). Они предоставляли отправителю большую уверенность в исправном доставлении письма и вводили ответственность почтового ведомства в размере до 10 рублей за каждое утерянное письмо. Страховые письма, а также новые виды почтовых отправлений стали ответом на требования сохранности и надежности отправления по почте важных финансовых документов. Ценные бумаги и денежные отправления после 1871 года стали отправляться в открытых и закрытых ценных пакетах с объявленной ценностью: для открытых пакетов до 15000 рублей, для закрытых - до 500.
Несмотря на эти нововведения, вскоре обнаружилось, что пересылка по почте денежных отправлений в запечатанных денежных пакетах связана с большими рисками как для почты, так и для отправителя. Кроме того, для отправителя подобный способ отправления денег был весьма неудобен. Также важно заметить, что всегда существовал некоторый процент утерянных денег, что вынуждало почтовое ведомство выплачивать довольно значительные страховые суммы отправителям. Тем не менее, несмотря на периодическую выплату страховых сумм, пересылка денег оставалась главным источником дохода для почтового ведомства. Пока банковская система Российской империи была недостаточно развита, почта владела монополией на денежные отправления. Однако стремительное развитие банков в 60-70-х гг. XIX века создало серьёзную угрозу этой монополии. Причина этого была в том, что одной из услуг, которую предлагали банки, был перевод денег за очень небольшой процент по сравнению с государственной почтой. Помимо этого, банковские переводы осуществлялись гораздо быстрее и надежнее. Еще одним важным недостатком пересылки денег по государственной почте было то, что капитал, который находился в пути, временно выпадал из денежного обращения. Постоянно в дороге могло находиться свыше 20 миллионов рублей, что в период усиленного обращения капиталов в стране чувствовалось особенно остро.
В связи с этим почтовое ведомство приняло решение собрать особую комиссию для разработки плана выхода из текущего положения вещей. Комиссия работала в 1869-1873 гг. и в итоге так и не выработала решения по совмещению интересов казны и населения. Компромисс с заинтересованной частью населения предполагал определенные финансовые потери для казны и увеличение штата почтовых служащих, которые были бы заняты новой операцией. Правительство, в свою очередь, заняло очень жесткую позицию относительно возможного уменьшения почтового дохода и расходов на дополнительный персонал. Еще одним затруднением было то, что далеко не во всех местах нахождения почтовых контор имелись кассы Министерства финансов. В итоге, предложение ввести в России государственную услугу денежных переводов было отвергнуто. Практически в одно и то же время с этим решением у государственной почты сформировался еще один конкурент, причем не только в денежных отправлениях - земская почта.
Крестьянская реформа 1861 года и последующая за ней организация земского самоуправления в 1864 году выдвинули вопрос о создании сельской почты. Еще накануне реформы появлялись проекты, предлагавшие организовать почту для обслуживания сельского населения. После реформы 1861 года, о чем уже было упомянуто, крестьяне стали гораздо активнее пользоваться почтовыми услугами, чем раньше. Острую потребность в почтовых услугах также испытывали земства, которым приходилось вести активную переписку с волостями. Но государственная почта была не в состоянии удовлетворить все потребности земств и деревень. Первое постановление об организации собственной почты было принято Ветлужским земством Костромской губернии на земском собрании 17 февраля 1865 года. Вслед за ним собственные почты стали организовывать и другие уезды в различных губерниях.
Параллельно с первыми постановлениями земств об организации собственной почты почтовое ведомство также сделало попытку устроить для сельских местностей «подвижные почтовые экспедиции». Эти экспедиции должны были в установленные сроки отправляться из почтовой конторы в одно из ближайших сел, где в течение нескольких часов производились почтовые операции. Подобные опыты оказались крайне неудачными, и от этой идеи вскоре отказались. Решив больше не рисковать, почтовое ведомство предоставило полную свободу земствам в организации сельской почты. В этом предприятии земства оказались весьма успешны.
Сельская, или земская, почта имела следующий вид. Уездная земская управа стала центральным почтовым пунктом, через который производился весь обмен почтой между волостями и уездной почтовой конторой. Один-три раза в неделю простая корреспонденция или объявления о денежных письмах принимались в почтовой конторе и рассылались по волостям, откуда земские почтари, возвращаясь обратно, привозили почту, собранную в волостях. Уезд, в зависимости от своей площади, разбивался на несколько участков, и каждый участок, по возможности, охватывался одним кольцевым почтовым трактом. Время, приходившееся на объезд, колебалось между двумя и тремя сутками. Таким образом, устанавливалась связь не только между волостями и правительственными почтовыми учреждениями, но и внутри уезда.
Развитие земской почты почти сразу натолкнулось на ряд препятствий со стороны правительства, сильно ограничивающих ее деятельность. Например, земской почте было запрещено пользоваться теми же дорогами, по которым ходила государственная почта. Затем было запрещено передавать корреспонденцию в места, расположенные в другом уезде. Самое главное - сельским почтам строго запретили пересылать деньги, так как правительство боялось конкуренции в этом виде отправлений. Как только в 1869 году рязанское земство впервые своими силами начало осуществлять денежные переводы между двумя пунктами в рязанском уезде (между Рязанью и Спас-Клепиками), правительство практически сразу закрыло эту переводную операцию земства. Что касается запрета пользоваться государственными дорогами, то это привело к тому, что земским почтарям приходилось пользоваться кружными дорогами, значительно удлинявшими путь, и, следовательно, увеличивающими расходы на земскую почту и уменьшавшие быстроту сообщения. Со временем часть ограничений с земской почты была снята, но она никогда так и не получила полной свободы.
Несмотря на все ограничения, земская почта продолжала пользоваться большим спросом вплоть до последнего десятилетия XIX века, когда ее окончательно вытеснила государственная почта. Особую популярность земская почта получила в тех уездах, где при разбросанности населения было недостаточное количество пунктов государственной почты.
Подводя промежуточный итог развитию внутренней почты Российской империи в XVIII - XIX вв., необходимо подчеркнуть несколько ключевых моментов. В первой половине девятнадцатого столетия основная задача почтового ведомства заключалась в устройстве почтового сообщения по трактам между главными городами - центрами административной и торговой жизни. В то же время сообщение между всеми остальными городами составляло предмет второстепенных забот, так как обмен корреспонденцией между ними был незначительным. Промышленное развитие, «великие реформы» 60-х гг. XIX века, ускорение процессов урбанизации и модернизации внесли резкие изменения в общественную и политическую структуру государства. Крупные торговые города потребовали усиленных почтовых сношений; небольшие уездные города, почти не участвовавшие раньше в почтовом обмене, предъявляли к почте все большие и большие требования; в почтовый обмен включились сельские местности.
