В 1901 году были составлены книги II «Семейное право» и III «Вотчинное право». В 1903 году для получения замечаний в ведомства и учреждения были направлены книга IV «Наследственное право» и книга I «Общие положения».
В течение 1903-1904 годов Редакционная комиссия рассматривала представленные замечания и в 1905 году опубликовала окончательную редакцию всех пяти книг проекта.
В феврале 1904 года Редакционной комиссии было поручено завершить все работы по подготовке гражданского уложения к 01.01.1906 года. 29.12.1905 года, Редакционная комиссия представила министру юстиции гражданское уложение в пяти книгах (в первоначальной редакции, а также в редакции на основании полученных замечаний). 11.01.1906 года, состоялось последнее заседание Редакционной комиссии, где было объявлено о ее закрытии, а заинтересованным ведомствам в течение шести месяцев предоставлялась возможность представить Министру юстиции свои замечания.
Дальнейшая работа над проектом шла чрезвычайно медленно. В течение шестимесячного срока и после него, согласие министерств на внесении проекта в государственную думу так и не было достигнуто. Лишь 14 октября 1913 года министр юстиции внес в государственную думу проект одной книги Гражданского уложения, книги V «Обязательства». Согласно записки Министра Юстиции к книге V, частичность внесения уложения на рассмотрение Государственной думы было обусловлена незавершенностью крестьянской реформы и невозможностью согласовать Проект с преобразованиями в крестьянской жизни. Также заявлялось, что книга, посвященная семейному праву, вызывает много споров. Относительно принятия книги о вещном праве говорилось, что ее принятие несвоевременно до окончания принятия законодательными учреждениями проектов, касающихся регистрации прав на недвижимость. Таким образом, Министр Юстиции считал, что какую-либо из первых четырех книг проекта Гражданского уложения едва ли было бы возможно внести на законодательное рассмотрение, ввиду отсутствия единого, логически завершенного проекта, который не вызывал бы споров.
В связи с этим, можно сделать вывод о том, что по результатам проделанной работы наиболее успешной была признана только книга, посвященная обязательственному праву.
Данный вывод подтверждался замечаниями теоретиков в области гражданского права, которые еще с начала выхода в свет первой редакции проекта Гражданского уложения, считали, что наиболее разработанной и успешной была только книга, посвященная обязательственному праву.
В частности, еще в 1899 году Г.Б. Слиозберг подчеркивал, что русское право об обязательствах является самой развитой частью гражданского права. Реформирование этой части наиболее легка; ею не затрагиваются интересы иногда политические - подобно, например, брачному праву или даже вещному в той его области, которая касается вотчинного права на недвижимость, регистрации ее, и приводит к необходимости введения ипотечной системы, столь необходимой для крепости и определенности вотчинных прав. В обязательственном праве законодатель свободнее движется по пути реформы, ему не приходится в той мере, как относительно наследственного, семейственного права, неуклонно держаться исторических основ, правовых понятий, вкоренившихся в правовом сознании народа. Подвижность норм обязательственного права, сравнительно с нормами других областей частного права, соответствует разнообразию и быстрому движению вперед гражданского быта, оборота - нарождению новых форм и отношений.
Дальнейшая судьба проекта гражданского уложения в общем, так и осталась окончательно не определена. Несмотря на то, что к 1905 году фактически существовало два проекта Гражданского уложения, ни одна из редакций так и не была принята. К началу XX реально складывающиеся общественные отношения в процессе модернизации требовали существенного изменения отечественного законодательства. Редакционная комиссия в процессе создания проекта не могла не использовать и отечественный и западноевропейский опыт. Это, в свою очередь, порождало существенные противоречия в проекте гражданского уложения. С одной стороны, в проекте закреплялся принцип равенства субъектов гражданских правоотношений, с другой стороны в составе семейного, наследственного, вотчинного права были использованы нормы ограничивающие права субъектов гражданских правоотношения. Таким образом, проблема преемственности и заимствования правового опыта, вызывала волну критику как в среде либерально настроенных юристов, так и в среде консервативных кругов отечественной цивилистики. Это противоречие способствовало тому, что в дальнейшем проекты в области гражданского права блокировались в Государственном совете, большинство в котором принадлежало дворянской аристократии, лоббировавшей интересы крупных землевладельцев. Подобные противоречия способствовали затягиванию рассмотрения проекта Редакционной комиссии, не способствуя возможности его реализовать.
уложение гражданский правовой юридический
2. Взгляды юристов на проект Гражданского Уложения
Разработка проекта Гражданского Уложения встретила противоречивую реакцию юридического сообщества. Ключевым оказался вопрос о характере нового Гражданского уложения. Ввиду того, что на момент начала кодификационных работ русская доктрина гражданского права не могла быть положена в основу нового уложения, так как фундаментальные разработки по регулированию рыночных отношений только начали развиваться, у составителей нового кодекса неизбежно возникала необходимость обращаться к достижениям иностранных государств в области частного права. В результате, среди ряда юристов высказывалось сомнение в целесообразности разработки нового кодекса, так как, по их мнению, подобная работа могла бы подорвать основы традиционного русского права, похоронив его под массой заимствованных положений.
Однако, необходимо пояснить, что проблема национального или иного характера нового кодекса не являлась первичной. Проблема кодификации заключалась в социально-политических противоречиях, существовавших в Российской империи на рубеже XIX - XX веков. Государство нуждалось в кардинальных изменениях, одновременно с этим в обществе существовали принципиальные противоречия касательно будущей политической и правовой системы. При этом, политические элиты, стремились сохранить прежнее доминирующе положение, приспособив правовую систему к развивающимся рыночным отношениям. Это вело к тому, что внутри самого общества, так и во взаимоотношениях с властными структурами отсутствовало согласие, которое замедляло процесс работы над проектом Гражданского уложения. Как результат, растянувшиеся на 30 лет кодификационные работы, проходили на фоне значительных политических и экономических преобразований. В этих условиях составители нового кодекса вынуждены были составлять Гражданское уложение в соответствии с требованиями времени, приспосабливая новый закон, порой противоположным требованиям власти и общества, что в конечном итоге пагубно отражалось на проекте гражданского уложения и всех кодификационных работах в целом. Нельзя не согласиться, в этой связи, с мнение Г.Ф. Шершеневича, который связывал кодификацию с общественно-политической обстановкой, считая, что бывают эпохи благоприятные для кодификации и бывают, напротив, моменты неудачные для нее. На основе этого высказывания можно выделить основополагающий принцип успешной кодификации - своевременность, залог того, что новый закон будет эффективно действовать. При этом, в своевременности классик отечественной цивилистики видел момент, когда новый кодекс только закрепит сложившийся общественный порядок, внесет в него ясность, а не будет заниматься реформированием. По этой причине кодификационные работы Редакционной комиссии были обречены на неудачу, с чем отчасти можно согласиться. Взяв за основу концепцию Г.Ф. Шершеневича мы поймем, что до тех пор пока не были осуществлены политические преобразования, в ходе которых потребовалось бы законодательно закрепить новые основополагающие принципы частного права, пока кодификация не перестала бы рассматриваться как реакция, ее успех был бы минимален. Проблема отечественной кодификации заключалась именно в том, что политические преобразования не были завершены. К моменту начала кодификационных работ, Россия еще была только на пути того, чтобы определенная историческая эпоха завершилась. Вместе с тем, кодификация частного права, в таких странах как Германия и Франция, являлась прямым следствием завершением одной эпохи и началом другой. 1870 - завершилось объединение Германии, после чего начались разработки Германского Гражданского уложения, а Французский Гражданский Кодекс 1804 года, закреплял результаты Великой Французской Революции 1789 года. При этом в России политические изменения произошли только в 1905 году, к этому времени проект гражданского уложения уже был готов.
При рассмотрении данного вопроса, в подтверждение вышесказанного показательной является цитата одного из членов Редакционной комиссии А.Ф. Вальтера, который уже в 1908 году высказывался о возможности вступления в законную силу нового уложения следующим образом: «в истории России, период, который в настоящее время еще не может быть законченным, - является ли благоприятным моментом для обновления частного права, и не сводится в действительности задача гражданского уложения к тому, чтобы оно служило цементом, который органически связывал бы результаты известной исторической эпохи с уцелевшими традициями прошлого? Если на этот последний вопрос ответить положительно, то очевидно, что и гражданское уложение должно появиться только по окончании подобной эпохи, когда вопросы строительства политического и социального не будут требовать преобладающего внимания, и создадут спокойные условия для плодотворной работы в области частного права. Таких условий в настоящее время, казалось бы, не существует, а пока их нет, задача законодателя в области гражданского права может заключаться лишь в устранении вполне выяснившихся частичных недостатков действующих гражданских законов посредством отдельных новелл».
