Судебное решение как источник конституционного права Российской Федерации

Судебное решение как источник конституционного права Российской Федерации

Введение

Актуальность темы.

Проблема формирования системы источников права - одна из самых острых и дискуссионных в юридической науке. Вопросы о том, что считать источником права, какой вид должна иметь иерархия источников права, имеют важнейшее не только теоретическое, но и практическое значение, так как то или иное их решение определённым образом ориентирует и правоприменителя.

Ранее традиционно считалось, что в романо-германской правовой семье (к которой относится и российская правовая система), круг источников права определён жёстче, а основным источником выступает нормативно-правовой акт. В англо-американской правовой системе круг источников права гораздо шире, и в него включается и судебный прецедент. Однако современные процессы глобализации, интеграции и унификации, как известно, приводят к сближению (конвергенции) основных характеристик этих правовых семей - в континентальной системе начинает расширяться круг источников права, в англоамериканской - возрастать роль нормативно-правового акта как источника права. Наглядным подтверждением этой тенденции является деятельность Европейского Суда по правам человека.

В этих условиях возрастает актуальность изучения и системы источников права вообще, и источников конкретной отрасли права в частности (в том числе конституционного права России). Та роль, которую сегодня играют в конституционно-правовом регулировании некоторые виды судебных решений (особенно Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда РФ), заставляет всерьёз поставить вопрос о судебном решении как источнике конституционного права Российской Федерации.

Всё это определило выбор темы дипломного исследования.

Степень научной разработанности темы и круг научных источников. Изучение такой фундаментальной проблемы, как обоснование наличия судебных решений в системе источников конституционного права России заставляет обращаться к работам не только конституционалистов, но и ведущих теоретиков права и государствоведов разных стран и эпох: С.А. Авакьяна, С.С. Алексеева, М.В. Баглая, А.А. Безуглова, В.Г. Бессарабова, Н.А. Богдановой, Н.С. Бондаря, Б.Н. Габричидзе, А.Б. Венгерова, Н.В. Витрука, Л. Вильдхабера, Г.А. Гаджиева, Р. Давида, В.М. Жуйкова, С.Л. Зивса, Р. Кросса, В.А. Карташкина, С.Ф. Кечекьяна, Е.И. Козловой, А.Н. Кокотова, И.А. Конюховой (Умновой), Н.М. Коркунова, В.Ф. Коток, В.А. Кряжкова, О.Е. Кутафина, В.В. Лазарева, Е.А. Лукашевой, В.О. Лучина, М.Н. Марченко, В.С. Нерсесянца, М.А. Митюкова, И.В. Мухачёва, Ж.И. Овсепян, И.С. Самощенко, С.А. Солдатова, Б.А. Страшуна, В.А. Туманова, О.И. Тиунова, Т.Я. Хабриевой, Л.Ф. Шебанова, Б.В. Щетинина, Ю.Л. Шульженко, А.Г. Чернявского, Б.С. Эбзеева, Энтина Л.М. и некоторых других.

В последние годы был защищён ряд диссертаций (в том числе магистерская) по проблемам системы источников конституционного права, конституционного контроля, судебной практики, судебных решений, судебных прецедентов - И.С. Бастен, П.А. Гук, А.В. Деменевой, А.В. Демченкова, С.А. Карапетян, Е.Ю. Терюковой, Н.В. Тихонько, А.Н. Фартыгина и др.

При всём том, следует отметить, что, несмотря на большой интерес и ценность, которую представляют работы вышеперечисленных авторов, проблема определения судебного решения в качестве источника конституционного права Российской Федерации исследована не совсем полно. Как правило, в соответствующих работах либо не признаётся роль судебных решений как источников отрасли российского конституционного права (что, на наш взгляд, уже не соответствует действительности), либо в качестве таковых рассматриваются только некоторые решения Конституционного Суда РФ, либо исследуется юридическая сила, предмет, виды судебных решений с общетеоретических или отраслевых позиций. Крайне недостаточно исследована роль решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов в конституционно-правовом регулировании. Такое положение требует комплексного изучения указанных проблем.

Источниковую базу исследования составили международно-правовые акты о правах человека; решения Европейского Суда по правам человека; Конституция Российской Федерации, решения Конституционного Суда РФ, действующее законодательство РФ и её субъектов; решения конституционных (уставных) судов субъектов РФ; решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов РФ; конституции и иные нормативно-правовые акты некоторых зарубежных государств; различные справочные материалы; работы отечественных и зарубежных авторов, посвящённые рассматриваемой проблематике.

Целью дипломного исследования является исследование судебного решения в качестве источника отрасли конституционного права Российской Федерации.

Объект исследования - система источников конституционного права Российской Федерации.

Предмет исследования - судебное решение как источник отрасли российского конституционного права.

Теоретическую и методологическую основу настоящей работы составили различные методы научного познания. Среди них, прежде всего, общенаучные - диалектический, исторический, системно-структурный, функциональный, логический, а также специальные - технико-юридический, сравнительно-правовой (диахронный и синхронный), толкования норм права (например, грамматический) и некоторые другие.

Научная новизна исследования состоит в том, что на дипломном уровне в нём делается попытка комплексно изучить судебные решения в качестве источника отрасли российского конституционного права.

На защиту выносятся следующие основные положения и выводы, сформулированные в исследовании:

. Современная классификация источников конституционного права России должна выглядеть следующим образом: Конституция РФ 1993 г., декларации, акты Конституционного Собрания, общепризнанные принципы и нормы международного права, решения Европейского Суда по правам человека, федеральные конституционные законы, постановления Конституционного Суда РФ, ратифицированные международные договоры, федеральные законы, нормативные правовые акты палат Федерального Собрания РФ, указы и распоряжения Президента РФ, постановления Правительства РФ, постановления Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, внутригосударственные договоры, конституции (уставы) субъектов РФ, постановления конституционных (уставных) судов субъектов РФ, законы субъектов РФ, указы (постановления) высшего должностного лица субъекта РФ, постановления высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ, нормативные правовые акты местного самоуправления и органов местного самоуправления.

. Под судебным решением, имеющим значение для развития конституционного права Российской Федерации, необходимо понимать только такой процессуальный акт органа правосудия, которым дело разрешается окончательно и по существу. Соответственно, источником конституционного права РФ может быть только итоговое судебное решение (постановление, приговор, заключение).

. Судебный прецедент будет являться источником конституционного права в том случае, если предметом регулирования в будущем по аналогичным делам будут являться важнейшие (базисные) общественные отношения в сфере взаимодействия личности, общества и государства.

. Только совокупность единообразных судебных решений по единообразным делам судов общей компетенции должна признаваться источником конституционного права.

. Благодаря процессам объединения Европы наблюдаются тенденции к унификации деятельности органов конституционной юстиции в рамках Европейского Союза и государств, ориентирующих свои правовые системы на развитые европейские государства, в том числе единообразному формулированию конституционными судами европейских государств правовых позиций в области прав и свобод личности. На примере Европейского суда по правам человека и Суда Европейских сообществ видно, что наднациональные судебные органы оказывают существенное влияние на конституционное правотворчество, правоприменительную практику (в частности, на деятельность судов) европейских государств.

6. Акты Конституционного Суда Российской Федерации выступают источником конституционного права России в случаях признания нормативных актов противоречащими Конституции РФ, в случае абстрактного толкования (не в связи с конкретным делом) Конституции РФ и установлении конституционно-правового смысла федеральных законов.

Теоретическая и практическая значимость исследования выражается в выводах и предложениях, сделанных на его основе и направленных на совершенствование системы нормативно-правовых актов Федерации и субъектов Российской Федерации, организации государственной власти в РФ, правоприменительной практики.

Структура и объём работы предопределены целью и задачами исследования. Она состоит из введения, двух глав, состоящих из семи параграфов, заключения, списка источников и литературы.

Глава 1. Судебные решения, как источник российского конституционного права

Судебное решение: предмет, содержание, юридическая сила

Француз Алексис де Токвиль так выразил социальную роль суда: «Все правительства имеют всего лишь две возможности преодолеть сопротивление, оказываемое ему гражданами: материальные средства, которыми они сами располагают, и решения судов, к чьей помощи они могут прибегать. Великая цель правосудия состоит в замене идеи насилия идеей права, в установлении правовой преграды между правительством и используемой им силой».

Слова, записанные А. Токвилем в XIX в., сегодня имеют несколько иной смысл, чем тот, который был вложен в них автором. Применительно к теме нашего дипломного исследования они, в том числе, могут означать следующее: «Через свои решения суды могут влиять на национальное право с целью его совершенствования».

Обращает на себя внимание то, что в различных законодательных актах Российской Федерации под судебным решением понимаются различные по своему характеру и назначению процессуальные акты судебных органов. В этой связи возникает вопрос о самом понятии судебного решения. На первый взгляд вопрос не представляющий особой трудности, однако, при более подробном рассмотрении выясняется, что суд по гражданским, уголовным, арбитражным и иным категориям дел принимает различные по своему характеру и содержанию решения.

В процессе осуществления правосудия суды Российской Федерации принимают те или иные решения, направленные на разрешение текущих вопросов судебного процесса, которые не носят окончательного характера и не разрешают дела по существу. К таким актам можно отнести, например, дополнительное решение суда (ст. 201 ГПК РФ), решение вопроса о вменяемости подсудимого (ст. 300 УПК РФ), любое процессуальное решение по УПК РФ, и др.

Все процессуальные решения судов Российской Федерации и субъектов РФ в материальном смысле являются судебными актами. Хотя нами значение подобного рода судебных актов для конституционного права России рассматривалось, считаем необходимым коротко остановиться на этом вопросе.

В соответствии с общей нормой ст. 6 закона «О судебной системе РФ» вступившие в законную силу постановления федеральных судов, мировых судей и судов субъектов РФ, а также их законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

Положение ст. 6 закона «О судебной системе РФ», касающееся судебных актов в юридической литературе иногда понимается в качестве синонима понятия «судебное решение», что не совсем верно с точки зрения буквального названия каждого из этих актов, но, по нашему мнению, верно по существу. В этой связи считаем, что судебное решение необходимо понимать в широком и узком смысле. В широком смысле - это совокупность всех судебных актов (решений, постановлений, определений, обращений, распоряжений и т.д.), которые принимаются судом на любой его стадии процесса в целях разрешения дела. В узком смысле - это только решение суда как таковое, т.е. судебный акт, разрешающий дело по существу и носящий окончательный характер.

С точки зрения теории права, судебное решение - это одно из средств судебной защиты, дающее ответ по существу заявленного требования. Судебные решения как акты применения права обладают способностью воздействовать на материальные и процессуальные правоотношения. По мнению Р. Кросса «судебное решение необходимо считать юридическим фактом в области материального и процессуального права».

Такого же мнения придерживается и Н.В. Тихонько, которая отмечает, что «с точки зрения материального явления судебное решение - это процессуальный документ, обладающий всеми необходимыми предусмотренными законом реквизитами, постановленный в соответствии с законом. Правовой момент судебного решения как юридического факта есть возможность воздействия решения на процессуальные и некоторые материальные правоотношения».

Роль судебного решения в системе национальных процессуальных актов государства романо-германской правовой семьи определяется тем, что оно представляет акт государственной власти. Суд в своем решении властно подтверждает взаимоотношения субъектов материального права или иные правовые обстоятельства в неисковых делах, устраняет их спорность, создает правовую возможность (порой принципиальную) реализации права или охраняемого законом интереса.

Необходимо помнить, что как отдельный вид государственной деятельности, правосудие существует в неразрывной связи с позитивным правом и является как бы его выражением «в действии». Его цель - торжество право во всех случаях, обеспечение прав и свобод всех лиц, участвующих в судебном процессе.

По нашему мнению, связь судебной деятельности с позитивным правом выражается не только в применении соответствующих законодательным норм, но и безусловное влияние судебной практики на формирование национального законодательства, его отдельных отраслей. Например, уже не является дискуссионным вопрос о прямом влиянии на уголовное законодательства постановлений Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам.

Согласно Конституции РФ и федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации» в России действуют федеральные суды, конституционные (уставные) суды и мировые судьи субъектов Российской Федерации.

В ч.3 ст.4 указанного законодательного акта поясняется, что к федеральным судам относятся: Конституционный Суд РФ; Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, составляющие систему федеральных судов общей юрисдикции; Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды), арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды субъектов Российской Федерации, составляющие систему федеральных арбитражных судов.

В ч.4 ст.4 сказано, что к судам субъектов Российской Федерации относятся: конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, мировые судьи, являющиеся судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации.

Судебная власть в Российской Федерации осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ч.2 ст.118). Попытаемся коротко охарактеризовать судебные решения, принимаемые национальными судами России в рамках того или иного вида судопроизводства и на основании общего анализа выявить особенности судебных решений.

Ведущим органом конституционного контроля в России, является Конституционный Суд Российской Федерации. Именно этот государственный орган обеспечивает единство законодательной и судебной практики в области защиты прав и свобод человека и гражданина.

По всем вопросам своей деятельности Конституционный Суд РФ принимает решения, которые обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

В ст. 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» перечислены виды решений, принимаемых Конституционным судом Российской Федерации.

Так, решение, принятое как в пленарном заседании, так и в заседании палаты Конституционного Суда РФ, является решением Конституционного Суда РФ.

Итоговое решение Конституционного Суда РФ по существу любого из вопросов, перечисленных в п.п. 1, 2, 3, 4 ч.1 ст. 3 Закона «О Конституционном Суде РФ», именуется постановлением. Постановления выносятся именем Российской Федерации.

Итоговое решение Конституционного Суда РФ по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления именуется заключением. Заключение, в отличие от постановления, не выносится от имени Российской Федерации.

Все иные решения Конституционного Суда Российской Федерации, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются определениями. В тоже время, по мнению Н.В. Витрука, «к итоговым решениям Конституционного Суда РФ следует относить определения Конституционного Суда РФ, которыми распространяется ранее сформулированная Конституционным Судом правовая позиция на аналогичные правовые ситуации». Учитывая то значение, которое имеют правовые позиции Конституционного Суда РФ для развития конституционного права России, несмотря на отсутствие в законе о Конституционном Суде Российской Федерации указания на такого рода акт, мы признаем указанную выше точку зрения оправданной.

В заседаниях Конституционного Суда Российской Федерации принимаются также решения по вопросам организации его деятельности. Эти решения не могут влиять на развитие и формирование конституционного права и нами не рассматриваются.

Таким образом, указанный орган конституционного контроля принимает три вида окончательных решений: постановления и заключения, а также определения, которыми ранее сформулированная правовая позиция распространяется на аналогичные правовые ситуации.

В итоговом решении Конституционного Суда РФ находит отражение процесс его деятельности в области абстрактного и конкретного нормоконтроля, констатации факта соблюдения или несоблюдения порядка выдвижения обвинения против Президента РФ, распространения правовой позиции на аналогичные правовые ситуации.

По мнению абсолютного большинства исследователей, только итоговое решение Конституционного Суда РФ выраженное в форме постановления, обладает нормативным характером.

Итоговое решение Конституционного Суда РФ или конституционного (уставного) суда субъекта РФ является юридическим фактом, на основании которого возникают, прекращаются или изменяются различные правовые отношения.

Представляется возможным выделить общие признаки итоговых решений Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ:

1)законность - решения органов судебного контроля принимаются строго в соответствии с Конституцией РФ, федеральными законами, конституциями (уставами) субъектов РФ, законами субъектов РФ;

2)обоснованность - решения органов судебного контроля основаны на всестороннем анализе предмета разбирательства, основанном на конкретных правовых нормах;

)обязательность - итоговые решения органов судебного контроля обязательны для исполнения всеми органами государственной власти и местного самоуправления, их должностными лицами, предприятиями, организациями и учреждениями, а также гражданами на всей территории Российской Федерации;

)окончательный характер - итоговое решение органа судебного контроля вступает в силу сразу же после обнародования и не подлежит обжалованию или опротестованию (хотя в отношении решений конституционных (уставных) судов субъектов РФ здесь есть определённые оговорки, о которых речь - в следующей главе);

)непосредственное и прямое действие - итоговое решение органа судебного контроля не нуждается для вступления в действие в издании специального нормативно-правового акта и воздействует непосредственно на субъектов правоотношений, которые затронуты решением;

)непреодолимость - итоговое решение органов конституционного контроля не может быть отменено каким-либо нормативно-правовым актом, а так же последующим решением того же органа;

)«императивность воздействия решения на законодательство и правоприменительную судебную практику - определяет, что акты или их отдельные положения, признанные не соответствующими конституции (уставу), утрачивают силу, а решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленном законом порядке».

По нашему мнению, предмет итогового решения Конституционного Суда РФ и конституционного (уставного) суда субъекта РФ - это вопрос права, в связи с обращением соответствующих субъектов исследованный судом, на основании и в соответствии с законом Российской Федерации или субъекта Федерации, в отношении которого вырабатывается правовая позиция.

Именно итоговые решения органов конституционного контроля имеют наиважнейшее значение для формирования и развития отрасли конституционного права России.

Судебная власть в области гражданского судопроизводства реализуется применительно ко всем трем видам судопроизводства - исковому производству, производству, возникающему из административных отношений, и особому производству, судами общей юрисдикции и мировыми судьями.

Согласно ст. 13 Гражданского процессуального кодекса РФ, вступившие в законную силу судебные постановления в форме судебных решений, являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

Юридическое значение судебного решения заключается в том, что этим актом разрешается спорное правоотношение, а вступившее в законную силу решение обязательно для исполнения всеми учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами на всей территории России.

