Российская ментальность

Российская ментальность

Введение

Важный фактор, влияющий на культуру той или иной страны – это сформировавшийся на протяжении веков менталитет носителей этой культуры. Менталитет от латинского mens (mentis) – ум, мышление, образ мыслей, душевный склад, рассудок, умственное развитие. Этим термином обозначается совокупность привычек и верований, образ мысли, характерный для той или иной общности. Менталитет легче описать с помощью некоторых ключевых понятий, нежели дать чёткое определение.

Необходимо различать понятия «менталитет» и «ментальность». Лишь частично эти слова являются синонимами. Термин «ментальность» выражает конкретное, историческое качество, изменчивость менталитета(системы некоторых относительно устойчивых характеристик), т.н. ментального ядра, проявляющегося в языке, в национальном характере, в фольклоре, в политике, в искусстве.

В ментальности раскрывается то, о чем изучаемая историческая эпоха не сообщает прямо; эпоха как бы помимо собственной воли "проговаривается" о самой себе, о своих секретах. На этом уровне удается расслышать такое, о чем нельзя узнать на уровне сознательных высказываний.

О менталитете той или иной культуры мы узнаём, в первую очередь, из деяний и сочинений её представителей. Защита национальных культур и становится важнейшей задачей общества. Другая, не менее актуальная задача – не препятствовать культурной модернизации, синтезу, диалогу культур. Современная Россия и зарождающаяся российская ментальность – вот богатый и противоречивый материал для культурологического исследования, очень актуального именно сейчас.

70 лет советской власти оставили глубокий и противоречивый отпечаток в культуре нашей страны – один из наиболее глубоких после принятия христианства, составлявшего духовную основу русской культуры на протяжении веков. Анализ этого сложного, во многом трагического периода в истории России важен именно теперь, когда СССР как государство уже вошел в историю, а пережитки прежней, советской ментальности остались.

Основная проблема советского менталитета – отчуждение от религиозных ценностей. В основе господствовавшей в стране на протяжении семи десятилетий идеологии лежала материалистическая концепция марксизма-ленинизма. Духовное же совершенствование имеет более глубокие корни.

Основная проблема советского менталитета заключается в том, что он опирается на учение человеческое, а не божественное. Воспитывая человека как проводника наслаждений земной жизни, мы, сами того не подозревая, строим прежний, советский менталитет. Человек советский - это человек далёкий от свободы мысли и творческой самореализации.

 В курсовой работе я пытаюсь показать характерные черты русской ментальности, а также их трансформацию под влиянием советской идеологии. Культура же современной России – культура синтетическая (синтез как дореволюционного, так и советского опыта с либерально-рационалистическими ценностями Запада); в ней есть тенденции для дальнейшего творческого развития, для преодоления тех пережитков советского менталитета, которые мешают реализовать свой интеллектуальный, творческий и хозяйственный потенциал российскому народу в целом и миллионам индивидов в частности, выстроить жизнеспособную экономическую и политическую систему, основанную на демократических принципах, вбирающую в себя как традиционные, так и новейшие явления отечественной и мировой культуры.

Глава 1. Истоки советской ментальности

1.1 Характерные черты русского менталитета

Ещё В.О. Ключевский выявил связь природных и климатических условий с чертами национального характера того или иного народа. Русская мысль изначально связана со стремлением понять природу. Становление Руси началось на территории, покрытой лесами и степями. Лес служил надежным убежищем от врагов, но был опасен для людей, степь – сформировала мотив простора, но несла и угрозу войн, набегов. Отсюда – «неукорененность» русского человека.

Культура России формировалась под влиянием как Запада (принятие христианства), так и Востока (в XIII-XV вв. – татаро-монгольское иго, затем – захват и освоение восточных территорий). А.О.Бороноев и П.И. Смирнов [3, с. 60] считают, что в основе национального русского характера лежит служебная, альтруистическая деятельность (альтердеятельность, Для-Другого-деятельность), причём в роли «Другого» может выступать и человек, и Бог, и природа, и страна (служение «Святой Руси» как Божьему замыслу). Тому способствовал целый ряд причин – пограничность положения России, необходимость обороняться как с запада, так и с востока, нужды во взаимопомощи. Это тормозило развитие рыночных отношений, но развило в сознании русского народа религиозность и аскетизм. Здесь и произошло размежевание (именно размежевание, а не полный разрыв) с рационалистическим, более эгоцентрическим мировоззрением Запада.

1.1.1 Религиозность как основополагающая черта русского менталитета

Наиболее яркая особенность русского менталитета, отмечаемая философами – религиозность. Религия и философия всех народов задолго до христианства установила, что человечество в целом и каждый человек в отдельности стремится к Богу. Христианство византийского образца пусть не сразу, но плотно легло на языческую основу славянской религиозности.

Христианская религиозность проявляется в искании абсолютного, совершенного добра, осуществимого лишь в Царстве Божием. В основе этого духовного поиска лежать две библейских заповеди: люби Бога больше себя и ближнего, как себя. Согласно христианскому учению, блага относительные, не основанные на чётком разделении добра и зла, не ведут к Царству Божию.

В известном труде С. М. Соловьева "История России с древнейших времен" можно найти тексты летописей, официальных документов, докладов дипломатов, полководцев. Все эти документы полны упоминаний о Боге, Божьей воле. Князья перед смертью обыкновенно постригались в монахи. В XVIII веке, когда в Россию стали проникать идеи Просвещения, широко развилась деятельность масонов, стремившихся углубить понимание истин христианства путем культурного и религиозного синтеза (христианство, иудаизм, средневековая алхимия, наследие античности). В XIX – начале ХХ века религиозность выразилась в произведениях поэзии, прозы, драматургии, в религиозной философии.

Религиозный человек ищет абсолютное добро в свободе. Как западные (византийские), так и восточные (арабские) источники свидетельствовали о свободолюбии славян. Это отразилось и в русском фольклоре (певучесть, мелодичность русских сказок, песен, танцев).

1.1.2 Стремление к служению и самопожертвованию как национальная русская черта

Тяготение к изолированности, разработке сложных планов, способность к коллективизму, самопожертвованию – вот черты психологии русских. Дела социального целого ставятся выше собственного дела. Служение оказалось наиболее соответствующей русскому менталитету формой деятельности, да и вообще жизни. Для русского человека ценность индивидуальной жизни ничтожна по сравнению с общей ценностью (семья, община, Отечество). Отсюда – дух русской державности, слияние государства и общества. Православное смирение породило в русских людях жертвенность, подвижничество, пренебрежение ценностями житейского комфорта и благополучия. Однако смирение – не значит бездеятельность; оно предполагает волевое деяние (подвиг, добродетель).

Следствие христианского смирения – душевная теплота русских, гостеприимное отношение к инородцам, чувство общности, потребности в бескорыстном общении. Для русской ментальности свойственны не эгоцентрические стимулы к самоутверждению, а стремление к духовной свободе. Это стремление применительно к хозяйствованию проявляется и в отношении к материальным благам.

1.1.3 Отношение к деньгам и богатству

Ни у одного народа, пожалуй, негативное отношение к материальному благополучию не укоренилось настолько глубоко, как у русских. На Руси, в России состоятельному человеку нужно было искать "извиняющие причины" своего богатства. Отсюда – тяга к благотворительности, к меценатской деятельности (вспомним Морозовых, Мамонтовых и другие известные купеческие династии России)

Установка на экономическое благополучие оказалась более свойственной западному менталитету. Она оказалась и более устойчивой, и более конкурентоспособной. С началом Нового времени в Европе, а затем и в Америке, стал формироваться т.н. «средний класс» – социальный слой людей со стабильным материальным положением, которое, тем не менее, не позволяет жить, не работая (о «среднем классе» в России всерьез заговорили только в конце прошлого века). В русском характере недостаточно развиты стремление дорожить материальными благами, бережное отношение к материальным ценностям, уважение к труду, ответственность по отношению к собственной судьбе.

