Теневая экономика

Теневая экономика

Федеральное агентство по образованию.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования.

«Ивановский государственный химико-технологический университет»

Кафедра социальной экономики

Научная работа

По дисциплине «Экономика»

Теневая экономика

Выполнили: студенты группы 3.2 ХТНВ

Гусева А., Ершов В.

Руководитель: проф. Столбов В.П.

Иваново 2009г.

Введение

Термин «теневая экономика» широко используется в экономической теории. У многих теневая экономика ассоциируется с криминальной деятельностью, с преступными способами получения доходов. И это не случайно. Всё это вместе образует весьма опасное проявление теневой экономики.

Криминальные проявления составляют лишь надводную часть теневой экономики. Общество, конечно, страдает и от мафии, и от организованной преступности, но, в несравненно большей степени, оно страдает от нелегальных, уголовно не наказуемых экономических деформаций. Они в первую очередь и образуют теневую экономику, а на их основе и расцветает преступность.

Термин «теневая экономика» возник для обозначения круга явлений, противоположных обычной экономике. Так как экономика была государственной и жестко регламентированной, то к теневой экономике стали относить первоначально неофициальные, нелегальные, внезаконные виды деятельности. Только позднее стало ясно, что такая противоположность формальна и является отражением недоразумений в устройстве экономической жизни. Стало также проясняться, что экономика может быть как здоровой, полноценной, полезной, так и негативной, вредной, опасной.

Определяя границы разделения экономики, мы подходим к сущности теневой экономики.

.        Экономическая сущность теневой экономики

Теневая экономика включает в себя все те виды деятельности, которые имеют негативный, деструктивный, дефективный характер, которые наносят вред обществу и его членам. Общественно полезный характер деятельности является исходным основанием для отнесения её различных видов к теневой или нетеневой экономике. Данный подход позволяет правильно подойти и к правовому регулированию экономической деятельности. Всё, что приносит пользу обществу и его членам, должно быть освобождено от запретов и дискриминации. В то же время всё то, что наносит вред всему обществу, заслуживает запрещения. Таков исходный принцип. Его реализацию необходимо осуществлять гибко, давая людям самые широкие возможности самим решать, что для них полезно, а что вредно.

Исходя из этого, видно, что все виды деятельности, направленные на удовлетворение и формирование потребностей человека, способные физически и нравственно деформировать личность, можно с полным основанием отнести к теневой экономике. Таковы, например, нарко- и порнобизнес, всякого рода шаманство и знахарство, а также всё, что связано с утверждением культа насилия и паразитического образа жизни, посягательств на свободу, здоровье и другие права человека. Самое прямое отношение к теневой экономике имеет и выпуск фальсифицированной, опасной для здоровья человека продукции. Данная сфера теневой экономики имеет не малые размеры, о чём свидетельствует массовое производство нитратной сельскохозяйственной продукции. [2, с. 12].

Однако, негативный характер деятельности - это лишь один из признаков теневой экономики. Другой связан с доходами субъектов. На наш взгляд, к теневой экономике следует отнести лишь получение нетрудовых доходов. Суть их заключается в незаработанности получаемых средств, в их несоответствии полезным результатам, включая, разумеется, и предприимчивость.[2, с. 13].

Существует два способа получения нетрудовых доходов: 1. Путём бездеятельности, т.е. хищение. 2. Получаются за ненужную или вредную деятельность; могут быть связаны с большими физическими и нервными затратами конкретных работников.

Нетрудовые доходы часто связаны с кражами и хищениями, спекуляцией и получением необоснованных привилегий, скрытием доходов от налогообложения и вымогательством, взяточничеством, выплата зарплаты неизвестно за что, получение доходов от запрещённой деятельности и т.д.

Таким образом, есть полное основание относить к теневой экономике все виды деятельности, которые наносят вред обществу и дают возможность получать нетрудовые доходы. Можно привести в пример несколько схем механизма функционирования теневой экономики:

"Первая: При предприятии создаются товарищество с ограниченной ответственностью (или акционерные общества закрытого типа и т.п.), в число учредителей которых входят руководящие работники базового предприятия. Закупка ресурсов, оборудования, комплектующих осуществляется при посредничестве этих товариществ так, что ресурсы предприятию обходятся дороже, чем при прямых поставках, но члены товарищества в результате увеличивают свой доход.

Схема является симметричной, действующей в обе стороны - продажа излишков сырья и материалов на сторону тоже осуществляется при посредничестве этих организаций, имеющих и здесь свой процент дохода.

Вторая: Некая коммерческая структура арендует у базового предприятия производственные мощности, выпуская продукцию, аналогичную продукции завода. В число работников, так или иначе задействованных в этой структуре, входят сотрудники отделов сбыта завода, переадресующие наиболее выгодные заказы "параллельному предприятию".

Третья: Базовое предприятие представляет собой НПО или НИИ, получающие средства на проведение научно-исследовательских работ из государственного бюджета. Указанные средства переводятся с бюджетного счета предприятия на депозитный счет коммерческого банка. По истечении, обусловленного депозитным договором и временем выполнения плана научно-исследовательских работ, срока деньги выплачиваются реальным исполнителям (которые до этого работали без оплаты), бюджетный и депозитный счета "расчищаются", а депозитный процент перечисляется в соответствующую коммерческую структуру, где были задействованы так называемые "научные работники".

.1 Основные понятия

Теневая экономика (скрытая экономика) - экономическая деятельность, скрываемая от общества и государства, находящаяся вне государственного контроля и учёта. Является ненаблюдаемой, неформальной <#"824060.files/image001.gif"> <#"824060.files/image002.gif"> <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Corruption_without_thieft.g>

Рис. 2. График зависимости цены(Р) от товара(Q) (коррупция без воровства)

Цель чиновника - максимизировать величину взяток, которые он собирает от продажи государственного товара, официальная цена за который равна P, а затрат на производство для чиновника нет, так как их оплачивает государство. Есть два случая - с воровством и без, от этого зависят предельные затраты MC (англ. <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA> marginal cost) для чиновника.

Если служащий получает от граждан сумму, из которой передаёт официальную цену товара государству - то MC будет равно P. Если же он ничего не передаёт государству и присваивает всю полученную от граждан сумму то MC для него равно нулю, и гражданин платит только взятку. Проводить дискриминацию граждан, назначая каждому свою цену, он не может и поэтому действует как монополист.[17].

Согласно данной модели, коррупция распространяется прежде всего вследствие конкуренции между чиновниками, поскольку наиболее привлекательные должности достаются тем, кто может за них заплатить наибольшую цену, что стимулирует сбор взяток. В случае коррупции с воровством <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE>, распространение коррупции ускоряется благодаря двум факторам. Во-первых, чиновники конкурируют за бюджетные средства. Во-вторых, для потребителей государственных услуг расход на взятку по сговору с чиновником получается меньше, чем на налог или пошлину, и поэтому взятокодатели оказываются в лучшей позиции на рынке, чем их законопослушные конкуренты.

Коррупция в России <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F> исторически различалась по тому, происходило ли получение неправомерных преимуществ за совершение законных действий («мздоимство») или незаконных действий («лихоимство»).[9].

В 2000 году рейтинг был в два раза меньше. Наилучший результат в 2004 <http://ru.wikipedia.org/wiki/2004>-м - 2.8 балла. Объём рынка коррупции превышает 240 млрд. долл. США. Согласно оценкам фонда ИНДЕМ, эта величина ещё выше: только в деловой сфере <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE> России объём коррупции вырос между 2001 и 2005 гг. примерно с 33 до 316 млрд. долл. США в год (не включая коррупцию на уровне политиков федерального уровня и бизнес-элиты). При этом средний размер взятки, которую российские бизнесмены дают чиновникам, вырос с 10 до 136 тыс. долл. Более половины взрослого населения страны имеют личный опыт дачи взяток. [18].

Наблюдается тенденция увеличения доходов чиновников, занятых в органах власти. В 2005 году их доходы выросли на 44,1%. Это значительно превосходит рост доходов населения, который составил 21,3%. Косвенные сведения о нелегальных доходах можно получить, сравнивая уровень жизни <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D1%8C_%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D0%B8> чиновников с их официальными доходами. Составляющие значительную часть населения малоимущие слои от распространения коррупции проигрывают в наибольшей степени, так как имеют меньше финансовых <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BD%D1%81%D1%8B> возможностей, чем их более обеспеченные сограждане.

Области распространения коррупции.

Сегодня коррупции подвержены все области государственного аппарата: от дачи взяток для поступления ребёнка в детский сад, откупа от службы в вооружённых силах, до высших государственных чиновников. К сферам деятельности, которые в наибольшей степени подвержены коррупции в России, относятся:

·    таможенные службы: пропуск через границу запрещённых к перевозке товаров; возврат конфискованных товаров и валюты; занижение таможенных пошлин; необоснованные отсрочки таможенных платежей;

·        медицинские организации: закупка оборудования и лекарств по завышенным ценам; выдача несоответствующих действительности медицинских заключений; приоритетное обслуживание одних граждан за счёт других;

·        автоинспекции: необоснованное предоставление лицензий (водительских прав, справок о прохождении техосмотра); отсутствие законного наказания для нарушителей правил пользования дорогами; подделка сведений и выводов о дорожно-транспортных происшествиях в пользу заинтересованных лиц;

·        судебные органы: предвзятое рассмотрение обстоятельств дела; принятие неправосудных решений; противоположные решения различных судов по одному и тому же делу; предвзятое отношение к уголовным делам.

·        налоговые органы: невзимание налогов в полном объёме; возвращение НДС; вызванная конкурентами проверка и остановка производства;

·        правоохранительные органы: возбуждение и прекращение уголовных дел, а также направление их на дополнительное расследование; отсутствие законного наказания за правонарушения различной тяжести;

·        бюрократия: взятки за оформление справок, разрешений, прочих документов;

·        борьба с коррупцией: фактически является прикрытием для распилки средств, выделенных на ее реализацию;

·        ВУЗы: покупка и продажа дипломов; завышение результатов экзаменации; поступление в ВУЗ людей с недостаточным уровнем знаний.

