Этика Фридриха Вильгельма Ницше

Академия Гражданской Авиации

Реферат по этике деловых отношений

Тема:

« Этика Фридриха Вильгельма Ницше »

Санкт-Петербург

2004 г.

Содержание.

I. Вступление………………………….стр. 3 - 4

II. Краткая биография. Судьба философа……………………………стр. 4 - 5

      Мораль рабов……………………….стр. 5 - 9

      Внеморальная мораль                        

      сверхчеловека………………………стр. 9-12

IV. Заключение…………………………стр. 12

V. Список использованной литературы………………………….стр. 13

Этика Фридриха Вильгельма Ницше.

I. Вступление.

Ницше был самым необычным из всех моралистов. Он утверждал мораль через её критику, даже радикальное отрицание. Он исходил из того, что исторически сложившиеся и получившие господство в Европе формы морали стали основным препятствием на пути возвышения человека и установления между людьми искренних отношений.

Ницше понимал философию как этику. Источниками его этики являются не только книги, в названиях которых содержатся моральные термины –                     « Человеческое, слишком человеческое », « По ту сторону добра и зла », « К генеалогии морали », но и все основные философские тексты, прежде всего самые программные из них – « Рождение трагедии из духа музыки », « Так говорил Заратустра ».

Чтобы охарактиризовать творчество Ницше, необходимо попытаться ответить на вопрос: можно ли, а если можно, то в какой мере, вообще причислять Ницше к числу философов? Вопрос не настолько тривиален, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что профессиональные философы склонны отказывать ему в принадлежности к своему цеху, и для этого есть определённые основания. Ницше мало или совсем не интересовался традиционными философскими проблемами. Да и способ изложения мыслей с точки зрения традиционной философской формы является по меньшей мере необычным – понятия у него не выстраиваются в систему. Их значения часто призрачны, неопределённы, выступают как многозначные символы. Но вряд ли было бы корректным оценивать Ницше с помощью критериев традиционной философии. Ницше явился создателем своей философии, и эта философия наиболее ярко выразилась в его работах. Они дают основание говорить о законченной системе взглядов, положивших начало широкому и влиятельному течению в истории европейской мысли – ницшеанству.

Своей главной заслугой Ницше считает то, что он предпринял и осуществил переоценку всех ценностей: всё то, что обычно признаётся ценным, на самом деле не имеет ничего общего с подлинной ценностью. Нужно всё поставить на свои места – на место ценностей мнимых поставить истинные ценности. В этой переоценке ценностей, по существу своему составляющей собственно философию Ницше, он стремиться встать « по ту сторону добра и зла ». Обычная мораль, сколь бы ни была она развитой и сложной, всегда заключена в рамки, противоположные стороны которой составляют представления о добре и зле. Их пределами исчерпываются все формы существующих моральных отношений. Что касается Ницше, то согласно его мнению мораль, ограниченная этими рамками, есть ложь. Подлинный человек должен строить свою жизнь в пространстве, границы которого пролегают не там, где находятся добро и зло господствующей морали. Именно в этом смысле Ницше называет себя имморалистом. Следовательно, по сравнению с предшествующейтрадицией позиция Ницше характеризуется тем, что если вся европейская философская традиция претендовала на создание или перестройку этики, не посигая при этом на саму мораль, то Ницше претендует на создание не только новой системы этики, но и новой морали. Ни один из философов прошлого не заходил столь далеко.

II. Краткая биография. Судьба философа.

Фридрих Вильгельм Ницше родился в 1844 г. Он был первым ребёнком в семье священника. Мать этого великого и, быть может, за всю историю человечества самого дерзкого безбожника также происходила из семьи священнослужителя. У него была ещё младшая сестра, сыгравшая впоследствии большую роль в жизни и особенно в посмертной судьбе Ницше в качестве наследника его творчества и архива. В 1850 г. семья после смерти отца переехала в Наумбург, который стал родным городом философа; там же в настоящее время находится его мемориальный дом-музей.

