Проблемные вопросы понимания вины в гражданско-правовых отношениях
.1 Особенности вины юридического лица
.2 Критерии неосторожной вины: теория и практика
.3 Ответственность предпринимателей за нарушение обязательств
Заключение
Список использованных источников и литературы
Введение
Тема нашей дипломной работы: «Вина как условие гражданско-правовой ответственности».
Актуальность рассматриваемой нами темы заключается в том, что развитие гражданского оборота требует надлежащего исполнения его своих обязанностей. Если нарушаются эти обязанности, причиняется вред, в первую очередь кредитору, что приводит к нарушению механизма гражданского оборота, и страданиям всего общества в целом. Для ликвидации последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств имеется институт гражданско-правовой ответственности как вид юридической ответственности. Необходимо четко уяснить природу гражданско-правовой ответственности, так как без этого не невозможно правильно применить меры ответственности, и следственно достигнуть цели ответственности. Чтобы понять это правовое явление нужно обратиться к доктрине. Доктрина не содержит единого мнения по данной проблеме, вследствие этого можно по-разному понимать гражданско-правовую ответственность. Если не рассматривать основные подходы к определению гражданско-правовой ответственности невозможно будет правильно понять данное правовое явление.
Чтобы применить гражданско-правовую ответственность необходимо знать, что относится к условиям ее наступления, доктрина не содержит единого мнения и по данному вопросу, а без уяснения этих условий невозможно правильно применить меры ответственности, вследствие чего невозможно достигнуть ее целей.
Объект нашего исследования - общественные отношения, которые возникают по поводу гражданско-правовой ответственности, а предмет - вина как условие ее наступления.
Цель дипломной работы заключается в комплексном исследовании вины как условия гражданско-правовой ответственности.
Для достижения поставленной цели в процессе написания работы решались следующие задачи:
. Рассмотрено понятие вины в гражданском праве;
. Охарактеризована презумпция виновности участника гражданского оборота;
. Проанализированы умысел, неосторожность как формы вины в гражданском праве РФ, смешанная вина
. Охарактеризовано наступление ответственности без вины и основания освобождения от ответственности без вины в деликтных и договорных отношениях;
. Исследованы проблемные вопросы понимания вины в гражданско-правовых отношениях.
В процессе написания работы использовались труды таких ученых как: М.И.Брагинский, В.В.Витрянский, А.Ю.Кабалкин, О.А.Красавчиков, В.Т.Смирнов, А.А.Собчак, Е.А.Суханов, Х.И.Шварц, А.Е.Шерстобитов и др. Работа так же содержит анализ трудов известных русских ученых, которые написаны в дооктябрьский период (Г.Ф. Шершеневич, К.Аненнкова).
Эмпирическая база исследования состоит из Конституции Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, федеральных законов, материалов судебной практики.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, разбитых на параграфы, заключения и списка используемых источников и литературы.
Глава 1. Понятие, сущность и формы вины в гражданском праве
.1 Понятие и сущность вины в гражданском праве
Понятие вины можно отнести к одному из центральных в юридической науке. Оно играет большую роль как в теории при рассмотрении проблем юридической ответственности, так и в правоприменительной практике, в первую очередь в уголовно-правовой сфере. В гражданских правоотношениях вине придается несколько меньшее значение, чем в уголовно-правовых, тем не менее, ее анализ заслуживает не меньшего внимания.
Как справедливо отмечает М.П. Авдеенкова, к наиболее важным особенностям гражданско-правовой ответственности относится возможность наступления ее в отсутствие вины привлекаемого к ответственности лица. Пункт 2 статья 1064 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA680C6GCnEH> Гражданского кодекса закрепляет презумпцию виновности причинителя вреда. Она означает то, что лицо, которое причинило вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Наряду с этим закон может предусматривать возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
Но все же, в подавляющем большинстве случаев именно вину признают основанием для наступления гражданско-правовой ответственности, и даже наличие презумпции виновности не снижает актуальности рассмотрения вины в таковом качестве.
Вина, наряду с противоправным деянием - собирательное понятие, имеющие общий характер. Оно должно содержать в себе единые признаки, которые характерны для всех ее форм и видов. Гражданский кодекс <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC6GCn7H> РФ, в отличие от прежних отечественных гражданских кодексов, в первый раз ввел определение понятия вины. В данном определении отражается именно объективный подход. При этом его появление расценивается как начало кардинальных изменений в направлении исследований вины в гражданском праве, "ранее сориентированных на усиленно насаждаемые в цивилистике уголовно-правовые подходы к пониманию вины". Тем не менее цивилистическая литература продолжает понимать вину как психическое отношение правонарушителя к своему противоправному поведению и его последствиям.
Подобное понимание вины на самом деле было сформировано в цивилистике в результате влияния исследований уголовного права. В уголовном праве правовая ответственность наиболее ярко выступает как личная ответственность физических лиц, поэтому в центре внимания всегда находились вопросы их психического отношения к совершенному преступлению и его последствиям. Уголовно-правовая литература понимает вину как особое психическое явление - психическое отношение лица, которое совершило общественно опасное деяние, преследуемое уголовным законом <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCAA3C4385F0D1BA0876E4D284G0nBH>.
Подобную точку зрения можно встретить и в ряде работ по гражданскому праву. К примеру, М.А. Степановым отмечается: "Традиционно виной физического лица считается психическое отношение лица к совершенному им противоправному деянию и его последствиям на момент совершения деяния или непосредственно ему предшествующий".
В соответствие с мнением Н.Д. Егорова, вина "представляет собой такое психическое отношение лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества или отдельных лиц".
Сторонники "психологического" понимания вины видят ее суть в психическом отношении. Подходы к рассмотрению вины у психологов и правоведов неодинаковы. Юристами в процессе описания данного феномена делается отсылка на необходимость наличия психологических познаний для того, чтобы точно определить содержание вины. Тем не менее, психологи не знают данного понятия, оно считается чисто юридической дефиницией.
Цивилистикой не осуществляется глубокого исследования виновного психического отношения. Его характеристика ограничивается, в основном, указанием на присутствие такового при вине, детальный анализ не осуществляется. Это конечно не значит, что исследование психологических аспектов вины не проводилось в гражданско-правовой литературе, но, тем не менее, внимание в основном уделялось волевому компоненту вины. Очень большой вклад в разработку понятия воли при вине был внесен В.А. Ойгензихтом.
Вина - один из видов психического отношения к окружающей действительности. Чтобы уяснить сущность вины нужно иметь представление о свойствах, которыми обладает данное психическое отношение. Ему как особому психологическому явлению присущи определенные сущностные признаки:
) сознательное отношение субъекта, при котором адекватно отражается окружающая действительность и ее явления;
) осознанное отношение субъекта. Сознание является общим свойством всех проявлений психики человека; при наличии сознания, субъект способен адекватно относиться к окружающей действительности. Осознание же является более узким и заключается в понимании значения каких-то определенных действий. Осознанность - общая черта, присущая вине и ее формам. Исключением является неосторожность, при которой результат противоправного деяния не осознается. В случаях неосторожности возможные неблагоприятные последствия предвидятся лишь абстрактно. Тем не менее, неосторожность не относилась бы к форме вины, если бы в ней не отражалось психическое отношение, но которое проявляется субъектом только к своему противоправному деянию, а не к его результату;
) выражение определенных эмоций, чувств правонарушителя, как правило, имеющих негативную окраску. Виновным правонарушителем при совершении противоправного деяния выражается отрицательное отношение или пренебрежение к установленным в обществе обязательным правилам поведения (не исключается также и безразличное отношение). Исследователями вины выделяется такой ее признак, как отрицательное отношение правонарушителя к интересам общества. Они справедливо полагают, что данный признак позволяет отграничить вину от других форм субъективного отношения к поведению и его результату. Указанный дополнительный признак вины впервые назвал О.С. Иоффе и в настоящее время он признается цивилистами.
Виновному психическому отношению присуще сочетание интеллектуальных и волевых моментов, являющихся определяющими в процессе установления форм вины, разграничения умысла и неосторожности. Чтобы понять сущность самой вины важно наличие самого психического отношения к противоправному деянию и его результату, отражаемого пренебрежение или безразличие к интересам общества, вариант же сочетания значения не имеет.
) негативное отношение правонарушителя к интересам государства и общества характеризуется выбором противоправного варианта поведения. Многими правоведами расценивается выбор такого поведения в качестве дефекта (порока) воли правонарушителя и именно в этом ведется суть вины. Например, Г.К. Матвеев полагал, что к правонарушениям можно отнести лишь противоправное действие, являющееся результатом его порочной воли. Т.И. Илларионовой также полагалось, что психическое отношение при вине проявляется в отношении к избираемому варианту поведения и его последствиям и является свидетельством определенного порока воли.
Но не только волей правонарушителя определяется вина (вероятнее, воля - следствие отрицательного отношения к интересам общества). Вина является сложным явлением, основанным на взаимосвязи всех психических процессов, включая волевые. Негативное отношение вызывают эмоции и чувства, влияющие на волю, которые обусловливают принятие решения, противоречащего интересам общества.
Полагается, что под осознанным выбором противоправного варианта поведения нельзя понимать порок воли. При наличии у человека объективной возможности выбора, какое действие совершить в определенной ситуации (как образно выражается В.Н. Кудрявцев, "веер возможностей"), дефект воли отсутствует. Причем из тех вариантов правомерного и противоправного поведения, которые возможны, правонарушитель сознательно и осознанно предпочитает второй.
В.Н. Кудрявцев, верно обозначал, что основой механизмов правомерного и противоправного поступков по форме являются одни и те же психологические элементы, которые наполняются разным социальным и идеологическим содержанием. В обоих случаях механизмы поведения отражают внешнюю среду, в которой проявляется личность человека. Конечно, возможно поведение правонарушителя оценивается как неадекватное, принимая в учет то, что с точки зрения общества он действует вопреки закону. Тем не менее, нельзя не видеть, что это поведение вполне отвечает тому субъективному значению, которое лицо придает данному событию в условиях ограниченности кругозора, особенностей социальной ориентации, взглядов, интересов виновного и т.д.;
) отношение общества к правонарушению и субъекту, который его совершил, выражающееся в оценке неправомерного поведения сознательного индивида с точки зрения реально существующих в конкретный исторический период и одобряемых большинством членов общества правил.
Суть идеи "объективистской" ("поведенческой") концепции вины состоит в том, что вина должна определяться объективными, а не субъективными признаками. Сторонники этой концепции (Б.И. Путинский, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Е.А. Суханов) представляли вину как непринятие мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения.
Конечно, правом на существование обладает любая научная концепция вины. Но если игнорируются элементы психического отношения правонарушителя к своему противоправному поведению и его результату возможен возврат к тому самому принципу объективного вменения, от которого долгие годы пытались отойти ученые, которые исследовали правовую ответственность. И первым шагом в этом направлении является то, что размываются границы между противоправным поведением и виной. Вина неразрывно связана с другим обязательным условием правонарушения противоправностью поведения. Однако эту связь нельзя расценивать как отождествление. Виной характеризуется лишь внутреннее психическое отношение правонарушителя к совершенному деянию. Под самим противоправным деянием и его последствиями понимается выраженный вовне объективный результат такого отношения.
Приверженцами "объективистской" теории вины полагалось, понятие вины (ст. 401 ГК РФ) определяется именно объективным подходом. Причем ими делается ссылка на абзац второй п. 1 данной статьи, где невиновность лица характеризуется как принятие всех мер, которые требовались от него по характеру обязательства и условиям оборота.
Совершенно обоснованно такой взгляд можно подвергнуть сомнению. В такой степени, отмечается, что в так называемом объективном критерии содержатся и элементы субъективного. Внимательность и заботливость относятся к психологическим категориям, которые свидетельствуют об определенной степени активности психических процессов человека. Они находятся в плоскости субъективной реальности и относятся к его личным критериям. По мнению О.В. Дмитриевой, внимательность и заботливость - показатели определенной степени интеллектуальной и волевой активности.
Наряду с этим, некоторые авторы отмечали, что в абзаце втором п. 1 ст. 401 ГК РФ ведется речь все же не о вине, а о невиновности. Причем о признании невиновным, что не позволяет отождествлять это положение с характеристикой самой невиновности. Признание невиновным является лишь итоговым результатом определенного исследовательского процесса.
Определение понятия вины содержит абзац первый п. 1 ст. 401 ГК РФ, причем через ее формы (умысел и неосторожность), которые, бесспорно, относятся к субъективным психологическим категориям (это не отрицается и сторонниками "объективистской" концепции вины). Отличие между умыслом и неосторожностью заключается в степени соотношения интеллектуального и волевого моментов психического отношения. Вследствие этого утверждение о том, что в процессе создания ГК РФ законодатель отказался от понимания вины как психического отношения, является несколько категоричным и не подтверждается при анализе п. 1 ст. 401 ГК РФ.
В соответствие с мнением А. Коньшиной, для гражданского права обладает значением не вина как условие ответственности, а доказываемое правонарушителем отсутствие вины как основание его освобождения от ответственности, что обуславливается принципом презумпции виновности, принятым в гражданском праве в противоположность праву уголовному, где действует презумпция невиновности. Данное лишний раз является свидетельством того, что к вине в гражданском праве нельзя подходить с тех же позиций, что и в праве уголовном.
Согласно "объективистской" концепции вины ст. 401 ГК РФ - общая норма о вине как об условии гражданско-правовой ответственности, независимо от ее вида. Определение понятия вины, которое предусмотрено указанной статьей, применяется как к договорной, так и к деликтной ответственности.
Тем не менее, это не соответствует истинному положению вещей. Статью 401 содержит глава 25 "Ответственность за нарушение обязательств" ГК РФ, нормы которой регулируют ответственность за нарушение уже существующего обязательства. Возникновение деликтного обязательства связано с моментом причинения вреда, до этого оно не существует. Причинение вреда нарушают, как правило, абсолютные правоотношения, которые к обязательствам не относятся. Вследствие этого применение ст. 401 ГК РФ к случаям деликтной ответственности неправомерно. Ответственность за причинение вреда указана другой нормой - ст. 1064 ГК РФ, правда, она не содержит определения понятия вины как условия деликтной ответственности, но и не содержит отсылки к п. 1 ст. 401 ГК РФ. Литература содержит мнение, что, так как законодательством не дается определения понятия вины причинителя вреда, при привлечении его к ответственности нужно применять по аналогии п. 1 ст. 401 ГК РФ.
Т.В. Шепель не разделяется этот взгляд, так как он полагает, что договорная и деликтная ответственности сильно отличаются друг от друга. Различия содержит субъектный состав; условия ответственности, в том числе ответственности без вины; основания освобождения от ответственности и уменьшение ее размера. По мнению Т.В. Шепель наиболее целесообразно было бы закрепить в ГК РФ общие нормы о гражданско-правовой ответственности и ее условиях, включая нормы и о вине.
Из всего сказанного можно сделать следующие выводы. Вину можно определить как сознательное и осознанное психическое отношение правонарушителя к своему противоправному поведению и его результату, которое характеризуется пренебрежением или безразличием к интересам государства и общества и, соответственно, выбором противоправного, антисоциального варианта поведения. Наряду с этим, составляющую вины представляет отношение самого общества к правонарушителю и его поведению, но приоритетом при характеристике вины обладает первый признак.
Рассмотрение вины как условия гражданско-правовой ответственности было бы неполным без анализа форм вины.
Такое понятие, как формы вины, давно и успешно разрабатывается в уголовно-правовой науке. Наука гражданского права отстает в данном вопросе, вероятно, в связи с тем, что в правоприменительной практике данный вопрос играет более важную роль именно в уголовном праве, где он напрямую влияет на судебное решение. Рассматривая формы вины применительно к гражданскому праву, нужно учитывать те достижения, которые сделаны в смежных отраслях научного знания, но с поправкой на специфику правового регулирования гражданских отношений.
В отечественном уголовном праве под формой вины принято понимать "законодательно закрепленное сочетание интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике виновного по отношению к юридически значимым объективным свойствам противоправного деяния, во взаимодействии с внешними условиями. Соответственно, и различие в интенсивности и определенности интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъекта, определяет форму вины, а в пределах одной формы вины - ее виды".
Отечественная юридическая наука выделяет две формы вины - это умысел и грубая неосторожность. Указанные формы признаются и Гражданским кодексом Российской Федерации (п. 1 ст. 401) <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC6GCn7H>. Касаемо вины в гражданско-правовых отношениях вызывает интерес мнения М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, выделяющих три формы вины: умысел, неосторожность и грубую неосторожность. Принимая в учет данную точку зрения, будем ориентироваться на мнение законодателя о данном вопросе.
Умысел имеется в действиях субъекта, если лицом, которое совершило правонарушение, предвиделся общественно опасный характер последствий своих действий, желалось наступление этих последствий или сознательно допускалось их наступление. Из этого следует, что умысел характеризуется, прежде всего, отношением лица к совершенному им деянию. При совершении гражданско-правового деликта, лицо предвидит его последствия и желает их наступления. Можно сказать, что оно стремится к наступлению подобных последствий.
Таким образом, понятие умысла в гражданско-правовой науке оказывается близким к аналогичному понятию в уголовно-правовом понимании. В то же время следует согласиться с А.К. Коньшиной, что "недопустимо перенесение понятия "вина" как психологического отношения лица при разделении на умысел и неосторожность из сферы уголовного права в сферу гражданского без учета традиционных цивилистических конструкций.
В гражданском праве вина обладает спецификой, выражающейся в отношениях, которые характеризуются как товарно-денежные, связанные с компенсаторно-восстановительной функцией гражданско-правовой ответственности. В соответствие с новейшими научными взглядами трактовать вину как "психического отношения" нарушителя к своему поведению и его результату практически бесполезно.
Известным цивилистом М.М. Агарковым умысел и неосторожность характеризовались в советском гражданском праве так:
Умысел - предвидение лицом результата, делающего его действие (или бездействие) противоправным. Прямым умыслом является предвидение лицом этого результата и преследование цели его достижения. Умысел является эвентуальным, когда лицом предвидится и допускается, что этот результат получится, хотя непосредственно и не преследуется такая цель.
В случаях неосторожности отсутствует требуемая от лица предусмотрительность. Под неосторожностью следует понимать случаи, когда, во-первых, человеком не предвидится последствий своего действия, хотя он и должен был их предвидеть, во-вторых, когда предвидятся последствия своего поступка, но он легкомысленно полагает, что предотвратит эти последствия.
