Возможности и механизмы научного предвидения
Содержание
Введение
. Методы и средства познания будущего
. Проблема обоснования, рациональности и научности предвидения
3. Предсказания и их роль в познании
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Любое живое существо обитает в постоянно меняющейся среде и вынуждено приспосабливаться к ней, чтобы выжить и оставить после себя потомство. Обычно задача выживания вида реализуется через инстинкт, который является целостным, врожденным ритмично организованным, выгодным виду, а не индивиду поведение. Очевидно, что в борьбе за существование одних только врожденных инстинктов мало, поскольку реакция животного должна начинаться, или, по меньшей мере, подготовляться раньше, чем возникает ситуация, которой адекватна реакция, кроме того, область ситуаций гораздо шире, чтобы быть охваченной инстинктами. Здесь, будет уместно, вспомнить о таком важном психофизиологическом свойстве живого как память.
Традиционен взгляд на память как на функцию, обращенную в прошлое. Однако в настоящее время все больше исследователей склоняется к рассмотрению памяти как функции, обращенной в будущее. Структура памяти, позволяющая осуществлять вероятностное прогнозирование, подробнее описана в работе Фейгенберга [1]. Наличие у человека высокоразвитой памяти по сравнению с другими существами, косвенно подтверждает, что у человека отсутствуют или недостаточно развиты инстинкты, то есть память компенсировала инстинкт.
Только у человека из всех живых существ, предвосхищение будущего приобрело качественно новые, высокоразвитые формы как в практическом освоении, так и в теоретическом осмыслении окружающего мира. Формы предвосхищения будущего у людей прошли долгий путь в своем развитии от наивных пророчеств до научного прогнозирования. Интерес к будущему объясняется тем объективным обстоятельством, что человеку органически присущи целесообразная деятельность, ее мысленное продолжение, согласование целей и средств их достижения, ожидание как непосредственных результатов, так и более отдаленных последствий своих действий.
В настоящее время человечество располагает, хотя и не совершенными, но адекватными научными методами и средствами познания исторических перспектив человечества. Знания о будущем по мере удаления от настоящего становятся все менее конкретными и точными, все более общими, предположительными, как и знания о далеком прошлом человечества. Предвосхищение будущего особенно необходимо для разумной экономической и хозяйственной деятельности человеческого общества, окружающий мир ставит перед нами целый ряд гораздо более сложных проблем по сравнению с миром животных. Так диапазон экологических опасностей могущий привести к закату цивилизации, очень широк.
Проблемы научного предвидения, социального прогнозирования, их теоретическое исследование и практическое осуществление не теряют своей актуальности. Наоборот, эти проблемы приобрели еще большую актуальность, поскольку продолжается активный анализ происшедшего в XX веке, оценка смысла и значения всего того, что прогнозировалось навстречу новому тысячелетию, что осуществилось, а что нет и по каким причинам. Идет оценка уроков прошлого, и вновь делаются многочисленные попытки определить пути развития социальных явлений и процессов, общества в целом в XXI веке.
История убедительно свидетельствует - человеческое стремление заглянуть вперед, в завтрашний день, в будущее с особой силой проявляется в переломные эпохи, в период ломки устоявшегося типа государственного устройства, хозяйственного механизма, привычных норм и ценностей человеческого общежития.
Целью курсовой работы является изучение возможностей и механизмов предвидения научного.
Для достижения поставленной цели предусматривается решить следующие задачи:
выявить методы и средства познания будущего;
изучить проблемы обоснования научности предвидения;
предсказание как метод предвидения, роль предсказания в познании.
1. Методы и средства познания будущего
Предвидение научное возникает на основе донаучных форм предвидения, которые развиваются первоначально в рамках практической деятельности людей. Предвидение в форме пророчеств, прорицаний, гаданий было известно в глубокой древности. Уже в Древней Греции, Индии, Китае, Египте и Вавилонии происходило первое фундаментальное разграничение областей предвидения на область явлений природы (солнечное затмение, предсказание урожая, изменение погоды и т.п.); область социальных явлений (наступление и исход войны, победа или поражение политической группировки и т.п.); область событий в жизни отдельного человека (смерть, болезнь, рождение, бракосочетание, обогащение и т.п.) [1].
В своей первоначальной форме предвидение нередко выступало в мистической, иррациональной и религиозной форме и монополизировалось специальными группами - жрецами, оракулами, пророками, шаманами и др. Однако уже в это время известны формы предвидения и предсказания, опирающиеся на личный "мирской" опыт и зачатки научных знаний. Примером может служить предсказание Фалесом солнечного затмения (585 до н. э.) и предстоящего высокого урожая винограда. Потребность в предвидении возникает из необходимости управления обществом, промышленностью, торговлей, организацией земледелия, планированием политических, экономических и культурных мероприятий.
