Передача культуронимов Русской Православной Церкви в художественном тексте на материале перевода романа Ф.М. Достоевского 'Братья Карамазовы' на испанский язык
Министерство образования Республики Беларусь
Учреждение образования «Минский государственный
лингвистический университет»
Факультет испанского языка
Кафедра лексикологии испанского языка
Корнелюк Владислав Владимирович
ПЕРЕДАЧА КУЛЬТУРОНИМОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
(на материале перевода романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы" на испанский язык)
Курсовая работа
Руководитель
Попок Хуан-Карлос Леонидович, доцент кафедры лексикологии
испанского языка, кандидат филологических наук, доцент
Работа допущена к защите
(протокол №____ заседания кафедры лексикологии испанского языка
Зав. кафедрой___________ Е.А. Булат
Минск, 2014
ВВЕДЕНИЕ
Культура в ее современном понимании охватывает огромный мир материальных и духовных элементов, включая в себя религию и язык. Мировые религии оказали значительное влияние на развитие культур мира. Образовались своеобразные ареалы, где господствующей является та или иная религия.
Между языком и религией существуют сложные взаимосвязи, так как язык и религия затрагивают неосознаваемые механизмы человеческой психологии и культуры. Несмотря на наднациональный характер религии, в частности, христианства, в рамках любой культуры складываются специфические элементы данной религии, за которыми закрепляется специфичная для данной культуры лексика. Установление ее соответствий в других языках создает наибольшие трудности.
Основные религиозные идеи каждого поколения находят свое непосредственное отражение в художественных произведениях. В размышлениях на религиозные темы авторы привлекают огромный пласт лексики, соотносящийся с определенной конфессией, и таким образом способствуют еще большему взаимопроникновению религии и культуры. Посредством слова в художественных произведениях передается национальное своеобразие религиозной мысли народа, которое при переводе на другой язык должно быть передано с максимальной точностью и ясностью. Решение подобной задачи нельзя полностью возложить лишь на теорию перевода, необходимо подключение также смежных дисциплин, таких как лингвокультурология, теория межкультурных коммуникаций.
Стоит отметить практически полное отсутствие работ и исследований, посвященных проблемам передачи лексики русского православия на испанский язык. Слабая изученность данной темы приводит к тому, что переводчик, сталкивающийся с религиозной лексикой, редко может претендовать на адекватность своего перевода. При таких обстоятельствах неизбежна потеря колорита, культурного богатства, накопленного православными народами за долгие годы своего развития.
Последние десятилетия XX века и начало XXI века характеризуются значительным расширением международных связей и усилением языковых контактов, которые осуществляются как непосредственно между носителями различных языков, так и с помощью средств массовой коммуникации. Постоянный обмен культурологической информацией между различными народами способствует появлению все большей необходимости в способах передачи культурного, а вместе с ним и религиозного опыта.
Целью данной работы является изучение современных способов передачи на испанский язык культурологических единиц русского православия на примере конкретного художественного произведения. Роман «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского выступает своеобразным слепком лексической системы, используемой в православной культуре, и широко отображает религиозную картину XIX века. Стоит подчеркнуть, что со времени написания произведения корпус словарных единиц, используемый в православии, не претерпел значительных изменений ввиду задержки в своем развитии на протяжении семи десятилетий.
Предметом исследования в работе является процесс передачи на испанский язык лексических единиц, соотносимых с Русской православной Церковью, в художественных произведениях.
Объектом исследования является испанский язык межкультурного общения в приложении к русской культуре, при этом мы ограничиваем огромное пространство этой культуры сферой Русской православной Церкви.
Работа состоит из введения, основной части, включающей в себя три главы, заключения, трех приложений и списка использованных источников. Во введении указываются цели и задачи, поставленные в работе, приводится объект исследования и объясняется его актуальность. В первой главе рассматриваются подходы в описании и классификации лексики православной церкви. Во второй главе излагаются возможные пути передачи лексических единиц, закрепленных за отдельной культурой. В третьей главе анализируются основные тенденции при переводе лексики русского православия, отмечаются плюсы и минусы применяемых подходов. В заключении подводятся итоги осуществленного исследования. В первом приложении приводится классификация исследуемых примеров группам, во втором приложении указан вид перевода для каждой единицы, а в третьем представлены исследуемые лексические единицы в русском и испанском контексте. Список источников дает информацию об использованных материалах при написании данной работы.
ГЛАВА 1 ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЕ И КЛАССИФИКАЦИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОПИСАНИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ ЛЕКСИКИ
.1 Трактовка термина «религиозная лексика»
В современной лингвистике понятие религиозная лексика трактуется неоднозначно. На данный момент известно несколько подходов к описанию языка религиозной сферы. В научной литературе встречаются термины религиозный язык (М. Войтак, А.К. Гадомский), сакральный язык, культовый язык, язык сакрума (Z. Zdybicka), молитвенный язык (Weclawski), богослужебный язык (Р. Баич, К. Кончаревич, А.Г. Кравецкий), язык Церкви, язык религии (Bajerowa), религиозный дискурс (Е.В. Бобырева, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин), религиозный стиль (Й. Мистрик, О.А. Прохватилова), религиозно-проповеднический стиль (Л.П. Крысин, И.М. Гольберг, С.А. Гостеева, Е.В. Грудева, С.Н. Ипатова, О.А. Крылова), религиозно-просветительский язык (Л.М. Майданова), церковно-религиозный язык (О.А. Крылова), религиозное употребления языка, духовная словесность, духовная речь (А.А. Волков), религиозная коммуникация (Н.Н. Розанова), православная лингвистика (О.В. Чевела) и т. д. По мнению многих исследователей, наиболее нейтральным и часто употребляемым является термин религиозный язык, однако перечисление ряда терминов свидетельствует о сложности и неоднозначности подходов и оценок в изучении интересующего нас объекта [7, с. 10].
К религиозной лексике С.В. Булавина относит единицы, называющие «основные христианские понятия, большая их часть представлена в Библии - основном источнике христианского вероучения. Религиозная лексика не соотносится с материальной стороной жизни церкви, в этом ее главное отличие от церковной лексики». Однако вряд ли можно согласиться с таким подходом, поскольку, как отмечает А.М. Четырина, все, что связано с церковью, входит в понятие религии: «Церковная лексика является частью религиозной лексики как более широкого семантического объединения». Более того, было бы ошибочным решение относить к религиозной лексике только «основные христианские понятия», поскольку христианство - это одна из мировых религий (наряду с мусульманством, буддизмом). Следовательно, христианская религиозная лексика является лишь частью всей религиозной лексики [42, с. 74]. Это также подтверждает классификация К.А. Тимофеева, приведенная ниже.
При разграничении понятий религиозная лексика и церковная лексика, считает П.А. Якимов, необходимо исходить из семантической наполненности понятий религия и церковь. Сопоставление дефиниций этих двух понятий позволяет говорить о том, что понятие религиозная лексика является семантически более емким, поскольку объединяет совокупность лексем, обозначающих понятия всех религий мира. Понятие церковная лексика объединяет совокупность лексем, обозначающих понятия какого-либо одного религиозного направления или одного из христианских направлений [42, с. 74]. Таким образом, церковная лексика является органичной частью религиозной лексики.
При разграничении понятий религиозная лексика и церковнославянская лексика необходимо исходить из функций церковнославянского языка, который на современном этапе выступает как «язык Православной русской Церкви, средство воцерковления, введения во храм православных христиан» [42, с.75]. На церковнославянский язык в IX в. был сделан перевод Священного Писания и богослужебных книг первоучителями славян, святыми Кириллом и Мефодием. В последствии на Руси церковнославянский язык стал основой книжно-славянского типа литературного языка, который функционировал на протяжении нескольких веков наряду с народно-литературным [8, с. 114]. Следовательно, функции церковно-славянской лексики более широкие, чем обслуживание религиозной сферы [42, с. 75]
Е.В. Сергеева разграничивает зачастую отождествляемые понятия библеизм и славянизм (церковнославянизм): «лексическая единица, восходящая к церковнославянскому языку, отнюдь не всегда ассоциируется у носителя современного русского языка с Библией, ее сюжетами и персонажами, и, напротив, содержательно соотносимые с Писанием номинации и микротексты не всегда связываются у языковой личности со старославянским языком» [35, с. 14].