Данное понимание форм виновности М.М. Агарковым дается относительно внедоговорных обязательств. Однако такое же определение выводит он, говоря о вине как основании договорной ответственности. По его мнению: "Чтобы освободить себя от ответственности, должник обязан доказать, что невозможность исполнения обусловлена обстоятельством, которое он не мог предотвратить. Могло быть, что должник либо предвидел невозможность исполнения и не принял мер для ее предотвращения, либо он не предвидел невозможности, хотя и мог ее предвидеть. В первом случае налицо его умысел, во втором - неосторожность".
При последующей характеристике умысла и неосторожности М.М. Агарков не останавливается на психологическом анализе форм виновности, ограничиваясь, таким образом, исключительно формально-догматическим определением этого понятия.
А.К. Коньшина характеризует умышленную вину как намеренные действия либо бездействие должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения. Как видим, данный автор, хотя и избегает, как показано выше, психологического подхода к умыслу как форме вины, тем не менее не может обойтись без слова "намеренные", которое показывает именно отношение виновного субъекта к своим действиям.
Умысел как форма вины имеет два основных признака: правонарушитель предвидит вредные последствия своих действий; правонарушитель желает наступления этих вредных последствий (прямой умысел) или сознательно допускает наступление вредных последствий (косвенный умысел). Предвидение вредных последствий является общим признаком прямого косвенного умысла.
Предвидение вредных последствий своих противоправных действий - осознание (сознавание, понимание) их. Желание вредных последствий - стремление к ним, исходя из тех или иных мотивов.
Лицо, сознательно не исполняющее свои обязательства, не только сознает (предвидит) возможный ущерб для других субъектов обязательства, но и стремится к нему, желает его.
Имущественные последствия при прямом и косвенном умысле одни и те же, вследствие этого у нас есть все основания одновременного рассмотрения обоих этих видов умысла. Тем не менее, психологически они не во всем совпадают друг с другом. Они совпадают юридически, т.е. по своим гражданско-правовым последствиям, вследствие этого в гражданском праве нет разграничения прямого и косвенного умысла, они объединяются общим понятием.
Умысел в качестве формы вины выражается психическим отношением правонарушителя к своим противоправным действиям и их результатам, который в подобном виде умысел представляет собой единство воли и сознания правонарушителя.
Тем не менее, в области гражданских правонарушений нам встречаются случаи, когда воля лиц сталкивается с общей волей, закрепленной в нормах права.
С психологической точки зрения, умышленной вине свойственен поэтому не только волевой момент, характеризующийся стремлением, решимостью к причинению вреда, желанием либо же допущением его, но и сознательный, интеллектуальный момент - понимание конкретной обстановки причинения, предвидение последствий. Эти элементы умысла сливаются в единый психологический акт, причем сливаются в такой степени, что их очень часто практически невозможно разграничить.
Гражданское право, регулируя имущественную ответственность за умышленное нарушение гражданского правопорядка, не придает такого значения мотивам правонарушения, как это делает уголовное право. Главное для гражданского права - это наступившие имущественные последствия, их размер. Для реализации компенсаторной функции гражданско-правовой ответственности не столь важно, руководствовалось ли лицо, нанесшее ущерб, корыстными мотивами либо сделало это из других соображений. В любом случае оно обязано компенсировать причиненный ущерб в полном объеме.
Мотивы умысла, выражающиеся психическими переживаниями, побуждающими человека к противоправному действию (или к бездействию), заставляющие его совершить (или не совершить) тот или иной поступок, всегда учитываются в процессе определения умышленной вины в гражданском праве. Но в соответствие с общим правилом указанные мотивы не влияют на объем гражданско-правовой ответственности, т.е. не относятся к квалифицирующим либо смягчающим вину обстоятельствам, как это бывает в уголовном праве. При установлении того, что основой умысла являются порочные мотивы, т.е. стремления и желания, противоречащие действующему праву, правонарушитель признается гражданским судом виновным, на него возлагается вся полнота имущественной ответственности.
Если в процессе рассмотрения того или иного гражданского дела судом будут установлены благородные мотивы, которыми руководствовался человек при нанесении имущественного ущерба другому лицу, он не признает его поведение умышленной виной.
Гражданско-правовые отношения представляют собой не только пример однонаправленных интересов их участников, они могут порождать и разнонаправленные интересы. Лицо, интересы которого противоположны интересам других участников гражданского правоотношения, может сознательно, преследуя свои интересы, идти вопреки нормам права или договора на нарушение чужих интересов, тем самым причиняя вред.
Сознание, как элемент умышленной вины, является сложным психологическим актом. В него заключаются, конечно, наряду с предвидением последствий совершаемых действий, также и отчетливое понимание всех фактических обстоятельств правонарушения (включая и объективно необходимую причинную связь между действием и результатом).
В частности, у нас есть все основания считать недобросовестного приобретателя лицом, действующим не только противоправно, но и умышленно. Его умышленная вина заключается в том, что ему наряду с предвидением последствий незаконного приобретения чужой вещи в собственность, также было известно о фактических обстоятельствах этого незаконного приобретения, т.е. он знал о том, что отчуждаемая вещь находится в собственности не "отчуждателя", а другого лица.
Вопрос, касающийся осознания фактических обстоятельств правонарушения как элемента умысла тесно связан с проблемой причинной связи. Если причинную связь между противоправным действием и вредным результатом относят к объективным основаниям гражданско-правовой ответственности, то вопрос о необходимости осознания правонарушителем при умышленной вине этой причинной связи (как и всех других фактических обстоятельств правонарушения), появляется сам по себе.
Причинная связь между действием и результатом существует объективно и не зависит от сознания действующего лица. Тем не менее, это не значит, что лицо, которое действует умышленно, не осознает этой связи. Подобное неосознание причинной связи вероятно в случаях неосторожной вины, когда причинителем не предвидятся вредные последствия своих противоправных действий, но он мог и должен был их предвидеть. Отличие умышленной вины от неосторожной в том и заключается, что в первом случае правонарушителем предвидится вредный результат и желается (либо допускается) он. Довольно очевидно, что предвидеть вредные последствия своих действий можно лишь в случае, хорошего представления всей последовательности будущих событий и их результатов.
Чтобы установить то, что лицом сознается при умысле причинная связь между действием и результатом, не обязательно собирать доказательства, которые свидетельствуют о том, что оно представляло последовательность возможных событий во всех их деталях. Довольно лишь установления того факта, что лицом понималась объективно необходимая причинная связь хотя бы в основных чертах.
Элементом умысла можно считать осознание правонарушителем противоправности своего поведения. Вопрос об осознании противоправности как элементе умысла требует специального рассмотрения.
М.М. Агарков считал, что факт противоправного действия (т.е. противоречия определенного поведения лица правовой норме) существует объективно. Вследствие этого сознание правонарушителя может понимать неправомерность своих действий, но может и не понимать. "Так называемая субъективная противоправность, - отмечает М.М. Агарковов, - есть сложный фактический состав, состоящий из факта противоправного поведения (правонарушения) плюс наличие у правонарушителя умысла или неосторожности. При этом ни в понятие умысла, ни тем более в понятие неосторожности не входит в качестве их необходимого элемента сознание деятелем противоправности своего поведения".
Если включить в понятие противоправности субъективный момент виновности, как предполагал М.М. Агарков, игнорировалась бы социальная природа права, что послужило бы основанием признания психологической теории права Л.И. Петражицкого. Юридическая наука относится к общественным наукам, и как всякой общественной наукой ей не могут игнорироваться психологические факты, в частности интеллектуальные и волевые свойства человека. Однако юридическая наука не может также строить на этих фактах здание общественных отношений и выводить из них правовые категории. Правовые нормы, юридические отношения, права и обязанности людей отнюдь не относятся к психологическим фактам. Это социальные факты, т.е. входят в качественно иную область.
М.М. Агарковым делается вывод, что сознание деятелем противоправности своего деяния не должно анализироваться в качестве элемента умысла. «Действие закона, - пишет Агарков, - не может быть поставлено в зависимость от ознакомления с ним того или иного гражданина. Закон, устанавливая определенный порядок, обеспечивает его осуществление независимо от того, как он понят и понят ли отдельным лицом».
С данной точкой зрения сложно согласиться. Незнание норм права не освобождает от ответственности. Считается, что каждый гражданин понимает смысл своих поступков, видит, согласуются ли они с общепринятой точкой зрения. Вступая в гражданско-правовые отношения, подписывая договор, лицо осознает, хотя бы в общем смысле, содержание соответствующих норм права. Совершая гражданское правонарушение умышленно, лицо не может не предполагать, что тем самым нарушает нормы права. Каждый знает, что договоры должны соблюдаться, что нельзя причинять ущерб имуществу, принадлежащему другим лицам, и т.д. Следовательно, противоправность как объективная категория должна рассматриваться как составная часть умысла. Противоправное действие как объективный факт является составным элементом правонарушения, а последнее представляет собой единство объективных и субъективных элементов, и только в этом виде оно приводит к гражданско-правовой ответственности. При обнаружении того, что противоправное действие совершено невиновно, ответственность за него, согласно с общим правилом, не наступит. Настоящее может иметь место, к примеру, в случаях казуса, когда правонарушителем субъективно не осознается объективно необходимая причинная связь между действием и результатом. Это же может иметь место и когда лицом, совершившим противоправное действие, не осознается его противоправность. Следовательно, вопрос об осознании противоправности может и должен быть поставлен в плоскость проблемы виновности. Противоправность (противоправное действие) есть объективный факт, сознание противоправности - субъективный факт. Тем не менее, надо признать, что осознание лицом противоправности своих действий не влияет существенным образом на соответствующие нормы гражданско-правовой ответственности.
Следовательно, вопрос о возможности осознания противоправности в качестве элемента умысла, должен решится в гражданском праве положительно. При определении ответственности за совершенное правонарушение, судом обязаны приняться во внимание не только объективные факты (противоправность деяния, вредность, причинная связь), но и субъективный факт виновности причинителя вреда. Виновностью же охватывается сознание всех объективных элементов деяния, в том числе и сознание его противоправности. Если причинитель не осознавал и не должен был по обстоятельствам данного дела сознавать противоправность своего действия, он должен быть освобожден от гражданской ответственности.
Следовательно, при рассмотрении умысла как формы вины в гражданском праве, можно отметить то, что он характеризуется четырьмя составными элементами:
) осознанием правонарушителем всех фактических обстоятельств правонарушения;
) предвидением вредных последствий своего поведения;
) пониманием противоправности своих действий;
) желанием наступления таких последствий.
Лишь если есть все данные элементы, мы можем говорить об умысле как форме вины в гражданском праве. Наряду с этим нужно учитывать то, что первые три элемента являются интеллектуальной составляющей умысла, а последний - его волевой составляющей.
Именно предвидение результатов своего поведения представляет умысел. Отсутствие такого предвидения позволяет говорить о неосторожности.
Также как и в уголовном праве, некоторыми современными исследователями выделяются в гражданско-правовой ответственности две формы умысла: прямой и косвенный.
Например, С. Киселевым, на основании соответствующей статьи Уголовного кодекса <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCAA3C4385F0D1BA0876E4D284G0nBH> Российской Федерации, предлагается следующее определение прямого умысла в гражданском праве: "Проступок признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало антиобщественность своего деяния (действия или бездействия) и желало его наступления или предвидело возможность или неизбежность наступления антиобщественных последствий и желало их наступления". В подтверждение он приводит пример, когда должник, заведомо зная, что кредитор вот-вот обанкротится, не спешить отдавать положенные долги, хотя у него имеется такая возможность, так как он рассчитывает на то, что в общей сумятице дел его долг "канет в Лету".
Ключевые слова в этом определении касаемо понятия прямого умысла являются - слова "осознавало, предвидело, желало". Так, опять имеется ввиду психологическое отношение лица к своему деянию. Данный автор предлагает дать следующее определение косвенному умыслу: "Проступок признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало антиобщественность своего деяния (действия или бездействия), предвидело возможность наступления антиобщественных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия, либо относилось к ним безразлично". Для наглядности приводится случай, когда подрядчик чтобы сэкономить стройматериала построил заказчику гараж с недовложением цемента в раствор, который использовался в кирпичной кладке. В итоге спустя короткое время одна стена обвалилась.
Точка зрения указанного автора требует анализа по двум основаниям. Во-первых, возможно ли применить в гражданском праве касаемо гражданско-правовой ответственности аналогию с правом уголовным. Во-вторых, в какой степени оправданы определения, содержащие единственный критерий - психологическое отношение правонарушителя к своим поступкам.
Самим автором, при обосновании положительного ответа на первый вопрос, отмечается сходство правонарушений в различных сферах, общие черты, объединяющие уголовные преступления и гражданские деликты. Он обозначает, что правонарушение - родовое понятие как преступление, так и проступок, и отличие первого от второго состоит лишь в более высокой степени и тяжести характера общественной опасности. Поэтому, похожие позиции могут применяться как в уголовном, так и в гражданском праве.
Касаемо второго вопроса С. Киселев отмечает, что вина как субъективная сторона деяния всегда характеризуется интеллектуальным и волевым моментом, из сочетания которых определяется ее форма и вид.
С данными аргументами, на наш взгляд, можно согласиться, как и с тем, что если бы законодателем раскрылось содержание форм и видов вины в Гражданском кодексе <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC6GCn7H>, то стали бы легче решаться вопросы, которые связаны с установлением ответственности за совершенные гражданские правонарушения. По нашему мнению, прямой умысел от косвенного отделяет волевой момент, а именно желание лица наступления определенных последствий. Если лицо предвидело эти последствия, но не желало их наступления, относилось к данному аспекту безразлично - тогда можно говорить о косвенном умысле.
Таким образом, умысел в гражданском праве есть форма вины, связанная со степенью осознания правонарушителем последствия своих действий и степенью желания наступления этих последствий. Умысел может быть как прямым, так и косвенным, что снова определяется психологическими, волевыми моментами.
Основное отличие прямого умысла от косвенного - степень субъективного отношения виновного лица к последствиям своих действий. В случаях прямого умысла лицо желает наступления определенных последствий, при косвенном умысле - прямо не желает, но допускает, что такие последствия наступят. Очевидно, что прямой умысел от косвенного отделяется тонкой гранью, не обладающей на практике большим значением в связи с компенсаторной ролью гражданско-правовой ответственности, когда на размер возмещаемого ущерба не влияет не только форма умысла, но и его наличие вообще.
.3 Неосторожная форма вины в гражданском праве
Как уже отмечалось выше, традиционно в работах по теории государства и права и по уголовному праву выделяют две формы вины применительно к различным правонарушениям: умысел и неосторожность.
М.И. Брагинский и В.В. Витрянский выделяют в гражданском праве три формы вины: умысел, неосторожность и грубую неосторожность. При этом, согласно с их мнением, умышленную вину составляют намеренные действия либо бездействия должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения. Виной должника в форме неосторожности считаются те случаи, когда должником при исполнении обязательства не проявляется та степень заботливости и осмотрительности, которая требуется от него по характеру обязательства и условиям оборота, вследствие чего с его стороны не принимаются все нужные меры для надлежащего исполнения обязательства.
В качестве грубой неосторожности данные авторы признают непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятии должником очевидных мер в целях надлежащего исполнения обязательств.
Не дискутируя с данной точкой зрения, мы будем придерживаться более традиционного подхода при анализе вины как основания гражданско-правовой ответственности.
Понятие неосторожности, так же, как и умысла, более подробно разработано в науке уголовного права. Но нельзя отрицать, что в гражданском праве неосторожность имеет свою специфику, производную от специфики регулируемых им общественных отношений. В то же время, сложно опираться только на гражданско-правовые подходы к понятию неосторожности в силу их недостаточной исследованности.
В отличие от императивных уголовно-правовых отношений, в гражданском праве преобладает принцип диспозитивности. В этой ситуации, когда большинство вопросов могут решаться по соглашению сторон, легче проявить неосторожность, понадеявшись на наличие взаимного согласия, молчаливо выраженной взаимной воли.
Еще один важный аспект заключается в том, что неосторожность может быть следствием усложнения правового регулирования. При наличии большого числа разнообразных норм, регулирующих определенную группу общественных отношений, всегда найдется место для неосторожных действий. Рассматривая неосторожность в гражданском праве, проведем параллели с другими отраслями права. Статья 26 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCAA3C4385F0D1BA0876E4D2840B2F4C3C59553AA486C6CEG7n9H> Уголовного кодекса Российской Федерации, озаглавленная "Преступление, совершенное по неосторожности", говорит следующее:
"1. Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности.
. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.
. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия".
В пункте 3 статьи 110 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCAA3C458DFCD1BA0876E4D2840B2F4C3C59553AA487C6CCG7nFH> Налогового кодекса Российской Федерации говорится:
"Налоговое правонарушение признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, не осознавало противоправного характера своих действий (бездействия) либо вредного характера последствий, возникших вследствие этих действий (бездействия), хотя должно было и могло это осознавать".
Пункт 2 статьи 2.2 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCAA3B4E88F9D1BA0876E4D2840B2F4C3C59553AA486C7CAG7nDH> Кодекса об административных правонарушениях говорит: "Административное правонарушение признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть".
Как видим, все три определения сходны, причем самым разработанным является и самое раннее по времени определение из Уголовного кодекса <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCAA3C4385F0D1BA0876E4D2840B2F4C3C59553AA486C6CEG7n9H>. Такая ситуация связана с тем, что именно в уголовном праве правильное определение субъективной стороны имеет решающее значение как в конструировании состава преступления, так и при квалификации конкретного деяния и в ходе определения наказания виновному лицу.
В гражданском праве отличие умысла от неосторожности исследовал в середине XX века Г.К. Матвеев, который считал, что при неосторожности имеются те же воля и сознание лица, что и при умысле, но проявляются они лишь с меньшей интенсивностью, чем при умысле. Между виной в форме умысла и неосторожности Г.К. Матвеев видел только количественное различие, с чем сложно согласиться. Очевидно, умысел и неосторожность как формы вины имеют не только количественные, но и качественные различия.
Основы цивилистического подхода к понятию неосторожности были заложены еще в римском праве. Как отмечал Б.С. Антимонов, римскому праву были известны такие понятия, как заботливость, грубая неосмотрительность и обыкновенная неосмотрительность. В последующем в римском праве, а вслед за ним и во французском гражданском законодательстве понятие неосторожности не входило в понятие вины, рассматривалось как отдельное основание ответственности. Российский подход в этом плане ближе к германскому.