1.1.4 Отношение к труду

Об отношении русских к труду существуют два прямо противоположных мнения. Одни наблюдатели считают русских ленивыми в силу многовековой житейской неустроенности, другие – настаивают на трудолюбии. Как ни странно, здесь нет противоречия. Русской ментальности не свойственна любовь к труду как таковому. Для русских важна цель труда – не на себя, но для высокой цели (ради спасения души, за послушание, на Родину). Вместе с тем русским свойственно стремление к самовыражению в творчестве. Сложная задача, интересная работа или проблема являются для русского хорошим стимулом к интенсивному, часто материально невыгодному труду.

Составляющая русского менталитета – склонность к коллективной, артельной работе. Заработок делится обычно не по вкладу в результат, а «по справедливости».

Русское предпринимательство тоже во многом основано на православной традиции. Ни крестьянин, ни купец не стремились к богатству как главной цели существования. Православная традиция запрещает взыскание процента (лихвы) с ближнего и утверждает, что только труд может явиться источником богатства. В основе дореволюционного русского предпринимательства лежал мотив служения: царю, Отечеству (ранние Строгановы, Демидовы), Богу (строители монастырей и храмов), народу – (меценаты и благотворители – см. 1.1.3).

В среде русских предпринимателей традиционно доминировали патерналистские, «семейные» отношения с наемным персоналом, во всяком случае, с постоянной, приближенной к хозяину его частью (то же самое было во взаимоотношениях помещиков и крепостных). Восходящие еще к Домострою (XVI век), они были повсеместно распространены еще в конце XIX века.

Традиционно семейное хозяйство русских было натуральным, покупалось только то, что не могло быть изготовлено самостоятельно. Жители городов - мещане, рабочие, купцы, основная деятельность которых не была связана с земледелием, все равно стремились иметь свое хозяйство. Только в России появился особый вид поселения - городская усадьба.

1.1.5 Отношение к государству

В общественной жизни свободолюбие русских выражается в склонности к анархии, в некотором презрении к государству. Эта черта менталитета повлияла на таких мыслителей, как Михаил Бакунин, Петр Кропоткин, Лев Толстой, на старообрядческие толки и некоторые современные религиозные объединения.

Презрение русских к государству – презрение к буржуазной сосредоточенности на собственности, на земных благах, к т.н. «мещанству». Европейской ментальности это было чуждо даже в кризисную эпоху между двумя мировыми войнами (вспомним для примера проникнутый духом эскапизма роман Г.Гессе «Степной волк», где, тем не менее, «мещанский» дух описан с симпатией).

В отличие от Западной Европы, где государства возникали путем завоеваний, государственность на Руси, согласно историческим источникам, установилась путем добровольного призвания народом варяжских правителей. Правящие слои жили «внешней» правдой, создавая внешние правила жизни и прибегая к принудительной силе в случае их нарушения. «Земля» же, народ жил правдой «внутренней», христианской. Даже покорение новых территорий шло во многом не за счет власти, а за счет населения, часто бежавшего от преследований государства (казаки); государство настигало первопроходцев лишь во время освоения новых земель. Становление в России абсолютной монархии происходило не только благодаря усилиям правителей, но и благодаря поддержке со стороны народа. Годы войны были более частым явлением, нежели мирные годы. Характерное для русской ментальности служение высшему началу побудило огромные слои населения (духовенство, купечество, военных) подчинить свою свободу государству, как необходимому условию обуздания зла. К этой же цели было призвано духовенство. Церковь становилась орудием борьбы со злом нравственными средствами, а государство – средствами принуждения.

Патриотизм, естественная любовь к родине, и национальное чувство, т. е. любовь к русскому народу, в церкви сочетались в одно неразрывное целое. Православное духовенство стало оплотом русского самодержавия.

 Политически Россия оставалась абсолютной монархией, в то время как в Европе полным ходом шли буржуазные революции и устанавливались конституционные порядки. При этом в общественной жизни бытовая демократия, была выражена ярче, чем на Западе (нелюбовь к условностям нигилистов шестидесятых годов, большая свобода от церковных предписаний, чем у католиков и протестантов).

Таким образом, в русском менталитете сочетаются разнообразные и даже противоположные друг другу свойства и способы поведения. Н.Бердяев выразительно подчеркнул эту особенность русского народа: «Два противоположных начала легли в основу формации русской души: природная, языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт” [2, c. 6].

Получение высшего образования в университетах и технологических институтах не было в России привилегией богатых людей. Русский бытовой демократизм содействовал обилию стипендий и помощи студентам со стороны обществ при университетах. Поэтому русская интеллигенция была внесословной и внеклассовой, разночинной. В начале ХХ века у России был шанс выработать свой конституционный порядок, основы правового государства (возможно – с монархической формой правления, возможно – с республиканской) и гражданского общества, не будь Первой мировой войны и большевистского переворота. Однако после октября 1917 года и особенно – после прихода к власти Сталина, развитие страны, а вместе с ним и развитие ментальности, пошло по другому пути.

1.2 От русского менталитета к советскому

В первые годы советской власти воспитание молодого поколения было ориентировано на развитие личности, воспитание «нового человека». Впоследствии большевистское правительство вступило на противоположный путь, считая, что в тоталитарном государстве важнее подчинить личность коллективу.

Советская ментальность формировалась отнюдь не только на марксистско-ленинских основах, но во многом - на основе христианской ментальности русского народа. Отношение к труду, к материальным благам, к государственности на протяжении лет оставалось прежним.

Как русский крестьянин-собственник напряженно трудился от зари до зари, так и советский рабочий, и колхозник быстро, в срок выполнял планы и распоряжения. Традиция русской городской усадьбы (см. 1.1.4) вылилась в особое, нигде больше не встречающееся движение садоводов-огородников, зародившееся в советское время и не имевшее под собой никаких экономических корней. Патриархальные отношения на производстве (пусть и в несколько искаженной форме) еще встречались в советское время на предприятиях, возглавляемых талантливым русскими директорами.

Христианские корни имеет и советский лозунг «от каждого по способностям, каждому по потребностям», ведущий начало от принципа разделения материальных благ «по справедливости». Исконно русское свойство не стремиться к богатству, к наживе любым путем перекочевала и в советское сознание.

Отношение к государству продолжало оставаться двояким. Для советского времени характерны такие явления, как культ личности вождя (Ленина, Сталина, Брежнева – при Хрущеве это проявлялось меньше), преувеличение роли партии в общественной жизни. В то же время «неофициальное», повседневное отношение к государственной власти было менее серьезным, более ироничным, часто - довольно снисходительным («политические» анекдоты, карикатуры брежневской эпохи).

Основополагающим звеном в переходе от русской ментальности к советской было изменение отношения к религии. Считалось, что утверждение коммунистической идеологии ведет к преодолению религиозного сознания и утверждению атеизма. Политика государства в отношении церкви менялась на разных этапах советской истории от попыток к сотрудничеству в первые месяцы после Октябрьской революции, до вытеснения и ограничения церковной деятельности, разрушения храмов в 30-е годы. Большевики первоначально не стремились к конфликту с церковью, но декреты советской власти об отделении церкви от государства и школы от церкви и переход на григорианский календарь вызвали осуждение патриарха Тихона. Это приводит к конфликту; церковь объявляется оплотом контрреволюции. Советское правительство пытается привлечь часть духовенства на свою сторону и одновременно стремится к ликвидации Московской патриархии. К концу 20-х годов большевикам удалось обеспечить раскол церкви и усилить преследование тех, кто не был готов к сотрудничеству.

