Но относительно содержания понятия самозащиты в дореволюционной российской цивилистической доктрине не было единства. Не было и единой терминологии. Характеризуя это правовое явление, русские ученые помимо термина «самозащита» использовали также ряд других. Тем не менее, несмотря на отсутствие единого терминологического аппарата, можно выделить понятия, наполняемые различными авторами одинаковым содержанием. Наиболее широкой правовой категорией, которая использовалась в трудах русских цивилистов, исследовавших самозащиту, являлось понятие внесудебных средств защиты и осуществления прав, противопоставляемое судебным (юрисдикционным) средствам.
Почти все ученые более или менее четко различают понятия самообороны (к которой русские цивилисты относили случаи необходимой обороны и крайней необходимости) и самоуправства. Определяли они эти понятия, а также их соотношение с категорией самозащиты, по-разному. Здесь точки зрения русских цивилистов можно классифицировать следующим образом. Наиболее широко определил границы категории самозащиты Мейер Д.И. - по его мнению, самозащита включает в себя и самооборону («самоличное отражение посягательств на право»), и самоуправство («самоличное восстановление уже нарушенного права»). Нужно отметить, что к ненаказуемому самоуправству Мейер Д.И. относил, в числе других случаев, и право удержания.
Противоположная точка зрения получила отражение у К.Н. Анненкова. Этот ученый вкладывал в понятие самозащиты гораздо более узкое содержание, понимая под ней только самооборону. При этом данная позиция характеризуется резко негативным отношением к самоуправству. Можно отметить, что такое понимание рассматриваемого института основано на буквальном толковании положений действовавших в то время российских гражданских законов. Что касается права удержания, то К.Н. Анненков, не относя его к самообороне, и строго отличал его от самоуправства, и называл «особым правом» в пользу держателя вещи. Позиция, наиболее ярко выраженная в трудах В.И. Синайского, сходна с точкой зрения Д.И. Мейера, с той разницей, что В.И. Синайский, судя по всему, не включал право удержания в категорию дозволенного самоуправства (которое он называл самопомощью), а рассматривал право удержания, так же как и К.Н. Анненков, в отдельности. В принципе, такое понимание и получило отражение в проекте Гражданского уложения Российской империи. В дореволюционной цивилистической доктрине практически не был разработан вопрос о возможности самозащиты прав, вытекающих из обязательственных отношений. В основном примеры, которые приводились учеными, касались самостоятельной защиты лицом своих прав, имеющих абсолютный характер, а судебная практика положительно относилась к самозащите обязательственных прав.
Термин «самозащита» встречался в советской юридической научной и учебной литературе и раскрывался как «своеобразный способ защиты гражданских прав». Хочется подчеркнуть, что и тогда О.А. Красавчиков проводил различие между самозащитой и другими способами, которые назывались им «формы защиты гражданских прав».
В.П. Грибанов под самозащитой гражданских прав понимал только совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий фактического порядка, направленных на охрану его личности или имущественных прав и интересов. К мерам самозащиты он относил необходимую оборону и крайнюю необходимость. Действия же юридического порядка, применяемые непосредственно самим управомоченным лицом, рассматриваются им под термином «юридические меры оперативного воздействия».
Г.Я. Стоякин определял меры самозащиты как «предусмотренные законом односторонние действия юридического или юридико-фактического характера, применяемые управомоченным на их реализацию субъектом и направленные на пресечение действий третьих лиц, нарушающих его имущественные или неимущественные права».
.2 Понятие и способы реализации самозащиты в российском праве в современный период
С введением в российское законодательство юридической конструкции «самозащита гражданских прав» (ст. ст. 12, 14 ГК РФ) естественным образом возник вопрос о содержании законодательных терминов, ее образующих. В наибольшей степени интересам цивилистики и гражданского оборота отвечало бы разрешение данного вопроса на законодательном уровне. Однако отечественный законодатель ограничился простым упоминанием о допустимости самозащиты гражданских прав (ст. 14 ГК РФ), предоставляя тем самым свободу судебному и доктринальному толкованию. Вопросы цивилистической концепции самозащиты до сих пор не исследованы с достаточной полнотой и являются предметом дискуссии. К таким дискуссионным моментам относится в первую очередь понятие самозащиты гражданских прав. Юридическая наука не выработала единого подхода к понятию самозащиты. Определения, предлагаемые различными учеными, зачастую настолько противоречат друг другу, что даже простой выбор того или иного определения в качестве наиболее обоснованного представляется невозможным без надлежащего исследования и сравнения. Высшие судебные инстанции до настоящего времени не уделили внимания понятию самозащиты. При этом в судебной практике вопрос о квалификации тех или иных действий в качестве самозащиты права встречается не так уж и редко, в особенности при рассмотрении споров, связанных с исполнением договоров. Несмотря на большое количество судебных актов, в которых встречается ссылка на ст. 14 ГК РФ вопрос о понятии самозащиты в решениях судов по конкретным делам не затрагивается, поэтому говорить о понятии самозащиты, сложившемся в судебной практике или хотя бы сформулированном в порядке прецедента, не представляется возможным. Нормы других отраслей права не представляют достаточного материала для раскрытия понятия «самозащита», поскольку посвящены характеристике отдельных ее способов. С учетом выше изложенного, научное определение самозащиты приобретает большое практическое значение.
В литературе термин «самозащита гражданских прав» употребляется, как минимум, в трех различных значениях:
‒ неюрисдикционная форма защиты гражданских прав, проявляющаяся через действия заинтересованного лица;
‒ право на самозащиту (определяемое как элемент правоспособности, правомочие в составе субъективного гражданского права, секундарное право или самостоятельное гражданское право);
‒ гражданско-правовой институт.
Очевидно, что содержание понятия самозащиты будет разным в зависимости от того, с какой из указанных точек зрения рассматривать ее сущность. Представляется целесообразным рассматривать понятие самозащиты как объекта правового регулирования с точки зрения действующего законодательства. Буквальное толкование ст. 14 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что ею регулируется деятельность по самостоятельной защите прав, не основанная на специальном полномочии (юрисдикции). На это указывает употребление термина «самозащита» в сочетании со словами «допускается», «способы» и «действия», которые лексически не соотносятся с терминами «право» и «правоотношение», поскольку право невозможно «допустить», а у правоотношения не существует «способов». Поэтому исходной посылкой для исследования понятия «самозащита гражданских прав» является ее восприятие в качестве одной из неюрисдикционных форм защиты гражданских прав либо единственной такой формы (если по ходу исследования будет установлена тождественность этих понятий).
