Концептуализация понятия 'семья' в национально-культурной и индивидуально-авторской картинах мира

Концептуализация понятия 'семья' в национально-культурной и индивидуально-авторской картинах мира

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра современного русского языка

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ПОНЯТИЯ «СЕМЬЯ» В НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ и индивидуально-авторской картинах мира

Работу выполнила Е.Н. Власенко

Научный руководитель, С.Г. Буданова

Краснодар 2015

Содержание

Введение

. Лингвокультурологический подход в лингвистике

.1 Понятие картины мира

.2 Подходы к определению понятия «концепт»

.3 Методики исследования концепта

. Концепт «семья» в национально-культурной картине мира

.1 Представление о семье в смежных науках

.1.1 Представление о семье в истории

.1.2 Представление о современной семье в социологии

.2 Концепт «семья» в лексическом и идиоматическом фонде языка

.2.1 Словарная характеристика концепта «семья»

.2.2 Устойчивые единицы языка как объект исследования

.2.3 Фразеологический фонд и паремии

. Концепт «семья» в индивидуально-авторской картине мира М.А.Булгакова

.1 Вертикальное и горизонтальное родство в романе «Белая гвардия»: основные репрезентанты

.2 Духовное родство

3.3 Концепт «родной дом» как элемент концептуального пространства понятия семья

.4 Сравнительная характеристика концептуализации понятия «семья» в национально-культурной и индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова

Заключение

Список использованных источников

Введение

Одним из ведущих направлений современной лингвистики является изучение концептосферы - феномена ментального мира, совокупности взглядов народа и каждой личности на окружающую действительность, заложенных в минимальных единицах - концептах.

Тема нашей работы - «Концептуализация понятия «семья» в национально-культурной и индивидуально-авторской картинах мира».

Актуальность данной темы состоит в том, что исследование национальных и индивидуально-авторских концептосфер представляет интерес для современных учёных.

Теории концепта посвящены многие исследования, причём концепт рассматривается в них с самых разных точек зрения. Концепт был предметом изучения таких учёных, как С.А. Аскольдов, Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, Л.Ю. Буянова, А. Вежбицка, В.В. Виноградов, С.Г. Воркачев, В. фон Гумбольдт, В.И. Карасик и др. Несмотря на активное изучение природы концепта, методов его исследования и способов выражения, единый подход к решению проблемы концепта отсутствует. Дискуссионными являются также вопросы о структуре концепта и возможности его моделирования, о соотношении концепта и его репрезентаций, взаимосвязи концепта и значения языковых единиц, его объективирующих.

Цель работы - рассмотреть репрезентацию концепта «семья» в русской лингвокультуре и индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова.

Данная цель определяет следующие задачи:

1) определение понятия «концепт», изучение структуры концепта;

) исследование понятийных характеристик концепта «семья» в русской лингвокультуре;

3) исследование понятийных характеристик концепта «семья» в индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова;

4) анализ образных и ценностных характеристик данного концепта.

Материалом для нашего исследования послужили толковые и фразеологические словари русского языка, которые содержат информацию о национальных особенностях данного концепта; а также роман М.А. Булгакова «Белая гвардия», в котором концепт «семья» характеризуется автором с разных сторон, что позволяет нам представить более полно особенности концептуализации понятия «семья» в творчестве М.А. Булгакова.

Таким образом, объектом нашего исследования является концепт «семья» в русской лингвокультуре и индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова, а предметом исследования выступают понятийные, образные и ценностные характеристики данного концепта, выявляемые посредством анализа его репрезентации.

Научная новизна исследования заключается в определении признакового состава концепта «семья», установлении его связей со смежными концептами, выявлении способов вербальной репрезентации рассматриваемого концепта и его ассоциативного расширения в русском языковом сознании, а также в индивидуально-авторской картине мира (на примере произведения М.А. Булгакова).

Для решения задач в работе используются такие методы исследования:

) метод концептуального анализа, который позволил нам выделить характеристики рассматриваемого концепта;

) метод сравнительно-сопоставительного анализа, с помощью которого мы сопоставляем репрезентацию данного концепта на разных уровнях, понятийном, ценностном, образном;

) элементы методов культуроведческого анализа, благодаря которым мы выявляли взаимосвязь индивидуально-авторской концептуализации понятия «семья» и общенациональной.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что результаты, полученные в ходе исследования, могут внести определенный вклад в лингвокультурологию, характеризуя данный концепт с разных точек зрения.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при составлении лекционных курсов по лингвистическому анализу текста и лингвокультурологии, а также на спецсеминарах по изучению лингвокультурологии.

Структура и объем выпускной квалификационной работы: выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников.

1. Лингвокультурологический подход в лингвистике

Лингвокультурология - одно из ведущих направлений лингвистических исследований. Она идёт от духа языка или от тех или иных явлений, связанных с языковой ментальностью, изучает национально-культурные специфические правила организации речевого общения, показывает духовность, соборность русского народа, отражённые в языке. Лингвокультурологический подход соответствует общей тенденции современной лингвистики - переходу от лингвистики «внутренней», «имманентной», структурной, к лингвистике «внешней», антропологической, рассматривающей явления языка в тесной связи с человеком, его мышлением, духовно-практической деятельностью. Главное положение этой методологии состоит в том, что через изучение семантики языковых знаков можно проникать в концептосферу людей, можно выяснять, что было важно для того или иного народа в разные периоды его истории, а что оставалось вне поля его зрения, в то время как для другого народа это оказывалось существенным. На основе этого методологического положения были разработаны методы когнитивной лингвистики, которые теперь уже позволяют обнаруживать особенности не только национального, но и группового мышления и все разнообразие индивидуально-авторских концептосфер.

Лингвокультурологический подход к изучению и интерпретации вербализованных концептов в настоящий момент достаточно основательно разработан в трудах зарубежных и отечественных языковедов (А. Вежбицкая, Н.Ф. Алефиренко Н.Д. Арутюнова, В.В. Красных, В.Н. Телия, Ю.С. Степанов и многие другие). Многие исследователи подчеркивают, что лингвокультурология ориентирована на исследование современного состояния и функционирования языка и культуры. Она не направлена только на выявление стереотипов, символов, мифологем, формирующих этническую картину мира. Ее цель - описание обыденной картины мира в том виде, как она представлена в повседневной речи носителей языка, в различных дискурсах и разных (вербальных и невербальных) текстах культуры. Ее материалом являются живые коммуникативные процессы, литературный, философский, религиозный, фольклорный дискурсы как источники культурной информации. Такое понимание предмета лингвокультурологии способствует развитию идей, высказанных в отечественной науке А.А. Потебней, М.М. Покровским, В.В. Виноградовым, Д.С. Лихачевым, Н.И. Толстым, Ю.М. Лотманом, идей, которые связаны с проявлением культурно-национальной специфики языковых единиц и текстов [Дронова 2011].

.1Понятие картины мира

В конце XX века в отечественной филологии оформилось новое «концептуально-культурологическое» направление. При таком подходе слово изучается «на стыке целого ряда гуманитарных отраслей знания - лингвистики, литературоведения, логики, философии, искусствознания и культурологи» [Нерознак 1997, с. 8]. Это направление в лингвистике позволило по-новому взглянуть на проблему соотношения языка и действительности, языка и культуры. К числу основополагающих понятий в рамках данного подхода, которое выражает цельный образ мира, его свойства и особенности в понимании ее носителей, относится понятие картины мира. Репрезентантами картины мира являются языковые средства, единицы - концепты. В современном значении термин «концепт» появляется там, где филологическое исследование смещается в область культуры и языка. Рассмотрим более подробно уже устоявшийся в лингвистике термин «картина мира», получивший достаточно широкое употребление и изучение в современных исследованиях в области лингвокультурологии.

Изучение картины мира в языковом сознании интенсивно ведется многими современными лингвистами, которые рассматривают ее как один из способов накопления, хранения, передачи, интерпретации и воспроизведения информации, а также изучают отдельные картины мира или их фрагменты (индивидуальные, коллективные, поэтические и др.) (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Б.А. Серебренников, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др.). Однако понятие «картина мира» до сих пор не получило однозначного определения и требует уточнений.

Взаимодействуя с окружающим миром, человек в своем сознании формирует некую его модель, сообразную особенностям представлений, поведения, обычаев и традиций и т.п. В лингвистике, а также в других смежных науках такая модель именуется картиной мира.

Язык как один из важнейших способов формирования, существования и передачи знаний человека о мире отражает в процессе деятельности объективный мир и результаты познания, которые человек фиксирует в слове. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, есть языковая картина мира.

В.И. Постовалова в работе «Картина мира в жизнедеятельности человека» различает три нетождественных явления: 1) реалию, именуемую термином «картина мира»; 2) понятие «картина мира», воплощающее теоретическое осмысление этой реалии; 3) термин «картина мира». Наиболее полным и четким определением данного понятия представляется следующее: «Картина мира - исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека, репрезентирующий сущностные свойства мира в понимании ее носителей и являющийся результатом всей духовной активности человека» [Постовалова 1988, с. 12].

Утверждается, что подобный «образ мира» лежит в основе каждого конкретного языка. Ведь язык отражает наши самые обычные, житейские суждения о том или ином объекте, ситуации. «Языковая картина мира представляет собой совокупность представлений и знаний человека о мире, интегрированных в некое целое и помогающих человеку в дальнейшем восприятии и познании мира» [Кулинская 2002, с. 39]. В то же время язык не просто отражает реальность, но и интерпретирует ее. Как отмечает С.Г. Тер-Минасова, язык «создает свою картину мира, специфичную и уникальную для каждого языка и, соответственно, народа» [С.Г. Тер-Минасова 2000, с. 38].

Таким образом, в современной науке активно разрабатывается когнитивный аспект, который объединяет концепции языка как средства познания и языка как выразителя культурного кода нации. Традиционно в понимании картины мира выявляется две ее разновидности: концептуальная и языковая. Концептуальная картина мира соотносится с мыслительными операциями, понятиями, представлениями, образами. Она подчиняется логическим законам мирового устройства. Под языковой картиной мира понимается «совокупность знаний о действительности, которые накапливаются и сохраняются в лексико-семантической системе языка» [Аргуткина 1999, с. 11], «совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме» [Маслова 2001, с. 64].

Существует несколько точек зрения на соотношение объема языковой и концептуальной картин мира. Так, Г.А. Брутян полагает, что «основное содержание языковой модели мира покрывает все содержание концептуальной модели» [Брутян 1973, с. 115]. Периферийные участки языковой модели, не входящие в концептуальную модель, содержат дополнительную, варьирующуюся от языка к языку информации. Е.С. Кубрякова, напротив, отмечает, что языковая картина мира существует как «часть общей (глобальной) концептуальной картины мира, состоящей из образов, представлений, понятий, установок и оценок - концептов» [Кубрякова 1988, с. 143].

С.Г. Тер-Минасова предлагает обозначить соотношение концептуальной и языковой картин мира не как часть - целое, а как «взаимопроникновение, взаимосвязь и взаимодействие»: «Язык - часть культуры, но и культура - только часть языка. Значит, языковая картина мира не полностью поглощена культурной…» [Тер-Минасова 2000, с. 47]. Возможно, в определенном плане языковая картина мира и беднее культурной (концептуальной), поскольку в создании последней участвуют, наряду с языковыми, и другие виды мыслительной деятельности, однако именно язык реализует, вербализует культурную картину мира, хранит ее и передает из поколения в поколение [Тер-Минасова 2000, с. 48].

Концептуальная картина мира содержит в себе национальное и индивидуальное видение действительности, а языковая - выступает в роли ее репрезентанта [Немец 2002, с. 16]. Таким образом, между картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира, фиксирующей эту действительность, отношения неоднозначны: границы между ними «кажутся зыбкими, неопределенными» [Караулов 1976, с. 271]. Человек воспринимает и осознает мир посредством органов чувств и на этой основе создает систему представлений о мире. Любая картина мира - это своего рода пространство, в котором существует человек. Пропустив через свое сознание, он передает систему представлений о мире другим членам речевого коллектива с помощью языка. Как отмечает С.Г. Тер-Минасова, «между миром и языком стоит мыслящий человек, носитель языка» [Тер-Минасова 2000, с. 39], внечеловеческих картин мира не существует. Поэтому в современных исследованиях актуален вопрос о необходимости рассмотрения личности в языковом аспекте.

Термин «языковая личность» в лингвистике - результат преломления комплексного термина психологии, философии, социологии, рассматривающих общественную значимость физических и духовных свойств человека в их совокупности.

Представления о личности в «наивном» сознании [Воркачев 2001, с. 65] сводится обычно к представлениям об индивиде как носителе каких-нибудь свойств. Проблема языковой личности в лингвистике связана прежде всего с человеком, владеющим конкретным языком и культурным фоном.

Таким образом, термин «языковая личность» обозначает два феномена:

) любой носитель того или иного языка, охарактеризованный на основании анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в них системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности и для достижения определенных целей в этом мире;

) комплексный способ описания языковой способности индивида, соединяющий системное представление языка с функциональным анализом текстов [Немец 2002].

Вербально-грамматический уровень отвечает за семантику слов и правила их комбинирования в речевой цепи (уровень лексической и грамматической правильности). Его единицами являются слова, словосочетания и предложения.

Когнитивный уровень содержит знания носителя языка о мире. Это уровень наивной языковой картины мира в его сознании и в его бессознательном, закрепленный в языковых структурах (идиомах, пословицах и поговорках, крылатых словах, фреймах типовых национально-культурных ситуаций и т.п.), которые помимо языковой семантики несут более широкую информацию об устройстве мира.

Прагматический уровень описывает позицию человека в мире, определяемую мотивами, интересами и поведенческими установками личности.

Понятие «языковая личность» неотделимо от категории национального характера. В них, по замечанию Г. Гачева, отражается «целостность национальной жизни: и природа, и стихия, и быт, и фольклор, и язык, и образность поэзии, соотношение пространства и времени и их координат - т.е. выявляется как бы набор, основной фонд национальных ценностей, ориентиров, символов, архетипов, что определяет затем и склад мышления, Логос народа» [Гачев 1988, с. 86]. Язык не просто отражает мир и культуру человека. Важнейшая его функция заключается в том, чтобы хранить и передавать культуру из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную, чтобы не сказать решающую, роль в формировании личности и национального характера, этнической общности [Тер-Минасова 2000, с. 79-80]. Языковая картина мира непременно содержит национальное восприятие действительности, зафиксированное в языке. Национальный характер подразумевает «обобщение типичных черт в масштабе целого народа» [Тер-Минасова 2000, с. 136-147]. При этом значительное место также занимает индивидуальный, личностный фактор в формировании языковой картины мира, ведь она складывается под влиянием не только коллектива в целом, но и отдельной личности.