Современное гражданское законодательство России знает и использует термин "неосторожность". Например, в пункте 4 статьи 227 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA584C6GCn6H> Гражданского кодекса говорится, что нашедший вещь отвечает за ее утрату или повреждение лишь в случае умысла или грубой неосторожности.
Пункт 1 статьи 401 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC6GCn7H>, устанавливающей основания ответственности за нарушение обязательств, закрепляет, что лицо, которое не исполнило обязательство либо исполнило его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), исключая случаи установления законом или договором иных оснований ответственности. Что имеет в виду законодатель под неосторожностью?
Вследствие этого можно отметить, что неосторожностью и является непроявление той степени заботливости и осмотрительности, какую требует от лица характер обязательства и условия оборота. Конкретное содержание необходимой заботливости и осмотрительности будет в каждом случае различным, установить его может только суд.
По мнению Ю. Терешко, лицо может считаться невиновным, если докажет, что проявило достаточную осмотрительность и заботливость, которые от него требовались в конкретном случае, и приняло все необходимые и возможные от себя меры для предотвращения вреда. В пояснение своей позиции он приводит следующий пример: покупатель, проходя через узкий, загроможденный проход в магазине, уронил вазу. Камеры видеонаблюдения показали, что покупатель шел осторожно, медленно, придерживая сумку, старался не задеть близлежащие полки с товаром, однако ваза все же упала. На наш взгляд, покупатель не должен возмещать стоимость товара, так как он невиновен (лицо проявило достаточную степень осторожности со своей стороны, а вот продавец, наоборот, способствовал тому, чтобы ваза была разбита).
А.В. Юдин и М.С. Шейфер, анализируя данный вопрос на примере ответственности членов семьи лица, не способного в момент причинения вреда отдавать отчет в своих действиях, указывают, что критерием для определения оснований ответственности членов семьи лица является выяснение вопроса о том, проявили ли они необходимую в условиях проживания с лицом, страдающим психическим расстройством, степень заботливости и осмотрительности, которую требовали от них сложившиеся обстоятельства.
Например, если раньше уже имели место факты причинения вреда таким лицом, применения принудительных мер медицинского характера, однако члены семьи лица не инициировали процедур по признанию лица недееспособным, то можно констатировать отсутствие с их стороны той степени заботливости и осмотрительности, которых требовала от них сложившаяся обстановка. В случае если заболевание проявило себя неожиданно, при отсутствии каких-либо предшествующих фактов, дающих основание предвидеть возможность причинения вреда, вина совместно проживающих лиц отсутствует.
Как отмечалось выше, ряд современных авторов выделяет в неосторожности две степени: грубую и легкую неосторожность.
Проблема разграничения грубой и легкой степени неосторожности обладает определенным практическим значением. С одной стороны, в соответствие с общим правилом нормами деликтной ответственности не придается значения тяжести или степени вины при определении размера вреда, который подлежит возмещению.
Тем не менее, исключением из указанного правила являются случаи, когда закон может предусматривать влияние степени вины участников деликтного обязательства на объем ответственности. Так, размер возмещения, который подлежит взысканию в пользу потерпевшего, необходимо уменьшить, если его грубая небрежность содействовала возникновению или увеличению вреда. Наряду с этим необходимо учитывать и степень вины причинителя вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1083 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA680C0GCn9H> ГК). Легкая (простая) неосторожность в подобной ситуации не подлежала бы учету.
На основе каких признаков можно отграничить грубую неосторожность от легкой? По мнению Е.А. Суханова, грубая неосторожность может быть определена как непростительное нарушение простейших, элементарных требований заботливости и осмотрительности, которые знает каждый.
На практике отграничение грубой неосторожности от умысла представляется довольно сложным. Так, гражданин, когда уходил из квартиры, не закрыл кран подачи воды, в результате чего вода проникла на нижние этажи, и это причинило большой имущественный вред жильцам нескольких квартир. Действительно ли он забыл, проявив тем самым грубую неосторожность, или сделал это умышленно? В случае неисполнения обязательства суд далеко не всегда сможет определить, имел ли должник изначально намерение не исполнить его либо нет.
М.И. Брагинский и В.В. Витрянский также считают, что отличить вину в форме грубой неосторожности почти невозможно от умышленной вины. Всегда ни кредитор, ни суд не в силах определить, имелось ли у должника изначальное намерение не исполнения обязательства или исполнения его ненадлежащим образом либо создание невозможности его исполнения.
Вследствие этого законодатель не случайно ни в одной из норм ГК <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H> не предусматривает условием ответственности за нарушение обязательства вину должника исключительно в форме умысла. Если законодатель считает, что необходимо сузить ответственность должника за нарушение тех или иных конкретных обязательств, он определяет в качестве необходимого условия ответственности вину в форме умысла или грубой неосторожности. Тем самым законодатель не исключает (но никогда не выдвигает в качестве необходимого условия!) изначальное намерение должника нарушить обязательство либо создать невозможность его исполнения.
В современных условиях наличие вины уже не является необходимым основанием ответственности за нарушение обязательства в процессе осуществления предпринимательской деятельности. Так как вина не обладает в подобной ситуации решающим значением, неудивительно, что Гражданский кодекс <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H> не содержит ее определения. Понятие вины раскрыто в положении о том, что должник признается невиновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства. При этом меры, которые следовало принять лицу для надлежащего исполнения обязательства, теперь соотносятся с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.
Наличие вины в прежнем гражданском законодательстве являлось необходимым основанием для возмещения убытков вследствие нарушения обязательства. Данное положение носило характер генерального принципа гражданско-правовой ответственности (ст. 222 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FCA23A4F86AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA38EGCn0H> ГК РСФСР 1964 г.). Затем, однако, сфера его применения была значительно сужена.
Как отмечает К.В. Нам, здесь важно четко проследить произошедшие изменения:
) отход от концепции вины как психического состояния должника к самому факту нарушения обязательства и к тем убыткам, которые по этой причине могут возникнуть у кредитора;
) прохождение стадии, когда неосторожность определялась по субъективному критерию, т.е. при установлении границ неосторожной вины учитывалась мера возможностей, взятая в условиях деятельности самого субъекта;
) и, наконец, установление правила, основывающегося при определении неосторожной вины на объективном критерии.
Таким образом, подход действующего ГК <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC6GCn7H> РФ к понятию вины соответствует сложившемуся пониманию и определению вины во французском и немецком праве, показавшем допустимость и приемлемость данного подхода в условиях гражданского оборота, ориентированного на рыночную экономику.
Современные цивилисты (М. Брагинский, В. Витрянский, Е. Суханов) считают, что позиция, связанная с анализом психического отношения правонарушителя к своему деянию для установления степени его вины, устарела. Они отмечают, что для оценки вины должника не имеют никакого правового значения индивидуальные качества должника и тем более его "психические переживания" в связи с совершенным им правонарушением. Вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота.
С данной точкой зрения, на наш взгляд, можно согласиться лишь частично. В случае с неосторожной формой вины главную роль, действительно, играет факт принятия или непринятия необходимых мер, проявления разумной осторожности и осмотрительности. Что же касается умысла как формы вины, то при его оценке полностью отказываться от психических моментов, от желания воли лица, представляется не вполне правильным.
Кроме того, по нашему мнению, степень учета вины зависит от того, идет ли речь о деликтной или договорной ответственности. Если должник докажет отсутствие вины в своем неисполнении обязательства, то он освобождается от ответственности.
Можно ли полностью исключить психический момент при анализе неосторожной формы вины?
В научной литературе на этот счет высказываются различные мнения. Например, М.М. Агарков характеризовал умысел как упречное состояние воли, а неосторожность - как упречное состояние интеллекта, тем самым исключая волевой момент из неосторожного гражданского правонарушения.
По мнению Г.К. Матвеева, воля и сознание лица проявляются как при умысле, так и при неосторожности, в последнем случае - в недопустимо пассивной форме.
В целом можно сказать, что в советский период развития гражданско-правовой науки психическому отношению лица к совершенному им гражданскому правонарушению придавалось больше значения, чем в современных условиях, когда не первый план выходит модель ожидаемого поведения. Однако, отвечая на вопрос, почему лицо в той или иной ситуации не следовало модели ожидаемого поведения, не проявило должной осмотрительности и заботливости, нельзя полностью игнорировать психическое отношение лица к его действиям.
Как отмечал В.П. Грибанов, "вина предполагает: а) наличие возможности предвидеть результаты своих действий; б) возможность предотвращения наступления невыгодных последствий".
В случае неосторожности виновный мог предвидеть последствия своих действий, мог предотвратить наступление невыгодных последствий, но не сделал этого, не проявив должной воли или должного интеллектуального напряжения. Он легкомысленно отнесся к возможности наступления неблагоприятных последствий, и это уже своего рода психический момент в его действиях.
Таким образом, в любой неосторожности присутствует волевой момент, связанный со способностью личности к определенной самоорганизации. Другое дело, что этот момент, как правило, не учитывается в вопросе наступления ответственности, но это не значит, что его нужно полностью игнорировать.
Таким образом, при анализе неосторожной формы вины проявляется как определенное сходство в гражданско-правовом и уголовно-правовом подходах, так и важное различие между ними.
В отличие от уголовного права, праву гражданскому неизвестны конкретные составы правонарушений. В гражданском праве существуют только общеправовые запреты: не причинять вред имуществу, здоровью, чести и достоинству других лиц; не нарушать принятые на себя обязательства; не нарушать требования законодательства. В этих условиях главное значение имеет установление судом факта причинения вреда или неисполнения обязательства. Наличие вины имеет вторичный характер, в большинстве случаев не влияет на санкции к правонарушителю. Еще меньше влияет на них конкретная форма вины.
Неосторожная форма вины в этих условиях сводится к непроявлению должной внимательности, осмотрительности, заботливости. В то же время можно согласиться, что психическое содержание неосторожной формы вины выражается в недостаточной интеллектуальной и волевой активности субъекта, приведших к неблагоприятным последствиям.
Разделение неосторожности на грубую и легкую степени, свойственное современному цивилистическому подходу, основано на степени проявленной невнимательности, небрежности, непредусмотрительности и незаботливости. Подходы, свойственные уголовному праву, в данном случае неприменимы.
В судебной и арбитражной практике достаточно часто возникает вопрос о том, была ли проявлена достаточная осмотрительность и осторожность.
Например, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа рассматривал дело, когда государственное учреждение финансировалось из федерального бюджета и допустило несвоевременное исполнение своего обязательства вследствие недостаточного бюджетного финансирования. Суд в этой связи отклонил ссылку на ст. 401 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC6GCn6H> ГК РФ и указал, что отсутствие у учреждения находившихся в его распоряжении денежных средств нельзя было расценивать как принятие им всех мер для надлежащего исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота.
Таким образом, одной из форм вины в гражданском праве является неосторожность. Законодательство говорит только о грубой неосторожности, именно она, проявленная потерпевшим, в определенных случаях учитывается судом как основание снизить размер ответственности с причинителя вреда.
В теории выделяют, помимо грубой, простую или легкую неосторожность.
Разграничение степеней неосторожности связано с анализом разумной заботливости и осмотрительности, проявленной или непроявленной в каждом конкретном случае. Трудность состоит в том, чтобы точно определить, что понимать под заботливостью и осмотрительностью в тех или иных обстоятельствах, как определить, какая степень заботливости и осмотрительности была проявлена конкретным лицом. Все эти вопросы отдаются на усмотрение суда, и, в конечном счете, их решение определяется правосознанием судьи.
вина гражданский ответственность презумпция
1.4 Учет вины сторон при смешанной гражданской ответственности
Перед анализом виновности кредитора (потерпевшего) как фактора, влияющего на размер ответственности должника (причинителя), необходимо провести четкую грань между понятием "поведение потерпевшего, способствовавшее причинению ущерба" и понятием "виновность потерпевшего". Если ущерб в определенной степени вызван действиями (бездействиями) потерпевшего, можно говорить о том, что соответствующая часть отрицательных имущественных последствий причинно обусловлена поведением потерпевшего, а не причинителя, и, таким образом, отсутствуют основания возложения на последнего обязанности по возмещению того вреда, который причинен другим лицом. При данной ситуации к основанию для уменьшения размера ответственности должника относят причинную связь между деянием кредитора и ущербом, а не виновность кредитора. Конечно, фактором, который снижает ответственность причинителя, может считаться лишь противоправное поведение потерпевшего (не подлежит уменьшению ответственность вора в результате того, что потерпевший оставил свои вещи без присмотра).
Если ст. 404 ГК связывает уменьшение ответственности с виной кредитора, то п. 3 ст. 8:101 Принципов европейского договорного права устанавливает причинную связь: сторона не может прибегать к средствам правовой защиты в той степени, в которой ее собственное действие явилось причиной неисполнения обязательства другой стороной.
Так как возможна зависимость размера ответственности причинителя от невиновного противоправного поведения потерпевшего, в процессе возмещения ущерба тем более следует учитывать виновные действия (бездействие) последнего. Доктриной обоснованно выделялось, что необходимо осуществление исправительной функции гражданской ответственности и в отношении кредитора (потерпевшего). В случаях когда, несмотря на его виновность, ответственность причинителя наступает в полном объеме, потерпевший освобождается от ответственности полностью. Необходимость снижения ответственности должника при наличии вины потерпевшего возникает уже потому, что указанное является ответственностью потерпевшего за виновное правонарушение. Специфику этой ответственности составляет не то, что на него возлагается обязанность возместить вред другому лицу, а то, что уменьшается размер ущерба, который подлежит взысканию в его пользу, то есть уменьшается ответственность причинителя. При снижении ответственности должника с учетом вины кредитора не нарушается компенсационная природа гражданской ответственности, так как потерпевшим не получается полное возмещение в результате собственного виновного поведения.
Ущерб, который причинен противоправными действиями причинителя и потерпевшего, является, как правило, нераздельной величиной, в которой сложно выделяется причинная доля каждой стороны. Тем не менее, если при невиновной противоправности потерпевшего с этим приходится смиряться (абстрактно уменьшая ответственность причинителя), то при виновной противоправности степень его вины может служить справедливым и конкретным критерием для снижения размера возмещения. Представляется, что при определении объема ответственности причинителя необходимо учитывать степень вины потерпевшего в соотношении со степенью вины причинителя.
Действующее гражданское законодательство общее правило о смешанной ответственности закрепляет в п. 1 ст. 404 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C768AFEWCq6H> ГК, в соответствие с которым суд имеет право на уменьшение размера ответственности должника, если в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства виновны обе стороны, а также в случаях умышленного или неосторожного содействия кредитором увеличению размера убытков либо не принятию разумных мер к их уменьшению. В соответствие со ст. 404 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C768AFEWCq7H> ГК любая вина кредитора -основание для уменьшения ответственности должника. Однако в некоторых обязательствах значением обладает только умысел или грубая неосторожность (в частности, ст. ст. 901 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C768BFAWCqBH> и 963 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7582F9WCqFH>, п. 3 ст. 962 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7582F8WCq8H> ГК). Общие правила ст. 404 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C768AFEWCq7H> ГК применительно к деликтной ответственности уточняются нормами ст. 1083 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7585FBWCqAH> ГК, специфику которых составляет в первую очередь, большая дифференциация ответственности в зависимости от степени вины потерпевшего. Во-первых, случаи простой неосторожности с его стороны не оказывать влияние на размер ответственности. Во-вторых, касаемо грубой неосторожности имеются различные последствия для виновных составов причинения и для правоотношений, где ответственность наступает независимо от вины. В первом случае необходимо уменьшить размер возмещения в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя. Во втором случае если отсутствует вина причинителя, суд имеет право не только на уменьшение объема ответственности, но и вообще на отказ в возмещении, если закон не предусматривает иное (так, не допустим отказ в возмещении в случаях причинения вреда жизни или здоровью гражданина). В-третьих, вред, который возник в результате умысла потерпевшего, не возмещается. В-четвертых, вину потерпевшего не учитывают в случаях возмещения дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085) <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7585F4WCqAH>, возмещения вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089) <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7584FDWCqBH>, а также возмещения расходов на погребение (ст. 1094) <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7584FFWCq8H>.
Следовательно, гражданское законодательство реализовало идею о зависимости объема ответственности от соотношения виновности сторон. Тем не менее, предполагается, институт смешанной ответственности нуждается в совершенствовании. В первую очередь, это относится к регулированию правоотношений, в которых она наступает независимо от вины причинителя. ГК <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BWFq4H> допускается ответственность невиновного причинителя даже в случаях виновности потерпевшего (при этом если деликтные правоотношения суду предоставляют право освободить невиновного должника от ответственности, то в договорных обязательствах у суда такое право отсутствует). Как было сказано выше, обременить невиновного должника обязанностью компенсации ущерба можно только в порядке распределения рисков, что должно выполняться в соответствие со специальными правилами, отличными от правил возложения ответственности. Если в случаях отсутствия вины кредитора возложение на невиновного должника обязанности компенсировать ущерб в установленных случаях оправданно, то случаи обременения его этой обязанностью при виновности кредитора трудно объяснить. Рисковое возмещение возможно лишь если невиновны оба контрагента. Вследствие этого, предполагается, в договорных правоотношениях ущерб не должен взыскиваться с невиновного должника, при наличии вины кредитора.
Касаемо деликтных обязательств можно отметить, что норма о недопустимости отказа в возмещении вреда, который невиновно причинен жизни или здоровью виновного потерпевшего (п. 2 ст. 1083 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7585FBWCq8H> ГК), гуманна. При всем том, на наш взгляд, данное правило было бы более справедливо, при допущении возможности отказа в возмещении, принимая в учет соотношение имущественного положения причинителя и потерпевшего.
.5 Дифференциация размера ответственности в зависимости от формы и степени вины
Меру духовной ответственности предопределяет степень греховности деяния. Так как под юридической ответственностью понимают наказание за виновное поведение, ее мера согласно с общим правилом также должна зависеть от степени злой воли, которая реализована в противоправном деянии. Чем пренебрежительней отношение к установленным нормам, тем жестче должна быть ответственность.