Понятие самозащиты неоднократно менялось с самого момента своего возникновения, что может объясняться эволюцией правового регулирования. Содержание права на самозащиту в отечественном и зарубежном законодательстве в разное время было неодинаковым: либерализация взглядов законодателя всегда сопровождалась расширением понятия, распространением на больший круг отношений ‒ что, в частности, имеет место в современном российском законодательстве. Напротив, при ужесточении позиции государства в отношении самозащиты из закона исчезало даже само ее определение, как это было в советский период. Данная особенность должна быть принята во внимание при рассмотрении понятия самозащиты в современном гражданском праве. Хронология цивилистических изысканий в области самозащиты позволяет разделить их на три самостоятельных этапа: первый - с середины XIX в. до 1917 г., второй - с 1960-х по 1980-е гг. и третий - с 1994 г. по настоящее время.
Юридической наукой XIX ‒ начала XX вв. было выработано три взгляда на самозащиту. Основоположник российской цивилистики Д.И. Мейер и его последователи считали, что «самозащита может выразиться или в виде самообороны, то есть самоличного отражения посягательств на право, или в виде самоуправства, то есть самоличного восстановления уже нарушаемого права». Другие ученые, напротив, рассматривали самозащиту как оборону личности и имущества от насилия, в противоположность самовольному восстановлению нарушенного права (самоуправству).
К.Н. Анненков писал, что «под самообороной следует понимать вообще акт защиты или отражения даже силой каких бы то ни было посягательств на личность, жилище, или на спокойное обладание и пользование имуществом, производимого все равно ‒ насильно или без насилия, как лично, со стороны лица управомоченного, так и с помощью других людей, или же и самостоятельно этими последними, при наличности того лишь условия, чтобы посягательство было противозаконно». Наконец, некоторые авторы выделяли два формы самостоятельного осуществления права: самозащиту и самопомощь. Основой для первой из указанных точек зрения служили законодательство и правовая доктрина Германии, в то время как другие концепции больше опиралась на отечественное законодательство.
Значение самозащиты для гражданского права не может быть усвоено без рассмотрения вопроса о том, какое место ей отводится в системе средств правового регулирования гражданского оборота. Такая система именуется механизмом правового регулирования и складывается из следующих элементов: юридических норм, правоотношений (субъективных прав и обязанностей) и актов реализации прав и обязанностей. В его состав входит совокупность охранительных средств и способов защиты, именуемая механизмом защиты субъективных прав.
Самозащита гражданских прав является неотъемлемой частью механизма защиты субъективных прав, взаимодействуя с субъективным гражданским правом двояким образом ‒ через нормативные положения (меры самозащиты) и деятельность управомоченного субъекта (способы самозащиты); выполняет одновременно несколько различных функций. Она представляет собой комплексное явление, выходящее далеко за рамки категории правомерных действий или бездействия. Поэтому не представляется возможным охарактеризовать роль самозащиты в рамках какой-либо отдельно взятой правовой категории (например, юридических фактов). Поскольку самозащита является частью механизма гражданско-правовой защиты, прежде всего, она должна рассматриваться как правовое средство в широком смысле. В литературе правовым средствам дано несколько определений. Так, С.С. Алексеев считает, что правовые средства суть институционно-обособленные правовые формы ‒ субъективные гражданские права и обязанности, правовые нормы, юридические институты, правовые режимы и другие структурные комплексы («институционная теория»).
Б.И. Пугинский, исследуя средства правового обеспечения, понимает под средствами защиты правомерные действия. По мнению А. В. Малько, правовые средства ‒ это «правовые явления, выражающиеся в инструментах (установлениях) и деяниях (технологии), с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права, обеспечивается достижение социально полезных целей». Инструментами являются правовые дозволения и запреты, а к деяниям относятся акты реализации прав и обязанностей как самостоятельный элемент механизма правового регулирования. С позиции вышеуказанной концепции к первой категории средств (инструментам) относится предусмотренное законом субъективное право на защиту, а самозащита гражданских прав принадлежит ко второй (технологиям). Иными словами право на самозащиту и акт его реализации являются средствами охраны субъективного гражданского права.
Вывод о множественной природе охранительных правовых средств подтверждается положениями действующего законодательства и юридической науки. Так, из текста ч. 3 ст. 46 Конституции РФ видно, что законодатель под юридическими средствами защиты гражданских прав понимает как инструменты, так и деяния. Анализируя расположение норм ст. ст. 44-46 Конституции РФ в главе «Права и свободы человека и гражданина» можно предположить, что закон предусматривает защиту не только в виде общей гарантии, но и в качестве правового средства для реализации конкретных прав и свобод. Современной цивилистике известны оба аспекта понимания защиты как правового средства. В частности, одни ученые выделяют понятие «средство защиты», представляющее собой действие по защите прав, которое совершается при установлении нарушения права; примечательно также то, что подавляющее большинство определений самозащиты включает в себя слово «действия». В работах других ученых отражен взгляд на правовые средства как сугубо субстанциональные феномены. Приведенные выше взгляды могут быть с полным основанием применены к самозащите гражданских прав, поскольку самозащита рассматривается нами в качестве одной из форм защиты. Взгляд на самозащиту, как на средство-действие в целом представляется более обоснованным. Сущность защиты и самозащиты в гражданском праве состоит в правомерной деятельности, направленной на обеспечение неприкосновенности субъективных гражданских прав, а право на самозащиту выступает необходимой предпосылкой этой деятельности.
Природа самозащиты может рассматриваться и с других позиций, если обратиться к развернувшейся в юридической науке дискуссии о роли защиты прав. Так, одни ученые определяют защиту как функцию, осуществляемую путем применения компетентными органами любых гражданско-правовых санкций («теория функций»); другие видят в ней систему мер, предусмотренных законом для борьбы с правонарушениями («теория мер»); третьи рассматривают защиту через призму деятельности управомоченного субъекта или компетентного органа по устранению препятствий на пути осуществления субъектами своих прав («теория деятельности»). С учетом специфики частного права далеко не все указанные теории адекватно отражают роль защиты гражданских прав. Так, «теория функций» представляется нам неприменимой к самозащите гражданских прав, поскольку самозащита не является обязанностью управомоченного субъекта, между тем как функция предполагает обязанность. «Теория мер» рассматривает защиту как статическое явление, но игнорирует деятельность субъекта по выбору и применению средств самозащиты; отношения, складывающиеся в процессе применения правоохранительных мер. «Теория деятельности», напротив, оставляет без внимания правовые средства защиты. Подводя итог сказанному, необходимо признать, что именно «теория средств» наиболее точно отражает двойственность самозащиты (как субъективного права и как действия).
С учетом положений «теории мер» и «теории деятельности» И.А. Сушкова предлагает рассматривать самозащиту как правовое средство охранительного характера, основанное на субъективном охранительном праве и реализуемое посредством охранительного правоотношения.