Таким образом, в современной лингвистике на основе концептологического подхода формулируется понятие картины мира, одним из способов организации (концептуализации) которой является язык. Языковая картина мира - тот образ действительности, который человек (языковая личность) имеет в виду, когда говорит о мире, интегрированный в некое целое и помогающих в дальнейшем восприятии и познании мира. Выражаемые в нем значения складываются в единую систему взглядов - языковую картину мира, обусловленную особенностями национального менталитета и индивидуальными личностными особенностями носителя культуры и языка. В связи с этим целесообразно выделение общеязыковой, национальной, и индивидуально-авторской картин мира.

Общеязыковая и индивидуально-авторская картина мира. Языковая картина мира оказывается самой устойчивой и стабильной, так как язык сохраняется веками, изменяясь лишь незначительно. Таким образом, язык можно рассматривать как самый важный способ формирования, фиксации и передачи знаний о мире. Наиболее архетипичные представления о том или ином объекте действительности или понятии, безусловно, хранит в себе фразеологический и паремиологический фонд языка, в котором отражаются самые характерные, ядерные смыслы, стандартизованные представления о явлениях действительности, которые сохраняют устойчивость на протяжении сотен лет и служат самыми мощными источниками интерпретации национальных эталонов. Фразеологизмы, пословицы и поговорки отражают общеязыковую картину мира (ОКМ) того или иного народа. «Язык нации является сам по себе сжатым, если хотите, алгебраическим выражением всей культуры нации» [Лихачев 1997, с. 287].

При этом нельзя не учитывать и индивидуальный компонент картины мира, ведь она складывается под влиянием не только коллектива в целом, но и отдельной личности. Индивидуально-авторская (поэтическая, художественная) картина мира (ИАКМ) - это часть общеязыковой картины мира, так как творческое сознание любого писателя (поэта) есть часть общенародного. Исследователи особенностей ИАКМ [Гаспаров 1995; Кузьмина 1999, 2000; Бутакова 2000; Янушкевич 2002 и др.] отмечают, что она является частью общеязыковой картины мира в той мере, «в какой творческое сознание является частью общенародного сознания» [Бутакова 2000, с. 94]. В то же время ИАКМ в значительной степени субъективна, персонализирована и несет в себе черты языковой личности ее создателя. Это образ мира, увиденный через призму сознания и языка автора, особым образом им сконструированный и осмысленный.

.2 Подходы к определению понятия «концепт»

Языковые значения передают лишь некоторую часть наших знаний о мире. Основная их доля хранится в человеческом сознании в виде особых мыслительных структур - концептов. Поэтому концепты являются важнейшим компонентом как национально-специфичной, так и индивидуально-авторской картин мира.

Лингвистическое понимание концепта, складывающееся под влиянием логики и культурологии, включает множество разнообразных точек зрения на его природу и свойства. В работах Н.Д. Арутюновой, С.А. Аскольдова, А.П. Бабушкина, Г.И. Берестнева, С.Г. Воркачева, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, Д.С. Лихачева, Ю.С. Степанова и других известных ученых решаются вопросы о статусе, структуре, типологии, облигаторности и факультативности вербализации концептов, методах их изучения.

.3 Методики исследования концепта

В область современного гуманитарного знания одним из первых слово «концепт» ввел русский мыслитель С.А. Аскольдов (1870-1945). Время возникновения этого термина - 1928 год (в работе «Концепт и слово»): «Вопрос о природе общих понятий или концептов - по средневековой терминологии универсалий - старый вопрос, давно стоящий на очереди, но почти не тронутый в своём центральном пункте. Общее понятие, как содержание акта сознания, остается до сих пор весьма загадочной величиной - почти неуловимым мельканием чего-то в умственном кругозоре; происходящим при быстром произнесении и понимании таких слов, как тысячеугольник, справедливость, закон, право и т. п.» [Аскольдов 1997, с. 267]. В качестве самого существенного признака концепта С.А. Аскольдов выдвигает функцию заместительства: «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [Аскольдов 1997, с. 269]. При этом ученый указывает на символичность заместительной функции концепта: он является не отражением замещаемого множества, но его «выразительным символом, обнаруживающим лишь потенцию совершить то или иное» [Аскольдов 1997, с. 270].

На данный момент в языкознании сформировалось несколько подходов к изучению понятия «концепт»: логический, психолингвистический, антропоцентрический и лингвокультурологический.

Сторонники логического подхода (Л.О. Чернейко и др.) определяют концепт как мысль (образ), содержащую в обобщенной форме предметы и явления действительности путем фиксации их свойств и отношений. Согласно этой точке зрения, концепты сводят разнообразие наблюдаемых и воображаемых явлений к чему-то единому, структурируют субъективный опыт человечества, классифицируя информацию по определенным, выработанным обществом категориям.

Психолингвистический подход связан с процессом возникновения концепта, его «узнаванием» и дешифровкой.

Согласно Е.С. Кубряковой, концепт - это «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [Кубрякова и др. 1996, с. 90]. Он включает в себя те смыслы, которыми оперирует человек в процессе мышления и которые репрезентируют опыт и знания, результаты всей человеческой деятельности в виде особых «квантов».

В свою очередь исследование закономерностей восприятия окружающего мира и проблемы межкультурной коммуникации обусловили необходимость разработки в языкознании антропоцентрического и лингвокультурологического подходов к изучению понятия концепта.

Антропоцентрический аспект подразумевает изучение внутреннего состояния человека, взаимодействующего с миром. Антропоцентрический аспект связан с интерпретацией текста с позиции автора и воздействием его на читателя. «Антропоцентризм как особый принцип исследования заключается в том, что научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению и его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности» [Кубрякова 1995, с. 112]. Лингвокультурологический рассматривает концепт в качестве посредника между человеком и культурой (Н.Д. Арутюнова, Г.И. Берестнев, А. Вежбицкая, Д.С. Лихачев, В.И. Карасик, Ю.С. Степанов и др.).

«Пронизывание» человека культурой осуществляется именно в виде ментальных образований - концептов, которые, по мнению Н.Д. Арутюновой, возникают в результате взаимодействия таких факторов, как национальная традиция и фольклор, религия и идеология, жизненный опыт и образы искусства, ощущения и системы ценностей» [Арутюнова 1993, с. 3]. А. Вежбицкая определяет концепт как объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий определенные культурно-обусловленные представления человека о мире «Действительность». В ее исследованиях вводятся понятия «концепт-максимум» и «концепт-минимум». Знание концепта-максимума подразумевает полное владение смыслом слова, присущее рядовому носителю языка, в то время как знание концепта-минимума - это неполное владение смыслом, которое, однако, не должно быть ниже некоторой границы [Вежбицкая 1996, с. 11].

Д.С. Лихачёв предлагает считать концепт «своего рода алгебраическим выражением значения, которым мы оперируем в своей письменной и устной речи, ибо охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интерпретирует его» [Лихачев 1997, с. 281]. Концепты реализуют свои потенциальные смыслы всегда в рамках определенного контекста, т.к. в речи человек часто осмысливает то или иное значение «в зависимости от своего образования, личного опыта, принадлежности к определенной среде, профессии и т.д.» [Лихачев 1997, с. 281]. Также исследователь указывает на тот факт, что концепт не прямо возникает из значения слова, а «является результатом столкновения словарного значения с личным и народным опытом человека» [Лихачев 1997, с. 281].

Согласно утверждению Ю.С. Степанова, «концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек и сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Степанов 2001, с. 43].

По определению В.И. Карасика концепт - это многомерное культурно значимое социопсихическое образование в коллективном сознании, опредмеченное в той или иной форме [Карасик 1996]. Таким образом, понимание концепта варьируется в зависимости от приоритетов и постулатов направления исследования, однако все эти подходы базируются на общем положении: концепт является ментальным образованием. В данном исследовании термин концепт употребляется в значении, утвердившемся в работах культурологического направления (Н.Д. Арутюнова, С.А. Аскольдов, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов и др.). Вслед за названными учеными концепт трактуется нами и как многомерное образование, включающее образные, понятийные и ценностные измерения, и как культурно отмеченный вербализованный смысл, выраженный целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму.

Языковая единица, с помощью которой актуализируется «центральная точка концепта, служит именем концепта» [Карасик, Слышкин 2001, с. 77]. В настоящем исследовании в качестве имени изучаемого концепта используется лексема «семья».

Лингвокультурология - одно из ведущих направлений лингвистических исследований - непосредственно связана с изучением национальной картины мира, языкового сознания. Рассматривает явления языка в тесной связи с человеком, его мышлением, духовно-практической деятельностью, что и помогает проникать в концептосферу людей. Имеет непосредственную связь с понятием картины мира, которая включает в себя три главных компонента - мировоззрение, мировосприятие и мироощущение, объединенные в картине мира специфическим для данной эпохи, этноса или субкультуры образом.

Понятие картина мира есть результат переработки информации об окружающем человека мире и его отражения в сознании. Особое место в картине мира занимает языковая картина мира, в которой совокупность этих знаний фиксируется языковыми средствами. Языковая картина мира является важной составной частью общей концептуальной картины мира и отражается в лексике, фразеологии, грамматике. Языковая картина мира делится на общенациональную, включающую национально-культурные (религиозные, национальные ментальные стереотипы) и научные представления, и индивидуально-авторскую, являющуюся всегда результатом субъективного опыта носителя языка (языковой личности), языкового творчества. Соотносятся эти два типа картин мира весьма сложно: зона совпадения тем меньше, чем нестандартнее мировидение творца, чем больше он тяготеет к разрушению стереотипов, штампов и т.д.; «стандартная» же языковая личность (при всей условности этого термина) стремится к большей зоне совпадения.

В современной лингвистике приводятся различные определения понятия «концепт», а также большое количество методов и приемов выявления и описания концептов.

Концепт, в свою очередь, - это единица коллективного знания / сознания, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой. Имеет многокомпонентную и многослойную структуру, которая может быть выявлена через анализ языковых средств её репрезентации. Обычно компонентами структуры называют основной признак, дополнительный признак и внутреннюю форму (образ, понятие, символ). Репрезентация концепта в языке происходит через значения лексем-репрезентантов, фразеологические сочетания, свободные словосочетания, паремиологические единицы, культурно значимые тексты и совокупности текстов, отражающие национальные мифологические, бытовые, религиозные и др. представления, а также индивидуально-авторские особенности восприятия и репрезентации анализируемого концепта.

Для изучения концепта национально-культурной картины мира необходимо провести обзорный анализ общих особенностей представления об анализируемом понятии в русском языке (мифопоэтические, религиозные тексты, сказки, приметы, заговоры, суеверия и др.); выявить ключевые слова-репрезентанты данного концепта в языке (лексема, именующая концепт, ее репрезентанты, синонимы, антонимы, дериваты); проанализировать словарные статьи лингвистических словарей (толковых, словообразовательных, этимологических, словарей синонимов и др.); выявить и проинтерпретировать корпус национально значимых контекстов (фразеология, паремиология, афористика и др.), репрезентирующих концепт; описать структуру концепта (ядро, приядерная зона, периферия (ближняя и дальняя). Для анализа концепта, принадлежащего индивидуально-авторской картине мира, следует выявить ключевые слова-репрезентанты данного концепта в языке творца (лексема, именующая концепт, ее репрезентанты, синонимы, антонимы, дериваты); выбрать и проанализировать контексты произведений писателя, репрезентирующих исследуемый концепт; выявить и проанализировать индивидуально-авторские особенности экспликации, приращенные значения концепта; описать структуру концепта (ядро, приядерная зона, периферия (ближняя и дальняя). Концепт, реализующийся в обеих картинах мира, может изучаться как в описательном, так и в сопоставительном аспекте.

2. Концепт «семья» в национально-культурной картине мира

Как правило, все кардинальные изменения, которые происходят в нашем обществе и государстве в различных сферах социально-экономической, политической, культурной жизни, так или иначе затрагивают все стороны жизни и деятельности человека. Особое и самое непосредственное отражение они находят в социальных институтах общества, в том числе институте семьи.

Бесспорным является то, что семья есть важнейший фактор, который прямым и косвенным образом влияет на человека еще задолго до его рождения.

С детских лет люди запоминают модель развития отношений в своей семье и затем пытаются создать нечто подобное уже будучи взрослыми. Так формируются концепты, определяющие индивидуальную и в конечном счете национальную концептосферу.

Институт русской семьи, как, впрочем, и любой другой, может изучаться в нескольких аспектах.

Это связано с тем, что отношения в семье могут быть условно охарактеризованы как вертикальные, включающие отношения нескольких поколений и корнями уходящие в глубь веков, и горизонтальные, включающие в себя отношения между многочисленными родственниками, как близкими, так и дальними, (братьями, сестрами, невестками, зятьями).

Нас же в большей степени будут интересовать отношения, складывающиеся между главными представителями института семьи - мужем, женой и их нисходящими и отражение этих отношений в языке как самом чутком, на наш взгляд, индикаторе.

2.1 Представление о семье в смежных науках (социология, история, философия и др.)

Исторические и социологические исследования помогут нам лучше понять происхождение и значение исследуемого концепта.

концепт семья лингвистика фразеологический

2.1.1 Представление о семье в истории

Дошедшие до нас сведения периода бесписьменной эпохи о социально-экономической жизни, в том числе о семейно-брачных отношениях, чаще всего почерпнуты из фольклора и календарных обрядов. Внимательное изучение календарных обычаев и обрядов показывает, что они коренятся в условиях общинного быта. И основной ячейкой была сельская община. Сельская община в ее типичных формах состоит из семей, которые выступают как структурные компоненты общины. Семья к периоду XI века представляла собой сложную структуру с целой цепочкой переходных форм: "большая", "неразделенная", "сложная семья", "семейная община". Это как бы промежуточные звенья между собственно сельской (территориальной) общиной и малой (нуклеарной) семьей.

Внутренний строй неразделенной семьи характеризовался, с одной стороны, сильным коллективным началом (общее имущество, общие денежные средства, распределение обязанностей), с другой стороны, ее охраняли патриархальные порядки. Главу семьи уважали и почитали. Женщины беспрекословно подчинялись мужчинам. Относительно независимой в хозяйских делах была жена главы семьи.

Для семейного строя русских, как для большинства славянских народов, было характерно длительное сохранение большесемейных патриархальных традиций. Ранние формы семьи еще мало изучены. К началу XIX века неразделенная семья стала изживать себя под влиянием развития товарно-денежных отношений. Она стала дробиться еще в XVIII веке, и стали образовываться малые семьи как самостоятельные единицы.

В городах состояние семей в отличается от продолжавшей свое существование сельской общины. В такой семье было несколько супружеских пар разного поколения, имущество находилось в распоряжении отца, и после его смерти оно делилось между сыновьями. Дочери не имели права наследования, но в семью мужа приносили приданое.

Внутренний строй малой семьи, состоящей из супругов и их несемейных детей, был значительно демократичнее: женщины здесь пользовались большими правами, более равноправными были отношения родителей и взрослых детей. Весь уклад отличался менее жесткой регламентацией.

Развитие прогрессивных тенденций в семье и семейном быту ярче всего проявлялось в рабочей городской среде, где все взрослые, включая и женщин, работали.

.1.2 Представление о современной семье в социологии

Каждый человек на протяжении своей жизни, как правило, является членом двух семей: родительской семьи, из которой он происходит, и семьи, которую он создает сам.