В период Великой Отечественной войны Сталин не только снимает ограничения в деятельности православного духовенства, но и возвращает часть храмов, монастырей и помогает восстановлению Московской Патриархии. При Хрущеве, напротив, усиливается авторитет науки и снова декларируется атеизм. В годы правления Брежнева деятельность РПЦ, хотя и находилась под жестким контролем партии и КГБ, все-таки поощрялась и поддерживалась, а антирелигиозные кампании были направлены, в первую очередь, против сектантов, что получало одобрение высших церковных чинов. Тем не менее, религиозные традиции страны были утрачены; значительная часть духовенства либо была репрессирована, либо эмигрировала. Это случилось не только с православием. В 30-40-е годы были уничтожены целые народы вместе с их верованиями, с их храмами, обрядами, обычаями.

Несмотря на то, что в СССР быть верующим становилось несовременно, а порой и постыдно, пережитки религии сохранились в виде многочисленных примет и суеверий, ставших еще одной неотъемлемой чертой советской ментальности. Советская эпоха не ликвидировала все формы массового религиозного сознания, однако вытеснила их за рамки традиционных норм в область бытовой мистики. Уровень религиозной культуры населения значительно снизился; государственная идеология заняла место религии.

Преобладание ценности идеи над ценностью человеческой жизни, склонность к подвижничеству была характерна и для дореволюционной ментальности. Советская пропаганда трансформировала эту идею, убрав из нее христианский подтекст. Жертвовать собой стало праведным не во имя Бога, а ради торжества идеологии коммунизма, ради будущих поколений. Эта установка осталась в ментальности нескольких формаций советских людей. Утеря религиозного наследия изменила отношение к нравственности, к морали, привела к упадку правовой культуры. Для советского человека стало естественным стремиться к своей цели, не гнушаясь никакими средствами.

Культурный потенциал дореволюционной России был утерян не только из-за гонений на духовенство и планомерного уничтожения «реакционных» пережитков христианства в ментальности народа. Была утеряна и светская культура русского общества: цвет научной и творческой интеллигенции, традиции купечества, предпринимательства, крестьянского хозяйствования (трагическое последствие коллективизации и «раскулачивания»), юриспруденции, государственного управления. Становление советской ментальности происходило в условиях культурного кризиса, что замалчивалось официальной идеологией. Была нарушена преемственность поколений, традиций, что сказывалось на протяжении семи десятилетий строительства социализма и продолжает сказываться в современной, капиталистической России.

Глава 2. Характерные черты советского менталитета

Как уже было сказано в предыдущей главе¸ советский менталитет, хотя и содержал в себе многие общерусские черты, тем не менее, весьма существенно отличался от дореволюционного. Период социализма привел к становлению противоречивой ментальности «советского человека». В этой главе пойдет речь о ее характерных чертах, сложившихся в годы советского режима в нашей стране.

2.1 Чувство гражданина сверхдержавы

После начала «холодной войны» мир стал двуполярным. Основным мировым противостоянием стало противостояние двух систем – социализма и капитализма, двух мировых держав – США и СССР. Новая роль страны в мировом сообществе сказалась и на сознании людей.

Основной установкой советской пропаганды стало убеждение об упадке капитализма, «загнивании» западного общества и о передовом положении Советского Союза. Это касалось не только политики, экономики, военной промышленности, влияния в мире, освоения новых территорий и космоса, но и нравственных ценностей, художественной культуры, спортивных достижений. Корни антиамериканских настроений, до сих пор распространенных в российском обществе, ведут начало именно со времен «холодной войны».

Противопоставив себя «капиталистическому» миру Запада, СССР оказался в культурной изоляции. Порой противоречивые процессы, происходившие в западной культуре (обострение политической борьбы, молодежные движения, рост протестных настроений), не получали достаточного отклика в культуре нашей страны. Интерес к западной культуре, литературе, далекой от принципов социалистического реализма, философии не марксистско-ленинского толку, западной музыке ХХ века («Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст; сегодня он играет рок, а завтра он получит срок») если не пресекался, то не поощрялся обществом. Даже в «братских» социалистических странах Восточной Европы подобное явление не носило столь повсеместный характер, как в Советском Союзе. Цензура в Венгрии, Чехословакии, Польше носила не запретительный, а разрешительный характер. Синтетические явления в культуре уходили в подполье; о многих из них заговорили лишь тогда, когда они сами стали достоянием советской истории.

Официально считалось, что все те процессы, что происходят в Америке и Европе (экономические кризисы, безработица, рост преступности, моральное разложение общества), приводят лишь к краху капиталистической системы ценностей, при социализме же этого не существует. На практике же получалось так, что аналогичные явления в советском обществе попросту замалчивались, и к кризису социализма в годы брежневского «застоя», к осознанию утопичности коммунистической цели, несоответствию пропаганды и реального положения в стране и мире люди оказались не готовы.

Важной установкой в менталитете советского человека была уверенность в завтрашнем дне, в будущем как своей семьи, будущих поколений, так и всей страны. Современные сторонники коммунистической идеологии отмечают это качество, утерянное современной российской ментальностью, как однозначно положительное. В то же время именно эта ложная уверенность помешала миллионам советских граждан приспособиться к общественным изменениям последних десятилетий.

2.2 Конструирование образа врага

Для советского менталитета стало характерно однозначное разделение окружающих на «своих» и «чужих». «Чужаком» мог стать любой, кто не вписывался в навязанную «сверху», извне систему ценностей. Образ врага (врага страны, общества, а вместе с ним – и рядового советского гражданина) конструировался официальной пропагандой.

По прошествии лет круг «враждебных» советскому обществу сил только расширялся. На заре революции противниками были все, кто не принимал новый порядок, новый уклад жизни. С началом сталинского правления, с усилением репрессий, борьбы за власть, внутрипартийных противоречий этот круг пополнили и представители правящих кругов, официальной идеологии, пытавшиеся противостоять диктатуре. В годы хрущевской «оттепели», когда партия взяла курс на разоблачение культа личности Сталина, общественное мнение порицало приверженцев старых идеологических клише. В брежневское время тоталитарный режим стал принимать авторитарные черты, и «врагами» становились те, кто не подчинялся авторитету, не подстраивался под большинство, открыто выражал собственное мнение, высказывал симпатии как к Западу, так и к пережиткам дореволюционной ментальности. Настороженным оставалось отношение к сторонникам изменений в искусстве, науке, общественной мысли, к приверженцам той или иной религии, к людям, занимающимся художественным творчеством (как профессионалам, так и любителям). Пусть методы борьбы с инакомыслием были не столь откровенно жестоки, как при Сталине, судьбы многих людей были сломлены в тюрьмах и психиатрических лечебницах.

Даже среди творческой интеллигенции, всегда пытавшейся противостоять стереотипам, конструировались враждебные образы. Работало разделение на «своих» и «чужих», людей «тусовки» и «обывателей». Презрение к «мещанам», к «совкам» как к антиподам представителей «своего круга» не доходило до полного отрицания ценностей советского общества, как это время от времени происходило на Западе; на практике интеллектуальное «свободомыслие» носило, в первую очередь, декларативный характер. «Протестные» установки советского времени были насквозь проникнуты духом конформизма, легко объясняемым стремлением людей выжить в недрах системы и на ее базе выстроить систему собственную. То же стремление наблюдалось и в молодежных движениях перестроечных лет; оно наблюдается и в наши дни. Отчасти поэтому противоречивое, но несомненно богатое контркультурное наследие 50-70-х годов в Европе и Америке получило мощный отголосок в СССР только в конце 70-х – начале 80-х годов, а многие явления стали известны в России только в 90-е.

На протяжении всего периода влияния социализма в мире утверждение коммунистической идеологии происходило весьма неравномерно. Большое количество «сомневающихся», готовых ослабить влияние СССР на политику, культуру, ментальность их страны оставалось в союзных республиках Прибалтики, присоединенных к Советскому Союзу лишь в годы Второй мировой войны, в странах Восточной Европы, где становление социализма проходило под знаком победы СССР над фашизмом. За это сомнение пришлось заплатить немалой кровью, чем и объясняется нелюбовь к русским жителей нынешних независимых государств – западных соседей России. Сколько бы ни пытались поляки, венгры, чехи, латыши, эстонцы откреститься от социалистического прошлого, новый образ врага в лице современной России, стремление переложить ответственность за свое прошлое на весь российский народ также можно расценивать как пережиток советской ментальности.