Как указывалось ранее самозащита является одной из форм защиты гражданских прав и может осуществляться различными способами. В силу разнообразия гражданских прав, способы их самозащиты также весьма разнообразны. Поэтому предпосылкой для рассмотрения отдельных способов самозащиты гражданских прав является их систематизация по некоторым наиболее значимым критериям. Но прежде чем перейти к рассмотрению систематизации способов самозащиты, необходимо отметить отсутствие единообразного подхода к содержанию категории «способы самозащиты гражданских прав», которое выражается в отнесении к числу таких способов определенных действий. В этой связи представляется целесообразным произвести обзор мнений по данному вопросу, сложившихся в научной литературе. Поскольку законодатель, упоминая о способах самозащиты гражданских прав, не приводит даже примерного их перечня, вопрос о том, какие действия следует относить к способам самозащиты, в настоящее время является дискуссионным.
Следуя определению понятия самозащиты в научной литературе, можно выделить пять основных подходов к определению круга способов самозащиты гражданских прав. Соответственно, способами самозащиты гражданских прав считаются:
) фактические действия (необходимая оборона, крайняя необходимость) и меры охранительного характера;
) фактические действия и удержание;
) меры оперативного воздействия;
) фактические действия и меры оперативного воздействия;
) фактические действия, меры оперативного воздействия, включая удержание.
Наиболее обширный перечень способов самозащиты гражданских прав приведен в работах Э. Страунинга и С. Веретенниковой. Но даже его нельзя считать окончательным, поскольку в последнее десятилетие в литературе наблюдается тенденция к его расширению. В то же время некоторыми исследователями высказываются предложения исключить из числа способов самозащиты целый ряд действий. В связи с наличием множества противоречивых подходов в некоторых работах были предприняты попытки выделить самозащиту как широком так и в узком смыслах.
Основываясь на том, что понятие самозащиты в современном праве включает фактические и юридические действия (бездействие), применяемые субъектом для защиты своих прав ‒ во внедоговорных и в договорных отношениях, Б.М. Братусь полагает, что к способам самозащиты гражданских прав необходимо относить любые самостоятельные действия заинтересованного лица, осуществляемые им помимо воли нарушителя его права, без обращения к судебным и административным органам. Под указанные критерии, в частности, подпадают: действия в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости; владельческая самозащита; меры оперативного воздействия, включая удержание; присвоение задатка; продажа залога или удерживаемой вещи, продажа предмета договора подряда (п. 6 ст. 720, ст. 738 ГК РФ); изъятие арендованного судна арендодателем (ст. ст. 208, 221 КТМ РФ, п. 5 ст. 65 КВВТ РФ) и некоторые другие деяния. Вместе с тем приведенный перечень не подлежит расширению за счет институтов, имеющих самостоятельную правовую природу и другие функции: страхование, залог, гарантия, патронаж и действия в чужом интересе. Кроме того, от способов самозащиты следует отличать акты нор моральной хозяйственной деятельности. При всем сходстве с самозащитой данные действия имеют иную цель ‒ обеспечение интересов третьих лиц в условиях непредвиденной ситуации. Далее, в отличие от действий в состоянии крайней необходимости, указанные акты не влекут причинение ущерба имуществу третьих лиц. В то же время безосновательным представляется исключение из сферы самозащиты гражданских прав такого способа, как необходимая оборона. Безусловно, данные понятия по своему значению не совпадают: необходимая оборона охватывает не только случаи защиты гражданских прав и потому носит межотраслевой характер, а самозащита гражданских прав осуществляется не только путем физического отражения противоправного посягательства на имущество. Вместе с тем гражданско-правовые проявления необходимой обороны («защита личных и имущественных прав обороняющегося или других лиц от общественно опасного посягательства») в законодательстве зарубежных стран охватываются понятием «самозащита». Проявлением необходимой обороны в гражданском праве может считаться владельческая самозащита.
Итак, самозащита гражданских прав представляет собой собирательное понятие для связанных с самостоятельным пресечением правонарушения случаев защиты гражданских прав, условия применения которых, установлены действующим законодательством.
Бурный рост количества способов самозащиты в последнее десятилетие выдвигает на первый план задачу их научной систематизации. В литературе признавалось, что действия по самозащите гражданских прав далеко не однородны, однако в целом проблема классификации способов самозащиты еще не получила достаточного освещения.
Таким образом, правовому регулированию самозащиты гражданских прав в науке советского и российского гражданского права уделялось немалое внимание, что во многом способствовало выяснению понятия, роли и значения самозащиты гражданских прав в системе иных способов защиты. Судебный порядок защиты гражданских прав является доминирующим, но не единственным способом их защиты, потому что действующее гражданское законодательство дополнительно предусматривает для субъектов договорных правоотношений нормы самозащиты всеми не запрещенными законом средствами.
Развитие правового регулирования самозащиты гражданских прав имеет особенно большое значение для договорных отношений, поскольку для полноценной и эффективной реализации законных интересов заинтересованному субъекту необходимо самому ограждать их осуществление от разнообразных нарушений, своевременно осведомлять контрагентов о своих намерениях и самостоятельно использовать имеющиеся правовые средства самозащиты. Это влечет необходимость изучения специфики самозащиты гражданских прав в договорных отношениях, применяемой сторонами по договору в целях надлежащей реализации принадлежащих им прав, а также в целях пресечения собственными средствами неправомерных действий контрагента по договору.
В правовой науке существуют различные научные труды, посвященные отдельным вопросам, связанным с применением различных способов самозащиты, соотношению самозащиты со смежными правовыми институтами. Вместе с тем, множество проблем, возникающих в рамках применения правовых норм о самозащите гражданских прав, остаются неисследованными либо дискуссионными, что создает немало трудностей в практической деятельности участников договорных отношений, а также правоприменительных органов, которые постоянно сталкиваются с проблемами правовой неопределенности многих вопросов, касающихся оснований и порядка применения самозащиты гражданских прав в договорных отношениях.
Во-первых, законодательство не содержит понятия самозащиты гражданских прав, не раскрыта сущность самозащиты гражданских прав в договорных отношениях, право на самозащиту определено лишь в общих чертах, что затрудняет практическое применение самозащиты в виду ее частого смешения с неправомерными действиями лица, нарушающими права и интересы других участников гражданских правоотношений.
Во-вторых, выделение общих условий самозащиты, которые выражаются в том, что способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не должны выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения, не в полной мере отвечает целям самозащиты, применяемой в договорных отношениях.
В-третьих, разновидности способов самозащиты, предусмотренные современным гражданским законодательством, не систематизированы, что не дает современной правоприменительной практике должного и необходимого теоретического и нормативного основания, которое позволило бы четко и единообразно разрешать споры, возникающие при применении самозащиты гражданских прав.
В-четвертых, существуют пробелы и неопределенности в правовом регулировании самозащиты, осуществляемой в виде превентивных и пресекательных мер и применяемой в договорных отношениях.
В-пятых, в недостаточной степени разработан порядок совершениях действий в рамках самозащиты стороной по договору в целях защиты своих прав.