Предвидение научное возникает одновременно с развитием современной науки в 15-17 вв. Основой научного предвидения является научная теория, представляющая собой цепь взаимообусловленных, логически связанных законов. Из определённых законов по заранее установленным правилам выводятся следствия, содержащие информацию о свойствах, отношениях и др. характеристиках данных явлений. Отнесённые к будущему, они выступают как акты предвидения. Предвидение, более или менее локализованное во времени и содержащее достаточно полную информацию, обычно называется предсказанием, например описания химических свойств некоторых ещё не открытых элементов на основе периодического закона Менделеева, предсказание позитрона П. Дираком и т.п. Предвидение может осуществляться по т.н. детерминистической и вероятностной схемам. В первом случае каждое явление предсказывается с высокой степенью точности и строго локализуется во времени или пространстве. Чем сложнее явление, тем чаще приходится прибегать к вероятностно-статистическим методам предвидения-предсказания. Детерминистические формы Предвидение научное, как правило, имеют место в механике, классической физике, химии, ряде разделов астрономии и т.п.
Для предсказания явлений, относящихся к области сложных систем и подвергающихся воздействию многочисленных факторов, не поддающихся полному учёту (квантовая физика, а также экономика, политика, психология и др.), используются различные схемы вероятностно-статистического предсказания, предвидения и прогнозирования. В области общественных явлений Предвидение научное стало возможным благодаря открытию в рамках исторического материализма основных законов функционирования и развития социальных систем. На основе этих законов было осуществлено предвидение новой социально-экономической формации - коммунизма, необходимости социалистической революции, диктатуры пролетариата и т.п. Предвидение научное и степень его достоверности зависят не только от структуры и объективной истинности законов определённой отрасли науки, но и от точности и полноты исходной эмпирической информации, описывающей начальные условия того или иного события.
В условиях социализма предвидение основных тенденций и событий общественной жизни составляет основу научного руководства обществом. Методология Предвидение научное, включая исследование логических структур, применяемых в различных схемах предвидения и предсказания, необходима для разработки специальных методик точного количественного прогнозирования. При этом необходимо учитывать, что каждый акт Предвидение научное по схеме обратной связи может оказывать влияние на ход исторических событий, видоизменяя их в рамках объективных закономерностей. В условиях буржуазного общества предвидение социальных процессов и событий осложняется анархией производства, неконтролируемыми социально-экономическими кризисами, волюнтаризмом и др. факторами, характерными для экономики, политики и культуры капитализма. Это привело к появлению концепций, отрицающих возможность предвидения развития общественных явлений.
Главными направлениями в исследовании основ предвидения научное являются: логическое исследование его структур; сравнительные исследования Предвидение научное в естественных и общественных науках; методология Предвидение научное основных социальных процессов в современном обществе; методика и техника различных специальных видов предвидения, предсказания и прогнозирования, применяемых в народном хозяйстве, политике, культуре, в области индивидуального поведения людей.
Прогноз (от греч. prognosis - предвидение, предсказание), первоначально предсказание хода болезни, затем вообще всякое конкретное предсказание, суждение о состоянии какого-либо явления в будущем; ныне обычно в значении вероятностного суждения о будущем на основе специального научного исследования [2].
Прогнозирование, разработка прогноза; в узком значении - специальное научное исследование конкретных перспектив развития какого-либо явления. Прогнозирование служит повышению обоснованности целей и решений, в том числе планов, программ, проектов.
Термин "прогнозирование" получил распространение в 1960-х гг., когда начала складываться специальная теория разработки прогнозов управляемых явлений (предвидение научное). На протяжении веков прогнозирование в социальной сфере не применялось, т.к. здесь полностью господствовали религиозные, утопические и идеалистические философско-исторические подходы к познанию будущего (эсхатология, утопия, философия истории). Одновременно на протяжении 2-й половины 19 -1-й половины 20 вв. получили значительное развитие конкретные прогнозы в естественных науках (погоды, болезней, полезных ископаемых и т.д.), всё чаще приходившие на смену обыденным предсказаниям на основе примет.
Прогнозирование как одна из форм конкретизации предвидения научного в социальной сфере находится во взаимосвязи с планированием, программированием, проектированием, управлением, целеполаганием. Это проявляется в параллельных прогнозно-плановых, прогнозно-проектных и т.п. разработках (прогнозирование целевое, плановое, программное, проектное, организационное).
Поисковое прогнозирование (генетическое, изыскательское, исследовательское) имеет целью получить предсказание состояния объекта исследования в будущем при наблюдаемых тенденциях, если допустить, что последние не будут изменены посредством решений (планов, проектов и т.п.).
Нормативное прогнозирование, предсказание путей достижения желательного состояния объекта на основе заранее заданных критериев, целей, норм.
Важную роль в прогнозировании играет обратная связь между предсказанием и решением, интенсивность её неодинакова для различных объектов исследования. Теоретически она нигде не равна нулю: человек в отдалённой перспективе сможет изменять посредством решений и действий всё более широкий круг объектов предсказания. Но практически многие объекты, особенно в естественных науках, неуправляемы и допускают лишь безусловное предсказание с целью приспособить действия к ожидаемому состоянию объекта.
С другой стороны, нередко, особенно в общественных науках, обратная связь достигает высокой степени интенсивности и приводит к эффекту т. н. самоосуществления или "саморазрушения" прогноза путём решений и действий с учётом последнего, Так, предсказания валютных кризисов на Западе часто приводят к панике и действительному обострению ситуации.
