Религии народов Кавказа
Реферат
Религии народов
Кавказа
Введение
Кавказ издавна входил в
зону влияния высоких цивилизаций Востока, и часть кавказских народов (предки армян,
грузин, азербайджанцев) еще в античную эпоху имели свои государства и высокую
культуру.
Но
в некоторых, особенно в высокогорных, районах Кавказа вплоть до установления
Советской власти сохранялись очень архаичные черты хозяйственного и
общественного уклада, с пережитками патриархально-родовых и
патриархально-феодальных отношений. Это обстоятельство отразилось и в
религиозной жизни: хотя на Кавказе еще с IV—VI
вв. распространилось христианство (сопутствовавшее развитию феодальных
отношений), а с VII—VIII
вв.— ислам и формально все кавказские народы считались либо христианскими, либо
мусульманскими, под внешним покровом этих официальных религий у многих отсталых
народов горных районов фактически сохранялись очень сильные пережитки более
древних и самобытных религиозных верований, частью, конечно, перемешавшиеся с
христианскими или мусульманскими представлениями. Больше всего это заметно у
осетин, ингушей, черкесов, абхазов, сванов, хевсур, пшавов, тушинов. Нетрудно
дать обобщенное описание их верований, так как они имеют очень много сходных
черт. У всех этих народов сохранились семейно-родовые культы, связанные с ними
погребальные обряды, а также общинные земледельческо-скотоводческие культы. Источниками
для изучения дохристианских и домусульманских верований народов Кавказа служат
свидетельства античных и раннесредневековых писателей и путешественников
(довольно скудные), а главным образом чрезвычайно обильные этнографические
материалы XVIII—XX
вв., описывающие самым подробным образом пережитки древних верований. Очень
богата в этом отношении, в смысле качества записей, советская этнографическая
литература.
1. Семейно-родовые
культы
Семейно-родовые культы
довольно прочно держались на Кавказе вследствие застойности
патриархально-родового уклада. В большинстве случаев они приняли вид почитания
домашнего очага — материального символа семейной общности. Оно было особенно
развито у ингушей, осетин, у горно-грузинских групп. Ингуши, например, считали
семейной святыней домашний очаг и все, что с ним связано (огонь, золу,
надочажную цепь). Если любой посторонний человек, хотя бы и преступник, входил
в дом и хватался за надочажную цепь, он поступал под покровительство семьи,
хозяин дома обязан был его защищать всеми мерами. Это было своеобразным
религиозным осмыслением известного патриархального обычая гостеприимства
кавказских народов. В огонь перед каждой едой бросали маленькие жертвы —
кусочки пищи. Но олицетворения очага, или огня, по-видимому, не было (в отличие
от верований народов Сибири). У осетин, у которых были сходные верования,
существовало и нечто вроде олицетворения надочажной цепи: ее патроном считался
кузнечный бог Сафа. Сваны священное значение придавали не очагу в жилой
комнате, а очагу в специальной оборонной башне, которая имелась прежде у каждой
семьи и сама считалась семейной святыней; этот очаг вообще не употреблялся для
повседневных нужд, его использовали только для особых семейных обрядов.
Родовые культы отмечены
у тех же ингушей, осетин, отдельных грузинских групп. У ингушей каждая фамилия
(то есть род) чтила своего покровителя, может быть предка; в его честь
сооружался каменный монумент — сиелинг. Раз в год, в день родового праздника,
около сиелинга устраивалось моление. Были свои покровители и у объединений
родов — у галгаев, у феаппи, из которых позже образовался ингушский народ.
Сходные обычаи известны у абхазов: у них каждый род имел свои «доли божества»,
покровительствующие одному этому роду. Род ежегодно устраивал моления своему
покровителю в священной роще или в другом определенном месте под руководством
старшего в роде. У имеретин (Западная Грузия) еще недавно бытовал обычаи
устраивать ежегодные родовые жертвоприношения: резали козленка, или ягненка,
или петуха, молились богу о благополучии всего рода, потом ели и пили вино,
хранившееся в особом ритуальном сосуде.
2.