Процессы модернизации и урбанизации, быстрый рост международной торговли, ускорение темпа общественной жизни Европы - феномены, характерные для всего XIX века, а в особенности для его второй половины. Международное почтовое регулирование, основанное на большом количестве двусторонних почтовых конвенций, уже не справлялось с требованиями общества, вынуждая национальные правительства в скором порядке решать проблему мировых почтовых коммуникаций.
Выше уже было сказано о том, что к единому почтовому регулированию европейские страны и США в середине XIX века стали приближаться посредством реформирования своих внутренних почт: были установлены единые тарифы по весу отправляемых посылок и введены почтовые марки.
Россия наравне со всеми европейскими странами принимала участие в этих процессах, осознавая необходимость создания единого почтового коммуникационного пространства для всех стран мира. Следствием введения однообразной таксы явилась крупная реформа в системе оплаты и подачи письма: в России появились штемпельные куверты и почтовые ящики. Спустя несколько лет, по примеру других стран, были введены почтовые марки, которые устранили необходимость использования строго установленных размеров письма и облегчили оплату корреспонденции: небольшую марку можно было наклеить на любой сложенный лист бумаги.
Проект введения почтовых марок в России связан с именем Алексея Прохоровича Чаруковского, управляющего перевозкой почты по железным дорогам. В 1856 году он составил подробную записку о «штемпельных марках». Мнение государственного совета о введении «штемпельных марок» было утверждено 12 ноября 1856 года. Образцы марок были утверждены 20 октября 1857 года и названы «почтовыми марками».
Тем не менее, нельзя говорить о том, что российское правительство во второй половине XIX века было полностью готово менять национальное почтовое законодательство и отказываться от практики двусторонних почтовых конвенций даже при очевидной потребности мирового бизнеса, торговли, общественной жизни в едином почтовом регулировании. Главная причина этого заключалась в том, что доходы с почтовых отправлений оставались важнейшим источником пополнения государственной казны: говоря более конкретно, внутренняя почта обеспечивала взимание значительной части косвенных налогов с населения.
Исследователь Стюарт Росс Томпстон считает, что во второй половине XIX века ключевой задачей российской экономической политики был положительный внешнеторговый баланс: до этого момента объем импорта неизменно преобладал над объемом экспорта, являясь одной из причин растущего внешнего долга. Положительный внешнеторговый баланс был необходим для того, чтобы стабилизировать рубль и таким образом улучшить инвестиционный климат для притока иностранного капитала. Быстрое экономическое развитие России во второй половине XIX века привело к росту государственных расходов, следствием которого было обесценивание бумажных денег. Чтобы покрыть расходы и накопить достаточный золотой запас для поднятия курса бумажных денег, российское правительство усилило налоговое обложение по максимуму. Важно отметить, что основная часть государственного бюджета была построена на косвенных налогах, которые приобретали все большее значение. В связи с этим в Министерстве финансов доходы с почтовых и телеграфных услуг стали рассматриваться как основные источники пополнения государственной казны. В связи с этим финансовая политика по отношению к почтовому ведомству сводилась к весьма простому правилу: как можно больше получать от эксплуатации почты и как можно меньше расходовать на непосредственные нужды почтового дела.
Доход от почтовых операций слагался из двух основных сборов (весовых и страховых денег) и целого ряда мелких почтовых сборов: портовых, прогонных, поверстных и некоторых других. Рассматривая источники поступления почтового дохода, важно помнить о том, что казенная корреспонденция пересылалась бесплатно. Фактически это было замаскированным расходом почтового ведомства, который перекладывался на усиленное взимание сборов с частной корреспонденции, несмотря на то, что объем казенной корреспонденции к середине XIX века значительно превышал объем частной корреспонденции. И только к концу 60-х гг. частная корреспонденция начала преобладать над казенной.
Такое положение дел не способствовало развитию национальных почтовых коммуникаций, которые с каждым годом все хуже и хуже справлялись со своими задачами, вызывая шквал недовольства и критики со стороны населения. В самом почтовом ведомстве прекрасно понимали, что недовольство и критика по отношению к национальной почте более чем справедлива.
В 1868 году министр внутренних дел А.Е. Тимашев писал в записке к Александру II следующее: «Большая часть существующих у нас форм почтовых операций, а также правил и такс не соответствует уже требованиям современного общества; в виду действующих за границей они представляются весьма отсталыми...». В другой своей записке, тоже относящейся к концу 60-х гг. Тимашев продолжал свою предыдущую мысль: «Опыт почти трех лет убедил меня, что при тех финансовых средствах и тех пределах власти, которые предоставлены почтовому управлению, почтовое начальство при всем своем желании и энергичной деятельности не имеет никакой возможности в скором будущем поставить почтовое дело на ту ступень благоустройства, на которой его желательно видеть и до какой оно доведено в главных государствах Европы. Разумеется, полного успеха в почтовом деле можно ожидать тогда, когда предоставится возможность не стараться извлекать из почтовых операций наибольших выгод для государственного казначейства, а заботиться, чтобы почтовые операции, составляя частью источник государственных доходов, главным образом, удовлетворяли требованиям общества, т.е. были бы скоры, дешевы и не сложны». Следовательно, в почтовом ведомстве прекрасно осознавали, что извлечение максимально возможной прибыли с почтовых отправлений крайне негативно сказывается на главной функции почты: быть надежным, быстрым и простым средством коммуникации как внутри страны, так и за ее пределами.
Отсутствие необходимого финансирования было главной причиной того, что почтовая система в России остановилась в своем развитии. Максимизация почтовых доходов достигалась в том числе за счет экономии средств на содержание штата почтовых служащих и на развитие сети почтовых учреждений. В 1871 году были внесены некоторые изменения в действующие почтовые операции, правила и таксы, однако этого было недостаточно для решения всех проблем.
