий у людей, не знающих
друг друга и живущих в разных концах огромной России, приводит к власти одних людей
и обрекает на политическое забвение других.
Массы гораздо легче обмануть, чем людей организованных, обсуждающих
друг с другом проблемы, имеющих лидеров, но массы способны учиться на собственных
ошибках, хотя эти ошибки могут дорого стоить - например, вторично голосовать за
человека, который оказался неспособным выполнить обещанное, индивид вряд ли станет,
так же как вряд ли станет вторично покупать товар, качество которого оказалось весьма
далеким от указанного в рекламе.
Но есть сферы, в которых масса легко обманывается, ждет одобрения
своих не всегда развитых вкусов и т.д. Речь идет о массовой культуре, которая чаще
всего спекулирует на непритязательности, необработанности вкусов "человека
с улицы". Кроме того, она убеждает массовизированного индивида в том, что его
эстетические представления (нередко довольно убогие, примитивные) являются образцом
подлинной культуры человечества.
Мы подошли к очень важной проблеме.
Люди выступают в массе как разрозненные индивиды, не отягощенные
общими правилами, культурно-нравственными нормами, обязательствами перед другими.
Каждый индивид действует по своему усмотрению, не заботясь о том, насколько это
способствует решению общих интересов, насколько это соответствует выработанным в
обществе (городе, коллективе и т.д.) представлениям о должном, приличном, приемлемом.
Ничто его не стесняет в его реакциях на внешний источник. "Каждый сам за себя,
сам себе судия".
Это таит множество проблем, в том числе и негативных, на что
обращали внимание многие социологи, психологи, философы. Данная проблема актуализировалась
особенно в XX в., когда благодаря развитию средств массовой информации, рекламы,
установлению всеобщего избирательного права и т.д. произошла резкая массови-зация
социальной жизни. Благодаря активному развитию СМИ формы прямого аудиовизуального
получения информации вытесняют общение с друзьями, во время которого под влиянием
более развитых партнеров вырабатывались коллективные (разделяемые) представления,
оценки, и индивид вынужден был придерживаться их, так как существовал определенный
групповой контроль со стороны друзей. В результате такого вытеснения имеет место
активизация усредненного человека; по меткому выражению X. Ортеги-и-Гассета, произошло
восстание масс, "масса захватила авансцену социальной жизни", "герои
исчезли, остался хор". По этой причине, отмечает Ортега-и-Гассет, происходит
игнорирование основных принципов разума, гражданской законности, общепризнанных
норм культуры. Если культура все-таки есть, то это "массовая культура - вульгарная
и примитивная, откликающаяся не на общественные, групповые идеалы, вкусы, вырабатываемые
коллективно под решающим вниманием аристократов духа, а на примитивные, стандартные
представления, вкусы, прихоти людей без особых способностей. В результате безнравственность
обрела статус некоего щегольства, массовая посредственность, отвергнув мораль, идею
подчинения и служения общественно признанным идеалам, избавляется от чувства долга".
Конечно, анализ последствий массовизации, выполненный Ор-тегой-и-Гассетом,
во многом справедлив, но он в какой-то мере упрощает последствия изменений, особенно
в сфере средств массовой информации, которые произошли за последнее столетие и,
видимо, будут происходить и в нынешнем столетии.
социальная общность группа интеграция
Да, "пресса быстро научила, как массивизировать человека.
Она сумела найти его, когда он один, дома, на работе, на улице. С тех пор радио
и телевидение пошли дальше. Они приносят ему домой, воссоздают специально для него
в четырех стенах то, за чем ему раньше нужно было идти в кафе, на площадь, в клуб".
Да, "организация поднимает интеллектуальный уровень людей,
находящихся в массе, так как формирует благодаря взаимообогащению мнений, предложений
лидеров - "аристократов духа" наиболее тонкие и глубокие идеи, коммуникация
(массовая - А. Э.) понижает его, погружая их в толпы на дому".
