Особенности перевода антропонимов в произведении Дж.Р.Р. Толкина «Властелин Колец»
Заключение
Библиографический список
Приложения
Введение
Во многих случаях перевод имен собственных вызывает некоторые сложности. Наличие необычных имен собственных всегда заставляют задумываться, как переводить. Имя собственное - это объект ономастики, лингвистической науки, в определении которой, это слово или словосочетание, которое служит для выделения именуемого объекта среди других объектов и его индивидуализации и идентификации. И хотя в языке имена собственные не настолько обладают глубоким смыслом, однако в речи художественного произведения они наполняются содержанием, особым значением, важным для понимания характера героя, отношения к нему самого автора и тем ассоциациям, которые возникают при восприятии данного имени [18, с. 22]. Вопросами ономастики занимались многие ученые, такие как С.Б. Веселовский, Е. Курилович, А.В. Суперанская и другие, однако недостаточно работ посвящено исследованию именно ономастического пространства художественных произведений. Одним из разделов ономастики, изучающим собственные имена людей, является антропонимика. Антропонимы важны для общения и взаимопонимания людей. В отличие от нарицательных слов, они имеют тенденцию универсальности использования. Даже на любом языке, имя человека будет звучать одинаково, соответственно о языковых барьерах и речи не может быть. Поэтому считается, что имена и названия не требуют особого подхода при переводе с иностранных слов, хотя это заблуждение. Антропонимы в своей изначальной языковой среде обладают сложной смысловой структурой, уникальными особенностями формы и этимологии, способностями к видоизменению и словообразованию, многочисленными связями с другими единицами и категориями языка. При переводе имени на другой язык, большая часть этих слов теряется.
Особый интерес к изучению имен собственных представляет творчество Джона Рональда Руэла Толкина. Его роман - фэнтези «Властелин колец» полон антропонимов, которые несут в себе заметно выраженную смысловую нагрузку, имеют своеобразный звуковой облик. У автора имена собственные играют особую роль, они применяются для усиления характера, интриги, коллизии, комизма ситуации или могут характеризовать качества человека, его род деятельности, социальное положение. Имена персонажей в художественных произведениях являются наиболее экспрессивным и нормативным средством, определяющим значительный объем имплицитной информации. В настоящее время существует большое число переводов романа «Властелин колец», что связано с желанием переводчиков представить читателю новую интерпретацию оригинала. Произведения Толкина в значительной степени насыщены именами собственными. Однако мнения переводчиков о том, как их следует переводить, весьма различны: многие аспекты перевода антропонимов в текстах данной категории продолжают оставаться до конца не изученными, а явный разнобой, наблюдаемый в их передаче, несомненно, влияет на качество переводов. Этим и обуславливается актуальность данной работы. Объектом данного исследования является роман Дж.Р.Р. Толкина «Властелин колец». Предмет исследования - перевод антропонимов в произведении. Цель работы - провести сопоставительный анализ двух текстов, и выявить какой способ перевода используется при переводе имен собственных с английского на русский язык в произведении «Властелин колец».
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: изучить теоретический материал, касающийся проблемы перевода антропонимов; классифицировать имена собственные в контексте художественного произведения; провести сравнительный анализ антропонимов на примере английского и русского переводов книги Дж.Р.Р. Толкина «Властелин колец». Научная новизна работы заключается в проведении сопоставительного анализа способов перевода с английского языка на русский имен собственных в книге Дж.Р.Р. Толкина «Властелин колец», с целью изучения основных приемов перевода.
В соответствии с логикой работы для решения поставленных задач применяется комплекс взаимодополняющих методов адекватных предмету исследования, в том числе: сопоставительный анализ, обобщение. Теоретическая значимость заключается в том, что материалы работы, наблюдения и выводы содержат информацию, которая может быть интересна и полезна студентам-переводчикам в их дальнейшей профессиональной деятельности. Практическая ценность состоит в возможности использования информации, полученной в ходе исследования, в лекционных и семинарских курсах по таким дисциплинам, как «Практический курс перевода», «Специальный перевод» и др., а также для написания дипломных и курсовых работ.
антропоним перевод транскрипция транслитерация
1. Антропонимы и их роль
.1 Имена в использовании языка и культуры
В традиционных грамматиках имя личное представлено как подкласс имени существительного, относящийся к именам собственным. Под термином "личное имя" "понимается, прежде всего, "индивидуальное именование субъекта" [17, с. 30], официально закрепленное за ним при рождении. О.А. Леонович отмечает, что "из всех ономастических категорий личные имена первыми получили документальное отражение. В основе их лежали апеллятивы, которые использовались в качестве прозвищ для обозначения людей" [12, с. 106].
Большинство лингвистов считают, что имя личное лишено лексического значения в его традиционном понимании, и его главной функцией является наименование предметов, т.е. номинация (Дж. Милл, А. Гардинер, Э. Пулграм, Д.К. Реформатский, Ф.Ф. Фортунатов и др.). Оно не выражает понятия, так как не заключает в себе признаков предмета и не характеризуется свойством общения. Как представитель класса существительных имя собственное имеет наиболее общее значение этого лексико-грамматического класса как части речи. Как и все другие существительные, имя собственное выполняет те же синтаксические функции, имеет свои деривационные модели, указание на род. В случае необходимости оно получает дополнительную детерминированность через артикль, прилагательное и т.п. Кроме того, как отмечает С.И. Гарагуля, "личные имена могут обладать так называемым энциклопедическим (информативным) значением, которое возникает в речи при отнесении только к одному лицу-денотату и предполагает его локализацию во времени, пространстве и множестве социальных полей" [4, с. 7 - 8]. Имя собственное отражает, прежде всего, национально-языковую картину мира, которая, по словам М. Шингаревой, "отображает обиходно-эмпирический, культурный или исторический опыт некоторого языкового коллектива". Поэтому имя, "несущее на себе печать конкретной в каждом случае национальной ментальности", является компонентом лексической системы любого языка.
Изучением антропонимов занимается анторопонимика (греч. antropos - "человек"), изучающая имена, фамилии, прозвища и псевдонимы людей, которая является разделом ономастики (от греч. onomastike, т.е. "искусство давать имена"). Термин оним или онима (собственное имя) - это "слово или словосочетание, которое служит для выделения именуемого им объекта среди других объектов: его индивидуализации и идентификации" [12, с. 3].
Имя собственное - это универсальная «функционально-семантическая категория имен существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа» [23, с. 104]. По мнению И.С. Алексеевой, имена собственные - это «группа лексики, обладающая однозначной соотнесенностью с явлениями действительности» [1, с. 128]. Следовательно, они способны представлять объект не только как лингвоэтническую реалию, но и как особое, исключительное, не обобщаемое явление в мире. Поэтому имена собственные передаются с помощью однозначных, закрепленных в языке соответствий или с помощью транскрипции. Перевод используется в редких случаях.
О.И. Фонякова дает подробную классификацию имен собственных, которая разделяет имена собственные на следующие группы:
1) Антропонимы - личные имена, отчества, фамилии, прозвища, псевдонимы;
) Топонимы - собственные названия больших и малых географических объектов - земных, водных, городских и сельских;
) Космонимы - названия внеземных объектов в галактике;
) Зоонимы - клички домашних животных в городе и селе, а также и в профессиональной сфере;
) Хрононимы - названия исторических событий, периодов, процессов, протекающихв определенные отрезки времени;
) Теонимы и мифонимы - имена богов и мифологических персонажей;
) Хрематонимы - индивидуальные названия предметов и продуктов духовной и материальной культуры народа - газет, журналов, книг, кинофильмов и т.п.;
) Литературные антропонимы, топонимы, зоонимы и т.д. как имена художественных объектов, созданных воображением писателя и включенных и в текст художественного произведения [23, с. 39-40].
Известно, что антропонимы (имена, фамилии, прозвища, псевдонимы, а в русском языке еще и отчества) являются важнейшим звеном, связывающем человека с непосредственным окружением и обществом в целом. Человек живет не просто среди людей, но и среди имен, которые образуют вокруг каждого человека определенный континуум, особое национально-культурное постранство, единое для всего языкового коллектива и индивидуальное для любого отдельного его члена. На ранних стадиях развития общества имя - неотъемлемый компонент личности, его второе "я", его душа: "Nomen, omen" ("Имя - судьба"), говорили в древности. Узнать имя человека значило сделать его безоружным перед силами зла. Именно поэтому у древних было принято пользоваться субститутами настоящего имени. Следы этих обычаев обнаруживаются и на более поздних этапах цивилизации.