·        лицензирование и регистрация предпринимательской деятельности;

·        выдача разрешений на размещение и проведение банковских операций с бюджетными средствами;

·        получение кредитов;

·        получение экспортных квот;

·        конкурсы на закупку товаров/услуг за счет бюджетных средств

·        строительство и ремонт за счет бюджетных средств;

·        нотариальное удостоверение сделок;

·        контроль за соблюдением условий лицензирования;

·        надзор за соблюдением правил охоты и рыболовства;

·        освобождение от призыва на военную службу в вооружённые силы;

·        поступление в государственные высшие учебные заведения (в основном юридической и экономической специализаций);

·        государственная регистрация, аттестация и аккредитация негосударственных высших учебных заведений;

·        поступление в специализированные общеобразовательные школы и дошкольные воспитательные учреждения;

·        формирование партийных избирательных списков.

. Теневая экономика в России

.1 Общая картина

Теневая экономика давно завоевала прочные позиции фактически во всех сферах экономической и социальной жизни страны. Пожалуй, надо еще поискать малое, среднее или крупное предприятие, которое бы в той или иной степени не осуществляло скрытые финансовые или экономические операции (для ухода от налогов). Поэтому это явление приходится учитывать и оценивать.

В советское время теневая экономика охватывала такие виды хозяйственной деятельности, которые осуществлялись вне прямого контроля и санкций со стороны официальных органов управления партийных комитетов разного уровня, включая ЦК КПСС и его исполнительные органы; администрации предприятий; советов разного ранга и их исполнительных комитетов; министерств и ведомств; правительств страны и союзных республик.

Теневая экономика включала в себя три части. Во-первых - «легкую», то есть хозяйственную деятельность, не контролируемую властями, прямо не связанную с нарушением законов, но балансирующую на его грани. Во-вторых - «среднюю», представлявшую собой нарушение советских законов, но легальную в странах с рыночной экономикой. В-третьих - «тяжелую», связанную с прямым нарушением законов как советских, так и принятых в странах с рыночной экономикой. К «легкой» теневой экономике относились, например, широко распространенная несанкционированная дополнительная занятость или деятельность «толкачей»-работников, выбивающих для своего предприятия дефицитные ресурсы; к «средней» - частное предпринимательство, валютные операции, бартерные сделки, оказание услуг за плату в частном порядке; к «тяжелой» - торговля наркотиками, воровство, коррупция, мошенничество, рэкет.

В 70-е - начале 80-х годов теневая деятельность СССР стала элементом социально-экономической системы, превратилась в экономический институт советского общества. В советской хозяйственной системе теневая экономика выполняла важные функции. Главными из них было две:

Первая функция - экономическая, состоявшая в компенсации недостатков работы официальной советской экономики.

Вторая функция - социальная. Она заключалась в обеспечении социальной ниши для предприимчивых людей, которые не могли реализовать себя в официальных структурах, не создававших в рамках общественной собственности ни мотивации, ни условий для работы многих людей в СССР, стремившихся самореализоваться, владеть собственностью и получать адекватное вознаграждение за свой труд.

С нарастанием кризисных явлений в командно-административной экономике росли и масштабы теневого сектора. Более того, под конец они стали увеличиваться стремительно. Вызвано это было, во-первых, нарастанием дефицитности экономики. Во- вторых, с конца 80-х годов государство не самым рациональным образом стало вводить экономические регуляторы (налоги, кредиты, цены и др.), что способствовало развитию теневой экономики. Теневая экономика в условиях административной экономики являлась необходимым компенсатором. Однако факт быстрого развития этого сектора свидетельствует о нарастании ситуации разрегулированности экономики в целом. Сегодня теневая экономика охватывает почти все сферы жизнедеятельности россиян. С каждым годом теневой сектор разрастается и так тесно переплетается с легальным сектором, что уже трудно разграничить эти элементы экономической системы.

Теневые экономические отношения в деревне и в крупном городе проявляются по-разному и потому требуют от исследователя разных подходов. Главным героем нашего повествования о современной русской деревне был сельский производитель, и это естественно, поскольку каждый из сельских респондентов сам в той или иной мере занят теневым производством и сбытом сельскохозяйственной продукции, а значит, и хозяйственный опыт, и знания, отразившиеся в интервью, у большинства из них вполне совпадают, создавая широкий массив интегрированной информации, причем именно о производственной сфере. Что же касается тех сторон повседневной жизни, которые относятся к сфере непроизводственных отношений, -таких, как административное управление, образование, медицинское обслуживание и т. п., - то в сознании сельского жителя они слабо связываются с проблемами теневой экономики и, соответственно, суждения о них не дают исследователю достаточного материала для обобщений . Исключение составляют взаимоотношения с органами милиции, и потому об этой стороне сельской жизни мы смогли подробно рассказать в предыдущей главе.

В городе - иначе. Совокупный производственный опыт городских жителей несравненно шире по содержанию, а потому неизбежно оказывается и неоднородным, и разрозненным, и как раз о нем-то в связи с теневыми экономическими отношениями респонденты говорят относительно редко и мало (что, возможно, определяется также значительно большей, чем в деревне, вероятностью санкций за незаконную деятельность) . Напротив, нелегальная экономическая практика в непроизводственной сфере (и прежде всего - коррупция, взяточничество) занимает значительное место в повседневной жизни российского горожанина. И тут совершенно естественным образом в общей картине теневых экономических отношений на первый план выходит фигура государственного (или муниципального) служащего. Этот герой может занимать различные кресла и кабинеты, носить цивильное платье, белый халат врача или милицейский (а хоть и военный) мундир, но во всех случаях он выступает именно в роли коррумпированного государственного чиновника, с которым многим российским горожанам поневоле приходится иметь дело.

По свидетельствам наших собеседников, наиболее часто с чиновниками-взяточниками приходится сталкиваться представителям бизнеса. Поэтому, приступая к рассмотрению повседневной теневой экономической практики российского горожанина, мы и начинаем с того явления, о котором наши респонденты упоминают чаще всего и о котором склонны рассуждать наиболее подробно, - с теневых сделок между чиновниками и предпринимателями. Это кажется тем более целесообразным, что полученные конкретные свидетельства позволяют поставить ряд принципиальных вопросов - в частности, вопрос о рациональной экономической природе коррупционных сделок и об их институциональной самоорганизации.

.2.1 Чиновник и бизнес. Практика мздоимства

Так сложилось исторически, что административный бюрократический аппарат с коммунистических времен сохранил в российском государстве свои распорядительные функции. До сих пор, исполняя законы, он стремится предельно зарегулировать права собственности, искусственно создать дефицит прав, четко соблюдая при этом собственные корпоративные интересы, то есть приторговывая различными лицензиями и другими решениями и получая при этом своеобразную ренту. И все же, хотя явление это само по себе не ново, современные экономико-правовые функции бюрократии по сравнению с коммунистическими временами значительно изменились. В советскую эпоху все без исключения агенты административных торгов, на которых продавались и покупались хозяйственные решения, выступали от имени того или иного субъекта государственной плановой экономической системы. Частные интересы проявляли себя лишь как параллельный, теневой мотив сделки. Теперь же непосредственным потребителем результатов административного решения сплошь и рядом оказывается частное лицо, юридический собственник, предприниматель. Частная выгода становится единственным мотивом его обращения к властям. И во взаимоотношениях с ним представитель власти, распоряжающийся неким капиталом административных решений, имеет возможность инвестировать этот капитал в частный бизнес и получать собственную частную выгоду. "Чиновник в наше время - лучший эксперт по бизнесу, - говорит москвич О.В., имеющий небольшое торгово-производственное предприятие. - Он лучше меня знает, сколько я заработаю, и когда я прихожу за разрешением на торговлю, вменяет мне такую взятку, которая (по обстоятельствам) точно соответствует десяти, пятнадцати или двадцати процентам будущей прибыли. Я открыл точку - и он в деле".

Юридическое, конституционное право - по сути дела, единственный товар, которым чиновники всех уровней и административный аппарат в целом распоряжаются монопольно. Ничего другого, никакой другой собственности у них сегодня нет, но чтобы жестко контролировать любые легальные рынки, ничего другого и не требуется: искусственно созданный дефицит легальных возможностей - самый доходный способ бюрократически-теневого управления.

Эта общая экономико-правовая ситуация предопределяет сегодня отношение не только чиновника к бизнесмену, но и бизнесмена к чиновнику. "Чиновник тоже хочет есть, и с этим надо считаться, - говорит московский экономист Л.И., участвующий в небольшом коммерческом предприятии. - Если администрация контролирует рынок, то договариваться с ними выгоднее, чем конфликтовать. Даже если я прав, - никогда не спорю. Начнешь спорить, все завалишь. Прав или не прав, чиновник все равно поступит по-своему. Он хочет иметь свою долю, и это святое! А потому проще всего достать бумажник и заплатить. Или оформить его племянницу к себе на фирму".[19,стр.92-93]. Поставленные в условия жесткой зависимости от административных решений, предприниматели во многих случаях ищут и находят пути для развития своего дела не в оптимальной организации законных рыночных операций и открытой конкуренции, но в теневых сделках с чиновниками, способными освободить их от ответственности, когда нарушается закон, предоставить льготные возможности и - в то же время - создать непреодолимые препятствия на пути конкурентов. Таким образом, теневой бизнес и коррумпированная бюрократия оказываются кровно заинтересованными друг в друге, сделки между ними приобретают характер постоянного экономического сотрудничества, которое требует соответствующей рациональной организации и институционального оформления.

Как складываются взаимоотношения между чиновником и предпринимателем на разных стадиях ведения бизнеса и каковы конкретные механизмы этих взаимоотношений?