В 1873 году российское правительство было хорошо осведомлено о проекте Всемирной почтовой унии Генриха фон Стефана. Вот что писал А.Е. Тимашев в декабре этого же года по этому поводу Александру II: «В виду такого громадного облегчения международных сношений, страдающих от неимоверной сложности нынешних такс, не говоря уже о значительном упрощении почтового делопроизводства, весьма желательно, чтобы Россия приняла в этом союзе участие. Единственным потому препятствием служит наша высокая внутренняя такса за письма…при такой таксе заграничная корреспонденция будет в Англии, Бельгии, Германии и Австрии вдвое или почти втрое дороже (имеются в виду отправления почты из Англии, Бельгии и т.д. в Россию - С.М.), нежели таксы за тамошнюю внутреннюю корреспонденцию, а потому весьма желательно, чтобы в России внутренняя корреспонденция была по крайней мере не дороже ее корреспонденции заграничной. Полагая несогласным с интересами России оставаться одиноко вне Всемирного почтового союза или лишать ее внутренних корреспондентов выгод в их взаимных сношениях, которые будут предоставлены международной корреспонденцией и, находя, что в выгоду правильного устройства заграничной корреспонденции понижение внутренней таксы за письма есть мера в такой степени полезная, что некоторое временное уменьшение доходов с почтовых отправлений не может служить препятствием России для вступления во Всемирный почтовый союз». Таким образом, министр внутренних дел подтверждал необходимость России вступить во ВПС, принимая его правила и постановления, которые должны были послужить внешним импульсом для изменения российского почтового законодательства и дальнейшего реформирования всей национальной почтовой системы. По сути, «временное уменьшение доходов с почтовых отправлений» было необходимой мерой в связи не только с общей пользой, но и с потенциальными будущими доходами от роста числа отправлений. Однако прежде чем согласиться на вступление во ВПС, директор почтового департамента, барон Иван Осипович Велио, консультировался с финансовым ведомством. Министр финансов, Михаил Христофорович Рейтерн, ответил, что вхождение во ВПС «есть мера в такой степени полезная, что некоторое временное уменьшение этой части почтового дохода (с почты внутри России - примеч. С.М.), могущее быть последствием понижения таксы, не должно останавливать осуществления сего предположения, в связи с другими мерами, составляющими предмет суждений почтового союза».
Таким образом, российские чиновники осознавали выгоды от вступления во ВПС и рассматривали его как возможность приблизиться по уровню развития почтовых коммуникаций к ведущим странам Европы. Временное уменьшение почтовых доходов, которое должно было стать неизбежным следствием присоединения к почтовой унии, рассматривалось российской администрацией как необходимая мера, которая не стоила отказа от вступления в ряды членов Союза. Подробное обсуждение экономических вопросов, связанных со вступлением России во ВПС, будет рассмотрено в следующем разделе.
Важную роль в процессе подготовки ВПС и вступления в него Российской империи сыграли директор почтового департамента, барон И.О. Велио, и министр внутренних дел, А.Е. Тимашев.
И.О. Велио (1830-1899) занял должность директора почтового департамента в 1868 году. До этого, с 1861 по 1866 гг. он был поочередно Бессарабским гражданским губернатором, Одесским градоначальником и губернатором Симбирска. С 1866 по 1868 гг. занимал пост Директора департамента полиции исполнительной министерства внутренних дел.
На посту директора почтового департамента под его руководством были проведены многие из описанные ранее реформ: по всей территории Европейской России был введен ежедневный прием и выдача корреспонденции (раньше это делалось два раза в неделю), увеличено число почтовых учреждений и почтовых служащих, созданы земские почты, преобразованы почтовые коммуникации в Средней Азии и Восточной Сибири. Кроме того, были введены открытые письма, заказные и ценные пакеты и возможность доставки почты на дом во все места, где есть почтовые конторы, а не только в крупные города, как было раньше. В период с 1868 по 1874 гг. перевозка почты была открыта на 35 железнодорожных линиях. Важно также отметить, что для более эффективного управления преобразованиями почтовой сферы барон Велио лично посещал самые отдаленные регионы империи, такие, как Туркестан и Приамурский край. Как директор почтового департамента, он представлял Россию при заключении двусторонних почтовых конвенций с рядом европейских государств, а в 1874 году был российским представителем на Почтовом конгрессе в Берне. В 1878 году был уполномоченным на Парижском почтовом съезде.
А.Е. Тимашев (1818-1893) занимал пост министра внутренних дел с 1868 по 1878 гг. До этого он принимал участие в Кавказской войне, работал на посту начальника штаба корпуса жандармов и управляющим Третьим отделением. С 1861 по 1864 гг. поочередно служил генерал-губернатором Казанской, Пермской и Вятской губерний. В 1867 году Тимашева назначили на пост министра почт и телеграфов, и в том же году он стал членом Государственного совета. К его заслугам относят введение городового положения 1870 года, преобразование крестьянских учреждений, реформы почтовой сферы (в сотрудничестве с Велио), упразднение нескольких генерал-губернаторств. А.Е. Тимашев запомнился также как убежденный панславист, один из главных правительственных консерваторов, ярый противник всех революционных и террористических движений и организаций.
Изначально почтовые ведомства Германии и Швейцарии планировали организовать Почтовый конгресс в 1873 году, однако российское правительство попросило перенести его на год. Согласно одной из точек зрения, причиной этого была озабоченность России положением Франции, разоренной франко-прусской войной 1870-1871 гг. Однако это не совсем так. 10 июля 1873 года в Министерство иностранных дел поступило сообщение из почтового ведомства, в котором говорилось о созыве Почтового конгресса в 1873 году. В нем были изложены следующие причины невозможности участия России в данном съезде в текущем году: прежде всего, Россия в 1870-1872 гг. заключила ряд двусторонних почтовых конвенций с европейскими странами (Нидерландами, Францией, Австро-Венгрией), которые еще не вступили в силу. Почтовое ведомство считало опрометчивым заключать любой новый договор без выяснения первых результатов уже заключенных договоренностей. Более того, почтовое ведомство настаивало на том, что для российского правительства было бы крайне невыгодно заключать какой-либо общий договор без прояснения всех финансовых последствий вступления России во ВПС. Кроме того, руководство почтового департамента было озабочено тем, что принятие правил Союза и его условий приведет к «установлению такой таксы за международную корреспонденцию, которая повлечет за собой понижение нашей внутренней таксы (т.е. удешевление почты - С. М.)». С этой точки зрения вопрос требовал дальнейшего обсуждения с Министерством внутренних дел и другими ведомствами, так как вступление в Союз должно было привести к необходимости внесения изменений в российское законодательство. Необходимо отметить, что российская администрация не планировала скрывать от Германии причины, побудившие просить отсрочки, и немедленно уведомило об этом немецкую сторону. 1 сентября 1873 года немецкий посол, барон Альвенслебен, уведомил почтовое ведомство о том, что Германия принимает во внимание пожелание российских представителей и назначает Почтовый конгресс на осень 1874 года.
Данная отсрочка была предоставлена России на исключительных правах, так как все страны, планирующие вступить во ВПС, были готовы собраться уже в 1873 году. Этому немало поспособствовали «традиционные дружественные отношения» (как называл их Отто фон Бисмарк) России и Германии на международной арене. Участие одной из ведущих европейских держав, Франции, было под большим вопросом по причине натянутых дипломатических отношений с организатором Почтового конгресса, Германией.
В течение года в почтовом ведомстве не прекращались оживленные дискуссии о последствиях присоединения России к Всемирной почтовой унии. Главной темой обсуждений было установление единой почтовой таксы на территории всей Российской империи и, следовательно, удешевление стоимости почты, что приводило к снижению доходов с почтовых отправлений. Отдельно просчитывались будущие выгоды от пересылки почты между Россией, Великобританией и Францией по причине «значительных количеств корреспонденции».
