Понятие и экономические функции деликтного права

1. Раскройте понятие и экономические функции деликтного права

деликтный право собственность экономический

Понятие и экономические функции деликтного права

Деликтное право - в гражданском праве совокупность правовых норм, регулирующих обязательства, возникающие из причинения вреда (имуществу или здоровью людей).

Выделяется две стороны: «причинитель вреда» - лицо, действие или бездействие которого принесло ущерб, и «потерпевший» - лицо, которому был нанесен ущерб. Причинитель вреда и потерпевший, как правило, не знакомы, следовательно, трансакционные издержки взаимодействия между ними велики, и необходимо вмешательство в их отношения со стороны закона.

Функции деликтного права:

) Является средством уменьшения риска причинения вреда. Причинитель вреда, выплачивая компенсацию за причиненный ущерб, рассматривает данную компенсацию как цену, уплачиваемую за связанные с риском совершаемые действия. Если цена достаточно высока, причинитель вреда будет вести себя более осмотрительно, и количество несчастных случаев сократиться. Однако выплата полной компенсации может привести к снижению осторожности потерпевшего. Важно, чтобы нормы ответственности деликтного права создавали эффективные стимулы по принятию мер предосторожности как для причинителя вреда, так и для потерпевшего.

) Является источником финансовой поддержки для потерпевшего, необходимой в период после получения ущерба или причинения вреда здоровью. Потерпевший, получая компенсацию, улучшает свое состояние, что позволяет ему легче перенести причиненный вред.

2. Основы экономического анализа права собственности. Возникновение и необходимость защиты прав собственности. Теорема Коуза

Собственность относится к основным устоям общества. Она имеет экономический и юридический (правовой) аспекты.

Основная задача теории прав собственности, как она формулируется самими западными экономистами, состоит в анализе взаимодействия между экономическими и правовыми системами.

Теория прав собственности базируется на следующих фундаментальных положениях:

) права собственности определяют, какие издержки и вознаграждения могут ожидать агенты за свои действия;

) переструктуризация прав собственности ведет к сдвигам в системе экономических стимулов;

) реакцией на эти сдвиги будет изменившееся поведение экономических агентов.

Теория прав собственности исходит из базового представления о том, что любой акт обмена есть по существу обмен пучками правомочий: когда на рынке заключается сделка, обмениваются два пучка прав собственности. Пучок прав обычно прикрепляется к определенному физическому благу или услуге, но именно ценность прав определяет ценность обмениваемых товаров.

Права собственности понимаются как санкционированные поведенческие отношения между людьми, которые возникают в связи с существованием благ и касаются их использования. Эти отношения определяют нормы поведения по поводу благ, которые любое лицо должно соблюдать в своих взаимодействиях с другими людьми или же нести издержки из-за их несоблюдения. Термин «благо» используется в данном случае для обозначения всего, что приносит человеку полезность или удовлетворение.

Право собственности на имущество состоит из следующих правомочий: 1) права пользования имуществом;

) права пожинать приносимые им плоды;

) права изменять его форму и субстанцияю;

) права передавать его другим лицам по взаимно согласованной цене.

Господствующая в обществе система прав собственности есть сумма экономических и социальных отношений по поводу редких ресурсов, вступив в которые отдельные члены общества противостоят друг другу.

Чем шире набор прав, на собственность тем выше его полезность. Так, собственная вещь и вещь, взятая напрокат, имеют разную полезность для потребителя, даже если физически они совершенно идентичны. Дом имеет разную ценность, когда его хозяин вправе запретить строить рядом с ним бензоколонку и когда он лишен такого права. Отсюда следует, что сдвиги в законодательстве фактически перестраивают набор товаров, которым располагает экономика, т.е. меняют объем ресурсов и уровень благосостояния общества.

Экономические агенты не могут передать в обмене больше правомочий, чем они имеют. Поэтому расширение или сужение имеющихся у них прав собственности будет приводить также к изменению условий и масштабов обмена (увеличению или уменьшению числа сделок в экономике).

В качестве исходного пункта анализа западные теоретики обращаются обычно к режиму частной собственности. Право частной собственности понимается ими не просто как арифметическая сумма правомочий, а как сложная структура. Ее отдельные компоненты взаимно обусловливают друг друга. Степень их взаимосвязанности проявляется в том, насколько ограничение какого-либо правомочия (вплоть до полного его устранения) влияет на реализацию собственником остальных правомочий.

Высокая степень исключительности, присущая частной собственности, имеет два поведенческих следствия:

) исключительность права предполагает, что на собственника и только на него падают все положительные и отрицательные результаты осуществляемой им деятельности. Он поэтому оказывается заинтересован в максимально полном их учете при принятии решений;

) исключительность права отчуждения означает, что в процессе обмена вещь будет передана тому экономическому агенту, который предложит за нее наивысшую цену, и тем самым будет достигнуто эффективное распределение ресурсов в экономике.

Защита системы частной собственности западными экономистами покоится именно на этих аргументах о эффективности. Точное определение содержания прав собственности они считают важнейшим условием эффективного функционирования экономики.

Исключить других из свободного доступа к ресурсу означает специфицировать права собственности на него.

Спецификация прав собственности способствует созданию устойчивой экономической среды, уменьшая неопределенность и формируя у индивидуумов стабильные ожидания относительно того, что они могут получить в результате своих действий и на что они могут рассчитывать в отношениях с другими экономическими агентами. Специфицировать право собственности значит точно определить не только субъекта собственности, но и ее объект, а также способ наделения ею.

Неполнота спецификации именуется западными теоретиками «размыванием» прав собственности. Смысл этого явления можно выразить фразой - «никто не станет сеять, если урожай будет доставаться другому». Размывание прав собственности может происходить либо потому, что они неточно установлены и плохо защищены, либо потому, что они подпадают под разного рода ограничения (главным образом со стороны государства): какое бы конкретное обличие не принимало размывание, оно означает наличие ограничений на право владельца изменять форму, местоположение или субстанцию имущества и передавать все свои права по взаимоприемлемой цене.

