Разумные сроки судопроизводства как европейский стандарт справедливого правосудия и принцип российского арбитражного процесса
Контрольная работа
Разумные сроки судопроизводства как европейский стандарт справедливого правосудия и принцип российского арбитражного процесса
Содержание
1. Общие положения о стандарте разумного срока судопроизводства в российском арбитражном процессе
. Стандарт разумных сроков судопроизводства в практике ЕСПЧ и российской судебно-арбитражной практике
Литература
1. Общие положения о стандарте разумного срока судопроизводства в российском арбитражном процессе
Согласно известному афоризму французского философа Ж.-Ж. Руссо хорошее употребление времени делает время еще более драгоценным. Эти слова актуальны и для процессуального права. Среди базовых ценностей правосудия выделяется стандарт разумных сроков судопроизводства, получивший в отличие от стандарта доступности правосудия закрепление в ст. 6 Европейской конвенции по правам человека в числе прочих стандартов справедливого судебного разбирательства.
В Российской Федерации арбитражное процессуальное законодательство длительное время не называло стандарт разумных сроков судопроизводства в качестве принципов правосудия. В 2010 г. в целях реализации положений Конвенции был принят Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (далее - Закон о компенсации). Одновременно Федеральным законом от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»» АПК РФ был дополнен положениями, направленными на обеспечение разумных сроков судопроизводства. В частности, в АПК РФ появилась ст. 6.1 «Разумные сроки судопроизводства в арбитражных судах и исполнения судебного акта», которая включена в гл. 1 «Основные положения» наряду со статьями, посвященными принципам судопроизводства в арбитражных судах. Нетрудно заметить, что законодатель рассматривает разумность сроков не только как принцип арбитражного процессуального права, но и как одну из фундаментальных ценностей судопроизводства.
Кроме того, АПК РФ был дополнен гл. 27.1 «Рассмотрение дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», которая регламентирует процедуру судебной защиты прав лиц, столкнувшихся с нарушением разумных сроков судопроизводства или исполнения судебного акта. Данная процедура осуществляется арбитражными судами округов.
Значение разумных сроков судопроизводства подчеркивается и в научной литературе. М.А. Филатова указывает, что требование разумности сроков судопроизводства предполагает эффективность правосудия, т.е. оценку его результатов не только с точки зрения проведения самого процесса и правильности (законности, обоснованности) выносимого решения, но и с точки зрения своевременного разрешения дела, что бывает не менее важным. Во многом стандарт разумных сроков связан с уже рассмотренным в настоящей работе стандартом доступности правосудия. Так, В.В. Ярков отмечает, что право на разбирательство гражданских дел в разумный срок является одним из фундаментальных принципов правосудия, отраженных в ст. 6 Европейской конвенции по правам человека и характеризующих его реальную доступность для всех заинтересованных лиц. Как отмечалось в работе, одним из элементом доступности правосудия является право на рассмотрение дела по существу. Нарушение стандарта разумных сроков судопроизводства связано с той ситуацией, когда судебное разбирательство успешно инициировано, однако в течение необоснованно долгого времени окончательный судебный акт не выносится и ситуация, лежащая в основе спорных отношений не разрешается.
Традиционно считается, что новеллы, направленные на обеспечение разумных сроков судопроизводства, появились в российском процессуальном законодательстве после принятия постановления Европейского Суда по правам человека от 15 января 2009 г. по делу «Бурдов против России». За последние несколько лет было защищено несколько диссертаций, посвященных вопросам обеспечения разумных сроков в российском судопроизводстве (правда, в основном по вопросам уголовного судопроизводства).
Следует обратить внимание на вклад в науку арбитражного процессуального права профессора В.Ф. Тараненко, который обосновал существование принципа оперативности как специфического принципа арбитражного процесса. Под данным принципом понималось полное, своевременное и целесообразное использование органами арбитража всех предусмотренных средств и способов для правильного и быстрого разрешения споров. Что примечательно, работа В.Ф. Тараненко, посвященная принципам арбитражного процесса, датирована 1983 годом, то есть была написана не только задолго до внесения вышеуказанных изменений в АПК РФ, но и задолго до создания системы арбитражных судов как таковых. Представляется, что принцип оперативности в понимании профессора В.Ф. Тараненко и современный принцип разумных сроков судопроизводства не тождественны. Так, в основе оперативности судебного разбирательства лежит быстрота. В основе же разумных сроков судопроизводства лежит рассмотрение дела в течение срока, соответствующего характеристикам рассматриваемого дела. Более того, следует согласиться с позицией С.Ф. Афанасьева, который указывает на то, что разумный срок не должен отождествляться с краткостью.
