Георг Зиммель, 'Как возможно общество?'. Анализ условий существования общества

КИЕВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. Т. Г. ШЕВЧЕНКО

ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

(ЗАОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ)

РЕФЕРАТ

«ГЕОРГ ЗИММЕЛЬ, «КАК ВОЗМОЖНО ОБЩЕСТВО?».

АНАЛИЗ УСЛОВИЙ СУЩЕСТВОВАНИЯ ОБЩЕСТВА»

2-й курс

направление философия

студент Фойгт А.В.

Киев

2004

ПЛАН

1. Априорные субъективные условия существования знания.

а) как возможна природа? (И. Кант)

б) отличия в субъективной предданности знаний о природе и об обществе

в) незыблемость Я. Ты как проекция Я

2. Первое условие существования общества – Я и Другой.

а) соприкосновение Себя и Другого

б) представление Другого как принадлежащего к определенному типу

в) представление Другого как соседа/коллегу/соратника. «Мы».

3. Второе условие существования общества – общественное и Помимо Того.

а) наличие общественного Помимо Того

в) Я и Бог. Я и природа

г) категориальное единство социального и Помимо Того в индивиде

4. Третье условие существования общества – Место в обществе.

а) неравенство элементов общества

б) априорная принадлежность обществу

в) Место в обществе

Теоретическая проблематика, поднимаемая Георгом Зиммелем на страницах его работы «Как возможно общество?», автоматически переносит нас, как исследователей, пытающихся дать объяснение феномену под названием общество, в область метафизики. Возможности существования общества как такового онтологически предшествуют, с одной стороны, существование природы, в которой, так или иначе, реализуется общество, а с другой стороны – в самом широком смысле - существование знания вообще.

Используя фундаментальные теоретические наработки Иммануила Канта, Зиммель четко демонстрирует разницу между двумя «Как возможно?»: между условиями существования природы и общества. Относительно природы, подчеркивает Зиммель, действует четкий механизм, так сказать, априорной мыслительной активности субъекта: мир существует в виде массы разрозненных чувственно данных элементов, знания о которых субъект синтезирует в некую общую взаимосвязанную структуру под названием «природа». Другими словами, природа по Канту – это определенный род познания, образ, возникающий благодаря нашим категориям познания и внутри них. Между элементами природы самой по себе – бытия-природой (Natur-Sein) – не существует никакой связи, делающей из них нечто мыслимо познаваемое. Таковая связь является прерогативой субъекта, она производится им самим, возникает и содержится в его опыте. То есть вкратце условия существования природы – это наличие стороннего соглядатая, имеющего возможность синтеза чувственной эмпирики в знание, представленное в виде закономерностей.

На первый взгляд не составляет особого труда перенести вышеописанный онтологический механизм на постижение условий существования общества. Общество так же как природа состоит из индивидуальных элементов, в известной степени разрозненных. Так же, как и в случае с природой, имеет место некий синтезирующий принцип, превращающий разрозненность частиц общества собственно в общество. На первый взгляд картина идентична, однако после некоторого анализа Зиммель указывает на основополагающее различие: единство природы (здесь лучше использовать слово «объединение») осуществляется субъектом в нем самом как продукт его противопоставления себя природе. В постижении такого явления, как общество, фактор отстраненности судящего об обществе наблюдателя отсутствует. Суждение об обществе формируется элементами общества, поскольку они сами по себе сознательны и активны. Поэтому для своего существования общество не нуждается в стороннем наблюдателе, который, ко всему прочему (об этом Зиммель не говорит), актуально невозможен: если подобный наблюдатель способен иметь суждение, значит, он сознателен и является в той или иной мере элементом общества; если же данный субъект в чем-либо противопоставлен обществу, то либо он не наделен возможностью давать аналитические суждения, либо подобные суждения непостижимы. Другими словами, любой судящий об обществе – член этого общества, а иное или невозможно, или чувственно не данно.