Школа, гимназия, изучение теологии и филологии в течение двух семестров в Боннском университете, затем филологии в Лейпцигском университете, место профессора классической филологии в Базельском университете, полученное 24-летним студентом (случай для формализованной академической жизни беспрецедентный), и десятилетняя преподавательская деятельность там же – таковы внешние вехи удачной, даже блестящей академической карьеры Ницше. С 1879 г. после того, как по состоянию здоровья Ницше оставил университет, получив право на ежегодную пенсию, он ведёт скитальческую жизнь, кружа между Швейцарией, Италией, Францией и Германией.

Ницше с юных лет обнаружил гуманитарные склонности и вёл интенсивную духовную жизнь. До конца своих дней он сочинял музыку, вдохновлялся ею, прекрасно импровизировал на рояле. Его поэтическое дарование помимо собственно поэтических опытов воплотилось в прекрасный язык и оригинальный стиль философских текстов, многие из которых представляют ритмизированную прозу. Интеллектуальный гений Ницше дал себя знать уже в студенческие годы.

Его доклад « Последняя редакция элегий Феогнида », подготовленный для заседания филологического кружка, произвёл сильнейшее впечатление на знаменитого профессора Ричля, бывшего в те годы первым филологом Германии. В пятом семестре он получил премию за конкурсное сочинение « Об источниках Диогена Лаэртского », которое затем было опубликовано в двух номерах « Рейнского научного журнала » и на основании которого Лейпцигский университет без защиты присудил ему степень доктора наук. Ницше сразу вошёл в элитарный круг немецкой профессуры, в частности, он дружил с знаменитым антиковедом Якобом Буркхардтом. Кто бы и как бы ни относился к Ницше и тому, что он делал, все признавали его исключительные дарования, интеллектуальный и духовный аристократизм. Сам он также не страдал скромностью; внутренние критерии Ницше были очень высокими, и мало кто из современников им удовлетворял, а его самого они обрекали на невероятные интеллектуальные нагрузки, которых, в конце концов, его организм не выдержал. Восемнадцатилетним юношей Ницше писал матери: « О подверженности влияниям нечего и думать, ибо мне ещё надо бы найти людей, которые были бы выше меня ». И тем не менее два очень сильных влияния на Ницше оказывали философ Шопенгауэр, с сочинениями которого он познакомился в 1865 г., и композитор Вагнер, многолетняя дружба, а впоследствии разрыв, с которым явились одним из самых существенных моментов его жизни. Отношения Ницше с окружающими, друзьями, родственниками, коллегами складывались неровно, чему виной помимо высокой притязательности были также его ярко выраженная воля и не лишённый капризности характер. Свою семью Ницше не создал, прожил холостяком, хотя женского общества вовсе не чурался. В 1866 г. он свидетельствует: « Три вещи служат мне отдохновением: мой Шопенгауэр, шумановская музыка, наконец, одинокие слова ». В письме, написанном через двадцать лет, есть слова: « Ни среди живых, ни среди мёртвых нет у меня никого, с кем я чувствовал бы себя родным. Это неописуемо жутко ».

Сильнейшим фактором, определившим внешний рисунок и психологическую мотивацию жизни Ницше, стала его болезнь. Обнаружившиеся в детстве головные боли, и болезнь глаз преследовали его всю жизнь. Головные боли бывали невыносимыми, иногда длились до тридцати часов. Зрение Ницше постоянно ухудшалось, и после тридцати лет он был уже полуслепым. Ко всему этому добавились постоянные рвоты, связанные с серьёзным расстройством внутренних органов после инфекций дизентерии и дифтерита, когда Ницше находился на грани жизни и смерти (это случилось в 1871 г. во время франко-прусской войны, в которой Ницше несколько месяцев принимал добровольное участие в качестве санитара). Болезненность Ницше проявлялась в виде периодически повторяющихся приступов, что так же, как его скитальческий образ жизни, в результате чего он помногу раз возвращался в одни и те же места, могло способствовать возникновению его идеи о вечном возвращении.

В конце 1888 – начале 1889 г. у Ницше обнаруживается душевное заболевание, и он до конца жизни становится пациентом психиаторов, оказывается на попечении и под опекой своей энергичной и к тому времени овдовевшей сестры. Умер Ницше в 1900 г.