Глава 3. Соотношение самозащиты с другими способами защиты прав самостоятельными действиями
.1 Самозащита, необходимая оборона и действия в состоянии крайней необходимости
Способы самозащиты весьма многообразны. В рамках конституционного права закрепляются следующие способы: обжалование действий должностных лиц, обращение в средства массовой информации, использование правозащитных организаций и общественных объединений.
По своей юридической природе самозащита ‒ межотраслевое правовое явление, так как ее основу составляют нормы различных отраслей права: гражданского, трудового, уголовного и административного.
Самозащита названа в перечне способов защиты гражданских прав, данном в ст. 12 ГК РФ. Но, вместе с тем, отечественный законодатель счел необходимым конкретизировать условия применения самозащиты права, посвятив ей отдельную статью Гражданского кодекса РФ (ст. 14). В ней говорится, во-первых, о допустимости самозащиты гражданских прав, а во-вторых, о том, что «способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения».
Приведенная здесь формулировка правовой нормы, составляющей содержание части 2 статьи 14 ГК РФ, значительно сближает институт самозащиты права в гражданском праве с институтом необходимой обороны в уголовном праве, так как ч. 1 ст. 37 УК РФ в своей первоначальной редакции гласила: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав, обороняющихся или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». Далее, в ч. 3 той же статьи, уточнялось, что «превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».
Очевидно, абсолютно то же самое имеет в виду и гражданский законодатель, понимая под «соразмерностью» соответствие средств самозащиты права его нарушению, а под «выходом за пределы действий, необходимых для его пресечения» - не что иное, как «явное несоответствие...», аналогичное нормам УК РФ.
Самозащита гражданских прав с позиций теории - это форма их защиты, допускаемая тогда, когда потерпевший располагает возможностями правомерного воздействия на нарушителя, не прибегая к помощи судебных или иных правоохранительных органов. В рамках этой формы защиты обладатель нарушенного или оспариваемого права может использовать различные способы самозащиты, которые должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения (статья 14 ГК)».
В числе способов самозащиты гражданских прав можно назвать:
а) действия, совершенные в состоянии необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ);
б) действия совершенные в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ);
в) меры самозащиты, применяемые на основании норм Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации. Так, например, ст. 156 действующего КТМ РФ устанавливает право каждой из сторон договора морской перевозки груза отказаться от его исполнения, в случае если до отхода судна от места погрузки груза наступили следующие обстоятельства: «...а) военные или иные действия, создающие угрозу захвата судна или груза; б) блокада места отправления или места назначения; в) задержание судна по распоряжению соответствующих властей по причинам, не зависящим от сторон договора морской перевозки груза; г) привлечение судна для государственных нужд; д) запрещение соответствующими властями вывоза груза, который предназначен для перевозки, из места отправления или ввоза груза в место назначения...» Указанные обстоятельства, однако, являются основанием для отказа от договора в случае, когда связанная с ними задержка судна предвидится кратковременной.
Несмотря на это, отказ от исполнения договора морской перевозки груза, безусловно, является мерой самозащиты прав сторон, и в том числе, не в последнюю очередь, и субъективного права собственности на судно или на груз, принадлежащего, соответственно, владельцу судна или грузоотправителю;
г) удержание имущества должника или удовлетворение требований кредитора за счет стоимости удерживаемой вещи;
д) односторонний отказ от исполнения ряда договоров, их изменение или отказ от оплаты товаров;
е) приобретение товаров непосредственно лицом, чье право нарушено, с отнесением на нарушителя всех необходимых и разумных расходов на их приобретение;
ж) выполнение работ, услуг, (исправление, устранение недостатков) непосредственно лицом, чье право нарушено, своими силами и средствами, но за счет нарушителя либо по его поручению третьими лицами с возмещением понесенных необходимых расходов и других убытков.
Как видим, данный перечень носит весьма условный характер и в него включен даже такой способ защиты гражданских прав, рассматриваемый законодателем в качестве самостоятельного, как прекращение или изменение правоотношений (названный, правда, здесь односторонним отказом от исполнения договора либо его изменением в одностороннем порядке; в данном случае от перемены названия и подчеркнутости одностороннего характера действий суть данного способа защиты права не меняется - он был рассмотрен нами выше). Не включена в данный перечень медиация, но это можно признать разумным, поскольку самозащита при медиации носит не непосредственный, а как бы предварительный характер. Кроме того, тактика и стратегия действий медиатора по организации и проведению переговорного процесса составляет, скорее, предмет юридической или общей психологии либо конфликтологии, нежели гражданского права. Что касается способов самозащиты, характерных для морского права и регулируемых положениями КТМ РФ, то здесь следует сказать, что морское право, несмотря на свою тесную связь с гражданским правом, имеет все же значительную специфику, поэтому, поскольку наше исследование не посвящено непосредственно договору перевозки грузов, нам представляется, что подробный анализ положений статьи 156 КТМ, равно как и ряда других статей данного нормативного акта, в рамках данной работы былбы излишним. Вместе с тем все иные способы самозащиты гражданских прав имеют непосредственное отношение к предмету нашего исследования, в связи с чем мы и должны теперь приступить к их рассмотрению.
Первым и, несомненно, важнейшим из числа способов самозащиты субъективных прав субъектов гражданского права, в том числе и «неприкосновенного и священного» права собственности, является необходимая оборона.
ГК РФ говорит о необходимой обороне как об обстоятельстве, при установлении наличия которого причиненный вред не подлежит возмещению, если только не было допущено превышения пределов необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ).
В гражданском праве к необходимой обороне относятся действия, которые подпадают под понятие гражданского правонарушения, но не влекут за собой применения мер юридической ответственности. При этом, однако, само посягательство должно носить именно преступный характер: действия, направленные на отражение посягательства, которое по своему составу преступления не образуют, необходимой обороной не признаются. Кроме того, еще одно проявление связи институтов необходимой обороны в гражданском и уголовном праве состоит в том, что совершенно очевидно не может быть признано действовавшим в состоянии необходимой обороны лицо, которое само спровоцировало применение в отношении него мер самозащиты своими противоправными действиями.
В том случае, если было допущено превышение пределов необходимой обороны, то причиненный посягавшему вред подлежит возмещению, но с учетом степени вины оборонявшегося. Что же касается вреда, причиненного не самому посягавшему, а третьим лицам, то он подлежит возмещению на общих основаниях.
Непосредственно защита права собственности при необходимой обороне от преступных посягательств особой спецификой не отличается.
Собственно, то же можно сказать и о крайней необходимости (вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, признается таковым, если действия, повлекшие причинение вреда, были предприняты «для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами...» (см. ГК РФ, ст. 1067, ч. 1)) как о форме (способе) самозащиты права, с той лишь разницей, что крайняя необходимость предполагает причинение вреда третьим лицам, которые к посягательству отношения не имеют; поэтому причиненный таким лицам вред, по общему правилу, подлежит возмещению за счет причинителя вреда, либо за счет лица, в интересах которого действовал причинитель вреда. С учетом конкретных обстоятельств дела, однако, суд может полностью или частично освободить указанных лиц от данной обязанности. При этом весьма важно, что правомерной самозащитой действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, признаются лишь в том случае, если причиненный вред оказывается меньшим, нежели предотвращенный (это пример ограничения права на самозащиту).