Настоящий принцип наиболее последовательно осуществлен в уголовном праве, которым предусматриваются две формы вины - умышленная и неосторожная (ст. 24 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E131738F84866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7783F5WCq9H> УК). В соответствие со статьей 25 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E131738F84866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7783F5WCq6H> УК умысел может быть прямыми косвенным. Согласно статье 26 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E131738F84866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7782FCWCqCH> УК неосторожную вину также подразделяют на два вида: легкомыслие и небрежность. Уголовным кодекс <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E131738F84866BD861F9D6BWFq4H>ом предусматриваются за умышленные деяния более суровые санкции, чем за неосторожные преступления, которые повлекли такие же отрицательные последствия. Наряду с этим, полагается, принцип зависимости тяжести наказания от степени вины мог бы глубже реализоваться уголовным правом. Формы вины, при которых правонарушителем сознавалась опасность своих действий, и предвиделись последствия (хотя он и надеялся на предотвращение их наступления) являются более порочными, чем те, при которых правонарушитель не предвидел их, хотя должен был предвидеть. Например, за преступления, которые совершены по легкомыслию, надлежало бы устанавливать более суровое наказание, чем за преступления, которые совершены по небрежности, так как легкомыслие характеризует осознание возможности наступления общественно опасных последствий, то есть большее пренебрежение к установленным нормам.
Гражданское право принцип учета степени вины реализовывает по-другому. Так как главная цель гражданской ответственности - восстановление нарушенного права, а другие цели наказания (исправление правонарушителя и вразумление окружающих) осуществятся только в рамках восстановительной функции, меру гражданской ответственности предопределяет не степень виновности правонарушителя, а имущественный результат правонарушения. Вина нужна для того, чтобы возложить гражданскую ответственность, но ее объем в соответствие с общим правилом не должен определяться степенью вины. Учитывать степень вины для определения объема гражданской ответственности - значит, вводить правило, направленное на защиту интересов виновного правонарушителя в ущерб интересам невиновного потерпевшего.
Наряду с этим, формы вины обладают определенным значением и в гражданском праве. Действующим гражданским законодательством предусматриваются три формы вины: умысел, простая неосторожность и грубая неосторожность. Законом не указываются признаки, которые отличают грубую неосторожность от простой. Конституционным Судом РФ было отмечено, что разнообразие обстоятельств, которые свидетельствуют о грубой неосторожности, приводит к невозможности установления их исчерпывающего перечня в законе, а применение законодателем такой оценочной категории имеет целью эффективное применение нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций.
Верховный Суд РФ пояснил, что вопрос касаемо того, является ли неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться учитывая фактические обстоятельства дела (характер деятельности, обстановку причинения вреда, индивидуальные особенности потерпевшего, его состояние и др.).
К практическому значению выделения форм и степени вины в гражданском праве относят следующее. Во-первых, в ряде случаев возможность и условия применения ответственности законом связывается с умыслом правонарушителя (ст. ст. 169 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C778AF9WCqAH> и 179 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C778AF5WCqDH>, п. 4 ст. 401 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C768AFEWCqCH>, п. 3 ст. 1083 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7585F4WCqFH>, п. 4 ст. 1090 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7584FEWCqAH> ГК).
В п. 1.1 раздела 2 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A337598E8A12143DF0156CB5DF139F6CFBE36327B4C5904C7780WFq8H> Концепции развития гражданского законодательства РФ предлагается существенно расширить применение гражданско-правовых средств защиты от недобросовестного поведения, то есть умышленных действий, нарушающих права других лиц (например, предлагается дополнить ст. 10 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7783FAWCqCH> ГК нормой о праве потерпевшего на возмещение убытков, причиненных злоупотреблением правом).
Склонность российского законодателя к повышению эффективности защиты от недобросовестного поведения соответствует логике развития международного частного права.
Во-вторых, в некоторых правоотношениях для возложения ответственности требуется как минимум грубая неосторожность. Подобное отступление от компенсационной природы гражданской ответственности возможно, как правило, в безвозмездных обязательствах, так как у безвозмездного должника отсутствует обязанность проявления такой же старательности, как и у возмездного (п. 4 ст. 227 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FC4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7681FDWCq7H>, п. 1 ст. 693 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C778AF4WCq6H>, п. 2 ст. 1104 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C7584F4WCqDH> ГК). Помимо этого, квалифицированную вину правонарушителя (умысел или грубую неосторожность) может обусловливать неисправность другой стороны (п. 2 ст. 901 <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759868E121138FE4866BD861F9D6BF4BC7420FDC9914C768BFAWCq8H> ГК). В-третьих, форма и степень вины обладают особым значением в случаях применения смешанной ответственности причинителя и потерпевшего.
Глава 2. Презумпция виновности и ответственность без вины
.1 Понятие и роль презумпции виновности в гражданском праве
Презумпция виновности является одним из основных начал гражданско-правовой ответственности. Под презумпцией виновности понимается законное, опровержимое, не обладающее высокой степенью вероятности предположение виновности причинителя вреда, лица, которое не исполнило или ненадлежащим образом исполнило обязательство. Презумпция виновности выполняет функцию одного из основных начал (принципов) защиты субъективных прав в рамках института гражданско-правовой ответственности.
Согласно презумпции виновности гражданско-правовая ответственность возникает, развивается и реализуется на основании объективно противоправного деяния до тех пор, пока виновность лица, которое его совершило, не будет им опровергнута. Если данная презумпция не опровергнута, предполагается наличие такого условия гражданско-правовой ответственности, как вина, а в случае опровержения - отсутствие вины и невозможность применения ответственности. Презумпцией виновности фактически допускается вероятность применения гражданско-правовой ответственности без вины в случае, когда в действительности невиновное лицо по каким-либо причинам не смогло доказать свою невиновность, что вполне соответствует нормам гражданского законодательства, которые предусматривают исключения из принципа вины.
Особенности функционирования презумпции виновности обусловливают три основные стадии гражданско-правовой ответственности, которые включают в себя возникновение прав и обязанностей участников отношения ответственности, их внепроцессуальную и процессуальную реализацию.
На этих стадиях презумпцией виновности предопределяется:
право потерпевшего на требование возмещения вреда (убытков), осуществление мер самозащиты, на оперативное воздействие;
обязанность правонарушителя претерпеть неблагоприятные имущественные последствия и его право на внепроцессуальное опровержение своей виновности;
реализация участниками отношения гражданско-правовой ответственности своей волей и собственными действиями указанных прав и обязанностей;
характер решения, выносимого судом, которое зависит от опровержения или неопровержения правонарушителем своей вины.
Только на третьей из указанных стадий можно говорить о привлечении правонарушителя к гражданско-правовой ответственности или освобождении от нее.
Роль презумпции виновности в гражданском праве отнюдь не ограничивается юридико-техническим приемом, состоящим в вероятностном предположении виновности правонарушителя и обеспечивающим, как полагается некоторыми правоведами, преодоление трудности доказывания виновности и рациональное с точки зрения законодателя распределение этого бремени между сторонами отношения юридической ответственности. В реальности как основное начало гражданско-правовой ответственности презумпцию виновности применяют в качестве средства осуществления правовой политики, решения социально правовых задач, которые связаны с защитой участников гражданских правоотношений, субъективные права и законные интересы которых оказались нарушенными. В качестве основного начала отношения гражданско-правовой ответственности презумпция виновности находит свое специфическое проявление в системе оснований и условий ответственности на различных стадиях ее возникновения, развития и реализации, что имеет важное значение для осуществления субъективных прав, обязанностей и правоприменения. Процессуально-правовым аспектом презумпции виновности является то, что бременя доказывания своей невиновности, ложится на причинителя вреда, лицо, которое не исполнило или ненадлежащим образом исполнило обязательство, и то, что он освобождается от гражданско-правовой ответственности, если опровергнет свою виновность.
Материально-правовой аспект презумпции виновности состоит в определении особенности возникновения, содержания и реализации правового статуса участников отношения гражданско-правовой ответственности, предполагающего право потерпевшего на возмещение причиненного ему вреда (убытков) и обязанность причинителя вреда, лица, которое не исполнило или ненадлежащим образом исполнило обязательство, претерпеть неблагоприятные имущественные последствия своего деяния.
Возникновение гражданско-правовой ответственности причинителя вреда, не исполнившего или ненадлежащим образом исполнившего обязательство, определяется моментом нарушения субъективного права других лиц. Указанное принципиальное свойство презумпции виновности признается многими цивилистами. Наряду с этим, оно вытекает из гражданско-правовых норм, косвенно закрепляющих эту презумпцию, согласно которым причинитель вреда «несет ответственность, если не докажет отсутствие своей вины». Материально-правовой аспект презумпции виновности характеризует эту конструкцию в качестве важного юридического средства эффективной реализации механизма защиты гражданских прав, особенно в рамках отношений гражданско-правовой ответственности. Согласно высказанным соображениям о процессуально-правовом и материально-правовом содержании презумпции виновности представляется целесообразным отразить в Гражданском кодексе понятие и назначение данной категории в механизме защиты гражданских прав. Юридико-технически эта задачу можно решить при включении в первую главу Кодекса статей следующего содержания:
. Гражданско-правовая ответственность строится на основе презумпции виновности, согласно которой лицо, которое нарушило норму гражданского законодательства или условия договора, предполагается виновным с момента совершения объективно противоправного деяния и несет бремя доказывания своей невиновности».
Требует совершенствования и юридико-техническое закрепление презумпции виновности в нормах гражданского законодательства, которые регулируют отдельные виды обязательств. В результате их сравнительного анализа отмечается то, что и при редакционном, и структурном закреплении презумпции виновности этими нормами налицо значительное и подчас трудно объяснимое разнообразие. В некоторых случаях презумпция виновности характеризуется правом причинителя вреда (ответчика) на освобождение его от гражданско-правовой ответственности, при доказательствах, что вред возник не по его вине. Так, статья 1064 Гражданского кодекса, содержит общие основания ответственности за причинение вреда, закрепляет положение о том, что лицо, которое причинило вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2). В то же время в принятой на основе приведенного выше общего положения статье 1076 Кодекса говорится, что вред, который причинил гражданин, признанный недееспособным, возмещается его опекуном или организацией, обязанной осуществлять за ним надзор, если они не докажут, что вред возник не по их вине (п. 1). При систематическом толковании пунктов 1 и 2 статьи 401 Кодекса также можно отметить, что лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность, если не докажет отсутствие своей вины. Следовательно, касаемо договорных отношений презумпция виновности определяется через обязанность лица, которое нарушило обязательство нести ответственность и доказывать свою невиновность, а касаемо внедоговорных - характеризуется правом на освобождение правонарушителя от ответственности и его обязанность доказывать свою невиновность. При этом бесспорно и то, что отсутствует какая-либо логика в таком различии, так как и в процессе регулирования конкретных отношений внедоговорной ответственности, как было показано выше, применяется тот же юридико-технический прием закрепления презумпции виновности, что и для случаев договорной.
Такая несогласованность юридико-технического закрепления презумпции виновности нормами гражданского законодательства вряд ли приемлема, так как она является причиной неадекватного отражения и различного толкования одной и той же гражданско-правовой категории. Вследствие этого, отправляясь от основных элементов (требований) ее содержания, более обосновано во всех случаях нормативного закрепления презумпции виновности применять конструкцию «несет ответственность, если не докажет отсутствие своей вины».
Такая конструкция презумпции виновности является основой еще одного существенного вывода: если доказано отсутствие вины причинителя вреда, лица, не исполнившего или ненадлежащим образом исполнившего обязательство, у него возникает право на освобождение от лежащей на них ответственности. Как и всякому субъективному гражданскому праву, этому праву корреспондирует обязанность, в данном случае обязанность суда, обеспечить реализацию данного права.
.2 Привлечение к ответственности без вины
В процессе анализа вины как основания гражданско-правовой ответственности необходимо обратить внимание на возможность наступления такой ответственности при отсутствии вины, так как без этого анализ был бы неполным. Как предполагает М.П. Авдеенкова, ответственность без вины -исключение из общего принципа наступления ответственности только за виновные действия, который вытекает из принципа презумпции невиновности, закрепленного в Конституции Российской Федерации статьей 49 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FFA23E4286AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA58EGCnFH>. Вследствие этого подобное исключение должно прямо называться законом.
Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FEAA3B468FF28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C5GCnCH> от 25 января 2001 г. было сформулировано основополагающее положение о том, что: "Наличие вины - общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно".
Верховным Судом Российской Федерации высказалась аналогичная точка зрения, указывалось на то, что "какая-либо ответственность может возникать при наличии вины лица, не исполнившего обязанность либо исполнившего ее ненадлежащим образом (отступления от этого правила допускаются лишь в случаях, специально установленных законом)".
Ни один из видов юридической ответственности, исключая гражданско-правовую, не наступает без вины. Е.А. Суханов считал что, наличие в гражданском праве ответственности без вины определено "особенностями регулируемых гражданским правом отношений, в большинстве случаев имеющих товарно-денежный характер, и обусловленным этим главенством компенсаторно-восстановительной функции гражданско-правовой ответственности. Ведь для компенсации убытков, понесенных участниками имущественного оборота, субъективное отношение их причинителя к своему поведению, как правило, не имеет существенного значения".
Факт наличия в гражданском праве ответственности без вины обуславливает возможность наступления в некоторых случаях такого важного последствия, как вероятность привлечения к ответственности третьих лиц, в частности, при причинении вреда несовершеннолетним. Другие формы юридической ответственности не предусматривают такой ситуации.
Как справедливо замечает М.П. Авдеенкова, "переложение негативных последствий на третье лицо снижает эффективность достижений некоторых целей юридической ответственности (в частности, цели частной превенции), однако в данном случае законодатель руководствовался также интересами потерпевшего, связанными с получением наиболее полного возмещения причиненного вреда".
Принимая в учет конституционный принцип презумпции невиновности и анализ особенностей юридической ответственности разных отраслей права, можно предложить случаи наступления гражданско-правовой ответственности без вины не считать ответственностью, относить их к компенсации. В таком случае вину в гражданском праве, как и в других отраслях права, можно будет отнести к непременным условиям ответственности.
Итак, гражданско-правовая ответственность характеризуется не только виной, как во всех иных формах юридической ответственности, но прежде всего вредом, нанесенным участнику определенных имущественных или личных неимущественных отношений. Собственно необходимостью возмещения вреда определена особенность санкций гражданско-правовой ответственности, к числу которых относятся неустойка, возмещение морального вреда, взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами и т.д. Каждая из гражданско-правовых санкций обладает имущественным характером, исключая некоторые. Так, допустимо в виде санкций исключить из числа членов участника полного товарищества и производственного кооператива (ст. 76 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA482C3GCn6H>, 111 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA480C0GCnCH> ГК РФ). Такая санкция не обладает непосредственно имущественным характером, хотя опосредованно она связана с возможностью неполучения предполагаемой прибыли.
Следовательно, восстановление нарушенного права участника гражданско-правовых отношений относится к наиболее важным функциям гражданско-правовой ответственности, и именно необходимостью восстановления этого нарушенного права и определяются особенности применения вины как основания указанного вида ответственности. К общим положениям, которые допускают безвиновную ответственность, относится также норма об ответственности должника за действия третьих лиц. В соответствие со ст. 403 ГК, должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если закон не устанавливает то, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.
Юридическая литература советского периода ответственность должника за действия третьих лиц нередко рассматривала как ответственность за «чужую» вину. Так, предусмотренная законом ответственность основного должника за действия третьих лиц («непосредственных исполнителей»), не исполнивших «чужой» договор, по мнению Г.К. Матвеева, «совсем не означает, что вина этих лиц может быть приравнена к вине самого юридического лица. Ответственность юридического лица здесь правильнее рассматривать как ответственность за «чужую» вину. «Чужой» для данного юридического лица эта вина будет потому, что действия «субдолжника» не входят в сферу непосредственной деятельности данного юридического лица».
Эту позицию категорически не поддерживает Н.С. Малеин, считающий, что возложением на должника ответственности за третьих лиц является «возложение обязанности без вины, ибо о вине невозможно говорить иначе как о собственной вине, не впадая в противоречие с самим понятием вины». Тем не менее, делая в общем-то правильную оценку природе отношений, которые складываются в процессе применения к должнику ответственности за действия третьих лиц, Н.С. Малеин предлагает вовсе отказаться от такой «безвиновной» ответственности, а вопрос компенсации материального ущерба при невиновном неисполнении обязательства решать на основе «распределения случайных убытков» за счет их локализации на стороне должника либо кредитора либо «за счет народного хозяйства в целом или специальных фондов (метод страхования)».
М.М. Агарковым, наоборот, упрекались противники принципа вины, «закрывающие глаза на то, что ответственность должника за чужую вину есть все же ответственность за вину, хоть и не за вину самого должника». Эта позиция в категорической форме поддерживается и О.С. Иоффе, утверждающим, что «ответственность за чужую вину не только не отступает от принципа ответственности за вину, а, наоборот, единственно способна обеспечить доведение юридических санкций до непосредственного виновника нарушения. При взыскании возмещения с невиновного должника или кредитора нет собственно ответственности, а используется лишь юридико-технический прием, побуждающий того участника обязательства, который единственно на это управомочен, переложить возмещение уже в порядке подлинной ответственности на действительного виновника убытков».
Кстати сказать, дореволюционные российские цивилисты также считали, что в подобных ситуациях должник отвечает за вину третьих лиц. Материалы Редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского Уложения относительно данного повода имеют следующее замечание: «Указывать в ст. 1653 (где помещена норма об ответственности должника за действия третьих лиц), что должник отвечает не за все вообще действия, а лишь за вину исполнителей его поручения, является излишним, ибо очевидно, что ст. 1653 не имеет целью в данном случае изменять общие условия ответственности в случае неисполнения обязательства».
Можно предположить, что согласиться с позицией авторов которые рассматривали ответственность должника за неисполнение обязательства, возложенного им на третьих лиц, в качестве ответственности за чужую вину невозможно. Правоведы советского периода, которые отстаивали концепцию ответственности должника за чужую вину, стремились, во что бы то ни стало довести цепочку ответственности до непосредственного виновника - третьего лица, на которого было возложено исполнение обязательства, при этом они вовсе не принимали во внимание интересы кредитора. Наоборот, российскими дореволюционными цивилистами именно права и интересы кредитора (верителя) ставились во главу угла. «Между верителем и таким посторонним лицом (на которое возложено исполнение обязательства) никакого отношения не существует, лицо это, не будучи обязано к чему-либо по отношению к верителю, как и всякое другое постороннее лицо, не может, строго говоря, нарушить права его по тому обязательству. С другой стороны, верителю нет дела до того, предполагает ли должник исполнить обязательство лично или употребить для того посторонних исполнителей, следовательно, и права верителя не могут быть поставлены в зависимость от принятия должником того или другого порядка исполнения».