В решении суда по гражданским, административным и уголовным делам находит отражение и завершение процесс по применению норм права к конкретным субъектам, исследованного материально-правового отношения. Будучи юридическим фактом, вынесенное судом решение становится предпосылкой для возникновения, изменения и прекращения множества разнообразных процессуальных правоотношений.

Таким образом, предмет судебного решения судов общей юрисдикции - это всегда конкретное материально-правовое отношение, исследованное судом, которое:

1) в гражданском и административном судопроизводстве было:

а) предметом иска в делах искового производства,

б) отношением, потенциальная спорность которого побудила заинтересованные лица возбудить гражданское дело об установлении фактов, имеющих юридическое значение, или юридических состояний,

в) административно-правовым отношением в делах, возникающих из административных отношений в делах особого производства;

) в уголовном судопроизводстве было предметом обвинения.

Содержание предмета судебного решения судов общей юрисдикции выявляет и подчеркивает юридическую природу решения, механизм его воздействия как акта по принудительному применению норм права, определяет объективные и субъективные пределы законной силы решений.

По нашему мнению, основными признаками судебных решений судов общей юрисдикции по гражданским и административным делам и приговоров по уголовным делам являются:

законность;

обоснованность;

справедливость;

окончательный характер (когда на решение не подается апелляция);

возможность пересмотра и отмены;

обязательность.

Место судебных решений в системе источников конституционного права Российской Федерации

Начиная разговор о месте судебных решений в системе источников конституционного права России, считаем необходимым коротко охарактеризовать классификации источников и основные критерии, согласно которым тот или иной источник занимает отведенное ему место.

В современной юридической литературе, к сожалению, нет единой модели системы источников конституционного права Российской Федерации, а все, что выдается за систему, как раз и представляет собой ничто иное, как классификацию этих самых источников по различным основаниям: юридической силе, виду нормативно-правового акта, органу, принявшему этот акт, территории действия др.

Основная причина, по которой нет предложений о том, как должна выглядеть система источников конституционного права России обусловлена, прежде всего, крайней трудностью этой задачи.

Современная отечественная наука конституционного права придерживается более широкого подхода к классификации источников отрасли. Так, С.А. Авакьян предлагает следующую классификацию источников конституционного права:

Конституции РФ 1993 г.;

декларации;

акты Конституционного Собрания РФ;

законы РФ (законы о поправках к Конституции РФ; федеральные конституционные законы; федеральные законы);

нормативные правовые акты палат Федерального Собрания;

указы и распоряжения Президента РФ;

нормативные акты правительства РФ, федеральных министерств и ведомств;

конституции республик, уставы краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов, как субъектов в составе Российской Федерации;

законы и иные нормативные акты субъектов РФ;

нормативные акты местного самоуправления и органов местного самоуправления;

внутригосударственные договоры;

решения Конституционного Суда РФ, а в субъектах - конституционных (уставных) судов.

международно-правовые нормы.

Коротко характеризуя подход С.А. Авакьяна к классификации источников конституционного права России, отметим два основных постулата: во-первых, источником конституционного права можно считать только акт нормативного характера, во-вторых, акт полностью или в части должен относиться к конституционному праву и, соответственно, регулировать конституционно-правовые отношения.

М.В. Баглай предлагает следующую классификацию источников конституционного права. Прежде всего, он делит все источники конституционного права на две основные сферы: естественное право и позитивное право. При этом к источникам сферы естественного права предлагается относить все неписанные источники, в основном как внутренне присущих человеку состояний свободы и неотъемлемых прав.

К источникам конституционного права, входящим в позитивную сферу, предлагается относить:

конституции (Конституцию РФ 1993 г., конституции и уставы субъектов РФ);

законы (федеральные конституционные законы и федеральные законы, законы субъектов РФ);

договоры и соглашения (внутригосударственные договоры и соглашения, международные договоры РФ и т.д.);

декларации;

регламенты палат Федерального Собрания РФ;

указы и распоряжения Президента РФ;

постановления и распоряжения Правительства РФ;

судебные решения (постановления Конституционного Суда РФ, решения судов общей юрисдикции во главе с Верховным Судом РФ);

правовые акты СССР и РСФСР;

акты органов местного самоуправления.

В отличие от С.А. Авакьяна, М.В. Баглай предъявляет к актам, считаемым им источниками конституционного права, только требование об обязательном отношении полностью или в части к конституционному праву.

В учебнике Е.И. Козловой и О.Е. Кутафина, удостоенном Премии Президента РФ в области образования в 2001 г., содержится следующая классификация источников конституционного права:

Конституция РФ 1993 г.;

федеральные конституционные законы;

закон о поправках к конституции;

иные федеральные законы;

указы и другие нормативные правовые акты Президента РФ;

постановления палат Федерального Собрания РФ;

постановления Правительства РФ;

Регламенты палат Федерального Собрания РФ;

Положения о различных органах, образуемых органами законодательной и исполнительной власти;

договоры (международные договоры РФ и внутригосударственные договоры);

конституции республик и уставы других субъектов РФ;

законы, постановления и иные нормативные правовые акты, принимаемые органами государственной власти субъекта РФ;

правовые акты представительных органов местного самоуправления;

законы СССР (в той части, в которой они не противоречат действующему законодательству Российской Федерации);

постановления Конституционного Суда РФ;

постановления конституционных (уставных) судов субъектов РФ;

обычай.

Основными и обязательными признаками, которыми должен обладать источник конституционного права, по мнению автора данной классификациии, являются: нормативный характер правового акта и наличие в нем норм конституционного права.

Таким образом, в наиболее общем виде можно говорить о том, что под источником конституционного права понимается нормативный акт, в котором содержатся конституционно-правовые нормы.

Переходя к непосредственному рассмотрению проблемы положения судебных решений в системе источников конституционного права России, считаем необходимым прибегнуть к логике изложения первого параграфа настоящего дипломного исследования.

) Решения Европейского Суда по правам человека.

Как писал М.И. Кукушкин, для того, чтобы определить является ли тот или иной нормативный акт источником конституционного права «необходимо выяснить, относится ли он к числу актов, которые опосредствуют общественные отношения, входящие в предмет регулирования конституционного права».

Российская Федерация, ратифицировав Европейскую конвенцию, признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека. Соответственно, любое решение, вынесенное Судом в отношении России, обязательно должно быть исполнено.

Не вдаваясь в подробности, отметим, что указание Суда на то, что Россия обязана устранить какие-либо нарушения прав и свобод личности может повлечь за собой, в том числе, внесение изменений в действующее законодательство Российской Федерации. Однако, внесение изменений оформляется нормативно-правовым актом, принимаемым соответствующим органом государственной власти Российской Федерации.

Соответственно, еще одним важным признаком источника конституционного права является его принятие компетентным органом государственной власти. Этому признаку решение Европейского Суда по правам человека так же не отвечает.

Далее попробуем установить, обладает ли решение Европейского Суда по правам человека и другими признаками и чертами, присущими источникам конституционного права РФ.

Итак, как мы уже указали, решения Суда, принятые в отношении России, влияют на развитие конституционного права РФ, хотя сами и не содержат конституционно-правовых норм, а принимаются наднациональным судебным органом.

Нормативный правовой акт обладает следующими признаками:

. нормативный правовой акт создается в результате правотворческой деятельности компетентных органов государства или всенародным волеизъявлением (референдумом);

. в нормативных правовых актах содержатся только нормы права, т.е. правила общего характера, обладающие государственной обязательностью;

. нормативный правовой акт оформляется в виде официального государственного документа.

Решение Европейского Суда по правам человека всегда выносится в отношении конкретного нарушения и не распространяется на сходные случаи, т.е. носит характер правового акта индивидуального характера (однако имеет прецедентный характер).

В тоже время, исполнение решения Европейского Суда по правам человека гарантируется Российской Федерацией, как участницей конвенции, а само решение обязательно для сторон. Кроме того, решение публикуется в доступных общественности источниках и доводится до сведения сторон. Т.е. налицо соответствие требованиям общеобязательности и характеризуется наличием государственного принуждения исполнения решения.

В итоге мы можем заключить, что решения Европейского Суда по правам человека нельзя считать нормативными правовыми актами, так как отсутствуют основные признаки такого рода правовых актов, сформулированные наукой теории права.

Т.е. решение Европейского Суда по правам человека не обладает необходимыми формальными признаками для признания его таким же источником конституционного права России, как, например, федеральные законы или нормативно-правовые акты Президента РФ или Правительства РФ.

В тоже время, как мы уже указали, они могут оказать существенное влияние на принятие, изменение или отмену конституционно-правовых норм. А также они способны обогатить российское законодательство в области прав и свобод человека.

К примеру, Конституционный Суд РФ при постановлении своих решений исследует соответствующие решения Европейского Суда, что позволяет сформировать обогащенную правовую позицию Конституционного Суда РФ.

Кроме того, как мы отмечали в предыдущем параграфе, необходимо учитывать прецедентный характер решений Европейского Суда и их влияние на развитие национального законодательства в европейских странах.

Таким образом, мы утверждаем, что решения Европейского Суда по правам человека должны признаваться специфическим источником конституционного права России, выполняющим вспомогательную функцию, а порой имеющим направляющее значение, при формировании отечественной отрасли конституционного права, в частности, в области прав и свобод человека и гражданина.

Более подробный и аргументированный анализ той роли, которую играют решения Европейского Суда по правам человека в формировании и развитии конституционного права России будет дан в первом параграфе второй главы настоящего дипломного исследования.

Что касается места, которое занимают решения Европейского Суда по правам человека, то в этом вопросе мы пришли к следующему мнению. Все окончательные решения Европейского Суда мы условно разделили на две большие группы: решения, вынесенные в отношении Российской Федерации, и решения, вынесенные в отношении других европейских государств.

Непосредственное отношение к формированию российского конституционного права, посредством внесения в него соответствующих (в случае необходимости) изменений, влекущих в некоторых случаях отмену отдельных конституционно-правовых норм, имеют только окончательные решения Европейского Суда по правам человека, вынесенные в отношении Российской Федерации в пользу заявителя, подавшего жалобу.

Что касается тех решений Европейского Суда по правам человека, которые вынесены в отношении других европейских государств, то, по нашему мнению, они могут носить характер консультативных или информационных материалов, которые могут при обращении к ним российского законодателя и правоприменителя, существенно обогатить конституционное право России.

В этом смысле значение подобных решений Европейского Суда для российского конституционного права можно сравнить со значением правовой доктрины для конституционного (государственного) права некоторых зарубежных стран. В этой связи, нами предлагается ввести в научный оборот понятие консультативного источника конституционного права России, примером которого могут служить решения Европейского Суда, вынесенные не в отношении Российской Федерации.

В классификации источников конституционного права решения Европейского Суда по правам человека, по нашему мнению, должны располагаться на одной ступени с международными правовыми нормами.

) Постановления Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ.

На сегодняшний день можно говорить о том, что большинство отечественных правоведов признали окончательные решения органов конституционного контроля источниками российского конституционного права.

Действительно, к этому есть все основания.

Решения Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ содержат нормы конституционного права. Они способны создавать, изменять или отменять нормы конституционного права Российской Федерации или субъектов РФ.

Решения органов конституционного контроля в России принимаются специальными органами государственной власти в пределах их компетенции. Они не могут противоречить Конституции РФ, имеют общеобязательную силу и их исполнение обеспечивается силой государственного принуждения.

Конечно, все еще дискуссионным остается вопрос о правотворческой функции Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ. Однако, по нашему мнению, к настоящему моменту также не стоит спорить с тем, что органы конституционного контроля участвуют в правотворчестве.

Так, например, М.С. Саликов пишет о том, что Конституционный Суд, включившись в работу по официальному толкованию Конституции, пошел дальше простого разъяснения смысла отдельных ее положений, значения отдельных понятий и т.п.: в ряде случаев он выступил в качестве квазизаконодателя. Речь идет о его решениях, в которых были определены наименование и форма документа, содержащего поправку к Конституции РФ, субъект, полномочный решать вопрос о включении в текст Конституции нового наименования субъекта Федерации и форме правового акта, опосредующего это заключение, и др. В этих решениях Конституционный Суд в силу «молчания» Конституции сам формулирует «недостающие элементы» конституционного текста, исходя из смысла других норм Основного закона и главных принципов, в нем заложенных».

Поэтому, напрашивается очевидный вывод о необходимости признания окончательных решений Конституционного Суда РФ в форме постановлений источником конституционного права России.

Между тем, признание решений органов конституционного контроля в Российской Федерации источником конституционного права - еще только полдела. Как отмечает С.А. Авакьян, «появилась даже дискуссия о том, на какое место в классификации источников конституционного права (и вообще права) можно поставить постановления Конституционного Суда. Поскольку зачастую в этих документах дается оценка нормативных актов на предмет их соответствия Конституции РФ, разграничения компетенции государственных органов с точки зрения отраженного в Конституции РФ принципа разделения властей, а тем более учитывая толкование норм самой Конституции в актах Конституционного Суда, некоторые авторы предлагают поставить постановления Конституционного Суда в иерархии источников на второе место - сразу после Конституции РФ. (…) Думается, вместо подобных подходов лучше ставить вопрос иначе: положения о толковании должны найти скорейшее отражение в нормах самой Конституции».

Мы придерживаемся одной из современных точек зрения о месте решений Конституционного Суда в классификации источников, которой, например, придерживаются М.В. Баглай, Н.В. Витрук, Б.С. Эбзеев, А.А. Безуглов, С.А. Солдатов, М.С. Саликов, И.А. Конюхова. По своей юридической силе решения Конституционного Суда РФ в форме постановлений занимают более высокое положение по сравнению с федеральными законами, но находятся ниже федеральных конституционных законов. Этот вывод обосновывается следующим образом. В соответствии со ст.79 Федерального конституционного закона о Конституционном Суде РФ его решение окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения. Акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом РФ неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции РФ международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению (п.6 ст.125 Конституции РФ). Решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях (ст.79 ФКЗ о Конституционном Суде).

Соответственно, постановления конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации занимают в иерархии региональных источников конституционного права России следующее место вслед за конституцией (уставом) субъекта. Так как ими могут быть признаны несоответствующими конституции (уставу) субъекта РФ законы субъекта, иные нормативные правовые акты субъекта, судебные решения и др.

) Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

В юридической науке, как и в практике, уже длительное время существует мнение, что постановления судебных органов высшей инстанции (Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда) являются источниками права. Однако это утверждение поддерживается далеко не всеми правоведами, обоснованно полагающими, что только закон или другой нормативно-правовой акт может являться источником, в особенности, конституционного права.

В России, как известно, судебный прецедент не признается источником права, а суды общей юрисдикции не формулируют судебные прецеденты, а в затруднительных случаях решают дела по аналогии.

Как известно разрешение дел по аналогии существенно отличается от разрешения дел по существу на основе судебного прецедента.

В контексте судебной практики аналогия права - это применение к правовым отношениям, не урегулированным нормами отрасли права, общих начал и принципов правовой регламентации соответствующей отрасли права. Аналогия права применяется только в крайнем случае при невозможности применения аналогии закона и служит средством восполнения пробелов в праве. Что касается аналогии закона, то она может быть применена судами общей юрисдикции по гражданским делам в том случае, если необходима определенность правоотношений, которые не урегулированы ни нормами права, ни договором между сторонами. Иными словами, применение аналогии носит однократный характер и не имеет обязательной силы для других идентичных случаев.

Возникает вопрос: может ли применение судом аналогии считаться правотворческой деятельностью? В конце XIX в. Ф. Регельсбергер высказал мнение, что аналогия лежит на границе, но центр тяжести ее все-таки внутри сферы применения права, так как она опирается на положительное право и достигает своих результатов посредством оперирования над определениями положительного права.

По истечении ста лет общественные отношения значительно усложнились, а правотворческие органы государственной власти в их классическом понимании перестали справляться с задачей качественного урегулирования общественных процессов путем создания и совершенствования национального законодательства. Е.И. Спектор пришла к мнению, что «достаточно часто при толковании норм соответствующего законодательства возникает ситуация, когда ряд общественных отношений, подпадающих под сферу правового регулирования, не охватывается нормативной регламентацией, вследствие чего судебные органы преодолевают пробелы посредством осуществления именно правотворческой функции. Так, на практике применение института аналогии (аналогии права и аналогии закона) Верховным Судом РФ, Высшим Арбитражным Судом РФ, Конституционным Судом РФ служит примером для идентичных случаев». Мы полностью согласны с высказанным мнением.

Того же мнения придерживается и Д.А. Тарасов, который пишет: «так как по современному законодательству суд не вправе отказывать в вынесении решения в связи с отсутствием правовых норм, охватывающих спорную ситуацию, ему приходится прибегать к такому толкованию, которое, с точки зрения теории права, чересчур напоминает правовое творчество, т.е. создание (или выведение из схожих норм закона или общих принципов права) новых правовых норм. Представляется, что именно эти процессы, неизбежно осуществляемые судебными органами из-за объективно обусловленной неполноты законодательных норм, и должны привлекать особое внимание государства и иных участников общественной жизни. Именно такие обобщения должны регулироваться особо во избежание перерастания судейского творчества в судейский произвол, прикрываемый положением о вынесении решения на основе внутреннего убеждения».

Возникает вопрос: если деятельность судов по восполнению пробелов в праве может быть признана правотворческой, то могут ли вынесенные в результате этой деятельности решения судов общей юрисдикции являться источниками российского конституционного права?

Итак, на роль источников конституционного права, по нашему мнению, могут претендовать окончательные решения судов первой инстанции и решения высших судов (Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ).

Что касается решений судов общей юрисдикции первой инстанции то, по мнению М.В. Баглая, несмотря на то, что прецедентная сила решений судов общей юрисдикции «в стране не признана и единообразная практика пока не сложилась, они должны в своей совокупности рассматриваться как источник конституционного права». По нашему же мнению, подобный подход не совсем корректен и нуждается в существенном уточнении.