И.А. Королева сводит религиозную лексику к тематической группе сакрально-богослужебной лексики. Она объединяет единицы, отвечающие следующим двум критериям: 1) слова, имеющие в словарях помету религиозное или церковное, и 2) слова, дефиниция которых фиксирует связь с религией, содержат указания на принадлежность к церкви или религии. К сакральной относится лексика, «базирующаяся на понятии вера». Автор выводит лексико-семантические группы, входящие в состав сакральной лексики, строящиеся по степени «обладания высшим совершенством и сверхъестественной силой». В состав богослужебной лексики И.А. Королева включает единицы, «связанные с ритуалом, с совершением религиозных обрядов служителями культа или с церковной службой». Богослужебная лексика распределяется автором в зависимости от степени «связанности с религией и церковными обрядами» [19, с. 12].
Со Ын Ён использует в исследовании термин церковно-религиозная лексика, который определяется как пласт лексики, который «регулярно функционируя в сфере церковно-религиозной общественной деятельности, приобретает стилистическую окраску, ощущаемую у этих слов и в случае их изолированного употребления» [37, с. 6].
В работе И.В. Бугаевой подробно исследуется конфессионально маркированная лексика. Отдельно выделяются богословская терминологическая лексика и религиозная лексика, которые находятся в отношении как часть к целому. Религиозная лексика включает в себя, помимо богословских терминов, обиходную религиозную лексику нетерминологического характера. Нетерминологическую богословскую лексику составляют общелитературные лексические единицы, историзмы, архаизмы, заимствования, активное употребление которых придает своеобразие и отличительный характер речи верующих. Кроме того И.В. Бугаева использует термин религиолект, под которым понимается «относительно устойчивая, социально маркированная подсистема национального языка, обслуживающая речевые потребности ограниченной социальной группы верующих людей». Однако необходимо разграничивать богословские термины и религиолектизмы. «У последних есть эквиваленты в современной русской речи, но говорящий в конкретной коммуникативной ситуации выбирает лексический или грамматический церковнославянизм, который становится религиолектизмом» (трапезная - столовая, новолетие - Новый год). Выделяя особые единицы - религиолектизмы - И.В. Бугаева определяет их как «единицы разных языковых ярусов, которые находятся в отношениях свободной дистрибуции с соответствующими единицами узуса и характеризуют речь носителей данного религиолекта» [7, с. 13-15].
Поскольку Ветхий Завет признается не только в иудаизме, но и в христианстве, а Новый Завет лежит в основе трех направлений христианства (православие, католичество, протестантизм), справедливо говорить о том, что библеизмы стали основой церковной православной, католической и протестантской лексики. Следовательно, если соотносить понятие «библейская лексика» с понятием «религиозная лексика», то второе будет значительно шире, поскольку включает лексику и других религий мира [42, с. 75].
.2 Виды классификаций религиозной лексики
Если вопрос соотнесения понятия религиозная лексика с другими схожими понятиями можно решить, исходя из семантической наполненности самих терминов, то вопрос классификации религиозной лексики решить значительно сложнее. Рассмотрим некоторые классификации, представленные в современных лингвистических исследованиях.
Одной из самых распространенных является классификация К.А. Тимофеева, согласно которой выделяются три группы религиозной лексики: общерелигиозная лексика (слова, обозначающие понятия, свойственные всем монотеистическим религиям: Бог, душа, праведность, молитва); общехристианская лексика (Святая Троица, Святой Дух, Спаситель, апостол, Евангелие, Церковь, исповедь и др.); частнохристианская лексика (слова, обозначающие понятия, свойственные отдельным христианским конфессиям: батюшка, пастор, ксендз, кюре, аббат, кардинал, обедня, утреня, всенощная, месса, лития, литания, иконостас, притвор др.) [38, с. 12].
Иная попытка дифференциации религиозной лексики представлена в работе Г.Н. Скляревской «Словарь православной церковной культуры». Автор выделяет следующие группы религиозных лексем: основные понятия вероисповедания и богословские понятия; единицы, относящиеся к лексике христианской морали; названия церковных таинств; наименования Небесной иерархии; наименования иерархов церкви; элементы церковного календаря (церковные праздники, богослужебный круг, суточные богослужения и т. д.); формы, элементы и предметы богослужения, части православного храма; названия священнических облачений и их частей; имена библейских персонажей, а также названия лиц, выделяемых по каким-либо качества, одобряемым или порицаемым церковью [36, с. 8].
В своем исследовании Со Ын Ён распределяет лексику церковно-религиозного пласта в четыре группы: номинации Бога; собственные имена апостолов, святых, церковных деятелей, а также названия лиц духовного звания и лиц, не имеющих его, но каким-то образом относящихся к церкви; географические названия, связанные с библейскими сюжетами, с церковной жизнью, а также наименования церковных учреждений; богословская терминология и прочая лексика, связанная с церковной жизнью и с религией [37, с. 6].
В работе «Лексика христианства в русском языке (системные отношения прямых конфессиональных и производных светских слов)» Р.И. Горюшина разделяет религиозную лексику на девять тематических групп:
) Именования Верховного Божества, Всевышнего Творца;
) Наименования понятий, обозначающие религиозные начала;
) Наименования понятий, противоречащих религиозным началам, канонам, истинам;
) Наименования предметов культа, богослужений, религиозных обрядов;
) Именования священнослужителей христианской церковной иерархии;
) Именования подвижников и противников христианства;
) Наименования предметов церковной утвари и церковного назначения;
) Наименования церковных праздников;
) Наименования книг церковного содержания [10, с. 6].
Исследуя лексику религиозной культуры, Н.О. Косицына считает возможным распределить выявленные номинации по следующим классам:
) «Основные религиозные понятия» (душа, дух, вера, грех, святость);
) «Религиозные убеждения и учения» (атеизм, богомолка, богохульство);
) «Силы света и тьмы» (ангел, архангел, небожитель, черт);
) «Персонажи Священной истории» (Адам, Моисей);
) «Обряд и обрядовая деятельность» (благовест, духовник, исповедь, ладан);
) «Культовые, обрядовые сооружения» (алтарь, монастырь);
) «Религиозная топонимика» (Голгофа, Эдем) [20, с. 8].
А.М. Четырина рассматривает религиозную лексику с антропоцентрической точки зрения. Автором разработана классификация, основанная на «взаимоотношениях Бога и человека - человека, верующего в то, что Бог есть, и человека, верующего, что Бога нет». Исследователь выделяет полевые структуры разного объема: семантические макрополя, микрополя, семантические группы и подгруппы. Семантическая классификация, предложенная А.М. Четыреной, в общем виде выглядит следующим образом:
) Макрополе «Сфера существования Бога»
Микрополе «Божественное»
Микрополе «Богопротивные силы»
) Макрополе «Сфера существования верующего человека»
Микрополе «Вера в Бога»
Микрополе «Верующий человек»
Микрополе «Богослужение»
) Макрополе «Ересь, отрицание Бога, неверие»
Микрополе «Неверие»
Микрополе «Ересь» [29, с. 301]
Н.Б. Мечковская классифицирует религиозную лексику в соответствии с классификацией религиозных представлений человека. Автор выделяет 5 групп религиозной лексики: 1) лексика, характеризующая представления о Боге (Абсолюте или сонме богов), его истории и/или теории о Боге; 2) лексика, характеризующая представления о воле Бога, о его Завете или требованиях по отношению к людям; 3) лексика, характеризующая представления о человеке, обществе, мире (в некоторых религиях - также и о конце мира, о путях спасения, о загробном или ином потустороннем мире), зависящие от представлений о Боге; 4) лексика, характеризующая религиозно-этические и религиозно-правовые представления и нормы; 5) лексика, характеризующая представления о должном порядке культа, церковной организации, взаимоотношениях клира и мира и др., а также представления об истории развития и решения этих проблем [27, с. 33].
Существует ряд других классификаций, исходящих из различных принципов и подходов: Д.А. Звездин классифицирует церковно-религиозную лексику в соответствии с разделами богословского знания (термины историко-библейского характера; литургические; аскетические; догматические термины). Н.О. Косицына предлагает кластерный подход к группировке лексики религиозной культуры. В работе Н.М. Ивановой рассматриваются три принципа классификации религиозной лексической системы: по сфере бытования (общерелигиозная, общехристианская, конфессиональная и «иная» лексика); по семантико-аксиологическим свойствам (различаются лексемы номинативные, сигнификативные и коннотативные); по ассоциативно-тематическим свойствам (выделяются ассоциативно-тематические пространства, поля и группы).