Родная семья с помощью различных социальных институтов воспитывает и обучает ребенка, готовит его к самостоятельной жизни в обществе. В последующие годы жизни, в период возмужания человек постепенно обретает самостоятельность.

Супружество является неотъемлемой частью семейной жизни. Супружеская пара - это две индивидуальности, две личности, решившие вместе провести свою дальнейшую жизнь.

Супруги помогают друг другу в реализации личных целей, вместе стремятся улучшить материальные условия своей жизни, совместно создают экономическую базу семьи, стремятся иметь детей, хотят передать им свои духовные и материальные ценности, культурные традиции. Основы семьи формируются социальными позициями супругов по отношению друг к другу. Установление взаимных позиций связано с влиянием одного супруга на другого. Ведущая роль в семье обычно принадлежит тому супругу, который имеет большее влияние и в силу своих личных качеств в большей степени умеет принимать решения при возникновении проблем в процессе совместной жизни. Этот супруг как бы концентрирует в своих руках «власть». Она может принадлежать как мужу и жене одновременно, так и одному из них. В наши дни наблюдаются сильные тенденции к равенству брачных партнеров во всех вопросах. Это не исключает положения, при котором одни проблемы семейной жизни решает главным образом мужчина, а другие - женщина, хотя в принципе они решаются согласованно. Важным фактором успеха в браке является позиция супругов по отношению к людям противоположного пола. Роли мужа и жены зависят также от формирующегося еще в раннем детстве отношения к своему полу.

Основой успешного супружества безусловно является взаимная любовь. Это любовь, основывающаяся на познании любимого человека, а в связи с этим самого себя, связанная не только с восприятием чувств, но и с их отдачей. Уметь одаривать чувствами другую личность - основополагающее условие успешного семейного союза.

На супружескую жизнь оказывает влияние такой фактор, как культурная, духовная и экономическая база семьи. Рождение и воспитание детей, то есть материнство и отцовство, также являются важным фактором успеха в браке.

2.2 Концепт «семья» в лексическом и идиоматическом фонде языка

Методика анализа концепта требует изучения особенностей его репрезентации на разных уровнях и системах языка и выявления специфики его представления на основе сопоставления полученных данных. Считаем необходимым изучение концепта на следующих уровнях: лексическом (анализ данных этимологических, толковых словарей, словарей синонимов и т.д.), из которого отдельно следует выделить фразеологический в широком его понимании, куда входят фразеологизмы, пословицы, поговорки и афоризмы (см. работы Н.М. Шанского, А.В. Кунина, В.Н. Телия и др.), словообразовательном, а также наблюдение над особенностями репрезентации концепта в художественном тексте, обладающих неодинаковой степенью соотношения индивидуально-авторского и общекультурного смыслов.

Каждый из этапов анализа имеет свою специфику, значимость и позволяет с разных сторон осветить выбранный объект исследования - концепт. На лексическом, а ярче - на фразеологическом уровне отражаются национально специфичные стандартизованные представления о явлениях действительности, сохраняющиеся с помощью языка на протяжении многих веков. Начнем наш анализ с изучения особенностей репрезентации концепта «семья» на лексическом уровне.

.2.1 Словарная характеристика концепта «семья»

Концепт «семья» в русской языковой картине мира прежде всего представлен лексемой - семья и дом. Рассмотрим словарные толкования этих единиц, чтобы определить, какие признаки исследуемого концепта отражены указанными лексемами в языковой системе. Сопоставление полученных данных также ценно, т.к. может дать представление об особенностях функционирования основных репрезентантов концепта (синоним дом, входящего, безусловно, в ядро концептуального поля, и выявить специфику представлений носителей русского языка о данных словах).

Прежде всего, рассмотрим определения лексемы «семья», которые можно найти в словарях, т.е. проанализируем понятийные характеристики данного концепта. Обратимся к данным этимологических словарей, а именно «Этимологическому словарю русского языка» М. Фасмера [Фасмер 1964-1973], «Историко-этимологическому словарю современного русского языка» П.Я. Черных [Черных 1994] и «Краткому этимологическому словарю русского языка» Н.М. Шанского [Шанский 1975]. В этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера [Фасмер 1964-1973] слово Семья (семья), в ближайшей его этимологии имеет значение «жена» в устном народном творчестве, с древнерусского «челядь, домочадцы, семья; муж, жена", "младший член семьи" (Соболевский, Сб. Ляпунову 61 и сл.), на церковно-славянском "невольник, домочадец". Дальнейшая этимология слова на литературном русском языке: «eima, «eimyґna "семья, челядь", находит соответствия в латышском языке: saimе "семья, домочадцы", древне-прусском seim-ns м. "челядь", готском haims "селение", д.-в.-н. heim "родина", греческом Kиmh "селение"; сюда же д.-в.-н. hi^wо "супруг", hiwа "супруга", на латинском c-vis "гражданин", древне-индийском c§Њґvas "дорогой", c§ivaґs "приветливый, любезный".

По мнению исследователей истории языка, по корню и значению слово семья широко известно в древнерусском языке с XI в. По Н.М. Шанскому, семья (šeimà,) - это, "семья, челядь; муж жена", готск. haims "селение", с греческого kōmē - тж. Семья исходно - "живущие в одном селении", затем - "домочадцы", а это уже достаточно близко по значению к современному значению слова семья.

Таким образом этимологическое значение слова семья следующее:

Семья - муж и жена, а также домочадцы, младшие члены семьи. Семьёй может быть селение и даже целая родина. Также к семье применимы такие определения, как дорогой, приветливый и любезный, которые характеризуют значение внутрисемейного климата.

Следующее за словом семья в словаре Фасмера - слово семя. Необходимо рассмотреть и его, так как в его семантике присутствует сема, связанная с концептом семья.

Семя означает Род, с древне русского "семя, потомство", на праславянском, как и на древне-прусском «семя» - "льняное семя", с латинского sЊmen, - inis ср. р. «семя, род, потомок». «Семья составляет лишь первоначальную основу рождения людей, корень каждого рода, затем она неизбежно разрастается многими ветвями, целым древом, как до сих пор это наглядно изображают, когда хотят объяснить происхождение и разветвление того или иного знатного рода» [Забелин 1991, с. 273]. Именно с появлением семьи связывают происхождение цивилизованного общества: семья создает род, род - племя, племя - нацию и в конечном итоге - человечество. Семья от слова «семя», а ведь из семени вырастает колос, зерно, это крупица, которая содержит в своем зародыше весь мир. Эта этимология подтверждается данными латинского, литовского, финского и других индоевропейских языков [Фасмер 1987, с. 600].

Для определения основных признаков исследуемого концепта, отраженных лексемой семья в языковой системе, рассмотрим словарные толкования этой единицы.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля (1955 г.) семья/семейство объясняется как «совокупность близких родственников, живущих вместе; в тесном значен. родители с детьми; женатый сын или замужняя дочь, отдельно живущие, составляют уже иную семью. Хороша семейка!

Семья воюет, а один горюет. Семьей и горох молотить. // В естественной истории: разряд подобных и сродных, схожих; семейство кошек, кошачье, семья грибов, папоротников. Семейный, к семье относящийся. Семейный человек, у кого своя семья. Семейное согласие всего дороже. Семейный горшок всегда кипит. Семейно, всей семьей, в кругу своей семьи; людно, многолюдно. Семейно ли было на вечеринке? Семейственные связи, семейные, родственные. Семьянин, семейный человек; член семьи; у кого своя семья, человек с женою и с детьми; противопол. холостой, одинокий. Без друга, сирота; с другом, семьянин. Семейник, односемьянин, член своей семьи. Семейщина, совокупность всего семейного быта. Семьянистый, семьистый, у кого большая семья. Семьиться, обзаводиться семьею или жениться и водить де-тей. // стар. скопляться, сходиться для заговоров, крамол» [Даль 1955, т. 4, с. 465]. В ходе анализа данных словаря живого великорусского языка В. Даля (1882), выделяются 2 семемы лексемы семья: 1) совокупность близких родственников, живущих вместе;

) разряд подобных и сродных, схожих (семейство кошек, кошачье, семья грибов, папоротников).

В обоих случаях речь идёт о группе, совокупности.

Таким образом, к описанию семьи применимы такие лексемы, как скопляться, сходиться, совокупность, многолюдно, что ещё раз доказывает, что семья - это некое сообщество, состоящее из отдельных частей.

Рассмотрим материалы толковых словарей ХХ века. Проанализируем также их основные репрезентанты, представленные в Толковом словаре русского языка Д.Н. Ушакова (ТСУ), Словаре русского языка С.И. Ожегова (СО), Словаре русского языка в 4-х томах под редакцией Л.П. Евгеньевой (МАС) и Словаре современного русского литературного языка в 17 томах (БАС). Обобщим полученные результаты в виде таблицы (см. таблицу 1).

№СО (1949)МАС (1957-1960)СД (1882-1889)БАС (1948-1965)ТСУ11. Группа живущих вместе близких родственников. Многодетная с. Глава семьи. Член семьи. В семье трое детей 1.Группа людей, состоящая из мужа, жены, детей и других близких родственников, живущих вместе. Кроме нашей семьи, то есть моей матери, сестер и брата, --- у нас в доме проживал один отставной моряк. И. Гончаров, Воспоминания. В Гаспре собралась вся семья Толстого: дети, зятья, снохи. М. Горький, О С. А. Толстой.Семейство - это совокупность близких родственников, живущих вместе; в тесн. знач. родители с детьми; женатый сын или замужняя дочь, отдельно живущие, составляют уже иную семью. Хороша семейка! Семья воюет, а один горюет. 1. Группа <#"justify">Материалы таблицы 1 позволяют увидеть в данных словарях смену значений ЛСВ слова семья, это позволяет сделать вывод о том, что значимость тех или иных ЛСВ для носителей русского языка меняется с течением времени. По этой причине фиксируются изменения в рамках толкования одной и той же лексемы в словарях разных периодов издания, что свидетельствует о смене представлений о семье в ЯКМ русской нации.

Таким образом, можно выявить пять основных современных значений лексемы семья:

. Группа живущих вместе близких родственников.

. Группа людей, дружная и сплоченная общими интересами.

. Группа животных, птиц, состоящая из самца, самки и детенышей, а также обособленная группа некоторых животных, растений или грибов одного вида.

. Группа родственных языков.

Проанализировав словари становится ясно, что лексема «семья» имеет невероятно большое количество значений, но все они несколько отличаются друг от друга. Давайте выясним, что в них общего, и чем они отличаются.

Русские поговорки повествуют нам о разных семьях и о разных взаимоотношениях. Однако, познакомившись с большей их частью, самой выразительной можно увидеть суть концепта «семья».

Проанализируем основные репрезентанты концепта «семья», которые будут необходимы нам для изучения в главе 3.

Каждую из этих лексем будем считать репрезентантами концепта «семья», так как в их семантическом наполнении присутствуют семы, относящие их к анализируемому концепту.

Самыми главными репрезентантами концепта «семья» являются слова: дом, семя, муж, жена, отец, мать, дочь, сын, брат, сестра.

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля (1955 г.) лексема дом объясняется как строение для жилья, в городе - хоромы, в деревне - изба с хозяйством// Семейство, семья, хозяева с домочадцами; || род, поколенье, говоря о владетельных или высоких особах. Весь дом выбежал на улицу. Дом этот княжит уже три века. Просим к нам всем домком, опричь хором. Наречие дома, означает у себя, в своем жилье, не в гостях, не в людях. Дом, как и семья - это живой организм: Дом не велик, а лежать не велит.

Лексема МУЖ м.трактуется Далем, как человек рода он, в полных годах, возмужалый; возрастный человек мужского пола, противопол. жена, женщина. Относительно к женщине, жене: супруг, народное, хозяин, образующий с женою чету. Выдти замуж. Быть замужем. Экой |Муж, жена, говорят и о растен. мужеский (тычинковый, цветневой) и женский (пестиковый, плодниковый) цветок. Трава кокуй, собою синя, а другая пестра, из них один муж, а вторая жена (травник).

Лексема ЖЕНА ж. - это вообще женщина, замужняя женщина; супруга, баба. У боярина семь дочерей: будет из них и смерть, и жена. Жена - хранительница очага. То есть хранительница семейного (общего) благополучия и порядка.

ОТЕЦ м. у кого есть дети; родитель, тятя, тятенька, батюшка, батя, батька, папа, папаша, папенька, папочка, атя. Отец-мать, родители. Почет, придаваемый всему духовенству, от Иеродиакона до архимандрита, и от диакона до протоиерея, включит. Отец диакон. Отец Иван, иерей, священник, поп. Святые отцы, или святители, толковавшие христианское (православное) ученье. Отцы церкви, отцы собора, заседавшие на соборах. Корень, основанье, начало, источник. Санскритский язык отец языков европейских. Нужда отец догадки. Отец отечества, благодушный государь.

Семантика лексемы отец близка к изучаемому концепту, так как отец является родителем семьи. Так же лексема отец употребляется в значении отца церкви, отца собора, где «семьёй» является собор, церковь, то есть дом - семья.

МАМА ж. маменька, мамонька, - мочка, матушка, родительница: мамуня, мамуся южн. зап. МАТЬ ж. мати церк. и сев. матерь, родительница, мама; мать родная, родная Дружески, всякая женщина в летах чествуется матерью( как тёткою).

В значении лексемы мать мы видим лексему родительница, что говорит о её принадлежности к роду, а значит и к семье, так как семья и род, в свою очередь являются словами- синонимами.

СЫН м. всякий мужчина отцу и матери сын, а женщина дочь.

БРАТ м. братья, браты, братовья мн. братец, братик, браток, братишка, братенок умалит., братцы мн., братище, братища увелич. каждый из сыновей одних родителей, друг другу, а также сестрам своим, или детям тех же родителей. Родные, кровные, полнородные братья, одного отца-матери; однородные, одного отца.

СЕСТРА, сестрица, сестричка, сестренька, вообще разумеется сестра родная, дочь одних родителей с тем, кому она сестра.

Каждую из этих лексем будем считать репрезентантами концепта «семья», так как в их семантическом наполнении присутствуют семы, относящие их к анализируемому концепту.

Таким образом, на примере анализа словарей становится понятным, что семья характеризуется как нуклеарная (нуклон (от латинского - nuklon - ядро), в состав которой входят муж и жена, а также их неженатые дети или же их отсутствие. «Семья - группа живущих вместе родственников (муж и жена, родители с детьми); перен. «единство, объединение людей, сплоченных общими интересами» (высок.); «группа животных или растений одного вида» [Ожегов 1986, с. 618]. В основе каждого определения заложен общий денотат, представляемый лексемами «группа», «единство». Такое определение семьи предполагает объединение на основе каких-либо общих признаков, начиная с простого уровня (растительная жизнь) и все более усложняясь (животный мир), достигая наивысшей точки своего развития на уровне homo sapiens. Определение семьи через «группу родственников» предполагает объединение на основе родства - «связи между людьми, основанной на происхождении одного лица от другого или разных лиц от общего предка, а также на брачных семейных отношениях» [Ожегов 1986, с. 593].

