Голод в Поволжье в 1932-1933 годах: опыт преодоления
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«САРАТОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»
Кафедра истории, социологии, политики и сервиса
Реферат
Голод в Поволжье в 1932-1933 годах: опыт преодоления
Саратов
Оглавление
Введение
. Экономическое состояние СССР в конце 1920-х - начале 1930-х годов и предпосылки продовольственного кризиса
.1 «Ликвидация кулачества как класса»
.2 Преступная политика, приведшая к голоду
. Действия властей и «попытки» преодоление катастрофы голода
Заключение
Список использованных источников
Введение
Голод 1932−1933 годов, прокатившийся беспощадной волной по плодородным землям огромной страны явился одной из самых трагических страниц в истории России и в частности Поволжья. Неизвестно что хуже, отрицание или замалчивание этих фактов, но они поистине ужасны.
Реализация новой экономической политики, проводимой Советским правительством, оказало благоприятное стабилизирующее воздействие на развитие СССР. Оправившиеся от последствий гражданской войны, голода и разрухи, экономика страны со второй половины 20-х гг. начинает медленно набирать обороты. Встало на ноги сельское хозяйство, наблюдается небольшой рост промышленного производства. В этих условиях руководители начинают задумываться о возможной индустриализации страны.съезд ВКП(б) 1927-го года подвел итоги многолетней борьбы с троцкизмом и заявил о его ликвидации. Споры об определении экономической политики были краткими. В резолюциях съезда наметилась пока еще плохо сформулированная тенденция к изменению политического курса «влево». Это означало «усиление роли социалистических элементов в деревне» (делегаты имели в виду развитие совхозов-гигантов, например совхоз им. Шевченко в Одесской области, об опыте которого писали тогда все газеты); ограничение деятельности кулаков и нэпманов путем значительного повышения налогов; поощрительные меры в отношении беднейшего крестьянства; преимущественное развитие тяжелой промышленности.
Выступления партийных деятелей свидетельствовали о глубоких расхождениях: Сталин и Молотов были особенно враждебно настроены против кулаков-«капиталистов», а Рыков и Бухарин предупреждали делегатов съезда об опасности слишком активной «перекачки» средств из сельского хозяйства в промышленность. И, тем не менее, все они лишь формулировали общие задачи. Съезд не принял никакой конкретной программы. Казалось, что будущее нэпа еще впереди. На самом деле начиналось время голода.
кулачество голод экономический продовольственный
На основании принятых, на XV съезде партии директив, в Госплане СССР и на местах приступили к разработке плановых задач на 1928/29 − 1932/33 гг. приоритет в которых отдавался тяжёлой промышленности, рост которой, согласно приведённым Н.В. Тепцовым данных, планировался до 130%.
При этом возникает логический вопрос: за счет, каких возможностей планировался столь интенсивный рывок? Ответ на него был дан всё на том же съезде партии. Во многом определяющими и объясняющими стали слова Сталина: «индустриализация должна базироваться на постоянном подъёме благосостояния деревни». Иными словами большинство населения страны-крестьяне - должны были не только накормить городских жителей, но и обеспечить успех индустриализации в самые сжатые сроки. И если первоначально коллективизация планировалась на добровольной основе «…чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской и коллективной обработки земли».
Показатели сельского хозяйства в 1928/29 г. были катастрофическими. Несмотря на целый ряд репрессивных мер по отношению не только к зажиточным крестьянам, но и в основном к середнякам (штрафы и тюремное заключение в случае отказа продавать продукцию государству по закупочным ценам в три раза меньшим, чем рыночные), зимой 1928/29 г. страна получила хлеба меньше, чем год назад. Обстановка в деревне стала крайне напряженной: печать отметила около тысячи случаев «применения насилия» по отношению к «официальным лицам». Поголовье скота уменьшилось.
В феврале 1929 г. в городах снова появились продовольственные карточки, отмененные после окончания гражданской войны. Срывался экспорт зерна, дававший валюту для индустриализации. Сталин открыто заявил, что в стране происходит «крестьянский бунт». Отныне крестьянам стали навязывать новую форму объединения - колхозы, в основе которых лежало обобществление собственности. План предполагал, что к 1933−1934 гг. примерно 20% крестьянских хозяйств объединятся в товарищества по совместной обработке земли, в которых обобществление коснется исключительно обрабатываемых земель, обслуживаемых «тракторными колоннами», без отмены частной собственности и без коллективного владения скотом. Постепенная и ограниченная коллективизация должна была строиться исключительно на добровольном принципе, с учетом реальных возможностей государства поставлять технику и специалистов.
