определяется достоверностью результатов исследования, что подтверждается научно-справочным аппаратом его продуктивностью постановки ряда научных проблем.
1. Основание и развитие города Актюбинска в дореволюционный период
1.1 Административно-политическое положение Казахстана во второй половине XIX века
Начавшийся в 30-х годах XVIII в. процесс «присоединения» Казахстана к России завершился в 60-х годах XIX в., совпав по времени с отменой крепостного права в России. Быстрое развитие капитализма в Центральной России усилило роль национальных окраин, в том числе и Казахстана, как источника сырья и рынка сбыта товаров. Поэтому царское правительство, не ограничиваясь лишь политическим господством в крае, приступило к его активному хозяйственному освоению [19, с. 310].
С самого начала своего присутствия в Казахской степи царизм проводил здесь жесткую колониальную политику, направленную на предотвращение и подавление любых народных волнений, превращение коренного населения в безмолвного, безропотного объекта эксплуатации. Для этой цели создавалась цепь военных укреплений, у казахов изымались плодородные земли и водоисточники, они оттеснялись в глубь степи, пустынные районы.
Оренбургский генерал-губернатор Н.А. Крыжановский писал: «Киргизская степь абсолютно необходима Оренбургскому краю и, через посредство его, России, и, что без киргизской степи обнаружился бы в хозяйстве нашем весьма чувствительный пропуск, настолько чувствительный, что пришлось бы немедленно исправлять его и ничем другим, как завладением этой же степью» [21, с. 35].
На первых порах царское правительство пыталось осуществить свой план, опираясь на верхушку казахского общества. Так, в циркуляре Оренбургского генерал-губернатора Крыжановского, адресованном «именитым казахам», говорилось: «Его превосходительство император… ввел полезный всем казахам закон, в соответствии с которым взамен султанскому правлению вводятся русские уездные начальники, не имеющие ни земельных, ни денежных претензий к казахам» [20, с. 159]. Со своей стороны Тургайский военный губернатор Л.Ф. Баллюзек обратился к начальнику 30-й дистанции Илецкого уезда Арынгазиеву с письмом: «Надеюсь, султан, что Вы употребите Ваше старание, чтобы везде в народе водворить спокойствие… Правительство готово все сделать для Вас, когда оно увидит, что Вы действительно помогаете ему» [20, с. 160].
В декабре 1868 г. в Илецком уезде была организована комиссия по водворению в нем новой системы правления в соответствии с «Временным положением». Председателем комиссии был назначен новый уездный начальник Л.Н. Плотников, а в состав комиссии в качестве ее членов вошли ставший впоследствии старшим помощником уездного начальника В. Крейцмер, Аймухамед Арынгазиев, отец и сын - Мухамедказы и Мухамед-Хусаин Арынгазиевы [21, с. 36].
Комиссии удалось создать несколько волостей: Тузтобинская, Буртинская, Тереклинская, Аралтюбинская и Ойсыл-Каринская и хотя бы на бумаге начертить карты их границ [22, с. 66]. Но в районе рек Ор и Илек комиссия натолкнулась на упорное сопротивление повстанческих отрядов казахов во главе с Саттыком Таевым, Турдалы и Омирзаком Алласугуровым, Ескозы Толеубаевым. В течение трех дней комиссия оказалась в окружении повстанцев и была отпущена после заверения Плотникова в том, что они сюда для введения «Временного положения» не вернутся… Не добившись успехов, но, выждав удобного момента, Плотников и сопровождавшие его лица выехали в степь в начале марта следующего года. Во время образования Каратугайской волости они опять встретились с повстанцами во главе с Ихласом Досовым и вынуждены были отступить. Для подавления волнений в Тургайской области в марте и мае были посланы две сотни оренбургских казаков и рота стрелков в Уральское укрепление, сотня казаков была размещена по станциям Орско-Казалинского тракта, другая сотня казаков отправлена в форт Карабутакский [23, с. 219].
Оренбургской администрацией был принят ряд мер, направленных «на устранение беспорядков в степи и уничтожение сформировавшихся шаек», как выразился А. Крыжановский. При этом он особую надежду возлагал на две вновь созданные организационные комиссии. Первая была сформирована под председательством военного губернатора Тургайской области Г.М. Баллюзека, а вторая - под председательством вице-губернатора Юрковского. Каждую комиссию сопровождал отряд хорошо вооруженных солдат [23, с. 265].
Комиссиям было велено:
- Назначить к киргизам, оказавшим неповиновение, волостных и аульных старшин по усмотрению начальства, а не по выбору.
- Объявить киргизам, которые раскаются и примут Положение, амнистию, взыскав с них одновременно по рублю с кибитки.
- Из амнистии исключить лишь немногих лиц, во-первых, главных подстрекателей и всех должностных лиц, состоявших при введении Положения на службе по киргизскому управлению, которые явно и заведомо не исполняли своих обязанностей по собственной вине и, во-вторых, грабивших с оружием в руках или совершивших убийство. Лиц первой категории судить «по полевым законам, при недостатке юридических доказательств административно удалить из степи навсегда или на время до 6 лет [23, с. 266].
Восстание 1869 г. было направлено против колониальных порядков вообще, а не на сохранение «номадами традиционного кочевого образа жизни», как об этом утверждают отдельные исследователи вслед за колониалистской историографией [24, с. 129].
Судя по донесению Оренбургского военного губернатора А.Д. Крыжановского, в целом по Тургайской и Уральской областям приняло в выступлении непосредственное участие, по меньшей мере, 30 тыс. человек и одним из его основных очагов был Актюбинский уезд. Этому во многом способствовало то, что такие лидеры восстания, как Хангали Арыстанов, Саттык Таев, Джаксыбай Джангильдин, были родом из этого уезда [24, с. 130].
Летом 1869 года восстание окончательно не было подавлено. Повстанцы, быстро маневрируя и передвигаясь с одного места на другое как на территории Тургайской области, так и за ее пределами, нападали на карательные отряды, казачьи станицы, укрепленные пункты.
Таким образом, Актюбинский уезд и ставшее его центром укрепление Актюбе возникли в самом начале претворения в действие административной реформы царизма 1868 года, направленной на закрепление своего присутствия в Казахской степи и ее колонизацию.
.2 Строительство укрепления Актюбе и его преобразование в город
Выступление населения Тургайской и Уральской областей против колониального режима обусловило создание военных линий и укрепленных пунктов. Восстание 1869 года и активное участие в нем местного населения Илецкого уезда ясно показало колониальной администрации Тургайской области необходимость создания новых укрепленных пунктов и крепостей, которые должны были осуществлять надзор за «свободолюбивыми и беспокойными киргизскими ордами» [25, с. 35].
На территории, впоследствии вошедшей в состав Тургайской области, царское правительство воздвигло Эмбинское (1839 г.), а затем Уральское укрепления (1845 г.). 15 мая 1848 года на высоком скалистом берегу небольшой речки Карабутак, впадающей в Иргиз, возник форт Карабутак [26, с. 88]. Карабутак был укрепленным этапным пунктом, находящимся на половине пути между Оренбургской линией (Орском) и Уральским укреплением (Иргизом). Но этих укрепленных пунктов было явно недостаточно. Новые поселения нужны были и для планового осуществления колонизации Казахской степи. Поэтому правительство Александра II решило основать во вновь образуемых уездах Тургайской области ряд новых населенных пунктов. Один из них должен был стать административным центром Илецкого уезда, управление которым на основании примечания к § 14 «Положения» от 21 октября 1868 года, временно помещалось в Илецкой защите [26, с. 90].
При определении места расположения будущего поселения в Илецком уезде учитывались естественные условия и экономическое удобство для жителей, его близость к летним пастбищам и зимовкам казахских аулов.
Для возведения нового укрепления, после предварительных осмотров и изучений, проведенных в частности коллежским асессором Вебелем в Тургайской степи, было выбрано урочище Актюбе.
В источниках встречаются противоречивые данные о начале строительства укрепления. В одних утверждается, что в 1869 году первым прибыл в урочище Актюбе генерал Благовещенский. Он «остановился бивуаком на высокой горе за Каргалой, а затем, 25 марта, перешел реку Каргалы и избрал место для укрепления - гору с двумя буграми и устроил укрепление на обоих буграх гор и назвал бугры «барбетами» [27, с. 116].
Отряд графа Борха 14 мая того же года прибыл в урочище Актюбе, оттеснил кочевавшие в этом районе казахские аулы на юг и приступил к возведению укрепления. С самого начала оно использовалось для организации грабительских набегов и карательных экспедиций на казахские аулы [28, с. 206].
