Основные направления внешней политики Барака Обамы

КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ АЛЬ-ФАРАБИ

ФАКУЛЬТЕТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

КАФЕДРА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Основные направления внешней политики Барака Обамы

(выпускная работа)

Научный руководитель

д.и.н., профессор Кукеева Ф.Т

АЛМАТЫ, 2010г.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ США 

1.1 Вопросы приоритетов

1.2 Международная и региональная безопасность

1.3 Права человека и развитие демократии

ГЛАВА 2. «НОВЫЕ» И «СТАРЫЕ» ОТНОШЕНИЯ ПРИ АДМИНИСТРАЦИИ Б. ОБАМЫ

2.1 Трансатлантические отношения

2.2 США и Китай

ГЛАВА 3. ВОПРОСЫ БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ АДМИНИСТРАЦИИ Б.ОБАМЫ

3.1 Афганистан

3.2 Ирак

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение

Истоки современной внешней политики США лежат в особенностях формирования общества и государства, географического положения, исторического процесса и других закономерностей, обусловивших становление базовых принципов, которым следовали и продолжают следовать сменяющие друг друга администрации. Естественно, что обстановка как в самих США, так и в окружающем мире обуславливают различное сочетание основных компонентов внешнеполитического курса, к которым относятся приоритет национальных интересов, идея избранности, безусловное сохранение «свободы рук», использование силовых методов и т.д.

Для понимания перспектив внешней политики США необходимо учитывать, что в основе американского восприятия окружающего мира лежат идеалы свободы и справедливости, вдохновлявшие колонистов тринадцати «самопровозглашенных» (пользуясь сегодняшней терминологией) штатов в борьбе за независимость.

Упомянутые идеалы свободы и справедливости проявлялись и в конкретных внешнеполитических акциях молодого государства, стремлении помочь слабым и незащищенным, в частности, провозглашении доктрины Монро.

Позднейшая ее интерпретация вообще характерна для разработки внешнеполитических доктрин, когда из богатого, накопленного за два с половиной века, арсенала демократических идей и инициатив выбирается наиболее соответствующая восприятию американским общественным мнением концепция, которой облекают конкретные цели и задачи, отвечающие национальным интересам США, как их понимает действующая администрация.

Приход к власти нового главы государства, как известно, сопровождается коренными изменениями, как во внутренней, так и во внешней политике. Небольшой срок правления Барака Обамы уже показал отличия от так называемой доктрины Дж. Буша мл., что позволяет отметить внешнюю политику Б. Обамы, как более толерантную, мирную, представляющую интерес для исследования.

На выборах 2008 года президентом США был избран сенатор от штата Иллинойс, кандидат от демократической партии, Барак Обама. Он стал первым в истории США президентом-афроамериканцем. Его соперником был сенатор-республиканец Джон Маккейн. В этот же день в некоторых штатах прошли выборы в Сенат, в результате которых представители демократической партии получили большинство. Если в начале своего существования демократическая партия США в основном представляла интересы рабовладельческого Юга, то со временем приоритеты изменились. В основе современной партийной идеологии лежит социал-либерализм. Во внешней политике демократы - приверженцы дипломатических диалогов и защиты прав человека.

Барак Обама, 44-й Президент США, получил в управление не только поражённую экономическим кризисом страну, но и комплекс проблем в области международной политики. Курс, проводившийся администрацией президента Буша в течение последних восьми лет, привёл к тому, что для внешней политики Штатов стало обычным нарушение норм международного права, предпочтение внешних интервенций и деление государств на дружественные и враждебные по знаменитой «оси зла». Именно эта политика в последние годы придавала «динамику» внешнеполитической стратегии Вашингтона и оправдывала многие внутренние проблемы.

44-й Президент США, получил в управление не только поражённую экономическим кризисом страну, но и целый комплекс проблем в области международной политики. Курс, проводившийся администрацией президента Буша в течение последних восьми лет, привёл к тому, что для внешней политики Штатов стало обычным нарушение норм международного права, предпочтение внешних интервенций и деление государств на дружественные и враждебные по знаменитой «оси зла». Именно эта политика в последние годы сообщала «динамику» внешнеполитической стратегии Вашингтона и оправдывала многие внутренние проблемы. В результате такой внешней политики республиканской администрации Джорджа Буша-младшего на мировой арене резко упал авторитет Соединённых штатов Америки. Перед новым Президентом с первого же дня его прихода к власти среди прочих требовала незамедлительного решения проблема восстановления былого авторитета США в мире. Для этого необходимо было кардинально изменить приоритеты в области внешней политики. Прежде всего, на смену силовому давлению, широко применяемому предыдущей администрацией Барак Обама предложил свою стратегию. В настоящее время ещё рано делать выводы о результатах нового курса Вашингтонской администрации, но одно очевидно: 44-ый Президент США полон решимости упрочить положение своей страны в мире, вернуть ей статус лидера, но средствами, отличными от применявшихся его предшественником. К чему это приведёт, покажет время.

9 октября 2009 года Барак Обама получил Нобелевскую премию мира с формулировкой «за экстраординарные усилия в укреплении международной дипломатии и сотрудничество между людьми». Он стал третьим президентом США, после Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона, получившим Нобелевскую премию мира во время пребывания в должности Президента Она была также вручена Джимми Картеру, но уже после сложения президентских полномочий.

Актуальность данной темы заключается в том, что в настоящее время нет исследований, посвящённых внешней политике администрации Президента-демократа Барака Обамы.

Целью данной работы явилось исследование внешней политики Барака Обамы на посту Президента США.

В соответствии с целью были определены и задачи исследования, которые заключается в:

1. изучении внешнеполитических особенностей демократической партии США;

2. анализе трансатлантических отношений при администрации Б. Обамы;

3. рассмотрении «новых» и «старых» отношений США при администрации Б. Обамы;

4. исследования взглядов администрации Б. Обамы на вопросы безопасности в Ираке и Афганистане;

5. подведении итогов исследования и формулировании выводов.

В процессе работы над нашим дипломным проектом были использованы материалы прессы и книжных изданий, касающиеся различных аспектов внешнеполитической стратегии нового Президента США.

Глава 1. Внешнеполитические особенности демократической партии США

1.1 Вопросы приоритетов

Программа демократической партии, вобравшая в себя наиболее удачные и популярные идеи и лозунги, прозвучавшие в ходе избирательной кампании, причем не только у демократов, как и любой другой документ, не имеющий силы закона, носит скорее рекомендательный, чем обязывающий, характер. Тем не менее, в условиях острого партийного противоборства и приближающихся промежуточных выборов 2010 г., оппоненты действующей администрации внимательно следят за первыми шагами Б. Обамы на международной арене. В программе содержаться ритуальные заявления об обязанности президента быть готовым к демонстрации Америки и всему миру, что эта страна еще ждет свои лучшие дни, и к установлению мира, основанного на свободе, о необходимости вести за собой мир своими делами и примером, восстановлению американского лидерства.

О необходимости перемен Обама говорил ещё во время своей предвыборной кампании. Он подчёркивал, что в центре новой стратегии США будут борьба с мировым кризисом, решение иракской и афганской проблем, продолжение борьбы за нераспространение ядерного оружия и обеспечение энергетической безопасности.

В своей предвыборной программе демократ Барак Обама занимал умеренную позицию. Он выступает за использование многосторонних подходов в расширении числа демократических государств, используя концепции прагматизма, «нового атлантизма» и глобализма.

Перед слушаниями в Сенате бывший кандидат в президенты от Демократической партии и нынешний председатель сенатского комитета по международным делам сенатор Джон Керри выпустил в свет статью, в которой изложил свое видение будущей американской внешней политики. Его идеи почти в точности совпали с тем, что говорила в Сенате Клинтон. Керри считает, что после восьми лет порочной практики одностороннего принятия решений на мировой арене и однопартийного паралича дома Америка обладает реальной возможностью изменить свое положение в мире. Для этого необходимо вернуться к моральному лидерству и восстановить доверие к себе мирового сообщества через основанную на дипломатии практику многостороннего решения международных проблем. Иными словами, Америка должна перейти от унилатерализма к мультилатеризму во внешней политике. Главное правило для новой внешней политики – заменить военные и односторонние решения дипломатией и мультинациональным согласием. Керри также подметил, что важным приоритетом на этот момент является сокращение американских стратегических ядерных арсеналов до 1000 развернутых боеголовок. Нужно только убедить Россию в том, чтобы она сделала тоже самое. Кроме того, с Россией предполагается начать дискуссию по поводу замены Договора о сокращении стратегических вооружений. /1/

Перед членами профильного комитет госсекретарь новой администрации Хилари Клинтон обрисовала важнейшие приоритеты во внешней политике, которые разрешают составить общее представление о том, как Соединенные Штаты будут вести себя в самом ближайшем будущем. Наиболее актуальными вопросами во внешней политике США до сих пор остаются афганская и иракская проблемы. По мнению Обамы, в Ираке всё не так уж плохо, а вот Афганистан не только не встал на путь обновления и развития, но, наоборот, значительно ухудшил своё положение. Новоизбранный Президент признал, что опирающееся на поддержку НАТО афганское правительство не в силах контролировать всю территорию страны, поэтому большая часть Афганистана находится во власти движений «Талибан» и «Аль Каида». Кроме того, он заявил об опасности распространения конфликта на соседний Пакистан. В связи с этим Обама обозначил афганское направление главным фронтом борьбы против международного терроризма и объявил о намерении почти в два раза увеличить действующую там группировку американских войск и повысить активность НАТО в регионе.

На данный момент можно выделить несколько первостепенных положений, на которых будет базироваться американская внешняя политика. Во-первых, как сообщила Клинтон, Америка будет стремиться к возврату к принципам двухпартийной внешней политики. Возможно, это означает то, что внешнеполитическая стратегия должна вырабатываться с привлечением представителей обеих партий. Будет разделяться и ответственность. Клинтон разъяснила, что международная политика должна быть основана “на браке принципов и прагматизма”, а не на жесткой идеологии; на фактах, а не на эмоциях и предубеждении.

Во-вторых, внешняя политика должна способствовать усилению американского глобального лидерства. При этом США, по мнению Клинтон, следует играть роль положительной силы в мире, постоянно доказывая это на практике, будь то в борьбе с глобальным потеплением или в стремлении расширить возможности для прогресса и процветания людей в других странах. Чтобы продвигать свои интересы по всему миру, Америка должна быть примером последовательного соблюдения определенных правил, а ее лидерство базироваться не на указах, а на примере. Клинтон заявила, что история показывает: США наиболее эффективны, когда между своими интересами за рубежом и ценностями дома. Интересы страны должны совпадать с моральными обязанностями. При этом Америка, благодаря своему статусу, по-прежнему несет огромную ответственность в отношении всего человечества, а ее интересы носят глобальный характер. /2, с.33/

В-третьих, Америка будет бороться с глобальными угрозами совместно с другими странами, потому что США и все остальные государства находятся во взаимной зависимости друг от друга. Америка не может решать глобальные проблемы в одиночку, но и другие страны не смогут их решить без участия Америки. Безопасность, жизнеспособность, лидерство США в современном мире напрямую зависят от того, что они признают непреодолимый факт своей взаимозависимости. А поэтому, чтобы быть эффективным в решении глобальных проблем, необходимо строить мир с большим количеством партнеров и меньшим количеством противников. Клинтон заявила, что лучший способ продвижения американских интересов по сокращению глобальных угроз – принимать такие внешнеполитические решения, которые опираются на предельно широкое совет других участников международных отношений.

В-четвертых, внешняя политика должна руководствоваться, по формулировке, Хиллари Клинтон, “умной силой” (smart power). Под этим понимается применение комплекса средств, которые имеются в распоряжении государства, - дипломатических, экономических, военных, политических, юридических и культурных. Америке надлежит элементарно выбирать правильное средство или комбинацию средств для каждой ситуации индивидуально. Применение “умной силы” означает то, что дипломатия, а не угрозы использования военной силы или унилатеральные действия, находится в основе внешней политики. Клинтон выразила свою приверженность жесткой, но вместе с тем умной дипломатии. Тем не менее, по ее мнению, военная сила иногда бывает необходимой, и Америка будет прибегать к ней, чтобы защитить своих граждан и свои интересы тогда, когда в этом будем необходимость, но только в качестве последнего средства.

Несомненно, что принцип “умной силы” – попытка отделить внешнюю политику Обамы от внешней политики Буша. Следует, однако, помнить и о том, что президент Буш не совершал унилатералистских действий ни в отношении Афганистана и Ирака, ни в отношении Ирана и Северной Кореи. Что касается военной силы, то администрация Буша применяла ее дважды – в Афганистане и Ираке. Обама категорически поддерживает войну в Афганистане и планирует ее интенсификацию в ближайшее время. В таком случае “умную силу” следует понимать как противовес иракской кампании. При этом сенатор Клинтон сама голосовала за войну в Ираке. /3/

В-пятых, США будут использовать ООН и другие международные организации, когда это является необходимым и возможным. Клинтон отметила, что международные институты, когда они функционируют хорошо, только множат влияние Америки. А когда они работают неудовлетворительно, следует их реформировать вместе с единомышленниками так, чтобы они снова отражали те принципы, которые мотивировали их организацию.

Значит, американская исключительность и, как результат, стремление к моральному лидерству в мире останутся идеологической основой внешней политики США, и новая администрация в этом отношении не будет отличаться от предыдущей. Изменится только инструментарий для реализации этой исключительности. Политика силы, как предполагается, уйдет на второй план, и ее место займут дипломатия и опора на надежные и долговременные союзы.

Х. Клинтон отметила, что демократы понимают, что в текущей международной ситуации существенно уменьшились возможности для США действовать в одиночку на мировой арене. Америка будет стремиться к тому, чтобы вернуть статус лидера, подающего моральный пример, но не станет действовать в одиночку.

Х. Клинтон перечислила список основных вызовов, которые стоят на данный момент перед Америкой. Прежде всего, президент Обама должен завершить войну в Ираке и использовать более обширную стратегию в Афганистане, которая позволит восстановить безопасность и создать условия для экономического развития. Вице-президент Джо Байден во время своей последней поездки в Ирак убеждал иракских лидеров, что новая администрация осознает свои обязательства к выводу войск из Ирака, который не поставит под угрозу достигнутые улучшения в сфере безопасности. Америка постепенно будет передавать ответственность за страну суверенному народу Ирака, содействовать дальнейшей стабилизации региона при участии других государств.

Терроризм продолжает оставаться серьезной угрозой, и США, по словам Клинтон, будут стремиться к созданию всеобъемлющей стратегии, которая эффективно использует рычаги разведки, дипломатии и военные методы для разгрома Аль-Каиды, Талибана, террористов в Афганистане и Пакистане. Возможность попадания ОМП в руки террористов по-прежнему остается серьезной угрозой. Вследствие этого новая администрация будет сдерживать распространение ядерного, биологического, химического и кибероружия.

Что касается позиции по Ближневосточному конфликту, то Израиль имеет полное право на обеспечение собственной безопасности. В то же время следует принимать во внимание и законные политические и экономические надежды палестинского народа. Клинтон заявила, что администрация Обамы будет относиться с глубоким сочувствием к желанию Израиля обезопасить себя от ракет ХАМАС. ХАМАС должен отказаться от насилия и признать Израиль. Однако следует помнить и о трагической гуманитарной цене конфликта на Ближнем Востоке. Решением проблемы, по мнению Хиллари Клинтон, должно стать заключение длительного мирного соглашения, которое принесет Израилю реальную безопасность, позитивные отношения с соседями, а палестинцам - независимость, экономический прогресс и безопасность в их собственном государстве.

Позиция по Ирану у новой администрации мало чем отличается от позиции администрации Буша, за тем исключением, что демократы выразили готовность к прямому диалогу с Тегераном. Ирану надлежит покончить со своей программой по созданию ядерного оружия и поддержкой терроризма. Наличие у Ирана ядерного оружия неприемлемо, а потому необходимо любым способом: дипломатия, санкции, создание новых коалиций предотвратить появление его у исламского государства. Клинтон подчеркнула, что никакая из возможностей для оказания давления на Иран не исключена. И оказание военного давления в том числе.. Но при этом, добавила Клинтон, США будут использовать новый подход в отношении к Тегерану. никаких подробностей нового подхода Клинтон так и не раскрыла. Она только сообщила, что США постараются достигнуть большей международной поддержки для санкций и действий, которые смогут повлиять на поведение Ирана.

Кроме того, Клинтон сказала, что следует срочно действовать для предупреждения распространения ядерного оружия в Северной Корее, важно полностью закрыть рынок для незаконной продажи ядерных материалов. Новая администрация продолжит рассматривать Договор о нераспространении ядерного оружия в качестве основы нераспространения. Клинтон заверила, что будет работать с комитетом и Сенатом над ратификацией Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и возобновления переговоров относительно Договора о запрещении производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия (Fissile Material Cutoff Treaty).

