Основные факторы жизнедеятельности византийского государства

Основные факторы жизнедеятельности византийского государства

Введение

Историю Византии как отдельного государства принято вести с 395 г. н.э. Именно тогда произошло разделение некогда великой, а на тот момент уже увядающей Римской империи на две части - Западную и Восточную. Восточная Римская империя, получившая название «Византия», была могущественным государством в эпоху раннего Средневековья, а её расцвет пришелся на конец V-ого и фактически на весь IV-ой век.

Фиксация знаний по определенной эпохе зародилась задолго до возникновения Восточной Римской империи. Подобная традиция существовала и в некогда единой Римской империи: труды Тацита, Тита Ливия, Плиния Старшего как нельзя кстати показывают развитие исторической науки в Риме.

С падением Римской империи, на западных территориях некогда единого государства, романская традиция историографии прекратила свое существование. Она была заменена новой, романо-варварской исторической традицией, чего, кстати, не произошло в Византии. Именно поэтому в период раннего средневековья Византия, а точнее её ученые и писатели, становится главным объектом воспроизведения исторических фактов и событий.

В целом, византийские письменные памятники, собой самый объемный корпус свидетельств, воспроизводящих непрерывную картину развития восточноевропейского региона с IV по XV в. Также, эти свидетельства обладают достоинством повествований очевидцев - непосредственных участников исторических событий ранней истории Византийского государства: Прокопий Кесарийский, Приск Паниский, Зосим. Отдельное место в этой триаде самых известных историков Византии V-VI веков занимает Прокопий Кесарийский. Именно его труды дали возможность историкам исследовать византийское общество практически со всех ракурсов: начиная от описания жизни бедняка и блудницы, заканчивая особенностями ведения внешней политики в эпоху Юстиниана.

Актуальность работы обусловлена несколькими фактами, которые в свою очередь требуют краткого описания. К сожалению, на сегодняшний день истории Византии, а в частности процессам, которые происходили на территории империи, не уделяется должного внимания, ее не изучают в школах, уделяют ей мало внимания на исторических кафедрах в университетах. Однако историю империи, занимавшую когда-то территорию от Гибралтара до Армении нельзя свести к нескольким занятиям, темами которых является беглое изучение внешней и внутренней политики Византии в разные временные периоды. К тому же, изучение истории Византии в России должно носить более фундаментальный характер, так как русское государство является прямым духовным и культурным наследником Византии. Все самое лучшее, что было в русской истории, унаследовали именно от нее. Позднее, в XV веке, после окончательного падения Византии, Московское Государство становится и ее политическим наследником, что опять же подчеркивает роль Византии в формировании российского государства.

Тем более актуальность изучения Византии по трудам Прокопия Кесарийского заключается в том, что история записана с позиции современника, дана объективная, порой критическая оценка власти и государству. В том числе, Прокопий засвидетельствовал положение женщины в раннее Средневековье, и критиковал гендерное неравенство. В конце концов он даёт две противоречивые оценки Юстиниану: первую, как великому завоевателю, успешному реформатору и государственному деятелю, а вторую, как деспоту и тирану.

Цель работы заключается в исследовании основных факторов жизнедеятельности византийского государства по трудам Прокопия Кесарийского. Задачи работы - это детальный анализ внешней и внутренней политики Византии в V-VI веках и выявление их специфики, в том числе изучение византийского общества, политических институтов, положения женщины в Византии, основываясь на трудах Прокопия Кесарийского.

Объект исследования - внутриполитические, внешнеполитические общественно-правовые отношения Византии в V-VI веках. Предмет исследования - специфика внутренней политики, внешней политики, общественно-политических институтов, норм права в отношении женщин и жизнедеятельность византийского общества.

Хронологические рамки исследования: 476 год - 550-е года. Нижняя граница хронологических рамок обусловлена первым упоминанием правления последнего римского императора Ромула Августула. Верхняя рамка хронологии обусловлена периодом написания трудов Прокопия, а именно 550-е года.

Методологическая база исследования: общенаучные методы - анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия. Анализ - отражение основной проделанной работы, а именно - изучение тематической литературы и исторических источников. Синтез - сведение воедино всех фактов и данных, полученных в ходе работы с трудами Прокопия Кесарийского и научной литературой. Также был применен историко-сравнительный метод, как сопоставление политических, экономических и социальных процессов в Византии, происходивших при жизни императоров, упомянутых Прокопием. Наряду с историко-системным методом применен историко-типологический метод, как упорядочивание совокупности объектов и фактов на качественно однородные типы с учетом присущих им общих значимых признаков.

Историография по данной работе представлена работами самого Прокопия Кесарийского, и трудами историков XX века. Первостепенное внимание уделяется рассмотрению работ Прокопия Кесарийского, а именно «Войны ( с готами, персами, вандалами)», «Тайная история» и «О постройках Юстиниана».

Ценность исторических произведений Прокопия Кесарийского создаётся прежде всего тем, что он всегда находился в самой гуще политических событий, был знаком со многими выдающимися государями и полководцами своего времени. Одним из важнейших сочинений Прокопия является «История» в 8 книгах (другое название - «Истории войн Юстиниана с персами, вандалами и готами»). Она излагает события войн эпохи Юстиниана I. Отдельные части этого произведения часть издаются под названиями «Война с вандалами» и «Война с остготами» и т. д. «История» Прокопия выстроена не по хронологическому порядку, а по странам, по военным театрам. Первые две её книги повествуют о войнах с персами, в 3 и 4 - о войнах с вандалами, в 5, 6 и 7 - с готами. Эти семь частей были опубликованы около 550-551 гг., а после 554 года автор издал и 8-ю книгу, которая является как бы приложением к первым семи, давая общий обзор событий 554 г. Прокопий далеко выходит за рамки военной истории. Он вложил в эту работу свои широчайшие жизненные наблюдения. Перед исследователем проходят Северная Африка и Италия, Испания и Балканы, Иран и даже отдаленные страны Юго-Восточной Азии.

Плодом глубоких раздумий, борьбы политических страстей стало второе важнейшее произведение Прокопия Кесарийского - «Тайная история». Этот труд единственный в своем роде во всей византийской историографии. «Тайная история» с полной откровенностью обнажает пороки империи и ее правителей, обойденные молчанием в официальных работах Прокопия, где Юстиниан I изображается добрым гением империи и великодушным правителем. В «Тайной истории» Юстиниан, наоборот, выведен злодеем на троне, неумолимым тираном, злобным демоном, разрушителем Византии. Едко-сатирическая «Тайная история» появилась уже после смерти Прокопия. Прокопий в крайне мрачных красках изображает здесь деспотизм Юстиниана и развращенность его жены Феодоры. Ударам подвергается и военачальник Велизарий с его супругой Антониной. Эти яростные нападки сильно контрастируют со сдержанным тоном «Историй войн», поэтому в учёной литературе уже несколько веков идёт спор о том, действительно ли Прокопий был автором «Тайной истории».

Третье сочинение Прокопия Кесарийского - «О постройках Юстиниана» - написано в совершенно другой манере, чем «Тайная история». Оно отличается лестью и похвалами в адрес императора. Возможно, Прокопий хотел смягчить этой книгой неудовольствие двора на его «Историю войн», где сдержанные выражения фразой часто едва маскируют тонкую иронию. При всем своём натянутом славословии трактат «О постройках» - весьма важный опус благодаря обилию материала по географии, этнографии и государственному хозяйству Византии VI века.

Несмотря ни на что, громадный литературный талант, обширная эрудиция, знакомство с военным бытом, географией и этнографией, близость ко двору и к театру изображаемых событий ставят Прокопия Кесарийского на одно из высших мест в средневековой историографии. Высокопоставленному придворному Прокопию мир виделся сквозь призму острых конфликтов государств и народов, правителей Византии и варварских королей. На нем, как на писателе, лежит печать перехода от языческой древности к христианскому средневековью. По языку, исторической технике, критическим приемам, литературным вкусам и мировоззрению Прокопий, подобно большинству современных ему византийских писателей, стоит еще на почве античной классики. Он подражает Геродоту и особенно Фукидиду, даже переписывая у последнего слова и фразы.

Наиболее значимые исследования по истории Византии проводились в XX веке, как дореволюционный период, так и в период советской власти. Требуется отметить, что одной из важных работ является труд французского византиниста Ш. Диля. Самые крупные исследователи этого периода: С.Б. Дашков, Диль. Ш, Сказкин С.Д, Чекалова А.А, А.А. Васильев и другие.

В русском дореволюционном, и советском византиноведении (например, в работах А. А. Васильева, Ф. И. Успенского, С. П. Шестакова, М.В. Левченко и А.П. Дъяконова) констатировались основные антиправительственные выступления V в, описывалось социальное содержание народных выступлений, взаимосвязь между народными выступлениями и выступлениями знати.

Основная мысль труда С.Б Дашкова «Императоры Византии» освещение истории Византии с позиции действия императорской власти. Его работа состоит из нескольких десятков глав, каждая из которых посвящена одному императору, официально правившему в Константинополе. Она собирательная. Цель работы сгруппировать как можно больше сведений исторического характера о Византии, ее правителях и изложить всю информацию в сжатом виде. С.Б Дашков стремился не только донести до читателя факты или цитаты из трудов историков, но и создать образы того или иного правителя, эпохи и Византии в целом.

В труде Ш.Диля «История Византийской империи», вышедшей в свет в 1919 г. главной задачей является изложение тысячелетнего хода византийской истории в виде серии последовательных очерков, соответственно периодам, на которые он делит историю Византии. «История Византийской империи» - это периоды подъема и упадка, ее многогранная культура, та роль, которая ей принадлежала в международной жизни европейского средневековья. Диль дает яркие характеристики отдельным выдающимся императорам и деятелям византийской истории.

Фундаментальная работа Сказкина С.Д. «История Византии» в трех томах наиболее удачное, комплексное издание по истории Византии. Главным образом, в данной работе задействован материал из первого тома. Первый том труда «История Византии» охватывает события с середины IV до середины VII века. В нем рассказано о становлении и укреплении Византийской империи, о царствовании Юстиниана и его значение для дальнейшего развития государства, о кризисе VII в. и важных изменениях в социальной и этнической структуре, об особенностях ранневизантийской культуры и международных связях Византии с Западом и Востоком.

Монография Чекаловой А.А и её работа «Константинополь в VI веке» посвящена одному из наиболее трагических событий византийской истории - восстанию, разразившемуся в столице империи - Константинополе - в январе 532 г. Этот грандиозный бунт вошел в историю под именем Ника (vika), что значит «Побеждай» - таков был клич восставших. Зародившееся на ипподроме как протест против своеволия императора, восстание было вскоре поддержано высшей сенаторской знатью, недовольной авторитарной политикой Юстиниана. Восстание и его значение рассмотрены в книге на широком фоне социально-политической и экономической жизни Константинополя, крупнейшего города и центра всей жизни империи.

Главной целью А. А. Васильева «История Византийской империи» заключается в удачной попытке синтеза достижений западноевропейской, американской и русской исторической науки. Работа изобилует ссылками на сочинения русских и советских историков, что в целом не очень характерно для западноевропейской и американской науки.

К особенностям работы следует отнести и манеру подачи материала. Автор в повествовательном стиле излагает события, не давая им в основном объяснений или интерпретации. Исключение составляют некоторые особо важные события, как, например, арабские завоевания, иконоборчество или крестовые походы. Объяснение А. А. Васильева при этом заключается в систематическом изложении всех имеющихся точек зрения по данному вопросу.

Таким образом, обозначив основные пункты работы, была составлена её определенная структура, выявлена злободневность и проблематика. Делая вывод, хотелось бы отметить, что данная работа является синтезом полученной в ходе работы с источниками и литературой информацией по комплексной истории Византии в период раннего Средневековья.

Глава 1. Деятельность государства в изображении Прокопия Кесарийского

.1 Внешняя политика Византии в конце V-VI веков

византия кесарийский политика общество

Конец V века в Византии пришелся на царствование императора Зенона Исавярянина или Зенона Флавия (474-475, 476-491), которому досталось государство, наполненное различными как внутренними так и внешними противоречиями. Именно с него и начинает свое повествование Прокопий Кесарийский в своей «истории войн с готами…». Со временем Зенона связаны очень важные события в Италии, в том числе и начало ведения развитой внешней политики. Вообще, исходя из сведений источников, внешняя политика Византии периода V-VI веков сводится к следующим направлениям: только западноевропейское при Зеноне, и западное и восточное при Анастасии, «собирание» бывших римских земель при Юстиниане I. На первый взгляд, подобная, достаточно нехитрая структура внешней политики покажется весьма однотипной и прямолинейной. Однако особенности внешней политике Византии того периода добавляет взаимодействия варварского и цивилизованных миров, внутриполитическая составляющая византийского общества, религиозная и социальная.

Во второй половине V века там получили решающее значение предводители германских дружин, которые по своему желанию возводили и низводили императоров в Риме. Губительный кризис, во власти которого оказались обе империи, привел к пропасти Запад: через два года после воцарения Зенона, 23 августа 476 г., был низложен последний западноримский император Ромул Августул.

Одоакр, один из императорских телохранителей, сместив Ромула взял в руки реальную власть, передал варварам третью часть имперских земель в надежде привязать их к себе, однако тенденция раздачи земель варварским племенам не приводила империю ни к чему хорошему. На относительно романизированные окраины заселялись дикие племена, провозглашая на их территориях собственные государства.

Поселившиеся во Фракии с разрешения императора готы, под предводительством Теодориха, восстали против своих хозяев. Однако императору и Теодориху удалось достичь соглашения, по которому император предлагал Теодориху стать во главе римлян и италийцев, тем самым, давая готам добро на поход в Италию. Готы незамедлительно решили воспользоваться возможностью, и двинулись всей ордой к Ионическому морю, а оттуда навстречу войскам Теодориха. Побежденные во многих сражениях, войска Теодориха укрылись в Равенее, осада которой продолжалась 3 года. При посредничестве равеннского епископа было достигнуто соглашение, по которому Теодорих и Одоакр должны жить в Равенне на равных условиях, однако Теодорих не желал видеть под боком конкурента, и на одном из пиров убил Одоакра.

Ведя войну с Одоакром, Теодорих начал переговоры с Константинополем о признании себя правителем Италии. Император Зенон, с которым он договаривался о вторжении в Италию, всячески отсрочивал и уходил от прямого диалога, так и не признав государство Теодориха. Однако безусловным достижением самого Теодориха и посредничества византийского базилевса стало утверждение Остготского королевства на территории современной Италии и части Иллирии.