Таким образом, условия осуществления общества суть общественный продукт. На чем же базируется принцип синтезирующего «обобществления»? Зиммель начинает рассматривать данный вопрос с позиции представления общества в виде набора взаимодействующих друг с другом Я. Следует более подробно остановиться на этом феномене. Основополагающее условие опыта вообще – это чувство сущего Я, обладающего безусловностью и незыблемостью, являющейся своего рода точкой отсчета и одновременно мерой истинности всего остального не-Я. Судя о чем-либо, Я имплицитно постулирует абсолютную истинность своего существования и такую же абсолютную истинность существования целокупного не-Я, затем соотносит факт истинности существования элемента не-Я, о котором производится суждение, со своим собственным существованием, и лишь потом окончательно определяет, что же это за конкретная часть не-Я. Зиммель пишет: «В своем собственном сознании мы весьма точно различаем фундаментальность Я как не причастную к проблематике его содержаний предпосылку всякого представления, от которой невозможно полностью избавиться, и сами эти содержания, которые (а также их появление и исчезновение, возможность в них усомниться и их корректировать) предстают всего лишь как продукты абсолютной, предельной мощи и существования нашего душевного бытия вообще.»

В суждении о природе достаточным оказывается отделение конкретной части не-Я от Я и от остального не-Я. Суждение об обществе не может ограничиться только этими шагами, поскольку судя об обществе, Я сталкивается с такой модификацией не-Я, как одушевленное не-Я – Ты. Устанавливая общественные взаимосвязи как составляющие части своего общественного существования, Я вынуждено транспортировать свои свойства вовне, придавая им законченный, оформленный характер. Я вынуждено признавать Ты, как такое же безусловно истинное явление, хотя теоретически одушевленность не-Я не дает данному не-Я никаких шансов сравниться с истинностью Я. Парадоксально, и сам Зиммель этого не замечает: Я по собственной воле ранжирует не-Я на одушевленное и неодушевленное, одушевленное наделяет собственными свойствами, придает опыту о Ты особый статус, а все остальное не-Я лишает априорной синтезирующей возможности, не наделяя его способностью иметь суждение. Именно такое свойство Я, как выделение по собственной воле из не-Я одушевленного Ты, и является фундаментом возникновения опыта об обществе. Посредством данного априорного условия отдельные элементы реально синтезируются в общество.

Познание общества, по Зиммелю, на самом деле не по-знание, а знание, поскольку «сознание обобществления непосредственно есть носитель или внутреннее значение обобществления». Столкнувшись тем самым с проблемой теории познания общества, Зиммель делает попытку очертить некоторые из априорно действующих форм обобществления. Назовем их условно Я и Другой, общественное и Помимо Того и Место в обществе.

Я и Другой. Образ воспринимаемого человека в сознании воспринимающего всегда несколько смещается, видоизменяется. Это обуславливается не только неполнотой опыта, симпатией или антипатией. Подобное видоизменение происходит в двух уровнях. Мы видим Другого несколько обобщенно, поскольку полностью реализовать в себе абсолютно чужую индивидуальность невозможно: совокупность уникальных субъективных факторов собственно и формирует Я. Проще говоря, если мышление и поведение Другого еще возможно с той или иной степенью достоверности смоделировать, то как быть с сенсориумом? Подсознательными процессами? Простой пример: попытайтесь дать ответ на вопрос: «Как пахнет роза?». Ответ очень прост для каждого из нас: роза издает терпковато-сладкий вязкий аромат. А теперь попытайтесь представить, как пахнет роза, если ее запах чувствуете не вы, а кто-то другой?