Семья от слова «семя», а ведь из семени вырастает колос, зерно, это крупица, которая содержит в своем зародыше весь мир. Эта этимология подтверждается данными латинского, литовского, финского и других индоевропейских языков [Фасмер 1987, с. 600].

.2.2 Устойчивые единицы языка как объект исследования

В языкознании принято разграничивать свободные и связанные словосочетания. В первых каждое слово реализует одно из своих лексических значений, а семантика словосочетания складывается из значений его компонентов. Во втором случае значение словосочетания невозможно вывести из значений его составляющих, т.к. оно присуще обороту в целом. Воспроизводимые в речи связанные словосочетания приобретают статус устойчивых единиц, изучением которых занимается особый раздел лингвистики - фразеология.

Фразеология (от франц. phraseologie, из греч. phrasis - «выражение» и logos - «учение») - особый, специфичный компонент языка, способный концентрированно выразить не только особенности данного языка, но и мироощущение его носителей.

Родоначальником изучения фразеологии считается известный исследователь Ш. Балли. Он впервые ввел термин phraseologie («раздел стилистики, изучающий связные словосочетания») и разграничил свободные словосочетания и фразеологические единства. В отечественной науке теоретическое обоснование фразеология как лингвистическая дисциплина получила в исследованиях В.Л. Архангельского, В.В. Виноградова, Ю.А. Гвоздарева, А.В. Кунина, В.Н. Телия, Н.М. Шанского и др.

Предметом фразеологии как научной дисциплины являются устойчивые единицы. Как особый тип языковых единиц фразеологизмы, кроме целостного значения и воспроизводимости, обладают еще рядом специфических черт: структурной расчлененностью, постоянством компонентного состава, семантической эквивалентностью слову, устойчивостью грамматического оформления.

Являясь единицами языка, фразеологизмы «заполняют лакуны в лексической системе языка, которая не может полностью обеспечить наименование познанных человеком (новых) сторон действительности, и во многих случаях являются единственным обозначением предметов, свойств, процессов, состояний, ситуаций и т.д.» [Кунин 1996, с. 5].

Спорным в лингвистике остается вопрос о статусе паремий. Для русского языка относительно новый термин, обозначающий «устойчивое в языке и воспроизводимое в речи анонимное изречение, пригодное для употребления в дидактических целях» [Савенкова 1998, с. 26]. К данному типу единиц обычно относят пословицы, поговорки, афоризмы известных мыслителей.

Пословицей В.И. Даль называет «суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот» [Даль 1998, т. 1, с. 29]. Для пословиц характерны устойчивость лексического состава, воспроизводимость, образность. Однако они не являются семантически целостными единицами, не эквивалентны слову, что отличает их от фразеологизмов.

Поговорка - это «краткое образное выражение, оборот речи, метко определяющий какое-либо явление жизни, в отличие от пословицы лишенное обобщающего поучительного смысла» [Курбатова 2002, с. 19]. Поговорки обладают не только устойчивым составом компонентов, но и синтаксической нечленимостью.

У многих лингвистов вызывает споры правомерность включения во фразеологический состав пословиц и поговорок. Г.Л. Пермяков подчеркивает тройственную природу пословиц и поговорок, считая их, с одной стороны, явлениями языка, сходными с обычными фразеологизмами, с другой - логическими единицами, с третьей - художественными миниатюрами, «отражающими факты живой действительности» [Пермяков 1970, с. 9]. Одной из черт, роднящих пословицы и поговорки с фразеологизмами, исследователь называет «наличие у многих из них образной или прямой мотивировки общего значения», а также «общность в фонде реалий, используемых в качестве образов» [Пермяков 1970, с. 32].

Таким образом, общими чертами фразеологизмов и паремий является устойчивость лексического состава и употребления, воспроизводимость в речи, метафоричность, образность, экспрессивно-эмоциональная окрашенность, а различными - семантическая и синтаксическая организация. Вслед за ведущими лингвистами (Н.М. Шанским, А.В. Куниным, В.Н. Телия и др.) допускаем включение пословиц и поговорок в круг устойчивых сочетаний, называемых фразеологией в широком смысле.

Русская фразеология позволяет выявить наиболее значимые ценностные ориентиры, сложившиеся в коллективном сознании носителей культуры и языка, закрепленные в менталитете. Рассмотрим, как во фразеологии отражаются представления русской нации о семье, выделяя смысловые доминанты и способы их выражения, являющиеся средствами репрезентации концепта «семья».

.2.3 Фразеологический фонд и паремии

Институт русской семьи, как, впрочем, и любой другой, может изучаться в нескольких аспектах. Это связано с тем, что отношения в семье могут быть условно охарактеризованы как вертикальные, включающие отношения нескольких поколений и корнями уходящие в глубь веков, и горизонтальные, включающие в себя отношения между многочисленными родственниками, как близкими, так и дальними, (братьями, сестрами, невестками, зятьями). Нас же в большей степени будут интересовать отношения, складывающиеся между главными представителями института семьи - мужем, женой и их нисходящими и отражение этих отношений в языке как самом чутком, на наш взгляд, индикаторе.

Особенности национальной картины мира невозможно постичь без изучения специфики ментальных представлений носителей культуры об определенных явлениях, объектах действительности, зафиксированной средствами языка. Пословицы и поговорки отражают и языковые процессы, и этнопедагогические воззрения, являясь ярким сегментом ментального поля. В них дошли до наших дней радость и красота любви, брака, родительства и детства. «Ни в одной из форм языкового творчества народа с такой силой и так многогранно не проявляется его ум, так кристаллически не отлагается его национальная история, общественный строй, быт, мировоззрение, как в пословицах», - писал М.А. Шолохов.

Пословицы и поговорки - это то, что было актуально вчера, сегодня и будет актуально завтра, это не пережитки старины, а живой голос народа, веками живущий в людской памяти. Каждый народ сам отшлифовывает истины, сохраняя в памяти только самые главные, важные и необходимые ценности. «Когда в пословице говорится о прошлом, оно оценивается с точки зрения настоящего и будущего - осуждается или одобряется в зависимости от того, в какой мере прошлое, отраженное в афоризме, соответствует народным идеалам, ожиданиям и чаяниям [Волков 2000, с. 63].

Жена. Кто же из членов семьи, по мнению народа, мог объединить, сплотить семью? Без сомнения, это только под стать женщине, хозяйке очага, жене, поэтому и выбирали её по определенным признакам, критериям: «Жену выбирай по вожже (родне)», «Выбирай корову по рогам, а девку по родам!».

Семья создавалась на долгие годы, поэтому и выбор невесты был весьма продуманным. В дом нужна была хозяйка и работница, так как одному мужчине было сложно справиться со всеми полевыми работами: «Холостому помогай Боже, а женатому хозяйка поможет».

Придя домой после тяжелого трудового дня, жёны должны были правильно вести домашнее хозяйство - накормить мужа, потому что: «Для щей люди женятся», «От хозяина чтоб пахло ветром, а от хозяйки дымом», «Девкою полна улица, женою полна печь, гулянье и хозяйство; пироги в печи, дети на печи», «Хорошая невеста, худая жена».

Мужчине требовалась домовитая хозяйка, женщине - добытчик. Эти качества, да еще физическое и умственное здоровье чаще всего и принимались во внимание, когда совершался выбор.

Таким образом, наши предки понимали, что одному на свете прожить трудно, союз двух людей (мужчины и женщины) позволяет распределить семейные обязанности, где муж - защитник, добытчик, а жена -хранительница домашнего очага: «Без жены, что без кошки, а без мужа, что без собаки», «Муж без жены не отец деткам, а сам сирота», «Горько, что беда, а мило, что жена», «Муж возом не навозит, что жена горшком наносит».

Умение женщины, жены заключается и в правильном, рациональном распределении того, что добыто мужем. Здесь, конечно же, главное место отводится хозяйке дома: «Не стоит муж мешком, сколько жена горшком», «Дом хозяйкой стоит», «Добрая жена да жирные щи - другого добра не ищи», «Без хозяйки дом, что мертвец непохороненный», «Добрая хозяйка дом сбережёт, а плохая - из дому», «Хорошая хозяйка домой несёт, а плохая - из дому», «Муж возом не навозит, что жена горшком наносит», «Жену выбирай не в хороводе, а в огороде».

Каков же идеал женщины как жены и идеал мужчины как мужа?

Во-первых, считалось, что «не та счастлива, что у отца (счастлива), а что у мужа».

Во-вторых, жена должна быть доброй: «С доброю женою и горе не горе», «Добрую жену взять - ни скуки, ни горя ни знать».

В-третьих, ценилось здоровье жены: «На что корова, была бы жена здорова».

В-четвертых, жена должна быть хозяйственной, работящей: «Не хвали жену телом, а хвали делом», «Красивая жена - лишняя сухота», «Не ищи красоты, а ищи доброты».

Как ни странно, но такое понятие как «красивая жена» рассматривалось нашими предками своеобразно. Считалось, что «Жена-красавица - безочному (слепому) радость», «Красивая жена - лишняя сухота», «Красота увянет, а ум не обманет», «Красота до венца, а ум до конца», «Хороша телом, а какова делом?», «Нехороших( о красоте) Бог не делает, была бы досужа», «Не гляди на лицо, гляди на обычай», «На красивую глядеть хорошо, а с умной жить легко», «Приглядится - и красивая станет постылой», «В хвалёной капусте червей много», «Жену выбирай не глазами, а ушами», «Жена не икона, не на полочку её ставить», «Урода взять - стыдно на люди показать, красивую взять - многих будет знать».

Дело в том, что образ жизни женщин не способствовал заботе о своей внешности, об одежде, так как тяжёл был труд хозяйки дома: «Не та хозяйка, которая красно говорит, а та, которая щи варит», «Красота приглядится, а щи не прихлебаются», «Добрая хозяйка дороже золота», «Глупому мужу красная жена дороже красного яйца», «Не хвали жену телом, а хвали делом!», «С лица не воду не пить, умела бы пироги печь», «Глупому мужу красная жена дороже красного яйца».

Хозяйку- грязнулю высмеивают: «Гости за стол, а ложки не мыты», «У неё и собаки не без работы - вылизывают тарелки».

Хозяйку-гулёну также высмеивают: «Прощай, квашня, я гулять пошла», «Пошла по масло, а в печи погасло».

Муж А каким должен быть муж? Прежде всего - это добытчик, землепашец, земледелец: «Без хозяина земля - круглая сирота», «Без хозяина дом - сирота», «Дом хозяином стоит», «Без хозяйского глазу лошадь - не лошадь», «От хозяйского глаза лошадь добреет», «Не дом хозяина красит, а хозяин - дом», «Всяк дом хозяином славится», «Дом хозяином велик», «У хорошего хозяина нет плохой лошади».

Красота для мужчины - дело сугубо формальное: «Мужчина, коли хоть немножко казистее чёрта - красавец», «Не урод, так и красавец». Плохо, когда в одной семье не один хозяин: «У семи пастухов не стадо», «У семи нянек дитя без глазу [без присмотра]», «Семеро плотников прямо столб не поставят».

Плохо, когда «Семеро в семье и все большие [все хозяева]».

Не бывает порядка в той семье, где хозяин очень уж любит наводить свои порядки: «Излишние порядки - те же беспорядки», «От больших порядков бывают большие беспорядки».

Безалаберный хозяин не горюет и тогда, когда нужда наседает: «Хоть есть нечего, зато жить весело», «Нет ни дров, ни лучины, а живёт без кручины».

Другое не менее важное дело мужа - быть представителем своей семьи во всех делах с соседями, с миром, с властями. В этом отношении он играет роль защитника своей жены, которая за его спиной не знает никаких хлопот вне дома: «За мужнину жену есть кому вступиться».

Значение мужа как защитника и ответчика за свою семью в делах общественных было так велико, что даже с худым мужем жить лучше, чем совсем без мужа: «Худ мой Устин, да лучше с ним», «С ним горе, а без него вдвое».

В хороших семьях муж и жена уважают друг друга: «У хорошей жены и плохой муж будет молодцом», «Доброю женою и муж честен», «С доброю женою и горе не горе», «За хорошим мужем и свинка - господинка», «По мужу и жена хороша», «У умного мужа и жена умна», «У умного мужа и дура умна, а у дурака и умная слывёт дурой», «За умной головой жена веселится», «Куда иголка, туда и нитка», «Родители берегут дочь до венца, а муж до конца».

Но и мужу без жены не прожить: «Без жены - как без шапки», «Мужчина без жены, что баня без верха», «Дом без женщины, что год без весны», «Дом без женщины, что весна без цветов».

Таким образом, можно отметить разделение ролей мужа и жены: деятельность жены не выходила за пределы семьи; муж - общественный деятель, и в его лице семья участвовала в жизни общества, поэтому общественное положение жены находится в неразрывной связи с положением мужа: «Жена мужем красна; жена по мужу честна».

Глубоко лежащая в сердце человеческом потребность сочувствия, потребность в человеке, с которым можно было бы разделить радость и горе, которому можно было бы во всякое время довериться, - вот основа семьи: «Семья воюет, а одинокий горюет», «Семейная кашка погуще кипит» «В семье и каша гуще», «Семейный горшок всегда кипит», «Своя себе семейка - свой простор», «Одному не страшно, а двоим веселей», «Одному спать - и одеяльце не тепло», «Одному и топиться идти скучно».

Необходимое условие семейной жизни - дружеское согласие между мужем и женой. В этом отношении жена сравнивается с отцом и матерью: «Три друга: отец да мать, да верная жена», «Мужчина без жены, что баня без верха», «Жена мужу не прислуга, а подруга».

Дружеское согласие требует все недоразумения решать вдвоём, уважать и любить друг друга: «Жену с мужем Бог разбирает, постороннему человеку тут нет места».

Дружная и согласная семейная жизнь представляется идеалом: «Не надобен клад, коли у мужа с женою лад».

Муж и жена семья, но без детей семья неполная: «Семья без детей, что фонарь без свечки», «Семья без детей, что часы без гирьки», «Дом с детьми - базар, дом без детей - могила», «Женщина без ребят - пустая бочка с тряпками», «Один сын - не сын; два сына - полсына; три сына - сын», «Матери своё дитя и немыто - бело».

Попутно скажем о том, кто вовсе без семьи живёт: «Без роду, без племени», «Круглый сирота», «В сиротстве жить - слёзы лить», «Никто не ведает, как сирота обедает», «Дети родителей не выбирают», «Дети родителям не судьи». Если и вернутся в семью, чужими будут: «Отрезанный ломоть к хлебу не приставишь», «Семья вместе - душа на месте».

Родными по крови являются братья и сёстры, двоюродные и троюродные братья и сёстры, тётки и дяди, бабушки и дедушки и так далее. Но самыми близкими родственниками являются родители и дети: «Все бобры добры до своих бобрят», «Свой дурак умнее чужого умника».