Таким образом, после первой революции 1905 г., среди общественности высказывались достаточно сильные сомнения касательно будущего гражданского уложения в связи с незавершенностью политических реформ.
Несмотря на это, в целях всестороннего и полного понимания отношения представителей юридической науки на новое уложение, мы постараемся типологизировать взгляды юристов в зависимости от существовавших в юридической общественности взглядов. При этом, стоит обратить внимание, что ввиду того, что после первой русской революции взгляды даже сторонников кодификации разделились в силу политических обстоятельств. За основу будут взяты взгляды юристов на кодификацию до начала 1905 года. В дальнейшем из имеющихся представлений на процесс кодификации, мы постараемся определить основные тенденции развития во взглядах общественности на процесс кодификационных работ.
Так в частности, среди цивилистов выделялась группа ученых, которая высказывалась за проведение кодификационных работ. Среди них стоит отметить: Шершеневича Г.Ф., Покровского И.А., Винавера М.М. , Гуляева А.М., Пахмана С.В. , Филлипова А.В. , Дювернуа Н.А.
Начало кодификационных работ всей душой принял А.В. Филлипов, поддерживая начинания самодержавной власти следующим высказыванием: «милостивые государи, пусть для великого дела создания гражданского уложения, у правительства и у общества будет та энергия, та вера в себя и в народ, которая дала нам великую крестьянскую и судебную реформу в деле создания гражданского уложения. Ведь едва ли есть русский юрист, не сознающий недостаточность и отсталость действующих гражданских законов и не желающий их замены, законом более совершенным и лучше соответствующим потребностям современной жизни».
Для данных ученых был характерен первоначальный энтузиазм, связанный с началом работ, однако в последствии он быстро остыл, ввиду небольших успехов Редакционной комиссии. Интерес к кодификации смог возродиться лишь в начале ХХ века, в связи с начавшимся общественным подъемом. При этом, несмотря на оживившуюся в начале века работу по разработке Проекта, среди ряда юристов, которые изначально поддерживали идею кодификации, к началу ХХ века, начали проявляться идеи прямого несогласия с кодификацией, в части выбранных принципов построения нового кодекса, которые по мнению, например, Г.Ф. Шершеневича тормозили и не позволяли учесть реально складывающиеся общественные отношения.
Понимая то, что от выбора тех принципов, которые соответствовали бы развитию общественных отношений будет зависеть успех кодификации, еще в самом начале кодификационных работ, профессор М.И. Малинин указывал, что положительные результаты законодательных работ, особенно гражданских в нынешнее время должны заключаться в расширении частных интересов в сравнении интересами общими. В противном же случае, не опираясь на идеи выдвинутые иностранным правом и положительными законодательствами наше право подобно реке, которая играет благодаря своему обилию мировою роль, но источники которой закрываются, неминуемо превратится в болото поблекнет и измельчает.
В общем виде, сторонники кодификации несмотря на имеющиеся теоретические разногласия понимая важность начатой законодателем работы, надеялись на кардинальное преобразование гражданского права, на основе принципиально иных принципов гражданского права, в связи с чем поддерживали инициативу кодификационных работ.
В другую группу юристов входили те, кто не выступали против кодификации, однако, предпочитали ее видеть на основе исторического опыта, подобно Своду Законов Гражданских. Среди них прежде всего стоит выделить В.Н. Лешкова, К.А. Рихтера.
Третью группу юристов составляли те, кто выступал против кодификации, считая необходимым прежде всего обратиться к коренным началам русского права. Среди юристов в данной группе можно выделить: Соколова А.В., Качалова Н.В., Синайского В.И. В частности, Н.В. Качалов указывал, что предстоящая кодификация не оправданна, а законодателю необходимо обратиться к Своду Законов Гражданских и положенному в его основу историческому материалу, чтобы уяснить особенности русского гражданского законодательства. Аналогичное мнение о преждевременности кодификации высказывал и В.И. Синайский. Из его позиции следовало, что для кодификации нужны определенные, устоявшиеся принципы. Попытки же создать у нас гражданское уложение на основе иностранных принципов обречены на неудачу, до тех пор, пока наш оборот не выработает определенных принципов для кодификации характерных только для русского права. При этом, неприятие западноевропейских принципов для будущего уложения сохранилось у В.И. Синайского и после окончания законодательных работ по составлению проекта гражданского уложения. Так в 1910 году, выступая на заседании при императорском Варшавском университете говорил, что гражданское право не может быть немецким и одновременно всероссийским. Нам необходимо, ныне с осторожностью рассматривать разработанное уложение, которое основывает российское обязательственное право на германском уложении, заимствуя из последнего нормы без основательной переработки.
А.В. Соколов, в своих взглядах также ставил под сомнение идею возможного заимствования иностранных правовых норм, в связи с чем его взгляд на новое гражданское уложение основывается, если не на использовании исторического материала, то на отражении в тексте будущего закона, правил в том числе основанных на обычае. Так о применении зарубежного опыта, при составлении будущего уложения он говорил, что привитие к русской правовой действительности, начал созданных другими народами не может являться правильным, по той причине, что условия жизни в России и среди других народов, отличны как физически, так и нравственно. По этой причине, возможность начала кодификации будет благоприятна тогда, когда Свод законов Гражданских и существующие обычаи будут изучены в полном объеме. При этом, предстоящей кодификации, должна предшествовать кодификация обычного права, которое в противном случае могло исчезнуть бесследно, в результате чего русское гражданское право рисковало бы потерять свое национальное своеобразие.
Однако, несмотря на первоначальные противоречия во взглядах, которые позволили нам классифицировать взгляды представителей юридического сообщества на три группы, судьба проекта гражданского уложения и мнение общественности на ход кодификации оказались тесно связаны не с национальным или западноевропейским путем развития гражданского права, а с политическими изменениями в России, в начале ХХ века. Так, рассматривая процесс создания нового кодекса необходимо четко выделять две тенденции:
Во-первых, с 1882 года до начала ХХ века в ходе кодификационных работ взгляды юристов принципиально различались на тех, кто видел в кодификации приобщение русского гражданского права к западноевропейским ценностям и тех, кто считал необходимым опираться при составлении нового уложения на отечественный исторический опыт. Ввиду того, что основной вектор редакционной комиссии при создании нового уложения был связан с возможностью приобщить западноевропейское право к реалиям российской жизни конца ХIX века, то сторонники исконно русской кодификации гражданского права оказались среди противников нового гражданского уложения или среди тех, кто считал преждевременным процесс составление нового уложения. В дальнейшем, первая русская революция, окончательно сняла вопрос о характере нового уложения, в результате чего мнение сторонников развития гражданского права на основе имеющего опыта уже не оказывало существенного влияния на процесс кодификации.
Во-вторых, к началу ХХ века, юристы, выступавшие в качестве сторонников кодификации изначально, в большинстве своем, после первой русской революции приняли новое уложение непригодным к условиям дуалистической монархии, в качестве нормативно-правового акта, способствующего положительному развитию общественных отношений, видя в нем устаревший текст. В результате этого, подавляющая часть юристов к моменту внесения проекта на обсуждение в государственную думу, несмотря на изначально положительную ориентацию на процесс кодификации, в новом проекте гражданского уложения находили существенные недостатки, которые по словам Г.Ф. Шершеневича позволяли использовать проект только в качестве источника частичного обновления русского гражданского законодательства путем заимствования отдельных положений из него. Так, изначальный сторонник кодификации А.М. Гуляев в работе «Единство гражданского права. Проект Гражданского уложения», подчеркивал, что проблема проекта связана с тем, что члены Редакционной комиссии, с точки зрения современной доктрины допустили ряд ошибок, существование которых отодвигает издание уложения или более того требует полной перестройки законодательного сооружения.
Достаточно скептически относился к разработанному проекту гражданского уложения А.Э. Вормс. В 1913 году он замечал, что за тридцать три года работы над проектом гражданского уложения плоды работы не обильны и далеко не совершенны. В частности, несмотря на существенное улучшение действующего законодательства принципиальная проблема созданного уложения заключается в стремлении сохранить старину. При этом, согласно позиции А.Э. Вормса, политические мотивы требуют сохранения баланса интересов, заимствуя германские правовые нормы и одновременно с этим ставя гражданское уложение на историческую почву, не нарушая начал действующего права, что в конечном итоге искусственно отдаляет нас от огромного социально-политического переворота, который произошел в западноевропейском гражданском праве. В результате, общая оценка данная Вормсом проекту была негативна. При этом, целесообразность рассмотрения проекта гражданского уложения в государственной думе он не усматривал, считая, что новый гражданский закон империи отставал от иностранных аналогов на четверть века.