"Во многих древних культурах, - пишет Ю.А. Рылов, - имя считается настоящим духовным центром человека, в котором в символической форме скрывается его сущность <…> В настоящее время (по крайней мере, в европейских культурах) имя утратило свою магическую значимость, но приобрело важное юридическое и бюрократическое значение, хотя идея omen, nomen продолжала волновать авторов и в XX веке. Так П.А. Флоренский считал, что "именем выражается тип личности, онтологическая форма ее, которая определяет далее ее духовное и душевное строение", а итальянский исследователь В. Тартамелла связывает фамилию с судьбой ее носителя, утверждая, что фамилия значительно влияет на поведение человека и, как следствие, на его статус в обществе. Указанный автор заявляет о создании новой научной дисциплины - психогномии, которая призвана заниматься влиянием фамилии на нашу интеллектуальную, профессиональную и общественную жизнь" [15,с. 10].
Антропонимические традиции европейских народов, несмотря на наличие значительного количества сходных черт (заключающееся в наличии личного имени и фамилии, то есть компонентов, один из которых является сугубо индивидуальным, а другой передается по наследству), отличаются неповторимой самобытностью и оригинальностью, отражающей взгляд народа на мир и на место в нем индивида.
.2 Черты сходства и различия антропонимов в английском и русском языках
Как известно, между англоязычной и русской антропонимическими системами существует определённое соотношение, а элементарное представление о сходстве и различии между ними поможет лучше ориентироваться в языке. К сходным чертам относятся следующие:
. Наличие в обеих системах ярко выраженной позиции «имя личное» (first name, Christian name, given name) - «имя фамильное» (last name, surname). При этом в обоих языках на речевом уровне имя личное, как правило, предшествует фамилии, а на языковом уровне (в статьях энциклопедического словаря) на первое место выносится фамильное имя, а личное имя следует за ним.
. Теснейшая связь подавляющего большинства личных имён с христианской традицией и религиозными текстами. Обращённость обеих систем к христианской традиции объясняет многочисленные параллели между личными именами в двух языках: John - Иван, James - Яков, Joseph - Иосиф, George - Георгий, Thomas - Фома, Mary - Мария, Anna/Ann(e) - Анна.
. Наличие сходных способов образования фамилий:
а) от личных имён: John - Jones, Johnson (Иван - Иванов), Andrew - Andrews, Anderson (Андрей - Андреев), Peter - Peters, Peterson (Пётр - Петров).
б) от названий профессий: cooper - Cooper (бондарь - Бондарев, бочар - Бочаров), miller - Miller (мельник - Мельников), tailor - Tailor, Taylor (портной - Портнов).
в) от названий животных: wolf - Wolf (волк - Волков), fox - Fox (лисица - Лисицын), bull - Bull (бык - Быков).
г) от цветообозначений: white - White (белый - Белов), black - Black (чёрный - Чернов), brown - Brown (бурый - Буров).
Ссылка на сходные черты двух антропонимических систем помогает осознать родство культур разных народов, общие корни этих культур, проявляющиеся вопреки их территориальной разобщенности.
Вместе с тем нужно обратить внимание на следующие черты различия между двумя системами:
. Наличие нескольких личных имён при одной фамилии в англоязычной антропонимической системе: Herbert George Wells, George Bernard Shaw, William Somerset Maugham.
. В русском языке отсутствует традиция давать человеку 2 (3 или даже 4) имени, однако имеется такой необычный для английской антропонимической системы компонент, как фамилия, отчество (Эдвард Бульвер Литтон Диккенс).
. Отсутствие у подавляющего большинства английских фамилий окончаний-формантов, служащих для их построения. В русском языке имеется немалое число формантов, образующих фамилии: -ов(а), -ев(а), -ин(а), иногда -ский (-ская), -цкий (-цкая) и позволяющих без труда идентифицировать фамилии в потоке связанной речи. Кроме того, в русском языке наблюдается противопоставление мужских и женских фамилий, что совершенно не характерно для английского языка.
. Возможность в английском языке именовать жену через личное имя или фамилию мужа: Mrs John Smith, Mrs William Brown, Mrs Frank Algernon Cowperwood. В русском языке на жену распространяется только фамилия супруга, но не его личное имя.
Основной функцией антропонимов в речи является функция выделения и идентификации. Проанализировав имена собственные, можно сделать следующие выводы:
. Имена собственные придают высказыванию определенность и конкретность и служат для индивидуализации личностей, а также географических и иных объектов, которые рассматриваются обособленно.
. Имена собственные многообразны. Отдельные их типы мало похожи друг на друга, в итоге трудно выделить их общие признаки, за исключением того, что это - собственные имена.
. Имена собственные становятся как бы опорными точками в межъязыковой коммуникации и, тем самым, в изучении иностранных языков.
Имена собственные сегодня - неотъемлемая часть жизни людей, плод коллективного творчества, отражение мировоззрения, критического восприятия действительности. Это явление, существующее со времён Древней Руси, представляет собой уникальную возможность глубокого изучения менталитета, системы ценностей, процесса их исторического изменения и других составляющих безграничной науки о Человеке.
2. Способы передачи антропонимов с английского языка на русский
.1 Транскрипция и транслитерация как основные способы перевода антропонимов
На первый взгляд может показаться, что перевод имен собственных не представляет особых трудностей. Даже переводом это называется весьма условно: ведь, как правило, имена собственные транскрибируются или транслитерируются. В современной лингвистике собственные имена часто определяются как называющие лексические единицы в отличие от нарицательных слов, которые считаются обозначающими единицами. Иначе говоря, у имен собственных на первый план выступает функция номинативная - называть, чтобы отличать однотипные объекты друг от друга, в противоположность именам нарицательным, основная функция которых - называть, чтобы сообщать значение, коннотировать. Кроме того, антропонимы не являются первичными лексическими единицами по своему происхождению, так как они образованы на базе нарицательных слов. Эти характеристики собственного имени и прежде всего его соотнесенность с конкретным объектом определяют в сфере имен собственных транскрибицию в качестве основного переводческого приема. Имя собственное - всегда реалия. В речи оно называет действительно существующий или выдуманный объект мысли, лицо или место, единственные в своем роде и неповторимые. В каждом таком имени обычно содержится информация о локальной и национальной, принадлежности обозначаемого им объекта.
Транскрибированные имена собственные наряду с остальными реалиями являются теми немногими элементами перевода, которые сохраняют определенное, национальное своеобразие в своей словесной звуковой форме. «Испанское слово, например, даже будучи записанным кириллицей, остается испанским словом и не теряет своего национального колорита. Испанские имена Nicolas, Andres или Ana (речь идет не об этимологии этих имен, а об их функционировании в системе современного испанского языка), совсем похожие на Николая, Андрея и Анну, не становятся обрусевшими под пером переводчика, а передаются как Николас, Андрес и Ана» [3, с. 224]. Вроде бы все просто: если переводчик работает с двумя языками, имеющими разную графику, то он транскрибирует имена собственные согласно существующим правилам; если это языки с одинаковой графикой, то имя без изменений переносится из оригинала в перевод. Однако даже и в этом простом деле появляются свои трудности и исключения из правил. Для воспроизведения в русском тексте иностранных имен и названий предпочтение в большинстве случаев отдается так называемой практической транскрипции, учитывающей не только письменную форму исходных слов, но и их произношение, а также исторические соображения. Когда желательно передать не написание, а звучание слова или его части, приходится пользоваться частичной или практической транскрипцией. В целом большинство имен и названий передается в настоящее время с помощью этого метода перевода.