Но нельзя, упрощая проблему, считать, что рост массовизации во
всех случаях ведет к нарастанию пошлости, глупости, проявляющихся в решении важнейших
социальных процессов "человеком с улицы".
Прежде всего классические социальные исследования механизмов
влияния средств массовой информации, проведенные П. Лазерсфельдом, показали, что
средства информации чаще всего воздействуют на индивида не напрямую, а опосредованно
- через лидеров общественного мнения, которые всегда имеются в бригаде рабочих,
семье и т.д. Иными словами, и в век средств массовой информации индивид в конечном
счете вырабатывает культурную, политическую позицию в групповой дискуссии, а не
при непосредственном просмотре телепередач, чтении газет или прослушивании радиопередач.
Далее. Мы забываем о тех, кто передает информацию. Разве они
не выразители чьих-то социально-групповых идей, интересов? В конечном счете то,
что будет передано массовизированному индивиду, слушателю или зрителю, зависит от
того, какие группы людей, достаточно ярких и ловких, сумеют найти доступ к средствам
массовой информации, какие идеи они сочтут нужным внушать массовизированному индивиду.
Распространяемые идеи, следовательно, есть результат не массовизации, а хорошо продуманных
групповых целей и интересов.
Еще один момент. Разве возможности внушения этой группой людей
беспредельны? Ведь нельзя же полностью оглуплять массовизированного человека, лишать
его элементарной способности анализировать. Как уже отмечалось, массовизированного
человека легко обмануть, но он умеет учиться на собственных ошибках. Итак, массовизация
социальной жизни - это, видимо, неодолимая тенденция современной социальной жизни,
но ее отрицательное воздействие нельзя абсолютизировать. Механизмы массовизации
индивида могут органично включать в себя групповое воздействие, групповую обработку
и выработку распространяемых, внушаемых идей.
При сходстве интересов и наличии совместного действия мы имеем
дело с реальными группами, а при простом сходстве признаков или позиций мы имеем
дело с номинальными, или статистическими, группами. Только реальные группы можно
считать действительными субъектами социального и экономического действия, то есть
социальным группами. Социальную группу следует отличать от агрегата и социальной
категории. Социальная категория является статистической номинальной группой. Люди,
отнесенные к той или иной социальной категории, не взаимодействуют друг с другом
и необязательно придают значение тем характеристикам, согласно которым их объединяют.
Преобладающая часть исследований, в которых по ряду признаков выделяются страты
общества, посвящены номинальным группам.
С реальными группами не следует смешивать так называемые социальные
агрегаты, которые являются продуктом механической концентрации людей, находящихся
в случайном взаимодействии благодаря единству времени и места. Социологи выделяют
также квазигруппы ("как бы" группы) - неустойчивые социальные образования,
возникающие спонтанно. К ним относят аудитории и толпы. Квазигруппы могут превратиться
в группы, если в ходе взаимодействия между участниками будут устанавливаться отношения
солидарности и контроля.
Почему люди объединяются в группы? Прежде всего, объективно группа
является основным фактором, способствующим выживанию. Собственно, этим объясняется
то, что социальная жизнь немыслима без образования групп. Так, члены группы могут
действовать более эффективно, чем в одиночку, благодаря разделению ролей. В группе
можно удовлетворить стремление к социальному одобрению, уважению и доверию, легче
преодолевать отрицательные эмоции.
Виды социальных групп. Можно выделить несколько видов групп,
отличающихся по социально значимым признакам.
Большие социальные группы - это совокупности людей, существующие
в масштабах общества (классы, социальные слои, профессиональные группы, этнические
общности, возрастные группы и др.). Принадлежность индивидов к большой группе определяется
на основе объективных признаков. Лица, относящиеся к большой группе, могут не иметь
непосредственного контакта с др. членами группы и даже не сознавать своей принадлежности
к ней. Другой вид социальных групп образуют малые группы - это некоторое число людей,
взаимодействующих друг с другом на регулярной основе (семья, трудовой коллектив,
соседские общности и т.п.). Отличительными чертами малой группы являются:
способ взаимодействия между ее членами;
членство, то есть чувство принадлежности к данной группе;
идентичность с точки зрения посторонних (отличающая группу символика,
язык, манера поведения и пр.).
