Пределы свободы мнений и свободы творчества
Национальный исследовательский университет
"Высшая школа экономики"
Факультет права
Кафедра конституционного и административного права
Курсовая работа по дисциплине
«Конституционное право»
на тему: «Проблема свободы мнений и свободы творчества»
Выполнил:
Студент 157 группы
Аптекарь Антон
Москва, 2016
Содержание
1. Соотношение свободы мнений и свободы слова
2. Ограничения свободы мнений - у каких идеологий не может быть права на жизнь?
2.1 Экстремистские идеологии и права человека
.2 Нужно ли запрещать коммунистическую идеологию?
.3 Запрет на пропаганду ненависти
.4 «Тысячи мертвых из-за тысяч слов»
3. Антиэкстремистское законодательство России
3.1 Антиэкстремистское уголовное законодательство
3.2 Мнение ОБСЕ про Российское законодательство о противодействии экстремизму
4. Современная пропаганда ненависти
5. Свобода творчества
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Свободу мнений можно по праву назвать одной из основ современного демократического общества. Действительно, все политические права, да и многие личные права базируются на свободе слова. Например, без нее невозможна реализация избирательных прав, так как предвыборная агитация по сути реализация свободы слова. А основная функция политических партий заключается в оформлении и представлении общественного мнения, то есть без свободы мнения невозможно формирование полноценных политических партий, либо этот институт не будет выполнять свои функции. Но возможность выражать свою точку зрения не ограничивается рамками политической жизни. Право высказывать свое мнение по любым вопросам должно быть у каждого из нас.
Например, любой человек может на своей странице в социальной сети выразить свое мнение по интересующей его теме или участвовать в обсуждении в неформальной беседе, не боясь того, что он будет подвергнут санкциям со стороны государства. Но во всех современных обществах встал вопрос о том, абсолютно ли право выражать свою точку зрения? И все идеологические течения имеют право на существование? Проблему регулирования свободы слова можно назвать одной из самых сложных во многих странах Европы, да и в нашей стране, так как от этого во многом зависит защита многих важных интересов граждан. В наше время не осталось ни одной страны, где свобода мнений была бы абсолютной, правда, в разных странах она ограничивается в разной степени и с разными целями.
В недемократических странах она ограничивается для того, чтобы сохранить существующий политический режим и не допустить распространения идей, противоречащих установленной в государстве политической идеологии и призывающие к смене власти.
В правовых государствах запрещаются течения и религии, которые носят явно деструктивный характер и представляют опасность для нормального развития и безопасности общества. Например, практически повсеместно запрещены религиозные и политические концепции, призывающие к терроризму и поощряющие его.
1. Соотношение свободы мнений и свободы слова
Свобода мнений также связана со свободой слова, содержания этих понятий во многом похожи, тем не менее между ними есть и принципиальные различия - свобода мнений предполагает право граждан иметь, определенные убеждения и действовать в соответствии с ними. Возможность распространять их это уже выражение свободы слова. Вместе с тем, распространение заведомо ложных сведений, нельзя назвать злоупотреблением свободы мнений так как сведения, которые заведомо для лица, которое их распространяет являются недостоверными нельзя назвать убеждением. В данном случае, распространяя заведомо ложные сведения, лицо злоупотребляет свободой слова, но не свободной мнений. Свобода мнений может быть превышена если человек действует в соответствии с убеждениями, представляющими опасность для общества либо распространяет их, но тут уже речь идет об ограничении возможности распространения определенных идеологических течений. Это уже свобода слова, получается, что свобода мнений неразрывно связаны, тем не менее они отвечают за разное - свобода мнений - это право иметь определенные убеждения и действовать в соответствии с ними, а свобода слова - за право беспрепятственно распространять их. Данная работа касается в первую очередь свободы мнений, свободы слова будет рассматриваться в контексте реализации свободы творчества и свободы мнений.
Свобода творчества рассматривается разными исследователями - часть воспринимают ее как частный случай свободы мнений, часть - как самостоятельное субъективное право человека. Вторая точка зрения представляется более логичной, так как свобода творчества включает аспекты, которые нельзя отнести к свободе мнений. Свобода творчества помимо всего прочего включает и право на охрану интеллектуальной собственности.
В своей работе я постараюсь рассмотреть, какие границы должны быть у свободы слова и свободы творчества и где, максимально полно раскрыть их юридическую природу, а также обосновать необходимость ограничения свободы слова для защиты основных прав и свобод, а также для охраны других общественно важных интересов.
2. Ограничения свободы мнений - у каких идеологий не может быть права на жизнь?
Начать следует с того, что свобода мнений, точнее отдельные его проявления, как и любое право человека, гарантированное Конституцией может быть ограничено для защиты общественно важных ценностей в случае если, лицо злоупотребляет ими, либо отдельные его проявления могут принести вред определенным общественным отношениям. При этом, это ограничение должно соответствовать целям таких ограничений и быть соразмерным - запрещать какие бы то ни было виды деятельности только в тех объемах, когда это может причинить вред общественно важным ценностям. Под злоупотреблением правом понимается осуществление права с целью причинить вред, в заведомо недобросовестных целях. Разумеется, те проявление прав человека, когда управомоченное лицо реализует свой законный интерес исключительно во вред другим субъектам необходимо ограничить, не допустив реализацию права в ущерб интересам других лиц. Вместе с тем, любое ограничение прав должно основываться на принципах соразмерности
2.1 Экстремистские идеологии и права человека
Очевидно, что экстремистские идеологии представляют угрозу для существования в стране конституционного строя и уж тем более правого государства. Значит для сохранения этих основополагающих ценностей необходимо оградить общество от пропаганды некоторых идей, потому что вакцина в виде цивилизованности и гражданского общества не всегда оказывается достаточно надежной - поэтому экстремистские идеологии и соответственно организации представляют реальную угрозу для существующей государственности. Как уже было сказано, экстремистскими в том числе признаются идеологии, возбуждающие ненависть к определенной группе, а также обосновывающие необходимость насильственных действий против нее. Это в первую очередь понижает уровень дозволенного в политике, приводя к доминированию конфронтационных методов в ущерб компромиссным. При этом, в обществе создается и развитию атмосферы ненависти в стране, что делает политическую систему менее устойчивой. В совокупности делает страх и нетерпимость важнейшими мотивами политической жизни, что создает идеальную почву для захвата экстремистами власти. Собственно, так было в Веймарской республике в 1933 году - общество воспринимало версальский мир как национальное унижение, а страна страдала от экономического кризиса, в таких условиях нацистская пропаганда имела успех.