По словам сенатора Клинтон, администрация Обамы намерена сотрудничать с Россией, прежде всего, в направлении сокращения запасов ядерного оружия, а также в области контроля над стратегическими вооружениями. Но Соединенные Штаты будут искать и дальнейшего кооперирования с Россией по широкому кругу вопросов стратегической важности, однако при этом настаивать на американских ценностях и международных нормах. Поведение России с попыткой создания газового ОПЕК и конфликт с Украиной воспринимается демократами как угроза безопасности, которой, по мнению Клинтон, нужно противодействовать вместе с партнерами по НАТО.

Клинтон также выразила свою приверженность позитивным отношениям с Китаем. Но подчеркнула, что это не должны быть односторонние усилия. Многое из того, что предпримет Америка, будет зависеть от выбора, который Китай будет делать в своей внешней и внутренней политике. В целом вместе с Россией и Китаем Америка намеревается работать над разрешением проблем терроризма, нераспространения ОМП, экономических проблем, изменении климата и реформирования финансовых рынков. Клинтон прибавила, что долго развитые страны только говорили о том, чтобы привлечь развивающиеся к глобальному экономическому управлению. Теперь пришло время перейти от слов к действию. Недавняя встреча G-20 была первым шагом в этом направлении, новая администрация рассматривает встречу G-20 как часть разрешения экономического кризиса и достижения глобальной экономической стабильности.

Изменение климата понимается администрацией Обамы как угроза национальной безопасности. Оно может угрожать даже самому существованию США и в перспективе способно вызвать войны за продовольствие, воды и плодородные земли. Мир должен дать скоординированный ответ на изменение климата, и Америка попытается занять лидирующее положение в этом процессе. Демократы считают, что США не могут больше устраняться от глобальных усилий по противодействию изменению климата. Клинтон заявила о необходимости сокращения выбросов углерода внутри США, снижая тем самым одновременно зависимость от иностранной нефти и газа. Это позволит не только бороться с изменением климата, но и улучшить экономику и безопасность.

США усилят альянсы, которые прошли проверку временем, особенно, со своими партнерами по НАТО и в Азии. Клинтон объявила, что углубление отношений с Европой станет одним из приоритетов внешней политики, поскольку европейцы – “союзники, которые заслуживают наибольшего доверия”. Союз с Японией остается основным звеном американской политики в Азии. Он основан на разделяемых ценностях и общих интересах. Продолжает иметь решающее экономическое и оборонное значение партнерство с Южной Кореей, Австралией и другими друзьями по АСЕАН. Новый смысл приобрели и отношения с Индией, которые, как заверила Клинтон, США намерены развивать и укреплять.

Занимая ведущее положение в мире, США в послевоенные годы проводили активную внешнюю политику, основывающуюся на сочетании двух принципов. Во-первых, они с помощью силы боролись с неугодными для них переменами. Во-вторых, приспосабливались к ним и старались извлечь из них уроки.

Стремясь установить свой приоритет в мире, США активно вмешивались в международные дела во всех регионах планеты. Неоднократно они использовали военную силу для обеспечения своих интересов и защиты западной демократии.

Остается дискуссионным вопрос стратегического выбора – отказаться ли от курса на сохранение геополитического превосходства, который последовательно со времен холодной войны, проводят сменяющие друг друга республиканские и демократические администрации, или перейти к созданию примерного баланса между сильнейшими государствами.

Подобная стратегия не подверглась пересмотру даже после распада СССР, и курс на сохранение безусловного превосходства США над другими, потенциально великими в военно-политическом отношении державами, остался неизменным. Как отмечал консервативный “National Interest”, в начале XXI в. США осуществляли эффективный, хотя в основном неформальный контроль в Западном полушарии, азиатском римленде, арабской части Персидского залива и в зоне ответственности НАТО, пытаясь расширять свое влияние на Балканах, в Афганистане и Ираке.

Китай, Россия и Индия, сотрудничая с США, оставались основными странами, находящимися вне иерархического порядка, установленного США.

В основе этой, крайне затратной стратегии, лежат уже упоминавшиеся принципы и идеологические постулаты внешней политики, следовать которым, судя по всему, собирается и администрация Обамы. Однако события 11 сентября, развитие ситуации в Ираке и Афганистане способствовали разработке стратегии «зарубежного балансирования», формально призванную стимулировать многополюсность и воспринимать сопутствующую ей нестабильность, как естественное геополитическое состояние. На практике, идея установления баланса сил в Европе, Восточной Азии и зоне Персидского залива новыми великими державами предусматривает сохранение за США контрольных функций, возможности не участия, а наблюдения, а в случае угрозы становления чьей-то гегемонии вмешательства для недопущения подобной ситуации. Еще в большой степени это относится к региональным конфликтам. Т.е. речь идет об экономии сил и средств, перекладывании значительной доли ответственности на союзников и потенциальных партнеров.

После утверждения в качестве официальных кандидатов своих партий для избрания на пост президента США, демократ Барак Обама и республиканец Джон Маккейн столкнулись с необходимостью корректировки своих внешнеполитических установок. Главной причиной, повлекшей изменения в стратегии кандидатов, стали боевые действия России в Грузии в августе 2008 г. Их последствия вынудили кандидатов по-другому расставить приоритеты в предлагаемом ими внешнеполитическом курсе США. До этого они в первую очередь фокусировали свою внешнеполитическую стратегию на регионе традиционного и «расширенного» Ближнего Востока (включая Закавказье, Каспий и Центральную Азию), делая акцент на борьбу с терроризмом, обеспечение энергобезопасности и нераспространение ОМУ. Теперь появился новый приоритет внешней политики США – обострившиеся отношения с Россией. Политический истеблишмент США сознает, что состояние этих отношений, степень соперничества между Вашингтоном и Москвой будут прямо сказываться как на развитии конфликтных ситуаций на ББВ (а именно – в Иране, Афганистане и Ираке), так и на положении на мировых рынках энергоносителей.

Комплекс ближневосточной проблематики в понимании американских политиков, экспертов и простых граждан не относится полностью к сфере только внешнеполитической деятельности нынешней и будущей администраций. Многие вопросы, связанные с регионом Большого Ближнего Востока, уже давно и серьёзно затрагивают повседневную жизнь американцев (цены на нефть, террористические угрозы, жертвы в Ираке и Афганистане, межэтнический и межрелигиозный диалог), а потому воспринимаются как аспекты и внутренней политики администрации. Именно поэтому кандидаты в президенты США начинают оттачивать свои подходы к данным вопросам. Наглядным проявлением этого стали неоднократные визиты сначала Джона Маккейна, затем – Барака Обамы (июль 2008 г.) в Ирак и Афганистан, а также их выступления в начале лета в Американо-Израильском комитете по общественным отношениям (American Israel Public Affairs Committee – AIPAC), влиятельной произраильской лоббистской организации. Традиционно важнейшим тезисом выступлений кандидатов в президенты США в AIPAC стали утверждения Маккейна и Обамы о приверженности стратегическому союзу США и Израиля. Краеугольным камнем этого альянса является положение об обязанности США всемерно обеспечивать безопасность существования государства Израиль.

Таким образом, оба кандидата – Маккейн и Обама считали ближневосточное направление важнейшим в своём президентстве. Однако на данном этапе позиция Обамы по основным «болевым» вопросам этого региона выглядит часто как эклектичная и отчасти эмоциональная, в то время как видение Маккейна производит впечатление комплекса.

Во время своего июльского турне в Афганистан и Ирак Обама утверждал, что США следует ускорить вывод своих войск из Ирака и их перебрасывание в Афганистан для противодействия усилившимся там группировкам Талибан.

Маккейн уверен в том, что реализация плана, подобного тому, который использовался для наращивания численности войск в Ираке («Новая стратегия США в Ираке» Дж. Буша), поможет США разгромить и талибов в Афганистане.

Кандидат от Демократической партии старается демонстрировать совершенно иной подход к проблемам региона, он делает упор не на военное решение вопросов, а на углубление переговорных процессов (кредо: «готов к встрече с лидерами любых государств независимо от занимаемых ими позиций»). Это касается практически всех «горячих точек» региона.

Команда советников Обамы по вопросам внешней политики и национальной безопасности сформирована в основном из сотрудников администрации Билла Клинтона и советников сенатора Хиллари Клинтон. Это бывшие госсекретари Мадлен Олбрайт и Уоррен Кристофер, а также бывший министр обороны Уильям Перри, бывший директор Управления политического планирования Госдепартамента Грегори Крейг, бывший председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей Ли Гамильтон, бывшие сенаторы Дэвид Борен и Сэм Нанн, бывший член Палаты представителей США Тим Ремер, бывший советник по национальной безопасности Энтони Лейк. Никто из них никогда не выдвигал сколько-либо стройной концепции ближневосточной проблематики, на основе которой могла бы быть выстроена внятная стратегия. Критикуя практически весь ближневосточный курс администрации Дж. Буша, вышеперечисленные советники кандидата-демократа соглашаются с республиканцами и администрацией лишь в одном – неизменной поддержке Израиля. /6, с.27/

Комментируя 15 июля в Вашингтоне итоги поездки в Багдад, Барак Обама заявил, что, став президентом, кончит войну в Ираке, которая «отвлекает нас от всех угроз, с которыми мы сталкиваемся». «Наш однозначный и бесконечный упор на Ирак не является обоснованной стратегией обеспечения безопасности Америки», – заявил Обама, ещё раз публично подтвердив свой принципиальный подход к проблеме Ирака.

1.2 Международная и региональная безопасность

Обращает на себя внимание более чем спорная трактовка проблемы терроризма, согласно которой события 11 сентября 2001 г. при всей своей трагичности не являются чем-то новым, а реакция Дж. Буша-мл. была неадекватной и непродуктивной.

Представляется, что в этом отражается не столько альтернативное видение международной жизни, сколько продиктованное чисто партийными соображениями стремление снять с клинтоновской администрации ответственность за «невнимание» к нараставшей угрозе национальной безопасности США.

На протяжении последних десяти лет в международных и аналитических кругах пристальное внимание уделяется геополитической и геоэкономической роли региона Центральной Азии, его месту и значению в системе международной безопасности. Новая администрация США в лице президента Барака Обамы и его команды уделяет много внимания вопросам международной и региональной безопасности. Центральная Азия один из наиболее интересующих США регионов. Американцы в последнее время обращают всё более пристальное внимание на ситуацию в регионе, что может быть обусловлено стремлением к контролю энергоресурсов, а также целями по борьбе с терроризмом. Это подтверждает разработка американского плана «Большой Центральной Азии» - проекта, созданного при помощи США, но без участия России и Китая.

В Вашингтоне считают, что без всесторонней кооперации Запада с Казахстаном невозможно не только проводить афганскую политику, бороться с наркотрафиком, международным терроризмом, но и выстраивать всю систему безопасности Европы и Центральной Азии. /7, с.62/

В ходе беседы были обсуждены перспективы развития двустороннего сотрудничества, обеспечения региональной безопасности, вопросы нераспространения оружия массового уничтожения.

Н. Назарбаев отметил, что Казахстан поддерживает инициативу президента США Барака Обамы о проведении в 2010 году глобального саммита по ядерной безопасности в Нью-Йорке. /8/

Согласно сообщению пресс-службы, стороны также обсудили международные вопросы, представляющие взаимный интерес, в частности, проблемы стабилизации ситуации в Афганистане.

Президент Нурсултан Назарбаев продемонстрировал лидерство по вопросам нераспространения оружия массового уничтожения. США также стремятся не допустить его распространения и показывать пример другим странам, как этого можно добиться.

Согласно сообщению, У.Бернс подчеркнул, что приезд в Астану американской делегации, которую он возглавляет, отражает «высокий приоритет, который президент Обама придает отношениям с Казахстаном».

100 дней своего пребывания на посту американский президент Барак Обама отметил обращением, в котором взял ряд обязательств перед миром

Он обязался: от себя лично и от имени своей администрации - проводить внешнюю политику, направленную на обеспечение безопасности американского народа, друзей и союзников. Исходной точкой американской внешней политики является глобальное сотрудничество на основе взаимных интересов и взаимоуважения. И хотя наверняка возникнут обстоятельства, при которых подобный подход не увенчается успехом, правительство США будет всегда готово выслушать потенциальных противников и вступить с ними в диалог во имя национальных интересов США и интересов глобального сообщества, надеющегося на США как на лидера в вопросах безопасности. В тех случаях, когда нельзя будет обойтись без более внушительной демонстрации силы, ни один враг не должен обманываться насчет исхода конфронтации. Для реализации новой стратегии сотрудничества президент, едва успев занять свою должность, назначил ряд наиболее талантливых американских дипломатов специальными посланниками и представителями - по ближневосточному мирному процессу, в Юго-Восточной Азии, в Судане, в Афганистане и Пакистане, а также по вопросам изменения климата. Один этот факт сам по себе свидетельствует, что в 21-м столетии во главу угла американской внешней политики будут поставлены региональные стратегии с упором на вопросы национальной и международной безопасности. Это доказывает ясное понимание того, что мир необходимо видеть таким, каков он есть сегодня, а не таким, каким он был в 20-м столетии. На протяжении последних трех месяцев наши специалисты в области национальной безопасности, включая и дипломатический корпус, ведут активную и весьма продуктивную дипломатию, преодолевая многочисленные проблемы, стоящие перед нами. Первые результаты обнадеживают, хотя работы впереди еще очень много. /9/

Президент Обама также четко изложил свою решимость вступить в глубокий и позитивный диалог с мусульманскими сообществами во всем мире. Именно поэтому первое свое телевизионное интервью на посту президента США он дал телесети "Аль-Арабия". Именно поэтому он оповестил иранский народ и его руководителей о своём стремлении к новому диалогу по всем проблемам, стоящим перед миром, и по этой же причине он говорил о новых партнерствах в области образования, здравоохранения и открытия новых возможностей, выступая в турецком парламенте. И наконец, именно поэтому он дал ясно понять, что Соединенные Штаты не воюют, и никогда не будут воевать с исламом.

Во-вторых, он дал ясно понять, что США намерены вести борьбу с Аль-Каидой с целью разгромить и уничтожить ее. В марте президент объявил результаты пересмотра стратегии в отношении Пакистана и Афганистана, который даст необходимые ресурсы для реализации целей и обеспечит народам Афганистана и Пакистана безопасность и новые возможности. На празднествах в Страсбурге по случаю шестидесятилетия Организации Североатлантического договора (НАТО) президент получил широкую международную поддержку своей стратегии и заверения от союзников по НАТО в их готовности выработать новую стратегическую доктрину, которая позволит союзу стать более готовым для решения вызовов 21-го столетия. В Багдаде Обама подтвердил своё намерение сокращать численность американских войск в соответствии с Соглашением о статусе сил, выработанным с иракским правительством, одновременно помогая иракцам брать на себя все большую ответственность за судьбу своей страны.

В-третьих, президент Обама стремится к выработке единого подхода по широкому кругу глобальных проблем. В Лондоне во многом благодаря его усилиям было достигнуто согласие по ряду конкретных мер преодоления глобального финансового кризиса, включая новое рамочное соглашение о мерах государственного регулирования финансовых рынков в глобальных масштабах, увеличение помощи развивающимся странам и доказательство приверженности принципам свободной и честной торговли. В Праге он предложил план, направленный на то, чтобы за четыре года поставить под контроль все "бесхозные" ядерные материалы в мире, остановитьпроцесс распространения ядерного оружия и взять курс на полную ликвидацию ядерного оружия во всем мире.

Говоря о региональных проблемах Америки, президент Обама признал, что США вместе с другими странами должны энергичнее добиваться уменьшения спроса на наркотики и прекращения незаконного оборота оружия. По его предложению принят новый план борьбы с насилием на почве наркотиков на границе с Мексикой. Президент объявил об отмене ограничений на денежные переводы и поездки на Кубу для американцев кубинского происхождения, а на Саммите Америк он открыл новую эру во взаимоотношениях с соседями по полушарию, предложив им сотрудничество по широкому кругу вопросов.

Президент много работает с международными организациями. Соединенным Штатам удалось мобилизовать своих союзников и все мировое сообщество на осуждение запуска ракет северокорейским режимом и расширение международных усилий по борьбе с пиратством у побережья Сомали. Наконец, Соединенные Штаты проявили намерение принять на себя ведущую роль в ряде других важных инициатив, значимых для нашей планеты. Эти инициативы, о которых было заявлено на первой сессии Форума ведущих экономических держав по проблемам энергии и климата, направлены на развитие сотрудничества в области экологически чистой энергии и изменений климата.

