ФСФР РФ, в настоящее время - ЦБ РФ), после чего эмитент обязан хранить его. Текст решения позволяет установить, проводило общество открытую подписку дополнительных акций или нет.
Обращение ценных бумаг - заключение гражданско-правовых сделок, влекущих переход прав собственности на ценные бумаги вне процедуры эмиссии (то есть после их первого отчуждения после выпуска эмитентом). Признак публичных акционерных обществ - публичное обращение.
Под этим термином подразумевается обращение ценных бумаг на организованных торгах или обращение ценных бумаг путем предложения их неограниченному кругу лиц, в том числе с использованием рекламы (ст. 2 Федерального закона от 22.04.96 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг», далее - Закон о рынке ценных бумаг).
Публичное обращение ценных бумаг может быть как разовым мероприятием, ограниченным по времени (продажа ценных бумаг неограниченному кругу лиц на аукционе, торгах), так и процессом, не ограниченным по продолжительности (обращение ценных бумаг на бирже).
На практике при квалификации акционерного общества в качестве публичного или непубличного обозначился ряд проблем, связанных с применением критериев этого деления. В частности, возникает вопрос о том, как правильно определять наличие признака публичного обращения и (или) публичного размещения, исторический или актуальный критерий применять при этом.
Исторический критерий фиксирует, что в истории корпорации имело место событие, которое определило ее последующий правовой статус. Если признавать, что при классификации применяется этот критерий, то если событие хотя бы когда-то в прошлом имело место, корпорация навсегда признается публичной.
Актуальный критерий фиксирует, что в текущей деятельности корпорации имеет место корпоративная процедура, которая влияет на ее правовой статус. В случае применения этого критерия, пока процедура реализуется, общество признается публичным. Но если она прекращается, то общество вправе изменить свой правовой статус и стать непубличным.
Согласно одной точке зрения публичное размещение и публичное обращение по-разному влияют на правовой статус общества.
Публичное размещение ценных бумаг - исторический критерий, на основании которого определяется правовой статус общества. Это событие, реализуемое в ограниченный период времени, но его завершение определяет последующий правовой статус общества. Если корпорация публично размещала ценные бумаги (было заимствование инвестиций среди неограниченного круга лиц), то это влияет на его дальнейший правовой статус, оно признается публичным.
Публичное обращение ценных бумаг - актуальный критерий, на основании которого определяется правовой статус общества. Пока ценные бумаги находятся в процессе публичного обращения, общество признается публичным. Если публичное обращение ценных бумаг прекратилось, то общество имеет право изменить свой правовой статус на непубличный.
В настоящее время, с учетом поправок в ГК РФ, чтобы осуществить даже разовое мероприятие по публичному обращению ценных бумаг, общество должно сначала принять статус публичного (исключение составляют сделки по продаже акций, принадлежащих государству, в соответствии с законодательством о приватизации). Но если по завершении публичных торгов (аукциона) ценные бумаги не попадают в процесс дальнейшего публичного обращения, общество имеет возможность изменить свой правовой статус.
Прекращение публичного обращения ценных бумаг является основанием для изменения правового статуса общества.
Действующее законодательство предусматривает процедуру прекращения публичного обращения акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, - делистинг (п. 1 ст. 75 Закона об АО). В случае делистинга ценных бумаг общество имеет право изменить свой правовой статус с публичного на непубличное.
Стоит отметить, что такой подход предусмотрен и в законопроекте «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части приведения в соответствие с новой редакцией главы 4 Гражданского кодекса Российской Федерации)», который предусматривает возможность «going public» для непубличных компаний и обратного движения «going private» для публичных компаний.
В нем сказано, что статус публичного акционерного общества, акции которого не обращаются публично на условиях, установленных законодательством о рынке ценных бумаг, может быть прекращен по решению акционеров путем исключения из устава и фирменного наименования указания на публичный статус общества.
Однако существует иная позиция, согласно которой публичное обращение ценных бумаг - это не актуальный, а исторический критерий определения правового статуса общества. Если корпорация хотя бы раз провела публичное обращение ценных бумаг (однократные торги или аукцион), это оставляет несмываемое «родимое пятно» на всей ее дальнейшей жизни. Она навсегда признается публичной, несмотря на то, что публичного обращения ее ценных бумаг фактически нет.
Отметим, что указанная позиция изложена и в письме ЦБ РФ от 18.08.2014 № 06-52/6680 «О некоторых вопросах, связанных с применением отдельных положений Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации».
В нем сказано, в частности, что признаками публичного акционерного общества, предусмотренными п. 1 с. 66.3 ГК РФ (в редакции Закона № 99-ФЗ), являются публичное (путем открытой подписки) размещение или публичное обращение акций и (или) ценных бумаг, конвертируемых в акции, такого акционерного общества, независимо от того, что указанные признаки представляют собой события, срок течения которых либо ограничен (публичное размещение) либо может прекратиться по различным причинам (публичное обращение).
В этом же письме отмечается, что акционерные общества, созданные до дня вступления в силу Закона № 99-ФЗ и отвечающие указанным выше признакам, признаются публичными акционерными обществами вне зависимости от указания в их фирменном наименовании на то, что общество является публичным (п. 11 ст. 3 Закона № 99-ФЗ).
Напомним, что данное письмо не является нормативным актом, а только выражает мнение чиновников по спорному вопросу.
Различное толкование природы такого критерия определения правового статуса акционерного общества, как публичное обращение, актуально, прежде всего, для акционерных обществ, созданных в процессе приватизации.
В соответствии с законодательством о приватизации учредителем открытого акционерного общества, создаваемого на основе государственного или муниципального предприятия, признавалось Госкомимущество России, его территориальное агентство или комитет по управлению имуществом национально-государственного, национально- или административно-территориального образования.
В случае приватизации применялся специальный способ размещения акций акционерного общества, создаваемого в результате реорганизации унитарного предприятия - приобретение всех акций единственным акционером общества. Все акции акционерного общества, созданного путем приватизации, размещаются единственному акционеру - государству или муниципальному образованию в лице их уполномоченных органов.
После регистрации акционерного общества (акции считаются размещенными в момент регистрации) комитет по управлению имуществом передавал пакет акций в соответствующий фонд имущества, который начинал их обращение - реализовывал акции, принадлежащие государству или муниципальному образованию.
Часть акций продавалась членам трудового коллектива приватизируемого предприятия на льготных условиях. Другая часть акций вносилась в фонд акционирования работников предприятия и (или) обменивалась на акции инвестиционных фондов. Данные сделки не попадают под признаки публичного обращения, поскольку акции реализовывались заранее определенному кругу лиц.
Не реализованные указанными способами акции оставались в распоряжении Российского фонда федерального имущества или фондов имущества национально-государственных, национально- и административно-территориальных образований. Дальнейшая реализация этих акций могла произойти следующими способами:
продажа по номинальной стоимости должностным лицам администрации приватизированного предприятия;
продажа по «закрытой подписке» работникам общества;
продажа работникам общества из фонда акционирования работников предприятия;
продажа группе работников;
продажа на чековых аукционах (были аукционы с ограниченным количеством участников и аукционы без ограниченного числа участников);
продажа на инвестиционных торгах.
Признаки публичного обращения возникают при следующих способах продажи акций при приватизации:
продажа на чековых аукционах без ограниченного числа участников;
продажа на инвестиционных торгах без ограниченного числа участников;
продажа по коммерческому конкурсу без ограниченного числа участников.
В случаях приватизации государственных или муниципальных предприятий имело место обращение ценных бумаг путем их предложения неограниченному кругу лиц. Оценивая эти сделки по обращению ценных бумаг, следует иметь в виду следующие обстоятельства.
Во-первых, это были разовые мероприятия, по завершении которых прекратилось публичное обращение акций общества.
Во-вторых, эти сделки осуществлялись в соответствии с нормами специального законодательства о приватизации, а не законами о ценных бумагах.
Указанное публичное обращение ценных бумаг не сопровождалось регистрацией проспектов ценных бумаг или проспектов эмиссии, что было обязательно для публичного обращения в соответствии с Законом о рынке ценных бумаг. Государственный регулятор в официальных разъяснениях пояснял, что эти сделки совершаются в соответствии не с общегражданскими нормами, а со специальным законодательством о приватизации, которое предусматривало иной порядок проведения сделок по публичному обращению акций, принадлежащих государству, в рамках приватизации.
Возникает логичный вопрос о том, должны ли эти специфические сделки учитываться при определении правового статуса акционерного общества на основе современного гражданского законодательства. По нашему мнению, нет, ввиду того, что они не влияют на правовой статус акционерного общества, определяемого в соответствии с действующими нормами гражданского законодательства.
Приведем несколько доводов в обоснование высказанной выше точки зрения.
Новая редакция ГК РФ направлена на регулирование не тех отношений, которые имели место до ее принятия, а тех, которые существуют на момент ее принятия и возникнут впоследствии. Это прямо зафиксировано в переходных статьях Закона № 99-ФЗ.
Положения ГК РФ (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу настоящего Федерального закона, положения ГК РФ (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу настоящего Федерального закона, если иное не предусмотрено настоящей статьей (п. 3 ст. 3 Закона № 99-ФЗ).
Исходя из этого можно сделать вывод о том, что если на момент вступления в силу новой редакции главы 4 ГК РФ (1 сентября 2014 г.), или после этой даты акции общества и (или) ценные бумаги, подлежащие конвертации в акции, находятся в публичном обращении в соответствии с законами о ценных бумагах, то такое общество признается публичным.
Для определения правового статуса общества необходимо исследовать вопрос о том, совершаются или нет сделки по публичному обращению ценных бумаг этого общества.