При продолжении хода данного рассуждения, можно сделать вывод о том, что если третье лицо, на которое возложено должником исполнение обязательства перед кредитором, как и всякое постороннее лицо, не будучи обязанным по отношению к последнему, не может в принципе нарушить права кредитора по этому обязательству, обстоятельства, свидетельствующие о наличии либо отсутствии его вины, a priori не могут быть предметом обсуждения при решении вопроса об ответственности должника за нарушение соответствующего обязательства. Немаловажным значением обладает и то обстоятельство, что если всякий разумный и добросовестный участник имущественного оборота возлагает исполнение своего обязательства на третьих лиц, он должен предвидеть в качестве возможного последствия такого шага возможность его неисполнения или ненадлежащего исполнения и, может быть, застраховать свой риск ответственности перед кредитором.
Следовательно, при возложении исполнения своего обязательства на третьих лиц, должником принимается на себя обязанность отвечать за его нарушение без учета обстоятельств, которые свидетельствуют об отсутствии вины должника в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства. Тем более что, как известно, кредитор не обладает правом отказа в принятии исполнения обязательства, предложенного за должника третьим лицом, на которое возложено такое исполнение (ст. 313 ГК). Дореволюционными российскими цивилистами не различалась ответственность должника, которое возложило исполнение своего обязательства на постороннее лицо, от его же ответственности за действия своих представителей, включая рабочих и служащих. Действующим же сегодня гражданским законодательством выделяются специальные положения об ответственности должника за действия своих работников. В ст. 402 ГК определено что, действия работников должника по исполнению его обязательства признаются действиями должника. Должник несет ответственность за эти действия, если они привели к неисполнению или ненадлежащему исполнению обязательства.
В отличие от ответственности должника за действия третьих лиц, на которых он возложил исполнение обязательства, при применении к должнику ответственности за действия его работников по исполнению его обязательства общие условия ответственности не затрагиваются.
Обстоятельствами, о которых ранее велась речь: неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обязательства, которое связано с осуществлением предпринимательской деятельности; «безвиновная» ответственность должника за действия третьих лиц, на которых им возложено исполнение своего обязательства, - ужесточается ответственность против общего правила об ответственности должника за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства при наличии вины.
.3 Основания освобождения от ответственности без вины в деликтных и договорных отношениях
Законом установлена доказательственная презумпция противоправности причинения вреда, суть которой состоит в том, что всякое причинение вреда противоправно, если закон не предусматривает иное. Но даже и последний случай не исключает возмещение вреда. Как определено п. 3 ст. 1064 ГК РФ, вред, который причинен правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом.
Вследствие этого не истцом должна доказываться неправомерность поведения ответчика, а, наоборот, ответчик должен доказать, что его действия являлись правомерными. Указанное является такой же юридической аксиомой, как и презумпция виновности причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК).
Несоблюдение причинителем вреда нравственных принципов общества, не нарушающее, однако, нормы правового акта и чужие субъективные права, не будет противоправным и не влечет возмещение вреда.
Некоторые вредоносные действия не относят к противоправным, например которые совершены в состоянии необходимой обороны. Необходимая оборона - причинение вреда посягающему при защите прав обороняющегося, других лиц, охраняемых законом интересов общества и государства, если не нарушились ее приделы.
Превышением пределов необходимой обороны являются противоправные действия, которые явно не соответствуют способу и характеру нарушения. Так, не возмещается вред, который причинен в состоянии необходимой обороны, если не были превышены ее пределы (ст. 1066 ГК).
Согласно с общим правилом вред, который причинен правомерными действиями, не возмещается. Тем не менее, предусмотрен случай, когда, несмотря на правомерность действий, причиненный вред все же подлежит возмещению - состояние крайней необходимости (п. 3 ст. 1064, ст. 1067 ГК). Данное правило объясняет то, что причинителем вреда, в результате действия в собственных интересах или в интересах третьих лиц, нарушается субъективное право потерпевшего и, таким образом, наблюдается противоправность. Следовательно, действия в условиях крайней необходимости, с одной стороны являются правомерными, а с другой - противоправными. В результате этой двойственной природы крайней необходимости нередко наблюдается ошибочное толкование в судебных актах.
Центром всего учения о деликтных обязательствах является понятие генерального деликта как виновного противоправного действия (бездействия), результат которого - причинение потерпевшему вреда. На практике особым значением обладает система условий деликтной ответственности, среди которых особые трудности в применении вызывает неправомерность действия (бездействия).
Вина потерпевшего в форме умысла и грубой неосторожности рассматривается в качестве основания для исключения ответственности во внедоговорных обязательствах. Грубую неосторожность потерпевшего, как правило, относят к основаниям для уменьшения размера ответственности. Учитывая конкретные обстоятельства дела судом определяется степень неосторожности потерпевшего. В случаях грубой неосторожности потерпевшего возможно освобождение причинителя от гражданско-правовой ответственности, исключая случаи причинения вреда жизни или здоровью.
Вопрос о том, относится ли допущенная потерпевшим неосторожность к грубой небрежности или же является простой неосмотрительностью, в каждом случае должен быть решен учитывая фактические обстоятельства дела (характер деятельности, обстановку причинения вреда, индивидуальные особенности потерпевшего). В случаях грубой неосторожности нарушаются обычные, очевидные для всех требования, которые предъявляются к лицу, занимающемуся определенной деятельностью. При простой неосторожности, напротив, не соблюдаются повышенные требования.
Грубая неосторожность судами часто характеризуется нетрезвым состоянием потерпевшего, которое содействовало причинению вреда его здоровью при исполнении им трудовых обязанностей, грубым нарушением Правил <consultantplus://offline/ref=8397A8B2DA7CDAE4E171A0D1A22AFDE8535E5B9DB69DD12B50ADEEA2D71BCD56378D0BBC8B5CCA2CQ6g2H> дорожного движения пешеходом либо лицом, которое управляет немеханическим транспортным средством.
Единственное основание по общему правилу устраняющее ответственность - непреодолимая сила. В соответствие с п. 3 ст. 401 ГК РФ непреодолимой силой является действие чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. Следовательно, в отличие от случая, как категории субъективной, непреодолимая сила является категорией объективной, не зависящей от воли и сознания субъекта.
Под непреодолимой силой понимают "внешнее обстоятельство, характеризующееся для должника чрезвычайностью и непредотвратимостью. При одновременном наличии двух указанных характеристик данное обстоятельство трансформируется в силу в силу непреодолимую".
При действии непреодолимой силы, бессмысленным становится вопрос о том, совершается ли лицом, которое находится под воздействием этой силы, правонарушение. Вопрос о правонарушении не возникает так, как непреодолимая сила исключает противоправность поведения лица.
Непреодолимая сила обладает признаками чрезвычайности и непредотвратимости. Для того чтобы признать факта наличия данного обстоятельства, необходимо, чтобы имелись оба указанных признака.
Под чрезвычайностью понимают необычность, даже исключительность подобного явления. Признак непредотвратимости большинство цивилистов трактуют, как невозможность для конкретного человека избежать действия этой силы.
В соответствие с другими мнениями, событие будет считаться непредотвратимым, если оно непредотвратимо не для данного конкретного лица, но для любого другого лица с учетом достигнутого научно технического условия общества.
Обязательный и законченный перечень обстоятельств непреодолимой силы не содержит ни отечественная, ни международная законодательные базы. Представляется, что неопределенность в отношении этого вопроса при составлении договора нежелательна и даже опасна. Нередко стороны закрепляют такую фразу: "Стороны не несут ответственности за невыполнение (ненадлежащее выполнение обязательств), если исполнению препятствовали обстоятельства непреодолимой силы" - и на этом ставят точку.
Если отсутствует конкретный перечень тех обстоятельств, которые стороны считают непреодолимыми, обязательно возникнут разногласия по поводу того, относится ли данное препятствие к форс-мажору или нет.
Как видно из практики, целесообразно указывать в качестве форс-мажорных обстоятельств землетрясения, наводнения, пожары, аварии на транспорте, мятежи, гражданские беспорядки, забастовки персонала, войну и военные действия, публикации нормативных актов запрещающего характера. Необходимо, однако, отметить, что и такие, вроде бы явно "форс-мажорные" обстоятельства, как, скажем, пожар, суды не всегда безоговорочно признают основаниями для освобождения от ответственности. Судами проверяется, соответствовали ли обстоятельства пожара критериям непредотвратимости, учитывается наличие вины пострадавшей стороны в возникновении пожара. Следовательно, одно лишь указание какого-либо обстоятельства в качестве "форс-мажора" не ведет к автоматическому применению п. 3 ст. 401 ГК РФ - все зависит от обстоятельств дела.
Иногда стороны стараются зафиксировать в качестве таких обстоятельств хищение товара во время его следования от продавца к покупателю. Указанное обстоятельство не является форс-мажором, так как относится к части рисков по поставке товаров.
К дискуссионным относится вопрос можно ли отнести к обстоятельствам "форс-мажора" забастовку персонала. Предполагается, что забастовка не всегда обладает непредвиденным характером, так как ее вполне можно спровоцировать. Вследствие этого вопрос о забастовках персонала как об обстоятельстве непреодолимой силы пока открыт.
В настоящее время анализ п. 3 ст. 401 позволяет отметить, что законодателем в процессе формулирования понятия непреодолимой силы использовалась субъективная теория. Более того, непреодолимую силу следует относить не к абсолютной, а к относительной категории. Обстоятельство будет считаться непреодолимой силой, если оно было чрезвычайно и непредотвратимо для данного конкретного человека при данных условиях.
Глава 3. Проблемные вопросы понимания вины в гражданско-правовых отношениях
3.1 Особенности вины юридического лица
Субъектами гражданского права являются не только граждане, имеющие собственную психическую сферу и самостоятельно регулирующие свое поведение, но и юридические лица. "Юридические лица наряду с гражданами являются основными участниками гражданско-правовых имущественных отношений". В связи с этим представляет интерес рассмотрение особенностей вины юридического лица как основания его гражданско-правовой ответственности.
Применительно к юридическому лицу невозможно напрямую применить понимание вины как психического регулирования субъектом, негативно относящимся к охраняемым законом правам и законным интересам других лиц, своего поведения. В то же время в отечественной цивилистике высказывалось суждение об особой воле юридического лица, в основе которой лежит воля коллектива. Рассматривая вину юридического лица, Г.К. Матвеев писал: "Психологическим ее содержанием является прочая воля (и сознание) работников юридического лица в виде умысла и неосторожности". Однако данная точка зрения представляется дискуссионной. На практике юридическое лицо может существовать и функционировать и без какого бы то ни было коллектива, а вопросы делопроизводства и ведения хозяйственной деятельности может возлагать на других субъектов гражданского права, в том числе юридических лиц, на условиях договоров подряда и поручения.
По мнению процитированного выше Г.К. Матвеева, вина юридических лиц может выражаться как в форме умысла, так и в форме неосторожности. Например, к юридическому лицу применимо понятие умысла в том случае, когда умысел указанного лица освобождает от ответственности владельца источника повышенной опасности, деятельность которого причинила вред этому лицу. В аналогичных ситуациях правовое значение имеет грубая неосторожность потерпевших. В этих случаях, разумеется, конкретное действие (бездействие), приведшее к неблагоприятному имущественному результату, совершил конкретный работник, но субъектом ответственности является юридическое лицо.
М.А. Степанов, говоря о вине юридического лица, пишет, что "под ней понимают вину его должностных лиц и иных работников, т.е. тех субъектов, которые в правоотношении выступают от имени данного юридического лица и являются носителями способности психического восприятия событий, в том числе своего поведения".
По иному подходил к рассмотрению вины юридического лица О.А. Красавчиков, который указывал, что действия отдельных представителей работников и служащих юридических лиц не могут рассматриваться в качестве вины юридического лица. М.М. Агарков соглашался с тем, что юридические лица хотя и отвечают перед другими за вину своих представителей, но только не как за "чужую" вину.
По нашему мнению, следует согласиться с позицией А.К. Коньшиной, которая отмечает, что "недопустимо перенесение понятия "вина" как психологического отношения лица при разделении на умысел и неосторожность из сферы уголовного права в сферу гражданского без учета традиционных цивилистических конструкций. В гражданском праве вина имеет специфику, которая выражается в отношениях, характеризующихся как товарно-денежные, связанные с компенсаторно-восстановительной функцией гражданско-правовой ответственности".
С учетом правовой природы юридического лица напрашивается вывод об особой природе и сущности вины юридического лица.
Как известно, проблема юридического лица - одна из старейших цивилистических проблем. Ее исследование порождало многочисленные теории в России и за рубежом. Среди них наиболее известны теории юридической фикции; целевого имущества; интереса; коллективной собственности; должностного и товарищеского имущества; позитивистские, нормативистские, органическая и другие теории.
В соответствии с действующим законодательством, юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде (п. 1 ст. 48 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA484C1GCn9H> ГК РФ).
В правоотношении, стороной которого является юридическое лицо, участвует не коллектив или орган юридического лица, таким участником является только само юридическое лицо. Для юридического лица характерно наличие воли, не совпадающей с волей его отдельных участников. Одним из традиционно выделяемых признаков юридического лица является самостоятельная имущественная ответственность по своим обязательствам.
Это значит, что ответственность за причинение вреда и нарушение договорных обязательств несет само юридическое лицо (что, впрочем, напрямую следует из законодательства), и вина как основание ответственности будет виной самого юридического лица.
Необходимо также иметь в виду, что юридическое лицо вовне проявляет себя участием в гражданском обороте, и в этом качестве является субъектом гражданского права. Но, кроме того, оно имеет и определенную внутреннюю организацию, внутреннюю структуру, организационное единство, которые являются предпосылкой его "внешней" юридической личности, юридической личности в собственном смысле. Юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. Следовательно, за правонарушением юридического лица стоит не обеспечивающая достижение его целей деятельности работа его внутренних механизмов: организационных, технологических, кадровых и т.д. Действительно, если юридическое лицо в соответствии со своими учредительными документами производит автомобили, то оно обязано организовать их качественное производство. И если слесарь-сборщик умышленно или по неосторожности допускает брак, то ответственность за свою вину будет нести юридическое лицо. Эта вина будет заключаться в упущении в подборе кадров, в недостаточном контроле и т.д.
Очень характерным в этой связи представляются судебные решения, которые обязывают авиакомпании в случае взрыва на борту бомбы выплачивать компенсации пострадавшим или их родственникам. В этих случаях авиакомпания несет ответственность за то, что ее служащие не обнаружили бомбу, которая была спрятана в багажном отделении самолета.
Можно предположить ситуацию, когда каждый конкретный исполнитель пунктуально исполняет свои трудовые обязанности, а конечный результат, который юридическое лицо обязалось достичь в соответствии с условиями заключенного договора, не соответствует этим условиям из-за нераспорядительности администрации, необеспечения согласованности всех участвующих звеньев, неназначения на какой-либо участок работы ответственного организующего лица и т.д.
Если работник причиняет вред при исполнении им своих служебных обязанностей, то ответственность в соответствии с законом несет юридическое лицо. Обратим внимание на то обстоятельство, что ответственность юридического лица наступает, если вред причинен работником при исполнении им своих служебных обязанностей. К служебной деятельности относится такая деятельность, которая связана с реализацией специальной правоспособности юридического лица.
Обязанность организации возместить вред, причиненный по вине ее работников, наступает не только тогда, когда они являются постоянными работниками данной организации, но и в случаях причинения вреда временными и нештатными работниками, а также лицами, выполняющими работу по трудовым соглашениям. Отсюда следует вывод, что причинение вреда лицом при осуществлении им своей служебной деятельности - это гражданское правонарушение, субъектом которого является юридическое лицо. Вина юридического лица во всех предложенных вариантах правонарушений будет проявляться в недостатках внутренней организации.
Фактически причиной правонарушения будут являться внутрипроизводственные упущения. Они и служат проявлением вины.
Трактовка вины юридического лица была дана Р.О. Халфиной, которая в одном из своих выступлений сформулировала справедливый вывод о том, что "понятие собственной вины юридического лица связано с понятием организации деятельности последнего... Положительной обязанностью юридического лица является надлежащая организация его деятельности, исключающая неправомерное причинение вреда другим лицам. Невыполнение этой обязанности составляет собственную вину юридического лица".
Вина юридического лица и вина гражданина имеют немало общего. Это общее вытекает из того, что положительная деятельность юридического лица складывается из вполне конкретных действий живых людей. Более того, зачастую вину юридического лица составляет вина конкретного, определенного человека. Речь идет о случаях, когда юридическому лицу причинен имущественный вред, но ему способствовала грубая неосторожность его конкретных работников.
Указанное обстоятельство, то есть очевидность вины конкретного работника, не является определяющим в установлении вины юридического лица. Факт наличия вины конкретного работника является лишь одним из обстоятельств, свидетельствующих о наличии вины юридического лица. В ситуации с наездом транспортного средства возможен вариант, когда водитель ни в чем не виноват, а наезд произошел из-за неисправности тормозов, которая не была устранена технической службой юридического лица.
Приведем пример. Арендодатель обратился к арендатору с иском о возмещении убытков, возникших в связи с тем, что арендатор оставил незакрытым водопроводный кран в условиях засоренной раковины. В результате происшедшего затопления залило подвальное помещение, в котором находился склад продовольственных товаров. Очевидно, что кран не закрыл конкретный человек, конкретный же человек виновен в засорении раковины, но установление этих людей не является обязательным условием признания вины данного юридического лица. Иными словами, установлена вина конкретного работника или нет, вина юридического лица должна быть признана. Будучи порожденной конкретным интеллектуальным и волевым процессом, вина юридического лица и проявляется, и выявляется в отрыве от своего физического носителя.
Юридическое лицо является самостоятельным субъектом гражданского права, оно выражает себя вовне, реализует гражданскую правоспособность при помощи своей внутренней структуры, внутренней организации своей деятельности, организационного единства. Поэтому вина юридического лица не может быть тем же, чем является вина гражданина, она не может быть ни психическим регулированием поведения, ни психическим отношением лица к противоправному деянию и его последствиям. Вина юридического лица - это самостоятельная юридическая категория. Она может быть рассматриваема в контексте непринятия им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами в той или иной ситуации.