В июне 1929 г. печать сообщила о начале − «массовой коллективизации». Все парторганизации были брошены властями на выполнение двойной задачи: заготовительной кампании и коллективизации. Все сельские коммунисты под угрозой дисциплинарных мер должны были показать пример и вступить в колхозы. В этих условиях насильственная заготовительная кампания приняла характер реквизиции, еще ярче выраженной, чем во время двух предыдущих.
Осенью 1929 г. рыночные механизмы были окончательно сломаны. Несмотря на средний урожай, государство получило более 1 млн. пудов зерна, то есть на 60% больше, чем в предыдущие годы. По окончании кампании сконцентрированные в деревне огромные силы (около 150 тыс. человек) должны были приступить к коллективизации.
Выступая на ноябрьском пленуме 1929 г. Сталин настаивает на ещё большем ускорении темпов коллективизации. Причём, в постановлении ЦК «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» предлагалось завершить коллективизацию основных зерновых областей Нижнего и Среднего Поволжья уже осенью 1930 г. тем самым, весь Нижневолжский край и входящая в него Республика немцев Поволжья, попали, согласно этому документу, в зону «сплошной коллективизации».
Летом 1931 г. Практически на всей территории Нижнего Поволжья коллективизация крестьянских хозяйств была завершена. Лидером в этом «печальном соревновании» стала Республика немцев Поволжья - первая, в СССР завершившая в сплошную коллективизацию. Эта «победа» имела тяжёлые последствия. Были уничтожены тысячи продуктивных крестьянских хозяйств. Созданные в деревнях худосочные колхозы не в состоянии были восполнить потери сельскохозяйственного производства.
.1 «Ликвидация кулачества как класса»
декабря 1929 года И.В. Сталин выступает на Всесоюзной конференции аграрников - марксистов с речью «К вопросам аграрной политики в СССР» где провозглашает переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулаков и к ликвидации кулачества как класса.
Созданная комиссия во главе с Молотовым разделяет кулаков на 3 категории: в первую (63 тыс. хозяйств) вошли кулаки, которые занимались «контрреволюционной деятельностью», во вторую (150 тыс. хозяйств) − кулаки, которые не оказывали активного сопротивления советской власти, но являлись в то же время «в высшей степени эксплуататорами и тем самым содействовали контрреволюции». Кулаки этих двух категорий подлежали аресту и выселению в отдаленные районы страны (Сибирь, Казахстан), а их имущество подлежало конфискации. Кулаки третьей категории, признанные «лояльными по отношению к советской власти», осуждались на переселение в пределах областей из мест, где должна была проводиться коллективизация, на необработанные земли.
В целях успешного проведения коллективизации власти мобилизовали 25 тыс. рабочих (так называемых «двадцатипятитысячников») в дополнение к уже направленным ранее в деревню для проведения хлебозаготовок.
Составлением списков кулаков первой категории занимался исключительно местный отдел ГПУ. Списки кулаков второй и третьей категорий составлялись на местах с учетом «рекомендаций» деревенских активистов и организаций деревенской бедноты, что открывало широкую дорогу разного рода злоупотреблениям и сведению старых счетов. Кого отнести к кулакам? Кулак «второй» или «третьей» категории? Прежние критерии, над разработкой которых в предыдущие годы трудились партийные идеологи и экономисты, уже не годились. В течение предыдущего года произошло значительное обеднение кулаков из-за постоянно растущих налогов.
Отсутствие внешних проявлений богатства побуждало комиссии обращаться к хранящимся в сельсоветах налоговым спискам, часто устаревшим и неточным, а также к информации ОГПУ и к доносам. В итоге раскулачиванию подверглись десятки тысяч середняков.
Одновременно с «ликвидацией кулачества как класса» невиданными темпами разворачивалась сама коллективизация. Каждую декаду в газетах публиковались данные о коллективизированных хозяйствах в процентах: 7,3% на 1 октября 1929 г.; 13,2% на 1 декабря; 20,1% на 1 января 1930 г.; 34,7% на 1 февраля, 50% на 20 февраля; 58,6% на 1 марта 1930 года и т.д. Эти проценты, раздуваемые местными властями из желания продемонстрировать руководящим инстанциям выполнение плана, в действительности ничего не означали. Большинство колхозов существовали лишь на бумаге.