Транскрипция - это графическая запись звучания слова. Ron Weasley - Рон Уизли, Dr Watson - доктор Уотсон, Munchhausen - Мюнхаузен. Но с транскрипцией далеко не всё просто. Ведь «сохранить точно произношение слова при его включении в контекст другого языка невозможно ни при каком способе передачи». Происходит это из-за несовпадения фонем в разных языках. Какие звуки в английском языке произносятся точно так же, как и в русском? Таких звуков нет! Правила транскрипции изменяются со временем, да и сами эти правила пока являются лишь рекомендацией, что приводит к массе разночтений. Практическая транскрипция является средством включения слов одного языка в текст другого с приблизительным сохранением звукового облика этих слов. Так, имя известного персонажа немецкой литературы Munchhausen по общим правилам практической транскрипции передается на русский язык как Мюнхгаузен. Однако К. Чуковский в своем пересказе романа Э. Распэ о приключениях барона, предназначенном для детей, учел труднопроизносимость сочетания -хг- и остановился на более благозвучном варианте - Мюнхаузен. Кроме того, возможны звукосочетания, вызывающие в принимающем языке нежелательные ассоциации с лексикой сниженного регистра, включая вульгаризмы и бранные слова. В этом случае предпочтительнее оказываются варианты, отступающие от фонетического принципа или регулярных правил транскрипции. Очень ответственно следует подходить к текстам на английском языке, в которых содержатся европейские имена собственные неанглийского происхождения. В этом случае при передаче имен не действуют, конечно, правила англо-русской транскрипции, а необходимо учитывать правила практической транскрипции с языка оригинала. Несомненно, что далеко не все в транскрипции может быть формализовано; в частности, когда транскрипция выступает как компонент в обширной системе художественного перевода, нормы транскрипции не могут быть полностью унифицированы и многое остается на долю художественного чутья переводчика и редактора. Неизбежная приблизительность практической транскрипции - следствие несовпадения ряда фонем в различных языках. Транскрипция собственных имен с английского языка нередко представляет значительную трудность. Причиной является то, что историческое развитие английской орфографии привело к ее значительному расхождению с произношением, к обилию непроизносимых или произносимых в различных словах по-разному букв и буквосочетаний. Кроме того, отличительной чертой английской орфографии и, прежде всего, орфографии собственных имен является нередкое усвоение иноязычных буквосочетаний с полным или частичным сохранением особенностей их произношения.
Транслитерация - это формальное побуквенное воссоздание исходной лексической единицы с помощью алфавита переводящего языка; буквенная имитация формы исходного слова [9, с. 63]. Harry Potter - Гарри Поттер, Winnie-the-Pooh - Винни-Пух. Здесь имеет место быть расширенная транслитерация, то есть представление некоторых сочетаний знаков исходного текста особым образом. Транслитерация отличается своей простотой и возможностью введения дополнительных знаков. Транслитерация часто применяется при составлении библиографических указателей и при организации каталогов, например, когда надо собрать в одном месте каталога описание всех произведений отечественного автора на иностранных языках. Необходимость в транслитерации возникла в конце XIX в. при создании прусских научных библиотек, написанных на языках с латинской, кириллической, арабской, индийскими и другими системами письма. Инструкции по транслитерации, составленные для нужд этих библиотек, послужили в XX в. основой стандарта для перевода нелатинских систем письма на латиницу.
Рассмотрим принцип транслитерации. О транслитерации говорят тогда, когда языки пользуются различными графическими системами (например, английский, русский, греческий), но буквы (или графические единицы) этих языков можно поставить в какое-то соответствие друг другу, и согласно этим соответствиям происходит межъязыковая передача имен собственных. Поскольку, например, латиница, греческий алфавит и кириллица имеют общую основу, то большинство букв этих двух алфавитов могут быть поставлены в соответствие друг другу с учетом тех звуков, которые они регулярно обозначают. Желательна также обратимость этого преобразования, чтобы можно было восстановить исходное написание; на практике это соблюдается далеко не всегда. Несмотря на кажущуюся простоту задачи, состоящей в замене одних букв другими, транслитерация зачастую представляет большие трудности. Если передача русских слов латиницей обычно не вызывает затруднений при чтении, то транслитерация очень плохо подходит для передачи иноязычных имен кириллицей. При транслитерации сильно искажается звуковой облик иноязычного имени. Действительно, при использовании указанной выше программы Шекспир превратился в Шакеспеаре, Резерфорд - в Рутхерфорда, Голсуорси - в Галсвортхы, Раффиньяк - в Роуффигнаца, Гуно - в Гоунода, Шатобриан - в Чатеаубрианда, Peно - в Ренаулта, Фуркруа - в Фоурцроы, Сент-Дьёрдьи - в Сцент-Гёргы, Кьянти - в Чианти, Модильяни - в Модиглиани.
Сегодня транслитерация в чистом виде (строгая транслитерация) в русской языковой практике практически не применяется. В английском, французском, немецком, венгерском и других языках многие буквы латинского алфавита либо изменили свое звуковое значение, либо читаются нестандартно в определенных буквосочетаниях и словах. Поэтому транслитерация их русскими буквами, если ее проводить последовательно, будет порождать варианты этих имен, мало похожие при чтении на оригиналы. Недостаток практики прямого переноса состоит также в том, что говорящие на другом языке часто не могут определить по написанию, как произносится иноязычное имя собственное Прямой перенос - это перенос имени в неизменной форме. Перенося имя в неизменной форме, носители принимающего языка нередко навязывают имени произношение, соответствующее правилам чтения на их родном языке.
.2 Особенности перевода смысловых имен в художественном тексте
Творчество в передаче имен собственных начинается в тот момент, когда переводчик сталкивается с так называемыми смысловыми (значащими, значимыми, «говорящими», номинативно-характеристическими) именами и прозвищами. Тогда же возникает и переводческая проблема, связанная с анализом сущности и функции значимых имен в тексте и способом их передачи при переводе. [3, с. 84]
«Существуют две самостоятельные, однако достаточно связанные между собою группы собственных имен: имена, сложившиеся естественным путем, и имена, искусственно созданные, выдуманные. Вторые, в свою очередь, делятся на употребляющиеся в реальной действительности, наряду с естественными, сложившимися именами (придуманные новые личные имена, искусственные фамилии) и на имена книжные (имена и фамилии героев литературных произведений)» [17, с. 30].
В художественной литературе используются все виды имен собственных: обычные «естественные» имена, которые перенесены автором в литературные произведения и книжные имена, изучение которых только начинается в так называемой поэтической ономастике. Книжные имена можно было бы подразделить на две неравнозначные группы, в зависимости от их функциональных особенностей, отражающихся на их внешней и внутренней формах. В первую войдут антропонимы «скроенные» авторами по существующим моделям и порой с трудом отличимые от «всамделишных» фамилий и названий. В этой группе собственные имена сохраняют свою основную функцию, определяющую их языковую сущность и своеобразие: они называют предмет мысли, соотносятся с конкретным персонажем или объектом, локализуя его во времени и пространстве. Вторую группу составят те книжные имена, которые совмещают в себе характеристики собственного и нарицательного имен. Они выполняют в речи функцию, как называющего знака, так и означающего, так как они не только указывают на объект мысли, но и характеризуют его обычно с иронической или сатирической точки зрения. Ядром группы являются прозвища и значимые имена собственные - речевые (окказиональные) антропонимы. Смысловое имя - это своеобразный троп, равнозначный, в известной степени, метафоре и сравнению и используемый в стилистических целях для характеристики персонажа или социальной среды. Смысловые имена придумываются автором, преследующим определенные цели и опирающимся в своем словотворчестве на существующие в ономастике традиции и модели. В дальнейшем анализ значимых имен ведется главным образом на материале книжной антропонимики. Однако основные выводы имеют прямое отношение и к смысловым топонимам, так как различия между изучаемыми личными именами и топонимами заключаются не в переводческом подходе к их воссозданию, а в конкретных моделях, используемых в переводящем языке для их образования. В литературе различных народов - прежде всего в сатирических и юмористических произведениях - давно замечена общая закономерность в употреблении личных имен и названий, которая выражается в стремлении наделить имена собственные характеристическими и оценочными качествами различной силы и степени. В изобразительном отношении собственно фамилии и имена, обладающие лишь номинативной значимостью, оказываются куда менее выразительными, чем прозвища и значимые имена.
Русский язык открывает исключительно богатые возможности для придумывания смысловых фамилий и географических названий благодаря обилию словообразовательных моделей и тематическому разнообразию лексических значений основ собственных имен. Решение переводческой задачи облегчается еще и тем, что в разных языках «основы имен собственных могут обладать рядом общих черт независимо от языка, в котором они употребляются, в соответствии с универсалиями, свойственными человеческому мышлению и восприятию» [17, с. 22]. Эта общность объясняется социально-психологическими причинами, единством законов человеческого мышления, а по отношению к фамилиям - сходными источниками происхождения, которые ведут к прозвищам.
Смысловые имена собственные воссоздаются по различным моделям и образцам:
. Конверсионные смысловые антропонимы. Входящие в эту группу личные имена не имеют никаких ономастических формантов. Это обычные слова, превращенные в имена собственные.
а) Подобной конверсии, приводящей к образованию смысловых антропонимов, подвергаются чаще всего существительные:
простые - Буян, Гимнаст, Грабежи, Удар, Обормот и другие;
сложные - Губошлеп, Молокосос, Дармоед, Живоглот, Ветрогон и другие.