После смерти Зенона вдова его Ариадна отдала руку престарелому Анастасию. Со времен Анастасия появляются сообщения о первых набегах авар, славян и болгар название болгары носило одно из гуннских племен на земли империи. В 493 г. полководец Юлиан в ночном сражении «был поражен скифским жезлом». В 499 г. «геты» уничтожили во Фракии пятнадцатитысячный отряд ромеев, Фракия осталась без защиты, и в 502 г. болгары разграбили ее снова, а пятнадцать лет спустя дошли до Македонии и Эпира.

Анастасий не последовал пути Зенона и признал Теодориха, который ждал этого с 493 года и выслал ему императорские регалии только к 497 г. Сам Теодорих был приверженцем политики сотрудничества с Востоком, номинально признавая главенство Константинополя: «Наше королевство есть ваше подобие, форма прекрасного образца... Да будет всегда мысль о единой Римской империи...» - писал он Анастасию около 508 г. Это было необходимо мудрому Теодориху, ибо в Италии времен остготской державы старое римское население, сенат и пришлый король находились в состоянии непрекращающейся политической борьбы. Ариане-готы оказались очень заинтересованы в поддержке Византии, поскольку и Зинон, и Анастасий по вопросам веры конфликтовали с римской церковью, верхи которой формировались из рядов аристократии.

Северная граница, после удаления остготов в Италию, подвергалась в течение всего царствования Анастасия опустошительным набегам болгар, готов и скифов. Нападавшие с конца V века на византийские пределы болгары были народом тюркского происхождения. Впервые имя болгар на Балканском полуострове упоминается при Зеноне в связи с остготскими передвижениями на северной границе.

Что касается несколько неопределенных названий гетов и скифов, то, принимая во внимание неосведомленность хронистов того времени в этнографических наименованиях северных народов, в этих именах можно видеть понятие собирательное, и наука считает возможным среди них находить славян. Византийский писатель начала VII века Феофилакт Симокатта даже прямо отождествляет гетов со славянами. Таким образом, при Анастасии впервые славяне начали производить вторжения вместе с болгарами на Балканский полуостров. «Гетские всадники», как говорит источник, опустошив Македонию, Фессалию и Эпир, доходили до Фермопил. Все эти набеги тюркских болгар и славян во время Анастасия для той эпохи еще не имели большого значения: вторгавшиеся толпы варваров грабили и уходили. Но набеги эпохи Анастасия явились как бы предвестниками уже крупных славянских вторжений на полуостров в VI веке во время Юстиниана, открывших собой период заселения полуострова славянами и повлекших за собой глубокие последствия для внутренней жизни Византии.

Для защиты столицы от северных народов Анастасий построил во Фракии, на расстоянии 40 верст от Константинополя, так называемую «Длинную стену», которая шла от Мраморного моря до Черного и превратила город из полуострова почти в остров. Однако Анастасиева стена не оправдала впоследствии возлагавшихся на нее надежд и благодаря поспешности в работе и землетрясениям не служила серьезным препятствием для приближения врагов к городским стенам. В настоящее время укрепления Чаталджи, возведенные несколько ближе к городу, являются как бы подражанием Анастасиевой стене, следы которой можно видеть и теперь.

В Западной Европе, еще до вступления Анастасия на престол, Хлодвиг основал сильное франкское государство. Оба государства были созданы на землях, теоретически принадлежавших римскому, т.е. в данном случае византийскому, императору. Конечно, о какой-либо действительной зависимости, особенно отдаленного франкского государства, от Константинополя не было и речи. Но в глазах подчинявшегося германцам туземного населения власть пришлого государя только тогда получала настоящее обоснование, когда она подтверждалась с берегов Босфора. Поэтому когда готы провозгласили Теодориха в Италии королем, «не подождав, - как говорит современный хронист, - распоряжения нового принцепса», т.е. Анастасия, Теодорих просил последнего прислать ему знаки императорской власти, отправленные раньше Одоакром Зенону. Просьбу остготского короля Анастасий исполнил, после чего первый в глазах итальянского туземного населения сделался законным правителем. Дальнейшему сближению остготов с Италией мешало, как известно, их арианство.

Хлодвигу франкскому Анастасий послал диплом на консульское достоинство, которое с великой радостью было им принято. Конечно, здесь речь шла лишь о почетном звании консула, которое не влекло за собой отправления соответствующих обязанностей. Тем не менее для Хлодвига это имело большое значение. Римское население Галлии смотрело на восточного императора как на носителя верховной власти, от которой другая власть должна была получать свою компетенцию. Диплом Анастасия на консульское звание доказывал галльскому населению законность власти Хлодвига над ними. Он делался этим как бы наместником провинции, которая теоретически оставалась частью единой Римской империи. Подобные отношения византийского государя к западным германским государствам указывают на то, как в конце V и начале VI века еще сильно жила на Западе идея единой империи.

В 502 г. персидский правитель Кавад потребовал от Анастасия денежной дани: «И действительно, в правление императора Анастасия персидский царь Кабад вторгся на римскую землю, ведя войско через Мартирополь, так как город Амида отстоял отсюда немного более дня пути для человека налегке». Император ответил, что если шаху хочется занять денег, пусть шлет расписку. Кавад в ответ двинул войска в Армению и быстро захватил Феодосиополь (Эрзерум). Затем персы подступили к важной крепости Амиде и начали ее осаду. Цитадель оказала нешуточное сопротивление - ее защитники по ночам через подкопы уносили землю из-под возводимых персами насыпей, делали вылазки и отражали многочисленные приступы неприятеля. Камнеметы византийцев наносили огромный урон персидским войскам, началась зима и персы уже готовы были отступить, как вдруг ночью пала одна из главных крепостных башен, которую защищали монахи. После этого Амида была обречена, однако еще несколько дней жители города и гарнизон мужественно дрались на улицах. Заняв-таки Амиду, персы вынесли из крепости несколько десятков тысяч трупов - ромеев и своих.

Героическая оборона Амиды надолго задержала продвижение неприятеля в глубь страны и позволила византийцам собраться с силами. Весной 503 г. войско под началом Ареовинда, сына Дагалайфа, разбило персов, но к лету командиры этого войска перессорились, и персы снова стали наносить поражения ромеям. Анастасий, быстро и правильно оценив обстановку, сменил руководство армией. Новым главнокомандующим стал патрикий Келер, военные действия пошли успешнее, и к 506г. разгромленный Кавад согласился на семилетнее перемирие.

По окончании войны император произвел детальный ее разбор, итогом которого стало возведение Анастасиополя (Дары) - мощной крепости на персидской границе. За считанные месяцы были построены не только стены и водопроводы, но и цистерны для воды, общественные здания - даже бани и церкви. Прокопий Кесарийский указывает: «Когда мидяне ушли из римской земли, отдав нам город Амиду, как это мной рассказано в книгах о войнах, император Анастасий спешно решил окружить стенами прежде совершенно неизвестную деревню вблизи персидской границы, по имени Дары, желая сделать из нее город, который будет передовым оплотом против врагов.

После не особо удачной персидской войны Византию снова захлестнула волна внутриполитической борьбы, разгоревшаяся на религиозной почве. Действия императора Анастасия были целиком и полностью были направлены на борьбу с Виталианом, объявившим себя защитником православной веры. Ведение войн и заключение соглашений не являлось приоритетной целью. Не смотря на победу над своим соперником, чести это Анастасию не принесло. У некоторых историков и хронистов, за свои действия в ходе противостояния с Виталианом, император Анастасий получил прозвище Нечестивый. Анастасий скончался 8 или 9 июля 518 г., ночью, во время страшной грозы, что дало повод православным летописцам утверждать впоследствии, будто Бог за грехи покарал императора, убив молнией.

После смерти императора Анастасия, на императорский престол взошел Юстин I. Сын бедных иллирийских крестьян, Юстин пришел в Константинополь босым, с котомкой за плечами, искать в столице счастья. Службу он начал простым солдатом при Маркиане, а при Анастасии в исаврийской войне и войне с Виталианом состоял уже на командных должностях. К моменту смерти Анастасия Юстин занимал высокий пост комита экскувитов, начальника императорских телохранителей. Хороший военный, он не имел никакого образования, а потому отличался невежеством, отсутствием красноречия и невоспитанностью.

Так как у покойного Анастасия были племянники, то они вполне могли претендовать на трон, однако влиятельный при дворе евнух Амантий решил сделать императором своего ставленника, некоего Феокрита. Амантий передал Юстину крупную сумму денег для раздачи экскувитам, чтобы переманить последних на свою сторону. Юстин же раздал золото от своего имени, ничего не упоминая о поручении Амантия, а так как человек он был, несмотря на достаточно преклонный возраст, популярный у простого народа и армии в силу происхождения и личных качеств, те провозгласили его императором.

Среди дворцовой знати некоторые влиятельные лица также поддержали кандидатуру комита, и 10 июля 518 г. Юстин был коронован. Так правителем ромеев стал, по словам Феофана, «царь благочестивый, строгий и многоопытный муж, начавший служить с простого воина и возвысившийся до сенатора... и был во всем любезен, как пламенный любитель православной веры и муж, опытный в деле военном».

Внешняя политика Юстина I не была разноплановой, а скорее даже эпизодичной. О войнах и международных отношениях периода Юстина написано крайне мало. Известно лишь, что в 521 г. возобновилась персидская война. Он отказался усыновить сына персидского царя, опасаясь связанных с этим дипломатических осложнений. Двумя годами позже от Персии отошла Лазика (область Западной Грузии), и ее правитель, приняв христианство, нашел помощь у Юстина I.

В начале апреля 527 г. Юстин I тяжело заболел и потому назначил Юстиниана соправителем с титулом августа. Фактически последний управлял державой при престарелом дяде уже давно, и Прокопий в «Тайной истории» даже уподобляет Юстина ослу, который во всем слушается погонщика, довольствуясь возможностью самостоятельно лишь махать ушами. 1 августа 527 г. император умер, оставив преемником Юстиниана.

В тот момент, когда Юстиниан пришел к власти, империя еще не оправилась от серьезного кризиса, охватившего ее с конца V столетия, о котором упоминалось выше. Внутри государства борьба зеленых и синих поддерживала чрезвычайно опасное политическое возбуждение, которое еще усугублялось плачевной продажностью администрации, вызывавшей всеобщее недовольство. Настоятельной заботой Юстиниана было устранить эти трудности, задерживавшие исполнение его планов в отношении Запада. Не видя или не желая видеть размеров восточной опасности, он ценою значительных уступок подписал в 532 г . мир с «великим царем», что дало ему возможность свободно распоряжаться своими военными силами. С другой стороны, он беспощадно подавил внутренние смуты. Но в январе 532 г . грозное восстание, сохранившее по кличу повстанцев имя «Ника», в течение недели наполняло Константинополь пожарами и кровью. Во время этого восстания, когда, казалось, должен был рухнуть трон, Юстиниан оказался обязанным своим спасением главным образом храбрости Феодоры и энергии Велисария. Но во всяком случае, жестокое подавление восстания, устлавшее ипподром тридцатью тысячами трупов, имело своим результатом установление прочного порядка в столице и превращение императорской власти в более абсолютную, чем когда бы то ни было. В 532 г . руки у Юстиниана оказались развязанными.

Положение на Западе благоприятствовало его проектам. Как в Африке, так и в Италии жители, находившиеся под властью варваров-еретиков, давно призывали к восстановлению императорской власти; престиж империи был еще так велик, что даже вандалы и остготы признавали законность византийских притязаний. Вот почему быстрый упадок этих варварских королевств делал их бессильными перед наступлением войск Юстиниана, а их разногласия не давали им возможности объединиться против общего врага. Когда же в 531 г. захват власти Гелимером дал византийской дипломатии повод вмешаться в африканские дела, Юстиниан, полагаясь на силу своей армии, не стал медлить, стремясь одним ударом освободить африканское православное население из «арианского плена» и заставить вандальское королевство вступить в лоно имперского единства. В 533 г . Велисарий, известнейший полководец Юстиниана, отплыл от Константинополя с армией, состоявшей из 10 тыс. пехоты и 5-6 тыс. кавалерии; кампания была стремительной и блестящей. Гелимер, разбитый при Дециме и Трикамаре, окруженный при отступлении на горе Паппуа, был вынужден сдаться. В течение немногих месяцев несколько кавалерийских полков - ибо именно они сыграли решающую роль - против всякого ожидания уничтожили королевство Гензериха. Победоносному Велисарию в Константинополе были оказаны триумфальные почести. И хотя понадобилось еще пятнадцать лет (534-548), чтобы подавить восстания берберов и бунты распущенных наемников империи, Юстиниан все же мог гордиться завоеванием большей части Африки и надменно присвоить себе титул императора Вандальского и Африканского.

Остготы Италии не шелохнулись при разгроме Вандальского королевства. Вскоре настал и их черед. Убийство Амаласунты, дочери великого Теодориха, ее мужем Теодагатом послужило Юстиниану поводом для вмешательства; на этот раз, однако, война была более тяжелой и продолжительной; несмотря на успех Велисария, который завоевал Сицилию, захватил Неаполь, затем Рим, где он в течение целого года (март 537- март 538) осаждал нового остготского короля Витигеса, а затем завладел Равенной и привел пленного Витигеса к стопам императора, готы вновь оправились под руководством ловкого и энергичного Тотиллы, Велисарий, посланный с недостаточными силами в Италию, был разбит (544-548); потребовалась энергия Нарсеса, чтобы подавить сопротивление остготов при Тагине, сокрушить в Кампании последние остатки варваров и освободить полуостров от франкских орд Левтариса и Бутилина. Понадобилось двадцать лет, чтобы вновь завоевать Италию. Ведь подчинение Италии имперскому влиянию было начато с совершенно недостаточной армией - с двадцатью пятью или едва с тридцатью тысячами солдат. В результате война затянулась.

Равным образом в Испании Юстиниан воспользовался обстоятельствами, чтобы вмешаться в династические распри Вестготского королевства и отвоевать юго-восток страны.

В результате этих кампаний Юстиниан мог льстить себя мыслью, что ему удалось осуществить свои планы. Благодаря его упорству Далмация, Италия, вся Восточная Африка, юг Испании, острова западного бассейна Средиземноморья - Сицилия, Корсика, Сардиния, Балеарские острова - вновь стали частями единой Римской империи; территория монархии увеличилась почти вдвое. В результате захвата Сеуты власть императора распространилась вплоть до Гибралтара и, если исключить часть побережья, сохраненную вестготами в Испании и в Септимании и франками в Провансе, можно сказать, что Средиземное море вновь стало римским озером. Без сомнения, ни Африка ни Италия не вошли в империю в своих прежних размерах; к тому же они были уже истощены и опустошены долгими годами войны. Тем не менее, вследствие этих побед влияние и слава империи неоспоримо возросли, и Юстиниан использовал все возможности, чтобы закрепить свои успехи.