 В повседневной жизни советских людей под образ «врага» могли попасть представители любых меньшинств: национальных (о «бытовой» ксенофобии еще скажу), религиозных, сексуальных (начавшееся в сталинские годы уголовное преследование гомосексуалистов вызвало волну гомофобии, не угасающую и в современной России), да и просто тех, кто слишком сильно выделялся из толпы, «белых ворон». Чувство вражды прививалось с детства (вспомним фильм «Чучело») – к людям, одаренным тем или иным к тем умением, талантом, к тем, кто учился, работал лучше или хуже большинства, был беднее или богаче, отличался по манере одеваться, держаться, мыслить.

«Холодная война», антиамериканская пропаганда конструировали враждебный образ Америки. Интерес молодежи к культуре Запада начался во время хрущевской «оттепели» - как раз тогда, когда Европу и США охватили протестные настроения. Советская интеллигенция открывала для себя произведения писателей «потерянного поколения» - Эрнеста Хемингуэя, Ричарда Олдингтона, Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда, в периодике печатались романы и рассказы современных тогда авторов - Джерома Дэвида Сэлинджера, Джона Апдайка, Джека Керуака. Однако все это подавалось под определенным идеологическим углом; читателю навязывалась точка зрения, часто носившая антиамериканский характер, что не соответствовало мировоззрению самих писателей. В конце 60-х и на протяжении всех 70-х интерес к Западу не падал, а, напротив, возрастал. Образы, почерпнутые из книжек, из восточноевропейской периодики (цензура в «странах победившего социализма» не была такой же жесткой, как в Советском Союзе), из впечатлений военных, моряков, дипломатов, бывавших за рубежом, значительно отличались от пропагандируемых. Увлечение культурой Европы и Америки было, в первую очередь, свойственно молодым интеллектуалам, менее крепко впитавшим идеологические установки и критически относившимся к ним. Происходил разрыв между поколением «отцов», для которых доминирующая идеология была неоспорима, и поколением «детей», пытавшимся если не полностью отрицать общепринятые идеалы, то хотя бы критически и творчески их переосмыслить. Да и в молодежной среде «стиляги», «неформалы», подверженные «тлетворному влиянию Запада», находили своих противников в среде партийных и комсомольских активистов. Подобные штампы в сознании людей (в том числе, и самих носителей «протестных» установок) не исчезли и на рубеже тысячелетий.

Научно-технический прогресс, развитие естественных наук, военно-промышленного комплекса привели к еще одному разделению общества – на «физиков» и «лириков». Советским сознанием была принята установка на приоритет технического знания над гуманитарным. Под образ «врага», «чужака» попадали представители творческих профессий и гуманитарных наук; к ним формировалось отношение как к «бездельникам», «людям без образования». Даже в 90-е годы, когда с развитием информационных технологий и связей между странами гуманитарные знания оказывались все более востребованными, многие профессионалы не сумели побороть в себе оставшийся с советских времен стереотип.

 Духом вражды было пронизано все советское общество. Атмосфера страха и подозрения лежала в основе социалистического строя; она же и послужила причиной его падения. Этот пережиток советской ментальности опасен в современном российском обществе, еще более разнородном, нежели советское. Опасен тем, что под образ врага – по цвету кожи или по политическим убеждениям, по манере держаться, по религиозным или эстетическим предпочтениям - может попасть кто угодно. Внешняя установка на терпимость далеко не всегда оборачивается толерантностью в повседневной жизни, чаще наоборот. Для преодоления вражды, враждебных установок в сознании потребуется еще немалое время.

2.3 Декларируемый интернационализм и бытовая ксенофобия

СССР был многонациональным государством. Огромная территория бывшей Российской империи не была до конца освоена; населявшие ее народы находились на разном уровне развития. Начиная со сталинских времен, официальная пропаганда свидетельствовала о повышении культурного уровня народов Крайнего Севера, Дальнего Востока, Средней Азии, Кавказа, развитии образования, письменности, литературы в союзных республиках. Это явление имело большие последствия, и отнюдь не только положительные. Существовавшие в царской России национально-культурные автономии уничтожались; в сталинские годы депортировались целые народы (крымские татары, поволжские немцы). Традиционный жизненный уклад народов Севера и Сибири был разрушен вмешательством извне, что привело к гибели огромного количества людей, росту пьянства, не свойственного этим народам раньше, утрате традиционной культуры, верований, фольклора, промыслов. Как нацизм использовал в качестве одной из своих основ неоязычество, основанное на древнегерманской и скандинавской религии и магии, так и сталинизм на Крайнем Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке во многом утвердился за счет язычества и шаманизма.

Громкие процессы сталинских лет (сначала внутрипартийные репрессии, а потом и пресловутое «дело врачей»), недовольство советского руководства политикой молодого государства Израиль во время правления Брежнева привели к распространению антисемитизма в обществе. Несмотря на то, что среди первых революционеров, среди членов большевистской партии было немало представителей еврейского народа (что легко объясняется еврейскими погромами, ростом черносотенных настроений на рубеже XIX-XX веков), для «рядового советского человека» слово «жид» стало ругательным. Принадлежность к конкретной национальности связывалась в ментальности с определенными качествами, чертами характера, чаще отрицательными, «враждебными» советскому обществу (скупостью, склонностью к наживе, эгоизмом). Это притом, что именно еврейский народ явил русскому и советскому обществу целую плеяду деятелей науки и художественной культуры. Многие люди скрывали происхождение, меняя фамилии на русские, замалчивая свою родословную.

«Бытовая» ксенофобия, укоренившаяся в советской ментальности, коснулась и выходцев с Кавказа и Средней Азии. Можно смело сказать, что рост подобных настроений в современной России, постоянные вооруженные конфликты на южных территориях бывшего СССР – следствие пережитков советского сознания. Выходцы с юга все чаще оказывались на территориях с преобладанием русского населения: одни оказывались в РСФСР после войны и сталинских депортаций, другие приезжали учиться в вузы или работать по распределению. Недостаточное владение русским языком, отличное от среднерусского отношение к семье, к женщине, к старшему по возрасту настраивало против южан коренное население. Отсюда – многочисленные анекдоты и шутки «про грузин», «про узбеков», презрительные наименования «хачик», «чурка», «чучмек», «черномазый» без разбора национальности.

Под девизом интернационализма Советский Союз приветствовал национально-освободительные движения в бывших европейских владениях в Азии и Африке, странах Латинской Америки, устанавливал дипломатические отношения с новыми государствами в 50-е, 60-е, 70-е годы. В то же время, советское правительство поддерживало диктаторские режимы, часто устанавливавшиеся после победы освободительных движений в этих государствах, что стоило жизни тысячам людей.

 Выходцы из стран «третьего мира» приезжали учиться в советские вузы. Наряду с получением ими высшего образования происходил и «экспорт революции», навязывание молодым национальным образованиям с еще не сложившейся ментальностью советских ценностей. «Экспорт революции» стал причиной (пусть не единственной, но важной) цивилизационного конфликта рубежа XX-XXI веков. Отношение к иностранцам внутри Советского Союза продолжало оставаться настороженным, вплоть до враждебности.

Декларируемый интернационализм, пресловутая «дружба народов» привели, с одной стороны, к установлению связей между населением всей страны, да и всего мира, с другой – оставили неизгладимый след в ментальности, в культуре народов СССР. И этот след далеко не всегда шел на пользу культурному уровню населения. Люди отрывались от своих корней, забывали традиции своего народа – и в то же время оставались «чужаками» для окружающих. Национальные противоречия как на постсоветском пространстве, так и по всему миру стали одной из главных проблем нового тысячелетия.