Бывают философы, которые живут в соответствии со своей философией. Таким был Сократ. Бывают философы, которые живут так, чтобы не мешать своей философии. Таким был Кант. А бывают философы, которые живут самой своей философией. Таким был Ницше. Для понимания личности Ницше его произведения значат неизмеримо больше, чем внешние события жизни. Они – его дети, его друзья, его любовницы, его боль и радость. Такие книги не пишутся, в них воплощаются.

В отличие от всех прежних философско-этических опытов, в том числе кантианского и даже, прежде всего кантианского, нацеленного на оправдании морали путём её теоретического обоснования, Ницше проблематизировал саму мораль. Он поставил вопрос о ценности моральных ценностей и тем самым низвёл их до уровня предмета философского сомнения. Ницше расширил саму задачу философской этики, конкретизировав её как критику морального сознания. Прежней « науке морали », как он пишет, « недоставало проблемы самой морали: недоставало подозрения, что здесь есть нечто проблематичное ». Подобно тому, как всякая наука, не останавливаясь на видимости вещей, стремиться проникнуть в их скрытую суть, которая чаще всего становится прямо противоположной тому, что фиксируется на уровне явлений, этика также не может обманываться тем, что сама мораль говорит о себе, и должна, прежде всего, направить своё внимание на то, о чём она молчит, что она скрывает и искажает. Ницше говорил, что, вряд ли до него кто-либо смотрел на жизнь с таким глубоким подозрением. Во всяком случае, на мораль до него так не смотрел. Что же он увидел своим недоверчивым взглядом?

За словом « мораль » скрываются существенно различные реалии, и поэтому требуется более строгое определение предмета анализа. Говоря о распространившейся в Европе и столь ему ненавистной морали, Ницше подчёркивает, что это – « только один вид человеческой морали, кроме которого, до которого и после которого возможны многие другие, прежде всего высшие « морали »».

Существует много разных моралей, самое общее и самое важное различие между ними состоит в том, что они подразделяются на два типа: мораль господ и мораль рабов. Ницше являлся моральным нигилистом в строгом и точном смысле слова: он решительно, последовательно, без каких-либо смягчающих оговорок и компромиссов отрицает мораль рабов.

Под моралью рабов Ницше подразумевает мораль, которая сформировалась под воздействием античной философии и христианской религии и воплотилась в многообразных индивидуально-аскетических, церковно-благотворительных. Общинно-социалистических и иных гуманистических опытов человеческой солидарности. Она стала в Европе господствующей и ошибочно воспринимается европейским общественным сознанием в качестве синонима морали вообще.

Не составляет никакого труда зафиксировать рабскую мораль чисто эмпирически, ибо она всесторонне обволакивает европейского человека. Значительно трудней выявить её содержательные характеристики, качественную определённость. Ницше это делает самым глубоким, полным и блестящим образом. Исследование рабской морали Ницше, как, впрочем, и всё, что он делал в философии, отличается, с одной стороны, полифоничностью, объёмностью, противоречивой полнотой, а с другой – необычайной тонкостью наблюдений, неисчерпаемостью ньюансов. Поэтому оно трудно поддаётся обобщению, вообще методической обработке. Если тем не менее попытаться суммировать с неизбежным огрублением особенности рабской морали, как их понимает Ницше, то они могут быть резумарованы в следующих основных характеристиках.

1. Прежде всего, рабской делает мораль сама её претензия на безусловность, абсолютность. В этом случае мораль идентифицируется с идеалом, совершенством, последней истиной, словом, неким абсолютным началом, которое бесконечно возвышается над реальными индивидами и в перспективе которого их природное существование выглядит исчезающе малым, ничтожным. « Водрузить идеал – идеал « своего Бога »- и перед лицом его быть осязаемо уверенным в своей абсолютной недостойности. О, эта безумная жалкая бестия человек! » Восклицая это, Ницше ясно понимал, что человек хитрой выдумкой о недосягаемом абсолюте отвоёвывает себе право быть маленьким, жалким, недостойным. Следовательно, само представление об абсолютных идеалах является ложным. На самом-то деле они нужны человеку не сами по себе, не в их абсолютности, а в их особой функции, позволяющей человеку примириться со своей малостью. Ницше называет их неразбавленными спиртными напитками духа.