1.3 Права человека и развитие демократии

В первый же день своего пребывания на посту президента США Обама предписал в течение года закрыть тюрьму в Гуантанамо, наложить запрет на ужесточенные меры содержания заключенных, а также недвусмысленно дал понять, что правительство США полностью поддерживает Женевскую конвенцию, не употребляет пытки и не оправдывает их использования. В этой области. Администрация Обамы тоже намерена взять на себя роль лидера, подавая пример другим.

Очередной доклад Госдепартамента о соблюдении прав человека в мире вызвал мощную волну негодования во многих странах. Создание таких раздражителей в отношениях с другими государствами не способствует улучшению международного климата. Такой назидательный тон и полное забвение понятия суверенитета и одного из основных принципов международного права, зафиксированного в Уставе ООН, - невмешательства во внутренние дела государств, приводит к разочарованию как раз в тех самых "западных ценностях" и "европейской демократии", которые привлекали в течение столетия другие цивилизации и миры, что давало Западу и США крупные политические дивиденды.

По сути, позиция администрации США в области прав человека выстроена на откровенном применении двойных стандартов в зависимости от того, подчиняется ли то или иное государство стратегическим задачам Вашингтона. Возрастает пренебрежение даже видимостью опоры только на проверенные факты и достоверные источники. Любое высказывание иногда незначительной группы лиц, объявляющей себя рупором "гражданского общества" в какой-либо стране, при этом никак и ничем не доказавшей своего авторитета в обществе, часто существующая на средства извне, применяется в качестве обвинений. Это очень похоже методы и теорию "революционной законности" в 20-30-х годах раннего большевизма, почерпнутые в свою очередь у средневековой инквизиции, из эпохи преследований ведьм, когда любое обвинение обязывало "виноватого" предъявлять доказательства своей невиновности вместо того, чтобы обвинение доказывало вину. Это не что иное как попрание базового принципа права - презумпции невиновности.

Все это производит тягостное впечатление на незападный мир, который воспринимает эти явления как глубокий кризис, если не упадок и деградацию демократии, как закат западного мира и европейской цивилизации, что касается уже не только Америку, но и всех нас. Результатом такого разочарования становится рост антиамериканизма, а, поскольку США претендуют на роль лидера и "лица" западного мира, разочарование в США усугубляет неприязнь вообще к западной, изначально христианской цивилизации.

Такие авторитетные для Вашингтона (когда речь идет о других странах) организации как "Хьюман райтс уотч" и "Международная амнистия" постоянно критикуют США за нарушения прав человека внутри страны и отклонения от норм гуманитарного права, допущенные в Афганистане, Ираке, других странах.

В правозащитных оценках США наблюдается явное лицемерие в том, что касается движения к демократии в таких странах, как Ирак или Афганистан, измученных острейшими внутренними конфликтами, в обстановке сохраняющегося иностранного военного присутствия. Например, в Ираке сейчас под арестом без суда и следствия находятся 30 тысяч человек, половина из которых удерживается коалиционными силами. Из 15 тысяч арестованных иракскими властями только 8 тысяч содержатся в центрах заключения, подвластных иракскому министерству юстиции, то есть на более-менее законных основаниях. Не хотят замечать в США и нарушения прав не получившего гражданства русскоязычного населения в Эстонии и Латвии. Обходят стороной американцы проблемные вопросы русского населения на Украине, где грубо нарушается ратифицированная украинским парламентом Конвенция о региональных языках, правозащитную ситуацию в Грузии.

Наряду со всем явными внешнеполитическими целями Вашингтона в этой области несомненную опасность представляет склонность прикрывать свои цели в международной политике мировой целью, вроде победного шествия демократии во всем мире, заменившей лозунги Н.С.Хрущёва о победе коммунизма во всемирном масштабе. Весь мир давно расценивает это как ширму, исключающую критику США за рубежом и внутри страны прикрывающую истинные американские интересы, преследуемые в мировой политике. Таков же эффект от муссирования якобы повышенной внешней угрозы безопасности США, в условиях которой кажутся оправданными любые нарушения соблюдения фундаментальных принципов демократии, прав и свобод граждан.

Предпринимаемые вашингтонской администрацией меры по «демократизации стран Центральной Азии» порождают обратный эффект, своего рода «эффект бумеранга», потому что во многих странах мира, особенно в области СНГ, демократические ценности США и Запада начали восприниматься как главный инструмент геополитики США, целью которой является создание благоприятных условий для установления контроля над добычей и транспортировкой нефти и газа из бассейна Каспийского моря.

Навязывание американского или европейского стандартов политики демократии и культуры не всегда соответствует национальным и культурным особенностям стран, где запланировано осуществить «демократические революции». Но путем военных действий и массовых волнений установить демократию невозможно.

Таким образом, выявленные особенности внешней политики США свидетельствуют о масштабности ее охвата, амбициозности, а также о стремлении укрепить господство США на мировой арене, в качестве единственного регулятора и построителя демократии в мире. Также стало очевидным, что для более получения более полной картины внешнеполитических особенностей демократической партии США, необходимо изучить внешнеполитический вектор заданный последним и ныне действующим президентов от данной партии.

Глава 2. «Новые» и «старые» отношения при администрации Б. Обамы

2.1 Трансатлантические отношения

Анализ итогов внешнеполитической деятельности двух сменивших друг друга администраций – Б. Клинтона и Дж. Буша-мл. – позволяет сделать вывод о неизменности основного содержания международного курса мирового лидера. На протяжении шестнадцати лет США в критических для себя или их союзников ситуациях без колебаний прибегали к односторонним действиям, использованию силы и т.д., игнорируя решения ООН и мировое общественное мнение. Разумеется, и сам президент, и его личные качества, накладывали отпечаток на те, или иные решения, но определяющим, безусловно, являлась международная обстановка. Естественно, что реакция США на внешние вызовы до 11 сентября 2001 г., и после этой даты, различались принципиально, т.к. страна ощутила себя в состоянии войны. Главное – продолжение наступательной тактики возникает в результате своеобразного вакуума.

Юбилейная конференция НАТО, формально завершившаяся демонстрацией единства и успешной презентацией Б. Обамы в качестве лидера «западного мира» (если этот термин еще имеет право на существование), оставила больше вопросов, чем дала ответов. Прежде всего, на главный вопрос – кто и в какой степени будет реально участвовать в боевых действиях Афганистане, когда и при каких условиях будет осуществляться дальнейшее расширение НАТО, чем будет заниматься НАТО в условиях расширения ее ответственности до глобальных масштабов.

Об относительной преемственности с предыдущей администрацией говорит и распределение амплуа в кабинете Б. Обамы, где вице-президент играет роль «ястреба», госсекретарь – «голубя», а сам президент, как и положено, верховного арбитра.

В нынешней дискуссии между Европейским Союзом и Соединенными Штатами Америки о разработке европейской политики в области безопасности и оборонной политики слились в единое целое аргументы о распределении бремени и разделе власти. Если развитие равноправных и тем самым конкурентоспособных трансатлантических экономических отношений США научились признавать, то инициатива Европейского Союза в отношении политики безопасности вызывает в Вашингтоне диктуемые политикой сомнения. Эта политика рассматривается преимущественно как потенциальная угроза, как конкуренция с НАТО, а не как возможность будущего перераспределения военного бремени. Европейцы, напротив, считают, что европейская политика в области безопасности и обороны не представляет опасности для НАТО, и что им нужно, во всяком случае, обрести способность действовать в плане оборонной политики самостоятельно, если они сочтут это необходимым.

Правда, нынешняя способность европейцев создать подобные военные структуры кажется ограниченной ввиду нехватки денег и слабости инфраструктуры. В обозримом будущем европейские вооруженные силы вряд ли смогут стать действительно независимыми от НАТО, поэтому США будут и впредь сохранять доминирующую позицию внутри Североатлантического альянса. Однако возникает вопрос, удастся ли европейцам создать такой военный потенциал, который позволит действовать в кризисных ситуациях, подобных той, что возникла, к примеру, на Балканах. После войны в Косово и последовавшего в этой связи преодоления военной слабости Европы, в усилиях европейцев разработать жизнеспособную политику в области безопасности и обороны просматривается элемент гордости. Это - логическое продолжение основной идеи, лежащей в основе европейской интеграции, и желания более прочно сбалансировать трансатлантические отношения.

Что означает «баланс» в политическом смысле, пока неясно. Европейцы говорят о перераспределении бремени, ответственности и власти. Американцы озабочены тем, что разделение труда сведется к тому, чтобы возложить на США львиную долю военных тягот и ответственности в кризисных ситуациях. Сам по себе вызов состоял бы, собственно, в том, чтобы произвести разверстку бремени, власти и ответственности внутри масштабной системы альянса, который сможет дозированно отвечать на кризисы и угрозы. Это видение нуждается еще в конкретизации по обеим сторонам Атлантики.

К чести Обамы нужно отметить, что он предпринял поистине титанические усилия для того, чтобы изменить отношение США к внешнему миру и более органично вписать страну в формирующийся исторический контекст XXI века. На удивление ему это хорошо удается. Менее чем за год президент полностью пересмотрел основополагающую концепцию американской внешней политики в отношении нескольких важных геополитических вопросов: ислам - не враг, и нынешняя роль Соединенных Штатов в мире не определяется «глобальной войной с террором»; США будут играть роль справедливого и настойчивого посредника в деле достижения долговечного мира между Израилем и Палестиной; Вашингтону следует вести серьезные переговоры с Ираном по поводу его ядерной программы, а также по другим вопросам; борьба с повстанческим движением в тех провинциях Афганистана, которые находятся под контролем движения «Талибан», должна быть преимущественно политической, а не военной.

Как это ни парадоксально, несмотря на явно выраженное желание Обамы, похоже, что в ближайшем будущем для Вашингтона открывается меньше перспектив улучшить стратегически важные отношения со своим ближайшим политическим, экономическим и военным партнером - Европой. Предшественник Обамы оставил здесь тяжелое наследие, впечатление от которого нынешнему президенту удалось немного сгладить в том, что касается общественного мнения. Однако подлинное стратегическое сотрудничество в глобальном масштабе невозможно с партнером, у которого не только нет авторитетного и четкого политического руководства, но даже и внутреннего согласия по поводу мировой роли, которую он должен играть.

Следовательно, намерение Обамы вдохнуть новую жизнь в трансатлантическое партнерство вынужденно ограничивается диалогами с тремя ключевыми европейскими странами, которые обладают реальной силой и большим влиянием на международной арене, - Великобританией, Германией и Францией. Однако полезность диалогов ослабляется личными и политическими разногласиями между лидерами этих стран. Маловероятно, что в ближайшее время будет выработана единая и потому влиятельная европейская позиция, на базе которой Обама мог бы эффективно взаимодействовать с Европой.

В условиях глобализации явно обнаруживаются центростремительные тенденции, растущее устремление к экономической и политической интеграции. Отношения США и Европейского Союза можно рассматривать как партнерство с определенными чертами, присущими интеграции.

Трансатлантическое партнерство имеет характеристики, свойственные интеграции, такие как, общее историческое и культурное наследие, разделяемые ценности (демократия, права человека, рыночная экономика), высокая степень экономических и торговых связей, сотрудничество в области безопасности. Трансатлантическое партнерство развивается на институциональной основе (НАТО) и через постоянные, прямые контакты между США и институтами ЕС.

В то же время партнерство США-ЕС имеет свои особенности. Прежде всего, это глобальный характер отношений, непосредственно связанный с динамикой и являющийся частью процесса глобализации. Другая особенность состоит в неординарности партнеров.

И США и ЕС являются мировыми центрами, США – бесспорный мировой лидер, а Европейский Союз – центр плюралистической демократии и ключевой игрок в глобальной рыночной экономике.

Таким образом, характер трансатлантического партнерства непосредственно влияет на развитие всего мирового сообщества.

Крах внешней политики Буша стал важным уроком, он показал, что даже такое сильное государство, как Соединенные Штаты, не может добиться своих целей в сегодняшнем международном пространстве без значительных вкладов со стороны союзников. Другим последствием неудачной политики Буша стало то, что теперь задача получения поддержки сделалась гораздо более сложной. Следующий президент должен заново создать моральную основу для американского международного лидерства и убедить европейцев примкнуть к Соединенным Штатам в действительном партнерстве с целью борьбы с угрозами современного мира. Одни будут проявлять понятную сдержанность, другие будут резко против. Проблемы, с которыми столкнулось мировое сообщество, так велики, что решать их надо совместными усилиями.

Но даже после президентства Буша и перед лицом этих огромных проблем остается надежда на благополучное их разрешение. Его правление было такой очевидной катастрофой, что надо просто заново создать условия для новой эры трансатлантических отношений. Новой администрации придется снова завоевывать лидирующие позиции на международной арене. Этот процесс сопряжен со скрытыми опасностями для союзников США. Бремя международного лидерства распределится более равномерно.

США, в свою очередь, столкнулись со значительными трудностями во взаимоотношениях с внешним миром после иракской войны. Провал американского курса в отношении Афганистана и Ирака заставил внешнеполитическую команду Дж. У. Буша (в период его второго президентского срока) начать постепенное отступление от унилатералистских принципов, признавая ограниченность односторонней политики. США весьма неэффективно проявили себя в роли «миротворца» в урегулировании внутриполитической ситуации, как в Афганистане, так и в Ираке. В такой ситуации Вашингтону вновь пришлось искать компромисс с европейскими союзниками в виде новой трансатлантической сделки. Внешнеполитические ошибки привели американское руководство к пониманию необходимости возрождения отношений с традиционными союзниками и международными институтами, без которых осуществление глобальной стратегии США оказалась бы невозможным. Без международного участия в процессе разрешения иракского и афганского кризисов, подчеркнуто односторонняя политика неминуемо привела бы к чрезвычайному распылению сил (нарушению «стратегии выхода», которую намеревались соблюдать прагматичные республиканцы) и, в итоге, к имперскому перенапряжению, об опасности которого неоднократно предупреждали критично настроенные эксперты. /19, с.85/ Если на начальном этапе «глобальной войны с терроризмом» (к которой некоторые члены внешнеполитической команды Дж.У Буша относили и войну в Ираке) США придерживались принципа «кто не с нами тот против нас», предпочитая иметь дело не с союзниками, а с сателлитами, которыми можно было не руководить, а командовать, то позже резкий тон деятелей американской администрации стал более сдержанным, а сама евроатлантическая политика Вашингтона стала более сбалансированной и открытой для диалога с европейскими партнерами. В немалой степени этому способствовали кадровые перестановки в Пентагоне, итогом которых стал уход таких влиятельных политических фигур как замминистра обороны П. Волфовиц и председатель консультативного комитета по оборонной политике Р. Перл и, наконец, сам министр обороны Д. Рамсфелд, заслуживший славу «политического ястреба».

Прежде всего, надо сказать, что в Европе очень высоки ожидания в отношении администрации Барака Обамы. Недавно проведенный опрос общественного мнения показывает, что в каждой европейской стране свыше 75 процентов населения ожидают улучшения отношений между их страной, Евросоюзом и США. Чтобы понять эти настроения, надо вернуться к тому наследию, которое получил президент Барак Обама от своего предшественника президента Буша. 2 срока Буша привели к большому осложнению в отношениях между США и Европой, к росту недоверия к США в Европе, к распространению не только антибушизма, но и антиамериканизма в Европе. С приходом Барака Обамы связываются ожидания решительных изменений. Речь идет об трансформации политики США в нескольких областях. Прежде всего, это отказ от исключительно односторонних действий на международной арене и переход к более серьезным, вдумчивым постоянным консультациям с союзниками в Европе.

От США ожидают, что они переменят политику в таких областях, как изменение климата. Это очень важно для европейцев. В Европе приветствовали первые шаги президента Барака Обамы, направленные на закрытие тюрьмы в Гуантанамо и так далее. Эти шаги можно перечислить, но в целом ожидается сближение в подходах к мировым проблемам, отказ от односторонних действий. Ожидается, что американцы уделят больше внимания тем ценностям, которые разделяют европейцы.

Ряд экспертов полагали, что европейцев ждет некоторое разочарование от политики администрации Барака Обамы. Европейцы ожидали, что Барак Обама будет их партнером во всех внешнеполитических инициативах. Но очень велика была и возможность разочарования. Многие эксперты предсказывали, что США в очередной раз воспользуются Европой, возможно, помощью Европы для решения афганской проблемы, проблемы в Ираке, но реального равноправного отношения к Европе ждать не надо.