Необходимо различать процессы дифференциации (расщепления) и размывания прав собственности. Добровольный и двусторонний характер расщепления правомочий гарантирует, что оно будет осуществляться в соответствии с критерием эффективности. Главный выигрыш от рассредоточения правомочий усматривается в том, что экономические агенты получают возможность специализироваться в реализации того ли иного частичного правомочия, что повышает эффективность их использования (например, в праве управления или в праве распоряжения капитальной стоимостью ресурса).

В противоположность этому односторонний и принудительный характер ограничения прав собственности государством не дает никаких гарантий его соответствия критериям эффективности. Действительно, подобные ограничения нередко налагаются в корыстных интересах различных лоббистских групп.

В реальности отделить процессы расщепления от процессов размывания прав собственности очень трудно, поэтому экономический анализ проблемы размывания прав собственности не означает призыва к точному определению всех правомочий на все ресурсы любой ценой.

Спецификация прав собственности, с точки зрения экономической теории, должна идти до того предела, где дальнейший выигрыш от преодоления их размытости уже не будет окупать связанные с этим издержки.

Возникновение права собственности. Общие положения

Для полного и всестороннего исследования вопроса о возникновении права собственности, необходимым представляется рассмотрение его в исторической ретроспективе: как возник этот институт права и как изменялся на разных исторических этапах своего развития.

Самый древний источник права - Законы Ману в Древней Индии (II в. до н.э. и II в. н.э.), четко проводивший границу между собственностью и владением и значительное внимание уделявший именно охране частной собственности, указывает на восемь возможных способов возникновения права собственности: наследование, получение в виде дара, находка, покупка, завоевание, ростовщичество, исполнение работы и получение милостыни. Древнему Индийскому праву также был известен и такой способ как приобретательная давность, характерной чертой которого являлось то, что только при законном подтверждении из владельца человек превращался в собственника.

Особенностью регулирования права собственности в Древней Индии было то, что приобретение вещи допускалось только непосредственно у собственника, и поэтому доказывание своего права собственности, ссылаясь на добросовестное владение не допускалось. Обнаруженная украденная вещь, даже у добросовестного приобретателя, возвращалась законному собственнику.

Свою разработанную систему способов приобретения права собственности имело и Римское право. Основные положения были изложены в Законах XII таблиц (451-450 гг. до н.э.), а также в Кодексе Юстиниана (529-534 гг. н.э.).

Законы XII таблиц называют такие способы приобретения права собственности как: приобретение права собственности на плоды, спецификация (переработка), оккупация, клад, приобретательная давность и приобретение права собственности по договору. В классическом римском праве для договорного приобретения собственности применялись три способа: манципация (mancipatio), «мнимый судебный процесс» (in iure cessio) и передача (traditio). В праве Юстиниана из них сохранилась только традиция (передача).

Интересным является то, что в период действия Законов XII таблиц в основе классификации способов лежал не только признак первоначального или производного возникновения права собственности, но и исторический признак принадлежности к цивильному праву или к праву народов. Переход собственности допускался только между лицами, способными отчуждать и приобретать имущество и осуществлялся путем договоров и сделок в обороте между живыми (inter vivos), а также на основе сделок mortis causa, т.е. путем наследования по завещанию и отказов, а равно и путем наследования по закону.

Характерным в Римском праве было то, что там господствовало начало полной бесформальности сделок на недвижимость, переход права собственности на землю мог быть осуществлен путем простой, лишенной каких-либо форм ее передачи.

На Руси институт собственности считался объектом полного господства собственника. Поэтому он и получил соответствующее регулирование в таких источниках как Русская Правда и позже в Псковской и в Новгородской судной грамоте. Древнерусскому праву хорошо известен был способ приобретения права собственности - передача, он особо выделялся среди других способов, таких как давность владения, завладение (заимка), отделение плодов и наследование.

Передача права собственности осуществлялась на основании договоров и должна была сопровождаться определенным обрядом и обязательно публично, также использовались символы. Передача права собственности происходила физически, т.е. вещь или заменяющий ее символ передавались реально.

Институт давности появляется в законодательстве весьма поздно, в середине XV века в Псковской судной грамоте, в других славянских законодательствах институт давности встречается с XIII в. Но практически давность владения на землю существовала и ранее. Так, в первых актах о сделках встречаются постоянные ссылки на старину владения как основание права собственности. Необходимо отметить то, что древнерусское право применяло нормы о давности владения только в отношении земель.

Собственность на землю могла приобретаться путем завладения свободной землей, т.н. заимкой, при этом границы владения не подлежали какому-либо строгому определению (а «куды соха, топор и коса ходили»). Поздние источники называют и другие способы приобретения на землю: прямой захват общинной земли, княжеские раздачи земель дружинникам, тиунам и церкви, и, купля.

В соответствии со статьями русской Правды, регулировавшими правила феодального земледелия, феодал, владевший определенной землей, имел право на весь урожай, собираемый с этой земли («отделение плодов»).

Древнерусское право знало и наследование («статка») как способ приобретения права собственности. Особенностью наследования по Русской Правде являлось то, что среди вещей, переходящих наследникам называются лишь движимые вещи, а о наследовании земель ничего не говорится. Этот факт объясняется скорее всего тем, что право собственности на землю тогда находилось в зачаточном состоянии, и законодателю не представлялось возможным разработать четкую процедуру передачи земли по наследству.

В Московском государстве законодательное закрепление получил такой способ приобретения права собственности как находка и клад (в то время как древнерусское право не признавало находку как способ приобретения права). Согласно Московскому праву, найденная вещь либо возвращалась собственнику, либо обращалась в собственность государства, а нашедший получал вознаграждение, особенно тогда, когда «употребил труд на спасение вещи от истребления». Лишь в Морском уставе 1720 г. в первый раз установлено, что в случае невозможности определить собственника, вещь становится собственностью находчика. Клад приравнивался к находке, но только как к вещи, не потерянной собственником, а утратившей собственника. Клад не признавался собственностью, ни нашедшего, ни собственника земли, а полностью собственностью государства.