.2 Преступная политика приведшая к голоду
В результате бездумного, если не сказать преступного и чисто формального подхода к решению сложившихся проблем произошла полная и продолжительная дезорганизация сельскохозяйственного производства. Угроза коллективизации побуждала крестьян забивать скот (поголовье крупного рогатого скота уменьшилось на четверть в период между 1928 − 1930 гг.). Нехватка семян для весеннего сева, вызванная конфискацией зерна, предвещала катастрофические последствия.
В своей статье «Головокружение от успехов», появившейся в газете «Правда» 2 марта 1930 г. Сталин осудил многочисленные случаи нарушения принципа добровольности при организации колхозов, «чиновничье декретирование колхозного движения». Он критиковал излишнюю «ретивость» в деле раскулачивания, жертвами которого стали многие середняки. Обобществлению часто подвергался мелкий скот, птица, инвентарь, постройки. Необходимо было остановить это «головокружение от успехов» и покончить с «бумажными колхозами, которых еще нет в действительности, но о существовании которых имеется куча хвастливых резолюций». В статье, однако, абсолютно отсутствовала самокритика, а вся ответственность за допущенные ошибки возлагалась на местное руководство.
Возобновленная с новой силой к осени 1930 г. кампания хлебозаготовок способствовала росту напряженности, временно спавшей весной. Реакция крестьян на этот «грабеж средь бела» дня была ожесточенной: во время хлебозаготовок 1930 − 1931 гг. отделы ГПУ зарегистрировали десятки тысяч случаев поджогов колхозных построек. Несмотря на это, к 1 июля 1931 г. процент коллективизированных хозяйств вернулся к уровню 1 марта 1930 г.
Отобранное у крестьян зерно предназначалось для вывоза, преимущественно в Германию. Эта страна обязалась в рамках торгового германо-советского соглашения, подписанного в апреле 1931 г., предоставить Советскому Союзу значительные кредиты (более 1 млрд. марок). В обмен на необходимую для индустриализации технику (с 1931 по 1936 г. половина всей ввозимой в СССР техники была немецкого происхождения) советская сторона брала обязательства снабжать Германию сельскохозяйственным сырьем и золотом. Добыча этого металла с начала 30-х годов достигла небывалых размеров, прежде всего на Колыме и в районах Крайнего Севера, где в качестве рабочей силы использовались заключенные − в основном раскулаченные крестьяне [3].
Назревал и становился неизбежным конфликт между идущими на всяческие уловки во имя сохранения части урожая крестьянами, с одной стороны, и властями, обязанными любой ценой выполнить план по хлебозаготовкам, − с другой.
Заготовки 1932 г. протекали очень медленно. Осенью этого года правительство собралось нанести решительный удар по колхозникам, которые, по словам Сталина, целыми отрядами выступали против Советского государства. В соответствии с законом от 7 августа и статьей 58 Уголовного кодекса (которая позволяла осудить всякого, кто совершил какое-либо действие, подрывающее советскую власть) десятки тысяч колхозников были арестованы за самовольное срезание небольшого количества колосьев ржи или пшеницы (Закон о «трех колосках»).
Продотряды, осуществлявшие заготовки, совершали настоящие караульные экспедиции, прежде всего в зерновых районах. В своих Действиях они не останавливались даже перед изъятием всего колхозного зерна, в том числе выделенного на семена и оплату работу. Результатом этих действий был страшный голод, от которого погибло, главным образом в Поволжье десятки тысяч человек (данные у различных историков разняться).
Страшные события 1932 − 1933 года получили наибольший размах в так называемой области Нижнего Поволжья. Согласно статистическим данным в период осень-зима 1930-1931 гг. из Немреспублики было вывезено 178,6 тысяч хлеба, а год спустя 142,8 тысяч тонн. Такие масштабы заготовок резко ухудшали и без того напряжённую продовольственную ситуацию в деревне. Органы ГПУ докладывали об имевшихся в этих сёлах фактах опухания от голода, истощения, поедания трупов животных.
Сложной была обстановка по всему Нижневолжскому краю. Уже в июне 1932 г. секретарь крайкома ВКП(б) Б. Шеболдаев направил в Политбюро ЦК записку, где он прямо писал: « В округах Пугачёвском, Вольском, Балашовском и Камышенском имеются ряд случаев недоедания, граничащих с голодом».
декабря 1932 г. На заседание Политбюро руководители отчитывались за то, что «…Нижневолжский край не организовал большевистской борьбы за хлеб». Руководство страны требовало выполнения плана хлебозаготовок, который был сорван. Так руководство получило директиву: «безусловно, закончить выполнение годового плана» по хлебу к 1 января 1933 г.