На отсталость составленного проекта Гражданского уложения указывал и Н.Л. Дювернуа замечая, что многие заимствованные положения, которые были использованы в проекте, в западноевропейской науке уже изжили себя, подчеркивая, что составители проекта использовали «не живые источники правовой мысли, а обширное кодификационное кладбище».
Одновременно с этим положительному восприятию общественностью нового уложения препятствовало отсутствие авторитетного гражданского-правового закона. Так, развитие общественных отношений и процесс развитие русской гражданско-правовой мысли, в отсутствие четкой позиции законодателя вызывали массу, принципиальных чисто теоретических споров из области частного права, о конкретных институтах, нормах, правилах, в виде прямого несогласия и не приятия отдельных норм из текста проекта исходя из доктринальных воззрений определенных авторов. При этом, рамки этих споров были ничем не ограничены, так как позиция законодателя не была четко сформирована.
В результате этого, среди юристов отсутствовало единство мнения, касательно кодификационных работ по разработке Гражданского уложения. В общем виде, растянувшийся на десятилетия процесс кодификации, не способствовал благоприятному принятию Проекта общественностью. Развитие русской гражданско-правовой мысли на более высокий уровень в условиях отсутствия необходимой законодательной базы создали отрицательное представление о новом уложение, что с точки зрения современников тех событий не позволяло говорить о действительной модернизации гражданского законодательства в соответствии с потребностями времени. О том, была ли осуществлена модернизация гражданского законодательства мы поймем из содержания самого проекта гражданского уложения и имеющихся в нашем распоряжении материалов Редакционной комиссии, что мы и выполним далее.
3. Модернизация гражданского законодательства по Проекту Гражданского Уложения
Рассмотрение внутреннего содержания Проекта Гражданского Уложения, позволяет максимально точно определить степень возможного значения Проекта для реформы гражданского права Российской империи. В данном параграфе мы исследовали Проект Гражданского положения в части общих положений, а также изменений в обязательственное, вотчинное, семейное, наследственное право, рассмотрели юридическую технику и основные источники на которые опиралась Редакционная комиссия при составлении Проекта.
В целом Проект Гражданского Уложения построен по пандектной системе, он состоит из пяти книги, где в отдельную выделены общие положения. Редакционная комиссия выделяет при этом, схожесть изложения материала Своду Законов Гражданских и Французскому Гражданскому кодексу: «Сперва излагаются положения права семейственного, вотчинного, наследственного, обязательственного». Подобная трактовка Редакционной комиссии соответствует концепции, согласно которой Проект Гражданского уложения должен был включать новейшие западноевропейские разработки и отечественный опыт Свода Законов Гражданских в области частного права, так как несмотря на общие черты, система изложения материала во Французском Гражданском Кодексе и Своде Законов Гражданских отлична друг от друга.
При этом, В.А. Томсинов ставит под сомнение факт, того, что Редакционная комиссия приняла в основу модели проекта, Французский Гражданский кодекс и Свод Законов Гражданских, полагая, что в основе построения нового гражданского закона положено Германское гражданское уложение 1900 г., с отличиями в части того, что: вторую книгу вместо обязательственного права составило семейное право, в названии третьей книги вместо термина «вещное право» было использовано словосочетание «вотчинное право». При этом, В.А. Томсинов не ставит под сомнение использование в основе проекта пандектной системы.
О взятии за основу проекта гражданского уложения пандектной системы, положительно отзывался С.В. Пахман считая, что наличие общей части необходимо, в будущем, в первую очередь для судебной системы, так как главные затруднения при осуществлении судопроизводства были связаны с отсутствием общих начал в законодательстве.
Несмотря на это, известный дореволюционный правовед считал, что лучшим принципом построения уложения будет институциональная система «лица-вещи-обязательства», в которой будет существовать общая часть. В окончательном виде систему будущего уложения С.В. Пахман видел следующим образом: основной текст будущего необходимо расположить в трех книгах, с принятыми в отечественном законодательстве подразделениями на разделы, главы, отделения. При этом, первая должна была посвящена праву лиц, вторая праву на имущество, третья праву по обязательствам. Подобно примеру Французского гражданского кодекса предшествовать трем книгам должны краткие общие положения.
Наличие общей части в Проекте Гражданского Уложения является важным шагом вперед, в сравнении со Сводом Законов Гражданских. Рассмотрение книги I, позволяет точно выявить значение Проекта для модернизации гражданского законодательства.
Так в общие положения Гражданского Уложения входили положения о круге действия закона по субъектам права.
Несмотря на стремление включить в единое правовое поле всех субъектов права Российской империи, Проект Гражданского уложения не осуществлял его в полном объеме. В сферу применения Гражданского уложения, из всех национальных окраин, включалась только Бессарабия. Подчинение Проекту Гражданского уложения не происходило в Царстве Польском, Прибалтийских губерниях, Финляндии. Комиссия в частности отмечает, что многочисленные гражданские правила в этих областях, не позволяют соединить указанные законы с общеимперским законодательством. Согласно мнению Слещенкова В.А., унификация гражданского права для национальных окраин грозила оскорбить национальные чувства проживающих на этой территории народов, а потому вопрос о введении проекта гражданского уложения на этих территориях откладывался до неопределенного времени. Однако, несмотря на это, редакционная комиссия смогла четко разграничить условия применения национальных законов и Гражданского уложения для всех частей империи:
. В случае, если местные отсылают к общеимперскому законодательству;
. В случае, если в местных законах отсутствует подлежащая применению норма.
По этой причине, в связи с имеющимися пробелами местных законов, к обязательному применению на всей территории Российской империи подлежали нормы Проекта, касающиеся акционерных товариществ, страхования, ценных бумагах.
Также, обращает внимание отсутствие в проекте гражданского уложения исключительных правил для отдельных местностей империи, что в конечном счете говорит, о заметном шаге вперед, в вопросе утверждения единых правил применения норм частного права на различных территориях империи, при сохранении местных законов.
Несмотря на это, рядом современников действия редакционной комиссии, по сохранению местных законов были восприняты отрицательно. Так А.М. Гуляев достаточно резко подчеркивал: «Итак, спрашивается, где же эти многочисленные особенности местного права, которые не позволяют полного слияния его с общим имперским законодательством? Конечно, у кого-то права и отличаются местным колоритом, но ведь это не помешало включению этих местных прав в прибалтийский свод, который в Лифляндии, Курляндии, Эстляндии еще является общим гражданским законом. Но для кого и для чего нужны эти местные партикуляризмы? Для жителей этих ничтожных городков, чтобы тешить их локальный патриотизм? Если жители этих славных по историческим преданиям, но мало известным географии России местечек, так уж привязаны к своим партикулярным правовым нормам, то культивированию этих местных особенностей не помешает общее для всей империи уложение, потому что всякий гражданский кодекс дает широкий простор самоопределению частной воли. Там, где призваны действовать законы в качестве нормы, восполняющей недостающую частную волю, или не допускающие проявления частной воли, там должен действовать единый общий закон безотносительно к тому развивается ли данное правоотношение под небо Прибалтики или Москвы».