.3 Классификация религиозной лексики с точки зрения ее культурной ориентации
А.М. Антонова, вслед за В.В. Кабакчи и положениями теории межкультурной коммуникации, рассматривает лексику с точки зрения ее культурной ориентации. При таком подходе все слова можно разделить на нейтральные и культурно ориентированные. К нейтральной в своей культурной ориентации лексики относятся служебные части речи, а также те знаменательные части речи, которые не являются наименованиями культурных элементов и могут в равной степени участвовать в описании различных культур народов мира. В свою очередь языковые единицы, закрепленные за элементами культуры, обозначены как культуронимы, которые различным образом ориентированы на мир культур различных народов мира [3, с. 8]. При исследовании перевода религиозных лексических единиц Русской православной Церкви (РПЦ) в произведении Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» мы решили оперировать именно этим термином, исходя, опять же, из положений теории межкультурной коммуникации.
Выделяется несколько групп культурной ориентации: полионимы, идионимы и ксенонимы [3, с. 8].
Полионимы образуют самостоятельную лексическую группу, куда входят имена существительные и субстантивные словосочетания, обозначающие такие элементы окружающего нас мира, которые представлены в большей части культур народов мира. Например, siglo, espíritu, Dios, fe, divinidad.
Автор отдельно выделяет региональные полионимы, которые являются культурными универсалиями в каком-то определенном ареале, объединяющем несколько культур по какому-либо признаку, будь то религиозный или политический. В сфере Восточного христианства примерами региональных полионимов могут служить слова Patriarca, iconostasio, eparquía и многие другие.
В свою очередь культуронимы, закрепленные за специфическими элементами культуры (в традиционной лингвистике - языковые реалии или безэквивалентная лексика), в зависимости от их ориентации на внутреннюю или одну из внешних культур автор разделяет на две группы - идионимы и ксенонимы.
Идионимы - это культуронимы, закрепленные за специфическими элементами внутренней культуры. Идионимы - это внутрикультурная лексика, возникшая в результате первичной вербализации культурного континуума. Например, Cervantes, Aranjuez, Biblia del Oso, cantaor - в испанском языке; Пушкин, Достоевский, Гагарин, перестройка, старовер - в русском языке. [5]
Ксенонимы - это культуронимы, закрепленные за специфическими элементами внешней культуры. Ксенонимы - это иноязычный способ передачи идионимов, результат вторичной вербализации культурного континуума. Важно заметить, что в основе всех возможных ксенонимических вариантов наименований стоит их идионим-этимон. Например, слово старец является идионимом русской культуры и этимоном всех его ксенонимических наименований, в частности в рамках испанского языка: starets, monje anciano.
Автором предложена следующая классификация ксенонимов РПЦ:
·концептуальная терминология РПЦ;
·персоналии:
oагионимы - имена собственные святых;
oантропонимы - имена собственные деятелей РПЦ;
·экклезионимы - названия храмов;
·названия церковных праздников (у Бугаевой И.В. - эортонимы);
·хронимы - историческая лексика;
·названия религиозных движений и сект Русского православия;
·названия церковных периодических изданий;
·названия предметов церковной утвари;
·названия предметов облачения священников;
·богослужебная лексика;
·церковное искусство:
oлитература;
oархитектура;
oиконопись;
oмузыка;
·внутреннее устройство храма;
·священнослужители и церковная иерархия;
·народно-религиозные традиции [3, с. 10-11].
Последняя классификация будет применяться и в данной работе, так как, по нашему мнению, она наиболее соответствует поставленным в исследовании задачам и ориентирована непосредственно на лексическую сторону проблем перевода религиозно маркированных языковых единиц. Позволим себе лишь дополнить ее несколькими пунктами для удобства нашего исследования. Дополнительно нами будут выделяться:
·разновидности культовых сооружений (храмов и монастырей);
·небесная иерархия;
·библеизмы.
Помимо этого, необходимо уточнить некоторые пункты, опираясь на исследование Бугаевой И.В., в котором был сделан вывод о том, что агионимы в свою очередь является гиперонимоми по отношению ко всем сакральным именам собственным. Центром сакрального ономастического пространства являются агиоантропонимы. Все разряды имеют ядерно-периферийную репрезентацию. Но объекты периферийной зоны одного разряда могут быть ядерными для объектов другого разряда.
В основе первичного сакрального онима обычно лежит теоним (Иисус Христос) или агиоантропоним (прп. Серафим Саровский). Структурно такие онимы входят в состав вновь образованных. Они являются ядерными ономаосновами, от которых образуется цепочка имен собственных. Например: агиоантропоним (прп. Сергий Радонежский) - иконим (икона прп. Сергия Радонежского) - экклезионим (храм прп. Сергия Радонежского в Рогожской слободе) - эортоним (25 сентября/8 октября Преставление прп. Сергия Радонежского) - агиотопонимы: астионим (город Сергиев Посад), годоним (улица Сергия Радонежского, Сергиевский переулок), агороним (площадь Сергия Радонежского), комоним (село Сергиевка) [7, с. 14].
В заключение необходимо отметить, что затруднения при классификации религиозной лексики обусловлены недостаточной изученностью феномена, а также размытостью границ между некоторыми группами.
ГЛАВА 2. ВОЗМОЖНОСТИ И СТРАТЕГИИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ КУЛЬТУРОНИМОВ
Перейдем к рассмотрению способов передачи и типов преобразований культуронимов, довольно широко описанных в литературе по переводу в основном на примерах англо-русской комбинации. Типология переводческих преобразований носит универсальный характер.
2.1 Перевод культуронимов (классический подход)
Возможности перевода культуронимов у А.В. Федорова сводятся к четырем основным случаям.
Это, во-первых, транслитерация либо транскрипция (полная или частичная), непосредственное использование данного слова, обозначающего культуроним, либо его корня в написании буквами своего языка или в сочетании с суффиксами своего языка.
Во-вторых, создание нового слова или сложного слова, или словосочетания для обозначения соответствующего предмета на основе элементов и морфологических отношений, уже реально существующих в языке. В своей основе это перевод описательный, перифрастический.
Третий способ - использование слова, обозначающего нечто близкое (хотя и не тождественное) по функции к иноязычной реалии, - иначе - уподобляющий перевод, уточняемый в условиях контекста, а иногда граничащий с приблизительным обозначением.
Четвертый способ - так называемый гипонимический или обобщенно-приблизительный перевод, при котором слова ИЯ, обозначающие видовое понятие, передаются словом ПЯ, называющим понятие родовое [40, с. 151].
.2 Виды переводов культурологических единиц
С. Влахов и С. Флорин приводят несколько расширенную систему возможностей передачи культуронимов на другой язык, которая сводятся к двум основным приемам: транскрипция и перевод. Рассмотрим подробно каждый из них.
2.2.1 Транскрипция культуронима
Предполагает его механическое перенесение из исходного языка (ИЯ) в переводной язык (ПЯ) графическими средствами последнего и с максимальным приближением к оригинальной фонетической форме. Необходимость применения транскрипции при передаче культуронима обусловлена тем, что таким образом переводчик получает возможность точно передать обозначаемый объект и в одновременно сохранить его колорит, культурологическую окраску. При значительном фонетическом расхождении между двумя языками (как, например, между английским и русским) воспроизведение их фонетической стороны может быть только частичным и условным и обычно представляет известный компромисс между передачей звучания и написания. Неудачный выбор между транскрипцией и переводом может вызвать трудности у читателя при восприятии текста [9, с. 77].
2.2.2 Перевод культуронима
Как прием передачи его на ПЯ применим обычно в тех случаях, когда транскрипция по тем или иным причинам невозможна или нежелательна. Приведем используемые приемы передачи культуронима при переводе.
Введение неологизма - наиболее подходящий после транскрипции путь сохранения содержания и колорита переводимого культуронима: через создание нового слова или словосочетания иногда удается добиться почти такого же эффекта. Такими новыми словами могут выступать, в первую очередь, кальки и полукальки.
Калька является заимствованием путем буквального перевода слова или оборота. Такой вид перевода позволяет перенести в ПЯ культуроним при максимально верном сохранении семантического содержания, но далеко не всегда без утраты колорита. При переводе с русского на испанский язык чаще встречаются кальки-словосочетания, чем кальки-слова, например, красноармеец передается на испанский язык как soldado del Ejército Rojo. Кальками могут передаваться и наименования некоторых праздников [9, с. 81].