2.4 Коллективизм

Коммунистическая идеология ставила интересы коллектива выше интересов отдельной личности. Статус советского гражданина на протяжении всей жизни во многом зависел от его принадлежности к определенным группам, социальным образованиям - либо общеобязательной (октябрята, пионеры), либо желательной (комсомол, партия, профсоюзы).

Советским школьникам – октябрятам, пионерам, комсомольцам – внушалось, что отношения внутри коллектива должны ставится выше родственных и дружеских, что товарища можно недолюбливать из-за каких-то личных качеств, но нельзя отказывать ему в помощи. С этой же установкой человек шел во взрослую жизнь. Здесь заметно наследие традиционного для России общинного порядка, отголоски христианской ментальности («возлюби ближнего своего»), правда, лишенное религиозной составляющей.

Несмотря на то, что коллектив действительно усиливал чувство товарищеской ответственности, он же лишал личность возможности развиваться в индивидуальных рамках. Членство в коммунистической партии, общественная работа в комсомольской, профсоюзной организации, служба в вооруженных силах поощрялись и морально, и материально, повышали социальный статус советского гражданина. Если же человек обособлялся от группы или отрицал ее интересы – он неминуемо становился изгоем. Индивидуализм, стремление к личному совершенствованию, отказ от следования общепринятым схемам, эскапизм¸ эгоцентризм осуждались обществом. Коллектив не принимал тех, кто заметно отличался от большинства – по образу мысли, по интеллектуальному уровню, кругу интересов и общения. Яркие индивидуальности порой не могли полностью реализоваться, раскрыться в недрах той или иной ячейки общества.

Когда с распадом Советского Союза стали ломаться и привычные социальные схемы, у людей порой не хватало ни сил, ни опыта, чтобы приспособиться к новым условиям. Развитие российского рынка, а вместе с ним – и рыночной системы ценностей, противоречило закрепленным в сознании нескольких поколений убеждениям, что привело к ценностному кризису в современной России.

2.5 Антиинтеллектуализм

Презрение к интеллекту всегда играло важную роль в советском менталитете. Слово «интеллигент» было оскорбительным в течение всего правления Сталина. Советские вожди считали себя вправе навязывать свои мнения ученым, художникам, писателям под страхом репрессий. За годы советской власти многим представителям интеллектуальной прослойки пришлось эмигрировать; многие из тех, кто остался в СССР, стали жертвами тоталитарного режима или «внутренними эмигрантами». До сих пор ключевые позиции в российской науке, в искусстве заняты теми, кто сделал карьеру политическими средствами.

Антиинтеллектуализм стал следствием отпечатка официальной идеологии в ментальности людей. В представлении советского обывателя интеллектуально развитый человек был «идеологически ненадежным». Советский «интеллигент» тяготел к чуждым для общества ценностям, противоречившим общепринятым представлениям, критически относился к происходившим в стране и мире явлениям, не преклонялся перед представителями власти, интересовался культурой капиталистического Запада, а, следовательно, мог быть опасен.

Отсутствие в стране полной свободы слова, цензура средств массовой информации привели к тому, что наследие дореволюционной русской культуры, культуры Серебряного века и первых лет советской власти, творчество жертв сталинизма, а также огромный пласт западного искусства, философии (даже марксистского толка) оказался неведом советскому читателю, слушателю, зрителю. О многих явлениях заговорили в годы перестройки, но значительная часть так и прошла незамеченной мимо отечественной культуры.

Героизация уголовщины, аморализма, причисление пьянства, хулиганства, бездумно применяемой физической силы к личным достижениям человека пусть и не декларировалась официально, но стала отличительной чертой советского менталитета. Даже для художественной интеллигенции стало свойственно глумление как над собственными ценностными приоритетами, так и над «обывательскими» стереотипами, и часто это выходило за пределы безобидной шутки. Быть умнее, образованнее своего окружения становилось стыдно. Тяготение к «блатной» романтике, «бытовой» алкоголизм, неуважение как к морали, так и к правопорядку стало привычкой всего общества, независимо от культурного и образовательного уровня. Падение культурного уровня советских людей, замалчивавшееся на протяжении десятилетий, дало о себе знать на рубеже 80-90-х, когда обо всем заговорили открыто.

2.6 Стремление переложить на власть ответственность за свою судьбу

Сложившийся в Советском Союзе тоталитарный режим достиг своего апогея в 30-50-е годы, принимая в дальнейшем авторитарные черты. Политическая борьба внутри однопартийной системы была ослаблена, и у граждан создавалась иллюзия «стабильности», непоколебимости власти.

Низкий уровень политической культуры, незнакомство с механизмом демократических выборов привели к тому, что отдельный человек, индивид редко мог принимать взвешенные политические решения. Как при самодержавии у народа существовала надежда на «доброго царя», так и в советское время люди уповали, в первую очередь, на власть, а не на самих себя. Главное отличие состояло в том, что в дореволюционной России существовала традиция царской, затем императорской власти; советский же режим не выработал подобной традиции.

В советской ментальности не было заложено стремление спорить с властью, бунтовать. В 80-е годы это привело к тому, что все реформы, как и в XIX-XX веках, происходили «сверху». Страна оказалась не готовой ни к механизму свободных демократических выборов, ни к рыночным изменениям в экономике. Народные массы легко велись на лозунги политиков-популистов, обещавших решить все их проблемы, выполнить все их чаяния. Когда обещания не выполнялись на практике, приходили новые демагоги с новыми программами, чаще всего несовместимыми с реальной ситуацией в стране.

Вот краткий перечень особенностей менталитета, сложившегося в советский период и ставшего преградой на непоследовательном пути от социализма к капитализму, от диктатуры к демократии. Неразбериха 90-х годов привела к видимой стабильности в начале нового века. Снова обозначился авторитет «твердой» государственной власти, четко проработанной идеологии, наметился новый поворот в сторону авторитаризма, а, возможно, и нового тоталитарного режима. Чтобы избежать этого, важно понять, какие черты современной российской ментальности могут поспособствовать, а какие - попрепятствовать этому процессу.

Глава 3. Особенности русской и российской ментальности в преодолении советских стереотипов

3.1 На рубеже веков: от советской ментальности к российской

Главной ошибкой перестройки была попытка механически привить элементы западной культуры на российскую почву. Старшее поколение советских граждан лишилось уверенности (пусть даже часто иллюзорной) в завтрашнем дне, которую предлагала система «развитого социализма», младшее – порой бездумно перенимало новые ценности, обращая, в первую очередь, внимание на их внешние, имиджевые стороны, нежели на внутреннее наполнение. Тем не менее, в конце прошлого века наметился переход от советской ментальности к современной российской.

Жизнь людей посткоммунистической России индивидуализируется и меньше регламентируется «сверху», чем раньше (до начала перестройки и рыночных реформ). Предполагается свобода выбора, а, следовательно, и риска, и ответственности. Право каждого человека строить свою жизнь самостоятельно – это не только право, но во многом и обязанность. Без осознанного выбора настоящего становится невозможным последующий успех (что в корне противоположно советской иллюзии «веры в светлое будущее»).

Из подобной установки следует, что у современных россиян формируется отличное от советского отношение к деньгам и богатству. Работать и зарабатывать стало не постыдно, а, напротив, престижно. Материальные ценности стали восприниматься как признак силы (как физической, так и интеллектуальной), успешности, удачливости. При этом обсуждение доходов, зарплаты всё чаще становится дурным тоном – как в Америке и Европе.

Здесь велико влияние западной, рационалистической ментальности, но и в дореволюционной культуре России можно найти предтечу этого явления. И русский крестьянин, и русский купец были, в первую очередь, собственниками, для которых материальный достаток означал славу, власть и уверенность (вспомним, насколько болезненно, ценой огромных человеческих жертв, проходили коллективизация и «раскулачивание» в сталинские годы).