Погребальный культ
С семейно-родовым
культом слился погребальный культ, который у народов Кавказа был очень развит,
а местами принял не в меру усложненные формы. Наряду с христианскими и
мусульманскими погребальными обычаями у некоторых народов, особенно Северного
Кавказа, сохранились и следы маздаистских обычаев, связанных с погребением:
старые могильники у ингушей, осетин состояли из каменных склепов, в которых
тела умерших как бы изолировались от земли и воздуха. У некоторых народов были
в обычае похоронные игры и состязания. Но особенно тщательно соблюдался обычай
устраивать периодические поминки по умершему. Эти поминки требовали очень
больших расходов — на угощение многочисленных гостей, на жертвоприношение и пр.
- и зачастую совершенно разоряли хозяйство. Такой вредный обычай особенно
отмечался у осетин (хист); он известен и у абхазов, ингушей, хевсуров сванов и
др. Верили, что сам покойник невидимо присутствует на поминках. Если человек по
каким-либо мотивам долго не устраивал поминок по своим умершим родственникам,
то его осуждали, считая, что он держит их впроголодь. У осетин нельзя было
нанести человеку большей обиды, чем сказав ему, что его мертвецы голодают, то
есть что он нерадиво исполняет свою обязанность устраивать поминки.
Траур
по умершему соблюдался очень строго и тоже был связан с суеверными
представлениями. Особенно тяжелые ограничения и предписания чисто религиозного
характера ложились на вдову. У осетин, например, она должна была в течение года
ежедневно постилать умершему мужу постель, ждать его до поздней ночи у постели,
готовить ему по утрам воду для умывания. «Вставая с постели рано утром, она
всякий раз, взяв таз и кувшин с водой, а также полотенце, мыло и прочее, несет
их к тому месту, где обыкновенно муж ее при жизни умывался, и там стоит
несколько минут в таком положении, как будто подает умыться. По окончании
церемонии она возвращается в спальню и ставит утварь на место».
3.
Аграрные общинные культы
Чрезвычайно
характерна та форма религиозных обрядов и верований народов Кавказа, которая
была связана с земледелием и скотоводством и в большинстве случаев опиралась на
общинную организацию. Сельская земледельческая община сохранялась очень
устойчиво у большинства кавказских народов. В ее функции помимо регулирования
землепользования и решения общинных сельских дел входила и забота об урожае,
благополучии скота и пр., и для этих целей применялись религиозные моления и
магические обряды. Они были неодинаковы у разных народов, нередко осложнялись
христианскими или мусульманскими примесями, но в основе своей были сходны,
будучи всегда так или иначе связаны с хозяйственными нуждами общины. Чтобы
обеспечить хороший урожай, прогнать засуху, прекратить или предотвратить падеж
скота, устраивались магические обряды либо моления божествам-покровителям
(часто то и другое вместе). У всех народов Кавказа были представления об особых
божествах — покровителях урожая, покровителях тех или иных пород скота и пр.
Образы этих божеств у одних народов испытали сильное христианское либо
мусульманское влияние, даже слились с какими-нибудь святыми, у других —
сохранили более самобытный вид.
Вот для примера
описание обряда земледельческого общинного культа у абхазов: «Жители поселка (ацута)
устраивали каждой весной — в мае или начале июня, в воскресный день,— особое
земледельческое моление под названием «моление ацу» (ацыу-ныхэа). Жители делали
складчину на покупку баранов или коров и вина (между прочим, ни один пастух не
отказывался в случае надобности отдать холощеного козла или барана для
общественного моления, хотя баранов редко употребляли в качестве жертвенных
животных). Кроме того, каждый дым (то есть хозяйство.— С. Т.) обязан был
принести с собою сваренного пшена (гоми) в назначенное место, которое считалось
священным по преданию; там резали скот и варили мясо. Затем избирался уважаемый
в том селении старик, которому подавали палочку с нанизанными на нее печенью и
сердцем и стакан вина, и он, приняв это и став во главе молящихся,
поворачивался к востоку и произносил молитву: «Бог небесных сил, пожалей нас и
пошли нам милость твою: дай плодородие земли, чтобы мы с женами и с детьми
нашими не знали бы ни голода, ни холода, ни горя»... При этом он отрезал
кусочек печени и сердца, поливал их вином и бросал от себя в сторону, после
чего все садились в кружок, желали друг другу счастья и начинали есть и пить.