Еще одним заметным шагом вперед становится, отчасти, утверждение принципа формального равенства. Согласно которому ликвидировалась юридическая обособленность крестьян. По этому поводу Редакционная комиссия заявляла, что широкое применение правил Уложения в среде крестьян, способствует развитию у них чувства собственности и пониманию основных юридических понятий. Несмотря на это, Редакционная комиссия посчитала преждевременным исключить применение обычного права вообще. По этой причине, при кодификационных работах, правила касающиеся регулирования общинного, подворного владения и имущественных отношений в крестьянских семьях были включены в Уложение. При этом, включенные в уложение правила, были составлены, во многом, на основе местных обычаев. Однако, Редакционная комиссия не стремилась к тому, чтобы улучшить общественные отношения в среде крестьян. Целью Редакционной комиссии было упорядочивание и введение в систему писанного права обычаев и судебной практики по крестьянским вопросам. Вместе с тем, подобный подход к работе с крестьянским законодательством к началу ХХ века подвергся резкой критики. Кодификационные работы, проводившиеся в конце XIX - начале XX, после 1905 года не могли соответствовать изменившейся политической обстановке. Включение в состав писанного законодательства крестьянских обычаев несомненно устраняло дуализм писанного и обычного права. Однако обычное право крестьян, которое подверглось законодательной обработке по своей природе являлось обособленным, на сословных началах правом. Практика Правительствующего Сената по гражданским делам, которая использовалась при составлении норм касающихся крестьянских отношений, основывалась во многом на принципе административной опеки. Это предопределило то, что в Проект Гражданского уложения были включены институты характерные для традиционного и сословного общества. В условиях проведения аграрной реформы административная опека и обособленность крестьян пагубно отражалась и на моральном и на экономическом состоянии населения, чтобы за нее можно было держаться. В результате, юридические институты не отчуждаемости крестьянских наделов, крестьянских дворов, были вредны уже тем, что исходили не из имущественного положения лица, а из его сословного происхождения. Соответственно, в состав нового Гражданского уложения были включены нормы, которые к моменту рассмотрения законопроекта не могли соответствовать времени в части регулирования крестьянских правоотношений. Как отмечал в 1910 году П. А. Столыпин: «что касается постановлений раздела IV, книги III проекта Гражданского уложения о крестьянском землевладении, то обозначенные правила и разъяснения построены: 1) на началах обособленности крестьян; 2) на признании общинного права за главную основу земельного строя; 3) на началах семейной собственности». Из своих замечаний, Министр Внутренних дел делал вывод: «ввиду изменений в земельный строй крестьян со времени составления проекта Гражданского уложения, нельзя не усмотреть необходимости коренного пересмотра правил означенного проекта о крестьянском землевладении». Аналогичные выводы о невозможности вступления в законную силу положений, регулирующих крестьянские правоотношения, делал и Министр Финансов говоря, что о сохранении сословного крестьянского гражданского права ныне не может быть и речь не только в тех пределах каким оно существовало до 1906 года, но и в тех пределах в каких оно проектируется авторами гражданского уложения. Таким образом, разработанные Редакционной комиссией нормы в сфере регулирования крестьянских отношений к моменту выпуска окончательной редакции Проекта не соответствовали политическом курсу и являлись устаревшими.
Среди новаторских достижений в области гражданского права следует выделить соединение торгового и гражданского права в одну отрасль права. При этом, для большей части Западной Европы того периода был характерен дуализм гражданского и торгового права. Данный шаг во многом свидетельствует о выросшей самостоятельности отечественного законодателя. Так, например, М.В. Сперанский в начале XIX века не решился игнорировать французский опыт, подготовив и гражданское и торговое уложение. Также законодательный успех при решении данного вопроса, в сравнении с западными странами, был связан с развитием торгового права в Европе, которое имело глубокие исторические корни и выделившись в самостоятельную отрасль права стремилось к обособлению, оставаясь не включенным в общее законодательство к началу XX века. О соотношении торгового и гражданского права Г.Ф. Шершеневич замечал, что объединение торгового и гражданского права является идеальной моделью частного права. При этом, существование торгового и гражданского права, по мнению классика русской цивилистики, в рамках различных отраслей создавало бы две параллельно существующие системы, которые не могли бы соответствовать ни теоретическим, ни практическим требованиям.
Сами члены Редакционной комиссии необходимость объединение торгового и гражданского права обосновали на основании сравнения с институтами западноевропейского права следующим образом: «Обособление торгово-частного права от гражданского с созданием отдельных торговых кодексов произошло во Франции и в Германии "не по соображениям систематической кодификации законодательного материала", но лишь в силу исторических традиций:
. Во Франции вследствие того, что кодификация гражданского права в начале XIX столетия не была в силах сразу уничтожить сложившуюся веками самостоятельность торгового права включением его в состав гражданского уложения, а ограничилась новой редакцией уже имевшихся двух сборников торгового права.
. В Германии вследствие того, что торговое уложение было выработано до издания гражданского уложения, лишь как часть гражданского права, представлявшая наибольшие удобства для предварительного объединения различных систем гражданского права, действующих в различных германских государствах».
Таким образом, в результате проведенной работы, членам Редакционной комиссии удалось устранить теоретическую проблему дуализма двух отраслей частого права, систематизировав их на началах одного закона. При этом несмотря на имеющуюся критику в части несовершенства разработанных торговых положений, а также несогласованности гражданско-правовых и частно-торговых норм сама законодательная идея объединение торгового и гражданского права воспринималось положительно.
Так о положительной тенденции объединения гражданского и торгового права в рамках одного кодекса отмечал С.В. Пахман говоря, что торговое право является совокупностью различных норм разного рода, при этом торговое право делится на частное и публичное с делением последнего на государственное и международное. При этом, не может быть сомнений, что положения о разнообразных сделках, договорах и обязательствах, относящиеся торговому делу вообще, являются только видоизменением гражданско-правовых институтов, а потому они могли бы весьма удобно войти в состав нового уложения.
Рассматривая юридическую технику Гражданского Уложения стоит отметить, что Редакционная комиссия стремилась, прежде всего, подчинить общественные отношения четким, однозначным определениям. При этом, данное стремление было выражено в необходимости отойти от конкретики и казуистики Свода Законов Гражданских, что предопределило заметную гибкость и свободу правоприменения. В результате, в нормах Проекта Гражданского уложения прослеживается стремление составителей привнести в норму однозначный и полный смысл, что отчасти делало закон, в некоторых местах, четким и даже грубым. Так, например, в ст.756-758 подробно перечисляются и описываются правомочия собственника, владение, пользование, распоряжение, что по мнению В.М. Нечаева объясняется не стремлением определить понятие право собственности, а закрепить возможные варианты эксплуатации собственности, которые не подлежали бы расширительному толкованию. Вместе с тем, говоря о степени разработанности норм С. М. Муромцев отмечал, что составители проекта, не суду, но и обывателю предлагают не только общие правила, но и выводы, которые следуют из них, показывая способ применения общих начал. В общем виде проект гражданского уложения по мнению современников, уступал возвышенности и краткости слога Французского Гражданского Кодекса, а также техническому совершенству Германского Гражданского Уложения. Однако, несмотря на это, в отличии от кодифицированных актов Германии и Франции среди плюсов Гражданского Уложения отмечалась простота и конкретность языка, которая делала его доступным для не юристов, что способствовало бы формированию у населения правовой культуры на основе римского права.
Заканчивая рассматривать юридическую технику уложения, стоит обратить внимание, что составители кодекса опираясь на национальные достижения в области гражданского права, сохранили систему исконных терминов. (например, веритель, а не кредитор, или вотчинный, а не вещный).
Исследуя этот вопрос, В.А. Томсинов, приходит к выводу, что использование в тексте Проекта Гражданского уложения исконно русских терминов связано с напрямую с деятельностью идеолога консервативного развития гражданского права К.П. Победоносцева, который считал слова «вотчина» и «вещь» синонимами.
При этом, нельзя не согласиться с выводами В.А. Томсинова в части того, что в России термин "вотчина" использовался для обозначения только недвижимости, слово же "вещь" подразумевало как недвижимое, так и движимое имущества и с этой точки зрения словосочетания «вотчинное право» и «вещное право» никак нельзя было считать синонимами, поскольку в состав первого входят лишь права относительно недвижимости, тогда как второе включает в себя, помимо прав на недвижимость, и права на движимое имущество.
В связи с этим, наиболее правдоподобным мотивом замены словосочетания «вещное» на «вотчинное» в тексте проекта гражданского уложения прямо связано с желанием членов Редакционной комиссии подчеркнуть самобытный, исторически сложившийся характер русского вещного права.
Наиболее интересным представляется изучение источников проекта Гражданского уложения. Обзор использованных источников указывается в прибавлении к проекту Гражданского Уложения. Среди главных источников, члены Редакционной комиссии отмечают, гражданские законы Российской империи. Однако, данный тезис имел скорее политическое значение, так как составление кодифицированного акта российской империи должно было быть основано, прежде всего, на национальном опыте и существовавших уже принципах. Среди важных источников, которые были положены в основу проекта гражданского уложения, стоит отметить обычное право крестьян, торговые обычаи, а также судебную практику Правительствующего Сената по гражданским делам. Без внимания редакционной комиссии не остались и доктринальные разработки по гражданскому праву. Среди них были научные труды и предложения по реформированию действующего законодательства.