Было бы ошибочным однозначно утверждать, что единственным признаком изменения постсоветского менталитета является переосмысление отношения к материальной стороне жизни в ущерб духовной. С изменением отношения к доходам меняется и отношение к образованию. Без специальных знаний и умений становится всё сложнее достичь финансового благополучия, и российские граждане всех возрастов и социальных слоёв всё больше тянутся к новым знаниям. Выпускники высших и средних специальных учебных заведений советского времени заново получают образование как в России, так и за рубежом, овладевая профессиями, востребованными в условиях рыночной экономики.

Бытующее в сознании многих граждан нашей страны мнение о «бездуховности» молодёжи далеко не всегда имеет под собой основания. Стереотипы, навязываемые средствами массовой информации, лишь частично отражают происходящие в реальной жизни процессы. Среди молодых россиян гораздо больше мыслящих людей, чем принято считать. Для людей 70-х–80-х и даже начала 90-х годов рождения характерно то, что никакая идеология не стала для них обязательной. Тысячи молодых россиян в наше время находятся в политическом, религиозном, этическом и эстетическом поиске. И предпочтения сверстников, представителей одного и того же поколения и даже одного и того же социального страта часто разнятся до противоположности. Одни в поисках нравственного ориентира обращаются к советскому прошлому, чувствуя себя неукорененными в современном обществе, другие – к истокам русской дореволюционной культуры, к православию, некоторые – к русскому национализму и монархизму, третьи – к ценностям Запада, четвёртые – к религии и философии Востока. Свобода выбора – это свобода и вероисповедания, и политических пристрастий, и повседневных ценностей человека и общества.

Ещё одно важное изменение в менталитете русских, затронувшее в первую очередь молодых людей (в меньшей мере – более старшие поколения) – в отношении к интимной сфере, к обнажению, к обсуждению подробностей, связанных с сексуальностью. Это соответствует современному западноевропейскому стандарту приличий.

 С одной стороны, сексуальные отношения в сознании россиян получили право существовать вне семейных и вообще вне каких-либо духовных ощущений. С другой – среди образованной части населения отношение и к этой сфере жизни стало более рациональным.

Е.Башкирова в статье «Трансформация ценностей демократического государства» [1, c. 3] пытается выявить структуру и динамику ценностных предпочтений в российском обществе, опираясь на данные эмпирических исследований (представлены данные двух социологических опросов – 1995 и 1999 г.). Анализ ответов россиян на вопросы по поводу традиционных, "общечеловеческих" ценностей позволяет выявить следующую иерархию приоритетов (по мере снижения их значимости):

семья - 97% и 95% всех опрошенных в 1995 и 1999 годах соответственно;

работа - 84% (1995) и 83% (1999);

друзья, знакомые - 79% (1995) и 81% (1999);

свободное время - 71% (1995) и 68% (1999);

религия - 41% (1995) и 43% (1999);

политика - 28% (1995) и 38% (1999).

Сразу бросается в глаза приверженность населения традиционным для любого общества ценностям (семья, общение), отношение к которым очень незначительно меняется в течение лет. Приоритет работы как источника дохода в условиях нестабильной, подверженной частым кризисам рыночной экономики тоже легко объясним. В то же время работа – это часто ещё и способ реализации интеллектуального и творческого потенциала человека.

Несколько неожиданно в иерархии ценностей располагаются религия и политика: ведь в ходе советской истории в стране активно культивировались атеизм и "политическая грамотность". Конституция Российской Федерации гарантировала каждому гражданину свободу исповедовать любое вероучение самостоятельно или сообща с другими. Либерализация законодательства в этой области привела к тому, что в конце 80-х – начале 90-х количество религиозных объединений в стране заметно выросло, Также законно было закреплено отделение церкви от государства, а, значит, и право находиться вне религии.

Так как в течение многих веков судьба русского народа была тесно связана с православием, другие религии (даже другие модели христианства) приживаются в обществе нелегко. Существует немало людей, которые считают православную церковь единственной хранительницей национальных духовных сокровищ По данным Всероссийского центра по исследованию общественного мнения 45 процентов россиян — православные верующие.

РПЦ играет существенную роль в жизни страны (достаточно вспомнить широко обсуждаемый проект с попытками введения в школах уроков православной культуры), что порой негативно сказывается на взаимоотношения представителей разных конфессий. Нынешнее состояние церкви напоминает ситуацию начала ХХ века: с одной стороны – социальная самоизоляция, с другой – тесное соприкосновение с государственным аппаратом.

В значительной степени процесс религиозной идентификации, религиозного просвещения рядовых россиян осложнен повсеместным распространением псевдомистических религий и культов. Новые, порой откровенно тоталитарные по смыслу и направленности доктрины, тем не менее, получают свой социальный заказ.

 Православное духовенство обычно настраивает прихожан против различного рода "еретиков-сектантов" и чуть ли не предателей русских традиций, в число которых совершенно несправедливо попадают и мусульмане, и буддисты, и иудеи, и даже христиане других ветвей.

С другой стороны, религиозные меньшинства также пытаются сохранить свою веру. 90-е – время восстановления не только закрытых и разрушенных в сталинские годы православных церквей, но и костёлов, мечетей, синагог. Создаются религиозные общины, открываются религиозные школы и высшие учебные заведения.

Ещё одно явление, начавшееся ещё в 70-80е и продолжающееся до сих пор – рост интереса к религии и философии Востока. Не всегда этот интерес принимает вид дешёвого увлечения мистицизмом. Есть и те, кто, будучи с детства воспитан в христианской традиции или в духе атеизма советского образца, сознательно принимает буддизм или индуизм, иудаизм или ислам. Это явление не стало массовым; в основном оно распространено среди молодых интеллектуалов. Тем не менее, повышение уровня толерантности к приверженцам недоминирующих конфессий, тенденция к самостоятельному выбору религиозной принадлежности – несомненно, прогрессивный сдвиг в развитии ментальности.

Опасность повышенного внимания к религии в целом состоит и в том, что на этом могут сыграть те или иные политические силы (примеров достаточно: т.н. «исламский экстремизм»; «православный национализм»; неоязычество и оккультизм как средства пропаганды праворадикальных идей). Религиозные объединения должны не на словах, а на деле быть равны перед законом и минимально вовлечены в борьбу партий и движений.

Роль политики в жизни граждан нашей страны стабильно возрастает. С распадом СССР на политическую арену вышло бесчисленное количество партий и движений, лишь малая часть которых имела под собой выстроенную программу действий и заручалась достаточной поддержкой в обществе. С годами их количество стало сокращаться; более весомые силы формировали систему государственной власти, более малочисленные партии и движения либо объединялись, либо оставались на периферии политической борьбы.

Пусть политическая система в России стала пока лишь подобием демократических образцов, уровень политической сознательности граждан всё же несколько повысился в связи с правом избирать и быть избранным. В последние несколько лет появилась даже некоторая «мода» на политику, особенно – на молодёжную (влияние «оранжевых» революций в союзных республиках, недовольство политическим курсом представителей разных, подчас противоположных, убеждений). В средствах массовой информации всё чаще встречаются рейтинги именно молодых политиков – от 18 до 30 лет. Возможно, именно эти силы повлияют на политическое развитие России в XXI веке.

Однако, как следует из результатов опроса, личные интересы всё же преобладают над общественными. Налицо последствия синтеза западной, исконно русской и советской системы ценностей, что всё же привело к некоторой демократизации российского менталитета. К сожалению, это происходит не повсеместно. В следующем разделе я хочу поговорить о пережитках советской ментальности в самосознании граждан нашей страны.

