Вячеслав Михайлович Молотов (1890—1986)

Вячеслав Михайлович Молотов (1890—1986)

_{ВЯЧЕСЛАВ МОЛОТОВ}

(1890—1986)

Имя Вячеслава Михайловича Молотова неразрывно связано с историей Советской страны 30—50-х гг. Его не­редко называли правой рукой Стали­на, считали вторым человеком в госу­дарстве. И это не случайно. В течение 36 лет он входил в Центральный Ко­митет партии, 21 год был членом По­литбюро и Президиума ЦК, 14 лет возглавлял Министерство иностран­ных дел, 11 — Совет народных комис­саров.

Настоящая фамилия Молотова была Скрябин. Он родился в 1890 г. в Вятской губернии в состоятельной семье приказчика богатого купца. Во время революции 1905 г. Вячеслав Скрябин учился в Казанском реаль­ном училище. Среди учащихся воз­никла нелегальная организация, велась активная пропаганда марксизма. Здесь Скрябин вступил в РСДРП. У многих его друзей увлечение молодости с го­дами прошло, для него же стало делом всей жизни. Позже он писал в своей биографии: «В политической работе стал принимать участие с очень ран­него возраста. С 16 лет».

Революционная деятельность Скря­бина не осталась без внимания по­лиции, в 1909 г. его арестовали и сослали в Вологодскую губернию. Од­нако надзор за ним был настолько слабым, что он мог спокойно продол­жать своё дело. Вячеслав занялся вос­становлением разгромленной после поражения революции 1905—1907 гг. Вологодской организации социал-де­мократов. Затем была учёба в Петер­бурге в Политехническом институте, сотрудничество в газете «Правда», снова нелегальная работа. В эти годы он впервые встретился со Сталиным.

Институт Скрябин так и не закон­чил — увлёкся партийной деятельно­стью. В 1915 г. он занялся объединени­ем московских марксистских групп. Здесь-то Вячеслав и сменил скромную фамилию Скрябин на звучный псев­доним — Молотов. Большевики видели свою основную опору в рабочих, поэтому часто брали себе «промыш­ленные» фамилии, которые хорошо запоминались бы и свидетельствова­ли о твёрдости характера — Сталин, Каменев, Молотов...

Вскоре Молотов снова был аре­стован, бежал, скрывался, жил на неле­гальном положении.

Февральскую революцию Вячеслав Михайлович встретил в Петербурге. Он был в это время членом Русского бюро ЦК партии и редактором «Прав­ды», т. е. человеком весьма влиятель­ным в среде большевиков. Но вот при­были из-за границы Ленин, Каменев и другие представители «старой гвар­дии», и его оттеснили на второй план. Молотов и не возражал. Он был пло­хим оратором, немного заикался, по­этому с удовольствием предоставил другим этот вид деятельности, а сам за­нялся кропотливой бумажной рабо­той, в которой был незаменим. Ленин позже посмеивался над его склонно­стью к «глупейшему бюрократизму».

После Октябрьской революции Мо­лотов выполнял разные партийные задания: работал на Севере, в Нижнем Новгороде и Донбассе, некоторое вре­мя был секретарём ЦК компартии Украины. Путь в высшие эшелоны власти начался для нет в 1921 г., когда на X съезде партии его избрали секре­тарём Центрального Комитета, канди­датом в члены Политбюро. Ленин, а позже Сталин умело использовали в борьбе с оппозицией особенности характера Молотова — его пункту­альность и упрямство, часто грани­чившие с твердолобостью. Пока все несогласные с мнением вождя препи­рались с Молотовым, за их спинами «протаскивали» нужные решения. Но­вым правителям необходимы были именно такие люди, исполнительные, преданные и не претендовавшие на верховную власть. Они всегда должны были быть под рукой и всё-таки по­стоянно оставаться в тени. Молотов таким и был. Секретарь Сталина Бажанов так охарактеризовал его: «Моло­тов всегда и постоянно идёт за Стали­ным... Когда Сталину нужно, он будет Председателем Совнаркома и СТО; когда нужно, будет стоять во главе Коминтерна; когда нужно, будет ми­нистром иностранных дел».

Молотов поднимался всё выше и выше по должностной лестнице. Пос­ле разгрома сначала «левой оппо­зиции» (Троцкий, Каменев, Зиновьев), а затем «правой» (Бухарин, Рыков, Томский) освободилось несколько командных постов. Молотов стал руководить Московской партийной ор­ганизацией, а с декабря 1930 г. возгла­вил Совет народных комиссаров.

Безусловно, Молотов несёт ответ­ственность за массовые репрессии 30—40-х гг. В архивах хранится мно­жество списков осуждённых с личной визой Сталина и Молотова — «ВМН» («высшая мера наказания»). Он полно­стью поддерживал Сталина в отноше­нии террора против тех, кого считал врагами народа. Свои убеждения Мо­лотов пронёс через всю жизнь. Уже, бу­дучи совсем стариком, давно отстра­нённым отдел, он говорил: «Поставьте у власти самых святых людей, и пусть бы они прошли так, одними разгово­рами мимо этих периодов, ничего бы у них не вышло, развалилось бы всё. Тут без жестоких мер против ярых врагов не обойтись, но попало и не врагам».

Возглавляя долгие годы Совнар­ком, а затем Министерство иностран­ных дел, Молотов руководствовался только указаниями Сталина, редко проявляя самостоятельность. Не по­ощрял он этого качества и в своих сот­рудниках. В результате к началу войны на видных постах в МИДе оказались люди, совершенно неспособные само­стоятельно мыслить. Молотов при­знавал это: «Опытных дипломатов у нас не было», все стали «только испол­нителями определённых указаний». В вопросах международной политики МИД ориентировался не на серьёз­ный анализ событий, а на прямые ре­комендации Сталина. Иногда тот спра­шивал у Молотова совета, но решения всегда принимал сам и не любил, когда ему противоречили.