Редакционной комиссией также обосновывались заимствования из иностранных кодифицированных актов. Отмечалось, что Россия и Европейские государства являются культурными странами и имеют схожесть гражданского оборота, ввиду чего было целесообразно использовать успешный опыт этих стран, особенно в части обязательственного права. Применительно к иностранному опыту, Редакционная комиссия также использовала доктринальные разработки зарубежных цивилистов. В частности, многие статьи Проекта сопровождались комментариями на ссылки зарубежных юристов. При этом при изучении иностранных кодексов, Редакционная комиссия выделяла первичные и вторичные законы. Среди первичных стоит выделить Германское Гражданское Уложение и Французский Гражданский Кодекс. Среди вторичных законодательных актов в сферу внимание Редакционной комиссии попали: Гражданские кодекс Италии, Гражданский кодекс Испании, Гражданский кодекс Португалии, Гражданский кодекс Нидерландов, Гражданский кодекс Австрии, Гражданский кодекс Сербии, Гражданское уложение Калифорнии, Швейцарский союзный закон об обязательствах. Первичность же использования Французского гражданского кодекса и Германского гражданского уложения была обусловлена тем, что законодательство Царства Польского было основано на Французском Гражданском Кодексе, а также тем, что на основе Французского Гражданского Кодекса, отчасти был составлен Свод Законов Гражданских. Германское Гражданское уложение было выбрано в качестве первичного зарубежного источника по причине того, что Россия испытывала сильное влияние немецкой правовой школы, а также по причине того, что период проведения кодификационных работ по составлению Гражданского Уложения в России совпал с принятием в Германии Гражданского уложения в 1898 г.
При помощи, сделанных Редакционной комиссией ссылок под статьями Проекта Гражданского Уложения, можно с высокой точностью определить какие из норм Проекта были заимствованы их какого источника. Рассмотрим наиболее значимые из них. Так, общая часть обязательственного права, раздел I книга V «Обязательства» содержит 157 статей. Однако, только две статьи, посвященные определению обязательства и перечню оснований возникновения обязательств, имеют ссылку на Постановление Правительствующего Сената. В разделе II из сорока статей, посвященным договорам, только в тринадцати ссылаются на практику Правительствующего Сената или Свод Законов Гражданских. Так, к числу статей, имеющих западноевропейское происхождение, относятся: положения об акцепте и оферте (статьи 1572 - 1577), положения о письменной форме договора (статья 1578), договора в пользу третьего лица (статья 1589 -1591), об отступном (статьи 1596 - 1599), определение одностороннего, двустороннего обязывающего договора (статья 1569). Раздел III, который был посвящен исполнению обязательств, заимствовал понятия неделимого обязательства (статья 1612), правила исполнения обязательств (статьи 1613- 1618), виды обязательств, которые связывались с личностью должника (статья 1614), положения касающиеся возложения на должника издержек при исполнении договора (статья 1621), нормы, которые не давали должнику право, в случае исполнения обязательства до срока, требовать возврата переданного имущества (статья 1626), правила закрепляющие порядок зачисления платежа в счет имеющихся долгов (статья 1635 - 1639), нормы, касающиеся права удержания (статьи 1642 - 1645), положение о недействительности соглашений об устранении ответственности, в случае умышленного нарушения обязательств (статья 1652), положение об ограничении убытков (статья 1655), положение о месте и определении убытков (статья 1656), положения о просрочке должника и кредитора ( статья 1667, статья 1672 - 1678). Раздел IV был посвящен уступке права требования и переводе долга. В данном разделе, заимствованными оказались положения об объеме прав кредитора, переходящих к другому лицу (статья 1682), положение об уведомлении должника в случае состоявшейся уступке (статья 1684), положение, регулирующие порядок перехода обязательств (статья 1689). Раздел V был посвящен прекращению обязательств. В данном разделе заимствованными оказались следующие положения: норма, о прекращении обязательств и прекращении обязательств, обеспечивающих его исполнение (статья 1693), норма, касающаяся зачета требований (статья 1694), норма о прекращении обязательства, в случае совпадении кредитора и должника (статья 1703). Раздел VI посвящалась солидарным обязательствам. Рецепция западноевропейского права коснулась в этом разделе положений о праве кредитора требовать исполнения солидарной обязанности от одного или нескольких должников (статья 1709), положений об основании прекращения обязательства всех должников, в случае исполнения обязательства одним из должников (статьи 1712), положение, касающиеся совокупных требованиях (1720-1723) и ряд прочих норм.
При всем этом, степень заимствования из иных источников права была чрезвычайно высока. Несмотря на то, что в Введении к составленному Проекту Гражданского уложения даются ссылки на источники при помощи которых были составлены нормы проекта, во многих случаях ссылки на Свод Законов Гражданских не подтверждаются. Так, например, в статье 1571, редакции 1905 года, говорится, что Договор признается заключенным, когда по всем условиям договора договаривающиеся стороны выразили друг другу согласие. В первоначальной редакции 1899 года говорится, что договор признается заключенным при установлении обоюдного согласия существенных условий заключаемого договора, которая каждая из сторон находит нужным включить в договор. При разработке и утверждении Проекта принципиальным был вопрос о признании договора заключенным при согласовании всех или только существенных из его условий. Разрешив этот спор, Редакционная комиссия изменила текст нормы, в пользу признания договора заключенным только при соблюдении всех его условий, ссылаясь на Свод Законов Гражданских. Однако, изменения в редакцию статьи 1571 не могли быть основаны на Своде Законов Гражданских, так как из существовавшего положения об условиях договора, по Своду Законов Гражданских не следовало, что договор может быть признан не заключенным. Так в статье 1530 Свода Законов Гражданских говорится: «Договаривающимся сторонам оставляется на волю включать в договор по обоюдному согласию и по их усмотрению всякие условия, которые законам не противны». При этом, явное сходство статьи 1571 Проекта Гражданского Уложения имеется со статьей 154 Германского Гражданского уложения, согласно которой: «Если стороны не пришли к соглашению по поводу всех условий, относительно которых по заявлению хотя бы одной из сторон должно быть достигнут соглашение, при имеющихся несогласованных условиях договор не считается заключенным». Аналогичен пример статьи 1584 Проекта Гражданского уложения. Согласно тексту статьи: «Договор, имеющий своим предметом действие невозможное, является недействительным». Редакционная комиссия, составив данное правило о недействительности договора в следствие невозможности его исполнения, ссылается в качестве источника на Свод Законов Гражданских. Однако, текст имеющийся в Своде Законов Гражданских маловероятно подходит в качестве источника этой нормы. Статья 1528 Свода Законов Гражданских гласит: «Предметом договора могут быть имущества или действия лиц, цель его должна быть непротивна законам». Возможным источником статьи 1528 может также являться Германское Гражданское Уложение - статья 307, которая гласит, что договор с неизвестным предметом является ничтожным. Таким образом, степень реального заимствования из не отечественных источников гражданского права была на много больше чем это официально утверждалось.
Вещное право, которое является не менее важной подотраслью частного права, также имеет большой объем заимствований. В частности, в разделе I книги III «Вотчинное право» среди заимствованных оказались все нормы, посвященные переходу прав на недвижимость по вотчинным книгам (статьи 743 - 750). Только в половине статей, о порядке приобретения права собственности на вещи, имеются ссылки на Свод Законов Гражданских (раздел II). Среди новшеств отечественного законодательства стало появление положение об отчуждении вещи, которая находится у третьего лица (статья 841). Заимствованной оказались норма, посвященная моменту приобретения права собственности на плоды (статья 845). В сфере регулирования вещных прав на чужое имущество количество норм, взятых из западноевропейских кодексов еще выше. Так, полностью заимствованными оказались все общие положения (статьи 910 - 916). Заимствованными оказались норм посвященные сервитуту (статья 1024-1028) и ряд прочих норм.
При исследовании норм Вещного права, также не остаются без внимания сомнительные ссылки на Свод законов Гражданских в качестве источника Проекта Гражданского Уложения. Среди них можно выделить статью 839, Проекта Гражданского уложения, которая устанавливала правило о приобретении права собственности в момент передачи движимой вещи. При этом, в Своде Законов Гражданских и вовсе отсутствовали однозначные нормы на этот счет.
В сфере регулирования наследственных правоотношений, новый кодифицированный акт, также имел ряд заимствований, однако в меньшей степени чем в книгах V и III. Среди заимствованных оказались положения о месте открытия наследства (статья 1344) и устранении от наследования недостойных наследников (статья 1348 - 1351).