Удержание имущества должника - это, в первую очередь, способ обеспечения исполнения обязательств, но и способом самозащиты прав оно также может быть признано, в связи с тем, что предполагает самостоятельные действия кредитора.
Что касается самостоятельного восстановления нарушенного права собственности его субъектом, но за счет нарушителя права (как в форме приобретения товаров, так и в форме выполнения работ или оказания услуг), то данные формы самозащиты прав, хотя и опосредованно, но защищают право собственности. Подобное право, например, предоставлено статьей 475 ГК РФ покупателю в случае обнаружения недостатков товара, которые не были оговорены продавцом.
Таким образом, в гражданско-правовой сфере самозащита гражданских прав и ее способы установлены в статьях 12 и 14 Гражданского кодекса Российской Федерации. В рамках гражданского права способы самозащиты могут регламентироваться и договором. Они должны выражаться в форме действия и быть направлены на обеспечение неприкосновенности права, пресечение нарушения и ликвидацию последствий такого нарушения.
Гражданское законодательство не содержит перечня субъектов, имеющих право на самостоятельную защиту своих гражданских прав. Следовательно, им вправе воспользоваться как физические, так и юридические лица, чьи права нарушены. Выбор способа самозащиты Гражданский кодекс предоставляет данным категориям лиц на их собственное усмотрение. Норма гражданского права лишь содержит обязательное условие: способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не должны выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения.
Важной особенностью самозащиты является то, что применение некоторых ее способов влечет за собой причинение вреда. Реализуя свое право на самозащиту, управомоченное лицо, как правило, причиняет вред другому лицу. По закону возмещение такого вреда не предусмотрено, если были соблюдены условия правомерности самозащиты.
По трудовому законодательству в целях самозащиты трудовых прав работник может отказаться от выполнения работы, не предусмотренной трудовым договором, а также угрожающей его жизни и здоровью, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами (ст. 379 ТК РФ).
В уголовном праве самозащита нарушенных прав рассматривается в рамках института необходимой обороны и крайней необходимости (ст. 37, 39 УК РФ).
Таким образом, законодательство содержит понятия самозащиты, необходимой обороны и крайней необходимости, которые являются формами самозащиты. Вместе с тем самозащита применяется для защиты только персональных прав, поскольку те же действия в интересах других лиц будут считаться защитой.
Право необходимой обороны следует рассматривать как право, которым гражданин наделяется с момента его рождения и которое входит в число элементов, составляющих его правоспособность. Таким образом, данное право принадлежит каждому гражданину, поскольку государство в лице законодательной власти наделило субъекта права, чьи права и интересы нарушены, возможностью самостоятельно их защищать независимо от половых, возрастных, имущественных или расовых ограничений.
Само право необходимой обороны является неотъемлемым правом, поскольку в противном случае потерпевший от преступления или правонарушения беззащитен перед посягательством и попадает под произвол нападающего.
Крайняя необходимость в рамках самозащиты прав является ситуацией, в которой человек в целях самозащиты прав может причинить правомерный вред охраняемым интересам государства, общества или другим лицам для устранения угрожающей ему лично опасности, если возникшая опасность не могла быть устранена другими средствами, а причиненный вред не превышает предотвращенный вред. Действия в ситуации крайней необходимости чаще всего рассматривают как общественно полезные.
Право граждан на самозащиту закреплено и в Кодексе РФ об административных правонарушениях (статья 2.7).
Однако самозащита не исчерпывается реализацией правомочий по защите, прямо закрепленных в действующем законодательстве. Это объясняется, прежде всего, тем, что сфера активности человека (в том числе в рамках осуществления защиты своих притязаний) не ограничивается лишь юридической активностью, то есть активностью, прямо урегулированной нормами позитивного права. Данное обстоятельство, как представляется, позволяет говорить о включенности в систему защиты прав человека не только юридических, но и неюридических средств и механизмов самозащиты.
Основной чертой, отличающей юридические средства самозащиты от неюридических средств, выступает их легальность, обусловленная фактом нормативно-правового закрепления содержания таких средств, оснований и порядка их реализации.
Использование юридических средств самозащиты всегда нормативно закрепляется в качестве права человека, но не как его обязанность. Поэтому вполне закономерно, что эффективность юридических средств самозащиты возможна только при условии высокой правовой активности самого носителя права.
Что касается неюридической самозащиты, то она заключается в совершении таких действий, которые не имеют непосредственной юридической легитимации на уровне позитивного права, то есть не признаются в качестве средств самозащиты самим государством. Таким образом, было бы неверно исходить из представления о полной неурегулированности содержания неюридических средств самозащиты и порядка их осуществления. В каждом случае необходимость использования неюридических средств, момент начала и прекращения самозащиты, порядок ее осуществления определяются самим субъектом, исходящим из собственных представлений о наличии действительной или реальной угрозы, ее характере, а также возможностях отражения.
Как правило, неюридические средства самозащиты используются в тех случаях, когда отсутствуют надежные юридические средства защиты прав либо существующие юридические средства защиты прав рассматриваются как неэффективные или недостаточно эффективные. Стремясь к защите своих прав, человек не столько инстинктивно, сколько осознанно реализует свое право на защиту, стремясь к восстановлению социальной справедливости, к устранению нарушенных делинквентным поведением общественных отношений в сфере его жизнедеятельности.
Итак, гражданин имеет возможность использовать гарантированную ему защиту не только со стороны государства, но и прибегать к собственным силам, если, конечно, это не противоречит законодательству.
3.2 Проблемы определения самозащиты в системе средств защиты гражданских прав
Самозащите гражданских прав редко уделяется значительное внимание ‒ этот способ защиты субъективных прав нередко «маскируется» под иные правовые конструкции. В то же время внимательное изучение соответствующих норм ГК РФ позволяет выявить принципиальные противоречия их с конституционными положениями о гарантиях защиты прав и свобод.
Ряд цивилистов, исследовавших институт самозащиты права, пришел к выводу о несовершенстве норм статьи 12 и 14 ГК РФ, в частности, в части места самозащиты в системе средств защиты гражданских прав.
Действительно, позиция законодателя, закрепленная в статье 12 ГК РФ, где самозащита включена в перечень способов защиты гражданских прав, является не вполне точной. Способ ‒ это конкретное действие или система действий, направленных на достижение чего-либо (в данном случае - защиты права). Норма статьи 14 ГК РФ лишь указывает на определенный порядок осуществления защиты прав, а не на конкретный способ такой защиты. Самозащита может осуществляться различными способами и является более общим понятием.