К несчастью, эти крупные предприятия истощили империю и заставили ее пренебречь Востоком. Восток отомстил за себя подобающим образом. Первая персидская война (527-532) была лишь началом грозившей опасности. Так как ни один из противников не заходил слишком далеко, исход борьбы остался нерешенным; победа Велисария при Даре была возмещена его поражением при Каллинике (531), и обе стороны вынуждены были заключить непрочный мир (532). Но новый персидский царь Хосрой Ануширван (531-579), деятельный и честолюбивый, был не из тех, кто мог удовлетвориться подобными результатами. Видя, что Византия занята на Западе, особенно обеспокоенный проектами мирового господства, которых Юстиниан не скрывал, он устремился в 540 г . в Сирию и взял Антиохию; в 541 г , он вторгся в страну лазов и захватил Петру; в 542 г . он разрушил Коммагену; в 543 г . разбил греков в Армении; в 544 г . опустошил Месопотамию. Сам Велисарий был не в силах его одолеть. Пришлось заключить перемирие (545), много раз возобновлявшееся, и в 562 г . подписать мир на пятьдесят лет, согласно которому Юстиниан обязался платить «великому царю» дань и отказался от всякой попытки проповедовать христианство на персидской территории; но хотя этой ценой он сохранял страну лазов, древнюю Колхиду, персидская угроза после этой длительной и опустошительной войны не стала менее устрашающей для будущего.

В то же самое время в Европе граница на Дунае поддавалась под напором варваров. В 540 г. гунны предали огню и мечу Фракию, Иллирию, Грецию до Коринфского перешейка и дошли до подступов к Константинополю; в 547 и в 551 гг. славяне опустошили Иллирию, а в 552 г . грозили Фессалонике; в 559 г . гунны вновь появились перед столицей, спасенной с большим трудом благодаря храбрости старого Велисария.

Помимо того, на сцену выступают авары. Конечно, ни одно из этих вторжений не установило длительного господства чужеземцев в империи. Но все же Балканский полуостров был жестоко разорен. Империя дорого платила на востоке за триумфы Юстиниана на западе.

Тем не менее Юстиниан стремился обеспечить защиту и безопасность территории как на западе, так и на востоке. Организацией больших военных команд, доверенных магистрам армии (magistri militum), созданием на всех границах военных рубежей (limites), занятых специальными войсками (limitanei), он перед лицом варваров восстановил то, что некогда называлось «прикрытием империи» (praetentura imperii). Но главным образом он воздвигал на всех границах длинную линию крепостей, которые занимали все важные стратегические пункты и образовывали несколько последовательных барьеров против вторжения; вся территория за ними для большей безопасности была покрыта укрепленными крепостями. Еще поныне во многих местах можно видеть величественные развалины башен, которые сотнями возвышались во всех имперских провинциях; они служат великолепным свидетельством того грандиозного усилия, благодаря которому, согласно выражению Прокопия, Юстиниан поистине «спас империю».

Наконец, византийская дипломатия, в дополнение к военным действиям, стремилась обеспечить во всем внешнем мире престиж и влияние империи. Благодаря ловкому распределению милостей и денег и искусному умению сеять раздоры среди врагов империи она приводила под византийское владычество варварские народы, бродившие на границах монархии, и делала их безопасными. Она включала их в сферу влияния Византии путем проповеди христианства. Деятельность миссионеров, распространявших христианство от берегов Черного моря до плоскогорий Абиссинии и оазисов Сахары, была одной из характернейших черт византийской политики в средние века.

Таким образом империя создала себе клиентуру вассалов; в их числе были арабы из Сирии и Йемена, берберы из Северной Африки, лазы и цаны на границах Армении, герулы, гепиды, ломбарды, гунны на Дунае, вплоть до франкских государей отдаленной Галлии, в церквах которой молились за римского императора. Константинополь, где Юстиниан торжественно принимал варварских государей, казался столицей мира. И хотя престарелый император в последние годы правления действительно допустил упадок военных учреждений и чересчур увлекся практикой разорительной дипломатии, которая, вследствие раздачи денег варварам, вызывала их опасные вожделения, тем не менее несомненно, что пока империя была достаточно сильна, чтобы защищать себя, ее дипломатия, действовавшая при поддержке оружия, представлялась современникам чудом благоразумия, тонкости и проницательности; несмотря на тяжелые жертвы, которых стоило империи огромное честолюбие Юстиниана, даже его хулители признавали, что «естественным стремлением императора, обладающего великой душой, является желание расширить пределы империи и сделать ее более славной».

Подводя общие итоги всей внешней политике Юстиниана, приходится сказать, что его бесконечные и напряженные войны, в результате не соответствовавшие его надеждам и планам, гибельно отозвались на общем состоянии государства. Прежде всего, эти гигантские предприятия требовали громадных денежных средств. По преувеличенному, вероятно, подсчету Прокопия в его «Тайной истории», Анастасий оставил в казне громадную для того времени наличность в количестве 320.000 фунтов золота, которые Юстиниан будто бы быстро истратил даже в царствование своего дяди.

Но, по свидетельству другого источника VI века, сирийца Иоанна Эфесского, казна Анастасия была окончательно истрачена лишь при Юстине II, т.е. уже после смерти Юстиниана. Во всяком случае, Анастасиев фонд, принятый нами даже в меньших размерах, чем у Прокопия, должен был оказаться Юстиниану очень полезным в его военных предприятиях. Но тем не менее этого было недостаточно. Новые налоги не соответствовали платежным силам страны. Попытки императора сократить расходы на содержание войск отзывались на их численности, а уменьшение последней делало шаткими все его западные завоевания.

1.2 Внутренняя политика Византии в конце V-VI веков

Рассмотрев внешнюю политику четырёх императоров конца V - VI веков закономерным будет вопрос анализа внутренней политики того периода. К слову сказать, в научной литературе, вопрос внутренней политики Византии освящен достаточно подробно, опирающийся на данные исторических источников. В трудах Прокопия Кесарийского данный аспект жизнедеятельности византийского государства имеет одно из важнейших значений, хотя и пестрит вставками, напрямую не относящиеся к внутренней политике. Именно поэтому С.Б. Дашков, в своем труде «Императоры Византии» указывает, что к трудам Прокопия Кесарийского требуется относиться с особой осторожностью, а тем более к его «Тайной истории». Однако у остальных авторов, например Сказкин С.Д. «История Византии», А.А.Васильев «История Византийской империи», Диль Ш. «История Византийской империи», Э.В. Удальцова «Идейно-политическая борьба в ранней Византии», таких рекомендаций нет.

Вообще, внутренняя политика ранней Византийской империи, по мнению исследователей сводится к нескольким направлениям: борьба с политической оппозицией, религиозные споры, и народные выступления. В самом деле, капитальные труды, отразившие указанную тематику, появились уже в конце XIX - начале XX вв. О. Зеек, А. Гюльденпеннинг, Ю. Кулаковский, Э. Штейн, собрали большой фактический материал, позволяющий дать специальную оценку антиправительственным выступлениям знати в ранней Византии. Народным движениям в указанных трудах места практически не уделялось. Однако в них были намечены реальные группы оппозиции, например указывались варвары как самостоятельная внутриполитическая сила, выделялись временные оппозиционные «партии» Аврелиана, Диоскора и т.д.

В целом борьба внутри знати дезорганизовывала имперскую государственность и способствовала торжеству негативных начал, а недовольство отдельных групп знати являлось лишь оппозицией тому или иному двору.

В русском дореволюционном, и советском византиноведении (например, в работах А. А. Васильева, Ф. И. Успенского, С. П. Шестакова, М.В.Левченко и А.П.Дъяконова) констатировались основные антиправительственные выступления V в, описывалось социальное содержание народных выступлений, взаимосвязь между народными выступлениями и выступлениями знати. Советской исторической наукой были изучены лишь отдельные стороны внутренней политики V-VI веков: социально-экономическое положение некоторых групп знати, их развитие, общие причины конфронтации с правительством, характер отношений отдельных оппозиционных групп с народными массами, идейное вооружение части недовольной знати, религиозная конфронтация, и т.д.

Как уже говорилось выше, император Зенон проводил достаточно удачную внешнюю политику на Западе. Внутри державы самым важным вопросом стал вопрос церковный. В Египте, Сирии, частью в Палестине и Малой Азии население твердо держалось монофизитства. Желая найти примирительный выход из создавшегося тяжелого положения, константинопольский патриарх Акакий. Он предложил Зенону вступить на путь примирения при помощи взаимных уступок. Согласившийся с патриархом император издал в 482 году Акт единения, или Энотикон (ενωτικον), адресованный к церквям, подведомственным александрийскому патриарху. Главной задачей этого акта было не задеть ни православных, ни монофизитов в учении о соединении в Иисусе Христе двух природ - Божественной и человеческой. Энотикон называл Иисуса Христа «единосущным Отцу по Божеству и единосущным нам по человечеству»; но вместе с тем он избегал выражений «одна природа» и «две природы» и ничего не говорил об определении Халкидонского собора относительно соединения в Иисусе Христе двух природ. О Халкидонском соборе в Энотиконе упоминается лишь один раз в таких выражениях: «Всякого, кто думал или думает иначе, будет ли то теперь или в другое время, в Халкидоне или на каком другом соборе, того мы предаем анафеме».

Однако Энотикон, после первого видимого успеха в Александрии, в конце концов не удовлетворил ни православных, ни монофизитов: первые не могли примириться со сделанными монофизитам уступками; вторые, ввиду неопределенности выражений Энотикона, считали уступки недостаточными. Энотикон Зенона внес новые осложнения в церковную жизнь Византии, увеличив число партий. Часть духовенства стояла за идею примирения и поддерживала Акт единения. Но вместе с тем появились как со стороны православных, так и со стороны монофизитов люди непримиримые.

С приходом к власти Зинона высшие должности в империи перешли к исаврийской военной знати. Это сразу же вызвало яростное сопротивление константинопольских сенаторов. Осознавая враждебное настроение сенаторов, Зенон должен был искать опоры в более широких слоях константинопольского населения. Опираясь на сильный гарнизон из исавров, Зенон правил самовластно, отстранив сенат от дел. Во главе его правительства стоял ловкий: представитель торгово-ростовщических кругов евнух Урвикий.

Эти мероприятия несколько задерживали превращение свободного крестьянства в зависимое. Однако закон Льва I и Анфимия позволял городским дельцам эксплуатировать свободное крестьянство, используя фискально-судейский аппарат, а также через торговлю и ростовщичество.

Одним из проявлений того, что политика Зенона была направлена против крупной поземельной знати, служили попытки утвердить законом практику эмфитевсиса. Закон Зенона относительно эмфитевсиса обязал обе стороны соблюдать первоначальное соглашение, причем убыток от стихийных бедствий падал на землевладельца, а не на эмфитевта. Этот закон давал широкую возможность предпринимательским кругам городских ктиторов в порядке эмфитевсиса арендовать участки земли для разведения виноградников, оливковых рощ, садов и огородов в пригородной полосе крупных городов.

Правление Зенона ознаменовалось массовыми конфискациями владений оппозиционной аристократии. Отнятые у знати поместья пополнили фонд императорских земель, доходы от которых шли на содержание двора и не подлежали ведению местных властей.

Сенат был лишен права судить своих членов - оно передавалось лично императору или назначенному по его указанию судье. Эта мера снижала политическое значение сената.

Произвол, коррупция и налоговый гнет возбуждали народ. Его недовольством снова решила воспользоваться родовитая константинопольская знать. Представитель знатной константинопольской семьи - Маркиан организовал заговор. В 479 г. сторонники Мартиана неожиданно напали на правительственные учреждения; население Константинополя немедленно присоединилось к восстанию; исаврийских экскувитов избивали, народ бросал в них камни с крыш домов. Дворец был взят, Зенон бежал. Население Константинополя праздновало победу. Но за ночь исаврийцы собрались с силами и сумели арестовать заговорщиков. Маркиан скрылся и некоторое время предводительствовал отрядом повстанцев в провинции, надеясь утвердиться в Малой Азии. Однако эта попытка не удалась. Время для Константинополя было крайне опасным, так как с запада городу снова угрожали остготы.

Правительство было обеспокоено активностью монашества и его связями с массами. Принимались меры к закреплению монахов за монастырями, которые таким образом превращались в хозяйственные учреждения с неотчуждаемыми владениями. Иначе говоря, делались попытки оторвать монашество от масс, включив монахов в ряды господствующего класса. Рабам и энапографам запрещалось вступать в монастыри.

Обострялась обстановка и в Палестине. Здесь происходили выступления греческого городского населения. Они носили реакционный характер: греки стремились сохранить свое привилегированное положение и инспирировали нападения на евреев и самаритян.

Ответом на религиозные преследования, на социальный и налоговый гнет было большое восстание самаритян (484-486 гг.). Самаритяне произвели избиение христиан, организовали свое правительство во главе с Юстасом, которого провозгласили царем. Восставшие овладели центром Палестины - Кесарией. Но правительство организовало силы горожан, сколотило военно-полицейские отряды добровольцев и разгромило самаритян. Подавление восстания сопровождалось почти полной конфискацией имущества состоятельных самаритян в городах. На горе Гаризим был построен христианский храм.

Относительное спокойствие на восточной границе давало возможность византийскому правительству сконцентрировать внимание на Западе и попытаться ликвидировать угрозу со стороны готов.

В 491 г. в Константинополе произошел переворот. 9 апреля при подозрительных обстоятельствах умер император Зенон. Согласно поздней версии, мертвецки пьяного Зинона выдали за покойника и похоронили, хотя и слышали его крики. Вдова Зинона Ариадна объявила о своем желании избрать мужем чиновника из незнатной семьи, добившегося должности силенциария и близкого к сенаторским кругам, - Анастасия Дикора (491-518). Родственники и сподвижники Зинона не сумели воспрепятствовать этому.

Внутренняя политика Анастасия I началась с признания монофизитства. В частности, Анастасий сам признал, что склонен к монофизитству. Последнее обстоятельство было приветствовано в Египте и Сирии, областях по-преимуществу монофизитских. В столице монофизитские симпатии императора вызвали большое смущение и в Константинополе поднялось сильное восстание, едва не кончившееся низложением императора.

На фоне религиозной политики Анастасия вспыхнуло во Фракии восстание Виталиана, выступившего с большим сухопутным войском, в состав которого входили гунны, болгары, имея в виду свергнуть императора с престола, т.е. цель политическую. Виталиан объявил, что поднялся на защиту угнетенной православной церкви. После долгой и упорной борьбы с Виталианом восстание последнего было подавлено.