В Своде законов Российской Империи нормы института возникновения права собственности обогатились новым содержанием, появились точные легальные определения некоторых способов и оснований приобретения права собственности (например, приобретательной давности). Кроме того, данные нормы получили очень широкое доктринальное толкование лучшими цивилистами того времени. В этом смысле особенно отмечаются труды профессора Дмитрия Ивановича Мейера (1819-1856), его курс лекций «Русское гражданское право», посвященный анализу гражданского права Российской империи XIX века.

Д.И. Мейер, объявляя несостоятельным традиционное деление способов приобретения права собственности на первоначальные и производные, приводил свою классификацию деления способов. Так, он считал, что способы приобретения права собственности можно разделить на способы, требующие посредства владения, и способы, не зависящие от владения. В соответствии с этим к первой классификации Мейер Д.И. относил передачу, давность, военную добычу и находку (клад), ко второй - пользование, приращение и смешение.

Некоторые изменения претерпел институт возникновения права собственности в Советский период. В связи приоритетом государственной собственности перед частной, была упразднена приобретательная давность; право собственности на находку, клад, безнадзорные вещи, в т.ч. и безнадзорное животное возникало только у государства. Нашедший клад имел право в отдельных случаях лишь на вознаграждение, а нашедший вещь только на возмещение расходов, связанных с хранением и сдачи вещи. ГК РСФСР 1964 года называл как способ приобретения права собственности передачу вещи и отмечал право собственности на плоды и доходы.

Таким образом, те или иные способы приобретения права собственности с развитием экономических отношений на каждом историческом этапе развития менялись и дополнялись. Определенное влияние на становление данного института оказало Римское право, а на сегодняшнюю научную мысль - труды классиков российской цивилистики.

Основание и способ приобретения права собственности. Соотношение понятий и классификация

Право собственности принадлежит к числу субъективных прав, поэтому как любое другое субъективное право, оно может возникнуть лишь при наличии определенного юридического факта. А иногда их совокупности (юридического состава). Эти юридические факты называются основаниями возникновения права собственности. Основаниями возникновения права собственности они называются в ГК РФ и в Главе 14 приводятся наиболее распространенные из них.

Необходимо отметить, что в современной юридической литературе наряду с термином «основание возникновения права собственности» некоторые авторы употребляют термин «способ приобретения права собственности», зачастую используя их как тождественные понятия, хотя, уже известный российский цивилист Д.И. Мейер отмечал, что «легко смешать способы приобретения права собственности со способами приобретения других прав». Данный вопрос является сложным и дискуссионным в науке гражданского права, среди ученных не сложилось единого мнения относительно смыслового содержания этих двух категорий и их соотношения между собой. Такое положение вещей можно объяснить прежде всего тем, что в ГК РФ не содержится легального определения «способ приобретения права собственности», Кодекс употребляет только термин «основания», а термин «способ приобретения права собственности» - понятие доктринальное. Кроме того, в юридической науке не сложилось общей системы построения единой и непротиворечивой теории юридических фактов. Однако для юриста особенно важно внимательное рассмотрение этого вопроса, так как его разрешение имеет практическое значение.

В правовой литературе встречаются разные подходы к этому вопросу. Как уже говорилось выше, одни ученые между «основаниями» и «способами» ставят знак равенства, рассматривая их как взаимозаменяющие категории, обозначающие установленные законом юридические факты, лежащие в основе возникновения права собственности. Иногда, прямо не утверждая об их тождестве, авторы используют их, не проводя между ними четкого различия. В других существующих подходах, авторы каждое из этих понятий наделяют своим особым юридическим смыслом и содержанием.

Согласно точке зрения известного русского ученого юриста Л.В. Санниковой, под приобретением права собственности следует понимать совокупность юридических и фактических действий, с которыми закон связывает возникновение права собственности. В таком значении юридические действия называются «основаниями», а фактические действия - «способами» приобретения права собственности. При этом подчеркивается, что «оснований» самих по себе недостаточно для того, чтобы право собственности возникло, необходимо совершение определенных фактических действии - «способов». В качестве аргумента Л.В. Санникова приводит пример с договором куплей-продажей, который в свое время приводил и Д.И. Мейер. В п. 2 ст. 218 ГК РФ договор купля-продажа указывается в качестве основания приобретения права собственности, однако в ст. 223 ГК РФ отмечается, что право собственности возникает у покупателя лишь с момента фактической передачи вещи. Отсюда следует, что заключение договора купли-продажи порождает у покупателя не право собственности на вещь, а лишь право требовать ее передачи. То есть, в случае возникновения спора между участниками данных договорных отношений, покупатель будет обращаться в суд с иском не о защите права собственности, а с требованием о понуждении ответчика исполнить обязательства, вытекающие из заключенного договора купли-продажи либо с иском о взыскании ущерба понесенного неисполнением договора и требованием о реституции.

Приведенная точка зрения весьма интересна, но не является абсолютно точной. Если, признавать правовое значение фактических действий, без совершения которых невозможно возникновение права собственности, то теряется различие между фактическими и юридическими действиями. А это в свою очередь приведет к тому, что сложно будет определить место и роль «способов» как фактических действий в системе юридических фактов. Особенно при анализе конкретных случаев возникновения права собственности. В одной ситуации, «способ» как фактическое действие будет являться особым обстоятельством, имеющим самостоятельное юридическое значение и существовать рядом с «основанием». Например, основанием возникновения права собственности в порядке наследования, будет являться завещание или Закон, а чтоб стать непосредственно собственником, необходимо совершить определенное действие - «принять наследство». В другой ситуации, «способ» будет являться одной из характеристик действия, признаваемым «основанием», то есть совпадать с ним. Например, «завладение», названо как основание в ГК РФ в ст. 221, является одновременно и «способом», что проявляется в едином действии лица как юридического поступка.