Братья и сёстры тоже являются близкими по крови. Однако отношения между ними уже не те: «Сын умней отца - радость, брат умней брата - зависть», «Хоть он мне и брат, только я ему не рад», «Брат он мой, а ум у него свой», «У него своя голова на плечах».

В то же время, случись беда с человеком, брат придёт на помощь. Брат за брата всегда заступится. В этих случаях говорят: «Кровь заговорила», «Кровь- то родная».

В ком-либо проявляются наследственные качества рода: «От рода - не в воду», «Свой свояка видит издалека», «Свой своему поневоле друг».

Но бывает и так: «На службе нет родни», «На службе - ни брата, ни свата», «На службе нет дружбы».

Близкие люди, в том числе друзья-приятели говорят, что они друг другу «Свои люди», «Хороший друг лучше плохой родни», «Друзья прямые - братья родные», «Отец - сокровище, брат - опора, а друг - и то и другое», «Верному другу цены нет», «Друг дороже денег», «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», «Человек без друзей, что дерево без корней», «Дерево держится корнями, а человек - друзьями», «Хорошую дружбу и топором не разрубишь», «Хорошая дружба крепче каменных стен».

Такие друзья «Живут душа в душу», «Куска хлеба не съедят друг без друга», «Последний кусок разделят пополам».

Хорошие друзья постоянно ощущают «Чувство локтя», «Идут рука об руку», «Для милого дружка и заветного не жалко», «Хороший друг всегда приходит вовремя», «Пловом плыть, а у него быть», «Друг спорит, недруг поддакивает», «Не тот друг, кто потакает, а кто на ум наставляет», «Не хвались другом в три дня, а хвались в три года», «Без беды друга не узнаешь».

Но больше всего и прежде всего это относится к родне: «Свой своему поневоле друг», «Свой своему не враг», «Свояк свояка видит издалека», «Братская любовь крепче каменной стены», «Брат за брата головой в уплату», «Два брата на медведя пойдут, а два чужих и киселя не одолеют», «Хороший друг лучше плохой родни», «Друзья прямые - братья родные», «Отец - сокровище, брат - опора, а друг - и то и другое».

Человек пошел в гору по ступенькам карьеры, или разбогател и забыл свою родню: «Полез в богатство, забыл и братство».

Дальних родственников называют: «Седьмая вода на киселе», «Сбоку припёка», «Пришей кобыле хвост», «Двоюродный забор нашему плетню».

Нельзя ни сказать о настоящей любви, без которой не обходится не один человек. Любовь - одна из главных составляющих крепкой, настоящей семьи: «Без солнышка нельзя пробыть, без любви нельзя прожить», «Лакома овца до соли, а девушка до любви», «Не мил и свет, коль милого нет».

С любимым человеком везде хорошо, в любых условиях: «С милым и рай в шалаше», «Хорошую любовь и топором не разрубишь».

Такая любовь «До гробовой доски», «Их одна могила разлучит», «Он без ума от неё».

Таким образом, народная мудрость даёт нам ценный совет - беречь семью, беречь спутника жизни, так как только дома мы находим поддержку и защиту. Пословицы и поговорки отражают веками складывающиеся отношения мужчины и женщины, нарушение которых может привезти к дисгармонии двух начал.

Одним из способов познания национальной специфики концепта, по мнению ученых, является исследование концептуализированного пространства художественной картины мира, в котором отражается образ отношения человека к миру. Установим место данного концепта в русском языковой картине мира и языковом сознании в рассмотренном нами пословично- поговорочном фонде. Эти пословицы и поговорки показывают, что значит семья в жизни русского человека. Она предполагает определенные отношения между субъектами в типических их проявлениях. Отчетливо демонстрируется соотнесенность концептов «Семья» и «Любовь». Для русского сознания семья связана с определенным образом жизни: «Совет да любовь - на этом свет стоит», «На что и клад, когда в семье лад» и др. Муж и жена отражают саму суть концепта «семья», являясь его прарадителями. «Испокон веков русский народ славился хлебосольством и гостеприимством. В любом русском доме и семье россияне радушно принимали и принимают знакомых и незнакомых людей, дают ночлег, угощают всем, чем только могут». Приведем пример. «Гость на порог - счастье в дом». Также в пословицах отражаются различные отношения между разными членами семьи: «Родных много, а пообедать не у кого» , «Бей жену до детей, а детей до людей» , «Братская любовь пуще (лучше) каменной стены» , «материнская ласка конца не знает» и др. Концепты «Семья» и «Любовь» имеют значительное количество словоформ, входящих в это ассоциативное поле: «Дом с детьми - базар, без детей - могила», «Не тот отец-мать, кто родил, а тот, кто вспоил, вскормил да добру научил», «Жена приласкает - муж пожалеет». «Муж любит жену здоровую, брат сестру богатую». «Муж и (да) жена - одна сатана». Эта взаимосвязь словоформ в ассоциативном поле концепта «Семья» позволяет представить его как фрагмент «коллективного сознания» и как гиперконцепт. Взаимно соотнесенными оказываются концепты «Семья» и «Свобода». Русское слово «свобода» В.И. Далем определяется как «своя воля, простор, возможность действовать по-своему; отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле». «Своя воля: хочу - смеюсь, хочу - плачу». Утрата мужем личной свободы скорее оценивается отрицательно: «Жена не рукавица: с руки не сбросишь (не стряхнешь), за пояс не заткнешь», «Жена не сапог, с ноги не скинешь». «Жена не гусли, поиграв на стенку, не повесишь». Также предоставление мужем жене воли оценивается отрицательно: «Кто жене волю дает, тот сам себя обкрадывает». Семья - это мир для своих, не терпящий чужого вмешательства: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят» и не желающий «выносить сор из избы». Фразеологическое выражение «выносить сор из избы» имеет следующее значение: «Разглашать о каких-то неприятностях, касающихся узкого круга людей». Культурная информация здесь глубоко запрятана - это славянский архетип: выносить сор из избы нельзя, ибо тем самым мы ослабляем «свое» пространство, делаем его уязвимым и можем причинить вред членам своей семьи, а человеку недостойно заниматься ослаблением ближних.

Соотнесенность концептов «Семья» и «Религия» отражается в пословицах и поговорках: «Бог дал родню, а черт вражду», «Не оставляй отца и матери на старости лет, и бог тебя не оставит». Значимость концепта «Семья» подтверждается большим количеством пословиц с характеристикой этого явления. Наши наблюдения позволяют констатировать, что «индивидуальное в языковой личности формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов». Концепт Семья в языковом сознании отражает русскую национальную картину мира, что подтвердило изучение пословиц и поговорок русского народа, вобравших в себя особенности русского менталитета.

«В идиоматике языка, т.е. в том слое, который, по определению, национально специфичен, хранится система ценностей, общественная мораль, отношение к миру, к людям, к другим народам. Фразеологизмы, пословицы, поговорки наиболее наглядно иллюстрируют и образ жизни, и географическое положение, и историю, и традиции той или иной общности, объединенной одной культурой» [Тер-Минасова 2000, с. 80]. Будучи отражением народного опыта, фразеологизмы, пословицы и поговорки дают полную характеристику менталитета того или иного народа, в которых отражаются ментальные воззрения нации, мораль, нравственные устои и критерии народа, его ум и мудрость. Во фразеологическом фонде русского языка отчетливо демонстрируется соотнесенность концептов «Семья» и «Любовь», «Семья» и «Свобода», «Семья» и «Религия», где муж и жена отражают саму суть этих концептов.

В ходе исследования национально-культурной картины мира( пословично-поговорочного фонда) были получены основные составляющие концепта «семья», которые в дальнейшем ходе работы будут использованы для сравнения национально-культурной и индивидуально-авторской картины мира. Вот главные понятийные, ценностные и образные характеристики семьи, реализованные в пословично-поговорочном фонде русского языка: а) в семье женщина должна вести домашнее хозяйство; б) женщина - хранительница очага; в) главное место в семье отводится хозяйке дома; г) идеал жены - здоровая, умная, добрая; д) муж - это защитник и добытчик; в семье муж и жена должны уважать друг друга; е) в семье супруги должны уважать и любить друг друга; ж) без детей семья неполная.

3. Концепт «семья» в индивидуально-авторской картине мира Булгакова

Каждый концепт несёт отпечаток той культурной системы, в рамках которой он сформирован. Специфика индивидуально-авторского текстового концепта выражается в совокупности личностных и культурно-специфических черт. Художественный концепт имеет нежесткую многокомпонентную организацию, которая может быть выявлена через анализ языковых средств.

Художественный текст привлекает не только литературоведов, но и лингвистов, изучающих проблемы поэтической (прозаической) коммуникации, потому что дает возможность исследовать глубины человеческого мышления, сосредоточивает особенности как устного, так и письменного типа речи. Лингвистику интересуют возможности функционального смыслорасширения или смыслопорождения языковых единиц.

Труды ученых-лингвистов (А.М. Пешковского, В.В. Виноградова, Ю.Н. Тынянова, Л.В. Щербы, Б.А. Ларина, Н.М. Шанского, Л.Ю. Максимова и др.], положивших начало изучению системной организации языковой структуры текста, позволили выделить лингвистический анализ художественного текста как учебную дисциплину и раздел языкознания.

При анализе текста в аспекте когнитивной лингвистики важной становится проблема индивидуально-авторского подхода к объективизации концепта. Это положение связано с определением В.В. Виноградова, который считал, что «индивидуальный стиль писателя - это система индивидуально-эстетического использования свойственных данному периоду развития художественной литературы средств словесного выражения» [Виноградов 1959, с. 85].

Поскольку писатель является выразителем той или иной национальной культуры, на его представления о мире накладывает отпечаток национальная КМ, которая интерпретируется им сквозь призму индивидуального восприятия и реализуется через выразительные средства языка. Являясь кодовым организатором культуры, язык репрезентирует не только национальный дух, по В.Гумбольдту, но и особенности концептуализации мира отдельной личностью. Таким образом, ЯКМ и КМ, реконструированная на материале прозаических текстов, соотносимы.

Если исходить из того, «что мир концептов лежит в <…> пространстве познавательно-коммуникативной деятельности, что интерпретационный спектр любого концепта включает также бесконечность индивидуальных частных признаков» [Ефанова 2002, с. 19], то одним из источников постижения концептов можно считать романы, которые «своими средствами помогают достраивать смысловое пространство определенного концепта в общей языковой картине мира» [Хорошко 2004, с. 14].

Термин «концепт» в русской лингвистике был введен в активное употребление в связи с возникновением в последней трети ХХ века антропоцентрической парадигмы, признавшей человека «мерой всех вещей», т.е. основной фигурой картины мира и ее отражения средствами языка. Учение о концептах получило название «когнитивной лингвистики», которая явилась одним из основных направлений антропоцентризма. Под концептом стали подразумевать ментальную сущность и фрагмент языковой картины мира, отраженный в человеческой психике, а применительно к художественному тексту - один из способов отражения объективной реальности в индивидуальном сознании автора литературного произведения.

В лингвистической науке существуют разные подходы к исследованию концепта: системный и текстовый. Первый заключается в лексико-графическом описании ключевых слов-экспликаторов концепта как фактов языка. Второй подход к анализу концепта, весьма популярный в лингвистике, - его реализация в речи, главным образом, художественной. Нас в данном случае интересует именно этот - речевой - подход. Одной из задач выпускной квалификационной работы является рассмотрение языковых способов и средств репрезентации концепта «семья» в известном романе М.А.Булгакова «Белая гвардия» и выявление таким путем смысла и значимости этого концепта в названном произведении. В отличие от системно-языковых концептов, концепты художественные выполняют эстетическую функцию. Достигается это во многом за счет содержательного наполнения языковых единиц, образных средств концептуального содержания, разнообразного индивидуально-авторского речетворчества, эмоциональной окраски текста и проч. В романе «Белая гвардия» по меньшей мере три базовых ключевых концепта. С одной стороны, гражданская война, с другой - семья и Город. Эти концепты противоположны друг другу по их объективной сути и по оценке автора и персонажей. Концепт семья предполагает не только художественно значимое пространство (локус), но и семью, включая прародителей, вернее, заложенные ими духовные ценности.

.1 Вертикальное и горизонтальное родство в романе «Белая гвардия»: основные репрезентанты

Булгаков Михаил Афанасьевич (3[15] мая 1891-10 март 1940), писатель, драматург. Родился в Киеве в многодетной семье профессора Киевской духовной академии.

Детство и юность Булгакова прошли в Киеве. В творчество Булгакова Киев войдет как Город (роман «Белая гвардия») и станет не просто местом действия, но воплощением сокровенного чувства семьи, родины, России (очерк «Киев-город», 1923). Решающее влияние на формирование будущего писателя оказали: дружная обстановка большой интеллигентной семьи, душой которой была мать, Варвара Михайловна, учительница по профессии; город на Днепре, где все дышало русской стариной, из которой вышли многие знаменитые люди (впоследствии она займет свое место в одном из центральных эпизодов романа «Белая гвардия». Все это воспитало в Булгакове человека, который смолоду превыше всего ценил честь, достоинство и независимость личности. Главные герои романа, по мнению М.А. Булгакова и его современников, были списаны с членов семьи, близких знакомых и друзей самого автора, что говорит о том, что и позиционирование Булгаковым концепта «семья» в романе «Белая гвардия» напрямую связано с его личным представлением о семье.

В этой главе мы опишем основные репрезентанты концепта «семья», так как их подробный анализ поможет нам понять индивидуально-авторскую картину мира М.А. Булгакова.

К вертикальному родству отнесём отца и мать Елены, Андрея и Николки Турбинных. Их всех объединяет кровное родство.

К горизонтальному - Тальберга, мужа Елены и его племянника - Лариосика.

Мать. Прототипом матери Турбиных, героини романа Белая гвардия, о которой повествуется в самом начале романа, является мать дружной большой интеллигентной семьи М.А.Булгакова, Варвара Михайловна - душа семьи, учительница по профессии.

О матери автор упоминает в самом начале романа:

«Когда отпевали мать, был май, вишневые деревья и акации наглухо залепили стрельчатые окна. Отец Александр, от печали и смущения спотыкающийся, блестел и искрился у золотеньких огней, и дьякон, <…>, мрачно рокотал слова церковного прощания маме, покидающей своих детей» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 6)

«Отпели, вышли на гулкие плиты паперти и проводили мать через весь громадный город на кладбище, где под черным мраморным крестом давно уже лежал отец. И маму закопали. Эх... эх...» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 7).

«Мама - светлая королева, где же ты?»

Дом Турбиных живет по традициям, заложенным старшим поколением. Мать Турбиных, умирая, уже задыхаясь и слабея, цепляясь за руку Елены плачущей, завещала детям: «Дружно…живите» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 8). Этот завет свято соблюдается, потому что такой принцип жизни у них в крови, где-то на уровне глубинного подсознания.

Отец. В самом начале романа автор сообщает, что отца уже давно нет в живых:

«<…>где под черным мраморным крестом давно уже лежал отец» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с.6).