Внутренняя деятельность Анастасия, до сих пор еще недостаточно оцененная и исследованная в исторической литературе, отличаясь большим оживлением, касается важных сторон экономической и финансовой жизни страны.

На первое место должна быть поставлена его финансовая мера, отменившая тяжелый налог - хрисаргир, т.е. налог, уплачиваемый золотом и серебром. Это подать, введенная еще при Константине Великом, падала на все существовавшие в империи ремесла и промыслы, не исключая прислуги, нищих, публичных женщин и т. д. Особенно страдали от хрисаргира бедные классы. Хотя эта подать должна была быть взимаема раз в пять лет, на самом деле во времени ее взимания господствовали произвол и полная неожиданность, что приводило в отчаяние население. Анастасий, невзирая на крупный доход казне от этого налога, окончательно отменил его, уничтожив все связанные с ним документы. Население восторженно встретило отмену ненавистного налога. Отмена этого налога давала особое удовлетворение церкви, ибо, из-за того, что брался он и с доходов проституток, налог соответственно легализировал порок.

Конечно, отмена хрисаргира лишала казну значительного дохода, однако эта потеря была скоро компенсирована введением нового налога - «хрисотелии,» «налог золотом,» или «налог в золоте,» направленный на поддержку армии. Он тоже был тяжелым для бедных классов, так что вся финансовая реформа имела в виду более регулярное распределение налогового бремени. Возможно, наиболее важной финансовой реформой Анастасия была отмена системы, при которой городской совет был ответствен за сбор налогов в городе; Анастасий передал эту обязанность должностным лицам, называемым виндиками, которых утверждал префект претория. Хотя эта новая система сбора налогов значительно увеличила доходы, в последующие годы она была изменена. При Анастасии, как кажется, гораздо более острой, чем когда-либо ранее, стала проблема заброшенной и необрабатываемой земли. Бремя дополнительных налогов падало как на людей, не способных платить, так и на неурожайную землю. Собственники плодородной земли, таким образом, становились ответственными перед властями за полную уплату налогов. Это дополнительное обложение, называвшееся по-гречески «эпиболе» - т.е. надбавка, придача. С особой суровостью его собирали во время правления Юстиниана Великого. Анастасий издал также указ о том, что свободный человек, проживший в одном месте тридцать лет, становился колоном, т.е. прикреплялся к земле, не теряя своей личной свободы и права владения имуществом.

Время Анастасия отмечено также большой денежной реформой. В 498 году был введен большой бронзовый фолл с его мелкими номинациями. Новую монету приветствовали особенно бедные граждане, ибо медная монета в обращении стала редкой, была плохой по качеству и не имела указания ценности. Новую монету чеканили на трех монетных дворах, которые функционировали при Анастасии в Константинополе, Никомедии и Антиохии. Бронзовая монета, введенная Анастасием, оставалась образцом имперских денег до второй половины седьмого века.

К числу гуманных мер Анастасия надо отнести его указ запрещении борьбы с дикими зверями в цирках.

Несмотря на то, что Анастасий нередко жаловал податные облегчения провинциям и городам, особенно восточным, государство к концу правления императора обладало солидной денежной наличностью, которую историк Прокопий пределяет в количестве 320.000 фунтов золота. Экономия Анастасия, конечно, сыграла свою роль в многосторонней и кипучей деятельности второго преемника Анастасия, Юстиниана Великого.

Юстин I не отличился в решение внутренних вопросов империи. Однако он решительно повернул религиозную политику государства к ортодоксии. В отличие от Зинона и Анастасия I, он взял курс на примирение с папством, конфликт с которым «схизма Акакия» не прекращался 35 лет. Император приказал сместить около полусотни сирийских епископов-монофиситов и воздвиг гонения на приверженцев всех еретических направлений христианства. Папа Хормизд и восточно-римский монарх вскоре действительно примирились.

Как внешняя, так и внутренняя политика Юстиниана была направлена на всестороннее укрепление византийского государства. Его идеалом было восстановление прежнего величия Римской империи.

Одним из важных рычагов консолидации государства в то время являлась религиозная политика. В 529 г. был издан императорский указ, ущемлявший в гражданских правах нехристиан и еретиков. Для них закрывалась дорога, в первую очередь, к высоким государственным должностям. Под действие указа не подпадали только монофизиты, которые пользовались поддержкой императрицы Феодоры. В 529 г. была закрыта языческая Платоновская академия в Афинах.

В 529 г. началось самаритянское восстание в Палестине, длившееся до 532 г. и подавленное с большой жестокостью. Восстание было ответом на религиозное давление со стороны властей (религия самарян - это одна из разновидностей иудаизма).

В 528 г. было положено начало грандиозной работе, увековечившей имя Юстиниана, - начались труды по кодификации римского права. «Император, - считал он, - должен быть не только украшен оружием, но и вооружен законами, чтобы быть в состоянии управлять как в военное, так и в мирное время; он должен быть как твердым защитником права, так и триумфатором над побежденными врагами». В Римской империи законодательство состояло как из законов, издававшихся императорами, так и республиканского права, разработанного юристами классического периода. Оно называлось «древним правом». Законы не подлежали отмене, однако новые законы вполне могли лишать силы предшествующие. Это создавало большие сложности в применении законов. Еще до Юстиниана было составлено три кодекса, т.е. сборника, римского права - Codex Gregorianus, Codex Hermogenianus и Codex Theodosianus. В феврале 528 г. в Константинополе начала действовать комиссия из десяти юристов во главе с Трибонианом и Феофилом, которые должны были пересмотреть указанные кодексы, а также законы, вышедшие после их составления, и создать из всего этого законодательного массива единый сборник[ссылка]. В апреле 529 г. был выпущен в свет кодекс Юстиниана (Codex Justinianus), ставший обязательным сводом законов для всей Империи.

В 530 г. тем же Трибонианом была создана комиссия по обработке «древнего права». В результате работы комиссии в 533 г. они опубликовали свод, получивший название дигест (Digesta) или пандект (Pandectae). Помимо законодательного значения этот сборник имел еще одно - в нем сохранилось огромное количество высказываний и текстов великих римских юристов, которые иначе могли бы не дойти до нас. В дигестах мнения многих из них приобретали силу закона. В том же 533 г. были изданы институции (Institutiones) в четырех книгах, которые служили учебным пособием по кодексу и дигестам. Формально они являлись пособием по гражданскому праву и предназначались для студентов, но, по сути были кратким руководством по всему римскому праву, действовавшему в эпоху Юстиниана.

После всей этой грандиозной работы появилась потребность в пересмотре кодекса Юстиниана. В 534 г. вышло второе издание кодекса, учитывавшее законотворческую деятельность предшествовавших лет. Однако и после этого император продолжал издавать множество законов, называвшихся novellae leges - новыми законами, или кратко новеллами.

Все четыре части юстинианова законодательства: кодекс, дигесты, институции и новеллы, представляли собой единое целое - свод римского права, действовавшего в эпоху ранней Византийской империи.

В январе 532 г. в Константинополе произошло событие, которое потрясло все городское общество и чуть было не лишило Юстиниана и его жену Феодору царской власти: 14 января в городе началось восстание, получившее название Ника. Городское население было разделено на социальные партии со своими интересами, лидерами, бюджетом. Партии имели те или иные религиозные предпочтения, а также представляли интересы определенных классов. Формальными выразителями этих различных интересов городских жителей являлись, как это ни странно, группировки на ипподроме - партии цирка. На состязания приходил император, так что можно было выдвигать перед ним свои требования или выказывать неодобрение. Партии цирка (димы) различались по цветам одежд, в которые облачались возницы. Так, на константинопольском ипподроме были зеленые, голубые, белые и красные димы. В VI в. наиболее влиятельными были венеты (голубые) и прасины (зеленые). Венеты представляли сторонников халкидонского православия, и заодно их поддерживали состоятельные слои горожан; прасины же были монофизитами и пользовались симпатиями бедных слоев общества. Интересно, что в начале VI в. в Риме Теодориха Великого социальные различия цирковых партий были такими же.

При Юстиниане социальное недовольство и раскол приобрели большие масштабы. С одной стороны, Юстиниан, как православный ортодокс, поддерживал венетов, в то время как его супруга Феодора - прасинов. Таким образом, обе партии находили поддержку при дворе. Однако основной конфликт был не между различными группами городского населения, а между городским самоуправлением и императорской властью. Как венеты, так и прасины выступили во время восстания единым фронтом.

Главным требованием восставших было низложение Юстиниана и отставка нескольких неугодных народу высших чиновников, в первую очередь жестокого префекта претории Иоанна Каппадокийского и Трибониана. Знамя восстания подняли племянники покойного императора Анастасия - Ипатий и Помпей. Бунтовщики разгромили столичные тюрьмы, и несколько дней подряд в столице бушевали пожары и совершались бесчинства. После неудавшихся переговоров с Юстинианом, на ипподроме императором был провозглашен Ипатий. Сам Юстиниан укрылся во дворце и уже думал о бегстве из столицы. Как сообщает Прокопий Кесарийский единственным решительным и мужественным человеком оказалась императрица: «Человеку, появившемуся на свет, необходимо умереть, но быть беглецом для того, кто был императором, невыносимо… Если ты, государь, хочешь спастись, это нисколько не трудно. У нас много средств: вот море, вот корабли. Однако подумай, как бы после бегства ты не предпочел смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что царское достоинство есть прекрасный погребальный наряд».

Император принял решение остаться в столице и начал решительные действия. Усмирение восставших было поручено Велизарию. Велизарий и его солдаты сумели загнать восставшую толпу на ипподром, где ими было перебито не менее 30 тысяч восставших. После этих кровавых событий победа Юстиниана была бесспорна, и конфликт между димами и императором был окончательно решен в пользу последнего. Восстание Ника было важным этапом в борьбе Юстиниана за контроль над всеми рычагами государственного механизма.

Эпоха Юстиниана - это новый этап в жизни города или страны отметилась интенсивным монументальным строительством. Сразу после подавления восстания Ника император приступил к восстановлению столицы. Самое знаменитое сооружение Юстиниана - храм Святой Софии.

Помимо Святой Софии при Юстиниане были воздвигнуты в столице еще храмы Святых Апостолов, Богородицы во Влахернах, Святой Анны, Святой Ирины в Сикках. Но строились не только церкви и не только в столице. Значительное количество сооружений должно было служить военным нуждам империи. В первую очередь крепости и морские гавани. Географический разброс построек огромен: к тому времени относятся основные сооружения монастыря Святой Екатерины на Синае, а также византийские стены в Крыму, которые были призваны защищать оседлое население южного Крыма от степных кочевников. Сегодня именно постройки Юстиниана обозначают границы максимального расширения Византийской империи.

Широкое строительство по всему государству - светское, церковное, гражданское, военное - требовали невероятных финансовых затрат. Нехватка денег была постоянным спутником правления Юстиниана.

Одной из важных черт внутренней политики Юстиниана была постоянная борьба с крупной частной собственностью. Во многих частях государства (в Египте, в Каппадокии) земельные магнаты обладали большей властью, нежели государство. «Государственная земельная собственность, - читаем в одной из новелл Юстиниана, - почти полностью перешла в частные руки, ибо она была украдена и разграблена, включая все табуны лошадей, и ни один человек не выступил против, ибо уста всех были остановлены золотом». Юстиниан всеми способами старался вернуть в казну как государственную землю, так и то, что уже давно принадлежало крупным местным землевладельцам. Надо заметить, что в своей борьбе с крупным землевладением Юстиниан не вполне преуспел: оно осталось отличительной чертой византийской экономики на все века ее существования.

Таким образом во второй половине V - VI века, как и в продолжении IV века общественная, политическая и религиозная жизнь Византии проходила на фоне бурных и кровавых выступлений угнетенных масс. Религиозные распри, войны, восстания, бунты, казалось бы почти уничтожили империю, однако Византия выстояла. Напротив, к началу VI в. Византия оказалась способной повести длительную реставрационную политику и достигнуть наивысшего внешнего блеска в своей истории.

Что касается итогов политики Юстиниана, то её можно свести к следующим пунктам: частичное восстановление границ бывшей Римской империи, борьба против роста крупного сенаторского землевладения, стремление найти социальную опору в средних слоях рабовладельцев - землевладельцев и куриалов, у высшего ортодоксального духовенства, а также в какой-то мере привлечь на свою сторону торгово-ремесленные круги городов.

На ранних этапах попытки Юстиниана создать широкую социальную базу своему правлению имели успех, что дало императору возможность начать завоевательную политику на Западе. Однако финансовые мероприятия правительства мало-помалу стали отталкивать от него и те социальные круги, которые ранее его поддерживали.

Тогда Юстиниан начал искать выход из положения во все большем нажиме на народные массы, в политике самого жестокого террора и ограбления народа. В конечном счете его политика привела к чрезвычайному обострению классовой борьбы в Византии VI в.

Глава 2. Византийское общество в изображении Прокопия Кесарийского

.1 Структура византийского общества

Интерес к социальной структуре раннего византийского общества пробудился у исследователей уже давно. Еще Дж. Бери предпринял попытку дать классификацию состава населения византийской столицы в IV-VI вв. Согласно его характеристике, между императором и народными массами стояла аристократия, различавшаяся по трем степеням знатности: высшая, средняя и низшая. К аристократии он причислял также высших чиновников, профессоров университета и занимавших высокое положение врачей; средние слои по мнению автора, были представлены богатыми купцами и начинающими юристами; далее шли не имеющие привилегий врачи, учителя и риторы и, наконец, городская беднота.

Иную классификацию населения Византии в этот период предложил в 1913 г. В. Шульце, деливший жителей города на следующие категории: 1) аристократию, куда входили сенаторы, купцы и крупные владельцы эргастириев, 2) среднее сословие, состоявшее из ремесленников и торговцев, и 3) пролетариат, под которым автор подразумевает люмпен-пролетариат. Рабство, по мнению В. Шульце, не имело тогда существенного значения, поэтому автор не счел нужным выделять рабов в отдельную категорию. Наибольшей социальной активностью исследователь наделяет среднее сословие, члены которого и были, с его точки зрения, наиболее яркими и характерными представителями византийского общества.

Более сложной представлялась социальная структура городского населения Византии, в частности Константинополя, А. П. Рудакову, который вычленял в нем несколько слоев в зависимости от рода занятий.