В июле 2008 г. палата представителей конгресса США утвердила резолюцию, в которой выражена поддержка дальнейшему расширению НАТО и говорится о том, что "ни одно государство за пределами НАТО" не имеет права голоса в решении о том, кто может быть членом альянса. "Любое решение в отношении членства в НАТО будет приниматься членами НАТО посредством консенсуса, и ни одно государство за пределами НАТО не имеет права голоса или вето в отношении таких решений", — говорится в резолюции, в котором американские законодатели поздравили Албанию и Хорватию с получением ими приглашения вступить в альянс. /21/

В документе заявлено также, что конгресс США поддерживает расширение НАТО и считает, что продолжающееся взаимодействие со всеми странами, которые стремятся в НАТО, укрепит безопасность для всех государств евроатлантического региона. Конгресс США полностью поддерживает приглашение начать интенсивный диалог НАТО c Боснией и Герцеговиной, Черногорией и Сербией".

Эксперты считают, что новоизбранный президент США Барак Обама продолжит внешнеполитический курс прежней администрации на постсоветском пространстве, направленный на расширение НАТО за счет стран СНГ. Политика в отношении Грузии и Украины, решения по членству которых в НАТО во многом уже приняты, будет продолжена, потому что для США это представляет жизненно важный интерес. Это доступ к энергоресурсам Каспия и Средней Азии, и постсоветское пространтство в этом смысле представляет колоссальный интерес. Не похоже, что администрация Барака Обамы откажется от дальнейшего расширения НАТО и вообще от развития траснсатлантических отношений. /22, 23/

Еще в январе 2008 г. Барак Обама сделал следующее заявление: "Я приветствую решение президента Виктора Ющенко, премьер-министра Юлии Тимошенко и председателя парламента Арсения Яценюка объявить о готовности Украины к плану действий по получению членства (ПДЧ) в НАТО. Распространение членства в НАТО на новые демократии в Европе помогло создать зону стабильности и процветания на континенте и усилило военный потенциал НАТО благодаря вкладу новых членов. Поэтому я приветствую преданность украинских лидеров углублению демократических реформ, которые требуются от всех членов НАТО, и принятию новой ответственности в их отношениях с Альянсом. Решимость украинских лидеров способствовать национальному единству и проконсультироваться с украинским народом по вопросу о членстве в НАТО будущем, показывает важность, которую они уделяют национальному единству и открытой, демократической дискуссии. Предстоящий в апреле саммит НАТО в Бухаресте является критической возможностью для продолжения строительства "целостной и свободной" Европы, которое было целью всех последних президентов США. Я призываю президента Буша и всех лидеров НАТО воспользоваться этой возможностью". /23/

Новая администрация США продолжает курс расширения своего присутствия на постсоветском пространстве под названием "курс расширения демократии". /24/ Это идеологическое обоснование расширения НАТО и практики смены режимов. Эта политика превращает международную систему в некую систему, основанную на взаимодействии демократий как наиболее безопасных, по мнению многих американских специалистов, игроков. При этом, однако, не учитывается, что демократии при практике смены режимов не всегда получаются, а если получаются, то часто небезопасные.

В ходе ведения такой политики, могут быть найдены новые возможности для компромисса (в отношениях РФ и США), но одновременно здесь существует долгосрочная преемственность (американской внешней политики), а также экономические и военно-политические интересы. И едва ли можно исключать, что инициативы США на постсоветском пространстве, которые американская администрация предпринимала в последние 15 лет, будут свернуты.

Американская администрация также не отказывается от проекта размещения элементов ПРО в Европе. Концепция национальной безопасности с середины 20-го века, а возможно и раньше, состоит в том, что США стремятся обеспечить внешние, глобальные условия для своей национальной безопасности. Интересы США носят глобальный характер. И ПРО в Европе входит в проект глобальной системы ПРО США. /22/

США по прежнему намерены установить радар в Чехии и десять ракет-перехватчиков в Польше под предлогом защиты от предполагаемой угрозы со стороны Ирана.

Россия опасается, что эти системы могут быть направлены против ее безопасности. Президент РФ Дмитрий Медведев ранее заявил, что Россия в качестве ответного шага на размещение ПРО США в Европе может установить оперативно-тактический ракетный комплекс "Искандер" в Калининградской области и осуществлять радиоэлектронное подавление элементов противоракетной обороны.

Проводя политику по расширению НАТО на восток, США пытаются изменить стратегическую ситуацию в мире. Хотя альянс остался военно-политическим союзом, с некоторой трансформацией в сторону политических решений, суть альянса не изменилась: это, прежде всего, борьба с влиянием России, и уже затем – борьба с распространением оружия массового поражения и терроризмом.

С 1994 г. США активно выступают за расширение НАТО путем проведения политики открытых дверей, разительно отличающейся от подхода ЕС, ставшего элитным клубом. В результате третьего раунда расширения, который должен пройти в 2009-2010 гг., членами НАТО станут три государства западных Балкан. Четвертый раунд, предусматривающий включение в альянс стран-членов СНГ, могут застопорить события в Грузии и на Украине и вокруг них.

Итак, в качестве выводов можно сказать, что администрация Барака Обамы частично продолжает политику администрации Буша, надеясь на более активное участие Европы в тех мерах, которые НАТО предпринимает в Афганистане. Разные европейские члены НАТО подходят к этому вопросу по-разному. Есть государства, которые более активно участвуют, и есть государства, которые крайне неохотно посылают своих военных в Афганистан, а если и посылают, то делают много оговорок, в каких географических районах они действуют, в каких они не будут действовать. Как правило, они не действуют на юге Афганистана, где наиболее тяжелая ситуация. Оговариваются правила их введения в боевые действия и так далее. То есть, несмотря на большее внимание США к инструменту НАТО при администрации Барака Обамы, ожидается достаточно много трудностей по самому важному сейчас для НАТО вопросу, то есть по вопросу взаимодействия в Афганистане. Европейцы в большинстве своем не готовы пойти на увеличение своего присутствия в Афганистане. /25/

Европейцы на это будут идти очень медленно, неохотно и не в той степени, как это хотели бы видеть США. Прежде всего, это обусловлено внутриполитической ситуацией в Европе, где общественность не видит необходимости направлять свои вооруженные силы в столь отдаленный и опасный регион. Это не связано с отношением европейцев к Бушу, это связано с отношением европейцев к применению военной силы далеко за пределами Европы.

2.2 США и Китай

Многие предрекают Китаю будущее новой мировой державы, основываясь на темпах его развития сейчас. Но такой взгляд не учитывает ни фактора экономической уязвимости Китая, ни проблемы отсутствия непрерывности в политике.

Во-первых, совсем не обязательно то, что Китаю удастся сохранить бурные темпы роста в дальнейшем по разным причинам. Во-вторых, динамичный характер экономической трансформации Китая, включая его социальную открытость остальному миру, в далёкой перспективе начнёт противоречить относительно замкнутой и бюрократически жёсткой диктатуре. В-третьих, даже если Китай избежит серьёзных политических кризисов и даже если ему удастся удержать невероятно высокие темпы экономического роста, страна всё равно останется очень бедной по сравнению с другими государствами.

Подытоживая сказанное: маловероятно, что вскоре Китай станет по ключевым показателям действительно мировой державой. Но и при таком раскладе страна делает значительные шаги, позволяющие стать доминирующей региональной державой в Восточной Азии.

Реализация любых перспектив развития Китая зависит не только от хода своего развития, но и от действий США и их присутствия в регионе. Оставшаяся не у дел Америка сделала бы наиболее вероятным сценарий сильного укрепления Китая, и он вскоре стал бы настоящим политическим и экономическим гигантом. Попытка же снизить рост мощи КНР потребовала бы от Соединённых Штатов приспособления и самоограничения. Китайцам это известно, и таким образом китайская внешняя политика должна быть главным образом направлена на оказание влияния на действия США и, особенно на крайне важные связи между Америкой и Японией. При этом во взаимоотношениях Китая с другими государствами тактика должна меняться с учётом этого стратегического интереса.

Еще в своей предвыборной речи и составленной тогда же программе Б. Обама основной упор делает на усиления влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Так на основе программы Б.Обамы можно сделать вывод что, отношения США и Китая в представлениях приходящей американской администрации в ближайшем будущем будут регулироваться Планом Обамы и Байдена по активному привлечению Китая для решения совместных проблем.

Барак Обама и Джо Байден понимают, что рост Китая может быть одним из наиболее значительных внешнеполитических вызовов Соединенным Штатам в последующие годы. Они не обвиняют в этом Китай, они осознают размеры этих вызовов и важность установления конструктивных отношений с Китаем для мира и благополучия США. Обама и Байден верят, что наилучший путь развития отношений с Китаем – это встраивание его в международную систему и совместная работа с Китаем для решения проблем в экономике, политике, безопасности и охране окружающей среды. В то же время США должны оставаться бдительными относительно китайской военной модернизации, обеспечивая мирное разрешение разногласий между Китаем и Тайванем, и требовать, чтобы Китай выполнял свои обязательства как член международного сообщества.

Нынешняя администрация США осознает, что быстрая модернизация китайских вооруженных сил требует бдительности и готовности с нашей стороны и этим фактом объясняется укрепление участия США в альянсах в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также сохранение там их передового дислоцирования.

Б. Обама заявляет, что США осознает важность политики, проводимой Китаем в отношении Тайваня. Для Америки эта политика лежит в рамках Трех Коммюнике (заявления трех президентов США в разное время), а также в рамках Акта отношений с Тайванем, утвержденного Конгрессом США 29 марта 1979 года и являющегося фундаментом наших отношений с Тайванем. Тем не менее, проводиться постоянная работа, чтобы никогда не было конфликта в Тайваньском проливе путем построения хороших отношений между Китаем и Тайванем и чтобы было видно, что администрация США ожидает решения всех разногласий мирным путем и путем диалога. При этом основной упор делается на мирное урегулирование конфликтов. /28/

Америка и остальной мир могут получать выгоду от быстрого роста экономика Китая, который может обеспечить рост мировой экономики и рынок для нашего экспорта. Но эти выгоды будут реализованы, если сам Китай будет играть по правилам и договоренностям, как позитивная сила для сохранения равновесия мирового роста. США намерены использовать все дипломатические средства для контроля китайской валютной политики, практики создания глобального дисбаланса и продвижения китайских компаний в условиях несправедливой конкуренции.

Следующим вопросом, активно обсуждаемым администрацией Б. Обамы является политика Китая в Судане. В Судане Китай поддерживает один из наиболее осуждаемых режимов в мире. США настаивают на необходимости использования всех доступных инструментов и требуют от Китая использовать свое влияние для предупреждения режимов в Судане и других странах, нарушающих международное законодательство, мир и безопасность. Поддержка Китаем режимов в этих странах направлена против народов этих стран, против международного сообщества и против долгосрочных интересов самого Китая как ведущего и ответственного представителя международного сообщества.

Интересны рекомендации ведущих американских экспертов по вопросам Азии будущему президенту. В них подчеркивается, что предыдущие администрации США не уделяли достаточного внимания изучению азиатской специфики, в результате страна столкнулась с рядом проблем как политического, так и экономического характера. “Новая администрация США нуждается в ясном видении будущего статуса азиатского региона как центра притяжения ” – считает директор Центра китайских программ Фонда Карнеги Дуглас Паал. По его мнению, для продвижения интересов США в Азии избранный президент должен выполнить следующее:

- как можно быстрее определить стратегические цели Соединенных Штатов в Азии и дать понять Китаю о необходимости конструктивного сотрудничества;

- назначить высококвалифицированных советников по делам азиатского региона, тем самым дать понять всем о возросшей важности этого региона;

- определить структуру организаций в регионе, схему и последовательность встреч с руководителями стран региона. Обязательно присутствие Индии и Китая в большой восьмерке (G8);

- избегать коалиций на основе общих демократических ценностей. Азия слишком разнообразна и это усложнит процесс взаимодействия;

- прекратить риторику на тему “борьба с терроризмом”, которая непродуктивна и вызывает отторжение. /29/

В целом американская администрация должна подготовиться, прежде чем приступить к исполнению своих внешнеполитических обязанностей. Нежелательно повторять ошибки администраций Б. Клинтона и Дж. Буша в отношении Китая и Северной Кореи.

Рекомендации специалистов говорят о возросшем влиянии восточноазиатского региона в мире и необходимости руководству США уделить самое серьезное внимание вопросам американо-азиатского сотрудничества. Азия была названа “центром притяжения”. Восточноазиатский регион называется также “производственным центром”, “финансовым центром”, “центром новых технологий”, “транспортным центром”, а в ближайшей перспективе и “центром распространения азиатской культуры”. Несмотря на незначительный объем предвыборной риторики на тему взаимоотношений США со странами Восточной Азии, мы видим важность этой темы для Соединенных Штатов, необходимость для США модернизации внешнеполитического курса в направлении усиления американо-азиатского сотрудничества. Очевидно, что, продвигая свои интересы в мире, США остаются привержены своим методам и принципам. “Не надо совершать ошибок, мы всегда должны быть готовы использовать силу для защиты Америки. В стремлении обеспечения нашей национальной безопасности и нашей общей безопасности, мы должны использовать весь арсенал американской мощи и изобретательности”, – заявляет вновь избранный президент США. Возможно, мир ожидает усиление вектора силы в зоне Азиатско-Тихоокеанского региона вслед за смещением сюда производственно-финансового вектора. Рост общемирового экономического влияния региона повысит его важность, а значит и необходимость обеспечения его безопасности как для самих стран Азии, так и для их партнеров на Американском континенте.

Несмотря на изменения внешней политики США в отношении к КНР, в части смягчения отношений между этими двумя странами, просматривается некоторая напряженность со стороны Китая.

Главная причина нелюбви Китая к Америке в меньшей степени связана с поведением США, скорее она вызвана тем, что Америка представляет собой в настоящее время и где она находится. Китай считает её мировым гегемоном, одно только присутствие которого в регионе, основанное на его авторитете в Японии, сдерживает процесс расширения китайского влияния. Поэтому задача китайской политики – использовать американскую мощь для того, чтобы мирным путём «нанести поражение» её гегемонии в регионе, но, не пробуждая при этом скрытых японских региональных устремлений.

Вторая цель Китая предполагает воздержание от каких-либо серьёзных конфликтов с ближайшими соседями, даже продолжая вести поиск путей достижения регионального превосходства.

Мирное укрепление позиций Китая в регионе облегчит ему достижение главной цели: размыть американскую власть в регионе до такой степени, чтобы ослабленная Америка почувствовала необходимость сделать пользующийся региональным влиянием Китай своим союзником, а со временем иметь его, ставшего влиятельной мировой державой, своим партнёром.

Внешнеполитической удачей Обамы эксперты считают улучшение отношений между США и Китаем. Но и упоминая об этом “достижении”, они указывают на то, что во время ноябрьского дальневосточного визита американского президента китайцы не позволили ему ни пообщаться с народом, ни ответить на вопросы во время короткой пресс-конференции в конце поездки. Кроме того, вспоминаются серьезные разногласия между странами во время копенгагенской конференции по климатическому контролю. Обама и его окружение понимают, что Китай становится одним из главных, если не главным игроком на международной арене при решении любого вопроса, будь то торговля, финансы, превращение Ирана в ядерную державу или прогнозирование стихийных бедствий. Вопрос заключается в том, как заставить Китай сотрудничать не только в интересах самого Китая, но и другой части человечества. По мнению ряда американских экспертов, Китай превращается в грабителя, из всего извлекающего для себя пользу. Например, Китай не оставляет свою валюту свободной, притягивая юань к доллару, делая таким образом свои товары дешевле, чем они должны быть. Это способствует росту китайского экспорта, но бьет по экономике других азиатских стран. Несмотря на расширение торгового обмена, США пока не удалось заставить Китай изменить валютную политику.

Соединенные Штаты все еще добиваются, чтобы Китай открыл им двери: министр финансов и возмущенный Конгресс требуют от Пекина повысить курс национальной валюты и предоставить американским компаниям больше возможностей для конкуренции с этой страной, не имеющей равных среди крупных держав по темпам экономического роста.

Большинство аналитиков, сконцентрировавшись на неудачах и провалах программы государственного строительства в Ираке Афганистане, оставили без внимания реальные успехи и достижения администрации Дж. Буша-мл. на других направлениях его стратегии в Азии, – в Индии, Индонезии и, особенно, в КНР.

