Внешняя политика Англии во второй половине XVI в.

Внешняя политика Англии во второй половине XVI в.

Оглавление

Введение

. Внутреннее положение Англии во второй половине XVI в.

.1 Католическая реакция Марии Тюдор

.2 Расцвет абсолютизма

.3 Начало конфликтов парламента с короной

. Внешняя политика Англии

.1 Борьба с Испанией

.2 Английская колонизация Ирландии

.3 Взаимоотношения Англии с Шотландией

. Английская дипломатия и торговля во второй половине XVI в

.1 Англо-русские отношения

.2 Англо-сефевидские отношения

.3 Сношения с Османской империей

Заключение

Список использованных источников

Введение

XVI столетие стало для Англии во всех отношениях переломным. После бесконечных феодальных войн и смут предшествующего века в стране установился мир. Это было связано с воцарением новой династии Тюдоров. Укрепление порядка в царствование ее родоначальника - Генриха VII, способствовало началу экономического подъема страны. Успехи английского сельского хозяйства (овцеводство) и промышленности (сукноделия, в основном) стимулировали торговую экспансию англичан в Европе, Азии, Африке, а позднее и в Новом свете, что вызвало значительный приток капиталов в страну и оживление городов. Но первые ростки капитализма несли с собой и социальные конфликты между новыми земельными собственниками и городскими буржуа, с одной стороны, и обезземеливающимся крестьянством, пауперами, городской беднотой - с другой. Третьи возникали и в высших слоях общества. Фактически деформация традиционной феодальной структуры ставила монархию перед выбором: поддержать элементы нового или не допустить их роста. Тюдоры избрали путь протекционизма - покровительства национальной промышленности и торговле, пытаясь в то же время всеми силами поддержать дворянство.

Внутреннее положение страны определяло внешнюю политику и интересы страны, которые стояли на первом месте. Это отразилось на войне с Испанией, на колонизации, которая происходила на территории Ирландии и присоединении Шотландии.

Английская дипломатия происходила из интересов правящего лица и высшего слоя населения, вследствие действий которых, зарождаются отношения с Россией, Турцией и сношения с Сефевидским государством.

Целью данной работы является исследование в широком историческом и проблемном контексте внешней политики Англии во второй половине XVI в., когда во главе государства стояли короли из династии Тюдоров. Тюдоровская эпоха была временем решительных изменений в системе английской государственности. При Тюдорах Англия постепенно превращается в современное национальное государство, централизованное, суверенное, основывающееся на единой системе общего права, подчинившее себе церковь и избавившееся тем самым от традиционного для феодализма дуализма власти. В Англии процесс укрепления монархии имел специфическую окраску. Наделенные сильными, властными характерами, Тюдоры были автократами и приверженцами идеи божественного происхождения королевской власти.

Задачами дипломной работы являются рассмотрение внешней политики, направленной на колонизацию стран, на рассмотрение характера английской дипломатии, и какой оттенок имели эти действия для страны.

Одним из важнейших событий XVI столетия была Реформация [37, c.24] - грандиозный переворот в сознании людей, пересмотр основных положений христианского вероучения и богослужения. Реформация расколола Европу, противопоставив друг другу блоки протестантских и католических стран, и Англия, где при Генрихе VIII возобладал протестантизм, неуклонно втягивалась в конфликт с могущественными католическими державами. Отныне патриотическая идея, приверженцами которой являлись Тюдоры, была неразрывно связана с борьбой против универсализма католической церкви за право исповедовать национальную религию. Отстаивать это право приходилось в жестокой борьбе, составлявшей существо внешнеполитических усилий Англии во второй половине XVI века [].

Историографический анализ рассматриваемой проблемы был сделан на основе изучения работ дореволюционных, советских, российских исследователей. Данная тема недостаточно изучена в историографии, особенно проблема внешней политики Англии. История Англии активно изучалась историками в советский период: такими исследователями являются В. Штокмар [], Ю.М. Сапрыкин [], Т.С. Осипова [], В.Ф. Семенов [], О.В. Дмитриева [1]. В своих трудах, В. Штокмар рассматривает общий процесс развития Англии в эпоху абсолютизма при Тюдорах. Она раскрывает, какие черты характерны для эпохи Тюдоров и какие преобразования происходили при них. В своей статье, посвященной объединению Англии и Шотландии, Штокмар В. показывает, что это был запланированный процесс, который являлся объединением равноправных партнеров. Все эти действия были подготовлены руководителями английского государства и результатом тюдоровской политики. Ю.М. Сапрыкин [6] посвящает свое исследование истории Ирландии в период c XII-XVII вв. в аспекте ее многовековой борьбы с Англией. Интересуемым периодом для нас является отношения этих государств при династии Тюдоров во второй половине XVI в. Дается характер феодальных отношений Ирландии, раскрывается аграрная политика, колонизация Ольстера, обострение социальных противоречий в Ирландии и завершение ее завоевания Англией в середине XVII в. В.Ф. Семенов занимался исследованием истории Англии в средние века, в его работах также можно почерпнуть информацию об истории Англии, в особенности о второй половине XVI века. Т.С. Осипова исследует историю Ирландии в контексте ее присоединения Англией. В работе рассматриваются процесс присоединения Ирландии к Англии, последствия этой политики, проводившейся при Тюдорах, на дальнейшее политическое развитие Англии.

О.В. Дмитриева дает в своей монографии оценку правления Елизаветы, рассказывает о правительнице, в честь которой была названа целая эпоха, о незаурядности Елизаветы, о ее преобразованиях, о внутренней политике, о ее религиозной деятельности и протестантстве, которого она придерживалась сама.

С.Д. Сказкин предоставляет нам свою хрестоматию по истории средних веков, где имеются источники, в которых содержится сообщение о гибели Армады, также оценка Елизаветы испанской политики. Дается информация о переписке Ивана Грозного с королевой Елизаветой.

В историко-политическом этюде Н.А. Нотовича мы находим историю отношений между Англией и Россией, которая находится на важном месте. Описывается появление англичан, установление союз между странами, а также позиции Елизаветы в политике и торговле по отношению к России. Этой же проблемой занимались такие исследователи как Любименко И.И., Платонов С.Ф., Накашидзе Н.Т., от зарождения отношений, привилегий, дарованных англичанам, также хищнический характер торговли и постепенный упадок торговли тюдоровских представителей.

Гасан-Заде Диляра Габилькызы изучала отношения сефевидов и Англии в контексте дипломатии, где Англия искала рынки сбыта своих товаров и получения иностранных товаров. А сефевиды видели европейские державы в лице главных союзников в борьбе против Турции.

Цыпурина Г.И. исследует английскую дипломатию в Османской империи, образование Левантийской компании, какие именно товары шли на импорт и экспорт, а также дипломатические уловки Англии для укрепления своих позиций в Турции. Особенно интересно положение османов в центре европейских политических интриг.

Для всестороннего анализа предмета исследования были использованы общеисторические методы исследования, такие как принцип историзма, объективности, сравнительно исторический метод, методы анализа и синтеза, позволившие достаточно четко выделить и максимально объективно рассмотреть общие черты политики Англии в исследуемый период.

. Внутреннее положение Англии во второй половине XVI в.

В период разложения феодальных отношений и возникновения элементов капитализма в Англии, так же, как и в других странах, создаётся феодально-абсолютистская монархия. С 1485 по 1603 г. Англией правили короли из династии Тюдоров; они значительно укрепили свою власть, сделав её по существу неограниченной. Первый король этой династии - Генрих VII (1485-1509) успешно боролся с крупными феодалами, противниками усиления королевской власти в стране. Созданная им для наблюдения за исполнением статутов о роспуске вооружённых дружин знати так называемая Звёздная палата превратилась в грозный суд короля по делам политической измены, каравший противников королевского абсолютизма. В первой половине XVI в. была усилена власть английского короля над слабо связанными с Лондоном окраинами - Уэльсом, Корнуоллом и северными графствами, для управления которыми были созданы специальные учреждения.

Тюдоры смогли использовать в качестве орудия усиления своей власти также парламент. Нижняя палата парламента, состоявшая главным образом из мелких и средних дворян и верхушки буржуазии городов, при Тюдорах беспрекословно утверждались законы, внесённые королём; верхняя же палата состояла в своём большинстве из представителей аристократии, получившей от Тюдоров большие земельные пожалования и потому покорной им. Однако, несмотря на усиление королевской власти при Тюдорах, бюрократический аппарат на местах был слабым, и местное самоуправление, как и при сословной монархии, продолжало играть крупную роль - через него в графствах и приходах приводились в исполнение все королевские указы. Важные должности в графствах и городах занимали главным образом представители джентри и привилегированной верхушки городской буржуазии.

Эти черты отличали английский абсолютизм от абсолютной монархии в других странах. Они объясняются тем, что в Англии силы крупных феодалов - главных противников абсолютной власти короля - были в результате войны Алой и Белой розы и репрессий Тюдоров основательно подорваны, а в парламенте и органах местного самоуправления вследствие процесса обуржуазивания широких слоев среднего и мелкого дворянства не было такого антагонизма между дворянством и буржуазией, какой имелся в других странах Европы, где восторжествовал абсолютизм.

Классовой опорой абсолютизма в Англии были феодалы, старое дворянство. В условиях разложения феодальных отношений этот класс, теряя свои экономические позиции, с помощью сильной монархии стремился удержать крестьянство под гнётом феодальной эксплуатации, сохранить своё господство, сломить силы мятежной знати, препятствующие укреплению власти класса феодалов в целом, а также использовать в своих интересах богатство растущей буржуазии и примыкавшего к ней нового дворянства. Именно этими задачами определялась как внутренняя, так и внешняя политика Тюдоров.