Вместе с тем своевременное вмешательство при предвидении надвигающейся опасности способно предотвратить её и, разрушив прогноз, спасти положение.
Отсюда методологическая ориентация прогнозирования управляемых явлений не на безусловное предсказание, а на оценку вероятного (при условии сохранения наблюдаемых тенденций) и желательного (при условии заранее заданных норм) состояния объекта. Ожидаемый результат исследования - использование прогностической информации, полученной на основе сопоставления данных поискового и нормативного.
Научный подход к анализу предвидения и прогнозирования предполагает выявление сущности и содержания прежде всего таких ключевых понятий: "предвидения", "предсказания", "прогнозирование", "прошлое", "настоящее".
Предвидение - это форма активной деятельности сознания, которая дает человеку возможность знать или предполагать, что должно возникнуть, произойти. Специфика познания явлений, которые, возможно, существуют в настоящем, но еще не зарегистрированы, и явлений будущего фиксируется в понятии предсказания [2].
Следует отметить, что когда речь идет о социальном предсказания, то понимается прежде всего познание будущего. Для фиксирования этой специфики в обществоведении используется понятие прогнозирование. Результат прогнозирования отражается понятием прогноз.
Прогнозирование - это философская категория для обозначения процесса получения знаний на основе специальных научных методов [2].
Ничего сверхъестественного в прогнозе нет, хотя это и знание о неизвестном и даже о несуществующем. Предсказание как субъективный идеальный процесс имеет объективную основу, находится в закономерной связи настоящего и будущего. Будущее коренится в современном в виде причины, порождает следствие как ряд возможностей. Эти возможности при определенных условиях обязательно превращаются в действительность в виде конкретных количественных и структурных изменений в явлениях и процессах современного, которые неизбежно приводят к появлению нового качества в будущем.
Субъективная основа предсказания заключается в способности человеческого сознания к опережающего отражения реальности на основе выявления закономерных тенденций, направленных от прошлого через настоящее к будущему и подтверждаются практикой. Осознание объективной и субъективной основ предсказания позволяет выделять его среди предсказаний религиозных мистиков, астрологов и гадалок, пророчества которых ошибочно относят к предсказаниям. Там, где практика не достигла уверенной регулярности подтверждения фактов, а наука еще не может давать объяснения неизвестным событиям и явлениям, всегда есть место магии, пара нормальных подходов т.д.
В связи с тем, что природа неисчерпаема, наука и практика должны всегда ограниченные возможности. Итак, человечество часто будет сталкиваться с иррационально-мистическими, магическими и религиозными представлениями о предсказании.
В философии есть разные основания для классификации предсказаний зависимости от сфер человеческой деятельности и объекта познания различают экономическое, политическое, социальное, демографическое, экологическое и другие виды предсказаний.
По способу, глубиной и точностью предсказаний различают эмпирическое и научное предвидение. Эмпирическое предсказание основывается на повседневном опыте и интуиции, па непосредственных наблюдениях за повторением тех или иных событий в природе и обществе В первоначальной форме оно было уже в простых трудовых операциях первобытного человека. Долгое время этот вид предсказания был единственным. В современных условиях эмпирическое предусмотренным не потеряло значения, однако ведущую роль все больше приобретает научное предсказание.
Научное предвидение осуществляется в рамках науки или с ее помощью и опирается на познание закономерностей текущих процессов. Оно имеет высшее достоверность прогнозов. В процессе научного предвидения отслеживаются причины возникновения и условия наблюдения определенных явлений и событий, а также пути и средства достижения поставленной цели. Научное предвидение является одной из сторон теоретического познания подчиняется его законам. Специфика его в том, что оно имеет четкую направленность во времени, т.е. связано с исследованием только будущего.
Как соотносятся эмпирическое и научное предвидение. В процессе научного предвидения прежде познается сущность будущих явлений и событий. При эмпирическом предсказания предмет или явление изучаются с целью выявления его конкретных признаков, в научном предвидении объект исследуется как целостная структура.
Если эмпирическое предсказания по природе всегда активное, то научное может быть активным или пассивным
Пассивным является научное предвидение, которое не предполагает вмешательства человека в исследуемый процесс касается объектов, на которые люди еще не научились влиять или эти их действия не влекут существенного влияния.
Научное предвидение в общественной жизни всегда активное, потому, что одного познания недостаточно для покорения общественных сил закону. Для этого, прежде всего, необходимы общественные действия.
Теоретическими основами обоснования научного предвидения является положение диалектической философии о объективный и закономерный характер развития и познания мира. Абсолютной повторяемости не бывает, даже в одно время, в одной сфере человеческой деятельности и по более-менее одинаковых условиях события происходят по-разному. Кроме того, не могут полностью повторяться в будущем события и явления прошлого. Причин здесь может быть множество и к тому же разнообразных.