Однако, выполнить эту задачу было невозможно по причине отсутствия хлеба даже для пропитания. Массовый голод вспыхнул в 1932 г. И достиг огромных размеров весной и летом 1933 года. Так в Красном Яре умерло 50 человек за март, 80 за апрель, а в течении 20 дней мая-100 человек. По правому берегу Волги с 1 по 24 апреля 1933 г. Умерло 892 человека.
Из Донесения за 27 мая 1933 г. прокурора АССР немцев Поволжья А. Скудры прокурору РСФСР А. Вышинскому о голоде в Немреспублике:
«Считаем необходимым сообщить Вам следующее: В настоящее время в АССР НП создалось тяжелое продовольственное положение как в селах, так и в городах. На почве голода развивается смертность (эпидемий в сильной форме пока нет). Я сообщил Вам о уже нескольких случаях трупоедства и массовой смертности в некоторых селах Бальцерского кантона. Проверка наша установила, что смертность сильно возросла не в нескольких, а почти во всех селах этого кантона. В апреле и мае месяцах, несмотря на оказанную кантону продовольственную помощь, смертность продолжала расти...
Умирают главным образом дети и старики. В рабочем возрасте умирают главным образом единоличники, кратники… Из колхозников умерли лодыри и спкулянты, заработавшие в прошлом году мизерное количество трудодней. Но за последнее время имеются случаи смерти ударников... Нужно отметить, что вообще, несмотря на тяжелое положение, колхозники работают в основной массе хорошо. Выполнение плана на 25 мая составляет на 95% причем качество обработки значительно лучше прошлогоднего...
Растет детская беспризорность. В одном гор. Энгельсе при наличии 70 штатных мест в домах для беспризорных детей находятся 170 человек; причем около 100 чел. кроме этого не охвачено детдомами. Наблюдаются случаи подкладывания детей.
Продовольственное положение в городах Немреспублики также тяжелое. В гор. Бальцере за 1933 год умерло 194 чел., за 26 дней апреля 272 чел., причем наибольший процент умерших падает на детей (32%) и на рабочих (29%), в апреле также (дети рабочих 27%), дети безработных 9%, рабочие 18%)... Вопрос о продовольственном положении АССР НП по нашей инициативе обсуждался на заседании Президиума ОКК ВКП(б), где намечены соответствующие мероприятия (резолюция прилагается). В настоящее время секретарь ОК т. Фрешер, Предсовнаркома т. Фукс и Председатель ОКК ВКП(б) выехали в краевой центр для информации краевых органов и постановки вопроса о продовольственной помощи так как Немреспублика выйти из положения своими средствами не имеет возможности и продовольственная помощь, оказываемая центральными органами АССР НП наиболее неблагополучным селам и кантонам по линии общественного питания, оказанием продовольственной помощи наиболее нуждающимся семьям, открытие детяслей и детдомов, совершенно недостаточно, кантоны и села своих ресурсов не имеют, за исключением повторного обмолота, не дающего таких результатов, которые могли бы помочь против массовой смертности.
Между тем, вся тяжесть еще впереди в июне, июле месяцах, когда общественное питание в колхозах кончится. Поэтому этот вопрос мы ставим Вам в порядке сигнализации».
В частности, установлено, что в Поволжье в 1933 году практически полностью обезлюдели следующие населенные пункты, находящиеся на территории Нижне-Волжского края: село Старые Гривки, деревня Ивлевка, колхоз им. Свердлова. Были выявлены случаи трупоедства, а также захоронений жертв голода в общих ямах в селах Пензенской, Саратовской, Волгоградской и Самарской областей.
В июне-июле начинается медленное ослабление голода, связанное с новым урожаем, но окончательно голод ликвидируется в ноябре 1933 года. По подсчётам А. Германа в течении 1932-1933 года умерло около 45,3 тысяч человек только в Немреспублике. Семьи не желавшие жить по «сталинскому социализму», намеренно разорялись, лишались кормильцев, обретались на голод и смерть. До нашего времени дошёл документ, в котором говорится о принятии мер к улучшению питания колхозников и их детей, об остальных же не говорится ни слова.
Разорённые крестьяне были вынуждены в который раз сами искать себе пути спасения. Одним из них стало массовое бегство из колхозов. В 1933 году число мигрантов по нижневолжскому району превысило стотысячную отметку. Таким образом, государство создавшее катастрофу, не смогло помочь голодающим.