Англия при Эдуарде VI. При сыне Генриха VIII, малолетнем Эдуарде VI (1547-1553), происходит дальнейшее усиление позиций новой знати и нового дворянства, нажившихся на секуляризации и стремившихся по возможности продолжить ограбление церкви. Для этой цели, а также и для морального оправдания роспуска монастырей и присвоения монастырских имуществ, стоявшие у власти при Эдуарде VI представители новой знати прилагают все усилия к углублению реформации, к тому, чтобы выработать идеологические основы произведенного в церковных делах переворота. Все это приводит к усилению деятельности ревностных протестантов-реформаторов, группировавшихся вокруг дяди короля, герцога Сомерсета -протектора королевства.

Эдуард VI царствовал очень недолго, всего 6 лет; но это короткое время будет навсегда памятно англичанам: в эти годы герцог Сомерсет от имени короля произвел новые важные реформы в церкви.

Герцог Сомерсет очень одобрял учение протестантов; он охотно выслушивал то, что ему говорили протестанты; и вот герцог решил вместо католической веры и католического богослужения, ввести в Англии протестантскую веру и протестантское богослужение. В этом важном деле герцогу помогал никто иной, как сам архиепископ Кентерберийский, Кранмер, который был также протестантом.

Сперва собором духовенства, а потом Парламентом отменены были 6 статей Генриха VIII, и введена была протестантская вера и новый протестантский символ веры, и установлена новая - протестантская церковь в Англии. Эта протестантская церковь названа была англиканской. Англиканская протестантская церковь отвергла не все учение католической, и протестантское учение приняла не целиком. Она кое-что сохранила из католического учения, кое-что приняла из протестантского.

Король, как глава церкви, предписывал всем своим подданным принят новую веру и посещать богослужение. Всех католиков стали теперь считать еретиками, и стали их преследовать, как прежде преследовали лоллардов. В Англии еще слишком мало было протестантов; большинство населения было и осталось католическим, а потому народ был страшно недоволен и церковными новшествами, и гонениями. Постоянно вспыхивали мятежи, которые усмирялись с непомерною жестокостью; главных виновников казнили, а их имущество отбирали в казну, так что их семьи оставались нищими. Многих на всю жизнь запирали в темницу. Во всех государствах Европы шла ожесточенная борьба между католиками и протестантами. Одни государи стояли на стороне католиков и преследовали протестантов в своих государствах, другие, напротив, стояли за протестантов и преследовали католиков. Религиозные войны раздирали Европу [7, с.92]. Сторонники углубления реформации, и в первую очередь Кранмер, добились принятия в 1549 г. нового протестантского молитвенника, отличавшегося крайней неопределенностью своих положений, что делало возможным использование его различными религиозными партиями. В это же время шла энергичная конфискация имуществ различных религиозных организаций и церковных братств и той части имущества, ремесленных и торговых гильдий, которая была назначена на церковные нужды. Расхищались дорогая церковная утварь, убранство и облачения. Хищническая политика правителей королевства в малолетство Эдуарда VI сочеталась с совершенно беззастенчивой спекуляцией, связанной с обменом и перепродажей бывших монастырских поместий.

Реформация, проводимая по настоянию самого правительства сверху и не затронувшая основ католицизма, в глазах народа означала расхищение церковных богатств, земельные спекуляции, усиление огораживаний и сгона крестьян новыми владельцами. Естественно, что никакого сочувствия в народных массах происходившей церковной реформации не было и не могло быть. Это положение характерно именно для Англии, так как, например, в Германии реформация приняла широчайший размах. Бюргерская и народная реформация стали там движением протеста против феодального строя. Недовольство народных масс Англии правительственной реформацией все нарастало и вылилось в грозные волнения, достигшие наивысшего подъема в 1549 г.

Восстание охватило такие высокоразвитые в промышленном отношении районы, как Норфолк и Суффолк. Правитель королевства герцог Сомерсет - типичный представитель новой знати, нажившейся на секуляризации, ограблении церквей и огораживаниях, стремясь сгладить остроту социальных противоречий и ликвидировать сильнейшее недовольство крестьян, учредил комиссию по расследованию произведенных огораживаний и пытался ограничить огораживателей. Все это кончилось для него плохо: совет принудил герцога передать бразды правления графу Уорику. Возмущенные слабой политикой Сомерсета и его поблажками восставшим в 1549 г. новая знать и джентри добились обвинения Сомерсета в государственной измене, и он был казнен.

.1 Католическая реакция Марии Тюдор

Католическая реакция. После смерти Эдуарда VI в 1553 г. новая знать, опасавшаяся восшествия на престол католички Марии Тюдор, старшей дочери Генриха VIII, пыталась произвести государственный переворот. Герцог Нортумберлендский, возглавивший крайнюю протестантскую партию, женил своего сына на правнучке Генриха VII, 16-летней леди Джен Грей (1537-1554), и провозгласил ее королевой. Но Марию Тюдор в решительный момент поддержали большинство дворян и лондонские горожане. Она взяла верх и взошла на престол. Джен Грей и герцог Нортумберлендский были казнены (1554).

При Марии Тюдор (1553-1558) началась феодально-католическая реакция. Ее правление ознаменовано значительными изменениями как во внешней, так и во внутренней политике страны. Был взят курс на сближение с Габсбургами, завершившийся созданием англо-испанского союза [39, c.7], скрепленного браком Марии Тюдор и Филиппа Испанского. Во внутренней политике, и прежде всего религиозной, рассматриваемый период - это время католической реакции в Англии, период контрреформации [8, с.69]. При дворе возобладала та часть феодальной знати, которая почему-то была недовольна реформацией, т.е. оказалась обойденной во время дележа церковных имуществ или пострадала при первых Тюдорах. В основном - это северная феодальная аристократия, напуганная растущей мощью абсолютизма. Но расчеты на то, что при Марии Тюдор произойдет полный возврат к старым доабсолютистским порядкам, не оправдались.

Правительство Марии Тюдор сразу восстановило католицизм и примирилось с папой римским. Начались жестокие преследования протестантских богословов и церковников: их отправляли на костер. В эти годы было сожжено около 300 протестантов, среди них архиепископ Кранмер, Латимер и многие другие, что дало основание протестантским историкам называть Марию Тюдор «Кровавой», хотя Елизавета Тюдор, по словам Маркса, заслуживала бы в таком случае названия «ультракровавой», ибо при ней и протестантов, и католиков казнили в гораздо большем числе.

Полуиспанка по происхождению, испанка по воспитанию фанатичная католичка [8, с.71]; едва она сделалась королевой, как немедленно приказала всем своим подданным снова принять католическую веру, посещать католическое богослужение и исполнять все обряды католической церкви; новый молитвенник перестал употребляться. Архиепископ Кентерберийский засажен был в темницу. Мария не только хотела уничтожить протестантскую веру в Англии, она еще задумала вновь подчинить английскую церковь папе, снова открыть закрытые монастыри и вернуть им их имущества. Деятельность Марии по реставрации католицизма сразу же оказалась в центре внимания ее двоюродного брата Карла V Габсбурга, германского императора, уже в это время планировавшего союз Англии с Испанией [8, с.71]. Она искала себе помощи не в Англии, в следствие чего, она задумала выйти замуж за короля Испанского Филиппа II. Филипп II был самым могущественным государем в Европе; ему принадлежала Испания, лучшая часть Италии и богатые Нидерланды; ему же принадлежали богатые владения в Америке, так что в его государстве «никогда не заходило солнце», - когда в Европе день, в Америке ночь. Испанский правитель, наследовавший Карлу V в 1555 году, был действительно созданием своего времени. Его любимое правило, служащее ключом к его политике, было, «что лучше совсем не царствовать, чем царствовать над еретиками». Он употреблял всю свою энергию на приведение этого принципа в жизнь. Например, голландцы приняли протестантское учение, после чего, Филипп пошел на них жестокой войной, которая длилась тридцать лет, и которую он не прекращал до своей смерти, потому что решился искоренить новую веру. Он стремился к владычеству над Европой, так как желал восстановить авторитет церкви. Вся его политика, все его переговоры, все его войны стремились к этой одной цели [9, с.394]. В Англии страшно не хотели этого брака. Мария добилась согласия Парламента и вышла за Филиппа.

октября 1553 г. начал работу первый при Марии Тюдор парламент. Всего в палате общин насчитывалось 372 человека, из них 40 - члены предыдущего парламента и треть палаты составили приверженцы англиканской церкви. Это должно было создать в парламенте благоприятную атмосферу для принятия законов, касающихся восстановления католицизма в стране. Позже парламент больше внимания уделил акту «Об отмене статутов, принятых во времена правления Эдуарда VI». Трижды этот законопроект читался в палате общин, трижды представителю Тайного совета пришлось приводить аргументы в его защиту. Так как законопроект не затрагивал вопроса о секуляризованных землях и не задевал интересы их владельцев, то он был принят. Он отменил 9 статутов, касающихся религии: запрещались браки священнослужителей, отменялась протестантская форма богослужения как единственная и обязательная для всего королевства, причащение под обоими видами, обе книги общих молитв, отменялось запрещение икон и постов. Благодаря этому акту парламента в Англии была восстановлена обрядовая сторона католичества и отныне, как говорилось в законе, «все церковные службы и обряды должны были совершаться в такой форме, как это делалось в английской церкви до принятия указанных актов», т.е. до англиканской Реформации [8, с.74].