Кроме того, в ГК РФ однозначно сказано, что публичным обществом признается акционерное общество, акции которого и ценные бумаги, конвертируемые в его акции, публично обращаются на условиях, установленных законами о ценных бумагах. ГК РФ не предусматривает, что для цели определения правового статуса акционерного общества должны учитываться сделки по публичному обращению ценных бумаг, совершенные не в соответствие с законами о ценных бумагах, а в соответствии с законодательством о приватизации.
Даже после вступления в силу корпоративного блока поправок в ГК РФ сохраняется деление сделок по публичному обращению ценных бумаг, принадлежащих государству и муниципальным образованиям, в соответствии с законодательством о приватизации и публичному обращению ценных бумаг в соответствии с законодательством о ценных бумагах.
Законодательство о приватизации предполагает публичную продажу ценных бумаг, принадлежащих государству и муниципальным образованиям, но для этого не требуются регистрация проспекта ценных бумаг и внесение в устав общества положений о его публичном статусе. В противном случае эмитенты просто этого не сделают и, тем самым, будут препятствовать продаже акций, принадлежащих государству.
Стоит также отметить, что продажа акций в процессе приватизации на аукционе, торгах или конкурсе - это разовое мероприятие, по завершении которого прекратилось публичное обращение ценных бумаг общества. Если после завершения этого мероприятия акции общества фактически публично не обращаются, то не имеет смысла, с нашей точки зрения, признавать такое общество публичным и применять к нему жесткий режим императивного регулирования. Этот критерий является актуальным применительно к текущему состоянию общества.
Однако, следует отметить, что существует и другая, «промежуточная» позиция. Если у акционерного общества, в том числе созданного в процессе приватизации, до момента вступления в силу поправок в ГК РФ не было регистрации проспекта ценных бумаг или плана приватизации, то такое общество не признается публичным. Но если у него имелся зарегистрированный проспект ценных бумаг, то такое общество должно признаваться публичным, поскольку, несмотря на завершение публичного обращения в виде торгов, аукциона или делистинга, любой акционер такого общества имеет возможность публично предлагать свои акции неограниченному кругу лиц.
Тем самым критерий публичности связывается не с наличием фактических сделок по публичному обращению ценных бумаг, а с потенциальной возможностью их заключения. Нет необходимости определять, находятся ли ценные бумаги общества в публичном обращении на момент вступления в силу поправок в ГК РФ. Важна лишь юридическая возможность публичного обращения.
А значит, норма ГК РФ о том, что публичным признается акционерное общество, акции которого публично обращаются в соответствии с законами о ценных бумагах, должна трансформироваться в норму, согласно которой публичным признается акционерное общество, акции которого могут публично обращаться в соответствии с законами о ценных бумагах и законодательством о приватизации.
Поэтому действующая формулировка п. 1 ст. 66.3 ГК РФ делает очевидным, что общество, акционеры которого имеют возможность публично предлагать свои ценные бумаги, нельзя признавать публичным без исследования вопроса, была ли эта возможность фактически реализована на момент вступления в силу новелл ГК РФ.
Если государственный регулятор (ЦБ РФ) установит, что у такого общества на момент вступления в силу соответствующих норм ГК РФ действительно имело место предложение ценных бумаг неограниченному кругу лиц, и оно не приняло статус публичности, то он сделает адресное предписание такому обществу с вытекающими из этого последствиями. Если же фактически публичного обращения ценных бумаг на этот момент не было, то отсутствуют законные основания признавать такое общество публичным.
В корпоративной практике обозначалась еще одна проблема, связанная с определением статуса публичности. До принятия Закона о рынке ценных бумаг действовали правовые акты, регулирующие эмиссию ценных бумаг, в которых перечислялись различные способы размещения ценных бумаг, в том числе и открытая продажа акций. Следует ли при определении современного правового статуса акционерного общества руководствоваться сделками по размещению ценных бумаг, совершенными в соответствие с этими нормативными актами, или следует руководствоваться только теми сделками, которые были совершены в соответствии с положениями Закона о рынке ценных бумаг?
Отметим, что переходные нормы ГК РФ дают однозначный ответ на этот вопрос. При определении правового статуса акционерного общества следует руководствоваться только теми сделками по публичному размещению и обращению ценных бумаг, которые были осуществлены в соответствии с Законом о рынке ценных бумаг, а не иными правовыми актами.
Ниже обозначим причины столь расширительного подхода к определению статуса публичного акционерного общества, исходя из собственного видения проблемы. В связи с реформой гражданского законодательства возникла необходимость определить круг акционерных обществ, которые должны раскрывать информацию о своей деятельности. До принятия поправок в ГК РФ публично раскрывать такую информацию должны были открытые акционерные общества. Была выстроена определенная иерархия требований, связанная с раскрытием ими этой информации. Первую группу составляли базовые требования, общие для всех открытых акционерных обществ, затем выделялись дополнительные требования для эмитентов, у которых были зарегистрированы проспекты ценных бумаг, и, наконец, особые требования предъявлялись к корпорациям, чьи ценные бумаги были допущены к обращению на бирже.
Теперь же ЗАО и преобладающая часть ОАО объединены в общую группу - «акционерные общества», наряду с которой выделяется небольшая группа «публичные акционерные общества».
В последнюю, бесспорно, входят те акционерные общества, ценные бумаги которых на 1 сентября 2014 г. были допущены к биржевому обороту (это 251 эмитент), и акционерные общества, которые провели открытую подписку в соответствии с Законом о рынке ценных бумаг (это приблизительно 1500 эмитентов).
На наш взгляд, акционерным обществам, созданным в результате приватизации, не следует спешить с признанием публичного статуса.
Это спорный вопрос, по которому сформировались различные позиции как у специалистов, так и у государственных органов - Минэкономразвития и ЦБ РФ. Приведенное выше письмо Банка России не является нормативным актом, на его основе нельзя делать предписания или налагать административные санкции, это исключительно предварительное мнение конкретного ведомства. Обществам лучше подождать, пока официально не завершится эта дискуссия. Если возникает необходимость внесения изменений в устав, такие компании могут назвать себя просто «акционерное общество». В крайнем случае, если в дальнейшем законодательно будет закреплен иной подход, компания всегда сможет уточнить свой правовой статус.
В заключение отметим, что в связи с вступившими в силу с 01.09.2014 поправками в гл. 4 ч. 1 ГК РФ в фирменном наименовании публичного акционерного общества должно присутствовать указание на то, что оно является публичным. Такое мнение выразила Федеральная налоговая служба.
Полное фирменное наименование публичного акционерного общества на русском языке должно содержать полное наименование компании и слова «публичное акционерное общество». А сокращенное фирменное наименование - полное или сокращенное наименование организации и слова «публичное акционерное общество» или «ПАО».
В полном наименовании непубличного акционерного общества на русском языке должно присутствовать полное наименование и слова «акционерное общество». А в сокращенном - полное или сокращенное наименование компании и слова «акционерное общество» или «АО».
К примеру, Публичное акционерное общество «Заря», ПАО «Заря».
Полное наименование акционерного общества на русском языке будет выглядеть так: Акционерное общество «Заря», сокращенное - АО «Заря».
Глава 2. Специфика правового регулирования деятельности акционерных обществ
.1 Особенности регулирования деятельности акционерных обществ
ГК РФ допускает для непубличных обществ возможность самостоятельно устанавливать порядок созыва, проведения и принятия решений общим собранием участников. Эта новация актуальна, прежде всего, для непубличных акционерных компаний. В настоящее время в отношении всех акционерных обществ эти процедуры императивно регламентированы ФЗ об АО и постановлением ФСФР России «О дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров».
В отношении коллегиальных органов управления (в том числе коллегиального исполнительного органа) непубличного общества допустимо введение следующих требований, отличных от установленных законами и иными правовыми актами:
к их количественному составу,
порядку формирования,
порядку проведения заседаний (подп. 6 п. 3 ст. 66.3 ГК РФ).
Свобода внутрикорпоративной самоорганизации участников непубличных хозяйственных обществ в этом аспекте может быть направлена как на усиление концентрации корпоративного контроля, так и на сглаживание его последствий.
В корпоративной практике традиционно используется такой инструмент ограничения концентрации корпоративного контроля отдельных участников общества как определение в уставе максимального количества акций, принадлежащих одному акционеру (в ООО - максимального размера доли участника).
Так, уставом акционерного общества могут быть ограничены количество акций, принадлежащих одному акционеру, их суммарная номинальная стоимость, а также максимальное число голосов, предоставляемых акционеру (п. 3 ст. 11 Закона об АО).
В уставе общества с ограниченной ответственностью допускается ограничение максимального размера доли участника (п. 3 ст. 14 Федерального закона от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее - Закон об ООО)).
Новая редакция ГК РФ (подп. 7 п. 3 ст. 66.3) закрепила предусмотренную Законом об ООО возможность ограничивать максимальный размер доли участника в уставном капитале общества. В отношении акционерных компаний ГК РФ сужает сферу применения рассматриваемого инструмента ограничения концентрации корпоративного контроля отдельных акционеров только непубличными акционерными обществами. В публичном обществе перечисленные ограничения недопустимы (п. 5 ст. 97 «Публичное акционерное общество» ГК РФ).
ГК РФ закрепил имеющуюся в Законе об ООО возможность устанавливать уставом общества порядок преимущественного права покупки доли (части доли) в уставном капитале, отличный от предусмотренного законодательством (п. 4 ст. 21 Закона об ООО). Так, установлено не менее пяти диспозиций в части самостоятельного регулирования порядка реализации преимущественного права покупки доли участника.
