Реформы в царствование Ивана Грозного
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ
УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ВОЛГОГРАДСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ»
Факультет государственного и муниципального управления
Кафедра истории и истории политики
Курсовая работа
Реформы в царствование Ивана Грозного
Выполнил
Студент
группы У-101
Зенина Ксения
Юрьевна
Научный
руководитель
д.и.н.,
профессор
Тюменцев
Игорь Олегович
Волгоград 2009г.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1.
РЕФОРМЫ ИЗБРАННОЙ
РАДЫ
1.1
Образование Избранной Рады
1.2 Краткая
характеристика реформ
1.3 Падение
Избранной Рады
2.
ОПРИЧНИНА ИВАНА
ГРОЗНОГО
2.1 Предпосылки опричнины
2.2 «Отречение» Ивана Грозного
2.3 Опричный террор
2.4 Итоги опричнины
2.5 Иной подход к оценке опричнины
3.
ПОСЛЕОПРИЧНЫЙ
ПЕРИОД И РЕФОРМА ДВОРА
Заключение
Список
литературы
ВВЕДЕНИЕ
Историю принято считать наукой, которая предполагает достоверное описание
фактов и стремление исследователей к объективным характеристикам персонажей,
процессов, событий. Между тем в исторических трудах со всей очевидностью
проявляются субъективность оценок и интерпретаций прошлого. Иван Грозный
является лучшим подтверждением сказанного. Споры о деятельности Ивана IV ведутся уже четыре столетия, но мы
до сих пор не можем выразить однозначную оценку его деятельности.
Со временем мнение об эпохе Ивана
Грозного не раз менялось. Не редко это было вызвано высказанными гипотезами
авторитетных деятелей истории и политики. К примеру, Н.М. Карамзин
(1766-1826гг.) в своих книгах говорил о «двух Иванах», первый из которых –
«добрый и нарочитый», от Бога «препрославленный», а второй - тиран-деспот. В XIX-XX вв. либеральные историки и
прогрессивные литераторы активно развивали точку зрения князя А. Курбского,
обвиняя Ивана Грозного во многих бедах и несчастиях России. А знаменитый
историк – С.М. Соловьёв (1820-1879гг.), утверждал, что деятельность этого царя
была началом государственности. С.М.Соловьёв не оправдывает террор Ивана IV как необходимую меру того времени, но другой видный
историк начала XX века, С.Ф. Платонов уверяет, что
опричнина была необходимой для борьбы против боярства как главного тормоза на
пути централизации. Н. П. Павлов Сильванский (1869-1908) увидел в эпохе Грозного переходный момент от феодализма к
сословной монархии, а его выводы легли в основу взглядов Н.А. Рожкова и М.Н. Покровского
об эпохе Ивана IV. Если русская историография и “школа Покровского” не сумели
научно разъяснить значение Ивана Грозного в русской истории, то
западноевропейские историки были в этом отношении совершенно бессильны; в
лучшем случае они повторяли выводы Соловьева, Ключевского или Платонова.
Вопрос о необходимости коренного
пересмотра оценки Ивана Грозного в нашей литературе был поднят Р. Ю. Виппером в
его книге, вышедшей в 1922 г. Взяв на себя задачу исторической реабилитации
Ивана Грозного, Р. Ю. Виппер показал его как выдающегося государственного
деятеля, дипломата и стратега, вполне выдерживающего сравнение с такими
крупными историческими деятелями, как Петр Великий. Сила аргументации автора заключается
в том, что он ставит Ивана IV в окружение государственных деятелей современной
ему Западной Европы, и на международном фоне московский самодержец вырастает в
мощную, величественную фигуру.
В советское время историки оказались
скованными в рамки существовавшей идеологии, они были обязаны находить
аргументы для оправдания террора в эпоху Ивана Грозного, так как личность этого
царя импонировала всесильному Сталину, который оценивал деятельность опричного
войска как «прогрессивного»: «Царь Иван был великий и мудрый правитель Иван Грозный был очень
жестоким. Показывать, что он был жестоким, можно, но нужно показать, почему
необходимо быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он
не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семей
уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени».
Определение «Ивана Грозного как прогрессивной силы своего времени и опричнины
как его целесообразного инструмента»[1], данное
столь авторитетной (и не только в историографических кругах) фигурой во многом
предопределило характер традиции изучения царской власти на средневековой Руси
в советской исторической науке.
Лишь со второй половины 50-х гг. прошлого столетия появилась реальная
возможность писать об Иване Грозном иначе. Один из таких историков – А.А.
Зимин, который показал, что опричнина утвердила в стране режим личной власти. Р.Г.Скрынников
и вовсе называет период опричнины «царством террора».
К источникам, рассказывающим об эпохе
Ивана IV, относятся записки опричника Генриха Штадена, вышедшие почти
одновременно с русским переводом записок Таубе и Крузе; к иностранным
источникам относится также сказание Альберта Шлихтинга. Не менее важны
переписка Ивана Грозного с опричником Василием Грязным и собрание актов времен
опричнины. И это ещё не полный список. Все эти публикации позволили заново
осветить темные вопросы, связанные с реформой Ивана IV.
Но тем, ни менее, не
смотря на казалось бы обширный список источников, неоднозначность взглядов на
эпоху и деятельность Ивана Грозного связанна даже не с различиями в
мировоззрении историков, а с фрагментарностью и даже отсутствием достоверных архивов.
Большая часть документальных материалов, даже тех, о которых мы знаем по описям
государственных архивов XVI
- начала XVII в., не сохранились
(книга С. О. Шмидт ст. 91). Мы рассуждаем об эпохе Ивана IV,
опираясь в основном на летописи и хроники. Но летописи - это
сборники
и их первоначальные источники не дошли до нас. Существование
в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность
указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных
источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к
одной, то к другой из противоборствующих сторон) — ещё более подтверждают то,
что летопись не является достоверным первоисточником. А в действительности это
оказывается очень острой проблемой, которая противостоит объективному анализу
исторических событий. Поздние источники оказываются во многом менее точными, к
тому же меняется и народное сознание. Нынешний человек может более критично
воспринимать события прошлых столетий, ссылаясь на свои современные права, в то
время как современники Ивана Грозного могли воспринимать все его реформы как
должное. Поэтому весомое значение приобретают традиции, самосознание людей,
живших в эпоху Ивана IV.
Безусловно, анализируя
эпоху и деятельность Ивана Грозного, мы обязаны брать во внимание и два очень
важных фактора. Первый – это черты характера царя Ивана Васильевича. Второй –
состояние страны, доставшейся ему в наследство от его отца Василия III.
Таким образом, эпоха
Ивана Грозного хранит в себе массу тайн, добраться до истины которых мечтает
уже не одно поколение учёных. Вопросы о значении его реформ и их влиянии на
политическое развитие России далеко от своего завершения. В современной
литературе о них можно встретить буквально полярные взаимно исключающие
суждения по одному и тому же вопросу. Поэтому тема Ивана Грозного в истории
России остаётся актуальной и по сей день. Огромное количество книг и статей, а
также прошедший не так давно нашумевший проект «Имя Россия», по результатам
которого Иван Грозный вошёл в число «12 героев России», ещё раз подтверждают
это.
Цель данной курсовой
работы - анализ реформ Ивана IV
Грозного.