Итак, на первом парламенте был сделан важный шаг по пути восстановления римско-католической церкви, хотя полного примирения с папой достигнуто не было. В качестве отчета религиозных действий, в Рим был послан лорд-канцлер королевы Стефан Гардинер, который даже не упоминал о папстве. Гардинер настолько осторожно подбирал слова, что о его желании восстановить союз с Римом оставалось только догадываться, причем достижение единства можно понимать, как восстановление католических догматов и обрядов в Англии, но без папской супрематии. Являясь опытным политиком, он понимал, что поставить вопрос о папской супрематии в то время значило бросить вызов не только протестантам, но и католикам, также обогатившимся за счет секуляризованных земель и опасавшихся их реституции. Важным мероприятием Марии было изгнание иностранцев из Англии для «очищения страны от распространителей ереси». В правление Генриха VIII и Эдуарда VI, спасаясь от религиозных преследований у себя на родине, в Англии искали прибежища протестанты из разных стран Европы. Иностранцы, прибывшие в Англию, чтобы, как указывалось в королевской прокламации, «распространять, насаждать и сеять семена своих дурных учений», должны были покинуть страну через 24 дня после ее обнародования [8, с.75]. Восстановление супрематии Рима должно было осуществляться с прибытием в Англию кардинала Реджинальда Пола, папского легата. Папа Юлий III возлагал также большие надежды на брак Марии и Филиппа, благодаря которому, по его мнению, «Англия будет приведена к подчинению церкви», т.е. Риму. Но вопрос о супрематии смыкался с вопросом о судьбе секуляризованных церковных земель, тем более, что в Англии, как отмечал испанский посол Ренар, «католики имеют больше церковной собственности, чем еретики». Канцлер Гардинер считал, что восстановление папской супрематии в Англии было возможно, при условии, что «интересы законных владельцев не будут затронуты».

Весь вопрос о возвращении Англии в лоно католической церкви вытекал из проблемы секуляризованных земель. Владельцы этих земель не хотели лишиться своей законной земли, в следствие супрематии Рима. В верхней палате парламента, где находилось большое количество хозяев этих земель, задерживали вопрос о верховенстве Рима над Англией, пока не будет точного решения о секуляризированных землях. Весь период правления Марии ознаменовывается проблемой земли. Папство не устраивало положение дел, которое тормозилось проблемой секуляризации. По его мнению, когда Англия вернется под управление Рима, все земли, которые были присвоены верхним сословиям, вследствие распространения ереси, должны будут вернуться под католическую власть Рима, конфискованные в правление ее отца и брата.

января 1555 г. обе палаты парламента приняли «Акт об отмене всех статутов, статей и мер предосторожности, принятых против римского апостольского престола с 22-го года правления короля Генриха VIII; а также о подтверждении прав на все духовные и церковные владения и наследственное имущество, переданные светским лицам». Закон, таким образом, состоял как бы из двух частей, первая из которых восстанавливала папскую супрематию в Англии, а вторая решала вопрос о секуляризованных землях, находившихся в руках светских владельцев [8, с.80]. Принятый закон не только подтверждал права светских владельцев распоряжаться секуляризованными землями, приобретенными ими в ходе диссолюции, но и устранял возможность активного вмешательства римского престола в дела английской церкви по данному вопросу, что, несомненно, было победой владельцев монастырской собственности [8, с.81].

Так, в конце 1554 - начале 1555 г. в Англии была восстановлена папская супрематия, с королевства снят интердикт, совершено примирение с Римом. Карл V и Филипп добились того, чего они желали - Англия вновь стала католической страной. Однако Мария, верная своему религиозному долгу, сочла проведенные мероприятия недостаточными. В марте 1555 г. она приняла решение вернуть вновь создаваемым монастырям земли, ставшие после секуляризации собственностью короны. 28 марта она объявил о своем решении Тайному совету, заявив, что «спасение души для нее дороже 10 королевств, поэтому она отказывается владеть церковными землями». И, в апреле 1555 г. она возвратила церкви те земли, «которые еще находились в ее руках». В течение 1555 и 1556 годов она вернула монастырские земли в Ирландии их прежним владельцам и восстановила ряд монастырей в Англии. За годы своего правления Мария восстановила не более 6 монастырей (Доминиканский и Францисканский в Смитфилде, женский монастырь св.Бригиты возле Брейнфорда, Картезианский возле Ричмонда, Бенедиктинский в Вестминстере, Францисканский в Оксфорде) общей численностью монахов около 100 человек [8, с.82].

Следует заметить, что относительно безболезненно и спокойно проходили лишь те мероприятия Марии Тюдор по восстановлению порядков и обрядов католической церкви, которые не затрагивали экономических интересов ее подданных, как католиков, так и протестантов. Но как только такая опасность возникала, королева наталкивалась на решительное сопротивление с их стороны. Вильям Петр, государственный секретарь Тайного совета, остроумно заметил: «Англичане больше поклоняются Маммоне, чем господу богу».

Отношение Карла V и Филиппа к религиозной политике Марии в Англии, было крайне осторожным. Они добивались восстановления католичества и борьбы с протестантами, и в тоже время призывали королеву действовать осмотрительно и благоразумно. Именно они добились от папы разрешения не возвращать церкви земли и призывали Марию сократить масштабы преследования еретиков. Все это проистекало из боязни вызвать в Англии недовольство англо-испанским союзом, которому Карл V придавал огромное значение [8, с.88].

После того, как папа снова был признан главою церкви, и введена была католическая вера и католическое богослужение, королева стала гнать и преследовать протестантов. Несколько епископов погибли на кострах. Это показало, что никто из протестантов не может ждать пощады. И действительно было сожжено 284 человека. 3000 священников лишились своих мест [7, с.92].

Новые дворяне и новая знать, не говоря уже о лондонской буржуазии, с неодобрением, но и без особого возмущения взирали на казни протестантов.

Наконец сами епископы устали гнать, преследовать, мучить и жечь протестантов. Филипп понял, что католическая вера не удержится в Англии, и покинул эту страну, хотя Мария умоляла его остаться [7, с.93]. Несмотря на все это, полная реставрация господства католической церкви оказалась невозможной: Мария Тюдор и ее правители не рискнули потребовать возвращения отнятых у церкви земель, и все, что попало в свое время к новой знати и новым дворянам, осталось в их руках. В то же время усиление происпанских тенденций во внешней политике было крайне враждебно встречено и новым дворянством, и буржуазией, ибо сближение с Испанией было чревато дальнейшим углублением реставрации католицизма и, самое главное, нарушало интересы английского купечества: союз с Испанией означал войну с Францией, что было невыгодно купцам, так как ставило под угрозу владение англичан на континенте (порт Кале). Купцы-складчики, ввозившие шерсть на континент через Кале, могли потерять и, действительно, вскоре потеряли этот опорный пункт. Перспектива лишиться захваченных у церкви поместий, явный ущерб, наносимый происпанской политикой интересам английской торговли, и вероятность введения в стране инквизиции были причиной крайне враждебного отношения сельских джентри и буржуа к браку Марии Тюдор с Филиппом Габсбургом, вскоре ставшим королем Испании. Всеобщее недовольство вылилось в 1554 г. в восстание под руководством Уайета. Восстание проходило под флагом борьбы с испанцами. Широкое участие в этом движении народных масс отпугнуло от него джентри и лондонскую буржуазию. Восстание вскоре было подавлено. Тут еще новые бедствия обрушились на англичан - голод и война с Францией. Война была неудачна: в самом начале войны французы отняли у англичан Кале. Это несчастье еще больше озлобило народ против королевы, и весь народ уже совсем был готов восстать, как вдруг Мария умерла. После ее смерти на престол вступила вторая дочь Генриха, Елизавета (1558 г.): народ английский с восторгом приветствовал новую королеву [7, с.92].

.2 Расцвет абсолютизма

Расцвет абсолютизма. Правление Елизаветы Тюдор. После смерти Марии на английский престол взошла Елизавета Тюдор [38, c.288], дочь Генриха VIII и Анны Болейн. Царствование Елизаветы I (1558-1603) стало кульминационным пунктом в развитии английского абсолютизма. В то же время уже начали ощущаться первые симптомы назревавшего конфликта между абсолютной монархией, с одной стороны, и новым дворянством, и буржуазией - с другой.

На период ее правления приходится экономическое оживление Англии. Образование многочисленных торговых компаний для торговли с другими странами, начало английской заморской колонизации, бурный рост английского торгового флота, успехи суконной мануфактуры, все большее распространение капиталистического фермерства - все эти явления составляют наиболее яркие черты так называемого «века Елизаветы» [10, с.446].

Злоупотребления и опасности, угрожающие светскому обществу, когда Церковь с высоким духовным престижем соединяет большое политическое значение и влияние, основывающееся на владении громадными земельными богатствами, могут считаться окончательно устраненными со вступлением на престол Елизаветы [11, с.78]. В этот момент, Англия была почти поровну поделена между двумя враждебными вероисповеданиями; но королева в течение некоторого времени так ловко умела уравновешивать силы обеих сторон, что ни одна из них не имела решительного перевеса [12, с.141]. Сразу же после ее коронации, королева и ее правительство еще раз изменили все английское церковное устройство. Была восстановлена англиканская церковь, т. е. независимая от Рима английская церковь, имевшая в качестве своего верховного главы английского короля. В этой церкви, однако, сохранялись епископы, теперь подчинявшиеся королю. По своим догматам англиканская церковь мало чем отличалась от католической. Крайняя неопределенность нового катехизиса давала возможность толковать его по-разному.