Шкуру получал молельщик, а рога вешались на священном дереве. Женщинам не
дозволялось не только дотрагиваться до этой пищи, но даже присутствовать во
время обеда...».
Чисто
магические обряды борьбы с засухой описаны у черкесов-шапсугов. Один из
способов вызывания дождя при засухе состоял в том, что все мужчины селения шли
к могиле человека, убитого молнией («каменной могиле», считавшейся общинной
святыней, как и деревья вокруг нее); в числе участников обряда непременно
должен был быть член того рода, к которому принадлежал покойник. Придя на
место, все они брались за руки и под обрядовые песни плясали, босиком и без
шапок, вокруг могилы. Затем, поднимая кверху хлеб, родственник покойника
обращался к последнему от имени всего общества с просьбой послать дождь.
Закончив свои мольбы, он брал с могилы камень, и все участники обряда шли к
реке. Камень, привязанный веревкой к дереву, опускали в воду, и все
присутствующие, прямо в одежде, окунались в реку. Шапсуги верили, что этот
обряд должен был вызвать дождь. Через три дня камень надо было вынуть из воды и
вернуть на прежнее место; по поверью, если этого не сделать, дождь будет идти
не переставая и затопит всю землю. Из других способов магического вызывания
дождя особенно характерно хождение с куклой, сделанной из деревянной лопаты и
одетой в женский наряд; эту куклу, называемую хаце-гуаше (княжна-лопата),
девушки носили по аулу н возле каждого дома ее обливали водой, а в заключение
бросали в реку. Обряд исполнялся одними женщинами, и если им случайно
встречался мужчина, то его ловили и тоже бросали в реку. Через три дня куклу
вынимали из воды, раздевали и ломали.
Сходные
обряды с куклой известны были у грузин. У последних отмечался также и
магический ритуал «выпахивания» дождя: девушки волокли плуг по дну реки взад и вперед.
Для прекращения слишком продолжительного дождя пахали таким же образом полосу
земли около деревни.
4.
Божества
Большинство
божеств, имена которых сохранились в верованиях народов Кавказа, связаны либо с
земледелием, либо со скотоводством — прямо или косвенно. Есть и
божества-покровители охотничьего промысла. У осетин, например, наиболее
почитались боги (на их образы наслоились христианские черты и даже христианские
имена): Уацилла (то есть святой Илья) —покровитель земледелия и скотоводства,
посылающий дождь и грозу; Фальвар — покровитель овец; Тутыр — пастух волков,
позволяющий волкам резать овец; Авсати — божество диких животных, покровитель
охотников. У черкесов главными божествами считались: Шибле — божество молнии
(смерть от молнии считалась почетной, убитого молнией человека не полагалось
оплакивать, могила его считалась священной); Созереш — покровитель земледелия,
бог плодородия; Емиш — покровитель овец; Ахин — покровитель рогатого скота;
Мерием — покровительница пчеловодства (имя, видимо, от христианской девы
Марии); Мезитх — покровитель охотников, лесное божество; Тлепш — покровитель
кузнецов; Тхашхуо — верховный бог неба (довольно тусклая фигура, культа его почти
не было). У абхазов важнейшие места в религии занимали: богиня Даджа —
покровительница земледелия; Айтар — создатель домашних животных, бог
размножения; Айргь и Ажвейпшаа — охотничьи божества, покровители лесов и дичи;
Афы — бог молнии, аналогичный черкесскому Шибле.
Конечно,
образы этих божеств были обычно сложны, им приписывались зачастую разные и
весьма неотчетливо разграниченные функции. Эти наиболее известные божества были
общенародными, хотя почитание их зачастую принимало форму того же общинного
культа. Но помимо этих общенародных божеств были чисто местные
божества-покровители, у каждой общины свои; их иногда трудно отграничить и от
родовых патронов, ибо сельская община у некоторых народов Кавказа сама еще не
вполне освободилась от родовой оболочки.