Местность Актюбе, занятая укреплением, представляла собой возвышенную равнину, среди которой поднималось два холма. Между этими холмами, на берегу обрыва, были устроены военные казармы. Вершины холмов, расположенных в полукилометре друг от друга - к северу и югу, были обнесены глубокими рвами, в центре их устроены подвалы для пороха и других боевых припасов.
В отчете Тургайского военного губернатора за 1869 год сообщалось, что строительство Актюбинского укрепления завершилось в октябре месяце. Первоначально укреплению было отведено 8900 десятин земли. На зиму с 1869 года на 1870 год в укреплении остался гарнизон, состоявший из 169 солдат, 13 артиллеристов и 14 гражданских лиц. Но уже в начале 70-х годов вокруг крепости осело несколько крестьянских семей из России, которые стали просить о приписке [29, с. 132].
Прежде всего, необходимо было решить вопрос: каким быть будущему уездному центру по типу: городским или сельским? Местные власти настаивали на том, чтобы поселение было возведено по городскому типу.
Так, в сентябре 1869 года генерал-губернатор Тургайской области, ходатайствуя о предоставлении Актюбинскому укреплению прав городских поселений, писал в Оренбургское генерал-губернаторство: «После издания» «Временного положения», с высочайшего распоряжения строится на Илеке Актюбинское укрепление, в которое будет переведено и управление Илецкого уезда. Принимая во внимание, что §§ 226-227 означенного Положения при местопребываниях уездных управлений дозволено устраивать поселения, и что от желающих поселиться при Актюбинском укреплении поступило уже несколько томов заявлений, и имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство не оставить ходатайством о предоставлении Актюбинскому укреплению прав городских поселений подобно тому, как таковые же права по § 14 Положения предоставлены Иргизу и Тургаю» [23, с. 267]. В октябре 1869 года А. Крыжановский, после полученного ходатайства Тургайского генерал-губернатора, направил в Министерство внутренних дел письмо, в котором он отметил: «Актюбинское укрепление и урочище Беркин заключают в себе весьма выгодные экономические условия для развития устраивающихся при них городских поселений и торговых сношений Иргиза с русским купечеством, поэтому я и со своей стороны признаю осуществление изложенных ходатайств военных губернаторов весьма полезным и, доводя об этом до сведения Вашего Высочества, долгом считаю покорнейше просить не отказать в благосклонном содействии Вашем к предоставлению Актюбинскому укреплению и урочищу Беркин прав городских поселений» [30, с. 231].
Но в Петербурге, видимо, осознавали, что новое поселение в Казахской степи не может быть не связанным с крестьянским переселенческим элементом и земледелием, поэтому оно должно быть сельским. Действительно, дальнейшая судьба Актюбинского укрепления, как и развитие всего уезда, оказалась неотрывной от крестьянской колонизации региона. Вести о постройке укрепления на реке Илек и о привольных степях, где «пшеница родит по триста пудов», быстро распространились по соседним, а затем и центральным губерниям России, вызывая поток прошений, ходоков и самовольных переселенцев [29, с. 134]. Но царское правительство на первых порах стремилось переселять в Казахскую степь такие семейства, у которых «нравственные качества и материальные средства могут служить достаточным ручательством в их благонадежности» [30, с. 232]. Правительство тяготила боязнь соединения в перспективе переселившихся русских с трудящимися казахами в борьбе против царизма. Вот почему на первых этапах своей переселенческой политики особое внимание царизм обращал на «умонастроение» и «надежность» желающих отправиться на поселение в «Киргизские степи» [30, с. 233]. Но неумолимо давил на царскую политику в этом вопросе и другой фактор: желание избавиться от «неугодных», революционно настроенных рабочих и крестьян в центральных областях России путем «добровольной» их ссылки в безбрежные степи Казахстана и Сибири. Немаловажную роль сыграло, как уже было отмечено, стремление правительства создать опору в Казахской степи в лице русских колонистов.
Таким образом, переселенческая политика и строительство укрепленных линий в Казахской степи шли параллельно, рука об руку, взаимно дополняя друг друга.
Поощряемое царским правительством разорявшееся и нищавшее крестьянство хлынуло в Тургайскую область.
Однако еще долго на месте нынешнего Актюбинска, кроме военных казарм, не было никаких построений.
После переименования Актюбе в городское поселение весной 1878 года сюда прибыла первая партия переселенцев, состоявшая из 28 семей. Среди них были И. Мощенский, Е. Богданов, Я. Каюдин, А. Крутский, И. Алейников, Г. Тузов и др. Впервые они устроились в наскоро сложенных из дерна землянках по речке Тамды.
В 1878-1879 годах число переселенцев, поселившихся в Актюбинске, из внутренних губерний России, в особенности из Воронежской, Курской, Харьковской, Тамбовской, Саратовской губерний, достигло 133 семей [31, с. 143]. К концу 1879 года общая численность населения, проживавшего в укреплении, составляло 486 человек, из них 393 мужчины, 93 женщины. В 1880 г., отбыв сроки военной службы, на постоянное жительство в Актюбе остались солдаты Шеменов, Кобляков, Куклев, Гаврилов, братья Aрaп и Михаил Мисюрины, которые основали улицы Крепостную (позднее - Типографская), и Гарнизонную на восточной стороне южного холма. Г. Арнаутов, К. Приходько и другие «искатели счастья», прибывшие сюда в 1880 году, на северной стороне холма положили начало Оренбургской улице (переименованной в советское время в ул. им. В.И. Ленина), что должно было напоминать, откуда они родом [31, с. 152].
В первое время, когда был уездным начальником Шлиттер, поселенцы располагались в укреплении хаотично. При уездном начальнике капитане Сунгурове был разработан городской проект Актюбинска, утвержденный Оренбургским генерал-губернатором 23 мая 1881 года. С этого времени Актюбинск был официально объявлен открытым для поселенцев. С 1 июля 1883 года Актюбинское укрепление стало центром Илецкого (Актюбинского) уезда, что привело к появлению в нем ряда зданий административных учреждений, предусмотренных по вышеуказанному проекту планов и системой расходов от 20 мая 1871 года [32, с. 56].
Прежде всего, на холме было возведено здание церкви, строительство которой велось в 1880-1882 годах. Но в том же 1883 году уездное управление из г. Илецкая защита Оренбургской губернии было переведено в Актюбинск. В 80-х годах в Актюбе состав населения ежегодно менялся и при таком неопределенном положении уездное управление воздерживалось от установления сборов и податей с поселенцев для строительства необходимых объектов [32, с. 57].
В связи с недостатком средств и превышением предусмотренных сметой расходов, нехваткой строительных материалов, нескончаемой волокитой, характерной для царского правительственного аппарата, строительство многих зданий длилось годами.
С 1884 года Актюбинск состоял из двух поселков. Вновь заселенная часть именовалась Нижним поселком (центр нынешнего Актюбинска), а прежний, Верхний - Татарским (или «Татарской слободкой»), так как в нем жили торговцы-татары. С 1886 года население Актюбе пополняется за счет приезда новых переселенцев из Астраханской губернии и из области Войска Донского. Они поселились в местности, расположенной на расстоянии одной версты к югу от Татарского поселка, и образовали пригородную слободку «Оторвановки» [33, с. 125]. Позднее она называлась Ново-Черкасской слободкой, а Верхний (Татарский) поселок с течением времени стал носить название «города». Такое преимущество этой части населения, по-видимому, было дано благодаря сконцентрированию в ней административных учреждений и торговых заведений [33, с. 126].
В июле 1886 года в укреплении было всего 174 двора, расположенных в 18 кварталах. Дальнейшее расширение границы укрепления в районе Верхнего поселка (Старой слободки) стало невозможным, так как некоторые кварталы, находясь в овраге, частично на болотистой местности и в старом русле реки Илек, затоплялись весной водою тающего снега. Прорытие канала или проведение других работ требовало больших средств. Поэтому отвод мест новым поселенцам предусматривался в районе реки Сазды, куда должны были переселиться и значительная часть жителей Верхнего поселка и их лавки [33, с. 127].
В жалобе, адресованной на имя Тургайского губернатора в июле 1888 года, 76 домохозяев этого поселка просили разрешения оставаться на прежних местах. Судя по этим данным, старая слободка стала заселяться впервые же годы основания укрепления. Иными словами, торговля шагала рядом с теми, кто возводил военные укрепления [33, с. 128].