Такое половинчатое проведение реформации было совершенно естественным, ибо Елизавета, равно как и Генрих VIII, будучи государями феодального по своей основе государства, хотя и должны были считаться с интересами нового дворянства и буржуазии, отнюдь не были расположены к последовательной протестантской церковной реформе, которая могла привести к полной республиканизации церковного строя. Стремясь упорядочить церковные дела и ликвидировать эту тенденцию к республиканизации, елизаветинское правительство все время вело борьбу против сторонников углубления реформации в духе учения Кальвина.

Учение швейцарского реформатора Жана Кальвина (1509-1564) было наиболее радикальным выражением протестантизма, отвечающим чаяниям передовой части европейской буржуазии. Основное положение Кальвина - учение о предопределении человека к спасению. Предопределены к спасению душ лишь те, кто избран богом. Воля человека ничего изменить в этом предопределении не может; люди в состоянии лишь догадываться о своей избранности по тому, что они достигают успеха в земных делах. Их мирское призвание и состоит в достижении материального успеха, во имя которого Кальвин оправдывал любые методы. Особое значение имела республиканская организация кальвинистской церкви, где пасторы и старейшины избирались верующими. Кальвинизм поистине стал религией буржуазии эпохи первоначального накопления.

Последовательных протестантов - кальвинистов стали называть в 60-х годах XVI в. в Англии пуританами (от слова purus - чистый). К числу пуритан принадлежали наиболее образованные и хорошо понимавшие несовершенство англиканской церковной системы представители духовенства. Они пользовались поддержкой новых дворян и буржуазии, нуждавшихся в более авторитетной церкви. Идеологом и руководителем английских пуритан был Картрайт, стремившийся к созданию такой церковной организации, в которой основную роль играли бы старейшины (пресвитеры) из наиболее богатых членов общины. Сторонников Картрайта поэтому и называли пресвитерианами. Левое крыло пуритан возглавлял Браун. Он требовал полного разрыва с англиканской церковью и полной независимости общин верующих. Его последователей называли индепендентами («независимыми»).

Борьба с пуританами, характерная, в общем для всего елизаветинского правления, приняла особенно жестокие формы в начале 90-х годов XVI в. и вылилась в ряд преследований, арестов и казней. Гонения на пуритан усилились после принятия статута 1593 г., по которому упорные пуритане подлежали смертной казни. Пуританизм стал к этому времени знаменем нарастающей буржуазной оппозиции. Правительство видело в нем большую опасность.

Елизавета позволяла протестантам удовлетворять свою ненависть к католикам, однако среди последовавших за этим кровавых сцен было одно обстоятельство, которое показало, что многие лица были казнены единственно за свою религию - в том не было никакого сомнения, но никто не смел сказать, что причиной их казни была именно религия. Их подвергали самым варварским наказаниям, но им говорили при этом, что они могли избавиться от казни, отказавшись от некоторых убеждений, которые были будто бы вредны для безопасности государства. Но от этих убеждений не мог отказаться ни один католик [12, с.142].

Борьба с феодально-католической реакцией. Мария Стюарт. Все свое царствование Елизавета I вела борьбу и с католиками. Папа римский так никогда и не признал ее прав на престол, ибо в его глазах дочь Анны Болейн не была законной наследницей. Уже в силу этого католики в Англии рассматривались как враги правительства и подвергались преследованиям. Католицизм в качестве гонимой старой веры представлял собой удобную религиозную форму для выражения недовольства со стороны реакционной знати северных районов усилением абсолютистского режима. Он был также удобным прикрытием агрессивных намерений испанского короля Филиппа II. Борьба за морские пути с Испанией тесно переплеталась с внутренней борьбой монархии против феодальной знати, которая поддерживала католиков. В те времена самым могущественным из европейских государств была Испания, и она стояла на пути предприимчивости англичан. Испания стала на долгое время национальным врагом Англии [10, с.447]. Отсюда следовало столкновение с Англией, как только английские купцы начали свои попытки к расширению иностранной торговли. Испания тогда использовала монополию в эксплуатации богатств Запада и Востока, и вся попытка Англии к нарушению такой монополии неизбежно должна была повести за собою войну с Испанией. Эта достаточная причина для вражды между двумя странами; но, в добавок к тому, существовала разница в религиях, что и так ухудшало положение дел. Испания была римско-католическим государством; Англия была протестантской страной, и когда, в 1579 г., Елизавета заключила оборонительный и наступательный союз с протестантскими штатами Голландии [40, c.271], пытавшимися свергнуть испанское иго, она, в сущности, объявила войну испанскому королю. Начиная с этого времени, как англичане, так и голландцы, всеми доступными им средствами, стремились разрушить испанскую монополию на Востоке и Западе, чего в конце концов им и удалось достигнуть, хотя до этого еще обе протестантские нации стали враждовать между собою [13, с.3].

Филипп II Испанский и папа римский, стремясь организовать нападение на Англию, помогали антиабсолютистскому движению внутри страны и поддерживали претензии на английский престол шотландской королевы Марии Стюарт и тайные действия иезуитов.

Мария Стюарт, дочь шотландского короля Якова V и француженки Марии Гиз, еще девочкой объявленная королевой Шотландии, затем была перевезена во Францию и получила воспитание при французском дворе. Она была строгой католичкой и в области политики послушно выполняла волю своих французских родичей герцогов Гизов и Филиппа II Испанского. Мария Стюарт вышла замуж за французского наследника престола, будущего короля Франциска II. В 1559 г. она стала королевой Франции, но уже на следующий год Франциск II умер, и Мария Стюарт вернулась в Шотландию как ее королева.

Шотландские лорды-пресвитериане, боявшиеся установления абсолютизма и возврата к католической вере, подняли в 1567 г. восстание против Марии Стюарт. Взятая в плен Мария принуждена была отречься от шотландской короны в пользу Якова, своего сына от брака с Генрихом Стюартом, лордом Дарнлеем, который приходился Марии двоюродным братом. Мария Стюарт бежала из плена, присоединилась к армии своих сторонников, но потерпела военное поражение и была вынуждена укрыться в Англии. Появление ее в Англии было очень опасно для Елизаветы Тюдор, так как Мария еще раньше предъявляла претензии на английский престол на том основании, что ее отец Яков V Стюарт происходил от Маргариты, дочери Генриха VII Тюдора, выданной замуж за Якова IV, короля Шотландии.

В 1587 г., когда уже шла англо-испанская война и испанский флот готовился напасть на Англию, в стране оживилась деятельность реакционных феодально-католических групп. Возник новый заговор, имевший целью освободить Марию Стюарт и возвести ее на английский престол. Заговорщиков поддерживал король Испании Филипп II. Восстание в пользу Марии Стюарт было существенной частью его плана нападения на Англию. Испанский король и папа римский стремились организовать нападение католических государей на Англию и в то же время поддерживали антиабсолютистское движение феодальной знати в Англии и претензии Марии Стюарт. Но хорошо обо всем осведомленное правительство Елизаветы I нанесло удар по заговорщикам. За участие в заговоре, имев целью убийство королевы Елизаветы, Мария Стюарт была приговорена к смертной казни и 8 февраля 1587 г. обезглавлена в замке Фатерингей. Весть о казни Марии Стюарт была принята широкими кругами дворян и буржуазии с ликованием.

Казнь Марии Стюарт явилась вызовом феодально-католической Европе. Филипп II выступил теперь сам в качестве претендента на английский престол и стал готовить вторжение в Англию.

1.3 Начало конфликтов парламента с короной

Начало конфликтов парламента с короной. В 70-х и 80-х годах правительство и парламент в целом действовали единодушно как в области внутренней, так и в области внешней политики, если не считать конфликта со сторонниками пуритан в палате общин в 1571 г., когда правительство запретило обсуждение церковных вопросов в парламенте, чем вызвало сильное недовольство. Елизавета Тюдор прекрасно обеспечивала интересы и нужды нового дворянства и буржуазии, интересы торговли и промышленности, уже не говоря о политике подавления протеста народных масс кровавыми законами. Абсолютизм создал необходимые условия для дальнейшего развития страны. Отсюда проистекает характерная черта английского абсолютизма: сохранение парламента в момент наивысшего расцвета абсолютной монархии.

С середины 90-х годов XVI в. положение меняется. Интересы окрепших капиталистических элементов, требовавших большей свободы и тяготившихся опекой абсолютистского государства, все более расходятся с интересами короны. Именно в этот период начинает сказываться относительная слабость позиций английской монархии, не имевшей постоянной армии, которая находилась бы в ее полном распоряжении.

Кроме того, хотя Тюдоры сделали многое для создания гибкого и централизованного государственного аппарата, к середине XVI в. результаты еще были далеки от совершенства. Даже к концу XVI в. корона не располагала послушным бюрократическим аппаратом. Помимо сильно развитого взяточничества и казнокрадства, положение осложнялось тем, что в графствах чиновничьи должности находились, как правило, в руках местного нового дворянства. Практически все распоряжения короны выполнялись этими чиновниками лишь постольку, поскольку они были выгодны новым дворянам. Хотя Елизавета умело подбирала людей для центрального аппарата, и первая половина ее царствования дала таких крупных государственных деятелей, убежденных сторонников абсолютизма, как Берлей, Николай Бэкон, Уолсингем, купец Томас Грешем и другие, все же государственная машина не была совершенна сама по себе и еще многое зависело от личного состава сановников. Хорошо была поставлена возглавленная Уолсингемом система шпионажа и информации, благодаря которой королева имела сведения из всех углов Англии и почти из всех стран Европы. Умело руководил королевскими финансами Томас Грешем - «король купцов» и финансовый советник королевы.