Заслуживает внимания и следующая точка зрения на данный вопрос. Согласно этой позиции, «способы» лежат в основе возникновения «оснований», как бы предшествуя последним. Основания здесь именуются титулами собственности. Титульное владение представляет собой владение вещью, основанное на каком-либо праве (правовом основании, или титуле), вытекающем из соответствующего юридического факта. Эти титулы приобретаются различными способами указанными в Главе 14 ГК РФ. Представляется, что такая позиция вполне возможна, но вряд ли применима как общее правило.

Таким образом, исходя из того, что объективно сложно однозначно решить вопрос о соотношении понятия «основание» и «способ» приобретения права собственности, в научной литературе акцент делается на категории «основания» как на легальном понятии, используемом в законе, а термин «способ», как заменяющий термин «основание».

Для дальнейшего анализа конкретных способов приобретения права собственности, нам необходимо обратиться к классификации способов (оснований) приобретения права собственности.

В цивилистической науке основания возникновения права собственности издавна принято подразделять на первоначальные и производные. При этом понимается, что при производных способах право нового собственника опирается на право предыдущего собственника, а при первоначальных способах, право собственности либо приобретается впервые, либо право нового собственника не зависит от объема и характера прав предыдущего. Таким образом, при первоначальных способов право собственности приобретается в полном объеме, а при производных - в том объеме, который имел прежний собственник. Такое деление способов на первоначальные и производные - следствие доктринального толкования, в законе этой классификации не приводится.

Разграничение способов возникновения права собственности на производные и первоначальные имеет практическое значение, которое состоит в том, что при производных способах приобретения права собственности на вещь помимо согласия (воли) собственника необходимо также учитывать возможность наличия на эту же вещь прав других лиц - не собственников (например, залогодержателя, арендатора, субъекта ограниченного вещного права), так как эти права обычно не утрачиваются при смене собственника вещи.

Разграничение способов возникновения права собственности проводится по различным основаниям (критериям). При этом одни авторы отдают предпочтение критерию воли, другие - критерию правопреемства.

В соответствии с критерием воли, при первоначальных способах право собственности приобретается независимо от воли прежнего собственника (или впервые), а при производных - по воле прежнего собственника и с согласия приобретателя.

Представляется, что разграничение способов по критерию воли является не совсем удачным. Закон прямо называет случаи, когда право собственности переходит к лицу при отсутствии воли прежнего собственника. Так, наследник, имеющий право на обязательную долю в наследственной массе, приобретает право собственности на имущество вопреки воле наследодателя, выраженной в завещании. Или, в случае взыскания на имущество по обязательствам собственника (в рамках ст. 237 ГК РФ) правомочия к приобретателю переходят в том же объеме, в каком они существовали у первого, т.к. при этом нет оснований для прекращения обременений.

Концепция, основанная на критерии правопреемства наиболее распространённая в правовой литературе и пользуется большим признанием, поскольку позволяет объяснить сохранение обременений при смене собственника. Согласно этой концепции, к первоначальным относятся способы, в основе которых правопреемства нет, а к производным - способы, которые покоятся на праве правопреемства.

В соответствии с приведенной классификацией к первоначальным способам относятся:

приобретение права собственности на вновь изготовленную вещь на плоды, продукцию, доходы, самовольную постройку (при определенных условиях);

обращение в собственность общедоступных вещей;

приобретение права собственности на бесхозяйное имущество, клад, находку, безнадзорных животных, движимые вещи, от которых собственник отказался (брошенные вещи);

приобретательная давность.

К производным способам приобретения права собственности относится приобретение этого права:

на основании договора или иной сделки об отчуждении вещи;

в порядке наследования после смерти гражданина;

в порядке правопреемства при реорганизации юридического лица.

Таким образом, право собственности приобретается в результате совершения лицом юридических и фактических действий. Юридические действия именуются «основаниями», фактические - «способами». Хотя вопрос о соотношении этих двух категорий в правовой науке до сих пор остается дискуссионным. Способы (основания) приобретения права собственности делятся на первоначальные и производные, и в основе такого деления лежит критерий правопреемства.

Защита прав собственности

Нормальный гражданский оборот предполагает не только признание за субъектами определенных гражданских прав, но и обеспечение их надежной правовой охраны. Вещные права и право собственности в частности не являются исключением. Важное значение исследуемому в данной работе институту защиты права собственности придавалось со времен римского частного права. Римское же частное право сформировало основу понятийного аппарата, применяемого в настоящее время в рассматриваемой области защиты права.

Общая характеристика способов защиты права собственности.

В соответствии со сложившейся в науке традицией понятием «охрана гражданского права» охватывается вся совокупность мер, обеспечивающих нормальный ход реализации права, в нашем случае права собственности. В него включаются меры не только правового, но и экономического, политического, организационного и иного характера, направленные на создание необходимых условий для осуществления субъектных прав. К правовым мерам охраны относятся все меры, с помощью которых обеспечивается как развитие гражданских правоотношений в их нормальном ненарушенном состоянии так и восстановление нарушенных или оспоренных прав или интересов.

Наряду с пониманием охраны в широком смысле используется и понятие охраны в узком смысле. В этом случае в него включаются лишь те предусмотренные законом меры, которые направлены на восстановление или признание гражданских прав и защиту интересов при их нарушении или оспаривании. В целях избежания терминологической путаницы охрану в узком значении принято называть защитой гражданских прав.

Средства защиты права собственности.

Под гражданско - правовой защитой права собственности и других вещных прав понимается совокупность предусмотренных Гражданским законодательством средств, применяемых в связи с совершенными против этих прав нарушениями и направленных на восстановление или защиту имущественных интересов их обладателей. Указанные средства подразделяются на вещно - правовые и обязательственно - правовые в зависимости от правового института, на котором базируется притязание. Вещно - правовые средства направлены непосредственно на защиту права собственности, как абсолютного субъектного права не связаны с какими-либо конкретными обязательствами и имеют целью либо восстановить владение, пользование и распоряжение собственника принадлежащей ему вещью, либо устранить препятствия или сомнения в осуществлении вышеуказанных правомочий. К вещно - правовым средствам защиты права собственности относятся:

иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения;

иск об устранении нарушений, не соединенных с лишением владения;

иск о признании права собственности.