Вместе с тем на протяжении всего романа М.А. Булгаков очень уважительно отзывается об отце семейства:

«Покупал их отец давно, когда женщины носили смешные, пузырчатые у плеч рукава. Такие рукава исчезли, время мелькнуло, как искра, умер отец-профессор…» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 7)

Елена. Прототипом Елены Тальберг-Турбиной послужила сестра Булгакова - Варвара Афанасьевна.

Елена является ключевым персонажем в нашем исследовании, так как именно она является «хранительницей очага», рассматриваемого концепта «семья». Рыжеватая Елена по праву носит фамилию Турбиной. Она горда, но не греховной гордыней. Елена Турбина в устах близких - Лена, Леночка, Еленка, Леночка. Лена «золотая», «светлая», «детка». Эта героиня, скорее, исполнена чувства собственного достоинства. Потому-то так внешне спокойно она провожает своего мужа Тальберга. Именно Елена после смерти матери создает в доме ту атмосферу тепла и уюта, которая притягивает сюда всех друзей Алексея, а также чудаковатого Лариосика: «Показалась необычайно заслуживающей почтения и внимания красавица Елена.<…> - У вас очень открытое лицо, располагающее к себе, - сказал вежливо Лариосик» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с.196), «Это совершенно исключительный человек, Елена Васильевна» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с.196).

Аксессуары Елены Тальберг-Турбиной представлены Булгаковым в ограниченном количестве, они и являются вещами-доминантами, несущими смысловую нагрузку. Необходимо разграничить их на предметы реалии (реально существующие) и предметы-образы (виртуальные).

К первой группе относим: зеркало, икону, розы, духи, капор и другие. Эти предметы являются аксессуарами Елены, т.к. несут ее отпечаток:

зеркало в овальной раме (в нем отражается героиня);

икона Девы Марии является отражением самой Елены;

букет для Елены - розы, которые дарят Елене Васильевне.

Ко второй группе относим вазу «жизни Турбиных», венец волос Елены, корону, серп волос и др.

Кульминационным моментом является в романе сцена молитвы, показывающий цельный образ Елены, творящей ритуал во имя жизни брата Алексея. Елена является отражением двух начал: земного и небесного (Елены и Девы Марии). Автором отмечается деталь - лик, окаймленный золотой косынкой и золотая, рыжая Елена: «Золотая Елена в полумраке спальни перед овальной рамой в серебряных листьях наскоро припудрила лицо и вышла принимать розы» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 218)

Сочетание золотого и серебряного в описании портрета Елены возвращает нас к лику иконы. В сцене молитвы Елены и нахождения ее перед зеркалом возникает мотив зеркальности: Елена видит себя в лике Богоматери, в зеркале Елена как икона Девы Марии. С точки зрения функциональности зеркало как вещная реалия может служить как сценическая принадлежность актрисы (Елены): Елена перед зеркалом, так и отношение к вечному образу женственности. Роза - символ любви Леонида Юрьевича Шервинского, а также символ завершенности, полноты и совершенства. Кроме того, можно увидеть символ «принятие новой жизни» в том, что Шервинский приносит Елене розы. В связи с этим противопоставим прежнюю жизнь Елены: «Впрочем, ...чуть ли не с самого дня свадьбы Елены, образовалась какая-то трещина в вазе турбинской жизни, и добрая вода уходила через нее незаметно. Сосуд сух…» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 200).

Ваза возникает как важная реалия, существующая виртуально, но релевантная по отношению к главной героине. Если обратиться к дешифровке этого предмета, то «полная ваза» ассоциируется с растением жизни и служит эмблемой плодородия (возможно соотношение с браком Елены и Тальберга: «облегченный, без детей»). Золотая ваза или сосуд, заполненные белыми лилиями, являются обычной эмблемой Девы Марии.

Возникает связь Елены с Богородицей посредством предметного мира: полная ваза Девы Марии и ваза с трещиной - Елены Тальберг. Белый цвет лилий символизирует очищение от семи смертных грехов. Еще с античности белый цвет имел значение отрешенности от мирского, устремление к духовности. В христианской традиции белое означает родство с божественным светом, символизирует незапятнанность, неоскверненность.

Красные розы, кроме указанного символического прощания с прошлой жизнью и символом любви, означают красоту, прекрасное. Елена названа в произведении прекрасной, неоднократно ее красота подчеркивается окружающими. Ваза с лилиями Девы Марии чистая, ясная и святая. В ней воплощена цельная красота, а ваза с розами Елены прекрасна, как она сама, но омрачена «трещиной» - Тальбергом, покинувшим ее.

Далее рассмотрим виртуальные предметы, соотносимые с портретом Елены: венец волос Елены, серп волос и корону прически героини.

Мифологическая Елена - покровительница домашнего очага и одновременно мореплавателей и моряков. В «Белой гвардии» Елена не выходит никуда, она постоянно находится в доме как его душа.

Елена с достоинством несет венец, во-первых, как страдалица, мученица, являясь заступницей своих братьев, во-вторых, все еще являясь замужней, она несет тягостный венец брака с Тальбергом, и, наконец, подобно Богородице, ее освящает венец святости, близости к божественному.

Серп волос - олицетворение святости, принадлежности героини к Деве Марии, с одной стороны, и, с другой стороны, указание на Елену как на труженицу, хранительницу домашнего очага.

Корона волос указывает на избранность Елены. Булгаков, создавая образ героини, воспользовался принципом условно-обобщенного изображения, который указывает на романтический признак женского совершенства. Елена олицетворяет представление об идеальной женщине. Корона - не случайный атрибут, которым автор наделяет Елену. Это предмет несет в себе идею превосходства, символизирует успех, что еще раз подчеркивает высокое положение Елены в Доме, роль, которую она играет талантливо, со знанием дела, - и все окружающие (друзья, родные, читатели, автор) это осознают: «Витька, Витька, - говорила Елена, качая головой, похожей на вычищенную театральную корону…» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 65).

Обратимся к предметам, реально существующим, отметим пудру, духи. Эти вещи не только указывают на Елену как женщину любимую и ухаживающую за собой, но и олицетворяют ее с актрисой, готовящейся к выходу на сцену: «Золотая Елена в полумраке спальни перед овальной рамой в серебряных листьях наскоро припудрила лицо и вышла принимать розы» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 56).

Предметы, окружающие Елену, предстают перед ней как достойные собеседники (разговор с капором), слушатели, они гармоничны рядом с героиней, подражают ей.

Елена надевает капор (реальная вещь) и накрывает лампу капором. Этот жест - стремление не только защититься от света, но и напоминает лампу под абажуром - символ священности у Булгакова. Горящая лампа под абажуром отражается в рыжую, золотоволосую Елену в капоре. Как священен абажур в Доме, так священна и Елена для семьи. Недаром она зовется дочерью, женой, сестрой. Елена Турбина показана Булгаковым в соотношении с вещами, которые ее окружают, и «только в тех соотношениях, которые нужны для того, чтобы выполнять свое назначение».

Наиболее полно образ Елены раскрывается во главе восемнадцатой третьей части романа. Турбина молится пресвятой Богородице о спасении своего брата. Эта сцена по своему накалу одна из самых сильных в произведении. Молитва Елены не церковная, героиня обращается к Богородице простым языком: «Мать-заступница…Что же тебе стоит. Пожалей нас. Все мы в крови повинны, но ты не карай» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 228). Наконец, Елена решается на завет между собой и Богородицей. Во имя спасения брата она согласна пожертвовать любовью к мужу: «Пусть Сергей не возвращается…Отымаешь - отымай, но этого смертью не карай» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 228). Вера Турбиной так искренна, что случилось чудо: «…совершенно неслышным пришел тот, к кому через заступничество смуглой девы взывала Елена» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 228). Алексей выздоровел. А Тальберг так и не вернулся. Только пришло его письмо из-за границы о том, что он собирается жениться.

Алексей. Во враче-венерологе Алексее Турбине узнаётся сам Михаил Булгаков. Алексей Турбин - настоящий интеллигент. «Алексею Васильевичу Турбину, старшему - молодому врачу - двадцать восемь лет» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 31). Он понимает неизбежность и необходимость насилия, однако сам на насилие оказывается неспособен. Об этом свидетельствует его отношение к ненавидимому им Тальбергу. «С каким бы удовольствием… я бы ему по морде съездил» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 286), - говорит Турбин. Но вместо этого при прощании поцеловал. В этом жесте Турбина нет лицемерия, как и во всем его поведении. Поступил он так из уважения к сестре.

«Береги честь смолоду», ибо Турбины погибли бы, если бы не берегли честь смолоду. А их понятие чести и долга основывалось на любви к России.

В обстановке, когда кажется «все разрушено, предано, продано», с недоумением и болью спрашивает себя Алексей Турбин: «Нужно защищать теперь… Но что? Пустоту? Гул шагов?». И все-таки он не способен оставаться в стороне от грозных событий, нарушить свой долг офицера и спешит к тем, кто пытается спасти Отечество, не отдав его судьбу в нечистые руки Петлюры или гетмана Скоропадского. Даже в полубредовом сне видит Турбин, как хватается за браунинг, услышав чьи-то немыслимые речи, будто «русскому человеку честь - только лишнее бремя».

Младший Турбин, Николка. Младший брат - Никол, Николка, Николаша, Николушка. «Николке - семнадцать с половиной» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 31).Это семнадцатилетний мальчуган с храбрым сердцем: «Турбин с благородным восковым лицом, и жаль, что крестов теперь не дают, а то непременно с крестом на груди и георгиевской лентой» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 240). Истинную храбрость Николка проявил, оставшись с Най-Турсом на Брест-Литовской стреле, один на один с врагом. Позже Турбин сообщит родственникам полковника о его гибели, найдет тело своего командира в морге и только тогда посчитает свой долг выполненным.

На приказ умудренного военным опытом полковника Най-Турса срывать погоны и спасаться бегством от петлюровцев не по чину дерзко отвечает старшему по званию: «Не желаю, господин полковник!» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 201). Ему стыдно бежать от врага даже в случае его численного превосходства. Он так воспитан.

Тальберг. Капитан Тальберг, муж Елены Тальберг-Турбиной, имеет много общих черт с мужем Варвары Афанасьевны Булгаковой, Леонидом Сергеевичем Карумом.

Велика неприязнь писателя к тем, кто верховодит: гетману, штабным офицерам - всем тем, кто думает не о спасении Отечества, а о спасении собственной шкуры, как, например, приспособленец Тальберг

Тальберг ярко выбивается из общего колорита описания домочадцев.

Он выступает чужеродным элементом в семье Турбиных. Его никто не называет уменьшительно-ласкательными словами, как, например, дальнего родственника Лариосика, а у читателя вряд ли останется в памяти его имя - Сергей Иванович, т.к. на страницах романа он именуется по фамилии, должности или воинскому званию: капитан Тальберг и, не без иронии, блестящий офицер Тальберг. Это понятно. Тальберг - чужой семье по духу. Он карьерист, приспособленец и предатель, в тревожное время бросивший молодую жену на произвол судьбы и позорно сбежавший в Германию.

В романе братья Турбины осуждают Тальберга за то, что он в марте 1917 года «был первый, - поймите, первый, - кто пришел в военное училище с широченной красной повязкой на рукаве… Тальберг как член революционного военного комитета, а не кто иной, арестовал знаменитого генерала Петрова» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 14). «Скверно действовали на братьев клиновидные, гетманского военного министерства погоны на плечах Тальберга» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 45). «Мерзавец он. Больше ничего! - сам себе сказал Турбин, в одиночестве через комнату и переднюю от Елены. Мысли Елены передались ему и жгли его уже много минут. - Мерзавец, а я, действительно, тряпка. Если уж не выгнал его, то по крайней мере, нужно было молча уйти. Поезжай к чертям. Не потому даже мерзавец, что бросил Елену в такую минуту, это, в конце концов, мелочь, вздор, а совсем по-другому. Но вот почему? А черт, да понятен он мне совершенно. О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести! Все, что ни говорит, говорит, как бесструнная балалайка, и это офицер русской военной академии. Это лучшее, что должно было быть в России... » (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 70).

«- С каким бы удовольствием... - процедил он сквозь зубы, - я б ему по морде съездил...

Кому? - спросила Елена и шмыгнула носом, в котором скоплялись слезы. - Самому себе, - ответил, изнывая от стыда, доктор Турбин, - за то, что поцеловался тогда с ним.

Елена моментально заплакала.

Сделай ты мне такое одолжение, - продолжал Турбин, - убери ты к чертовой матери вот эту штуку, - он рукоятью ткнул в портрет на столе.

Елена подала, всхлипывая, портрет Турбину. Турбин выдрал мгновенно из рамы карточку Сергея Ивановича и разодрал ее в клочья. Елена по-бабьи заревела, тряся плечами, и уткнулась Турбину в крахмальную грудь. Она косо, суеверно, с ужасом поглядывала на коричневую икону, перед которой все еще горела лампадочка в золотой решетке.

Вот помолилась... условие поставила... ну, что ж... не сердись... не сердись, матерь божия", - подумала суеверная Елена» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 286).

«Впрочем, и до погон еще, чуть ли не с самого дня свадьбы Елены, образовалась какая-то трещина в вазе турбинской жизни, и добрая вода уходила через нее незаметно. Сух сосуд. Пожалуй, главная причина этому в двухслойных глазах капитана генерального штаба Тальберга, Сергея Ивановича...» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 45).

Рассмотрим точку зрения Елены на отношение братьев к её мужу Тальбергу:

«Так вот все лжешь себе, лжешь, а как задумаешься, - все ясно - ненавидят. Николка, тот еще добрее, а вот старший... Хотя нет. Алеша тоже добрый, но как-то он больше ненавидит» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 208).

Мнение Елены о Тальберге: «Знаешь, Сережа, нет у меня к тебе уважения» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 208).

Лариосик. Прототип Лариосика - родственник М.А. Булгакова Судзиловский из города Житомира. Родственник Турбинных - Лариосик - является важным персонажем.

Во-первых по тому, что автор вложил в реплики этого персонажа много предложений с характеристикой героев, интересной, как мнение стороннего наблюдателя за всем происходящим.

«Чудесное появление Лариосика вытеснило в Николае его печальные мысли» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 171).

Во-вторых, для того, чтобы сравнить его с Тальбергом (он его племянник) и показать, что несмотря на кровное родство, Лариосик обладает самыми важными, по мнению Булгакова, качествами, такими как: честь, долг, и уважение к близким. «Сережин племянник из Житомира. Ты же слышал: Суржанский... Ларион... Ну, знаменитый Лариосик» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 160).

«Я такого балбеса, как этот Лариосик, в жизнь свою не видала. У нас он начал с того, что всю посуду расхлопал» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 168).

Вот слова самого Лариосика о себе: «Я ужасный неудачник» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 169).

«Лариосик суетился, изъявлял готовность пожертвовать собой и идти одному» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 175).

«Затем при горячем участии Лариосика были произведены и более важные работы» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 178).

Автор даже сравнивает Лариосика с Николкой: «Лариосик, подобно Николке» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 179).

Он не терпит подлости, как и братья-Турбины: «Подлец, - сказал Лариосик, - это подло!» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 181).