Задачи:
·
анализ
литературы по данной тематике, а также выделение основных точек зрения
историков на спорные вопросы этой эпохи;
·
рассмотрение
усиление государственной власти при Иване IV;
·
определение
исторического значения реформ Ивана Грозного.
1. РЕФОРМЫ ИЗБРАННОЙ РАДЫ
1.1 Образование Избранной Рады
В 1545-1547 годах было осуществлено несколько мероприятий, призванных подчеркнуть переход всей полноты власти к юному государю: Иван Васильевич начал ходить в военные походы, женился на Анастасии Романовне Захарьиной, принял титул «царя».
Всем этим мероприятиям предшествовал длительный период боярского правления. С 1538 г. началась острая борьба за власть боярских группировок. Политическая нестабильность, беспринципность и корыстолюбие новоявленных правителей, усиление местнических споров и бесконтрольная раздача земель привели к ослаблению центральной власти, падению её престижа, произволу наместников и «оскудению дворянства». В итоге это вело к росту противоречий как между боярством и служилым сословием, так и между простым людом и всей правящей элитой. Со всеми этими противоречиями и встретился молодой правитель к моменту венчания на царство.
Летом 1547 г. в Москве вспыхнуло восстание. Поводом к выступлению послужили страшные пожары, уничтожившие практически всю деревянную Москву. Прекратился подвоз продовольствия. Вину за случившееся народ возложил на Глинских. Боярской думе с большим трудом удалось успокоить посадских и служилых людей, принявших участие в выступлении.
Мнения многих учёных сводятся к тому, что именно восстание 1547 г. послужило результатом изменения политического курса и начала политики реформ, проводимой новыми советниками царя. Ими оказались люди, не связанные с ранее правившими боярскими группировками.
По словам Р.Г.Скрынникова, восстание обнаружило непрочность боярских правительств и создало условия для выхода дворянства на политическую арену. С.Ф. Платонов считает, что в результате этого «народного бунта» Иван Грозный лишился «опеки Глинских», а «духовным сиротством злострастного царя» воспользовались «случайные люди», не входившие в состав правящей знати – Сильвестр и Адашев. С.М. Соловьёв объясняет создание Избранной рады «нравственным переворотом семнадцатилетнего Ивана», случившегося после восстания.
У историков расходятся точки зрения и по поводу того, почему именно эти люди оказались в составе Избранной Рады.
Ключевский утверждает,
что Иван IV «не имея 20 лет ... с необычной для его возраста энергией принялся
за дела правления», в чём ему необходима была помощь, которую он получил от
митрополита Макария и священника Сильвестра. С этим соглашается С. М. Соловьёв,
по его мнению, Иван решает окончательно порвать «с князьями и боярами, искать
опоры в лицах другого происхождения и в лицах высокой нравственности». Н.И.
Костомаров Избранную раду называет «кружком любимцев» царя, которым «государство
стало управляться». Этот «кружок», по мнению русско-украинского историка,
состоял из людей, «более других отличившихся широким взглядом и любовью к
общему делу».
Платонов утверждает, что это была компания бояр, объединившихся с целью овладеть московской политикой и править ей по-своему, то есть «Избранная Рада» выражала интересы входивших в нее людей. « ...Частный кружок, созданный временщиками для их целей, и поставленный ими около царя не в виде учреждения, а как собрание «доброхотающих» друзей»[2].
Р.Ю. Виппер приход к власти главных деятелей Избранной рады, Сильвестра и Адашева, объясняет инициативой «церковников» во главе с митрополитом Макарием. М.Н. Покровский полагает, что члены Избранной рады были выдвинуты не царем, а полным составом Боярской думы.
Другая группа ученых, в частности Зимин и Смирнов, считает, что данная группа бояр выражала интересы дворянства и дальновидных кругов боярства. «Избранная Рада ...явилась проводником дворянских интересов»[3]. Также важно отметить, что А.А. Зимин отождествляет Избранную раду с Ближней думой – официальным органом власти при царе, в состав которого входили наиболее преданные престолу «представители феодальной знати». С этим положение не согласен другой учёный - В.Б. Кобрин, так как Ближняя дума, по его утверждениям появилась только в XVII в. Историк предполагает, что «правительственный кружок» был неофициальным и не имел общепринятого названия.
Традиционной точкой зрения является и то, что Избранная рада не являлась органом власти и не имела правовой основы для своей деятельности. Безусловно, спорным оказывается и утверждение того, что все реформы были разработаны именно Избранной радой. Ведь это характеризовало бы Ивана Грозного не просто как плохого политика, но это также означало бы, что его деятельность за время всего правления носила только лишь разрушительный характер, а всё, что было сделано хорошего, принадлежало исключительно другим людям.
Но, к примеру, В.Б.
Кобрин предполагает, что у Избранной рады не было тщательно разработанной
программы действий. Хотя большинство реформ было задумано деятелями Избранной
рады, Иван IV в 1550-х гг. лично участвовал в правительственной деятельности.
Земский
собор. Началом реформ стал созыв в 1549г. первого в истории страны Земского
собора, или как его ещё называют некоторые исследователи, собор Примирения. Он
представлял собой даже не Земский собор в полном
составе — т.е. с участием представителей высшей аристократии, дворянства и
посадского населения страны, как это будет принято немного позже, а только
крупное расширенное совещание митрополита, бояр и дворян под председательством
самого царя[4]. Царь в
своём выступлении обвинил бояр в злоупотреблениях, допускавшихся «до его
царского возраста», но в итоге призвал всех в духе христианской морали к
взаимному прощению: «Люди божие и нам богом дарованные! — глубоко поклонившись
во все четыре стороны, говорил царь. — Молю вашу веру к нему и любовь ко мне,
будьте великодушны! Нельзя исправить минувшего зла: могу только спасать вас от
подобных притеснений и грабительств. Забудьте, чего уже нет и не будет!
Оставьте ненависть, вражду, соединимся все любовью христианскою. Отныне я судья
вам и защитник!..»[5]
Между тем
некоторые учёные доказывают: речь, произнесенная Иваном 27 февраля 1549 г.,
содержала в себе краткую программу реформ, которые намеревался Иван осуществить
и которые острием своим направлены были как раз на преодоление негативных
последствий периода боярского правления[6]. А
значит, именно на защиту самых насущных интересов всего народа, на решение
общих его проблем.
Так был взят
курс на достижение согласия между различными группами верхов русского общества
и их объединения вокруг центральной власти.
1.2 Краткая
характеристика реформ
Судебник.
Опираясь на решения Собора, в 1550 г. был принят новый Судебник, в котором
предусматривались наказания для бояр и дьяков за должностные преступления
(например, взяточничество). Кроме того, были ограничены судебные права
наместников, в первую очередь в отношении дворян. Сохранялся Юрьев день, хотя
«пожилое» было увеличено.
Церковный
Собор. В 1551г. был созван церковный Собор, получивший название Стоглавый
(сборник его решений состоял из ста глав), на котором присутствовали наряду с
духовенством бояре и верхи дворянства. Помимо чисто религиозных вопросов (об
укреплении порядка в церквах и монастырях, унификации обрядов, создание
общерусского пантеона святых) на нём обсуждались и общегосударственные
проблемы. Так, было принято решение о пересмотре владельческих прав церкви на
земли, полученные ею после 1533г.
Приказная
система. В 1550-х годах завершилось складывание приказной системы.