Содержат ли решения судов первой инстанции конституционно-правовые нормы и имеют ли они нормативный характер? Однозначно можно ответить, что решения судов общей юрисдикции в первой инстанции и арбитражных судов первой инстанции не содержат конституционно-правовых норм и не обладают нормативным характером, так как являются индивидуальными правовыми актами. Соответственно, и источниками права, в особенности конституционного, не являются.

Несколько иначе обстоит дело с решениями высших органов системы судов общей юрисдикции в Российской Федерации.

Нормативный характер решения судебных органов приобретают в результате обобщения судебной практики. «Судебная практика выступает источником права в тех случаях, когда в силу неясности, противоречивости или неопределенности нормативных предписаний суд вынужден конкретизировать или уточнять содержание правовых норм или создавать новые нормы вследствие обнаружения пробелов в праве». При этом сама судебная практика не может считаться источником конституционного права РФ.

Обобщением судебной практики в России занимаются высшие суды. На основе обобщения они создают в пределах своей компетенции новые правовые нормы с целью руководящего разъяснения применения действующего законодательства по тем вопросам, которые представляют трудности для разрешения в суде или недостаточно урегулированы правыми нормами.

Акты высших судебных инстанций действительно в определенных ситуациях могут содержать нормы права. Такие выводы позволяет сделать, например, п. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», по которому постановления Пленума ВАС РФ обязательны для арбитражных судов. Такие положения соответствуют всем признакам правовой нормы.

Но в первую очередь источником конституционного права России могут быть признаны постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, которые носят нормативный характер, могут содержать нормы конституционного права, принимаются компетентным органом, общеобязательны и их исполнение обеспечивается силой государственного принуждения.

В отношении того места, которое занимают решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов в системе источников российского конституционного права необходимо сказать следующее. Итак, решения низовых звеньев системы арбитражных судов и судов общей юрисдикции источниками конституционного права быть не могут. Решения Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, являющиеся результатом обобщения судебной практики и содержащие нормы конституционного права признаются в качестве источников российского конституционного права и занимают в системе источников, по признаку юридической силы и территории действия, место ниже постановлений Правительства РФ и выше внутригосударственных договоров.

Применение источников конституционного права не должно создавать трудностей в нормотворчестве и правоприменении. Следовательно, в частности этим обусловлена необходимость классифицирования и систематизации источников конституционного права.

В начале настоящего параграфа нами были приведены примеры современных классификаций источников конституционного права России. Отметим, что «классификация» и «система» не одно и тоже.

Если классификация источников подразумевает их расположение в определенном, обусловленном определенными критериями порядке, то система источников должна характеризоваться не только порядком расположения элементов системы, но и устойчивой связью между ними. При этом, к системе источников конституционного права должно предъявляться требование об ее обязательной функциональной способности, в противном случае расположение таким образом источников конституционного права приведет к нежелательным последствиям.

Наиболее подробно и удачно система источников конституционного права Российской Федерации рассмотрена О.Е. Кутафиным.

Исходя из теории права, и на основе проведенного О.Е. Кутафиным исследования можно сделать следующие выводы относительно признаков, которыми должна обладать система источников конституционного права:

в условиях системы источники права должны находиться в условиях соподчинения и непротиворечия друг другу;

иерархическое расположение источников права в рамках единой системы подразумевает следование иерархии органов государственной власти, принявших тот или иной вид источников;

иерархическое расположение источников конституционного права диктуется их юридической силой;

внутренняя взаимозависимость источников конституционного права.

К перечисленным признакам мы хотели бы добавить признак территории, на которую распространяется действие нормативной нормы того или иного источника, входящего в систему.

Итак, как мы уже говорили раньше, основная причина, по которой нет предложений о том, как должна выглядеть система источников конституционного права России обусловлена, прежде всего, крайней трудностью этой задачи.

По нашему мнению, модель системы источников конституционного права можно представить в форме конуса, вершиной и стержнем которого является Конституция РФ 1993 г.

Представим себе, что основание конуса есть проекция конституционных норм на общественные отношения, а пространство между вершиной и основанием - заполнено источниками конституционного права (кроме, естественно, Конституции РФ), расположенными в соответствии с органом, принявшим нормативно-правовой акт, юридической силой источника, территорией действия.

Расположение источников конституционного права необходимо представлять себе как винтовую лестницу, каждая из ступеней которой представляет собой источник конституционного права Росси:

на федеральном уровне - декларации, акты Конституционного Собрания, постановления Конституционного Суда РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы, нормативные правовые акты палат Федерального Собрания РФ, указы и распоряжения Президента РФ, постановления Правительства РФ, постановления Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ;

на федерально-региональном уровне - внутригосударственные договоры;

на уровне субъектов Федерации - конституции (уставы) субъектов РФ, постановления конституционных (уставных) судов субъектов РФ, законы субъектов РФ, указы и распоряжения высшего должностного лица субъекта РФ, постановления высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ;

на уровне местного самоуправления - нормативные правовые акты местного самоуправления и органов местного самоуправления.

При этом, каждый из источников конституционного права как бы проецируется на общественные отношения, создавая внутри большого конуса меньшие конусы, что в результате позволяет наиболее эффективно урегулировать общественные отношения в области конституционного права.

В предложенную нами систему источников конституционного права мы пока не включаем нормы международных правовых актов и решения Европейского Суда по правам человека. Причины в следующем. В нормах международного права отсутствуют некоторые основные признаки источника конституционного права: издание компетентным органом государственной власти и наличие норм конституционного права. То же самое относится и к решениям Европейского Суда, о чем мы говорили ранее.

В тоже время, международные правовые нормы имеют важное значение для развития конституционного права России, а согласно ч.4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации. А решения Европейского Суда, особенно вынесенные в отношении России, обязательны для исполнения и могут повлечь изменение конституционно-правового законодательства.

Возникает сложная проблема определения точного места международно-правовых актов в системе источников отрасли российского конституционного права.

Мы предлагаем следующее разрешение этой проблемы. Необходимо рассматривать конституционное право как совокупность двух частей: Общей и Особенной. В рамках Общей части будут рассматриваться общие для мировых государств вопросы конституционного права, в том числе и источники, и среди них международные правовые нормы и решения Европейского Суда по правам человека. А в рамках Особенной части удобно было бы разбираться с особенностями российского конституционного права, в том числе, с проблемой влияния международного права и решений Европейского Суда на конституционное право России.

Как видно, система источников представлена довольно большим их количеством, обусловленным сложностью общественных отношений, регулируемых нормами конституционного права и большим количеством органов, создающих источники российского конституционного права.

Как справедливо отмечает О.Е. Кутафин, «множественность источников конституционного права обусловлена тем, что, как правило, функции государства осуществляются не каким-либо одним звеном государственного механизма, а в силу разделения властей многими звеньями этого механизма. Это означает, что нормативные акты, регулирующие те или иные общественные отношения и являющиеся источниками конституционного права, издаются чаще всего не одним, а несколькими органами государства».

В этой связи, нам кажется справедливым мнение о том, что источники конституционного права должны приниматься органами, непосредственно осуществляющими суверенитет народа. Так, например, в Российской Федерации, формально приоритет в формировании отрасли конституционного права принадлежит парламенту страны, однако, всем хорошо известно политической волей каких органов государственной власти руководствуется Федеральное Собрание в принятии законов.

Применительно к теме настоящего дипломного исследования отметим, что органы конституционного контроля совершенно оправдано на сегодняшний день напрямую участвуют в издании источников конституционного права России. Однако и им не хватает связи с представительными (законодательными) органами государственной власти. Совершенно очевидно, что необходимо одновременно с повышением роли представительной власти в стране, установить порядок взаимодействия законодательных органов и органов конституционного контроля.

По нашему мнению, судебные решения (постановления Конституционного Суда РФ, постановление конституционных (уставных) судов субъектов РФ, постановления Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда) необходимо включать в систему источников конституционного права уже на том основании, что они выступают в большей или меньшей степени как акты, развивающие Конституцию РФ и конституционно-правовое законодательство России путем обогащения конституционно-правовой доктрины.

Кроме того, кому как не судам известно о недостатках действующего законодательства и кто как не высшие суды могут сформулировать предложения по совершенствованию законодательства, либо путем принятия соответствующего решения, облеченного в форму нормативного правового акта, которое становится источником права.

В Испании, например, судебная практика, основанная на ряде решений Верховного Суда Испании, формирует так называемую «общую правовую доктрину», нарушение которой, согласно закону, является одним из важнейших оснований для обжалования судебных решений в Верховный Суд.

По мнению Е.И. Спектор «целесообразно на официальном уровне, законодательно признать судебное правотворчество за высшими судебными органами, в частности, за Конституционным Судом РФ, в качестве одного из необходимых способов формирования правовых норм, на основе которых будут разрешаться не только разово-конкретные дела, но и другие аналогичные дела. Тем более что такое правотворчество уже фактически существует».

Глава 2. Значение судебных решений для конституционного права России

.1 Влияние решений Европейского Суда по правам человека на конституционное право России

Опираясь на сформулированное выше определение понятия «источник права», представляется логичным перейти к рассмотрению характеристик отдельных видов решений Европейского Суда по правам человека.

В отечественной правовой системе, как о том говорится в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, действуют также общепризнанные стандарты, принятые в международном сообществе. В частности, со вступлением Российской Федерации в 1996 г. в Совет Европы для России стали обязательными такие международно-правовые документы, как Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (далее - Конвенция) и последующие протоколы к ней. В свою очередь, все они являются правовой основой организации и деятельности Европейского Суда по правам человека.

Европейский суд по правам человека был образован, в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя государствами-участниками, в Страсбурге. Суд рассматривает индивидуальные жалобы и межгосударственные дела. По просьбе Комитета министров Совета Европы Суд может также давать консультативные заключения относительно толкования положений Европейской конвенции или Протоколов к ней. Толкование и смысл положений этого основополагающего международного документа в области прав человека также выявляется Европейским судом при разрешении конкретных жалоб граждан, формируя целую систему конвенционных прецедентов, развивающих и дополняющих Европейскую Конвенцию.

Европейский Суд по правам человека вправе принимать заявления от физических и юридических лиц, чьи конвенционные права нарушены государством, под юрисдикцией которого они находятся. Европейские государства добровольно подчинили себя юрисдикции независимого наднационального судебного органа, имеющего право принимать юридически обязательные для них решения. Данное обстоятельство отражено в Федеральном законе от 30 марта 1998 года «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней», в котором содержится заявление о признании обязательными для Российской Федерации как юрисдикции Европейского Суда по правам человека, так и его решений. В соответствии со статьей 2 данного закона Российская Федерации признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней.

Некоторые правоведы уже указывали на то, что к международным источникам права относятся конвенции, решения международных организаций, решения судов. Ратифицировав Конвенцию, Российская Федерация признала ее составной частью правовой системы (ст. 15 Конституции РФ).

Как разъяснено в Информационном письме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.12.99 N С-1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных споров и права на правосудие», в Федеральном законе от 30.03.98 содержится заявление о признании обязательными для Российской Федерации как юрисдикции Европейского суда, так и решений этого суда.

При этом Российская Федерация официально признала юрисдикцию Европейского суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней. Тем самым российским судам необходимо учитывать в своей деятельности прецедентную практику Европейского суда по правам человека. В Бюллетене Верховного суда РФ, №7, июль 2001г., было опубликовано решение Европейского Суда по жалобе, поступившей из Российской Федерации. Решение предварялось вводной статьёй В.И. Радченко, в которой было сказано, в частности, следующее: «...в соответствии с принятыми Россией обязательствами наша страна признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека в области защиты прав и свобод человека. Любое лицо, чьи права, гарантированные Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, оказались нарушенными, после исчерпания внутрироссийских процедур их судебной защиты получает право на обращение в Европейский Суд.

Поэтому для правильного формирования судебной практики в этой области немаловажное значение имеет ознакомление наших судей с подходами, сформированными в Европейском Суде при рассмотрении конкретных дел по жалобам о нарушении прав человека».

Таким образом, в результате присоединения к юрисдикции Европейского Суда российские механизмы судебного контроля за соблюдением прав человека и основных свобод получили поддержку в виде международного судебного контроля. Следовательно, компетенция российских судов по рассмотрению соответствующих обращений и компетенция Европейского Суда по рассмотрению жалоб на нарушение основных прав и свобод человека взаимосвязаны. Эта связь основана на необходимости решения единой задачи международного и внутригосударственного судопроизводства - защите прав и свобод человека при надлежащей охране общественного порядка. Таким образом, в вопросах, касающихся правового статуса личности в Российской Федерации, решения Европейского Суда фактически становятся прецедентными.

Как пишут по этому поводу В.И. Анишина и Г.А. Гаджиев, «федеральный закон о ратификации Конвенции решил, таким образом, старый теоретический спор о том, являются ли вообще судебные акты источником права. Безусловно, решения Европейского суда по правам человека следует признавать источником права, входящим в качестве составной части вместе с нормами Конвенции и Протоколов к ней в правовую систему РФ (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ)».

Как известно, нормативное содержание конвенционных положений формируется постепенно, в результате принятия Европейским Судом решений при рассмотрении конкретных дел, то есть международно-правовые стандарты фиксируются не только в тексте Конвенции, но и в решениях Суда. Следовательно, необходимо, чтобы российская судебная практика не противоречила прецедентному праву Европейского Суда.

Но если в Европейском Суде создаются прецедентные международно-правовые нормы, а в силу положений ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы России, то логично задаться вопросом о месте и роли практики Европейского Суда в этой системе. Как указано в деле «Ирландия против Великобритании», «решения Суда служат не только для разрешения дела, находящегося на его рассмотрении, но и в широком смысле для прояснения, сохранения и развития норм Европейской Конвенции и для того, чтобы таким образом содействовать соблюдению государствами своих обязательств, которые они несут в качестве участников Конвенции».

Положения Европейского Суда реализуются в его решениях на основе излагаемых им правовых позиций. В силу статьи 32 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» Европейский Суд имеет право решать все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней. Поэтому правовые позиции Европейского Суда, излагаемые им в решениях при толковании положений Конвенции и Протоколов к ней, и сами прецеденты Европейского Суда по правам человека в отношении Российской Федерации носят обязательный характер. Как справедливо отмечают специалисты, «все более активное внедрение элементов прецедентного права свидетельствует об углублении интеграции судебной системы России в международное судейское сообщество».

Российская Федерация, ввиду ряда объективных причин, обусловленных действием прежнего уголовно-процессуального законодательства, в своё время сделала оговорку по поводу действовавшего порядка задержания и ареста в уголовном судопроизводстве. Однако с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса Российская Федерация скорректировала своё законодательство в соответствии со ст. 5 Конвенции и ст. 22 Конституции РФ. Федеральным законом РФ о ратификации Европейской Конвенции (ФЗ №54 ФЗ от 30 марта 1998 г.), в котором Россия официально признала обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека согласно ст. 46 Конвенции («Обязательная сила и исполнение постановлений»), было установлено, что срок действия каждой оговорки должен быть ограничен периодом, который потребуется для внесения в действующее законодательство соответствующих поправок. После принятия и вступления в силу нового Уголовно-процессуального кодекса эта оговорка более не применяется.

Что касается соотношения норм российского и международного права, то статья 15 и статья 17 Конституции РФ однозначно устанавливают приоритет последних как составных, непосредственно действующих частей национальной правовой системы, если они соответствуют Федеральному закону №101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» 1995 года, являются ясными, внутренне непротиворечивыми и конкретными для разрешения того или иного вопроса. Конституция РФ, которая была разработана с учётом совокупности международно-правовых документов (особенно Европейской Конвенции 1950 г.), содержит ряд других положений, которые придают системе действующего российского законодательства возможность гарантированной реализации права человека на эффективную защиту (согласно ст. 13 Конвенции) от неправомерных действий органов государственной власти и управления, а также представляющих их должностных лиц. Так, например, если выяснится, что международно-конвенциональная норма содержит в себе больший объём прав и свобод человека, нежели соответствующие нормы российского законодательства, то национальные правоохранительные органы, в особенности суды, обязаны применять положения международного права. Или же если возникнут коллизии между решениями российского суда любой инстанции, в том числе решениями Конституционного и Верховного Суда РФ, и решениями Европейского Суда по правам человека, то согласно п. 1 ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Российской Федерацией, преимуществом будут обладать решения Европейского Суда, которые имеют обязательную силу.

Немаловажную роль при вынесении Европейским Судом по правам человека тех или иных решений играют уполномоченные представители правительств государств-участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Однако, для успешного выполнения возложенных на них обязанностей они, помимо отстаивания законных интересов своего государства в Европейском Суде, должны приложить усилия для ответственной и надлежащей координации действий всех правоохранительных и иных органов государства в целях достойного его представления на всех стадиях осуществления международного правосудия.

В соответствии с указами Президента РФ от 29 марта 1998 года за № 310 «Об Уполномоченном Российской Федерации при Европейском суде по правам человека» и от 22 декабря 1999 года за № 1678 и соответствующими им Положениями, представитель России в Европейском Суде по правам человека совместно с заинтересованными органами власти и правоохранения обязан защищать интересы России в Европейском Суде по правам человека при рассмотрении дел, заявленных против России, предлагать администрации Президента РФ соответствующие законопроекты для совершенствования действующего национального законодательства и правоприменительной практики согласно положениям Европейской Конвенции и решениям Европейского Суда по правам человека. По получение нотификации о поступлении жалобы против Российской Федерации он безотлагательно информирует об этом заинтересованные органы власти и управления на всех уровнях, включая Президента РФ. Он вправе запрашивать у компетентных органов информацию о фактической и юридической стороне дела с приложением копий всех относящихся к делу документов, и в течение месячного срока получить все данные об обстоятельствах дела. При необходимости он обязан настоять на том, чтобы соответствующие правоохранительные органы исправили положение, которое противоречит положениям Конвенции 1950 года, и попытаться урегулировать конфликт, не доводя дело до разбирательства в заседаниях Европейского Суда по правам человека. Представитель Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека обязан также принимать все меры для достижения дружественного урегулирования с заявителями, а также предлагать меры для устранения тех обстоятельств, которые способствовали возможности нарушения конвенциональных прав и свобод жителей его страны.