Источником притязания, составляющего обязательственно - правовые средства, является не непосредственно право собственности, а иные правовые институты и соответствующие этим институтам субъектные права. Обязательственно - правовые средства охраняют право собственности не прямо, а лишь в конечном счете. К обязательственно - правовым средствам защиты права собственности относятся:

иск о возмещении причиненного собственнику вреда;

иск о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества;

иск о возврате вещей, предоставленных в пользование по договору.

Исходя из вышеизложенного можно показать, что в отношении одной и той же вещи в зависимости от статуса истца и ответчика по отношению к вещи могут быть использованы как вещно-правовые, так и обязательственно правовые способы защиты. В случае перехода вещи, являющейся объектом найма в незаконное владение к третьему лицу, займодатель в отношении незаконного владельца будет использовать вещно-правовые способы защиты права собственности, а в отношении нанимателя - обязательственно - правовые.

Теорема Коуза, ее формулировка и значение

Внешние эффекты (экстерналии). При использовании собственности одним человеком могут возникать негативные или благоприятные последствия для других людей. Если действия одной стороны влияют или могут с определенной вероятностью повлиять на изменение благосостояния другой стороны, то в этом случае говорят, что действия одной стороны создают внешний эффект для другой стороны.

Внешние эффекты - это исключительно экономическое понятие, в юриспруденции такого понятия нет. Закон всегда, при любой социальной организации общества должен проводить четкую грань между той деятельностью, которая причиняет ущерб и является незаконной, и той деятельностью, которая причиняет ущерб, но, тем не менее, осуществляется в рамках закона. Понятие внешних эффектов охватывает как законную, так и незаконную деятельность, игнорируя проблему «разделительной линии».

В неоклассической экономической теории внешние эффекты рассматриваются как следствие или форма проявления провала рынка, или механизма цен. Отсюда их определение как величины полезности или издержек, которые не учитываются в системе цен. Внешние эффекты могут быть самыми разнообразными: положительными, т.е. приносящими пользу другой стороне, и отрицательными - причиняющими вред другой стороне.

Положительные внешние эффекты возникают тогда, когда деятельность одних экономических субъектов приводит к возникновению дополнительных выгод для других субъектов, причем это не отражается в ценах на производимое благо. Примером положительных экстерналий является любая полезная деятельность человека. Так, пчелы пасечника опыляют фруктовые деревья его соседа.

Отрицательные внешние эффекты возникают тогда, когда деятельность одних экономических субъектов вызывает дополнительные издержки для других, что также не отражается в ценах. Классическими примерами отрицательных экстерналий является: загрязнение окружающей среды, опасное поведение человека, чреватое риском несчастного случая и.т. п.

Устранить провал рынка можно с помощью государственного вмешательства. Оно вводит налог («налог Пигу») на лиц, создающих внешние эффекты, величина которого такова, чтобы после его уплаты частные издержки создающей внешний эффект стороны были равны социальным издержкам ее деятельности.

Р. Коуз высказал предположение, что возможно и другое решение этой проблемы - частное урегулирование споров по поводу внешних эффектов.

Частное урегулирование конфликтов по поводу внешних эффектов. Рассмотрим сначала процесс Стуржес против Бриджмена (1879), который Коуз [Коуз, 1993] использовал для иллюстрации своего подхода. Кондитер использовал для своего бизнеса две ступки с пестиками. По соседству поселился доктор. Оборудование кондитера никак не беспокоило доктора в течение восьми лет после его вселения, пока он не выстроил приемную в конце своего сада, прямо напротив кухни кондитера. Тут он и обнаружил, что шум и вибрация, создаваемые оборудованием кондитера, затрудняют ему использование новой приемной. Доктор в итоге обратился в суд, чтобы принудить кондитера воздержаться от использования своего оборудования, суд удовлетворили претензии доктора и постановил, что доктор имеет право запретить кондитеру использовать его оборудование.

Предположим, что издержки и выгоды использования оборудования сложились следующим образом. Пусть каждый дополнительный час работы ступок создает больше внешних издержек, чем предшествующий час. До того как доктор подал на кондитера в суд, кондитер эксплуатировал оборудование в течение 8 часов. В этой точке предельная чистая выгода кондитера (линия MNB) снижается до нуля и он получает максимальную прибыль - 56. Однако оптимальный уровень шума - это 4 часа. До этого уровня предельная чистая выгода превышает предельные внешние издержки (линия МЕС), которые проявляются в уменьшении дохода доктора (в этой точке предельная чистая социальная выгода от (линия МNSB) работы ступок равна нулю). Если дополнительный час шума добавляет больше к выгоде, чем к издержкам, то создаваемое неудобство будет эффективным.

Судебное дело «Стуржес против Бриджмена» (1879)

МЕС - функция предельных внешних издержек (уменьшение дохода доктора).

MNB - функция предельных чистых выгод (прибыль кондитера, то есть его доход за вычетом производственных издержек).

MNSB - предельные социальные чистые выгоды (MNB - MEC).

Графическая иллюстрация судебного дела «Стуржес против Бриджмена»

Кондитер может выплатить компенсацию доктору за создаваемые его оборудованием внешние издержки в течение 4 часов, но не более того. Если доктор Стуржес имеет право запретить шуметь, то он захочет это сделать. Однако предельная чистая выгода кондитера Бриджмена превышает предельные издержки доктора Стуржеса, пока время работы оборудования не достигнет 4 часов. Обе стороны окажутся при этом в лучшем положении по сравнению с ситуацией, когда шума нет, потому что оборудование кондитера не работает. Переговоры между сторонами автоматически приведут к совместному решению об оптимальном уровне шума.