Специализированные ведомства до 1568г. назывались «приказная изба». Внешней
политикой занимался Посольский приказ, Поместный ведал распределением земель среди
служилых людей, Разрядный сбором дворянского ополчения и назначением воевод,
Разбойный – поимкой преступников и т.д.
Государев
двор. В 1552г. был составлен полный список Государева Двора, который наряду с
княжеской и боярской аристократией включал в себя и вехи дворянства. Лица, в
него входившие (первоначально около 4 тысяч человек), стали называться
дворянами. Нижний слой служилых людей продолжал носить старое название – дети
боярские. Именно из числа дворян происходили теперь многие назначения на
командные, военные и административные должности. Создание приказов и расширение
Государева двора укрепило центральную власть.
Военные
реформы.
·
В 1550г. отряды
пищальников были преобразованы в стрелецкое войско. Стрельцы за свою службу
получали денежное жалованье и находились в ведении Стрелецкого приказа. Кроме
того, стрельцы имели собственное дело – ремесленную мастерскую или мелкую
торговлю, что приносило им основной доход. Как все служилые люди, они не
платили податей.
·
В этом же году,
учитывая требования времени, власть ограничила местничество в военной сфере.
Например, запрещалось в период военных действий вести местнические споры,
утверждался принцип единоначалия, новики – молодые дворяне, впервые поступавшие
на военную службу, исключались из местнических счётов.
·
В 1556 г. принято
«Уложение о службе», устанавливавшее единый порядок организации военных сил.
Теперь с определённого количества земли (100 четвертей) должен был выставляться
вооружённый воин на коне. Если землевладелец приводил больше людей, чем имел
земли, то он вознаграждался за счёт «кормленичьего окупа» (особого налога,
сумма которого до введения самоуправления равнялась расходам, предназначенным
для содержания боярина-кормленщика), если меньше – то платил штраф. Военная
реформа уравняла «в службе» боярскую вотчину и поместье, увеличила численность
вооружённых сил, повысила их боеспособность. Кроме того, она несколько
упорядочила отношения между служилыми людьми, которые теперь делились на две
основные группы: служилые «по отечеству» (т.е. по наследству – бояре и дворяне)
и «по прибору» (т.е. по набору – стрельцы, пушкари, городовые казаки,
набиравшиеся на денежное жалованье).
Завершение
губной и проведение земской реформы. В 1555-1556 гг. завершилась реформа
местного управления, начатая при Елене Глинской, была отменена система
кормлений. Дворяне и «дети боярские» избрали губных старост, возглавлявших
губную избу – территориальный округ, включавший один-два уезда. Губные избы,
подчинявшиеся Разбойному приказу, занимались поиском и наказанием «лихих
людей», а также отводом земель, межеванием, сбором налогов и «кормленичьего
окупа».
Там, где не
было дворянского землевладения, посадские люди и черносошные крестьяне избирали
земских старост.
1.3 Падение
Избранной Рады
В результате
проведения реформ произошла относительная консолидация служилого сословия,
улучшилось внутреннее положение в стране, окрепли государственный аппарат
управления и армия, что позволило решить ряд насущных внешнеполитических задач.
Всё это было достигнуто за счёт народных масс: резко увеличилось
налогообложение населения, вводились различного рода новые повинности, что
могло стать причинной обострения социальной обстановки.
К концу 50-х гг. Иван IV,
окрепнув как личность и политик, жаждал немедленной самодержавной власти, его
не устраивали ни темпы преобразований, ни их результаты, которые, по его мнению,
не устраняли прав Боярской думы и других препятствий к подлинному его
самовластию.
Р.Г. Скрынников
отмечает, что Иван Грозный считал хорошими только те реформы, которые укрепляли
самодержавную власть. Конечные же результаты политики Избранной рады не
соответствовали этим критериям. Скрынников констатирует полное расхождение
Ивана IV с его «советниками» в оценке целей и направлений реформ.
Разрыв царя с Избранной
радой стал неизбежен, когда к внутриполитическим расхождениям добавились
расхождения в «сфере внешних дел» — в вопросе о Ливонской войне (Адашев
выступил против продолжения Ливонской войны, когда стала очевидной её
бесперспективность).
В.Б. Кобрин Падение
Избранной рады связывает с разногласиями между членами этого совета и Иваном IV
относительно методов проведения реформ: в то время как царское окружение
стремилось создавать государственный аппарат, Иван IV желал прибегнуть к самому
простому способу — казнить.
С.Ф. Платонов также
утверждает, что Иван IV
постепенно выходит из под влияния Избранной рады, которая – вольно или невольно
– превратила царя из «неопытного и распущенного юноши» в искушённого политика.
А.А. Зимин падение
Избранной рады объясняет тем, что «правительство компромисса» (по мнению Зимина
Избранная рада проводила политику компромисса между дворянством и «дальновидной
частью боярства», отсюда и название) в обстановке «народных движений»
стремилось консолидировать силы феодалов и поэтому не могло пойти на
«решительную борьбу с удельной децентрализацией».
Таким образом, в итоге царь
наложил «опалы» на своих старых советников. Иван Грозный обвинил Адашева и
Сильвестра в том, что они фактически руководили страной, а его «водили, как
юнака, под руки». Так Сильвестр был пострижен в монахи и сослан в Соловецкий
монастырь, Адашев умер в тюрьме незадолго до готовившейся над ним расправы.
Царь постарался искоренить саму память о них – например, аскетизм и
постничество, процветавшие при Сильвестре, подверглись осмеянию, а им на смену
пришли роскошные пиры и скоморошьи потехи.
Всего десятилетие
суждено было существовать «Избранной Раде». Но за этот краткий период
государственное и социальное устройство России потерпело столь сильные
изменения, каких не происходило за целые века спокойного развития.
В последние годы в
историографии начинают высказываться сомнения в реальности существования
Избранной рады, которая начинает обретать очертания образа желаемого (для А.М.
Курбского) и ненавистного (для Грозного) прошлого в знаменитой переписке.
Подробно эту версию развивает А.И. Филюшкин[7], но это
предположение всё же нуждается в дополнительной аргументации[8].
Не смотря на
высказанную Филюшкиным гипотезу, традиционной точкой зрения всё же остаётся
мнение о существовании своеобразной правительственной группы компромисса между
различными слоями господствующего класса, названной позднее князем Андреем Курбским
с литовским манером «Избранная Рада». «...Выдвинулось и стало около престола несколько
дельных, благомыслящих и даровитых советников - Избранная рада»[9].
Возникла «Избранная Рада» не ранее 1549 года, а в 1560 году ее уже не существовало.
2. ОПРИЧНИНА ИВАНА
ГРОЗНОГО
2.1 Предпосылки
опричнины
Непосредственному
переходу к опричнине предшествовал ряд тяжёлых событий.
·
8
августа 1560 г., на четырнадцатом году совместной жизни скончалась жена
государя — Анастасия Романовна. Анастасия была его первой и самой любимой
женой. Выбрал её себе в невесты Иван Грозный сам, вопреки
недовольству высшей аристократии. Они многое пережили вместе: смерть двух
маленьких дочерей и трагически-нелепую гибель первого сына — царевича Дмитрия,
не смотря на это, Анастасия не пала духом, и вскоре она подарила Ивану ещё двух
сыновей. Многие исследователи, а также современники Грозного утверждали, что
именно она сдерживала жестокий нрав Ивана.