Представляется, что именно эти обстоятельства, то есть самостоятельность и специфичность категории вины юридического лица, не учитываются сторонниками теории психического характера вины. Юридическое значение вины юридических лиц, как правило, напрямую не вытекает из психических процессов. В частности, никакого психического отношения при разрешении хозяйственных споров суды и арбитражи не выясняют.
В истории отечественного гражданского права была сделана попытка дать определение вины, причем речь идет как раз о вине юридических лиц. Имеются в виду Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам, увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими своих трудовых обязанностей (утверждены Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 24 декабря 1992 года). Статья 4 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5AF304F86AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA484GCn0H> этих Правил гласила: "Трудовое увечье считается наступившим по вине работодателя, если оно произошло вследствие необеспечения им здоровых и безопасных условий труда (несоблюдение правил охраны труда, техники безопасности, промышленной санитарии и т.п.)". Представляется, что законодатель вполне обоснованно не стал давать определение непосредственно понятию вины. Он лишь указал на фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о наличии вины. Разумеется, и это следует из текста Правил <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5AF304F86AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA484GCn0H>, само необеспечение здоровых и безопасных условий труда не есть вина, это как раз то обстоятельство, которое свидетельствует о ее наличии, фактически это проявление вины.
Отметим, что когда вред или убытки причинены гражданином, суд, установив факт причинения, в соответствии с принципом ответственности за вину, и опираясь на процессуальную презумпцию вины, должен оценить возможные его доводы об отсутствии вины. Ни суды общей юрисдикции, ни арбитражные суды не располагают средствами, позволяющими раскрыть психическое состояние лица, причинившего вред или убытки (за исключением назначения судмедэкспертизы для заключения о вменяемости). Внутреннее состояние можно определить по внешним проявлениям. Для этого суд сравнивает поведение правонарушителя с поведением в аналогичной ситуации других участников имущественного оборота, с собственными действиями субъекта в аналогичных ситуациях, и в итоге приходит к выводу об отсутствии или наличии вины, точнее, заключает, достаточно ли оснований для вывода о невиновности. В этих целях применяются определенные критерии поведения. Точно так же суд оценивает правонарушения, субъектом которых является юридическое лицо, исходя из определенных критериев оценки.
Но если гражданин может доказать свою невиновность аффективным состоянием в момент причинения вреда, серьезным психическим заболеванием, физиологическим заболеванием, делающим невозможным выполнение своих договорных обязательств, либо другими факторами, делающими невозможным контроль за актом поведения со стороны сознания, то для юридического лица, неисполнившего договорные обязательства или причинившего вред, когда из содержания такого причинения не очевидна физическая личность конкретного причинителя, об отсутствии вины будут свидетельствовать факты внешнего для юридического лица характера, которые невозможно было ни предвидеть, ни предотвратить, например пожар, уничтоживший склады с материалами. Правосубъектность юридического лица определяет непреодолимую презумпцию способности действовать в имущественных отношениях правомерно.
Для анализа вины юридического лица представляется полезным рассмотреть следующие две ситуации. Первая ситуация - когда внедоговорный вред причинен конкретным гражданином, исполняющим свои служебные обязанности. В этом случае для определения наличия или отсутствия вины юридического лица необходимо оценивать поступок самого работника, то есть решать вопрос о наличии его вины как физического лица.
Например, рабочий переносит по улице металлическую арматуру. Внезапно ему становится плохо, он падает и при падении арматурой причиняет увечье прохожему. В этой ситуации заключение о наличии вины юридического лица всецело зависит от оценки действий самого работника. В данном случае вина работника и, следовательно, вина юридического лица отсутствует.
Вторая ситуация: причинение внедоговорного вреда, когда конкретный человек, причинивший вред, не выявлен. Как вариант: нарушение договорного обязательства, когда из содержания обязательства не вытекает персонификация физического лица. В этой ситуации вина отрывается от своего конкретного носителя - физического лица, от своих психических корней. Более того, на практике случаются ситуации, когда вред невиновно причинен конкретным работником, но имеет место вина самого юридического лица. Весьма удачный случай подобного рода привела Е.А. Флейшиц. Рабочий строительной организации взошел для выполнения работы на помост. Обнаружив, что доски помоста не скреплены надлежащим образом, рабочий прыгнул с помоста на землю, опрокинув лежавшие на земле предметы. Падением одного из этих предметов был причинен вред стоявшему тут же другому рабочему той же организации. Суд, рассматривающий это дело, обязал строительную организацию возместить вред, причиненный потерпевшему, хотя вины работника, чьими действиями причинен вред, нет.
Суд вынес совершенно правильное решение, потому что налицо вина юридического лица, состоящая в том, что помост не был подготовлен для работы (не важно - кем конкретно, хотя при желании можно определить и виновного в этом работника или орган юридического лица).
Юридическое лицо - это качество организации, которым эту организацию наделяют уполномоченные государственные органы. Это качество состоит в том, что организации могут от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и нести обязанности, быть истцами и ответчиками в суде, арбитраже и третейском суде и самостоятельно отвечать по своим обязательствам.
Юридическое лицо, как отсюда следует, - это чисто юридическая конструкция, и термин "лицо" применяется здесь достаточно условно.
С учетом изложенного следует подходить и к вине юридического лица. В рассматриваемой связи вина организации (она выражена в недостатках в технологическом процессе, организации управления, нарушении исполнительской дисциплины и т.д.) выступает в качестве вины юридического лица, а для случаев, подобных рассмотренной выше ситуации, означает, что понятие "вина" тоже является юридической конструкцией в отличие от обычной вины физического лица. В договорных отношениях невозможно устанавливать вину конкретного должностного лица или работника юридического лица в ненадлежащем исполнении обязательства, возложенного на организацию в целом. "Гражданско-правовое значение в таких случаях приобретает сам факт правонарушения со стороны юридического лица (например, отгрузка недоброкачественных товаров или просрочка возврата банковского кредита), которого вполне можно было бы избежать при проявлении обычной заботливости или осмотрительности".
Таким образом, понятие вины в гражданском праве существенным образом отличается применительно к физическим и к юридическим лицам, что определяется особой правовой природой как юридического лица, так и его гражданско-правовой ответственности.
Вина юридического лица, в отличие от вины физического лица, обладает рядом специфических признаков, свидетельствующих о ее особой природе.
Во-первых, ее субъектом является только юридическое лицо.
Во-вторых, она проявляется в небрежности, недобросовестности, недостаточной ответственности, проявленных должностными лицами или органами юридического лица и повлекших нарушения в деятельности юридического лица.
В-третьих, характерным признаком вины юридического лица является отклонение его деятельности от принятых стандартов, в результате чего наступают отрицательные имущественные последствия или иные последствия.
В-четвертых, вина юридического лица наступает тогда, когда из закона или сущности обязательства не вытекает необходимость установления вины конкретного физического лица. В-пятых, у вины юридического лица нет таких форм, как умысел и неосторожность.
По поводу последнего пункта приведем в доказательство Постановление <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122F9E741A1618FBA93A478BF28CB0002FE8D0G8n3H> Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 07.06.2006 по делу N А52-7134/2005/2. Суд указал, что формы вины неприменимы к юридическим лицам, представляющим собой субъект права, лишенный психики. Такие категории, как "осознание", "предвидение", "желание", "расчет", могут быть соотнесены лишь с поведением физических лиц - правонарушителей. Понятие вины юридического лица является единым и заключается в возможности соблюсти установленные нормы и правила и непринятии им исчерпывающих мер по их соблюдению.
Существует и сходство вины юридического лица с виной физического лица в гражданских правоотношениях - обе эти вины влекут за собой гражданско-правовую ответственность. Наличие или отсутствие вины как физического, так и юридического лица определяется судом, арбитражным судом или третейским судом при помощи одних и тех же правовых средств с использованием критериев оценки деяния.
Таким образом, вина юридического лица - это конструкция гражданского права, которая определяет наличие индивидуально не конкретизированных нарушений в деятельности юридического лица, которые повлекли за собой наступление неблагоприятных имущественных либо личных неимущественных последствий и, как следствие, гражданско-правовую ответственность.
Отметим, что юридические лица могут выступать субъектами не только гражданско-правовой, но и некоторых иных видов ответственности, например административной. Однако рассмотрение данного аспекта выходит за рамки настоящего исследования.
3.2 Критерии неосторожной вины: теория и практика
Практическое рассмотрение конкретных дел, связанных с виной, в том числе с ее неосторожной формой, требует выработки определенных критериев, которые могли бы помочь установить конкретную форму вины в том или ином случае, а также сам факт наличия вины.
Грань, отделяющая случайное причинение вреда от виновного, очень тонкая. Для того чтобы эту грань можно было более или менее четко выявить, используют критерии определения вины.
Науке гражданского права известны субъективный и объективный критерии неосторожной вины.
Субъективный критерий означает оценку поведения субъекта, исходя из его собственных сил и возможностей. "Согласно данной позиции, ответственность субъекта права вытекает из факта установления возможности проявить должную заботу о правоохраняемом объекте. По мнению ряда авторов, при установлении вины должны учитываться уровень культурного развития субъекта, его способности, знания, навыки, профессиональный опыт и прочие индивидуальные качества личности... Явным недостатком данной концепции является неопределенность границ ответственности. Рамки ответственности могут значительно раздвигаться в зависимости отличных качеств причинителя вреда".
Применяя объективный критерий, сравнивают поведение субъекта с некоторым образцом, юридическим эталоном поведения.
"Сторонники объективного подхода считают, что вина имеет вполне определенный критерий. По мнению некоторых цивилистов, в процессе установления вины необходимо руководствоваться мерилом "среднего человека"... Уязвимость последнего подхода заключается в невозможности разрешить вопросы, связанные с дифференциацией ответственности". В отечественной цивилистике одни ученые отстаивали необходимость применения объективного критерия, другие - субъективного, третьи предлагали комплексный подход, учитывающий оба критерия. Б.С. Антимонов отстаивал субъективный масштаб, руководствуясь принципом "От каждого по его способностям". Автор критиковал буржуазную теорию среднего человека как наиболее яркое воплощение применения объективного масштаба.
В.А. Рахмилович, принципиально соглашаясь с точкой зрения Б.С. Антимонова, полагает, что если речь идет о вине конкретного лица, то тем самым и критерий надлежащего поведения должен быть конкретным, соответствующим возможностям данного лица.
И.Б. Новицкий и Л.А. Лунц считали необходимым использовать объективный критерий. По их мнению, "критерием оценки поведения должника является объективная мера, которую в данных конкретных условиях должен применить советский человек, работник советского хозяйственного предприятия".
Г.К. Матвеев предлагал использовать дифференцированный подход, утверждая, что, возлагая ответственность за неосторожную вину, суд выясняет не только субъективные способности данного лица предвидеть и предотвратить результат, но и сопоставляет поведение этого лица с поведением других граждан и организаций. По его мнению, ценность объективного масштаба заключается в том, что при его помощи судебные и арбитражные органы могут успешно бороться с проявлениями недопустимой пассивности и безразличия к возможным обязанностям, к интересам других лиц. Г.К. Матвеев утверждает, что объективный критерий не предполагает невыполнимых требований и что он исходит из возможного, которое трактуется в виде нормы.
О.С. Иоффе предлагал применять объективно-субъективный критерий, построенный на учете характера деятельности, конкретной обстановки, в которой она осуществляется, и индивидуальных особенностей самого деятеля. На сходных позициях стоял и Ю.Х. Калмыков. Современное гражданское законодательство в качестве критерия применяет объективные обстоятельства. Например, пункт 1 статьи 796 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA585CEGCnCH> Гражданского кодекса устанавливает ответственность перевозчика в случае гибели или повреждения доверенного ему груза: "Перевозчик несет ответственность за несохранность груза или багажа, происшедшую после принятия его к перевозке и до выдачи грузополучателю, управомоченному им лицу или лицу, управомоченному на получение багажа, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение (порча) груза или багажа произошли вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело". Как видим, здесь закон ссылается на объективные обстоятельства, которые перевозчик не мог предотвратить или устранить. Для обоснования применения того или иного критерия необходимо руководствоваться общеправовыми и отраслевыми принципами и учитывать сложившиеся в законодательстве и практике реалии.
Отправной точкой в предлагаемых рассуждениях должна стать природа вины, ее роль в обеспечении правопорядка с учетом процессуальных возможностей и средств суда, арбитражного и третейского судов в ее установлении.
Природа вины физического лица, связанная в случае умысла с определенными интеллектуально-волевыми, то есть психическими факторами, в случае с неосторожной формой вины также требует учета субъективного критерия. Для каждого конкретного субъекта необходимо определить его собственные границы возможного в данной ситуации правомерного поведения, границы, в пределах которых его волеспособность позволяла бы избежать неблагоприятных имущественных последствий.
Механизм применения любых норм, в том числе гражданско-правовых, имеет в своей основе абстрактный образ некоего среднестатистического человека. В то же время нельзя при рассмотрении каждого конкретного дела забывать о конкретном человеке с его неотъемлемыми личностными характеристиками. Только в этом случае возможно реализовать воспитательную функцию юридической ответственности.
В то же время факторов, свидетельствующих в пользу объективного критерия, достаточно много. Первым фактором является нормативность права, его общеобязательность. Каждая норма права представляет собой общеобязательное правило поведения, она показывает и характеризует масштаб должного поведения в обществе. Именно с таким должным поведением суды в процессе правоприменительной деятельности сравнивают поведение каждого конкретного лица.
Второй фактор включает в себя один из основополагающих принципов гражданского права - принцип равенства сторон. Если подходить к правонарушителю с точки зрения актуального субъективного состояния и применять субъективный критерий, то можно неоправданно ущемить имущественные права потерпевшего и кредитора - ведь они вправе были не знать субъективных особенностей своего контрагента и подходить к нему исходя из собственного делового, социального и иного опыта, рассчитывать при этом на определенный объективный стандарт поведения.
В-третьих, имущественная ответственность, в отличие, например, от уголовной и административной, имеет частноправовой характер. При реализации имущественной ответственности убытки или вред возмещаются в пользу кредитора или потерпевшего. В публичных отраслях права "выгодоприобретателем" является государство. Из этого следует, что при определении критериев вины в уголовном и административном предпочтение отдается использованию субъективного критерия, в гражданском праве - применению объективного критерия.
В-четвертых, в отличие от уголовного права, в гражданском праве не используется такое понятие, как невменяемость, которое в уголовных делах служит основанием освобождения от ответственности. Применение невменяемости, являющейся личностной субъективной характеристикой, свидетельствует о выборе субъективного критерия, а ее отсутствие - аргумент в пользу объективного критерия. Пример применения объективного критерия содержится в Постановлении Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. Суд указал, что отступление от принципа виновной ответственности предусмотрено п. 3 ст. 401 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC5GCnCH> ГК РФ, в соответствии с которым лицо, нарушившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, отвечает перед потерпевшими лицами независимо от своей вины.
Согласно названной норме <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58FC5GCnCH> лицо, не исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, освобождается от ответственности лишь при наличии форс-мажорных обстоятельств. При этом суд отметил, что наложение ареста на вексель не является таким форс-мажорным обстоятельством, поэтому в рассматриваемом случае не было оснований для освобождения ответчика от ответственности за просрочку оплаты векселя.
Особенно наглядно применяется объективный критерий при рассмотрении вопроса о вине юридического лица.
Суд решает, что юридическое лицо-нарушитель не предприняло необходимых мер для недопущения или устранения вредного результата, то есть его поведение не соответствовало принятому образцу.
Отсутствие субъективного критерия приводит к тому, что, как уже было обосновано в работе, вина юридического лица не делится на умысел и неосторожность. Из этого следует, что применение одного только объективного критерия не позволяет нам выделить формы вины и в отношении физического лица. Это возможно только при использовании как объективного, так и субъективного критерия.
Особенности применения объективного и субъективного критерия для определения формы и наличия вины физического лица зависят от того, имеем мы дело с нарушением договорного обязательства или с деликтом.
Гражданский деликт имеет большое сходство с административными правонарушениями и уголовными преступлениями. Это сходство состоит в том, что правонарушение происходит в рамках абсолютного правоотношения, нарушается абсолютный правовой запрет, с той лишь разницей, что уголовные и административные запреты сформулированы в виде конкретного состава правонарушения, а в гражданском праве существуют в общем виде.
Совершая гражданско-правовой деликт, лицо тем самым посягает на основные конституционные права граждан, получившие свое развитие и конкретизацию в Гражданском кодексе <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H>. Деликт, таким образом, является нарушением абсолютного права других лиц и общего запрета посягать на их права и интересы.
Неосторожность в договорных обязательствах имеет некоторые особенности. Из относительности правоотношения, связывающего стороны договорного обязательства, вытекает то, что каждая из сторон связывает свои действия с ожидаемыми действиями другой стороны, определяемыми содержанием обязательства, и цель договора может быть достигнута, когда реальное поведение сторон будет соответствовать принятому обязательству. Необходимо также отметить, что в отличие от деликтной ответственности, объем и условия договорной ответственности стороны вправе предусмотреть самостоятельно.
Два обстоятельства - добровольность принятия на себя договорного обязательства и необходимость гарантирования имущественных интересов кредитора - определяют необходимость применения в этих случаях объективного критерия.
Должник, заключая договор, соизмеряет свои возможности с содержанием принимаемых им на себя обязанностей. И то обстоятельство, что его собственных усилий недостаточно для недопущения убытков, не является извинительным, если "среднее лицо" (образец) могло бы эти убытки предотвратить. В этом случае вина должника налицо, и состоит она в том, что он не соизмерил свои возможности с характером задач, которые предстоит решить. Кредитор рассчитывает именно на то поведение, которое является обычным для данного рода обязательств, и знай он, что перед ним контрагент, обладающий возможностями ниже принятого объективного образца, то или не заключал бы с должником договор, или со своей стороны предпринял бы дополнительные усилия для недопущения или уменьшения убытков.
Судебная практика, как правило, чаще руководствуется объективным критерием. Однако было бы несправедливо полностью отбрасывать субъективный критерий. Не вызывает сомнений, что в случае, если обязательство оказалось невыполненным из-за внезапной болезни должника, суд должен признать его невиновным. Таким образом, можно констатировать, что для определения неосторожности, в зависимости от ситуации, можно использовать и объективный, и субъективный критерии. Выбор критерия должен, во-первых, зависеть от характера правонарушения, во-вторых, от конкретных обстоятельств, в которых это правонарушение произошло.