Главное препятствие вступления России во ВПС было понятно и очевидно для большинства представителей администрации - это высокая внутренняя такса за письма. Если переводить внутреннюю российскую таксу в сантимы (французская монета того времени, 1 французский франк равнялся 100 сантимам), то получалось, что за одно письмо по России платилось 40 сантимов. Во Франции и Италии за одно письмо платилось всего лишь 20 сантимов, в Австро-Венгрии и Германии - по 12,5, в Англии и Бельгии - по 10. Таким образом, внутренняя российская почта стоила в среднем в два, а то и в четыре раза дороже, чем в других европейских странах. Вступая в Союз и не меняя своего почтового законодательства, Россия оказывалась в курьёзном положении: почта за границу, практически в любую часть земного шара, стоила бы значительно дешевле почтовых отправлений по территории Российской империи. Министр финансов, М. Х. Рейтерн, дал добро директору почтового ведомства, И. О. Велио, снизить внутреннюю таксу за письма в два раза: с 10 копеек до 5. Александр II в декабре 1873 года одобрил все решения глав департаментов и дал разрешение на вступление Российской империи во ВПС.
Уже в ходе Почтового конгресса в Берне в октябре 1874 года представитель Российской империи, почтовый директор И.О. Велио, пытался уменьшить предполагаемые финансовые убытки России путем внесения во Всеобщую почтовую конвенцию поправок в пользу России. Изначально почтовые ведомства Германии и Швейцарии планировали установление всеобщей почтовой таксы в 20 сантимов (5 копеек), но в ходе дискуссий было принято решение установить общую таксу в 25 сантимов с предоставлением права каждому члену союза понизить у себя эту таксу до 20 сантимов или поднять до 32 сантимов (8 копеек). Последняя цифра «была определена по настоянию русских полномочных, вызванному другим постановлением союза, возбраняющим взимать с корреспондентов, сверх установленных Всеобщим договором такс, какие бы то ни было дополнительные сборы». Запрет взимать дополнительные сборы с отправлений автоматически аннулировал действующие в России Высочайшие повеления 1858 и 1870 гг. о 2-х и 3-х копеечном сборе за выдачу писем и повесток, который расходовался на производство добавочного содержания почтальонам, «штатское содержание которых, доходящее до 6 рублей в месяц, недостаточно для их существования». Таким образом, возможность взимать таксу в 8 копеек, а не в 5, покрывала эти 2-х и 3-х копеечные сборы. Следовательно, как отмечалось в докладе по Почтовому департаменту от 24-25 октября 1874 года, «все получатели корреспонденции были бы избавлены у нас от стеснительных для них сбора, без обременения Государственного казначейства новым расходом».
Как и ожидалось, в первый год после заключения ВПС доходы с почтовых отправлений резко упали. В своем исследовании Гаспар Мартинес Лоренте и Педро Наварро Морено показали, что в 1875 году доходы России с почты составили 45 456 902 французских франков, а расходы - 55 629 117 франков. Таким образом, потери составили 10 172 214 франков. Помимо России, убытки в первый год функционирования ВПС понесли Австро-Венгрия, Норвегия, Румыния и Швеция. Однако их убытки были несопоставимы с потерями Российской империи: от 66 856 франков у Норвегии до 1 567 929 франков у Румынии. Тем не менее, если бы не настойчивость Велио в ходе Конгресса, где он добился разрешения установить внутреннюю таксу в 32 сантима (8 копеек), финансовые потери были бы значительно выше.
Таким образом, экономические вопросы стали главной темой обсуждения администрации Российской империи в ходе подготовки к ВПС. Попросив отсрочку на год, российские ведомства выясняли экономические последствия присоединения к Союзу. Разумеется, вступление во ВПС сулило значительные выгоды для экономики империи в будущем: упрощение и стандартизация почтовых отправлений, а также ускорение доставки писем и посылок. Но почтовое ведомство во главе с Велио не предпринимало никаких действий до тех пор, пока из Министерства финансов не пришло подтверждение о том, что экономические потери первых годов впоследствии будут компенсированы. Кроме того, уже в ходе Конгресса директору российского почтового департамента удалось пролоббировать разрешение поднять внутреннюю таксу до приемлемой для России величины (8 копеек). Несмотря на то, что в 1875 году убытки с почтовых отправлений превысили 10 миллионов франков, впоследствии доходы только росли. Как показано в исследовании Г.М. Лоренте и П.Н. Морено, в 1905 году доходы России от почтовых отправлений составляли 113 235 516 франков.
В 1873-1874 гг. администрация одного из крупнейших европейских государств, Франции, по-прежнему не была до конца уверена, стоит ли присоединяться к ВПС и если стоит, то на каких основаниях. Главной причиной этих сомнений историк Оливье Баталье считал необходимость выплаты огромной контрибуции Германии по итогам Франко-прусской войны 1870-1871 гг. Однако были и другие, не менее веские причины. После войны противоречия Германии и Франции на международной арене никуда не исчезли. Наоборот, Отто фон Бисмарк пользовался положением победителя, с помощью нажима и угроз мешая Франции восстанавливать страну после тяжелого поражения. В мае 1872 года между этими странами прошли переговоры, где немецкая сторона настаивала на досрочной выплате оставшихся трех миллиардов франков контрибуции. Помимо этого, Бисмарк рассчитывал держать Францию в состоянии политической изоляции, лишая ее возможности вести переговоры с потенциальными союзниками - в первую очередь с Австрией и Россией, с которыми Бисмарк в это время налаживал собственные дружественные связи. Ситуация усугубилась в августе 1873 года. Епископ города Нанси во время службы призвал верующих молиться за скорейшее возвращение Эльзаса и Лотарингии в состав Франции. Часть присутствующих верующих была лотарингскими немцами, это воззвание вскоре было опубликовано в католической печати на немецкой территории. Бисмарк немедленно потребовал репрессий против князя церкви в Нанси за призывы верующих к отделению от Германии. Этот инцидент едва не привел к новому военному столкновению Франции и Германии в 1874 году, но конфликт был благополучно улажен дипломатическим путем. В общем и целом, международная обстановка не благоприятствовала вступлению одного из ключевых европейских государств, Франции, во ВПС.
В это же время французское правительство искало все возможные способы получения дохода для скорейшей выплаты контрибуции и восстановления экономики страны. С этой точки зрения доходы в почтовой сфере, в частности, прибыль с транзитных выплат (Франция наравне с Россией была крупнейшим транзитным государством в Европе), была одним из ключевых источников пополнения государственной казны.