Как указывает А.М. Эрделевский, «установление конкретного способа защиты предполагает ответ на вопрос о том, какими именно действиями осуществляется защита, но не о том, кто совершает эти действия. Упоминание в ст. 12 о самозащите прав говорит лишь о дозволении субъекту, чьи права нарушены (потерпевшему), выступать в качестве защитника этих прав» .
М.С. Кораблева отмечает, что трудно поставить самозащиту права в один ряд с другими способами защиты гражданских прав, предусмотренными статье 12 Гражданского кодекса РФ, поскольку это юридические категории разного уровня.
А.П. Сергеев, не соглашаясь с квалификацией самозащиты в качестве способа защиты прав, указывает: «... здесь смешаны близкие, но отнюдь не совпадающие понятия ‒ способ и форма защиты гражданских прав. Самозащита гражданских прав с позиций теории ‒ это форма их защиты, допускаемая тогда, когда потерпевший располагает возможностями правомерного воздействия на нарушителя, не прибегая к помощи судебных или иных правоохранительных органов».
Критикуя позицию законодателя, некоторые из указанных авторов сходятся на том, что необходимо исключить самозащиту из перечня способов защиты гражданских прав (статья 12 ГК РФ), поскольку она таковым не является. Оставляя в стороне вопрос о том, является ли самозащита самостоятельной формой защиты гражданских прав или она занимает в системе средств защиты прав иное место, попытаемся путем анализа норм Конституции РФ и ГК РФ проследить, какие последствия повлечет за собой исключение самозащиты права из статьи 12 ГК РФ.
Необходимо отметить, что статье 12 ГК РФ заканчивается формулировкой: «иными способами, предусмотренными законом». Таким образом, перечень способов защиты гражданских прав, закрепленный названной статьей, хотя и открыт, но, в то же время, ограничен только теми, которые предусмотрены законом.
Представляется, что предусмотреть в законе все способы самозащиты просто невозможно в силу разнообразия ситуаций, в которых может потребоваться ее применение. Как совершенно справедливо отмечает М.С. Кораблева, некоторые из таких способов на сегодняшний день могут быть и не известны действующему правопорядку и найдут свое выражение с дальнейшим развитием экономики и права.
Обратимся теперь к части 2 статьи 45 Конституции РФ, которая гласит: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Сопоставив эту норму с формулировкой, которая содержится в конце статьи 12 ГК РФ: «иными способами, предусмотренными законом», можно увидеть принципиальное различие. Часть 2 статьи 45 Конституции РФ не дает оснований говорить о том, что допускаемые способы защиты лицом своих прав должны быть предусмотрены законом, а лишь говорит о том, что такие способы должны быть законом не запрещены.
Возможны два понимания указанной нормы Конституции РФ. Согласно первому из них часть 2 статьи 45 Конституции РФ распространяется на все случаи защиты прав ‒ как с использованием мер государственного принуждения, так и самостоятельно управомоченным лицом без обращения к юрисдикционным органам (в порядке самозащиты). Такое толкование части 2 статьи 45 приводит к выводу о несоответствии статьи 12 ГК РФ указанной норме Конституции РФ.
Однако если исходить из презумпции добросовестности законодателя, следует признать предпочтительным другое понимание нормы части 2 статьи 45 Конституции РФ, которое заключается в том, что речь в ней идет только о случаях самостоятельной защиты лицом своих прав. Как указывает Х.Б. Шейнин, часть 2 статьи 45 служит как бы дополнением части 1 той же статьи 45 Конституции, где установлено: «Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется…Наряду с обеспечением государственной защиты прав и свобод граждан (часть 2 статья 45 Конституции РФ) легализует и поощряет их инициативу, самостоятельное совершение каждым не запрещенных законом активных действий, направленных на защиту своих прав и свобод».
Исходя из такого толкования, полная свобода в выборе способов защиты прав при условии, что такие способы прямо не запрещены законом, имеет место только в случаях самозащиты. Если же защита осуществляется юрисдикционными органами, государство может ограничить круг применяемых такими органами способов защиты прав лишь теми, которые специально предусмотрены законом, что и сделано в статье 12 ГК РФ. Необходимость такого ограничения объясняется в цивилистической доктрине следующим образом: «Осуществление всякого субъективного права, ‒ указывает В.П. Грибанов, ‒ а тем более его осуществление путем применения к обязанной стороне мер государственно-принудительного характера, всегда затрагивает не только интересы самого управомоченного лица, но и интересы... обязанной стороны, а в ряде случаев также и интересы третьих лиц». Отсюда вытекает необходимость установления границ юрисдикционной защиты субъективных гражданских прав, которой и руководствовался законодатель, закрепляя в статье 12 ГК РФ исключение из присущего гражданскому праву принципа диспозитивности. Как утверждает М.А. Рожкова, установление таких границ «имеет направленностью ограничение не права на защиту, но способов защиты права с целью не допустить злоупотреблений: как и любое субъективное право, право на защиту должно иметь определенные пределы» .
Однако, вопреки рекомендациям, высказанным в научной доктрине, самозащита гражданских прав в действующем законодательстве обоснованно ограничена лишь действиями, направленными на пресечение правонарушения. При таком подходе самозащиту необходимо четко отграничивать от иных способов защиты прав самостоятельными действиями, например, имеющих целью восстановление положения, существовавшего до нарушения, предотвращение правонарушения или заблаговременное обеспечение компенсации возможного вреда.
Недостатком действующего законодательства является то, что самозащита, применение которой в настоящее время не обусловлено требованием невозможности устранения опасности иными средствами, является основанием для освобождения от возмещения причиненного Бреда в силу признания ее правомерным действием. Таким образом, с одной стороны, самозащите было отдано необоснованное предпочтение в отношении возможности возмещения причиненного вреда перед действиями в состоянии крайней необходимости (ст.1067 ГК РФ), а, с другой стороны, созданы условия для признания самостоятельных действий, направленных на пресечение неправомерного поведения, злоупотреблением правом (ст.10 ГК РФ).
Вышеизложенное приводит к следующему выводу ‒ если просто исключить самозащиту права из перечня способов защиты гражданских прав, Гражданский кодекс РФ придет в несоответствие с Конституцией РФ. Рассматриваемый пример лишний раз подтверждает, с какой осторожностью нужно относиться к тексту закона. Тем более это относится к Гражданскому кодексу ‒ системному нормативному правовому акту, все элементы которого строго взаимозависимы и связаны между собой.
Заключение
С переходом России на демократический путь развития, с принятием Конституции 1993 г., ч. 2 ст. 45 которой гласит: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом», с развитием рыночной экономики, легализацией частной собственности, предпринимательской деятельности (т. е. частной инициативы), изменились и приоритеты гражданского законодательства. Одним из его основных принципов провозглашен принцип свободного распоряжения каждым принадлежащими ему гражданскими правами. Им открывается Гражданский кодекс: «Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе», и он последовательно проводится как в первой, так и во второй частях.