Пяти прошедших лет более чем достаточно для того, чтобы проанализировать, насколько категория «разумный срок» была воспринята российской судебно-арбитражной практикой и насколько эффективными оказались соответствующие положения арбитражного процессуального законодательства. Проводя данный анализ, уместно напомнить, что критерии разумности сроков судопроизводства были сформулированы Европейским Судом по правам человека в постановлении от 27 июня 2000 г. по делу «Фридлендер против Франции». Таких критериев в названном деле было выделено три: сложность дела, действия заявителя и властей государства, значимость предмета спора для заявителя. Для целей настоящего исследования представляется целесообразным подробно остановиться на каждом из данных критериев и сопоставить подходы ЕСПЧ и российской судебно-арбитражной практики.
. Стандарт разумных сроков судопроизводства в практике ЕСПЧ и российской судебно-арбитражной практике
Влияние сложности дела на сроки судопроизводства
Длительное время этот критерий считался категорией неформальной, разговорной и обиходной, по большему счету находящейся вне рамок нормативного регулирования. В АПК РФ понятие сложности дела было введено одновременно с принятием Закона о компенсации и внесением указанных дополнений в АПК РФ о разумных сроках судопроизводства. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 6.1 АПК РФ при определении разумного срока судопроизводства учитывается такое обстоятельство, как правовая и фактическая сложность дела. Вместе с тем какого-либо законодательного определения сложности дела в АПК РФ не дается, при том что у председателей судебных составов появилось право формировать коллегиальный состав суда по мотивированному заявлению судьи ввиду особой сложности дела (п. 5 ч. 2 ст. 17 АПК РФ) (впрочем, в практике арбитражных судов Московского округа автором исследования таких случаев выявлено не было). Нельзя не отметить и то, что ч. 1 ст. 19 АПК РФ упоминает сложность дела в числе оснований для удовлетворения ходатайства о привлечении к участию в деле арбитражных заседателей.
Сложность дела как обстоятельство, влияющее на срок судопроизводства, была предметом рассмотрения Европейского Суда по правам человека в деле «Савенко против России». Заявительница обратилась с иском о признании договора недействительным к городской администрации в 1997 г. Период рассмотрения дела завершился только в 2004 г., когда было вынесено кассационное определение областного суда. На длительность рассмотрения дела повлияли объединение рассматриваемого дела с другими исками заявительницы, уход председательствующего судьи в отставку и передача дела другому судье, заявление истицей ходатайств (в том числе об уточнении исковых требований). В Европейском Суде представители России указали на то, что дело было сложным. Однако Суд не согласился с тем, что в данном случае сложность дела сама по себе могла оправдать такую продолжительность рассмотрения дела. Он признал, что действия заявительницы несопоставимы с имевшим место затягиванием сроков: заявительница лишь несколько раз изменяла свои требования, что еще не является основанием рассматривать дело столь продолжительное время. Более того, по прошествии пяти лет с момента предъявления иска суд общей юрисдикции пришел к выводу, что не обладает компетенцией по рассмотрению настоящего заявления, и передал дело в арбитражный суд. Европейский Суд это обстоятельство назвал «поразительным». С учетом сказанного Суд сделал вывод о том, что в настоящем деле разумные сроки судопроизводства не были соблюдены и, следовательно, имеет место нарушение ст. 6 Конвенции.
В деле «Ольшанникова против России» Европейский Суд также указал на то, что спор заявительницы не представлял особой сложности. Заявительница предъявила иск о выселении лиц из жилого помещения в 1997 г., однако период рассмотрения дела завершился лишь в 2003 г., что было признано несопоставимым с обстоятельствами рассматриваемого спора.
В российской судебной практике вопрос, в чем конкретно проявляется фактическая или правовая сложность дела, нашел частичное разрешение в совместном постановлении Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. № 30/64 «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (далее - Постановление № 30/64, в настоящее время утратило силу). Пункт 35 данного Постановления предписывает при оценке правовой и фактической сложности дела учитывать наличие обстоятельств, затрудняющих рассмотрение дела, число соистцов, соответчиков и других участвующих в деле лиц, необходимость проведения экспертиз, их сложность, необходимость допроса значительного числа свидетелей, участие в деле иностранных лиц, необходимость применения норм иностранного права. В целом аналогичный подход (в том числе текстуально совпадающий с положениями п. 35 постановления №30/64) закреплен и в п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.03.2016 № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок».