В самом факте прихода к власти экстремистских организаций не было бы ничего страшного, если бы их правление подчинялось нормам права - тогда реализация их идей будет ограничена действующими нормами закона, тогда бы сохранились сменяемость власти, разделение властей и все остальное, без чего нельзя представить демократическое государство. Но главная проблема состоит в том, что любой экстремизм потому и является экстремизмом, что направлен на установление такой политической системы, которая не признает существование оппонентов.
Возможно, я определяю здесь экстремизм слишком узко. Но не делать это, невозможной станет и организация противодействия ему.
Опасность экстремистских идеологий состоит еще в том, что он ущемляет права крупных групп людей или обосновывает необходимость умаления прав определенных групп граждан. Ведь одно из наиболее явных проявлений экстремизма - это оскорбление отдельных социальных, этнических и религиозных групп, на которые возлагается вина за все проблемы, подлинные и мнимые, которые встречаются на пути общественного развития. В указании на ту или иную группу как на врагов страны и даже всего человечества. В провозглашаемой цели ликвидации или выдворения представителей той или иной группы. Это принципиально отличается от ограничения прав для защиты общественной безопасности или охраны прав всех граждан - экстремизм пропагандирует априорное ограничение прав только за принадлежность к какой-либо группе. Тут ограничение права на свободу мнений обусловлено общепризнанным принципом осуществление прав человека - осуществление прав не должно нарушать права других лиц. В теории такое пользование своими правами не должно препятствовать осуществлению прав другими лицами. А экстремистская пропаганда нарушает права других лиц.
Одной из ключевых проблем в антиэкстремистком законодательстве, чтобы, борясь с проявлениями тоталитарных идеологий, государство не скатилось к тому, чтобы диктовать, какие идеи ему нужны, какие нет. Тем не менее, борясь с экстремизмом, государство борется не с идеологиями как таковыми, а с их проявлениями - пропаганда ненависти или призывы к насильственному изменению конституционного строя. В открытом обществе под экстремизмом понимаются идеологии, направленные на:
ликвидацию самой возможности легального плюрализма, свободного распространения и обмена идеями; - установление единственной идеологии в качестве государственной; - разделение людей по классовому, имущественному, расовому, национальному или религиозному признакам и априорное ограничение прав части граждан; - отрицание прав человека.
Таким образом, в демократическом правовом государстве экстремизм угрожает не сохранению действующей в определенной момент власти - в демократическом государстве она меняется в соответствии с законом, а против демократической государственности как таковой.
2.2 Нужно ли запрещать коммунистическую идеологию?
Затронем еще один актуальный в настоящее время вопрос - было бы оправдано официальное осуждение коммунистической идеологии, и в том числе запрет на пропаганду символики Cоветского Союза и официальное признание советского режима преступным, также как это сделано с нацистским? В ответ на подобные предложения можно встретить возражения, например, то, что запрет подобных точек зрения это «глубочайшее унижение его человеческого достоинства», которое неприемлемо «даже если это такой моральный урод, как сталинист или фашист». С похожими рассуждениями сложно согласиться - запрет человеконенавистнических идей - это не умаление свободы мнений, а мера самозащиты общества от опасных для него идеологий. Попробуем разобраться, было бы это ограничения оправданным и необходимым в демократическом обществе, или это необоснованное ограничение свободы мнений.
Запрет советской символики и коммунистической идеологии характерен для стран, которые пострадали от преступлений, особенно совершенных во времена правления Сталина. Например, вскоре после принятия прибалтийских республик в состав СССР, десятки тысяч граждан этих стран были депортированы из своей страны достаточно значительная часть из них были вывезены в районы Крайнего Севера, в частности на Таймыр. При чем, во время депортации, которая проходила в большой спешке, о том, что будет с вывезенными нежелательными элементами в новых местах совершенно не думали. В результате вынужденные переселенцы в широтах, где температура зимой нередко опускалась ниже -50 градусов практически без жилья и с достаточно скудным питанием, еду по большой части приходилось добывать самим. Также у сосланных не было почти никакого топлива для обогрева. Разумеется, смертность в таких условиях была достаточно высокой.
Помимо этого, репрессии коснулись и военных - тут наиболее известный пример это расстрел польских военнослужащих, взятых в плен в сентябре 1939 года, в частности в Катынском лесу под Смоленском, а также ссылка высокопоставленных военных из Прибалтики в штрафные лагеря на Крайнем Севере, где многие из них погибли от суровых климатических условий и отсутствия элементарных условий для жизни.