В числе мотивов отказа переселиться в жалобе указывались возможные материальные издержки и разлив р. Сазды, угрожавшей затоплением соседних с ней кварталов. Однако истинная причина недовольства состояла, видимо, в том, что татарские купцы слободки боялись лишиться торговых привилегий из-за конкуренции, создаваемой другими торговцами на базаре новой площади [33, с. 129].
Рассмотрев и другие жалобы, подобные этой, и будучи в августе 1877 г. в Актюбе, военный губернатор Проценко распорядился о новых порядках поселения в укреплении [33, с. 130].
По ним уездный начальник отбирал подписку от городских старост и поселенцев следующего содержания: «1887 г. 16 августа. Мы, нижеподписавшиеся, жители укрепления Актюбе и пригородных поселков верхнего и нижнего, даем настоящую подписку в том, что на общем сходе объявлены условия, на которых отведены дворовые места, а именно: каждый, получивший дворовое место, бесплатно или за плату с торгов, обязан в продолжении двух лет выстроить жилое строение и огородить его, в противном случае место отбирается; никто не имеет права уступать ни даром, ни за деньги своего дворового места, т.е. дробление мест, воспрещается, а также воспрещается продажа или мена местами [34, с. 115].
Подписали: староста Верхнего поселка Н. Гаврилов, староста Нижнего поселка П. Плюха и 195 поселенцев» [34, с. 116].
Эта мера была направлена на прекращение спекуляции дворовыми участками и на стабилизацию населения укрепления. Но подобное предпринималось еще до Проценко. Так, поселение в Актюбе обуславливалось определенными обязательствами, в частности, о возведении домостроения на выделенном участке в течение трех лет [34, с. 117]. В этой связи представляет интерес выдержка из подписки, которую предлагал первым переселенцам земский начальник: «поселиться в укреплении Актюбе без поземельного надела впредь до зачисления нас в мещанское общество при утверждении оного городом; причем каждый из нас непременно должен вести себя хорошо, а если кто-либо будет замечен в воровстве, пьянстве, ослушании и др. противозаконных поступках, то новый должен быть возвращен из Актюбе, а постройка его продана с аукциона, а вырученные деньги должны поступать на церковь. Кроме того, каждый из нас должен кругом своего двора посадить деревья, а если будет разводить рощи, то каждый домохозяин должен ежегодно садить по 50 порослей, а если кто-либо этого не исполнит, то будет насажено на его счет» [34, с. 118]. Но от этих благих намерений не зацвели новые рощи. Наоборот, в результате безжалостной вырубки для строительных нужд за короткое время был уничтожен лес по берегам реки Илек, что лишило город естественной защиты от ветра и пыльных бурь [34, с. 119].
Укрепление Актюбе занимало выгодное географическое положение. Оно было возведено на левом берегу р. Илек, напротив места впадения в него одного из главных ее притоков - Каргалы. В Илек впадали в двух верстах ниже укрепления река Сазды, а выше него, с левой стороны - Тамды, к западу тянулась большая равнина. Однако хозяйственное освоение местности было сопряжено рядом серьезных препятствий. Окрестность укрепления заливалась ежегодно. Летом выходившими из берегов Илеком, Сазды, Тамды, на больших пространствах образовывались маленькие озерки и множество болот [35, с. 15].
Укрепление состояло в основном из домов русских, украинцев, белорусов и татар. Неподалеку от главной церковной площади имелись склады гарнизонного топлива, где, посреди укрепления, огромными буграми сваливался кизяк. На базарной площади ютились торговые лавки. С первых же дней Актюбе посещало немало казахов по служебным, торговым делам. Пользуясь этим и отсутствием караван-сарая или гостиничного двора, большинство мещан, преимущественно татары, жившие в купеческой слободе, держали постоялые дворы, извлекая из этого занятия значительные доходы [35, с. 16].
Таблица №1
Дома1880 год1885 год1890 год1895 год1900 год1905 год1910 год1913 годКаменные-4777132025Деревянные6435373116165170230Саманные33172276521832120913051325Всего:38219336601955136714951580 [35, 20 с.].
На развитие города и в целом всего уезда большое влияние оказало строительство Оренбургско - Ташкентской железной дороги в 1901 году, пятая часть которой проходила по территории Актюбинского уезда. На строительство прибыли рабочие из Московской области. Впоследствии район железной дороги получил название «Московский». 14 августа 1902 года в г. Актюбинск прибыл первый поезд, с этого момента город стал перевалочным железнодорожным узлом [36, c. 71]. Но вплоть до 1917 года город оставался по благоустройству почти неизменным. Число построек росло, но большинство их имело патриархальный вид. В 1885 году из 219 домов было: каменных 4, деревянных 43 и саманных 172 дома. В 1913 году на 1580 домов в городе было саманных 1325, деревянных 230 и каменных только 25. Каменные и деревянные 37 постройки были заняты главным образом государственными и железнодорожными учреждениями, а также купцами. Основное же население жило в полуподвальных сырых землянках с глиняными полами и плоскими крышами, часто размываемыми дождями [36, c. 72].
Ни царское самодержавие, ни местные городские «самоуправители» не предпринимали мер к сколько-нибудь серьезному благоустройству города. Средства, собранные с населения на эти цели, нередко оседали в карманах местных чиновников. Большая часть улиц Актюбинска пролегала по песчаному грунту, ул. Привокзальная и Новочеркасская слободка весной, осенью и во время дождей превращались в непроходимое болото. С восточной и северовосточной стороны Актюбинск близко огибался песчаными берегами р. Илека. Поднимавшийся отсюда песок оседал на улицах и дворах горожан. Особенно в этом отношении беззащитной была улица Набережная. Четыре года в городском управлении и в кабинете уездного начальника шли рассуждения о шоссировании улиц города, и только в 1909 году была, изыскана путем организации общественных работ возможность проложить шоссе к вокзалу протяженностью 300 саженей [36, c. 73]. Плохо была налажена связь между административными центрами Тургайской области и Оренбургской губернии. Первыми почтальонами, перевозившими корреспонденции из Илецка в Актюбе и обратно два раза в месяц, были жители Тузтобинской волости Шакен Курамысов и Иманбай Ураков [36, c. 74]. Экстренная почта и донесения из Актюбе в Оренбург до строительства железной дороги, точнее, до открытия товаро-пассажирского движения между Оренбургом и Актюбинском в 1904 году, доставлялись «чабаром» (т.е. шабарманом) Нурушом Куншуаковым [36, c. 75]. В 1869-1871 гг. таким же способом были налажены почтовые сообщения между Эмбинским постом и Актюбинским укреплением, а также с Иргизом и Тургаем. И лишь в 1913-1914 годах, как явствует из отчета уездного управления, в Актюбинске были установлены два почтовых ящика [36, c. 76].
Город не имел канализации, довольно медленно развивалось уличное освещение. В 1896 г. фонари имелись только у казенных зданий. К 1903 г. число простых фонарей достигло 15, но с этого времени городское управление на освещение ежегодно тратило 2-3 тыс. рублей. Для более или менее удовлетворительного освещения города нужно было иметь от 30 до 40 больших керосиновых фонарей, но на такое количество фонарей требовалась ежегодная затрата в размере 4500-6000 рублей, что было не под силу городской казне [36, c. 77]. В январе 1914 г. оренбургский мещанин Коноплев ходатайствовал о разрешении ему устройства в Актюбинске небольшой электрической станции, но затея эта не увенчалась успехом. Тогда здесь лишь несколько тусклых фонарей светилось в Мещанской слободке. В отчете об исполнении сметы расходов по г. Актюбинску за 1906 год указывалось, что на освещение (керосиновое и спиртное) города было израсходовано 1204 рубля [36, c. 78].
Только весной 1915 года городские власти решили «производить освещение хозяйственным способом, наняв монтера, помощников и фонарщиков» [35, c. 21].
1.3 Численность и источники формирования населения Актюбинска
При изучении истории городов большой научный и практический интерес представляют вопросы об источниках формирования и этническом составе их населения, поскольку они проливают свет на многие аспекты современной демографической ситуации, национальные взаимоотношения в нашем государстве.