2. Действия властей и «попытки» преодоление катастрофы голода
Непосредственный выход из голодного кризиса осуществлялся прежде всего на путях организационно-хозяйственного укрепления колхозов в 1933 г. Необходимо было не допустить дальнейшего развала сельского хозяйства и подготовить деревню к посевной кампании. Поэтому в начале 1933 г. в соответствии с решениями Январского объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) в зерновых районах СССР создаются чрезвычайные органы − политические отделы при МТС.
В этих чрезвычайных условиях перед политотделами МТС, так же как и перед местным партийно-хозяйственным активом, встала сложнейшая задача − организовать голодных крестьян на весенние полевые работы. Они понимали, что выход деревни из голодного кризиса мог быть осуществлен только посредством успешного проведения посевной кампании, которая заложит основу будущего урожая. Для этого необходимо укрепить трудовую дисциплину в колхозах, мобилизовать все их силы на выполнение плана сельскохозяйственных работ текущего года.
Основным средством выполнения этой трудной задачи в деятельности политотделов МТС весной 1933 г. стало принуждение. Совместно с местной властью политотделы приняли самые решительные меры по укреплению трудовой дисциплины в колхозах. Они жестко контролировали выходы колхозников на работу, ее своевременное начало и качество. Во время весенней посевной 1933 г. широкое распространение получили факты арестов и отдачи под суд колхозников, не выходивших на работу и не выполнявших установленные нормы выработки.
В отличие от 1932 г., весной 1933 г. политотделы и районная власть установили жесткий контроль за расходованием на общественное питание выданных государством продовольственных ссуд. Политотделы решительно пресекали все попытки колхозного руководства направлять на организацию питания колхозников в поле больше хлеба, чем это было необходимо с их точки зрения.
Для укрепления производственной дисциплины в колхозах политотделы активно использовали и агитационно-пропагандистские методы. Выпускали специальные политотдельские газеты, листки, проводили беседы с колхозниками, в которых разъясняли положения постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 19 января 1933 г. об отмене контрактационной системы заготовок зерновых культур и установлении твердых заданий по хлебосдаче, другие решения партии и правительства и местных органов власти.
Весной 1933 г. в зерновых районах СССР стала складываться принципиально новая ситуация. Важнейшим ее показателем стал факт укрепления в колхозах трудовой дисциплины под воздействием мер принуждения со стороны политотделов МТС и местных органов власти.
Так, в результате активного применения закона об охране социалистической собственности во второй половине 1933 г. удалось добиться снижения хищений зерна с колхозных полей. В 1933 г., как свидетельствовали очевидцы, произошли существенные изменения в сознании крестьян, отразившиеся на состоянии колхозного производства. В 1932 г. основная их масса не желала и в силу объективных обстоятельств не могла добросовестно, с полной отдачей работать в колхозах. Многие колхозники надеялись, что из-за существовавших у них беспорядков они долго не просуществуют, а будут распущены как противоречащие здравому смыслу и многовековой традиции хозяйствования на земле. Но насильственный характер хлебозаготовок 1932 г„ политика государства во время наступившего голода не оставляли никаких надежд на этот счет. Обратного пути к единоличному хозяйству не было.
Начало выхода колхозной деревни из голодного кризиса было положено в целом успешно подготовленной и проведенной в основных зерновых районах страны посевной кампанией. В самый пик голода, весной 1933 г., с помощью административного принуждения, выдачи продовольственных ссуд выходившим в поле колхозникам, пахотой на коровах удалось засеять колхозные поля. В селениях, находившихся в эпицентрах голода, многие крестьяне погибли во время посевной, наевшись сырого протравленного зерна и не выдержав напряжения полевых работ. Нередки были случаи, когда обессиленные голодом люди выходили в поле и умирали в борозде.
Успешное завершение уборочной страды сняло остроту голодного кризиса. Общественное питание и полученный колхозниками хлеб на трудодни спасли от гибели трудоспособную часть деревни и иждивенцев, сумевших дожить до нового урожая.
Наряду с мерами, обеспечившими успехи в организации посевной и уборочной кампаний, в 1933 г. советским государством приняты и другие важные решения, способствовавшие выходу из кризиса. Они оказали позитивное влияние на материальное положение сельского населения. Среди них следует отметить постановление СНК СССР от 20 июня 1933 г., согласно которому законодательно закреплено право колхозников иметь на своем личном подворье корову, мелкий скот и птицу. Важное значение имело постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 августа 1933 г., а также постановление Политбюро ЦК от 1 ноября 1933 г. «О помощи бескоровным колхозникам в обзаведении коровами», Постановлениями предусматривалось из общественного стада колхозов выделить коров в личное пользование колхозников. В 1933 г. в зерновых регионах СССР, впервые за годы коллективизации, приостановилось сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота. Более того, кроме лошадей происходит увеличение численности крупного рогатого скота, овец, коз и свиней.