В Украине в начале тридцатых годов во время коллективизации от голода и последствий, связанных с ним, погибло несколько миллионов человек, преимущественно из-за того, что у крестьян забирали практически весь урожай, не оставляя ничего для пропитания. Был этот голод направлен против определенной этнической группы или нет - это уже предмет для споров среди историков, но здесь важно то, что голод с большим количеством жертв был неизбежным следствием политики коммунистов в деревне.
Преступления, коммунистического режима, совершенные на территории стран, где его символика запрещена можно перечислять еще долго, но главное то, что героизация, тех кто совершил эти преступления так же оскорбляет память тех, кто пострадал от них, как и оправдание фашизма - память жертв Освенцима и Собибора. Советская символика в сознании большинства населения этих стран ассоциируется с трагическими моментами истории, также, как и нацистская символика. Поэтому запрещая коммунистическую идеологию и то, что с ней связано законодатель фиксирует то, что общество считает неприемлемым, а нахождение по соседству памятников палачам и их жертвам стирает всякие границы между добром и злом и размывает этический фундамент под правом и другими социальными институтами.
Помимо того, что нынешние коммунисты оправдывают или отрицают уничтожение многих ни в чем не повинных людей, не вызывает никаких сомнений и глубокое сходство гитлеровского и сталинского режимов.
Во-первых, оба режима были полицейскими и обеспечивали подконтрольность всех сфер жизни государству и для этих целей создали в мощный репрессивный аппарат, который наказывал за малейшее сопротивление режиму. В обоих государствах основной функцией правоохранительных органов была защита существующего режима, а не охрана интересов граждан.
Во-вторых, оба предусматривали деление всего общества на группы с принципиально разными правами, и узаконенной дискриминацией тех, кто относился к второсортным группам, отличались лишь критерии определения «лишенцев» - в СССР во времена сталинизма это были представители определенных классов, а нацисткой Германии это были представители определенных рас и национальностей. В обоих случаях представители чуждых групп населения ограничивались в правах и даже уничтожались физически, что было частью государственной политики так как представители второсортных групп априори объявлялись врагами.
А главное - оба режима были тоталитарными. Государство регламентировало и контролировало личную и общественную жизнь граждан, человек не признавался как ценность, а лишь был средством достижения государственных целей. Разумеется, при такой модели взаимоотношений личности с государством о гарантии прав человека говорить не приходилось, так как признание прав человека предполагает их неотчуждаемость, а государство должно выполнять функции по защите этих прав, это напрямую противоречило идеологии, которая и в том, и в другом случае ставило в качестве конечной «великую» цель, а граждане должны были лишь средством ее достижения, а не высшей ценностью, соответственно, у правоохранительных органов задачей было отнюдь не охрана граждан. Поэтому о признании и защите прав человека при обоих режимах говорить не приходилось. При обоих режимах была установлена однопартийная система и режим, который исключал существование оппонентов.
Напрашивается вывод, что коммунистическая идеология вполне может быть запрещена, как это было сделано с нацисткой в некоторых странах. Например, публичная демонстрация советской атрибутики и пропаганда коммунизма была запрещена, соответственно, коммунистическая идеология как таковая была поставлена вне закона. Такие запреты приняты в прибалтийских республиках (Литве, Латвии и Эстонии), Польше, Чехии, Грузии и с недавнего времени в Украине. Попробуем рассмотреть, как это сделано в последней.
В августе 2015 года президентом страны был подписан так называемый антикоммунистический пакет законов, который включал «закон об осуждении коммунистического и национал-социалистического тоталитарных режимов запрете пропаганды их символики». Он предусматривает запрет публичной демонстрации символики нацисткой Германии, а также атрибутов советского государства, а также оправдание и одобрение преступлений того и другого режима. Вместе с тем, в законе указано, чем руководствовался законодатель, поставив эту идеологию вне закона. В Украине нет одного закона, где указаны критерии признания идеологии экстремисткой и меры по ограничению ее распространения, поэтому для применения норм этого акта к конкретным общественным отношениям, упомянутые в законе, запрещающим коммунистическую идеологию необходимо было продублировать в других законах - «О Телевидении и радиовещании», о политических партиях», «о гражданских объединениях» и в ряд других. В основном эти нормы содержат ограничения на использование коммунистической атрибутики в символике организаций, а также заперты на оправдание советского режима.
Вводя такие запреты, законодатель столкнулся с еще с одной проблемой - важно было не зайти слишком далеко, чтобы не запретить изучение достаточно большой страницы истории страны, либо сильно затруднить изучение истории и поставить вне закона многие произведения искусства созданные до распада СССР. Также победа над нацизмом во время Второй Мировой Войны ассоциируется именно с красным флагом, который формально попадает под определение коммунистической символики. Но в данном случае красный флаг символизирует победу над нацизмом, а не советский режим, поэтому в самом законе закреплены случаи, когда ограничения на демонстрацию советской или нацисткой символики не распространяются. Помимо оригиналов боевых знамен запрет снят с демонстрации коммунистической символики на предметах антикварной коллекции, во время исторических реконструкций, в музеях и архивах, а также в документах органов власти советского периода. Как мне кажется, эти изъятия недостаточны для достижения целей принятия закона. Для того, чтобы закон не допускал пропаганду режима, признанного преступным на законодательном уровне, но при этом не мешал вспоминать о подвиге народа, совершенном во многом именно под советскими флагами (из песни слов не выкинешь). Нужно чтобы закон не запрещал демонстрацию Знамени Победы и других символов победы во время Второй Мировой Войны, даже если они содержат советскую символику. Вместе с тем, некоторые понятия остаются неопределёнными таки понятия как «пропаганда», что затрудняет применение этого закона. Как мне кажется, данный акт не лишен недостатков, но тем нее его принятие оправдано и его нельзя признать необоснованным ограничением свободы мнений.