Сильное региональное присутствие в сочетании с дипломатическими инициативами побудили КНР не прибегать к силовым методам, а использовать дипломатические и экономические рычаги реализации своего возросшего влияния. Здесь уместно упомянуть постоянное вовлечение КНР в процесс выработки координированных с США решений по широкому кругу мировых проблем: от ядерной программы Северной Кореи и пиратства в Аденском заливе до гуманитарного кризиса в Судане. Важную роль играли многочисленные «формальные диалоги», в частности, Стратегический экономический диалог по двусторонним и глобальных экономическим и природоохранным вопросам, где интересы США представлял бывший министр финансов Г. Полсон, и Диалог старших должностных лиц по глобальным политическим вопросам и проблемам безопасности, где участвовали бывшие заместители госсекретаря Дж. Негропонте и Р. Зеллиг.

Вопреки широкораспространенным оценкам, США не конкурируют с КНР из-за Африки, Латинской Америки или Юго-восточной Азии. Возникающие проблемы объясняются не борьбой за влияние и ресурсы, а отсутствием прозрачности и координации с основными донорами и международными институтами, такими как Международный Валютный фонд и Мировой Банк. Возражения вызывает практика, например, предоставления безусловных кредитов правительствам, подверженным коррупции.

Споры из-за валютного курса - лишь один, и далеко не самый важный, из вопросов, стоящих сегодня на повестке дня в отношениях между двумя крупнейшими странами мира. По некоторым направлениям Вашингтон и Пекин объединяют общие жизненные интересы, связанные, прежде всего, с борьбой против терроризма и обеспечением стратегической стабильности в южноазиатском и тихоокеанском регионах.

Политика нынешней администрации США в отношении Китая очень напоминает тактику администрации Буша. Соединенные Штаты под руководством Обамы так же заинтересованы в поддержании экономических связей и избегании политических осложнений, как и под руководством Буша. В частности, Хиллари Клинтон прямо отказалась вмешиваться в политику Китая в отношении прав человека, когда посетила эту страну весной. Предвыборные лозунги о необходимости взаимодействовать с Китаем по вопросам защиты прав человека исчезли. Учитывая интересы обеих стран, это разумно, но и заслуживает внимания, потому что было множество возможностей обратиться к Китаю по этому поводу (и выполнить предвыборные обещания), возникших с момента прихода Обамы к власти (например, столкновения уйгуров с властями).

Таким образом, решение Обамы развивать двусторонние американо-китайские отношения на высшем уровне было своевременным. Культивирование на президентском уровне сложившейся фактически геополитической «большой двойки» (не следует путать это с предложениями по экономической «большой двойке»), что было проиллюстрировано ноябрьским визитом Обамы в Китай, способствует развитию все более важного стратегического диалога. Лидеры Соединенных Штатов и Китая признают, что обе страны очень заинтересованы в результативной и функциональной мировой системе. Очевидно, так же высоко они оценивают исторический потенциал и соответствующие национальные интересы, которым отвечают такие двусторонние отношения.

Возможно самым сложным вопросом в отношениях КНР-США в XXI в. будет согласование усилий по борьбе с всеобщим потеплением. Впервые серьезный диалог начался в 2006 г. на пятисторонней встрече – КНР, Индия, Япония, Южная Корея, США, учитывая, что развивающиеся экономики практически не несли какой-либо ответственности по Киотскому протоколу, имевшему маловразумительный характер. Во время визита Х.Клинтон в Пекин в феврале 2009 г. эта проблема была обозначена как одна из приоритетных.

Более ярким примером готовности КНР участвовать в международных усилиях по поддержанию мира и стабильности является решение от декабря 2008 г. о направлении ВМФ КНР в Аденский залив для обеспечения резолюции СБ ООН, что означает отход от традиционных принципов строгого невмешательства во внутренние дела других государств.

Стратегический и экономический диалог между Китаем и США - диалог на высшем уровне между США и Китаем с целью обсудить широкий спектр вопросов по региональной и глобальной безопасности и экономическим разногласиям между двумя странами. Об учреждении диалога объявили президенты Барак Обама и Ху Цзиньтао 1 апреля 2009 года. Модернизированный формат диалога заменил предыдущие диалоги о стратегическом партнерстве (2005-2008) и об экономическом сотрудничестве (2006-2008), которые были учреждены при содействии администрации президента США Джоржа Буша. /31/ Формат диалога предусматривал встречи делегаций высокого уровня по очереди в Вашингтоне и Пекине.

Встреча 2009 года прошла в Вашингтоне. У диалога наличествует стратегическая и экономическая составляющие. Госсекретарь США Хиллари Клинтон и член Государственного Совета КНР Дай Бинго сопредседательствовали на стратегическом отделе диалога, а министр финансов США Тимоти Гайтнер и китайский вице-премьер Ван Цишан соответственно на экономическом.

Положение в Азии и, прежде всего, в бассейне Тихого океана, безусловно, является внешнеполитической задачей такого же масштаба, что и борьба с мировым терроризмом или укрепление НАТО и позиций в Европе.

В Вашингтоне отмечают необходимость сохранения и развития традиционных союзнических отношений с Японией и Австралией, укрепления связей с Южной Корей, которая рассматривается как оплот безопасности Северо-Восточной Азии. При этом Б. Обама и X. Клинтон поддерживают создание некоей структуры, обеспечивающей стабильность и противодействие международным угрозам, взамен практикуемым двусторонним соглашениям, редким встречам на высшем уровне или конкретным договоренностям, как шестисторонние переговоры по атомной программе Северной Кореи.

Обращает на себя внимание место, уделяемое Индии. Растущее партнерство, особое значение сотрудничества в различных сферах – от обмена разведданными до морского патрулирования и использования атомной энергии в мирных целях необходимо трансформировать в более весомую роль в региональных и международных институтах, включая ООН.

При этом остается неясным, каким образом американская дипломатия планирует создание структуры региональной безопасности, т.к. участие КНР, учитывая реальные интересы и противоречия, явно не предусматривается. Однако любая организация, сформированная без КНР, будет восприниматься последней как имеющая соответствующую направленность, что вряд ли улучшит ситуацию в регионе.

Признавая, что отношения с Китаем это центральная проблема, важнейшие двусторонние отношения XXI века, пришедшая к власти администрация считает, что, несмотря на очень разные подходы и ценности, есть много, чего вместе можно должно достичь, в то время как республиканцы, ожидая ответственного партнерства, отмечают размах военного строительства, провокационные действия, поддержку Бирмы, Судана, Зимбабве и других режимов. Если Китай не двинется к политической либерализации, то отношения с США останутся неопределёнными.

Коррекция произведена Бараком Обамой и его командой в отношении Китая, в отличие от Кондолизы Райс, которая рассматривала Россию и Китай как бы в одной плоскости. Сейчас принята несколько иная оценка ситуации в регионе.

Внешнеполитическая платформа администрации Обамы, заключается в следующем - как и в период администрации Буша до террористических инцидентов в Нью-Йорке основной акцент ставится на Азии. Это нашло отражение в первом визите Хиллари Клинтон в Китай, где, по сути, была предложена исключительно мягкая платформа экономического сотрудничества между США и КНР. Фактически со стороны Вашингтона было предложено Китаю финансировать выход Соединенных Штатов из экономического кризиса в обмен на лояльное отношение. За это в качестве компенсации обещана формальная поддержка стратегии единого Китая.

Таким образом, китайскому руководству дан явный сигнал, что Америка не будет проявлять в отношении Китая активных дестабилизирующих действий, пытаться вытеснить его на периферию международной системы в обмен на очень серьезные возможности взаимодействия в экономической и финансовой сферах. В ответ требуется, чтобы Китай не поддерживал усилий и предложений других мировых лидеров относительно отказа от доллара, как единой мировой резервной валюты - основной резервной валюты (такие ожидания американцев не оправдались, т.к. Китай сделал заявление, что необходимо введение новой наднациональной мировой резервной валюты). В обмен предложена координация действий в определенных ситуациях, и таким образом отказ от резкой конфронтационной политики в отношении Китая.

президент обама трансатлантический партия внешнеполитический

Глава 3. Вопросы безопасности при администрации Б.Обамы

3.1 Афганистан

После чудовищных террористических акций в США 11 сентября практически всё человеческое сообщество, в том числе и руководители мусульманских стран, осудили эти террористические акты. И это понятно. Терроризм не может быть оправдан ни под каким видом и предлогом. Такую позицию занимают и ветераны войны в Афганистане.

Следует иметь в виду также, что к началу XXI в. Афганистан превратился в огромную базу сосредоточения международных террористов, воинствующих экстремистов, способных изнутри и окончательно взорвать не только афганское общество, отбросив его в пещерный век, но и дестабилизировать военно-политическую обстановку в целом на Среднем Востоке и в Центральной Азии. Возникала немалая угроза и для самого Пакистана. Интересы многих стран совпали в том, чтобы ликвидировать эту общую угрозу.

Увеличена численность американских войск в Афганистане. В настоящее время в рамках операции там служат около 56 тыс. американских солдат

Помимо этого, к антитеррористическим усилиям в Афганистане подключен контингент из 14 000 солдат НАТО в рамках "сил поддержки международной безопасности". Официально провозглашенной целью деятельности ISAF является партнерство гражданских и военных специалистов в восстановлении Афганистана и оказание практической помощи в создании национальных сил безопасности этого государства. Администрация Буша приняла на себя обязательства в Афганистане после 11 сентября. Но она проводила оборонительную стратегию, так как считалось, что, учитывая размер доступных войск, потенциальные возможности врага и исторический опыт, подобная стратегия является наилучшим решением, особенно учитывая тот факт, что Пентагон практически сразу был переориентирован на вторжение и последующую оккупацию Ирака. К концу срока администрация Буша начала исследовать - под влиянием генерала Дэвида Петреуса (David Petraeus), разработавшего стратегию в Ираке - возможность какого-нибудь политического согласования в Афганистане.

Обама изменил свою стратегию в Афганистане следующим образом: он отошел от полностью оборонительной стратегии к смешанной стратегии избирательного нападения и обороны, и перевел в Афганистан дополнительные войска (хотя численность войск США по-прежнему далека от размеров Советской армии, когда она проиграла свою собственную афганскую войну). Таким образом, суть политики Обамы остается такой же, как у Буша, за исключением внедрения ограниченного числа наступательных операций. Крупной переменой с момента прихода Обамы в Белый дом стало изменение позиции пакистанцев, которые проводят более агрессивную политику (или, по крайней мере, они хотят показаться более агрессивными) по отношению к талибам и аль-Каиде, по крайней мере, в своих собственных границах. Но даже в этом случае базовая стратегия Обамы остается такой же, как у Буша: закрепиться в Афганистане до тех пор, пока политическая ситуация не эволюционирует до того момента, когда можно будет достичь политического соглашения.

Обама обнародовал новую стратегию в отношении Афганистана и Пакистана. В целях борьбы с терроризмом в регионе, в частности уничтожения "Аль-Каеды", президент США предложил дополнительно увеличить афганский контингент США на четыре тысячи человек. Между тем журналисты телекомпании Fox News обратили внимание на то, что стратегия Обамы имела много общего с афганской стратегией бывшего президента США Джорджа Буша.

Анализ, проведенный экспертами различных стран мира, показывает, что реальные цели США и НАТО в этой стране заключаются в организации собственного военного, геостратегического, геополитического и геоэкономического плацдарма в центре Евразии, развертывании мощнейшей сети военных баз на территории Афганистана и всего Среднего Востока.

Более того, поддержание интенсивной нестабильности и напряженности в Афганистане, наличие постоянных угроз являются буквально подарком Пентагону, позволяя ежегодно требовать от Конгресса планомерного увеличения оборонных расходов, поддерживающих на плаву ключевые предприятия военно-промышленного комплекса страны. Подавляющая часть финансовых затрат на кампанию в Афганистане специально завышается в целях скрытого государственного дотирования предприятий американского ВПК, и средства налогоплательщиков Соединенных Штатов, таким образом, не выходят за пределы экономики заокеанской сверхдержавы.

Это, безусловно, отвечает интересам США, особенно в ситуации глубокого финансового кризиса.

Кроме того, территория Афганистана сегодня превращена Вашингтоном и его союзниками в настоящий полигон для испытания современных типов вооружений, отработки новых способов ведения так называемых "иррегулярных" войн.

Например, с самого начала вторжения войск США и НАТО в Афганистан вокруг аэродромов Шинданд и Баграм начались интенсивные строительные работы с возведением многочисленных наземных и подземных сооружений, что позволяет говорить о создании супербаз с некими скрытыми под поверхностью земли "городами". Сегодня названные аэродромы превращены в универсальные военные авиабазы, оборудованные системами воздушного и космического слежения, позволяющими контролировать аэронавигационное пространство практически всей Евразии.

Но главное – Афганистан в силу своего географического положения является для США и НАТО уникальным позиционным районом для размещения стратегических военных объектов и ударных группировок, своего рода гигантским сухопутным авианосцем. Другими словами, Афганистан сегодня представляет для государств региона такую же опасность, какую в 1962 году в период Карибского кризиса представляла для США Куба.

Нестабильность в Афганистане позволяет США поддерживать постоянную напряженность у границ Китая, Индии, Ирана, дестабилизировать государства Средней Азии, создавая тем самым постоянную и растущую угрозу государствам региона. Добавление к военным базам и группировкам вооруженных сил США в Японии, Южной Корее и в некоторых других странах АТР военных баз в Центральной Азии обеспечивает Америке контроль с континентальной части Азиатского материка, а также – со стороны Тихого и Индийского океанов – над основными стратегическими объектами почти всех азиатских стран.

Кроме того, военное присутствие может использоваться США для манипулирования региональными противоречиями и для поддержки различных организаций с целью воздействия на правительства стран региона.

Главы внешнеполитических ведомств стран-членов НАТО на совещании в Таллинне признали, что, вероятно, Афганистан будет сталкиваться с проблемами обеспечения безопасности еще на протяжении нескольких лет, хотя силы западной коалиции смогли добиться «серьезного успеха» и могут начать в текущем году «процесс передачи обязанностей по обеспечению безопасности правительству Афганистана». При этом, по словам генерального секретаря альянса А. Ф. Расмуссена, вывод войск НАТО из страны произойдет постепенно и «не будет быстрым», т. к. силы коалиции покинут афганскую территорию «лишь после выполнения своей задачи». В НАТО также не ожидают, что «Афганистан будет стараться соответствовать невозможным стандартам», но ожидают и работают «над тем, чтобы создать афганские силы безопасности, вооруженные силы и полицию, которые смогут защищать людей и вселить в них веру в способности этих структур». Главным лозунгом миссии Североатлантического альянса в Афганистане был провозглашен: «больше возможностей для афганцев и больше их руководящей роли». В качестве меры для поддержки развития афганской экономики и создания новых рабочих мест западные союзники намерены закупать для своих войск в стране преимущественно местные товары.

Спецпредставитель президента США по Афганистану и Пакистану Р. Холбрук заявил 19 апреля, что американская администрация нацелена на всемерное укрепление отношений с правительством афганского президента Х. Карзая, а в Вашингтоне разработан «обширный план активной работы» с кабульскими властями

Много, в связи с этим, было разговоров о том, что Соединенные Штаты станут гораздо больше внимания уделять Центральной Азии, ссылаясь при этом на целый ряд якобы важных составляющих новой американской внешней политики, которую Барак Обама намерен проводить прежде всего в отношении Афганистана.

Упоминалось в связи с этим и расширение военного присутствия сил НАТО и США в Афганистане, и важность доставки туда через страны Центральной Азии военных и гражданских грузов, и разного рода «энергетические комбинации

Говоря об «игроках» в Центральной Азии, эксперт отметил, что, их немного, включая и сами центральноазиатские страны, и что, по его мнению, сильными «игроками» в регионе являются Россия и Китай. США не собираются уходить из ЦА, более того в последнее время их позиция здесь даже усилилась, после того как они пересмотрели свою политику в отношении Афганистана. Причем США понимают необходимость сотрудничества с ключевыми странами региона для успешного проведения своей политики в Афганистане.

Анализ, проведенный экспертами различных стран мира, показывает, что реальные цели США и НАТО в этой стране заключаются в организации собственного военного, геостратегического, геополитического и геоэкономического плацдарма в центре Евразии, развертывании мощнейшей сети военных баз на территории Афганистана и всего Среднего Востока.

При этом война с терроризмом – лишь предлог для наращивания и оправдания ничем не ограниченного во времени присутствия военной машины США и НАТО в регионе. События 11 сентября и начало "войны с международным терроризмом" позволили Вашингтону создать как минимум 19 новых военных баз на Среднем Востоке и в Средней Азии. В итоге вооруженные силы США и НАТО впервые появились на территории постсоветских государств.

Часто приходится слышать, что американцы и натовцы все равно не контролируют ситуацию за пределами своих военных баз и не могут победить наркомафию. Но при этом почти никто не задается вопросом: а хотят ли американские военные и их союзники что-либо контролировать в Афганистане, кроме своих баз, и входит ли в их задачи борьба с наркоугрозой?