Книга I «Общие положения» также имеет существенное количество заимствований. Среди них стоит отметить: определение понятие лицо (статья1), статьи, посвященные определению имущество и его видам (статьи 38 - 40), деление сделок на односторонние и многосторонние (статья 56), выход доверенного лица за пределы полномочий (статья 70), запрет на сокращение или продление срока исковой давности по соглашению (статья 108).
Нельзя, однако, утверждать, что Редакционная комиссия без раздумий стремилась реципировать разработки западноевропейских стран в области частного права. Бесспорно, комиссия рассматривала зарубежные кодексы в качестве авторитетных текстов. При этом, существовала объективная политическая необходимость использовать отечественный гражданско-правовой опыт, а в некоторых случаях меры противные гражданскому законодательству по своей природе. В частности, рассматривая начальные положения закона мы сталкиваемся с тем, что согласно проекту Гражданского уложения, допускалось существование особых правил для отдельных категорий населения и ограничение их прав. Согласно статье 2 Проекта, допускалось ограничение правоспособности в зависимости от пола и вероисповедания. Статья 3 Проекта допускала ограничение свободы передвижения, а также предоставляла законодателю возможность ограничения предпринимательской деятельности. В соответствии с имеющимися комментариями к указанным статьям следует, что данные вопросы выходят из пределов компетенции Комиссии, а потому ею не рассматриваются, пока будут существовать ограничения для евреев и поляков. Таким образом, данный вопрос имел политическое значение и Редакционной комиссией не рассматривался, сохраняя в новом законе ограничение равенства субъектов.
Говоря о приверженности сложившимся традициям следует обратить внимание на семейное право. Редакционной комиссии, так и не удалось утвердить светский характер брака. Проектом Гражданского уложения отдельно излагались особые правила для: православных, старообрядцев, католиков, протестантов, евреев, магометан, ламаистов и сектантов. Таким образом, в соответствии с проектом нового уложения сохранялась подчиненность брачно-семейных отношений, существовавшим религиозным правилам, что во многом было обусловлено традиционным укладом жизни общества, а также стремлением сохранить для семейного союза крепкие устои на основе существовавших традиций.
Среди главных особенностей Гражданского уложения, характерных только для русского гражданского права, следует выделить детальную проработанность принципа справедливости. Несправедливость многих норм Свода Законов Гражданских потребовала от Редакционной комиссии переработки этих положений, которые выразились в том, что принцип справедливости в отличии от иных европейских кодексов стал фундаментальным для нового русского закона.
В частности, разработчики кодекса указывали первым из всех начал нового кодекса именно принцип справедливости. Под справедливостью разработчики Проекта понимали покровительство над «слабыми и беспомощными». Началами справедливости разработчики Проекта обосновывали положения многих норм. Однако, указанная составителями трактовка, скорее, имела под собой установление начал соразмерности и эквивалентности. Данный вывод исходит из рассмотрения тех норм в основу которых был положен принцип справедливости: правила оспаривания невыгодной сделки, если при ее заключении другая сторон злоупотребила доверием или властью (статья 64), об ограничении начисляемых процентов (статья 1623), о толковании сделки в пользу обязанного лица (статья 64), об соразмерном уменьшении неустойки (статья 1607), о необходимости ограждать от неблагоприятных условий здоровье наемного работника (статья 1994), о судебной защите не письменных сделок, ввиду неграмотности части населения (статья 1584), требование о добросовестности при исполнении договора (статья 1609), о возмещении морального вреда (статья 1655), положение о прекращении договора служебного найма для несовершеннолетнего в случае тягости исполнения (статья 1954) . Несмотря на то, что многие из этих норм имели западноевропейское происхождение, членами Редакционной комиссии вносились существенные изменения, направленные на защиту интереса слабой стороны.
Среди интересных, но имеющих отрывочный характер разработок, стоит отметить попытку выделить из договора оказания услуг, правил регулирования трудовых отношений (положения о служебном найме), которые в общем виде были заимствованы из Германского уложения, но в отличии от немецкого кодекса выделены в отдельный вид найма.
Из вышесказанного следует вывод, что разработчики Гражданского уложения, хотя, и декларировали принцип справедливости в качестве защитника слабых и беспомощных, он в действительности проник во многие нормы Проекта, которые не были связаны с какими бы то не было социальными ориентирами. При этом, безусловно, использование данного принципа явилось важным шагом на пути совершенствования отечественного законодательства в сторону законности и социальной справедливости.
Интерес в рамках развития гражданского законодательства представляет купля-продажа по проекту Гражданского уложения. Напомним, что Свод Законов Гражданских не в полной мере позволял отнести куплю-продажу к обязательственным правоотношениям, придавая ей вещный характер. В ходе разработки проекта Гражданского уложения, члены Редакционной комиссии подошли к определению купли-продажи следующим образом. В отличии от Свода Законов Гражданских в Проект Гражданского уложения было включено определение купли - продажи. Согласно статье 1724 «По договору продажи, продавец передает или обязуется передать движимое или недвижимое имущество в собственность покупщику за условленную денежную сумму». Исходя из окончательного текста статьи 1724 и комментариям к ней, следовало, что, хотя согласно большинству законов по договору продажи продавец обязуется передать имущество не должны были оставаться без внимания те случаи, при которых имущество передавалось одновременно с заключением договора, в результате чего не возникала обязанность продавца передать имущество, ввиду того, что момент совершения продажи был выполнен. Подобная трактовка нормы о купли-продажи, во-первых, подчеркивала стремление членов Редакционной комиссии, четко урегулировать правоотношения по купли-продажи, а во-вторых, не устраняла проблемы доктринального разделения обязательственного или вещного характера купли-продажи. Несмотря на это, обязательственный характер купли-продажи был положен в основу купли-продажи. Последний вывод в частности подтверждается продажей недвижимости. Согласно Проекту Гражданского уложения, продажа недвижимости осуществлялась в порядке вотчинного установления, при этом заключению договора продажи неразрывно сопутствовала регистрация перехода права, которая должна была осуществляться служащими вотчинного установления. Данная позиция, отчасти схожа, с нынешним порядком продажи недвижимости. Так члены Редакционной комиссии разъясняют положения купли-продажи недвижимости следующим образом. Продажа имений есть вотчинная сделка, однако она нуждается восполнением обязательственным договором, с целью того, чтобы стороны могли бы без опасений приступать к вызываемым продажей денежным платежам и хозяйственным распоряжением. Подчеркивая в дальнейшем, что история вотчинной формы продажи является недостаточной и в настоящее время уступает место правильному и всецело полному пониманию о продаже, как о сделке, которая состоит из двух частей: периода обязательственного отношения между покупщиком и продавцом, а также окончательного акта передачи имущества, устанавливающего вотчинные отношения, при этом оба из них имеют признание и охранение в законе.
С точки зрения развития гражданского законодательства, в сравнении с ранее описанными недостатками Свода Законов Гражданских, представляется интересным рассмотреть каким образом, члены Редакционной комиссии разрешили вопрос о недостатках общих положений обязательственного права. Напомним, что часть 1, тома Х Свода законов Российской империи содержала нормы обязательственного права общего характера. При разрешении гражданско-правовых споров правительствующий Сенат в своих постановлениях часто опирался на них. Однако, в силу своей неполноты и противоречивости, данные положения вызывали шквал критики со стороны юридической общественности. Стоит также отметить, что данные нормы не создавали общей части обязательственного права. При этом, Редакционная комиссия при осуществлении работ по составлению гражданского уложения отметила необходимость составить к основному содержанию книги V «Обязательства», общие положения. Так, на начальных этапах работы Редакционной комиссии, один из ее вдохновителей К.П. Победоносцев так подчеркивал необходимость составления общих положений обязательственного права: «Право Вещное, образовавшись тем или другим способом, всегда остается одно и то же по своей природе. Напротив того, обязательство сохраняет свое особенное, индивидуальное значение в непрерывной связи с побудительною причиною своего происхождения (causa), и отношение, от него проистекающее, может видоизменяться безгранично в соответствии с действиями той или другой стороны или с случайными событиями. Хотя в последнее время, как сказано выше, возникло и возникает много новых видов договорного соглашения, но все эти новые виды по необходимости должны входить в общую систему договорного права и примыкают к основным его юридическим началам. Эти общие начала в договорном праве точнее, нежели в других частях права гражданского, и в применении их явственнее всего высказывается строгая последовательность юридического мышления. Вот почему эти общие начала в договорах требуют прежде всего обстоятельного разъяснения. Оно предлагается обыкновенно в так называемой общей части учения о договорах».