Переводчик заботится не только о функционально-смысловой эквивалентности значимых имен соответствующим именам оригинала, но и о некоторой условной фонетической схожести придуманных имен с ономастикой языка оригинала.
б) Глаголы повелительного наклонения во 2-м лице единственного числа также успешно освоились с ролью смысловых личных имен французских героев: Растолки, Прокопти, Подливай, Доедай, Уминай и мн. др.
в) В качестве значимых имен используются и другие части речи:
краткие прилагательные - Труслив, Космат, Смазлив, Неуклюж;
наречия - Неспеша;
междометия - Фи-фи, Пук.
. Смоделированные смысловые антропонимы. В эту группу входят смысловые личные имена, образованные путем видоизменения слов с помощью различных формантов или каким-либо другим способом, а также имена, составленные на основе словосочетаний и фразеологизмов.
Звуковое восприятие иностранной речи создает в сознании иноязычных слушателей своеобразный фонетический стереотип того или иного иностранного языка. Французская речь представляется многим русским составленной из большого числа носовых гласных и палатализованных согласных и потому мягкой по звучанию, а, например, английская речь с характерными заднеязычными звуками и своеобразным придыханием кажется нам гортанной и нечеткой по артикуляции. Конечно, такие стереотипы весьма условны и основываются на поверхностном представлении о звуковом составе того или иного языка. Их возникновению способствуют акцентуальные оттенки русской речи иностранцев (иностранный акцент, как известно, определяется структурными расхождениями между соответствующей парой языков). В каждом языке существуют определенные традиции в передаче иностранного акцента в речи персонажей художественных произведений. Так, в русской литературе немецкий акцент нередко изображается употреблением «и» вместо «ы», мягкого «ль» вместо твердого «л», то есть показывается замещение немецкими фонемами русских фонем, отсутствующих в немецком языке. Таким образом, переводчик, воссоздавая смысловое имя, руководствуется и упомянутым стереотипным представлением о звуковом облике языка оригинала, и традицией в передаче варваризмов. Итак, смысловые имена собственные переводятся. Но если бы даже это считалось правилом, из него были бы важные и существенные исключения. Ведь и Дон Кихот, и Санчо Панса - тоже значимые антропонимы: Quijote -это, во-первых, «часть рыцарских лат, защищающая бедра», во-вторых, «круп лошади», наконец, «попона»; Panza - «брюхо, пузо». Однако эти имена транскрибированы, а не переведены. Правила вовсе не указывают какого бы то ни было шаблона и бездумного подхода к воссозданию смысловых имен. Опираясь на свои знания, интуицию и опыт, переводчик обязан определить художественную значимость названного «говорящим» именем персонажа, оценить его литературную роль и функцию, жанровые и стилевые особенности произведения, традиции литератур оригинала и перевода, эпоху создания подлинника и т. п., а иногда даже место этого персонажа в истории национальной литературы. Чем выше степень художественной выразительности и типизации персонажа, чем важнее его роль в отечественной литературе, чем больше степень нарицательности имени, тем проблематичнее перевод и целесообразнее транскрипция данного имени. Если смысловое имя собственное необходимо автору лишь для характеристики социальной среды, если им высмеиваются какие-то индивидуальные черты второстепенного героя или назван персо¬наж юмористического или сатирического рассказа, то обычно оно переводится. Когда речь идет об одном из основных персонажей романа, переводчику приходится серьезно раздумывать над дилеммой: переводить или транскрибировать? Причем размышлять придется не только о его имени, но и о судьбах имен других персонажей, оказавшихся в нерасторжимой художественной взаимосвязи с главным героем. Перевод смысловых имен остается творческой задачей не только при воссоздании внутренней формы имени в новой языковой оболочке, но и при выборе способа, приема их передачи в языке перевода.
3. Анализ перевода антропонимов в романе Дж.Р.Р. Толкина «Властелин колец»
.1 Пути изучения творчества Дж.Р.Р. Толкина в России
Творчество Дж.Р.Р. Толкина во второй половине ХХ века вызвало широкий резонанс в русскоязычной культурной и литературной среде. Это проявилось в создании сообществ, объединявших людей общим интересом к текстам писателя, проведении ролевых игр по эпизодам толкиновских произведений, организации фестивалей, конвентов. Однако наиболее ощутимый результат этого резонанса - появление большого количества произведений в жанре фэнтези. Интерес к книгам Дж.Р.Р. Толкина вызвал всплеск многочисленных исследований, благодаря которым можно проследить изменение областей критического анализа текстов писателя, многообразие подходов к изучению его произведений, а также полемику по их поводу. Это способствует и более полному пониманию функционирования самих текстов Толкина среди русскоязычных читателей. Появлению отечественных исследований творчества Толкина предшествовали переводы его текстов на русский язык. С официальной публикацией сокращенного перевода первого тома «Властелина Колец» (1982) и дополнившими ее самиздатовскими переводами второго и третьего томов (середина 80-х гг.) связано начало увлечения произведениями Толкина. В нашей стране появляется множество поклонников его творчества - толкинистов, и как результат, формируется отечественная толкинистика - отрасль знаний о Дж.Р.Р. Толкине и его творчестве [24, с. 237]. Один из исследователей произведений Толкина Д.О. Виноходов отмечает: «В русскоязычном культурном пространстве творчество Толкина получило широкую известность сравнительно поздно - лишь в 70-80-х гг. прошлого века. В первые годы века нынешнего российская толкинистика завершает период первоначального накопления информации». К этому моменту основная часть произведений Толкина («Хоббит», «Властелин Колец», «Сильмариллион», «Неоконченные сказания», «История Средиземья» в тринадцати томах, «Письма», малая проза, теоретические работы и т.д.) становится доступной отечественному читателю, большинство из них переведено на русский язык. Кроме того, переводятся труды зарубежных исследователей, в частности, «Джон Р.Р. Толкин. Биография» Х. Карпентера (2002), «Джон Р.Р. Толкин. Биография» М. Уайта (2002), «Дорога в Средьземелье » Т. Шиппи (2003), «Толкин русскими глазами» М. Хукера (2003).
Статьи, посвященные творчеству писателя, появились еще в 70-е гг. Так, в 1976 г. в журнале «Современная художественная литература за рубежом» была опубликована статья В.С. Муравьева «Толкин и критики. Обзор», знакомящая с тремя зарубежными работами по творчеству писателя. В конце статьи автор констатирует: «Последние книги о Толкине свидетельствуют о том, что он прочно приковал к себе внимание исследователей. Кажется, о нем действительно начинают думать всерьез. Он вполне достоин и внимания советской критики, которым пока, к сожалению, был обойден. Ясно уже сейчас, что «Властелин колец» - замечательный и оригинальный художественный эксперимент, равно противостоящий и авангардизму, и массовой беллетристике, значительное и во многом еще не оцененное достижение английской литературы ХХ века». Таким образом, можно говорить о том, что за достаточно короткий промежуток времени творчество Толкина подверглось рассмотрению с разных точек зрения и в настоящее время продолжает вызывать исследовательский интерес.
.2 Особенности перевода антропонимов в произведении Дж.Р.Р. Толкина «Властелин Колец»
Переводить Толкина на русский язык непросто. Само произведение создавалось необычным способом - посредством изобретенных Толкиным языков. Лингвист, специалист по древнеанглийскому и древнеисландскому языкам, Толкин всю жизнь увлекался изобретением своих собственных языков, и, по его словам, настал момент, когда он почувствовал, что языки эти требуют для себя мира, в котором они могли бы существовать. Вселенная Толкина держится на этих языках и, увы, именно языки в первую очередь и пострадали в русских переводах - значащие имена героев превратились в простую игру звуков, стихи из связного текста на выдуманном языке стали благозвучной бессмыслицей... Один переводчик обошелся с языками лучше, другой - хуже, но никто не был последовательно верен оригиналу.
Имеется десять переводов «Властелина колец» на русский язык. Каждый переводчик использует несколько иной подход к тексту. Каждый перевод представляет собой несколько иную интерпретацию Толкина. Каждый переводчик рассказывает несколько иную историю. Большинство существующих переводов - лишь подобие Толкина, а не реальный Толкин. Все они адаптированы под российский менталитет. Такого многообразия переводов Толкина ни на один другой язык не существует. Каждый из них имеет свои достоинства и недостатки, они очень различаются, и ни один не признаётся современными толкинистами идеальным. Наиболее известными являются переводы В. Муравьева и А. Кистяковского, Н.В. Григорьевой и В. И. Грушецкого, М. В. Каменкович и В. Каррика, а так же перевод А.А. Грузберга. Самым удачным со всех точек зрения считается перевод В. Муравьева и А. Кистяковского. Без преувеличения можно сказать, что этот перевод оказал наибольшее влияние на любителей Толкина в России.