Тот же принцип положен в основу социальных стратификации современных исследователей А. Джонса и Ф. Тиннефельда. Не занимаясь непосредственно изучением социального состава жителей Константинополя, А. Джонс задался целью рассмотреть различные категории населения империи в целом. В соответствии с этим в его труде нашли место разделы, посвященные сенаторам, торговцам и ремесленникам, военным, духовенству, лицам свободных профессий. Но, давая весьма подробную характеристику отдельным слоям византийского общества, А. Джонс вместе с тем не стремился свести свои наблюдения в целостную картину, что придает его работе некоторую незавершенность, даже фрагментарность.

Следуя за А. Джонсом, Ф. Тиннефельд делит население Константинополя на сенаторскую аристократию, отдельные категории чиновников, военных, клириков, ученых, врачей, адвокатов, архитекторов, торговцев, ремесленников, лиц без определенных занятий, рабов.

Этой несколько мозаичной картине противостоит более жесткая и обобщенная схема, предложенная Г.Г. Беком. Всех жителей Константинополя исследователь делит на три группы: аристократию, средние слои и народные массы. Средние слои, по мнению автора, были представлены владельцами эргастириев, средними землевладельцами, врачами, преподавателями и т. п. Исследователь не оговаривает принципа, по которому он объединяет в одну группу столь различные слои населения. Единственное, что могло быть у них общего, - это, надо полагать, приблизительно одинаковый материальный уровень. Но одного этого, по-видимому, недостаточно для того, чтобы утверждать, к примеру, что владелец ремесленной лавки и преподаватель высшего учебного заведения имели одно и то же общественное положение, одинаковую психологию, сходные потребности и интересы. В данном случае определяющим фактором, бесспорно, является способ, каким получают средства к существованию, но он-то и не позволяет объединить эти категории жителей столицы в одну группу.

Более традиционно характеризует население раннего Константинополя Ж. Дагрон, который делит его на две большие основные группы - сенат и народ, не выделяя внутри их существенно различающиеся между собой категории населения.

Столь же резко расходятся взгляды исследователей и по вопросу социальной динамики ранневизантийского общества. Так, по мнению А. П. Рудакова, все его слои «перемешаны между собой, во всех слоях замечается постоянное стремление подняться наверх, к более почетному или завидному социальному положению». Среди современных византинистов наиболее последовательно теорию нестабильности социальной структуры развивает Г.Г. Бек. Византийское общество представляется этому ученому «открытым» сверху и снизу, причем, по его мнению, нестабильность проявляла себя не только со сменой династии, но и с приходом к власти каждого нового императора.

Диаметрально противоположной точки зрения придерживается П. Каранис, который полагает, что характерной чертой социальной структуры Поздней Римской империи после кризиса III в. и реформ Диоклетиана и Константина была неподвижность. Не склонны разделять точку зрения Г.-Г. Бека Ж. Дагрон, Г. Л. Курбатов, Г. Е.

Подробно о социальной структуре общества можно прочитать в двух трудах того времени: труды Прокопия Кесарийского, и неизвестного автора трактата о византийском военном деле. Сведения как Прокопия, так и трактата представляют особый интерес, поскольку исходят от писателей, обладающих практическим складом ума и рассуждающих сугубо по-деловому.

В характеристике социальной структуры византийского общества автор трактата исходит из деятельности отдельных индивидуумов, их конкретных общественных занятий. По его мнению, все люди должны выполнять какие-то функции в государстве - работать, быть полезными своей политии. В соответствии со своими представлениями, он вычленяет в современном ему обществе следующие группы населения: духовенство, архонтов, различные группы чиновников (прежде всего судебного и финансового ведомств), техническую интеллигенцию, ремесленников и торговцев, неквалифицированных рабочих, лиц, не занятых постоянным трудом, а также театральное сословие.

Столь же дробной, хотя и более всеобъемлющей выглядит характеристика социальной структуры константинопольского общества у Прокопия, который вычленяет в нем сенаторов, духовенство, чиновничество, военных, риторов, философов, адвокатов, учителей, торговцев, ремесленников, городскую бедноту и театральное сословие. Но когда Прокопию понадобилось сказать об этом же обществе в двух словах, он поделил его на две основные категории - народ и сенат. По-видимому, в данном случае сказалось влияние классических образцов, привычка мыслить категориями, присущими античному миру. И в самом деле, Прокопию современное ему общество представляется традиционно римским; изменения, происходившие в статусе сенаторов и в социальной структуре города в целом, историк воспринимает как явление частное - как новшества Юстиниана. Но это частное явление нестабильность в положении знати,- вызванное действиями ненавистного ему императора, принимает в изображении Прокопия столь грандиозные размеры, что заставляет читателя прийти к выводу о полном упадке сенаторской аристократии в эпоху Юстиниана.

Прокопий, как и другие византийские историки того времени - идеолог рабовладельческого общества. Народ для него - «неразумная толпа», «чернь», которая «не может ни переносить настоящее положение, ни предвидеть будущее, но легкомысленно берется за невыполнимое и умеет только по своей неосмотрительности гибнуть». Особенно презирает Прокопий рабов. Армию Тотилы он называет «беглыми рабами». В устах Прокопия - это самая унизительная характеристика.

Очень высоко ценит Прокопий богатство. Понятие богатства всегда соединяется у него с понятием силы и влияния в обществе и является мерилом личных достоинств человека. Политические симпатии автора всецело на стороне высшей знати и рабовладельческой аристократии. Особенную ненависть Прокопия вызывает всякое ущемление со стороны правительства материальных интересов высшей рабовладельческой знати, в частности политика ограничения роста крупного светского землевладения. Одновременно Прокопий крайне недоволен ростом могущества и земельных владений церкви и покровительством со стороны Юстиниана высшей церковной иерархии.

На две основные группы делит ранневизантийское общество и автор упомянутого трактата о военном деле, но он называет их несколько иначе, нежели Прокопий, - архонты и подданные. Архонты, в его изображении, это не весь сенат, но лишь его часть, а именно та, которая находится в непосредственной близости к императору и занята управлением государством. Архонты, по словам автора трактата, достигают своего положения в постоянной борьбе за влияние и власть. Является ли эта фраза отзвуком существования вертикальной мобильности, или автор просто хотел сказать с постоянной борьбе группировок внутри одного и того же общественного слоя, неясно. Но в его словах так или иначе нашла свое отражение известная нестабильность правящей элиты.

В своей попытке выявить, что представляла собой социальная структура константинопольского общества в V-VI в., нельзя игнорировать отмеченные византийскими авторами различия людей по роду их деятельности, и в этом смысле следует последовать примеру византийских историков.

Первыми, с кого требуется начать описание структуры византийского общества, являются архонты. До конца X века, архонты, в византийском понимании - это правители государств, в той или иной степени признававших сюзеренитет императора. Его присваивали себе фактические владетели лимитрофных территорий, или назначали из Константинополя, ранее принадлежавших империи и продолжающих считаться таковыми в Константинополе. «Был в Византии некто Зинон, внук того Анфимия, который в прежние времена обладал царской властью на Западе. Они, с умыслом назначив его архонтом Египта, повелели ему отплыть туда». Архонты, в социальной иерархии стояли ниже чем василевс, то есть император. Попасть же к василисе, то есть императрице было невозможно даже кому-либо из архонтов, разве что он потратит на это массу времени и труда, но все они с рабским усердием постоянно пребывали в ожидании, все время находясь в узком и душном помещении. Ибо отсутствовать здесь для любого из них означало подвергнуть себя смертельной опасности.

Архонты выполняли судебные функции, в частности имели права на предъявление обвинений, ведение обвинений, осуществление наказания. Причем архонты были относительно свободны в качестве судебной практики и не были притеснены указаниями василевса. «Дело в том, что прежде архонты имели право по собственному разумению творить суд и поддерживать законопорядок».

Прокопий так обозначает деятельность архонтов: «Прогневалась она и на некого Васиана, принадлежавшего к прасинам, молодого человека знатного рода, по той причине, что он ее ругательски ругал. Поэтому Васиан бежал в храм Архангела. Она тотчас направила к нему стоящего над народом архонта, повелев предъявлять ему обвинение не в том, что он бранил ее, но приписать ему мужеложество. Архонт извлек его из храма и подверг невыразимо мучительному наказанию». «Позднее этот душегуб приказал этим архонтам, так же как и стоящей над народом власти, в равной степени ведать всякого рода обвинениями, повелев им состязаться между собой в том, кто из них окажется способен быстрее и больше губить людей.

Архонты следили за сбором налогов, в том числе участвовали в ограблении государственный казны, с учетом дележа денег вместе с императором. «Урон от такого порядка был огромен. Ибо в то время как казна получала лишь часть этого дохода, приставленный к этому архонт стремился обогатить самого себя. Да и служители этого архонта, на которых была возложена эта позорная служба, и те, кто имел лавки, получив возможность нарушать закон, творили мерзостные дела по отношению к тем, кто тогда вынужден был совершать покупка, и не только во много раз поднимали цены, но и ухищрялись на неслыханное мошенничество с продаваемыми товарами». В частности, о казнокрадстве Прокопий упоминает: «Ибо, поскольку василевс всегда получал небольшую долю награбленного от архонтов, они и те, кто был приставлен ко всякому делу, совсем безбоязненно грабили тех, кто им попадался».

Итак, архонты в византийском обществе V-VI века являлись высшими должностными лицами при василевсе. Константинопольские архонты находились лично во дворце императора, осуществляя функции надзора за налогами и ведения судебных дел.

Также на высшей ступеньке социальной лестницы Константинополя находились аристократы-сенаторы. В VI в. их основную массу составляли лица, облеченные титулом «иллюстрия», поскольку более низкие разряды знати «клариссимы» и «спектабили» еще в середине V в. потеряли право заседать в великой курии и получили разрешение покинуть столицу иллюстрия становится синонимом сенаторского звания. В том числе, существовал титул «патрикия». По своему сану сенаторы были вторыми людьми в государственном аппарате после императора. Сенаторы обладали имуществом, причем весьма не малым, о чем свидетельствует Прокопий: «Когда же оно произошло, как у меня рассказано в прежнем повествовании, они разом конфисковали имущество чуть ли не всех членов сената. Всем недвижимым имуществом и теми из земельных владений, которые относились к числу самых лучших, они распорядились, как им заблагорассудилось, прочие же, обложенные суровыми и тяжелейшими налогами, якобы из человеколюбия вернули их прежним владельцам». В том числе, сенаторы обладали землей.

Часто то, что было постановлено сенатом, после утверждения василевсом, то есть императором приобретало иной смысл. «Сенат заседал, не являясь господином своих решений и не обладая влиянием для доброго дела, но собирался лишь для вида, а ради соблюдения древнего закона, поскольку никому из собравшихся здесь вообще не позволялось подавать голос, василевс же и его супруга обычно делали вид, будто они разошлись во мнениях, хотя все у них между собой было уже решено.

Сенат мог вести судебное разбирательство, процветало взяточничество и коррупция. «Итак, сенаторы, проведя расследование, под непрестанным давлением на них со стороны василевса наказали Фаустина изгнанием. Однако, получив от него столько денег, сколько сам он пожелал, василевс тут же объявил приговор недействительным»». «Либерий был немедленно вызван в Византии, поскольку на этом упорно настаивал Евдемон, и сенат, проведя расследование случившегося, оправдал этого человека, ибо убийство было совершено не вследствие того, что он напал, а потому, что он защищался».

Каково было социальное лицо константинопольского сената? По мнению М. В. Левченко и Г. Зайдлера, основной его костяк составляли крупные землевладельцы. Именно из их среды, пишет Г. Зайдлер, выходили сенаторы. Сенаторы, следовательно, отождествляются в данном случае с византийской аристократией вообще. Юридически сенаторская аристократия Константинополя являлась высшим социальным слоем империи. Со своей стороны, Г.Г. Бек делит аристократию Византии на сенаторов и провинциальных магнатов. Действительно, исследования последних лет, в частности археологические находки (на Балканах, в Малой Азии и других регионах), позволяют предположить, что значительная часть крупных земельных собственников была связана не с Константинополем, а с провинцией. У Прокопия наличие родовитой аристократии в провинции весьма четко прослеживается и в «Тайной истории», например, он рассказывает о некоем юноше Иоанне, сыне самого знатного человека в Эдессе.

Так или иначе, Константинопольский Сенат, как орган власти, обладал некоторыми полномочиями, к которым относились городское управление, формальная ратификация без обсуждения и возможности изменения выпускаемых императором законов, и - самое существенное - судебные обязанности. Однако после восстания «Ника» сенат постепенно теряет свои полномочия, так как Юстиниан I начинает подозревать сенат в связях с восстанием. Заметной политической роли в стране сенат не играл. Отдельные сенаторы принимали активное участие в государственной жизни империи, вели дипломатические переговоры, возглавляли войско, выполняли разные поручения императора, но все это было делом отдельных сенаторов, а не сената в целом. 62-я новелла Юстиниана также свидетельствует о том, что лишь часть сенаторов занималась политической деятельностью, тогда как остальные пребывали в бездействии.

Административные и гражданские функции в империи осуществлял префект претория. Префекты представляли собой высших лиц государства, и к ним были обращены многие законы. В этой роли они назначались вплоть до правления Ираклия I, когда широкомасштабные реформы ограничили их власть до положения простых наблюдателей над провинциальной администрацией. Префектура претория ведала финансами, в частности в провинции из префектуры претория постоянно посылались чиновники, которые осуществляли контроль за финансами и обеспечивали поступление денежных средств в казну, судопроизводством в отношении плательщиков налогами: «Тюрьма префектуры постоянно пополнялась недоимщиками, которых подвергали жестоким пыткам».

Префекты также ведали городским судопроизводством. Префект города Евдемон, взяв под стражу нарушителей порядка из обеих партий и допросив различных лиц, узнал имена семи человек, виновных, как говорили, в убийствах. Четырех из них он присудил к отсечению головы, а троих - к повешению. После того как осужденных провезли на страх прочим по всему городу, их переправили на место казни - на другую сторону Золотого Рога. В том числе в полномочия префектуры претория входила мобилизация городской стражи: «Префект города, узнав об этом, послал солдат окружить храм и сторожить получивших там убежище».

Требуется упомянуть должность эпарха, который распределял ежегодный налог между торговцами. «Прежде всего он, как водится, назначил народу Византия эпарха, который, распределяя впредьежегодный налог между теми, кто имел лавки, вознамерился предоставить им возможность продавать товары по угодной им цене.