В июне 1874 года французский поверенный в Санкт-Петербурге, граф Фаверне, консультировался с руководством российского почтового департамента по поводу будущих доходов с почтовых отправлений после создания ВПС. Графу Фаверне ответили, что плата за каждый отдельный вид писем будет универсальной для всех стран Союза, и, более того, доходы от почты не являются целью создания Союза. Кроме того, в ответе французскому поверенному несколько раз было подчеркнуто, что российское «…правительство не остановилось перед тою потерею, которая может произойти с соответствующего уменьшения на половину нашей внутренней таксы». Когда же французский дипломат поинтересовался об отдельной плате за транзит закрытых почтовых пакетов, то он получил заверение в том, что транзит для всех стран-участниц будет бесплатным. «Это есть главное и существенное основание проектированного Германским правительством Всемирного почтового союза. В этом отношении Россия делает также значительную жертву, отказываясь наперед от... денежных выгод …могло бы получить при строительстве индийской почтовой железной дороги» - говорилось в документе. В лице России Франции не удалось заручиться поддержкой надежного союзника на будущем Конгрессе для борьбы за экономические выгоды для транзитных стран. Более того, российская сторона продемонстрировала Франции свою готовность жертвовать доходами с почтовых отправлений ради присоединения к ВПС. У французской стороны не оставалось никаких сомнений в том, что на будущем Почтовом конгрессе Россия, имея схожие с Францией интересы, будет поддерживать точку зрения своего основного союзника на международной арене, Германии.
В декабре 1874 года стало понятно, что затягивать с ратификацией ВПС в связи с ожиданием решения Франции никто не будет. Генрих фон Стефан в декабре 1874 года сообщал российским коллегам, что немецкие, так же, как и швейцарские национальные и земские советы уже одобрили ратификацию союза, и откладывать обмен ратификациями в ожидании Франции нет никакого смысла, тем более что, по его словам, Франция уже дала предварительное согласие на вступление в Союз.
Однако Франция до последнего момента, т.е. до ратификации договора о создании Союза в 1875 году, искала возможности получить для себя дополнительные выгоды. При этом стоит отметить действия И.О. Велио и А.Е. Тимашева в улаживании некоторых спорных вопросов, касающихся интересов Франции. 19 марта 1875 года Тимашев писал в Министерство иностранных дел, что по причине многих сделанных ранее Францией уступок (относительно дополнительных сборов с почтовых отправлений), он не видит препятствий принять новые предложения французского правительства. Во-первых, речь шла о введении в действие Бернского договора: Россия со своей стороны одобрила отсрочку начала действия Союза до 1 января 1876 года, но с указанием того, что это делается только ради Франции, а не для якобы «остальных договаривающихся сторон». Во-вторых, по мнению Тимашева, Франция может назначать по своему усмотрению плату за морскую перевозку, но лишь исключительно для обмена корреспонденции со своими собственными, французскими, почтовыми учреждениями на Востоке. Эти соображения Тимашев немедленно представил на рассмотрение Государственного канцлера Александра Михайловича Горчакова.
апреля 1875 года А. Е. Тимашев писал князю А.М. Горчакову, что «в виду могущих встретиться со стороны Турции и Египта возражений относительно предоставления Франции права назначать по своему усмотрению платежи за морскую пересылку корреспонденции, обмениваемой с ее почтовыми учреждениями на Востоке, я полагал бы разъяснить это право в том смысле, что оно нисколько не предрешает вопроса о закрытии иностранных почтовых учреждений в Турции и Египте и само собой разумеется, может продолжаться лишь в течение того времени, пока французские почтовые учреждения будут существовать на турецкой и египетской территориях». Таким образом, Тимашев, предвосхищая несогласие Турции и Египта относительно некоторых льгот в пользу Франции, попросил уведомить правительства этих стран о временности этой меры.
В мае 1875 года, уже после одобрения Французским Национальным собранием вступления Франции во ВПС, российская сторона внесла еще одну поправку в окончательный протокол присоединения Франции к Союзу. Изначально в этом протоколе было написано следующее: «Вознаграждение за территориальный транзит будет рассчитываться по действительно проходимому расстоянию». Для того, чтобы в дальнейшем не возникло спорных моментов, российская сторона предложила переформулировать этот пункт: «Вознаграждение за территориальный транзит будет рассчитываться по действительно проходимому расстоянию, но не иначе как по тем таксам, которые установлены договором об учреждении Всеобщего почтового союза».
Таким образом, можно говорить о том, что непростой процесс вхождения Франции в почтовый Союз не прошел без активного участия российской стороны, в частности, А.Е. Тимашева. Еще за год до почтового конгресса российская администрация предотвратила возможные споры относительно оплаты корреспонденции, не поддержав французскую сторону, искавшую союзников в этом вопросе. Уже после создания ВПС А.Е. Тимашев своими предложениями и замечаниями относительно оплаты территориального транзита французской почты устранил саму возможность возникновения спорных моментов, в том числе относительно самостоятельного почтового статуса Турции и Египта. Хотя с точки зрения международной политической ситуации трудно говорить о самостоятельности в отношении Турции и Египта: обе страны в 1875 году находились в зависимости от французских капиталовложений, фактически не имея возможности каким-либо образом влиять на экономическую ситуацию на своих территориях.
Суммируя итоги главы, необходимо остановиться на некоторых центральных моментах. Развитие национальной российской почтовой системы в XIX веке можно разделить на два основных этапа. Первый - это развитие почтового сообщения между крупными городами в первой половине столетия. Во второй половине XIX века, под влиянием процессов модернизации и урбанизации в эпоху «великих реформ» 1860-х гг., социальная и политическая структуры государства претерпели серьёзные изменения. Почтовые коммуникации посредством как государственной, так и земской почты стали охватывать практически всю территорию Российской империи, пытаясь оперативно отвечать на быстро растущие запросы населения в качестве и скорости отправления и доставки писем и посылок.
Российская администрация положительно восприняла идею создания ВПС, рассматривая Союз как потенциальную возможность реформирования почтовых правил и почтового законодательства, которая позволили бы сравняться с ведущими европейскими странами в уровне развития почтовых коммуникаций. Однако окончательное согласие на вступление России в Союз было получено только после того, как были просчитаны все финансовые последствия от присоединения к почтовой унии. Ради того, чтобы российская сторона просчитала все возможные риски, Германия согласилась перенести созыв Почтового конгресса на год, с 1873 года на осень 1874 года. Присоединение России к ВПС, несмотря на временное уменьшение дохода с почтовых отправлений, к концу XIX века способствовало еще большему росту почтовых доходов всех входящих в состав Союза государств. Причиной этого было не только то, что ВПС упорядочил и систематизировал все мировые почтовые коммуникации, но и стабильный рост количества почтовых отправлений по всему миру.