В своей статье «Guide to the names in «The Lord of the Rings», написанной специально для будущих переводчиков своего романа, Толкин описывает создание некоторых имен (в основном хоббитских), их источники и их значение. Имена являются новой, дополнительной гранью образа каждого героя, неся в себе информацию о характере их владельцев, их внешности. Своей работой Толкин пытался объяснить переводчикам как можно и нужно переводить имена, чтобы сохранить те связи и отношения разных народов и существ Средиземья друг с другом, которые он хотел изобразить, используя настоящие английские, немецкие, скандинавские и другие имена и фамилии. В приложении F к роману Толкин пишет, что все имена переведены им с языка оригинала (то есть с Общего Языка Средиземья) на английский, за исключением имен, данных на языке Эльфов и Гномов. Необходимо так же отметить, что перевод сделан с соблюдением архаичных и современных форм, встречающихся в оригинале, чтобы показать особенности восприятия имен хоббитами: «It seemed to me that to present all the names in their original forms would obscure an essential feature of the times as perceived by the hobbits (whose point of view I was mainly to preserve): the contrast between wide-spread language, to them as ordinary and habitual as English to us, and the living remains of far older and more reverend tongues. All names if merely transcribed would seem to modern readers equally removed» [26, с. 476], [13, с. 30]. При чтении рекомендаций следует помнить, что они писались в то время, когда изданы были лишь шведский и голландский переводы «Властелина Колец», и относятся почти к переводу на эти и другие германские языки.
Начнем с имен хоббитов, наиболее важных для повествования: Bilbo и Frodo Bagginses. Их фамилия, по замыслу Толкина, должна была ассоциироваться с мешком или сумкой (английское слово Bag) или с названием дома Bilbo, Bag End, поэтому перевод должен содержать корень со значением "мешок". Но думаю, не стоит русифицировать ее как у В. Муравьева и А. Кистяковского - Торбинсы или как у Н. В. Григорьевой и В. И. Грушецкого - Сумниксы, а лучше применить транслитерацию как у А. А. Грузберга - Бэггинсы. И я уверена, что в русском переводе Bilbo Baggins должен оставаться Бильбо Бэггинсом точно так же, как диккенсовский David Copperfield остается Дэвидом Копперфильдом и не превращается в Давыда Меднопольского.. Фамилия принадлежит другу Фродо - Сэму. Эта фамилия встречается в Англии, хотя и редко. Происхождения ее Толкин не знает, но на английскую она не похожа. При переводе он советует лучше всего обходиться с этой фамилией как с "бессмысленной" и сохранить ее, внеся изменения, необходимые для соответствия стилю языка перевода. Этому последовали практически все авторы и перевели Gamgee как Гэмджи. Кроме В. Муравьева и А. Кистяковского, они перевели ее как Скромби, видимо, решили внести свой вклад в придание ей дополнительного смысла - оставив типичный английский суффикс (и) для сохранения национальных особенностей построения структуры фамилий, наделили ее русским корнем, относящимся к слову «скромный», таким образом, наделяя героя незапланированной автором характеристикой. Took. Имя и фамилия хоббита. Фамилия неизвестного происхождения, соответствует действительному хоббитскому Tūk. Таким образом, ее следует передать по звучанию, в соответствии с правилами языка перевода. Имена Туков надо сохранить в той же форме и в том же написании, в каких они даны в тексте - например: Peregrin, Paladin, Adelard, Bandobras. Опять же В. Муравьев и А. Кистяковский перевели фамилию как Крол. Друзья и близкие называли Перегрина Пиппин (Pippin), но у переводчиков он стал Пином, даже А. А. Грузберг, который в основном все имена собственные транслитерировал, через некоторое время исправил Пиппина на Пина.Brandybucks (сокращенно Merry) - хоббит. Редкая английская фамилия, на которую Толкин нечаянно наткнулся. Ее происхождение в английском языке несущественно, во "Властелине Колец" же она образована от корней, входящих в название Brandywine River и в фамильное имя Oldbuck. Последнее содержит корень "buck" (в значении животного), соответствующий древнеанглийскому "bucc" - "самец оленя (косули, лани)", либо "bucca"- "козел". Если по переводу Н. В. Григорьевой и В. И. Грушецкого понятен намек на определенное животное - фамилия выглядит как Брендискок, то совсем неясно, чем руководствовались В. Муравьев и А. Кистяковский, когда перевели эту фамилию как Брендизайк. А Грузберг воспользовался транскрипцией, и его Мерри стал Брендибаком и, кажется, вполне приемлемо.
В переводах прозвища Арагорна Strider разнообразие, скорее, стилистической окраски. Бродяжник Муравьева и Кистяковского является наиболее нейтральным (здесь используется прием кальки в плане морфем - корень и суффикс переводятся последовательно по смыслу). Тогда как замена нейтрального Strider на насмешливое и даже вульгарное прозвище Колоброд [19] вряд ли приемлемо для короля Гондора, хоть и временно без трона. Еще более неприемлемым кажется громоздкое и детское Бродяга-Шире-Шаг (Рахмановой) (в данном случае наблюдается такой вид трансформации, как добавление - из одного слова исходного языка образовано три слова переводящего языка). Частенько встречающийся Странник подходит хуже, поскольку, во-первых, не соответствует сути прозвища: качество Арагорна, отраженное в нем, - отнюдь не практически бесцельное и неспешное (характерное для странников), но, напротив, быстрое передвижение с целью разведки, а во-вторых, Странник (Grey-wanderer, Серый Странник) - прозвище волшебника Гэндалфа. А вот бродяжничество (В. Муравьев и А. Кистяковский - Бродяжник) - свойство, несомненно, присущее Арагорну, что подчеркнуто в посвященном ему стишке Бильбо:
that is gold does not glitter,all those who wander are lost; old that is strong does not wither, roots are not reached by the frost.the ashes a fire shall be woken,light from the shadows shall spring;shall be blade that was broken,crownless again shall be king. [25]
Gollum - вымышленное существо, один из ключевых персонажей произведений Джона Р.Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин Колец». В переводе имя звучит как Голлум. Это имя могло быть взято из древненорвежского языка, в котором есть слово gull (другая форма - goll), которое означает «золото, сокровище, драгоценность», а в словосочетании fingr-gull также обозначает «кольцо». В романе особенно известно присловье Голлума «Моя Прелесть» (англ. My Precious). Так он называет Кольцо (а в «Хоббите» - и самого себя). Само прозвище «Голлум» он получил за сглатывающий звук «голлум!», который часто повторял. Подчёркивая эту его особенность, в одном из переводов Сэм со злостью говорит ещё до встречи с Голлумом: «Ну я вобью „голлум ему в глотку, попадись он мне!». Видимо, поэтому некоторые переводчики провели связь между глоткой и горлом и перевели прозвище как Горлум.- древнейший энт. Один из нескольких персонажей трилогии, чьё имя имеет описательное значение. Его имя происходит от англ. tree «дерево» и англ. beard «борода». На эльфийском языке его называют Фангорн, этим же именем зовётся лес, где живут энты. Автор рекомендует переводить имя по смыслу. Одни переводчики сделали это путем калькирования - совмещая два корня соединительной гласной, Муравьев и Кистяковский оставляют без внимания вторую часть слова, присоединяет к корню суффикс, придающий имени значение мужского рода, и переводят как Древень. Надо отметить, что в их варианте добавляется также дополнительный смысл, вызванный полисемией корней слов «дерево» и «древний», что ничуть не вредит переводу, а, напротив, делает имя еще более «говорящим». В переводе И. Мансурова этот смысл не виден, вероятно, из-за того, что переводчица взяла за основу корень слова «древесина», придав таким образом имени некую искусственность и отдаляя его от одушевленного персонажа. В переводе Грузберга старый энт заявляет хоббитам: Некоторые зовут меня Фангорном, другие - Древобородым. Древобородый подойдет. Суть здесь в том, что персонаж фактически переводит свое имя Фангорн на понятный хоббитам язык (в оригинале - английский). Так пусть он будет понятен и русскому читателю. В этом случае не зачем ломать голову над аналогиями и имитациями, хотя бы потому, что Фангорн - ошеломляюще причудливое существо даже в картине удивительного мира, созданного Толкином. - конь Гэндальфа. Это переделанное под английский язык слово "Sceadu-faex" ("с сумеречно-серой гривой (и такой же масти)") из языка Рохана (то есть древнеанглийского). На самом деле употребление такого слова в древнеанглийском языке не зафиксировано. Поскольку оно не на всеобщем, Толкин советовал его так и оставить или взять упрощенный вариант роханского имени - Scadufax. Перевести его с сохранением смысла и без потери национальных особенностей можно только на языки германской группы, воспользовавшись родственными корнями. Однако переводчики предпочли прибегнуть к приему компенсации - подстановке имени стилистически подходящей и приемлемой для русскоязычного читателя кличкой коня, и по непонятной причине связали имя со словом «свет», чего автором изначально заложено не было. Варианты получились разные: Светозар [22], Сполох[19], Обгоняющий тень[20], Скадуфакс [21].. "Осовремененный" вариант прозвища злого роханского советника Gríma. На языке Рохана - "wyrm-tunga", "змеиный язык". Автор советует перевести по смыслу. Значение слова worm - не только «червяк», но и «змея», «змей» и даже «дракон» (архаическое или поэтическое значение). Более того, в главе «Король в золотом чертоге» (The King of the Golden Hall) маг Гэндальф, который говорит на более современном языке, постоянно называет Гриму змеёй (англ. snake) (более 10 раз), а речи («язык») этого изменника он сравнивает с жалом змеи. Другой возможный вариант перевода - «сварливый» (от выражения to have a worm in one's tongue - быть сварливым/придирчивым). Переводы прозвища этого персонажа, имеющиеся в русских изданиях книги, возможно, более эмоциональны и более негативны, чем оригинал. Почти все переводчики воспользовались приемом кальки - т.е. составное слово передали таким же составным в русском языке, последовательно переведя корни по смыслу. Разница здесь проходит на уровне стиля - одни выбрали для второй составляющей слова корень «уст», что относит его к архаизированной лексике, употребляемой роханцами, и в частности королем Теоденом, другие остановили свой выбор на нейтральном «слов», что также оправдано нейтральным же корнем оригинала, и получилось: Гнилоуст [22], Червослов [19], Червячий язык [20] и Червеуст [21].