.2 Духовное родство

Прототипом поручика Мышлаевского мог быть друг детства Булгакова Николай Николаевич Сынгаевский.

Прототипом поручика Шервинского стал ещё один друг Булгакова - Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель, который служил (правда не адъютантом) в войсках гетмана Скоропадского.

Карась тоже был списан с одного из друзей Булгакова.

Вокруг трёх основных образов (Елены, Алексея и Николки) составляющих как бы стержень всей системы образов произведения, группируются другие образы романа: друзья Турбиных- Мышлаевский, Шервинский и Степанов-Карась. «Мышлаевский, мохнат, бел, в халате и лицо в пятнах от водки и бешеной усталости. Глаза его в красных кольцах - стужа, пережитый страх, водка, злоба. По длинным граням стола, с одной стороны Алексей и Николка, а с другой - Леонид Юрьевич Шервинский, бывшего лейб-гвардии уланского полка поручик, а ныне адъютант в штабе князя Белорукова, и рядом с ним подпоручик Степанов, Федор Николаевич, артиллерист, он же по александровской гимназической кличке - Карась. Маленький, укладистый и действительно чрезвычайно похожий на карася» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 165).

С главными героями романа их соединяют связи не кровные, а духовные, дружеские, которые бывают даже крепче кровных.

Приведём пример цитат из текста, характеризующих лучшие качества друзей героев и доказывающих правдивость утверждения.

«Прикрывая юнкеров, Мышлаевский бесстрашно вел поединок, оставшись один со своим пулеметом перед наступающими кавалеристами» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 198).

«Немало мужества стоила та ночь для Мышлаевского, когда он с сорока офицерами и юнкерами в легких шинелях и сапогах в жесточайший мороз стоял насмерть на боевом посту» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 199).

«В наглых глазах маленького Шервинского мячиками запрыгала радость при известии об исчезновении Тальберга. Маленький улан сразу почувствовал, что он, как никогда, в голосе, и розоватая гостиная наполнилась действительно чудовищным ураганом звуков, пел Шервинский эпиталаму богу Гименею, и как пел! Да, пожалуй, все вздор на свете, кроме такого голоса, как у Шервинского» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 164).

«Карась тут же у подъезда сообщил новость: на погонах у него золотые пушки, - терпенья больше нет, всем нужно идти драться, потому что из занятий в университете все равно ни пса не выходит, а если Петлюра приползет в город - тем более не выйдет. Всем нужно идти, а артиллеристам непременно в мортирный дивизион» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 164). Рядовые участники белого движения, по мнению автора, выступают наследниками боевой славы Отечества. Когда сформированный для защиты Города Мортирный полк прошел в марше по коридорам Александровской гимназии, в вестибюле прямо перед ним будто «вылетел сверкающий Александр», указывая на Бородинское поле. Зазвучавшая песня на слова лермонтовского «Бородино» - это не только символ доблести, отваги, чести, но и признак всего того, разительно отличает Турбиных, Мышлаевского от прочих «господ офицеров».

Так же, как и главные герои романа, их духовные родственники следуют законам чести, совести и благородства, совершая героические поступки.

Сущность вышеизложенного сводится к следующему:

.Самыми важными качествами в характере положительных главных героев являются: честь, доблесть, искренность, верность, человечность, естественность, порядочность, уважение и любовь к окружающим людям.

.Концепт «семья» в индивидуально-авторской картине мира Булгакова основывается на вышеперечисленных качествах.

. Таким образом, с помощью своих ведущих героев Булгаков создает неповторимую атмосферу дома и семьи.

.3 Концепт «родной дом» как элемент концептуального пространства понятия «семья»

Лексемы «семья» и «дом» являются словами-синонимами, поэтому считаем возможным сравнивать эти два понятия.

В первом предложении романа «Белая гвардия» осмыслены историческое время и истинный ход событий, близкий библейскому по масштабу: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Но дни и в мирные и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 7). В историческое повествование «вписана» история обычной семьи, которая жила в доме №13 по Алексеевскому спуску, ставшим единственной защитой для Турбиных. Этот мотив восходит к мирному, счастливому времени жизни Булгакова, проживавшего по тому же адресу.

Необходимо отметить, что образ дома стал предметом исследования некоторых булгаковедов. Г.А. Лесскис отмечает, что «дом противостоит вьюге и Смуте; дом - опора лица», приводя в пример запись Булгакова: «Жилище есть основной камень жизни человеческой» [Лесскис 1999, с. 43] считает, что: «…на пересечении двух стилевых тенденций - высокой, пафосной и обыденной <…> рождается атмосфера турбинского Дома <…> устоявшийся уют» [Никонова 1987, с.55]. Этот образ диссонирует с высокой библейской интонацией начала. Он становится символом веры в мире, утратившим смысл. Это вечный, «духовный» дом, приют для страждущих и ищущих спасение. Такие исследователи, как Г.А. Подхватилина [Подхватилина 2002], В.Я. Лакшин утверждают, что Дом Турбиных - это живое существо, которое умеет дышать и страдать. О.Ю. Богданова [Богданова 1998], В.В. Бузник [Бузник 1998], ассоциируют его с крепостью, которая находится в осаде, но не сдается.

Первоначально любое жилище выполняло функцию защиты от природных стихий и уже после приобретало дополнительные значения: крова, семьи, народа в целом. При этом нужно сказать, что дом, в некотором смысле, может изменять свой вид и становиться моделью человеческого существования, где в полной мере выражаются духовные особенности каждой личности. М. Булгаков пытается возродить утраченный идеал бытия через восстановление традиционного символа дома, который является структурообразующим элементом художественного мира писателя, показателем культуры, знаком, включающим и временные, и географические, и духовные составляющие. Неотъемлемой особенностью любого жилища является интерьер. Интерьер дома Турбиных появляется в романе Булгакова на первых же страницах и будет многократно воспроизводиться автором на протяжении всего романа.

Уже на первых страницах «Белой гвардии» мы читаем: «Вот этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, потертые ковры <…> мерещилось маленькому Николке…» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 8-9). Уют квартиры олицетворяет гармонию микромира, созданного Турбиными. Этот самый микромир формируется вокруг печки - источника жизненного тепла: «Много лет <…> в доме № 13 по Алексеевскому спуску, изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку. Как часто читался у пышущей жаром изразцовой площади «Сaapдамский Плотник», часы играли гавот, и всегда в конце декабря пахло хвоей и разноцветный парафин горел на зелёных ветвях» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 8). Интересно, что печка в романе становится своеобразным документом, где запечатлеваются житейские события. Она является хранительницей семейной истории. В мифопоэтической традиции печка - семейный жертвенник, сакральное место, диктующее формы поведения и характер общения жильцов в доме.

Каждая комната в доме у Турбинных имеет свое назначение: столовая, детская, спальня родителей, «все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 6), - это особые микромиры, необходимые составляющие большого мира семьи, показанного глазами автора.

Образ коллективного героя - семьи Турбиных, прежде включавшей старших, родоначальников, создателей традиции, а ныне обезглавленной, но все же живущей и хранящей свой мир, интересен автору. Но не столько социальное положение Турбиных (семья интеллигентов) волнует автора, сколько их духовное состояние, воспитанное, «выращенное» в стенах этого дома. Не только материальные богатства зажиточной семьи («золоченые чашки, столовое серебро»), но и духовные сокровища наполняют его: «как часто читался у … изразцовой площади «Саардамский Плотник» (книга о Петре I), хорошо знакомы Турбиным исторические фигуры Алексея Михайловича, Людовика XIV (пусть поначалу знакомство состоялось на узорах потертых ковров); почти родными стали персонажи русской литературы («шкафы с книгами (…), с Наташей Ростовой, Капитанской дочкой…»). Пушкинское «Береги честь с молоду», с детства усвоенное Турбиными, постоянно будет ощущаться далее в каждом поступке каждого из них.

Весь интерьер строится на олицетворении: живыми кажутся и горячие изразцы, и огоньки рождественских свечей, и старинные фотографии, изготовленные еще тогда, «когда женщины носили смешные, пузырчатые у плеч рукава», и герой детской книжки Саардамский Плотник, и даже кровати с блестящими шишечками… Как в сказках Андерсена, эти вещи живут своей особенной, доступной только детскому пониманию жизнью, и отзываются на каждый зов нашего внутреннего голоса. Удивительно умение автора словесно воспроизвести то восприятие мира, которое отличает ребенка от взрослого.

Благодаря особенному стилю писателя, его обращение к деталям, формируются представление о семейном уюте. Важный предмет турбинского домашнего мира - это часы: «бронзовые, с гавотом, что стояли в спальне матери» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 8), «черные часы ходят, как тридцать лет назад» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 13) с башенным боем - в столовой. В романе часы символизируют движение уходящей прежней жизни, скоротечности бытия, безвозвратности прошлого. Они как бы отсчитывают последние минуты мирной, спокойной, дружеской жизни, участвуют в жизни людей, реагируют на события. В начале романа, когда умирает мать Турбиных, мы видим явное противопоставление прошлого и настоящего в жизни этой семьи: «Все выросли, а часы остались прежними и били башенным боем» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 8). Часы бессмертны. Автор акцентирует внимание на том, что к этому предмету интерьера привыкли, и что «если бы они пропали каким-нибудь чудом со стены, грустно было бы, словно умер родной голос…» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 8). Они сопереживают и понимают, чувствуют все, что происходит вокруг. В первой главе, когда Елена ждет Тальберга, стрелки часов медленно ползут, как бы неохотно ведут отсчет времени, приближаясь к двенадцати, чтобы не расстраивать и без того поникшую хозяйку. Когда же послышался звонок в дверь, «часы забили, затикали, пошли ходуном» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 25). Здесь они передают душевное состояние Елены.

Также символичен образ лампы, восходящий к детским воспоминаниям Булгакова. Очень ярко он проявляется в тот момент, когда Тальберг бросает семью: «А потом ... потом в комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и ещё хуже, когда абажур сдёрнут с лампы. Никогда. Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. Тальберг же бежал» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 27). Г.А. Лесскис справедливо указывает на то, что «в борьбе мирного света домашней лампы с наступающей тьмой отражена та же борьба живой жизни с внезапной смертельной вьюгой» [Лесскис 1999, с.46] Образ лампы проходит через весь роман: «бронзовая лампа под абажуром» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 9), «потух огонь в бронзовой лампе» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 10), «и хуже, когда абажур сдернут с лампы» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 27), «стоячая лампа, изображающая египетскую царевну, прикрытую зеленым зонтиком с цветами, красила всю комнату нежно и таинственно» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 34), «четыре огня в столовой люстре» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 39), «и погасли огни <…> сквозь узенькую щель между полотнищами портьеры в столовую вылезла темно-красная полоска из спальни Елены <…> на лампочку надела она темно-красный театральный капор» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 51-52) и т.д. Как и часы, свет лампы «реагирует» на происходящие события: то он горит ярко, как и само настроение в доме, то он погасает, как, например, когда Тальберг покидает Елену.

В романе явно прослеживается антитеза света и тьмы. Дом и Город представляются двумя взаимозависимыми пространствами, внутренняя связь которых тонко и четко инструментирована писателем. В Доме тепло, уютно и светло, а в Городе - холодно, пасмурно, страшно. Это два взаимосвязанных хронотопа, в первом из которых царит мир, а во втором - война. Покой турбинского дома выдерживает испытание хаосом и злом благодаря пребывающим внутри жителям, источнику духовного света. Субстанциональность домашнего уюта подчеркивает структурообразующую функцию романа, поскольку источником «жизни» этого Дома являются люди. Если есть поколение людей, для которых нравственная порядочность и радость от присутствия друг друга - естественное состояние души, то нет почвы для унынья. Однако Дом подвергается разрушению, начало которого - появление в семье Тальберга. Он чужой в доме, он оттуда, из Города, внешнего мира. Это подтверждает тот факт, что при появлении мужа Елены немного притупляется свет лампы.

На протяжении всего романа Елена не покидает стен дома, тем самым символизируя хранительницу домашнего очага. Она всем распоряжается, и все вопросы решаются только с ее участием. Это образ соборности, собирания, единения.

Булгаковский Дом несомненно реален, это квартира, где проживают главные герои романа и разворачивается основное действие, куда сходятся многие сюжетные линии повествования (но в то же время это - художественный образ, связующий все сюжетные линии произведения). Жизнь в этом доме идет как бы наперекор окружающим беспорядкам, кровопролитию, разрухе, ожесточению нравов. Друзья Турбиных залечивают в нем свои израненные тела и души.

Несмотря на тяжелые испытания, выпавшие на их долю, несмотря на грусть, отчаянье, их семья продолжает жить как прежде, не нарушая традиций, не придаваясь унынью: «пышут жаром разрисованные изразцы, черные часы ходят, как тридцать лет назад: тонк-танк <…> но, несмотря на все эти события, в столовой, в сущности говоря, прекрасно. Жарко, уютно, кремовые шторы задернуты. И жар согревает братьев, рождает истому» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 13). Жизнь в доме Турбиных идет спокойно, размеренно, несмотря на кровопролитие и беспорядок. В этом доме читают по вечерам и поют под гитару, играют в карты и пьют, смеются и печалятся. Жители светлой квартиры любыми способами пытаются не предаваться унынию: «скатерть, несмотря на пушки и на все это томление, тревогу и чепуху, бела и крахмальна... Полы лоснятся, и в декабре на столе в матовой вазе стоят голубые гортензии и две мрачные и знойные розы, утверждающие красоту и прочность жизни...» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 16).

Основными приметами, свойствами дома Турбиных являются тепло и свет, противопоставленные мраку, царящему за окнами квартиры и олицетворяющему хаос. Там, за стенами этого дома разрушается, исчезает мир, а основополагающей ценностью в этом мире остается дом, который символизирует традиционный уклад семейной жизни.

Роман М. Булгакова «Белая гвардия» домоцентричен. Это самое ценное из всего, что есть на земле. Судьба Дома в пору исторических катаклизмов и составляет главный сюжетный узел. Поэтому М.Булгаков и обращается к теме сохранения и поэтизации всего лучшего, что было в прошлом: принципов высокой духовной культуры и нравственности. Дом - место, где живут, в первую очередь, любят и заботятся друг о друге.

Таким образом, уделяя много внимания изображению жизни Турбиных, писатель защищает вечные, непреходящие ценности в своем романе - дом, родину, семью. Дом выполняет как сюжетообразующую, так и структурообразующую функции в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия».

Знаковыми являются последние строчки романа: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» (М.А. Булгаков. Белая гвардия, с. 316). Эти слова говорят нам о том, что дом в сознании писателя разрастается до масштабов мирозданья, приобретая при этом вселенский характер.