Уполномоченный РФ при Европейском Суде по правам человека также обязан тщательно изучать последствия исполнения решений Европейского Суда по правам человека, по мере возможности участвовать в процессе восстановления нарушенного права заявителей посредством выплаты им соответствующей денежной компенсации. В случае необходимости, он может инициировать привлечение к ответственности тех представителей правоохранительных органов, по вине которых были допущены грубые нарушения конвенциональных положений. Особенно это касается должностных лиц, которые руководят учреждениями, в которых ограничена свобода содержащихся там лиц (следственные изоляторы, уголовно-исправительные колонии или тюрьмы, психиатрические больницы), поскольку из-за несовершенств в действующем законодательстве именно там чинятся препятствия для общения, как со своими представителями-адвокатами, так и для подачи жалоб в Европейский суд по правам человека.

Для примера влияния решений Европейского Суда по правам человека рассмотрим решение по делу Бурдов против России. Жалоба заявителя касалась нарушения в отношении него со стороны Российской Федерации части 1 статьи 6 Европейской Конвенции и статьи 1 Протокола 1 к Конвенции в связи с длительным неисполнением решений национального суда о взыскании в его пользу компенсации за участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

Европейский суд по правам человека установил нарушение в отношении заявителя части 1 статьи 6 Европейской Конвенции, указав, что «не принимая на протяжении нескольких лет необходимые меры по исполнению вступивших в законную силу судебных решений по данному делу, власти Российской Федерации лишили положения части 1 статьи 6 Конвенции какого-либо полезного смысла». Также Европейский суд по правам человека установил в отношении заявителя нарушение права собственности, обеспеченного статьей 1 Протокола 1 к Конвенции, поскольку «... невозможность для заявителя добиться исполнения указанных судебных решений..., является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом предложении первого абзаца статьи 1 Протокола 1 к Конвенции. Не исполнив решения Шахтинского городского суда, власти государства-ответчика лишили заявителя возможности взыскать денежные средства, которые он разумно рассчитывал получить. Власти государства-ответчика не выдвинули никаких оснований для такого вмешательства в реализацию права заявителя; при этом Суд полагает, что нехватка средств не может служить тому оправданием...»

Возникает вопрос, какие действия должно предпринять государство для исполнения двух постановлений Европейского суда, в которых фактически признается наличие в государстве структурной проблемы нарушения права лиц на справедливое судебное разбирательство и права собственности?

Комментируя постановление по делу Бурдов против России, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптев отметил: «В соответствии с положениями ЕКПЧ Россия обязуется исполнять указанное постановление Европейского суда. Одновременно властями РФ предпринимаются меры по устранению последствий имевшего место нарушения ЕКПЧ и предотвращению возникновения подобных ситуаций в будущем... Думаю, что это постановление заставит более уважительно относиться к своей собственной судебной системе, к решениям наших судов. Об этом очень четко сказано в послании Президента Федеральному Собранию РФ.

Анализ практики других европейских государств по исполнению решений Европейского суда по правам человека, даже публикация переводов решений Европейского суда в средствах массовой информации и применение национальными судами постановлений Европейского суда непосредственно в российской юриспруденции могут являться надлежащими и достаточными мерами для того, чтобы показать Комитету Министров Совета Европы результат исполнения вынесенных постановлений.

Перевод первого решения против Российской Федерации был опубликован в «Российской газете», более того, изучение судебной практики показывает, что национальные суды осведомлены о решении Бурдов против России и способны непосредственно применять его при рассмотрении российских дел. Несомненно, важным шагом на пути к применению постановлений Европейского суда по правам человека в России являются Постановления Конституционного суда Российской Федерации, в которых достаточно широко при обосновании позиции Суда по тому или иному вопросу применяются ссылки на постановления Европейского суда как в отношении России, так и в отношении других европейских государств.

В частности, О.И. Тиунов отмечал следующее: «... используя нормы Конвенции для аргументации решений, Конституционный Суд таким образом в пределах своих полномочий осуществляет реализацию этих норм. В этом плане требования Конвенции влияют на содержание правовой позиции Суда, одной из главных целей выработки которой является раскрытие конституционного смысла оспариваемой нормы. Использование положений Конвенции, по существу, может означать их применение в том смысле, что нормы Конвенции способны оказать влияние на содержание правовой позиции Суда, определяющей решение вопроса о конституционности или неконституционности обжалуемого нормативного акта. В ряде постановлений Конституционный Суд РФ использовал решения Европейского суда по правам человека. По сути, Конституционный Суд и в этих случаях применял положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но в том толковании, которые придал им Европейский суд в рассмотренных им делах».

Постановление по делу Бурдов против России стало основой позиции Конституционного суда по правам человека в его постановлении от 19 июня 2002 года «По делу о проверке конституционности ряда положений закона Российской Федерации от 18 июня 1992 года «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (в редакциях от 24 ноября 1995 года и от 12 февраля 2001 года «О внесении изменений и дополнений в закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», от 19 июня 2000 года «О минимальном размере оплаты труда» и от 7 августа 2000 года «О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации») в связи с запросами Верховного суда Российской Федерации и Октябрьского районного суда города Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций Чернобыльцев».

В данном Постановлении Конституционный Суд РФ, ссылаясь на аргументы решения Европейского суда по делу Бурдова, указывает, что «...сама по себе статья 3 Федерального закона от 12 февраля 2001 года не препятствует судам общей юрисдикции рассматривать иски о возврате недополученных сумм возмещения вреда. Если же судебные решения по таким делам вынесены, то они должны исполняться в установленные судом сроки, - в противном случае доступ к правосудию существенно ограничивается. При этом, как указано в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 7 мая 2002 года по делу «Бурдов против России», государство не вправе ссылаться на недостаток денежных средств как на причину невыплаты долга по судебному решению.

В дальнейшем, Верховный Суд РФ указал, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу пункта 1 статьи 46 Конвенции эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов.

Такие решения имеют большое значение в деятельности по борьбе с нарушением прав человека в России, и позволяют преодолеть тенденцию «клонирования дел», которую мы наблюдаем даже при небольшом количестве рассмотренных по существу жалоб против Российской Федерации.

Здесь уместно вновь вернуться к такому виду последствий постановлений Европейского суда для государства, как судебный прецедент. Решение по делу Бурдов против России применялось Конституционным Судом Российской Федерации, а также национальными судами как норма, устанавливающая международные стандарты защиты прав индивида. П.А. Лаптев в статье «Прецеденты Европейского суда и российская судебная практика» указывает: «...сегодня следует задуматься о том, входят ли решения Европейского Суда по правам человека в правовую систему Российской Федерации. Это достаточно революционная постановка вопроса, но данная проблема заслуживает того, чтобы она была всесторонне проанализирована. Сегодня многие положения европейского права не могут быть выведены непосредственно из текста Конвенции, например, «разумный срок» расследования уголовных дел и предварительного заключения. Читая Конвенцию, Вы не получите представления о содержании данного понятия. Его конкретизация дана Европейским судом, который в своих решениях определил, что нарушением требования разумного срока является отсутствие движения по уголовному делу... Некоторые прецеденты Европейского суда уже восприняты Конституционным Судом РФ, который подает пример судам общей юрисдикции.»

Действительно, если в 1998-99 годах Конституционный Суд Российской Федерации в целом упоминал позицию Европейского Суда по правам человека, то в дальнейшем, Постановлениях Конституционного Суда появляются прямые отсылки к решениям Европейского Суда. Так, в постановлении от 15.01.2002 № 1-П Конституционный Суд обосновывает свое решение позицией Европейского Суда по делу «Хорнсби против Греции», в постановлении от 13.12.2001 № 16-П упоминаются решения от 23 сентября 1982 года по делу «Спорронг и Леннрот против Швеции» и от 21 февраля 1986 года по делу «Джеймс и другие против Соединенного Королевства». В других постановлениях Конституционного Суда от 25.04.2001 № 6-П, от 27.06.2000 № 11-П, 16.05.2000 № 8-П также содержатся прямые отсылки к конкретным решениям Европейского суда по правам человека.

Возвращаясь к проблеме исполнения решений национальных судов, поднятой в деле Бурдова против России, приходится констатировать, что принятых государством мер недостаточно для того, чтобы процесс исполнения решений в Российской Федерации был приведен в соответствие с международными стандартами. Чаще всего изменение законодательства является мерой реагирования государства на установление Европейским судом в решении, что закон не соответствует Конвенции и практике ее применения. Однако законодательные меры применялись и применяются государством и в случаях, когда судом установлено нарушение права негативной правоприменительной практикой. В случае со структурно сложной проблемой исполнения решений судов в Российской Федерации представляется, что помимо применения судами юриспруденции международного органа и использования административных мер государству необходимо оптимизировать законодательство об исполнительном производстве и механизм выплат по судебным решениям.

По мнению Л.М. Энтина, «Практически все решения Европейского Суда по правам человека имеют прецедентный характер, поскольку при аналогичных обстоятельствах Европейский Суд по правам человека по общему правилу выносит решения, аналогичные уже состоявшемся. Правда, практика деятельности Европейского Суда по правам человека знает отдельные случаи пересмотра позиций. Причём Европейский Суд по правам человека сам указывает на изменения своей позиции по отдельным вопросам. Однако такого рода пересмотры имеют место сравнительно редко и достаточно чётко фиксируются Европейским Судом по правам человека, который тем самым наделяет себя правом пересматривать создаваемые им прецедентные решения».

Статья 46 Конвенции указывает, что решения Европейского Суда по правам человека являются обязательными в том смысле, что государства-ответчики должны им следовать.

Для разъяснения механизма принуждения государства-ответчика к исполнению, интересным представляется привести мнение Председателя Европейского Суда по правам человека Л. Вильдхабера: «...Поскольку решения Суда в принципе являются декларативными, то есть они только констатируют, было нарушение или нет и, в соответствующих случаях, присуждают компенсацию, то уже задачей Комитета министров является установление конкретных, а во многих случаях также и общих мер, которые требуются от государства для исполнения решения. Что касается конкретных мер, то обязанность заключается в том, чтобы, насколько это возможно, вернуть заявителя в то положение, в котором он или она находились бы, не будь против них совершено нарушений. Очевидным примером подобной конкретной меры была бы ситуация, при которой заявитель подвергся незаконному задержанию и все еще находился в заключении в тот момент, когда решение Суда в его пользу стало окончательным. В подобных обстоятельствах совершенно очевидно, что безусловной обязанностью было бы обеспечить наискорейшее освобождение данного лица. Относительно общих мер той целью, которую преследует Комитет министров в процессе исполнения и в ходе своего диалога с государством-ответчиком, будет устранение причин нарушения, включая, если это необходимо, законодательные меры. Это согласуется с целью Конвенции, состоящей в выявлении и исправлении изъянов в системе защиты прав человека на национальном уровне. Это также помогает предотвратить обременение Суда новыми делами по вопросам, которые уже рассматривались. Поэтому сам Суд не надзирает за исполнением своих решений, и он определенно не имеет в своем распоряжении никаких средств, чтобы обеспечить их исполнение. Существенным инструментом для принуждения к исполнению является «давление со стороны равных», осуществляемое через Комитет министров, и, в общем и целом, оно оказалось эффективным в течение прошедших лет [...] до настоящего времени система работала довольно хорошо».

Таким образом, решения Европейского Суда по правам человека, имея прецедентный характер, являясь в силу обязательств России частью российской правовой системы и выступая основанием для вынесения решений различными органами государственной власти, в том числе Конституционным Судом РФ, выступают источником российского конституционного права, причем в силу положений пункта 4 статьи 15 Конституции РФ прецедентные решение Европейского Суда имеют преимущественную силу в случае несоответствия им норм национального права и решений судебных органов России.

Также здесь возникает следующая проблема. В соответствии с Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст. 79) решения последнего окончательны и обжалованию не подлежат. Конституционный Суд РФ при принятии решения, безусловно, учитывает и ссылается на решения Европейского Суда по правам человека. Однако Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод не содержит ограничений по поводу невозможности изменения решений национальных органов конституционного правосудия. К тому же теоретически нельзя исключать и вероятности того, что принятое Конституционным Судом РФ решение впоследствии будет косвенно (по другому делу) опровергнуто Европейским Судом. Если так, то такие решения нужно будет выполнять. Однако никаких механизмов отмены или изменения решений Конституционного Суда РФ в такой ситуации законодательство России не предусматривает. Иногда в литературе отмечается некоторая надуманность этой проблемы, в частности, на том основании, что Европейский Суд по правам человека не является частью российской судебной системы, и не имеет формальных полномочий по отмене решений российских судов. Однако показательно, что такой случай уже произошёл во Франции и Испании, что повлекло аналогичные проблемы, поэтому данный вопрос продолжает оставаться остро актуальным.

В этой связи, по нашему мнению, следует более четко определить в отечественном законодательстве место решений Европейского Суда по правам человека в правовой системе, а также порядок разрешения частных вопросов, касающихся возможных предметов проверки, порядка опубликования решений, сферы их действия, механизмов исполнения подобных решений и возможного влияния решений на право, их исполнения и учета в правоприменительной практике.

Также, для точного определения места решений Европейского Суда в системе источников российского права, для исключения возможной коллизии между решением Европейского Суда и высших судебных органов Российской Федерации, необходимо принятие федерального закона, содержащего нормы о месте решений Европейского Суда по правам человека в системе источников права и действии их в Российской Федерации.

.2 Решения Конституционного Суда Российской Федерации в системе источников российского конституционного права

В научной литературе уже довольно долгое время ведутся споры о том, чем являются решения Конституционного Суда, устанавливающие неконституционность норм права: нормативными актами, судебными прецедентами, правовыми преюдициями, правоприменительными актами, правовыми констатациями или новым источником права? Сочетают ли они свойства нескольких источников права? Однако единой и связной позиции по данному вопросу не сложилось, что, по-видимому, может объясняться новизной института конституционного правосудия в нашей стране, противоречивостью и «пробельностью» законодательства, а также отмечаемыми многими учеными различиями в правовой природе разных видов решений Суда. Место данных решений Суда в системе источников права определяется юридической природой Конституционного Суда, особенностями процедуры принятия и юридической природой самих решений.

Л.В. Лазарев отмечает, что Конституция РФ придает решениям Конституционного Суда свойства нормативного акта, ссылаясь на ст. 2 проекта Федерального закона «О нормативных актах Российской Федерации», принятого 11.11.1996 Государственной Думой в первом чтении, где в перечне таких актов указаны и нормативные постановления Конституционного Суда. Одновременно данный автор отмечает и наличие у решений Конституционного Суда свойств прецедента, поскольку выраженной правовой позицией обязаны руководствоваться; все: государственные органы и должностные лица применительно к аналогичным нормам в силу ст. 87 Закона о Конституционном Суде. Указанный автор определяет эти акты как «нормативно-интерпретационные, посредством которых Конституционный Суд осуществляет правокорректирующую функцию», по его мнению, решение оказывает «праворегулирующее воздействие на общественные отношения». Отмечая отличия указанных решений от нормативных актов, Л.В. Лазарев приходит к выводу о том, что самостоятельным источником права являются решения Конституционного Суда как нормативно-интерпретационные акты, а правовые позиции являются выраженным в них правом. Сходное мнение выражает М.А. Митюков, указывая, что сама практика органов государственной власти фактически придает итоговым решениям и определениям «с позитивным содержанием» характер нормативных актов. В.А. Рыжов указывает вообще на наличие особого вида нормативных актов - нормативные акты органов конституционного контроля.

Б.С. Эбзеев считает, что решению Конституционного Суда присуща материально-правовая сила закона, однако это решение не является нормативным актом и обычно рассматривается в качестве прецедента, имеющего нормативно-регулирующее значение.

Т.Г. Морщакова придерживается точки зрения, согласно которой правовая позиция Конституционного Суда является особым видом преюдиции. Факт, установленный одним судом, не может устанавливаться еще раз другим судом. Конституционный Суд устанавливает факт, что определенное положение не соответствует Конституции, данный факт должен признаваться другими судами. Это не столько прецедентное значение решения, сколько преюдициальное значение установления факта несоответствия какого-либо нормативного акта положениям Конституции. Причем факт всегда остается тем же самым, поскольку оценивается содержание нормы, которая может содержаться в разных актах.

Ж.И. Овсепян считает, что следствием процесса правотворчества в сфере судебного конституционного контроля являются источники права в форме: судебного прецедента либо нормативного акта, в том числе закона. М.Н. Марченко считает источником российского права правовые позиции Конституционного Суда РФ, выраженные в форме постановлений. Г.А. Гаджиев относит решения Конституционного Суда к прецедентному праву. Ю.Х. Яхина признает за решениями Суда значение юридического прецедента.

На наш взгляд, решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, не могут расцениваться в качестве судебных прецедентов. Под прецедентом в праве понимают поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. Следует оговориться, что прецедент является все-таки элементом особой правовой системы, его основные характеристики достаточно жестко к данной системе привязаны. Кроме того, существует определенный механизм создания прецедента, его создание возможно и в результате принятия нескольких судебных решений. «Формирование прецедента чаще всего не единичный, кратковременный акт, а длительный творческий процесс».