Таким образом, коммунизм соответствует многим критериям, по которым нацизм был признан идеологией. Поэтому запретить пропаганду советской идеологии и публичную демонстрацию советской символики, как это уже сделано в некоторых странах, было бы вполне оправданным и соразмерным ограничением права на свободу мнений.
2.3 Запрет на пропаганду ненависти
Одним из самых очевидных ограничений свободы мнений можно назвать запрет на пропаганду определенных идеологий. В первую очередь тех, которые разжигают ненависть к какой-либо социальной группе. Это не обязательно могут быть прямые призывы к насилию в отношении определенных групп населения,
Ярким примером здесь служит история, произошедшая несколько лет назад. Тогда в газете «Комсомольская правда» вышла статься с таким подзаголовком: «Порой жалеешь, что из предков нынешних либералов нацисты не наделали абажуров. Было бы меньше проблем».
Зачастую даже уважаемые и авторитетные люди могут утверждать: «журналист имеет право на свое мнение», «нельзя бороться со словом при помощи государственного насилия», «оправдание любых преступлений, хоть сталинских, хоть гитлеровских, хоть совершенных ИГИЛ, может быть предметом только морального суда, но не уголовного».
Нет, Фашизм - и его оправдание, - предмет не морального суда, а уголовного. Как бы это не коробило отдельных великодушных граждан, готовых, по крайней мере на словах отдать жизнь за право высказывать подобные убеждения.
Фашистское слово, - как хорошо известно из истории, - неизбежно переходит в дело. И является его необходимой первой стадией. А потому оно может и должно быть уголовно наказуемо.
Несколько лет назад в Волгограде произошло жестокое убийство - по признанию задержанных, исключительно по гомофобским мотивам. И, на мой взгляд, соучастниками этого убийства должны быть признаны те, кто последовательно занимается разжиганием вражды и ненависти по признакам сексуальной ориентации. Здесь слово уже перешло в дело. Также и фашистское слово уже несколько раз переходило в дело - известно немало убийств, совершенных неонацистами в России. И соучастниками этих убийств тоже должны быть признаны те, кто распространяет фашистские идеи, издает фашистские CМИ, и скандирует на митингах фашистские лозунги. Право на высказывание своих убеждений есть у каждого. Но общество не должно позволять фашистам безнаказанно пропагандировать свои убеждения, вступать с ними в дискуссии и призывать их к толерантности. Разговор с ними должен идти только на одном языке, который они прекрасно понимают - на языке закона, наказывающего за фашистскую пропаганду.
Потому что эти «зубы дракона» всегда и неизбежно прорастают одинаково: насилием, погромами и кровью.
2.4 «Тысячи мертвых из-за тысяч слов»
Обратимся к конкретным примерам, Как уже было сказано, фашистское слово неизбежно переходит в дело потому оно может и должно быть наказуемо по закону. Вспомним хотя бы то, что "еврейского вопроса" в нацистской Германии началось не с решений, принятых на Ванзейской конференции, и даже не с "Хрустальной ночи", а с выступлений и газетных статей, по содержанию похожих на интервью профессора Дугина, утверждавшего, что украинцев нужно «убивать, увивать и убивать». А стоит ли напоминать, что было дальше? Дальше собственно было выдворение евреев из Германии, Хрустальная ночь, собственно Ванзейская конференция, газовые камеры. И Нюрнберг, где как представляется окончательно и бесповоротно было сказано, что фашизм начинается не с погромов и физического уничтожения представителей других национальностей и оппозиции, а с высказываний, призывающих к подобным действиям. В числе прочих в Нюрнберге к смертной казни был приговорен Юлиус Штрейхер, который никого не убивал, и самолично не отправил никого в газовую камеру, а только был главным редактором антисемитского журнала «Дер Штюрмер», который был одним из основных антисемитских изданий в Нацисткой Германии, где в октябре 1938 года появилась статья, говорящая о евреях вот так: «Бактерии, паразиты, вредители - их нельзя терпеть. Для того чтобы блюсти чистоту и гигиену, мы обязаны их обезвреживать, убивать». Эта публикация и подобные естественно формировали атмосферу нетерпимости к евреям, создавая тем самым идеологическое обоснование для холокоста - те, кто в нем участвовал в подавляющем большинстве были уверенны что делают полезное и важное дело, а те, кого они убивали не воспринимались как себе подобные.
Вспомним пример из относительно недавнего прошлого. 20 с небольшим лето назад в Руанде произошел геноцид племени Тутси со, совершенный преимущественно Хуту - этнической группой, которая составляла большую часть населения страны. За данное преступление понесло ответственность руководство государства и руководители главного государственного радио «тысячи холмов», если привлечение к ответственности политического руководства страны не вызвало ни у кого сомнений в его обоснованности - преступление таких масштабов просто не может случиться как минимум без попустительства высшей государственной власти, то необходимость привлечения к ответственности журналистов, призывавших к геноциду вызывала вопросы - мол журналисты сами не формировали подобную атмосферу ненависти, а лишь выражали настроения народа, так как в обществе длительное время зрел межэтнический конфликт между Хуту и Тутси. Эта теория была опровергнута американским исследователем Дэвидом Янагизава-Дроттом, который придумал очень простой, но тем не менее эффективный способ доказать, что пропаганда была одним из ключевых факторов в трагическом развитии событий.