В принципе, суд мог передать право производить шум кондитеру Бриджмену. Коуз утверждал, что если стороны могут провести переговоры и договориться, т.е. если трансакционные издержки равны нулю, то решение суда не будет иметь никакого значения для окончательного размещения ресурсов. Кондитер будет первоначально создавать шум в течении 8 часов, потому что при этой продолжительности работы оборудования его предельные чистые выгоды снижаются до нуля. Однако предельные потери доктора Стуржеса превышают предельные выгоды кондитера Бриджмена при работе оборудования от 4 до 8 часов. Это означает, что доктор Стуржес сочтет выгодным для себя заплатить кондитеру, чтобы тот сократил уровень шума до 4 часов в день. Стуржес предложит больше, чем потерянный доход кондитера на каждую единицу шума. Обе стороны выиграют, если им удастся договориться о снижении уровня шума.

Вывод: решение суда о том, кому передать права собственности в этом деле, не повлияет на размещение ресурсов: оно будет эффективным и неизменным - 4 часа. Внешние эффекты будут устранены путем рыночных сделок.

Если же в этом деле применить корректирующие налоги Пигу, то при низких трансакционных издержках, т.е. когда переговоры возможны, результат будет неэффективным: кондитер будет пользоваться ступкой только 2,6 часа.

Формулировка теоремы Коуза. Если права собственности четко определены и вытекающие из них правомочия можно свободно обменивать, а также если трансакционные издержки (включающие издержки сбора информации, издержки ведения переговоров и издержки реализации прав) равны нулю, то размещение ресурсов будет эффективным и неизменным, каким бы ни было первоначальное распределение прав собственности, если отвлечься от эффекта богатства.

Теорема Коуза содержит три основных условия, которые должны выполнятся, чтобы правовая система не оказывала влияния на размещение ресурсов и эффективность производства.

Первое из них - это четкая спецификация прав собственности. Причина внешних эффектов - размытые, нечетко специфицированные права собственности. Иногда четкой спецификации прав собственности достаточно, чтобы рынок заработал.

Обмену правомочиями должно предшествовать определение того, кому принадлежит спорное правомочие.

На это условие Р. Коуз обратил внимании еще в статье «Федеральная комиссия по связи» (1959), которая предшествовала статье «Природа социальных издержек» (1960). В ней Коуз выдвинул идею о возможности создания радиовещательного рынка. Считалось, что без государственного контроля радиовещательные станции станут работать на одинаковых частотах, создавая друг для друга помехи. Причиной введения государственного регулирования в этой сфере был хаос, которой возник в результате действия системы свободного рынка. В 1927 г. была создана Федеральная комиссия по радио для регулирования использования радиовещательных частот. Коуз считал, что государство должно не регулировать распределение радиочастот, а ввести частную собственность на электромагнитные волны разной частоты, в результате чего возникает рынок этих частот и необходимость в государственном контроле отпадет. По мнению Коуза, хаос в радиоэфире возник не в результате конкуренции, а вследствие того, что не были установлены права собственности на электромагнитные волны разной частоты. Идея установления прав собственности и создания рынка для физически ненаблюдаемых объектов - электромагнитных колебаний была непривычной, однако она стала реальной. Впоследствии разработанная модель прав собственности в сфере электромагнитного спектра была внедрена при проведении приватизации электромагнитного спектра в Новой Зеландии, Австралии и некоторых странах Латинской Америки. Установление прав собственности в сфере электромагнитного спектра означает, что каждому пользователю спектра выделяется определенное время, место и частота, которую они могут использовать как пожелают. Права собственности должны достигать определенных целей: они должны быть исключительными, предсказуемыми, поддающимися обмену и защите, делимыми и гибкими. Если они отвечают этим требованиям, то могут решить проблему помех в радиоэфире.

Второе условие теоремы Коуза - это нулевые трансакционные издержки, которые не воспрепятствуют заключению взаимовыгодной сделки между сторонами конфликта.

При положительных трансакционных издержках отношения собственности начинают влиять на процесс производства. В реальном мире права собственности перестают быть нейтральным фактором. В этом случае решение суда о том, какой из сторон конфликта передать соответствующее правомочие (право создавать внешний эффект или право запретить деятельность, создающую внешний эффект) окажет влияние на размещение ресурсов и оно может оказаться неэффективным.

Рассмотрим следующий гипотетический пример. Дым от фабрики причиняет ущерб пяти жителям, проживающим по соседству с фабрикой, загрязняя белье, которое они вывешивают сушиться на улицу. Ущерб, нанесенный фабрикой каждому жителю, составляет 75 долл., так что общая величина ущерба равна 375 долл. Ущерб от дыма можно устранить двумя способами - установкой на фабричной трубе поглотителя дыма, что потребует затрат в размере 150 долл., или покупкой электрических сушилок по цене 50 долл. для каждого жителя. Какое из этих решений позволит решить проблему внешних эффектов с наименьшими издержками? Конечно, установка поглотителя дыма, так как она позволит устранить общий ущерб в размере 375 долл., затратив всего 150 долл. Это также дешевле покупки 5 электрических сушилок за 250 долл. Таким образом, установка поглотителя дыма будет эффективным решением.

Зависит ли достижение эффективного результата от того, каким образом распределены права собственности - принадлежит ли жителям право запретить фабрике загрязнять воздух или фабрика имеет право загрязнять воздух?

Рассмотрим первый вариант, когда жители имеют право пользоваться чистым воздухом. Тогда фабрика должна выбрать одну из трех доступных альтернатив:

загрязнять воздух и компенсировать жителям ущерб в размере 375 долл.;

установить поглотитель дыма на трубу, затратив на это 150 долл.;

купить 5 сушилок для жителей, затратив на эти цели 250 долл.

Какую из альтернатив выберет фабрика? Очевидно, что она установит поглотитель дыма и это будет эффективным решением проблемы.