Реализацией этого принципа, в частности, и явилось законодательное закрепление самозащиты (правда, в качестве одного из способов, а не форм защиты, что более соответствует ее особенностям), а также расположение ст. 14 ГК в общей части Кодекса, что позволяет рассматривать самозащиту не только как «способ» для защиты прав, вытекающих из обязательств.
Самозащита - это один из способов защиты гражданских прав. Для него характерно то, что субъект гражданского права защищает себя собственными действиями. По сравнению с другими средствами защиты это защита без обращения в суд или иной орган, осуществляющий защиту гражданских прав.
Современный российский законодатель не предусматривает исчерпывающего перечня мер (способов) самозащиты. Они могут быть на сегодняшний день и неизвестны действующему правопорядку и найти свое выражение с дальнейшим развитием экономики и права. Видимо, поэтому не дает и определения самозащиты, оставляя ответы на вопросы: можно ли рассматривать те или иные действия (бездействие), совершенными в порядке самозащиты, их правомерность в случае их оспаривания стороной? - на рассмотрение судебных органов в каждом конкретном случае. Делает лишь оговорку, что «способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения». Пленум Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ в своем совместном постановлении № 6/8 от 01.07.96 г. указывает, что «при разрешении споров, возникших в связи с защитой принадлежащих гражданам или юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты, следует учитывать, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный». Статья 14 ГК РФ допускает использование данного способа при наличии в совокупности трех условий: а) нарушения права или возможности (опасности) его нарушения; б) необходимости пресечения (предупреждения) нарушения; в) применения мер, соответствующих характеру и содержанию правонарушения. Этим условиям отвечает защита прав и интересов собственными силами при захвате имущества и иных противоправных действиях нарушителя.
Представляется это оправданным, ведь на практике все чаще возникают коллизии, когда достаточно сложно решить, в защите чьего права отдать приоритет. Налицо «конфликт интересов» публичного порядка защиты и частного: самозащиты.
Подобные случаи должны найти законодательное регулирование в процессуальном законодательстве. Закон должен не только установить «границы» самозащиты в материальном плане, но и более строго и четко регламентировать сам порядок осуществления фактических и юридических действий в рамках самозащиты. Логично было бы дополнить ст. 14 ГК с учетом реалий сегодняшнего дня: «оперативного» судебного реагирования в силу требований процессуального законодательства (предъявление иска с соблюдением формы и содержания искового заявления, уплаты госпошлины и т. п.2) пунктом 3 следующего содержания: «В случае столкновения при защите гражданских прав интересов публичного и частного порядков приоритет отдается судебной защите гражданских прав».
Действия обладателя права в защиту личных и имущественных прав не признаются противоправными, если они совершены в состоянии необходимой обороны. По Уголовному кодексу (ст. 37) необходимая оборона - это защита личности и прав обороняющегося от общественно опасных посягательств. В соответствии со ст. 1066 ГК вред, причиненный при самозащите в состоянии необходимой обороны без превышения ее пределов, не подлежит возмещению.
Возможно применение мер самозащиты и в состоянии крайней необходимости, которую ст. 1067 ГК трактует как опасность, угрожающую самому обладателю прав или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами.
Такие действия, как и действия в состоянии необходимой обороны, ГК не признает противоправными. Однако если в состоянии крайней необходимости причинен вред, то он, как правило, подлежит возмещению. Самозащитой действия в состоянии крайней необходимости могут признаваться, если ценность защищенных прав превышает причиненный вред. Например, огнестрельное ранение грабителя фруктов в саду едва ли может рассматриваться как действие, соразмерное нарушению. Судебная практика не признает самозащиту правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный.
Одним из проявлений самозащиты можно признать удержание имущества кредитором, несмотря на то, что ГК трактует это действие как один из способов обеспечения исполнения обязательств (ст. 329, 359, 360 ГК РФ). Удержание вещи допускается, пока обязательство не будет исполнено. Кроме того, требования кредитора, удерживающего вещь, могут быть удовлетворены из стоимости этой вещи. В таких случаях обладатель имущественных прав защищает свои права и интересы собственными действиями, не обращаясь к суду.
Анализируя действующее гражданское законодательство, можно выделить следующие меры, которые отвечают признакам самозащиты:
) традиционно ‒ это действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости;
) сохраняют свое действие меры самозащиты, имеющиеся в морском праве;
) удержание имущества должника либо удовлетворение требований за счет стоимости удерживаемой вещи;
) односторонний отказ от исполнения договора поставки (либо одностороннее его изменение), подряда, отказ от оплаты товаров;
) приобретение товаров непосредственно лицом, чье право нарушено, с отнесением на нарушителя всех необходимых и разумных расходов на их приобретение;
) выполнение работ, услуг (исправление, устранение недостатков) непосредственно лицом, чье право нарушено, своими силами и средствами, но за счет нарушителя; либо по его поручению третьими лицами с возмещением понесенных необходимых расходов и других убытков;
Эти меры (способы) самозащиты находят законодательное закрепление. В то же время нормы гражданского права характеризуются диспозитивностью, поэтому стороны вправе ограничить друг друга в применении в отдельных случаях мер самозащиты.
Таким образом, выбор способа самозащиты определяется в зависимости от того, какое именно гражданское право нарушено. Гражданский Кодекс РФ предоставляет физическим и юридическим лицам право самостоятельно защищать любые свои гражданские права без каких-либо ограничений в характере отношений, из которых они вытекают (из имущественных или связанных с ними личных неимущественных отношений; договорных или внедоговорных).
Способы «близкие к самозащите» достаточно многообразны, но, как нами уже подчеркивалось выше, могут быть и неизвестны действующему законодательству и уже в ближайшем будущем найдут самое широкое распространение именно в сфере предпринимательства в силу их оперативности, «экономической эффективности» в условиях рыночной экономики, связанной с риском, где прибыль предпринимателю не гарантирована.
Таким образом, самозащита ‒ относительно новый для законодательства РФ «способ» защиты гражданских прав. Для него характерна возможность защитить свои права без обращения к суду.
Библиография
1. Нормативно‒правовые акты:
‒ Конституция Российской Федерации (Российская газета, № 237,25.12.1993); (Российская газета, № 237,25.12.1993); с изменениями, внесенными Указом Президента РФ от 9 января 1996 г. № 20 (Собрание законодательства РФ, 1996 г., № 3, ст. 152), Указом Президента РФ от 10 февраля 1996 г. № 173 (Собрание законодательства РФ, 1996 г., № 7, ст. 676), Указом Президента РФ от 9 июня 2001 г. № 679 (Собрание законодательства РФ, 2001 г., № 24, ст. 2421), Указом Президента РФ от 25 июля 2003 г. № 841 (Собрание законодательства РФ, 2003 г., № 30, ст. 3051); с изменениями, внесенными законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ // ИПС Гарант, 2013.