Тут на помощь пришла физика. Рельеф в Руанде достаточно гористый, и поэтому сигнал от двух передатчиков государственного радио «Тысяча холмов» есть не везде. С помощью законов распространения радиоволн можно было рассчитать, какие селения находились в зоне вещания, а какие нет, также у Янагизава-Дротта было количество осужденных за участие в геноциде в этих же населенных пунктах. В результате получилось, что в зонах уверенного приема «Тысячи холмов» количество участников убийств было на 60-70 % выше. Зависимость тут сложно не заметить, как и отрицать достаточно очевидные выводы - государственная пропаганда послужило если не катализатором одного из крупнейших геноцидов со времен Второй Мировой войны, то одним из ключевых факторов, приведших к такому развитию событий. Со статистикой в руках теория о том, что пропаганда - не причина, а следствие настроений народных масс выглядит не очень логично. Там, где сегодня призывы убивать - там завтра кровь, а не наоборот.
В нашей стране существует закон О противодействии экстремистской деятельности, где составлен перечень оснований для признания деятельности экстремистской. Во многих аспектах понимание экстремизма в российском законодательстве соответствует общепринятому, тем не менее законодатель не дал точное определение экстремизма, а перечислил признаки, которые позволяют признать деятельность экстремистской.
Совершение определенных действий, неправленых против общественного порядка (воспрепятствование законной деятельности государственных органов, террористическая деятельность, дискриминация по религиозному, национальному расовому или социальному признаку, насильственное воспрепятствование избирательным правам, совершение преступление по мотивам ненависти к расе, национальности социальной группе, а также публичные высказывания, признаваемые общественно опасными (публичное оправдание терроризма, пропаганда превосходства, исключительности или неполноценности по признаку расы, национальной, социальной принадлежности или отношению к религии, публичная демонстрация нацисткой атрибутики и символики, заведомо ложные обвинения лиц, замещающих государственные должности в экстремизме а так же публичное одобрение экстремисткой деятельности и призывы к ее осуществлению). Как мне кажется, клевета в отношении чиновников сложно признать экстремизмом потому что это противоправное деяние причиняет врет другим общественным отношениям.
Существует точка зрения, согласно которой антиэкстремистское законодательство априори является нарушением прав граждан на свободу мнения, например, недавно российский публицист Олег Кашин, критикуя предложения по изменению антиэкстремисткого законодательства России, писал «подлежат уточнению, а главное - поправить их применение», то есть сажать за слова и перепосты все равно надо, следует только уточнить, за какие именно слова и перепосты. Владимиру Ашуркову, конечно, спасибо, но таких "уточнителей" и в путинской Госдуме 450 человек сидят, и они с санацией права справляются и сами; зачем менять Яровую на Ашуркова, если в принципиальнейшем вопросе наказания за слова между ними нет разницы?». Безусловно, полная отмена антиэкстремистких законов - совсем не лучшее решение проблемы, так как даст возможность пропагандировать человеконенавистнические и деструктивные идеологии.
В тоже время, формулировки и применение антиэкстремисткого законодательства действительно нужно поправить - зачастую по статьям, которые призваны карать за фашистские и ксенофобские высказывания наказываются противники действующей власти. Чтобы уголовное право не становилось средством необоснованного ограничения прав граждан, а защищало общество от деструктивных элементов, а демократические институты от эрозии, необходимо в том числе сформулировать соответствующие статьи уголовного кодекса, и правоприменительную практику так, чтобы не было оснований для привлечения к ответственности лиц, чьи высказывания не представляют опасности для общества.
.1 Антиэкстремистское уголовное законодательство
В прочем, что делать с правоприменительной практикой не относится к данной теме, так что посмотрим, как в нашей стране сформулированы те преступления, объективная сторона которых выражается в словах.
«Антиэкстремистская» статья 282 Уголовного кодекса России сформулирована достаточно размыто ("возбуждение ненависти по признаку принадлежности к социальной группе"), что создает почву для злоупотреблений. Данная статья зачастую служит формальным основанием для привлечения к уголовной ответственности по политическим мотивам, поэтому раздается множество предложений об ее отмене. Безусловно, это не лучшее решение проблемы, поскольку даст возможность экстремистам безнаказанно распространять антиобщественные убеждения.
Криминализация действий по реабилитации нацизма в целом оправдана, но не в том виде, как это сделано в российском уголовном кодексе. Привлечение к ответственности за «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР во время Второй Мировой войны» не выдерживает никакой критики, так как многие исторические факты до сих пор являются предметом спора среди специалистов. Данная статья УК РФ может значительно усложнить исследование этой страницы истории, так как сделает практически всех, кто пишет об этой войне потенциальными преступниками - практически любое искажение фактов может быть расценено как распространение заведомо ложных сведений. Более того, эта статья ставит под угрозу уголовного наказания всех, кто публично говорит о неприятных страницах истории страны в это время. А они были, некоторым гражданам не хотелось представить историю нашей страны исключительно героической. Получается, что якобы для «защиты от фальсификации истории» в уголовный кодекс была введена вредная и опасная статья, которая ставит под угрозу всех, кто занимается изучением Второй Мировой Войны.
Также УК РФ предусматривает наказание за оскорбление чувств верующих. При этом, закон использует формально неопределенные понятия «верующий», «оскорбление чувств». Более того, чувства сами по себе не могут быть объектом, против которого может быть направлено преступление, потому, что «оскорбление чувств» не может быть подвергнуто объективной оценке, значит, его нельзя запретить и соответственно наказывать за нарушение запрета. Получается юридический абсурд - преступление, у которого априори нет состава.