По мнению Е.Г. Антоновой, на практике "суды используют одновременно два критерия. Если судья сталкивается с распространенным (типичным) правонарушением, то ситуация рассматривается на основании решения аналогичных правовых споров, при этом используются объективные критерии, выработанные юридической практикой".
В связи с принципом полного возмещения вреда, действующим в гражданском праве, степени неосторожности используются в основном применительно к вине самого потерпевшего. Только в этом случае, как правило, степень виновности имеет практическое значение. Как указывал О.С. Иоффе, вина служит основанием, но не мерой гражданско-правовой ответственности. Это справедливо для ситуаций, когда виновен только должник. Но при смешанной ответственности именно вина становится ее мерой. Степени вины приобретают большое значение.
Как уже отмечалось, в гражданском праве общепринятым термином является грубая неосторожность. Наряду с ней выделяется просто неосторожность, которую именуют легкой неосторожностью, простой неосторожностью, простой неосмотрительностью.
В уголовном праве такого деления нет, там существуют самонадеянность и небрежность. Однако для уголовного права не характерна такая функция, как компенсационно-восстановительная. Гражданское право ориентировано на полную компенсацию причиненного вреда, и потому практическая роль неосторожности в гражданском праве сводится к тому, чтобы оценить степень неосторожности в действиях потерпевшего и соответственно уменьшить размер возмещения.
Вид неосторожности в гражданском праве определяется степенью интенсивности явления, сохраняющего качественную однородность. Между грубой и простой неосторожностью нет принципиального различия, как между самонадеянностью и небрежностью. Это лишь степени выраженности одного и того же явления, которые отличаются степенью интенсивности проявления в действиях виновного субъекта.
По мнению Г.К. Матвеева, легкая неосторожность имеет место тогда, когда лицо не предвидело вредных последствий своих действий, но по обстоятельствам дела могло и должно было их предвидеть, а грубая неосторожность - когда лицо предвидело последствия своих действий, но легкомысленно надеялось их избежать.
В таком определении явно прослеживается влияние уголовно-правовых конструкций, перенесенных на почву цивилистики. Фактически легкая неосторожность отождествляется с небрежностью, а грубая - с самонадеянностью.
Г.К. Матвеев пишет также, что неосторожную вину делят на грубую и легкую по двум признакам: по различной степени предвидения вредных последствий и по различной степени долженствования такого предвидения.
В гражданском праве основанием выделения степени неосторожности (грубой и простой) может служить именно проявленная субъектом степень заботливости и предусмотрительности. Что такое заботливость и предусмотрительность, Гражданский кодекс <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H> не поясняет. Логично предположить, что раз эти два слова поставлены рядом, они не являются синонимами. В Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля заботливость характеризуется как принадлежность заботливого человека, а заботливый - это заботящийся, попечительный, усердный. Забота - это усердные хлопоты о ком-то или о чем-то.
Предусмотрительность - свойство предусмотрительного человека; предусмотреть - предвидеть, видеть или знать заранее, прежде, чем сбылось.
Из такого толкования данных слов следует, что они действительно не являются синонимами, и если заботливость - это усердное попечение о чем-то, то предусмотрительность - умение предвидеть события, предугадывать их.
Различия между простой и грубой неосторожностью носят не качественный, а количественный характер. Из этого следует, что крайне трудно, если вообще возможно, провести четкую границу между ними. Главная роль в проведении такой границы в каждом конкретном случае принадлежит суду. Именно он оценивает конкретные обстоятельства, при которых совершено правонарушение, исходя при этом не только из норм права, но и из своего правосознания.
Теоретически возможно выделить больше степеней неосторожности, чем две, но вряд ли это нужно с практической точки зрения.
Помимо Г.К. Матвеева, свои взгляды на критерии разграничения высказывали и другие отечественные исследователи. Так, С.С. Алексеев писал, что грубая неосторожность выражается в нарушении элементарных требований внимательности и осмотрительности, а простая неосторожность - в нарушении высоких требований, предъявляемых к лицу как к определенной индивидуальности, осуществляющей известный вид деятельности.
По мнению В.Т. Смирнова и А.А. Собчака, при грубой неосторожности нарушаются обычные, очевидные для всех элементарные требования, предъявляемые к лицу, осуществляющему определенную деятельность. Лицо, допускающее грубую неосторожность, в той или иной степени предвидит возможный результат, но рассчитывает его предотвратить. При простой неосторожности лицо не проявляет требуемой характером деятельности и конкретной обстановкой большей внимательности и осмотрительности.
Рассматривая степени неосторожности применительно к потерпевшим от источника повышенной опасности, О.А. Красавчиков писал, что простая неосторожность имеет место, когда лицо действует, не зная об опасности, хотя и должно было знать о ней.
Грубую неосторожность О.А. Красавчиков делил на три степени:
) потерпевший знает о существовании опасности причинения вреда, но недостаточно осознает возможные последствия своего поведения в конкретной обстановке;
) потерпевший знает и осознает возможность наступления известных отрицательных последствий при наличии определенных условий, но полагает, что последствия эти не наступят;
) потерпевший знает и осознает последствия своего поведения, но игнорирует их, хотя и не желает наступления вреда.
По нашему мнению, простая неосторожность представляет собой такую ее степень, когда лицо не соблюдает обычные нормы заботливости и осмотрительности. При грубой неосторожности лицо пренебрегает минимально необходимой в той или иной ситуации степенью заботливости и осмотрительности.
Разграничение простой и грубой неосторожности имеет нередко практическое значение. Рассмотрим, например, договор хранения. Как известно, договор хранения заключается в простой письменной форме, к которой, в частности, приравнивается и специальный жетон.
Жетон служит одним из возможных способов доказательства заключения договора хранения. Держатель жетона презюмируется в качестве поклажедателя или лица, действующего от его имени. Поэтому хранитель при выдаче им вещи, сданной на хранение, предъявителю жетона (в случае, если жетон был найден или похищен) несет ответственность лишь тогда, когда в действиях хранителя будет доказано наличие умысла или грубой неосторожности.
В соответствии с пунктом 1 статьи 901 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58EC1GCn8H> Гражданского кодекса, профессиональный хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы либо из-за свойств вещи, о которых хранитель, принимая ее на хранение, не знал и не должен был знать, либо в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя.
Пункт 2 данной статьи <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58EC1GCn9H> говорит, что за утрату, недостачу или повреждение принятых на хранение вещей после того, как наступила обязанность поклажедателя взять эти вещи обратно (пункт 1 статьи 899) <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA58EC2GCn9H>, хранитель отвечает лишь при наличии с его стороны умысла или грубой неосторожности.
Как видим, закон во всех случаях говорит только о грубой неосторожности. Следовательно, простая неосторожность не имеет соответствующих правовых последствий.
Е.А. Суханов приводит следующий пример: имущественный вред, выразившийся в сумме 50 тыс. рублей, причинен умышленным преступлением и вред на такую же сумму причинен по грубой неосторожности, причем причинитель вреда не был привлечен к уголовной ответственности. Основная сумма, подлежащая взысканию в пользу потерпевшего, в обоих случаях будет одинаковой.
В виде исключения из указанного правила законом может быть предусмотрено влияние степени вины участников деликтного обязательства на объем ответственности. Например, размер возмещения, подлежащего взысканию в пользу потерпевшего, должен быть уменьшен, если его грубая небрежность содействовала возникновению или увеличению вреда. При этом учитывается и степень вины причинителя вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1083 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA680C0GCn9H> ГК). Легкая (простая) неосторожность в подобной ситуации не подлежала бы учету.
Наибольшее значение определение степени вины имеет в случаях так называемой смешанной ответственности. Например, в случае дорожно-транспортного происшествия виновны две стороны, и суд должен определить, кто в каком объеме возмещает причиненный ущерб. Представляется, что возмещение ущерба в этом случае должно базироваться на принципе справедливости, а он, в свою очередь, означает учет степеней вины каждого.
Представляют интерес также те случаи, когда закон предусматривает ответственность без вины. На практике, если и причинитель, и потерпевший допустили легкую неосторожность, причинитель будет нести имущественную ответственность в полном объеме. Будет справедливым, по нашему мнению, в таких случаях возложить ответственность пропорционально на обе стороны.
На практике часто основанием применения смешанной ответственности является только грубая неосторожность, легкая неосмотрительность на размер возмещения вреда не влияет.
Статья 1083 Гражданского кодекса посвящена учету вины потерпевшего. В соответствии с пунктом 1 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA680C0GCn8H>, вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.
Пункт 2 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA680C0GCn9H> устанавливает, что если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.
При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.
Как видим, умысел и грубая неосторожность имеют разные для потерпевшего правовые последствия. Умысел полностью лишает его возмещения, грубая неосторожность уменьшает размер возмещения, за исключением случаев причинения вреда жизни и здоровью. О легкой неосторожности речи не идет, что представляется не совсем справедливым.
А.П. Кирчак пишет, что деление деяний, совершенных по неосторожности, на грубую неосторожность и простую неосмотрительность, наоборот, имеет существенное значение. Так, если грубая неосторожность потерпевшего может привести как к отказу в компенсации вреда, так и к уменьшению объема выплаты, то простая небрежность пострадавшего не учитывается вообще.
Определение того, имела ли место грубая неосторожность или простая неосмотрительность, должно производиться судом в каждом конкретном случае.
Это может быть проиллюстрировано следующим делом, рассмотренным в Верховном Суде РСФСР. Н. предъявила иск о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, сославшись на то, что в результате наезда автобуса Архангельского автотранспортного предприятия погиб Е., на иждивении которого находилась несовершеннолетняя дочь. Судебная коллегия Архангельского областного суда иск Н. удовлетворила частично, применив принцип смешанной вины (30% вины потерпевшего и 70% причинителя вреда), поскольку в действиях Е. имелась грубая неосторожность. Как было установлено судом, Е. в сильной степени алкогольного опьянения шел по краю тротуара. Не удержав равновесия, он упал на проезжую часть и попал под колеса двигавшегося автобуса. Как обоснованно указал в своем решении областной суд (с ним впоследствии согласился и Верховный Суд РСФСР), Е. проявил грубую неосторожность, выразившуюся в том, что он в нетрезвом состоянии не проявил в зоне интенсивного дорожного движения должного внимания, вышел на проезжую часть дороги и попал под колеса проходившего автобуса.
Вопрос об определении понятия "грубая неосторожность" стал предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. Заявитель М.В. Янович оспаривал конституционность абзаца второго пункта 2 статьи 1083 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA680C0GCn6H> ГК Российской Федерации. По мнению заявителя, содержащееся в нем положение об учете вины потерпевшего при возмещении вреда является неопределенным и не позволяет, в частности, установить существенные признаки понятия "грубая неосторожность", что приводит к нарушению статьи 19 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FFA23E4286AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA48EGCn6H> Конституции Российской Федерации.
Конституционный Суд в принятии жалобы отказал и в своем определении заявил, что использование в данной норме такого оценочного понятия, как "грубая неосторожность", в качестве требования, которым должен руководствоваться суд при определении размера возмещения потерпевшему, не свидетельствует о неопределенности содержания данной нормы, поскольку разнообразие обстоятельств, допускающих возможность уменьшения размера возмещения или отказа в возмещении, делает невозможным установление их исчерпывающего перечня в законе, а использование федеральным законодателем в данном случае такой оценочной характеристики преследует цель эффективного применения нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций, что само по себе не может расцениваться как нарушение конституционных прав и свобод заявителя, перечисленных в жалобе.
Вопрос же о том, является ли неосторожность потерпевшего грубой небрежностью или простой неосмотрительностью, не влияющей на размер возмещения вреда, разрешается в каждом случае судом с учетом конкретных обстоятельств. При этом, применяя общее правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что также не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод гражданина. В определенных случаях имеет практическое значение не только степень вины потерпевшего, но и степень вины причинителя.
В соответствии со статьей 151 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA48EC0GCn9H> Гражданского кодекса, при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя. В Постановлении <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618FBAC3B448DF28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C6GCnDH> Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 также говорится, что при рассмотрении вопросов о возмещении морального вреда суды, среди прочих обстоятельств, должны учитывать степень вины причинителя. Пленум указал, что одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.
В соответствии со статьей 1100 <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F5A33C4585F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA681C1GCnEH> Гражданского кодекса, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:
вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;
вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;
вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;
в иных случаях, предусмотренных законом.
Итак, на практике разграничить умысел и неосторожность, а тем более грубую и простую неосторожность, бывает непросто. При этом существует возможность применения двух критериев: субъективного и объективного.
В первом случае рассматривается конкретная личность с ее специфическими особенностями и анализируется ожидаемое именно от этой личности поведение.
Во втором случае поведение конкретной личности сравнивается с неким усредненным поведением, с принятым и закрепленным в праве образцом поведения.
И тот и другой подход имеют свои достоинства и недостатки, что позволяет говорить о желательности применения в судебной практике смешанного, субъективно-объективного подхода. При этом можно констатировать, что в реальной судебной практике преобладает объективный подход, что, очевидно, соответствует современному этапу развития общественных отношений.
.3 Ответственность предпринимателей за нарушение обязательств
Среди наиболее важных институтов, оставшихся в неизменном виде в процессе реформирования ГК <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA6M1fEH> РФ, следует отметить гражданско-правовую ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств. В п. 1 ст. 401 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A05A74881E3MBfAH> ГК РФ "Основания ответственности за нарушение обязательства" в ред. Федерального закона от 23.07.2013 N 245-ФЗ по-прежнему закреплено, что "лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности", а в п. 3 этой же статьи <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A05A74881E0MBf1H> по-прежнему предусматривается, что, "если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств".
Это означает, что законодательный подход к определению условий ответственности за нарушение гражданских обязательств по-прежнему носит дифференцированный характер: все субъекты гражданского оборота несут ответственность только при наличии вины, а лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, отвечают даже за случайное, невиновное неисполнение или ненадлежащее исполнение. Такой подход к основаниям ответственности различных лиц за одни и те же нарушения, являющийся "оригинальным по сравнению не только с российской дореволюционной гражданско-правовой доктриной, но и с современным законодательством стран континентальной Европы", нуждается в анализе и обсуждении, т.к. он затрагивает права и интересы весьма обширной группы субъектов: в целом по состоянию на 1 января 2012 г. в России осуществляли деятельность около 6 млн. субъектов малого и среднего предпринимательства, в т.ч. 4,1 млн. индивидуальных предпринимателей.
Как известно, впервые безвиновная ответственность получила легальное закрепление в российском законодательстве, ранее основывавшемся на принципе ответственности за вину, в виде ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, в качестве которого первоначально рассматривались предприятия железнодорожного транспорта: "Риск, связанный с повышенными опасностями предприятия, должен падать на хозяина, который, взявшись за дело, сопряженное со случайностями, должен нести на себе и последствия их...".
Действительно, если речь идет о деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, с этим утверждением нельзя не согласиться, но применение подобной аргументации к договорным обязательствам предпринимателей в современном гражданском праве вызывает определенные сомнения. Имущественная ответственность данной группы субъектов носит не просто повышенный, а суровый характер, и неслучайно многие авторы при ее характеристике используют примерно одинаковые выражения. Как отмечал Е.А. Суханов, "профессиональный коммерсант сам отвечает за предпринимательский риск, в том числе и за случайно наступившую невозможность исполнения. Следовательно, закон предъявляет весьма жесткие требования к такому лицу, как и требует нормальная рыночная ситуация".
В свою очередь, М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, указывая, что лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, при заключении договоров целесообразно всякий раз предусматривать в них условия, определяющие основания освобождения от ответственности, отмечают, что "в противном случае они могут столкнуться с ситуацией, когда придется нести очень жесткую ответственность, несмотря на очевидность факта отсутствия вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении условий договора".
Возложение на предпринимателей такой повышенной ответственности объясняется рисковым характером осуществляемой ими деятельности, обусловливающим их отличие от "рядовых субъектов" гражданского оборота: "...они в принципе должны быть профессионалами в сфере товарно-денежных отношений и осуществлять предпринимательскую деятельность на свой риск. В соответствии с этим гражданско-правовая ответственность при осуществлении предпринимательской деятельности строится на началах риска". Действительно, отличительной особенностью предпринимательской деятельности является осуществление ее "на свой риск". Данное понятие вызывает активный интерес в современной литературе. Попытки сформулировать и раскрыть его сущность и значение предпринимались во многих монографических исследованиях, но целостной концепции, определяющей понятие риска в предпринимательских отношениях и, главное, его соотношение с особенностями ответственности предпринимателей, к настоящему моменту не сложилось. Так, довольно противоречива и не вполне понятна позиция О.Г. Кораблева, отмечающего, что "гражданско-правовую ответственность предпринимателя не всегда следует смешивать с виной. Она должна базироваться на двух началах: вины и риска".
Научная дискуссия по данному вопросу весьма интересна, но положение о том, что риски, с которыми ежедневно сталкиваются российские предприниматели, многочисленны и многообразны, представляется бесспорным и не нуждающимся в доказывании. Предприниматели рискуют не только не получить запланированную прибыль, но, напротив, утратить вложенные в бизнес денежные средства; рискуют быть вынужденными сократить или прекратить производство в связи с изменением легальной регламентации того или иного вида деятельности; наконец, рискуют оказаться в ситуации убыточности налаженного бизнеса в связи с повышением налогов. Ярким свидетельством последнего положения явилось колоссальное сокращение количества граждан, осуществляющих индивидуальную предпринимательскую деятельность, в текущем году: по данным Федеральной налоговой службы, в связи с повышением более чем вдвое социальных взносов с начала 2013 г. о прекращении бизнеса заявили уже 700 тыс. человек.
Названными факторами риск предпринимателей не ограничивается: по данным Центра правовых и экономических исследований (ЦПиЭИ), в России бизнесмены подвергаются судебному преследованию в 10 раз чаще, чем представители всех остальных профессий, и за прошедшее десятилетие каждый шестой предприниматель подвергался уголовному преследованию. В настоящее время свыше 100 000 бизнесменов отбывает наказание; ежегодно возбуждается до 130 000 дел экономической направленности и происходит около 75 тыс. арестов предпринимателей. Таким образом, деятельность российских предпринимателей вместо одобрения и признания нередко влечет жесткие санкции со стороны государства и правоохранительных органов, а ее осуществление, помимо прочих рисков и опасностей, связано и с риском безвиновной ответственности за допущенные нарушения.