В то же время особо стоит обратить внимание на приведенную и в п. 35 Постановления № 30/64 и в п. 42 Постановления № 11 категорию «обстоятельства, затрудняющие рассмотрение дела» которая приводится наряду с другими обстоятельствами, подлежащими учету при оценке разумности сроков судопроизводства. Использование данной формулировки по сути позволяет трактовать перечень факторов сложности дела расширительным образом: суд округа, рассматривая заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, сам может отнести то или иное обстоятельство к обстоятельствам, позволяющим при рассмотрении дела выйти за пределы сроков.
Следует пояснить, что и в судебной практике, и в научной литературе сформировался однозначный подход, в соответствии с которым понятия «разумный срок судопроизводства» и «процессуальный срок» не являются совпадающими. Окончательно данный подход был закреплен в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 декабря 2013 г. № 99 «О процессуальных сроках». Согласно п. 1 данного Постановления соблюдение процессуальных сроков не является самостоятельной целью судопроизводства в арбитражной системе. Подразумевается, что возможны случаи, когда, с одной стороны, не соблюдаются процессуальные сроки, однако, с другой стороны, разумные сроки не нарушаются.
Например, Арбитражный суд Московского округа, рассматривая заявление о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в рамках дела № А41-33961/09, установил, что продолжительность производства по пересмотру решения по вновь открывшимся обстоятельствам составляла 113 дней. Согласно ст. 316 АПК РФ заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам подлежит рассмотрению в течение одного месяца после его поступления в суд. Вместе с тем арбитражный суд округа указал, что в данном конкретном случае нарушения разумных сроков (несмотря на нарушение процессуального срока) с учетом правовой и фактической сложности дела не произошло. В связи с этим в присуждении компенсации было отказано.
Вместе с тем в судебной практике и научной литературе открытым и неразрешенным остается вопрос о том, насколько сложность дела позволяет суду выйти за рамки процессуальных сроков. Каковы пределы усмотрения суда при разрешении вопроса о том, насколько целесообразно нарушать процессуальный срок?
Представляется, что во многом недооцененными остаются Рекомендации по применению критериев сложности споров, рассматриваемых в арбитражных судах Российской Федерации (далее - Рекомендации). Данные Рекомендации имеют целью выравнивание судебной нагрузки: очевидно, что если двое судей рассматривают одинаковое количество дел, то это еще не означает, что нагрузка у них одинаковая. Одно конкретное дело в силу его правовых и фактических особенностей может оказаться намного сложнее, чем несколько других дел, в которых отсутствуют спорные вопросы применения норм права.
Рекомендации делят все дела на четыре группы: дела особо сложные, дела сложные, дела менее сложные, выделяя в отдельную группу дела о несостоятельности (банкротстве). Каждой группе дел соответствует определенный коэффициент. Наряду с этим значительная часть Рекомендаций посвящена поправочным коэффициентам: в зависимости от конкретных приведенных в таблице приложения к Рекомендациям обстоятельств коэффициент увеличивается на определенное значение. Так, например, дела о ненадлежащем исполнении обязательств по договору возмездного оказания услуг отнесены к менее сложным делам с коэффициентом 1. В то же время если, например, проводится допрос более двух свидетелей, то данное значение в соответствии с указаниями таблицы следует умножить на 1,5. Итоговый коэффициент будет равен 1,5 (1 х 1,5 = 1,5). Таким образом, два дела, отнесенные к группе менее сложных, с учетом наличия осложняющих обстоятельств (в рассмотренном примере - допрос свидетелей) будут равноценны трем делам, также отнесенным к группе менее сложных, но не имеющих осложняющих обстоятельств.
С одной стороны, понятно отсутствие объективных возможностей (высокая загруженность, отсутствие достаточного количества сотрудников) для использования Рекомендаций в арбитражных судах. Но, с другой стороны, при изучении вопроса, насколько целесообразно было нарушать тот или иной процессуальный срок, предложенные Рекомендациями критерии и коэффициенты могут оказать существенную поддержку и помощь.