Член Редакционной комиссии В.И. Голевинский так обосновывал необходимость создания общей части обязательственного права: «Бесконечное множество самых разнородных обязательных отношений, вызываемых потребностями ежедневной жизни, указывает на необходимость постройки общей теории обязательств. Мелочная казуистика в этом отношении совершенно бесплодна, а в законодательстве даже вредна. Общие основания, определяющие необходимое содержание каждого обязательного отношения, указание источников и последствий обязательств, распределение их по отдельным видам, наконец, способы прекращения обязательств - вот что составляет важнейшую задачу законодательной и научной разработки».
Составленный Редакционной комиссией проект книги V «Обязательства», состоял из трех разделов: 1) положения общие, 2) обязательства из договоров 3) обязательства не из договоров. Как видно из представленной структуры книги V «Обязательства», Редакционная комиссия успешно решила проблему составления общей части обязательственного права. При этом, согласно имеющимся комментариям к Проекту книги V «Обязательства», члены Редакционной комиссии в обоснование необходимости составления общей части указывали, что обязательственные отношения особенно многочисленны и чрезвычайно разнообразны, в связи с чем целесообразно выделить те положения, которые сходны для всех обязательств вообще. Одновременно с этим замечая, что одна из ведущих задач законодателя заключается в создании условий, при которых пользоваться законом смогут не только юристы, но и все круги общества, к которым закон обращается, а потому в целях усвоения руководящих начал обязательственного права, общие положения целесообразно выделить в отдельный раздел.
Обращаясь к содержанию общей части обязательственного права, заметным шагом вперед, в сравнении с ранее действовавшим законодательством, явилось исключение неопределенности касательно трактовки понятия обязательства. Так статья, посвященная понятию «обязательство» определяла, что обязательство есть законная обязанность одного лица к передаче имущества или к совершению либо не совершению иного действия в пользу другого лица.
Подобная трактовка понятия «обязательство» была воспринята цивилистами в качестве достаточно категоричного определения. При этом, в условиях Российской империи, где термин обязательство к началу ХХ века сформулирован окончательно не был, и в теории допускалось скорее его расширительное толкование, положение статьи 1567 проекта Гражданского уложения нередко воспринималось современниками отрицательно. Так, исследуя этот вопрос, В.А. Томсинов приходит к выводу, что у ученых правоведов, созданное Редакционной комиссией понятие «обязательство», нередко ассоциировалось скорее с формулой из учебника, чем со статьей из кодекса. При этом, отличие термина в редакции Проекта от изложенных пониманий термина в юридической литературе вело к тому, что включенное в проект определение «обязательство» было неуместно для ученых-правоведов в силу того, за годы отсутствия законодательного урегулирования по данному вопросу, теория смогла сформировать свое собственное представление об этом институте.
Так, ранее мы указали, что в юридическом сообществе Российской империи отсутствовало единое понимание термина обязательства. Среди самых распространенных точек зрения на природу обязательства в России была наиболее распространена позиция понимания обязательства как юридического отношения между определенными лицами. Данной позиции придерживались Г.Ф. Шершеневич, Д.И. Мейер, К.А. Неволин, Дювернуа Н.Л. В общем виде распространенность данной трактовки обязательства заключается в исторических корнях, происходящих от древнеримского понимания обязательства, как связанности одного лица перед другим. Так, древнеримский юрист Павел, выражая данную идею во второй книге составленных им «Институций» говорил следующими образом: «Сущность обязательств состоит не в том, чтобы сделать какой-нибудь предмет нашим или какой-нибудь сервитут нашим, но, чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь, или сделал, или предоставил».
Среди отечественных цивилистов существовали и иные понимания термина обязательства.
Так, например, К.Д. Кавелин полагал, что основная черта обязательства как явления заключается вовсе не в личной связи или отношении, сколько в его особенном предмете. Одновременно с этом обращая внимание на существование множества обязательств, возникающих без какого-либо взаимного соглашения, в независимости от воли и даже вопреки воле связанных обязательством лиц.
Редакционная комиссия при составлении термина обязательство также исходили из его множественности, подчеркивая в разъяснениях, что слово обязательство может означать:
.Акт или документ, который свидетельствует об обязательственном отношении.
2.Право требования по обязательству.
.Обязанности личные или по имуществу, принимаемые одним лицом в пользу другого.
.Целое обязательственное отношение, например, по найму имения, переходящее вместе с имением.
Ввиду того, что общие положения обязательственного права начинались с понятия обязательства, перед членами Редакционной комиссии возник требующий разрешения вопрос, касательного того, какое значение данного термина будет предпочтительным.
Анализируя журналы редакционной комиссии по составлению гражданского уложения, мы находим, что для решения вопроса о сущности термина обязательства, составители нового гражданского закона, в качестве, источников опирались прежде всего на: Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских и Саксонское гражданское уложение.
Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских был утвержден 12.11.1864 г., и исходя из имевшегося в нем термина обязательства следовало, что вложенный в него смысл позволял трактовать обязательство как право требования.
Аналогичный смысл был вложен и в Саксонское гражданское уложение от 02.01.1863 г. Так термин обязательство содержался в третьей части уложения, которое называлось «Право требований». Ссылка редакционной комиссии на статью 662 определяла обязательства как право требования: «Требования суть правоотношения, в силу коих одно лицо, веритель имеет право на заключающее в себе имущественную ценность удовлетворение со стороны другого лица, будет ли это удовлетворение состоять в совершении или не совершении чего-либо».
Подобный взгляд на обязательство не был чужд российской цивилистике. Так еще в середина ХIX века Д.И. Мейер рассматривал обязательство с точки зрения кредитора. Давая определение термину обязательство, классик отечественной цивилистики пояснял, что юридическое отношение будет называться правом требования или требованием на основании того, что стороне которой принадлежит право на действие другого, принадлежит право подчинять это действие своему господству, то есть право требовать совершения действия. При этом, Д.И. Мейер дополнял свое рассуждение следующим образом: «и у нас, и у других народов юридическое отношение, из которого вытекает право на чужое действие, называется преимущественно обязательством, и только в немецкой терминологии для обозначения его преимущественно употребляется выражение право требований».
Исходя из принятых во внимание Редакционной комиссией определений обязательства, в качестве верного значения термина было признано толкование как синонима законной обязанности одного лица к известному действию в пользу другого лица, каковой соответствует на стороне верителя право требования. Одновременно с этим, было решено, что указание на юридическое отношение будет излишним, так как трактовка термина где законная обязанность одного лица в пользу другого с правом требования на стороне верителя сама по себе указывает на существование юридического отношения. Вместе с этим, продолжая излагать свою позицию, редакционная комиссия отмечала, что термин законная обязанность прямо указывает на необходимость существования законного основания для обязательственного отношения.
Таким образом, при разработке проекта книги V «Обязательства», редакционная комиссия пришла к выводу, что обязательство как обязанность предполагает право требовать исполнения. В связи с этим, данное в Проекте Гражданского уложения определение обязательства сочетает в себе две составлявших: законную обязанность и права требования по обязательству. При этом, в комментарии редакционной комиссии касательно выбранных составляющих говорилось, что действующий закон и все другие законодательства указывают, что право требования составляет существенную, отличительную принадлежность того гражданского отношения, которое именуется обязательством.
Проект Гражданского уложения стал значительным шагом вперед по сравнению с действовавшим законодательством. В ходе проделанной работы Редакционная комиссия создала нормативно-правовой акт, который заметно улучшал гражданско-правовое регулирование, отвечая, отчасти, на запросы общества начала XX века. Проект Гражданского уложения характеризуется не просто отдельными нововведениями, в пусть даже, очень важные области, но и масштабом проведенной работы. Впервые русское гражданское право получило систематическое, не противоречивое осмысленное законодательство, которое имело в своей основе широкую теоретическую базу. Несмотря на активное использование иностранных разработок, проект Гражданского уложения не являлся слепым заимствованием. Использование опыта западноевропейских стран было обусловлено недостаточной самостоятельностью и разработанностью отечественной доктрины. В результате этого, пройдя через творческую и научную переработку, западноевропейские нормы были переработаны на русский манер, получив национальное своеобразие. На основе изучения имевшегося материалы были выдвинуты идеи, разработанные только русскими цивилистами, что говорит о развитии всей доктрины и науки о гражданском праве. Однако, длительность работ по подготовке проекта Гражданского уложения, сказалась на характере нового закона. Составленный Редакционной комиссией Проект Гражданского уложения после изменения формы правления не в полной мере мог соответствовать новым представлениям о законах, в которых требовалось устранить сословное неравенство и установить принцип законности. Многие положения нового уложения, которые разрабатывались в условиях самодержавия, оказались устаревшими в условиях дуалистической монархии и требовали пересмотра.