·
В
1563-1564 гг. в ходе Ливонской войны (1558-1583) на сторону Литвы перебежало
несколько недовольных аристократов, занимавших должности воевод. Во время
зимнего похода на Полоцк перекинулся к неприятелю военный голова Богдан Никитич
Хлызнев-Колычев, а в апреле 1564г. изменил воевода города Юрьева-Ливонского,
друг царя, князь Андрей Курбский. Осенью того же года воевода князь П.И.
Горенский пытался бежать в Литву, но уже в литовских пределах его настигла
погоня. Был раскрыт заговор, участники которого готовили сдачу литовцам города
Стародуба. В том же 1564г., несчастливом для Московского государства, царские
армии дважды были разбиты польско-литовскими войсками: на реке Уле и под
городом Оршей.
·
В
1564г. страну поразил неурожай, а Москва испытала четыре пожара.
По мнению многих
авторитетных учёных именно эти события явились предпосылками установления
опричнины. Взгляды их, в основном, расходятся на том, какая из предпосылок
оказала большее влияние, а для обоснования своей версии, они приводят новые
факты.
К примеру, Ключевский
полагает, что жена Ивана Грозного умерла насильственно (для такого
предположения есть множество оснований, к примеру, то, что родственники
Анастасии оказались очень близки к власти, что не устраивало окружение царя).
Среди предпосылок он также выделяет разрыв с Адашевым и бегство князя
Курбского. Введение новой системы, по Ключевскому, было связано
с попыткой царя создать новый «управляющий класс», а заодно придать новый
статус «частному владению (уделу)» монарха. Речь шла также о стремлении
«защититься от козней бояр».
Н.М. Карамзин видит в
опричнине орудие тирании Ивана Грозного. С.Ф. Платонов называет борьбу с
изменой целью опричнины, а опричников – её средством.
Покровский считает, что
основным назначением опричной армии было сделать царя «самым крупным из
московских феодалов». При этом опричнина была «политическим выражением» смены у
власти одного общественного класса (боярства) другим (дворянством).
Основанием для создания
опричнины А.А.Зимин считает то, что у Ивана IV была потребность в дальнейшем
наступлении на «феодальную знать». Для этого требовалось «завершение процесса
объединения русских земель, ликвидация пережитков феодальной раздробленности и
утверждение абсолютной власти монарха». Историк отмечает, что опричнина,
задуманная с целью искоренения феодального сепаратизма, «сама вносила в жизнь
элементы децентрализации».
По мнению Р.Г.
Скрынникова, основной причиной учреждения опричнины — «структуры управления при
чрезвычайной ситуации» — были внешнеполитические трудности Ивана IV, связанные
с ухудшением обстановки на фронтах Ливонской войны. Инициатива установить в
стране диктатуру и сокрушить оппозицию с помощью террора и насилия исходила, по
мнению историка, от «соратников царя». В.Б. Кобрин среди таковых «соратников
царя» выделяет родственников своих первых двух жён – Анастасии
Захарьиной-Юрьевой и Марии Темрюковны. Историк отмечает, что во главе опричнины
и её учреждений стояли представители данной группы.
Таким образом, к концу
1564 г. сформировался ряд предпосылок, и бесспорно, многие из них были в
основном связанны с эмоциональным состоянием Ивана Грозного. Но при этом, ни в
коем случае нельзя занижать значение внешнеполитических и военных затруднений.
На основании утверждений многих историков и учёных, а в частности Р.Ю. Виппера
и А.Л. Хорошкевича, опричнина всё же была учреждена для того, чтобы любой ценой
выжать из страны силы и средства для продолжения Ливонской войны и подавить
любое, прямое или косвенное, сопротивление всех тех, кто как-либо мешал этому.
Опричные порядки должны были представлять собой систему чрезвычайных мер
военного времени. Но, не смотря на казалось бы благие намерения Ивана Грозного,
корыстное начало в стремлении провести опричную реформу всё же было
доминирующим.
2.2. «Отречение» Ивана
Грозного
Вначале декабря 1564 г.
царская семья стала готовиться к отъезду из Москвы. Иван IV "посещал
столичные церкви и монастыри и усердно молился в них".[10]
К величайшему неудовольствию церковных властей он велел забрать и свести в
Кремль самые почитаемые иконы. В воскресенье, 3 декабря, Грозный присутствовал
на богослужении в кремлевском Успенском соборе. После окончания службы он
трогательно простился с митрополитом, членами Боярской думы, дьяками, дворянами
и столичными гостями. На площади перед Кремлем уже стояли "сотни
нагруженных повозок под охраной нескольких сот вооруженных дворян. Царская
семья покинула столицу, увозя с собой всю московскую "святость" и всю
государственную казну, которые стали своего рода залогом в руках
Грозного".[11] Царский
выезд был необычен. Ближние люди, сопровождавшие Ивана, получили приказ забрать
с собой семьи. Оставшиеся в Москве бояре и духовенство находились в полном неведении
о замыслах царя и "в недоумении и во унынии быша, такому государьскому
великому необычному подъему, и путного его шествия не ведамо куды бяша".
Царский "поезд" скитался в окрестностях Москвы в течение нескольких
недель, пока не достиг укрепленной Александровской слободы. Отсюда в начале
января царь известил митрополита и думу о том, что " от великие жалости
сердца " он оставил свое государство и решил поселиться там, где "
его, государя, бог наставит "[12]. Из
слободы царь направил в Москву гонца с письмами к думе и горожанам. В то время,
когда члены думы и епископы сошлись на митрополичьем дворе и выслушали известие
о царской на них опале, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили ей об
отречении Грозного. В прокламации к горожанам царь просил, "чтобы они себе
никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никторые нет"[13].
Объявляя об опале власть имущим, царь как бы апеллировал к народу в своем
давнем споре с боярами. Он, не стесняясь, говорил о притеснениях и обидах,
причиненных народу " изменниками-боярами "[14].
Это был очень серьёзный
и рискованный шаг. Размышляя над возможными ответными действиями, государь не
исключал даже такого поворота событий, что и сам он, и дети его вынуждены будут
спасаться бегством за рубеж. И тогда, дабы не доводить до раскола.
Но Иван всё рассчитал
точно. Готовясь нанести решающий удар княжеско-боярской олигархии, он
действительно точно знал, что в этой поистине титанической — не на жизнь, а на
смерть — схватке его до конца сможет поддержать только народ, только на его
преданность может он рассчитывать. Как пишет историк, «объявляя об опале на
власть имущих, царь апеллировал к всенародному множеству. Он, не стесняясь,
говорил о притеснениях и обидах, причиненных народу изменниками-боярами»[15].
У него испрашивал помощи в борьбе с их систематическим противодействием. Можно
сказать, это был своего рода первый в России референдум, или, по выражению Ф.
Кемпфера, «плебисцитарная акция»[16].
Под давлением
обстоятельств Боярская дума не только не приняла отречение Грозного, но
"вынужденна была обратиться к нему с верноподданническим
ходатайством"[17].
Представители митрополита и бояре, не теряя времени, выехали в слободу. Царь
допустил к себе духовных лиц и в переговорах с ними заявил, что его решение
окончательно. Но потом он "уступил" слезным молениям близкого
приятеля чудовского архимандрита Левкия и новгородского епископа Пимена. Затем
в слободу были допущены руководители думы. Слобода производила впечатление
военного лагеря. Бояр привели во дворец под сильной охраной, как явных врагов.
Руководство думы просило царя сложить гнев и править государством, как ему
"годно"[18].