До 90-х годов в XIX в. заселение Актюбинска происходило медленно, что обуславливалось приоритетностью его функции как военного укрепления, а также экономической ситуацией и природно-климатическими стихиями. По словам военного губернатора Тургайской области Баллюзека, уже к осени 1869 года поступило «несколько томов заявлений» от желающих поселиться в Актюбинском укреплении [37, c. 19]. Но первые поселенцы вступили на актюбинскую землю лишь в конце 70-х годов XIX в., на которых обрушились сразу же знойная жара, засуха, а затем ранние морозы. Изнуренные и голодные поселенцы были вынуждены томиться, у казарм в ожидании воспользоваться крохами солдатской милостыни. Так прожили поселенцы до марта 1880 г., отчасти поддерживаемые воинским подразделением и торговцами Саморуковым и А. Садыковым [37, c. 20].
Урожай 1880 г. был весьма незначительным и он не мог на целый год обеспечить полуголодного земледельца. Не успели поселенцы забыть пережитые невзгоды, их постигли новые бедствия. С 1881 по 1883 годы включительно посевы выедались прилетевшей саранчой. Все эти обстоятельства не способствовали заселению укрепления. В 1882 г. в нем было 40 всего 330 человек, из них больше половины составляли военные [37, c. 21]. Новый значительный приток переселенцев имел место во второй половине 80-х годов: впервые из Астраханской губернии, затем из Донской области. Население города стало расти. Этому благоприятствовали урожайные годы, наделение крестьян дворовыми участками в городе и усадебными за его чертой [37, c. 22]. Но случившиеся опять чума и падеж скота в 1890 г., смертность от болезней (скарлатина и др.) в 1891 г. побудили поселенцев к бегству из города. Переселялись в Аулие-Атинский и Чимкентский уезды Сырдарьинской области, в Семиречье. К тому же среди поселенцев распространились слухи о том, что в тех местах «хлеб родится без дождя», «зимы почти не бывает; обильная растительность и цветущие сады», «там прямо рай земной» [37, c. 23].
Вместо 2663 человек в городе осталось только 1903 человека. Число горожан в 1893 г. сократилось до 1875 душ. Но в связи с улучшением экономической ситуации отток населения прекращался. Население снова стало непрерывно увеличиваться, поскольку желающих поселиться в городе было намного больше, чем уезжавших [37, c. 24].
В 1896 г. «Тургайская газета» сообщала: «В последние два года непрерывно возрастает число прибывающих в Актюбинск переселенцев из Оренбургской и Уфимской губерний, особенно мордвин». Переселяются целыми семьями. Сейчас в городе заняты все дома, землянки и лачуги. Квартплата поднялась до 3-4 рублей. В 1901 г. в Актюбинске проживало 9074 жителя [37, c. 25].С проведением Оренбургско-Ташкентской железной дороги, связавшей Актюбинск с экономической жизнью многих регионов и городов России, происходило удорожание земельных участков под домостроения [38, с. 69].
Поэтому с начала XX века, в особенности с 1903-1904 гг. происходят изменения в источниках формирования городского населения, в его этническом и социальном составе. Покупать земельный участок и быть причисленным к мещанскому сословию в городе было не каждому под силу, это мог позволить себе более менее зажиточный крестьянин. Если рост числа населения происходил раньше за счет новых переселенцев, то теперь роль последних, несмотря на усиленный приток их в уезд, несколько снизилась. На первое место выдвигаются такие факторы, как естественный прирост населения; немаловажную роль играло прибытие строительных рабочих железной дороги, политических ссыльных. В целом основное ядро населения продолжало составлять русское крестьянство, переселившееся сюда в разное время [37, c. 28].
Рост городского населения за счет сельского является всеобщим явлением, присущим всем историческим периодам, а не только капитализму.
Таблица №2. Численность, этнический и социальный состав населения г. Актюбинска (1880-1913 гг.)
Население18801885189018951900190519101913Дворянство8282918395460107Духовенство3361312222432Купцы528232471928Мещане-11823219692896331337934150Крестьяне1701358134710832027365337564892Войска и их семейства1901461219777106103106Отставные военные624228772144146150221Почтовая служба----14142121Киргизы (казахи)----19192124Татары22377698475521545950Башкиры----14161952Другие сословия712228330253012682966Всего:409196921433495680483131179014228 [39, 45 c.].
В городе жили различные национальности: русские, украинцы, башкиры, татары, мордвины; с оседанием казахов в городе в конце XIX века связано возникновение улицы «Киргизская». Согласно «Степному положению» от 25 марта 1891 года, «все азиатские выходцы» не могли быть приписаны к степным поселениям; на правах же «временного жительства» решались поселяться только предприимчивые торговцы-татары, численность которых к 1914 г. достигла около одной тысячи человек в городе [39, c. 46].
Сословный и этнический состав населения города определялся установленными «Степным положением» льготами и ограничениями для различных этносов, купцов и мещан. Первым параграфом данного документа было определено: все вообще лица свободного состояния, кроме башкир, татар и азиатских выходцев, а равно и иностранцы могут приписываться к поселениям в купцы и мещане, что лица, не приписанные к поселениям, не лишаются права и оседлости в них с правом торговли на основании общих законов [39, c. 47].
Проживание «азиатов» в городе разрешалось временно на основании данного исключения, сделанного в целях развития города, а не в силу равноправия их с русскими поселенцами. Царские чиновники, проводя дискриминационную политику по отношению к коренному населению - казахам, нередко создавали искусственные преграды, препятствуя их стремлениям осесть в городах [39, c. 48]. Тем не менее, данные о казахах и других «инородцах», приведенные в таблице, на наш взгляд, не отражают действительной картины; многие народности, по-видимому, причислены к разряду «другие сословия», численность которых с конца XIX в., как следует из таблицы, стала быстро расти, и достигла к 1914 г. около 3 тыс. человек. Так, «Обзор Тургайской области за 1912 год» (Оренбург, 1913) содержит совсем иные сведения об этническом составе населения города [39, c. 50].
Таблица №3
НациональностьМужчиныЖенщиныВсегоРусские5978591111889Поляки13879217Славяне7532107Немцы433780Киргизы225118343Татары5445571101Башкиры251843Бухарцы и другие азиаты503585Евреи534396Армяне и другие кавказцы425395Прочие народности70102172Всего7243698514228 [39, 52 c.].
Переход казахов на постоянное жительство в города стал обычным явлением в конце XIX - начале XX века и был одним из источников формирования городского населения. Не был исключением из этого правила и г. Актюбинск. Большой пестротой отличалось его население и в социальном отношении. Наиболее многочисленной городской прослойкой являлись мещане. Данное сословие, единое в правовом отношении, на деле было социально неоднородно. Из среды мещан выходили торговцы, пополнявшие ряды купечества, предпринимателей. Но основную часть мещан составляла беднота, жившая своим трудом. По социальному положению к мещанам примыкали превышавшие их порой по численности крестьяне, а также запасные и отставные чины, которые, отслужив свой срок в местном гарнизоне, оставались на постоянное жительство [39, c. 54]. Приток крестьян в город все нарастал. В декабре 1912 г. в Актюбинске проживало крестьянина-переселенца из российских губерний. В 1912 г. мещане и крестьяне составляли более 60% всего населения города. Привилегированным элементом, составлявшим среди жителей незначительный процент, были дворяне; главным образом, служилое, чиновное, в руках которого сосредоточивалось в целом правление городом и уездом. С каждым годом возрастала в экономической жизни города роль купечества, но численность его колебалась в зависимости от экономического положения в городе и уезде [37, c. 33].
Характерным для развития Актюбинска вплоть до 1914 г. было преобладание в составе населения мужского пола. Это было связано со спецификой становления многих казахстанских городов как военных укреплений, а также тем, что на заработки в них из сельской местности уходили в первую очередь мужчины. Как видно, явное преобладание мужчин имеет то среди мещан и крестьян - основных сословий города, а также среди военных [39, c. 55]. По мере налаживания в городе стабильной экономической жизни разница между численностью мужчин и женщин имела тенденцию к сокращению. Но процесс этот был прерван мобилизацией мужчин в связи с началом Первой мировой войны, хотя она не отразилась на общей численности горожан. В целом в городе к тому времени проживало 15259 человек [39, c. 58]. Таким образом, изучение половозрастной, этнической и социальной структур, динамики численности населения города Актюбинска позволяет проследить процесс становления города, превращения его из военного укрепления в центр административной, культурной и хозяйственной жизни уезда. Управление города осуществлялось фактически уездным начальником, которому подчинялись войска, военные учреждения и укрепления.