О влиянии армии в этот период свидетельствует и тот факт, что Юстиниан взял с Велисария слово никогда не действовать против него. Прославленный полководец, как уже отмечалось, по своему богатству и политическому весу был опасен не только для подчиненных, но и для стоящих у власти. Войско, по всей видимости, сознавало свою силу, и, когда во время чумы 542 г. распространился слух о смерти императора, некоторые военачальники, находясь с войском на Востоке, стали говорить, что они никогда не допустят, чтобы в Константинополе избрали нового императора без участия армии . Армия, пишет Г.Г. Бек, всегда называлась рядом с сенатом, и ее значение было по крайней мере столь же велико, сколь и сената. Весьма важную роль армии подчеркивают Б. Рубин и И. Караяннопулос, говорит о ней и А. А. Васильев. Точка зрения этих ученых подтверждается данными источников. Иоанн Малала, а вслед за ним и автор "Пасхальной хроники" рассказывают, как перед избранием императора евнух Амантий дал деньги комиту экскувитов Юстину, с тем чтобы войско высказалось в пользу Феокрита, куратора Амантия. Тем не менее войско и народ провозгласили императором Юстина. Примечательно, что при этом о сенате Иоанн Малала вовсе не упоминает. В статье «Сенат и народ Константинополя» Г.Г. Бек, в частности, пишет, что если до середины V в. империя была солдатской и решающую роль в ней играла армия.

Аргиропраты - менялы, ростовщики. Аргиропраты выполняли весьма важные функции в государстве, и это неоднократно подчеркивает Юстиниан в своих постановлениях. Как заявлялось в VII эдикте, они принимали участие в сделках, совершавшихся почти во всей империи, причем самые важные контракты заключались именно с их помощью. В чем же состояла эта помощь? Главным образом в посредничестве и поручительстве. Сделки могли быть самыми разнообразными и касаться как предметов, которые можно измерять и взвешивать, так и всякого другого имущества, движимого и недвижимого, включая дома, землю и даже людей.

Посредничество также носило различные формы. Нередко аргиропраты покупали для других имущество и как посредники отдавали в залог золото и другие ценности. Им поручалась и распродажа имущества с торгов. Источники довольно часто изображают аргиропратов как крупных кредиторов, банкиров средневекового типа, ссужавших крупные суммы под залог золота, серебра, драгоценностей, с высоким процентом.

Наряду с аргиропратами состоятельную прослойку торгово-ремесленного населения города представляли судовладельцы (навикулярии). Навикуляриев различных городов рассматривали как единую корпорацию вследствие важной роли, которую они призваны были играть в доставке хлеба в столицу.

Помимо торгово-ростовщической верхушки в Константинополе VI в., как видно, было множество мелких ремесленников и торговцев, положение которых отличалось от положения крупных купцов и состоятельных аргиропратов. В более сложном положении, чем аргиропраты и навикулярии как свидетельствует сам Юстиниан, находились мелкие самостоятельные производители - основная масса ремесленного населения. Многими мастерскими владели синклитики, архонты, кувикулярии, церкви, монастыри, странноприимные дома. Все они старались освободить свои эргастирии от налогов, перекладывая налоговое бремя на плечи мелких ремесленников. Помимо уплаты налогов ремесленники выполняли различные повинности (munera).

К лицам свободных профессий можно отнести преподавателей, врачей, юристов, архитекторов и инженеров. Высшее образование, как справедливо считает А. Джонс, могли получать только представители зажиточных слоев, начиная примерно с куриалов и выше, так как только обеспеченные родители могли позволить взрослым детям не работать и плюс к этому платить за обучение в четыре-пять раз больше, чем за начальное образование.

Более того, сами врачи, адвокаты, преподаватели и т. п. были обеспеченными людьми и жили в отдельных домах. Прокопий пишет, что адвокаты до того, как Юстиниан отнял у них гонорар, получали средства, достаточные для роскошной жизни и внешнего блеска.

Говоря о роскошной жизни и внешнем блеске адвокатов, отмечает, что источником их богатства является гонорар, который они получают, выступая с защитительными речами.

Вместе с тем материальное положение различных групп интеллигенции было далеко не всегда одинаковым. Преподаватели начальных школ, например, должны были иметь большой класс, чтобы жить на том же, весьма скромном уровне, что каменщик или плотник. Никакой поддержки от государства они не получали. Напротив, преподаватели более высоких ступеней обучения, для которых государство создавало кафедры, не только получали от него жалованье, но и имели ряд привилегий, в частности были освобождены от разного рода повинностей, например несения военной службы и постоя солдат. Наряду с ними существовало немало частных преподавателей, которые открывали свои школы и заводили кружки, успешно конкурировавшие с государственными школами.

Весьма значительное число людей относилось к духовенству и его обслуживанию. В Константинополе VI в. было множество церквей, монастырей, странноприимных домов. При церквах помимо священнослужителей были хранители архивов (хартофилаки), нотариусы, а хозяйственными делами в них ведали экономы и скевофилаки. Кроме того, при крупных соборах (обычно кафедральных) имелись еще экдики, назначение которых было охранять юридические интересы собора и следить за порядками в среде причта.

В столице и ее окрестностях у церкви было немало проастиев, которые сдавались ею в долгосрочную аренду. В ведении церкви находился и расположенный на азиатском берегу Босфора лепрозорий Аргироний, реконструированный Юстинианом.

Значительные пожалования церкви сделал Юстиниан. Он дарил ей земли, конфискованные у частных лиц, а также, по всей вероятности, и имущество арианских церквей, у которых было немало драгоценной утвари (золота, серебра, драгоценных камней), домов, земель.

Юстиниан тщательно оберегал церковное имущество. Он запретил дарить или продавать владения церквей, монастырей, странноприимных домов. В случае нарушения закона разрешалось возбуждать процесс не только против самих экономов, но и против их наследников. Причем экономы несли одинаковую ответственность, не только когда отчуждали церковное имущество сами, но и в случае, если это делал кто-либо из духовенства. Символограф, оформивший незаконную сделку, подлежал вечному изгнанию.

Константинопольское монашество образовывало важную социальную группу общества, которая, хотя и отличалась от других слоев населения, образом вписывалась в жизнь города. Ни монашеское звание, ни монастырский образ жизни не отгораживали их от всего, что происходило в столице. Многие монахи жили в одиночестве; весьма распространенным явлением были небольшие общества монахов, обитавших поблизости от какого-либо храма или «святых мест»; некоторые монахи объединялись с целью охраны мартириев или в благотворительных целях. Нередко подобные монашеские общества создавались на короткое время и быстро распадались. Между всеми этими видами монашества не было существенных различий, и монахи могли переходить из одного вида в другой.

Люмпен-пролетариат Константинополя все более приближался по своему положению к беднейшему трудовому населению города и был представлен по преимуществу людьми, кормившимися случайными заработками, нищенством, воровством, подачками богачей и церкви. Зимой им часто негде было пристроиться, но летом многие из них работали грузчиками в порту, чернорабочими на стройках, а также нанимались на обработку садов и огородов.

Прокопий, упоминая о бедняках, называет их людьми неимущими, находящимися в крайней нужде и унижении. Они по большей части не имели жилья, ютились в портиках и на папертях церквей, постоянно видя перед собой призрак голода. Вполне естественно, что они отличались крайней возбудимостью и остро реагировали на все происходившее в столице. Это были непременные участники всех народных волнений и мятежей.

Ряды константинопольского люмпен-пролетариата постоянно пополнялись пришельцами из провинции. По большей части это были земледельцы. «Известно нам,- говорил Юстиниан, - что провинции постепенно лишаются собственных жителей, великий же этот наш город постоянно осаждается различными людьми, прежде всего земледельцами, покинувшими свои города и бросившими земледелие. Среди них были как свободные, так и зависимые люди. Эти люди, которых в Константинополь привела нужда, вызванная, в частности, общим оскудением деревни, также становились непременными участниками возникающих в столице народных волнений. Ухудшение положения деревни сказывалось, таким образом, и в обострении ситуации в Константинополе.

Крестьяне у Прокопия Кесарийского упоминаются уже в IX главе его «Тайной истории». Эта женщина, чуждая всякой испорченности, была простой крестьянкой и варваркой по происхождению, как я уже говорил. Не отличаясь никакими достоинствами.

Византийский феодализм часто ставил крестьян в бедственное положение. Самаритянское восстание заставило выступить крестьян против василевса, о чем также свидетельствует Прокопий. Что касается крестьян, то все они, объединившись, решили поднять оружие против василевса, поставив царем над собой некоего разбойника по имени Юлиан.

Крестьяне относились к категории свободных людей, в частности Прокопий отдельно упоминает «владельцев» земли и отдельно «крестьян». Ибо подать с земель, оказавшихся заброшенными или неплодородными, владельцам которых и крестьянам случилось либо вовсе погибнуть, либо, покинув отчую землю, скрываться от постигших их из-за этого бед, они сочли приемлемым переложить на тех, кто еще не совсем погиб.

Помимо достаточно стандартных функций крестьян, то бишь обработка земли, уплата податей, и несения различных повинностей, крестьяне также входили в состав войскового ополчения. Что касается примера повинностей, то «И не приходилось в те времена ни крестьянам под принуждением обеспечивать перевозки, ни солдатам ощущать недостаток в провианте». «Издревле охрану Фермопил брали на себя тамошние крестьяне. Они по очереди стерегли имеющуюся здесь стену всякий раз, когда предполагалось, что кто-либо из варваров намеревается обрушиться на Пелопоннес».

На самой нижней ступеньке социальной лестницы находились рабы, которые могли быть собственностью как государства, так и частных лиц. Труд рабов сохранял свое значение и в сельском хозяйстве, и в ремесле, а также на общественных работах. Об использовании рабов в ремесле свидетельствуют неоднократные упоминания в законодательных актах о рабах, владеющих ремеслом. В судебных казусах, рассмотренных Дигестами, особо учитывается, знает раб ремесло или нет. Довольно широко применялся труд рабов-ремесленников в государственных мастерских. Характерно, что в Кодексе Юстиниана они иначе называются рабскими мастерскими (Si qui publicorum servorum fabricis), хотя, как было уже отмечено, там работали и свободные люди (liberi). Занятые в них рабы навсегда прикреплялись к своим мастерским.

В VI в. по-прежнему было много рабов, прислуживавших в домах - поварами, стольниками, спальниками, поставщиками продуктов. Большое количество слуг-рабов наполняло императорский дворец и дома знатных вельмож. О многочисленных рабах Велисария, например, сообщает Прокопий.

Положение рабов в VI в. несколько улучшилось, но все еще оставалось достаточно тяжелым. От того же Прокопия известно, как жестоко обходилась со своими рабами жена Велисария Антонина. Вместе с тем источники не упоминают о рабах при описании восстаний и мятежей, происходивших в Константинополе. По всей вероятности, это объясняется тем, что в городах преобладала социальная борьба других слоев населения.

Состав византийского общества отличался значительной сложностью и был представлен следующими слоями: аристократией, торговцами, ремесленниками, интеллигенцией, духовенством, люмпен-пролетариатом, крестьянами, и рабами. При этом каждый из слоев не был совершенно однородным.

2.2 Димы и другие общественные организации

Исходя из информации, изложенной в предыдущем разделе, можно сделать заключение, что к началу VI в. социальная структура Константинополя, как и других городов империи, прежде всего крупных заметно усложнилась. Изменились и социальные связи в городе. Новой и основной их формой стали партии ипподрома, так называемые димы.

К сожалению, сведения источников о партиях ипподрома далеко не полны и не всегда определенны. Византийские авторы, воспринимавшие димы как явление в высшей степени обыденное и привычное, не оставили ясного и полного описания их состава, деятельности и т. д. В том числе Прокопий Кесарийский в своих трудах фактически не упоминал о партиях ипподрома, поэтому закономерным будет исследование научной литературы историков, составивших наиболее полные характеристики византийских димов. Требуется назвать такие имена как А. Рамбо, Ф. И. Успенский, Г. Манойлович, А. П. Дьяконов, М. В. Левченко, М. Я. Сюзюмов, Н. В. Пигулевская, Г. Л. Курбатов, попытавшиеся осветить данное явление в жизнедеятельности византийского государства.

Прокопий, в «Войне с персами» так описывает партии ипподрома: В каждом городе димы издревле делились на венетов и прасинов, но лишь с недавнего времени они тратят деньги и не считают недостойным для себя быть подвергнутыми суровым телесным наказаниям и самой позорной смерти из-за этих названий и из-за мест, которые они занимают во время зрелищ. Они сражаются со своими соперниками, не ведая, из-за чего подвергают себя подобной опасности, и вполне отдавая себе отчет в том, что даже если они и одержат победу в побоище со своими противниками, им не останется ничего другого, кроме как быть заключенными в тюрьму и, претерпев там жестокие мучения, погибнуть. Эта вражда к ближним родилась безо всякой причины и останется вечно неутоленной, не отступая ни перед родством по браку, ни перед кровным родством, ни перед узами дружбы даже и тогда, когда родные братья или как-то иначе связанные между собой люди оказываются приверженцами различных цветов.»

Далее у Прокопия следовало описание обычая подавать друг другу знак «Ника», то есть побеждай, что и стало название восстания «Ника».

Так или иначе, димы - партии цирка или константинопольского ипподрома - играли особую роль в Византии V-VI вв. По факту, димы - это политические организации свободных граждан Константинополя. Они сложились в результате развития внутренней политической жизни византийского общества в IV - начале V в. В это время вокруг зрелищ в городах образовались спортивные организации - факции, ведавшие подготовкой и проведением цирковых представлений, а вокруг них оформились своеобразные спортивные партии, «болевшие» за ту или иную факцию, имевшие свои места на ипподроме, поддерживавшие факции пожертвованиями, тесно связанные с ними и получившие от них свое название. В каждом более или менее крупном городе было по четыре спортивных цирковых партии: левки (белые), русии (красные, розовые), прасины (зеленые) и венеты (синие, голубые), делившиеся по цветам одежды возниц.

В «Тайной истории» более четко показано, что голубые и зеленые представляли собой две крупные партии, на которые делилось население городов, а наиболее беспокойной частью партий являлись юноши. «Как я рассказывал в прежних книгах, народ издавна делился на две части. Приблизив к себе одну из них, партию венетов, которые и раньше ему во многом содействовали, Юстиниан умудрился все разрушить и привести в беспорядок. Однако не все венеты были готовы следовать за ним и исполнять его желания, но только те, которые являлись стасиотами. Стасиоты прасинов также не оставались безучастными».

Однако рост интереса к зрелищам в IV в. носил не только спортивный характер. Если в западной половине Римской империи факции так и остались чисто спортивными объединениями, умиравшими вместе с упадком города, то в Византии их судьба сложилась иначе. Здесь факции стали превращаться из спортивных в политические организации городского населения, в своеобразные политические партии. Важное значение в истории формирования цирковых партий имел указ Константина об aoclamationes, давший право городскому населению во время зрелищ выражать свое одобрение или неодобрение деятельности властей. К концу IV - началу V в. факции приобрели более отчетливо выраженный политический характер.