Каждая малая группа обладает определенной структурой, выражающейся
в системе статусов (позиций) и ролей. Различают также формальные и неформальные
группы. Формальные группы функционируют в соответствии с установленными (обычно
- официально) положениями, инструкциями, уставами. Неформальные группы складываются
на основе личных симпатий и антипатий.
Группа развивается как живой организм: взрослеет, крепнет, болеет,
деградирует, рассыпается.
К примеру, семья во всех учебниках рассматривается как высоко-интегрированная
групповая общность. Но семья на пороге развода являет собой пример деградирующей
группы; чувство "Мы" хотя и существует, но мало обязывающее; взаимоподдержка,
взаимопомощь имеют примитивно-элементарные формы. Семья как группа мало авторитетна
в представлении ее членов: мало кто думает о ее престиже, мало кто стремится к усилению
ее единства.
Проблема факторов интеграции группы всегда представляла интерес
для исследователей. Как, почему сплачивается группа и что разрушает ее?
Обозначим две исходные точки, которые послужат нам в какой-то
мере ориентиром для понимания внутренних движущих сил интеграции:
группа не может возникнуть при отсутствии у людей общих целей;
верность группе, готовность следовать групповым нормам, требованиям,
идти на жертвы ради коллектива возникают в том случае, если люди получают или обоснованно
ожидают от группы определенных вознаграждений, поддержки, помощи, престижа.
Причем если вознаграждения, получаемые в данной группе, ощутимо
ниже вознаграждений в соседних конкурирующих группах, то уровень приверженности
Актора данной группе, ее лидерам, традициям снижается - иногда настолько, что он
переходит в другую группу.
Это внутренние причины, движущие силы интеграции группы. Поэтому
рост интеграции группы предполагает:
обеспечение благоприятных (в данной ситуации, в данной шкале
ценностей) для отдельных участников правил игры, позволяющих им надеяться на пристойное
вознаграждение. Это необходимое, но недостаточное условие;
обеспечение регулярности, гарантированности эффекта вознаграждения,
что определяется уровнем институализации солидарных взаимодействий. В этом случае
речь идет о наличии зрелой статусно-ролевой структуры группы, лидера, об эффективности
его деятельности, социальном контроле, референтности группы.
Лишь объединение этих внутренних условий дает необходимый интеграционный
эффект.
Групповой контроль, групповое давление на личность без надежды
на помощь, вознаграждение, защиту не создает устойчивых интенций к интеграции, самоидентификации
с группой, формирования "Мы" и т.д. И наоборот, наличие гуманистических
норм взаимоотношений в группе, способных одарить личность материальными, эмоциональными,
нравственными вознаграждениями, может остаться нереализованным, если не будет лидера,
группового контроля за выполнением этих норм, традиций. В результате может произойти
саморазрушение группы, ибо потенциально возможный эффект так и не стал (из-за слабой
институализации) реальностью.
На практике судьба социальных групп так или иначе зависит от
взаимодействия внутренних и внешних движущих сил, причин. Конечно, группы могут
и саморазрушаться, но толчок, провоцирующий разрушение (или интеграцию) групп, чаще
всего возникает извне.
Внешние факторы - это природные условия, которые заставляют людей
объединяться в борьбе со стихией, конкуренция, конфликт с другими общностями, представителями
других социальных групп, другими людьми, обладающими большими ресурсами. Причинами
подобной конкуренции, конфликтов могут быть активность, амбиции как других групп
(фирм, наций), так и активность вашей группы.
Внешняя угроза может носить открыто враждебный характер или проявляться
в завуалированной форме, в виде неявной конкуренции между общностями (в сознании
рядовых работников наличие более успешной фирмы - это фактически внешний конкурирующий
фактор, который влияет на состояние группы).