Таким образом, Ивану
Грозному удалось подготовить почву для воплощения своих замыслов, при этом
миновав сопротивление народа и правящих верхов.
2.3. Опричный террор
Иван IV получал право подвергать изменников
опале как ему вздумается. Из всей государственной территории («земщины») ему
был выделен особый удел, который существовал как бы помимо («оприч») всех
остальных областей: в нём были свои собственные приказы, своё царский «особный
двор», своё войско; наконец, в его приделах власть безраздельно и неограниченно
принадлежала царю. Со всей огромной опричной территории доходы шли в казну. В
опричнину были взяты земли трёх родов: во-первых, просто богатые, за счёт
которых можно было просто решить финансовые проблемы; во-вторых, принадлежавшие
некоторым «княжатам» - бывшим удельным владыкам, которые сгонялись со своих
вотчин и получали взамен другие земли (тем самым разрывались их связи с
древними родовыми владениями – основой особых прав, привилегий и всей
политической силы «княжат»); в третьих, те земли, которые были пригодны для
«испомещения» на них служилых людей, состоящих в опричном войске. Часть уездов,
попавших в опричнину, находились вблизи литовского рубежа, и имела важное
стратегическое значение.
Таким
образом, царь забрал в опричнину Суздальский, Можайский и Вяземский уезды, а
также около десятка других совсем мелких.[19] Уездные
дворяне были вызваны в Москву на смотр. Опричная дума во главе с Басмановым
придирчиво допрашивала каждого о его происхождении, о родословной жены и
дружеских связях. В опричнину отбирали худородных дворян, не знавшихся с
боярами. Укомплектованное из незнатных дворян опричное войско должно было
стать, по замыслу Грозного, надежным орудием в борьбе с
феодально-аристократической оппозицией. При зачислении в государев удел каждый
опричник клятвенно обещал "разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, и
не молчать обо всем дурном, что он узнает"[20].
Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Удельные вассалы царя носили черную
одежду, сшитую из грубых тканей. Они привязывали к поясу у колчана некое
подобие метлы, что символизировало стремление "вымести" из страны измену.
Опричная
тысяча была создана как привилегированная личная гвардия царя. Служба в
опричнине открывала широкие перспективы перед худородными дворянами[21].
Им увеличили земельные "оклады", для чего провели конфискацию земель
у тех землевладельцев, которые не были приняты на опричную службу.
В первые же
дни опричнины Москва стала свидетелем кровавых казней. По приказу царя опричные
палачи обезглавили князя Горбатого, его 15-летнего сына и его тестя - П. П.
Головина[22].
Грозный недаром исправлял официальную историю своего царствования. Летописи
заменили отсутствующие следственные материалы, скомпрометировав многих
влиятельных приверженцев Старицких[23]. Но
репрессии опричников в отношении них носили умеренный характер. Боярин князь
И.А.Куракин и боярин князь Д.И.Немой-Оболенский, которых летописные приписки
изображали руководителями заговора в пользу Старицких, были пострижены в монахи
и заточены в монастырь. Разжалованный боярин князь С.В.Ростовский, некогда приговоренный
к смертной казни, был схвачен на воеводстве в Нижнем Новгороде и убит. Голову
убитого опричники привезли в Москву царю.[24] Жертвами
опричнины стали еще двое знатных дворян, не входивших ранее в думу: брат
убитого ранее боярина Юрия Кашина-князь Иван - и князь Дмитрий Шевырев.
Среди тех,
кто первыми ощутили опричный террор, были суздальские княжеские группировки, в
том числе Шуйские (они были выселены со своих земель, что подорвало её
экономическое и политическое могущество). Затем репрессии усиливались. На верхи
московского боярства и на многих бояр обрушились казни. В 1568г. опричники
расправились с людьми боярина И.П. Фёдорова, а сам он был заколот царём (всего
по делу боярина Ивана Петровича Фёдорова было уничтожено 370 человек[25]).
В этом же году против опричных зверств восстал митрополит Филипп, впоследствии
объявленный русской церковью святым. Его обвинили в чародействе и порочной
жизни, лишили сана и заточили в Тверском Отроче монастыре. В декабре 1569г. он
был тайно удушен в своей келье опричником Малютой Скуратовым[26].
В 1569 г. удельного князя, двоюродного брата царя Владимира Старицкого, обвинили
в заговоре с целью отравления и стремлении самому взойти на трон. По приказу
Ивана Грозного его заставили вместе с женой и дочерью принять яд, окружение
князя подверглось репрессиям. В целом же большинство погибших в стране
составили посадские, крестьяне и холопы.
Но самой
жуткой страницей опричнины стал разгром Новгорода. В начале 1570г. Иван IV нагрянул вместе со своим опричным
войском в Новгородскую и Псковскую земли, якобы изменивших царю, и творил в
Новгороде «суд и расправу» полтора месяца. Позднее англичанин Джером Горсей, долгое
время живший в России, писал о новгородской бойне: «Мёртвые тела людей и
животных запрудили реку Волохов, куда они и были сброшены. История не знает
столь ужасной резни». Погром унёс жизни более 10 тыс. человек.
Террор
усиливался, но не мог привести к созданию эффективной системы управления.
Теперь Иван Грозный обвинил в измене верхушку опричнины. В июле 1570г. страшные
казни прокатились по Москве. Обвинённых, среди которых были и представители
высшей приказной бюрократии, руководство опричного войска, бросали в котёл с
кипящей водой, сжигали на костре, рубили и резали. Убивали их жён и детей.
Жертвами террора оказались и те, кто стоял у истоков опричнины – отец и сын
Босмановы, князь Вяземский и др. Опричнину возглавили настоящие палачи – Малюта
Скуратов (Г.Л. Бельский) и Василий Грязной, получивший чин думных дворян.
2.4. Итоги
опричнины
В итоге всех
устрашающих мер Ивана Грозного военная система страны не упрочилась, а
расшаталась. Лучшие воеводы были казнены; оставшиеся же были до того запуганы,
что страшились вступить с неприятелем в бой, опасаясь потерпеть поражение и
быть за это казнёнными. Опричное войско оказалось практически небоеспособным.
Бесконечная война поглотила массу сил и средств, южные рубежи страны оказались
оголёнными. Вследствие всего этого произошла военная катастрофа. В 1571г.
крымский хан Давлет-Гирей, разгромив отряд опричного воеводы Я.Волынского,
появился с войском под самыми стенами Москвы и сжёг весь огромный московский
посад. Во время пожара погибли десятки тысяч москвичей, некоторые историки называют
цифру в 100 тысяч жертв. Иностранцы, посещавшие столицу Московского государства
через много лет и даже столетий, отмечали меньшие её размеры по сравнению с
тем, какой она была до нашествия крымчаков. Спустя год после сожжения Москвы
Давлет-Гирей вновь вторгся в русские пределы, но общими усилиями опричной и
земской армии был отброшен.
Среди
последствий опричнины выделяют:
·
Опричнина не
только не привела к усилению центральной власти, а скорее ослабила её.
·
Отмена Юрьева дня
из временной и ограниченной меры привело к закрепощению крестьян. А это
утверждало наиболее консервативный тип феодальных отношений, что тормозило
развитие страны.
·
Опричная политика
стала одной из причин поражения в Ливонской войне.