3.2 Мнение ОБСЕ про Российское законодательство о противодействии экстремизму
Вместе с тем, Российский «закон о противодействии экстремизму» относительно недавно был оценен ОБСЕ как «нарушающий нормы права», так как его неточные формулировки дают возможность расширять его применение, используя его по политическим мотивам, потому что многие его нормы при необходимости можно понимать достаточно широко Он также создает основание для запрещения распространения идей, которые сложно назвать экстремистскими - например, агитация, направленная на нарушение территориальной целостности чаще всего направлена на реализацию права на самоопределение народов, и максимум агитацию, направленную на отделение части территории от страны, но никак не на насильственный сепаратизм. Вместе с тем, формулировка «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, или отношения к религии» дает возможность злоупотребления при применении этой нормы, если точнее, то непропорциональным и не соответствующим целям антиэкстремистким мерам и привлечения к ответственности по политическим мотивам.
В целом, российское законодательство в этой сфере, как и в любой другой стране ставит определенные границы осуществления прав граждан, но данные ограничения нарушают принципы пропорциональности, согласно которому ограничения прав возможно только в тех пределах, когда оно охраняет общественно важные интересы и законности - эти ограничения должны соответствовать их целям и соразмерности - критерии признания организаций экстремистскими зачастую не соответствуют целям защиты конституционного строя и исключения из политики маргинальных элементов, отрицающих конституционное устройство государства и демократический строй.
экстремистский идеология творчество свобода
4. Современная пропаганда ненависти
Проблема ограничения распространения определенных мнений достаточно актуальна и в наши дни, как уже было сказано, экстремизм представляет достаточно серьезную и реальную угрозу.
Вместе с тем, экстремизм остается универсальным термином для идеологий, отрицающих демократическую государственность и права человека, либо призывающие к насилию. Но в некоторых случаях, зачастую для политической целесообразности этот термин трактуется достаточно специфически. Это происходит из-за того, что экстремизм охватывает достаточно широкий круг опасных для общества явлений. Для того чтобы предотвратить злоупотребление этим понятием необходима большая конкретизация. Например, периодически бывает, когда власть использует его для борьбы со своими политическими противниками. В своем докладе «пропаганда ненависти и свобода СМИ» предлагает конкретизировать некоторые важные понятия, в частности термин экстремизм предлагается заменить на более конкретные - «пропаганда ненависти», и «пропаганда войны». Действительно, экстремизм - создают почву для спекуляций и при необходимости может использоваться для борьбы с политипическими конкурентами. Конкретизация существенно снизит риск спекуляций на этой почве. Актуальность данного исследования обусловлена тем, что многие войны начинались именно с пропаганды и, в частности подчеркивает то, что в развязывании вооруженного конфликта на востоке Украины СМИ сыграли немалую роль. Во многом, поэтому организация, отвечающая за безопасность и предотвращение крупных вооруженных конфликтов в нынешней Европе, утверждает, что пропаганда войны должна быть наказуема по закону.
Данный доклад дает несколько важных определений, которые могут быть использованы для совершенствования законодательства. Например, здесь сформулировано определения пропаганды ненависти.
5. Свобода творчества
Как уже было сказано, свобода творчество является частным случаем свободы мнений, одним из ее проявлений. Если свобода мнений означает право иметь и распространять убеждения, то свобода творчества означает право создавать литературные, художественные и иные произведения в соответствии с этими убеждениями. Законодатель выделил свободу творчества в отдельное право человека так как искусство играет важную роль в обществе, и даже если не брать в расчет, то что оно зачастую поднимает и политические темы, влияет на общественное мнение, и, безусловно, затрагивает многие важные проблемы, а так же является средством реализации важных потребностей людей. Ограничение свободы творчества, даже при сохранении свободы мнений может скажется на всем обществе, потому что негативно отразится на духовной жизни общества. Поэтому законодатель обеспечил ее особой защитой. Очевидно, что у свободы творчества есть те же ограничения, что и у свободы мнений.
Трагедия, произошедшая чуть более года назад с журналистами сатирического журнала Шарли Эбдо, когда несколько журналистов издания были убиты исламскими за размещенные в нем карикатуры на пророка Мухаммеда. На эту трагедию отреагировали по-разному - кто-то считал, что убийству за рисунок не может быть никакого оправдания, а кто-то обвинял журналистов в произошедшем, утверждая, что, изображая в таком виде религиозного деятеля, они фактически спровоцировали верующих мусульман на преступление, нарушив их право на свободу вероисповедания. Поэтому публикация оскорбительных для представителей той или иной религии карикатур недопустима, так как она может вызвать конфликты внутри общества и послужить причиной всплеска насилия. А государство было обязано защитить законные интересы верующих от нарушения в том числе и ограничив свободу творчества потенциальных жертв терактов, а также потому что это формирует атмосферу нетерпимости в стране. Например, вскоре после этой трагедии политолог Григорий Мирский писал, что есть вещи, про которые писать не следует, в частности публикация антиисламских карикатур не приведет ни к чему хорошему, также, как и отрицание рабства в США холокоста на оккупированными нацистами территориях во время Второй Мировой Войны и распространение экстремистских идей. На мой взгляд, это рассуждение содержит ряд существенных логических ошибок.
Во-первых, публиковать антирелигиозные карикатуры и отрицать Холокост или геноцид армян в Турции - это совершенно не одно и тоже. Отрицать вышеуказанные события - это значит идти против фактов, но не оскорблять чьи-то чувства. А религии построены на вере, поэтому отрицание объективных фактов не имеет к религиям вообще никакого отношения.
Во-вторых, оскорблять и унижать людей действительно нельзя, но в случае, если это происходит вступает в силу закон, дающей право на защиту чести, доброго имени и деловой репутации, позволяющий привлечь к ответственности за оскорбление или унижение человеческого достоинства. Доказать наличие или отсутствие оскорбления в действиях виновного научными методами. А запретить оскорблять религиозные, как и другие чувства нельзя в принципе, потому что любое чувство - это эмоциональная реакция человека на происходящее, и оно не может быть «задето», «унижено» или «тронуто».