Список источников и литературы
Источники
.Журналы Редакционной комиссии, высочайше учрежденной для составления проекта Гражданского уложения: Проект книги I - СПб: 1902-1904
2.Журналы Редакционной комиссии, высочайше учрежденной для составления проекта Гражданского уложения: Проект книги II - СПб: 1902-1904
.Журналы Редакционной комиссии, высочайше учрежденной для составления проекта Гражданского уложения: Проект книги III - СПб: 1902-1904
.Журналы Редакционной комиссии, высочайше учрежденной для составления проекта Гражданского уложения: Проект книги IV - СПб: 1902-1904
.Журналы Редакционной комиссии, высочайше учрежденной для составления проекта Гражданского уложения: Проект книги V - СПб: 1902-1904
.Замечания о недостатках действующих гражданских законов. Сост. Редакционной комиссией по составлению Гражданского уложения. - СПб., 1891
.Записка министра юстиции по проекту книги V Гражданского уложения. СПб., 1913.
.Кассационная практика: Сборник решений Правительствующего Сената.- СПб., 1890
.Сборник гражданских законов. Сост. Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. - СПб., 1886
.Свод законов гражданских // Свод законов Российской империи ч. 1, T. X СЗ. СПб., 1832; СПб., 1842, СПб., 1857; СПб., 1887; СПб., 1909.
.Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских со включением изменений и дополнений по продолжению 1890 года / Сост. А. Нолькен. СПб., 1891
.Свод отзывов ведомств на проект Гражданского уложения: Общие замечания на проект и замечания на некоторые статьи проекта книги первой (положения общие) и на проект книги пятой (обязательственное право) - СПб., 1913.
.Прибавление к проекту Гражданского уложения. - СПб.,1906
.Полный свод решений Гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената. - Екатеринослав, 1902 г.
.Проект положения о введении в действие Гражданского уложения. - СПб., 1906
Литература
.Суханов Е. Гражданское право. - М., 2008
2.Тютрюмов И. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов.
.Шершеневич Г. Курс гражданского права. - Казань 1902
.Шершеневич Г. Курс гражданского права. - М., 2001
.Шершеневич Г., Курс торгового права. - Казань, 1902
.Шершеневич Г. Наука гражданского права в России. - Казань, 1893
.Шершеневич Г. Учебник Русского гражданского права. М., 2005.
Статьи:
.Алборова А. Обычное гражданское право российских крестьян во второй половине XIX века // Правоведение. 2008. № 3.
2.Боровиковский А. Брак и развод по проекту Гражданского уложения // Журнал Министерства юстиции. 1902.
.Вальтер Ф. О положении работ по составлению гражданского уложения Журнал Министерства юстиции. 1908. №5.
.Васьковский Е. Правотворческая деятельность новых судов в сфере процесса и права гражданского. Петроград 1914. С. 384-385
.Васьковский Е. Понятие владения по русскому праву // Журнал Министерства юстиции. 1896 г. №4.
.Вормс А. Проект Гражданского уложения // Вестник права. 1913. N 40. С. 2098.
.Горин А. О кодификации гражданского права России (1882- 1917 гг.) // Правоведение. -1984 №4
.Горин А. О роли высшего кассационного суда Российской империи в развитии гражданского права// История государства и права. М., 2011 №14
.Горин А. Обычное право России в начале XX века: Правительственная политика // Правоведение. -1989. - № 1
11.Дружинин Н. Право и личность крестьянина. Ярославль, 1912
12.Евреинов A. О значении и предметах обычного права при разработке отдельных институтов Гражданского уложения. СПб., 1883
13.Желдыбина Т. Влияние философского и юридического позитивизма на формирование взглядов Г.Ф. Шершеневича // Вестник Саратовской государственной академии права. 2007. № 4
.Желдыбина Т. Проблемы кодификации права в учении Г.Ф. Шершеневича // Правоведение. 2007. № 4
.Заседание Съезда русских юристов в Москве 6 июня 1875 г. // Юридический вестник. 1876 г. №2.
.Кавелин К. Что желательно для России: нового Свода законов или Уложения. Собрание соч. Т.4. Этнография и правоведение. - Спб., 1900.
17.Кассо Л. К истории свода законов гражданских // Журнал Министерства юстиции. 1904 г. №3
18.Качалов Н. Программа разработки начал русского гражданского права по Своду законов с его источниками и по судебным решениям // Юридический вестник. 1867-1868. №11
19.Малинин М. К вопросу об основных принципах гражданского права и гражданского уложения. Одесса. 1882.
.Муромцев С. Гражданский закон и жизнь // Вестник права. 1904.№2.
.Нечаев В. Продолжение доклада «Замечания на книгу V Гражданского уложения - об обязательствах вообще» // Труды юридического общества при Императорском Санкт-Петербургском университете.- СПб.,1910.
.Пахман С.В. К вопросу о предмете и системе русского гражданского уложения. СПб., 1899.
.Пергамент М. К предстоящему внесению в Государственную Думу проекта Гражданского уложения // Вестник права СПб., 1913.
.Петражицкий Л. Начало проекта книги V гражданского уложения // Право. 1899. № 52.
.Петражицкий JI. Право и суд // Право. Еженедельная юридическая
газета. 1901. №3.
.Платонов С. «Об условиях применения мировыми судьями местных обычаев при разрешении гражданских дел //Журнал гражданского и уголовного права. 1881., №4.
27.Португалов О. Проект договорного права для крестьян // Юридическая газета. 1904. № 52.
.Сэруа В. Из истории Российской науки гражданского права: Новые формы - новое содержание // Вестник КГУ им. Некрасова №1 - 2015
.Синайский В. Необходимо ли нам спешить с изданием Гражданского уложения? Варшава, 1911
.Слиозберг Г. Проект книги V Гражданского уложения "Об обязательствах" // Вестник права. 1899. N 6.
.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья первая. М., 2015
.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья вторая. М., 2015
.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья третья. М., 2015
.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья четвертая. М., 2015
35.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья пятая. М., 2015
36.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья шестая. М., 2015
.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья седьмая. М., 2015
.Томсинов В. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале ХХ века. Статья одиннадцатая. М., 2016
39.Фукс В. Кассационные департаменты Правительствующего Сената (1866 г. - 16 апреля -1916 г.) // Журнал Министерства юстиции. 1916. №4. С. 74-75.
40.Филиппов А. пересмотре наших гражданских законов // Юридический вестник. 1882. №3-4
.Шершеневич Г. Революция и гражданское уложение // Право. Еженедельная юридическая газета. 1906. №1
Диссертационные исследования:
.Лядащева-Ильичева М. Развитие обязательственного права России XIX начала XX века: Дис…канд.юр.наук. Саратов., 2002
2.Слыщенков В. Проект Гражданского уложения 1905 и его место в истории: Дис…канд.юр.наук. М., 2003.
Энциклопедии:
.Новая философская энциклопедия. М., 2000-2001. Т. 2: Е-М.
Приложение
Структура Проекта Гражданского уложения
Книга первая. Положения общие.
Раздел I. Лица.
Раздел II. Имущества.
Раздел III. Приобретение и прекращение прав.
Раздел IV. Охранение прав.
Книга вторая. Право Семейное
Раздел I. Союз брачный.
Раздел II. Союз родителей и детей и союз родственный.
Раздел III. Дееспособность лиц несовершеннолетних и лиц совершеннолетних, состоящих под опекой.
Раздел IV. Опека и попечительство.
Раздел V. Акты гражданского состояния.
Книга третья. Вотчинное право.
Раздел I. Общие положения.
Раздел II. Право собственности.
Раздел III. Владение.
Раздел IV. Вотчинные права в чужом имуществе.
Раздел V. Залог и заклад.
Раздел VI. Особенные виды поземельной собственности.
Раздел VII. Авторское право.
Раздел VIII. Право на изобретение, на товарные знаки и на фирму.
Книга четвертая. Наследственное право.
Раздел I. Общие положения.
Раздел II. Наследование по закону.
Раздел III. Наследование по завещанию.
Раздел IV. Обязательная доля.
Раздел V. Особые порядки наследования.
Раздел VI. Приобретение наследства.
Раздел VII. Раздел наследства и выдел.
Книга пятая. Обязательственное право.
Раздел I. Обязательства вообще.
Раздел II. Обязательства по договорам.