Если же фабрика имеет право безнаказанно загрязнять воздух, то жители также должны выбрать одну из трех возможных альтернатив:

нести общий ущерб в размере 375 долл. (по 75 долл. на каждого);

купить 5 сушилок за 250 долл.;

купить для фабрики поглотитель дыма за 150 долл. и договориться о его установке.

Жители выберут третий вариант - покупку поглотителя дыма за 150 долл. и договорятся с фабрикой о его установке, потому что их общая выгода от возможности сушить белье на воздухе больше, чем затраты на установку поглотителя дыма. Таким образом, эффективное решение будет найдено в процессе добровольного обмена индивидуальными правами на рынке независимо от того, как суд распределил бы права собственности.

Но в этом примере предполагалось, что жители могут без издержек собраться, договориться о покупке поглотителя дыма между собой и с фабрикой о его установке, т.е. была использована предпосылка о нулевых транзакционных издержках. При отсутствии этих издержек эффективный результат достигается независимо от законодательного распределения прав собственности.

Однако данная предпосылка нереалистична во многих конфликтных ситуациях, так как стороны должны потратить как минимум время и деньги на то, чтобы встретиться для обсуждения конфликта. Предположим в нашем примере, что каждый житель должен потратить 60 долл. на то, чтобы встретиться с другими жителями (транспортные издержки и затраты времени). Тогда третий вариант решения проблемы (договорится между собой о покупке поглотителя дыма и с фабрикой о его установке) с точки зрения жителей будет более дорогим, чем покупка электросушилок за 50 долл., но это не самый эффективный способ решения проблемы.

Итак, при ненулевых транзакционных издержках право жителей пользоваться чистым воздухом приводит к эффективному результату, а право фабрики загрязнять воздух приводит к неэффективному результату. Возникает вопрос: как свести к минимуму влияние транзакционных издержек?

Когда транзакционные издержки блокируют ведение переговоров и препятствуют достижению договоренности, эффективность использования ресурсов будет определяться начальным распределением прав собственности.

Нормативная версия теоремы Коуза указывает, как следует поступать суду, решающему споры в условиях высоких транзакционных издержек, которые мешают достижению частных договоренностей. В условиях положительных транзакционных издержек эффективность конечного размещения ресурсов не является независимой от выбора правовой нормы, поэтому предпочтение следует отдать такому первоначальному распределению прав, которое минимизирует влияние транзакционных издержек.

Классической в этом вопросе считается позиция Р. Познера [Познер, 2004], который утверждает, что суд должен передать правомочие той стороне, которая получила бы его, если бы транзакционные издержки были равны нулю. В этом случае не будет необходимости в дорогостоящем процессе обмена правомочиями. Это означает, что закон или судебное решение должны воспроизводить результат, который сложился бы на рынке, если бы транзакционные издержки были равны нулю. В нашем гипотетическом примере это право жителей пользоваться чистым воздухом.

Транзакционные издержки имеют ключевое значение для работы рынка. Если они незначительны, то внешние эффекты могут быть устранены посредством механизма рынка без вмешательства государства. Неэффективное распределение прав собственности будет исправлено в процессе рыночного обмена этими правами. Однако если транзакционные издержки велики и препятствуют заключению рыночных сделок между сторонами, то рыночный механизм перестает действовать.

При положительных транзакционных издержках положение может быть исправлено путем государственного вмешательства, однако было бы ошибкой считать, что правила, которые установит государство, всегда будут максимизировать совокупную полезность или богатство общества. Поэтому вмешательство государства не всегда будет самым лучшим выходом из положения. Использование механизма государства также связано с издержками. Для принятия решения чиновникам необходима информация, следовательно, возникают издержки сбора информации, кроме того, нельзя исключать недостаток знаний и некомпетентность лиц, принимающих решение о регулировании какой-то сферы. Политики, принимающие решения, могут находиться под влиянием отдельных групп, преследующих свои специфические интересы. В том случае, когда выгоды от вмешательства государства меньше, чем издержки этого вмешательства, оптимальной политикой будет вообще не предпринимать никаких действий по поводу внешних эффектов. Коуз считает, что политики и экономисты переоценивают выгоды от регулирования. Но правильный выбор между регулированием и невмешательством все равно зависит от всестороннего анализа альтернативных вариантов и учета издержек, связанных с каждым из вариантов. Возможно, лучшим решением будет введение налога на сторону, производящую внешний эффект, а иногда лучшим выбором будет не делать ничего.

Отсутствие эффекта богатства для блага М

На рис. 2 представлена карта безразличия для двух благ. В данном случае одно и то же приращение потребления блага M, т.е. денег, обеспечивает равные приросты полезности при одном и том же потреблении блага R, т.е. какого-либо ресурса. Следовательно, здесь отсутствует зависимость между полезностью денежного богатства и потреблением ресурса, так что цена спроса на данный ресурс от изменения богатства зависеть не будет.

Отсутствие эффекта богатства является необходимым условием нейтральности распределения прав собственности для размещения ресурсов, поскольку разница в ценах спроса на ресурс может определяться не только различием в эффективности, но и наличием эффекта богатства. Если последний перекрывает эффект различия в эффективности, перемещение ресурса к более эффективному собственнику также не будет иметь места.

Рассмотрим пример, когда первоначальное распределение прав собственности не оказывает влияния на структуру производства, но влияет на относительное благосостояние участников взаимодействия.

Предположим, по пути на пастбище пастух вынужден прогонять свое стадо через владения земледельца и тем самым подвергать опасности потравы его посевы. Учитывая, что с ростом размера стада увеличивается вероятность потравы, заметим, что решение пастуха об увеличении стада на одну корову приведет к ожидаемым убыткам земледельца, равным 1 ц зерна, или в стоимостном выражении 80 долл. (20 долл. прямых затрат плюс 60 долл. недополученной прибыли). Если издержки увеличения стада на одну корову равны для пастуха 50 долл., то социальные издержки составят 130 долл. (80+50), в то время как социальная выгода - 100 долл. (цена продажи выращенной коровы).