Решение Конституционного Суда вряд ли возможно признать судебным прецедентом исходя из того, что они содержат следующие, не характерные для прецедента, признаки:

во-первых, в процессе последующего применения рассматриваемого вида решений Суда нет аналогичного применения права и нет аналогичного дела, поскольку Конституционный Суд обладает исключительной компетенцией лишения норм юридической силы.

во-вторых, решение Конституционного Суда касается не только судов, но и государственных органов;

в-третьих, решения Конституционного Суда о неконституционности нормы изначально направлены на изменение совокупности правовых норм, регулирующих общественные отношения.

Разумеется, это не исчерпывающий перечень отличий решения Конституционного Суда от судебного прецедента. Так, например Е.И. Козлова указывает на то, что решения Конституционного Суда нельзя считать судебными прецедентами, так как, во-первых, они не могут заменять закон при решении конкретных дел, и, во-вторых, исключительно ими не могут обосновываться решения судов, как это имеет место при существовании института прецедента. Данное утверждение представляется правильным, поскольку для правоприменения приоритетными являются регулятивные нормы, каковыми решения Суда не являются.

Также, вряд ли возможно отнесение решений Конституционного Суда и к нормативным актам, хотя ряд авторитетных авторов указывают на нормативность решений Конституционного Суда. Так Б.А. Страшун отмечает, что признание тех или иных оспариваемых актов или норм соответствующими или не соответствующими Конституции Российской Федерации имеет выраженное нормативное значение и даже по форме может рассматриваться как правовая норма.

Говоря о судебной практике как источнике права, Р.З. Лившиц полагает, что решения Конституционного Суда являются типичными правовыми нормами, их действие распространяется на неопределенный круг случаев и персонально неопределенный круг субъектов.

«Осуществляя толкование норм права, Конституционный Суд фактически провозглашает новые нормы», - считает С.М. Амосов.

«Конституционный Суд любым своим решением создает типичные правовые нормы, - утверждает С.Э. Несмеянова, - акты высшего органа конституционного судопроизводства стоят подчас выше актов Парламента и Президента. Это объяснимо. Во-первых, Конституционный Суд выступает «негативным законодателем», признавая акт или отдельные его положения неконституционными, после чего они утрачивают юридическую силу, а международный договор не подлежит введению в действие и применению. Во-вторых, этот орган воздействует на законодателя после признания акта неконституционным, вызывая необходимость принятия новых актов, дополнительных законов. При этом Конституционный Суд ограничивает своими принятыми ранее решениями рамки правотворческой деятельности законодателя. Более того, он нередко предопределяет необходимость регулирования тех или иных отношений, указывая законодателю на те или иные пробелы. Таким образом, Конституционный Суд способствует развитию определенных институтов отрасли права».

В некоторых случаях Конституционный Суд, признавая какие-либо положения неконституционными, устанавливает, что они утрачивают силу не сразу, а по истечении определенного периода (как правило, по истечении шести месяцев с момента провозглашения постановления). Иногда Суд устанавливает, что созданная им норма действует для всех с момента ее принятия, а для граждан, обратившихся с запросом, распространяется на отношения, возникшие до принятия решения. Тем самым, обратная сила решений распространяется только на заявителей. Такие решения, по мнению В. А. Сивицкого, принимаются Конституционным Судом в том случае, если иначе могут возникнуть негативные последствия для общественно-значимых интересов.

Некоторые ученые считают, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов действуют временно, до принятия соответствующего нормативного правового акта законодательными органами. В.В. Лазарев отмечает: «Решения Конституционного Суда представляют собой источник права, посредством которого осуществляется временное восполнение пробела в законе, дающее нормативно-правовую основу для преодоления пробела судами и другими правоприменительными органами впредь до восполнения пробела в законе самим законодателем». Но ведь законодатель не может принять нормативный акт, противоречащий решению органа конституционного контроля, иначе он вновь будет отменен.

Закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» не содержит прямых указаний на пересмотр решений правоприменителей, принятых до вступления в силу решения Конституционного Суда. Лишь ч. 2 ст. 100 этого Закона устанавливает, что признание закона, примененного в конкретном деле не соответствующим Конституции Российской Федерации, влечет пересмотр разрешенного на его основе дела компетентным органом в обычном порядке.

Также, очевидна невозможность включения решений Конституционного Суда в существующую иерархию нормативных актов по причине того, что данные явления в силу вышеизложенного нельзя рассматривать как однопорядковые, для системы же нормативных актов характерно иерархическое построение. Нельзя с однозначностью говорить и о прямом превосходстве юридической силы: только решения над силой акта. Лишение акта силы имеет две причины, хотя утрата актом силы и связывается, в конечном счете, с решением Суда (данный вопрос относится к исключительной компетенции Суда). Это противоречие акта Конституции, обладающей высшей юридической силой и установление факта противоречия решением Суда.

Оригинальным представляется мнение о значении решения Суда в качестве преюдиции. Под «преюдициальностью» понимают «обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением или приговором по какому-либо другому делу».

Решение Конституционного Суда, на наш взгляд, правовой преюдицией не является, поскольку преюдиция касается, прежде всего, вопроса факта, как такового, решение же Суда, как уже отмечалось, нормативно (общеобязательно) по своей сути. С необходимостью предполагается, что другой суд, который принимает без исследования установленные факты, сам имеет необходимое полномочие на их установление (даже в том случае, когда эти суды осуществляют разные формы судопроизводства). Однако существует принципиальная разница между последствиями такого установления. Никакой суд, кроме Конституционного, не вправе, даже установив несоответствие нормативного акта Конституции, лишить его на этом основании юридической силы.

Значение же решения Конституционного Суда состоит не только в простой констатации такого «несоответствия», но и (и это главное) - в лишении оспариваемого акта силы, само знание о неконституционности в данной ситуации имеет второстепенное значение. Любой суд, рассматривая аналогичную уже признанной неконституционной норму, не вправе признать ее неконституционной, данная норма уже лишена силы, суд в этом случае руководствуется не неким содержанием решения Конституционного Суда по поводу «факта» неконституционности акта, а непосредственно решением Суда как процессуальным документом. Также следует отметить, что в отечественном процессуальном законодательстве возможность использования судебной преюдиции тесно связана с субъектным составом участников дел (он должен совпадать), в отношении же использования преюдициального значения решений Конституционного Суда такое ограничение явно не применимо, встает вопрос о пределах такой «преюдиции». Не понятно, как быть тогда с правилом обязательности установления данного «факта» для самого Конституционного Суда, поскольку предусмотрена возможность пересмотра его правовых позиций.

Встречаются мнения, что решения Суда по своей природе являются одной из разновидностей правоприменительных актов. Однако под правоприменительной деятельностью понимается осуществляемая в специально установленных законом формах деятельность, заключающаяся в вынесении на основании норм права и соответствующих фактических обстоятельств индивидуально-конкретных правовых предписаний. Не отрицая правоприменительного начала в деятельности каждого суда, мы не можем считать, что в приведенном определении исчерпывающим образом изложено существо решений Конституционного Суда РФ.

Н.А. Богданова отмечает, что «в соединении теоретических методов достижения и формулирования результата неправовой цели, состоящей в обеспечении верховенства Конституции, судебный орган конституционного контроля вырабатывает позицию, которая приобретает качество официальной доктрины». В целом вышеизложенное мнение можно разделить, дополнив его высказыванием о том, что доктрину признавать источником отечественного права пока явно преждевременно.

Можно сделать вывод, что большинство ученых склонны признавать смешение признаков других источников права в решениях Конституционного Суда. Одновременно следует отметить, что в научной литературе гораздо чаще встречаются суждения о месте в системе источников права в целом - решений Суда без учета существенной специфики их отдельных видов.

Особого изучения заслуживает вопрос о правовой природе актов специализированных органов конституционного контроля, которыми приостанавливается (до разрешения спора) исполнение рассматриваемого акта. Указанные решения влияют на правовую систему, хотя такое влияние и носит временный характер. Отечественное законодательство не устанавливает аналогичного полномочия для Конституционного Суда РФ. Ч.З ст. 42 Закона о Конституционном Суде РФ предусматривает лишь, что в случаях, не терпящих отлагательства, Суд может обратиться к соответствующим органам и должностным лицам с предложением о приостановлении действия оспариваемого акта, процесса вступления в силу оспариваемого международного договора РФ до завершения рассмотрения дела. Как отмечается, «закрепленные в Законе РФ нормы лишают Конституционный Суд возможности реально воздействовать на ситуацию, ставшую причиной обращения, до вынесения итогового решения, что, несомненно, является существенным недостатком в системе защиты конституционной законности с помощью Конституционного Суда РФ».

Согласно распространённому в отечественной науке теории государства и права взгляду, под правотворчеством понимают форму осуществления функций государства, состоящую в установлении, изменении или отмене правовых норм. «Классическое» правотворчество предполагает возможность осуществления всех трех указанных способов воздействия на правовую систему. В научной среде распространена точка зрения, согласно которой под правотворчеством понимается «деятельность по любому изменению в системе действующих правовых норм государства».

Для рассматриваемого вида актов Конституционного Суда РФ характерно, что, проводя исследование правовых норм, Суд в случае обнаружения противоречия рассматриваемых норм положениям Конституции РФ может способствовать лишению их силы. Как справедливо отмечается в научной литературе, «последствием решения органа конституционного правосудия в случае признания акта неконституционным служит неизбежное изменение в системе норм, т.е. в праве государства», органы конституционного правосудия при осуществлении деятельности по отмене норм права выступают в качестве «правотворцев». Более того, необходимо отметить, что Конституционный Суд РФ давал неоднократно понять, что намерен оценивать конституционность только нормативных актов.

Однако данная точка зрения нуждается в серьезном уточнении. Решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность нормативных актов, могут непосредственно воздействовать на правовую систему только одним способом, путем лишения силы неконституционных норм. Причем в этой связи необходимо определить существующее различие между понятиями «отмена нормы» и «лишение нормы силы». В рассматриваемом случае такое разграничение приобретает принципиальный характер. Главным в этой связи, как представляется, должно выступать признание роли в целом данного вида решений как источника права, а не оценка конкретных постановлений, принятых Конституционным Судом. Смысл таких решений Конституционного Суда не в том, что Конституционный Суд осуществляет правоохранительную деятельность, но иногда занимается правотворчеством, а в том, что посредством принятия указанного вида решений он целенаправленно и неизбежно по определению создает новые источники права, причем в порядке, установленном действующим законодательством, а не по собственной воле.

Лишенная силы правовая норма формально продолжает «числиться» в ряду существующих, но она лишена действия, не может исполняться, применяться, реализовываться другим способом, служить основанием для принятия иных актов. Для права, целью существования которого является именно его применение, казалось бы, поиск различия между указанными понятиями не имеет практического смысла. Однако разграничение указанных понятий приобретает большое значение при оценке места Конституционного Суда РФ в системе разделения властей. Именно благодаря существующей законодательной конструкции, обеспечивается защита от претензий, часто направляемых в адрес Суда, по поводу его возможных посягательств на исключительные полномочия законодателя (правотворца).

Необходимо отметить, что в Определении от 15.05.2001 №98-О, Суд указал, что решение, вынесенное в порядке конституционного судопроизводства, действует непосредственно, независимо оттого, имела или не имела место отмена не соответствующего Конституции закона принявшим его органом, так как такой закон считается отмененным, т.е. недействительным, с момента провозглашения решения Конституционного Суда. Однако такая конструкция не совсем укладывается в существующую систему разделения властей. Впрочем, здесь необходимо помнить, что Конституционный Суд в определенном смысле не просто часть судебной системы, но конституционно-охранительный орган, где проверка конституционности нормативно-правовых актов проходит в форме конституционного правосудия.

Новая редакция ст. 79 Закона о Конституционном Суде также свидетельствует в пользу приведенной позиции. Закон устанавливает правило о том, что акты или их отдельные положения, признанные неконституционными утрачивают силу. Государственный орган или должностное лицо, принявшие этот нормативный акт, рассматривают вопрос о принятии нового нормативного акта, который должен, в частности, содержать положения об отмене нормативного акта, признанного не соответствующим Конституции РФ.

При рассмотрении указанного вида решений Конституционного Суда РФ, необходимо помнить, что такие решения вносят изменения в систему действующих норм права, но это происходит не путем непосредственного установления, изменения или отмены правовых норм, а более специфическим путем устранения действия норм неконституционных.

Е.Ю. Терюкова выражает точку зрения, согласно которой органы конституционного правосудия могут осуществлять воздействие на право в рассматриваемом случае только путем отмены норм. Приведенная точка зрения заслуживает внимания, однако, как видно, в ней не проводится различия между понятиями отмены норм и лишения их силы.

Л.С. Явич в этой связи отмечал, что «сама задача правосудия предполагает...целесообразность контроля суда над законностью нормативных и иных актов... Иное дело, что судебные акты не могут подменять собой законодательство и ему противоречить». «Решение об отмене того или иного нормативного акта порождает новые права и обязанности участников общественных отношений, по существу, такое решение безусловно оказывается нормотворческим». Суд может лишить силы решение соответствующего органа государственной власти, а тот, в свою очередь, не может отменить или даже инициировать пересмотр решения Суда.

Можно сослаться также на то, что все ветви государственной власти «используют одно и то же средство управления - издание обязательных для исполнения правил поведения... Признавая в судебной системе самостоятельную ветвь государственной власти, мы тем самым, признаем допустимость принятия судами правовых норм». С приведенным мнением, на наш взгляд, следует согласиться в том, что теория разделения властей не содержит однозначных препятствий для влияния судебной власти на право, которое, разумеется, должно быть ограничено целым рядом условий, осуществляться строго для выполнения задач и функций судебной ветви власти.

Одним из наиболее сложных является вопрос о правовой природе решений Конституционного Суда о толковании Конституции РФ. Конституционному Суду предоставлено право толковать волю учредительной власти (народа), выраженную в принятой на референдуме Конституции РФ. Никакой другой орган государственной власти не может давать общеобязательного толкования Конституции РФ. Законодатель, таким образом, не свободен в том, как понимать Конституцию, он может быть связан толкованием, данным Судом. Как справедливо отмечается в литературе, необходимость в подобной деятельности больше всего ощущается в ситуации реформирования государственно-правовых систем. Судебное толкование Конституции становится средством, обеспечивающим ее единообразное применение, оперативное устранение противоречий и пробелов, создает предпосылки конституционной стабильности. Для отечественного законодательства судебное толкование значимо еще и потому, что Конституции России является «жесткой», установлен усложненный порядок внесения в нее изменений, толкование же позволяет функционировать государственным институтам в заданных ею рамках.

Конституция, да и вообще действующее законодательство не содержат ни определения понятия толкования Конституции, ни положений о его пределах, в Законе о Конституционном Суде РФ говорится лишь о «неопределенности в понимании положения Конституции», которая должна быть преодолена толкованием. Следует понимать, что в данном случае имеется в виду реальная, а не мнимая или фиктивная неопределенность, не неопределенность вообще, в познавательном плане, а неопределенность в плане необходимости применения конституционных положений в конкретном случае, инициатор запроса должен иметь возможность воспользоваться результатами толкования.

Акт толкования совершенно справедливо рассматривается как один из видов правовых актов. Вопрос о юридической природе актов толкования тесно связан с проблемой содержания толкования. По существу встает вопрос: является ли акт толкования результатом правотворческой деятельности, источником права или это средство уяснения и разъяснения смысла существующей нормы.

Согласно ст. 106 Закона о Конституционном Суде толкование Конституции, данное Конституционным Судом, является официальным и обязательным. Любой правоприменитель обязан руководствоваться тем пониманием Конституции, которое содержится в соответствующем постановлении Суда. Отечественное законодательство не содержит правил о том, что постановление Суда о толковании Конституции влечет утрату юридической силы нормативными и правоприменительными актами, основанными на «неправильном» толковании Конституции.

Б.С. Эбзеев в этой связи выражает мнение о том, что соответствующие акты подлежат пересмотру издавшими их должностными лицами и органами, а решение о толковании Конституции может быть основанием для обжалования решений и действий, основанных на «неправильном» толковании Конституции.

Толкование чаще всего определяют как установление содержания нормативных актов, направленное на раскрытие выраженной в них воли законодателя. В процессе толкования устанавливаются смысл и сфера действия нормативного предписания) его основная цель и социальная направленность, место в системе правового регулирования, выясняется социально-историческая обстановка его принятия, условия, в которых происходит толкование. Хотя довольно трудно понять, что представляет собой действительный внутренний смысл нормы, чем он отличается от буквального текста, каковы объективные критерии нахождения, исследования и выражения этого действительного смысла.

Нормативное толкование распространяется на весь круг случаев, предусмотренных толкуемой нормой, обеспечивая ее единообразное применение. Нормативные разъяснения по определению не содержат и не должны содержать самостоятельных: правовых норм регулятивного характера. Они лишь уточняют, конкретизируют и дополняют положения толкуемого акта.

Толкование не может вносить поправок и изменений в действующие нормы, создавать новую часть нормы толкуемой, оно призвано раскрывать то, что уже в норме заложено. «...Толкование не может осуществляться в отрыве от окружающей обстановки, но это вовсе не должно означать, что под предлогом учета изменившихся условий, потребностей политического и экономического развития можно отходить от точного смысла правовых норм, вкладывать в норму, то содержание, которое расходится со смыслом, вложенным в нее законодателем». Акт толкования имеет практическое значение и может применяться не сам по себе, а только в связи с разъясняемой нормой. Данный акт характеризуется определенным вспомогательным значением.