Законы развития природы и общества не только объективные, но и общие Всеобщность их не означает, что они оказываются везде одинаков. В природе законы действуют стихийно, независимо от воли и желания человека, в обществе - только через деятельность людей. На процессы общественной жизни во многом влияют не только объективные, но и субъективные факторы Мнения различных классов, слоев людей, партий и даже отдельных личностей оставляют свой отпечаток в исторических событиях. Поэтому и результаты часто не такие, на которые люди рассчитывают.
С позиции прогнозирования использования любого теоретического закона возможно лишь при условии выяснения обстоятельств, сопровождающих его реализацию, т.е. при наличии набора эмпирических данных. Объективно, с различие между теоретическим и эмпирическим знанием, что дает возможность использовать его как критерий классификации методов прогнозирования.
Широко в прогнозировании применяется интуиция. В этом виде научной деятельности она проявляется как способность человека мысленно охватить существующее еще до получения результатов его исследования простым методом прогнозирования является экстраполяция, основанная на интуитивной уверенности в том, что направление, тенденции развития будут постоянными, неизменными на период прогнозирования, но необходимо учитывать, что экстраполяция настолько отражает устойчивость и повторяемость явлений и процессов, насколько ее элементы содержатся в содержании других методов прогнозирования.
В основе методов моделирования лежит как эмпирическое, так и теоретическое знание. Модель - это, как правило, или какой-то фрагмент теории, или определенный, достаточно изученный объект. Отношение аналогии (подобности) между оригиналом и моделью устанавливаются с помощью гипотезы, которая имеет определенную вероятность [2].
Модельные методы прогнозирования характеризуются большим разнообразием форм. Среди них выделяют два основных метода моделирования социальных процессов:
) модельный эксперимент, основанный на анализе опыта развития ограниченной социальной системы;
) информационное (компьютерное) моделирование
Историческая аналогия как метод масс ограниченное применение к предвидению будущего
Логические методы прогнозирования также крайне разнообразны Основными из них является определение теоретически возможных пределов развития социальных систем и сценариев будущего
) индивидуальное интуитивное прогнозирования;
) консенсус (группа вырабатывает общую позицию по конкретному вопросу о будущем);
) "мозговая атака", или брейнсторминг (используется и как средство решения проблем, и как метод прогнозирования, особенно когда необходимо рассмотреть все возможные ситуации в будущем);
) метод Дельфи, основанной на последовательном опросе экспертов, во время которого каждый из них знакомят с мнениями других экспертов. В результате проведения цикла опросов определяется подавляющее большинство.
Последняя группа методов широко используется в прогнозировании, им уделяют большое внимание исследователи.
Возможности и механизмы предвидения существенно изменяются и развиваются. Предвидение имеет множество модификаций, например, предчувствие, свойственное живому существу. Предвидение выступает и как предугадывание - сложное предвосхищение, которое осуществляется уже интеллектуальными механизмами психики и основано на жизненном личном опыте, выражаясь в форме размышлений о будущем.
. Проблема обоснования, рациональности и научности предвидения
Итак, индукции не существует, потому что наше познание идет не от опыта к гипотезе, а от гипотезы к опыту, следовательно, не от фактов к предвидению, а от предвидения к фактам. Однако можно возразить, что тем самым проблема индукции не решается: предвидение становится безосновательным, а все наше знание ─ спекулятивным, если невозможно оправдать истинность универсального высказывания посредством ряда высказываний наблюдения. Универсальное высказывание не может быть признано истинным, ведь поскольку оно универсально, постольку требует подтверждений всегда и во всех возможных случаях. Поэтому для того, чтобы признать универсальное высказывание окончательно подтвержденным и, следовательно, истинным, необходимо проверить все случаи, к которым оно относится ─ прошлые, настоящие и будущие. Ясно, что такую проверку невозможно осуществить. познание будущее предсказание предвидение
Но из эволюционной теории познания следует, что знание и не может иметь статус истинного. Как никогда нельзя утверждать, что организм идеально приспособлен к среде, так нельзя утверждать, что знание полностью соответствует реальности. Как рано или поздно неудачное приспособление проявится в гибели организма, также может быть обнаружена и ложность теории. Другими словами, Поппер обращает внимание на то, что в отношении универсальных высказываний существует асимметрия между верифицируемостью (установлением истинности) и фальсифицируемостью (установлением ложности). Он предлагает заменить вопрос об "истинности теории" вопросом о "истинности или ложности теории". При такой формулировке устраняется дамоклов меч, угрожавший эмпиризму. Действительно, эмпирический характер знания требует возможности соотнесения этого знания с опытом. Если снять требование полной эмпирической разрешимости универсального высказывания и ограничиться частичной, то все трудности будут устранены. Поэтому Поппер предлагает в качестве критерия научности теории рассматривать ее потенциальную фальсифицируемость. Логическая проблема индукции таким образом решается и, обобщая это решение, можно сказать, что переход от фактов, данных в опыте, к неизвестным оправдан в том случае, если, допуская ошибку, мы имеем возможность ее обнаружить.