В завершение рассмотрения вопроса о сложности дела как основания длительного судебного разбирательства следует отметить, что и сам ЕСПЧ нередко указывает на сложность и трудоемкость отдельных категорий дел. Например, согласно правовой позиции Европейского Суда особой тщательности требует рассмотрение трудовых споров (постановление от 27 февраля 1992 г. по делу «Руотоло против Италии»).
Влияние действий сторон и суда на сроки судопроизводства
Как было указано выше, согласно правовой позиции ЕСПЧ разумность срока судопроизводства должна оцениваться с учетом действий заявителя и властей, под которыми в рассматриваемом случае понимаются органы судебной власти - суды. Конкретизируя данный тезис применительно к российскому арбитражному процессу, нетрудно сделать вывод, что не является нарушением разумных сроков судопроизводства такое нарушение сроков, которое спровоцировано действиями спорящих сторон. Наряду с этим нарушением разумных сроков станет длительность судебного разбирательства, вызванная ненадлежащим исполнением судом своих процессуальных функций и полномочий.
Рассмотрим типичные обстоятельства, при которых сроки судопроизводства так или иначе затягиваются.
.Заявление сторонами большого количества ходатайств
В практике арбитражных судов можно найти немало решений об отказе в присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок с примерно одинаковым обоснованием: длительность рассмотрения дела связана с использованием лицами, участвующими в деле, предоставленных законом процессуальных прав в целях защиты своих интересов, а суд не может ограничивать лиц, участвующих в деле, в осуществлении данных прав.
Так, Арбитражный суд Московского округа, отказывая в удовлетворении заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок по делу № А40-144972/09, указал, что в ходе рассмотрения дела суд первой инстанции неоднократно откладывал судебное заседание в связи с совершением различных процессуальных действий, в частности: в связи с удовлетворением ходатайства истца о направлении запроса в Управление Федеральной налоговой службы по г. Москве для определения места жительства свидетеля (определение от 29 августа 2011 г.), для решения вопроса о назначении судебной экспертизы (определение от 12 октября 2011 г.); в связи с привлечением третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора (определение от 23 ноября 2011 г.); для выполнения указаний суда кассационной инстанции о представлении сторонами дополнительных доказательств (определение от 23 декабря 2011 г.).
Аналогичным образом было отказано в присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок по делу № А41-5086/11. Отказывая, арбитражный суд округа указал, что длительность рассмотрения дела связана с использованием лицами, участвующими в деле, в том числе и заявителем, процессуальных прав, предоставленных законом, для защиты своих интересов, а предпринимаемые судом действия по своевременному рассмотрению спора являлись достаточными.
Таким образом, в российской судебной практике сложился подход, согласно которому многочисленные ходатайства и заявления сторон не просто влияют на сроки рассмотрения дела, а не дают в дальнейшем оснований для вывода о нарушении разумных сроков судопроизводства.
Указанный подход представляется не совсем корректным. Необходимо признать, что сами по себе ходатайства одной из сторон (или их совокупность) не влекут автоматически возникновение у суда права выйти за пределы разумного срока судопроизводства. Напротив, на суде лежит обязанность по своевременному рассмотрению заявленных ходатайств. Неисполнение этой обязанности может свидетельствовать о нарушении разумных сроков. К такому выводу ЕСПЧ пришел, например, при рассмотрении дела «Козяк против России»: 20 октября 2000 г. судебное разбирательство в первой инстанции было отложено для представления дополнительных документов, однако после этого в течение девяти месяцев суд бездействовал. ЕСПЧ усмотрел в этом существенные задержки и, соответственно, нарушение ст. 6 Европейской конвенции по правам человека. Аналогичный подход ЕСПЧ применил и в вышеуказанных делах «Савенко против России» и «Ольшанникова против России».
. Последовательное рассмотрение дела в нескольких инстанциях
В практике ЕСПЧ сложилась позиция, состоящая в том, что рассмотрение дела не только в первой, но и в проверочных инстанциях, направление дела на новое рассмотрение, а также повторное рассмотрение дела (вновь в нескольких инстанциях) в совокупности могут привести к нарушению разумных сроков судопроизводства, даже несмотря на то, что судебные инстанции, казалось бы, принимают все меры для правильного рассмотрения дела.