В связи с этим фундаментальным отличием мы всегда представляем Другого, как тип, к которому он принадлежит в силу своей индивидуальности. В процессе познания Другого мы видим не индивидуальность саму по себе, а то, насколько она соответствует или не соответствует тому типу индивидуальностей, к которым мы относим данного Другого. Зиммель подчеркивает также, что подобная типологизация имеет место всегда, причем основная ее функция для Я – это компенсация в опыте непостижимого для-себя-бытия Другого. С точки зрения теории познания подобное шаблонирование – некий регресс, поскольку вместо многогранной индивидуальности и красочной сугубо личностной мозаики, мы всегда представляем других людей как некие усредненные образы, не тождественные действительности. Даже судя о Другом, как об уникальном, неповторимом гении, судящий так или иначе причисляет данного Другого к типу «уникальные и неповторимые гении». Тем не менее, наряду с осознанием самой возможности существования Другого, неспособность постичь Другого в полноте его многообразия – краеугольный камень в формировании общественных отношений.

Особенно четко данный аспект становится очевиден, когда речь ведется о совокупности людей, объединенных каким-то общим принципом – будь-то общность профессии, идеологии, личных интересов или простая случайность, совпадение. Каждый общественный круг априори навязывает осознание принадлежности к себе всем индивидам, входящим в него. Здесь на сцену выходит отношение, которое можно смело охарактеризовать как Мы: Я и взаимосвязанный со мною Другой. При наличии объединяющего фактора Мы возможны суждения типа: «Мы - англичане», «Мы - протестанты», «Мы - военные» или «Мы - попутчики», «Мы – свидетели какого-либо события». Зиммель указывает на то, что фактор Мы предполагает ожидание некоей реализации, выгоды от совместной, общей жизненной основы, что в свою очередь предполагает восприятие Другого через определенный фильтр, придающий каждой индивидуальной личности новое оформление.

Таким образом Зиммель определяет первое априорное условие существования общества: у членов общества формируются представления друг о друге, основанные на типологизации по принципу Я – Другой и Я как часть Мы, при этом индивидуальная исключительность каждого из Я важна лишь постольку, поскольку каждый Другой ее обобщает, умаляет или дополняет. 

Общественное и Помимо Того. «Каждый элемент группы, - пишет Зиммель, - есть не только часть общества, но и, помимо того, еще нечто». Характер обобществленности любого человека сообусловлен его личной, индивидуальной необобществленностью, которая является диалектическим условием для наличия в человеке общественного. Далее Зиммель пытается, на мой взгляд, ошибочно выявить элементы, полностью отторгнутые обществом, называя чужаков, врагов, преступников и бедняков. Данный момент в ходе дальнейшего анализа указывает на оплошность Зиммеля. Все довольно просто: во-первых, все из вышеперечисленных категорий прежде всего люди. Это уже обобщает их в общечеловеческий пласт, поэтому нельзя говорить о них, как о совершенно Других. Во-вторых, статус каждого из них с одной стороны относителен (бедняк в Индии все-таки беднее бедняка в Люксембурге), с другой – нестабилен (преступник может отбыть заслуженное наказание и исправиться, а с врагом можно примириться).

Так или иначе, подчеркивает Зиммель, о любом представителе общества или его части мы с самого начала знаем, что он прежде всего индивидуальность, для-себя-бытие (в случае с обществом как таковым), и что ему присуще нечто, не являющееся его социальным статусом (в случае с представителями конкретных частей обшества). То есть о священнике мы знаем, что он не только священник, а таксист – не только таксист. Особенностью такого представления о Другом является то, что в этом представлении граница между общественной сущностью и Помимо Того в каждой определенной социальной ситуации абсолютна разная. Влюбленные, например, формируют свое Мы полностью отождествляя его с Я, растворяя Я в Мы. Жизнь любимого человека  целиком помещается в сознании влюбленного. В данном случае Помимо Того отсутствует вообще, вернее оно заключено сугубо в рамки физической обособленности Другого. Аналогичная ситуация в случае с католическим священником: церковная принадлежность и личностная индивидуальность в нем абсолютно тождественны.

На другом полюсе – общественные отношения, базирующиеся на хозяйственно-денежных принципах. В деловой, финансовой сфере Помимо Того каждого из индивидов несказанно велико. Общественное же ограничивается только функцией, выполняемой Я в данной сфере обобществленности. От делового контрагента, грубо говоря, необходимо  лишь соблюдение регламента сотрудничества, лишь получение непосредственной выгоды. Тот факт, что ваш деловой партнер – неплохой поэт или пловец, в данном контексте не имеет ни малейшего значения. Он для вас только партнер по бизнесу.