2. Колонизация уезда и введение русского образования
.1 Влияние торговли на взаимосвязь города, переселенческой деревни и казахского аула
Формирование Актюбинска как экономического центра в первую очередь было связано с торговлей, которая дала большой толчок развитию самого поселения, выступила объединяющим началом трех относительно обособленных секторов экономики области, уездов, казахского аула и переселенческой деревни. Чем масштабнее становилась торговля, и чем больше охватывала всю территорию степи, тем быстрее шел процесс разложения натурального хозяйства, вовлечения его в орбиту общероссийской экономики. С другой стороны, во второй половине XIX века потребности казахских шаруа уже не могли быть удовлетворены в рамках кочевого скотоводческого хозяйства и потребительского земледелия и ремесла.
«С целью представления киргизам возможности сбывать скот и произведения скотоводства в степи же и в видах содействия сближению киргиз с русскими, - пишет А.И. Добросмыслов, Оренбургским генерал-губернатором Крыжановским впервые в 1867 г. был возбужден вопрос о покрытии Зауральской степи временными рынками - ярмарками» [30, c 257Свою просьбу генерал-губернатор мотивировал желанием «способствовать развитию торговли в области и содействовать усилению торговых сношений киргизов с русскими, в также посредством ярмарок содействовать экономическому развитию городских поселений, возникающих уже при названных укреплениях» [30, c. 261].
В условиях существования кочевого скотоводства наиболее распространенной формой была меновая торговля, которая находилась в руках торговцев, разъезжавших по степи с небольшим количеством различных товаров. Из области в весенний и осенний период отправлялись в степь по старым караванным и скотопрогонным дорогам мелкие торговцы, приказчики и бухарские негоцианты. Пользуясь большим спросом местного населения на промышленные изделия и дешевизной продуктов скотоводства, торговцы, злоупотребляя этим положением, грабили население. О результатах торговли можно судить из того, что, сбыв воз товаров в степи, купец возвращался нередко с косяком лошадей или других животных, с возами шерсти, сала и других продуктов. Все это сбывалось за хорошую цену на местные заводы или ближайшие базары в Троицке, Оренбурге, Орске.
Ростовщичество получило широкое распространение и среди местной администрации. Средством наживы для скупщиков была и раздача товаров в долг, нередко на кабальных условиях. Казахи платили скотом, шерстью, кожами, а денежные знаки в большинстве случаев служили только мерилом стоимости товаров и во многих сделках совершенно не участвовали. Кочевое население не могло с точностью определить стоимость произведенных ими продуктов, а фабричные изделия (мануфактура, галантерея) нередко оценивалась неправильно и неоправданно высоко по сравнению со скотом [30, c. 312].
Под давлением налоговой политики царизма, в частности, заменой им натуральных повинностей денежными, по мере распространения ярмарочной и стационарной торговли происходило вытеснение натурального, менового вида торговли денежным. В деле вовлечения скотоводческого хозяйства в рыночные отношения, налаживания, укрепления его связи с переселенческой деревней и городскими поселениями наиболее удобной формой торговли являлась ярмарочная торговля [30, c. 313].
В соответствии с утвержденными Министерством внутренних дел «Правилами» от 12 ноября 1870 года в Тургайской области первоначально проводились две ярмарки: одна в Илецком уезде при укреплении Актюбе, с 15 июля по 15 августа, а другая - при Иргизском укреплении, с 10 сентября по 10 октября ежегодно. Главной целью ярмарок считалось «доставление киргизам Тургайской области удобства для сбыта своего скота и снабжения себя весьма нужным, а также для облегчения покупки скота у киргизов русскими торговцами» [30, c. 314].
Анализ структуры, географии и объема ярмарочной торговли позволяет сделать ряд выводов о взаимоотношениях казахского аула и переселенческой деревней. Относительная неизменность основных статей торговли указывает на консервативный характер кочевого казахского общества, превращение края в источник животноводческого сырья для центральных районов промышленных районов страны. В тоже время подъем ярмарочной торговли наглядно свидетельствовал о развитии производительных сил всего региона. Ярмарки содействовали развитию товарно-денежных отношений, создавали стимул к увеличению товарности скотоводческого хозяйства, ускоряли разложение натурального хозяйства и ломку патриархально-феодальных отношений. Расширение торговых связей вело к хозяйственному сближению области с уездами, втягивало их в общероссийский рынок, ломало патриархальную замкнутость, способствовало развитию производительных сил переселенческой деревни и казахского аула.
Говоря в целом об экономическом развитии города в дореволюционный период, следует отметить довольно быстрые темпы его роста, обусловленные наплывом русских крестьян - переселенцев, постоянно возраставшими потребностями переселенческой деревни и казахского аула в промышленных изделиях, колониальной эксплуатацией края, служившего источником дешевого сельскохозяйственного сырья.
.2 Введение в уезде русского образования и его антиисламская направленность
Антиколониальные выступления казахского народа, продолжавшиеся вплоть до конца 60-х годов XIX в., еще раз напомнили царскому правительству известную истину о том, что с помощью штыка можно прийти к власти, но на нем долго сидеть не удастся. Необходимы были кардинальные меры не только в материальной сфере, но и в духовной, которые привели бы к «сближению» местного населения с переселенцами и колониальной администрацией в регионе, если выразиться точнее, к восприятию им колониальных порядков, русского образа жизни, языка и культуры.
В октябре 1873 года Оренбургский генерал-губернатор обратился к военному губернатору Тургайской области со следующими наставлениями: «Устройство быта киргиз, живущих во вверенной Вашему превосходительству области, постоянно озабочивает правительство. Ряд мероприятий, предпринятых к объединению их с русским коренным населением и к приведению благосостояния их в возможно лучшее положение, принесли свою долю пользы, но все эти мероприятия не приведут к желаемой цели до тех пор, пока не будет поднят умственный уровень этого народа» [52, c. 105]. А это, по мнению генерала, можно было достигнуть «единственно проведением знания в невежественную массу и пробуждением умственных ее сил посредством открытия благоустроенных народных школ в киргизской степи» [52, c. 106].
Основную массу учебных заведений дореволюционного Казахстана составляли начальные школы. А в целом система начальных школ для казахов выглядела следующим образом:
а)аульная школа - школа первоначального обучения со сроком обучения 2-3 года;
б)одноклассные русско-казахские, а также русско-туземные училища для мальчиков, девочек и совместного обучения с 4-хлетним курсом;
в)двухклассные русско-казахские училища (мужские и женские) с 6-летним обучением;
Профессиональные учебные заведения:
а)сельскохозяйственные, куда входили сельскохозяйственные школы и лесные училища;
б)ремесленные, куда входили ремесленное училище в Тургае и Уральская школа ремесленных учеников;
в)педагогические [53, c. 144].
Параллельно с правительственными школами в Казахстане существовали церковно-приходские училища, мусульманские старометодные и новометодные мектебы и медресе. Школьным законом 1874 г. «Положение о начальных народных училищах» руководство просвещением народных масс национальных окраин отдавалось в руки чиновников Министерства народного просвещения, областных губернаторов и уездных начальников [53, c. 145]. Насаждение русского образования в степи требовало, однако, решения вопроса о финансировании и кадрах из числа самих казахов.
В начале 70-х годов был возбужден вопрос об устройстве волостных русско-киргизских школ в Тургайской области, но в связи с нехваткой учителей и финансовых средств дело это на некоторое время было отложено [54, c. 166].
В 1879 г. И. Алтынсарин был назначен инспектором школ Тургайской области и по его настоянию Тургайская областная комиссия по образованию признала, необходимым открыть в каждом уездном городе по одному двухклассному русско-киргизскому училищу с интернатом на 50 детей-казахов при каждом [55, c. 364]. Кроме того, Алтынсарин возбудил ходатайство об устройстве русско-киргизских училищ в Тургайской области и чтобы местная администрация организовала сбор средств по 20 коп. с кибитки. В 1883 г. сбор с «киргизских обществ» доведен был до 1 руб. с кибитки [55, c. 366].
декабря 1881 года Алтынсарин сообщил Тургайскому областному губернатору об открытии первого очага народного образования в Актюбинском уезде - одноклассной русско-киргизской школы. В собственноручно написанном им послании говорилось: «Принято на казенное содержание, что со своекоштными из Буртинской волости составляет 16 мальчиков» [55, c. 369].