Очевидно, что в данном случае увеличение поголовья стада связано с негативным внешним эффектом - социальные издержки превышают социальную выгоду. Рассмотрим два варианта распределения права на запрещение вредного использования: случай, когда оно принадлежит земледельцу, и случай, когда оно принадлежит пастуху. В первом случае земледелец запретит пастуху прогон увеличенного на одну корову стада, и пастуху придется смириться с этим решением. Пастух готов предложить земледельцу 50 долл. за разрешение прогона увеличенного стада (цена продажи дополнительной коровы за вычетом издержек на ее выращивание), тогда как земледелец согласится не меньше чем на 60 долл. (недополученная прибыль при отказе от выращивания зерна на площадях, близлежащих к дороге). Предмета для торга нет {0 - пустое множество}, и структура производства останется прежней - земледелец не будет сворачивать посевы, а пастух - увеличивать поголовье стада.

Во втором случае, когда пастуху принадлежит «право прохода», он согласится отказаться от выращивания дополнительной коровы за любую сумму, превышающую его прибыль от ее выращивания - 50 долл. Земледелец же будет готов заплатить любую сумму до 60 долл. (прибыль от продажи центнера зерна, находящегося под угрозой потравы). Предмет для торга есть, и стороны остановятся на любой сумме в интервале от 50 до 60 долл. В результате торга земледелец оставит неизменными свои посевные площади, а пастух не будет увеличивать численность своего стада, т.е. кому бы ни принадлежало первоначально право на запрещение вредного использования, итоговая структура производства останется неизменной.

Однако в первом случае никакого перераспределения дохода не произойдет, тогда как во втором случае произойдет перераспределение суммы от 50 до 60 долл. в пользу пастуха. Именно в последнем и заключается эффект дохода: первоначальное распределение прав собственности повлияло на относительное благосостояние участников взаимодействия.

Эмпирическая проверка теоремы Коуза. После того, как появилась теорема Коуза, многих экономистов интересуют два основных вопроса:

)        Верна ли теорема Коуза?

)        Реалистична ли теорема Коуза?

Коуз предложил оригинальную гипотезу, следуя которой, отрицательные внешние эффекты могут быть интернализированы с помощью обмена правами собственности на объекты, порождающие экстерналии при условии, что эти права четко определены и издержки обмена незначительны. И в результате такого обмена рыночный механизм приведет стороны к эффективному соглашению, которое характеризуется равенством частных и социальных издержек.

Трудности при реализации положений данной теоремы заключаются в четком определении прав собственности и в высоких транзакционных издержках, но Коуз своей теоремой и показывает значимость транзакционных издержек для экономического анализа реально происходящих событий. «В мире с нулевыми транзакционными издержками ценность производства будет максимизироваться при любых правилах об ответственности» [Коуз, 1993]. Иными словами при нулевых транзакционных издержках правовые нормы не имеют значения для максимизации. «При ненулевых трансакционных издержках закон играет ключевую роль в определении того, как используются ресурсы… Внесение всех или части изменений (ведущих к максимизации производства) в контракты оказывается делом чересчур накладным. Стимулы к осуществлению некоторых шагов, которые бы привели к максимизации производства, исчезают. От закона зависит, каких именно стимулов будет недоставать, поскольку он определяет, как именно нужно изменить контракты, чтобы осуществить те действия, которые максимизируют ценность производства».

Получается парадоксальная ситуация, в случаях «несостоятельности рынка» мы де факто признаем наличие положительных трансакционных издержек, в противном случае рынок автоматически приводил бы в состояние оптимальности, обеспечивающие максимизацию ценности производства.

Эмпирическую проверку Теоремы Коуза проводил ни один ученый, в частности к таким экономистам можно отнести К. Фогеля, который исследовал как фермеры и скотоводы реагировали на изменения в законах о нарушении животными границ владений в Калифорнии в период между 1850 и 1890 гг. [Фогель, 1987].

В период 1850-1890 гг. были приняты законы, которые были выгодны фермерам. В результате этих законов увеличился объем производства в земледелии, а скотоводство было вытеснено к подножиям гор. Таким образом, изменения в законодательстве повлияли только на рост земледелия.

Возникает вопрос, почему теорема Коуза не сработала в этой ситуации? Дело в том, что потенциальные транзакционные издержки были значительными и асимметричными при различных вариантах распределения прав собственности. Когда права находились у скотоводов, транзакционные издержки были гораздо более значительными.

Если скотоводы не несут ответственности за ущерб, принесенный фермерам, то фермеры должны потратить как минимум время и деньги на то, чтобы встретиться для обсуждения согласованных действий, затем они должны договориться о проведении переговоров со всеми скотоводами. Однако, если проведены переговоры с n количеством скотоводов, а договорится и заплатить (n+1) скотоводу не удалось, то все другие платежи теряют смысл.

Таким образом, Фогель не оспорил теорему Коуза, а лишь подтвердил важность такого распределения прав собственности, которое минимизирует влияние транзакционных издержек (теорема Познера).

Список использованной литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть 1 от 30.11.1994 (в ред. от 7.05.2013 г.) №51-ФЗ; часть 2 от 26.01.1996 №14-ФЗ; часть 3 от 26.11.2001 №146-ФЗ; часть 4 от 18.12.2006 №230-ФЗ // Правовая система «Гарант»

2. Марченко М.Н. Теория государства и права. М.: Проспект, 2008.

3. Одинцова М.И. Экономика права. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2007.

4.      Познер Р. Экономический анализ права. В 2-х томах. С.-Пб., 2004.

.        Шмаков А.В. Экономический анализ права. М., 2011.

.        Коуз Р. Фирма, рынок, право: Пер. с англ.: Дело ЛТД: Catallaxy, 1993.

.        Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Самощенко И.С. Эффективность правовых норм. М., 1980.

.        Лазарев В.В. Общая теория права и государства. М.: Юрист, 1994.