Более того, поддержание интенсивной нестабильности и напряженности в Афганистане, наличие постоянных угроз являются буквально подарком Пентагону, позволяя ежегодно требовать от Конгресса планомерного увеличения оборонных расходов, поддерживающих на плаву ключевые предприятия военно-промышленного комплекса страны. Подавляющая часть финансовых затрат на кампанию в Афганистане специально завышается в целях скрытого государственного дотирования предприятий американского ВПК, и средства налогоплательщиков Соединенных Штатов, таким образом, не выходят за пределы экономики заокеанской сверхдержавы. Это, безусловно, отвечает интересам США, особенно в ситуации глубокого финансового кризиса.

Кроме того, территория Афганистана сегодня превращена Вашингтоном и его союзниками в настоящий полигон для испытания современных типов вооружений, отработки новых способов ведения так называемых "иррегулярных" войн.

Например, с самого начала вторжения войск США и НАТО в Афганистан вокруг аэродромов Шинданд и Баграм начались интенсивные строительные работы с возведением многочисленных наземных и подземных сооружений, что позволяет говорить о создании супербаз с некими скрытыми под поверхностью земли "городами". Сегодня названные аэродромы превращены в универсальные военные авиабазы, оборудованные системами воздушного и космического слежения, позволяющими контролировать аэронавигационное пространство практически всей Евразии. /36/

Но главное – Афганистан в силу своего географического положения является для США и НАТО уникальным позиционным районом для размещения стратегических военных объектов и ударных группировок, своего рода гигантским сухопутным авианосцем. Другими словами, Афганистан сегодня представляет для государств региона такую же опасность, какую в 1962 году в период Карибского кризиса представляла для США Куба.

Нестабильность в Афганистане позволяет США поддерживать постоянную напряженность у границ Китая, Индии, Ирана, дестабилизировать государства Средней Азии, создавая тем самым постоянную и растущую угрозу государствам региона. Добавление к военным базам и группировкам вооруженных сил США в Японии, Южной Корее и в некоторых других странах АТР военных баз в Центральной Азии обеспечивает Америке контроль с континентальной части Азиатского материка, а также – со стороны Тихого и Индийского океанов – над основными стратегическими объектами почти всех азиатских стран. /33, с.52/

Аналитиками неоднократно высказывалось мнение, что американские военные базы в Центральной Азии, наряду с группировками ВС США в Южной Корее и в Японии, могут стать как минимум фактором мощного военного давления на Россию, Китай, Иран, Пакистан и Индию, особенно в случае обострения военно-геополитической обстановки.

Кроме того, военное присутствие может использоваться США для манипулирования региональными противоречиями и для поддержки различных организаций с целью воздействия на правительства стран региона.

Главы внешнеполитических ведомств стран-членов НАТО на совещании в Таллинне признали, что, вероятно, Афганистан будет сталкиваться с проблемами обеспечения безопасности еще на протяжении нескольких лет, хотя силы западной коалиции смогли добиться «серьезного успеха» и могут начать в текущем году «процесс передачи обязанностей по обеспечению безопасности правительству Афганистана». При этом, по словам генерально-го секретаря альянса А. Ф. Расмуссена, вывод войск НАТО из страны произойдет постепенно и «не будет быстрым», т. к. силы коалиции покинут афганскую территорию «лишь после выполнения своей задачи». В НАТО также не ожидают, что «Афганистан будет стараться соответствовать невозможным стандартам», но ожидают и работают «над тем, чтобы создать афганские силы безопасности, вооруженные силы и полицию, которые смогут защищать людей и вселить в них веру в способности этих структур». Главным лозунгом миссии Североатлантического альянса в Афганистане был провозглашен: «больше возможностей для афганцев и больше их руководящей роли». В качестве меры для поддержки развития афганской экономики и создания новых рабочих мест западные союзники намерены закупать для своих войск в стране преимущественно местные товары. /37, с.29/

Спецпредставитель президента США по Афганистану и Пакистану Р. Холбрук заявил, что американская администрация нацелена на всемерное укрепление отношений с правительством афганского президента Х. Карзая, а в Вашингтоне разработан «обширный план активной работы» с кабульскими властями

Много, в связи с этим, было разговоров о том, что Соединенные Штаты станут гораздо больше внимания уделять Центральной Азии, ссылаясь при этом на целый ряд якобы важных составляющих новой американской внешней политики, которую Барак Обама намерен проводить, прежде всего, в отношении Афганистана.

Упоминалось в связи с этим и расширение военного присутствия сил НАТО и США в Афганистане, и важность доставки туда через страны Центральной Азии военных и гражданских грузов, и разного рода «энергетические комбинации», в которых именно государства этого региона (особенно выходящие на Каспий) имеют важное значение для всей американской внешней политики.

И все же во всех этих оценках и предсказаниях присутствует какое-то искусственное преувеличение важности Центральной Азии для сегодняшней внешней политики Соединенных Штатов. На самом деле регион этот для них важен, но не на столько, чтобы ведущие американские политики бросались заниматься его проблемами в первоочередном порядке. Ведь у администрации Обамы полным-полно куда более важных дел в других регионах мира (не говоря уже о непростых внутренних задачах, которые нужно также как можно быстрее решать), нежели погружаться «по-крупному» в центральноазиатские дела.

С началом расширения афганской операции силами коалиции НАТО вновь как американские, так и европейские эксперты стали критиковать Белый дом за то, что у него якобы нет ясной стратегии относительно Центральной Азии, а без нее, опять-таки, якобы США никогда не выиграют какую-то мифическую «большую игру» вокруг этого региона. /35/

Суждения подобного плана крайне ошибочны и не учитывают элементарно те приоритеты, которые на самом деле сегодня стоят перед американской администрацией Б. Обамы во внешней политике. Какие бы «большие игры» ни приписывали Америке, что в Центральной Азии, что на Каспии вокруг энергетических проектов, все эти темы на самом деле находятся на «дипломатической периферии» Белого дома по сравнению со многими другими международными вопросами.

После того как Обама вступил в президентскую должность, Соединенные Штаты стали вести себя в мировых делах подчеркнуто прагматичнее и разумнее. По сравнению с Бушем и его командой, которая была готова «учить уму-разуму» всех подряд в любом уголке мира, теперь американцы стараются вообще не вмешиваться туда, где разумнее вести диалог и спорные вопросы решать переговорами.

Помимо этого реальную проблему США доставляют сегодня страны, угрожающие мировому порядку своим непредсказуемым и вызывающим поведением (типа Ирана или Северной Кореи), но отнюдь не государства Центральной Азии, где ситуация относительно стабильна и где позиции Соединенных Штатов как минимум не находятся под угрозой. /35/

На сегодня ни одна из стран Центральной Азии не занимает какую-то вызывающую по отношению к Америке позицию. И даже «манасский демарш» Кыргызстана по закрытию военно-воздушной базы в Вашингтоне отнюдь не воспринимался как какое-то долгосрочное отторжение сотрудничества с Соединенными Штатами, что в политическом, что в экономическом плане.

В Вашингтоне по-прежнему считают, что государства Центральной Азии находятся в орбите сильного, прежде всего политического влияния России, да и китайское экономическое проникновение в регионе идет в последнее время ускоренными темпами. Но ничего особо страшного для внешне-политических интересов Соединенных Штатов от этого американское руководство не видит, и каких-то экстренных мер по «спасению американского присутствия» в регионе предпринимать не планирует.

Не очень беспокоит администрацию Соединенных Штатов и то, что на сегодня ни в одной центральноазиатской стране не находится у власти откровенно «проамериканский лидер». Вашингтон не собирается участвовать в «насаждении во власть» в Центральной Азии тех, кто либо учился в США. либо тесно связан с американскими деловыми интересами, поэтому ничего такого, без чего Америка не сможет дальше прожить (даже в плане стратегических интересов по Афганистану), ни одна страна региона дать ей не может.

Именно поэтому для Соединенных Штатов важно вовлечь в действия по поддержанию нормальных отношений с ним не только страны Центральной Азии (это отнюдь не только право на пролет-провоз грузов сил коалиции, но и финансовая, другая материальная помощь Кабулу, подготовка афганских кадров и многое другое), но и Китай.

К примеру, КНР является крупнейшим на сегодняшний день инвестором в Афганистане, прокладывая дороги и разрабатывая один из крупнейших в Азии медных рудников. С виду для американского бизнеса и стратегических интересов для Вашингтона все это выглядит как уступка позиций китайцам. Но на самом деле для Соединенных Штатов на сегодня куда важнее, чтобы в Афганистане как можно быстрее нормализовалась обстановка, и тогда во всем регионе можно будет осуществлять масштабные и транспортные, и энергетические проекты.

Так основными приоритетами официальной политики США в Центральной Азии являются:

1. Расширение сотрудничества с Центрально-азиатскими государствами с целью поддержки усилий Международных сил содействия безопасности в Афганистане и Пакистане, а также для установления стабильности в регионе. Эта задача включает в себя развитие двусторонних отношений между странами Центральной Азии и США, а также обеспечение надежности NDN.

2. Развитие и диверсификация энергетических ресурсов региона. Центральная Азия обладает большим количеством энергоресурсов, которые необходимо развивать для установления международной энергетической безопасности. Страны Центральной Азии должны воспользоваться международным опытом и стремиться к диверсификации торговых отношений с разными странами.

3. Поддержка политической либерализации и соблюдения прав человека. По словам Джорджа Крола, администрация Обамы не пытается навязать политические принципы странам Центральной Азии, но это не означает, что США не будут и далее активно поддерживать демократическое правление и соблюдение прав человека. США понимают, что политические преобразования требуют времени. Вместе с тем Вашингтон надеется, что председательство Казахстана в ОБСЕ в следующем году будет способствовать демократическим процессам в регионе в целом.

4. Содействие развитию рыночной экономики и проведению экономических реформ. Правительство США ставит целью помочь центрально-азиатским странам наладить торговые отношения между собой, а также помочь развить торговые связи через NDN.

5. Предотвратить полный распад государств. Власти стран Центральной Азии испытывают сложности в исполнении своих прямых обязанностей перед населением, что в свою очередь может привести к частичному или полному распаду государств. Таджикистан и Кыргызстан в особенности все больше напоминают «несостоявшиеся государства». Через развитие экономики и сельского хозяйства правительство США стремится предотвратить политический и экономический кризис.

Для всех среднеазиатских государств начался новый, гораздо более сложный этап «большой игры», связанной с планами геополитической перекройки региона и установлением (прямого или опосредованного) контроля над его богатейшими ресурсами. Именно в этом контексте следует рассматривать многие, казалось бы, не связанные между собой события, включая рост внешнего военного присутствия, спорадическую активность радикальных исламистских группировок, известные события в Андижане и Бишкеке.

Усилия Соединённых Штатов на центрально-азиатском направлении носят комплексный характер, предусматривают чёткую синхронизацию действий политико-дипломатических, военных, информационно-аналитических и «неправительственных» структур. В 1997 году в своей нашумевшей статье Мадлен Олбрайт высказала абсолютно логичную, с точки зрения интересов её страны, идею о том, что Соединённые Штаты должны управлять последствиями распада Советского Союза. В августе 2002 года известный специалист Ст. Блэнк представил аналитический материал под характерным названием: «Реструктурируя Внутреннюю Азию». Основное внимание он уделил проблеме развития коммуникаций в бывшей советской Средней Азии и на приграничных с ней территориях, видя в этом единственную возможность политических, экономических и социальных преобразований, способных ликвидировать географическую замкнутость, способствующую сохранению здесь социально-экономической отсталости и неэффективных политических режимов. Затем достоянием общественности стали ещё несколько разработок, где особого внимания заслуживает исследование Фредерика Старра «"Партнёрство Большой Центральной Азии" для Афганистана и его соседей», опубликованное Совместным трансатлантическим центром исследований и политики Университета Дж. Хопкинса в марте 2005 года. В этом документе Афганистан назван «ядром» макрорегиона «Большая Центральная Азия», вокруг которого необходимо выстраивать всю региональную геополитику. Идея «Большой Центральной Азии» претендует на концептуально-идеологическое обоснование политики США в регионе, будучи её новым прочтением и в то же время логически продолжает предыдущую политическую линию Вашингтона. /40/

Многие шаги, предпринимаемые американской администрацией начиная с 2005 года, свидетельствуют о том, что ключевые элементы аналитических разработок Фредерика Старра были взяты на вооружение.

Так, примерно в 2007 году, после переговоров с одним из афгано-пакистанских религиозных деятелей Фазлом ур-Рехманом в Исламабаде, помощник госсекретаря США по делам Центральной и Южной Азии Ричард Баучер заявил о видении американской администрацией «стабильной и демократической Центральной Азии». Такое видение, по мысли Р.Баучера, предполагает, что этот регион будет во все возрастающей степени связан с Южной Азией (но отнюдь не с Россией). «Интересам государств Центральной Азии отвечает создание соединительных звеньев с югом, дополняющих существующие связи с севером, востоком и западом», - цитировало Р.Баучера агентство ИТАР-ТАСС. По его словам, цель США должна заключаться в том, чтобы «помочь оживить старинные связи между Южной и Центральной Азией, помочь в формировании новых уз в сферах торговли, транспорта, демократии, энергетики и связи».

События 2007 года показали, что Соединённые Штаты, используя НАТО в качестве традиционного военно-политического прикрытия, последовательно, умело и целенаправленно реализуют свои цели в Центрально-Азиатском регионе. На Центральную Азию брошены, без преувеличения, лучшие американские кадры: достаточно вспомнить архитектора балканской политики США, а ныне - специального посланника США в Афганистане и Пакистане Ричарда Холбрука. Действия США отличаются динамизмом и оперативной корректировкой приоритетов при неизменности долговременных стратегических интересов. Так, недавние заявления Б.Обамы о плане постепенного вывода американских войск с территории Афганистана противоречат его прежним заявлениям о том, что военные силы западного альянса останутся в этой стране еще надолго. У неискушенного наблюдателя может возникнуть впечатление отсутствия у США целостной стратегии, наличия даже неких метаний. Если бы, однако, это было так, - в Афганистане не происходило бы то, что там происходит.

В то же время для США не особо принципиален и рынок стран Центральной Азии ни в плане поставки сюда товаров и услуг. Все население региона составляет около 50 миллионов человек, и максимум, что Америка сюда действительно может и на дальнейшее поставлять, - это технологии для энергетической сферы, транспортное оборудование и продукцию машиностроения, а также средства связи плюс некоторые виды вооружений.

По существу, для приобретения всего этого достаточные средства есть в наличии только у Казахстана у Туркменистана, поэтому куда важнее для Соединенных Штатов, прежде всего, дипломатическими и политическими методами сохранять в этих республиках стабильность и предсказуемость. Все же остальные моменты (в том числе - какая-то приписываемая США разного рода политологами «большая стратегия» в регионе) волнуют на самом деле Вашингтон лишь опосредованно.

Следует отметить, что и сами страны Центральной Азии вовсе не разрабатывают в своей внешней политике какого-то «приоритетно направленного» курса на сближение с Соединенными Штатами. Все они проводят так называемую многовекторную политику, стремясь ни к США, ни к России, ни к Китаю особо не «прислоняться». Поэтому-то и в столицах государств региона не намечается никакого проамериканского настроения или желания каким-то образом обратить на себя внимание в глазах Вашингтона.

Другой вопрос, что в связи с расширением афганской операции силами коалиции НАТО у ряда стран Центральной Азии появился шанс «сделать Америке приятное» - подсобить с разного рода транспортными коридорами по доставке грузов в Афганистан, предоставить возможность разместить на своей территории пункты снабжения или складирования, а также (как в случае с Узбекистаном) разрешить самолетам НАТО пользоваться своими аэродромами.

Вашингтон, естественно, подобных «добрых дел» со стороны центральноазиатских государств не забудет (даже если раньше американцев из этой же страны демонстративно выставляли), но ничего «чрезвычайно партнерского» с этими государствами Соединенные Штаты делать в дальнейшем все же не планируют.

То, что Центральная Азия все же не является на сегодняшний день приоритетной во внешней политике США, многие обозреватели почему-то объясняют и отсутствием назначенного президентом страны специального «челнока-представителя», который бы постоянно держал руку на «пульсе региона» и тем самым имел напрямую возможность информировать Обаму о событиях, там происходящих.

Между тем, как показывает практика американской «внешнеполитической машины», для того, чтобы уделять тому или иному региону приоритетное внимание, Белому дому вовсе не обязательно кого-то особым указом назначать или прилюдно поручать тому или иному чиновнику «присматривать» за той же Центральной Азией.