Огромным спросом в условиях рыночной экономики пользуется само право на предпринимательскую деятельность. И право это в России можно получить только из рук чиновника. То есть предприниматель встречается с ним еще до того, как сделаны первые шаги в бизнесе, причем встреча, как свидетельствуют наши собеседники, происходит не на легальном поле, но в теневой сфере, где законные права покупаются или, вернее, выкупаются за взятку. "Если необходимо решить какой-то вопрос в администрации по поводу выдачи разрешения на какой-либо вид деятельности, на торговлю и прочее, то у административных работников найдется масса «объективных» причин для того, чтобы притормозить это дело, затянуть. Но все это сводится только к одному - вымогательству",- считает, например, Ю.Н, менеджер коммерческой фирмы из Ростова-на-Дону. [19,стр.93]

Таких свидетельств в нашем распоряжении немало: даже люди, далекие от бизнеса, порой прекрасно осведомлены о том, что открытие магазина или, скажем, бензоколонки без взятки чиновнику попросту немыслимо. Но что такое взятка в экономическом смысле? Ведь если речь идет о вымогательстве, как считает Ю.Н., то такую сделку никак нельзя считать добровольным и равноправным экономическим обменом; тут, вроде бы, более правомерно говорить об одностороннем криминальном акте, шантаже или даже прямом грабеже, то есть анализировать ситуацию не в экономической, а в юридической плоскости. Однако в реальной жизни ни один из опрошенных нами предпринимателей формально-юридической логикой не руководствуется. Никто из них и словом не обмолвился даже о гипотетической перспективе судебной тяжбы с чиновником, ущемляющим их законные права. Они не протестуют против сложившейся практики, понимая свое бессилие, а приспосабливаются к ней и, подобно уже знакомому нам москвичу Л.И., ищут и находят в ней свою выгоду. И именно такое поведение предпринимателей оставляет нас в границах экономических отношений и, соответственно, чисто экономического анализа явления.

Соглашаясь платить чиновнику уже на стадии открытия своего дела, предприниматель руководствуется не формальным юридическим правом, которое в сфере теневых отношений не может найти никакого применения, но нормами права обычного, согласно которым решение чиновника воспринимается как особый товар, имеющий свою цену. Интерес же предпринимателя заключается в том, чтобы купить этот товар и подешевле, и с наименьшими трансакционными издержками "цивилизованные формы" позволяют "противостоять незаконным поборам". Но при этом в его сознании само представление о законном и незаконном соответствует уже не столько букве юридического кодекса, остающегося недостижимым идеалом (причем идеал находится в далекой Германии, где "общение с таможней занимает несколько минут"), но практическим нормам обычного права. Законными для нашего собеседника оказываются те коррупционные издержки, которые предсказуемы, поскольку связаны с деятельностью рационально организованных посреднических фирм, а незаконными - любые непредсказуемые, неупорядоченные, "дикие" поборы.

Таковы некоторые особенности взаимоотношений между чиновником и предпринимателем в современной России. Подчеркиваем - лишь некоторые. Потому что пока мы говорили, в основном, лишь о том, как государственный аппарат использует свое положение и свои возможности для того, чтобы продавать предпринимателям их собственные законные права, нелегально торговать разрешениями на легальную деятельность. Речь шла о явлении, которое в старые времена обозначалось словом "мздоимство «Сюда же - с определенными оговорками -можно отнести и широко представленную в рассказах наших собеседников практику оплаты услуг бюрократии, позволяющую бизнесу освобождаться от необходимости следовать многочисленным неудобным, а порой и просто невыполнимым, нормам и правилам, нарушение которых юридически не наказуемо, но по своим последствиям может оказаться разрушительным для бизнеса. Однако мздоимством чиновника его теневые отношения с предпринимателем отнюдь не исчерпываются».

.2.2 Чиновник и бизнес. Практика лихоимства

До сих пор мы знакомились лишь с тем минимальным рыночным пространством, где происходят сделки, инициированные самими чиновниками: предприниматель здесь выступает в скромной роли покупателя товаров (прав) первой необходимости, без которых невозможно начать и вести бизнес. Вместе с тем наши собеседники неоднократно указывают на случаи, когда инициатива исходит от самих бизнесменов, предлагающих представителям власти взаимовыгодные сделки в обход закона. В подобных случаях, видимо, следует говорить уже не о мздоимстве, но о злонамеренном лихоимстве. Употребляя это слово, мы и будем иметь в виду такую форму коррупции государственных служащих, при которой они вступают в сговор с заведомыми нарушителями действующих юридических норм и помогают им совершить правонарушение или уйти от ответственности за уже совершенные деяния, получая при этом определенное вознаграждение.

На первый взгляд, действия чиновника, который соучаствует в преступлении или покрывает преступника, по своей экономико-правовой сути мало чем отличаются от практики "копеечной" торговли разрешениями и лицензиями - за пару автомобильных колес или за автомагнитолу. Действительно, в обоих случаях мы имеем дело с теневой "приватизацией" и последующей продажей прав, которые чиновнику не принадлежат. Однако есть и существенная разница. Если в первом случае речь идет просто о коррупции, то во втором - о коррупции, сочетающейся с теневым бизнесом, в котором коррупционер выступает партнером предпринимателя на правах владельца и инвестора административного капитала.

И все же мздоимство и лихоимство - не разнородные явления, но лишь разные сегменты одного теневого рынка, четкую границу между которыми провести чрезвычайно трудно. Их органическая близость и существенные различия хорошо проявляются в некоторых переходных, промежуточных вариантах, с которыми знакомят нас наши собеседники. Об одном из них повествует ростовчанин В.Ю., заместитель директора частного производственного предприятия.

"У нас установилось своеобразное «сотрудничество» со службой занятости, - начинает он свой обстоятельный рассказ. -Некоторые предприятия города и области участвуют ежегодно в тендере на трудоустройство новых работников на своем предприятии - по сути, речь о создании новых рабочих мест. Для этого нужно заручиться поддержкой высоких чинов городского или районного начальства. Этот конкурс - конкурс только на бумаге, а реальный конкурс заключается в том, кто из руководителей предприятий больше даст чиновнику, который распределяет эти средства. Чиновник пишет бумагу о том, что «мы (администрация) не против того, что данному предприятию будут перечислены средства на создание рабочих мест». Контроль в данном случае возлагается на органы милиции, которым нам также приходится кое-что «отстегивать», для того чтобы не приезжали с проверками, сколько реально у нас людей работает, и кто они. Мы им платим, например, стройматериалами.

Подобный тендер, - продолжает наш собеседник, - это льготный, очень льготный кредит, для того чтобы создать новые рабочие места. Он, как правило, дается на год, и наш руководитель должен отчитываться за использованные средства. Для нас этот кредит - от пятисот тысяч до миллиона рублей на год. Его дают по частям. Казалось бы, обернуть этот кредит в свою личную пользу сложно - отчетность серьезная. Поэтому мы, например, укрепляем «периметр» предприятия - или попросту забор, улучшаем подъездные пути... (респондент имеет в виду, что создается видимость работы, для чего избираются такие виды деятельности, результаты которых с трудом поддаются объективной оценке. - Авт.). Мы отчитываемся за средства, а потом нам могут передать деньги на увеличение мощностей, на средние и капитальные ремонты. Естественно, есть каналы для обналичивания денег в свой карман. Например, можно покупать официально новый двигатель, а можно отремонтировать старый, а разницу положить себе в карман. Можно покупать какие-то материалы, необходимые для обустройства завода (железо, шифер и пр.), а можно использовать те же материалы, которые мы получаем по бартеру за кирпич. Способов много".

На этом примере отчетливо видно, как элементарное, "простодушное" мздоимство бюрократии сочетается уже с теневыми манипуляциями значительными общественными ресурсами. На первый взгляд, предприниматель за взятку выкупает у представителей власти лишь свое законное право на кредит (как ранее, возможно, выкупил законное право на регистрацию фирмы). Но в рассматриваемой ситуации право это данному предприятию изначально не принадлежит - его надо выиграть в борьбе с конкурентами. И в результате сделки с чиновником предприниматель покупает уже не только и не столько законное право, но некую привилегию, возможность отстранить конкурентов, получить монополию на кредит. Чиновник же, решая, куда направить общественные ресурсы, руководствуется не интересами общества, но лишь собственной частной выгодой и принимает решение в пользу того, кто готов заплатить за него дороже и во всех отношениях является наиболее надежным партнером. Понятно, что при этом бизнес, который не вовлечен в операции на теневом рынке кредитов, оказывается в проигрыше.

На представленную нашим респондентом теневую практику интересно посмотреть и в ракурсе контрактного права. Несомненно, что акт получения взятки объединяет коррупционера и взяткодателя определенными взаимными обязательствами, которые далеко не исчерпываются в момент подписания документов о предоставлении кредита. Раз ступив за рамки закона, участники сделки уже не могут (да и не стремятся, наверное) быстро вернуться в границы правового поля. Замечание респондента о строгой отчетности явно противоречит им же предъявленным фактам вольного обращения с кредитными суммами. Между тем эти факты кажутся вполне закономерными при толерантном отношении контролирующих чиновников: по-видимому, взятка обязывает их быть терпимыми и по отношению к последующему разворовыванию кредита. Указание же на то, что в эту систему теневого контрактного права могут быть вовлечены и правоохранительные органы.