Ниже рассмотрим вопрос правового регулирования статуса закрытого акционерного общества. Действительно, такой тип акционерного общества не предусмотрен новой редакцией главы 4 части первой ГК РФ, однако ГК РФ не запрещает использовать в непубличных акционерных компаниях традиционный механизм контроля персонального состава участников - преимущественное право приобретения акций, отчуждаемых акционером третьим лицам (такой запрет установлен только в отношении публичных акционерных обществ).
Для непубличных акционерных компаний это правило из императивного (обязательного) превратилось в правило по выбору (еще один аспект расширения диспозитивности в регулировании непубличных обществ). Акционеры бывшего ЗАО сами могут решить, сохранять преимущественное право покупки акций общества или нет.
То обстоятельство, что из фирменного наименования ушло указание на закрытость общества, не препятствует тому, что оно фактически может остаться таковым, продолжая применять преимущественное право акционеров на покупку акций, продаваемых другими акционерами третьим лицам.
Следует отметить, что в отношении всех акционерных обществ - как публичных, так и непубличных, - установлены общие требования:
обязанность передать ведение реестра независимым регистраторам, вне зависимости от количества акционеров (ст. 3 Федерального закона от 02.07.2013 № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой ГК РФ»);
для проверки и подтверждения правильности годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности общество должно ежегодно привлекать аудитора, не связанного имущественными интересами с обществом или его участниками (п. 5 ст. 67.1 ГК РФ);
обязательная регистрация ценных бумаг;
необходимость раскрывать информацию о деятельности общества (для публичных компаний уровень транспарентности выше);
наличие контроля над деятельностью общества со стороны государственного регулятора (ЦБ РФ).
Следует отметить, что преобразование непубличного акционерного общества в ООО, как правило, продиктовано не глубоким анализом природы данных видов хозяйственных обществ, а стремлением уйти от вышеназванных корпоративных процедур, присущих акционерным компаниям.
Важно, однако, помнить, что перечисленные процедуры защищают права и интересы акционеров, в том числе от недобросовестных действий менеджеров.
Как правило, преобразование ЗАО в ООО инициируют не акционеры, а менеджмент в своих интересах. Дело в том, что последний в ООО осуществляет меньше корпоративных процедур, его деятельность менее контролируема - нет аудитора, независимого регистратора, а участник общества не имеет возможности обратиться за защитой нарушенного права к государственному регулятору.
Существенной новацией, предусмотренной ГК РФ, является возможность установления в уставе непубличного акционерного общества порядка осуществления преимущественного права акционеров на приобретение дополнительных акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, размещаемых по подписке, отличного от предусмотренного законодательством. В данном случае преимущественное право выступает инструментом поддержания сложившегося в обществе соотношения корпоративного контроля. Реализуя преимущественное право при размещении дополнительных акций, акционеры имеют возможность сохранить свою долю в уставном капитале. В настоящее время порядок его осуществления императивно установлен законодательством.
Перечень диспозитивных норм, регулирующих деятельность непубличных компаний, приведенный в ГК РФ, является открытым. Законами о хозяйственных обществах могут быть установлены и иные положения (подп. 8 п. 3 ст. 66.3 ГК РФ).
Следует также отметить, что предметом дискуссии при подготовке изменений и дополнений в главу 4 ГК РФ являлся вопрос о порядке удостоверения лиц, участвующих в общем собрании общества, и удостоверения принятых решений. Идея привлечения для этого в обязательном порядке нотариуса была подвергнута критике со стороны представителей бизнеса.
В итоге принятие общим собранием решения и состав присутствовавших при этом участников общества подтверждаются в отношении:
публичного акционерного общества - лицом, осуществляющим ведение реестра акционеров общества и выполняющим функции счетной комиссии;
непубличного акционерного общества - путем удостоверения нотариусом или лицом, осуществляющим ведение реестра акционеров такого общества и выполняющим функции счетной комиссии.
Следует отметить, что в уставе или положении об общем собрании преимущественно фиксируют, что:
протокол подписывает избираемый на собрании председатель;
голосование осуществляется поднятием рук.
Однако применение диспозитивных норм содержит потенциальную угрозу, что экономически сильные доминирующие участники навяжут неконтролирующим такие правила взаимодействия, которые повлекут несоблюдение интересов последних. Для предотвращения этого предусмотрен специальный технико-юридический прием - законодательно установленные правила применения диспозитивных норм. Одним из них является принцип консенсуса при реализации предусмотренных законом диспозиций. Это механизм, обеспечивающий баланс интересов всех участников корпоративных отношений при реализации определенных диспозитивных норм законодательства.
Механизм, обеспечивающий баланс интересов участников корпоративных отношений при реализации определенных диспозитивных норм законодательства, - единогласие всех участников общества для введения правил внутрикорпоративного поведения, отличных от определенных законодательством. Такие правила устанавливаются внесением соответствующих положений в устав общества по единогласному решению всех участников или единогласно принятому решению общего собрания.
В ГК РФ и законах о хозяйственных обществах выделены диспозитивные нормы, которые могут быть реализованы только по единогласному решению всех участников корпорации. При реализации этих норм принцип большинства заменен принципом консенсуса.
Консенсус как условие реализации определенных диспозитивных норм является механизмом сдерживания и противовесов при внутрикорпоративной самоорганизации. Индивидуальные правила взаимодействия могут быть установлены в обществе только в том случае, если они устраивают всех участников. Это не позволяет контролирующему большинству навязать правила поведения (взаимодействия), ущемляющие интересы экономически менее сильных участников.
Кроме того, консенсус выступает одним из механизмов сглаживания последствий концентрации корпоративного контроля. Доминирующие участники лишаются возможности самостоятельно определять волю общества, а неконтролирующие могут блокировать принятие решений.
Данный принцип заимствован из деятельности ООО, в котором допускается значительная свобода внутрикорпоративной самоорганизации участников в отличие от действующей модели акционерных обществ. Закон об ООО содержит большое количество диспозитивных норм, позволяющих участникам общества по своему усмотрению регулировать их взаимоотношения. При этом выделены процедуры, которые могут быть урегулированы по усмотрению участников общества только посредством принятия единогласного решения.
Идея, заложенная в реформе гражданского законодательства в части унификации режима диспозитивного регулирования всех непубличных обществ (фактически сближения режимов регулирования непубличных акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью), имеет, на наш взгляд, небольшой масштаб реализации.
Принцип консенсуса при реализации диспозитивных норм, которые ГК РФ распространяет на непубличные акционерные общества, существенно ограничивает возможность применения этих диспозиций.
Использование принципа единого мнения при реализации диспозитивных норм имеет свои издержки, в частности, создает избыточную защиту интересов неконтролирующих участников, однако при этом сужаются возможности внутрикорпоративной самоорганизации. Ее ограничителем при таком подходе является количество членов корпорации.
Очевидно, что «единогласие» всех участников может быть достигнуто только при их ограниченном числе и фактическом участии в принятии решений. Акционерные общества с несколькими десятками акционеров (особенно, в чьих реестрах числятся «мертвые души»), хотя и попадают в круг непубличных обществ, вряд ли смогут воспользоваться свободой внутрикорпоративной самоорганизации ввиду невозможности достижения консенсуса среди всех акционеров.
Следует отметить, что корпоративная практика выработала еще один механизм обеспечения баланса интересов контролирующих и неконтролирующих участников общества - компенсационные выплаты последним. Данный механизм используется при принятии особо значимых решений, изменяющих условия участия в обществе (одобрение крупных сделок, реорганизация, внесение изменений в устав, уменьшающих объем прав участников и т.п.). Эти мероприятия реализуются по решению преобладающего большинства. В этом случае участники, не поддерживающие данное решение (это объективно меньшинство), вправе предъявлять требование о выкупе принадлежащих им акций (долей).
Представляется перспективным расширение сферы применения компенсационных выплат. В случае установления в обществе индивидуальных правил взаимодействия его участников на основе принципа квалифицированного большинства, несогласное меньшинство вправе требовать выкупа их акций (долей).
.2 Правовое регулирование решений участников акционерных обществ
Проводя анализ правового регулирования решений акционеров, следует отметить, что 01.09.2014 года вступила в силу статья 67.1 ГК РФ. В соответствии с данной нормой принятие общим собранием участников хозяйственного общества решения и состав присутствующих участников общества должны подтверждаться специально уполномоченными лицами (нотариусом или реестродержателем).
Следует отметить, что в наиболее затруднительное положение попали непубличные акционерные общества, которые вели до 01.10.2014 года реестры акционеров самостоятельно. Таким обществам предстояло после 01.09.2014 года решить сразу две проблемы - выбрать реестродержателя и столкнуться с тем, что решения теперь не могут быть оформлены в обычном порядке.
Ожидания состояли в том, что нотариусы и реестродержатели, зная обязательность введенной нормы, поднимут цены и начнут зарабатывать на этом. В отношении непубличных акционерных обществ между ними ожидается конкуренция, что должно сбалансировать стоимость за совершение действий, предписываемых п.3 ст.67.1 ГК РФ.
Отметим, что первое толкование п. 3 ст. 67 ГК РФ было изложено в Письме Банка России для акционерных обществ: «принятие решений и состав акционеров, принявших участие в общем собрании, подтверждается лицом, осуществляющим ведение реестра акционеров акционерного общества, путем выполнения им обязанностей счетной комиссии, установленных пунктом 4 статьи 56 Закона № 208-ФЗ. …требования, установленные подпунктами 1 и 2 пункта 3 статьи 67.1 ГК РФ, не применяются при принятии решений одним акционером, которому принадлежат все голосующие акции акционерного общества».