Этот момент еще более интересен в случае с врагами или оппонентами. Здесь действия индивида направлены на видоизменение общественного в Другом, поскольку оно идет вразрез с интересами индивида или группы, с их общественным. Когда же затрагивается внесоциальная сфера, как ответная реакция следуют симметричные действия по влиянию на вражеское Помимо Того, как на основополагающее условие осуществления пагубного воздействия. Здесь инструментарий расширяется вплоть до методов физического устранения, например в случае с чеченским конфликтом: «Они предоставляют убежище террористам, отказываются выдавать их государству, ведут активное сопротивление, значит, их необходимо уничтожить».

Как далее подчеркивает Зиммель, «априори эмпирической социальной жизни состоит в том, что жизнь не полностью социальна». Даже в случае с Богом и природой индивидуальность, пусть даже и трансформированная, сохраняется. Собственная субстанция верующего человека на первый взгляд целиком отдана субстанции Абсолюта, однако все равно должно сохраняться некое обособленное Я, для которого растворение в божественном бытии есть постоянно реализуемая задача, процесс, метафизически невозможный без для-себя-бытия субъекта.

Так же и в случае с обществом: формируя индивида путем накопления в нем общественных содержаний, в конечном итоге реализуясь через индивида, на каком-то этапе в индивиде общество исчезает, трансформируясь в сугубо индивидуальное. Которое, в свою очередь, вступая во взаимодействие с другими индивидуальностями, образует общество, неся в себе и социальное и сугубо личное. Это второе условие существования общества.

Место в обществе. «Там, где демократическая или социалистическая тенденции предусматривают "равенство" или частично достигают его, речь всегда идет лишь о равноценности личностей, результатов деятельности, позиций, в то время как равенство людей по их качествам, содержанию жизни и судьбам - вообще не предмет обсуждения». Индивидуальное неравенство, непохожесть, уникальность людей – своего рода топливо для функционирования общественного механизма. Каждый инидивид в зависимости от личностных факторов - пола, возраста, квалификации – играет соответствующую роль в алгоритме достижения общественных целей.

Позиции в обществе не распределяются императивно, а являются продуктом реального творчества индивида. Зиммель, правда, не уточняет, о каком обществе он ведет речь: о демократическом, тоталитарном, современном ему или идеальном. Он указывает на то, что, несмотря на кажущуюся дисгармонию и отсутствие императивного регулирования, общественные процессы, тем не менее, корелируют исполнение индивидами их функций путем предоставления творческой свободы в их выборе. Другими словами, будучи элементом общества, каждый человек волен делать что угодно, если это не противоречит общественным интересам, ценностям или нормам.

Для каждого из нас изначально уготована определенная ниша в обществе – наше Место – отличающееся от других, но, тем не менее, имеющее с другими общественными нишами некое сходство, позволяющее претендовать на занятие его некоторым количеством людей. Как уже было сказано выше, несмотря на кажущуюся очевидность, количество и привязка Мест к конкретным индивидам ничем не регламентируется. Однако момент соревновательности все-таки вносится путем навязывания общественным сознанием – традициями, моралью, ценностями – необходимости принимать индивидом персональные меры для достижения своих целей, как части целей общественных. Формируется образ идеального члена общества, для соответствия которому, в принципе, даже поощряется борьба личных интересов и амбиций. Примат общественного статуса над индивидуальным очевиден (Зиммель этот момент опускает). Общественный миф настолько силен и популярен, что заставляет яркие, самобытные индивидуальности жертвовать своей неповторимостью ради на самом деле призрачного блага под названием обобществление.

Место в обществе уготовано каждому. Задача же индивида – делать все возможное, чтобы данное место занять. Это третье условие существования общества: членство в обществе люди заслуживают лишь путем реализации плана собственного существования.