Количество сословий в городах увеличивалось. Иной становилась и социально-политическая ситуация. До IV в. в городах безраздельно господствовала муниципальная аристократия, державшая в повиновении плебейское население города, с IV в. постепенно все более значительную часть населения начинает контролировать военно-чиновная знать, которая приобретает и земли, и дома, и мастерские.

Верхние слои населения начинают делить город на свои сферы влияния. Взаимоотношения внутри этих сфер влияния и борьба между контролирующими их группами и послужили основой для возникновения партий ипподрома, партий венетов и прасинов - этой новой и, наиболее важной формы социальных связей в городах ранней Византии. Ипподром с его делением зрителей на группы прекрасно соответствовал новой ситуации. Здесь различные слои населения объединялись в партии, партии приходили в соприкосновение друг с другом.

Антагонизм между муниципальной и военно-чиновной знатью, характерный для IV в., теряет свою остроту, поскольку служилая знать и родовитая аристократия сливаются в один слой. В V в. на первый план выходят противоречия между аристократией и торгово-ростовщической верхушкой. Представители знати, и торговцы соперничали в торговле хлебом и продуктами сельского хозяйства

Однако гораздо большее значение, имело то обстоятельство, что в этот период аристократия, среди доходов которой поступления от ремесленных эргастириев приобретают существенную роль, весьма активно проникает в ремесло и торговлю ремесленными изделиями, создавая сложности для владельцев остальных эргастириев. Сенаторы всячески пытались освободить свои мастерские от налогов, перекладывая это тяжелое бремя на остальные эргастирии, владельцам которых приходилось платить налог в 3, 4 и даже в 10 раз больше обычного.

Димы были привлечены и к обороне столицы; по димам составлялись отряды городской милиции. Правительство было вынуждено признать за димами определенные права - право участвовать в политической жизни и иметь вооружение. Правда, число димотов, пользовавшихся этими правами, было, по-видимому, невелико. «Военных» димотов было всего несколько тысяч человек, записанных в особые списки - каталоги. Во главе димов стояли официально признанные правительством димархи, патроны (простаты) партий из числа наиболее влиятельных их сторонников.

Эти противоречия и легли в основу деления населения на цирковые партии, которые становятся важным фактором в социально-политической жизни ранневизантийского города.

В V в. столичные партии уже считались известной «конституционной» силой. Они имели право собираться на ипподроме, где занимали «свои» места, участвовать в официальных церемониях и празднествах, выражать свое мнение и предъявлять требования к императорской власти и чиновной администрации во время представлений на ипподроме. Нередко по их требованиям здесь ставились и решались важнейшие вопросы политической жизни страны; димы выражали одобрение или неодобрение политике императоров. В V в. партии сложились и в других городах, с течением времени превратившись в своего рода общеимперские организации, тесно связанные друг с другом.

Из четырех цирковых партий определенное политическое значение приобрели лишь прасины и венеты. Левки обычно объединялись с венетами, русии - с прасинами. Вокруг этих партий, в зависимости от тех или иных политических интересов или связей, группировались более широкие слои городского населения, народные массы города.

Партия венетов сложилась как партия греко-римской земельной аристократии, партию прасинов возглавляла торгово-ростовщическая верхушка. Эта партия имела свою основную опору в богатых торговых городах Востока империи, венеты - в земледельческих областях -малоазиатских и балканских провинциях.

В V в. правительство все чаще вынуждено было ориентироваться в своей политике преимущественно на интересы одной из этих групп. Борьба между партиями стала борьбой за влияние на политику императорской власти. Венеты добивались ограничения поборов с землевладельцев и усиления их - с торговцев и ремесленников; прасины выдвигали диаметрально противоположную программу.

Все это объединяло вокруг партий соответствующие слои населения города, заинтересованные в смягчении ложившегося на них податного гнета.

По мере того, как государство оказывалось не в состоянии с одинаковой активностью действовать на всех границах империи, обострялись конфликты между партиями по вопросу об основном направлении внешней политики. Столкновения особенно усилились в V в. в связи с ухудшившимся положением Западной Римской империи. Партия венетов, руководящие круги которой были тесно связаны с римской знатью Запада, стояла за всемерную активизацию политики на Балканах, за оказание активной помощи погибавшей Западной Римской империи.

Партия же прасинов стремилась к перенесению центра внешнеполитической активности на Восток - в интересах торгово-купеческих кругов восточных провинций.

Постепенно в процессе складывания политических «программ» оформлялось и размежевание по религиозным признакам. Знаменем венетов стало официальное, «никейское» христианство, господствовавшее и в западной римской церкви. Прасины же выступали поборниками нового, возникшего в V в. в восточных провинциях Византии христианского учения - монофизитства. Борьба между партиями приобрела религиозно-политический характер. Во второй половине V в. она принимала весьма острые формы, нередко выливаясь в вооруженные столкновения на ипподроме и на улицах столицы и других городов.

Фактически деятельность партий целиком направлялась их богатой верхушкой. В V в. в эту борьбу все больше втягиваются народные массы города, выражая таким образом свое недовольство политикой императорской власти и господствующего класса.

В конце VI в. впервые упоминается должность димарха, что свидетельствует, на наш взгляд, о дальнейшем организационном оформлении партий ипподрома. Именно этот период (конец VI - начало VII в.) является временем их наивысшего подъема.

Источники, повествующие о событиях VI века, показывают, как настойчиво император Маврикий пытался заручиться поддержкой димов. В то время, когда в войске начался мятеж, он устраивает в Константинополе частные конные ристания и обращается к димам с призывом сохранять спокойствие. Родственник императора Герман, решивший использовать ситуацию в своих интересах, посылает доверенных лиц к димарху прасинов, с тем чтобы те помогли ему стать императором, обещая за это чтить прасинов и осыпать их великими почестями. Прасины отказали Герману, отдав свои симпатии другому претенденту - Фоке, и это во многом определило дальнейший ход событий. Прасины открыли ворота и перешли к «узурпатору», затем, прославляя Фоку, они убедили его явиться в Евдом. Фока, хорошо сознавая, кто его опора, объявил, что хочет быть императором, провозглашенным «димами, патриархом и сенатом». Обычно при описании провозглашения императора димы упоминаются после сената. В данном случае нарушение правила, несомненно, было вызвано той огромной ролью, которую сыграли димы в перевороте. Характерно, что и Феофан, который несколько изменил эту фразу, поставив на первое место патриарха, отдал предпочтение димам перед сенатом.

Но все это относится к рубежу VI-VII вв. В начале же VI в. димы еще не достигли такой силы и организованности. В этот период несомненным и важным политическим фактором являлись не столько разделявшие народ на отдельные группировки партии ипподрома, сколько народные массы в целом, о роли которых следует сказать особо.

2.3 Положение женщины в Византии

Положение женщины в обществе всегда интересовало историков: статус женщины по Корану, положение женщины по Законам Хамураппи и т.п. Византия также не является исключением. Греческая империя, унаследовав римское право, не могла оставить его неизменным в силу разного рода причин. Связано это было в первую очередь с экономическим развитием империи, а также с утвердившейся там, в качестве государственной христианской религией и с влиянием обычаев различных народов, проживающих на ее территории.

Не смотря на то, что во многих государствах эпохи раннего Средневековья, особенно в первые столетия после падения Западной Римской империи, действия и поступки женщин не входили в состав хроник и анналов, то в Византии подобное имело место быть. Особое место в истории Византии VI века занимает императрица Феодора, жена Юстиниана, сумевшая выбраться из городских низов в супруги одного из самых блистательных и могущественных людей раннего Средневековья.

О жизни Феодоры известно со слов Прокопия Кесарийского, который достаточно детально, и без королевской помпезности описал все трудности и невзгоды её жизни. Опираясь на труд Прокопия «Тайная история» можно составить повседневную, не закрепленную правовыми положениями, жизнь византийской женщины, что, конечно даёт историку возможность представить полную картину жизни в греческой империи.

Феодора родилась в годы правления императора Анастасия I, от сына смотрителя городского цирка. «Был в Византии некто Акакий, надсмотрщик зверей цирка, принадлежавший факции прасинов. Этот человек в то время, когда державой правил еще Анастасий, умер от болезни, оставив трех малых детей женского пола: Комито, Феодору и Анастасию, старшей из которых не было еще семи лет». Историки считают годом рождения Феодоры 500 г.

Кстати говоря, не смотря на то, что обычно должность надсмотрщика цирка «Акакия» занимал мужчина, им могла стать и женщина. «В то время как прасины не обратили никакого внимания на эту мольбу, венеты определили их [женщину и ее мужа] на подобную должность у себя, поскольку и у них недавно умер надсмотрщик зверей».

С юных лет Феодора стала гетерой и вместе с сестрами участвовала в представлениях мимов. Принято считать, что гетеры - это женщины, ведущие свободный, независимый образ жизни, публичные женщины, куртизанки. Первоначально главным образом из рабынь, позже также свободные женщины. Женское рабство в Византии также зафиксировано у Прокопия. «Многие из заимодавцев под давлением насилия вынуждены были возвращать расписки своим должникам, не получив ничего из данного ими взаймы, а многие отнюдь не добровольно отпускали на волю своих рабов. Говорят, что и некоторые женщины принуждались своими рабами ко многому из того, чего они вовсе не делали». «Так обстояло у римлян дело с Юстином. Жил он с женщиной по имени Луппикина. Рабыня и варварка, она была в прошлом куплена им и являлась его наложницей. И вместе с Юстином на склоне лет она достигла царской власти».

Известные гетеры были, как правило, хорошо образованы. От проституток гетер отличает высокая образованность - они не столько оказывали сексуальные услуги (причём по своему выбору), сколько развлекали беседой, песней или танцем окружающих. Однако будущая императрица не имела таланта пения, танца или игры на музыкальных инструментах. Прокопий нелестно отзывается об этом этапе её биографии. «Но как только она подросла и созрела, она пристроилась при сцене и тотчас стала гетерой из тех, что в древности называли «пехотой». Ибо она не была ни флейтисткой, ни арфисткой, она даже не научилась пляске, но лишь продавала свою юную красоту, служа своему ремеслу всеми частями своего тела». Однако, не смотря на отсутствие талантов в искусстве, Феодора была весьма изящна и остроумна, что в дальнейшем поможет ей стать женой императора.

Феодора оставила Константинополь, чтобы последовать в северную Африку за любовником Гекеболом, получившим должность архонта Пентаполиса. Но тот вскоре прогнал её, и Феодора была вынуждена опять зарабатывать себе на жизнь проституцией в египетской Александрии. Находясь в крупном культурном и научном центре своего времени, Феодора попала под влияние той просвещённой среды, познакомилась с монофизитством, которому потом тайно покровительствовала. Там же Феодора познакомилась с патриархами Тимофеем IV Александрийским и Севиром Антиохийским, которые любили в своих проповедях обращаться к женщинам и, возможно, способствовали произошедшим изменениям в её образе жизни.

После своего возвращения в Константинополь, в неё влюбился император Юстиниан. «Когда она вновь вернулась в Визáнтий, в нее до безумия влюбился Юстиниан. Сначала он сошелся с ней как с любовницей, хотя и возвел ее в сан патрикии. Таким образом Феодоре удалось сразу же достигнуть невероятного влияния и огромного богатства».

Дальнейшая жизнь императрицы была сплошь испещрена делами в управлении империей. Тем не менее, даже на примере восхождения к власти бывшей проститутки Феодоры, уже кое-как становится ясным положение женщины в Византии.

Кстати говоря, осуждать образ жизни византийской женщины того времени не имеет смысла, потому что проституция не считалась чем-то из ряда вон выходящим. К слову говоря, даже императрица могла решать споры, в частности о сексуальных связях женщины помимо мужа, причем в судебном порядке. «В те времена нравственность почти всех женщин оказалась испорченной. Ибо они с полной свободой грешили по отношению к своим мужьям, поскольку это не грозило им какой-либо опасностью и не причиняло вреда, так как даже те из них, которые были уличены в прелюбодеянии, оставались безнаказанными, ибо они немедленно обращались к василисе, добиваясь полного поворота дел, подавали встречный иск и привлекали своих мужей к суду несмотря на то, что никакой вины со стороны тех не было».

Императрица, хоть и официально не игравшая роль в управлении государством, таковое осуществляла. Причем даже высшие должностные лица преклоняли колено перед императрицей. «Попасть же к василисе было невозможно даже кому-либо из архонтов, разве что он потратит на это массу времени и труда, но все они с рабским усердием постоянно пребывали в ожидании, всё время находясь в узком и душном помещении. Говорить с ней или просить ее, если она сама не повелевала этого, было недопустимо. Государство погрязло в раболепии, получив в ее лице надсмотрщика рабов». «Эта женщина притязала на то, чтобы самовластно распоряжаться государственными делами. Ибо она ставила и должностных лиц, и священников, старательно подыскивая и заботясь только о том, чтобы тот, кто домогается должности, не оказался наделен лучшими качествами, отчего он был бы не в состоянии выполнять ее приказания».

Прокопий приводит случай, достоверность которого сомнительна, но характеризует влияние Феодоры в государстве. Когда в горах Кавказа персидское войско терпело неудачи, то царь персов Хосров зачитал письмо Феодоры своему вельможе Завергану со следующей фразой: «За это я обещаю тебе многие блага со стороны моего мужа, который ничего не предпринимает, не посоветовавшись со мной».

Итак, становится понятным, что женщины по социальному положению, как в принципе и в любом обществе того времени могли происходить из низов, то есть плебса, или верхов, то есть патрициата. История Феодоры поведала нам на примере одной женщины историю двух абсолютно разных людей - проститутки и императрицы. Причем, как видно статус проститутки был довольно высок, причем оные могли быть еще и разносторонне развиты. Их можно сравнить с гейшами. Тем более, если проститутка могла банально провести ночь с первым лицом государства - императором, человеком, от решения которого зависит судьба империи, то это еще раз доказывает весьма высокий статус проститутки.

Помимо проститутки, женщина могла служить надсмотрщицей цирка. Цирк в Византии, как упоминалось в предыдущей главе это не только место зрелищ, но и место встречи «партий» и обсуждения государственной политики. Логичным будет замечание, что работник цирка так или иначе был причастен к деятельности «димов», что соответственно повышало его социальный статус.