2. Рабская мораль есть мораль стадная. Она выступает как сила, стоящая на страже стада, общества, а не личности. Понимаемая как изначальная солидарность, братство людей, она, прежде всего, направлена на поддержание слабых, больных, нищих, неудачников. Одни из самых решающих и удачных моральных трюков, проделанных ещё еврейскими пророками, состоял в том, что слова « святой », « бедный », « друг » стали почти синонимами. Более всего так понятая мораль ценит способность человека отречься от себя, своего « я », поставить себя на службу другим, обществу. Всё это способствует тому, что люди сбиваются в кучи, толпы, утверждают себя в своей посредственности. Под стадностью Ницше имел в виду, несомненно, омассовление, обезличивание людей. В его труде « Так говорил Заратустра » эти идеи лучше всего отражены в той части, где Ницше описывает последнего человека – « самого презренного существа ». « Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идёт в сумасшедший дом ».

3. Рабская мораль имеет отчуждённый характер. Она реализуется во внешне фиксированных нормах, призванных усреднить, уравнять индивидов. В самом человеке она представлена репрессивной функцией разума по отношению к человеческим инстинктам. Отчуждённость морали, как тонко замечает Ницше, выражается в самой идее её самоценности, в представлении, будто наградой добродетели является сама добродетель, и поэтому мораль имеет безличный, бескорыстный, всеобщий характер. При таком понимании индивид теряет свою личность и обретает нравственное достоинство только в качестве частного случая, простой проекции всеобщего закона. Ницше назвал это « кёнигсбергским китаизмом ».

4. Рабская мораль замыкается областью духа, намерений. В известном смысле « вся мораль есть не что иное, как смелая и продолжительная фальсификация, благодаря которой возможно наслаждаться созерцанием души ». Она представлена в человеке неким вторым человеком, который постоянно недоволен первым, внушает ему сознание виновности и обрекает его на постоянные сомнения, нерешительность, муки. Мораль рассекает человека на две части таким образом, что он идентифицирует себя с одной частью, любит её больше, чем другую. Здесь тело приносится в жертву душе. В морали человек явлен самому себе, по словам Ницше, не как individuum ( буквально: неделимое ), а как dividuum ( буквально: делимое ). И он обречён на постоянное копание в себе, чтобы утихомирить, ублажить, обмануть зверя и таким обманным путём обрести покой, “ мир души ” – состояние, которое честнее было бы назвать иначе, ибо за ним могут скрываться и старческая слабость воли, и наступление уверенности, и хорошее пищеварение, и тщеславие, и многое другое.

5. Пожалуй, наиболее полно и рельефно рабская сущность морали выражается в её тартюфстве, лицемерии. Внутренняя лживость всех манифестаций морали, её выражений, поз, умолчаний и т.п. является в логике рассуждений Ницше неизбежным следствием ложности её исходной диспозиции по отношению к реальной жизни. Мораль претендует на то, чтобы говорить от имени абсолюта. А абсолюта на самом деле не существует, а если бы даже и существовал, то о нём по определению ничего нельзя было бы сказать. Следовательно, моральные речи – это всегда речи не о том. Далее, мораль противостоит природному эгоизму витальных сил. Но жизнь как жизнь не может не стоять за себя, не может не быть эгоистической – и не в каком-то общем смысле, а в конкретности своих индивидуальных существований. И где эгоизм страстей, инстинкты жизни не получают прямого выхода, там они обнаруживают себя косвенно, подобно тому, как растущее дерево, уткнувшись в препятствие, скрючивается, изгибается и, хоть в бок, хоть в обратном направлении, тем не менее продолжает расти. Мораль, поскольку она остаётся выражением жизни, не может не выражать её эгоистической сущности, но только делает это в прикрытой, превращённой форме. “ Разве само морализирование не безнравственно? ”- задаёт Ницше риторический вопрос. Особенно много лжи в моральном негодовании, которое, с одной стороны, скрывает неумение, умственную ограниченность, ошибку или иной недостаток негодующего, а с другой стороны, прикрывает тайное вожделение, зависть к самому предмету негодования; давно известно, что люди любят осуждать те пороки, которым втайне хотели бы сами предаваться. Зоркий глаз Ницше находит мораль лживой даже тогда, когда она кажется наиболее искренней и направленна против самой морализирующей личности. Презирающий чтит себя как человека, который презирает, за угрызениями совести скрывается род самодовольства, те, кто своим жалким положением вызывают сострадание, показывают, что “ не смотря на всю их слабость у них по крайней мере есть ещё одна сила – причинять боль ”. Моральное восхваление также не отличается особой честностью, в нём Ницше обнаруживает ещё больше назойливости, чем в порицании. “ Мы не ненавидим ещё человека, коль скоро считаем его ниже себя; мы ненавидим лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя ”.