Признание только частичной эмпирической разрешимости универсальных высказываний закрепляет за ними статус предположительного знания. Проблема обоснования, следовательно, в своей классической форме не имеет смысла и в рамках попперовской системы может присутствовать только в качестве проблемы подкрепления. В это понятие Поппер вкладывает следующий смысл: теория подкреплена, если ее не удается фальсифицировать, т.е. в том случае, если она совместима с определенной системой базисных высказываний, описывающих некоторую совокупность фактов. Поэтому можно говорить, что теория лучше или хуже подкреплена, и даже приписать ей определенную степень подкрепления, но никогда нельзя сказать, что теория обоснована. Соответственно, предвидение в форме новой догадки всегда рискованно в большей степени, чем хорошо подкрепленное предположение и предположения, выведенные из него.
Несмотря на то, что гипотетический характер знания исключает понятие истинности, Поппер не считает это доводом в пользу скептицизма. Более того, он не считает нужным отказываться от понятия истины и от идеи ее достижения как главной цели познания [3]. Поскольку, по его мнению, "эволюция научного знания представляет собой в основном эволюцию в направлении построения все лучших и лучших теорий" и "они дают нам все лучшую и лучшую информацию о реальности" [20, с. 58], постольку с каждым новым предположением мы все более к ней приближаемся. Степень такого приближения Поппер характеризует как степень правдоподобности. Правдоподобность от предшествующей гипотезы к данной гипотезе должна непременно расти. Требование к росту правдоподобности можно выразить следующим образом: новая гипотеза должна объяснять все факты, которые объясняла старая, а также те, которые старая объяснить не могла. Таким образом, идея истины становится у Поппера регулятивной идеей познания, которая помогает различать чистую и прикладную науки.
Понятие истины и связанное с ней сознательное стремление к увеличению степени правдоподобности знания составляет по Попперу отличительное свойство человеческого познания. Понятия истинности и ложности возникают благодаря развитию языка, а именно, появлению дескриптивной функции. С пониманием, что описание может соответствовать или не соответствовать объекту, появляется идея ошибки, а "сама идея ошибки или сомнения содержит идею объективной истины ─ истины, которую мы можем не получить" [4]. Второе важное следствие возникновения дескриптивного языка заключается в том, что он делает возможным отчуждение знания от организма. Если знания и ожидания дерева включены в его биологическую структуру, т.е. являются частью его самого, то человек способен отчуждать знание: выражая его в языке и особенно, как подчеркивает Поппер, в письменной форме, люди превращают знание в объект [4]. Эти два фактора становятся предпосылкой становления критического мышления.
Критическое мышление ─ важнейшее понятие философии Поппера, позволяющее провести границу между научным и ненаучным познанием, научным и ненаучным предвидением, а также между амебой и Эйнштейном. Первоначально познание осуществляется в рамках догматической установки. Для амебы нет и не будет другого знания помимо того, которое включено в ее биологическую организацию. Если это знание будет опровергнуто, она просто погибнет, будет "опровергнута" природой как несостоятельная форма организации жизни. У людей догматическая установка выражается в уверенности, что истинность знания можно доказать. Критическая установка связана с пониманием возможности только частичной эмпирической разрешимости универсалий. Поэтому критическое мышление ─ в противовес догматическому ─ ищет не подтверждений, а опровержений, и гипотезы, возникающие в рамках такого мышления, формулируются с прицелом на критическое обсуждение и строгие проверки в отличие от догматических, которые подобны готовящимся к осаде крепостям ─ они ориентируются на защиту от критики. Следовательно, критичность обуславливает фальсифицируемость, эмпиричность и научность знания. Можно сказать, что наука не столько отвечает на вопросы, сколько задает их. Ведь каждая гипотеза настолько же является ответом на возникшую проблему, насколько и вопросом о правильности предложенного объяснения. В этом суть гипотетического знания: познание не пытка природы, а диалог с ней.
Однако научное познание не сводится только к критической установке. Поппер считает: "Научная традиция отличается от донаучной тем, что в ней имеется два уровня" [3], критическая установка накладывается на догматическую. Наука, по Попперу, начинается с мифов, точнее ─ с критики мифов. Выделяя в научном познании два уровня, Поппер развивает свою раннюю идею о необходимости разделять психологию и логику познания. Строя рациональную реконструкцию истории науки, историк или философ сталкивается с различными факторами, одна часть которых поддается рационализации, тогда как другая ─ нет. И. Лакатос отмечает, что оценка фактора как "рационального" зависит от философских предпосылок исследования ─ от гносеологической и методологической концепции [9]. Можно сказать, что здесь тоже действует определенный "горизонт ожиданий". В частности, исследователь задается вопросом: все ли этапы "жизни" научной идеи можно рационализировать? Согласно Попперу, философия науки должна фокусироваться на логических проблемах ─ проверки и оправдания знания, а возникновение идеи есть предмет психологии, так как "не существует ни логического метода получения новых идей, ни логической реконструкции этого процесса ... каждое открытие содержит "иррациональный элемент" [6]. Однако невозможность формализовать и обосновать процесс создания идей компенсируется у Поппера возможностью интерсубъективного обсуждения этих идей и их всесторонней и строгой проверкой.