3.2 Пережитки советской ментальности в посткоммунистической России

В ХХ веке западный мир ушел далеко вперед в своем развитии. Современной России приходится усваивать чужую культуру, чужие ценности, порой не считаясь с вековыми традициями. Слабость российского либерализма – убеждённость в универсальности, абсолютности, объективности законов развития общества. Фактически эта установка является марксистской позицией. Социальные законы не абсолютны, а зависимы от людей, их национального характера, традиций, культуры.

Несмотря на то, что подавляющее большинство граждан довольно быстро поменяло поведенческие установки, с ценностями не могло столь легко произойти то же самое. Ценности в России часто противоречат друг другу. В связи с этим в современной литературе часто говорят об их кризисе в российском обществе. Волна дореволюционной русской интеллигенции, ставшая определяющей в становлении менталитета русского человека рубежа XIX-XX веков, либо эмигрировала на Запад, либо была уничтожена сталинской системой. Свобода творческой реализации 50 лет спустя столкнулась с ценностной дезориентацией общества. Пропагандируемые идеалы часто либо не вызывали доверия, либо казались недостижимыми.

За последние 20 лет россиянам открылась гораздо большая свобода выбора, чем за семь десятилетий социализма. К сожалению, признание этого факта часто приводит к отрицанию всего опыта предшествующего поколения. Образ «рядового советского гражданина» в годы перестройки превратился в один из вариантов образа врага. Особенно ярко это было выражено во второй половине 80-х. С одной стороны, именно в этот период широко заговорили о богатом наследии страны, история и судьба которого замалчивалась на протяжении полувека. С другой стороны – явления советской культуры часто стали бездумно «сбрасываться с корабля истории», вместо того, чтобы быть подвергнутыми переосмыслению и конструктивной критике. Это привело к разрыву между поколениями. Молодежи на советском и постсоветском пространстве не было привито с рождения уважительное отношение к семье, к старшим. С изменением ценностей общества старшее поколение в глазах молодых людей стало восприниматься как носитель старых, «совковых», несовременных взглядов.

 Самокритичный, иногда на грани самоуничижения тон, в котором говорили о советском и российском менталитете, сохранялся и в ельцинской России. Первая чеченская кампания вызвала волну антипатриотизма и пораженчества.

Изменения на рубеже 80-х – 90-х не повлекли за собой революционных изменений в ментальности большинства россиян. Сам отпечаток советского менталитета в сознании русского человека оказался одним из наиболее глубоких после принятия христианства на Руси. Годы перестройки скорее можно воспринимать как очередной период «оттепели» в сознании народа. Стремление отстоять вновь обретенную свободу частной жизни от непрошеных вторжений, в том числе и государства, продолжает сочетаться с тягой к авторитаризму, характерной для русской ментальности.

Мозаичность представлений, их фрагментарность ярко проявляется в политической сфере. Общая тенденция для всех стран СНГ – усиление влияния исполнительной власти. Здесь проявилась такая черта советского менталитета, как стремление переложить на власть ответственность за свою судьбу. Граждане России на референдуме весной 1993 года, не сумев сделать выбор между сильной президентской и законодательной властью, с одной стороны, санкционировали сосуществование вождя и независимого парламента как элементов различных культур, с другой - показали характерную для советского человека неспособность к выбору. Налицо синтез западной и советской культур. Другим иллюстрирующим примером являются результаты социологического опроса, проведенного в Крыму. Оказалось, что различные группы населения, поддерживая демократические ценности (свободу слова, печати, равноправие форм собственности), одновременно считают, что для выхода страны из кризиса нужен лидер типа Ленина, Сталина, Андропова, то есть сочетают характерные для Запада политические идеалы с представлениями о "сильной руке". Нынешняя культурная ситуация складывается из разрозненных элементов: советская культура как система представлений распалась, но продолжает существовать в виде отдельных фрагментов; активно распространяются представления, характерные для современной западной культуры; усиливается влияние русско-православного либо другого национально-религиозного менталитета.

С середины 90-х гг. термины “советский менталитет” и “российский менталитет” стали все реже отождествляться. Хотя они еще имели некоторую негативную окраску, все же в контекстах, в которых они употреблялись, проглядывало стремление, с одной стороны, навести мосты между Россией до 1917 г. и Россией после 1993 г., с другой — реабилитировать “простого советского человека”. Поиск культурной идентичности, происходивший в таком ключе, вел и к более взвешенной оценке советского периода отечественной истории. Все чаще стали раздаваться голоса, утверждавшие, что у нас было “не все плохо”. В этом, безусловно, есть своё весьма трезвое зерно. Однако вера в авторитет (лишившаяся в советское время своего изначального, религиозного наполнения) по-прежнему сочетается с недоверием к либеральным ценностям, привнесённым якобы извне, к демократическим институтам.

В сознании многих ностальгия по «сверхдержаве» уживается с оставшимся с советских времён «образом врага». Крах советской империи наряду с обострением межнациональных конфликтов привёл к росту националистических настроений в обществе – от умеренных до откровенно фашистских. К сожалению, в последние годы это происходит стремительно и чувствуется особенно остро – меняются только объекты ненависти. Антисемитизм эпохи застоя сменился антиисламскими настроениями времен «дикого капитализма». У огромного процента людей сохранилось негативное отношение к США и американцам, установившееся в годы «холодной войны». Образ врага, поддерживаемый советской пропагандой, в 90-е стал только более пёстр: это и представители других национальностей (азербайджанцы, чеченцы, евреи), и гомосексуалисты, и власть, и церковь. Ряд можно продолжать бесконечно.

При видимости идеологического плюрализма за 20 лет в государстве не сложилось политической шкалы. Уровень политической и правовой культуры, оставшийся низким с советских времен, компенсируется доверием к власти, основанной на силе. Пока еще не сложилось силы, готовой противостоять экстремизму – в особенности, экстремизму праворадикального толка. Ксенофобия, гомофобия, религиозный фанатизм под маской «духовного возрождения» находят отклик в постсоветском сознании. «Антифашистские», правозащитные движения слишком неоднородны по своей социальной, идеологической, составляющей; их лозунги часто носят декларативный характер (пережиток советской ментальности), а методы борьбы, к сожалению, часто мало отличаются от действий их противников.

Негативным следствием горбачевских реформ, когда нравственным считалось всё, что экономически эффективно, стала криминализация общества и государства. Привыкание к свободе и частной инициативе сопровождается нежеланием брать на себя ответственность за последствия собственных решений.

А. Овсянников в статье «Социология катастрофы: какую Россию мы носим в себе» приводит данные, говорящие о криминализации сознания и поведения людей (в % от опрошенных).

Сейчас, в начале нового тысячелетия, оставшееся с советских времен неуважение к закону приводит к высокому уровню преступности и неумению граждан отстаивать свои права. Это идет как от незнания официального законодательства, правовой базы, так и от неустойчивости моральных норм в ментальности россиян.

Перестройка и последовавшие за ней годы «дикого» капитализма обнажили все те проблемы, которые существовали в советский период и о которых было принято молчать. Ментальный, ценностный разрыв между разными формациями, между разными социальными стратами привел к культурному кризису в стране. Интеллигенция заново открывала для себя дореволюционное и раннесоветское, досталинское культурное наследие России, культуру русского зарубежья; в средствах массовой информации заговорили о неофициальной культуре СССР, о советском «андерграунде». Вовсю печатались произведения классиков западной литературы как прошлых веков, так и ХХ века. При этом та часть мировой литературы, что освещалась в книгах и периодических изданиях в СССР (литература социалистических стран, стран «третьего мира», бывших союзных республик), часто переставала переиздаваться и оставалась забытым.

Отмена цензуры привела к тому, что освещать в СМИ стало можно практически все, и далеко не всегда это «все» оказывалось высокого качества. Падение уровня грамотности журналистов, обозревателей, издателей, слепое копирование советской массовой культурой (и без того часто достаточно убогой) американских образцов (речь идет не об американской поп-культуре в целом, представляющей собой разнородное, синтетическое и, безусловно, интересное явление, а об ее наиболее «коммерческих», бессодержательных сторонах), рост популярности «бульварных» репортажей – все это открылось россиянам в последние десятилетия.