В августе 1939 г. был заключён до­говор о ненападении между Германи­ей и Советским Союзом, известный как «пакт Молотова—Риббентропа», а также подписаны секретные прото­колы о разграничении сфер влияния двух государств. К Советскому Союзу присоединялись территории, до рево­люции в основном входившие в со­став Российской империи. Но между­народная обстановка продолжала накаляться. Гитлер захватывал одно государство за другим, а в Москве всё ещё надеялись на нерушимость договоров с Германией. Но постепенно и здесь стали замечать поворот в по­литике Германии. И Сталин решился на беспрецедентный шаг: глава со­ветского правительства Молотов от­правился в Берлин для переговоров. Сведения он привёз неутешитель­ные — на установление дружеских отношений надежд нет. Однако и ве­роятность скорого военного конфли­кта он отрицал. Таким образом Мо­лотов дезориентировал Сталина и советских военачальников, что в боль­шой степени стало причиной пораже­ний советских войск в начале войны.

Именно Молотову было поручено, официально сообщить народу о нача­ле Великой Отечественной войны. В полдень 22 июня 1941 г. состоялось его историческое выступление. Стра­на, затаив дыхание, слушала твёрдый, уверенный голос Молотова. В годы войны Вячеслав Михайлович отве­чал за производство танков. Танковая промышленность сделала огромные успехи, а Молотов получил звание Ге­роя Социалистического Труда.

Однако главной для него всё-таки оставалась внешнеполитическая де­ятельность. Он налаживал контакты с Англией и США, решал вопросы о военных поставках и о союзе против Германии. Участвовал во всех между­народных конференциях в период войны и в первые послевоенные го­ды. Помогал Сталину при подготовке и в ходе Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций. Моло­тов возглавлял советские делегации при создании Организации Объеди­нённых Наций, на Парижской мир­ной конференции в 1946 г., сыграл большую роль в основании государ­ства Израиль.

Самостоятельность главы МИДа, его авторитет на международной арене постоянно росли. Это не прошло ми­мо внимания Сталина; тот припом­нил, что ещё в 1936 г. Молотов выражал сомнения в необходимости уничто­жать «старых большевиков». Над Вяче­славом Михайловичем сгущались тучи. Вскоре произошло нечто совершенно для него неожиданное в 1948 г. аресто­вали его жену Полину Жемчужину, че­ловека исключительно преданного

Сталину. Позже Молотов так отзывал­ся о своей жене: «Мне выпало большое счастье, что она была моей женой. И красивая, и умная, а главное — насто­ящий большевик, настоящий совет­ский человек». Обвинений против неё практически не было. 

Попал в опалу и сам Молотов, Ста­лин резко критиковал его на ХГХ съез­де КПСС. Даже много лет спустя Мо­лотов не мог понять причин такого отношения к себе: «И чего он на меня взъелся?». От неминуемой распра­вы его спасла смерть Сталина. Вскоре вышла из заключения и жена.

В 1953—1957 гг. Молотов поддер­живал политику Хрущёва и продол­жал руководить внешнеполитическим ведомством. Одному из сотрудников Вячеслав Михайлович запомнился та­ким: «Всегда был сдержан, сух в обра­щении, точен в изложении предмета разговора. Он всегда был как бы за­стёгнутым на все пуговицы». Критика культа личности Сталина вначале вы­звала у него усмешку: ведь Хрущёв сам был замешан в репрессиях. Одна­ко тот развёртывал пропаганду всё шире. И в 1957 г. Молотов со своими старыми соратниками Кагановичем, Маленковым, Ворошиловым попы­тался осуществить антихрущёвский переворот. Но возврат к старому был уже невозможен, «антипартийную группу» никто не поддержал. «Заго­ворщиков» сняли с высоких постов иотправили на мелкие должности, уни­зительные и смешные для бывших советских лидеров. Молотов, в частно­сти, стал послом в Монголии.

Как всегда, он продолжал упорно и педантично выполнять порученное ему дело. XXII съезд КПСС нанёс по­следний удар Молотову.

На пенсии Вячеслав Михайлович продолжал вести весьма активный образ жизни: писал много статей, ра­ботал в библиотеках, часто подавал записки в ЦК , выражая своё мнение по поводу различных событий в СССР и за рубежом. Он не оставил ме­муаров, но в течение многих лет под­робно рассказывал о своей жизни

поэту Феликсу Чуеву. Эти рассказы опубликованы. Вячеслав Михайло­вич постоянно хлопотал о восстано­влении в партии. Он никогда ни в чём не раскаивался, всегда оставался твёрдым и непоколебимым, париро­вал все выпады против него, все упрё­ки: «Я несу ответственность за ту по­литику и считаю её правильной... Да, мы допустили групповщину, но мы хотели снять Хрущёва, что партия потом и сделала...».

Он добился восстановления в КПСС всего за два года до смерти. Мо­лотов умер на 97-м году жизни, его по­хоронили на Новодевичьем кладбище. Сообщение о смерти в газетах было исключительно скупым.

Яркую и точную характеристику Молотову дал премьер-министр Вели­кобритании Уиистон Черчилль: «Он был человеком выдающихся способ­ностей и хладнокровной жестоко­сти... Его бы приветствовали в своей компании при ведении внешних дел Мазарини, Талейран, Меттерних...».