Полукалька - частичное заимствование, также является новым словом либо словосочетанием, но «состоящее частью из своего собственного материала, а частью из материала иноязычного слова» [41, с. 110]. Зачастую в полукальках используется заимствованный корень, к которому присоединяются аффиксы ПЯ.
Освоение - это адаптация иноязычного культуронима, придание ему на основе иноязычного материала обличия родного слова, подчиняясь грамматическим правилам принявшего их языка.
Семантическим неологизмом обозначают условно новое слово или словосочетание, которое создает переводчик для передачи содержания культуронима. Отличие от кальки состоит в отсутствии этимологической связи с оригинальным словом.
Нужно отметить, что прием перевода культуронима неологизмами наименее употребителен, так как чаще всего творцом слова является народ, а не отдельный автор [9, с. 86].
Замена культуронима иным культуронимом из ПЯ. Такой прием неизбежно приводит к замене колорита первообраза своим колоритом, однако, как это ни парадоксально, иногда наиболее подходящим аналогом чужого для ПЯ культуронима является чужой культуроним, зачастую интернациональный, но близкий и понятный читателю и в той или иной мере лишенный колорита, а потому предпочитаемый. Следует отметить, что единственной предпосылкой таких замен является утрата колорита (в той степени, в какой это возможно) либо переводимым словом, либо его предполагаемой заменой [9, с. 89].
Приблизительный перевод культуронима применяется чаще, чем любой другой прием. Обычно этим путем удается, пусть и не очень точно, передать предметное содержание культуронима, однако колорит при этом всегда утрачивается, так как происходит замена ожидаемого коннотативного эквивалента, которого быть не может, нейтральным по стилю словом или сочетанием с нулевой коннотацией. Возможны несколько случаев такого перевода.
Конкретизация - переводческие преобразования, заключающиеся в замене той или иной единицы текста на ИЯ единицей текста на ПЯ с более узким, конкретным значением, которые могут быть обусловлены как лингвистическими, так и экстралингвистическими причинами. Различная степень дифференцированности значений лексических и грамматических единиц в испанском и русском языках вынуждает переводчика прибегать к приему конкретизации в случаях, когда в ПЯ те или иные значения выражены более дифференцированно и когда существующее различие оказывается релевантным. Особый интерес в плане приема конкретизации представляют некоторые испанские глаголы, которые описывают «разнонаправленные» действия, например, correr las cortinas - раздвинуть шторы и задернуть шторы, alquilar - сдавать внаем, снимать, брать напрокат. При переводе на русский язык используется прием конкретизации с учетом смысла текста [23, с. 118].
Родо-видовая замена либо генерализация - прием, обратный конкретизации, когда единицы ИЯ с более узким значением заменяются единицами ПЯ с более широким значением. Генерализация может быть мотивирована экстралингвистическими причинами. Выбор варианта перевода в этом случае зависит от личности адресата. Если перевод рассчитан на получателя, не знакомого с определенной тематикой, переводчик должен прибегнуть к генерализации с целью экспликации смысла [9, с. 92].
Примером может послужить перевод на испанский язык слова «лапоть» как calzado или zueco, не прибегая к имеющемуся, но малоизвестному заимствованию lápot. Большинство культовых зданий, таких как церковь, пагода, кирха, мечеть, костел и синагога в определенном контексте можно назвать просто «храмом».
Функциональный аналог - это элемент конечного высказывания, вызывающего сходную реакцию у русского читателя. Таким образом, можно один музыкальный инструмент заменить другим, лишенным колорита ПЯ, одну снасть другой, один сосуд другим, лишь бы аналог действительно представлял функциональную замену переводимого культуронима [9, с. 93].
Описание, объяснение, толкование используется обычно в тех случаях, когда нет иного пути: понятие, которое невозможно передать транскрипцией, приходится передавать описательно. Так, удобно бывает заменить слово кулебяка описанием «кушанье из теста с начинкой», а слово arepa как «кукурузная лепешка либо пирог с мясом». Этот тип перевода много общего с родо-видовыми заменами. Например, слово лапта на испанский язык можно перевести как «juego ruso de pelota con palo», где слово juego выступает в качестве родового понятия по отношению к заимствованному культурониму laptá. Нередко объяснительный, как и описательный, перевод является, по существу, переводом не самой реалии, а ее толкованием [9, с. 94].
Приблизительный перевод культуронима, как говорит и само название, довольно редко является адекватным, передает не полностью содержание соответствующей единицы, что же касается культурологической окраски, то о ней читатель может догадываться, если только переводчик сумел подсказать это своим выбором средства выражения.
Контекстуальный перевод можно противопоставить «словарному переводу». Таким образом указывается на соответствия, которые слово может иметь в контексте, в отличие от приведенных в словаре. Контекст выступает главным, определяющим фактором при переводе, и, следуя логике контекста, подбирается соответствующий перевод культуронима. Так что при этом характерно отсутствие в тексте перевода каких бы то ни было соответствий самого переводимого слова - его содержание передается при помощи трансформированного соответствующим образом контекста.
В обоих случаях - приблизительного и контекстуального перевода - получается довольно бесцветный заместитель оригинала, поскольку исчезает, сглаживается культуроним как носитель соответствующего колорита [9, с. 96].
Общая схема приемов передачи культуронимов в художественном переводе (по С. Влахову и С. Флорину):
.Перевод (замена)
.1.Неологизм
.1.1.Калька
.1.2.Полукалька
.1.3.Освоение
.1.4.Семантический неологизм
.2.Замена культуронима другим из ПЯ
.3.Приблизительный перевод
.3.1.Конкретизация
.3.2.Родо-видовая замена или генерализация
.3.3.Функциональный аналог
.3.4.Описание, объяснение, толкование
.4.Контекстуальный перевод
2.3. Выбор стратегии при передаче культуронимов
Выбор пути передачи культуронима каждый раз требует ответа в первую очередь на вопрос: транскрибировать или переводить. Какой из двух путей приведет к лучшему восприятию текста и его колорита, позволит наиболее полно и ненавязчиво раскрыть значение, сводя до минимума потери и обеспечив максимальные возможности их компенсации [9, с. 97].
Предпосылкой для правильной передачи культуронима является «знание самих вещей, стоящих за этими словами, верное представление о них. Если же сама вещь не названа прямо, а описана перифрастически или изображена метафорически, то задача еще более усложняется. И чем более чужда и далека сама действительность с ее отдельными деталями, тем легче возникают ошибки, неточности понимания, приблизительность перевода как в плоскости вещественного содержания, выражаемого им, так и в стилистическом разрезе» [9, с. 99].
Выбор пути определяется следующими факторами:
·языковой стиль текста,
·значимость культуронима в контексте,
·характер самого культуронима, его место в лексических системах ИЯ и ПЯ,
·особенности каждого языка - их словообразовательные возможности, литературная и языковая традиции,
·целевая аудитория, для которой выполняется перевод [9, с. 101].
Выбор в зависимости от языкового стиля необходимо делать с учетом жанровых особенностей соответствующей литературы. Строго говоря, многие форманты речевой ситуации, так или иначе, коррелируют с жанром текста. Те переводческие решения, которые оказываются уместными и даже удачными в жанре художественной литературы, могут быть совершенно недопустимы, скажем, в политических, военных, географических, юридических и других специальных текстах [23, с. 125].
В научном тексте культуроним чаще будет являться термином и переводится соответственно термином. В публицистике, где чаще прибегают к транскрипции, и в художественной литературе выбор зависит от самого характера текста. Например, в обычной прозе, транскрибируя, можно рассчитывать на пояснения в сноске, что в принципе невозможно для драматического произведения; при переводе рассказа решение может быть иным, чем при переводе романа; в детской повести следовало бы максимально воздерживаться от транскрипции, или, вводя в текст чужую реалию, тут же пояснять ее, в приключенческом романе транскрипция может оказаться хорошим решением - элемент экзотики, присущий этому жанру, - главное, чтобы это не выступало самоцелью. В научно-популярном произведении уместны будут и достаточно исчерпывающие комментарии в соответствии с познавательной направленностью произведения [9, с. 102].