Российские министры, в частности, А.Е. Тимашев, также приняли активное участие в присоединении к Союзу Франции, которая в 70-х гг. XIX века находилась в тяжелом экономическом и политическом положении. Российская сторона отказалась поддерживать Францию на Почтовом конгрессе в защите привилегий для транзитных государств, хотя и добилась в итоге для себя некоторого облегчения экономических последствий вхождения в Союз. Кроме того, Тимашев поспособствовал уточнению некоторых моментов относительно статуса почтовых структур Египта и Турции по отношению к Франции, устранив возможность возникновения спорных моментов по этому вопросу.
Тем не менее, несмотря на то, что единая для всех стран мира почтовая система была уже сформирована, нерешенными оставались некоторые важные вопросы, решению которых был посвящен второй Почтовой конгресс 1878 года в Париже.
Заключительный этап формирования мировой почтовой системы
В период между Бернским и Парижским почтовыми конгрессами число участников ВПС неуклонно увеличивалось. К Союзу присоединялись все новые и новые страны и колонии, что вызывало необходимость Международного бюро ВПС (главный исполнительный орган организации, образованный в 1874 году) оперативно решать многочисленные организационные вопросы. Однако деятельность Союза распространялась не только на страны и колонии, входящие в его состав. В отдельных случаях единые правила международной почтовой пересылки стали применяться в почтовых сношениях с государствами, которые не были участниками ВПС.
апреля 1877 года директор российских почт, барон И.О. Велио, получил от главы ВПС, Генриха фон Стефана, письмо, в котором он обращал внимание на Китай. Налаженные почтовые сношения с этим огромным государством были очень важны для европейской торговли, что особенно подчеркивал глава Союза. Китай не входил в состав участников ВПС, но Г. фон Стефан отмечал, что английское и французское правительство уже дали указание своим почтовым учреждениям в Китае отправлять и принимать почту согласно с правилами ВПС. В связи с этим глава Союза предлагал российскому почтовому ведомству последовать примеру Англии и Франции и снизить стоимость отправлений по почтовому тракту Санкт-Петербург - Кяхта - Пекин - Тянзин. По сути, Генрих фон Стефан предлагал российской стороне отказаться от дополнительных транзитных выплат, которые получала Россия, будучи одним из крупнейших транзитных государств. Однако реальные финансовые выгоды для России от этих выплат с китайской почты были весьма незначительными. В то же время китайский рынок был очень важен для европейской экономики, особенно в эпоху активного развития промышленного производства. Следовательно, Генрих фон Стефан прекрасно осознавал, насколько важны дешевые и надежные почтовые сношения с Китаем, даже вне рамок ВПС. Слово оставалось за российской стороной.
На протяжении месяца, с апреля по май 1877 года, счетное отделение почтового департамента просчитывало экономические последствия инициативы Г. фон Стефана. 12 мая министру финансов М.Х. Рейтерну пришла от И.О. Велио записка следующего содержания: «Для нас было бы чрезвычайно полезным воспользоваться этим примером (примером английских и французских почтовых учреждений в Китае - С.М.), чтобы привлечь всю остальную корреспонденцию с Китаем на русский транзит чрез Кяхту. Но для этого необходимо понизить нашу внутреннюю таксу для корреспонденции с этим государством. В настоящее время взимается на простые закрытые письма: до Урги - по 18 копеек с лота, а до Калсана, Пекина и Тян-Цзина - по 38 копеек, что дает весового сбора до 6500 рублей в год. Эти же письма, оплаченные однообразно по 8 копеек с лота, дали бы дохода 1600 рублей, что составило бы убытку всего лишь 4900 рублей в год. Международной же корреспонденции было переслано с нашими монгольскими почтами в 1875 году всего 643 письма, что можно приписать лишь нашему высокому внутреннему порту за китайскую корреспонденцию. О понижении этого порта ходатайствует также Германское почтовое управление. В виду этих соображений и того выдающегося положения, которое всегда занимает транзитная страна, казалось бы приличным и согласным с чувством собственного нашего достоинства, не ожидая вступления Китайской империи в Почтовый Союз, ныне ли предоставить другим членам этого Союза русский транзит для их почтовых сношений с этою Империей - согласно постановлениям Бернского Почтового Договора, распространив одновременно на нашу корреспонденцию с Китаем однообразную таксу, установленную вышеуказанным Высочайшим повелением 30 октября 1874 года». Министр финансов со своей стороны одобрил это решение.
Важно отметить, что снижение стоимости почтовых отправлений в Китай в почтовом департаменте рассматривалось как необходимая мера для того, чтобы навязать конкуренцию английским и французским почтовым учреждениям. Этот случай был очень похож на рыночную ситуацию с конкуренцией нескольких «производителей»: для того, чтобы повысить объемы продаж своего «товара» (почтовых услуг), российская сторона согласилась на снижение «цены» (порты за почтовое отправление), рассчитывая, что издержки от снижения стоимости покроются увеличением количества «покупателей» и «объема продаж». Тем не менее, остается непонятным, почему российские чиновники, осознавая все возможные выгоды от торговли с Китаем, сами ранее не предприняли действий в облегчение почтовых сношений без просьбы Генриха фон Стефана. Вряд ли российская сторона всерьёз рассчитывала воспользоваться своим транзитным положением между Европой и Китаем, чтобы получать стабильный доход с почтовых отправлений в этом направлении. Наоборот, И.О. Велио подчеркивал, что по китайскому тракту отправлялось очень малое количество писем. Кроме того, любопытны комментарии главы почтового ведомства о транзитном положении России: во второй половине XIX века, Россия, будучи транзитной страной, осуществляет важную международную миссию, связывая отдаленные регионы мира между собой. О финансовых выгодах этого положения уже нет и речи, наоборот, неизбежная (скорее всего, временная) потеря 4900 рублей годового дохода выглядит более чем скромной платой за будущую пользу от этого решения.
В тот же день, 12 мая, А.Е. Тимашев представил в Министерстве внутренних дел доклад, где снова повторялась мысль о том, что необходимо «удержать за собою транзит в Китай и способствовать к развитию наших почтовых сношений с этой страной…». На следующий день, 13 мая 1877 года, император Александр II одобрил эту инициативу.
На предстоящем Почтовом конгрессе в Париже крупнейшим европейским державам предстояло решить важный вопрос о роли колоний в принятии решений в рамках ВПС. Дело в том, что к 1878 году в состав Союза на равных условиях вошло значительное число стран со всего мира, включая колонии европейских государств. Эти колонии по уставу ВПС рассматривались как договаривающиеся стороны, имеющие одинаковое с метрополиями право голоса при принятии решений на Конгрессе. Этот вопрос в сентябре 1877 года обсуждался между И.О. Велио и Г. фон Стефаном в личной переписке. Глава российского почтового ведомства поддерживал Г. фон Стефана в том, что для ускорения принятия решений на Почтовом конгрессе необходимо уменьшить количество голосов. И.О. Велио соглашался с тем, что этого можно было достичь за счет лишения голосов колоний, однако выражал беспокойство по поводу возможных возражений со стороны обширных по площади колоний, например, Нидерландских. Впоследствии, как отмечает исследователь Бенджамин Акцин, по результатам Парижского почтового конгресса 1878 года колонии продолжали оставаться участниками ВПС, однако не имели права голоса, вне зависимости от своей территории и количества населения.