.2.3 Чиновник и рядовой гражданин: "проблема безбилетника”

Мы не располагаем достаточно обширным материалом, который позволил бы провести детальный анализ теневых взаимоотношений между чиновником и рядовым гражданином или, как иногда принято говорить, "физическим лицом". Наемные работники предприятий и фирм, служащие бюджетной сферы, пенсионеры, составляющие большинство наших респондентов, в своей повседневной жизни, судя по их интервью, редко сталкиваются с какой бы то ни было необходимостью обращаться к чиновнику. Социальная позиция этих граждан, как правило, прочно фиксирована, доля каждого из них при распределении прав и прочих общественных благ остается неизменной в долгосрочном периоде, что сводит взаимный интерес этих групп населения и чиновничества к минимуму. Понятно, что респонденты, относящиеся к данным социальным группам, весьма редко говорят о личном участии в коррупционных сделках с государственными служащими. Более того, некоторые наши собеседники упоминают о таких сделках как раз в связи с неучастием в них и, соответственно, в связи с упущенными возможностями, как это делает, например, жительница Уфы В.Д., работающая программистом. "Мы с мужем, честно говоря, люди непрактичные, - сетует она. - Нам иногда просто невдомек, что надо сделать подарок, сунуть что-то. И из-за того, что мы такие «несообразительные» в вопросе о подарках, мы стоим на очереди на квартиру уже много лет, все вокруг уже давно получили. А у меня муж такой, он, знаешь, не пробивной. Он просто этого не умеет. Мне потом сказали, что все что-то кому нужно давали. А мы - нет... И до сих пор живем в общежитии. То же с получением путевки в санаторий для ребенка: пока не заинтересуешь кого следует, ничего тебе не дадут".

Впрочем, и представители более активных социальных слоев (легальные или теневые предприниматели и др.) в личном плане - как "физические лица" - видимо, обращаются к чиновникам достаточно редко и лишь тогда, когда обстоятельства жизни требуют позаботиться об изменении доли общественных благ, которую человек имел прежде (например, бесплатно получить муниципальную квартиру или добиться каких-то иных льгот). Если такое перераспределение происходит вне закона (а именно это нас и интересует), то мы сталкиваемся с "проблемой безбилетника", к которой современная экономическая теория относит случаи, когда человек стремится незаконным путем увеличить свою долю потребления общественных благ или уменьшить свой вклад в их формирование.

В полученных нами материалах "проблема безбилетника" представлена, как уже отмечалось, незначительным количеством разрозненных упоминаний о сделках с чиновниками в различных сферах распределения общественных благ (квартиры, путевки, выдача заграничных паспортов и т. п.). Исключение составляет, быть может, и не слишком обширная, но все-таки дающая основание для некоторых умозаключений информация, относящаяся к распространенной практике уклонения от воинской обязанности. Ее мы и рассмотрим несколько подробнее - тем более, что проявляющаяся в ней схема теневых взаимоотношений позволяет составить определенное представление об общем характере нелегальных сделок между рядовым гражданином и чиновником.

На существование теневых способов уклонения от военной службы наши собеседники указывают неоднократно - даже и те, кто прямого касательства к воинскому призыву никогда не имел. "С военкоматами я напрямую не сталкивался, - сообщает И.П., вузовский преподаватель из г. Иваново, - но слышал о взятках в подобных учреждениях от друзей. Как мне говорили, основная проблема в том, чтобы найти подход к военкому через знакомых или как-то еще, чтобы он поверил, что ты не подставной, и взял у тебя деньги".

Однако при достаточно частом упоминании фактов коррупции в государственной системе призыва на воинскую службу технические детали операций на этом теневом рынке никем.

.3 Сделки с милицией

.3.1 Милиция и предприниматели

К каждому из наших собеседников мы обращались с воп_жет_м о том, где бы он стал искать защиту, если бы его имуществу или жизни угрожала опасность. Ответы, которые мы получили, указывают на серьезный кризис доверия граждан к государственным структурам и к милиции в частности: явную готовность искать у них защиты выразили немногие. О положительном опыте уже состоявшегося сотрудничества с милицией повествует лишь один респондент. Учитывая, что этот наш собеседник является предпринимателем, именно к его свидетельству мы и обратимся в первую очередь. «Мне самому приходилось иметь дело с МВД. Мы ведь на войне находимся, -повествует москвич М.Ю., как мы помним, наиболее успешный бизнесмен среди наших собеседников. - Со всеми этими бандитскими наездами надо же разбираться. Мне повезло, что один из работников ОБЭП - мой старый товарищ. Мы вместе с этими ребятами спланировали определенную тактику по борьбе с бандитами. Сегодня все сколько-нибудь крупные бизнесмены - это выстоявшие в боях полевые командиры. Сегодня Москва здорово взята под контроль РУОПом, а несколько лет назад было просто страшно за себя, за семью. И у меня нет данных, подтверждающих их собственную криминализированность. Я лично ничего и никогда им не платил. Правда, я пришел туда «от Ивана Ивановича», поэтому моя безопасность была взята под особый контроль».

Случай М.Ю. позволяет взглянуть на проблему как с формально-юридической точки зрения, так и со стороны реальной практики. Услуги по обеспечению безопасности населения формально относятся к категории «общественных благ», распоряжаться которыми избирательно - по своему личному произволу и к своей частной выгоде - никто не должен; равным правом на безопасность обладают все граждане без исключения. Но такова лишь формальная сторона дела. Реально же все выглядит совершенно иначе. Это очень хорошо видно на примере М.Ю., который хоть и утверждает, что «никогда не платил», однако тут же ссылается на протекцию «Ивана Ивановича». В милицейских кабинетах, где распределяются услуги по обеспечению безопасности, такая протекция, по-видимому, давала нашему респонденту существенное преимущество перед другими потребителями, и если даже он действительно не платил денег непосредственным исполнителям, это еще не означает, что в данном случае не было никаких теневых расчетов.

Вступая в отношения с милицией, М.Ю. располагал капиталом неформальных связей, а этому капиталу всегда можно дать более или менее определенное денежное выражение в зависимости от того, где и в каких масштабах он находит свое применение. Причем нельзя исключать и вероятность того, что капитал этот был получен в результате непосредственной сделки между потребителем услуги - нашим М.Ю. - и начальством тех милицейских «ребят», которые взяли его дела «под особый контроль». В какой уж там валюте велись расчеты - в дружеских взаимных услугах или в наличных деньгах - для нас не имеет особого значения. Важно, что услуги по обеспечению безопасности могут иметь свою рыночную цену и предоставляться (либо не предоставляться) в зависимости от платежеспособности «клиента». Заметим попутно, что для М.Ю. любая форма расчетов вряд ли составит трудность: состояние этого человека позволяет ему иметь собственную виллу в Испании и держать лошадей на даче в Подмосковье.

Как же, однако, складываются взаимоотношения с милицией у тех предпринимателей, бизнес которых не защищен капиталом неформальных связей? Пользуются ли они правом на безопасность как «общественным благом» или им приходится частным образом расплачиваться с конкретными милицейскими работниками? Представление об этом дает рассказ москвича О.В., хозяина небольшой фирмы, торгующей дверями:

«Через две недели после того, как мы открыли наш магазин, - проверка. Человек десять в камуфляже, в масках, с оружием. «Всем на пол, руки за голову, ноги в стороны!» Молоденький продавец уже с пола что-то спросил - ему сапогом в зубы. Лежим так, не знаю сколько, может десять минут, может полчаса, мордой в пол… Меня кто-то за плечо трогает: «Хозяин? Вставай!». Встаю. Майор милиции. Здесь отделение через дом, и он пришел со мной «дружбу» завести. «По-соседски». А менты вроде ошиблись, вроде им что-то не то показалось, они нас и положили… Цена «дружбы» - поставить у них в отделении три двери… Поставили, куда денешься. Дубовые поставили. А то ведь жизни не будет. И теперь так и «дружим» с ними: то помочь их коллективу обмыть новую «звездочку» у начальника (на погонах) - триста баксов из кармана; то полы отциклевать и полакировать - еще пятьсот. Не знаю, есть ли большой прок от такой «дружбы», но все-таки бандиты к нам не приходили пока. Может, менты и бандиты между собой зоны влияния поделили, и мы все-таки под защитой у того майора, который теперь уже стал подполковником».[19,стр 124]

Эта история возвращает нас к знакомой схеме взяточничества, в соответствии с которой строятся взаимоотношения между чиновником и предпринимателем и которую ранее мы определили как мздоимство. Само представление об "общественном благе" исчезает, и перед нами открывается мрачная картина теневого рынка, где безопасность продается частным потребителям за деньги.

Нам, впрочем, могут сразу же возразить, что в случае налета на торговую фирму говорить о рынке по меньшей мере странно. Поэтому попробуем разобраться. Безопасность есть один из факторов экономической деятельности, которая дает фирме прибыль. Фактор этот можно приобрести различными конкурирующими способами (защита со стороны милиции, собственная охрана, криминальная "крыша" и т. д.), и цена его может быть выше или ниже. Выбор, который в нашем случае навязываетруководители таких подпольных фирм делятся прибылью с милицией, которая их покрывает" .

Как бы ни оценивали мы достоверность таких свидетельств, одно не вызывает сомнений: не только предприниматели, но и рядовые граждане проявляют сегодня к деятельности милиции самое пристальное внимание. Их настороженность и подозрительность могут объясняться или конкретным опытом столкновения с данной государственной службой, или сложившимися представлениями о том, каких результатов следует ожидать, если придется с ней столкнуться.

.3.2 Милиция и рядовые граждане. Рынок разрешений на правонарушения.

Операции на теневом рынке безопасности несколько меняют свое содержание, когда в роли покупателей выступают не предприниматели, а люди, к бизнесу никакого отношения не имеющие. Судя по собранной нами информации, в этом случае речь уже, как правило, идет не о защите граждан от преступников, но только о защите самих правонарушителей от закона. Иными словами, взятки даются не за исполнение милицией ее должностных обязанностей, а за бездействие в тех случаях, когда правонарушителя ждут законные санкции.