Исследователи отмечают, что в сплошном художественном тексте, в авторской речи, в описаниях и рассуждениях транскрипция принимается легче, шире возможности раскрытия содержания культуронима, в то время как в прямой речи, в диалоге лучше искать иные решения.
Выбор в зависимости от значимости культуронима в контексте. Решающим в выборе между транскрипцией и переводом является та роль, которую культуроним играет в содержании, яркость его колорита, степень его освоенности, семантическая нагрузка в контексте. В зависимости от того, сосредоточено ли на нем внимание читателя, или же он является незначительной деталью в тексте подлинника, по-разному будет решаться вопрос о выборе. Это, в свою очередь, нередко зависит от того, является ли культуроним для подлинника ксенонимом или идионимом для оригинала [9, с. 103].
Ксеноним, как правило, уже выделяется из своего словесного окружения и нуждается в осмыслении: автор подлинника нередко раскрывает значение слова, обозначающего чужое для читателя понятие. Таким образом, при его передаче переводчик в значительной мере связан авторским текстом.
Идионим ставит перед переводчиком более сложные задачи в отношении как распознавания, так и выбора между транскрипцией и переводом в конкретном тексте. При транскрипции идионим, обычный и привычный для языка оригинала, становится чужеродным в ПЯ, и как следствие, привлекает к себе усиленное внимание, что нарушает соответствие формы содержанию, которым отличается адекватный перевод. При передаче же идионима иным путем теряется характерная окраска, исчезает какая-то частица колорита, авторской идеи. Поэтому логично предположить, что наиболее приемлема транскрипция культуронима будет в том случае, если и в подлиннике на нем сосредоточено внимание. Но, конечно, это не значит, что нельзя транскрибировать и менее важные культуронимы. Часто переводчик, сталкиваясь в тексте с культуронимом, берется его транскрибировать, не взвесив, как следует, стоит ли заострять на нем столько внимания, подчеркивать какую-либо маловажную деталь. И в то же время упускает решение основной, коммуникативной задачи перевода. Подчеркивая какую-либо маловажную культурологическую единицу, переводчик уводит читателя от главного содержания предложения, которое может служить предметом дальнейшего разговора в тексте [9, с. 104].
Другим соображением против введения транскрипции может быть опасность перегрузки текста избыточными нововведениями. По мнению многих теоретиков перевода, насыщенность текста подобного рода чужеродными элементами только отдаляет читателя от подлинника. Таким образом, первоначальная установка максимально приблизить читателя к оригиналу через точную передачу всех культуронимов оборачивается неудачей. По мнению А.В. Федорова, «буквализм всегда нарушает либо смысл подлинника, либо правильность языка, на который делается перевод, или же и то, и другое вместе» [40, с. 125].
Выбор в зависимости от характера культуронима. В данном случае предполагается учет ряда его особенностей как единицы в лексических системах соответствующих языков и в том числе таких показателей, как его известность/неизвестность, литературная и языковая традиция, отнесение к определенному предметному классу, времени, месту. Существует ряд ксенонимов с высокой степенью освоенности в другом языке, понимание которых не вызывает особого затруднения, как например, тореадор, матадор, коррида в русском языке, rublo, koljós в испанском. Словарный культуроним чаще транскрибируется, но окончательное решение требует учета формы, которую приобретает в тексте перевода транскрибированный культуроним [9, с. 106].
Выбор в зависимости от ИЯ и ПЯ. Средствами любого языка можно передать любой ксеноним, однако нужно при этом добиваться и максимальной сжатости. Максимальная краткость достигается при транскрибировании, и это одно из его преимуществ, но краткость обязательна и для любого перевода, и для средства осмысления культуронима, если одной транскрипции в данном тексте мало. Поэтому не последнюю роль играет здесь и возможность языка выразить лаконично то или иное понятие. Для достижения лаконичности не последнюю роль играют возможности языка: переводя на свой язык, англичанин будет рассчитывать на односложность и богатый словарь, русский - на гибкость грамматики, неисчерпаемые ресурсы суффиксального и префиксального словотворчества и свободный порядок слов [9, с. 108].
Выбор в зависимости от читателя перевода. В экстралингвистических причинах переводческих преобразований взаимодействуют два момента, характеризующие адресата. Адресат перевода, принадлежащий к иноязычному коллективу, не располагая достаточными знаниями о быте, условиях жизни, истории другого народ, в то же время может обладать этими знаниями в силу своей эрудиции, профессии, рода занятий. Поэтому перевод, предназначенный для аудитории или читателей, знакомых с предметом речи, будет отличаться от перевода, предназначенного для адресата, не обладающего знаниями подобного рода [9, с. 109]. Так, для специалистов по испаноговорящим странам нет необходимости объяснять, что las Cortes - это испанский парламент, El País - мадридская газета, sindicatos verticales - франкистские профсоюзы.
Для читателя, не знакомого с испаноговорящим миром, транскрибированные в тексте культуронимы останутся за пределами восприятия, а это значит, что коммуникативная цель перевода не достигнута. Если культуроним был передан иными средствами и утрачен колорит, то эффект тот же. Следовательно, все средства передачи культуронимов в переводе нужно увязывать и с тем, в какой степени вводимые слова знакомы читателю [9, с. 109].
Важно отметить, что ни один из всех перечисленных факторов не действует изолированно. Их отдельное рассмотрение носит условный характер и преследует цели удобства изложения материала.
религиозный лексика перевод достоевский
ГЛАВА 3. ПЕРЕВОД КУЛЬТУРОНИМОВ РПЦ В ПРОИЗВЕДЕНИИ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»
Перейдем к анализу культуронимов и способов их передачи на примере конкретного произведения. Выбор романа «Братья Карамазовы» в качестве предмета исследования обусловлен наличием в произведении длинного ряда интересующих нас лексем. Религиозные взгляды писателя наиболее полно отображены именно в этом романе, и, соответственно, при изложении этих взглядов был привлечен богатый пласт культурологически ориентированной лексики.
Следует отметить, что культуронимы РПЦ используются Ф.М. Достоевским не только для создания колорита и более полного отражения реалий русской жизни, но зачастую являются концептуальными, неотъемлемыми при передаче определенной религиозной идеи, что требует серьезного подхода при передаче таких лексем на другой язык, во избежание потери заложенного в них смысла, нарушения общей картины религиозного мировоззрения автора, воплощенного в последнем и самом важном произведении в его творчестве.
Сложности при переводе культуронимов РПЦ на испанский язык в первую очередь обусловлены различием главенствующих вероисповеданий между русскоговорящими и испаноговорящими странами. В случае последних абсолютное большинство носителей испанского языка исповедует католицизм, что находит свое отражение в языковой картине. Реалии православия, за редким исключением, не известны среди испаноговорящих, поэтому для их адекватной передачи переводчику необходим особый подход.
3.1 Анализ культуронимов в соответствии с принятой классификацией
При анализе выбранных культуронимов было выявлено, что в произведении довольно часто фигурируют лексические единицы из церковной иерархии (схимонах, иеросхимонах, иерей, послушник, оглашенный, настоятель скита, иеродиакон, инок) (Прил. А). Среди списка лексем можно встретить названия из трех структурных элементов иерархической лестницы РПЦ: иерархические степени, белое духовенство, черное духовенство, а также названия, обозначающие низших клириков, пребывающих вне трехстепенной структуры.
Упоминания предметов церковной утвари и облачения священников также нередки в произведении (Прил. А). Как известно, изначально в христианстве клирики не имели специальных одежд, но со временем получили некоторые внешние знаки отличия от других членов Церкви. Когда священник надевает священнические одежды, он читает молитвы, в которых раскрывается смысл каждой части облачения. Во времена Ф.М. Достоевского названия одежд и утвари были более близкими и понятными широким массам ввиду значительной роли церкви в жизни общества и государства.
Особое место занимает упоминание отдельных народно-религиозных традиций, названий, характеризующих верующих, посвящающих себя определенному подвигу, берущих на себя обязательства, отказывающихся от прелестей жизни (юродивый, послушник, молчальник, постник и др.) (Прил. А).
Отмечено несколько случаев употребления концептуальной терминологии (таинство исповеди), богослужебной лексики (обедня), экклезионимов (Козельская Оптина пустынь), эортонимов (Троицын день), библеизмов (Псалтырь) (Прил.А).