.11.2014 года на сайте Федеральной нотариальной палаты разместили пособие ФНП. Отметим основные положения данного пособия:
удостоверение нотариусом принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения и состав участников общества, присутствующих при его принятии является нотариальным действием, введенным Федеральным законом от 5 мая 2014 года № 99-ФЗ;
указанное нотариальное действие не является обязательным, так как для всех видов правовых форм хозяйственных обществ есть альтернатива нотариальному удостоверению. Тариф за указанное нотариальное действие взимается в соответствии со ст. 22.1 Основ законодательства РФ о нотариате (прочие нотариальные действия);
положения пункта 3 статьи 67.1 ГК РФ не распространяются:
) на общества с ограниченной ответственностью, состоящие из одного участника;
) на акционерное общество, состоящее из одного акционера. При этом, сведения о том, что общество состоит из одного акционера, должны быть внесены в ЕГРЮЛ (пункт 6 ст. 98 ГК РФ).
Следует сказать, что в разделе 3 Пособия ФНП дается определение заявителя - лица, которое вправе обратиться к нотариусу с просьбой о совершении указанного нотариального действия - таким лицом является лицо, в компетенции которого находится инициирование созыва собрания.
В разделе 4 Пособия ФНП приведен перечень документов, которые должен истребовать нотариус для ознакомления, но при этом отмечено, что «проверка полноты и законности действий, осуществленных органами общества для подготовки к проведению собрания (информирование участников (акционеров) о проведении собрания, соблюдение сроков такого информирования, рассылка необходимых материалов и т.п.) действующим законодательством на нотариуса не возлагается».
Однако среди этого перечня нет информации о наличии корпоративного договора.
В разделе 5 описываются порядок совершения нотариального действия:
Нотариус должен лично присутствовать на собрании. Указанное нотариальное действие может быть совершено и в помещении нотариальной конторы, если в извещении участникам (акционерам) о проведении собрания указано место нахождения нотариальной конторы и это не запрещено уставом общества.
Нотариус выбирает оптимальный способ фиксации информации. Ему рекомендуется фиксировать всю информацию письменно или с использованием технических средств (видеозапись, аудиозапись) или сочетать различные способы фиксации.
Нотариус проверяет состав участников (акционеров), присутствующих на собрании, устанавливает личность участников (акционеров), присутствующих на собрании, и их представителей.
Нотариусам рекомендуется проверять правоспособность юридических лиц. Основным документом, подтверждающим правоспособность юридического лица, является выписка из ЕГРЮЛ. То есть, если есть ограничений полномочий для исполнительного органа общества, то нотариус может их и не проверить, т.к. в ЕГРЮЛ не вносят сведения об ограничениях. Для этого нужно проанализировать устав акционера (участника) общества.
Нотариус проверяет наличие кворума для принятия заявленных в повестке дня решений. Удостоверять принятие ничтожных решений нотариус не вправе (ст. 181.5 ГК РФ, п. 10 ст. 49 Закона об АО, п. 6 ст. 43 Закона об ООО).
Функции счетной комиссии нотариус не выполняет и не отвечает за достоверность данных, представленных счетной комиссией (счетчиком) о результатах голосования.
В пособии ничего не сказано о том, будет ли нотариус проверять соблюдение порядка голосования, предусмотренного заключенными договорами об осуществлении прав участников, акционерным соглашением или корпоративным договором.
Нотариус присутствует на протяжении всего собрания - с момента открытия собрания до момента принятия решения по последнему вопросу, включенному в повестку дня или по последнему вопросу, для принятия решения по которому имеется кворум, а если голосование осуществляется бюллетенями - до момента окончания подсчета голосов.
Протокол общего собрания нотариус требовать не вправе. Его составление является исключительной компетенцией общества, нотариус не вправе давать указания по составлению протокола.
По окончании проведения собрания нотариус изготавливает и выдает свидетельство об удостоверении принятия общим собранием участников хозяйственного общества решений и состава участников общества, присутствовавших при его принятии. Выдать свидетельство может только нотариус (ВРИО нотариуса), присутствовавший на собрании.
Форма свидетельства не установлена в соответствии с порядком, определенным Основами законодательства РФ о нотариате. Тем не менее, отсутствие установленной формы свидетельства не является основанием для отказа в совершении указанного нотариального действия. Примерный образец свидетельства приведен в приложении №2 к рекомендациям Пособия.
В разделе 6 приведены основания для отказа в совершении указанного нотариального действия:
Нотариус не может удостоверить принятие общим собранием участников хозяйственного общества решения и состав участников общества, присутствовавших при его принятии, если решения принимались в форме заочного голосования. Таким образом, для обществ фактически исключается такая возможность, п.3 ст.67.1 ГК РФ не говорит об исключении для заочного голосования.
На наш взгляд нотариусы не вправе отказывать в совершении нотариального удостоверения факта принятия решения общим собранием акционером, проводимом в форме заочного голосования.
Нотариус не может удостоверять принятие ничтожных решений (ст.181.5 ГК РФ).
Во всех указанных случаях нотариус отказывает в совершении нотариального действия по общему основанию, определенному статьей 48 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, а именно: «совершение такого нотариального действия противоречит закону».
Следует отметить, что на практике участники акционерных обществ при обращении к нотариусу столкнулись со следующей проблемой. Несмотря на то, что 01.09.2014 года статья 67.1 ГК РФ вступила в силу, вместо подтверждения принятия участниками решения и состава присутствующих участников, нотариусы предлагали заверить подписи участников на протоколах, то есть продолжали работать в привычном им режиме.
На сайтах некоторых реестродержателей появились сообщения, что они готовы принять заявки на подтверждение принятие решений и стоимость будет сообщена после дополнительной обработки. Пока более подробной информации, как будут удостоверять принятие решений реестродержатели для акционерных обществ, нет.
Таким образом, на текущий момент:
общества, состоящие из одного акционера, живут спокойно и принимают решения в обычном для себя режиме;
общества с ограниченной ответственностью, состоящие из 2 и более участников вносят изменения в устав, исключающие нотариальное подтверждение принятие решений, или пытаются воспользоваться правом единогласного принятия решения (п.п.3 п.3 ст.67.1 ГК РФ), что не исключает при этом отказ нотариуса в заверение заявлений для налоговых органов по протоколу, во исполнение которого должно быть подано такое заявление;
в новом для себя положении оказались лишь непубличные акционерные общества, состоящие из двух и более акционеров, им придется выбирать:
к кому обращаться к реестродержателю или нотариусу,
обращаться и к реестродержателю и к нотариусу (первый будет счетной комиссией, второй - подтвердить принятие решения), это было бы выходом для нотариусов при принятии решений в форме заочного голосования;
осуществить передачу акций одному акционеру-иностранному юридическому лицу, и поднять владение участников на один уровень вверх;
или же осуществить преобразование в общество с ограниченной ответственностью.
Многие непубличные акционерные общества выбрали для себя последний вариант.
Вместе с тем, следует отметить, что, к сожалению, нотариусы пока не готовы принять на себя функцию, возлагаемую на них п.3 ст.67.1 ГК РФ. Ведь по смыслу данной нормы нотариусы должны хорошо ориентироваться в корпоративном праве и удостоверять принятие решений, а не просто быть свидетелем участия акционеров на собрании и (или) удостоверять их подписи на протоколах.
По нашему мнению, свидетели и иные третьи лица акционерам при принятии решений не требуются ввиду того, что при желании последние должны самостоятельно разрабатывать способы защиты от «рейдерских захватов» и вносить их в устав общества. Статья 67.1 ГК РФ могла быть диспозитивной, показывающей способы защиты от принятия решений неуполномоченными лицами. Императивный характер п.3 ст.67.1 ГК РФ добавил новые расходы в статьи бюджета обществ, уменьшилась прибыль все тех же акционеров, которых пытались защитить. Общества, для защиты которых принята данная норма, с момента ее принятия заняты реализацией способов «обхода» данной статьи, а не ее применением.
Глава 3. Актуальные вопросы ответственности коллегиального органа управления акционерным обществом и обжалования решений собрания акционеров
.1 Ответственность органов управления акционерным обществом
С развитием корпоративных форм предпринимательства в России институт ответственности членов органов управления хозяйственных обществ применяется все более активно. Разделение функций собственности и управления повышает требования к профессиональным управляющим; усложнение предпринимательского оборота создает почву для возможных злоупотреблений.
В соответствии с Конституцией РФ каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
Однако, количество споров по вопросам привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ значительно возросло.
Следует отметить, что в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», как и в складывающейся в последнее время судебной практике, можно наблюдать отход от классического понимания «четырехчленного» состава правонарушения как основания ответственности члена органа управления корпорации.
Известно, что к условиям гражданско-правовой ответственности (составу гражданского правонарушения) традиционно относят:
противоправный характер поведения (действий или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность;
наличие вреда (убытков);
причинную связь между действием (бездействием) и причиненными убытками;
вину.
Для привлечения к ответственности члена органа управления, директора хозяйственного общества два из перечисленных оснований (противоправный характер правонарушения и вина) как бы совмещаются в одно условие - недобросовестное и неразумное действие (бездействие).
Обязанность действовать добросовестно и разумно для корпоративной сферы приобретает особое значение (ст. 53 ГК РФ, ст. 71 Закона об АО и ст. 44 Закона об ООО).
Анализ указанных норм показывает, что ответственность членов органов управления хозяйственного общества наряду с добросовестностью и разумностью базируется также на требовании лояльности лиц, осуществляющих управление обществом: члены органов управления при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества.
Это означает, что поведение членов органов управления не может быть направлено на удовлетворение их личных интересов или интересов третьих лиц. То есть члены органов управления в своих действиях не должны допускать конфликта интересов.