Но во второй половине царствования Елизаветы, когда на сцену выходят такие сановники, как Роберт Сесиль, знаменитый философ Фрэнсис Бэкон и другие, становится все более очевидным и ощутимым отсутствие послушной государственной машины, которая действительно бы сделала волю монарха законом. Отсутствие послушных орудий управления приходилось компенсировать системой фаворитизма. Если в первый период правления Елизаветы даже такие ее фавориты, как Лейстер, играли все же подчиненную роль, то во второй половине ее царствования они начинают приобретать все большее значение. И сэр Уолтер Рэли, и Эссекс неоднократно проявляют оскорбительную для королевы самостоятельность в столь важных делах, как, например, вопросы внешней политики. Последний период царствования Елизаветы, несомненно, характеризуется возрастанием влияния фаворитов, что вообще свойственно абсолютизму в период утраты им прогрессивных черт.

С середины 90-х годов нарастает недовольство буржуазной оппозиции в парламенте королевской политикой выдачи монопольных патентов. Еще задолго до этого тюдоровское правительство практиковало выдачу патентов на монопольное ведение торговых или промышленных предприятий отдельным лицам или компаниям. Если в середине XVI в. это в какой-то мере способствовало буржуазному развитию, то в конце XVI в. монополии сделались тормозом для поступательного движения английской экономики, они препятствовали свободному капиталистическому развитию, тем более что монополии очень часто выдавались фаворитам и придворным, обогащая их и вызывая возмущение всей массы буржуазии. В 1601 г. палата общин наконец потребовала рассмотрения вопроса о монополиях. Конфликт парламента и короны по этому поводу принял бурный характер, и королева принуждена была уступить, ибо она избегала открытой борьбы с парламентом. Правда, отмена монополий, обещанная королевой, в действительности оказалась лишь формальной уступкой, а по сути дела положение мало изменилось.

В последние годы правления Елизаветы парламент проявляет все большее стремление к независимости, а лондонские горожане уже не встречают королеву с ликованием. Былая популярность миновала, чему немало способствовало дело Эссекса.

. Внешняя политика Англии

.1 Борьба с Испанией

Война с Испанией (1585-1605). Англо-испанская борьба вступила в новую фазу в середине 80-х годов. В эту пору очень тяжелый момент переживала революция в Нидерландах. Для борьбы с Филиппом II Нидерланды крайне нуждались в помощи Англии, и в конце 1585 г. английские войска были посланы в Нидерланды. С этого времени и началась открытая война Англии с Испанией. При всей своей нелюбви к Испании Елизавета не имела искреннего желания помочь революционным Нидерландам и никаких энергичных действий не предприняла. Благодаря этому Филипп II выиграл время для подготовки удара против Англии. Форсировать события заставляли Филиппа II действия английских моряков, грабивших испанские берега и испанские колонии в Новом Свете [14, с.340]. Чтобы положить конец английским нападениям, Филипп II начал подготовку вторжения в Англию, рассчитывая на то, что в стране поднимется восстание католиков в пользу Марии Стюарт. Этот расчет, как уже было сказано, не оправдался.

Воинственность Англии также точно росла с развитием ее торговли. Первой торговой соперницей Англии была Испания. В конце XVI века английский флот разбил «Испанскую Армаду» (морские силы Испании), и с это поры Англия начинает думать о первенстве не только в Европе, но и во всем мире [15, с.5].

Армада. В конце мая 1588 г. испанский флот вышел в море. «Счастливейшая и непобедимая Армада», как ее называли в Испании, состояла из 134 кораблей с командой в 8766 моряков и 2088 галерных рабов. Помимо этого, на кораблях находились 21855 солдат. К этим военным силам должны были присоединиться еще 17 тыс. солдат из состава испанских войск, находившихся тогда в Нидерландах. На кораблях ехали также 300 монахов, священников и инквизиторов, которые сразу же после вторжения должны были приступить к обращению англичан в католическую веру.

Английское правительство было плохо подготовлено к войне. Положение усугублялось тем, что в 1587 г. был плохой урожай и цены на хлеб поднялись. На финансовую помощь Нидерландам, ведшим борьбу с Филиппом II, на войну в Ирландии и субсидии шотландскому королю Якову VI шли немалые суммы. Политика субсидирования врагов Испании привела к большому напряжению финансов, но она была совершенно неизбежна ввиду опасности испанского вторжения. Хотя английская королева пользовались широким кредитом за границей, именно в 1587 -1588 гг. Англии приходилось надеяться только на собственные ресурсы, так как ввиду создавшейся международной обстановки и у иностранных банкиров нельзя было достать денег. Что касается английских купцов, то в ту пору они тоже несли большие потери и не могли дать достаточных субсидий.

В начале 1588 г. стало очевидно, что необходимо начать снаряжение флота и военных отрядов для отпора готовящемуся нападению испанской Армады. В королевском флоте было всего только 34 корабля с командой немногим более 6 тыс. человек и ощущался недостаток в провизии и порохе. Но английские новые дворяне и буржуазия превратили оборону Англии в общенациональное дело, снарядив за свой счет и послав на государственную службу большое число кораблей. Расчет испанского короля на противоречия внутри Англии не оправдался. Когда речь зашла о защите национальной независимости от испанского вторжения, самые различные общественные слои сплотились вокруг королевы. Однако недостаток в деньгах привел к тому, что английский флот был плохо снабжен провиантом и оружием, а из-за плохой организации снабжения отряды моряков, солдат и добровольцев нередко голодали и, не получая жалованья, были близки к мятежу [14, с.342].

Тем временем «непобедимая Армада» медленно двигалась по океану. Ее огромные и неповоротливые корабли были мало пригодны для энергичных военных действий и для быстрого маневрирования, и этим резко отличались от меньших по размеру, но в два раза более быстроходных английских судов.

Только в середине июля Армада приблизилась к Англии и вошла в Ла-Манш. Английские моряки под командой адмирала Говарда пропустили Армаду в пролив. Прославленные елизаветинские пираты и мореходы Гоукинс, Дрейк и Фробишер, известные своей ненавистью к Испании, следовали за Армадой по пути к Кале, не вступая в большое сражение, а лишь нанося испанским кораблям множество повреждений в мелких стычках. 28 июля противники встретились у Кале. Англичане, имевшие уже 140 судов, ночью пустили на испанский флот шесть превращенных в брандеры старых кораблей. Среди испанцев началась паника, несколько кораблей сгорело, несколько погибло при столкновении друг с другом. На следующий день произошло морское сражение, в результате которого Армада очень пострадала. К довершению всего началась буря. Английские моряки укрылись в гавани. Испанцы же были застигнуты разразившейся бурей в открытом море. Многие их корабли потонули или разбились у берегов Шотландии, а остальные были отнесены к норвежским и ирландским берегам. Лишь жалкие остатки Армады - 43 корабля (из 134) достигли Испании. Вторжение испанских войск в Англию осталось неосуществленным.

Также для рассмотрения последствий, которые происходили в сражении между Англией и Испанией, рассмотрим сообщение из Англии о «Великой армаде», полученное 19 ноября 1588 г. в Аугсбурге из Гамбурга, в котором сообщалось о гибели «Великой Армады».

Армада короля Испании отплыла от португальских берегов в составе 135 парусов, в том числе: 4 галер из Неаполя, 4 португальских галеонов, 44 венецианских кораблей и т.п.

июля армада достигла Коруньи и оттуда должна была направиться в Фландрию на соединение с силами герцога Пармского, чтобы затем напасть на Англию. Английская армада стояла в то время в Плимуте [16, c.197].

Когда через 8 дней армада вышла из Коруньи, она направилась в Остенде, а затем берегам Англии, где она от 4 до 5 дней сражалась с английской армадой. В этом сражении англичанам досталось два судна. На одном из них находился дон Педро ди Мендоза, который в качестве пленного был отправлен в Англию. Благодаря непогоде были потеряны 4 португальских галеона, оставшихся у французского берега.

Тогда корабли поплыли дальше и бросили якорь у Кале, так как они не могли больше пройти к Дюнкерку.

В Кале они хотели дождаться герцога Пармского. Последний дал, однако, знать, что он не сможет прибыть раньше, чем через 8 дней. Адмирал ответил, что он желает плыть обратно в Испанию. Между тем англичан пустили навстречу армаде несколько горящих кораблей, что заставило испанцев обрубить якорные цепи и поспешить в открытое море. К тому времени каждый корабль оставил по два якоря на мели, а четыре крупнейшие галеры потерпели аварию и сломались под Кале.

На следующий день к 8 часам обе армады столкнулись снова и вели в течение 8 часов сильную перестрелку. В этой битве испанцы потеряли 4 корабля: две португальские галеры, один корабль из Бискайи и еще один. Все четыре пошли ко дну. Три больших венецианских корабля остались у берегов Фландрии под большой угрозой затопления. Из них два корабля достались жителям Флиссингена, а третий затонул. На одном находился начальник гарнизона Севильи. Как передают пленные, испанцы потеряли в битве при Кале 4 тыс. человек, в том числе начальника кавалерии севильской и неаполитанской.

К этому моменты испанцы еще должны были иметь 120 кораблей, хотя некоторые лица насчитывали только 110.