3.2 Перевод полионимов
На первый взгляд, полионимы не представляет особой трудности при переводе на испанский язык. Так, например, слово ангел [11, с.22 и др.] почти всегда переводиться как ángel, вера [11, с. 12 и др.] как fe. Известно, что и в православии, и в католичестве есть учение об ангелах, это понятие является общеизвестным для двух культур, а понятие веры является основополагающим для всех направлений христианства. В свою очередь слово монах [11,с. 26] переводится в большинстве случаев как monje. Хотя традиции монашества различаются в рассматриваемых религиозных доктринах, но сам феномен как таковой, само понятие монашества как уединенный, аскетический образ жизни прекрасно осознается обеими культурами.
Вместе с тем нередки случаи лишь поверхностного соответствия. Рассмотрим пример эортонима Троицын День [11, с. 268], переведенного как Pentecostés (Прил. В). Православные и католики вспоминают сошествие Святого Духа на пятидесятый день после праздника Пасхи. Но ввиду различий в вычислениях пасхального дня имеются и различия в дне празднования Троицыного Дня. Примем также во внимание различие в учениях о Святом Духе в православии и католицизме, концептуальные разногласия по этому поводу между Западной и Восточной церковью. Следовательно, каждая из упомянутых конфессий вкладывает различное содержание в рассматриваемый эортоним, и то содержание, которое имел ввиду автор как носитель православной культуры, неизбежно подменяется другим, приобретает другой смысловой оттенок. Конечно, за исключением тех случаев, когда человек знаком с чужой культурой.
Можно заключить, что граница между полионимоми и ксенонимоми не всегда четко прослеживается, зачастую различия между отдельными понятиями в двух культурах представлены лишь деталями, утрата которых неизбежна при переводе. Компенсировать данную утрату может лишь дополнительное знакомство читателя перевода с религиозной культурой другого народа.
3.3 Случаи заимствования
А.М. Антонова отмечает, что «заимствование наилучшим образом отвечает принципу обратимости, и поэтому является идеальным способом формирования религиозных ксенонимов РПЦ, поскольку принцип точности подачи информации является ведущим в формировании религиозной ксенонимии». Автор приходит к выводу, что заимствования «используются, в основном, в концептуальной терминологии РПЦ, экклезионимах, названиях церковных праздников, названиях религиозных движений и сект РПЦ» [3, с. 14]. Это не удивительно, так как использование здесь заимствований подчеркивает конфессиональное своеобразие РПЦ. Однако стоит отметить, что в исследуемом переводе крайне редки случаи заимствования культуронимов.
В силу многовекового самостоятельного развития РПЦ многие православные концепты приобрели несколько иной или дополнительный смысл. Например, старец изначально являлся православным региональным полионимом. На Руси «старчество» приобрело небывалый размах, что и нашло отражение в произведении Ф.М. Достоевского. В переводе «Братьев Карамазовых» используется русизм-заимствование starets (Прил. 2), которое в параллельном подключении при первичном введении в текст можно сопроводить одной из описательных ксенонимических номинаций: padre, monje anciano, eremita. В «Братьях Карамазовых» описанию старчества посвящена отдельная глава (часть 1, глава 5), поэтому переводчик просто делает отсылку к этой главе.
Необходимо заметить, что использование любой из перечисленных выше номинаций в качестве ксенонима РПЦ не могло бы быть удовлетворительным, поскольку каждая из них отражает какой-либо признак или группу признаков русского понятия о старцах, однако ни одна из них не обладает достаточной информационной мощностью, которой характеризуется идионим старец в контексте русской культуры.
При упоминании Ф.М. Достоевским времени до церковной реформы патриарха Никона используется слово раскол [11, с. 88]. В этом случает переводчик также прибегает к заимствованию - raskol - и подкрепляет его пояснением: «cisma que se produjo en la Iglesia rusa a mediados del siglo XVII». Введение в текст полионима cisma было бы сопряжено с потерей информации, в то время как использование ксенонима заставляет читателей обратить особое внимание, чтобы не перепутать введение никоновской реформы с другими разделениями, имевшими место в истории христианства.
При описании отдельных сект русского православия также используются заимствования, часто сопровождаемые описанием: хлысты [11, с. 57] передается как Khlysty , чему следует объяснение в ссылке «secta que apareció en Rusia en el siglo XVII y que se entrega a ciertos ritos secretos y frenéticos», скопцы [11, с. 81] переведено как skopets, то есть «miembro de una secta de eunucos».
В отдельных случаях применяется заимствование при передаче церковной иерархии, например, иеросхимонах заимствуется как ieroskhimonakh (Прил. 2): «cierto grado de religioso profeso», и предметов облачения священников: венчик [11, с. 478] транскрибируется как vientchik - «banda de tela o de papel con imágenes que se coloca en torno de la cabeza de los difuntos».
3.4 Кальки
Кальки, как и заимствования, довольно редко применяются в исследуемом переводе при передаче культуронимов РПЦ. В качестве одного из немногих примеров, демонстрирующий использование этого приема, может послужить слово молчальник и его перевод на испанский язык как taciturno (Прил. 2). В словаре С.А. Кузнецова молчальник определяется как «монах, отшельник, давший обет молчания из религиозных побуждений», в свою очередь taciturno используется в испанском языке лишь в качестве прилагательного, обозначающего неразговорчивого, молчаливого человека. Обозначение этим термином определенного вида монахов в лексикографических источниках не зарегистрировано.
3.5 Родо-видовая замена
В ходе исследования было выявлено, что прием генерализации является одним из наиболее распространенных при передаче культуронимов РПЦ. Это относится, в первую очередь, к переводу названий церковной иерархической лестницы. Так, инок переводится как religioso либо monje (Прил. 3). Семантика слова инок уже, чем у слова монах: в первом случае подчеркивается принадлежность к православию, а во втором принадлежность к какой-либо религии не заложена в содержании понятия, термин монах может употребляться применительно как к христианским конфессиям, так и к нехристианским (например, буддистский монах).
Остановимся подробнее на этом вопросе. Как известно, институт монашества на Руси имел особый размах, что нашло отражение в длинном ряде разновидностей монахов в РПЦ: затворник, игумен, иеромонах, инок, келарь, насельник, послушник, пустынник, столпник, схимник, рясофор и др. Идеи монашества, их подвиги широко отражены в «Братьях Карамазовых», многие из перечисленных категорий монахов постоянно фигурируют на страницах произведения. В испанском переводе прослеживается тенденция к генерализации перечисленных понятий: для монашеских санов иеромонах, иеросхимонах переводчик использует слово padre (Прил. 2), тем самым снимая какие-либо различия между разными ступенями в иерархической лестнице священников. Кроме того, padre скорее говорит о принадлежности священника к католицизму, а не к православию. Подобная ситуация наблюдается и при переводе слова иерей, обозначающего младший титул белого священника <#"justify">.6 Использование католических аналогов
Когда речь идет об аналогах, мы говорим лишь о частичном совпадении значений. Следовательно, данный способ номинации нельзя рассматривать как способ образования ксенонима, поскольку в действительности происходит подмена русскоязычного идионима испаноязычным аналогом, зачастую с неуверенной обратимостью. В то же время аналогия выступает удобным средством пояснения значения ксенонима в текстах, не требующих повышенной точности. Разумеется, подмена элементов православия соотносимыми с ними элементами католицизма особенно нежелательна ввиду того диспута, который идет между этими двумя ветвями христианства на протяжении более тысячи лет [3, с. 16].
Так, неправомерно назвать обедню католическим аналогом misa (Прил. 3). Предпочтительное использование слова misa в приложении исключительно к католической церковной службе оговаривается даже лексикографами:
misa (del lat. "missa", envío) f. Ceremonia religiosa, eje de la liturgia católica (Diccionario de María Moliner).
Подобный случай можно наблюдать и при переводе слова игумен (настоятель мужского православного монастыря) как padre abad, где слово abad ассоциируется с католическим монастырем (Прил. 2, 3).
Оглашенным в русской православной культуре называют человека, готовящегося к обряду крещения. Автор перевода для передачи этого понятия выбрал слово catecúmeno (32). Обращение к DRAE («Сatecúmeno - persona que se está instruyendo en la doctrina y misterios de la fe católica, con el fin de recibir el bautismo») указывает нам на очередную подмену православного культуронима католическим аналогом.