Данная позиция была применена, например, в деле «Светлана Орлова против России». Как установил Европейский Суд, дело заявительницы в российских судах было рассмотрено шесть раз в двух инстанциях (за два года). Европейский Суд пришел к выводу, что право на разбирательство дела в разумный срок было бы лишено всякого смысла, если бы национальные суды рассматривали дело по несколько раз, передавая его из одного суда в другой, даже если в итоге общая их длительность не кажется чрезмерной. Следовательно, тот факт, что в настоящем деле общая длительность разбирательства не представляется на первый взгляд чрезмерной, не освобождает национальные власти от ответственности за чрезмерную длительность разбирательства.
Вместе с тем данная правовая позиция ЕСПЧ не нашла широкого отражения в практике российских арбитражных судов.
Расхождения в подходах отчетливо проявляются, например, в деле Арбитражного суда Свердловской области № А60-27420/2013. В рамках данного дела рассматривались требования товарищества собственников жилья к обществу с ограниченной ответственностью о запрещении ответчикам использовать часть дома в качестве гостиницы и об обязании ответчиков привести помещения в первоначальное состояние. Дело последовательно рассматривалось в первой и апелляционной инстанциях, причем отдельно в апелляционном порядке обжаловался в том числе и ряд определений суда первой инстанции (например, определение об отмене обеспечительных мер). Кассационная инстанция отменила решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, направив дело на новое рассмотрение. При новом рассмотрении дело вновь последовательно прошло через первую инстанцию, апелляцию, кассацию. Кроме того, заявитель обращался с надзорной жалобой в Высший Арбитражный Суд РФ, однако в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ ему было отказано. В итоге общая продолжительность рассмотрения дела с момента подачи искового заявления (10 декабря 2009 г.) до момента вынесения итогового судебного акта - определения Высшего Арбитражного Суда РФ (5 июня 2013 г.) составила почти три с половиной года. Данные обстоятельства послужили основанием для обращения в арбитражный суд округа с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок. Однако решением Арбитражного суда Уральского округа от 22 октября 2013 г. в удовлетворении данного заявления было отказано.
Надо отметить, что аргументация судебной коллегии в данном случае вызвала некоторое недоумение. Так, например, суд указал, что «доказательств того, что срок судопроизводства по настоящему делу не отвечает требованиям разумности, заявителем не представлено». Однако какие именно доказательства должен был предъявить заявитель - непонятно, особенно с учетом того, что сами судебные акты по делу содержат указания на даты их принятия. Суду округа при рассмотрении заявления о присуждении компенсации достаточно было лишь изучить эти судебные акты и, оценив сложность дела, решить вопрос относительно разумности сроков судопроизводства в данном случае.
Указанное решение арбитражного суда округа содержит и уже рассмотренное, ставшее шаблонным в таких случаях обоснование о том, что длительность судебного разбирательства вызвана процессуальными действиями сторон. Однако, как указывалось выше, сами по себе процессуальные действия сторон еще не обосновывают чрезмерную продолжительность судопроизводства.
Приведенное дело иллюстрирует еще одну проблему, влияющую на сроки рассмотрения дела. В практике арбитражных судов первой инстанции нередко встает вопрос: необходимо ли направлять все материалы дела при обжаловании промежуточного судебного акта или же достаточно направить лишь те материалы, которые касаются обжалуемого судебного акта? К примеру, есть ли необходимость при обжаловании определения о принятии обеспечительных мер направлять все дело или же достаточно направить только документы и судебный акт (судебные акты), касающиеся этого определения? Не дает ответа на этот вопрос и Инструкция по делопроизводству в арбитражных судах.
Применительно к проблематике разумных сроков судопроизводства куда более предпочтительным является вариант с отправкой в проверочную инстанцию части материалов (возможно и в копиях). Этот вариант наиболее оптимально соотносится с принципом процессуальной экономии: пока суд вышестоящей инстанции рассматривает жалобу на промежуточный судебный акт, у суда первой инстанции есть возможность продолжать рассмотрение дела по существу.