Итак, противоправность в корпоративных правоотношениях состоит в нарушении лицом обязанности действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Что подразумевается под обязанностями членов органов управления акционерного общества действовать добросовестно и разумно в интересах общества; при каких обстоятельствах члены органов управления должны признаваться виновными в нарушении указанных обязанностей?
Несмотря на отсутствие в законодательстве подробной регламентации содержания обязанности членов органов управления акционерного общества действовать добросовестно и разумно, в правоприменительной практике обозначились определенные подходы к пониманию упомянутых категорий.
Так, в Определении ВАС РФо передаче дела в Президиум ВАС РФ говорится следующее: «Закон об акционерных обществах требует, чтобы генеральный директор при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей действовал разумно... Это означает, что он как лицо, которому акционеры доверили руководство текущей деятельностью, должен совершать действия, ожидаемые в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах от хорошего руководителя...».
Заметим, что законы о хозяйственных обществах устанавливают общую обязанность членов органов управления действовать добросовестно и разумно в интересах общества, не перечисляя конкретные обязанности.
То есть нарушение этой обязанности само по себе является достаточным для признания действий членов органов управления противоправными, дополнительное указание на нарушение конкретных положений закона или иных нормативных правовых актов не требуется.
Еще Г. Шершеневич отмечал: «Как уполномоченные члены правления подлежат ответственности за все совершенное ими вопреки закону, уставу и постановлениям общего собрания. Однако ответственность их не может ограничиться уклонением от данных им инструкций. Они стоят во главе торгового предприятия, управляют им на самых широких основах полномочия, и потому они не могут быть освобождены от ответственности за вред, причиняемый ими товариществу своим небрежным, невнимательным отношением к его делам».
А И.Т. Тарасов отмечал, что нарушения в сфере акционерного права почти неизбежны «не только вследствие явных злоупотреблений, но и вследствие невозможности определить законом, уставами и инструкциями со всей полнотой и точностью границы компетенции каждого органа».
Следует отметить, что в последнее время российские суды все более активно рассматривают нарушение обязанностей действовать добросовестно и разумно в интересах общества в качестве достаточного основания для привлечения членов органов управления к ответственности.
В частности, по делу «Акционерный банк «РОСТ» против Горькова А.Н.» Президиум ВАС РФ, отменяя судебные акты нижестоящих судов, выразил следующую позицию: «Совершение названных действий свидетельствует о нарушении ответчиком предусмотренной пунктом 3 статьи 53 Гражданского кодекса и пунктом 1 статьи 71 Закона об акционерных обществах обязанности действовать разумно и добросовестно в интересах общества. В связи с этим у судов отсутствовали основания для вывода о том, что истец не указал на нарушения конкретных положений закона или иных нормативных актов».
А.А. Иванов в «Правовых позициях Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ» в комментарии по конкретному делу указывает следующее: «Неразумность и (или) недобросовестность действий указывают на противоправность поведения соответствующего органа, так как, действуя указанным образом, он нарушает общую обязанность, сформулированную в п. 3 ст. 53 ГК РФ и п. 1 ст. 71 Закона об АО».
Представляется, что говорить о нарушении конкретных обязанностей управляющими в принципе невозможно, поскольку российские Законы об АО и об ООО не пошли по пути перечисления конкретных обязанностей членов органов управления, указывая на общую обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах общества. Разумность и добросовестность действий управляющих является оценочной категорией и устанавливается судом каждый раз при рассмотрении конкретного дела.
Для толкования понятий «добросовестность» и «разумность» российские суды активно используют Кодекс корпоративного поведения, рекомендованный к применению акционерным обществам распоряжением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ России) от 4 апреля 2002 г. № 421/р (далее - Кодекс корпоративного поведения).
Следует отметить, что критерии добросовестности и разумности российские суды применяют как к действиям, так и к бездействию членов органов управления.
В анализируемом Постановлении Президиума ВАС РФ № 12771/10 указано, что содержащееся в нем толкование правовых норм является общеобязательным и подлежит применению при рассмотрении арбитражными судами аналогичных дел.
Анализируя указанное Постановление, К. Труханов сделал вывод, что его основной посыл состоял в следующем: если из всей совокупности фактических обстоятельств дела следует, что действия (бездействие) единоличного исполнительного органа с точки зрения добросовестного и разумного осуществления прав и исполнения обязанностей нельзя признать добросовестными и разумными, то это обстоятельство само по себе должно рассматриваться как факт нарушения, который должен повлечь за собой ответственность в виде обязанности возместить причиненные убытки.
Спецификой ответственности в корпоративных правоотношениях является понимание вины. Вина, будучи одним из оснований гражданско-правовой ответственности, в корпоративных отношениях как разновидности предпринимательских по общему правилу рассматривается не как психическое отношение лица к происходящему, а как «непринятие объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации».
В качестве вывода можно заключить следующее. Устанавливая неразумность, недобросовестность и нелояльность действий управляющих, суды, по сути, также определяют виновность их поведения. Особенностью ответственности в корпоративной сфере можно признать возможность применения ответственности к членам органов управления основного общества за действия (бездействие) в отношении не только основного общества, но и подконтрольных компаний холдинга.
Пока ни законодательство, ни Кодекс корпоративного поведения прямо не регулируют вопрос об ответственности членов органов управления за нарушение их обязанностей действовать разумно и добросовестно в интересах общества на нижестоящих уровнях холдинга (в отношении прямо и косвенно подконтрольных обществ).
Понятно, что, когда речь идет о холдинге, т.е. группе компаний, возглавляемой основным обществом, члены ее органов управления, как правило, руководят деятельностью не только основного общества, но в той или иной степени и деятельностью холдинга в целом, включая контролируемые структуры. Для этого они обладают как юридическими (вхождение в органы управления дочерних и косвенно контролируемых компаний), так и фактическими механизмами участия в принятии решений подконтрольными компаниями.
Представляется, что фидуциарные обязанности членов органов управления действовать разумно и добросовестно в интересах общества должны простираться дальше, чем границы деятельности непосредственно основного общества и их полномочий в качестве членов его органов управления. Члены органов управления основного общества должны следовать стандартам добросовестного и разумного поведения и в ситуации принятия решения в качестве члена органа управления подконтрольной организации, соотнося свои фидуциарные обязанности по отношению к основному обществу и указанные обязанности по отношению к подконтрольному обществу. Каждое лицо, если оно одновременно является членом органа управления основного и дочернего общества, должно руководствоваться интересами как основного общества, так и подконтрольной компании, так как на них обеих лежат фидуциарные обязанности по отношению к обеим компаниям.
Возможность привлечения к ответственности контролирующих лиц в настоящее время предусмотрена только Законом о банкротстве, в соответствии со ст. 10 которого контролирующие должника лица солидарно несут субсидиарную ответственность по денежным обязательствам должника и (или) обязанностям по уплате обязательных платежей с момента приостановления расчетов с кредиторами по требованиям о возмещении вреда, причиненного имущественным правам кредиторов в результате исполнения указаний контролирующих должника лиц или исполнения текущих обязательств при недостаточности его имущества, составляющего конкурсную массу. При этом контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Лицо признается контролирующим имущество должника, если оно имеет либо имело в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать ему обязательные для исполнения указания или возможность иным образом определять его действия, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника, в том числе на лицо, владеющее более чем 50% голосующих акций (долей участия) должника (ст. 2 Закона о банкротстве).
Судебная практика по применению указанной нормы до настоящего времени была очень ограничена.
Изменяющийся подход российских судов к рассмотрению дел о привлечении к ответственности контролирующих лиц может продемонстрировать следующий пример. ФАС Уральского округа применил широкое толкование «контролирующих лиц» для целей привлечения к ответственности в деле о банкротстве.
Поддерживая решение суда апелляционной инстанции, ФАС подчеркнул, что, делая вывод о наличии у Максимова Н.В. возможности определять действия должника, суд апелляционной инстанции исходил из того, что включение законодателем в п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве терминов «иные лица», «иным образом определять» свидетельствует о распространении данной нормы не только на лиц, имеющих право определять действия должника в силу наличия на то формальных оснований (единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа, участник общества и др.), но и на лиц, осуществляющих фактический неформальный контроль за деятельностью должника через формально контролирующих лиц.
Максимов Н. В. был основным акционером общества «Макси-Групп» основного общества с количеством акций, обеспечивающим долю участия в уставном капитале в размере 99,99975%, а также президентом данного общества. При этом общество «Макси-Групп» имело право прямого либо опосредованного контроля за деятельностью каждой организации, входящей в структуру холдинга. Суд установил контролирующее влияние Максимова Н.В. через лиц, которых в соответствии с российским законодательством формально нельзя признать аффилированными.
Так, были определены связи физических лиц с юридическими лицами - участниками холдинга, контролируемого Максимовым Н.В., среди которых бывший участник общества, генеральный директор, начальник юридического отдела, член совета директоров. В судебном заседании было установлено, что общее собрание участников общества «УралСнабКомплект» (учреждено и контролировалось единственным акционером общества «Макси-Групп» Максимовым Н.В.) функционировало на формальной основе, участники данного общества полномочия в своей воле и в своем интересе не осуществляли.
Основанием для «снятия корпоративных покровов» послужили не только фактические обстоятельства аффилированности, но и то, что сделки, совершенные должником, не имели для него экономического смысла и заключались в интересах исключительно Максимова Н.В. для получения им финансовой выгоды. Так, судом было установлено, что денежные средства на выкуп части облигаций были перечислены обществом «Макси-Групп» обществу «УралСнабКомплект» путем заключения в один день ряда последовательных договоров займа, являющихся притворными сделками, которые изначально были совершены не с целью займов денежных средств, а с целью передачи обществом «Макси-Групп» обществу «УралСнабКомплект» спорных денежных средств, необходимых для выкупа обществом «УралСнабКомплект» облигаций общества «Макси-Групп».