Конкретизация закона может быть различной, она может состоять в издании новых правовых норм, которые, не выходя за рамки закона, развивают и детализируют его положения, являются вспомогательными по отношению к нему. Такие конкретизирующие нормы имеют самостоятельное значение. С другой стороны, нормативное толкование - это такая конкретизация, которая связана с разъяснением уже имеющейся нормы и состоит в объяснении и уточнении ее смысла, детализации ее содержания строго в рамках самого предписания.

В.А. Сивицкий и Е.Ю. Терюкова делают вывод о том, что при рассмотрении дел о толковании Конституции Конституционный Суд может предпринять все необходимые действия по обеспечению надлежащей реализации положений Конституции, включая их необходимую нормативную конкретизацию. «То, что наша Конституция является «жесткой» объективно препятствует конкретизации ее действующих положений новыми нормами самой Конституции. Исходя из этого, установление Судом обязательных правил не может рассматриваться как вторжение в компетенцию законодателя и нарушение принципа разделения властей». Авторы предлагают считать данные решения «квазинормами», что создает предпосылки к последующему признанию их фактического статуса - статуса именно норм права».

По логике названных авторов, если законодательно специально установлена чрезвычайно сложная процедура изменения конституционных норм, то гораздо проще вместо проведения этой громоздкой процедуры ограничиться толкованием и «подкорректировать» необходимые положения. О.Е. Кутафин по этому поводу пишет: «Было бы удивительно, если бы сложности, с которыми сопряжены внесение поправок в Конституцию РФ или ее пересмотр в соответствии с ее главой 9, можно было бы преодолеть простым решением Конституционного Суда...» Однако в действительности так происходит (достаточно привести пример с доктриной «скрытых полномочий» Президента РФ, сформулированной в нескольких решениях Конституционного Суда РФ).

Следует также отметить, что толкование - это функция, внутренне присущая конституционному правосудию, причем именно толкование Конституции (пусть и казуальное) может осуществляться Судом в большей или меньшей степени по всем категориям дел. Толкование в этой связи может являться и специальным полномочием, и компонентом содержания решений по любой из рассматриваемых Судом категории дел.

Г.В.Дроздов указывает, что официальное толкование закона является продолжением законотворческой деятельности. Е.Ю. Терюкова считает, что орган конституционного правосудия, толкуя норму, определяет границы ее действия, установление таких «пределов» применения нормы, нормативно, толкование, таким образом, является установлением нового правила правотворчеством и может изменять совокупность норм, действующих в государстве.

Вопрос о юридической силе решений Конституционного Суда РФ является одним из основных при определении природы данных правовых актов. Под юридической силой правового акта понимают «совокупность свойств, определяющих роль и место данного акта в правовой системе и, в частности, в соотношении с другими правовыми, актами». Данная сила предопределяется природой Конституционного Суда, целями его деятельности, а также его местом в правовой системе.

Еще одной из составляющих юридической силы является обязательность правового акта. Обязательный характер присущ любому судебному решению, однако, как уже отмечалось, в Законе о Конституционном Суде РФ данное качество решений Суда выделяется особо (ст. 6).

О свойстве окончательности решений Конституционного Суда говорилось выше, однако, следует отметить, что окончательность решений не исключает необходимости внесения изменений в действующее законодательство для реализации положений решения. Оценивая конструкцию ст. 80 Закона о Конституционном Суде РФ, можно прийти к выводу о том, что такие действия; даже предполагаются изначально, решение Суда в данном случае влечет два последствия: во-первых, лишение неконституционного акта юридической силы, и, во-вторых, обязанность управомоченного субъекта по приведению данного акта в соответствие с Конституцией или инициированию соответствующего процесса.

В научной литературе встречаются мнения о том, что постановление Суда обладает свойством самодостаточности, поскольку действует непосредственно, нормотворческий орган не должен дублировать решение Суда и отменять норму, признанную неконституционной. При новом опубликовании закона, одно из положений которого признано неконституционным, отмененное положение не воспроизводится и в примечании указывается, каким постановлением пробита «брешь» в законе. Однако такая точка зрения плохо согласуется с действующим законодательством, которое устанавливает обязанность соответствующих лиц по приведению оспоренного акта в соответствие с Конституцией и надлежащему урегулированию спорных отношений (решением Суда пробел в законе не восполняется), в противном случае они могут быть привлечены к ответственности в установленном законом порядке. Требование же о публикации нормативных актов в вышеуказанной форме выполняется далеко не всегда, часто даже отсутствует ссылка на состоявшееся решение Суда или текст нормативного акта публикуется «в редакции» соответствующего решения, что дезориентирует правоприменителя и свидетельствует о необходимости нормативного урегулирования данного вопроса;

В отношении решений Конституционного Суда РФ вопрос об их нормативной природе является одним из наиболее спорных. В целом можно утверждать, что решение Конституционного Суда рассчитано на неоднократное применение вне зависимости от возникновения и прекращения соответствующих индивидуальных правоотношений. Разумеется, по большей части такое действие решений о неконституционности объясняется природой самого предмета рассмотрения - нормативного акта или договора. Однако само по себе решение Конституционного Суда, вступив в силу однократно, действует постоянно и подлежит обязательному учету неограниченным числом лиц всякий раз, когда встает вопрос о применении акта, признанного неконституционным. Правоприменитель (в первую очередь, суд) не вправе отказаться от учета состоявшегося по какому-либо вопросу решения Конституционного Суда, иные действия могут послужить основанием для отмены правоприменительного решения.

Следует также отметить, что наиболее часто используемым критерием отграничения источников права от других правовых явлений считают выражение в источнике права правовой нормы, в отличие от других актов, порождающих, прекращающих, закрепляющих конкретное отношение. В связи с должным отсутствием в рассматриваемых решениях Суда регулятивных «положительных» норм, с целью устранения возможных последующих споров, следует, видимо, пойти по пути признания теоретической возможности наличия в них особых норм права. Некоторые исследователи выражают мнение о наличии в таких постановлениях «специальных норм». Как представляется, такие «нормы о нормах» не носят абсолютно производного характера. Появление таких своеобразных «норм» является результатом аналитической деятельности Суда по сопоставлению подлинного «выявленного» содержания Конституции и содержания оспоренного нормативного акта или договора. Кроме того, следует отметить, что, как представляется, нормативность не предполагает обязательного наличия в акте положительных норм права регулятивного значения.

Однако после того, как состоялось решение Конституционного Суда, общественные отношения начинают регулироваться иначе, возникает новое регулирование отношений, осуществляемое не решением Суда, а Конституцией и соответствующими нормативными актами с изменившимся содержанием (при отсутствии формально-юридической отмены положений, утративших юридическую силу).

В ч. 2 ст. 87 Закона о Конституционном Суде РФ содержится более жесткая норма: «Признание не соответствующими Конституции РФ федерального закона, нормативного акта Президента РФ, нормативного акта Правительства РФ, договора или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов либо договоров, основанных на признанных неконституционными полностью или частично нормативном акте либо договоре либо воспроизводящих, их или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными. Признание не соответствующими Конституции РФ нормативного акта субъекта РФ, договора субъекта РФ или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке органами государственной власти других субъектов РФ положений принятых ими нормативных актов либо заключенных договоров, содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными».

При этом важен некий «содержательный» аспект решения, Суд устанавливает не несоответствие конкретной нормы Конституции, а то, что норма с определенным содержанием противоречит Основному Закону. При этом предполагается, что утрачивают силу все нормы с таким же содержанием. Конституционному Суду РФ нет смысла заниматься выискиванием положений, аналогичных уже признанным неконституционными, такие акты должны утрачивать силу автоматически. Применение же использованной в Законе 1991 года законодательной формулы не способствовало бы повышению действенности решений Конституционного Суда и заставляло бы его самостоятельно принимать меры по отысканию «аналогичных» или «воспроизводящих» норм, что осложнено даже в чисто техническом плане из-за объемов нормативной базы.

По смыслу Закона, «аналогичность» соответствующих норм может определять любой правоприменитель. Закон содержит весьма обтекаемую формулировку, согласно которой «аналогичные» акты не признаются также утратившими юридическую силу, с решением Конституционного Суда появляются только основания для их отмены в установленном порядке. Однако, как представляется, наличие такого положения подразумевает утрату юридической силы актами после подтверждения их «аналогичности» (условия же и порядок подобного подтверждения должны быть определены в законодательстве). Но даже такое правило свидетельствует о распространении действия решений Конституционного Суда не только на непосредственно обжалуемую норму.

Следует отметить, что законодательство не содержит прямых ограничений для принятия нормативного акта, аналогичного уже признанному неконституционным (установлена только невозможность преодолеть действие решения Суда повторным принятием соответствующего акта). В связи с этим Тумановым В.А. высказывалось предложение по внесению необходимых изменений в законодательство.

По данному вопросу Конституционный Суд неоднократно высказывал свое мнение. Так, в Определении от 19.04.2001 №65-О, Суд указал, что все нормативные положения, аналогичные той норме, которая признана Конституционным Судом утратившей силу и не подлежащей применению, также не должны применяться и подлежат устранению из правовых систем всех субъектов РФ.

Руководствуясь решениями Конституционного Суда, суды общей юрисдикции по инициативе управомоченных лиц вправе признавать недействительность положений конституций, уставов, законов субъектов РФ, т.е. подтверждать утрату ими юридической силы, если они содержат такие же нормы, какие признаны Судом не соответствующими Конституции РФ, хотя такое подтверждение не является обязательным элементом механизма исполнения решения. Также Суд указал, что в случае признания решением суда общей юрисдикции, основанным на решении Конституционного Суда, недействительности правовой нормы для ее отмены не требуется принятия соответствующим органом государственной власти субъекта РФ специального акта. Данное положение является более чем спорным, поскольку приравнивает юридическую отмену акта и утрату им юридической силы.

Исходя из вышеизложенного, представляется возможным сделать вывод о том, что вынесение «отказных» определений Конституционным Судом, в которых подтверждается «аналогичность» оспариваемой нормы уже признанной неконституционной, не должно являться основной процедурой. Однако, как отмечается в литературе, практика вынесения определений о распространении правовых позиций Конституционного Суда на аналогичные ситуации превратилась в одну из форм исполнения постановлений Суда.

К «содержательному» аспекту действия рассматриваемого вида решений Суда относится и то, что лишение акта силы должно влечь и недействительность нижестоящих актов. Такое положение свидетельствует о распространении действия решений Конституционного Суда не только «по горизонтали» (сферам регулирования общественных отношений), но «по вертикали» (в иерархии нормативных актов).

Ж.И. Овсепян отмечает, что вывод об одинаковой с нормативными актами юридической силе решений Конституционных судов наглядно подтверждается ситуациями, когда отменяются какие-то отдельные статьи таких актов. В таких случаях решения конституционных судов как бы «органически вливаются» в текст соответствующего акта, становясь неотъемлемой частью его содержания. «Акт отмены законодательного акта, осуществляемый конституционными судами зарубежных стран - это акт нормативного характера, стоящий выше отменяемого закона... Бесспорно, однако, что они близки к Конституции и по их юридической силе тождественны конституционным законам, являясь их нетрадиционной разновидностью». Представляется, что в целом можно согласиться с приведенным мнением, но, при этом, не совершая насилия над истиной, окончательно определить юридическую силу решений Конституционного Суда РФ как меньшую, нежели у конституционных законов, но большую, чем у федеральных нормативных актов.

Ж.И.Овсепян приходит к выводу о том, что решениям Конституционного Суда РФ свойственны и нормативность, и прецедентность, и преюдициальность. С.А. Карапетян в своей работе указывает на то, что решения Конституционного Суда выступают как особенный национальный источник конституционного права.

Уместно также использование для характеристики решений Конституционного Суда РФ, являющихся источником отрасли конституционного права, такого понятия как «правовая позиция Конституционного Суда РФ». Как пишут по этому поводу В.И. Анишина и Г.А. Гаджиев, «в мире юридических явлений правовые позиции Конституционного Суда РФ ближе всего находятся к ratio decidendi и в силу этого именно их следует считать источником права».

В отношении места в правовой системе актов толкования Конституции надо отметить следующее. Ряд исследователей (С.С. Алексеев, А.В. Мицкевич и др.) предлагают выделить специальный вид интерпретационных актов, существующий наравне с нормативными и индивидуальными актами. Аналогичную позицию занимает А.С. Пиголкин. Представляется необходимым присоединиться к данной точке зрения, отметить, что такие акты по своему характеру можно признать источниками права.

Специально отметим также наличие особых мнений судей Конституционного Суда РФ. Право на особое мнение закреплено ст. 76 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ». Уже несомненно, что особые мнения судей Конституционного Суда РФ сыграли большую роль в формировании доктринальных позиций по различным конституционно-правовым проблемам. Как пишет Д.А. Басангов, «особые мнения судей Конституционного Суда РФ представляют собой значительный пласт научного материала, который в целом можно рассматривать не только как результат доктринального конституционного толкования, но и как источник для будущей научной интерпретации конституционных норм». Таким образом, особые мнения судей Конституционного Суда РФ являются источниками науки конституционного права, а не источниками отрасли.

Вышеизложенное позволяет констатировать наличие в отечественном праве источника права особого рода, который представляют собой решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, решения, выявляющие конституционно-правовой смысл законов, решения по толкованию Конституции РФ.

Итак, подводя итог вышесказанному, нужно отметить, решения Конституционного Суда в строгом смысле не обладают нормативностью, и хотя в них возможно обнаружить признаки таковой, имеют место и признаки, затрудняющие отнесение решений Конституционного Суда РФ к нормативным актам.

Решения Конституционного Суда РФ по своей юридической силе превосходят федеральные нормативные акты, хотя безусловно, в случае частичной отмены акта становятся в определенном смысле частью его содержания.

Таким образом, акты Конституционного Суда Российской Федерации, не являясь в строгом смысле нормативными актами, не являясь при этом и судебными прецедентами, выступают источником конституционного права России в случаях признания нормативных актов противоречащими Конституции РФ, в случае абстрактного толкования (не в связи с конкретным делом) Конституции РФ и установлении конституционно-правового смысла федеральных законов.

.3 Значение решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов для отрасли конституционного права России

В настоящем параграфе второй главы дипломного исследования мы постараемся определить какую же роль играют решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов в развитии конституционного права России, и какое значение они имеют для указанной отрасли российского права.

Во втором параграфе первой главы настоящего дипломного исследования мы задались вопросом: содержат ли решения судов первой инстанции конституционно-правовые нормы и имеют ли они нормативный характер?

Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов не обладают такой юридической силой, как решения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, а являются по своей природе правоприменительными актами.

Следовательно, ответ на поставленный вопрос однозначен: решения судов общей юрисдикции в первой инстанции и арбитражных судов первой инстанции не содержат конституционно-правовых норм и не обладают нормативным характером, так как являются индивидуальными правовыми актами. Соответственно, и источниками права, в особенности конституционного, не являются.

Тогда возникает второй вопрос: а являются ли источниками конституционного права России решения Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации?

Нормативный характер решения судебных органов приобретают в результате обобщения судебной практики. Как указывает В.Н. Хропанюк, «судебная практика выступает источником права в тех случаях, когда в силу неясности, противоречивости или неопределенности нормативных предписаний суд вынужден конкретизировать или уточнять содержание правовых норм или создавать новые нормы вследствие обнаружения пробелов в праве».

Сразу же оговоримся, что дискуссии о том, следует ли признавать судебную практику источником права, активно ведутся уже на протяжении последних 10 лет. Причем все доводы в пользу признания судебной практики источником российского права словно нанизаны на мысль о том, что в современной системе права закон уже не может считаться единственным воплощением права и основным его источником.

Так, например, профессор Р.З. Лившиц утверждал, что «с теоретических позиций закон перестал быть единственным выражением и воплощением права. Следовательно, не только законодательство может рассматриваться в качестве источника права. Если судебная практика начала отражать и реализовывать гуманистические, справедливые, подлинно правовые начала, то отпали теоретические предпосылки для непризнания ее источником права».

По его мнению, судебная практика в самых различных проявлениях - и при отмене судами нормативных актов, и в разъяснениях пленумов высших судов, и при прямом применении конституции, и при разрешении конкретных споров оказывается источником права. Принятые судебные решения служат образцом для будущих судебных решений. Иными словами, складывается механизм судебного прецедента. Р.З. Лившиц обращает внимание на важную особенность основополагающих решений, на базе которых складывается судебный прецедент. Все эти решения в той или иной форме апробируются Верховным Судом РФ или Высшим Арбитражным Судом РФ и публикуются. Опубликование судебного решения превращает это решение в основу прецедента. Таким образом, имена эта черта, по мнению Р. Лившица, сближает судебную практику с другими источниками права и считать ее источником права.

На противоположных научных позициях находится член-корреспондент РАН В.С. Нерсесянц. По его мнению, в контексте современной российской государственности существо проблемы судебной практики состоит не в том, может ли суд создавать правовую норму, а совершенно в другом: имеет ли суд право на правотворчество, т.е. одновременно и законодательствовать, и применять закон. По смыслу конституционного разделения властей акты всех звеньев судебной системы (судов общей юрисдикции, арбитражных судов, Конституционного Суда РФ), несмотря на их внешние различия, являются правоприменительными актами.

В своих рассуждениях В.С. Нерсесянц последовательно приходит к выводу о том, что любая отмена нормативно-правового акта является прерогативой законотворческих органов, но не суда. Суд же вправе дать лишь юридическую квалификацию (правовую оценку и характеристику) рассматриваемого нормативно-правового акта в смысле его соответствия или несоответствия конституции, закону. Решение судебного органа о несоответствии рассматриваемого нормативного акта конституции или закону лишь основание для отмены этого акта компетентным правотворческим органом, а не сама отмена.