Это оскорбление не поддается никакой объективной оценке, значит его нельзя запретить и соответственно наказать на нарушение запрета.
Также, публикацию антирелигиозных нельзя расценивать как нарушение свободы совести - это не препятствует отправлению религиозных обрядов и религиозных убеждений. И уж тем более не разжигает ненависть по отношению к верующим. Свобода совести предполагает право граждан исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой и распространять свои убеждения. Но точно такое же право есть у всех независимо от отношения к религии. Право на высказывания своих убеждений есть у каждого, и поэтому верующий должен знать, что всем дозволено критиковать, высмеивать священные для него понятия. Запретить это, и тем более наказать за «оскорбление» он не в праве. Ровно такая же свобода выражения мнений есть у него самого.
Кто-то нарисовал карикатуры на вашего пророка? Не смотрите на них.
Кто-то написал книгу, противоречащую христианским канонам? Не читайте ее.
Кто-то написал картины, пародирующие ваши иконы? Не ходите на эту выставку.
А иначе получится, как в старом анекдоте про человека, которого беспокоит раздевалка в женской бане, которая видна из окна. Пришла к нему комиссия проверять. Смотрит в окно - ничего не видно. А жалобщик советует: «А вы на шкаф залезьте».
Стоят внимания также тезисы о том, что сатирическому журналу следовало самому воздержаться от подобных публикаций для того, чтобы не подвергать опасности своих сотрудников, а государство при необходимости должно ограничивать свободу творчества, если ее проявления создают такую угрозу для авторов.
Как уже было сказано, права могут быть ограничены в случае злоупотребления ими для защиты других лиц и общественно важных интересов, которые пусть и косвенно, но касаются всех граждан страны. То есть, проявления, которые нарушают законные интересы других лиц, но никак не потенциальных жертв посягательств. Более того, в некоторых странах журналисты пользуются особой защитой ввиду важности их работы и возможных рисков, связанных с их профессиональной деятельностью - без них сложно представить свободный обмен информацией и мнениями, а если не будет этого, то немыслимо и все современное общество. Поэтому обеспечивать безопасность журналистов необходимо уж точно не с помощью объявления определенных темы запретными, а, например, противодействием экстремизму и предупреждением похожих преступлений.
Помимо сугубо правовых аспектов, у этой проблемы есть и морально-нравственная составляющая. Дело в том, что ограничение свободы творчества под влиянием теракта и в полном соответствии с требованиями террористов означает капитуляцию перед ними. А предполагать, что радикалы остановятся на карикатурах наивно. Вместе с тем, сами террористы никуда не исчезнут - и будут бороться за установление своих правил дальше, так что, последствия слабости тут могут оказаться печальными - в случае недостаточного противодействия экстремисты могут стать хозяевами в стране. Тут возникает вопрос - может ли современное общество позволить нелюдям и мракобесам, убивающим из-за рисунков заставлять жить все остальное общество по своим правилам? Разумеется, нет. Более того, история еще не знает примеров, когда террористов удавалось «умиротворить», выполняя их требования. Более того, если идти на уступки после терактов, можно рано или поздно в стране, где они станут хозяевами. Как верно писал по этому поводу публицист Алексей Мельников «Можно подумать, что дело только в карикатурах или же публично демонстрируемых насмешках. И если не публиковать карикатур, то прикрывающиеся исламом бандиты успокоятся. Не найдут повода для того, чтобы предъявить свой сумасшедший счёт свободному обществу».
Поэтому уступки террористам неприемлемы, с ними возможен только один разговор и аргументами могут быть закон, карающий любые проявления экстремизма и правоохранительные органы, эффективно выполняющие свои функции и конечно же общество, способное консолидироваться против террористической угрозы.
Более того, капитуляцию перед террористами можно расценивать как предательство журналистов, погибших при выполнении своего профессионального долга, своими во многом провокационными карикатурами этот журнал боролся за право на свободу творчества, подразумевая под ними в том числе и возможность создавать творения, которые задевают чьи-то чувства. Лучшим памятником погибшим в данном случае были бы гарантии безопасности журналистов и защита права на свободу мнений и творчества.
Вернемся к юридической материи, а именно к функциям и обязанностям государства - одной из основных функций государства является защита прав и свобод человека, в том числе свободы творчества от противоправных посягательств. Соответственно, государство должно защищать особенно жизнь и безопасность общественный граждан и общественный порядок в целом и в подобных преступлениях в корне неверно обвинять журналистов - уменьшение преступности и безопасность граждан - это задача правоохранительных органов. Поэтому, требовать ограничить права потенциальных жертв преступлений - достаточно опасная практика. Разумеется, чем меньше у граждан прав, тем проще государству их защищать, но государство должно охранять законные интересы граждан, а не ограничивать их свободу. Запретить создавать «оскорбительные» произведения также нелепо, как и ограничить покупку автомобилей чтобы обезопасить их от угона или ввести ограничения на занятия предпринимательской деятельностью - для устранения конкурентов по бизнесу и по другим корыстным мотивам убивают гораздо чаще, чем за карикатуры, и полностью обезопасить предпринимателей тут невозможно. Значит в том числе и тут государство должно бороться с преступниками, а не ограничивать права потенциальных жертв.