6. Квинтэссенцией стадной морали является ressentiment ( буквально: вторичное переживание ). Это французское слово используется философом для обозначения совершенно особого и исключительно сложного психологического комплекса, являющегося специфическим мотивом, своего рода вирусом морали. Здесь речь идёт о нескольких смыслах, наслоившихся друг на друга и образовавших в итоге редкостную психологическую отраву: а) первичные исключительно неприятные эмоции злобы, стыда, отчаяния, вызванные унижением достоинства человека, притом закономерным унижением, вытекающим из его реального, постоянно воспроизводящегося положения по отношению к другим людям; б) воспоминание и вторичное переживание этих эмоций, духовная работа с ними, результатом чего является ненависть и чувство мести, усиливаемые и подогреваемые ревностью, завистью, вызванные сознанием того, что « они » могут, а « я » нет; в) осознание того, что месть не может быть осуществлена, что обидчик недосягаем для мести, т.к. он самим фактом своего существования обречён быть обидчиком, как сам он обречён на то, чтобы быть обиженным; г) возникающее чувство бессилия, отчаяния, приводящее к тому, что месть, не имея возможности реализоваться в адекватных поступках, получает идеальное воплощение, в результате чего бессилие трансформируется в силу, поражение становится победой. Происходит переворачивание реальных ценностей, в свете которых слабый и сильный меняются местами, жалким оказывается не ужаленный, а тот, кто жалит ( мол, пусть я в кандалах и оплёван, всё равно в душе и на весах добра и справедливости я лучше, и на вечном огне буду гореть не я, а мои обидчики ). Ницше называет ressentiment воображаемой местью, местью бессильного, вытесненной ненавистью, измышлением зла. Это гнев, который не переходит в поступок, а обращается вовнутрь и становится формой самоотравления души.

Такова в самых общих характеристиках рабская мораль. Она является рабской по той причине, что все её основные свойства выражают и обслуживают условия жизни рабов. Мораль могла стать такой, какой она сложилась в европейском культурном регионе, только в том случае, если бы она создавалась рабами. Она есть продукт восстания рабов в той единственной форме, на которую вообще способны рабы. Только морализирующий раб выдвенет вперёд качества, которые могут облегчить его страдальческое существование – сострадание, терпение, кротость и т.п. Только он додумается зачислить в категорию зла всё мощное, опасное, грозное, сильное, богатое. Только раб догадается связать мораль с полезностью. И только он, разумеется, сможет и нуждается в том, чтобы так вывернуть всё наизнанку, чтобы отброшенность на свалку жизни, сама низость существования воспринимается как источник внутреннего достоинства и надежды. Словом, Ницше додумался до простой вещи: мораль, которую создают рабы, может быть только рабской моралью. Или наоборот: рабскую мораль могли создать только рабы.

    Внеморальная мораль сверхчеловека.

У Ницше можно найти достаточно много высказываний, способных склонить к выводу, что он не проводит различия между стадной и моралью вообще: утверждения, что переоценка ценностей состоит в « освобождении от всех моральных ценностей », что сама по  себе    « никакая мораль не имеет ценности », что она всегда сужает перспективу и т. п. Однако отдельные фразы и даже абзацы из произведений Ницше сами по себе ещё не документируют мысль автора. В случае Ницше исключительно важны констектуальность, общий пафос мысли. В частности, для понимания ницшеанской критики морали существенно важное значение имеют следующие два момента.