‒ Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая (Собрание законодательства РФ, 1994 г., № 32, ст. 3301) в редакции Федерального закона от 20 февраля 1996 г. № 18-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 1996 г., № 9, ст. 773), Федерального закона от 12 августа 1996 г. № 111-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 1996 г., № 34, ст. 4026), Федерального закона от 8 июля 1999 г. № 138-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 1999 г., № 28, ст. 3471), Федерального закона от 16 апреля 2001 г. № 45-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2001 г., № 17, ст. 1644), Федерального закона от 15 мая 2001 г. № 54-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2001 г., № 21, ст. 2063), Федерального закона от 21 марта 2002 г. № 31-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2002 г., № 12, ст. 1093), Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2002 г., № 48, ст. 4746), Федерального закона от 26 ноября 2002 г. № 152-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2002 г., № 48, ст. 4737), Федерального закона от 10 января 2003 г. № 15-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2003 г., № 2, ст. 167), Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 182-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 2003 г., № 52 (ч. 1), ст. 5034); в действующей редакции, с изменениями, внесенных Федеральным законом «О внесении изменений в главы 1, 2, 3, и 4 части первой гражданского кодекса Российской Федерации» от 30.12.2012 № 302-ФЗ, вступившими в силу с 1 марта 2013 года // ИПС Консультант Плюс, 2013.
‒ Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая (Собрание законодательства РФ, 1996 г., № 5, ст. 410); в редакции Федерального закона от 12 августа 1996 г. № 110-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 1996 г., № 34, ст. 4025), Федерального закона от 20 октября 1997 г. № 133-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 1997 г., № 43, ст. 4903), Федерального закона от 17 декабря 1999 г. № 213-ФЗ (Собрание законодательства РФ, 1999 г., № 51, ст. 6288), Федерального закона от 26 ноября 2002 г. № 152-ФЗ; в редакции от 14.06.2012, с изменениями, внесенными Федеральным законом от 14.06.2012 № 78-ФЗ, вступил в силу с 1 января 2013 года.// ИПС КонсультантПлюс, 2013.
‒ Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации: Федеральный закон от 30.04 1999 г. № 81-ФЗ: в ред. от 23.04 2012 г. // Собрание законодательства РФ. - 1999. - 03 мая (№ 18). - Ст. 2207. в ред. Федеральных законов от 26.05.2001 № 59-ФЗ, от 30.06.2003 № 86-ФЗ, от 02.11.2004 № 127-ФЗ, от 20.12.2005 № 168-ФЗ, от 04.12.2006 № 201-ФЗ, от 08.11.2007 № 261-ФЗ, от 06.12.2007 № 333-ФЗ, от 14.07.2008 № 118-ФЗ, от 23.07.2008 № 160-ФЗ, от 03.12.2008 № 250-ФЗ, от 30.12.2008 № 322-ФЗ, от 18.07.2009 № 188-ФЗ, от 01.07.2010 № 141-ФЗ, от 22.11.2010 № 305-ФЗ, от 03.06.2011 № 113-ФЗ, от 14.06.2011 № 141-ФЗ, от 18.07.2011 № 242-ФЗ, от19.07.2011 № 248-ФЗ, от 07.11.2011 № 305-ФЗ, от 21.11.2011 № 327-ФЗ, от 23.04.2012 № 36-ФЗ, от 14.06.2012 N 78-ФЗ, от 28.07.2012 № 132-ФЗ, с изм., внесенными Постановлением Конституционного Суда РФ от 06.04.2004 № 7-П) // ИПС Гарант, 2013.
‒ Уголовный кодекс Российской Федерации. Введен в действие Федеральным законом от 13.06.1996 № 64‒ФЗ с 1.01.1997. В редакции Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ. С последними изменениями, внесенными Федеральным законом от ‒5.04.2013 г. № 59‒ФЗ // ИПС КонсультантПлюс, 2013.
. Научная и учебная литература:
‒ Актуальные вопросы теории гражданского права. - М.: Хозяйство и право, 2010. - 32 стр.
‒ Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т.1. Введение и Общая часть. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 2007. ‒ 672 стр.
‒ Басин Ю.Г. Основы гражданского законодательства о защите субъективных гражданских прав // Проблемы применения Основ гражданского законодательства. М., 2005. ‒ 245 стр.
‒ Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов // Журнал российского права. - 2003. ‒ № 6.
‒ Борисов О. Проблемы судебной защиты трудовых прав // Арбитражный и гражданский процесс. - 2006. ‒ № 3.
‒ Брагинский М.И. Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав // Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М.: Фонд «Правовая культура», 2005. ‒ 788 стр.
‒ Бубон К. В. Запрет как способ защиты гражданских прав // Адвокат. - 2007. ‒ № 3.
‒ Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. I. Часть Общая. СПб., 2007. ‒ 550 стр.
‒ Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. ‒ 1996. ‒ № 9.
‒ Гражданское право: учебник. Ч. 1 / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.: Проспект, 1997. ‒ 600 стр.
‒ Гражданское право. Учебник. Часть 1. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2005. ‒ 765 стр.
‒ Гражданское право: Учебник. Том I / Под ред. О.Н. Садикова. ‒ М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ», 2006. ‒ 463 стр.
‒ Гражданское право: Учебник. Ч.1. Изд. 2-е, перераб. и доп./под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Теис, 2007. ‒ 600 стр.
‒ Гражданское право: Учебник: В 2т. Т.1/ Под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд., исп. И доп. М.: Высшая школа, 2008. ‒ 544 стр.
‒ Гражданское право: учеб. / С.С. Алексеев, Б.М. Гонгало, Д.В. Мурзин [и др.]; под общ. ред. чл.-корр. РАН С.С. Алексеева. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Проспект; Москва; Институт частного права, 2009. - 528 стр.
‒ Гражданское право. В 3 т.Том 1/ Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого.- М.: Проспект, 2011. ‒ 780 стр.
‒ Гражданское право. Учебник./ Под редакцией: Рассолов М. М. 4-е изд., перераб. и доп. ‒ М.: Юнити-Дана, 2012. ‒ 918 стр.
‒ Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Изд-во МГУ, 1972. ‒ 284 стр.
‒ Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М.:Изд-во МГУ, 2003. ‒ 159 стр.
‒ Иеринг Р. Борьба за право. М.: Феникс, 1991. ‒ 71 стр.
‒ Иваненко Ю.Г. Способы защиты гражданского права и основания иска // Закон. ‒ 2011. ‒ № 1.
‒ Каширская Н.А. Процессуальные способы защиты прав лиц, не участвовавших в деле // Арбитражная практика. ‒ 2010. ‒ № 3.
‒ Клейн Н.И. Возникновение гражданских прав и обязанностей, осуществление и защита гражданских прав // Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой /Под ред. О.Н. Садикова. М.: Юринформцентр, 2005. ‒ 350 стр.