Такое решение суда, считает В.С. Нерсесянц, является также лишь основанием (юридическим фактом), с которым законодатель (и действующее право) связывает определенные последствия (утрата силы акта, его неприменение судами и т.д.)

По нашему мнению судебная практика не может считаться источником конституционного права России.

Еще одной дискуссионной проблемой является признание источником права судебного нормотворчества.

По мнению С.В. Потапенко, несмотря на отсутствие официального признания судебного нормотворчества в качестве источника российского права, оно фактически существует на уровне высших российских судов. Подобный довод дает некоторым ученым повод говорить о том, что решения высших судебных органов Российской Федерации носят прецедентный характер.

Возникает вопрос - все ли судебные постановления высших российских судов должны рассматриваться в качестве прецедентов, формирующих судебную практику в широком смысле этого слова, то есть практику всех российских судов, а не конкретного районного суда, решение которого отменено в порядке надзора Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ? Ответ на этот вопрос выработала многолетняя практика, когда наиболее актуальные судебные постановления, носящие прецедентный характер, публикуются в Бюллетене Верховного Суда РФ и в Вестнике Высшего Арбитражного Суда РФ. Официальное опубликование этих решений является одним из признаков их нормативности, поскольку в силу ст.15 (ч.3) Конституции РФ применению подлежат только официально опубликованные акты.

Таким образом, как мы указывали ранее, обобщением судебной практики в России занимаются высшие суды. На основе обобщения они создают в пределах своей компетенции новые правовые нормы с целью руководящего разъяснения применения действующего законодательства по тем вопросам, которые представляют трудности для разрешения в суде или недостаточно урегулированы правыми нормами.

Как мы указывали в первой главе настоящего дипломного исследования, акты высших судебных инстанций действительно в определенных ситуациях могут содержать нормы права. Такие выводы позволяет сделать, например, п. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», по которому постановления Пленума ВАС РФ обязательны для арбитражных судов. Такие положения соответствуют всем признакам правовой нормы.

Но в первую очередь, если вести разговор о постановлениях Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, источником конституционного права России могут быть признаны постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, которые носят нормативный характер, могут содержать нормы конституционного права, принимаются компетентным органом, общеобязательны и их исполнение обеспечивается силой государственного принуждения.

С.В. Потапенко отмечает, что «с учетом сложившейся инстанционности российской судебной системы можно говорить о прецедентном характере судебных постановлений, прежде всего, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, возглавляющих систему судов общей юрисдикции и арбитражных судов соответственно, что в определенной степени предполагает обязательность правовой позиции высших российских судов для нижестоящих судов».

В настоящее время уже большинство российских авторов не отрицают очевидного нормативного характера разъяснений, исходящих от Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. У них имеется полномочие давать разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 126 Конституции РФ). Традиция судебного правоприменения придает обязательный характер разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики. «По сути своей праворазъяснительная деятельность высших российских судов - это толкование закона, и соответственно то толкование, которое они дают в своих разъяснениях, становится обязательным образцом для решения судами конкретных дел».

По нашему мнению, которое основано во многом, на мнении большинства отечественных правоведов, решения высших судебных органов Российской Федерации нельзя считать прецедентами в полном смысле, но они, несомненно, носят прецедентный характер.

В том числе, прецедентный характер решений Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ распространяется и на отношения, входящие в предмет конституционного права России.

Далее более конкретно поговорим о влиянии правотворчества Верховного Суда РФ в области российского конституционного права.

Несмотря на то, что в компетенции Верховного Суда РФ находятся вопросы по даче разъяснений применения законодательства при рассмотрении гражданских, уголовных, административных дел, его отдельные решения в форме постановлений Пленума Верховного Суда РФ могут содержать нормы конституционного права.

Особое значение для конституционного права России имеет Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»

В нем, в частности, содержатся следующие положения.

В целях обеспечения правильного и единообразного применения судами международного права при осуществлении правосудия Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет дать, в частности, следующие разъяснения:

при рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор Российской Федерации, который вступил в силу и стал обязательным для Российской Федерации и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права;

международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации, применимы судами, в том числе военными, при разрешении гражданских, уголовных и административных дел;

при осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, статей 369, 379, части 5 статьи 415 УПК РФ, статей 330, 362-364 ГПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права;

если при судебном рассмотрении дела были выявлены обстоятельства, которые способствовали нарушению прав и свобод граждан, гарантированных Конвенцией, суд вправе вынести частное определение (или постановление), в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на обстоятельства и факты нарушения указанных прав и свобод, требующие принятия необходимых мер;

при осуществлении судопроизводства суды должны принимать во внимание, что в силу пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки;

при рассмотрении гражданских и уголовных дел судам следует иметь в виду, что в силу части первой статьи 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. В соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, имеет право на суд, созданный на основании закона;

Весьма важным является п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении», где судам при вынесении решения рекомендовано указывать и учитывать не только закон, которым руководствовался суд, но и:

а) постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах «а», «б», «в» части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых стороны основывают свои требования или возражения;

б) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле;

в) постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле.

Указанные Постановления Пленума Верховного Суда РФ, были приняты на основе обобщения судебной практики судов общей юрисдикции и направлены на упорядочение разрешения споров на основе принципа прямого действия конституционных норм и норм международных нормативно-правовых актов, которые ратифицированы Российской Федерацией.

Особого внимания по нашему мнению, заслуживает рассмотрение роли решений высших судебных органов субъектов Российской Федерации в формировании конституционного права России.

Так, например, в последние годы, заметную роль высшие судебные общей юрисдикции играют в деле становления конституционного института местного самоуправления.

В 1998 г. Постановлением Верховного Совета Республики Хакасия от 18 ноября №197 «О назначении выборов глав муниципальных образований, глав администраций муниципальных образований и депутатов представительных органов местного самоуправления Республики Хакасия» было предусмотрено назначить выборы на 14 марта 1999г.

Абаканский городской Совет депутатов обратился в суд с заявлением о признании приведенного постановления недействительным с момента издания, мотивируя обращение тем, что постановление не соответствует Конституции РФ и федеральному законодательству, согласно которому Верховный Совет Республики Хакасия, как орган государственной власти субъекта Российской Федерации, не наделен правом установления даты проведения муниципальных выборов.

Верховный суд Республики Хакасия, рассмотрев данное дело в качестве суда первой инстанции, заявление Абаканского городского Совета депутатов удовлетворил и признал постановление Постановлением Верховного Совета Республики Хакасия от 18 ноября 1998 г. №197 недействительным со дня издания.

Однако, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке отменила решение Верховного суда Республики Хакасия на основании, того, что им не в полной мере исследованы обстоятельства дела, в частности не установлено, был ли Устав г.Абакана принят в соответствии с законодательством. В тоже время Верховным Судом РФ Постановлением Верховного Совета Республики Хакасия от 18 ноября №197 «О назначении выборов глав муниципальных образований, глав администраций муниципальных образований и депутатов представительных органов местного самоуправления Республики Хакасия» было признано противоречащим закону.

По нашему мнению, мы имеем дело с формированием правовой позиции в отношении субъекта назначения муниципальных выборов сначала высшей судебной инстанцией общей юрисдикции субъекта Российской Федерации, а затем, в рамках подсудности, Верховным Судом Российской Федерации.

Несомненно, что при разрешении аналогичных дел, суды общей юрисдикции Российской Федерации будут разрешать споры в аналогичном порядке.

Существует некоторая совокупность дел, рассмотренных Верховным Судом РФ в порядке кассационной инстанции», о применении Федерального закона «Об обеспечении конституционных прав граждан избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» в сфере формирования органов местного самоуправления.

Как правило, эти дела возбуждались по заявлению граждан, считавших, что их права на участие в выборах, гарантированные указанным Законом, в представительные органы местного самоуправления нарушены.

Позиция Верховного Суда РФ по указанной категории дел в обобщенном виде выглядит следующим образом: конституционное право граждан на участие в муниципальных выборах нельзя считать нарушенным неприменением норм Федерального закона «Об обеспечении конституционных прав граждан избирать и быть избранными в органы местного самоуправления», если в субъекте федерации создана необходимая нормативно-правовая база, необходимая для проведения выборов в органы местного самоуправления.

По всей видимости, это положение является руководящим для разрешения судами общей юрисдикции аналогичных дел.

В итоге мы имеем дело со следующими проявлениями признаков источника конституционного права России постановлений высших судов общей юрисдикции:

Постановления Верховного Суда Российской Федерации, как источник конституционного права России, могут содержать общие рекомендации для судов общей юрисдикции применения норм конституционного права Российской Федерации в целях обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина и наиболее точного и полного рассмотрения дел;

нормотворчеством в области конституционного права фактически занимаются не только Верховный Суд Российской Федерации, но и верховные суды субъектов Российской Федерации. Наиболее этот вывод верен в отношении тех субъектов Российской Федерации, где до сих пор не созданы органы конституционного контроля.

Относительно того значения, которое имеют решения Высшего Арбитражного Суда РФ для конституционного права России, необходимо пояснить следующее.

Принятый в развитие Конституции РФ 1993 г. Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в РФ» закрепил, что постановления, издаваемые Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам его ведения, обязательны для арбитражных судов в РФ, следовательно, обязательны и праворазъяснительные постановления (ст. 13 Закона). Более того, в соответствии с ч. 4 ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса РФ в мотивировочной части решения могут содержаться ссылки на постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Применительно к постановлениям Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в юридической литературе не высказываются мнения, что они содержат правовые нормы и, следовательно, выступают источниками права. В то же время и юридическая природа постановлений Пленума, равно как и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, не вызывает, на наш взгляд, вопросов.

Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» к полномочиям Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ относит, в частности, рассмотрение, изучение и обобщение материалов практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, а также разъяснений по вопросам судебной практики (ст. 13), а к полномочиям Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ - рассмотрение отдельных вопросов судебной практики и информирование арбитражных судов в РФ о результатах такого рассмотрения (ст. 16).

Следует отметить, что ни законодатель, ни Высший Арбитражный Суд РФ не употребляют таких терминов, как «руководящие», «инструктивные» или «основополагающие» разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ. В тоже время, с помощью разъяснений законов и других нормативных актов и доведения информации до нижестоящих судов Высший Арбитражный Суд РФ выполняет функцию обеспечения единообразия судебной практики, придавая значение обобщенному опыту деятельности арбитражных судебных органов.

Таким образом, в теории, Высший Арбитражный Суд РФ в лице Пленума и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ не устанавливает каких-либо общеобязательных правил поведения, а лишь изучает и обобщает практику применения арбитражными судами законов и иных нормативных правовых актов, регулирующих отношения в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, дает разъяснения по вопросам судебной практики. В этом смысле в постановлениях Президиума и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ только выражаются отношения Высшего Арбитражного Суда РФ к таким социальным явлениям, как практика применения арбитражными судами законов и иных нормативных правовых актов.

На практике нижестоящие суды открыто или явно, т.е. без ссылки или со ссылкой в решениях и постановлениях, учитывают содержащиеся в постановлениях пленумов и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ разъяснения и информацию и этим самым обеспечивают единообразие и стабильность арбитражно-судебной практики.

Несомненно важное значение для конституционного права имеет Постановление Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. №8 «О действии международных договоров применительно к вопросам арбитражного процесса», в котором арбитражные суды Российской Федерации обязываются применять арбитражное и арбитражно-процессуальное законодательство в полном соответствии с международными договорами Российской Федерации, а в том случае, если спорный вопрос не урегулирован нормами российского права, применять непосредственно положения международно-правовых актов, ратифицированных Российской Федерацией и являющихся частью ее правовой системы.

Важное значение решения Высшего Арбитражного Суда РФ и Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ имеет для формирования конституционных принципов рыночной экономики в России.

Как указывает Г.А. Гаджиев, в частности, Высший Арбитражный Суд РФ, защищая конституционные принципы правового государства, в ряде своих информационных писем отмечал, что процедуры банкротства, в соответствии с Законом «О банкротстве» 2001 г., не допускавшим возможности обжалования судебных определений, могли быть использованы для передела собственности, т.е. не исключается возможность злоупотребления судьей своими полномочиями.

Также, важное значение решения Высшего Арбитражного Суда РФ могут иметь в области предпринимательской деятельности граждан России и гарантирования их права на свободную предпринимательскую деятельность.

В частности, в монографии Н.А. Рогожкина приведен пример применения Налогового кодекса РФ и Федерального закона от 8 января 1998 г. «О несостоятельности (банкротстве)» и вынесенного по этому поводу решения Высшего Арбитражного Суда РФ. После принятия Налогового кодекса РФ в процессе применения ст.69 и 70 Федерального закона от 8 января 1998 г. «О несостоятельности (банкротстве)» на практике возник вопрос: распространяется ли мораторий на удовлетворение требований кредиторов в части внесения должником в федеральный бюджет сумм подоходного налога, начисленного на заработную плату работников должника, находящегося в процедуре внешнего управления?

В целях устранения противоречий между нормативными актами одного уровня (двух федеральных законов), установления справедливого баланса между публичными и частными интересами Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 16 приложения к Информационному письму от 6 августа 1999 г. N 43, отвечая на этот вопрос, разъяснил, что в соответствии со ст. 24 Налогового кодекса РФ при перечислении в бюджет сумм подоходного налога, удержанных с заработной платы работников, должник выступает в качестве налогового агента, и сформулировал судебное правило - мораторий на удовлетворение требований кредиторов на случаи перечисления в бюджет сумм подоходного налога, удержанных с заработной платы работников, не распространяется.

Особого внимания заслуживает Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 февраля 2000 г. N С5-7/УЗ-119 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации», в котором Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ обращает внимание нижестоящих арбитражных судов РФ на необходимость действовать в соответствии с утвержденной Указом Президента РФ от 10 января 2000 г. N 24 Концепцией национальной безопасности Российской Федерации.

В.Ф. Яковлев подчеркивает, что значение постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ состоит в выработке на основе анализа судебной практики единственно правильного толкования применяемого судами закона: «Выработанные Пленумом подходы к применению нормативных правовых актов имеют важное значение не только для судов, но и для участников экономических отношений, которые должны организовать свою работу по определенным, предсказуемым правилам, в том числе и по тем, которые подвергаются толкованию. Разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ представляют собой его официальную позицию по тому или иному вопросу судебной практики...».

Очевидно, что в актах высших судебных органов появляются новые юридически значимые обстоятельства, используемые судами при принятии правовых решений. В связи с чем, такие акты имеют нормативный характер, и потому относятся к источникам права, в частности конституционного права Российской Федерации.

Таким образом, «судебная практика в форме постановлений Пленума Верховного Суда РФ или Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам применения законодательства выступает в качестве результата судебной деятельности высших судебных инстанций, основанного на анализе и обобщении практики, созданной судами первой инстанции, звеном, завершающим процесс правоприменения, и выражаемого в виде правоположений (судебных правил), разъясняющих и конкретизирующих в рамках закона правовые нормы».

Мы полностью согласны с мнением Н.А. Рогожкина о том, что «формирующаяся судебная практика высших судов выступает как в качестве предварительной стадии (этапа) к последующему законодательному и соответственно нормативному регулированию, так и самостоятельного непосредственного источника регулирования».

Соответственно, обобщенная Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов может являться эмпирическим материалом для принятия законодательных решений на уровне федерации и ее субъектов.

В завершении данной части настоящего дипломного исследования мы пришли к следующим выводам:

) источниками конституционного права России можно считать только те решения Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, высших судов общей юрисдикции субъектов РФ, арбитражных судов субъектов РФ, которые содержат нормы конституционного права Российской Федерации;

) решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов РФ, признаваемые нами в качестве источников конституционного права России, как правило, опираются на правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации;

) Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, как источник конституционного права России, могут содержать общие рекомендации для судов общей юрисдикции применения норм конституционного права Российской Федерации в целях обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина и наиболее точного и полного рассмотрения дел;

) нормотворчеством в области конституционного права фактически занимаются не только Верховный Суд Российской Федерации, но и верховные суды субъектов Российской Федерации. Наиболее этот вывод верен в отношении тех субъектов Российской Федерации, где до сих пор не созданы органы конституционного контроля.

) значение решений Высшего Арбитражного Суда РФ для конституционного права Российской Федерации заключаются в формировании экономической составляющей отрасли российского конституционного права.

Заключение

В заключение проведенного исследование необходимо указать на следующие выводы.

- Решение суда есть понятие родовое, в свою очередь, постановление, приговор, определение и т.д., есть понятия видовые.

Решения судебных органов Российской Федерации можно разделить по сути (все судебные решения) и по форме (судебные решения в виде решений, определений, постановлений, заключений, приговоров).

Судебное решение необходимо понимать в материальном и процессуальном смыслах. Судебное решение есть надлежащим образом оформленный юридический факт (документ) (материальный аспект). Итоговое судебное решение представляется собой завершающее процессуальное действия суда по рассмотрению конкретного дела.

Судебное решение, как определенный юридический факт, воздействует на материальные и процессуальные правоотношения, порождая, изменения или прекращая их.

Под судебным решением, имеющим значение для развития конституционного права Российской Федерации, необходимо понимать только такой процессуальный акт органа правосудия, которым дело разрешается окончательно и по существу. Соответственно, источником конституционного права РФ может быть только итоговое судебное решение (постановление, приговор, заключение).

Предметом итогового решения Конституционного Суда РФ и конституционного (уставного) суда субъекта РФ - является вопрос права, исследованный судом в связи с обращением соответствующих субъектов, на основании и в соответствии с законом Российской Федерации или субъекта федерации, в отношении которого вырабатывается правовая позиция.