О состоянии образования и грамотности населения свидетельствует ответное письмо начальника Илецкого уезда, отправленное 7 марта 1881 г. военному губернатору Тургайской области в связи с просьбой Попечителя Оренбургского учебного округа оформить заказы на «Киргизскую хрестоматию» И. Алтынсарина [53, c. 146]. В письме сообщалось: «Из числа лиц, служащих в уездном управлении, никто не знаком с киргизским языком, а из волостных управителей и аульных старшин ни один не знает русской грамоты. Поэтому никто из них не может читать изданной И. Алтынсариным хрестоматии [53, c. 147]. При открытии в Актюбе уездной школы будет выписано потребное количество» [53, c. 150]. Впоследствии исследователи края писали, что Актюбинское русско-киргизское двухклассное училище являлось «первым очагом народного образования в уезде», хотя к тому времени здесь функционировали десятки медресе и мектебе [53, c. 151]. Несмотря ни на что открытие Актюбинской одноклассной русско-киргизской школы 23 октября 1881 г. было большим событием в жизни жителей всего уезда. Первоначально школа помещалась в каменном здании медресе Буртинской волости. Правила по образованию «инородцев», принятые 26 марта 1870 г. Министерством просвещения, предусматривали открытие казахских школ только при условии учреждения при них русских классов [54, c. 167]. Хотя это условие было обременительным для бюджета школы, казахи, как писал губернатор Тургайской области в Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий, не только не чуждались общения с русскими [54, c. 169], но очень охотно поступали в смешанные русско-киргизские школы. Вместо запланированных 25 учеников число учащихся в первом же году достигло 35 пансионаров и кроме того было принято 6 «своекоштных». Первым учителем в школе был назначен выпускник Казанской учительской семинарии Арсений Мазохин [55, c. 368].
О нем высоко отзывался И. Алтынсарин, видя в нем «выдающиеся способности, благонравие и старательность». Благодаря этим качествам он сумел преодолеть препятствия и вместо ожидаемого «соперничества и интриг со стороны мулл и даже шакирдов, последние сами стали поступать в русско-киргизскую школу» [55, c. 370].
В 1883 и 1884 годах в укреплении Актюбе завершилось строительство двух одноэтажных каменных зданий, куда была переведена из Буртинской волости одноклассная школа с преобразованием в двухклассное русско-киргизское училище. Но здания оказались с большими неполадками. В этой связи 22 июня 1885 г. инспектор школ Тургайской области И. Алтынсарин писал рапорт губернатору [55, c. 372], текст которого воспроизводится ниже:
Рапорт. В здании Актюбинской школы, куда в прошлом году переведена бывшая Буртинская, в минувшую зиму было так холодно, что ученикам и учителям нередко приходилось заниматься в шубах. При личном осмотре здания я заставлял производить и усиленную топку печей, при чем они нагревались вообще слабо, а некоторые, хотя, по-видимому, и нагрелись, но в комнатах было, однако же, не тепло, так что, будучи и не специалистом по строительной части, я не мог определить, от чего это происходит. Местные же жители полагают, что негодны вообще печи, которые считают нужными переложить.
Об этом имею честь доложить Вашему превосходительству на благоусмотрение и зависящее распоряжение.
И.д. инспектора школ И. Алтынсарин [55, c. 374].
Выражая свое недовольство «просветительской» политикой царского правительства в Казахстане, И. Алтынсарин писал Н.И. Ильминскому, что местное начальство на строительство школ смотрит сквозь пальцы и вместо школ при укреплениях предпочитает побелку и покраску без того красных крыш. Мало того, уездный начальник позволил себе занять под квартиру школу при Укреплении Актюбе [55, c. 375]. При школьном интернате жили в 1881 г. 19, в 1882 - 25, в 1883 - 25 мальчиков-учащихся, они там и питались [55, c. 376].
Вникая во все подробности постановки учебного процесса, в первых очагах народного образования И. Алтынсарин прилагал огромные усилия по укреплению материальной базы. Отпускаемые царским правительством по «Временному положению об управлении степными областями» 1869 г. средства на нужды образования Тургайской области (8 тыс. руб.) были настолько ничтожны, что едва хватили бы на содержание одной волостной школы [55, c. 377]. На содержание Актюбинского училища израсходованы: в 1881 г. - 2310, в 1882 г. - 2390, в 1885 г. - 2390 руб. [55, c. 378]. Школы субсидировались в основном казахскими аулами и горожанами, а государство отпускало мизерные суммы. На содержание школ Тургайской области в 1890 г. поступило, например, из государственной казны лишь 8936, из «киргизских обществ» 26016, из городских средств 3004 руб. На постройку здания Актюбинского училища населением аулов было собрано и передано более 34 тыс. руб. [55, c. 380].
Уделом начальной народной школы были религиозно-нравственное воспитание и простая грамота. При этом русификаторская роль начальной народной школы особо подчеркивалась: преподавание должно быть во всех школах, независимо от национальной принадлежности учащихся, только на русском языке. В соответствии с этими программными целями в Актюбинском русско-киргизском училище преподавались: русский язык, арифметика, краткая география и история, элементарные сведения из естественной истории, письменные и устные переводы с казахского языка на русский и наоборот. В недельном расписании, рассчитанном на 24 часа, 4 часа отводились «Закону Божьему». Все предметы, кроме «Закона Божьего», преподавали 2 учителя, жившие в школьном здании [56, c. 108].
Благодаря заботе И. Алтынсарина при школах создавались библиотеки, куда выписывались необходимые учебные пособия. 12 января 1883 г. он сообщил в Министерство просвещения о том, что для создания библиотеки при русско-киргизских школах пожертвованы отдельными лицами 669 руб. На эти цели 1600 руб. было ассигновано Тургайским областным правлением [56, c. 110].
Впоследствии размеры таких сборов многократно увеличились. Казахское население брало на себя значительную долю финансовых расходов на устройство и содержание не только русско-киргизских школ, но и русских классов при медресе и мектебе, нередко и чисто русских школ.
В губернаторских отчетах не раз отмечалось, что казахи с каждым годом все более и более осознают необходимость образования для своих детей и «на этот предмет ими собираются довольно значительные суммы» [56, c. 113].
Ситуация с финансированием школ изменилась к началу 80-х годов. По ходатайству И. Алтынсарина сбор средств на организацию школьного образования был увеличен к осени 1883 года до 1 рубля с кибитки. В 1889 г. казахами Илецкого уезда было собрано 6601 руб. 60 коп. Стала решаться понемногу и проблема с педагогическими кадрами, поскольку в мае 1886 г. из Орской учительской школы должны были вернуться 9 ее выпускников - выходцев из Тургайской области. В 1887 г. их было уже 12 человек. Чтобы они своевременно были обеспечены работой, необходимо было приступить к устройству волостных школ [56, c. 114].
Казахское население проявляло огромную тягу к знаниям. Аульные школы рассматривались властями как эффективное средство распространения русского влияния на казахское население. Министерство народного просвещения, признавая целесообразность устройства волостных школ, интересовалось, прежде всего, количеством волостей в каждом из уездов Тургайской области и суммой кибиточного сбора, взимаемого с них [56, c. 115].
В декабре 1889 г. в Актюбинском уезде было 73 мектебе и медресе, в которых обучалось 250 шакирдов [56, c. 116]. В конфиденциальном циркуляре Тургайского генерал-губернатора, разосланном уездным начальникам, говорилось о необходимости брать под строгий надзор эти школы и молитвенные дома, дабы деятельность их не развивалась во вред «русских национальных интересов в степи», но в то же время не давать при этом «повода для превратного толкования о притеснении религии» [56, c. 117]. Молитвенные дома в г. Актюбинске нередко закрывались по распоряжению правительства [56, c. 118], а при аульных школах учреждались «должности почетных блюстителей и блюстительниц» [56, c. 119].
Открытие школы в той или иной волости, как и в других местах колониального края, несмотря на огромную тягу казахов к знаниям, было делом нелегким. Ему предшествовала обычно длительная канцелярская волокита - переписки между попечителями учебного округа, военным губернатором области, Министерством просвещения, Министерством внутренних дел и т.д. Так, в течение нескольких лет обсуждался вопрос об открытии школы в Буртинской волости. Зданием для нее могла служить недостроенная мечеть, где раньше в течение трех лет временно находилось Актюбинское двухклассное училище. На открытии школы в этой волости настаивал инспектор И. Алтынсарин, считая, что местонахождение мечети было удобным для привлечения учащихся из соседних Каратугайской и Тереклинской волостей [55, c. 386]. На торжестве по случаю открытия одноклассной «киргизской» школы в Буртинской волости, состоявшегося 17 октября 1887 г., присутствовало до 400 человек. По этому поводу И. Алтынсарин сообщил Тургайскому военному губернатору, что «в ознаменование радостного дня устроили конскую скачку, борьбу и другие киргизские игры» [55, c. 387]. Все набранные в школу были детьми «довольно богатых киргиз».