Однако главным вопросом, который готовился к обсуждению на Парижском конгрессе, был вопрос о страховой корреспонденции, или письмах с объявленною ценностью - посылок с ценными документами, деньгами, отправление которых сопровождалось установлением определенной страховой суммы. 27 декабря 1877 года этот вопрос обсуждался в российском почтовом департаменте: «На основании того же Бернского договора, весною наступающего 1878 года, должен собраться в Париже, вторичный Съезд уполномоченных от стран Всеобщего почтового союза - для осуществления тех примечаний и улучшений в международном почтовом деле, на которые указал опыт, и для заключения обусловленного тем же договором соглашения о международном обмене писем с объявленною ценностью (наши денежные и ценные пакеты)».
Предполагалось, что такса за единичное закрытое письмо будет установлена в 25 сантимов (7 копеек), а за открытое письмо - 10 сантимов (3 копейки). Кроме того, письма с объявленною ценностью должны были оплачиваться как рекомендованные. Что касается страховых выплат, то они временно предоставлялись на усмотрение каждого государства в пределах между 1/20% и 1/2% с объявленной ценности. В почтовом ведомстве отмечали, что «эти два крайние пределы предлагаются Германией: низший - в виду ее собственной таксы; высший - для облегчения подлежащим союзным странам постепенного перехода к более дешевой таксе». Во время обсуждения снова возник вопрос об изменении национальных почтовых правил и того, какие выгоды из этого сможет извлечь Россия: «Но, к каким бы результатам не привел Парижский Союз, несомненно, что всякое облегчение для международной нашей корреспонденции возможно лишь при условии, чтобы подобное же облегчение было распространено на нашу внутреннюю корреспонденцию. Уменьшение нашей таксы за письма на какую-нибудь копейку и некоторое понижение в таксе за заказное отправление может только способствовать еще лишь большему развитию корреспонденции, и, разумеется, нисколько не повлияет на поступление весового сбора, как это явствует, между прочим, из того обстоятельства, что в последнее время, предшествовавшее введению в 1875 году Бернского Почтового договора, количество пересылаемых по империи писем (с включением корреспонденции, выдаваемой на железнодорожных станциях, в прежних отчетах не показываемой) возрастало на 2 миллиона штук в год, а по введении этого Договора, т.е. с понижением нашей почтовой таксы за письма с 10 копеек на 8 копеек, стало возрастать на 4 миллиона и на 6 миллионов штук в год, при чем весовой сбор (в котором показывается также плата за заказное отправление) не прекратил увеличиваться, несмотря на вышеупомянутое понижение таксы за письма в 1875 году». Эти аргументы были очень похожи на те, которыми почтовый департамент руководствовался во время обсуждения вопроса о транзитной плате за корреспонденцию в Китай несколькими месяцами ранее. Имеющиеся статистические данные почтового ведомства позволяли сделать вывод о том, что снижение стоимости почтовых отправлений способствовало увеличению их количества, что, в свою очередь, приводило к тому, что доходы почтового ведомства росли. «Некоторое временное понижение» почтовых доходов, о котором говорилось в связи с подготовкой к созданию ВПС в 1873-1874 гг., благополучно завершилось. Снижение доходов сменилось их стабильным ростом от все более увеличивающегося количества почтовых отправлений.
Статистические данные почтового ведомства предоставляют следующую информацию: в 1874 году было отправлено иногородних простых закрытых писем - 33070360 штук (на 2208405 штук больше, чем в 1873 году), получено почтового сбора - 6422596 рублей. В 1875 году отправлено 36 043100 писем, сбора получено 6 626693 рублей. В 1876 году было отправлено 40 142748 писем и получено 6 842265 рублей сбора. Что касается ожиданий, то счетное ведомство почтового департамента делало прогноз, что к концу 1877 года будет переслано примерно 47000000 писем и получено 7300000 рублей почтового сбора. Таким образом, можно сделать вывод о том, что создание ВПС способствовало, как минимум, двукратному росту количества почтовых отправлений. Кроме того, решение вопроса относительно страховой корреспонденции должно было способствовать еще большему росту почтовых отправлений не только в Российской империи, но и во всем мире. В России этот вопрос заключался только в том, найдут ли компромиссное решение почтовый департамент и Министерство финансов по поводу снижения стоимости страхового письма и какие страховые выплаты в связи с этим будут установлены.
На заседании почтового ведомства предлагалось ввести новые правила, схожие с правилами о страховой корреспонденции в европейских странах. Так, вместо четырех категорий страховой таксы планировалось ввести три: в 1/2% для отправления на объявленную стоимость до 600 рублей, 1/4% до 1600 рублей и 1/8% свыше 1600 рублей. При прочих равных условиях эти меры должны были привести к тому, что доход почтового ведомства от страховых отправлений снизился бы примерно на 540000 рублей и составлял бы около 845000 рублей. Однако в почтовом ведомстве были уверены, что «нет никакого сомнения, что при установлении облегченного международного обмена ценностей, который процветает теперь по стеснительным посылочным правилам, или же вовсе без страхования - в рекомендованных письмах, обмен таких ценностей значительно разовьется, не говоря уже о том, насколько будет предоставлено облегчение нашему бедному, рабочему классу при пересылке им незначительных сумм, и сколько удобств получит вообще русская публика от пересылки по однообразной таксе не только письменной, но и денежной корреспонденции по всякому назначению, как в пределах Империи, так и за границу». Таким образом, почтовое ведомство планировало не только снизить стоимость самих страховых отправлений, но и обеспечить надежность доставки страховой корреспонденции. Также отправителям обеспечивалась дифференциация страховых выплат, что гарантировало возмещение пропорциональной страховой суммы в зависимости от ценности отправления. Со стороны Министерства финансов не возникло никаких возражений по поводу этих изменений.
Снижение стоимости отправления страховой корреспонденции и дифференциация страховых выплат должны были привлечь новых отправителей, что позволило бы не только компенсировать потерю дохода от снижения стоимости, но и в ближайшей перспективе привести к стабильному росту доходов почтового ведомства от этого типа отправлений. Таким образом, точно так же, как и с обсуждением вопроса о транзитных выплатах с китайской почты и последствий заключения ВПС, речь шла о том, что большое количество более дешевых почтовых отправлений гораздо выгоднее меньшего количества дорогих отправлений.