·
Внутренняя политика
и затяжная война привела к тяжёлому экономическому кризису, разорению
населения, его бегству из центра на окраины. Государство теряло
налогоплательщиков, служилые люди – крестьян, это подрывало боеспособность
армии.
·
Опричнина
породила и глубокий духовный кризис русского общества. Складывались духовные
предпосылки Смуты.
2.5 Иной
подход к оценке опричнины
В исторической
науке сложилась традиция находить больше минусов, чем плюсов в оценке политики
опричнины. И, возможно, они правы. Но некоторые историки предпочитают подходить
к оценке этой реформы не так однозначно. Многие мнения сводятся к тому, что
опричнина была введена исходя из благих намерений, а в её годы было совершенно
ни мало положительного. Таким образом, эти учёные ставят под вопрос объективность
осуждения деятельности Ивана Грозного.
Для того
чтобы понять смысл этого подхода стоит упомянуть следующие факты. К примеру,
нужно сказать о том, что многие из конфискованных Иваном Грозным земель
отдавались в качестве поместий опричным дружинникам. Таким образом, царь,
во-первых, развивал поместную систему, систему «службы с земли», свободную от
старых местнических привилегий и ставшую со временем основной базой
материального обеспечения дворянского войска. Во-вторых, что, пожалуй, не менее
существенно, высылая прежних правителей-собственников, Иван стремился к тому,
чтобы установить на этих землях законный правопорядок, единый для всего
государства. Совершенно бесстрастно свидетельствует немец-опричник Генрих
Штаден, государь «хотел искоренить неправду правителей и приказных... Он хотел
устроить так, чтобы новые правители, которых он посадит, судили бы по Судебникам,
без подарков, дач и подношений»[27]. Причем
в этом своем намерении царь обращался за поддержкой опять-таки не к знати. Как
писал сам Иван в одном из писем к своему другу воину-опричнику Василию
Грязному: «Ино по грехом моим учинилось, что наши князи и бояре учали изменяти,
и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды»[28].
Поэтому совсем не
странно то, что простое население — посадские люди, купцы в крупных торговых
городах — «не заявляли недовольства такой перемене. Представители английской
торговой кампании даже добивались, как милости, чтобы их подчинили опричнине. О
том же просили и Строгановы»[29].
Кстати,
просьба Строгановых, этих знаменитых солепромышленников, владевших бескрайними
землями по Каме и Чусовой, действительно была удовлетворена Иваном уже через
год, в 1566-м. И ободренные поддержкой царя, Строгановы, кроме добычи соли,
смогли организовать производство железа, рубили лес, строили приграничные
«крепостцы». Наконец, лично от государя Строгановы получили право набирать и
вооружать «охочих людей» — казаков, удалые, бесстрашные отряды которых внесли
свой решающий вклад в покорение и присоединение к России великой Сибири.
В те же времена
расцвела Нарва, с 1559 г. открытая как русский порт. Благодаря усилиям Грозного
нарвские жители и русские купцы получили право свободно торговать с Германией,
Швецией, Англией, Испанией и Францией. В Нарву приходили суда даже из
Португалии и Голландии. И это невзирая на то, что развитие русской морской
торговли яростно стремились подорвать шведские и польские каперы, грабившие
корабли, покидавшие Нарву.
В свете таких фактов и
таких результатов опричнина видится совершенно иначе, чем это принято считать.
Как иначе звучат и известные, тех же времен слова Грозного о необходимости
«перебрать людишек». Невозможно не предположить, что, говоря «перебрать», царь
все-таки прежде всего имел в виду не «перебить» их или «перевешать», но —
именно пересмотреть, проверить, кто, где и как несет свою службу, выявить и
возвысить людей деятельных, добросовестных, полезных для государства, покарать
же — нерадивых, мздоимцев и воров. Шаг за шагом осуществляя этот гигантский,
невиданный по масштабам «перебор», царь нередко даже возвращал прежним
владельцам конфискованные ранее земли. Как это было, например, весной 1566 г.,
когда Иван издал указ о прощении многих князей, бояр и дворян, сосланных в
Казанский край[30]. Также,
постепенно по мере необходимости, менял он и состав опричных земель, отменяя
режим личного контроля, возвращая в земщину одни территории, первоначально
взятые в «особый двор», и взамен беря другие. А это свидетельствует о том, что
жесткую (подобно любой чрезвычайной мере), опричнину Ивана Грозного ошибочно
рассматривать как исключительно карательное учреждение.
Опричнина, бесспорно,
сопровождалась массовыми опалами и казнями. Хотя о количестве жертв мы не можем
сказать однозначно. Р.Г. Скрынников полагает, что традиционные представления о
масштабах опричного террора нуждаются в пересмотре и данные крайне
преувеличены. Помимо этого, следует заметить, что в разных источниках они
разные (к примеру, современники-иностранцы насчитывали за 10 тысяч, в то же
время существуют данные, что только лишь один разгром Новгорода унес не менее
10 тысяч жизней). Возможно, более достоверными являются синодики,
которые
царь Иван, будучи человеком очень набожным, рассылал по монастырям для
поминовения душ покойных с приложением поминальных вкладов. По этим источникам
было уничтожено около 3-4 тысяч человек, из них на долю дворянства приходилось
не менее 600-700 человек, не считая членов семьи[31].
Но тем ни менее мы не имеем прямых и достоверных архивов, свидетельствующих о количестве
жертв террора, поэтому вопрос остаётся открытым.
Таким образом, в
исторической науке существует точка зрения, о том что опричнина была всё же
задумана не как карательный орган и «не в террористических мерах Грозного
заключалась сущность перемен»[32]. Иван
Грозный стремился к укреплению своего государства, он пытался реформировать
систему управления, выявив и возвысив людей деятельных, добросовестных,
полезных для государства, и покарав - нерадивых, мздоимцев и воров. Возможно,
эта точка зрения и ближе других к истине, но, на мой взгляд, эта позиция
является очень лиричной и учёные, придерживающиеся такого мнения, упускают
множество фактов, идеализируя эпоху опричнины.
Перед лицом неудачи
опричной политики Иван IV
вынужден был в 1572г. отменить опричнину. Даже само это слово оказалось под
запретом. Однако за время последних двенадцати послеопричных лет своего царствования
Иваном предпринимались попытки частичного восстановления опричных порядков: то
опять накатывали волны безудержных массовых казней, то царь пытался во второй
раз получить в своё распоряжение особый удел, посадив на престол марионеточного
царя – служилого татарского хана Симеона Бекбулатовича (1575-1576гг.).
Некоторые учёные и вовсе сомневаются в существовании такого периода.
К примеру, С.Ф.
Платонов. Он не находит границы между опричниной и
послеопричным временем - время с 1560 по 1577 г. он называет «одной сплошною
эпохою душегубства». Историк полагает, что в 1575—1576 гг., когда Иван IV
сделал «великим князем всея Руси» Симеона Бекбулатовича, опричнина именовалась
«двором» московского князя, а земщина стала «великим княжением всея Руси».
Н.И. Костомаров так же
не ставит границ между репрессиями до 1572г. и более поздними.
Казни
послеопричного периода Костомаров объясняет тем, что они были «любимым
занятием» Ивана IV. Передачу земщины в 1574 г. крещеному татарскому царю
Симеону Бекбулатовичу историк называет «новым сумасбродством царя».