Насколько такой подход соответствует одному их основных принципов гражданского права - принципу равенства всех участников гражданско-правовых отношений, закрепленному не только в п. 1 ст. 1 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A06A5M4f1H> ГК РФ, но и в Конституции России, провозгласившей, что "все равны перед законом и судом" (ч. 1 ст. 19) <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5461376FF698A8F738734675FAE4EF2DF05876704A741M8fAH>? Как справедливо отмечал В.Ф. Яковлев, "равенство в том смысле, который придается законодателем ст. 1 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A06A5M4fEH> ГК РФ, представляет собой прежде всего равенство социальных возможностей, признаваемых гражданским правом. По сути это равенство исходного правового положения субъектов гражданского права". Но равенство "социальных возможностей и исходного правового положения" невозможно при столь явном различии в режиме ответственности, поскольку юридическое равенство предполагает равенство не только прав, но и обязанностей, а также ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение этих обязанностей.
Однако, как известно, изъятия и исключения из принципа равенства (в первую очередь с целью защиты слабой стороны обязательства) предусматривались как в советском, так и в действующем гражданском законодательстве. В советский период в сфере ответственности за нарушения обязательств необоснованными льготами и преимуществами наделялись государственные предприятия и организации: "...в 80-х и в начале 90-х годов союзным и республиканскими правительствами широко практиковалось освобождение от уплаты неустоек за срыв договорных обязательств предприятий, относившихся к различным отраслям народного хозяйства".
В ГК РФ отмеченное неравенство было решительно устранено, и в ст. 124 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A05A7498FE4MBfBH> было установлено, что в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, Российская Федерация, ее субъекты и иные публичные образования выступают на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами. Однако взамен устраненного неравенства появилось иное - в отношении ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, освободить их от которой может только непреодолимая сила, т.е. чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства, причем законодатель подчеркивает, что к таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств (п. 3 ст. 401 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A05A74881E0MBf1H> ГК РФ).
Таким образом, в данной сфере действует не общеправовой принцип ответственности только при наличии вины, а прямо противоположный ему "принцип причинения", который, на наш взгляд, не в полной мере соответствует общеправовому принципу справедливости, на необходимость соблюдения которого обращал внимание Конституционный Суд России: "...исходя из общеправового принципа справедливости защита... прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота - собственников, сторон в договоре, третьих лиц (выделено мной. - И.М.)". Однако действующую в настоящее время легальную регламентацию ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, являющихся сторонами заключенных ими договоров, трудно назвать направленной на обеспечение "баланса прав и законных интересов всех участников гражданского оборота", т.к. применительно к предпринимателям установлен качественно иной, по сравнению со всеми другими субъектами, правовой режим, отличительной особенностью которого является привлечение их к ответственности за допущенные нарушения независимо от вины.
Проблемы, связанные с реализацией принципов равенства и справедливости, активно обсуждаются в современной доктрине. Так, например, признавая, что субъекты общественных отношений могут обладать качествами, требующими отступления от равного правового статуса, Ю.В. Романец полагает, что "неравенство юридического статуса должно быть нравственно обоснованным или, иными словами, служить этически верным целям", и с этим утверждением нельзя не согласиться. Однако, следуя этому выводу, весьма сложно признать "нравственно обоснованным" неравенство юридического статуса предпринимателей, выражающееся в их значительно повышенной имущественной ответственности.
Между тем роль предпринимателей в становлении и развитии рыночных отношений в России невозможно переоценить: их активная деятельность во всех сферах народного хозяйства в считанные месяцы преодолела и бесследно уничтожила тотальный дефицит на рынке товаров, работ и услуг, остававшийся неизбежным компонентом командно-административного руководства экономикой; преобразила облик российских городов; изменила жизненные стереотипы, качество и уровень жизни, психологию многих граждан и тем самым способствовала необратимости осуществляемых в России правовых и экономических реформ, но при этом предприниматели не заслужили даже установления равного с другими субъектами гражданского оборота режима ответственности за нарушение принятых на себя обязательств.
При обсуждении рассматриваемой коллизии нельзя не коснуться и социально-экономических аспектов. Насколько правило о повышенной (безвиновной) ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность (в первую очередь 4 млн. граждан, зарегистрированных в качестве индивидуальных предпринимателей), соответствует потребностям социально-экономического развития России? Что важнее для государства и общества: установление режима ответственности, при котором риск осуществления предпринимательской деятельности, и без того достаточно высокий, еще более возрастает за счет реальной возможности отвечать перед контрагентом за нарушения, допущенные вследствие не зависящих от предпринимателя причин, что влечет сокращение количества лиц, решающих заняться тем или иным видом предпринимательской деятельности, следовательно, сокращение налоговой базы и рабочих мест, рост безработицы и т.д., или создание предпринимателям более благоприятных условий, что приведет к прямо противоположному результату? Вероятно, определенные сомнения в справедливости рассматриваемой конструкции ответственности имеются и у законодателя, т.к. норма, закрепленная в п. 3 ст. 401 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E72F367DAD871D661695AA61EBACF4BC26A05A74881E0MBf1H> ГК РФ, имеет не императивный, а диспозитивный характер и подлежит применению, если иное не установлено договором. Кроме того, из общего правила о безвиновной ответственности предпринимателей установлено множество исключений, предусматривающих, что в целом ряде договоров ответственность должников наступает на общих условиях, т.е. только при наличии вины (ст. 538 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A7498BEAMBfBH>, п. 2 ст. 547 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A7498CE0MBf0H>, п. 1 ст. 693 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A74981EAMBfAH>, п. 4 ст. 723 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A74889E3MBfAH>, п. 1 ст. 795 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A7488BEAMBfAH>, п. 1 ст. 796 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A7488BEBMBf1H>, ст. 901 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A74880E4MBf7H>, п. 1 ст. 993 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A74B8AE5MBf4H>, абз. 1 п. 1 ст. 1022 <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5451E77FC62DED871D661695AA61EBACF4BC26A05A74B8CE2MBf7H> ГК РФ).
Это означает, что жесткий легальный подход, устанавливающий в качестве единственного условия освобождения предпринимателей от ответственности за нарушение обязательств только непреодолимую силу, т.е. абсолютную невозможность исполнения, значительно нивелируется отступлениями от этого правила, установленными для большинства предпринимательских договоров, что, в свою очередь, позволяет утверждать, что известное высказывание о том, что суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения (независимо от того, кто является его автором - Н.М. Карамзин, М.Е. Салтыков-Щедрин или П.А. Вяземский), не потеряло своей актуальности и в настоящее время.
Заключение
Подводя итоги нашей работы, можно сделать следующие выводы.
В качестве одного из оснований, лежащих в основе конструкции гражданско-правовой ответственности, должна рассматриваться вина. В целом надо отметить, что вина в гражданском праве не играет такой роли, как в других отраслях, в частности в уголовном праве, так как гражданско-правовая ответственность в определенных случаях возможна и без вины.
Проблема вины как условия гражданско-правовой ответственности в литературе исследована, но нет единого мнения среди ученых относительно понятия вины, ее форм в гражданском праве.
В современной науке гражданского права господствуют два подхода к пониманию сущности вины. Первый, психологический подход заимствован из уголовного права. Сторонники данного подхода рассматривают вину как определенное психическое отношение лица к своим действиям, как осознание лицом противоправного характера вредных последствий этих действий.
Сторонники объективистского подхода к пониманию вины опираются на положения Гражданского кодекса <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H> и усматривают в вине непринятия всех мер, которые требовались по условиям сделки или конкретной ситуации.
Отсутствует единство позиций и по поводу вины юридического лица. Здесь также преобладают две точки зрения: первая сводит вину юридического лица к вине его должностных лиц, вторая настаивает на том, что только само юридическое лицо является субъектом вины. Представляется наиболее верной вторая точка зрения, позволяющая выявить особенности вины юридического лица по сравнению с виной физического лица.
Вина как основание гражданско-правовой ответственности имеет, в соответствии с законодательством, две формы: умысел и грубую неосторожность. В современной литературе часто говорится о трех формах: умысле, неосторожности и грубой неосторожности.
Умысел - это форма вины, при которой причинитель вреда знал о последствиях своих действий и сознательно желал наступления этих последствий. Таким образом, умысел характеризуется определенным психическим отношением виновного лица к своим действиям. Такое психическое отношение состоит из интеллектуального и волевого компонента. Интеллектуальный компонент будет заключаться в осознании виновным лицом противоправности и общественной опасности своего поведения. Волевой компонент будет проявляться в желании определенных последствий и в действиях, направленных на осуществление данного желания.
В научной литературе встречается разделение умысла на прямой, когда лицо непосредственно желает наступления определенных последствий, и косвенный, когда лицо допускает возможность наступления таких последствий, однако такое деление не находит подтверждения в гражданском законодательстве и не имеет никаких последствий для правоприменительной практики.
Неосторожностью в гражданском праве считается такая форма вины, когда лицо при совершении определенных действий не проявляет должной заботливости и осмотрительности. Однако в Гражданском кодексе <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H> не раскрывается значение терминов "заботливость" и "осмотрительность", что затрудняет анализ неосторожности и ее степеней.
В научной цивилистической литературе господствует точка зрения, что наряду с грубой неосторожностью, которую упоминает Гражданский кодекс <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B1189512228C791A1618F4AF3C4089F28CB0002FE8D0G8n3H>, целесообразно выделять также простую или легкую неосторожность. При этом большинство авторов полагает, что грубой неосторожностью будет считаться несоблюдение самой элементарной заботливости и осмотрительности. Простая неосторожность означает непроявление такой заботливости и осмотрительности, которая требуется по условиям соответствующих правоотношений. Проблема разграничения форм вины и степеней неосторожности имеет определенное практическое значение в гражданском праве. Это связано с нормами законодательства, которое в некоторых случаях наличие умысла в действиях потерпевшего считает основанием избавить причинителя вреда от ответственности. В других случаях наличие в действиях потерпевшего грубой неосторожности может снизить размер возмещения со стороны причинителя вреда.
ГК РФ не содержит института, посвященного общим положениям о гражданско-правовой ответственности, в том числе основаниям и условиям ее возникновения, а также освобождения от ответственности. Необходимость разработки и введения такого института очевидна, а научные изыскания в данной сфере перспективны.
Как минимум одна из норм этого института должна предусматривать общее основание и условия гражданско-правовой ответственности. Предположительно она должна состоять из трех пунктов: первый должен быть посвящен основанию и условиям ответственности за вину, второй - основанию и условиям ответственности без вины. В третьем пункте могут быть предусмотрены общие основания освобождения от гражданско-правовой ответственности, а также оговорены особые правила освобождения от договорной и деликтной ответственности.
Список использованных источников и литературы
Нормативные правовые акты:
. Конституция Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 2014. №31. Ст. 4398.
. Гражданский кодекс Российской Федерации, часть вторая от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ // Собрание законодательства РФ 1996. N 5. ст. 410.
. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ // Собрание законодательства. 1996. N 25. ст. 2954.
. Налоговый кодекс РФ часть 2 от 05.08.2000 N 117-ФЗ// Российская газета. 1998. 6 августа. N 148-149.
. Кодекс об административных правонарушениях от 30.12.2001 №195-ФЗ // Собрание законодательства.2002. N 1. Ч. 1. Ст. 1.
. Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 2. Ст. 71.
Судебная практика:
8. Постановление <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122F89781A1618FFA93D458CF28CB0002FE8D0G8n3H> ФАС Дальневосточного округа от 19.09.2006, 12.09.2006 N Ф03-А73/06-1/3391 по делу N А73-12428/2005-39 // СПС КонсультантПлюс
. Постановление <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1928CF96A33759868F16143CFB4866BD861F9D6BWFq4H> Президиума ВАС РФ от 14.07.2009 N 9577/08 СПС КонсультантПлюс
.Определение <consultantplus://offline/ref=5AD9C10E5CD3D48E8D1925DC83A33759808A1A1038F0156CB5DF139FW6qCH> Конституционного суда от 21.02.2008 N 120-О-О // СПС КонсультантПлюс
. Постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" // СПС КонсультантПлюс
12. Постановление Конституционного суда от 25 января 2001 г// СЗ РФ. 2001. N 7. Ст. 700.
13. Определение <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122F9F6C1A1618F4AD314F86AF86B85923EAGDn7H> Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. N КАС00-97 // Бюллетень ВС РФ. 2000. N 7. С. 2.
. Постановление <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122F977D1A1618F9AC3B478AF28CB0002FE8D0G8n3H> ФАС Западно-Сибирского округа от 23.11.2006 N Ф04-7770/2006(28550-А46-16) по делу N А46-1153/06 // СПС КонсультантПлюс
. Постановление <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABB07A1BEC7EE5401A78FE61D7857BDE386558A111E5D84C8B6604A7498AMEf2H> Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П // СПС КонсультантПлюс
Учебная и научная литература:
. Авдеенкова М.П. Система юридической ответственности на современном этапе развития российского права. М., 2007.
. Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Вопросы советского гражданского права. М., 1945.
. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. М., 1964.
. Антимонов Б.С. Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении. М., 1950.
. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность и законность. М.: Юрид. Литер. 1986.
. М.И. Брагинский, В.В. Витрянский Договорное право. Общие положения (книга 1) М: Статут, 2001.
. Гордон А. Принцип ответственности железных дорог за ущерб, причиненный при эксплуатации. СПб., 1887.
. Гражданское право: Учебник. Ч. I / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: ПРОСПЕКТ, 1998.
. Гражданское право. Т. 2. Полутом 2 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2005.
. Грибанов В.П. Ответственность сторон по договору поставки. М., 1962.
. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. СПб., 1998.
. Дмитриева О.В. Ответственность без вины в гражданском праве. Воронеж, 1998.
28. Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. Томск, 1982.
. Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.: Издательство ЛГУ, 1955.
. Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1966.
. Кудрявцев В.Н. Право и поведение. - М., 1978.
. Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды. М., 1997.
. Липинский Д.А. Проблемы юридической ответственности. СПб.: Юр. Центр, Пресс, 2003.
34. Малое и среднее предпринимательство <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABBF760EEC7EE5451C74F963D7857BDE386558A111E5D84C8B6604A7498FMEf1H>: правовое обеспечение / И.В. Ершова, Л.В. Андреева, А.Г. Бобкова [и др.]; Отв. ред. д.ю.н., проф. И.В. Ершова. М.: ИД "Юриспруденция", 2014.
35. Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве / Под ред. К.П. Николаева. Киев: Киевский гос. ун-т, 1955.
. Матвеев Г.К. Основание гражданско-правовой ответственности. М., 1970.
37. Нам К.В. Основания взыскания убытков, возникших вследствие <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FCAF3D4489F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA487CEGCnFH> нарушения договорных обязательств (сравнительно-правовой анализ) // Убытки и практика их возмещения: Сборник статей. М.: Статут, 2006.
. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 2000.
. Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950.
. Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве. Душанбе, 1972
41. Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984.
. Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. М.: ВЮЗИ, 1980
. Рахмилович В.А. К вопросу о содержании и значении гражданской вины // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. 5. Вопросы гражданского права. М., 1958.
. Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983.
. Сумской Д.А. Гражданско-правовое положение органа юридического лица. М., 2007.
. Суханов Е.А. Гражданское право: Учебник. 2-е издание. Т. II, полутом 2. М.: Волтерс Клувер, 2005.
. Суханов Е.А. Гражданское право России - частное право / Отв. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2008.
48. Флейшиц Е.А. Ответственность организаций за действия их работников // Ученые записки ВНИИСЗ. Вып. 4. М., 1965.
. Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти, 1997.
Статьи в сборниках и журналах:
50. Авилов Г.Е., Суханов Е.А. Юридические лица в современном российском <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FFAA3A448CF28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C7GCnBH> гражданском праве // Вестник гражданского права. 2006. N 1.
51. М. М. Агарков, Вина потерпевшего в обязательствах из причинения вреда - «Советское государство я право» 1940 г. № 3.
. Антонова Е.Г. Вина и ответственность в гражданском праве // Аграрное и земельное право. 2006. N 1.
53. Иванов И.С. К вопросу соотношения форм вины <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FCAA3A4F89F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C5GCnCH> и их основных признаков // Российский следователь. 2005. N 11.
. Иоффе О.С. Значение вины в гражданском праве // Ученые записки Ленинградского университета. N 129. Юридические науки. 1951.
. Киселев С. Формы и виды вины <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FFA9394F86AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA486GCn2H> в гражданских правоотношениях // Российская юстиция. 2000. N 4.
. Коньшина А. Вина юридического лица в гражданском праве // Российский юридический журнал. 2006. N 3.
. Романец Ю.В. Реализация этического принципа справедливого неравенства <consultantplus://offline/ref=DE2BC48A00DC729D19ABBF7105EC7EE5401278FA6BD7857BDE386558A111E5D84C8B6604A7498BMEf6H> в российском праве // Российская юстиция. 2010. N 10.
. Семеусов В. Особенности статуса индивидуального предпринимателя // Российская юстиция. 2003. N 3.
. Сирохин А.И. Теоретические аспекты небрежности в праве <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FFA830468DF28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C7GCn6H> России // История государства и права. 2007. N 12.
. Степанов М.А. Доказывание вины делинквента и причинной связи правонарушения с его последствиями в гражданских делах по искам о компенсации морального вреда // Закон и право. 2001. N 11.
61. Терешко Ю. Убыточный шопинг // ЭЖ-Юрист. 2007. N 43.
Тебряев А.А. Вина причинителя вреда в деликтных обязательствах <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FEAF394F86AF86B85923EAD78C5B675C721C583BA481GCn2H> // Юрист. 2002. N 3.
. Шепель Т.В. О легальном определении вины <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FCA93D4184F28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C6GCn8H> в гражданском праве // Современное право. 2006. N 7.
. Юдин А.В., Шейфер М.С. Проблемы юридической ответственности членов семьи <consultantplus://offline/ref=376EDC539DE3B11895122D87671A1618FFA93E448DF28CB0002FE8D08304705B3B10593BA486C5GCnBH> лица, не способного в момент причинения вреда понимать значение своих действий и руководить ими // Юрист. 2007. N 9.