Так, еще совсем недавно «послом по особым центральноазиатским поручениям» в администрации Белого дома был министр обороны США Дональд Рамсфельд. После начала военной операции в Афганистане он был не просто частым гостем в центральноазиатских столицах, но и по-настоящему проникся духом этого региона.

Вместе с тем Соединенные Штаты вовсе не собираются уходить из Центральной Азии, как и не планируют отдать этот регион «на откуп» ни России, ни Китаю. Да и ожидания того, что Вашингтон мог бы сотрудничать с Москвой и Пекином в этом регионе, на мой взгляд, просто безосновательны. Американцы будут по-прежнему гнуть в Центральной Азии свою «демократическую линию» и ждут от региона вовсе не примитивного «проамериканского поведения», а «минимальной головной боли» для себя в плане как экономического, так и политического взаимодействия с ним.

Большие ожидания в Центральной Азии существуют и насчет ее возможного посещения президентом США Обамой, причем в самое ближайшее время. Он уже говорил о том, что планирует посетить этот регион, а Казахстан даже официально пригласил нынешнего хозяина Белого дома нанести визит в Астану. Но подобному вояжу, согласно дипломатической практике, должны будут соответствовать определенные условия, без которых первые лица Америки за границу обычно с визитами не ездят.

Помимо США, активную политику в Центральной Азии проводят Китай, Европейский Союз, в известной степени - Иран и Турция, так что очередной этап «большой игры» обещает быть для Москвы весьма непростым. То, что власти Киргизии добились вывода базы американских ВВС в аэропорту «Манас» (c её многогранной деятельностью) может оказаться лишь тактическим успехом, который, в случае если он не получит развития, неизбежно обернётся стратегическим поражением. Симптомы этого уже налицо, а политика России, санкционировавшей американское присутствие в Центральной Азии после 11 сентября 2001 года под маловразумительным предлогом «борьбы с международным терроризмом и наркобизнесом», по-прежнему страдает непоследовательностью. Наркобизнес процветает как никогда - по словам главы Госнаркоконтроля России В.Иванова, «с момента ввода в Афганистан военных контингентов США и НАТО урожаи опиумного мака возросли более чем в 40 раз, и значительные объемы отправляются в страны среднеазиатского региона и Россию, порождая губительные последствия для нашего населения», а 92% героина в мире имеет афганское происхождение10. Так называемый «международный терроризм» выступает скорее в качестве инструмента возможного в будущем переформатирования политического поля государств региона. «Реальная угроза стабильности и безопасности Центрально-Азиатского региона, в том числе потенциальные вызовы со стороны исламского радикализма, вероятнее всего, возникнут на следующей переходной стадии, когда на смену нынешним репрессивным режимам придут новые лидеры», - пишет американский исследователь С. Сейбол, полемизируя с теми авторами, которые считают, что распространение исламского "фундаментализма" в странах Центральной Азии представляет угрозу уже сегодня.

Что же касается «афганского транзита» США, для реализации целей которого центрально-азиатские государства используются в качестве «площадки подскока», то он порождает серьёзные проблемы. Вряд ли заверения об исключительно невоенном характере перемещаемых грузов могут успокоить, учитывая то, какими темпами возводится к югу от Пянджа современнейшая военная инфраструктура. Однако Москва заключает соответствующие соглашения с НАТО, и нет ничего удивительного, что и её союзники по ОДКБ - Узбекистан и Таджикистан - также договариваются с американцами о так называемом «невоенном транзите» в ходе состоявшегося в апреле визита Р. Баучера в эти государства. Судя по некоторым сообщениям, соответствующие перевозки уже осуществляются. Очевидно, речь здесь идёт о предложении, от которого никто не в силах отказаться; кроме того, Таджикистан (напомним: это культурно-исторически близкое Ирану государство имеет протяжённую границу с Афганистаном) потенциально рассматривается в качестве места размещения новой военной базы США в Центральной Азии. Соответствующие консультации начались ещё при прежней администрации Дж.Буша. Не обошёл американский представитель своим вниманием и Туркмению, причём его встречи в Ашхабаде совпали по времени с определённым охлаждением туркмено-российских отношений, связанных с аварией, которая произошла на участке Давлетбат - Дариялык газопровода «Средняя Азия - Центр». Газовый конфликт между Россией и Туркменией будет всячески использоваться заинтересованными западными кругами в целях реанимации проекта «Набукко», причём окончательное преимущество той или иной стороны не очевидно. 16 апреля в Ашхабаде в присутствии президента страны Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова гендиректор немецкой RWE AG Юрген Гроссманн и глава госагентства по управлению и использованию углеводородных ресурсов Туркмении Ягшыгельды Какаев подписали долгосрочное соглашение о транспортировке туркменского газа в Европу.

В этот же день помощник госсекретаря США по странам Южной и Центральной Азии Ричард Баучер сообщил в Ашхабаде, что "правительство США придаёт особое значение развитию многопланового сотрудничества со странами Центральной Азии, а в отношениях с Туркменией наступил качественно новый этап".

Таким образом, внешняя политика президента Обамы в отношении Центральной Азии только вырисовывается. Поэтому, пока правильнее будет говорить о контурах, а не о целостной политике в отношении региона. Это связано, с тем, что президент Обама сейчас определяет политику США в отношении главных проблем современного мира и ищет ответы на главные вызовы безопасности США. Это требует времени, размышлений, нервов и выдержки. Для него, сейчас в Евразии, важно мягким подходом привлечь Россию, Китай к более качественному партнерству, найти новые полезные решения для всего постсоветского пространства. И всё для того чтобы успешно завершить стратегически важную запланированную операцию в Афганистане. Неудача в этой стране может серьёзно поколебать вес США в международных делах.

3.2 Ирак

Мир на Ближнем Востоке является объективной потребностью как, и прежде всего, для живущих в этом регионе народов, так и для всех ответственных субъектов мировой политики. Мотивы к поиску решений, приближающих это долгожданное событие, могут быть самыми разнообразными: от религиозных убеждений до желания увековечить свою роль в мировой истории, от общечеловеческих ценностей до основанного на принципах «политического реализма» стремления закрепить свою лидирующую роль. Как правило, имеет место сочетание различных факторов и побудительных стимулов, но, как говорят в таких случаях, важнее всего результат.

Придя к власти, Обама принял два стратегических решения. Во-первых, вместо того, чтобы приказать провести немедленный вывод войск из Ирака, он принял политику администрации Буша, заключавшуюся в постепенном выводе войск, связанном с достижением политической стабилизации и развитием иракских сил безопасности. Хотя он и несколько изменил расписание вывода войск, базовая стратегия осталась неизменной. Более того, он оставил на месте министра обороны Буша Роберта Гейтса (Robert Gates), чтобы проконтролировать выход из Ирака.

Курс прошлой администрации США в отношении Ирака Обама назвал «катастрофой внешней политики».

Военно-политическая обстановка в районе Персидского залива на протяжении последних десяти лет все время обострялась. Межгосударственные, межэтнические и межконфессиональные противоречия, внутриполитическая напряженность в ряде государств, милитаризация региона, активная деятельность исламских фундаменталистов, различного рода экстремистских организаций и группировок создавали обстановку повышенной конфликтности. /

В течение длительного времени США проводили разнообразные мероприятия политико-дипломатического, экономического, военного, информационного и иного характера с целью установления своего контроля над Ираком и соседними странами.

Особый интерес США к Ираку был обусловлен его энергетическими ресурсами. Согласно данным Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) на середину марта 2003 года Ирак обладал вторыми по величине запасами сырой нефти в мире, уступая лишь Саудовской Аравии. Нефтяные резервы Ирака оценивались в 112,5 млрд. баррелей, а Саудовской Аравии составляли 261 млрд. баррелей. Кроме того, в Ираке имеются значительные месторождения газа, серы и фосфатов.

Ирак привлекателен своим геополитическим положением. Через его территорию проходят международные сухопутные и воздушные пути, связывающие Европу со странами Среднего Востока и Южной Азии.

Ирак в течение длительного времени претендовал на лидерство в арабском мире и до последнего времени оказывал значительное влияние на формирование и развитие военно-политической обстановки в регионе Персидского залива.

Существование авторитарного режима, репрессии против внутренней оппозиции наряду с пытками осуществить планы военной экспансии в отношении соседних государств, наличие химического оружия, которое было использовано против собственного народа в конце 80-х гг., попытки создать другие виды оружия массового поражения оказались для США удобным предлогом для свержения Саддама Хуссейна.

Вместе с тем контроль над Ираком открывал для США дополнительные возможности для ликвидации неугодных режимов в соседних странах. Устранение Хусейна позволило бы установить в перспективе удобные для США режимы в Сирии и Иране.

Политику двойных стандартов в отношении Ирака США вели с 1979 года. Причиной стала исламская революция в соседней стране — Иране, после которой США стали врагом № 1 для нового правительства и сразу было оккупировано посольство США. Тогда Белому дому понадобились союзники для борьбы. На роль одного из них идеально подходили Ирак и его президент. Пентагон снабжал Саддама Хусейна оружием, данными разведки о расположении иранских войск, снимками со спутников. Таким образом, Саддам пришёл к выводу, что США никогда не уничтожат его, но, в худшем случае, оттеснят в более «безопасную зону» или сделают серию бомбовых авианалётов.

Первым на повестке дня у Обамы стоит вопрос вывода войск из Ирака, который он не раз озвучивал в своей предвыборной кампании. По идее, сам процесс вывода должен завершиться в конце 2009 года, пройдя несколько этапов. Часть войск, очевидно, будет передислоцирована в Афганистан для усиления военного контингента НАТО, который пока что без особых успехов ведет борьбу против боевиков «Талибана». Однако все может измениться — если в Ираке снова вспыхнут военные конфликты, например, между арабами и курдами, то выведение американских войск можно отложить. Мало того, если министром обороны США останется Роберт Гейтс, то войска могут задержаться в Ираке на довольно неопределенное время. Конечно же, следует еще учесть и то, сумеет ли Обама справиться с усилиями лоббистов от компаний, представляющих нефтяную промышленность и ВПК, которые заинтересованы в том, чтобы Штаты продолжали военные действия на Ближнем Востоке.

В последнее время события в Ираке практически исчезли с передовиц ведущих американских газет (уступив место Афганистану, Ирану, Китаю и т.д.). Это хороший знак: новости, поступающие из этой страны, достаточно оптимистичны. Если же США действительно будут способны вывести свои войска в течение 19-месячного периода, обещанного президентом, это будет беспрецедентным успехом администрации Обамы

Политика Обамы в Ираке не должна сводиться к выводу войск, настаивает в статье для The Washington Post бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. Вакуум силы в стратегически важной Месопотамии - отнюдь не в интересах Америки, поясняет он. Исход событий в Ираке повлияет и на психологическое соотношение сил в конфликте Запада с радикальным джихадизмом. Однако в Вашингтоне тема Ирака теперь почти исчезла из политических дебатов, замечает авторитетный эксперт.

По мнению Киссинджера, до войны главной геополитической реалией региона был паритет Ирака и Ирана. Теперь же, когда в руководстве Ирака доминируют шииты, есть риск, что шииты-радикалы возьмут верх и станут союзниками шиитского Тегерана, что глубоко затронет Саудовскую Аравию, другие государства Персидского залива, а также другие государства залива и Ливан. "Следовательно, для США очень важно, чтобы внутренняя и внешняя политика Ирака развивалась в умеренном духе", - пишет автор, призывая Вашингтон заявить о своих политических обязательствах перед регионом.

Некоторые эксперты в области обороны и внешней политики высказывают мнение, что президенту США Бараку Обаме придется проявить гибкость в вопросе о выводе американских войск из Ирака.

Отход от данных в ходе борьбы за президентское кресло обещаний может дискредитировать Обаму в глазах антивоенного движения, которое активно поддерживало его. В центре этих обещаний и всего плана Обамы в отношении Ирака был призыв вернуть домой все боевые подразделения в течение 16 месяцев после занятия им должности президента.

Обама вполне успешно приобрел репутацию политика, занимающего антивоенные позиции, но при этом он выступает за сохранение в Ираке достаточного контингента американских войск на неопределенный срок, а также за эскалацию военных действий в Афганистане.

Обама оказался перед тяжелым выбором: отказаться от выполнения своего главного предвыборного обещания уйти из Ирака или вступить в открытый конфликт с высшим военным командованием США, чреватый непредсказуемыми последствиями для его собственной безопасности.

Военное руководство США вступило в открытую конфронтацию с президентом страны Бараком Обамой по иракскому вопросу. Экс-командующий американскими войсками в Ираке, а ныне начальник штаба американской армии генерал Джон Кейси заявил, что обещание Обамы о выводе войск из Ирака к концу 2011 года выполнить невозможно. Генерал, пишет газета, считает, что американцы должны остаться в стране как минимум еще на десять лет, в противном случае «армия США будет поставлена на колени». На созванной в Вашингтоне пресс-конференции генерал предупредил, что на «Большом Ближнем Востоке» (от «Израиля» до Пакистана) назревает большая битва, поэтому ни в коем случае нельзя выводить войска США из Ирака.

По мнению администрации США, правительство Ирака не способно самостоятельно поддерживать порядок. В Ираке должны остаться 50 тыс. американских солдат, считает он. Давно назревавший конфликт между Бараком Обамой и высшим военным руководством США впервые вырвался на поверхность. Большинство граждан Соединенных Штатов поддержали Обаму на президентских выборах в прошлом году потому, что он убедительнее других обещал «немедленно вывести войска из Ирака». По мнению военного командования, буквальное исполнение этого обещания чревато для Америки потерей контроля не только над самим Ираком, но и над Ближним Востоком в целом.

В своих предвыборных речах, Барак Обама на посту президента США неоднократное обещал придерживаться своего плана по выводу всех боевых подразделений американских войск из Ирака к середине 2010 года.

27 февраля 2009 года президент США Барак Обама официально обнародовал свою стратегию по Ираку. Выступая перед военнослужащими на тренировочной базе морской пехоты Camp Lejeune в Северной Каролине, он заявил, что вывод боевых частей 146-тысячного американского контингента завершится до 31 августа 2010 года. Это на три месяца позже, чем он обещал в ходе своей предвыборной кампании. Кроме того, по словам Обамы, в Ираке останутся от 35 до 50 тысяч американских военнослужащих, которые будут заниматься борьбой с терроризмом, обучением иракских сил безопасности, защитой американских граждан и американских интересов. Словом, что касается Ирака, то курс новой команды Белого дома, по сути, остается таким же, как и у администрации Джорджа Буша.

Первым шагом в продолжение политики Дж. Буша мл., в отношении Ирака, стал тот факт, что Обама оставил во главе Пентагона Роберта Гейтса, который стоял у истоков войны в Ираке.

Обещания данные Обамой в период выборов никак не стыкуются с нынешним состоянием иракской проблемы. Можно сделать вывод, что формально война будет закончена, но в Ираке по-прежнему останется определенное военное присутствие США, так сказать, в миротворческих целях. Еще в ходе предвыборной кампании советник Обамы по национальной безопасности Ричард Дэнциг (Richard Danzig) называл те же цифры - в Ираке после вывода основной части американских войск останутся от 30 до 55 тысяч военнослужащих.

Сам Обама 1 декабря 2008 года, представляя членов своей новой администрации, отвечающих за национальную безопасность, заявил: "Я обещал, что выведу воинские подразделения в течение 16 месяцев, сознавая при этом, что будет необходимо, может даже больше чем необходимо, сохранить военное присутствие для подготовки иракских сил безопасности, поддержания материально-технической базы и защиты американских граждан". Чем больше Обама вживается в роль президента США, тем более "взвешенным" становится его подход к иракскому вопросу. Появляются объективные обстоятельства, которые во что бы то ни стало надо учитывать, начинается обыкновенная рутина, которая постепенно подменяет собой политическую волю некогда призывавшего к переменам кандидата.

Решение о продлении срока вывода войск и о сохранении части воинского контингента в Ираке Барак Обама принял после многочисленных консультаций с представителями Пентагона. Им удалось убедить президента, что это необходимо для того, чтобы закрепить достигнутые в последние годы успехи в обеспечении безопасности, поддержать функционирование пока еще слабых политических институтов и удержать страну от того, чтобы она вновь не скатилась в хаос гражданской войны.

Сложно сказать, насколько отсрочка в три месяца поможет укреплению государственных институтов и безопасности Ирака в целом. В любом случае, достигнутое еще при Джордже Буше американо-иракское соглашение о выводе войск до конца 2011 года новая инициатива Обамы не отменяет. Если что-либо пойдет не так, у Белого дома останется время, чтобы уложиться в сроки, намеченные еще Бушем. Более того, при обоюдном согласии сторон договор может быть изменен, а сроки отодвинуты еще дальше.