Можно сделать вывод, что при переводе данного произведения нужно внимательно отнестись к советам автора, но не брать их в качестве жесткого правила, от которого нельзя отступать. Необходимо найти компромисс между слепым следованием рекомендациям и нормам русского языка - как грамматическим, так и фонетическим. Проведя анализ переводов нескольких авторов мы выяснили, что при переводе имен собственных в трилогии «Властелин Колец» переводчиками использовались все известные способы их перевода. Однако большей частью они ориентировались на собственные взгляды, нежели на рекомендации Толкина.
Заключение
Из приведенного выше анализа можно видеть, насколько различны мнения переводчиков о самых основах мироздания Толкина. В эссе "О волшебных историях" Толкин писал: "всякий, владеющий языком, может сказать "зеленое солнце"". Но "создать Вторичный Мир, где зеленое солнце было бы на своем месте, где мы обретали бы искреннюю и безусловную Вторичную Веру в него - для этого, видимо, требуется приложить и мысль, и труд, и, кроме того, это требует некоего особенного мастерства, подобного мастерству эльфов"[23, с. 65]. Толкину, без сомнения, удалось создать именно такой - живой, заманчивый и динамичный мир, развивающийся по законам, установленным его творцом. Существование большого числа переводов одного художественного произведения (притом такого объемного!) - явление необычное и интересное. Сделанная в данной работе попытка анализа переводов антропонимов разными переводчиками имеет целью показать, что чисто художественные их отличия, возможно, имеют более глубокую подоплеку. Мы имеем дело с концептуальным видением произведения Толкина не столько даже как произведения литературы, сколько с пониманием его как модели вселенной - нашей, не выдуманной, вселенной. На первый взгляд, проблема собственных имен и названий в романе, многие из которых говорящие, - дело вкуса. Кому-то кажется, что важнее сохранить авторскую фонетическую среду, а потому все имена надо транслитерировать. Другой умиляется характерным смысловым подтекстом и аплодирует ловкости переводчика, представляющего Бэггинса как Сумникса или Торбинса, Брендибака как Брендискока и т.п. Но в действительности все не так просто. Властелин колец, согласно замечанию самого Толкина, - книга преимущественно о хоббитах, но все же далеко не только о них: немалое место занимают в ней и другие народы - эльфы, гномы, люди, орки, энты, а кроме них попадаются и весьма яркие образы животных, главным образом скаковых и вьючных. Историко-географическое пространство романа испещрено следами нескольких мифических языков, и в некоторых случаях (как в хоббитской ономастике) в эту причудливую (в полном соответствии с реальной земной) картину по произволу автора вплетается английский. Последнее Толкин объясняет в одном из приложений, в частности, как раз необходимостью имитировать следы древних языков в новых. В заключение надо отметить, что не все переводчики были последовательны при выборе приемов перевода. В частности в переводе Муравьева - Кистяковского, который на данный момент является самым популярным у читателей, много выдуманного, не заложенного в оригинале - переводчики считали придание смысла буквально каждому названию неотъемлемой стороной понимания текста. В результате оно подчас вытесняло из теста красоту эльфийских имен и названий. В целом, сравнивая различные переводы, наблюдается разнообразное использование приемов перевода, однако выделяется их непоследовательное применение. Конечно, лучше всего читать Толкина в оригинале, однако большинство не в той мере знают английский язык и не могут себе позволить такую роскошь…
Библиографический список
[1] Алексеева И.С. Введение в переводоведение: учебное пособие для студ. филол. и лингв. фак. высш. учеб. заведений/Алексеева И. С. - Изд. центр Академия, 2004.-128 с.
[2] Бирюкова О.А. Антропонимы в художественном тексте как фактор идиостиля // Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации. Теоретические и прикладные аспекты: межвуз. сб. науч. тр. - Вып 6. - Саранск: изд-во Мордов. ун-та, 2008. - С. 45 - 51.
[3] Виноградов В.С. Введение в переводоведение. - Москва: ИОСО РАО, 2001. - 224с.
[4] Гарагуля С.И. Английское личное имя как объект изучения языка истории и культуры. - Белгород: БелГТАСМ, 2002. -7 с., - 146 с.
[5] Горнакова Л.Ю. Роль аллюзивного антропонима в семантике художественного текста // Известия вузов. Серия «Гуманитарные науки». - 2010. - №1. - С. 62-66.
[6] Джиоева А.А. Английский менталитет сквозь призму языка // Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2006. - №1. - С. 51-59.
[7] Ермолович Д.И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. - Москва: Р. Валент, 2005. - 416 с.
[8] Зинин С.И. Введение в поэтическую ономастику. - Москва: 1970.
[9] Казакова Т.А. Практические основы перевода. - Спб: Союз, 2003. - 320с.
[10] Казакова Т.А. Художественный перевод. Теория и практика. - Спб: Инязъиздат, 2006. - 544 с.
[11] Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. - Москва: ЭТС, 2004. - 424 с.
[12] Леонович О.А. В мире английских имен. - Москва: ООО «Издательство АСТ», 2002. - 160 с.
[13] Миньяр-Белоручева А.П. Имена собственные в романе Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин колец»/ Миньяр-Белоручева А. П., Плотникова А. В.// Вестник Южно-Уральского Государственного Университета. Серия: Лингвистика. - 2007. - №15. - С.30-37
[14] Оболенская Ю.Л. Художественный перевод и межкультурная коммуникация. - Москва: Высшая школа, 2006. - 335 с.
[15] Рылов Ю.А. Имена собственные в европейских языках. Романская и русская антропонимика. - Москва: АСТ: Восток - Запад, 2006. - 311 с.
[16] Сальман Р. Личное имя в русском языке. - СПб: Инязъиздат, 2006. - 399 с.
[17] Суперанская Л.В. Общая теория имени собственного. - Москва: 1973. - 30 - 35 с.
[18] Ташицкий В.А. Место ономастики среди других гуманитарных наук / В. А. Ташицкий // Вопросы языкознания. -1961. - №2. - С. 22-26
[19] Толкин Дж.P.P. Властелин Колец / пер. с анг. Н. Григорьевой, В. Грушецкого. - Л.: Северо-Запад, 1991.
[20] Толкин Дж.P.P. Властелин Колец / пер. с анг. А. А. Грузберг, ред. А. Застырец. - Екатеринбург: У-Фактория, 1990.