. Утрата материалов дела
Стоит признать, что полная или частичная утрата материалов дела, к сожалению, перестала быть для арбитражных судов чем-то сверхъестественным. Это вызвано целым рядом организационных причин - например, неукоснительным ростом количества дел, неукомплектованностью аппарата суда и другими проблемами, которые нуждаются в отдельном рассмотрении и разрешении. В рамках настоящей работы нужно указать, что утрата материалов дела негативным образом влияет и на срок судопроизводства. Время уходит сначала на поиск дела, впоследствии - на восстановление материалов (причем в полном объеме материалы дела восстановить удается крайне редко), а затем возникает объективная необходимость рассмотреть дело заново - по восстановленным материалам. При таких обстоятельствах с очевидностью возникает проблема нарушения разумных сроков судопроизводства. Вина суда в нарушении сроков также не вызывает сомнений: на суде лежит обязанность по обеспечению сохранности материалов дела.
Судебная практика идет по пути удовлетворения заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок при утрате материалов дела. Этот тезис подтверждается, например, решением Арбитражного суда Московского округа по делу № А41-20697/08 о сносе самовольной постройки. Было установлено, что период со дня поступления искового заявления в арбитражный суд первой инстанции до дня принятия последнего судебного акта по делу составил два года 10 месяцев, а период рассмотрения заявления о пересмотре постановления Десятого арбитражного апелляционного суда по вновь открывшимся обстоятельствам со дня подачи заявления и до дня принятия последнего судебного акта по делу составил один год и восемь месяцев (при том, что ст. 316 АПК РФ отводит на рассмотрение заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам один месяц). Длительность пересмотра постановления была вызвана утратой материалов дела и принятием комплекса мер по их восстановлению. Арбитражный суд округа в данном случае установил факт нарушения права на судопроизводство в разумный срок, удовлетворив заявленное требование и присудив компенсацию.
. Длительное изготовление текста судебного акта
Несвоевременное изготовление судебных актов является еще одной большой организационной проблемой, которая имеет место в российских арбитражных судах.
Часть 2 ст. 176 АПК РФ предусматривает пятидневный срок на изготовление решения суда первой инстанции в полном объеме со дня оглашения его резолютивной части. В силу заслуживающих отдельного внимания организационных проблем этот срок соблюдается не всегда. Однако являются ли данные обстоятельства достаточными для удовлетворения заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок?
Сложившаяся российская судебная практика дает отрицательный ответ на этот вопрос. Ссылки на нарушения сроков изготовления судебных актов нередко встречаются в заявлениях о присуждении компенсации, но вместе с тем суды указывают на недостаточность этих доводов для вывода о нарушении разумных сроков судопроизводства. Подобные доводы приводились, например, в делах Арбитражного суда г. Москвы № А40-162377/12 и № А40-53920/13. Отказывая в присуждении компенсации, арбитражный суд округа указал на отсутствие каких-либо неблагоприятных последствий для заявителя, а в деле № А40-53920/13 суд сделал вывод о том, что задержка изготовления судебного акта не может безусловно свидетельствовать о нарушении права на судопроизводство в разумный срок.
Вместе с тем следует признать необходимость своевременного изготовления итогового решения, определения, постановления. Отсутствие судебной практики по присуждению компенсаций за задержку в изготовлении судебного акта еще не дает оснований для такой задержи.
В российской судебно-арбитражной практике встречаются и другие процессуальные ситуации, негативным образом влияющие на срок судопроизводства. В научной литературе, к примеру, приводится такое обстоятельство, как неопределенность в регулировании вопросов подведомственности дел различным ветвям судебной власти, в результате чего дела заявителей передавались из одной системы в другую в течение продолжительного времени. По данной проблематике также сложилась широкая прецедентная практика ЕСПЧ.
Вместе с тем стоит признать, за последние несколько лет и российское процессуальное законодательство, и судебная арбитражная практика сделали существенный шаг вперед и проблема коллизий в вопросах судебной компетенции перестала носить системный характер (хотя, конечно, отдельные проблемы остаются). В 2010 г. АПК РФ был дополнен гл. 28.1, посвященной процедуре рассмотрения корпоративных споров. Это нововведение устранило ряд проблем, связанных с определением подведомственности спора.
Значимость предмета спора для заявителя
Данный критерий является третьим фактором, который должен приниматься во внимание при изучении вопроса о нарушении разумных сроков судопроизводства.
ЕСПЧ значимость предмета спора для заявителя обосновывает причинами, связанными со здоровьем и возрастом заявителя. Так, например, в деле «Матрена Полупанова против России» Европейский Суд обратил внимание на то, что заявительница родилась в 1908 г. При этом решение суда о взыскании в пользу истицы с органов социального страхования не исполнялось более четырех лет. ЕСПЧ указал, что ввиду возраста заявительницы решение должно было исполняться не просто оперативно, а даже еще в более сжатые сроки, чем это требовалось бы при прочих равных условиях.