3.7 Описание, объяснение и семантический неологизм как способ передачи культуронимов РПЦ
Нельзя не отметить высокую частотность использования объяснений и толкований в исследуемом переводе. Рассмотрим случай слова юродивый. Словарь С.А. Кузнецова дает нам следующее объяснение: «юродивый - обладающий даром прорицания святой подвижник, отвергший все мирские ценности, житейскую мудрость и избравший для себя особый подвиг - бесприютное нищенство» [22, с. 643]. В сборнике «Христианство: Энциклопедический словарь» под редакцией С.С. Аверинцева мы находим описание высокой миссии, которую возлагали на себя юродивые: «Древнерусское общество много страдало от неправды, корыстолюбия, эгоизма, личного произвола, от притеснения и угнетения бедных и слабых богатыми и сильными. При таких обстоятельствах печальниками русского народа являлись иногда Христа ради юродивые. Общеизвестно смелое обличение Ивана Грозного псковским юродивым Николой Салосом. Василий Блаженный нередко обличал Ивана Грозного; блаженный Иоанн Московский беспощадно обвинял Бориса Годунова в участии в убийстве царевича Димитрия … Л. Н. Толстой в своем «Детстве» симпатизирует юродивому и матери Иртеньева, считающей юродивого Божьим человеком» [1, с. 266]. В испанском языке отмечено несколько описательных оборотов для обозначения юродивых: loco por Diós, visionario, iluminado. Несомненно, использование в тексте только описательного оборота без подключения ксенонима РПЦ стирает конфессиональное своеобразие данного типа святости в РПЦ, поэтому целесообразным было бы введение русизма-заимствования с параллельным описательным оборотом. Автор перевода «Братьев Карамазовых» использует для передачи слово inocente, из ряда значений которого даже самые близкие по семантике - наивный, простодушный - никак не отображают семантическую нагрузку и историческую подоплеку описываемого явления на Руси (Прил. 2, 3).
Посредством довольно пространного объяснения переводиться слово эпитимия - церковное наказание, состоящее в строгом посте, длительных молитвах либо добровольный отказ от чего-либо: el deber, el espíritu de sacrificio (Прил. 2).
Объяснительный перевод с некоторым упрощением применим также как синонимический вариант для некоторых названий церковной иерархии: схимонах - simple monje, иеросхимонах - religioso profeso de segundo grado (Прил. 3).
Семантические неологизмы создаются автором для передачи некоторых наименований церковной литургической литературы: Четьи-Минеи, книги житий святых <#"justify">ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1.Понятие религиозная лексика в современной лингвистике трактуется неоднозначно. Довольно остро стоит вопрос о ее классификации, так как на данный момент известно несколько подходов к описанию языка религиозной сферы.
.Положения теории межкультурной коммуникации позволяют рассматривать все лексические единицы с точки зрения их культурной ориентации. При таком подходе слова можно разделить на нейтральные (не являющиеся наименованиями культурных элементов) и культурно ориентированные (закрепленные за элементами отдельной культуры). Таким образом, лексику, соотносимую с РПЦ, мы рассматривали как разновидность культуронимов.
.Лексика культурной ориентации делится на несколько групп: полионимы (элементы окружающего мира, представленные в большей части культур), идионимы, т.е. внутрикультурная лексика, возникшая в результате первичной вербализации культурного континуума (в русском языке: Пушкин, перестройка, в испанском - Cervantes, Biblio del Oso) и ксенонимы, т.е. иноязычный способ передачи идионимов (например, perestroika в испанском языке).
.Возможности перевода культуронимов при классическом подходе сводятся к четырем основным случаям: транслитерация, создание нового или сложного слова, уподобляющий перевод и гипонимический перевод. Нами использовалась более расширенная схема видов перевода культурологических единиц, представленная следующим образом: транслитерация; введение неологизма (кальки, полукальки, освоения либо семантические неологизмы); замена другим культуронимом из ПЯ; приблизительный перевод (конкретизация, родо-видовая замена, функциональный аналог, объяснение).
.Предпосылкой для правильного перевода большинства культуронимов является знание самих вещей. В свою очередь выбор пути передачи может определяться языковым стилем текста, значимостью культуронима в контексте, характером культуронима, особенностями ПЯ и целевой аудитории.
.Культуронимы РПЦ используются Ф.М. Достоевским не только для создания колорита, но также для передачи личного религиозного опыта автора, что требует серьезного подхода при переводе во избежание потери заложенной в них идейной нагрузки. Автором довольно часто использовались названия церковной иерархии, предметов церковной утвари и облачения священников, народно-религиозных традиций, названий, характеризующих верующих, посвящающих себя определенному подвигу.
.Прием генерализации является одним из наиболее распространенных при передаче культуронимов РПЦ, употребленных в исследуемом произведении, в особенности для перевода названий церковной иерархической лестницы (инок - monje), разновидностей культовых сооружений (пустынь - monasterio), предметов одежды священников и монахов (подрясник - hábito). Нередки подмены элементов православия соотносимыми с ними элементами католицизма (паперть - atrio, обедня - misa), что особенно нежелательно ввиду диспута между этими двумя ветвями христианства на протяжении долгого времени. Отмечена высокая частотность использования объяснений и толкований в исследуемом переводе, весьма отличающихся от оригинала своей семантической нагрузкой (юродивый - inocente).
.Отобразить соответствующий культурный пласт при переводе практически невозможно. Неизбежна подмена ксенонимов РПЦ католическими аналогами, более понятными и близкими для понимания испаноговорящим народам. Во многих случаях это может быть вполне оправдано, но задумка автора, его религиозный опыт, воплощенный в произведении, сглаживаются. Для более полного понимания читатель перевода должен ознакомиться с культурой народа.
Дальнейшее развитие работы мы видим в более тщательном изучении уровня освоенности в испанском языке православной культуры и связанной с ней культурологически отмеченной лексики, разработке оптимальных стратегий при переводе для достижения высокой степени точности и достоверности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1.Аверинцев, С.С. Христианство: Энцикл. слов.: в 3 т. / Редкол.: С.С. Аверинцев (гл. ред.) и др. - М.: Большая рос. энцикл., 1993.
.Алексеева, И.С. Введение в переводоведение: учеб. пособие для студ. учреждений высш. проф. образования / И.С. Алексеева. - 5-е изд., испр. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2011. - 368 с. - (Сер. Бакалавриат).
.Антонова, А.М. Лексика русского православия в англоязычном тексте и словаре: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 / А.М. Антонова; Российский гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. - Санкт-Петербург, 2002. - 22 с.
.Бобырева, Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения): автореф. дис. … д-ра филол. наук. - Волгоград, 2007. - 38 с.
.Большой толковый словарь русского языка / Рос. акад. наук, Ин-т лингвист. исслед.; [Авт. и рук. проекта, сост., гл. ред. С.А. Кузнецов]. - СПб.: АО «Норинт», 1998. - 1534 с.
.Борисова, Л.И. Справочник по общему и специальному переводу / Л.И. Борисова, Т.А. Парфенова. - М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 2005. - 328 с.
.Бугаева, И.В. Язык православной сферы: современное состояние, тенденции развития: автореф. дис. … докт. филол. наук: 10.02.01 / И.В. Бугаева; Российский гос. аграрный ун-т. - Москва, 2010. - 48 с.
.Виноградов, В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв.: [учебник для филологических факультетов университетов] / В.В. Виноградов; вступительная статья Н.И. Толстого. - 3-е изд. - М.: Высшая школа, 1982. - 529 с.
.Влахов, С. Непереводимое в переводе / С. Влахов, С. Флорин; под ред. Вл. Россельса. - М.: Международные отношения, 1980. - 352 с.
.Горюшина, Р.И. Лексика христианства в русском языке (системные отношения прямых конфессиональных и производных светских значений слов): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Р.И. Горюшина; Волгоградский гос. пед. ун-т. - Волгоград, 2002. - 20 с.
.Достоевский, Ф.М. Братья Карамазовы: роман / Ф.М. Достоевский. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2014. - 832 с. - (Мировая классика).
.Ефремова, Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка: около 160 000 слов: в 3 т. / Т.Ф. Ефремова. - М.: Астрель: АСТ, Харвест, 2006.
.Журавлев, В.К. Очерки по славянской компаративистике / В.К. Журавлев; предисл. А.А. Соколянского. - М.: URSS: КомКнига, 2005. - 186 с. - (Лингвистическое наследие XX века).
.Зайцев, А.Б. Основы письменного перевода / А.Б. Зайцев. - Изд. 3-е. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. - 128 с.