К учёным, считавшим,
что такое событие, как отмена опричнины в 1572г. имело место быть, относится
А.А.Зимин. Упразднение опричнины он связывает с «новгородской трагедией», а
также с тем, что после ликвидации удела князя Владимира Старицкого, «остатков
новгородской вольности» и подчинения Церкви государству дальнейшее
существование опричнины потеряло всякий смысл. Историк также отмечает, что
неэффективность существования отдельного опричного войска была доказана битвой
при Молодях в 1572 г. Передачу Иваном IV титула великого князя всея Руси
Симеону Бекбулатовичу Зимин называет «политическим маскарадом». Историк
связывает действия царя с «малым мятежом» на Земском соборе 1575 г.
К этому же числу историков
относится Р.Ю. Виппер. Упразднение в 1572 г. опричнины он связывает с крымским
нашествием и новгородской «изменой». Возникший в результате «новой реформы»
двор историк считает, как и опричнину, органом военного управления, главной
задачей которого была мобилизация ресурсов страны для ведения боевых действий в
Ливонии.
Р.Г. Скрынников отмену
опричнины в 1572г. связывает с «блестящей победой» объединённого
опрично-земского войска при Молодях. Падение первого
послеопричного правительства в 1574 — начале 1575 г. и казнь его руководителей,
по мнению Скрынникова, были результатом внутренних распрей, приведших к власти
«крайние элементы», тех, кто настаивал на возврате к опричным порядкам.
Возведение на московский престол «татарского хана» (Симеона Бекбулатовича)
историк связывает с намерением Ивана IV ввести в стране чрезвычайное положение
и править без согласия «земской думы».
В 1577г., после того
как Иван IV возвратил себе царский
трон, отданный в 1575г. Симеону Бекбулатовичу, вся территория страны и люди
вновь оказываются разделёнными, на этот раз – на земских и дворовых.
Удел Ивана IV, по
мнению Р.Г.Скрынникова, был «второй опричниной». Основное отличие двора,
организованного Иваном IV после «низложения Симеона» в 1577 г., от опричнины и
удела, предполагает историк, было в том, что новая структура могла
распространить свою власть вне границ жестко очерченной территории. Во главе
«двора» стояли те же «ближние» думные чины, которые возглавляли «удел» Иванца
Московского. То были думные дворяне А.Ф. Нагой, Б.Я. Бельский, а также Годуновы[33].
В условиях военного
поражения были возрождены чрезвычайные меры для покрытия военных расходов и
поддержания дворянского ополчения. В 1580г. был созван Собор, который утвердил
приговор о церковных землях. Исходя из него духовенство не могло приобретать
новые земли, также приговор предусматривал возможность полного отчуждения всех
княжеских вотчин у монастырей.
В условиях военного
поражения были в несколько раз увеличены поборы со всех слоёв населения, что
оказало пагубное влияние на экономику страны, переживавшую кризис. Истоки
кризиса второй половины XVI в. обычно связывают с ростом податей, опричниной и
войной, а его основные признаки усматривают в длительном и катастрофическом
сокращении посевных площадей, обнищании крестьян, убыли сельского и городского
населения. Предполагается, что признаки упадка накапливались постепенно на протяжении
двух десятилетий, пока в начале 80-х годов наконец не наступила разруха[34].
Убыль населения и сокращение наделов привели к тому, что большая часть земель
перестала обрабатываться (в Московском уезде не засеивалось 5/6 пашни, а в
Новгородской земле крестьяне обрабатывали лишь её 1/13 часть).
К оскудению пришло и
дворянство. Писцовые книги запестрели пометами о разоренных помещиках, из
которых одни сошли «в нищих» и скитались «меж дворы», другие померли, а «дети
под окны волочатца»[35].
Дворяне отказывались в дальнейшем участии в войне, многие покидали полки. Таких
власти жестоко наказывали, причём наказание распространялось и на офицерский
состав армии. Проводить мобилизацию становилось всё труднее. «Дворовое»
правительство, в свою очередь, попыталось поддержать скудеющее дворянство. Но
это мало чем помогло в сложившейся бедственной обстановке кризиса.
Таким образом, подобно
опричнине, «двор» сохранил функции полицейского сыска и надзора. Но «дворовая»
политика утратила преимущественно репрессивный характер. После упразднения
«удела» казни прекратились, а опалы на земских бояр приобрели сравнительно
умеренный характер.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мрачная фигура царя
Ивана Грозного заслоняет собой историю едва ли не всего русского Средневековья.
О нём спорили ещё при его жизни, спорят и сейчас – спустя четыре столетия после
его смерти. Одни считали его сумасшедшим, залившим страну кровью несчастных
подданных. Другие – гением, обогнавшем время.
Эпоха Ивана IV
хранит в себе много тайн, разгадать которые пыталось уже не одно поколение
учёных и писателей. Таким образом, учёные по-разному подходят к оценке итогов
деятельности Ивана.
К примеру, Карамзин
считает, что правление Ивана IV было неизбежным злом — страна должна была
испытать кроме «бедствий» удельный системы и татаро-монгольского ига «грозу
самодержца-мучителя». Светлую сторону этого периода историк видит в том, что
русский народ своим долготерпением доказал, что он достоин иметь таких
монархов, как Петр I, Екатерина II, Александр I.
Р.Ю. Виппер полагает,
что мнение об Иване IV как о тиране сложилось потому, что историки не вполне
раскрыли связь между внутренней и внешней политикой царя.
Р.Ю. Виппер также
считал, что «если бы Иван IV умер в 1566 г., в момент своих величайших успехов
на западном фронте, своего приготовления к окончательному завоеванию Ливонии,
историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, создателя
крупнейшей в мире державы, подобного Александру Македонскому. Вина утраты
покоренного им Прибалтийского края пала бы тогда на его преемников: ведь и
Александра только преждевременная смерть избавила от прямой встречи с
распадением созданной им империи[36]».
Продолжая рассуждать о
реформаторской деятельности Ивана Грозного, следует привести в свет следующие
факты. В исторической науке появляются исследования, склонные к признанию
успехов первых лет правления Грозного, прежде всего заслугами представителей
Избранной рады, к которой в целом благожелательно была настроена и советская
историография предшествующих десятилетий[37].
А, в свою очередь, признание заслуг Рады в качестве единственного (или, по
крайней мере, основного) источника успехов Русского государства 1550-х гг. во
многом дискредитирует Ивана Грозного как политика, способного эффективно решать
стоящие перед страной проблемы[38].
Удручающий конец его царствования, характеризуемый как ослабление страны в ходе
безнадежной Ливонской войны
и опричного террора, даёт дополнительные аргументы в адрес критиков политики
Грозного, которая начинает восприниматься как череда бессмысленных казней
полубезумного монарха. Так, печальный итог царствования Ивана IV позволяет
охарактеризовать первого русского царя как «жестокого, мятущегося правителя, не
желающего считаться с реальными возможностями страны, подорванной ордынским
игом»[39].
Насколько реальна была опасность интерпретации царствования Ивана IV в качестве
вереницы злодейств укрепляющего личную власть монарха, показывает появление многочисленных,
весьма критично по отношению к Грозному настроенных работ Д. Н. Альшица, В. Б.
Кобрина, Р. Г. Скрынникова, А. Л. Юрганова[40].
Итак, спорные взгляды
учёных и писателей на деятельность Ивана Грозного, а также огромное количество
трудов, посвящённых этой теме, ещё раз доказывают актуальность данной работы. А
новые интерпретации эпохи Ивана IV
показывают, что в современной историографии всё же существует необходимость
пересмотра традиционных подходов в изучении царя Ивана Грозного.