Таким образом, основанием для привлечения к ответственности, в частности, было то, что сделки совершались при отсутствии какой-либо экономической выгоды для должника и в ущерб его имущественным интересам.
В рассмотренном деле, пользуясь иностранной терминологией, мы могли бы назвать Максимова Н.В. «теневым» директором.
«Теневыми» директорами именуют юридических и физических лиц, не являющихся единоличным органом или членами органов управления юридического лица, но имеющих возможность определять его действия. Весьма часто преобладающие акционеры (участники) осуществляют руководство дочерними обществами не напрямую, а через «промежуточные компании» или лиц, избранных в органы управления дочернего общества (совет директоров, коллегиальный и единоличный органы).
В этом случае такой преобладающий акционер (участник) уже не может быть привлечен к ответственности за действия дочернего общества, поскольку лицом, ответственным за причиненные обществу убытки, в данном случае формально является «промежуточная компания» - участник или член органа управления дочернего общества, который должен действовать в интересах дочернего общества добросовестно и разумно.
Пользуясь таким регулированием, преобладающие акционеры (участники) формируют органы управления дочерних обществ и зачастую дают, например, членам совета директоров директивы (поручения) на голосование, определяя вариант голосования по тому или иному вопросу. Члены совета директоров, формально не будучи представителями выдвинувших их акционеров (участников), но будучи по ряду обстоятельств зависимыми от номинировавшего их лица, оказываются под его влиянием и фактически не проводят самостоятельную политику при принятии решений.
Действующее на настоящий момент российское законодательство не предусматривает привлечения к ответственности лиц, дающих директивы (поручения) на голосование.
Законодательное регулирование ответственности контролирующих лиц могло бы измениться с принятием проекта соответствующих изменений ГК РФ. Согласно п. 3 ст. 53.1 проекта лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, включая право давать указания лицам, являющимся членами органов управления общества, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные им юридическому лицу по его вине.
В случае совместного причинения убытков устанавливается солидарная ответственность лица, имеющего фактическую возможность определять действия юридического лица и члена органов управления (за исключением тех из них, кто, будучи в составе коллегиального органа, голосовал против решения, которое повлекло причинение юридическому лицу убытков, или не принимал участия в голосовании).
С нашей точки зрения, установление солидарной ответственности по данному основанию было бы справедливым, могло бы облегчить взыскание и исполнение.
В заключение следует отметить, что сегодня мы можем наблюдать, как правоприменительная практика переходит от формальной позиции к выявлению существа правоотношений, применению общих начал гражданского права, в том числе концепции добросовестности и разумности членов органов управления хозяйственных обществ, выявлению контролирующих лиц и привлечению их к имущественной ответственности в случае формирования ими воли органов юридического лица.
.2 Оспаривание решений общего собрания акционеров
Несмотря на многолетнюю практику правоприменения, дела об обжаловании решений органов управления юридического лица по-прежнему относятся к категории сложных. Как отмечают судьи, сложность дел по корпоративным спорам обусловливается, как правило, существованием нескольких взаимосвязанных судебных дел; большим количеством участников спора (а также лиц, чьи права могут быть затронуты принимаемыми судебными актами); злоупотреблениями со стороны участников спора своими материальными и процессуальными правами. Все это в полной мере относится к спорам о признании недействительными решений общих собраний акционеров.
Приоритет защиты интересов внешних инвесторов и иных лиц, вступающих в правоотношения с юридическим лицом, перед защитой интересов внутренних инвесторов-участников позволяет суду оставлять в силе принятое с нарушениями решение органа управления юридического лица.
Конституционный Суд РФ призвал арбитражные суды не ограничиваться установлением только формальных условий применения норм законодательства об акционерных обществах и указал, что в случае сомнений суды обязаны исследовать и оценить всю совокупность имеющих значение для правильного разрешения дела обстоятельств - в том числе цели (сторон сделки), намерение ущемить интересы акционеров и т. д.
Тем самым оценка существенности нарушений, совершенных юридическим лицом при принятии решения органа управления, всегда оставляет широкое поле для толкования и правоприменения.
Именно поэтому правовая оценка действительности решения общего собрания акционеров и перспектив его судебного оспаривания требует высокой квалификации и знания актуальной практики правоприменения.
Следует отметить, что положения гл. 9.1 ГК РФ применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное - т. е. приоритет отдан специальному регулированию. Статьи 181.3 - 181.5 ГК РФ посвящены вопросам недействительности решений собраний.
Установлено соотношение форм недействительности решений собраний: недействительное решение собрания оспоримо, если из закона не следует, что собрание ничтожно. Оспоримое решение собрания, признанное судом недействительным, недействительно с момента его принятия. Унифицированы понятия, используемые для описания форм недействительности решений собраний и сделок.
Так, легализуется давно используемое в доктрине понятие ничтожности решений собраний - ранее в судебной практике, а затем и в законодательстве использовался наделенный сходным содержанием термин «не имеющее юридической силы» (п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах», п. 10 ст. 49 ФЗ об АО).
Перечень оснований ничтожности решения собрания расширен в сравнении с существующим в акционерном законодательстве подходом - так, противоречие решения собрания основам правопорядка или нравственности признано основанием ничтожности такого решения.
Отметим, что еще В.Ю. Вольф рассматривал вопросы, связанные с формами недействительности решений собраний, и говорил об основаниях ничтожности решений собраний акционеров.
Судебной практике по вопросу применения новых норм ГК РФ в соотношении с уже существующими нормами ФЗ об АО и АПК РФ еще только предстоит сложиться, но уже сейчас можно обратить внимание на формулировки оснований оспоримости решения собрания, которые создают тенденцию развития практики правоприменения и в отношении оспаривания решений общих собраний акционеров.
Даже с учетом установленного приоритета специального регулирования судебная практика, вероятно, воспримет подход, заложенный в общих нормах ГК РФ.
Так, пп. 1 п. 1 ст. 181.4 ГК РФ предусматривает, что решение собрания может быть признано судом недействительным при нарушении требований закона в том случае, если допущено существенное нарушение порядка созыва, подготовки и проведения собрания, влияющее на волеизъявление участников собрания.
Фактически влияние на волеизъявление участников собрания, которое определяет результаты собрания в форме принятия того или иного решения, выделяется в качестве признака существенности нарушений при проведении собраний.
Отметим, что данный подход не нов: именно на нем основано право суда отказать в удовлетворении иска о признании недействительным решения общего собрания акционеров и (или) крупной сделки, сделки с заинтересованностью в силу того, что голосование истца не могло повлиять на результаты голосования - т.е. итоговое волеизъявление участников собрания.
Тем не менее, стоит обратить внимание на то, что в отношении оспаривания решения общего собрания акционеров отказ в иске по такому основанию - право суда, а помимо влияния истца на результаты голосования оценке подлежит существенность допущенных нарушений и наличие убытков акционера по совокупности обстоятельств (п. 7 ст. 49 ФЗ об АО, п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. № 19).
Ужесточение правил оспаривания крупных сделок и сделок с заинтересованностью привело к стремительному развитию альтернативного способа защиты прав - взысканию убытков с членов органов управления акционерных обществ (ст. 71 ФЗ об АО). В соответствии с п. 4 ст. 181.4 ГК РФ решение собрания не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенных неблагоприятных последствий для этого лица.
Как видно, здесь акцентируется внимание на влиянии голосования на результаты собрания и существенность (а не просто наличие) неблагоприятных последствий. Значит ли это, что нарушения, допущенные в отношении отдельных неконтролирующих акционеров, не будут влиять на действительность решения собрания, сколь грубыми бы они ни были?
Нарушение равенства прав участников собрания при его проведении указано в качестве самостоятельного основания оспоримости решения собрания (пп. 3 п. 1 ст. 181.4 ГК РФ), поэтому явные случаи отстранения отдельных акционеров от участия в голосовании могут повлечь признание решения собрания недействительным.
Отличие формулировок норм пп. 1 п. 1 и п. 4 ст. 181.4 ГК РФ обусловлено тем, что на волеизъявление участников собрания влияют многие факторы, не только количество голосов, но и, например, предоставление информации о собрании, доступ акционеров к месту проведения собрания, определение круга голосующих лиц и т. д., а во втором случае речь идет только о возможности лица, считающего свое право нарушенным, влиять на принятие решения собрания.
Как указал Конституционный Суд РФ, достижение конституционно значимого баланса интересов акционеров и акционерных обществ предполагает, что те или иные права акционеров должны осуществляться без нарушения прав и законных интересов как самих акционеров, так и акционерного общества, как самостоятельного субъекта гражданского оборота, в связи с чем федеральный законодатель, принимая во внимание особенности предпринимательской деятельности в форме акционерного общества, вправе установить в законе определенные ограничения, к которым относятся и ограничения по оспариванию решений общего собрания акционеров.
Новые формулировки ГК РФ, на наш взгляд, определяют дальнейшее усложнение оспаривания решений общих собраний акционеров, особенно для миноритарных акционеров, что находится в русле общей тенденции по сохранению силы оспоримых корпоративных действий для обеспечения стабильности гражданского оборота.
Для тех же целей законодатель, как и в случае со сделками акционерных обществ, предоставляет возможность исправить нарушения - решение собрания не может быть признано судом недействительным по основаниям, связанным с нарушением порядка принятия решения, если оно подтверждено решением последующего собрания, принятым в установленном порядке до вынесения решения суда (п. 2 ст. 181.4 ГК РФ). Возможно, такая ситуация даст «импульс» развитию не слишком востребованного практикой института групповых исков, позволяющему миноритариям объединить усилия по защите своих прав.