О подобном переключении акцента с процесса получения решения на процесс его оценки Лакатос говорит как об основном отличии современной методологии от методологии 17 века [9]. "Методология отделилась от эвристики", ─ резюмирует он. Поппер действительно противопоставляет свой взгляд точке зрения Бэкона и Декарта, каждый из которых сосредотачивался на поиске источника знания, такого, который гарантировал бы его истинность. Но по Попперу мы не получаем несомненное знание, мы можем только предполагать, а "наши предположения направляются ненаучной, метафизической (хотя биологически объяснимой) верой в существование законов и регулярностей, которые мы можем обнаружить, открыть" [5]. Но в то же время "удивительно образные и смелые предположения, или "предвосхищения", тщательно и последовательно контролируются систематическими проверками. Будучи выдвинутым, ни одно из таких "предвосхищений" не защищается догматически" [5]. Благодаря этому достигается объективность ─ не посредством индуктивной логики, а посредством критической установки.
Таким образом, научная рациональность по Попперу основана не на обосновании истинности знания, а на критическом отношении к этому знанию. Как отмечают И.Т. Касавин и З.А. Сокулер, такое понятие рациональности "применимо не только к науке, но и к любой познавательной системе с рефлексией" [8]. Действительно, определение рациональности как критической рефлексии составляет содержание решения психологической проблемы индукции. Уверенность критически мыслящего человека в том, что случаи, с которыми он не имел дела, будут подобны тем, с которыми он сталкивался в опыте, представляет собой не слепую и не абсолютную, а "прагматическую веру". Эта вера не является следствием иррациональной привычки, она основана на врожденных и модифицированных представлениях о мире и рациональна в той мере, в какой подвергается критической рефлексии и интерсубъективной проверке, потому что "нет ничего более рационального, чем метод критического обсуждения" [8]. Однако только в науке такая рефлексия становится самоценной. И.Т. Касавин и З.А. Сокулер полагают, что последний тезис не обоснован. На наш взгляд, самоценность критической рефлексии в науке объясняется посредством введения идеи достижения истины как цели науки. Об этом, впрочем, говорят и сами авторы, отмечая в другом месте, что у Поппера "идея научной рациональности ... мотивируется объективной истиной как регулятивной идеей" [4]. Именно поиск истины заставляет ученого быть самокритичным, нацеленным не на успех своей теории в смысле подтверждения, а на критику и опровержения.
3. Предсказания и их роль в познании
В некоторых работах понятия предвидения и предсказания используются как синонимичные [4]. У Поппера они разводятся. Говоря о предположениях как отправном пункте нашего познания, он не использует понятие "предсказание". Мы можем сказать, что предсказание у Поппера ─ это особая форма предвидения, а именно, дедуцированное из универсальных высказываний и начальных условий сингулярное утверждение. Универсалия является общим предвосхищением неизвестных фактов, когда учитываются только общие черты и закономерности, поэтому она относится к совокупности фактов и каждому в отдельности, поскольку он обладает свойствами, общими для всей совокупности. Но если мы говорим о единичном факте и о его параметрах (как общих, так и частных), мы должны использовать не только универсальные имена и высказывания, но и те, которые относятся только к данному случаю.
Можно сказать, что универсальный закон говорит о событиях. Термин "событие" Поппер трактует как необходимый "для обозначения того, что может быть типичного или универсального в явлениях и что в явлениях может быть описано с помощью универсальных имен" [4]. Под явлением же подразумевается единичный факт или иначе то, что может быть описано с помощью индивидуальных имен. Однотипные явления составляют в таком случае класс типичного события. Поппер поясняет это деление на примере события "опрокидывание стакана с водой", которое может "являться" в различных пространственно-временных областях. Предсказание, будучи сингулярным высказыванием, будет описывать явления, т.е. в отличие от универсального высказывания будет относиться только к определенной области пространства и времени. Чтобы перейти к описанию явления, надо к универсальному высказыванию добавить хотя бы одно сингулярное, описывающее начальные условия. Полученное высказывание будет "специфическим или сингулярным предсказанием". Предсказание всегда обусловлено, если оно, конечно, является научным предсказанием, а не "безусловным пророчеством" [5]. Поэтому критерий научности предсказания связан с самим процессом его получения: научность предсказания обосновывается ссылкой на универсальный закон, начальные условия и пространственно-временную определенность и не зависит от того, подтвердится оно фактами или нет.
Обозначенная логическая форма позволяет внести в определение предсказания тот же смысл, который ранее был нами приписан понятию предвидения. Предсказание есть не только высказывание о будущем, этот термин "охватывает высказывания о прошлом ("ретросказания"), а также "имеющиеся в настоящее время" высказывания, которые мы хотим объяснить ("экспликандумы")" [5]. Таким образом, предсказание будет по своей логической форме идентично дедуктивному причинному объяснению, другими словами, "можно говорить о различии не в логической структуре, а в акценте" [11]. Отношение этих двух процедур ─ объяснения и предвидения ─ в принципе достаточно проблематично, на что указывает В.А. Лекторский. Ведь иногда мы не можем предсказать какое-то явление, но в то же время в состоянии объяснить его. И наоборот, "предсказывать можно иногда и не зная причин того, о чем идет речь" [11]. Поппер также указывает на эту асимметричность, но подчеркивает, что она касается не логической формы, а реальной практики.