Безусловно, на нынешнем
этапе, даже спустя четыре столетия, перед нами существует множество нерешённых
вопросов, касающихся деятельности этого царя. Но не вызывает сомнений, пожалуй
только одно: Россия после Грозного представляла собой совсем другую страну,
нежели до него.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Виппер, Р. Ю. Иван Грозный
[Текст] / Р.Ю. Виппер. - М-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1944.
2.
Виппер,
Р.Ю.
История древнего мира. История средних веков [Текст] / Р.Ю. Виппер, А.А.
Васильев. - М.: Республика, 1994. - 511 с.
3.
Восточная
литература. Генрих Штаден. Записки о Московии. // Internet
- [1] Цит. по: Кондаков И. В. Введение в историю
русской культуры. М., 1997. С. 170 - 171. Подобное отношение к фигуре Грозного
было провозглашено также в постановлении ЦК от 4.09.1946 г. «О кинофильме
Большая жизнь. В данном документе, исходящем от высшего руководства страны,
главным недостатком в работе кинорежиссеров было объявлено недостаточное
знакомство с освещаемым материалом, т. е. с его официальной трактовкой. Так,
отмечалось, что режиссер фильма «Иван Грозный», С. Эйзенштейн, во второй серии
показал невежество в изображении исторических фактов, представив прогрессивное
войско опричников Ивана Грозного в виде какой-то шайки, а Ивана Грозного,
человека с сильной волей и характером, - слабохарактерным и безвольным, чем-то
вроде Гамлета» (См.: Большевик. 1946. С. 52).
[2] Платонов С.Ф., Очерки по истории Смуты в Московском
государстве XVI-XVII вв., - М.:
АСТ, 2006, - С.104
[3]
Смирнов И.И., Очерки политической истории Русского государства 30-50 годов XVI
в. – М.-Л.: АН СССР, 1958. - С.160-162
[4] Карамзин
Н.М. История Государства Российского. Кн.3, т. XVII-IX
– М.: Рипол классик, 1998. – С. 171.
[5] См.:
Судебник Ивана Грозного. Ст. 64. — В кн: Российское законодательство X—XX
веков. — Т. 9. – М.: Юрид. лит., 1994.
[6] Кемпфер
Ф. Иван Грозный. — В кн: Русские цари. М.: Наука, 1997. С. 38.
[7] Филюшкин А. И. История одной мистификации: Иван Грозный
и «Избранная рада». М., 1995. – С. 50-53.
[8] Володихин Д. М. Продолжение спора об «Избранной Раде».
Русское Средневековье. М., 1999 год. – С. 112.
[9]
Ключевский В.О. Сочинения. Курс русской истории. В 5 ч. Ч. 2: Русское
государство с середины XV по XVI вв. – М.: Мысль, 1988. - С. 483.
[10] Р.Г.
Скрынников. Иван Грозный. – М.: Наука, 1983. - С. 105
[11] Р.Г.
Скрынников. Иван Грозный. – М.: Наука, 1983. - С. 106
[12] Полное
собрание русских летописей. Т. XIII. – С. 392
[13] Полное
собрание русских летописей. Т. XIII. - С. 401
[14] Скрынников
Р.Г. Опричнина Ивана Грозного. [15]
Скрынников Р.Г. Великий государь Иоанн Васильевич Грозный: В 2 т. – Смоленск:
1966. - С. 255
[16] Кемпфер
Ф. Русские цари. – М.: Наука, 1997. - С. 49
[17]
Скрынников Р.Г. Иван Грозный. - М.: Наука, 1983. - С. 105
[18]
Скрынников Р.Г. Опричнина Ивана Грозного. [19] Р.Г.
Скрынников Иван Грозный. – М.: Наука , 1983. – С.107
[20] Р.Г.
Скрынников Иван Грозный. – М.: Наука , 1983. – С.107
[21] Например, Малюта Скуратов и Федор Грязной, сделавшие
себе баснословную карьеру на службе в опричнине у Ивана Грозного.
[22] Р.Г.
Скрынников. Иван Грозный. – М.: Наука, 1983. – С.109
[23] Р.Г.
Скрынников. Иван Грозный. – М.: Наука, 1983. – С. 108
[24] Р.Г.
Скрынников. Иван Грозный. – М.: Наука, 1983. – С. 110
[25] Энциклопедия
для детей: История России и её ближайших соседей. - М.: Аванта+, 1995. – С. 317
[26] Энциклопедия
для детей: История России и её ближайших соседей. - М.: Аванта+, 1995. - С. 318
[27] Восточная
литература. Генрих Штаден. Записки о Московии. [28] Флоря
Б.Н. Иван Грозный. – М.: Мол.гвардия, 1999. – С. 211
[29] Виппер
Р.Ю. История древнего мира. История средних веков. – М.: Республика, 1994. – С.
356
[30]
Скрынников Р.Г. Иван Грозный. – М.: Наука, 1983. - С. 116.
[31] Военная
литература. Скрынников
Р.Г. [32] Виппер
Р.Ю. Иван Грозный. – М.-Л.: АН СССР, 1944. - С.65
[33]
Скрынников Р.Г. Иван Грозный. - М.: АСТ, 2001. –С.372
[34] Электронная
библиотека. Скрынников Р.Г. Опричнина Ивана Грозного. [35] Скрынников
Р.Г. Иван Грозный. - М.: АСТ, 2001. – С. 375
[36] Виппер
Р.Ю. Иван Грозный. – М.-Л.: АН СССР, 1944. – С. 123
[37] Советская
историография в целом была склонна к признанию заслуг правительства Избранной
рады в деле централизации страны, отмечая прогрессивный, хотя и незаконченный
характер проводимых ею реформ. См. Бахрушин С. В. Избранная рада; Зимин А. А.
Реформы Ивана Грозного. - М., 1960.; Курукин И. В. Сильвестр: политическая и
культурная деятельность (источники и историография). - АКД. М., 1983; Шмидт С.
О. Правительственная деятельность А. Ф. Адашева и восточная политика Русского
государства в середине XVI столетия. - АКД. М., 1949 и др.
[38] Так,
согласно мнению ряда исследователей путь реформ, предлагаемый и проводимый
Избранной радой, представлял большие преимущества по сравнению с излишне
поспешными и не всегда продуманными попытками централизации страны Ивана
Грозного. См.: Альшиц Д. Н. Первый опыт перестройки государственного аппарата в
России (Век шестнадцатый. Реформы Избранной рады). – Новосибирск, 1990; Кобрин
В. Б. Иван Грозный: Избранная рада или опричнина? - М., 1991; Юрганов А. Л. У
истоков деспотизма. - М., 1991.
[39] Флоря
Б. Н. Иван Грозный. – М.: Мол. гвардия, 1999. - С. 62.
[40] Альшиц Д. А. Начало
самодержавия в России. - М., 1988; Он же. Первый опыт перестройки
государственного аппарата в России; Кобрин В.Б. Иван Грозный. - М., 1989; Он
же. Иван Грозный: Избранная рада или опричнина; Кобрин В. Б., Юрганов А .Л.
Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси (К постановке
проблемы) //История СССР. 1991. 4; Скрынников Р. Г. Иван Грозный и его время. -
М., 1991; Он же. Царство террора. СПб., 1992.