Большого галеона, посланного герцогом Флорентинским, после этой битвы никто не видел. Вслед за эти корабли отступили, и англичане в течение пяти дней гнали их вплоть до берегов Шотландии. Там испанцы пересчитали своих солдат и убедились в том, что уже потеряли 8 тыс. человек. Они были частью убиты, частью же погибли вследствие болезней.

Оттуда, не пополняя запасов провизии, армада направилась к Ирландии. Там снова погибло два корабля: один назывался «Св. Себастьян», а другой «Св. Матвей», на обоих было 465 человек.

Так как на кораблях испытывался острый недостаток пресной воды, пришлось у берегов Ирландии выбросить за борт много лошадей и мулов. Когда корабли отплыли от берегов Ирландии, главноначальствующий герцог де Медина Сидония приказал всем капитанам держать курс на Корунью ли на другую ближайшую испанскую гавань [16, c.198]. В течение 10 дней все корабли плыли весте. Потом, вследствие непогоды, герцог Сидония с двадцатью семью кораблями отстал, и было неизвестно, где он находится. Когда армада последний раз находилась вся вместе, в ней было не свыше 78 кораблей. Из больших галер не оставалось ни одной. Два корабля герцога Сидония сели на мель. Лишь 3-4 человека из его отряда спаслись. Они рассказывали, что адмирал имеет лишь 25 бочек вина, мало хлеба и совершенно не имеет воды. Его мачты ослабели и не позволяли натянуть все паруса. 10 сентября большой корабль «Мария-делла-Роза» был выброшен на берег Ирландии. На нем находился полковник Мигэль Оквендо - начальник одной из частей этого флота. Был на нем также и принц Асколи, побочный сын испанского короля, двадцативосьмилетний юноша. Кроме того, на нем было 10 знатных особ, 7 капитанов и 500 солдат. Все они погибли. Спасся лишь один человек, который доплыл, уцепившись за бревно. На этом корабле было 50 пушек и 25 других металлических орудий, а также 15 тыс. дукатов - серебряные реалы и золото.

В тот же день два больших корабля были прибиты к берегам Ирландии. На них было 850 человек, из которых 700 погибло, остальные взяты в плен.

Эти корабли разбились о берег. 12 сентября был выброшен на берег еще один большой корабль. 13 дворян, плывших на этом корабле, были пойманы, а 400 человек спаслись на суше. С другого корабля было снято 78 трупов. На следующем корабле были взяты в плен 3 дворянина, епископ и 79 солдат. Остальные погибли.

сентября погибло два больших корабля: «Св. Иоганн» и «Св. Мартин». Адмиралом был де Рикардо, и его корабль был едва ли не самым большим во всем флоте. На нем было 800 солдат, 60 португальских и 40 бискайских моряков. Все они уже в течение 4 дней ничего не ели.

Потом погиб еще галеон, на котором находились маркиз и старый гарнизон Неаполя и Севильи. Там были также дон Алонзо де Лайба, Местре де Кампо - начальник миланской кавалерии. 18 сентября из Ирландии пришло известие, что волны выбрасывают на берег много мертвых тел [16, c.199].

Неудача этого военного предприятия Испании объясняется как техническим превосходством английских судов, что очень показательно, поскольку Англия была гораздо более экономически развитой страной, нежели Испания, так и тем, что командующий Армадой Медина-Сидония ничего не сделал, чтобы соединиться с испанскими войсками Александра Пармского в Нидерландах. Сыграло роль и высокое качество английской артиллерии, более дальнобойной, чем испанская, а также и то, что английские моряки прекрасно ориентировались в водах Ла-Манша.

Позже Елизавета Английская дала оценку испанской политики.

(Из письма Елизаветы Английской Генриху IV). Долголетние религиозные войны, которые велись во Франции, создавали благоприятный предлог для вмешательства Филиппа II во внутренние дела Франции. В качестве ревностного защитника католической религии Филипп II оказывал поддержку ослабленной королевской власти, а затем «католической лиге» в их борьбе против гугенотов.

Постепенно подчиняя их своему влиянию, он стремился поставить Францию в прямую зависимость от испанской монархии. Генрих IV, придя к власти, свою борьбу за единство и независимость Франции неизбежно должен был начать с изгнания испанских отрядов. Именно к этому моменту и относится приводимое ниже письмо английской королевы Елизаветы. Предлагая Генриху IV свою помощь против Испании, Елизаветы дает общую оценку всей внешней политике Испании [16, c.194]. «Союз Филиппа II с папою имеет целью восстановить власть Рима, во всех христианских государствах. Испанский король, который уже давно задумал всемирную монархию, хочет благодаря союзу с папою достичь апогея, задуманного им могущества, прикрываясь при этом заботою о восстановлении папской власти и единства церкви.

Франция является театром, в котором разыгрывается политическая трагедия. Лига [католическая] поддерживается испанскими деньгами, - таковы последствия союзы папы с государями, принявшими на себя защиту римского первосвященника.

Последствия эти начались во Франции, но и распространяются и на все другие европейские государства, если только бог допустит это. Все христианские государи должны поэтому быть заинтересованы в данном вопросе. Они не захотят оставаться праздными зрителями борьбы, успешный исход которой будет иметь всеобщее значение.

Лучше всего обдумать меры к общему тесному союзу и обнаружить по крайней мере такое согласие и такую взаимную связь для охраны нашей политической независимости, которые не уступали бы согласию и союзной связи папы, испанского короля и их союзников, соединившихся с целью погубить нас» [16, c.195].

Борьба с Испанией после победы над Армадой. Воинственность Англии так же точно росла с развитием ее торговли. Разгром Армады стал поворотным пунктом в истории англо-испанской борьбы. С этого времени начинается все убыстряющееся падение морского могущества Испании. Соперничество между старой феодальной Испанией и Англией, страной новых, буржуазных тенденций, фактически завершилось победой Англии, которая с этого времени поднимается до положения великой морской державы. В Англии сразу же поняли значение разгрома испанской Армады и почувствовали свою силу. Английские помещики из новых дворян и богатое лондонское купечество оказали правительству поддержку. Морская война с Филиппом II продолжалась.

Еще в 1581 г. Португалия была присоединена к Испании. После разгрома Армады английское правительство решило поддержать дона Антонио, претендента на португальский престол, рассчитывавшего на то, что он сможет поднять восстание против Филиппа II в Португалии. В начале 1589 г. против Испании направилась экспедиция под командованием Нориса и Дрейка. С этой экспедицией ехал дон Антонио, которого предполагали посадить на португальский престол после взятия Лиссабона. Это был типичный пиратский набег очень большого масштаба: 150 английских кораблей имели на борту 18 тыс. человек. Основная цель экспедиции не была достигнута (от переворота в пользу дона Антонио пришлось отказаться), однако английские моряки нанесли большой вред Испании, разграбив ряд пунктов на испанском побережье. После этого слабость Испании стала совершенно очевидной, и в Англии начинается настоящая антииспанская горячка, когда купцы, дворяне, пираты и сановники снаряжали корабли для войны с Испанией и грабежа испанских владений. Жажда добычи, вот что одушевляло английских моряков на борьбу с Испанией.

2.2 Английская колонизация Ирландии

Английская колонизация Ирландии. Английское наступление на Ирландию началось в XII в., когда английские бароны (1169), а затем король Генрих II(1170-1171) захватили небольшую часть территории ирландских кланов на юго-востоке острова, и здесь образовались укрепленные владения английских феодалов («Пэль» - «отгороженный район»). В XIII-XIV вв. англичане неоднократно пытались расширить свои владения в Ирландии. Смешение английских баронов с ирландской знатью привело к образованию англо-ирландской знати, которая стремилась к независимости от Англии. На основной не завоеванной части Ирландии феодализация шла медленно: там сохранялись клановые порядки.

Настоящая колонизация Ирландии Англией начинается в середине XVI в. Генрих VIII в 1541 г. принял титул короля Ирландии и потребовал, чтобы его рассматривали в этой стране как верховного собственника всей земли. Англо-ирландская знать теперь была обязана ему вассальной присягой и соответствующими повинностями, англо-ирландцам были запрещены ирландский язык, ирландская одежда и браки с ирландцами. Они должны были принять англиканское вероисповедание и церковь. Основное ирландское население осталось верно католической религии. Затем начался захват земли ирландских кланов (уже за пределами Пэля) и переселение туда английских колонистов. Англичане играли на вражде между вождями кланов.

Стремясь искоренить ирландские национальные обычаи, английское правительство пыталось поставить деятельность бардов под свой контроль и издало ряд законов, направленных против них. Так, в правление Эдуарда VI (1547-1553) был издан специальный закон, согласно которому ирландский поэт мог посвятить свою поэму только английскому королю. Нарушение этого закона каралось конфискацией имущества и тюремным заключением. В 1571 г. президентом Манстера Джоном Перротом также был издан закон, подвергавший преследованию ирландских бардов [4, с.52].

Положение Ирландии еще более усложнялось после смерти Эдуарда VI в связи с вступлением на английский престол королевы Марии Тюдор (1553-1558) - противницы реформации. Были изданы законы, отменившие все акты реформации, принятые Генрихом VIII и Эдуардом VI. Снова главою церкви был провозглашен папа и восстановлено главенство Рима в вопросах религии. Католическая реакция повлекла за собою разгул религиозного фанатизма в Англии, который отчасти затронул и Ирландию. Как в Англии, так и в Ирландии, начались жестокие преследования протестантов, запылали костры, на которых сжигали сторонников новой религии [4, с.57].