Во – первых, Ницше критикует мораль всегда с моральной точки зрения. Основной и постоянный аргумент, на котором держится моральный нигилизм Ницше, состоит в том, что мораль умаляет, унижает человека. Более того, он даже апеллирует к понятиям сострадания, любви к человеку. Он отрицает сострадание христиан и социалистов, так как оно является состраданием тех, кто сам страдает, и поэтому не имеет никакой цены, отрицает его во имя более высокого, подлинного и действительно ценного сострадания сильных и властных натур.

Ницше отвергает мораль, направленную на стадную полезность, благо общины, потому что в рамках такой морали не может существовать мораль любви к ближнему. Он выступает против размягчающего, безвольного этического образа человека, потому что « вместе со страхом перед человеком, мы утратили и любовь к нему, уважение к нему, надежду на него, даже волю к нему ».

Во – вторых, эта критика осуществляется в рамках концептуально осмысленного взгляда на историческое развитие морали. Мораль за весь период существования человечества, считает Ницше, прошла три больших этапа. На первом – ценность поступка связывалась исключительно с его последствиями. На втором этапе поступок стали оценивать по его причинам, т. е. по намерениям. В настоящее время начинается третий этап, когда обнаруживается, что намеренность поступков составляет в них лишь                     « поверхность и оболочку ». Если второй этап считать моральным в собственном смысле слова, то первый будет доморальным, а третий – внеморальным. Выделение этих этапов, их содержательная характеристика и обозначение – огромная заслуга и открытие Ницше, нуждающееся в специальном исследовании. В данном случае следует подчеркнуть только тот момент, что ницшеанская критика морали является сугубо исторической и направлена на преодоление её определённой формы и этапа. Он сам достаточно точно обозначает характер решаемой им задачи: « Преодоление морали, в известном смысле даже самопреодоление морали ».

Основная особенность человеческого ( сверхчеловеческого ) типа людей знатной породы, воплощающих новую ( внеморальную ) мораль, состоит в том, что они чувствуют себя « не функцией », а « смыслом », « чувствуют себя мерилом ценностей ». Они самодостаточны в царском величии, проистекающем из готовности и способности к великой ответственности.

При всём радикально – негативном отношении к морали Ницше не ставит под сомнение её основопологающую и незаменимую роль в деле возвышения форм общественной жизни и самого человека. Он настаивает только на том, что такое возвышение достигается именно через сверхчеловеческую позицию. Он и называет её внеморальной по той единственной причине, что она более моральная, чем мораль в традиционно – христианско – социалистическо – гуманистическом смысле слова. « Знатный человек помогает несчастному, но не или почти не из сострадания, а больше из побуждения, вызываемого избытком мощи ». Собственно только он и умеет чтить человека, чтить так, чтобы не унижать его демонстрацией жалости и сочувствия. Он прямо и естественно обнаруживает все лучшие моральные качества, включая самоотверженность, которые в стаднойц и аскетической моральных позициях существовали лишь в превращённой форме.

Отвергая надуманную метафизику свободной воли, Ницше подчёркивает, что на самом деле речь идёт о сильной и слабой воле и определяет мораль как           « учение об отношениях власти, при которых возникает феномен « жизнь » ». При таком понимании мораль выступает не как надстройка, вторичное или третичное духовное образование в человеке, а как органичное свойство – мера воли к власти. « Пусть ваше само отразится в поступке, как мать отражается в ребёнке, - таково должно быть ваше слово о добродетели ».

Добродетельность знатного человека является прямым выражением и продолжением его силы. Он добродетелен не из-за абстрактных норм и самопринуждения ( хотя известный аскетизм, готовность к самоотречению ему свойственны ), а самым естественным образом, в силу своей натуры, положения, условий жизни. Добродетель – это его защита, его потребность, способ его жизни. Рабская натура тоже выражает свою волю, но так как эта воля слабая, то она не может найти удовлетворение в поступке и трансформируется в воображаемую месть, принимает превращённую форму морализации. Сильным натурам нет нужды прятаться, уходить в область внутренних переживаний и моральных фантазий, они могут условия своего существования прямо осознать как долженствование. Ницшеанский сверхчеловек есть цельный, с волей собранной и сильной, он открыто утверждает себя, в полной уверенности, что он тем самым утверждает жизнь в её высшем проявлении.