Впрочем, соблюдая принятую нами последовательность изложения материала, начнем мы все-таки с единственного имею-щегося у нас рассказа, в котором действия милиции хоть как-то связаны с исполнением возложенных на нее функций. "У моего приятеля украли машину, - рассказывает ростовчанин А.А. - Он написал заявление, отдал его в милицию, но дело не двигалось. Позднее ему дали понять, что найти машину можно, но это будет стоить денег. Когда он дал деньги милиции, то машину сразу нашли и вернули моему знакомому"[19,стр.131] Эта тривиальная история свидетельствует вроде бы о том, что за взятку милиционеры готовы и способны выполнять свою работу добротно. Но мы бы, тем не менее, не рискнули подводить такого рода случаи под понятие простого мздоимства. Можно, конечно, простодушно полагать, что милиция не искала автомобиль, пока потерпевший не заплатил. Но указание на то, что машина была найдена сразу, дает основание предполагать, что милицейские работники знали о ее местонахождении до того, как получили деньги. Возможно, они заранее нашли машину и придерживали ее до "выкупа". Но не исключено и то, что сам угон был организован с их ведома и что милиция была в сговоре с похитителями, выступая посредником между преступниками и потерпевшим. Понятно, что при подобных допущениях (хоть и вольных, но не совсем безосновательных) речь надо вести уже не о мздоимстве, но о крутом лихоимстве, об участии стражей правопорядка в специфическом нелегальном бизнесе.

И все же большинство наших собеседников склоняется к тому, что милиция "кормится" не столько совершая преступления сама и даже не столько поддерживая откровенный криминалитет, сколько вступая в сделки с теми, кто преступниками не являются, но в силу некоторых специфических особенностей современного российского законодательства вынуждены совершать мелкие правонарушения (прежде всего - административные). Именно такого рода повседневные теневые операции и формируют широкий рынок "разрешений на правонарушения", на котором милиция выступает в роли монопольного поставщика данной услуги.

Спрос на этот товар особенно возрастает в тех случаях, когда права граждан оказываются объективно ограничены. Характерная в этом смысле ситуация - введение обязательной прописки или регистрации временно проживающих гостей. "В нашем пригородном поселке менты по несколько раз в день выезжают на охоту: ловят иногородних работяг, которые не зарегистрировались как приезжие, - рассказывает москвич Л.И. - Менты берут с них дань - по сотне с носа - и отпускают, чтобы завтра или послезавтра снова поймать тех же самых и снова «ободрать»"[19,стр.132]

В приведенном случае милиция выступает не исполнителем законных правил, но в уже хорошо знакомой нам по опыту чиновников роли своеобразного коммерческого посредника между правилами и их нарушителями. Понятно, что это оказывается выгодно не только милицейским работникам, но иногда и самим приезжим, поскольку официальная процедура требует затраты значительных усилий, времени и, что вполне вероятно, взятки регистрирующим органам. Понятно также, что чем строже введенные правила и чем труднее простому гражданину их соблюдать, тем более активизируется теневая торговля, в результате которой "разрешающий документ" принимает в конце концов вид обычной денежной купюры.

Исключительно благоприятные условия для теневых посредников из органов милиции созданы и правилами прописки в столице (заметим попутно, что правила эти, введенные местными властями, противоречат российской Конституции). "Самое характерное поле для коррупции - прописка, - свидетельствует уже знакомый нам москвич К.В., работающий в агентстве недвижимости. - Вообще-то ты можешь пойти официально и пройти все девять кругов ада, но ты просто жить не захочешь после этого.

Если платишь - дело идет, если нет - все вязнет. По моим впечатлениям, взятка в Москве чуть ли не узаконена. У нас в агентстве висит даже информация для клиентов: расценки на оформление гражданства, регистрации - в зависимости от срока и характера прописки (временная или постоянная, Москва или Подмосковье) это стоит от 400 до полутора тысяч долларов.[19,стр.132].Как видим, и здесь столь очевидная нацеленность действий милиции на получение частной материальной выгоды не только доставляет неприятности потребителям их услуг, но при выборе из двух зол может выглядеть в их глазах как зло меньшее.

Принцип взаимной выгоды связывает милиционера и гражданина не только тогда, когда они совместно преодолевают различные административные запреты, но и тогда, когда дело касается других правонарушений, в том числе и таких, мера ответственности за которые должна бы определяться судом. "На празднике пива «волков» загребли за драку, - делится, например, своим опытом общения с милицией двадцатитрехлетний П., студент одного из московских экономических вузов. Ну, чтобы их отмазать, пришлось скидываться, мне лично пришлось рублей 300 дать. Всего набрали тысячи полторы. Мы деньги передали тем троим, кто сидел в ментовке, ну, их выпустили, сами же менты нас отвезли в МДМ , и мы там остались в бильярд играть".[19,стр.133]

При всей своей обыденности этот случай дает весьма выразительный пример того, как милиция, призванная охранять законный порядок, может выступать коммерческим посредником между этим порядком, соответствующим интересам общества, и его нарушителем, имеющим свои интересы. Можно сказать, что "волки" в данной ситуации купили себе (хоть и post factum) лицензию на драку. Но едва ли не ярче (и масштабнее) всего коммерциализация посреднических функций между правонарушителем и законом проявляется в деятельности государственной инспекции безопасности дорожного движения (ГИБДД), также входящей в состав милиции. "На машине недавно без прав задержали.

.3.3 Коррупция в высшей школе

В самой постановке вопроса о коррупции в системе высшего образования нет ничего нового. В прессе неоднократно появлялись материалы о взяточничестве при сдаче вступительных экзаменов, о поборах со студентов при переходе с курса на курс, о черном рынке курсовых работ, дипломов и диссертаций, о кумовстве и семейственности при назначении на должности. Эти и многие другие обыденные факты вузовской жизни не только находят свое полное подтверждение в рассказах наших респондентов, но и, обогащенные неизвестными ранее живописными деталями, складываются в единую картину развитого и рационально структурированного теневого рынка, представляющего собой весьма содержательный объект для научного осмысления.

В нашу задачу не входило исследование нравственного выбора, перед которым оказывается вузовский преподаватель, чья официальная зарплата не дает возможности не только обеспечить сколько-нибудь достойный уровень жизни, но и просто прокормить семью. Однако мы сразу должны отметить, что в рассказах наших собеседников есть достаточно указаний и на то, что далеко не все вузовские работники вовлечены в теневые операции. "Есть отделения, где вступительные экзамены проводятся объективно, без взяток, без репетиторства. В общем-то, при условии принципиальности декана или заведующий кафедрой, это можно организовать", - замечает тридцатилетний преподаватель И.П. из города Иваново.[19,стр.143] Даже репетиторство, которое еще с советских времен представляет собой весьма распространенный и прибыльный полулегальный бизнес, привлекает далеко не всех.

Вместе с тем в общественном мнении прочно утвердился и другой образ российской высшей школы. "Если говорить о той коррупции, с которой сталкивается каждый и чуть ли не ежедневно, то я считаю, что самое безнравственное, что у нас есть, -это система образования, - убежденно говорит москвичка Е.Л., начальник отдела одной из коммерческих структур. Не случайно все турфирмы говорят: мы живем за счет врачей и преподавателей. Куда это годится, когда студент приходит домой и рассказывает, сколько он должен дать преподавателю за зачет, за экзамен". Ей вторит ростовчанин СМ., свидетельство которого тем более важно, что он сам работает в системе высшей школы. "Если преподавателям вузов не платить зарплату, -замечает он, - то они все равно будут ходить на работу, потому что источники финансирования посредством вымогательств и взяток неиссякаемые". Этот же респондент считает возможным и еще более резкое суждение: "В вузовской системе я работаю почти пятнадцать лет и могу сказать, что около восьмидесяти процентов всех преподавателей так или иначе нарушают существующее законодательство: здесь процветают незаконная предпринимательская деятельность, сокрытие доходов, вымогательство, взятки, злоупотребление служебным положением".[19,стр.143-144]

Мы располагаем и другими, довольно многочисленными свидетельствами того, что государственная система высшей школы представляет собой грандиозный теневой рынок, в операции которого, возможно, вовлечена весьма значительная часть вузовских работников России. Скажем сразу, что именно рынок в целом, а не личность на рынке является предметом нашего внимания. Свою задачу мы видим в том, чтобы выяснить, каким образом этот рынок возникает, как он устроен и по каким общим правилам работает. Впрочем, вполне вероятно, что, ответив на эти вопросы, мы сумеем лучше понять и те мотивы, которыми руководствуются его операторы.

Самый первый и в то же время, быть может, самый главный вопрос, который стоит перед нами, - это вопрос о том, рынок какого товара мы исследуем. Казалось бы, наиболее естественно было бы ответить, что система образования - это рынок знаний. Здесь человек за некоторую цену покупает (или получает бесплатно, если покупка оплачена из государственного бюджета) необходимое ему количество знаний.

.3.4 Рынок зачислений. Организационные технологии

Ограниченность теневых возможностей отдельного преподавателя ставит его в положение, когда он вынужден конкурировать с коллегами, бороться с ними за "своих" абитуриентов. Однако конкуренция коррупционеров упорядочивается, если они прибегают к своеобразной кооперации. Это, видимо, тоже относительно новое явление, свидетельствующее о том, что коррупция приобрела настолько широкий размах, что требует определенной институциональной основы.