Курс обучения в волостных школах был рассчитан на 4 года. По окончании курса некоторые из лучших учеников переходили прямо в следующий класс двухклассных школ. В целом учебная программа для волостных школ была аналогична с программой одноклассных училищ Министерства народного просвещения [56, c. 119].
С 80-х годов в городе и уезде стали открываться русские и церковноприходские школы. В 1887 г. русское население Актюбинского укрепления насчитывалось до 2 тыс. душ обоего пола и оно нуждалось в дополнительных школьных заведениях. В Актюбинском русском одноклассном училище или, как принято иногда в литературе, в параллельном классе в первый год его существования обучалось 40 мальчиков и 10 девочек. Они изучали арифметику, русский и славянский языки, «Закон Божий», занимались чтением, чистописанием [57, c. 120].
С учетом потребностей населения и скотоводческого характера экономики края и с целью улучшения постановки трудового воспитания по ходатайству И. Алтынсарина было решено создать при Актюбинском училище учебно-опытный кожевенный завод [55, c. 388]. В январе 1889 г. И. Алтынсарин пригласил на должность директора училища У. Измайлова, окончившего курсы учительской школы и сельскохозяйственное отделение Красноуфимского реального училища. Им были составлены сметные документации. Необходимые для организации кожевни денежные средства решено было собрать с зажиточных казахов в кредит с тем, чтобы вернуть им долги по мере сбыта изделий завода [55, c. 389].
В декабре 1889 г. директор училища уведомил Тургайского военного губернатора о пуске учебно-кожевенного завода при училище. Силами учащихся завод мог обрабатывать до 1 тыс. шт. кожи в год [55, c. 390]. Казахи проявили большую заинтересованность в устройстве кожевни и ознакомлении с технологией кожевенного производства, понимая, что они значительно переплачивали при покупке у купцов кожаных изделий [55, c. 391]. На обучение детей сапожному и кожевенному ремеслу жителями Актюбинского уезда Д. Беркимбаевым, А. Амандыковым, К. Суюмбаевым, М. Беркимбаевым, Б. Чуриным, Д. Дариным, К. Шинтемировым, Б. Шагырбаевым, А. Жаксыбаевым, К. Акчулаковым и др. было пожертвовано 510 руб. [55, c. 392]. Ранее, в 1885 и 1886 годах 12 казахских волостей уезда пожертвовали 375 руб. 90 коп. на организацию самостоятельного ремесленного училища в г. Актюбинске [55, c. 393], которое так и не было организовано. По смете для нормального функционирования завода требовалось 5726 руб. 37 коп. Из-за нехватки средств предприятие осталось учебным и не было поставлено на коммерческую основу [55, c. 394]. В училище обучали и другим ремеслам, в частности, столярному и переплетному делу. Впоследствии здесь было организовано сапожное отделение, в котором обучались в основном казахские дети. Кроме того, учащихся обучали садоводству.
июля 1889 г. скончался И. Алтынсарин, деятельность которого сыграла огромную роль в развитии школьного образования в Казахстане. Его усилиями в Тургайской области была создана оригинальная система русско-казахских школ. Положительную роль сыграло и то, что преемниками его на посту инспектора народных училищ Тургайской области стали А.В. Васильев и А.Е. Алекторов, деятельность которых, несмотря на проводимую ими политику христианизации и русификации, оказала позитивное влияние на дальнейшее развитие русско-казахских школ [57, c. 121].
Большой вклад в развитие народного образования внес Ишангали Мендыханов (1872-1919 гг.), работавший учителем в Актюбинской двухклассной русско-киргизской школе, и многие другие ученики И. Алтынсарина [57, c. 122].
Несмотря на самоотверженные усилия И. Алтынсарина, его преемников и учеников Тургайская область по уровню грамотности находилась на последнем месте среди степных областей Казахстана. В 1886 г. в области было всего 6 русских школ с 222 учащимися, а спустя десять лет, т.е. к 1 января 1896 г., число школ и учащихся увеличилось в 10-11 раз, достигнув 65 и 2137. В школах области училось 843 казахских детей и 45 человек находилось в качестве стипендиатов в университетах, ветеринарном институте и других высших учебных заведениях, расположенных за пределами Казахстана. В 1896 г. в Актюбинском уезде имелось всего 14 школ; это означало, что на одну школу приходилось 8211 жителей уезда [57, c. 123].
Начало женскому образованию в области также было положено И. Алтынсариным. В 1887 г. им основано Иргизское женское училище, а в следующем году при нем он создал интернат для девушек-казашек. В 1889 г. в этом интернате училось 15 казашек [57, c. 125].
По предложению Оренбургского учебного округа летом 1895 г. в Актюбинске было организовано женское русско-киргизское училище с интернатом на 20 девушек-казашек. В следующем учебном году из 20 выделенных для девушек-казашек мест к концу ноября было занято лишь 13. Ими были: Балгыз Асавова, Алифа и Калия Беркимбаевы, Бижан и Алма Косвановы, Калшия Кудайдарова, Сабира Надралина, Назира Рыспаева, Алтын Тажиева, Умут Танабекова, Актенге Турумова, Бибизада Тюлкибаева, Аккумус Исенева. Не явились на учебу: Бадигуль-Жамал Бегимбетова и Умсындык Кенегенова (обе из Буртинской волости) - из-за болезни; Канзада Абилева (Буртинская волость) и Канзада Жиенчарова (Каратугайская волость) - из-за отказа родителей; Дамет Косвакова (Бестамалская волость) и Айман Жексенбина (Хобдинская волость) - по неизвестным причинам; а Бадигуль-Жамал Бекайдарова, как сообщили, должна была быть доставлена [58, c. 104]. В феврале 1896 г. Алекторов уведомил Тургайского военного губернатора, что на учебу не явилось 9 учениц-казашек, в основном по болезни [58, c. 105]. По социальному положению родители подавляющего большинства этих учениц относились к зажиточным слоям казахского общества, являлись волостными, судьями и т.д.
В 1912 году в г. Актюбинске функционировало 16 учебных заведений с контингентом 1035 учащихся. Если учесть, что в городе тогда проживало 14228 человек, то на одного обучавшегося приходилось 109 горожан, на одно учебное заведение - 889 актюбинцев [58, c. 123]. Данные свидетельствуют о заметных сдвигах в сфере народного образования г. Актюбинска, имевших место за первое десятилетие XX в. В 1914 г. в Актюбинском уезде (включая г. Актюбинск) имелись: одно среднее учебное заведение, одно высшее начальное училище, три русско-киргизских и 8 русских двухклассных училища 2 русско-киргизских и 134 одноклассных русских училища, 2 русско-татарских, 33 аульные школы. Кроме того, функционировали Педагогические курсы (одно заведение), одно медресе-мектебе, Мариинское женское училище, одна учительская семинария. В церковно-приходских школах уезда обучалось 320 мальчиков и 188 девушек, в городе Актюбинске - 80 девушек [58, c. 137].
Война 1914 г. пагубно отразилась на дальнейшем развитии просвещения, как в городе, так и в уезде. В трудном положении оказались все начальные училища, не хватало помещений, средств. В целом к 1 января 1915 г. в г. Актюбинске имелось 19 учебных заведений, в уезде - 185 [58, c. 139].
В 1917 г. в г. Актюбинске и уезде функционировало 5 средних и 9 начальных учебных заведений. Из них к первым относились: Актюбинская учительская семинария, Актюбинское частное среднее учебное заведение, Актю-бинское Мариинское женское училище, Актюбинское высшее начальное училище, Педагогические двухгодичные курсы при Актюбинском высшем начальном училище; вторых представляли: русско-киргизские двухклассные училища. Кроме того, имелось 139 одноклассных училищ, из них 8 - в г. Актюбинске, а также 19 аульных школ. Существовало 14 церковно-приходских школ [58, c. 140].
Временное правительство, пришедшее к власти в результате Февральской революции, не внесло и, возможно, не успело внести существенных изменений в сферу народного образования Казахстана. Решение правительства от 30 июня 1917 г. «централизации дела народного образования в Министерстве народного просвещения» не было осуществлено. Ни одно его требование в отношении демократизации народного образования не проводилось в жизнь.