Однако практическое значение предсказаний не должно затемнять их роли в фундаментальных исследованиях. Именно это и удается сделать Попперу ─ выделить "теоретическую функцию" предсказаний [12]. Поскольку научная теория всегда потенциально опровержима, то она должна указывать хотя бы на одно событие, существование которого противоречило бы ее положениям. Однако события не имеют место в опыте, вернее в опыте мы встречаемся только с индивидуализированными событиями ─ явлениями. Теория в форме универсальных утверждений ничего не говорит о явлениях, следовательно, чтобы проверить ее, мы должны перейти к сингулярным утверждениям. Эти утверждения могут быть либо объяснениями, либо предсказаниями. Поскольку теория претендует на правдоподобность, она должна объяснять уже известные случаи, включая и те, которые получили объяснение в предшествующей теории, и те, которые она не смогла объяснить. Но этого недостаточно, потому что тогда новая теория может быть теорией ad hoc, теорией, просто подогнанной к данному множеству фактов. Следовательно, среди них нельзя найти фальсификатора, т.е. факт, который опровергнет теорию. Но такой факт может лежать в области еще неизвестного [7]. К этой области должны обратиться критика и самокритика. Поэтому механизмом, который позволит сделать гипотезу максимально незащищенной, открытой для критики, является метод формулирования предсказаний ─ высказываний, требующих, чтобы имели место определенные, еще не наблюдаемые явления. Если высказывание окажется истинным, то теория подкрепляется, если нет, то она фальсифицируется [8]. "Такое рассуждение о ложности универсальных высказываний, ─ пишет Поппер, ─ представляет собой единственный вид выводов чисто дедуктивного типа, который идет, так сказать, в "индуктивном" направлении, то есть от сингулярных высказываний к универсальным" [11]. Таким образом, этот механизм позволяет ставить гипотезы в зависимость от эмпирии: предсказанием задается момент истины, когда природа должна дать свой ответ на вопрос об адекватности наших предположений.
Очевидно, таким образом, что предсказания играют важнейшую роль в подкреплении и развитии научных знаний. Без предсказаний наука из эмпирической превратилась бы в псевдоэмпирическую, а теории стали бы догматическими. Поэтому теоретика "предсказания интересуют лишь по теоретическим основаниям ─ поскольку их можно использовать для проверки теорий" [9]. В предсказании фиксируется вся ценность гипотезы ─ ее фальсифицируемость, объяснительная сила, прогрессивный характер. Поэтому наличие предсказаний есть необходимое формальное требование теории.
Помимо практического и теоретического значения предсказания имеют и эвристический смысл. Эвристическая ценность предсказаний может быть различной. Поппер выделяет два вида предсказаний. Первый вид ─ предсказания "известного рода событий, таких как затмения или грозы", второй ─ предсказания "новых видов событий", а именно того, что в физике принято называть новыми эффектами. Первый вид имеет в большей степени практическое значение, а также теоретическое, когда используется в целях проверки, "предсказания же второго вида могут быть вполне поняты только как открытия" [14]. Такое предсказание, осуществляясь, служит самым весомым подтверждением правдоподобности и прогрессивности теории, но, кроме того, оно само по себе является огромным достижением и доказывает успешность нашей познавательной стратегии, которая индуктивисту должна казаться просто авантюрной.
Факты истории науки, тем не менее, свидетельствуют в пользу этой стратегии: например, открытие позитрона П. Дираком вряд ли было бы возможно чисто опытным путем. Конечно, если бы опытное наблюдение позитрона Андерсоном, Блэккетом и Оккиалини предшествовало уравнениям Дирака, то оно могло породить проблемную ситуацию, которая в итоге могла бы привести к этим уравнениям. Но в таком случае открытие было бы не более, чем очень счастливой случайностью. И хотя удача важна для науки, полагаться только на нее ─ это явно не то, к чему наука стремится. Кроме того, даже если бы ученые случайно "натолкнулись" на позитрон, они, возможно, не смогли бы его открыть, т.е. описать и объяснить, что за явление перед ними, потому что, по меткому выражению Поппера, "как наши глаза слепы к непредвиденному или неожиданному, так и наши языки неспособны описать непредвиденное или неожиданное". Чтобы найти, надо знать, что искать, где искать и как искать. И чем сложнее область, исследование которой мы предпринимаем, тем очевиднее становится, что "развитые теоретические представления являются необходимой предпосылкой самих осмысленных измерений, ибо лишь первые указывают и на предмет, и на сам способ измерения", поэтому "выявление характеристик реальных предметов осуществимо лишь на основе ряда предпосылок, допущений, гипотез" [4]. Удачный результат такого поиска, т.е. верификация высказывания, предсказывающего существование ранее неизвестного явления, доказывает, как далеко мы можем продвинуться, смело предвосхищая неизвестное. В то же время отрицательный результат напоминает, что такое предвосхищение не дает гарантированно истинного знания, поэтому должно подлежать проверке.