Аналогичным образом в деле «Орлова против России» ЕСПЧ обратил внимание на то, что заявительница родилась в 1937 г., однако дело рассматривалось восемь лет.
Однако в делах арбитражных судов значимость спора через возраст и здоровье заявителя определить не представляется возможным ввиду особенностей субъектного состава экономических споров. На первый взгляд данный критерий применительно к арбитражным судам не совсем понятен: по сути любое дело является для заявителя важным, иначе бы он не обращался в суд с исковыми требованиями. Сложно представить истца, обращающегося в суд с требованиями, не представляющими большой значимости.
В Законе о компенсации данный критерий сформулирован более конкретно: согласно ст. 2 данного Закона размер компенсации определяется исходя из значимости последствий нарушения срока для заявителя.
Вместе с тем ни судебная практика, ни научная литература пока не дают ответа, каким образом понимать значимость предмета спора для заявителя в рамках арбитражного процесса и как через призму этой значимости оценивать разумность сроков.
Арбитражные суды Российской Федерации рассматривают экономические споры. В связи с этим нетрудно предположить, что для заявителя предмет спора может быть значим именно с экономической точки зрения. Допустим, предметом спора являлось некое имущество, на которое истец требовал признать право собственности. Однако рассмотрение дела длилось так долго, что данное имущество утратило свою ценность и стало неликвидно. В настоящее время в судебной практике пока не появились дела, в которых истец при подобных обстоятельствах обратился бы в суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок. Вместе с тем представляется, что в данном случае есть все основания для удовлетворения такого заявления: затянувшееся судебное разбирательство причинило бы заявителю вполне конкретный вред в виде упущенной выгоды.
Нередко в судебно-арбитражной практике встречаются споры об имуществе, без которого та или иная сторона вообще не может осуществлять экономическую деятельность. В данном случае негативный эффект от нарушения разумных сроков судопроизводства еще более очевиден.
Подводя итог, нужно отметить, что для успешной имплементации положений Европейской конвенции по правам человека и практики ЕСПЧ в национальную правовую систему недостаточно механического воспроизведения текста положений ЕСПЧ и Конвенции в нормативно-правовых актах. Реальное воплощение в жизнь имеет место тогда, когда правовые позиции национального правоприменителя совпадают с правовыми позициями ЕСПЧ. Проблема разумных сроков судопроизводства является яркой иллюстрацией того, что национальный закон, в целом и по сути совпадающий с требованиями Конвенции, может «обрастать» правоприменительной практикой, не всегда совпадающей со смыслом закона и позициями ЕСПЧ.
разумный срок судопроизводство арбитражный
Литература
Пучинский, В.К. Элементы иска в советском гражданском процессе / В.К. Пучинский // Советское государство и право. 1979. № 3. С.46-52.
Рожкова М.А., Глазкова М.Е. Аспекты права на суд: новейшие тенденции / Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека (Russian yearbook of the European convention on human rights) / Д.В. Афанасьев, М. Визентин, М.Е. Глазкова и др. М.: Статут, 2015. Вып. 1: Европейская конвенция: новые "старые" права.
Соловьева Т.В. Постановления ЕСПЧ и тенденции совершенствования гражданского процессуального законодательства РФ // Российский судья. 2015. № 10. С. 28 - 31.
Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Российское правосудие. 2008. № 12. С. 11 - 12.
Филатова М.А. Окончательный пересмотр судебных решений в европейских странах: основные модели и тенденции развития // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2006. № 5. СПб., 2007. С. 283.
Федулова С.Н. Проблемы правового регулирования приказного производства в гражданском процессе // Мировой судья. 2015. N 3. С. 26 - 30.
Фокин Е.А. Процессуальные действия судьи при установлении неподведомственности спора: сравнительно-правовой анализ ГПК РФ, АПК РФ и перспективы нормативного регулирования в проекте единого Кодекса гражданского судопроизводства // М.: Нравственные императивы в праве, 2014, №3. С. 47-52.
Фокин Е.А. Влияние практики Европейского Суда по правам человека на институт подведомственности в российском гражданском и арбитражном процессе // Нравственные императивы в праве. 2015. № 1. С. 71-79