Важно отметить, что действия почтового ведомства в каждом отдельном случае были направлены на то, чтобы снизить стоимость внутренней корреспонденции под влиянием требований, установленных ВПС. Если представить ситуацию, что Россия, согласившись вступить в Союз, отказалась бы менять стоимость внутренних почтовых отправлений, то возникла бы ситуация, при которой стоимость отправления международной почты в среднем была бы в два раза дешевле, чем стоимость отправления национальной почты.
В ходе Парижского конгресса 1878 года все изменения, речь о которых шла выше, были приняты и вскоре вступили в силу. Дополнительно было принято решение о снижении основной весовой таксы с письменной корреспонденции: по итогам Бернского соглашения она составляла 8 копеек, а на Парижском конгрессе такса была снижена до 7 копеек.
Таким образом, главной задачей российского почтового ведомства как до Бернского конгресса, так и после него, вплоть до Парижского конгресса 1878 года, было решение вопроса о снижении стоимости тех или иных почтовых отправлений. С этой точки зрения можно говорить о том, что с 1873 по 1878 гг. Россия находилась в постоянном процессе реформирования своего внутреннего почтового законодательства. В противном случае была неизбежна ситуация, при которой внутренняя российская почта становилась значительно дороже международной почты. Тем не менее, ВПС способствовал тому, что весь мир постепенно принимал одинаковые правила почтовой пересылки, значительно облегчающие как национальную, так и мировую почтовую коммуникацию. С этой точки зрения просьба главы Союза Генриха фон Стефана снизить российскую транзитную плату за отправления в Китай служит примером того, как проходил этот процесс унификации мировых почтовых правил.
земской почта экономический
Список использованных источников
Архивы:
)Российский государственный исторический архив (РГИА)
Ф. 1289. Оп. 1. Д. 3612. О Почтовом Союзе в Берне.
Ф. 1289. Оп. 1. Д. 4350. О распространении на корреспонденцию с Китаем действия Бернского почтового договора.
Ф. 1289. Оп. 1. Д. 4357. О Парижском конгрессе.
)Документальный фонд Центрального музея связи им. А. С. Попова
Ф. 1. Оп. 1. Д. 73. Об участии России во Всемирном почтовом союз
Ф. 1. Оп. 2. Д. 489. Договор относящийся до учреждения Всеобщего Почтового Союза.
Ф. 1. Оп. 2. Д. 497. Всемирный почтовый союз. Окончательный протокол.
)Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ)
Ф. 184. Оп. 520. Д. 1304. Всемирная почтовая конвенция.
Список использованной литературы
) Базилевич К.В. Земская почта в России (1865-1917). М.: изд. «Связь», 1926.
) Базилевич К.В. Почта в России в XIX веке. М.: изд. «Связь», 1927.
) Вигилев А.Н. История отечественной почты. 2-е издание. М.: Радио и связь, 1990.
) Виташевская М. . Старинная русская почта. М.: Связьиздат, 1962.
) Гудзь-Марков А.В. История российской почты: 300 лет Московскому почтамту, 1711-2011. М.: Граница, 2011.
) Иванов А. Почтовые реформы. Киев: тип. И.Н. Кушнерева и Ко, 1883.
) Казанский П.Е. Всемирный почтовый союз. Одесса, 1897.
) Новосёлов В.А. Знакомство с филателией. Мир Филателии // Смоленский коллекционер.
) Ростова А.А. Международные административные союзы: создание и опыт деятельности: вторая половина XIX - начало XX вв.: автореферат диссертации кандидата исторических наук. Ставропольский государственный университет. Ставрополь, 2008.
) Субботин Ю.Ф. Россия и Германия: партнёры и противники (торговые отношения в конце XIX в. - 1914 г.). М., 1996.
) Сыревич Е. Всемирный телеграфный союз. К 50-летию Петербургской международной телеграфной конвенции, 1875-1925. Жизнь и техника связи. Почта-телеграф, телефон-радио. М., 1925.
) Томпстон С.Р. Российская внешняя торговля XIX - начала XX в. Организация и финансирование. М.: РОССПЭН, 2008.
) Хвостов В.М. Кризис внешней политики Бисмарка. Историк-марксист. М., 1934. Т.5 (39).
) Хреновский А.Я. Почтовые правила для частной корреспонденции. СПб., 1898.
) Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской Империи. 1802 - 1917. Биобиблиографический справочник. СПб., 2001.
) Шилов Д.Н., Кузьмин Ю.А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801-1906: Биобиблиографический справочник. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006.
) Akzin B. Membership in the Universal Postal Union. The American Journal of International Law, 1933, 27(1), P. 651-674.
) Barnett M., Finnemore M. Rules for the World: International Organizations in Global Politics. Cornell University Press, Ithaca, 2004.
) Bentley J. H. Old World Encounters: Cross-Cultural Contacts and Exchanges in Pre-Modern Times. New York, 1993.
) Braudel F. Civilization and Capitalism, 15th-18th Century. London, 1981-1984.
) Codding G. The Universal Postal Union. New York University Press, 1964.
) Frieden J. A. Global Capitalism: Its Fall and Rise in the Twentieth Century. W. W. Norton, New York, London, 2007.
) Keohane R. International Institutions: Two Approaches. International Studies Quarterly, 1988, 32(4).
) Keohane R., Nye J. Power and Interdependence: World Politics in Transition. Little Brown and Company, Boston, 1977.
) Le Roux M. (ed.) Post Offices of Europe 18th-21st Century. A Comparative History. History of Post Offices and Communications. Exchanges and Territories. Vol. 1, Bruxelles, Bern, Berlin, Frankfurt am Main, New York, Oxford, Wien, 2014.
) Lieberman V. Strange Parallels: Southeast Asia in Global Context, c. 800-1830. Cambridge, 2012.
) Maier C.S. Consigning the Twentieth Century to History: Alternative Narratives for the Modern Era. The American Historical Review, 2000, 105(3).
28) Patel K.K. Überlegungen zu einer transnationalen Geschichte. Zeitschrift für Geschichtswissenschaft, 2004, 52.
29) Saunier P.-Y. Theory and History. Transnational History. Series Editor: Donald MacRalid. Palgrave Macmillan, 2013.
) Sherman R. Competition in Postal Service. Springer, 1991.
) Subrahmanyam S. Explorations in Connected History. Delhi, 2005.
) Vinacke H. International Organization. Crofts, New York, 1934.
) Wenzlhuemer R. Connecting the Nineteenth-Century World. The Telegraph and Globalization. Cambridge University Press, 2013.
) Zacher M., Sutton B. Governing Global Networks. International Regimes for Transportation and Communications. Cambridge University Press, 1996.