При Марии была проведена массовая конфискация ирландских земель с последующими раздачами английским колонистам. В 1586 г. после подавления восстания Десмонда были проведены новые обширнейшие конфискации и раздачи земель колонистам. Одновременно шло наступление на ирландские монастыри, сопровождавшееся секуляризацией. Ненависть к захватчикам-англичанам находила у ирландцев выражение в преданности католицизму.

Ирландия, в которой большая часть вождей и народа была враждебна английскому господству и сохраняла свою верность католичеству, представляла серьезную опасность для власти Елизаветы и ее сторонников в Англии. Иезуит Уолф в своем докладе об Ирландии для папы указывал на распространение среди ирландцев пророчества о том, что якобы гибель Англии должна начаться в Ирландии. «Там говорят, - сообщает он, - что тот, кто хочет победить Англию, пусть начинает с Ирландии». К тому же страны католической реакции действительно рассчитывали использовать Ирландию для вторжения своих сил в Англию. Сведения об этом доходили до Лондона и один из фаворитов королевы имел все основания предостерегать ее: «в Ирландии и Шотландии враги могут наиболее легко найти пути и средства для нашего уничтожения» и только надежно заперев эти «потайные ворота в Англию», можно надеяться отразить опасность вторжения католических сил в страну [3, c.89].

Кроме того, Ирландия в силу своего географического положения имела важное значение и для борьбы Англии за господство на море, и для осуществления всей ее колониальной экспансии. Известный пропагандист морской экспансии Англии и собиратель документов об английских путешествиях и открытиях Ричард Хаклуйт в своем сочинении о торговле Англии с Америкой, поданном Елизавете в 1584 г., прямо утверждал, что подчинение Ирландии Англии непосредственно касается проникновения англичан в Северную Америку и торговли с ней. «Ирландия богата гаванями на южном и западном побережьях и является ближайшей к Америке частью Европы», - отмечал он в доказательство этого утверждения. Вот почему Елизавета с первых лет своего царствования стала так много внимания уделять Ирландии и тратить на ирландские дела большие средства, намного превышающие доходы, которые корона получала от Ирландии. Правительство пыталось соединить в своей ирландской политике обе охарактеризованные выше точки зрения на нее, следуя принципу, который был сформулирован в 1562 г. наместником графом Эссексом: «Не следует в Ирландии вводить управление, в котором правосудие не было бы поддержано силой» [3, c.91]. Первая массовая конфискация земель ирландских кланов и заселение их английскими колонистами были произведены при Марии и Елизавете в Ленстере, в двух графствах - Лейкс и Оффали, расположенных между Манстером, Коннотоми Пейлом и стратегически весьма важных, как для подчинения других ирландских территорий, так и для обеспечения безопасности Пейла от нападений ирландцев. Английские власти намеренно разжигали внутреннюю борьбу между вождями этих графств и провоцировали их нападения на Пейл, чтобы таким образом получить повод для расправы с вождями и конфискации земель местных жителей за измену.

В состав территории Манстера в XVI в. входило пять графств - Корк, Керри, Лимерик, Типперери, Уотерфорд. Природные условия этой провинции позволяли жителям заниматься не только скотоводством, но и земледелием. Значительная часть Манстера была покрыта лесом, годным для кораблестроения; прибрежные воды были богаты рыбой. Экономически Манстер был более развит, чем Коннот и Ольстер. На его побережье были расположены десять крупнейших портов Ирландии - Уотерфорд, Донеголл, Корк, Кинсайл, Лимерик и другие. Через эти порты в XVI в. из Ирландии в Англию, Францию вывозили шкуры, сало, лес, доски, зерно, шерстяную саржу, байку, овчины, рыбу, мясо, а импортировали из этих стран вина, железо, соль. В прибрежных водах Манстера ежегодно занимались рыбной ловлей суда из Англии, Франции, Испании и других стран; в этих водах процветало и пиратство.

Во второй половине XVI в. власть Елизаветы в Манстере усилилась, графство стали регулярно посещать разъездные судьи королевы. Было создано президентство. Ряд англо-ирландских лордов и вождей Манстера передали свои владения короне, получили новые пожалования и дворянские титулы.

Однако скорейшего осуществления английской колонизации Манстера требовали соображения внешнеполитического характера. 80-е годы XVI в. - это время обострения войны между Англией и силами католической реакции, возглавляемые Испанией. Елизавета добивалась усиления английского влияния в соседней Шотландии. Мария Стюарт была ее пленницей, а Испания готовила интервенцию в Англию. Высадка испано-итальянского отряда в Смервике произвела в Англии большое впечатление, о чем сообщал русский посол Федор Писемский, посетивший Лондон в том году.

Со времени проведения реформации Ирландия становится ареной распространения контрреформации, вдохновляемая римским двором и Испанией. Испания и папство, объединившись против Англии, всячески стремились использовать в своих политических интересах недовольство ирландского населения религиозной политикой английского правительства. В Ирландию стали засылать католических священников и иезуитов. Задача иезуитов состояла в том, чтобы проникать в дома священников, епископов, видных католических руководителей и ирландских клановых вождей, убеждать их сохранить верность католической религии и папе, как главе церкви. Они призывали население оказывать повсеместно неповиновение английским властям.

Иезуиты и папские эмиссары, выполняя указания Рима и Испании, использовали религиозный фанатизм ирландцев и под предлогом сохранения католической религии призывали народ поднимать восстания против английского правительства.

Тесные связи поддерживали иезуиты с купцами южных ирландских городов - Корка, Лимерика, Уотерфорда и других, которые вели оживленную торговлю с Испанией и были «настроены происпански». Во многих городах Манстера открыто действовали папские легаты. Влияние католической пропаганды было особенно сильным в районах, отдаленных от Дублина [4, c.58].

Правительство Елизаветы, жалуя лояльным представителям дворянства из западной части страны крупные поместья в Манстере, рассчитывало создать из них группу новой земельной аристократии, преданную короне. В обстановке обострения борьбы с Испанией и репрессий против антиабсолютистской оппозиции внутри Англии для Елизаветы это было политически весьма важно. Таким образом, осуществляя колонизацию Манстера, она как глава феодальной монархии следовала одному из главных принципов своей социальной политики, сформированному ею самой так: «Есть большое различие в достоинстве между графами и простыми джентльменами, и государь обязан поддерживать аристократию, и опираться на нее, обходясь с нею с должным уважением». В борьбе за ирландские земли в Манстере «благородные» искатели наживы при поддержке короны оттеснили незнатных авантюристов, хотя число последних в Ирландии все время возрастало, и они добивались, что документально подтверждается, получения поместий в Манстере.

Бесчинства англичан-колонизаторов, безжалостно подавлявших нередко ими же спровоцированные восстания, не знали предела: они уничтожали целые деревни, жгли и вытаптывали нивы, истребляли жителей. Нищета населения приняла ужасающие размеры. Ограбленные и порабощаемые ирландцы в 1594 г. подняли большое восстание (на севере, в Ольстере). Во главе встали графы Тиронский и Тирконель. Восстание затянулось на ряд лет, и англичанам пришлось вести настоящую войну [2, c.176]. Елизавета поспешила послать 22-тысячную армию во главе со своим фаворитом графом Эссексом, на которого в Лондоне возлагались большие надежды, но Эссекс потратил много времени на поход в Манстер и в следующем году был разбит в Ольстере войсками Лиги. Эссекс действовал нерешительно, начал переговоры с повстанцами и, вопреки приказаниям королевы, заключил мир с вождем восставших графом Тиронским. В сентябре 1599 г. Эссекс вернулся в Англию. Его лишили должностей и подвергли домашнему аресту. В 1601 г. он организовал заговор с целью ограничения абсолютистского режима. Эссекс надеялся на поддержку лондонской буржуазии. Однако его расчет не оправдался. Лондонские горожане не видели серьезных причин к восстанию, хотя в общем сочувствовали Эссексу, у которого было много друзей среди пуритан. Лишенный поддержки, Эссекс сдался. Его обвинили в государственной измене, судили и казнили 25 февраля 1601г. [2, c.177].

Популярность Тирона среди ирландцев очень возросла - возникла опасность создания под руководством Тирона общеирландской конфедерации против англичан.

Для дальнейших успехов борьбы Лиги очень важное значение имел вопрос о целях войны. Северная Лига не выдвинула какого-либо программного документа, в котором четко были сформулированы требования восставших. С самого начала было выдвинуто на первый план преследование католиков в Ирландии. Однако, как свидетельствует один очевидец событий в Ольстере, Тирон заявлял своим союзникам, что его заставило начать войну не только преследование католичества, но и «невыносимое угнетение и рабство Ирландии и страстное желание добыть ей свободу». Граф Эссекс по прибытии в Ирландию сообщал Елизавете о целях восставших: «Они не имеют другой цели, как сбросить иго покорности вашему величеству и вырвать с корнем всякое воспоминание об английской нации в этом королевстве».

Требования, выдвинутые Тироном при переговорах о мире в 1599 г., были программой Северной Лиги. В первом пункте были формулированы требования религиозного характера, а что касаемо политических требований, то Тирон и его единомышленники не были так радикальны. Они считали, что Ирландия должна оставаться под властью английской короны, что только один наместник должен быть англичанин, а все остальные должности в дублинском правительстве и в президентствах провинций должны занимать только ирландцы.