Таким образом, выход зерновых районов СССР из голодного кризиса 1933 г. был осуществлен на путях организационно-хозяйственного укрепления колхозов. Деятельность политотделов МТС и изменение в психологии крестьянства стали решающими факторами этого процесса.
Политотделы МТС были ликвидированы в ноябре 1934 г. быстро и неожиданно [3].
Несмотря на достигнутые успехи, последствия голодного кризиса не были полностью устранены ни в 1933 г., ни в следующем году. В стране оставалась низкой урожайность, не росли валовые сборы зерновых культур. При некотором росте поголовья скороспелых видов скота (свиньи, овцы) численность основных видов (крупный рогатый и рабочий скот) продолжала падать. Кризис сельскохозяйственного производства в целом не был преодолен, несмотря на бодрые резолюции Ноябрьского пленума ЦК ВКП(б) 1934 г. о том, что политотделы МТС «добились серьезных успехов в деле превращения отсталого участка социалистического строительства − сельского хозяйства − в передовой». Более того, в результате сильной засухи 1933 г, в левобережных районах Поволжья и на Южном Урале население оказалось в очень тяжелом положении. Наблюдались случаи опуханий и смертей на почве голода.
Заключение
Голод в Поволжье 1932−1933 гг. оставил глубокий след в народной памяти. «В тридцать третьем году всю поели лебеду. Руки, ноги опухали, умирали на ходу», − вспоминали старожилы саратовских и пензенских деревень частушку, в которой отразилась народная оценка этой трагедии. В ходе анкетного опроса 99,9% подтвердили наличие голода в 1932−1933 гг., подтверждают и то, что он был слабее голода 1921−1922 гг., но сильнее голода 1946−1947 годов.
Лишь 5 из более чем 300 опрошенных очевидцев событий 1932−1933 гг. не признавали связи хлебозаготовок с наступлением голода. Остальные либо назвали их в качестве главной причины трагедии, либо не отрицали их негативного влияния на продовольственное положение деревни. «Голод был потому, что хлеб сдали», «весь, до зерна, под метелку государству вывезли», «хлебозаготовками нас мучили», «продразверстка была, весь хлеб отняли».
Голод в Поволжье 1932-1933 гг., стал кульминацией глубочайшего кризиса сельского хозяйства СССР, заставил сталинский режим скорректировать аграрную политику. Сталинскому руководству пришлось поступиться некоторыми принципами ортодоксального коммунизма. В частности, Сталину пришлось отказаться от идеи прямого продуктообмена между городом и деревней, сторонником которого он был с момента перехода к сплошной коллективизации.
Выход колхозной деревни из голодного кризиса, улучшение материального положения колхозников были закреплены на базе развития личного подсобного хозяйства колхозников. Именно на этом мизерном клочке земли крестьянин-колхозник решал свои главные бытовые проблемы, трудился с полной отдачей сил, сохраняя подлинно крестьянские черты в условиях почти полного раскрестьянивания в системе общественного хозяйства.
Список использованных источников
1. Зеленин И.Е. Сталинская революция сверху после великого перелома. 1930-1939: политика, осуществление, результаты / И.Е. Зеленин. − М.: Наука, 2006. - 315 с.
. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928 − 1933 гг.) / Н.А. Ивницкий. − М.: Институт российской истории РАН, Университет г. Торонто (Канада), 2000. − 172 с.
. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов. Трагедия российской деревни.: научное издание / В.В. Кондрашин. − М.: «РОССПЭН», 2008.− 520 с.
. Осокина Е.А. Жертвы голода 1933 года: сколько их?: (Анализ демогр. статистики ЦГАНХ СССР) // «История СССР», 1991.− №5.− С. 18−26.
. Кондрашин В.В. Голод 1932−1933 годов в деревнях Поволжья // «Вопросы истории», 1991.− №6.− С. 176−181.
. Герман А.А. История Республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах / А.А. Герман. − М.: Готика, 2000. − 320 с.
. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927 − 1941 / Е.А. Осокина. − М.: РОССПЭН, 1999. − 271 с.