Следует отметить, что сложности, возникающие при рассмотрении взаимосвязанных корпоративных споров, побудили законодателя выработать правила об одновременном оспаривании взаимосвязанных корпоративных действий. Такой подход позволяет провести комплексный анализ последствий совершения корпоративного действия для акционерного общества, вынести решение с учетом всех аспектов его деятельности, затрагиваемых указанным решением.
Поэтому требование о признании недействительным решения общего собрания акционеров во многих случаях сопровождается другими требованиями, направленными на восстановление нарушенных прав акционера или самого общества.
Так, в соответствии с п. 7 ст. 68 ФЗ об АО признание недействительным решения совета директоров акционерного общества о созыве общего собрания акционеров не влечет за собой недействительности проведенного на его основании решения общего собрания акционеров. Нарушения, допущенные советом директоров при созыве общего собрания акционеров, оцениваются судом при рассмотрении иска об обжаловании соответствующего решения общего собрания акционеров.
Решения органов управления акционерного общества об одобрении крупной сделки или сделки с заинтересованностью оцениваются в совокупности с оспариваемыми сделками. Признание решений общего собрания акционеров и совета директоров общества об одобрении крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, недействительными в случае обжалования таких решений отдельно от оспаривания соответствующих сделок общества не влечет за собой признания соответствующих сделок недействительными (п. 7 ст. 68, п. 9 ст. 49 ФЗ об АО).
В соответствии с п. 8 ст. 26 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» с момента государственной регистрации выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг или присвоения такому выпуску идентификационного номера заявление в суд требований о признании недействительными связанных с осуществлением эмиссии решений эмитента возможно только одновременно с заявлением в суд требования о признании соответствующего выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг недействительным.
При оспаривании решений общего собрания акционеров зачастую залогом эффективной защиты нарушенных прав являются своевременно наложенные обеспечительные меры.
Отметим, что отдельной статистики по применению обеспечительных мер в корпоративных спорах нет, однако распространенность различных обеспечительных мер и тенденции их применения - ежегодное сокращение количества удовлетворенных заявлений - вполне прослеживаются из общей статистики работы арбитражных судов.
В соответствии с п. 1 ст. 225.6 АПК РФ принятие обеспечительных мер по корпоративным спорам не должно приводить к фактической невозможности юридического лица осуществлять деятельность или к существенному затруднению осуществления им деятельности, а также к нарушению им законодательства.
Судебная практика применения обеспечительных мер по корпоративным спорам формируется на основании Постановления Пленума ВАС РФ от 9 июля 2003 г. № 11 «О практике рассмотрения арбитражными судами заявлений о принятии обеспечительных мер, связанных с запретом проводить общие собрания акционеров», информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. № 72 «Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг», Постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. № 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер».
В п. 3 ст. 225.6 АПК РФ приведен открытый перечень обеспечительных мер по корпоративным спорам, включающий запрещение юридическому лицу, его органам или участникам, а также иным лицам исполнять решения, принятые органами этого юридического лица. Запрет исполнения решений общего собрания акционеров во многих случаях считается приводящим к существенному затруднению осуществления акционерным обществом своей деятельности.
Кроме того, запрет исполнения решения общего собрания акционеров в большей степени касается случаев одобрения сделок или иных требующих конкретных распорядительных действий по реализации принятого решения - когда можно запретить, например, регистрировать дополнительный выпуск акций, вносить в ЕГРЮЛ запись об увеличении уставного капитала, о прекращении деятельности и проч.
Однако к компетенции общего собрания акционеров относится не только одобрение сделок и иных корпоративных действий, но и формирование других органов управления. Недействительность решения об избрании органа управления (например, единоличного исполнительного) не является основанием для признания договора, заключенного таким органом, недействительным либо незаключенным, если сделка совершена до вступления в силу решения суда.
Поэтому при оспаривании решений общего собрания акционеров истцы зачастую пытаются предотвратить осуществление полномочий незаконно избранными органами управления - советом директоров или единоличным исполнительным органом. Для исполнения решений общего собрания акционеров о формировании органов управления или не требуется никаких дополнительных действий (например, в случае избрания совета директоров), или исполнение решения происходит в краткие сроки и на момент обращения с заявлением об обеспечении иска решение фактически исполнено (например, трудовой договор с директором подписан, изменения в ЕГРЮЛ внесены).
Приостановление исполнения решения налогового органа в части внесения записи в ЕГРЮЛ о единоличном исполнительном органе и запрет исполнять решение органа управления о его избрании, если соответствующая запись в ЕГРЮЛ уже внесена, не приводят к восстановлению в должности прежнего директора и не влекут автоматически недействительность произведенной записи о внесении изменений в ЕГРЮЛ, т.е. не приводят к сохранению или восстановлению положения, существовавшего до принятия указанных решений. В такой ситуации в отсутствие доказательств, бесспорно подтверждающих совершение избранным единоличным органом действий в ущерб интересам акционерного общества, суд отказывает в применении обеспечительных мер.
При оспаривании решений общего собрания, связанных с незаконным избранием единоличного исполнительного органа, суды полагают, что запрещение неопределенному кругу лиц исполнять решения, принятые исполнительными органами общества, может привести к нарушению прав и интересов иных лиц, а также к причинению значительного ущерба самому обществу.
Такой вывод основывается на том, что директор осуществляет руководство текущей деятельностью общества, а представить доказательства того, что он при осуществлении своих полномочий действует не в интересах общества, а его действия и его решения направлены на причинение ущерба обществу либо его участникам, крайне затруднительно.
При оспаривании решений общего собрания акционеров сложно обосновать запрет избранному на таком собрании совету директоров реализовывать свои полномочия, даже частично - например, избирать единоличный исполнительный орган, так как это прямо не связано с предметом спора. Предметом спора в данном случае признается оспаривание решения общего собрания акционеров, в повестке дня которого не было решения об избрании единоличного исполнительного органа.
Помимо прямо предусмотренных АПК РФ запрета на исполнение решения общего собрания акционеров, запрета избранным на оспариваемом собрании органам принимать решения на практике используется приостановление действия спорного решения.
Требования о приостановлении решения о формировании единоличного исполнительного органа могут быть удовлетворены, поскольку приведенные обеспечительные меры не нарушают баланса интересов сторон, направлены на сохранение существующего состояния отношений между сторонами и не привели общество к фактической невозможности осуществлять свою деятельность или к существенному затруднению его деятельности, поскольку полномочия управляющего общества после принятия этих мер вправе был исполнять ранее избранный обществом управляющий.
Применение обеспечительных мер в виде приостановления действия решений общего собрания акционеров признается обоснованным, когда иск заявлен о легитимности избрания исполнительного органа общества, обеспечительные меры заявлены в целях приостановления процесса внесения в ЕГРЮЛ сведений на основании соответствующего решения общего собрания акционеров.
Впрочем, при таких же обстоятельствах в удовлетворении заявления может быть отказано опять же в связи с тем, что истец не представил бесспорных и достоверных доказательств, свидетельствующих о совершении директором каких-либо действий, направленных на отчуждение имущества акционерного общества, также не обосновал, каким образом непринятие обеспечительной меры в виде запрещения генеральному директору до вынесения решения по настоящему делу совершать действия, связанные с реализацией полномочий единоличного исполнительного органа общества, затруднит или сделает невозможным исполнение судебного акта по делу.
Из приведенных примеров видно, что единообразие в подходе судов к удовлетворению заявлений о наложении обеспечительных мер отсутствует, а толкование сходных обстоятельств дела может быть диаметрально противоположным.
Речь не идет об установлении перечня случаев применения таких мер, что невозможно в связи с многообразием конкретных обстоятельств дела, скорее о надежде на более ответственный подход судей к оценке обстоятельств спора (например, принятие решения в судебном заседании в соответствии с п. 7 ст. 225.6 АПК РФ), развитие институтов встречного обеспечения исков и возмещения убытков, причиненных наложением обеспечительных мер (ст. 98 АПК РФ).
Примером удовлетворения иска о возмещении причиненных обеспечительными мерами убытков является «громкое» дело ЗАО «СМАРТС» (№ А56-44387/2006). Суд установил, что именно ответчик инициировал начало корпоративного конфликта в ЗАО «СМАРТС», предъявлял в суды необоснованные иски, при рассмотрении которых заявлял ходатайства о принятии обеспечительных мер с целью ограничить акционеров акционерного общества в корпоративных правах, получить пакет акций, в том числе способами, не отвечающими требованиям законодательства, и такие действия ответчика повлекли неблагоприятные последствия для акционерного общества и его акционеров.
При этом размер подлежащих возмещению убытков был определен судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности.
Заключение
законодательство право акционер управление
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:
. Деление хозяйственных обществ на публичные и непубличные преследует цель установить дифференцированные режимы регулирования внутрикорпоративных отношений для обществ, различающихся количеством участников и характером оборота прав участия в них (акций в акционерных обществах).
Деятельность публичных обществ в большей мере регулируется императивными нормами; у них незначительная свобода внутрикорпоративной самоорганизации. Непубличные общества в основном регулируются диспозитивными нормами, которые позволяют участникам устанавливать правила их взаимодействия по своему усмотрению.
В настоящее время «раздел» между сильным императивным регулированием внутрикорпоративных отношений и значительными диспозитивными началами проходит между двумя видами хозяйственных обществ - АО и ООО. Реформа ГК РФ предлагает «сдвинуть» его по линии «публичные и непубличные общества».
Декларируется сближение режимов диспозитивного регулирования всех непубличных компаний (фактически сближения режимов регулирования непубличных акционерных обществ с ООО). Однако применение принципа консенсуса при реализации диспозитивных норм, которые ГК РФ распространяет на непубличные акционерные общества, существенно ограничивает возможность их применения.