Крестьянство также не могло обходиться без участия женщины. Неизвестно какие обязанности ложились на женщину, однако точно ясно, что крестьянское происхождение играло свою роль в восприятии человека в Византии. «Эта женщина, чуждая всякой испорченности, была простой крестьянкой и варваркой по происхождению, как я уже говорил».

И последние кого следует обозначить - это монахини. Прокопий, на примере деятельности Феодоры описывает жизнь в женском монастыре «Раскаяния». «Феодора, однако, радела и о том, чтобы придумать наказания для тех, кто грешил своим телом. И вот, собрав более пятисот блудниц, которые торговали собой посреди агоры за три обола - только чтобы не умереть с голода, - и отправив их на противолежащий материк, она заключила их в так называемый монастырь Раскаяния, принуждая их переменить образ жизни. Некоторые же из них ночью бросились с высоты и таким путем избавились от нежеланной перемены».

Итак, раскрыв основные социальные группы и занятия женщин опираясь на труды Прокопия Кесарийского, требуется обратиться к описанию семейного права в Византии. Тем более, есть ряд достаточно ёмких исследований относительно данной проблематики.

Женщина в империи не пользовалась, конечно, большим уважением. Ее считали порождением дьявола, виновницей грехопадения рода человеческого, существом слабым и нечистым, предназначенным быть служанкой и рабой мужчины. Она никогда не была самостоятельной, никогда не имела права распоряжаться ни собою, ни имуществом. До замужества она вполне подчинялась отцу; выданная замуж отцом за человека, которого часто в глаза не видела, попадала в полное подчинение к мужу. Данное ей отцом приданое отдавалось мужу, который мог распоряжаться ее доходами по своему усмотрению, не имея только права отчуждать деньги. Но, если она расходилась с мужем приданое возвращалось не ей, а ее отцу. Жена была до некоторой степени свободна только у себя дома; тут она могла и даже обязана была заниматься своим домашним хозяйством. Но выходить из дома, бывать в театре или цирке, - она могла только с разрешения мужа; ослушание в подобных случаях считалось преступлением. Даже в собственном доме свобода ее была ограничена; ей отводилась отдельная половина дома, называвшаяся гинекеем, откуда она не имела права выходить, когда у ее мужа сидели гости - мужчины.

Брак был моногамным: лицо, состоящее в браке, не могло заключить новый до расторжения предыдущего, браки между родственниками запрещались. По праву Юстиниана нельзя было вступать в брак кровным родственникам.

По законодательству Юстиниана браку предшествовал сговор (sponsalia), для которого требовалось согласие жениха: «Если сын семейства возражает, то не может быть совершен сговор, касающийся его вступления в брак»; согласие невесты, видимо, было необязательным, так как «дочь, которая не противится воле отца, считается давшей согласие». Принимая во внимание, что сговор мог быть произведен и в раннем возрасте жениха и невесты, начиная с семи лет, можно сказать, что их действительное согласие на будущий брак было под вопросом. Нормы церковного права придавали сговору характер обряда, и виновные в незаключении брака после обряда обручения наказывались.

Условиями заключения брака, обязательными для выполнения, являлись согласие жениха, если он уже вышел родителей (отца) невесты. Согласие самой невесты становилось обязательным условием только в том случае, если невеста вышла из-под власти отца либо опекунов. Необходимым условием было наличие приданого со стороны невесты и предбрачного дара (гипоболон) со стороны жениха. Они являлись дополнительной гарантией обязательности брачного соглашения, служили экономической основой для молодой семьи и подлежали особому регулированию в случае расторжения брака. Институт приданого существовал в римском праве испокон веков. Приданое могло состоять «из движимого, недвижимого и самодвижущегося имущества». Его первоначальное назначение - помощь мужу в несении общесемейных расходов, затем - защита мужа от необоснованного развода по инициативе жены. После того как у приданого появилась штрафная функция, предбрачный дар из-под власти отца, согласие родителей (отца) жениха, согласие мужа также приобрел особое значение: давал имущественные гарантии жене при расторжении брака. Право собственности на подаренные вещи оставалось у мужа, но он не должен был их отчуждать. По законодательству Юстиниана стоимость этого donatio propter nuptias «дара по поводу брака» должна была равняться стоимости приданного.

В Кодексе Юстиниана особое внимание уделено случаям, когда приданое было обещано, но не вручено. По Кодексу муж или его наследники имели право в течение одного года со времени смерти мужа или жены либо с момента прекращения брака возбудить иск об обещанном, но не переданном приданом. В Новелле Юстиниана говорится, что если муж после двух лет брака не получил обещанного приданого, то он или его наследники имеют право в течение года взыскать приданое в судебном порядке.

Смерть одного из супругов была основанием прекращения брака на протяжении всей истории Византии. Другие основания менялись в зависимости от разных факторов: возросшего влияния церкви, личной воли императоров и т. п. В Кодексе Юстиниана приводится Конституция императоров Феодосия II и Валентиниана 449 г., в которой названо около 30 оснований для расторжения брака, так или иначе связанных с противоправными деяниями. В 497 г. император Анастасий I разрешил расторгать брак по взаимному согласию супругов. В Дигестах Юстиниана сказано, что «брак прекращается разводом, смертью, взятием в плен или другим случаем рабства одного из супругов». Развод без веской причины не допускался. В 542 г. в Новелле CXVII Юстиниан I разделил разводы на две группы: обоюдные и односторонние. Разводы обоюдные, или по взаимному соглашению (communi consensu), допускались лишь из-за стремления к целомудрию, когда один из супругов по аскетическим мотивам желал воздерживаться от супружеских отношений, а другой соглашался на развод, обещая также жить целомудренно. Император Юстиниан II в 566 г. расширил содержание взаимного соглашения, разрешив расторгать браки по взаимной непримиримой ненависти и вражде супругов.

Иные основания для развода, в котором явствовала вина одного из супругов, были почерпнуты у Юстиниана. Среди них «покушение мужа на целомудрие жены путем склонения ее к прелюбодеянию» и «сожительство мужа с другой свободной женщиной, даже если он не держал ее в общем с женой доме». Если муж заставал любовника жены в своем доме, то мог безнаказанно убить его, но если мужчина знал о неверности жены и прощал ее, то должен был подвергнуться телесному наказанию и ссылке. Отсюда следует, что любое противоправное деяние должно быть рано или поздно наказано.

Таким образом, брак оставался важным институтом на протяжении всей истории Византии. Регулирование семейного права находилось в центре внимания законодателей. Нарушение установленных правил наказывалось как государством так и церковью. Регулировались и личные, и имущественные отношения супругов. Особое внимание уделялось воспитанию детей, точнее, их содержанию. Оперируя законодательным утверждением семейного права, византийскую семью можно с полной уверенностью считать ячейкой общества, где даже расторжение брака не могло происходить без веских оснований.

В итоге, ознакомившись с двумя описаниями жизни византийских женщины, а именно с точки зрения современника то есть Прокопия, и с точки зрения нынешнего исследователя, предстаёт более-менее полная картина жизни византийского общества V-VI веков, с его страстями, властью и пороками.

Заключение

VI века - это один из самых ярких и блистательных периодов в истории Византии. Именно в это время византийское государство переживает свой расцвет, а деяния Юстиниана почти возвели её в ранг второй Римской империи. Эти хронологические рамки и были засвидетельствованы Прокопием Кесарийским, работы которого до сих пор представляют собой ценнейшую базу данных по истории Византии данного периода.

Таким образом, в ходе проделанной работы были достигнуты те цели и задачи, которые выдвигались ранее. В работе были исследованы и рассмотрены основные факторы жизнедеятельности византийского государства, опираясь на письменные свидетельства Прокопия Кесарийского. Также были проведены: детальный анализ внешней и внутренней политики Византии в V-VI веках и выявление их специфики, в том числе изучение византийского общества, политических институтов и положения женщины в Византии, опять же опираясь на труды Прокопия.

В целом, можно заметить, что работа носит комплексный характер, а именно её источниковедческая часть тесно переплетается с информацией, тезисами и аргументами из научной литературы, что, безусловно, добавляет ей ценности.

Вне всякого сомнения, что Византийское государство в V-VI веках - это мощное, моноэтническое объединение, созданное на базе бывшей Римской империи, и унаследовавшей её традиции. В этот период Византия проводила активную внешнюю политику в Италии, Африке, юге Испании. Скорее всего, огромные достижения в «собирании» бывших римских земель не были бы достигнуты без превосходства ромеев над дикими варварами. Успешная греческая дипломатия подкупала врагов, заставляла действовать их в интересах Византии. Однако уже в этот период на Востоке появляется мощный соперник - Сасанидское государство, которое активно отвоёвывало у Византии территории в Малой Азии.

Внутренняя политика Византии насквозь пронизана религиозными противоречиями между разными христианскими доктринами, например противостояние монофизитов и несториан. Также уже в VI веке Византия сталкивается с народным волеизъявлением в лице цирковых партий «димов», что вообще не было характерно для раннего средневековья в Европе. Поэтому изучение вышеупомянутых особенностей внешней и внутренней политики и легло в основу структуры данной работы.

Византийское государство и общество было рассмотрено с точки зрения политических течений, социальных институтов, и гендерных отношений. Первая глава затрагивает сугубо фактологический материал по внешней и внутренней политике, который был записан Прокопием Кесарийским. Вторая глава более сложная, в нее были вложены данные о структуре и иерархичности византийского общества; роль цирковых партий в политической составляющей Византии; и одна из особых тем в любой любой научной литературе, но в нашем случае византиистики - положение женщины. В итоге, проделанная работа дала возможность если не в полной мере, то частично изобразить жизнь в Византии в период V-VI века.

В перспективе, возможно более детальное изучение Византии в этот период, а именно углубленный анализ экономической составляющей империи и религиозной. В любом случае, в свете последних событий в Крыму и на Украине, перспективность изучения Византии говорит само за себя.

Литература

1.Зосим. Новая история. (Книга III) // Проблемы истории, филологии, культуры, Том XVII. М. Магнитогорск-Новосибирск. 2007

.Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Т.1. Анналы. Малые произведения. Л., Наука, 1969.

.О стратегии. Византийский военный трактат VI века. Подготовил В.В.Кучма. СПб.2007.

.Перетерский И. С. Дигесты Юстиниана: Очерки по истории составления и общая характеристика. М.: Госюриздат, 1956.

.Плиний Старший «Естественная история». Архив истории науки и техники. Вып. 3. Сборник статей. Наука, Москва, 2007.

.Приск Панийский. «Готская история». Вестник древней истории, № 4. 1948.

.Прокопий Кесарийский. «Война с готами». «О постройках». Пер. П. С. Кондратьев. М.: Арктос, 1996.

.Прокопий Кесарийский. «Тайная история». Вестник древней истории, № 4 (5). 1938

.Сметанин В. А. Избранные новеллы Юстиниана. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2005.

.Тит Ливий. История Рима от основания города. Том I. Изд-во «Наука» М., 1989.

.Феофан. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. Пер. В.И.Оболенского и Ф.А.Терновского. М., 1890.

.Безобразов П.В.. Черты византийских нравов и культур. Положение женщины. Выпуск 1, Москва, 1893

.Буданова В.П. «Варварский мир в эпоху великого переселения народов».М., 2001.

.Васильев А.А. «История Византийской империи». СПб.: Алетейя, 2000

.Вейс Г. История цивилизации. Т.II.М.,1999.

.Дашков С. Б. Императоры Византии. М.: Издательский дом «Красная площадь», «АПС-книги», 1996.

.Диль Ш. «История Византийской империи». Государственное издательство иностранной литературы, 1948.

.Диль. Ш. "Юстиниан и Византийская цивилизация в VIв." СПб.1908.

.Дьяконов А.П. Византийские димы и факции в V-VIIвв.//Византийский сборник. М.-Л., 1945.

.Козлов А. С. «Основные направления политической оппозиции правительству Византии в первой половине V в.» Античная древность и средние века. 1983. № 20.

.Костогрызова Л. Ю. Эволюция семейного права в Византии в VI - XV веках. ("Российский юридический журнал", 2014, N 2.

.Кривушин И. В. Цирковые партии в ранней Византии./Вестник СПбГУ. 1992. Сер.2. Вып.2.

.Кривушин И.В. Социальный конфликт в ранней Византии.// Политические конфликты в древности и средневековье. Материалы коллоквиума. Иваново, 2000.

.Кулаковский Ю.А. История Византии: В 3т. Т.1(395 - 518)./ Переизд. от 1910. СПб, 2003.

.Курбатов Г.Л. Еще раз о византийских димах. // Средневековый город. Саратов, 1975. Вып.3.

.Курбатов Г.Л. История Византии. Историография. Л., 1975.

.Курбатов Г.Л. История Византии. От античности к феодализму. М., 1984.

.Курбатов Г.Л. Ранневизантийский город (Антиохия) в IV веке. Л.,1962.

.Левченко М.В. Венеты и прасины в Византии в V-VII вв.//Византийский временник. Т.1. М., 1947.

.Пигулевская Н.В. К вопросу о борьбе демов в ранней Византии (Критический обзор) //Византийский временник. Т.V. М., 1952.

.Поляковская М.А. Портреты византийских интеллектуалов. Екатеринбург 1992.

.Рудаков А. П. Очерки византийской культуры по данным греческой агиографии. М., 1917

.Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь в XI в. СПб.2004.Т.I-II.

.Сказкин С.Д «История Византии». Том 1. Москва: Наука, 1967

.Степаненко В.П., Шандровская В.С. Татул и Пакурианы. АДСВ. Вып. 36. Екатеринбург. 2009.

.Сюзюмов М.Я. Политическая борьба вокруг зрелищ в Восточно-Римской империи в IV века. // УЗ УГУ. Свердловск, 1952. Вып.11.

.Удальцова З.В. «Идейно-политическая борьба в Ранней Византии». «Наука». М.1974.

.Удальцова З.В. Советское византиноведение за пятьдесят лет. М., 1969.

.Успенский Ф.И. История Византийской империи VI - XII вв./Переизд. от 1927. М., 1996.

.Успенский Ф.И. Партии цирка и димы в Константинополе. //Византийский временник. Т1. М., 1894.

.Хвостова К.В. «Особенности византийской цивилизации».М.,2005.

.Чекалова А.А. К вопросу о димах в ранней Византии. //Византийские очерки. М., 1982.

.Чекалова А.А. Константинополь в VI веке. Восстание Ника. Санкт-Петербург: Издательство «Алетейя», 1997.

.Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). СПб. 1890-1907

.Чекалова А.А. Константинополь в VI веке. Восстание «Ника». М., 1986.

.Чекалова А.А. Народ и сенаторская оппозиция в восстании «Ника».//Византийский временник. Т.32. М., 1971