Кооперирование, по свидетельству уже неоднократно упоминавшегося нами ростовского преподавателя СМ., происходит следующим образом: "Практически на каждом факультете у «деятельных» преподавателей есть свои «квоты» на количество абитуриентов, которые должны поступить. Например, один преподаватель в текущем году входит в приемную комиссию. Естественно, что он протолкнет своих абитуриентов и абитуриентов своих близких коллег. Но он обязан протолкнуть и абитуриентов, которых готовили и более «дальние» (по степени отношений) коллеги, потому что в следующем учебном году этот преподаватель уже не будет в составе комиссии (происходит ротация кафедр) и не сможет влиять напрямую на зачисление"[19,стр.150]. Вместе с тем в кооперацию могут быть включены не только педагоги, но и те вузовские работники, которые вообще не имеют никакого отношения к вступительным экзаменам и к "рынку зачислений". "Некоторые из деканатских работников берут деньги с абитуриентов, а потом договариваются с преподавателями в обмен, например, на хорошо составленное личное расписание этого преподавателя. То есть работник деканата может поставить преподавателю занятия на удобные для этого преподавателя дни, и он это делает. А преподаватель в свою очередь способствует поступлению деканатского протеже. То есть возможность для обмена услугами на одном факультете всегда есть" (И.П., Иваново) [19,стр.151]

Впрочем, разнообразные формы кооперации лишь смягчают и упорядочивают конкуренцию, но не ликвидируют ее. Сохраняется соперничество за ключевые места в приемной комиссии и за введение вступительного экзамена по тому или иному предмету. "Борьба, и временами довольно жесткая, идет за то, чтобы твой экзамен включили в число вступительных, -рассказывает все тот же И.П. - Вот, скажем, на юрфак надо сдавать историю и право, ну, сочинение, как обычно. Но ведь можно поставить еще один экзамен. И вот факультет романо-германской филологии начинает лоббировать включение иностранного в число вступительных. Я знаю, что в течение года в ректорате несколько раз принимали по этому поводу противоположные решения. В итоге иняз таки вошел в число вступительных. То же самое и на многих других факультетах". [19,стр.151]Понятно, что после того, как был назначен вступительный экзамен по иностранному языку, позиции преподавателей соответствующей кафедры на теневом рынке значительно упрочились, а цена их услуг существенно выросла.

И в конкурентной борьбе, и в институциональной организации "рынка зачислений" важная роль принадлежит вузовскому ректорату. При номинальной демократизации управления высшими учебными заведениями в большинстве вузов России сохраняется довольно строгое единоначалие, и решение ректора по тому или иному вопросу, как правило, принимается как окончательное. Понятно, что и операторы "рынка зачислений" обязаны считаться с указаниями начальства, у которого в теневой сфере есть и свои интересы, и свои операциональные приемы. "«Оптовые» взятки, как правило, даются на самом верху: ректор, проректор, - продолжает свой рассказ костромич Д. - Но на таком уровне взятки берут не от всех. Попасть к ректору и дать деньги непосредственно ему могут только те люди, которые занимают в городе достаточно высокое положение. Остальным приходится искать того человека, который мог бы взять деньги и поделиться с кем надо наверху. Это, кстати, не очень легко. Ведь ни на одном кабинете не висит табличка «Главный взяточник». Но кому нужно было, те находили".[19,стр.152]

Это свидетельство, помимо прочего, интересно и тем, что показывает: вузовский теневой рынок не является замкнутым и изолированным, а представляет собой органическую часть широко разветвленной сети других теневых рынков, операторы которых связаны между собой взаимным интересом и соответствующим спросом и предложением. Д. не говорит, кто эти "люди, которые занимают в городе высокое положение", но мы, опираясь на полученные ранее сведения, вполне можем предположить, что среди них окажется и коррумпированный чиновник администрации (например, ответственный за распределение жилплощади или строительство), и работник военкомата, и крупный милицейский чин. Понятно, что их расчет с ректором скорее всего произойдет не в наличных деньгах, но в форме взаимных услуг, а в некоторых случаях и вообще в кредит - в порядке накопления теневого капитала, использовать который представится возможность когда-нибудь в будущем.Так или иначе, но внутривузовская система теневых связей должна гибко реагировать на эту необходимость межрыночных обменов, которые ведутся ректоратом. Воспользуемся еще раз осведомленностью нашего респондента И.П. из Иванова. "Есть так называемый «ректорский список», - рассказывает он, - это такое внутреннее название, в общем-то всем, кто с этим связан, понятно, о чем идет речь. Это те люди, которые поступают непосредственно через ректорат. Это тоже явление достаточно нормальное, в смысле привычное, к нему все приспособились. Плохо, когда ректор превышает разумные пределы, то есть требует, чтобы приняли больше студентов, чем реально получается, исходя из негласного дележа мест между членами приемной комиссии. Еще хуже, когда ректорат в последний момент меняет правила. То есть договаривались на восемь человек, расчистили для них площадь, а из ректората приносят список, в котором пятнадцать. И крутись, как знаешь. Такое «нарушение конвенции», конечно, радости никому особой не доставляет, но приходится как-то выкручиваться. Ссориться с ректоратом нежелательно, из приемной комиссии можно и вылететь".[19,стр.153]

Сказанное нашим респондентом означает, что в поведении ректора - в силу наличия у него значительного административного ресурса - в определенных условиях может проявиться тенденция к монополизации "рынка зачислений". Впрочем, по нашей информации, пока такая вероятность существует лишь теоретически.

Плоды просвещения.

Гонку за вузовским дипломом можно рассматривать и как растянутую на годы инвестиционную акцию. Соискатели диплома понимают будущее его обретение как некую финальную операцию, которая может - хотя бы в долгосрочном периоде -капитализовать их вложения. Причем сама возможность успешной капитализации, ее характер и способы зависят от того, какой диплом окажется в руках у выпускника - экономиста, врача, инженера, переводчика и т. д. И мы, видимо, не очень погрешим против истины, если в соответствии с общей картиной взаимосвязи различных теневых рынков, открывающейся в рассказах респондентов, предположим, что в наши дни престиж вуза все в большей степени определяется не качеством знаний его выпускников, но спросом на профессии, дающие преимущества для работы в теневой сфере. Это, конечно, весьма ответственное предположение: если оно соответствует реальности, то отсюда следует, что в институтских аудиториях сегодня формируется новое коррупционное поколение. И, тем не менее, определенные основания для такого предположения у нас есть.

Как можно понять из неоднократных свидетельств наших собеседников, наибольшим спросом пользуется сейчас диплом юриста. Понятно, что люди именно с такими дипломами займут вскоре различные должности в органах МВД, ФСБ и других структурах, призванных обеспечивать правопорядок вообще и служить главным орудием общества в борьбе с коррупцией и теневой экономикой в частности. Однако, как мы уже выяснили, некоторые из этих структур (например, милиция) общественное мнение относит к числу наиболее коррумпированных, причем - выразимся максимально осторожно - не совсем безосновательно. Добавим к этому, что наши респонденты указывают на чуть ли не поголовное участие студентов юридических вузов в операциях на вузовских теневых рынках. Какое же использование диплома, полученного таким образом, можно считать наиболее вероятным? Быть может, будущие юристы - идейные люди и мечтают, продравшись сквозь тернии студенческой коррупционной практики и получив заветный "сертификат знаний", вырваться в конце концов на оперативный простор борьбы с коррупцией? Или, напротив, они потому и готовы выкладывать значительные деньги на вузовских теневых рынках, что надеются с помощью диплома получить такое место, которое позволит с лихвой компенсировать теневые затраты в той же теневой сфере?

У нас нет однозначных ответов на эти и подобные им вопросы. С одной стороны, мы не вправе утверждать, что среди преподавателей и студентов юридических и других факультетов нет честных людей, желающих передавать и получать знания и движимых благородными общественными целями. Но мы не вправе и игнорировать ту вузовскую практику, о которой рассказывают наши собеседники, равно как и озабоченность, высказываемую, скажем, такими людьми, как Б.С, офицер ФСБ из Уфы. "Разве это правильно, - сетует он, - что у нас на юридические факультеты или в Академию налоговой полиции принимают учиться за деньги, причем за большие - семь-десять тысяч долларов в год надо заплатить. Это что значит? Значит, что в органы придут работать дети воров и бандитов. Их же нужды они и будут обслуживать".[19,стр.154] .Возможно, тут есть преувеличение. Но это не значит, что можно позволить себе не прислушиваться к таким свидетельствам.

Теневой рынок медицинских услуг.

Некоторыми своими существенными признаками рынок медицинских услуг напоминает рынок знаний (или, вернее, рынок дипломов), с которым мы познакомились в предыдущей главе. Как и высшее образование, медицинская помощь в стране номинально остается, в основном, бесплатной. Действующие законы фактически относят систему медицинского обслуживания к разряду общественных благ, свободный доступ к которым в равной степени может иметь каждый гражданин. Конкуренция потребителей здесь не предполагается. Однако, как и в системе высшей школы, на деле оказывается, что реальный объем услуг, предоставляемых населению медицинскими учреждениями, во-первых, ограничен, а во-вторых, весьма дифференцирован по качеству. Высокоэффективная медицинская помощь - всегда большой дефицит. И эти обстоятельства неизбежно способствуют возникновению довольно острой конкуренции потребителей (пациентов), успех в которой всецело определяется их платежеспособностью. Понятно, что при официальном статусе системы медицинского обслуживания как государственной (то есть как общественного блага), вся эта конкуренция переносится в сферу теневых отношений.

Больничные поборы или кооперация нищих.

Между тем объективные предпосылки для возникновения теневого рынка в сфере медицинского обслуживания и разворачивающаяся здесь конкуренция потребителей находят далеко не однозначное отражение в общественном мнении. Чем меньше у человека возможность платить, тем более склонен он говорить о коррупции и вымогательстве со стороны медицинских работников. Такие суждения кажутся тем более обоснованными, что современное - без преувеличения катастрофическое - состояние медицинского обслуживания в России заставляет врачей и руководителей медицинских учреждений прибегать к некоторым экстраординарным мерам, чтобы хоть как-то обеспечить лечение и уход за больным. "Вымогательством, насколько я знаю, чаще всего занимаются работники здравоохранения, - полагает, например, двадцатидвухлетний ростовский студент А. - Сам я с этим сталкиваюсь регулярно. На обследование настоящее всегда нужно тратиться. Рентген, флюорография - за это всегда берут деньги, либо требуют, чтобы принесли пленку, но проще деньги дать. Рентгенологи часто просят прийти со своими материалами. Например, я диагностировал не так давно свою почку. Ее нужно было фотографировать. Мне сразу сказали - это стоит 100 рублей, если вы хотите, чтобы и снимок был хорошим, и результат мы написали хорошо. В больницах, где лежал я или мои знакомые, сразу говорили: «Если хотите нормальную кормежку, то либо приносите свою, либо платите нам...». За белье приходилось платить. Перевязки, шприцы также за деньги. То есть всегда мы платили за расходный материал, несмотря на то, что у нас были полисы".[19,стр.164]

Система медицинского страхования в России находится в зачаточном состоянии и существует лишь номинально. По крайней мере, наличие страхового полиса, которым, впрочем, формально наделяются все граждане без исключения, никак не сказывается на реальном качестве медицинского обслуживания. Есть у человека полис или нет, больница все равно нищая, и больным во всех случаях предлагается принять это во внимание. "Не так давно один из наших родственников сломал ногу, -рассказывает, например, СМ., преподаватель одного ростовского вуза. - Его привезли в больницу... Нам объяснили, что в больнице необходимо иметь свое постельное белье, бинты, шприцы, системы для капельниц, само собой - лекарства. К этому мы были готовы, потому что так живет весь Ростов (да и вся страна): все покупают медицинские средства сами и содержат больного полностью".[19,стр.164]

Отсутствие фиксированных норм деловой и профессиональной этики на рынке медицинских услуг размывает и делает неуловимой грань, отделяющую хоть и теневой, но "цивилизованный" рынок от откровенного вымогательства. Добровольно вступая в сделку с врачом, потребитель неизбежно выходит за пределы легального правового и этического поля и попадает в полную зависимость от субъективных представлений медицинских работников о том, что в данной конкретной ситуации возможно, а что недопустимо. Между тем субъективизм - как правовой, так и этический - в такой деликатной сфере, как медицинская помощь, создает основательные предпосылки для откровенно криминального поведения.