Тем не менее, на определенном этапе общественного развития, определенные ограничения на критические высказывания в отношении религии может быть адекватной мерой самозащиты общества от конфликтов на религиозной почве. Более того, в демократическом государстве законы принимаются представительными органами напрямую подотчетными народу. Значит, запреты, которые содержатся в законах являются фиксацией того, что общество считает неприемлемым, поэтому если в стране религия веками играла важную роль в жизни общества, то оскорбление священных для верующих понятий будет считаться неприемлемым. Подобную позицию мы можем встретить в двух делах Европейского суда по правам человека со схожим содержанием Уингроу против Соединенного королевства и Института Отто-Премингер против Австрии. В обоих случаях в стране существовал закон, наказывающий за критические в отношении религии публикации или произведения искусства. И в этих двух делах ЕСПЧ посчитал необходимым в демократическом обществе ограничение свободы мнений. Но время, когда неправовые ограничения важных прав и свобод в угоду религиозным мракобесам признается законным, очевидно, прошло, так что картинка или фильм не должны объявляться противозаконными, даже если кому-то сильно не нравятся.
Заключение
Рассмотрев проблему границ свободы мнений и свободы творчества и пределов осуществления этих свобод человека, мы можем сказать сделать несколько важных выводов. Во-вторых, становление границ свободы мнений и свободы творчества, важно в демократическом обществе потому что это влияет на возможность самореализации человека и делает возможным политическую конкуренцию в современном понимании. Во-вторых, возможность иметь и распространять определенные взгляды может и должна быть ограничена на законодательном уровне, так как вседозволенность здесь может привести эрозии демократической государственности, а также смешению границ допустимого в политике, поэтому государство должно пресекать проявления свободы мнений, представляющие угрозу для конституционного строя и открытого гражданского общества. Важно, что эта борьба не была дискредитирована произволом и борьбой с инакомыслием и не превратила конституционное государство в полицейское, поэтому законодатель в каждом конкретном государстве должен найти разумный для страны баланс между свободой мнений и запретом деструктивных идеологий.
В некоторых странах Восточной Европы, такой деструктивной идеологией признана советская. Это во многом оправдано, потому что от этого режима было немало жертв, и прославлять убийц - это оскорбление жертв и их потомков, а государство должно устанавливать определенный порог допустимого, так как примирение палачей с жертвами невозможно. Эта идеология несовместима с демократической и право государственностью, так как противоречит идее прав человека и демократической государственности, так как предполагает подчиненность всех органов власти советам, что исключало разделение властей. Более того, советский режим предполагал существование такого политического строя, который исключает наличие оппонентов, поэтому коммунистическая идеология в некоторых странах поставлена вне закона, что можно признать обоснованным ограничением свободы мнений, которое допустимо в демократическом обществе.
Свобода творчества выделено в отдельное право человека, потому что это особое проявление свободы мнений, которое исключительно важно для духовного развития общества и реализации важных потребностей граждан. Поэтому у искусства не должно быть запретных тем, иначе в нем не будет смысла.
Список использованной литературы
Нормативно-правовые акты
1.Закон Украины «Про засудження комуністичного та націонал-соціалістичного (нацистського) тоталітарних режимів в Україні та заборону пропаганди їхньої символіки» от 08.08.2015, Відомості Верховної Ради (ВВР), 2015, № 26, ст.219
2.Закон Украины «Про громадські об'єднання» 22.03.2013 - Відомості Верховної Ради України (ВВР), 2013, № 1, ст.1
.Закон Украины «Про політичні партії в Україні» 05.04.2001, Відомості Верховної Ради України (ВВР), 2001, N 23, ст.118
.Законі України "Про друковані засоби масової інформації (пресу) в Україні" Відомості Верховної Ради України, 1993 р., № 1, ст. 1; 2004 р., № 11, ст. 141; 2014 р., № 5, ст. 62, № 22, ст. 816
5."Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 30.03.2016), ст 148. Ч. 1,
.Федеральный закон «о противодействии экстремисткой деятельности» от 10.07.02
Научная и иная литература
1.Propaganda and Conflict: Evidence from the Rwandan Genocide - David Yanagizawa-Drott
2.Алексей Мельников - измена свободе
.Арам Арамян - «Некоторые вопросы отрицания геноцида и ограничения права на свободу выражения мнения» - 21-й век, № 4 (37) / 2015
.Б.Л. Вишневский «а вы на шкаф залезьте»
.Б.Л. Вишневский «о тонкости чувств»
.ДЕЛО «УИНГРОУ (WINGROVE) против Соединенного Королевства» Постановление суда от 25 ноября 1996
.Дзинтра Геки - Документальный фильм "Сибирский Баланс" - 2012
.Европейская комиссия при Совете Европы признала российский закон «О противодействии экстремистской деятельности» нарушающим нормы права
.Института Отто-Премингер (решение по делу от 20 сентября 1994 г. Серия А, т. 295-А).
.Информационное право: Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 021100 "Юриспруденция" (Лапина М.А., Ревин А.Г., Лапин В.И.) (под ред. И.Ш. Килясханова) ("ЮНИТИ-ДАНА", "Закон и право", 2004)
.М.А. Краснов «Политический экстремизм и права человека»
. О. Кашин «путинские черты»
. Политико-правовой подход к формированию государственной политики противодействия экстремизму в ряде стран Запада: опыт для России, 2004, Ульянова, Екатерина Викторовна
. Сталинские депортации 1928-1953 под ред. А. Н. Яковлева // Материк, М., 2005, 825 с
. Убийцы Владимира Торнового предстанут перед судом
. Уголовное право: учебник. В 3 т. Т. 1: Общая часть / под общ. ред. А.Э. Жалинского. М.: Городец, 2011
. Эктумаев А.Б. «Свобода Слова в решениях европейского суда по по правам человека» Вестник Пермского университета. Юридические науки - № 3 / 2011