Дом Турбиных - это символ жизни. Дом возведен в степень символа, а его образ используется в качестве ключа для прочтения романа, поскольку этот концепт несет самую главную смысловую и эмоционально-оценочную нагрузку, утверждая отчий дом в качестве незыблемой опоры и смысла жизни. Этот концепт связан с концептом «война» отношениями контраста. Контраст служит средством разоблачения и отрицания гражданской войны как бессмысленной и страшной бойни. Результативными компонентами концепта «война» вступают боль, раны увечья, потери, смерть, поражение, разруха, голов, несчастья, насилие, ужас, отчаяние. Функциональный компонент концепта «дом» прямо противоположен: это защитная, а не разрушительная роль дома. Дом - родное гнездо. Только на дом можно надеяться в трудную минуту. Он накормит, вылечит, согреет, успокоит, спасет, решит все проблемы. С домом связана масса приятных ассоциаций: свет, тепло, покой, чистота и порядок, а главное - стабильная и надежная любовь близких. Дом - это островок счастья среди чуждого жестокого мира, оплот и опора в любой ситуации. Дом - стабильные духовные связи, мораль целой цепочки поколений.

.4 Сравнительная характеристика концептуализации понятия «семья» в национально-культурной и индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова

И в заключении хочется сравнить национально-культурную и индивидуально-авторскую картину мира в виде таблицы, чтобы понять их общность и различия. Проанализируем главные понятийные, ценностные и образные характеристики семьи, реализованные в пословично-поговорочном фонде русского языка и в творчестве М.А. Булгакова, в таблице:

Таблица 2 - Сравнительная характеристика концептуализации понятия «семья».

Номер п/пПонятийные, ценностные и образные характеристики семьиПрисутствие/ отсутствие в НККМПрисутствие/ отсутствие в ИАКМ М.А.Булгакова1.Женщина должна была вести домашнее хозяйство++2.Женщина - хранительница домашнего очага++3.Главное место в семье отводится хозяйке дома++4.Идеал жены - счастливая, здоровая, умная, добрая, хозяйственная, работящая++5.Для жены красота - не главное++6.Для мужчины красота - не главное++7.Муж - это защитник и добытчик++8.В семье муж и жена уважают друг друга++9.В семье нет места изменам++10.Дружная и согласная семья представляется идеалом++11.Разглашать какие-то неприятности, касающиеся узкого круга людей, не принято++12.Только дома, в своей семье, мы находим истинную поддержку и защиту++13.В семье дети должны почитать родителей++14.Без детей семья неполноценна++15.Муж и жена - это две половины одного целого++16.Вера в близких людей и в бога помогает в трудную минуту++17.Близкая родня и друзья всегда помогут в тяжёлой ситуации++18.Дом - это «крепость», которая защитит семью от любых невзгод++19.Любовь - одна из главных составляющих крепкой, настоящей семьи++

Сравнительный анализ приращённых значений концептуализированного понятия «семья» и сопоставление его ценностных и образных характеристик показали, что в индивидуально-авторской картине мира М.А.Булгакова и национально-культурной картине мира представления о семье совпадают, что доказывает близость писателя русской культуре и ее традициям, национальную идентичность.

Сущность вышеизложенного сводится к следующему:

. Концепт «семья» в индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова реализуется с помощью основных репрезентантов - представителей вертикальное и горизонтальное, кровного, некровного и духовного родства.

. Концептуализация понятия «семья» в индивидуально-авторской картине мира М.А.Булгакова и национально-культурной картине мира полностью тождественна, что доказывает близость писателя русской культуре и ее традициям, национальную идентичность.

Каждый концепт несёт отпечаток той культурной системы, в рамках которой он сформирован. Концепт репрезентируется автором в тексте.

Чтобы дать определение концепту «семья» необходимо анализировать художественный текст. В данном исследовании использовался подход, основанный на концептуальном анализе основных слов-репрезентантов концептуализированного в романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия» понятия «семья».

Рассмотрены языковые способы и средства репрезентации концепта «семья» в известном романе М.А.Булгакова «Белая гвардия», благодаря чему выявлен смысл и значимость анализируемого концепта в названном произведении.

Концепт «семья» в индивидуально-авторской картине мира можно определить посредствам изучения языковых особенностей номинации и образного описания, в первую очередь, круга людей - главных героев романа (это семья Турбинных: мать Варвара Михайловна, отец-профессор, Елена Тальберг-Турбина, Алексей и Николка Турбины, Тальберг, Лариосик), а также друзей семьи, которых связывается с Турбиными духовное родство, - Мышлаевского, Шервинского и Степанова-Карася.

Ценностными составляющими концепта «семья» являются такие ключевые характеристики, как: честь, доблесть, искренность, верность, человечность, естественность, порядочность, уважение и любовь к окружающим людям.

Концепт «семья» содержательно включает концептуализированное в романе М. Булгакова понятие «родной дом». Во многом они синонимичны, так как имеют схожие значения: дом - это символ жизни, дом - родное гнездо. Только на дом можно надеяться в трудную минуту. Он накормит, вылечит, согреет, успокоит, спасет, решит все проблемы. С домом связана масса приятных ассоциаций: свет, тепло, покой, чистота и порядок, а главное - стабильная и надежная любовь близких. Дом - это островок счастья среди чуждого жестокого мира, оплот и опора в любой ситуации. Дом - это стабильные духовные связи, мораль целой цепочки поколений. Дом - это дружная семья.

Сравнительный анализ приращённых значений концептуализированного понятия «семья» и сопоставление его ценностных и образных характеристик показали, что в индивидуально-авторской картине мира М.А.Булгакова и национально-культурной картине мира представления о семье совпадают, что доказывает близость писателя русской культуре и ее традициям, национальную идентичность.

Заключение

В дипломной работе разрабатывается проблема концептуализации понятия «семья» в национально-культурной и индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгакова. В целом работа выполнена в рамках антропоцентрической парадигмы, объединяющей лингвокультурологию и когнитивную лингвистику, что вытекает из основной цели дипломной работы - описания лингвокультурной специфики концепта «семья» в русской языковой картине мира. Под концептом «путь» в работе понимается концептуализированное в национально-культурной и индивидуально-авторской языковых картинах мира понятие «семья», имеющее, помимо понятийных составляющих, образные, оценочные, семантические, материально выраженные в культурно значимых контекстах и художественных произведениях.

Результаты исследования позволяют сделать следующие общие выводы:

. Концепт «семья» как культурно значимый феномен многослоен, что находит отражение в его языковой репрезентации, зафиксированной в словарях и текстах различных типов, а поэтому проведение настоящего исследования опирается на доработанную нами комплексную методику выявления и описания концептов национально-культурной и индивидуально-авторских картин мира, предполагающую определение статуса концепта, установление его содержания на разных уровнях, сопоставительный анализ полученных данных. Рассмотрены особенности концептуализации понятия «семья» на национально-культурном (на материале лексико-фразеологической системы русского языка) и индивидуально-авторском (на основе прозаического произведения М.А. Булгакова) уровнях, проведен их сравнительно-сопоставительный анализ. 2. Национально-культурная специфика концепта «семья» отражается в лексико-фразеологической системе русского языка и опирается на фольклорные представления о семье.

Лексико-семантический анализ репрезентантов анализируемого концепта показал, что лексема семья имеет разнообразные значения, свидетельствующие о развитии семантики и языкового потенциала указанной единицы.

Исследование фразеологического фонда при изучении особенностей концептуализации того или иного культурно отмеченного феномена особенно ценен, т.к. позволяет выявить наиболее значимые ценностные ориентиры, сложившиеся в коллективном сознании носителей культуры и языка, закрепленные в менталитете нации.

В картине мира русского социума концепт «семья» входит в парадигму значимых для русской ментальности категорий «родственной принадлежности».

Семья как репрезентант «родного дома» представлялась местом, где можно укрыться от проблем, решить самые трудные вопросы, быть по-настоящему понятым и любимым. Создание семьи соответствует полноценной жизни, обретение своего «микромира».

«Семья» в русской национально-культурной языковой картине мира представлена следующими концептуальными признаками и приращенными смыслами: 1) семья - тяжелое испытание, требующее усердия, внутренних сил, ума и трудолюбия; 2) дружная семейная жизнь - испытание дружбы, верности, товарищества; 3) семья - защита; 4)прожитая вместе жизнь - это пример для следующих поколений; 5) любовь в семье - это награда за верность людям, которые уважают, любят и ценят друг друга; 6) дети в семье - божий дар, подарок за настоящую любовь; 7) фразеологические сочетания с компонентами «без роду, без племени», «круглый сирота», актуализируют значение «без семьи»; 8) семья - нечто правильное, хорошее, благое.

. Семантический объем индивидуально-авторской картины мира М.А. Булгакова в целом укладывается в традиционно-словарный, свойственный для русского языка XIX в., хотя и представляет собой факт неповторимого мировосприятия конкретной языковой личности и являет синтез авторского творчества и культурно-ценностных установок усредненного носителя русского языка.

Основные репрезентанты анализируемого концепта в контексте прозаического текста М.А. Булгакова реализуются как прямые (наиболее регулярные для слова семья - «место для совместного проживания близких людей», так и переносные, приращенные значения: а) убежище от любых невзгод, б) крепость, в) родное гнездо, г) взрослая самостоятельная жизнь, д) спокойная размеренная жизнь, е) всё в порядке.

. В индивидуально-авторской картине мира М.А. Булгаков противопоставляет концепта «семья», «дом» и «город». Концепт «Город» представляет открытое, незамкнутое пространство, враждебное, несущее угрозу и смерть главным героям романа. Пространство «город» негативно влияет на пространство «дома», пытаясь разрушить его физически и духовно.

«Дом» представляет замкнутое пространство, сохраняющее тепло и уют семьи главных героев. Духовные ценности, традиции, уклад жизни семьи Турбиных - основа концептуального смысла «Дом» в романе. Важной составляющей пространственной модели «Дом» становятся предметы-символы (часы, лампа, абажур, печь). Предметы-символы участвуют в формировании содержательно-концептуальной информации, заключенной в тексте романа. Благодаря предметам-символам проясняется смысл концепта «семья».

5. Концепт «семья» в ИАКМ М.А. Булгакова актуализуется следующими значениями: а) стабильная и надежная любовь близких; б) островок счастья среди чуждого жестокого мира; в) стабильные духовные связи; г) мораль целой цепочки поколений.

. Сравнительный анализ приращённых значений концептуализированного понятия «семья» и сопоставление его ценностных и образных характеристик показали, что в индивидуально-авторской картине мира М.А.Булгакова и национально-культурной картине мира представления о семье совпадают, что доказывает близость писателя русской культуре и ее традициям, национальную идентичность. Результаты проведенного анализа показали теоретическую значимость поставленных проблем и путей их решения. В перспективе дальнейшего изучения особенностей концептуализации понятия «семья» работа может быть связана с исследованием концепта «семья» на основе более широкого текстового материала, что возможно за счет подключения контекстов из литературных произведений, биографических работ, эссе российских авторов конца XX - начала XXI века, современной афористики и других текстов. Это позволит описать особенности концепта «семья» в современной культуре. Сделанные в данном исследовании выводы можно использовать при сопоставлении представлений о семье в разных языковых культурах в синхроническом или диахроническом аспектах, а также в разных языковых картинах мира (например, общеязыковой и регионально специфичной).

Список использованных источников

1. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник. М., 1989.

. Аргуткина А. Концепт числа один как фрагмент языковой картины мира // Национально-культурный компонент в тексте и языке: Материалы II Междунар. науч. конф. Минск, 1999.

. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка: Ментальные действия: Сб. ст. / отд. ред. Н.Д. Арутюнова, Н.К. Рябцева. М., 1993.

. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: Антология / под общ. ред. В.П. Нерознака. М., 1997.

. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Филологические науки. 1973. № 1.

. Богданова О.Ю. Интерпретация текста романа «Белая гвардия» // Литература в школе. 1998. №2.

. Бузник В.В. Возвращение к себе. О романе М.А. Булгакова «Белая гвардия» //Литература в школе. 1998. №1.

. Булгаков М. «Белая гвардия. Театральный роман. Мастер и Маргарита. М., 1973.

. Бутакова Л.О. Человек - мир - речь. Индивидуально-авторская картина мира в творчестве омского поэта Тимофея Белозерова // Язык. Человек. Картина мира. Омск, 2000. Ч. 1.

. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959.

. Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. Т. 3.

. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1.

. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. Краснодар, 2002.

. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Общие вопросы. Русский. Болгарский. Киргизский. Грузинский. Армянский. М., 1988.

. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М., 1995.

. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 2006. Т. 4.

. Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка: в 4 т. М., 1989.

. Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М., 1998.

21. Дронова Н.П. Лингвокультурологический подход к интерпретации языкового знака в профессиональной подготовке филолога // URL: <#"justify">22. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 2005.

. Зацепин К.А., Саморуков И.И. Эпистемологический статус концепта // URL: #"justify">. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976.

. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М., 1999.

. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики / под ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2001.

. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975.

. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. Москва, 2002.

. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996.

. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / отв. ред. В.А. Серебренников. М., 1988.

. Кулинская С.В. Цветообозначения: национально-культурные особенности функционирования (на материале фразеологии и художественных текстов русского и английского языков): Дис. … канд. филол. наук. Краснодар, 2002.

. Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург; Омск, 1999.

. Кузьмина Н.А. К основаниям реконструкции поэтической картины мира (на материале творчества Юрия Левитанского) // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка): В 2 ч. Омск, 2000. Ч. 1.

. Лакшин В. Мир Михаила Булгакова // Булгаков М.А. Собрание сочинений: в 5 т. М., 1989. Т.1.

. Лесскис Г.А. Триптих М.А. Булгакова о русской революции: «Белая гвардия», «Записки покойника», «Мастер и Маргарита». Комментарии. М., 1999.

. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: Антология / под общ. ред. В.П. Нерознака. М., 1997.

. Леонтьев В.В. «Похвала», «Лесть» и «Комплимент» в структуре английской языковой личности: Автореф. Волгоград, 1999.

. Мартыненко Л.Б., Уварова И.В. Заговоры (записаны на Кубани). Краснодар, 2003.

. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М., 2001.

. Маслова В.А. Лингвокультурология. М., 2007.

. Никонова Т.А. «Дом» и «город» в художественной концепции романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» // Поэтика русской советской прозы. Уфа, 1987.

. Немец Г.И. Концептуальное пространство художественного текста: структура и способы представления (на материале романов И.С. Тургенева «Отцы и дети» и Ф.М. Достоевского «Бесы»): Дис. … канд. филол. наук. Краснодар, 2002.

. Неретина С.С. Абеляр и Петрарка: пути самопознания личности (текстологический анализ) // Вопросы философии. 1992. № 3.

. Нерознак В.П. Теория словесности: старая и новая парадигмы // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997.

. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 2005.

. Подхватилина Г.А. Мотив дома в «Белой гвардии» М.А. Булгакова // Литература в школе. 2002. №7.

. Пословицы. Поговорки. Загадки / сост. А.Н. Мартынова, В.В. Митрофанова. М., 1986.

. Пословицы русского народа / сост. В. Даль: в 3 т. М., 1984.

. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. В.А. Серебренников. М., 1988.

. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988.

. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учеб. пособие для студ., аспир. и соиск. по спец. «Лингвистика и межкультурная коммуникация». М., 2000.

. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. М., 1964-1973.

. Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. М., 1977. Вып. 8.