Предмет судебного решения судов общей юрисдикции более сложен и носит ярко выраженный материальный характер. Во всех случаях предмет судебного решения судов общей юрисдикции есть конкретное материально-правовое отношение, исследованное судом, которое:

) в гражданском и административном судопроизводстве было: а) предметом иска в делах искового производства,

б) отношением, потенциальная спорность которого побудила заинтересованные лица возбудить гражданское дело об установлении фактов, имеющих юридическое значение, или юридических состояний,

в) административно-правовым отношением в делах, возникающих из административных отношений в делах особого производства;

) в уголовном судопроизводстве было предметом обвинения.

В зарубежных странах к источникам конституционного права, входящим в группу источников под названием «судебные решения», необходимо относить: 1) судебный прецедент; 2) решения органов конституционного контроля; 3) решения иных высших судов; 4) решения надгосударственных судебных органов.

Судебный прецедент будет являться источником конституционного права в том случае, если предметом регулирования в будущем по аналогичным делам будут являться важнейшие (базисные) общественные отношения в сфере взаимодействия личности, общества и государства.

Благодаря процессам объединения Европы мы наблюдаем тенденции к унификации деятельности органов конституционной юстиции в рамках Европейского Союза и государств, ориентирующих свои правовые системы на развитые европейские государства. В пользу этого вывода говорит факт единообразного формулирования конституционными судами европейских государств правовых позиций в области прав и свобод личности.

На примере Европейского суда по правам человека и Суда Европейских сообществ, мы убедились, что наднациональные судебные органы оказывают существенное влияние на конституционное правотворчество, правоприменительную практику (в частности, на деятельность судов) европейских государств.

Решения Европейского суда по правам человека в настоящее время необходимо признавать в качестве прецедентов, как для стран англо-саксонской правовой семьи, признающих судебный прецедент в качестве источника права, так и для государств не признающих прецедент в качестве источника права.

Для европейских государств решения Европейского суда по правам человека и нормы Европейской конвенции о защите прав человека являются ориентиром в формировании национального законодательства в области прав и свобод человека и гражданина.

Только совокупность единообразных судебных решений по единообразным делам судов общей компетенции должна признаваться источником конституционного права, так как столь настойчивое применение судами одной и той же нормы права для разрешения конфликтов должно послужить сигналом для законодателя и побудить его принять меры для внесения необходимых изменений в действующее конституционное законодательство. При этом, судебные решения органов конституционной юрисдикции или судебных органов, исполняющих эти полномочия в отсутствие специальных конституционных судов, всегда должны признаваться источниками конституционного права, так как имеют решающее значение при разрешении важных проблем общественной жизни и государственного устройства, а по своей юридической силе преобладают над актами парламента, правительства и президента.

Современная классификация источников конституционного права России должна выглядеть следующим образом: Конституция РФ 1993 г., декларации, акты Конституционного Собрания, общепризнанные принципы и нормы международного права, решения Европейского Суда по правам человека, федеральные конституционные законы, постановления Конституционного Суда РФ, ратифицированные международные договоры, федеральные законы, нормативные правовые акты палат Федерального Собрания РФ, указы и распоряжения Президента РФ, постановления Правительства РФ, постановления Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, внутригосударственные договоры, конституции (уставы) субъектов РФ, постановления конституционных (уставных) судов субъектов РФ, законы субъектов РФ, указы (постановления) высшего должностного лица субъекта РФ, постановления высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ, нормативные правовые акты местного самоуправления и органов местного самоуправления.

В настоящее время основными источниками российского конституционного права являются: Конституция РФ 1993 г., общепризнанные принципы и нормы международного права, федеральные конституционные законы, постановления Конституционного Суда РФ, ратифицированные международное договоры, федеральные законы, нормативные правовые акты палат Федерального Собрания РФ, указы и распоряжения Президента РФ, постановления Правительства РФ, конституции (уставы) субъектов РФ, постановления конституционных (уставных) судов субъектов РФ, законы субъектов РФ, указы (постановления) высшего должностного лица субъекта РФ, постановления высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ, нормативные правовые акты местного самоуправления и органов местного самоуправления. Именно перечисленные источники образуют систему источников конституционного права Российской Федерации.

Решения Европейского Суда по правам человека должны признаваться специфическим источником конституционного права России, выполняющим вспомогательную функцию, а порой имеющим направляющее значение, при формировании отечественной отрасли конституционного права, в частности, в области прав и свобод человека и гражданина.

Постановления Конституционного Суда РФ являются источником российского конституционного права и занимают место после федеральных конституционных законов, но выше федеральных законов.

Постановления конституционных (уставных) судов субъектов РФ являются источником конституционного права России и занимают место следом за конституцией (уставом) субъекта и выше законов субъекта.

Решения Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, являющиеся результатом обобщения судебной практики и содержащие нормы конституционного права признаются в качестве источников российского конституционного права и занимают в системе источников, по признаку юридической силы и территории действия, место ниже постановлений Правительства РФ и выше внутригосударственных договоров.

- Решения Европейского Суда по правам человека, имея прецедентный характер, являясь в силу обязательств России частью российской правовой системы и выступая основанием для вынесения решений различными органами государственной власти, в том числе Конституционным Судом РФ, выступают источником российского конституционного права, причем в силу положений пункта 4 статьи 15 Конституции РФ прецедентные решение Европейского Суда имеют преимущественную силу в случае несоответствия им норм национального права и решений судебных органов России.

Акты Конституционного Суда Российской Федерации, не являясь нормативными актами, выступают источником конституционного права России в случаях признания нормативных актов противоречащими Конституции РФ, в случае абстрактного толкования (не в связи с конкретным делом) Конституции РФ и установлении конституционно-правового смысла федеральных законов.

Решения конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации являются источниками конституционного права субъекта РФ, сила их решения распространяется на нормативные акты соответствующего субъекта. В вопросах толкования конституции (устава) соответствующего субъекта РФ данные суды должны быть ограниченны в той степени, в которой подлежащая толкованию норма конституции (устава) является повторением нормы Конституции РФ. Толкование норм конституции (устава) субъекта являющихся повторением нормы Конституции РФ конституционным (уставным) судом субъекта Российской Федерации недопустимо.

- Источниками конституционного права России можно считать только те решения Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, высших судов общей юрисдикции субъектов РФ, арбитражных судов субъектов РФ, которые полностью либо в части содержат нормы конституционного права Российской Федерации;

Решения судов общей юрисдикции и арбитражных судов РФ, признаваемые нами в качестве источников конституционного права России, как правило опираются на правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации;

Постановления Верховного Суда Российской Федерации, как источник конституционного права России, могут содержать общие рекомендации для судов общей юрисдикции применения норм конституционного права Российской Федерации в целях обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина и наиболее точного и полного рассмотрения дел;

Нормотворчеством в области конституционного права фактически занимаются не только Верховный Суд Российской Федерации, но и верховные суды субъектов Российской Федерации. Наиболее этот вывод верен в отношении тех субъектов Российской Федерации, где до сих пор не созданы органы конституционного контроля.

Значение решений Высшего Арбитражного Суда РФ для конституционного права Российской Федерации заключаются в формировании экономической составляющей указанной отрасли российского конституционного права.

Список источников и литературы

конституционный право судебный

Нормативно-правовые акты

1.Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. №237 25.12.1993.

2.Федеральный конституционный закон от 21.07.1994г. №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (в ред. от 07.06.2004) // «Собрание законодательства РФ» 25.07.1994. №13. ст.1447.

3.Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» от 31.12.1996, №1-ФКЗ // «Собрание законодательства РФ» 06.01.1997, №1, ст.1.

Решения судебных органов Российской Федерации

1. Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995 г. №4 - П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна» // «Собрание законодательства РФ». 1995. № 19. Ст. 1764.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 30.10.2003 №15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А. Бутмана, К.А. Катаяна и К.С. Рожкова // «Собрание законодательства РФ», 03.11.2003, N 44, ст. 4358.

. Постановление Конституционного Суда РФ от 11 декабря 1998 г. N 28-П "По делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ, 28.12.1998, № 52, ст. 6447.

. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации «По делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан: от 18 июля 2003 г.» от 18 июля 2003 г. // Российская газета. - 2003. - 29 июля.

. Определение Конституционного Суда РФ от 15.05.2001 №98-О // Собрание законодательства РФ. 2001. №27. Ст. 2803.

. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.95 N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 1996, № 1.

. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ» / «Бюллетень Верховного Суда РФ», 2003, N 12.

Специальная литература

1.Авакьян С.А. Конституционное право России. В 2 т. - М.: Юристъ, 2005.

2.Авилина И.В. Праворазъяснительная деятельность высших судебных органов // Советская юстиция. 1988. № 17.

3.Автономов А.С. Правовая онтология политики. - М., 1999.

.Александров Н.Г. Понятие источника права // Ученые труды. 1946. Вып. 8.

5.Алексеев С.С. Государство и право. Начальный курс. М., 1993.

6.Амосов С.М. Судебное толкование норм права как процессуальная деятельность // Российский юридический журнал - 2003. - № 1 (37).

.Ансель М. Методологические проблемы сравнительного права // Очерки сравнительного права. М., 1981.

8.Бабкин А.И. Судебный прецедент - основа для совершенствования налогового законодательства // Налоговые споры. Теория и практика. 2003. Октябрь.

9.Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации - 5-е изд., изм. и доп. - М.: Норма, 2005.

.Барак А. Судебное усмотрение. М.: Норма, 1999.

.Барциц И.Н. Правовое пространство России: вопросы конституционной теории и практики. - М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 2000.

.Бастен И.С. Решения Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, как источники конституционного права. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. - Челябинск, 2003.

13.Безуглов А.И., Солдатов С.А. Конституционное право России. В 2-х тт. Т.1. М., 2002.

14.Белявский Д.С. Проблемы реализации права на свободу совести в субъектах Российской Федерации, находящихся в пределах Южного федерального округа. Дисс... канд. юрид. наук: 12.00.02. - Ставрополь, 2004.

15.Бессарабов В.Г. Европейский Суд по правам человека. М., 2003.

16.Богданова Н.А. Конституционный Суд РФ в системе конституционного права // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. №3.

17.Большой энциклопедический словарь: В 2 т. / Гл. ред. А.М. Прохоров. М.: Советская энциклопедия, 1991. Т.1.

18.Бондарь Н.С. Гражданин и публичная власть: конституционное обеспечение прав и свобод в местном самоуправлении. - М.: Городец, 2004.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 2001г. №7.

20.Вильдхабер Л. Место Европейского Суда по правам человека в европейском конституционном ландшафте // Конституционное правосудие на рубеже веков.

.Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.) М, 2001.

22.Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. - М.: Юристъ, 2005.

.Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Конституционное право России - М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2005.

.Гаджиев Г. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 1999. №3(28).

25.Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). - М.: Юристъ, 2004.

.Гаджиев Г.А. Феномен судебного прецедента в России. // В сб.ст.: «Судебная прак-тика как источник права». М., 2000.

27.Гук П.А.Судебный прецедент как источник права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002.

28.Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998.

29.Дворцова Ж.В., Елисеев Б.П. Решения конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: юридическая сила и исполнимость // «Конституционное и муниципальное право». №4. 2004.

30.Деменева А.В. Юридические последствия постановлений Европейского Суда по правам человека для Российской Федерации. Дисс…. на присвоение степени магистра права. - Екатеринбург, 2004.

31.Демченков К.В. Юридическая природа актов Конституционного Суда: Дис. канд. юрид. наук. М., 2001.

32.Дроздов Г.В. Правовая природа разъяснений закона высшими органами судебной власти // Советское государство и право. 1992. №1.

33.Европейский Суд по правам человека (официальный сайт) // http://www.echr.ru/court/index.htm (9.12.2005)

.Жуйков В.М. Роль разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в обеспечении единства судебной практики и защиты прав человека // Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам. М., 1999.

35.Защита прав местного самоуправления органами конституционного правосудия России. Т. 1. / Под ред. Т.Г. Морщаковой. - М.: ООО «Городец-издат», 2003.

.Зивс С.Л. Источники права. М, 1981.

37.Конституционное право государств Европы / Отв. ред. Д.А. Ковачев. - М.: Волтерс Клувер, 2005.

.Конституционное право зарубежных стран / Под общ. ред. чл.-корр. РАН, проф. М.В. Баглая, д.ю.н., проф. Ю.И. Лейбо и д.ю.н., проф. Л.М. Энтина. - 2-е изд., перераб. - М.: Норма, 2005.

39.Кросс Р. Прецедент в английском праве // Пер. с англ. Т.В. Апаровой. / Под общей ред. Ф.М. Решетникова. М., 1985.

40.Кряжков В.А. Толкование Конституции РФ Конституционным Судом РФ: практика и проблемы // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. №3.

41.Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации: Учебн. пособие. - М.: БЕК, 1998.

.Кутафин О.Е. Источники конституционного права Российской Федерации. М., 2002.

43.Лазарев Л.В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. №11.

44.Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. - М.: ОАО "Издательский дом "Городец"; "Формула права", 2003.

.Лаптев П.А. Комментарий к Постановлению Европейского Суда по правам человека по делу «Бурдов против России» // Российская газета. № 85 (3199). 7 мая 2003 г.

46.Лаптев П.А. Прецеденты Европейского Суда по правам человека и российская судебная практика // Конституционное право: восточноевропейское обозрение.2002. N 1 (38).

47.Марченко М.Н. Источники права. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.

.Марченко М.Н. Основные источники англосаксонского права: понятие, прецедент // Вестник Московского университета. Сер. «Право». 1999. №4.

49.Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М.: Юристъ, 2002.

50.Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. Учебник для вузов. - М.: Норма, 2001.

.Нешатаева Т.Н. Правовое обеспечение внешнеэкономической сделки и судебная практика // Вестник ВАС РФ. 2002. N6.

52.Общая теория государства и права: В 2 т. / Под ред. М.Н. Марченко. Т.2. М., 1998.

.Овсепян Ж.И. Акты органов судебного (квазисудебного) конституционного контроля // Государство и право. 1994. №4.

54.Овсепян Ж.И. Конституционное судебно-процессуальное право: у истоков отрасли права, науки и учебной дисциплины // Правоведение. 1999. №2. С. 208.

55.Овсепян Ж.И. Правовая защита конституций. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах. - Ростов-на-Дону, 1992.

.Овсепян Ж.И. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах: Дис...докт. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1994.

57.Рогожкин Н.А. Судебная практика и ее роль в правовом регулировании предпринимательской деятельности. - «Волтерс Клувер», 2004.

.Саликов М.С. Источники конституционного права: проблемы структуризации и внутрисистемные противоречия // Проблемы науки конституционного права. - Екатеринбург, 1998.

.Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации. / Под. ред. В.В. Ершова. - М.: Юристъ, 2006.

60.Сивицкий В.А., Терюкова Е.Ю. Решения Конституционного Суда РФ как источники конституционного права РФ // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. №3.

61.Сивицкий В.Л. Юридическая сила решений Конституционного Суда РФ // Юридический мир. 2000. №9. С.44.

62.Спектор Е.И. Судебный прецедент как источник права // «Журнал российского права». 2003. №5.

63.Тарасов Д.А. Судебная практика - новый источник права? // «Адвокат», 2005. №4.

64.Татаринов С.А. О юридической природе актов Конституционного Суда РФ // В сб.: «Актуальные проблемы правоведения в современный период». Часть 1. Томск, 1998.

65.Терюкова Е.Ю. Правовые акты в процессе осуществления конституционного правосудия: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.

66.Терюкова Е.Ю. Способы участия органов конституционного правосудия в правотворчестве // Вестник Московского университета. Сер. «Право». 1999. №5.

67.Тиунов О.И. О роли Конвенции о защите прав человека и решений Европейского суда по правам человека в практике Конституционного Суда Российской Федерации // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2001. N 3 (36).

68.Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / Под ред. Тихомирова М.Ю., М., 2000.

69.Тихонько Н.В. Проблемы судебного решения как юридического факта. Дисс…. канд. юрид. наук. - Саратов, 2000.

70.Туманов В.А. К критике концепции «судейского права» // Советское государство и право. 1980. N 3.

71.Фартыгин А.Л. Конституционно-правовые аспекты совершенствования судебного конституционного (уставного) контроля в субъектах Российской Федерации. Дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.02. - Екатеринбург, 2002.

72.Федеральное конституционное право России: Основные, источники по состоянию на 15.09.1996 / Сост. и автор вст. ст. Страшун Б.А, М., 1996. С. XI.

73.Федоренко Н.В., Лусегенова 3.С. Некоторые аспекты правоприменения в арбитражном процессе // Вестник ВАС РФ. 2002. N 6.

74.Хропанюк В.Н. Теория государства и права / под ред. проф. В.Г. Стрекозова. - М.: «Дебахов, Ткачев, Димов». 1995.

75.Шульженко Ю.Л. Конституционный контроль в России. - М., 1999.

.Эбзеев Б.С. Конституционный Суд РФ - судебный орган конституционного контроля// Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. №2-3.

77.Эбзеев Б.С. Толкование Конституции и иных законов РФ Конституционным Судом. В кн.: Теория государства и права: курс лекций / Под ред. Матузова Н.И. и Малько А.В. М., 2000.

78.Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. - М.: Юридическая литература, 2005.

.Энтин Л.М. Европейское право. М., 2001.

80.Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. Сухарев А.Я. 2 изд., доп. - М., 1987.

.Явич Л.С. Сущность права. Л., 1985.

82.Яковлев В.Ф. Предисловие // Вестник ВАС РФ. Специальное приложение. 2001 г. № 1.

83.Яхина Ю.Х. Полномочия Конституционного Суда РФ: Дис...канд. юрид. наук. СПб., 1997.