[21] Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец: В 3 т. / пер. с анг., предисл., коммент. М. Каменкович, В. Каррика, С. Степанова. - СПб.: Терра -Азбука, 1995.
[22] Толкин Дж.Р.Р. Хранители: Летопись первая из эпопеи "Властелин Колец" / пер. с анг. В. Муравьева (Пролог и Книга первая) и A. Кистяковского (Книга вторая и все стихотворения); Предисл. B. Муравьева. - М.: Радуга, 1989.
[23] Толкин Дж.Р.Р. Дерево и лист / пер. с анг. Н.Прохоровой, С.Кошелева. - М.: Прогресс Гнозис, 1991.
[24] Фонякова О. И. Имя собственное в художественном тексте / О. И. Фонякова. - Л., 1990. - 104 с.
[25] Шустова Э.В. Пути изучения творчества Дж. Р. Р. Толкиена в России: филология и культура. - Казань, 2012. - №4(30). - С. 237-240
[26] Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings. - London: Unwin Paperbacks, 1990
[27] Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings: Ballantine Books. - New York, 1995. - P. 476.
Приложение 1
I, THE RING SETS OUT, CHAPTER II, THE SHADOW OF THE PAST
talk did not die down in nine or even ninety-nine days. The second disappearance of Mr. Bilbo Baggins was discussed in Hobbiton, and indeed all over the Shire, for a year and a day, and was remembered much longer than that. It became a fireside-story for young hobbits; and eventually Mad Baggins, who used to vanish with a bang and a flash and reappear with bags of jewels and gold, became a favourite character of legend and lived on long after all the true events were forgotten. But in the meantime, the general opinion in the neighbourhood was that Bilbo, who had always been rather cracked, had at last gone quite mad, and had run off into the Blue. There he had undoubtedly fallen into a pool or a river and come to a tragic, but hardly an untimely, end. The blame was mostly laid on Gandalf.
'If only that dratted wizard will leave young Frodo alone, perhaps he'll settle down and grow some hobbit-sense,' they said. And to all appearance the wizard did leave Frodo alone, and he did settle down, but the growth of hobbit-sense was not very noticeable. Indeed, he at once began to carry on Bilbo's reputation for oddity. He refused to go into mourning; and the next year he gave a party in honour of Bilbo's hundred-and-twelfth birthday, which he called Hundred-weight Feast. But that was short of the mark, for twenty guests were invited and there were several meals at which it snowed food and rained drink, as hobbits say.people were rather shocked; but Frodo kept up the custom of giving Bilbo's Birthday Party year after year until they got used to it. He said that he did not think Bilbo was dead. When they asked: 'Where is he then?' he shrugged his shoulders. He lived alone, as Bilbo had done; but he had a good many friends, especially among the younger hobbits (mostly descendants of the Old Took) who had as children been fond of Bilbo and often in and out of Bag End. Folco Boffin and Fredegar Bolger were two of these; but his closest friends were Peregrin Took (usually called Pippin), and Merry Brandybuck (his real name was Meriadoc, but that was seldom remembered). Frodo went tramping all over the Shire with them; but more often he wandered by himself, and to the amazement of sensible folk he was sometimes seen far from home walking in the hills and woods under the starlight. Merry and Pippin suspected that he visited the Elves at times, as Bilbo had done.
II, THE RING GOES SOUTH, CHAPTER III, THE RING GOES SOUTH
a while the hobbits continued to talk and think of the past journey and of the perils that lay ahead; but such was the virtue of the land of Rivendell that soon all fear and anxiety was lifted from their minds. The future, good or ill, was not forgotten, but ceased to have any power over the present. Health and hope grew strong in them, and they were content with each good day as it came, taking pleasure in every meal, and in every word and song.the days slipped away, as each morning dawned bright and fair, and each evening followed cool and clear. But autumn was waning fast; slowly the golden light faded to pale silver, and the lingering leaves fell from the naked trees. A wind began to blow chill from the Misty Mountains to the east. The Hunter's Moon waxed round in the night sky, and put to flight all the lesser stars. But low in the South one star shone red. Every night, as the Moon waned again, it shone brighter and brighter. Frodo could see it from his window, deep in the heavens burning like a watchful eye that glared above the trees on the brink of the valley. The hobbits had been nearly two months in the House of Elrond, and November had gone by with the last shreds of autumn, and December was passing, when the scouts began to return.
...Radagast was not there; and they had returned over the high pass that was called the Dimrill Stair. The sons of Elrond, Elladan and Elrohir, were the last to return; they had made a great journey, passing down the Silverlode into a strange country, but of their errand they would not speak to any save to Elrond.no region had the messengers discovered any signs or tidings of the Riders or other servants of the Enemy. Even from the Eagles of the Misty Mountains they had learned no fresh news. Nothing had been seen or heard of Gollum; but the wild wolves were still gathering, and were hunting again far up the Great River. Three of the black horses had been found at once drowned in the flooded Ford. On the rocks of the rapids below it searchers discovered the bodies of five more, and also a long black cloak, slashed and tattered. Of the Black Riders no other trace was to be seen, and nowhere was their presence to be felt. It seemed that they had vanished from the North.
'Eight out of the Nine are accounted for at least,' said Gandalf. 'It is rash to be too sure, yet I think that we may hope now that the Ringwraiths were scattered, and have been obliged to return as best they could to their Master in Mordor, empty and shapeless.
'If that is so, it will be some time before they can begin the hunt again. Of course the Enemy has other servants, but they will have to journey all the way to the borders of Rivendell before they can pick up our trail. And if we are careful that will be hard to find. But we must delay no longer.'summoned the hobbits to him. He looked gravely at Frodo. 'The time has come,' he said. 'If the Ring is to set out, it must go soon. But those who go with it must not count on their errand being aided by war or force. They must pass into the domain of the Enemy far from aid. Do you still hold to your word, Frodo, that you will be the Ring-bearer?'
'I do,' said Frodo. 'I will go with Sam.'
'Then I cannot help you much, not even with counsel,' said Elrond. 'I can foresee very little of your road; and how your task is to be achieved I do not know. The Shadow has crept now to the feet of the Mountains, and draws nigh even to the borders of Greyflood; and under the Shadow all is dark to me. You will meet many foes, some open, and some disguised; and you may find friends upon your way when you least look for it. I will send out messages, such as I can contrive, to those whom I know in the wide world; but so perilous are the lands now become that some may well miscarry, or come no quicker than you yourself.
'And I will choose you companions to go with you, as far as they will or fortune allows. The number must be few, since your hope is in speed and secrecy. Had I a host of Elves in armour of the Elder Days, it would avail little, save to arouse the power of Mordor.
'The Company of the Ring shall be Nine; and the Nine Walkers shall be set against the Nine Riders that are evil. With you and your faithful servant, Gandalf will go; for this shall be his great task, and maybe the end of his labours.
'Strider!' said Frodo.
'Yes,' he said with a smile. 'I ask leave once again to be your companion, Frodo.'
'I would have begged you to come,' said Frodo, 'only I thought you were going to Minas Tirith with Boromir.'
'I am,' said Aragorn. 'And the Sword-that-was-Broken shall be reforged ere I set out to war. But your road and our road lie together for many hundreds of miles. Therefore Boromir will also be in the Company. He is a valiant man.'
'There remain two more to be found,' said Elrond. 'These I will consider. Of my household I may find some that it seems good to me to send.'
'But that will leave no place for us!' cried Pippin in dismay. 'We don't want to be left behind. We want to go with Frodo.'
'That is because you do not understand and cannot imagine what lies ahead,' said Elrond.
'Neither does Frodo,' said Gandalf, unexpectedly supporting Pippin. 'Nor do any of us see clearly. It is true that if these hobbits understood the danger, they would not dare to go. But they would still wish to go, or wish that they dared, and be shamed and unhappy. I think, Elrond, that in this matter it would be well to trust rather to their friendship than to great wisdom. Even if you chose for us an elf-lord, such as Glorfindel, he could not storm the Dark Tower, nor open the road to the Fire by the power that is in him.'
'You speak gravely,' said Elrond, 'but I am in doubt. The Shire, I forebode, is not free now from peril; and these two I had thought to send back there as messengers, to do what they could, according to the fashion of their country, to warn the people of their danger. In any case, I judge that the younger of these two, Peregrin Took, should remain. My heart is against his going.'
'Then, Master Elrond, you will have to lock me in prison, or send me home tied in a sack,' said Pippin. 'For otherwise I shall follow the Company.'