Это только беглый перечень тех реальных противоречий, которые не позволяют однозначно оценить место России в современном мире. Для преодоления всей совокупности проблем, связанных с культурой, с ментальностью потребуется немало времени и сил. Однако современная российская культура не утратила все те силы, которые помогут становлению новой ментальности, не противоречащей ни исконно русской, ни советской, но все же отличной от них.

3.3 Преодоление советского менталитета как индивидуальная и общественная задача

Для формирования качественно новых ценностей необходимо переосмысление многовекового культурного опыта России. Понимание ценностей своей страны – это понимание не только ее настоящего, но и прошлого. Для повышения культурного уровня россиян важен интерес к истории своей страны и своего народа.

Важным, ключевым периодом в истории страны стал период между двумя революциями (1905-1917 гг.). С ограничением и последовавшим за ним падением абсолютной монархии в стране образовалась видимость политического плюрализма. Партии эсеров, кадетов, октябристов, фракция меньшевиков на протяжении некоторого времени представляли собой реальные политические силы, способные противостоять как правящим, черносотенным кругам, так и большевикам. Начало ХХ века явило собой не только расцвет общественной мысли и художественной культуры, но и подъем культуры правовой, развитие юриспруденции, чего не хватает современному российскому обществу.

Для реабилитации этого наследия в культуре, ментальности россиян важно возобновление интереса к культуре русского зарубежья. Несмотря на то, что весомая часть общественных деятелей небольшевистской ориентации эмигрировала, не желая сотрудничать с новым режимом, большинство поддержало Советский Союз и антигитлеровскую коалицию в годы Второй мировой войны. Реабилитация дореволюционных ценностей, начавшаяся в годы перестройки, не должна прерываться, но и не должна носить однозначно антисоветского характера. Осуждаться должны откровенно преступные деяния, независимо от того, под каким религиозным или идеологическим знаменем они совершались. Осуждение же системы в целом (и уж, тем более, «борьба» с ней) не только необъективно, но и бессмысленно.

Пограничность геополитического положения вынуждает Россию считаться с ценностями и Запада, и Востока. Необходимо как установление дипломатических отношений с ближайшими соседями, так и развитие культуры малых народов внутри страны. Россиянин не должен стесняться своей национальности или вероисповедания. Преобладание среди верующих сторонников определенной религии (православия), многовековой приоритет христианских ценностей в русской ментальности не должны превращать эту религию в официальную, государственную. Среднее и высшее образование, законодательство, бизнес должны базироваться на общечеловеческих ценностях и не отождествляться однозначно ни с одной религией. Недопустим и религиозный экстремизм - независимо от того, с какой конфессией он себя отождествляет.

Нельзя не считаться и с западными ценностями, влияние которых на российскую ментальность стало заметно более ощутимым за последние 20 лет. О западной культуре также необходимо говорить, а противоречивые явления должны изучаться объективно. Об индивиде стоит судить как о представителе своего времени и своей культуры; однозначное же неприятие, скажем, американской, иудейской или исламской системы ценностей – преступно. Средства массовой коммуникации обеспечили возможность диалога с жителями разных точек мира, и по возможности этот диалог стоит вести мирно, будь это личная переписка, деловое сотрудничество или дипломатические переговоры.

Как недопустимо возвышение русской национальной идеи над всеми остальными, так же стоит избегать и откровенно русофобских настроений. Важно воспитать если не любовь, то, по крайней мере, уважение к тем или иным представителям своей страны, своей культуры – современникам или видным личностям из прошлого.

К сожалению, в последние годы снова наблюдается тенденция к подавлению идеологического плюрализма. Современный режим в России, провозглашенный демократическим согласно Конституции, фактически носит авторитарный характер. Реальных политических сил, готовых участвовать в борьбе за власть, становится все меньше. Под маркой борьбы с экстремизмом все чаще подавляется политическая оппозиция, в то время как преступные деяния экстремистов остаются ненаказуемыми. Это чревато либо установлением новой диктатуры, либо еще одной резкой сменой политического курса. Об этом стоит помнить всем, кто так или иначе связан с политикой. Остается надеяться, что на смену нынешним представителям власти, политикам «советской» закалки придут те, для кого это станет не выполнением каких-то ложных обязательств, а полноценной профессией.

Однако духовные факторы, лежащие в основе синтетической российской ментальности, должны ставиться выше, нежели политические и экономические. Привнесение элементов западного мировоззрения, оказавшегося более жизнеспособным в условиях демократии и рыночной экономики неизбежно. Россия связана с Западом через систему христианских ценностей. Корни русской ментальности – в православии византийского образца, западной – в протестантской этике. Становление двух систем ценностей проходило параллельно; советский период приостановил этот процесс. Теперь, когда рухнул «железный занавес», России необходимо гармоничное взаимодействие исконных основ собственной культуры и передового опыта других стран.

Заключение

На рубеже веков Россия снова находится на перепутье, пытаясь размежеваться со странами Европы и США, чей опыт пришлось перенимать, начиная с середины 80-х. Несмотря на противоречивые последствия подобного заимствования, не стоит однозначно отрицать этот опыт; скорее, полезно переосмыслить все достижения и потери.

В марксистской системе ценностей культура была лишь надстройкой; базисом любой общественно-экономической формации считался тип хозяйствования. Трагические события на протяжении всего ХХ века – войны, революции, гибель огромного количества людей – доказали, что именно культурными особенностями определяется деятельность страны, народа.

Изучение культур, синтез культур, попытки понять чужую систему ценностей – вот шаги к многополярному миру, в котором Россия может и должна занять свое место. Повышение культурного уровня общества немыслимо без повышения культурного уровня отдельных индивидов. Ценности, ориентированные на развитие личности, должны стать доминирующими в социуме. Ни одна идея не должна стоить дороже человеческой жизни; в этом – преодоление одной из негативных, наиболее разрушительных сторон советской ментальности.

Хочется надеяться, что развитие России в новом веке все же пойдет по пути демократии. «Твердая рука» государственной власти, несомненно, будет играть свою роль. Важно, чтобы во главе государства стоял грамотный политик, а в его окружении были те, кто мог бы оспорить его точку зрения, предложить свои альтернативы политического, экономического, культурного развития страны. Важно, чтобы представителей власти могло поддержать население через механизм свободных выборов. Но для установления нового порядка еще потребуется немалый срок, за который Россия должна попытаться осознать свое место в прошлом, настоящем и ближайшем будущем.

Список литературы

1. Башкирова Е. Трансформация ценностей демократического государства / Е. Башкирова // Мир России. – 1999. - №4

2. Бердяев Н.А. Русская идея / Н. Бердяев. – М.: Мидгард, 2005. – 834 с.

3. Бороноев А.О.Россия и русские. Характер народа и судьбы страны/ А. О. Бороноев, П.И. Смирнов. – СПб, 2001. – 252 с.

4. Дьяконов Б.П. Как здравый смысл борется в советским менталитетом / Б.П. Дьяконов// Деловой квартал. – 2003 - №35

5. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа// В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. - М., 1997

6. Ильин И. А. О русском национализме / И. А. Ильин. – М.: Российский фонд культуры, 2002. – 152 с.

7. Карсавин Л.П. Основы средневековой религиозности в XII-ХШ вв. / Л.П. Карсавин - СПб.,1997. – 341 c.

8. Овсянников А.А. Социлология катастрофы: какую Россию мы носим в себе / А.А. Овсянников// Мир России. – 2000. - №1.

9. Философские начала цельного знания// Соловьев B . C . Соч. в 2-х тт. - Т. 2,М., 1988

10. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры. - В 2-х тт. - СПб., 1991

11. Щученко В.А. Духовность России: И.А. Ильин в контексте современности// Духовность России: традиции и современное состояние