Как свидетельствуют наши респонденты, нормативная неопределенность, характерная для теневых сделок между врачом и пациентом, действительно открывает широкие возможности для разного рода злоупотреблений, вплоть до таких криминальных приемов, как шантаж и вымогательство. Для начала обратимся к относительно невинным случаям, в которых медицинские работники, по сути дела, выступают в роли мелких чиновников, в чьи обязанности входит проведение экспертиз и выдача заключений, необходимых для принятия различных административных решений. Поскольку в рыночных условиях любые административные решения, как мы уже знаем, имеют свою теневую цену, не приходится удивляться, что теневая цена назначается и за "прикладные услуги" медиков, которые в данном случае можно квалифицировать как корыстные лжесвидетельства. Ранее мы уже упоминали о фактах криминального партнерства медицинских работников с чиновниками военного ведомства по поводу освобождения от военной службы. Теперь обратимся к некоторым иным случаям, на которые указывают респонденты.

Рассматривая сделки предпринимателей и других граждан с чиновниками различных государственных служб или нелегальные операции в системе высшего образования и здравоохранении, мы выяснили, каким образом ценности, относящиеся к категории общественных благ (прежде всего, различные конституционные права), попадают в исключительное распоряжение частных лиц и, в конце концов, превращаются в товар теневого рынка. При этом мы, в основном, оперировали в пределах непроизводственной сферы, где теневой экономический интерес возникает в связи с такими, на первый взгляд, неэкономическими ценностями, как безопасность, престиж, здоровье и т. д. Производственной сферы экономики в этой главе мы касались лишь постольку, поскольку речь заходила о взаимоотношениях бизнеса с чиновниками, извлекающими ренту из своего административного положения; соответственно, и предприниматели интересовали нас прежде всего как взяткодатели или расчетливые плательщики "теневого налога". Однако экономическая логика требует, чтобы был поставлен и вопрос о том, откуда берутся средства, которыми предприниматели расплачиваются с чиновниками.Откуда берется "черная наличность"?

В общей форме ответ очевиден: источником этих средств может быть только производственная сфера. Причем сама возможность вступать в нелегальные сделки с чиновниками (а тем более расплачиваться неучтенной наличностью) предполагает существование достаточно обширного неучтенного, теневого производства и развитых теневых рынков - и рынков факторов, и рынков готовой продукции. В первой главе было показано, как различные теневые рынки формируются и функционируют в таком важнейшем производственном секторе экономики, как сельское хозяйство. Здесь же мы обратимся к той пестрой и весьма неоднородной области экономической деятельности, которую условно можно объединить понятием "сфера потребительских услуг" и которая занимает весьма существенное место в повседневной жизни российского горожанина .

Начавшаяся несколько лет назад либерализация экономики коснулась этой сферы едва ли не в первую очередь. Различные ремонтные мастерские, автосервис, парикмахерские, пошивочные ателье и прочие предприятия, оказывающие повседневные услуги населению, были (наряду с предприятиями торговли) первыми объектами, подлежавшими приватизации. В настоящее время эта отрасль в основном контролируется частным капиталом и представляет собой довольно развитой легальный рынок, которому свойственны и свободное ценообразование, и относительное равновесие спроса и предложения, и конкуренция производителей.

Однако цифры и факты показывают, что наряду с легальными рыночными операциями в сфере услуг часто практикуются различного рода нерегистрируемые сделки, общее число которых, по-видимому, позволяет говорить о существовании обширного теневого рынка (некоторые количественные данные будут представлены в следующей главе). Убедительные свидетельства этого мы находим и в материалах проведенных нами интервью: о своем участии в нерегистрируемых сделках рассказывают практически все наши собеседники. "У нас принята оплата услуг наличкой, - говорит, например, В.А., преподаватель вуза из Уфы. - Вот, видишь, ремонт в разгаре. Ребята трубы меняли - у них вроде ИЧП (индивидуальное частное предприятие). Они даже какую-то бумагу давали. Типа гарантип. Но не квитанцию. Деньги платил налом. А плитку клали, потолок, это просто работяги после работы приходили, делали”[19,стр.192]

.1.1 Легальные фирмы и неформалы

Если потребитель имеет дело с зарегистрированной фирмой, то, по нашей информации, ему при прочих равных условиях безразлично, платить ли в кассу по квитанции или непосредственно мастеру наличными, и он обычно платит так, как предлагает исполнитель работ. "Когда мои мастера спрашивают у клиента, нужна ли квитанция, - рассказывает о своей практике О.В., - мало кто говорит, что нужна. Люди все всё понимают и думают, что если мастер заинтересован, чтобы без квитанции ему платили, то и работу сделает понадежнее. Но если речь идет о гарантии, то здесь требуют оформления как положено. Да мы и сами не можем совсем уйти в наличность. Мы все-таки официально зарегистрированная фирма, и должны следить, чтобы был определенный баланс между налом и кассой. Мастера все опытные, сами смотрят по обстоятельствам".

Как видим, возможности легальной фирмы получать от потребителя наличные деньги без официального оформления все-таки ограничены. Да и потребитель, обращаясь в такую фирму, хотел бы полностью использовать преимущества именно легальной операции и, в частности, получить гарантии качества, которые должны быть оформлены официально . Однако эти преимущества легальной фирмы могут оказаться недостаточными, и тогда потребитель находит более выгодным и удобным обратиться к неформальному производителю. "За услуги я плачу либо по счету в фирме, либо исполнителю на руки, - рассказывает ростовский студент А. - По счету я магнитофон ремонтировал, сам возил в фирму. Наличными родители за ремонт квартиры с работягами расплачивались. Всегда есть такая ситуация: если ремонт техники происходит у заказчика на дому, -обращаешься к человеку, которого знаешь, и он делает, - то, понятно, расплачиваешься наличными. А если в сервисный центр нужно вести технику, то ты платишь по квитанции. Цены, кстати, не сильно отличаются, и мне все равно как платить. Но все-таки наличными лучше платить, потому что меньше проблем возникает. А вот в фирме нужно выписать чек, потом нужно искать то кассу, то менеджера, и обратно. То есть мне нужно побегать, для того чтобы просто отдать свои деньги. Что касается оплаты наличными исполнителю, то даже если по одинаковой цене с фирмой платишь, он сделает работу лучше, или хоть чуть-чуть качественней. Или с уважением отнесется к тебе и к твоей технике".

Выбор, перед которым оказывается потребитель, касается как содержания и качества услуги, так и формы оплаты, причем предпочитается именно платеж неучтенной наличностью, который не всегда принят при расчетах с легальной фирмой, но оказывается единственно возможным для незарегистрированных предприятий или для индивидуальных мастеров-неформалов . Удачный расчет конкурентных возможностей предприятий, оперирующих "в тени" и работающих вполне легально, находим в интервью В.Ю., замдиректора по производству на частном заводе в Ростове-на-Дону: "У меня машина, которую временами приходится чинить. Здесь важно, где машина ломается, если это близко к станции техобслуживания, то выхода у меня нет. Еду туда. Но если машина ломается далеко от станции, то мне уже по расстоянию все равно: на СТОА (станция технического обслуживания) автомобиль тащить или к знакомому частнику. Я, конечно, поеду к частнику, потому что у него дешевле я починюсь. А на СТОА очень высокие расценки. Плюс к тому мне нужно еще машину помыть, а это тоже стоит у них 80-100 рублей. Мне нужно всего-то заменить какую-то деталь, а на СТОА - без разницы: машину в мойку. В каждой подворотне сейчас есть мастера по ремонту автомобилей, да и сторговаться с ними всегда можно: он запросит 150 рублей за ремонт, а ты говоришь - 80. Вот на 100 рублях и сойдетесь. Это очень частое явление.

Последствия.

Теневая экономика порождает ряд последствий, негативно сказывающихся на экономике государства в целом. Вот лишь некоторые из этих следствий:

·    Сокращается налоговая база. Как следствие, растет налоговый пресс на легальный сектор экономики.

·        Снижается конкурентоспособность легальной экономики. Это в свою очередь подталкивает и другие экономические структуры к уходу в тень.

·        Усиливается ресурсное обеспечение коррупции, что ведет к росту ее масштабов.

·        Неконтролируемые крупные финансовые ресурсы позволяют влиять на государственную политику, СМИ и избирательные компании различного уровня. Это также способствует развитию коррупции.

·        Неконтролируемые крупные финансовые ресурсы позволяют влиять на государственную политику, СМИ и избирательные компании различного уровня. Это также способствует развитию коррупции.