. Не предусмотрено кардинальных изменений и в отношении ЗАО. Устранение из фирменного наименования термина «закрытое» не препятствует применять преимущественное право приобретения акций, продаваемых акционерами непубличного общества третьим лицам. Из императивного (обязательного) для определенной части акционерных компаний оно превращается в право по выбору и может применяться по усмотрению акционеров непубличных акционерных обществ путем включения в устав.
. Дополнительные требования адресованы только публичным акционерным обществам - им придется не только внести указание на публичный статус в фирменное наименование, но и провести ревизию уставов и внутренних регламентов.
. Ряд новаций адресован всем видам корпораций.
В частности, расширен круг лиц, отвечающих за деятельность общества. Доминирующие акционеры несут такую же ответственность, как и члены органов управления общества.
Определены права членов коллегиального органа управления общества.
Расширен круг лиц, которые могут предъявлять иски о взыскании нанесенных обществу убытков, а также об оспаривании сделок корпорации и применении последствий недействительной сделки, - в их число включены члены коллегиального органа управления.
Перечень коллективных исков, исключающих возможность неоднократного оспаривания одного и того же юридического факта, пополнился исками:
об оспаривании решений коллегиальных органов корпорации;
о взыскании убытков;
об оспаривании сделок корпорации.
. Кроме того, и публичные, и непубличные общества:
обязаны передать ведение реестра независимым регистраторам, вне зависимости от количества акционеров;
акционерные компании для проверки и подтверждения правильности годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности должны ежегодно привлекать аудитора, не связанного имущественными интересами с обществом или его участниками.
. Учредительные документы, а также наименования юридических лиц подлежат приведению в соответствие с нормами главы 4 ГК РФ в новой редакции при первом изменении учредительных документов. Обязательных сроков для этих мероприятий не предусмотрено - они могут быть проведены на годовом общем собрании по итогам года. «Перерегистрировать» ЗАО в непубличные акционерные общества не нужно.
Изменение наименования юридического лица в связи с приведением его в соответствие с нормами обновленной главы 4 ГК РФ не требует внесения изменений в правоустанавливающие и иные документы, содержащие его прежнее наименование (свидетельства о праве собственности, лицензии и т.п.).
До приведения учредительных документов в соответствие с нормами главы 4ГК РФ в новой редакции они действуют в части, не противоречащей указанным нормам.
Стоит отметить, что принятые изменения нельзя назвать «революционными», однако они заслуживают тщательного и подробного изучения, поскольку будут применяться ко всем юридическим лицам, в том числе созданным до дня вступления в силу соответствующих поправок в ГК РФ.
Кроме того, хотелось бы отметить, что в силу отсутствия сложившейся правоприменительной практики и научных публикаций, отражающих проблемы новаций, введенных последними поправками в ГК РФ в части правового регулирования статуса акционерных обществ, вести речь о перспективах развития указанного института, а тем более, предложениях по его совершенствованию, на наш взгляд, преждевременно.
Список использованных источников
Нормативные правовые акты.
. Конституция Российской Федерации //«Российская газета». 25 декабря 1993 г. № 236.
. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 06.04.2015) // Российская газета, № 73, 08.04.2015.
. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 06.04.2015) // Собрание законодательства РФ, 06.04.2015, № 14, ст. 2012.
. Основы законодательства Российской Федерации о нотариате (утв. ВС РФ 11.02.1993 № 4462-1) // Собрание законодательства РФ, 05.01.2015, № 1 (часть I), ст. 10.
. Федеральный закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 12.05.2014, № 19, ст. 2304.
. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ (ред. от 06.04.2015) «Об акционерных обществах» // Собрание законодательства РФ, 06.04.2015, № 14, ст. 2022.
. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 06.04.2015) «Об обществах с ограниченной ответственностью» // Российская газета, № 73, 08.04.2015.
. Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ (ред. от 06.04.2015) «О рынке ценных бумаг» // Российская газета, № 73, 08.04.2015.
. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 29.12.2014) «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства РФ, 05.01.2015, № 1 (часть I), ст. 35.
. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 2009 г., № 11.
. Приказ ФСФР России от 02.02.2012 № 12-6/пз-н (ред. от 30.07.2013) «Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров» // Российская газета (специальный выпуск), № 209/1, 19.09.2013.
. Письмо Банка России от 31.07.2014 № 015-55/6227 «Об обязанности акционерных обществ, ведущих реестр акционеров самостоятельно, передать ведение реестра акционеров регистратору, а также о ведении реестра акционеров публичных акционерных обществ независимым регистратором» // Вестник Банка России, № 72, 08.08.2014.
. Письмо Банка России от 18.08.2014 № 06-52/6680 «О некоторых вопросах, связанных с применением отдельных положений Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Вестник Банка России, № 74, 20.08.2014.
. Письмо ФНС России от 04.09.2014 № СА-4-14/17740@ // Официальные документы (приложение к «Учет. Налоги. Право»), 2014, № 34.
. Письмо Федеральной нотариальной палаты от 1 сентября 2014 г. № 2405/03-16-3 «О Пособии по удостоверению нотариусом принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения и состава участников общества, присутствовавших при его принятии» // СПС «КонсультантПлюс».
. Распоряжение ФКЦБ РФ от 04.04.2002 № 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» (вместе с «Кодексом корпоративного поведения» от 05.04.2002) // Вестник ФКЦБ России, № 4, 30.04.2002 (распоряжение). Документ фактически утратил силу в связи с изданием письма Банка России от 10.04.2014 № 06-52/2463, которым рекомендован Кодекс корпоративного управления.
Научная и учебная литература
. Абаев М.Т. Понятие приватизации по действующему российскому законодательству // Транспортное право. 2008. № 1.
. Безнебеева А.М. Исторические особенности этапов зарождения, формирования и развития акционерных обществ // Воронежский государственный педагогический университет. 2013.
. Бондаревская М.В. Первичное публичное размещение ценных бумаг (IPO): договорные аспекты // Вестник гражданского права. 2014. Т. 14. № 5.
. Бударин В.И. Проблемы развития акционерных обществ В России // Вестник Донского государственного технического университета. 2012. Т. 12. № 5 (66).
. Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. - М., 1927.
. Габов А.В. Ценные бумаги. Вопросы теории и правового регулирования рынка. - М.: Статут, 2011.
. Глушецкий А.А. ЗАО и непубличная компания - смена термина или реформа по существу? // Закон. 2010. № 11.
. Дмитриев Е.О. Общие положения об ответственности органов управления акционерного общества // Менеджмент и право. 2009. № 3.
. Дрыгина Н.Н. История возникновения и деятельности акционерных обществ в России // Молодой ученый. 2014. № 4.
. Зиновьева Т.А. Особенности приватизации муниципального имущества с одновременной приватизацией земельных участков // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2003. № 5.
. Иродова Е.Е. Историко-логический подход в исследовании проблем становления и развития акционерных обществ // Теоретическая экономика. 2014. № 6 (24).
. Климова А.Н. К Вопросу о правовом положении коммерческих организаций (новеллы гражданского законодательства) // Правовая инициатива. 2014. № 4.
. Козлова Н.В., Филиппова С.Ю. Понятие и признаки акционерного общества в свете реформирования ГК РФ // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2014. № 6.
. Летута Т.В., Маркелова И.А. Оспаривание решений собраний: проблемы защиты прав акционеров // Вестник Оренбургского государственного университета. 2013. № 3 (152).
. Москвитин В. Компетенция и ответственность органов управления акционерным обществом // Труды российских ученых. 2007. № 1.
. Никологорская Е.И. Ответственность руководителей акционерного общества: актуальные вопросы правоприменения // Цивилист. 2012. № 2.
. Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: Избранные постановления за 2007 г. с комментариями / Под ред. А. А. Иванова. - М.: Статут, 2012.
. Пушкарев И.П., Мосин В.А. Отдельные проблемы обжалования решений органов управления хозяйственных обществ // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2014. № 1 (38).
. Рудяк Е.В. Возникновение и развитие акционерных обществ. Учеб. пособие. - Москва, 2009.
. Смирнов И.О. Юридический критерий выделения публичных акционерных обществ в условиях развития гражданского законодательства // Закон и право. 2012. № 6.
. Смирнова И.А. Правовые основания привлечения к имущественной ответственности органов юридического лица // Черные дыры в Российском законодательстве. 2012. № 3.
. Снежко Ю.Н. Формирование мегарегулятора и его последствия для создания международного финансового центра в России // Экономика, статистика и информатика. Вестник УМО. 2014. № 5.
. Степанов Д.И. Новые положения Гражданского кодекса о юридических лицах // Закон. 2014. № 7.
. Тарасов И. Т. Учение об акционерных компаниях (по изданию 1878 г.). - М.: Статут, 2000.
. Трофимова А.Х. Соотношение гражданского и приватизационного законодательства в правовом регулировании законодательства о приватизации // Право и политика: теоретические и практические проблемы сборник материалов 2-й Международной научно-практической конференции, посвященной 20-летию юридического факультета Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина. Ответственный редактор: А.В. Малько. 2013.
. Чалдаева Л.А. Обращение ценных бумаг, операции с ценными бумагами // Дайджест-финансы. 2006. № 11.
. Черезов А.В. Корпорации. Корпоративное управление. Москва, 2006.
. Шархемуллина Э.У. Методы административно-правового регулирования рынка ценных бумаг // Административное право и процесс, 2013, № 5.
. Шевченко Г.Н. Новеллы гражданского законодательства о ценных бумагах // Современное право. 2014. № 10.
. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. Введение. Торговые деятели. - М.: Статут, 2003.