Сверхчеловек находится по ту сторону добра и зла. В историческом плане понятия добра и зла являются результатом восстания рабов в морали. Так как рабы не могли реально преодолеть своё невыносимое для человека рабское состояние, то они решили выдать поражение за победу и изобразили своих рабов в качестве персонификации зла. Понятие зла оказывается первичным и как его антипод возникает понятие доброго. Первичность зла и вытекающая отсюда зависть, тайная мстительность, которые трансформируются в иллюзию добра, ассоциируемого со всем слабым и немощным, хитрый ум и разрушительная мощь зла, которым противостоят нищета духа и бездеятельность добра, настолько специфичны для рабской морали, что её преодоление равнозначно прорыву по ту сторону добра и зла.

Исторически прорыв противоположности добра и зла связан с сверхчеловеческой моралью господ. Некогда хозяева господствовали в жизни. У них была своя мораль, свои понятия и представления о добре и зле. Но со временем их одолели рабы, но победили они не силой, а числом. Добром стало признаваться то, что в большей мере соответствует их интересам; мягкосердечие, любовь к ближнему, покорность, самоотречение, доброта – все эти и им подобные качества были возвышены до уровня добродетели. В эпоху после восстания рабов господствующей стала и продолжает оставаться рабская мораль.

Собственная моральная позиция Ницше, позиция хозяина, почти прямо противоположна господствующей в обществе морали. Её краеугольными камнями служат: во-первых, ценность жизни в её биологическом смысле – только жизнь имеет абсолютную ценность и порождает всё, что имеет ценность; во-вторых, свобода сильного – свобода принадлежит только тому, кто имеет достаточно силы, чтобы завоевать и отстоять её; в-третьих, неравенство – люди не равны, они лишь лучше или хуже, в зависимости от того, сколько жизненной силы заключено в каждом из них. Естественно, этим устоям соответствуют и принципы морали. Справедливость в том виде, как её понимает господствующая мораль, есть ложь. Истинная справедливость, считает Ницше, основана отнюдь не на равенстве – каждый имеет столько, сколько заслуживает, а заслуги его измеряются количеством жизни. Равенство – это признак упадка. Ложным является и принцип полезности – назначение жизни состоит не в приувеличении добра. Сама жизнь есть высшее и величайшее добро, и только это имеет значение.

IV.   Заключение.

К 1889 году, ко времени, когда сознание Ницше помутилось, когда его творческая деятельность оборвалась окончательно, он был мало известен. Одиннадцать лет спустя, когда Ницше не стало ( 1900 год ), он был знаменит. К этому времени под его влиянием находились философы разных ориентаций, но наибольшее влияние испытали представители так называемой философии жизни. В начале двадцатого века под влиянием идей Ницше оказалась значительная часть европейской, в том числе и русской, творческой интеллигенции. В ряде случаев это влияние либо удерживалось постоянно, или вновь вспыхивало в более или менее модернизированном виде на протяжении всего текущего столетия. Как оказалось, Ницше вполне имел право заявить: « Я знаю свою судьбу… Когда-нибудь моё имя будет связываться с припоминанием кризиса, равного которому не видела земля, - величайший конфликт совести, отмена всего того, во что до поры верилось, что признавалось нужным, чему поклонялись. Я – не человек. Я – динамит! ».

Список использованной литературы.

1.   Гусейнов А. А., Апресян Р.Г. « Этика », издат. « Гардарики », Москва 2002 г.

2.   Ницше Ф. « Так говорил Заратустра », издат. « Азбука-классика », Санкт-Петербург 2003 г.

3.   Ницше Ф. « По ту сторону добра и зла »                   (предисловие Н.В. Рогожина), Москва 1992 г.

4.   Шаповал С. И. « Этика Фр. Ницше и современная буржуазная теория морали », Киев 1988 г.