Заключение
Актюбинский уезд и ставшее его центром укрепление Актюбе возникли в самом начале проведения в жизнь административной реформы царизма 168 года, направленной на закрепление своего присутствия в Казахской степи и ее колонизацию. Однако попытка водворения в Илецком уезде новой системы правления в соответствии с «Временным положением» встретило здесь упорное сопротивление повстанческих отрядов казахов. Выступление населения Тургайской и Уральской областей против колониального режима обусловило создание новых укрепленных пунктов и крепостей, которые должны были осуществлять надзор за порядком в регионе и за проведение в действие административной реформы 1867-1868 гг.
На развитие города и в целом уезда большое влияние оказало строительство Оренбургско - Ташкентской железной дороги в 1901 году, пятая часть которой проходила по территории Актюбинского уезда. Большой пестротой отличалось население города и в социальном плане. Наиболее многочисленной городской прослойкой являлись мещане. Данное сословие, единое в правовом отношении, на деле было социально не однородно. Характерным для развития Актюбинска вплоть до 1917 года было преобладание в составе его населения мужчин, что было связано со спецификой становления многих казахстанских городов в качестве военных укреплений [36, c. 31].
Экономическое развитие города и уезда, втягивание их в торговые отношения с метрополией происходило в условиях жесткого колониального режима, установленного в Казахстане. Колонизация Актюбинского уезда сопровождалась массовым обезземеливанием и обнищанием местного населения, что сдерживало развитие производительных сил как в уезде, так и в самом городе.
Основным занятием оседлого населения уезда, в том числе и жителей г. Актюбинска, являлось земледелие. Зерновой пояс вокруг Актюбинска из года в год расширялся, что способствовало активному развитию хлеботорговли и довольно быстрому превращению уездного центра в своеобразный элеватор, откуда хлеб поступал в казахские аулы, отправлялся в города Урала, Сибирь, в Среднюю Азию.
Становление Актюбинска в качестве экономического центра уезда было связано с торговлей, которая дала сильный толчок развитию самого поселения, выступила объединяющим началом трех относительно обособленных секторов экономики. Чем масштабнее становилась торговля и дальше проникала в глубь степи, тем быстрее шел процесс разложения натурального хозяйства вовлечения его в орбиту общероссийской экономики.
Важными элементами колониальной политики царизма в уезде явилось введение начального русского образования, носившего антисламскую направленность. Учеба и воспитание казахских детей в русско-киргизских школах должны были изменить у них традиционные ценностные ориентации и, в конце концов, привести к восприятию ими колониальных порядков.
Общественная и культурная жизнь как в городе Актюбинске, так и в уезде находилась под особым надзором, правительство зорко следило за деятельностью органов самоуправления, превращая их в хозяйственные и бюрократические придатки начальника уезда, губернатора. Тем не менее, с начала XX века в Актюбинске наблюдалось заметное оживление общественной жизни, что нашло свое выражение в появлении различных культурно - просветительных учреждений.
С начала XX века значительно осложнилась политическая жизнь в Актюбинском уезде. Ее содержание и ритм определялись национально - освободительной борьбой казахского населения уезда и социальной борьбой русского крестьянства и рабочих.
Наиболее ярким выражением протеста против колониальной эксплуатации явилось национально-освободительное движение казахского народа 1916 года. Актюбинский уезд стал одним их основных очагов этого восстания.
Список использованных источников
1.Касымбаев Ж.К. Некоторые вопросы истории городов Казахстана в советской историографии. // Основные направления научных исследований. А.-А., 1978.
2.Добросмыслов А.И. Скотоводство в Тургайской области. Оренбург, 1895.
3.Обзор Тургайской области за 1914 год.
4.Волгин В.П. Исследование городоведения в исторической науке. М., 1950.
5.Кабо Р.М. Города Западной Сибири. М., 1949.
6.Аполлова Н.Г. Особенности возникновения и развития городов Оренбургского края // Города феодальной России. М., 1966.
7.Асылбеков М.Х. К вопросу о влиянии железных дорог на экономику дореволюционного Казахстана // Известия АН Каз. ССР. Серия обществ. Наук.1964.
8.Касымбаев Ж.К. Города Восточного Казахстана в 1861-1917 гг.: социально-экономический аспект. А., 1990.
9.Касымбаев Ж.К. История города Акмолы (1832-1917 гг.). А., 1995.
.Касымбаев Ж.К. Влияние социально-экономических факторов на демографические изменения в городах Казахстана в пореформенный период. // Проблемы исторической демографии СССР. Томск, 1982.
11.Дулатова Д.И. Дореволюционная история городов Казахстана в трудах советских ученых. // История.1970.
12.Сатыбекова Г.Х., Ляпунова Н.Н. Проблемы социально-экономического и этнодемографического развития городов Казахстана. А.-А., 1985.
13.Орлянский И.П. Динамика численности и состава городского населения Степного Казахстана (1897-1914 гг.). // История науки. Вып.1. А.-А., 1974.
14.Пирс Р. Русская Средняя Азия, 1867-1917 гг. // Среднеазиатское обозрение. 1958.
15.З.Б. Байдосов. Из истории Актюбинской области. Краеведческий сборник. Актюбинск, 1991.
16.Мой город на белом холме. 1869-1989. Актюбинск, 1989.
.Тажибаев М.К., Сагындыков Е.Н., Нургалымова К.С. История города Актюбинска. А., 1994.
18.Тажибаев М.К. История Актюбинской области. (1864-1991). Актюбинск, 1999.
19.Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. - М., 1957.
.История Казахстана с древнейших времен до наших дней: В 5 т. Т.3. Казахстан в новое время / Ин-т истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова; Ин-т археологии им. А.Х. Маргулана. - Алматы: Атамура, 2002.
21.Вопросы социально-экономической истории дореволюционного Казахстана. Сб.ст. А., 1978.
.Абдрахманова Б. История Казахстана: власть, система управления, территориальное устройство в ХIХ веке. - Астана, 1998.
23.Добросмыслов А.И. Тургайская область. Исторический очерк. Оренбург, 1902.
.Жиренчин К.А. Политическое развитие Казахстана в XIX - начале XX века. - Алматы: Жеті жаргы, 1996.
.Касымбаев Ж.К. Проблемы социально-экономического и этнодемографического развития городов Казахстана. Тематический сборник научных трудов профессорско-преподавательского состава высших учебных заведений Министерства просвещения Казахской ССР. А.-А., 1985.
26.Актюбинская область (Историческая справка). Актюбинск, 1974.
27.Прошлое и настоящее Актюбинской области. Актюбинск, 1939.
28.Добросмыслов А.И. Коневодство и его значение для киргизского населения Тургайской области. Оренбург, 1894.
.Велихов Л.А. Основы городского хозяйства. Общее учение о городе, его управлении, финансах и методах хозяйства. М., 1958.
.Добросмыслов А.И. Торговля в Тургайской области. Оренбург, 1898.
.Садыков М.Н. Население Западного Казахстана (1897-1989 гг.). А., 1995.
.Масанов Н.Э. Проблемы социально-экономической истории Казахстана на рубеже XVIII-XIX веков. - Алма-Ата: Наука, 1984.
.Назаров В.Д. Проблемы взаимодействия города и деревни в их историческом развитии. М., 1989.
.Сулейменов Б.С. Аграрный вопрос в Казахстане в последней трети XIX - начале XX века. А., 1963.
35.Урдабаева Л.Е. История города Актюбинска и его уезда. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Алматы, 2004.
.Асылбеков М.Х. Железнодорожники Казахстана в Первой русской революции. А.-А., 1965.
37.Хворостанский П. Переселенцы Кустанайского уезда Тургайской области // Вопросы колонизации. 1912. №11
.Промышленность и транспорт Западного Казахстана. А.-А., 1957.
39.Бекмаханова Н.Е. Формирование многонационального населения Казахстана и Северной Киргизии. - М.: Наука, 1980.
40.Духин Я.К. Очерк экономического развития Кустаная в последней четверти XIX - начале XX вв. // Проблемы истории русско-казахских взаимоотношений в XVIII - начале XX в. А.-А., 1980.
41.Есмагамбетов К.Л., Что писали о нас на Западе. А.-А., 1992.
.Муканов М.С. Этнический состав и расселение казахов Среднего жуза. Алматы, 1991.
.Черныш П.М. Очерки истории Кустанайской области. Кустанай, 1995.
.Муканов М.С. Родоплеменной состав и расселение казахов. А.-А., 1968.
.Духин Я.К. Начало Кустаная // Вопросы истории. 1979. №11.
.Алтынсарин И. Собрание сочинений. Т. 3. А.-А., 1978.
.Сванидзе А.А. Проблемы изучения городской истории. // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. Вып.1. М., 1989.