'Let it be so then. You shall go,' said Elrond, and he sighed. 'Now the tale of Nine is filled. In seven days the Company must depart.'
Приложение 2
Книга 1. Глава 2. Тень прошлого
Ни за девять, ни за девяносто девять дней разговоры не умолкли. Второе исчезновение Бильбо Бэггинса обсуждали не только в Хоббитании, но везде и повсюду; обсуждали год с лишним, а вспоминали и того дольше. Юным хоббитам рассказывали эту историю по вечерам у камина, и постепенно Сумасшедший Бэггинс, исчезавший с треском и блеском, а появлявшийся с грудой сокровищ, стал любимым сказочным хоббитом и остался в сказках, когда всякая память о подлинных событиях померкла. Но поначалу в округе говорили, что Бильбо и раньше был не в себе, а теперь и вовсе свихнулся, дело его пропащее. Наверняка свалился в какой-нибудь пруд или в реку - тут ему и был печальный, но заслуженный конец. А виноват во всем конечно Гэндальф!
«Оставил бы этот дурацкий маг хоть Фродо в покое - из него, глядишь, и вышел бы толковый хоббит», - говорил кто поумнее, качая головой. И, судя по всему, маг таки оставил Фродо в покое, но хоббитской толковости в нем не прибывало. Фродо был тоже какой-то странный, вроде Бильбо. Траура он соблюдать не стал и на следующий год устроил праздник по случаю стодвенадцатилетия Бильбо: полновесная, говорил он, дата. Но что это был за праздник, всего двадцать приглашенных? Правда, ели до отвала и пили до упаду, как говорится у хоббитов.
Словом, кое-кто очень удивлялся, но Фродо взял обычай праздновать день рождения Бильбо, соблюдал его год за годом, и все привыкли. Он сказал, что Бильбо, по его разумению, жив-здоров. А когда его спрашивали, где же он, Фродо пожимал плечами.
Жил он особняком, как и Бильбо, только друзей у него было много, особенно среди молодежи (в основном потомки старого Тука), которые с детства любили Бильбо и часто посещали его дом. Но самыми близкими для него были Перегрин Тук (для друзей просто Пиппин) и Мерри Брендибак (полное имя его было Мериадок, но об этом очень редко вспоминали). Фродо гулял с ними по горам и долам, но чаще бродил один, и простой народ дивился, чего ему не спится по ночам. Мерри и Пиппин подозревали, что временами он посещал эльфов,по примеру дяди Бильбо.
Книга 2. Глава 3. Кольцо отправляется на Юг
Некоторое время хоббиты продолжали болтать о прошлом путешествии и опасностях, которые поджидали их впереди; но таково было достоинство земли Ривендел, что скоро все страхи покинули их мысли. Будущее, хорошее или плохое, не было забыто, но прекратило иметь какую-либо власть над настоящим. Хоббиты радовались каждому новому дню, каждой трапезе и каждой песне. Так дни ускользали, каждое утро было ярким и прекрасным, каждый вечер - прохладным и ясным. Но осень шла на убыль быстро; золотой свет медленно померк до бледного серебра, а последние листья опадали с голых деревьев. Ветер начал уносить холод с Мглистых Гор на восток. Луна пребывала в ночном небе и обращала в бегство звезды. Но низко на Юге краснела одна звезда. С каждой ночью, когда Луна снова убывала, она сияла все ярче и ярче. Фродо видел ее из своего окна, в глубине небес, она горела как зоркий глаз, который сквозь деревья смотрит на долину. Почти два месяца прожили хоббиты в Доме Элронда, и к началу декабря, когда кончилась осень, группы следопытов стали возвращаться.
… Радагаста там не было; и они вернулись на высокий перевал. Сыновья Элронда, Элладан и Элрохир, вернулись последними; они пережили большое путешествие, но рассказали о нем только лишь отцу. Следопыты нигде не обнаружили Всадников - даже ни разу не слышали о них. Не видели Всадников и Великие Орлы, могучие союзники Радагаста. Голум тоже бесследно исчез, а на севере рыскали стаи волков. Три утонувших черных коня были найдены в Великой реке, у Переправы, и еще пять трупов - чуть ниже, на перекатах; там же, прижатые течением к утесу, мокли в воде изодранные плащи. - По крайней мере с восемерыми из девятерых река посчиталась, - рассуждал Гэндальф. - Можно надеяться, что Призрачные прислужники на какое-то время потеряли силу и вернулись в Мордор бесформенными призраками, но полной уверенности у меня нет. Если же это действительно так, то они не помешают нашему походу, ибо не скоро появятся опять. У Врага, разумеется, много прислужников, но им, чтоб узнать, куда мы отправились, придется тайно пробираться к Ривенделлу и тут разыскивать наши следы; а мы постараемся не оставлять следов. Однако медлить больше нельзя, надо выступать, не откладывая, сейчас же.
Элронд призвал хоббитов к себе.
Время настало, - объявил им он. - Хранителю Кольца пора выступать. Но теперь ему необходимо помнить, что помощи он в дороге не получит: мы будем слишком далеко от него. - Элронд внимательно посмотрел на Фродо и серьезно спросил: - Ты не передумал? Ибо принуждать тебя мы не вправе.
Нет, - сказал Фродо. - Я пойду. С Сэмом.
Даже совета я не смогу тебе дать, - немного помолчав, проговорил Элронд. - Завеса Тьмы с каждым днем расширяется, она доползла почти до Грейфлуда, а затемненные земли скрыты от меня, я не в силах предугадать твой будущий путь, и не знаю, как ты доберешься до Мордора. Множество тайных и открытых врагов будут встречаться тебе на пути, но помни - даже во владениях Саурона Хранитель Кольца может встретить друзей. Мы разошлем о тебе сообщения всем союзникам Совета Мудрых, но я не уверен, что мои гонцы проберутся через страны, охваченные войнами. Мы найдем тебе нескольких надежных спутников, но их должно быть очень немного, ибо успех твоего похода зависит только от быстроты и скрытности. Всего вас будет девять Хранителей - ровно столько же, сколько Призраков-назгулов. Кроме твоего преданного Сэма, тебя отправится сопровождать Гэндальф, и, быть может, в этом труднейшем походе завершатся его великие труды. Остальных спутников тебе предоставят Свободные Народы Свободного Мира - эльфы, гномы и люди. От эльфов вызвался идти Леголас, от гномов - Гимли, а от людей - Арагорн.
Бродяжник? - радостно воскликнул Фродо.
Он самый, - с улыбкой откликнулся Арагорн. - Ты ведь не откажешься от моего общества?
Я думал, - взволнованно сказал ему Фродо, - что ты уходишь помогать гондорцам, и не смел попросить тебя отправиться с нами.
Ухожу, - спокойно подтвердил Арагорн. - Но пока мы не достигнем южных земель, нас ждет одна и та же дорога - много сотен лиг мы одолеем вместе. Боромир тоже отправится с нами - он опытный путешественник и храбрый воин.
Нужны еще двое, - заметил Элронд. - В Ривенделле найдется немало охотников…
А мы? - горестно воскликнул Пиппин. - Значит, получается, что нас не возьмут? Мы тоже хотим сопровождать Фродо!
Вы не понимаете, - отозвался Элронд, - просто не можете себе представить, какие воистину гибельные опасности ждут Фродо на пути в Мордор.
Да и Фродо знает не больше, чем они, - неожиданно поддержал хоббитов Гэндальф. - И никто из нас этого, как следует, не знает. Ясно, что если б наши дружные хоббиты понимали, какие им предстоят испытания, они не решились бы отправиться в путь. Но горько проклинали бы свою нерешительность, ибо они преданные друзья Фродо. А в этом походе их верная преданность окажется важнее могущества и мудрости. Надеюсь, ты знаешь не хуже меня, что даже великий витязь Глорфиндел не сможет одолеть в единоборстве Врага или силой пробиться к Темной Башне.
Ты прав, - неохотно согласился Элронд. - Но Ширу тоже угрожает опасность, и вот я хотел, чтобы наши хоббиты предупредили об этом своих земляков. И уж, во всяком случае, Перегрин Тук слишком юн для такого путешествия. Я не могу отпустить его в Мордор.
Тогда прикажи взять меня под стражу, иначе я все равно убегу, - сказал Пиппин.
Элронд посмотрел на него и вздохнул.
Что ж, придется отпустить и тебя, - с грустной улыбкой проговорил он. - Значит, Отряд Хранителей набран. Через семь дней вы отправитесь в путь.