5. Святилища
6. Кузнечный
культ
У
кавказских горцев сохранились и следы профессиональных и ремесленных культов,
особенно культа, связанного с кузнечным производством (как это известно у
народов Сибири, в Африке и пр.). Черкесы почитали бога кузнецов Тлепша.
Кузнецу, кузнице, железу приписывались сверхъестественные свойства, и прежде
всего способность магически исцелять больных и раненых. Кузница была местом
совершения таких лечебных обрядов. С этим связан и особый варварский обычай
«лечения» раненых у черкесов — так называемый чапш; раненого (особенно при
переломе кости) старались развлекать днем и ночью, не давая ему заснуть;
односельчане собирались к нему, устраивали игры, танцы; каждый входящий громко
ударял по железу. Раненый должен был крепиться, не обнаруживать своих
страданий. По рассказу очевидца, иногда, «измученный болезнью, шумом, пылью,
больной засыпает. Но не тут-то было. Рядом сидящая с больным девица берет в
руки медный таз или железный лемех и начинает из всех сил бить молотком по
медному тазу (или лемеху) над головой больного. Больной со стоном
просыпается...».
У
абхазов был аналогичный культ кузнечного бога Шашвы. У них же сохранились и
следы почитания богини Ерыш, покровительницы ткачества и других женских работ.
О других культах, связанных с женскими домашними занятиями, на Кавказе мало
известно.
Магическое
значение железа как оберега отмечалось у всех народов Кавказа. Например,
известен обычай проводить новобрачных под скрещенными шашками.
7.
Пережитки шаманства
Наряду
с описанными семейно-родовыми и общинными земледельческо-скотоводческими
культами в верованиях народов Кавказа можно обнаружить и пережитки более
архаических форм религии, в том числе шаманства. У хевсуров помимо обычных
общинных жрецов — дастури и др.— были еще прорицатели — кадаги. Это либо
нервно-ненормальные люди, подверженные припадкам, либо люди, умеющие их искусно
имитировать. Кадаги бывали мужчины и женщины; «Во время храмового праздника,
преимущественно же утром в день нового года, какой-нибудь хевсур дрожит, теряет
память, бредит, кричит и этим самым дает народу знать, что его избрал к себе на
службу сам святой. Народ его признает за кадаги». Эта картина очень мало
отличается от «призвания» шамана духом у народов Сибири. Кадаги давал разные
советы, особенно в случае каких-либо несчастий, разъяснял, за что именно
прогневался хати (святой). Он же определял, кто может быть дастури или деканози.
8. Религиозные
синкретизм
Все
эти верования народов Кавказа, а также бытовавшие у них знахарство, ведовство,
эротические и фаллические культы, отражавшие разные стороны общинно-родового
строя и его пережитки, в различной степени перемешались, как уже сказано выше,
с религиями, принесенными на Кавказ извне,— христианством и исламом, которые
характерны для развитого классового общества. Христианство господствовало
когда-то у большинства народов Кавказа, позже некоторые из них склонились к
исламу, больше соответствовавшему патриархальным условиям их жизни.
Преобладающим христианство осталось у армян, грузин, части осетин и абхазов.
Ислам укоренился у азербайджанцев, народов Дагестана, чеченцев и ингушей,
кабардинцев и черкесов, части осетин и абхазов, небольшой части грузин
(аджарцы, ингилойцы). У народов горной части Кавказа эти религии, как уже
говорилось, господствовали во многих случаях лишь формально. Зато у тех
народов, где сложились более прочные и развитые формы классовых отношений,— у
армян, грузин, азербайджанцев — самобытные верования сохранились лишь в слабых
пережитках (так же как это было, например, у народов Западной Европы), они были
как бы переработаны христианством или исламом и слились с этими религиями.
Сейчас
население Кавказа в основной своей массе уже освободилось от засилья
религиозных представлений. Большая часть старых обрядов и религиозных обычаев
оставлена и забыта.