·        Происходит перераспределение национального дохода в пользу элитной группы, обусловленное коррупцией и контролем криминальных групп над теневой экономикой. Это ведет к сильному имущественному расслоению и росту конфронтации в обществе.

·        Происходит утечка капиталов за границу.

·        Расширяется неконтролируемая торговля низкокачественными товарами и товарами, опасными для потребителя.

·        Трудность оценки масштабов теневой экономики приводит к большим ошибкам в определении важнейших экономических и социальных показателей развития общества. Это затрудняет выработку верных управленческих решений на различных уровнях.

Выводы

. Таким образом бизнес, основанный на операциях с "черным налом", выигрывает конкуренцию у бизнеса, официально регистрирующего свои финансовые потоки. Причину увидеть нетрудно: наличный платеж не только дешевле, удобнее технически, поскольку связан с меньшими трансакционными издержками и гарантирует лучшее качество, но и, как оказывается, более привлекателен психологически, т.к. позволяет установить прямые межличностные отношения между потребителем и исполнителем работы. В результате таких прямых контактов могут сложиться долговременные взаимовыгодные отношения. При этом субъектами теневого порядка выступают не только производители товаров и услуг, но и их потребители. Речь, таким образом, идет не просто о злоупотреблениях в отдельных ведомствах и группах населения (среди чиновников, предпринимателей, работников милиции, высшей школы, образования и т. д.), но о всеобъемлющей плотной социальной материи, о коррупционно-теневой среде, которую нельзя быстро изменить никакими законодательными и репрессивными мерами хотя бы потому, что для реализации таких мер в обществе нет соответствующих субъектов. По крайней мере, на это указывают свидетельства наших собеседников о поведении и нравах людей, работающих в системе исполнительной власти, включая органы охраны правопорядка.[19, с. 204].

. Особенность переживаемого страной периода заключается не столько в недостаточном развитии рыночных отношений, сколько в чрезмерно широком распространении принципов рыночного поведения. В частности, объектом рыночной конкуренции становятся все без исключения общественные блага, доступ к которым по закону должен быть равным для всех граждан в силу равенства их конституционных прав. В этих условиях исполнительная власть, бюрократия, в чьи прерогативы входит распоряжение общественными благами, получает важные рыночные преимущества. Чиновничество реализует свои преимущества на многообразных и связанных между собой теневых рынках. Такие рынки, генетически и исторически восходящие к советской эпохе, после легализации частной собственности получили новые импульсы для расширения и развития именно потому, что расширилась область самих конституционных прав, являющихся главным объектом теневой приватизации и основным товаром на нелегальных рынках.

. Превращение общественных благ в рыночный товар происходит при сочетании формально-юридических деклараций о максимально широких конституционных гарантиях с их острейшим дефицитом в правоприменительной практике. Материалы показывают, что ни один из респондентов, чьи законные права нарушаются, не предпринимал и не собирается предпринимать никаких попыток защитить их в судебном порядке. В сложившихся условиях их выгоднее выкупить, осуществив теневую сделку с их фактическим держателем (чиновником, милиционером и др.), чем отстаивать в законном порядке. Проявляя готовность вступать в такого рода сделки, люди фактически дают понять, что существующие в обществе механизмы обеспечения их прав ненадежны, а потому в своей деловой и частной повседневной жизни попросту не принимают их в расчет. Но если есть принципиальная возможность рыночных операций с таким нерыночным товаром, как конституционное право, то воспользоваться этой возможностью могут не только те, кто хочет получить (за деньги) свои законные права, но и те, кто стремится купить товар, названный нами "разрешением на правонарушение". В полученных свидетельствах эта закономерность тоже получила выразительное эмпирическое подтверждение. Вместе с тем в них отчетливо проявилась и главная линия социальной дифференциации, проходящая сегодня между теми, чья платежеспособность позволяет им оперировать на теневых рынках, и теми, чьи доходы для этого недостаточны.

. Еще один результат исследования, который представляется существенным, заключается в обнаруженной нами тенденции к институционализации теневых рынков, к выработке определенных норм и правил их функционирования, обладающих той или иной степенью обязательности. Речь идет, иными словами, о формировании своего рода теневого порядка, существующего параллельно официальному и во многом вопреки ему. Этот порядок в разных сферах жизнедеятельности проявляется по-разному и находится на разных стадиях развитости. В одних случаях (система здравоохранения) теневой рынок стихиен и хаотичен, в других (высшая школа, в значительной степени - милиция) имеет место внутрикорпоративная горизонтальная кооперация или вертикальная иерархическая самоорганизация, в третьих (государственный аппарат и бизнес) - налицо вполне развитые формы межкорпорационной ин-ституционализации. Последний случай представляется наиболее интересным и важным. С одной стороны, он свидетельствует о том, что возможности упорядочивания нелегальных отношений выше тогда, когда сами партнеры являются структурированными легальными субъектами, и ниже тогда, когда один или оба партнера выступают в роли стихийных (и разовых) индивидуальных поставщиков и покупателей тех или иных услуг. С другой стороны, межкорпоративные постоянные отношения бюрократии и бизнеса, при которых в рыночный оборот вовлекаются нередко значительные ресурсы, связаны с повышенным риском, причем для обеих сторон: чиновнику угрожают юридические санкции за взяточничество и злоупотребление служебным положением, а предприниматель не может быть до конца уверен в том, что чиновник его не "кинет", отказавшись предоставлять оговоренную и заранее оплаченную услугу. Вот почему возникновение института посредничества, неоднократно упоминаемого нашими респондентами, представляет значительный интерес для понимания происходящего сегодня на российских теневых рынках и тенденций их развития. Уже сама легализация этого института (введение в штатное расписание специальных должностей, создание посреднических фирм) свидетельствует о том, что и на нелегальных рынках, как выразился один из наших собеседников, вполне возможно движение от "дикости" к "цивилизованности".

. Процессы, происходящие сегодня в пространстве "бизнес - бюрократия", чрезвычайно важны для понимания реальных, а не иллюзорных перспектив перехода от теневого беспорядка и вырастающего из него теневого порядка к порядку правовому. Полученная нами информация укрепила нас в мысли, что внутри этого пространства такой переход невозможен: какие бы законы ни принимались, взаимосвязанные и вполне рациональные интересы чиновников и зависимых от них предпринимателей их исполнение заблокируют. Однако, судя по нашим данным, перспектива начинает просматриваться в пространстве "бизнесмен - потребитель". Мы выяснили, что единственным источником ресурсов, поступающих на теневые рынки непроизводственной сферы, является сфера производственная. В свою очередь, познакомившись с одним из ее сегментов, в котором производятся потребительские услуги, мы могли убедиться в том, что теневые рынки в этой сфере возникают и существуют лишь постольку, поскольку они соответствуют экономическим предпочтениям потребителя. Тем самым именно население (не только городское, но, как было показано в предыдущей главе, и сельское) поддерживает нелегальный рынок потребительских услуг, а значит, в конечном счете, и всю систему российских теневых рынков. Экономическая природа этой поддержки проста и очевидна: возникающая на данном рынке конкурентная среда - не в последнюю очередь благодаря присутствию на нем производителей-неформалов - вполне соответствует интересам потребителя. Поэтому легализация деятельности неформалов - посредством предоставления им льготных условий существования - могла бы стать естественным и логичным шагом на пути от теневого порядка к правовому. Это, разумеется, не панацея от коррупции и всего, что с ней связано. Это - наряду со снижением налогов для легальных фирм - всего лишь первый шаг в данном направлении, но зато такой, который подготовлен стихийным течением экономической жизни, а не бесконечно далекими от нее умозрительными решениями, которые готовятся и принимаются в начальственных кабинетах.

С другой стороны, налицо некоторые выгоды от теневой экономики. Наиболее очевидная выгода это то, что теневая экономика поддерживает экономическую активность вообще. Так как часть денег, полученных от теневой экономики, в конечном итоге потребляются легальной экономикой, теневая экономика может даже позитивно влиять на легальный рост и на сбор налогов. Теневая экономика может также создавать конкуренцию официальной экономике, создавать новые рынки, увеличивать финансовые запасы и быть источником предпринимательского опыта, который так необходим в переходный период. В социальном аспекте теневая экономика является работодателем малообеспеченным людям, а безналоговая теневая экономика может иметь позитивный эффект на распределение дохода.

Библиография

1.   Жанна Трофимова, «Бой с «тенью»//Российская газета - Российская бизнес-газета» №602 от 8 мая 2007 г.

2.      Дружинин Б.А., «Теневая экономика», Москва «Экономика», 1991 г.

.        Исправников В.О., Куликов В.В., «Теневая экономика: Иной путь и третья сила». - Москва: Фонд «За экономическую грамотность», 1977 г.

.        Сайт Ассоциации исследователей экономики общественного сектора (ASPE). Яковлева А.А., Кузнецова П.В., Фоминых А.К., «Идентификация неформальных бизнесгрупп для целей налогового администрирования».

.        Ореховский П., «Статистические показатели и теневая экономика»//Российский экономический журнал, №4, 1996 г.

6.   Закон N273-ФЗ «О противодействии коррупции», Федеральный закон Российской Федерации от 25 декабря 2008 г, М.2009.

7.      Ариас Санчес, Основы борьбы с коррупцией (системы общегосударственной этики поведения), предисловие, Под ред. С. В. Максимова - М.: 1999

.        Цуриков А., Цуриков В. «Экономический подход к анализу корыстных преступлений»//Вопросы экономики, №1, 2007г.

.        Клямкин И., Тимофеев Л., «Теневая Россия», экономико-социологические исследования. Москва 2000г., Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ), центр по изучению нелегальной экономической деятельности.

Примечание

Таблица 1. Оценки объёмов теневой экономики

Таблица 2. [10]. Оценки размеров теневой экономики в начале 1990 - х в некоторых развитых странах, в % от ВВП.

Таблица 3. Критерии типологизации теневой экономики

Таблица 4. Данные коррупции по России <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F> в процентах от ВВП