.Звездин, Д.А. Православная проповедь как жанр церковно-религиозного стиля современного литературного языка: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Д.А. Звездин; Челябинский гос. пед. ун-т. - Челябинск, 2012. - 20 с.
.Иванова, Н.М. Религиозная лексика в лирике Н.С. Гумилева: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Н.М. Иванова; Тверской гос. ун-т. - Тверь, 2008. - 19 с.
.Ицкович, Т.В. Православная проповедь как тип текста: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Т.В. Ицкович; Уральский гос. ун-т им. А.М. Горького. - Екатеринбург, 2007. - 23 с.
.Комиссаров, В.Н. Лингвистика перевода / В.Н. Комиссаров; предисл. М.Я. Цвиллинга. - 2-е изд., доп. - М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 176 с.
.Королева, И.А. Православная сакрально-богослужебная лексика в современном русском языке и в художественном тексте: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / И.А Королева; Волгоградский гос. пед. ун-т. - Волгоград, 2003. - 28 с.
.Косицына, Н.О. Лексика религиозной культуры в идиолекте А.А. Фета: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Н.О. Косицына; Курский гос. ун-т. - Курск, 2011. - 21 с.
.Курбанов, Х.Т. Религиозная лексика в чеченском языке: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.02 / Х.Т. Курбанов; Институт языкознания РАН. - Москва, 2007. - 23 с.
.Латышев, Л.К. Технология перевода: учеб. пособие для студ. лингв. вузов и фак. / Л.К. Латышев. - 4-е изд., стер. - М.: Издательский центр «Академия», 2008. - 320 с.
.Львовская, З.Д. Современные проблемы перевода: Пер. с исп. / З.Д. Львовская. - М., Издательство ЛКИ, 2008. - 224 с.
.Львовская, З. Д. Теоретические проблемы перевода. (На материале испанского языка): Моногр. / З. Д. Львовская. - М.: Высшая школа, 1985. - 232 с
.Мальсагова, М.И. Теонимическая лексика в русском языке (на материале художественной литературы): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / М.И. Мальсагова; Ингушский гос. ун-т. - Ставрополь, 2004. - 23 с.
.Матей, И.К. Православная лексика в современном русском языке и языковом сознании его носителей: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / И.К Матей; Воронежский гос. пед. ун-т. - Воронеж, 2012. - 23 с.
.Мечковская, Н.Б. Язык и религия: Пособие для студентов гуманитарных вузов / Н.Б. Мечковская. - М., 1998. - 352 с.
.Михайлова, Ю.Н. Религиозная православная лексика и ее судьба (по данным толковых словарей русского языка): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Ю.Н. Михайлова; Уральский гос. ун-т им. А.М. Горького. - Екатеринбург, 2004. - 20 с.
.Моросо-Флорес, А.К. К вопросу о семантической классификации религиозной лексики французского языка. / А.К. Моросо-Флорес // Молодой ученый. - Казань, 2012. - №5. - С. 299-303.
.Основные понятия переводоведения (Отечественный опыт). Терминологический словарь-справочник / Отд. языкознания; Отв. редактор канд. филол. наук Раренко М.Б. - М., 2010. - 260 с. - (Сер.: Теория и история языкознания).
.Поташинская, Н.Н. Христианство. Словарь: слова и выражения на английском, французском, немецком, испанском, итальянском, русском языках / Сост. Н.Н. Поташинская. - М.: Междунар. отношения, 2001. - 560 с.
.Распаева, Г.Д. Прецедентные феномены с мегасферой-источником «христианская религия» в произведениях Л. Н. Толстого и их переводах на английский язык: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.20 / Г.Д. Распаева; Челябинский гос. ун-т. - Екатеринбург, 2013. - 22 с.
.Рецкер, Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода / Я.И. Рецкер; дополнения и комментарии Д.И. Ермоловича. - 3-е изд., стереотип. - М.: «Р. Валент», 2007. - 244 с.
.Сдобников, В.В. Теория перевода: [учебник для студентов лингвистических вузов и факультетов иностранных языков] / В.В. Сдобников, О.В. Петрова. - М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. - 448 с. - (Лингвистика и межкультурная коммуникация: золотая серия).
.Сергеева, Е.В. Русский религиозно-философский дискурс «школы всеединства»: лексический аспект: автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.02.01 / Е.В. Сергеева; Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. - СПб., 2002. - 34 с.
.Скляревская, Г.Н. Словарь православной церковной культуры / Г.Н. Скляревская. - 2-е изд., испр. - М.: Астрель: АСТ, 2008. - 447 с.
.Со Ын Ён. Речевой жанр современного церковно-религиозного послания: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Со Ын Ён; Российский ун-т дружбы народов. - М., 2000. - 15 с.
.Тимофеев, К.А. Религиозная лексика русского языка как выражение христианского мировоззрения: учебное пособие. / К.А. Тимофеев. - Новосибирск, 2001. - 88 с.
.Туровер, Г.Я. Большой русско-испанский словарь = Gran diccionario ruso-español: более 200 000 слов, словосочетаний и выражений / Г.Я. Туровер, Х. Ногейра; под ред. Г.Я. Туровера. - 6-е изд., стереотипное. - М.: Русский язык - Медиа, 2005. - 832 с.
.Федоров, А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы): Для институтов и факультетов иностранных языков / А. В. Федоров. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 1983. - 303 с.
.Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка: Учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. «Рус. яз. и лит.» / Н.М. Шанский. - Изд. 2-е, испр. - М.: Просвещение, 1972. - 328 с.
.Якимов, П.А. О сущности понятия «религиозная лексика» в современной лингвистике. / П.А. Якимов // Вестник ОГУ №11 (130). - Оренбург, 2011. - С. 74-76.
43.Diccionario de la lengua española (DRAE) // Real Academia Española [Recurso electrónico]. - 2001. - Modo de acceso: <#"justify">Приложение А. Классификация исследуемых культуронимов
В скобках указан номер страницы соответствующего издания: Достоевский, Ф.М. Братья Карамазовы: роман. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2014.
КультуронимВид культуронима1. Обедня (31)Богослужебная лексика2. Старец (31)Церковная иерархия3. Козельская Оптина пустынь (31)Экклезионим4. Славные предания (31)Церковное искусство (литература)5. Подвизающийся (32)Церковная иерархия6. Послушник (32)Церковная иерархия7. Послушание (32)Народно-религиозная традиция8. Оглашенный (32)Церковная иерархия9. Инок (32, 306)Церковная иерархия10. Подрясник (33)Название предмета облачения священников11. Молчальник (34)Народно-религиозная традиция12. Эпитимья (257)Народно-религиозная традиция13. Великая Пятница (268)Эортоним14. Троицын день (268)Эортоним15. Святой отшельник (269)Церковная иерархия16. Житие (269)Церковное искусство (литература)17. Паперть (270)Внутреннее устройство храма18. Иеромонах (307)Церковная иерархия19. Настоятель скита (307)Церковная иерархия20. Иноческий подвиг (307)Народно-религиозная традиция21. Иеросхимонах (311)Церковная иерархия22. Образ (312)Церковное искусство23. Фимиам (315)Название предметов церковной утвари24. Иерей (317)Церковная иерархия25. Четьи-Минеи (318)Церковное искусство (литература)26. Требник (352)Церковное искусство27. Куколь (352)Название предмета облачения священников28. Возду́х (352)Название предмета облачения священников29. Иеродиакон (352)Церковная иерархия30. Псалтырь (352)Библеизм31. Панихида (352)Народно-религиозная традиция32. Скит (353)Разновидность культового здания33. Юродивый (356)Народно-религиозная традиция34. Схимник (359)Церковная иерархия35. Таинство исповеди (359)Концептуальная терминология36. Ряса (360)Название предмета облачения священников37. Вервий (360)Название предмета облачения священников38. Мытарство (491)Концептуальная терминология
Приложение Б. Виды перевода исследуемых лексических единиц
ПримерПереводВид переводаОбедняmisaКатолический аналогОбедняfunción religiosaОписательный переводСтарецstaretsЗаимствованиеПустыньmonasterioИспользование гиперонимаМощиreliquiasКатолический аналогПослушаниеdeber prescritoОписательный переводИнокreligiosoИспользование гиперонимаПодрясникhábitoГенерализацияМолчальникtaciturnoКалькированиеЭпитимияdeber,