Внешние и внутренние факторы групповой динамики в реальной жизни
переплетаются, причем подчас причудливо, крайне противоречиво.
Прежде всего отметим, что под воздействием внешних сил, препятствий
и ограничений (природные катаклизмы, конкуренция, конфликт с другими общностями,
аннексионистские попытки захвата зон влияния и т.д.) условием личной выживаемости
индивидов становится интеграция, объединение усилий, обеспечение высокой организованности
солидарных взаимодействий. Необходимость сплочения становится прозрачной, легко
осознается.
Не случайно в истории человечества наличие внешней угрозы всегда
становилось серьезным толчком к интеграции в социальную группу. Не случайно правители,
не справлявшиеся со своими функциями, всегда придумывали повод для "победоносной
войны", которая сплачивает общество. Поиски внешнего врага очень часто выступают
средством консолидации нации.
Однако эффект внешнего воздействия в решающей степени зависит
от уровня внутренней организованности, интегрированности группы.
Плохо организованная группа, в которой ослаб групповой контроль,
не надлежащим образом реализуются статусно-ролевые предуказания и т.д., под воздействием
внешних угроз может быстро разрушиться. (В этом смысле внешние воздействия являются
лучшим средством проверки уровня сплоченности группы.) В другой же слабоинтегрированной
социальной группе могут найтись силы, лидеры, которые в условиях опасности распада
группы смогут взять на себя функцию и властные привилегии лидера с целью интеграции
общности для отпора внешних сил - история знает немало тому примеров (Жанна д'Арк,
К. Минин и Д. Пожарский и др.).
Как видим, внешние и внутренние факторы групповой динамики причудливо
взаимодействуют друг с другом. В одном случае внешние воздействия становятся причиной
формирования группы или приводят к усилению интеграционных процессов в группе, группового
контроля, конформизма, более четкому выполнению статусно-ролевых предсказаний, в
другом - к развалу групповой общности. Причем нередко одинаково дезинтегрированные
общности могут по-разному реагировать на внешнюю угрозу, препятствия, конкуренцию.
Это зависит от того, смогли ли члены группы выдвинуть лидера, объединиться вокруг
него, пойти на жертвы ради возможных успехов - от этого, казалось бы, исторически
случайного, зависит нередко судьба личности (организации, народов).
Всегда есть этап, когда групповая система взаимодействий лишь
начинает складываться. Это хорошо знакомо первокурсникам Смогут ли они стать групповой
общностью, единым целым? Начинают определяться основные связи, взаимодействия, возможные
будущие лидеры. Только-только начинает формироваться чувство единого "Мы"
со всеми вытекающими последствиями. Долог и не прост путь от суммы людей, имеющих
совпадающие цели, к группе, и не всякая группа может стать общностью, пользующейся
авторитетом у своих членов, способной контролировать их поведение, имеющей ярко
выраженного лидера - инициатора идей и дел и т.д.
1.
Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. - М., 2004
2.
Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. - М., 2000
3.
Бурдье П. Практический смысл. - СПб., 2001
4.
Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. - М.: Логос, 2003
5.
Гидденс Э. Устроение общества. - М., 2003
6.
Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология: в 3-х т. - М., 2004
7.
Масионис Дж. Социология. - СПб.: Питер, 2004
8.
Общая социология: учеб. пособие / под общ. ред.А.Г. Эфендиева и др. - М.,
2007
9.
Общая социология: учебное пособие / под. общ. Ред. Проф.А.Г. Эфендиева.
- М., 2005
10.
Радугин А.А., Радугин К.А. Социология: курс лекций. - М., 2003
11.
Ритцер Дж. Современные социологические теории. - СПб., 2002
12.
Социология: учеб. пособие для студентов вузов / под общ. ред. проф.А.Н. Елсукова
- Минск, 2004
13.
Смелзер Н. Социология. - М.: Феникс, 1994
14.
Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс: учеб. пособие для студентов вузов.
- М., 2003
15.
Фролов С.С. Социология: учеб. для высших учебных заведений. - М., 2003
A