Интересно другое, еще при разработке соглашения администрация Буша подвергла иракское правительство откровенному шантажу, заявив, что если Ирак его не подпишет, США прекратят всяческую военную и материальную помощь, что приведет к резкой дестабилизации обстановки, росту хаоса и насилия. Таким образом, несмотря на все различия, Буш и Обама едины в одном: без США Ирак погибнет, а значит, ждать от Барака Обамы изменений в вопросе о политике в Ираке не приходится. Те 35-50 тысяч человек, которые, согласно плану Обамы, останутся в Ираке, продолжат вести борьбу с терроризмом, то есть будут заниматься тем же, чем и нынешний контингент.

Многие обозреватели сходятся в том, что если США окончательно уйдут из Ирака, там возникнет вакуум власти, который приведет к гражданской войне между религиозными и этническими группами - шиитами, суннитами и курдами - и даже к распаду государства. Ситуацией постарается воспользоваться Иран, который может даже начать вооруженное вторжение для защиты своих единоверцев-шиитов, но тогда в конфликт на стороне иракских суннитов втянется Саудовская Аравия, которая уже давно считает Иран главной угрозой своему лидерству в регионе. Курды же начнут борьбу за собственное независимое государство, в которую волей-неволей окажется втянута Турция. Начнется широкомасштабная война, которая, учитывая роль нефтеносных полей Персидского залива, может превратиться в Третью мировую.

Отметим, что после вторжения в Ирак в 2003 году администрация Буша разделилась на два лагеря. В первый входили так называемые "прагматики", в том числе министр иностранных дел Колин Пауэлл и генерал Джей Гарнер (Jay Garner). Они выступали за то, чтобы отстранить от власти Саддама Хусейна и его ближайшее окружение, обеспечить доступ к иракской нефти, создать военные базы, но всю структуру иракского общества и государства оставить без серьезных изменений, а проведение рыночных реформ поручить Международному валютному фонду. Во второй лагерь входили представители неоконсерваторов Дик Чейни, Доналд Рамсфелд и Пол Вулфовиц. Они являлись сторонниками концепции "нулевого года", которая предполагала все разрушить, а потом все построить заново. /39/

Победили вторые. При этом парадоксально, что в администрации Буша ни во время вторжения в Афганистан в 2001 году, ни во время вторжения в Ирак не существовало концепции "state building" - то есть последующего государственного строительства, которое, разумеется, предполагало колоссальные инвестиции. В итоге реализовался худший сценарий: полный провал в деле послевоенного восстановления и как следствие продолжительная военная оккупация, которая лишь сдерживает хаос. С приходом Обамы в Белый дом сложившаяся ситуация по сути не изменилась.

Непонятно, о каких достижениях в деле обеспечения безопасности говорят американские генералы, которые убедили Обаму продлить вывод войск еще на три месяца, чтобы эти достижения укрепить и сохранить. Разумеется, при каждом удобном случае приводится статистика снижения числа терактов, а также на все лады цитируется успешный эксперимент генерала Дэвида Петрэуса в провинции Анбар - Петрэус вооружил суннитское ополчение, ставшее главной силой в борьбе с "Аль-Каедой".

Но этого все же недостаточно. За шесть лет в Ираке не было создано ничего похожего на жизнеспособную администрацию. Количество терактов сократилось, но они не прекратились совсем. Шиитские и суннитские районы Багдада были разделены бетонными стенами, чтобы исключить межконфессиональные столкновения, однако они происходят в других местах, в частности в Киркуке - за этот нефтяной район ожесточенно борются между собой арабы, туркмены и курды. Состояние иракской армии и полиции оставляет желать лучшего. Собственных военно-воздушных сил, которые могли бы наносить удары по боевикам или мятежникам, в принципе нет.

Страна живет в условиях этнического и межрелигиозного разделения, и у каждой фракции есть свои чиновники в администрации, свои генералы в армии, свои ополчения, готовые взяться за оружие. На 28 миллионов населения приходится 5 миллионов сирот, 1 миллион вдов. 70 процентов населения страны не имеет работы, при этом в Ираке 3,3 миллиона пенсионеров, которым надо выплачивать пенсии. Около 2 миллионов иракцев не имеют постоянного места жительства, 4 миллиона живут как беженцы в соседних странах. К этому нужно прибавить 6 миллионов курдов на севере Ирака, которые не прочь отделиться совсем. За годы оккупации, по самым приблизительным подсчетам, погибли более 940 тысяч человек.

Восстановление страны под опекой США идет медленно, и это вызывает естественное недовольство, при том, что у иракцев есть, с чем сравнивать. После первой войны в Персидском заливе инфраструктура Ирака также лежала в руинах. Тем не менее, при режиме Саддама Хусейна благодаря эффективно организованным усилиям бесперебойная подача электричества по всей стране была восстановлена в течение нескольких недель. За три месяца была налажена телефонная связь. Все инженеры, в том числе атомщики, были откомандированы на восстановительные работы. Сегодня, спустя шесть лет после американского вторжения, электричество до сих пор подается с перебоями, население в основном пользуется мазутными генераторами, коммунальные и дорожные службы фактически не работают.

Большинство иракцев все же хотят, чтобы американцы, которых в Ираке порой называют "варварами", поскорее ушли. В частности, премьер-министр Нури Аль-Малики, сославшись на предвыборные обещания Обамы вывести войска через 16 месяцев, в январе открыто заявил о желательности того, чтобы вывод войск был ускорен.

Реальной альтернативой политике, которую проводил предшественник Обамы, могло бы стать восстановление страны при помощи региональных государств и международного сообщества, своеобразный план Маршалла, но для Ирака. Только восстановив действующие государственные структуры, можно переложить на них часть забот и, соответственно, без опасений за возможную дестабилизацию обстановки сократить военное присутствие.

Но Барак Обама почти ничего не говорит о мобилизации усилий по восстановлению Ирака. В условиях нынешнего финансово-экономического кризиса это кажется проблематичным. Однако не исключено, что самостоятельный в политическом и экономическом отношении Ирак, не зависящий от постоянного американского военного присутствия, Обаме, как и Бушу, в принципе не нужен.

В данное время, среди арабских стран налицо дифференцированный подход к проблеме Ирана, многие из них рассматривают возможную военную акцию США против Ирана как проблему, не меньшую чем потенциальная ядерная угроза Ирана. Некоторые пытаются расширить связи и контакты, некоторые играют на озабоченности США с тем, чтобы укрепить собственные авторитарные режимы и отсрочить необходимые внутренние реформы. Кроме того, наряду с навязываемым США противостоянием суннитов и шиитов, умеренных и радикалов, арабов и персов, для арабских союзников, картина всегда была более многомерной – правители против общества, Левант против Залива, хашимиты против саудитов и т.д.

Можно сделать вывод о том, что администрация Б.Обамы нуждается в новой, послеиракской парадигме, учитывающей местные проблемы и уравновешивающей иранский вызов с другими задачами США. До сих пор дело сводилось к поставкам оружия региональным союзникам, экономическим санкциям и финансовому давлению, а также попыткам создать дипломатическую коалицию «умеренных партнеров» – страны Залива плюс Египет, Иордания и, возможно Ирак.

Заключение

Подводя итоги исследования, проведенного в данной дипломной работе, необходимо сформулировать выводы.

Предвыборная программа демократа Барака Обамы была ознаменована умеренной позицией в части внешней политики. В своей программе, тогда еще будущий президент выступал за использование многосторонних подходов в расширении числа демократических государств, используя концепции прагматизма, «нового атлантизма» и глобализма.

По словам Б. Обамы, исходной точкой американской внешней политики является глобальное сотрудничество на основе взаимных интересов и взаимоуважения. И хотя наверняка возникнут обстоятельства, при которых подобный подход не увенчается успехом, правительство США будет всегда готово выслушать потенциальных противников и вступить с ними в диалог во имя национальных интересов США и интересов глобального сообщества, надеющегося на США как на лидера в вопросах безопасности.

Президент Обама также четко изложил свою решимость вступить в глубокий и позитивный диалог с мусульманскими сообществами во всем мире.

Во-вторых, он дал ясно понять, что США намерены вести борьбу с "Аль-Каидой" с целью разгромить и уничтожить ее.

В-третьих, президент Обама стремится к выработке единого подхода по широкому кругу глобальных проблем.

Немаловажным является и политика демократической партии США, с лице Б. Обамы упрочение и развитие трансатлантических отношений. Предшественник Обамы оставил здесь тяжелое наследие, впечатление от которого нынешнему президенту удалось немного сгладить в том, что касается общественного мнения. Однако подлинное стратегическое сотрудничество в глобальном масштабе невозможно с партнером, у которого не только нет авторитетного и четкого политического руководства, но даже и внутреннего согласия по поводу мировой роли, которую он должен играть.

Следовательно, намерение Обамы вдохнуть новую жизнь в трансатлантическое партнерство вынужденно ограничивается диалогами с тремя ключевыми европейскими странами, которые обладают реальной силой и большим влиянием на международной арене, - Великобританией, Германией и Францией. Однако полезность диалогов ослабляется личными и политическими разногласиями между лидерами этих стран. Маловероятно, что в ближайшее время будет выработана единая и потому влиятельная европейская позиция, на базе которой Обама мог бы эффективно взаимодействовать с Европой.

По-прежнему важным направлением внешней политики как официальный Вашигтон, так и президент лично, видят всестороннее сотрудничество США и КНР.

Вместе с тем, политика нынешней администрации США в отношении Китая очень напоминает тактику администрации Буша. Соединенные Штаты под руководством Обамы так же заинтересованы в поддержании экономических связей и избегании политических осложнений, как и под руководством Буша.

Несмотря на пацифистские настрои в своей предвыборной речи, Обама изменил свою стратегию в Афганистане следующим образом, он отошел от полностью оборонительной стратегии к смешанной стратегии избирательного нападения и обороны, и перевел в Афганистан дополнительные войска (хотя численность войск США по-прежнему далека от размеров Советской армии, когда она проиграла свою собственную афганскую войну).

Таким образом, суть политики Обамы остается такой же, как у Буша, за исключением внедрения ограниченного числа наступательных операций. Крупной переменой с момента прихода Обамы в Белый дом стало изменение позиции пакистанцев, которые проводят более агрессивную политику (или, по крайней мере, они хотят показаться более агрессивными) по отношению к талибам и аль-Каиде, по крайней мере, в своих собственных границах. Но даже в этом случае базовая стратегия Обамы остается такой же, как у Буша: закрепиться в Афганистане до тех пор, пока политическая ситуация не эволюционирует до того момента, когда можно будет достичь политического соглашения.

При этом война с терроризмом – лишь предлог для наращивания и оправдания ничем не ограниченного во времени присутствия военной машины США и НАТО в регионе. События 11 сентября и начало "войны с международным терроризмом" позволили Вашингтону создать как минимум 19 новых военных баз на Среднем Востоке и в Средней Азии. В итоге вооруженные силы США и НАТО впервые появились на территории постсоветских государств.

Помимо построения демократии на территории Афганистана и уничтожения террористических угроз, менее явной видится желание США укрепить свое влияние в центрально-азиатском регионе.

С этой целью разработаны следующие приоритеты официальной политики США в Центральной Азии являются:

1. Расширение сотрудничества с Центрально-азиатскими государствами с целью поддержки усилий Международных сил содействия безопасности в Афганистане и Пакистане, а также для установления стабильности в регионе.

2. Развитие и диверсификация энергетических ресурсов региона.

3. Поддержка политической либерализации и соблюдения прав человека.

4. Содействие развитию рыночной экономики и проведению экономических реформ.

5. Предотвратить полный распад государств.

Отметим, что главы государств центрально-азиатского региона с осторожностью относятся к присуствию США в их Центральной Азии, напрямую не идя на установление каких бы то ни было отношений с США, вместо того, они строят свою внешнюю политику на основе многовекторной модели, при которой явного фаворита для установления отношений нет.

Интересным представляется предвыборное обещание Обамы урегулировать иракский конфликт.

Первым на повестке дня у Обамы стоит вопрос вывода войск из Ирака, который он не раз озвучивал в своей предвыборной кампании.

Обещания данные Обамой в период выборов никак не стыкуются с нынешним состоянием иракской проблемы. Можно сделать вывод, что формально война будет закончена, но в Ираке по-прежнему останется определенное военное присутствие США, так сказать, в миротворческих целях.

Но Барак Обама почти ничего не говорит о мобилизации усилий по восстановлению Ирака. В условиях нынешнего финансово-экономического кризиса это кажется проблематичным. Однако не исключено, что самостоятельный в политическом и экономическом отношении Ирак, не зависящий от постоянного американского военного присутствия, Обаме, как и Бушу, в принципе не нужен.

Можно сделать вывод о том, что администрация Б.Обамы нуждается в новой, послеиракской парадигме, учитывающей местные проблемы и уравновешивающей иранский вызов с другими задачами США. До сих пор дело сводилось к поставкам оружия региональным союзникам, экономическим санкциям и финансовому давлению, а также попыткам создать дипломатическую коалицию «умеренных партнеров» – страны Залива плюс Египет, Иордания и, возможно Ирак.

В целом, можно сделать вывод о том, что, проведя уже значительный срок пребывания на посту президента США, Б. Обама сделал многое для исправления внешнеполитических ошибок администрации предыдущего президента Дж Буша мл.

Вполне возможно, что в будущем внешняя политика Б.Обамы станет еще более либеральной, что будет способствовать дальнейшему улучшению США с ведущими мировыми державами и как следствие позволить поднять уровень доверия к США.

Список использованной литературы

1. http://www.rian.ru/world/20081124/155798483.html;

23.  Попов А. При Обаме Украина останется полем холодной войны США и России // http://smi.liga.net/articles/IT086681.html 14-20 ноября 2008

24.  Kozin V. NATO expansion further east: How will Russia respond? // http://www.helsinkitimes.fi/htimes/index.php?option=com_content&view=article&id=421:nato-expansion-further-east-how-will-russia-respond&catid=11:viewpoint&Itemid=168 04.03.2008

25.  Gordon Ph. Unilateral American Withdrawal from the Balkans Would Be a Bad Idea. http://www.brookings.edu/views/op-ed/gordon/20001102.htm.

26.  Богданов Д.Ю. Контуры внутренней политики. // The New York Times, 16.04.2001.

27.  http://president-obama.ru/

28.  Приходько О.В. Кризис Атлантизма или смена традиционной модели США и Канада: экономика, политика, культура. 2004, № 8. С. 3-25.

29.  The National Security Strategy of the United States of America. September 2002. http://www.whitehouse.gov/nsc/nss/2006/nss2006.pdf.

30.  Маныкин А., Пилько А. Солидарность добровольная и вынужденная в исторической ретроспективе НАТО // Международные процессы. 2006. Том 4, No. 2. С.109.

31.  Богданов Д.Ю. Контуры внутренней политики. // The New York Times, 16.04.2001.

32.  Calleo D. Power Wealth and Wisdom // The National Interest. 2003. No 72. Summer

33.  Сейбол С. Международный терроризм и страны Центральной Азии: поспешные выводы Центральная Азия и Кавказ. - 2008. - № 5.

34.  Геополитика и проблемы уммы http:www.islam.ru/pressclub/tema/georumes

35.  Дружеский совет из Вашингтона: Чтобы Центральная Азия была стабильной, ей следует интегрироваться с Афганистаном и Пакистаном http://i-r-p.ru/page/stream-event/index-19336.html

36.  Улунян А. «Большая Центральная Азия»: Геополитический проект или внешнеполитический инструмент? http://www.ferghana.ru/article.php?id=5655

37.  Мелентьев С. Афганистан: реальная угроза. Плацдарм для удара с юга приобретает конкретные очертания Военно-промышленный курьер. - 2009. - № 7.

38.  Тулепбергенова Г. Проект Большой Центральной Азии: анализ состояния и эволюция Центральная Азия и Кавказ. - 2009. - № 1.

39.  Starr S. F. A «Greater Central Asia Partnership» for Afghanistan an and Its Neighbors Silk Road Paper. Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program - A Joint Transatlantic Research and Policy Center Johns Hopkins University. Washington, D.C. March 2005. Р. 5. http: www.stimson.org/newcentury/pdf/Strategy.pdf]

40.  Махмуд Ш. Новая стратегия Обамы и ее последствия для Афганистана и региона http://www.afghanistan.ru/doc/14356.html

41.  Михайлов В. Афганистан превратился в мировой центр напряженности // Независимое Военное Обозрение. - 2009. - 3 апр.

42.  Кольтюков А. Влияние Шанхайской организации сотрудничества на развитие и безопасность Центрально-Азиатского региона // Шанхайская организация сотрудничества. К новым рубежам развития. М. 2008.