Заключение
Предвидение в большей степени, чем предсказание, основывается на обобщении теоретических и экспериментальных данных, на учёте закономерностей и связей явлений, оно уже выступает в качестве распространения познанного на область еще непознанного. Прогнозирование является ведущей формой научного предвидения, вытесняя предсказание, которое утрачивает научную значимость. Различают два вида прогнозирования: исследовательское и нормативное.
В исследовании будущего применяется обширный и многообразный арсенал научных методов, специальных методик, логических и технических средств познания. Однако основные методы прогнозирования сводятся к следующим: экстраполяция, моделирование и экспертные оценки.
Научное предвидение - это основанные на фактах, законах природы, общества и мышления знания о том, что должно произойти или быть открыто в будущем. В противоположность религиозному пророчеству не имеющему под собой реальной основы, и эмпирическим догадкам, основанным на простом наблюдении сопутствующих явлений, научное предвидение представляет собой фактические знания, добытые людьми на основе познания закономерностей развития материального мира.
Процесс научного исследования не обходится без предвидения, поэтому предвидение становится важнейшей формой развития научной мысли. Исходным отправным моментом в создании предвидения являются факты составляющие его эмпирическую базу. Лишь после определенной фиксации, систематизации, обобщения факты становятся научными. Количество и разнообразие фактов, а также их степень обоснованности теоретическим знанием определяют характер предвидения. Практика является основой подтверждения фактов и через них происходит связь с предвидением. Научное предвидение опираясь на необходимые связи материальной действительности невозможно без познания законов. Ибо знание законов дает возможность раскрыть внутреннюю логику в развертывании событий, процессов, обнаружить связь, показать откуда они берут начало и куда идет развитие их. Знание взаимосвязи закона и научного предвидения является необходимым условием объективного руководства развитием общества на пути общественного прогресса.
Таким образом, законы являются методом или средством систематизации фактов. Однако для целостности познания необходимо синтезировать все опытные данные. В этом нам помогает теория, которая вскрывает сущность изучаемых явлений, событий и отражает определенный фрагмент действительности. Таким образом, при помощи теории, которая выражает общие законы, необходимые связи, можно понять объект исследования в его внутренней связи и целостности как систему подчиняющуюся определенным законам. На основе этого теория объясняет и предсказывает факты. Научная теория сама по себе необходима постольку, поскольку помогает предвидеть направление развития явлений, событий и процессов.
Точность и перспективность научного предвидения основывается на теории, т.е. на знании общих, существенных, закономерных, необходимых причинных связей между явлениями, на учете конкретных условий, в которых происходят и должны происходить события, а также на умении вывести заключения об отдельных последствиях, результатах и перспективах дальнейших событий.
Практическая деятельность людей является основой и критерием предвидения. Как известно, материальная деятельность людей во всех сферах общественной жизни составляет основу человеческой практики. Предвидение исходит из практики. Великая заслуга классиков марксизма-ленинизма е том, что они научно доказали, что человеческое познание - это по самой своей сущности активная деятельность. Практическая активность человека находит отражение в процессе предвидения, т.е. предвидение и практика находятся в сложной взаимосвязи и взаимообусловленности.
Роль практики как критерия истины возрастает в тех случаях, когда она применяется для проверки предвидения. Это обуславливается тем, что мысль в процессе предвидения должна опережать ход событий, явлений. Всякое предвидение будет вероятностным, до тех пор, пока оно не подтвердится практикой.
Список использованной литературы
- Feigenberg J. / Ein Gedachtnis modell auf der Basis des Wahrcheinlichkeits prognostizierung // Behindertenpadagog, 33 Jg., Heft 4.
- Спиркин А.Г. Основы философии: Учеб. пособие для вузов. М.: Политиздат, 1988, - 592 с.
- Краткая философская энциклопедия / [Ред.- сост. Е.Ф. Губский и др.]. - М.: АО "Изд. Гр. "Прогресс", 1994. - 574 с.
- Поппер К.Р. Логика и рост научного знания. М., 1983.
- Каспин В.И., Лисичкин В А. Понятийный аппарат прогностики. В сб.: Совершенствование двух систем. М., "Наука", 1971, 566 с.
- Теория прогнозирования и принятия решений. Учеб. пособие. Под ред. С.А. Саркисяна. М., "Высш. школа", 1977.
- Бранский В.П. Теоретические основания социальной синергетики. // Вопросы философии. №4. 2000.
- Введение в философию: Учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 2 / Фролов И.Т., Араб-Оглы Э.А., Арефьева Г.С. и др. - М.: Политиздат, 1989.
- Ахромеева Т.С., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Парадоксы мира нестационарных структур // Новое в жизни, науке, технике. Математика, кибернетика. М., 1985.
- Ровинский Р.Е. Развивающаяся Вселенная. М., 1995.
- Розенталь И.Л. Физические закономерност и численные значения фундаментальных постоянных // Успехи физических наук. 1980. Т. 131.
- Дэвис П. Случайная вселенная. М., 1995.
- Форд К. Мир элементарных частиц. М., 1965.
- Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. - М.: Языки русской культуры, 2000. - 224 с.