При такой умеренной программе, рассчитанной главным образом на удовлетворение стремлений ирландской родовой аристократии (получить в свои руки управление Ирландией при сохранении власти английской короны), война Северной Лиги с английскими колонизаторами Ирландии не могла встретить активной поддержки у всех слоев ирландского общества, во всех ее провинциях, и прежде всего у англо-ирландской знати, и привести к образованию столь необходимой для победы общеирландской конфедерации против англичан.

Англо-ирландская знать Пейла и других провинций Ирландии и даже часть ирландских вождей после победы на реке Блекуотер явно испугались, что Тирон и другие вожди Ольстера в случае дальнейших успехов возродят свою гегемонию в Ирландии. Усугубляло положение и то, что Тирон вел себя во время этого похода как потомок верховных вождей всех Ирландии ОНилей, имевших обыкновение совершать объезды подчиненных территорий, чем еще более насторожил многих англо-ирландских и ирландских вождей. Но пока Тирон находился в Манстере, английские войска начали активные наступательные действия из Пейла. До этого в Ирландию были направлены большие подкрепления и сменено командование, наместником был назначен лорд Маунджой, а военным губернатором Манстера - Джордж Кэрю [3, c.98].

Прибывший Маунтджой в 1603 г. подавил восстание с исключительной свирепостью, после чего уже Яков I Стюарт провел новые конфискации [2, c.177]. Это были решительные и жестокие колонизаторы. Они следовали такому плану подавления восстания: вести против восставших опустошительную войну, сжигать деревни, истреблять мирное население, посевы, скот, лес и т.д.; на отвоеванных у восставших территориях строить крепости и форты и размещать в них сильные английские гарнизоны, закрепляя таким образом эти территории за короной; нейтральных и колеблющихся вождей - союзников Тирона привлекать на свою сторону различными посулами, обещаниями, прощениями и т.д.

Маунджой попытался разгромить Тирона еще на равнинах Манстера: он расположил на границе Пейла сильные отряды и начал наступление на Манстер, выделив соответствующие силы, которые должны были отрезать путь отступления Тирону в Ольстер. Но Тирону благодаря стремительным переходам удалось отойти в Ольстер и избежать разгрома. Тогда Маунджой и Кэрю совершили карательные походы против восставших вождей в Ленстере и Манстере и, оттеснив продолжавшие сопротивление отряды повстанцев в горы и леса, привели эти две провинции к покорности. Но Тирону все же удалось закрепиться в труднодоступных горных районах Ольстера, и все попытки разгромить его оказались безуспешными. Осажденный в Ольстере Тирон получал морским путем из Испании оружие, снаряжение и золото. Прибыли также два папских легата с правом выдавать ирландцам, сражавшимся с англичанами, индульгенции - грамоты об отпущении грехов. Возникла угроза соединения армии повстанцев на севере с испанскими войсками и повстанцами в Манстере. Поэтому Маунджой поспешил с главными силами английской армии в Кинзалу, намереваясь разгромить испанский отряд до его соединения с силами Тирона, а Кэрю со своими отрядами должен был удержать Тирона в Ольстере и не допускать его поход на юг и Кинзалу. Но Тирон со своими войсками пробился в Манстер и в конце ноября блокировал войска Маунджоя, осаждавшие Кинзал. Война достигла своего кульминационного пункта. По требованию осажденных в Кинзале испанцев Тирон 23 декабря начал решающее сражение с английскими войсками, однако в ходе сражения испанцы не смогли оказать ему помощь, и войска Тирона были разгромлены Маунджоем. Но Тирону, однако удалось отойти с остатками своей армии в Ольстер, а Тирконнель бежал в Испанию, где он вскоре и умер. Испанский отряд в Кинзале капитулировал на условиях свободного пропуска их в Испанию [6, c.100].

Поддержка восставших ирландцев Испанией и попытка испанской интервенции в 1601 г. вызвали у англо-ирландских лордов, особенно в Пейле, серьезную тревогу. Экономические и политические связи их с Англией к концу XVI в. значительно укрепились и расширились, и перспектива подчинения Ирландии господству Испании не могла стать среди них популярной. Все это облегчило английским властям создание против Тирона коалиции из англо-ирландских лордов и позволило даже набрать карательные отряды, главным образом из англо-ирландцев Пейла. В 1604 г. Дэвис с удовлетворением сообщил в Лондон, что, когда побежденный Тирон проезжал через Пейл, «джентльмены высшего сорта» отказались предоставить ему ночлег [3, c.99].

Армия Маунджоя после отступления Тирона в Ольстер начала опустошать этот край, массами убивая жителей, истребляя посевы и скот, чиня грабежи, причем его отряды состояли главным образом из англо-ирландцев Пэля. Особенно жестокому разгрому было подвергнуто графство Тирон - родовые владения ОНейлей. Маунджой решил изгнать всех жителей этого графства на южный берег реки Блекуотер, чтобы в случае возвращения ОНейля, он ничего не нашел там кроме «гарнизонов королевы». Посевы уничтожались на корню.

Вскоре восстание ОНейля было подавлено с большой жестокостью; Тирон сдался англичанам. Было истреблено около половины всего населения острова, «вся страна опустошена, те, кто избежал меча, погибли от голода», - сказано в одном официальном документе. «Вашему величеству не над чем повелевать в этой стране, как только над кучами пепла и трупами», - писал Маунджой Елизавете. «Большой голод имел место повсюду в Ирландии», - говорится в Анналах четырех магистров [6, c.100].

Порабощение Ирландии и массовое обезземеливание ирландцев английскими лендлордами не только увеличивало богатство нового дворянства и буржуазии в Англии, но укрепляло их союз и способствовало осуществлению этими классами буржуазно-дворянского аграрного переворота в Англии, экспроприации английского крестьянства и сохранению в деревни лендлордизма.

Ирландские крестьяне во всех трех национально-освободительных войнах второй половины XVI века в Ирландии составляли основную силу. Но в своих действиях крестьяне показали себя политически недостаточно зрелыми и разобщенными. Они слепо верили католическому духовенству и знати, возглавлявшей борьбу, не видя ее узкоклассовых и родовых целей. Они не выдвинули своей программы, а также своих руководителей, способных объединить локальные выступления под едиными крестьянскими лозунгами. В этом нашли свое выражение присущие всякому крестьянскому движению средневековья черты - стихийность борьбы, недостаточная сознательность и организованность в ней, локальность выступлений. Но были и специфические для Ирландии условия, усилившие эти черты, а именно - живучесть родовых связей и воспитанная многовековым господством клановой системы покорность вождям, экономическая и политическая раздробленность страны, репрессии английских властей, массовые экспроприации крестьян и их эмиграция, большое влияние католической пропаганды [6, c.102].

англия колонизация парламент империя

Проблема объединения Англии и Шотландии должна рассматриваться в свете вековой борьбы шотландского народа против повторяющихся попыток завоевания и подчинения со стороны английского государства.

Предпринятая Эдуардом I в 1286 г. Попытка завоевания Шотландии увенчалась лишь временным успехом: восстание Уильяма Уоллеса, а затем Роберта Брюса привели к длительной борьбе. В 1328 г. После разгрома английских войск правительство Англии должно было признать независимость Шотландии. Начавшаяся вскоре Столетняя Война ослабила возобновившийся натиск англичан на Шотландию и, хотя борьба продолжалась, Шотландия сохранила свою независимость [17, c.108].

После окончания баронских войн и установления твердого тюдоровского правления, Шотландия становится одним из объектов пристального внимания английской дипломатии. Генрих VII Тюдор отдал свою дочь Маргариту в жены Иакову IV Стюарту, что, однако не помешало шотландскому королю напасть на Нортумберленд. Только после гибели Иакова IV в битве при Флоддене Маргарита, ставшая регентшей при малолетнем сыне, заключила мир с Англией. Начавшиеся внутренние усобицы вынудили ее бежать в Англию. Период наметившегося утверждения английского влияния в Шотландии на этом закончился. После разгрома шотландских войск англичанами в 1542 г. в битве при Сольвей Мосе и смерти Иакова V регент при малолетней Марии Стюарт Иаков Гамильтон не допустил ее брака с английским наследным принцем Эдуардом, так как Генрих VIII ставил условием брака переезд Марии в Англию.

Мария Стюарт была отвезена во Францию. Победа профранцузской партии во главе с Марией Гиз была закреплена, когда Мария Стюарт вышла замуж за будущего французского короля Франциска II. Новый военный конфликт между Шотландией и Англией сопровождался усилением гонений на протестантов в Шотландии со стороны правительства Марии Гиз. С момента своего восшествия на престол Елизавета Тюдор начинает оказывать поддержку шотландским протестантам. Военные действия прекратились только в 1560 г. По Эдингбургскому миру Мария Стюарт и Франциск II отказались от прав на английский королевский титул. Но когда Мария Стюарт стала править в Шотландии и позднее, во время ее пребывания в английском плену, усилия английской дипломатии были направлены на всемерное укрепление английского влияния в Шотландии и на возможное заключение союза. Усилия эти увенчались успехом в 1586 г., когда Иаков VI заключил союз с Елизаветой Тюдор [17, c.111].

Изучение материалов, связанных с историей англо-шотландского союза, дает основания считать, что этот союз был для Англии нужен не только в силу нависшей над ней угрозой испанского вторжения, хотя в 1586 г. это, очевидно, было основным, но и как один из этапов давно задуманной акции по проведению в жизнь плана исподволь подготовленной унии Англии и Шотландии, являющейся на деле акцией присоединения.

Английскому государству необходимо было решить вопрос о наследнике престола. Вопрос этот уже в 60-х г. был поводом для столкновений правительства с парламентом, причем правительство не признавало права парламента на обсуждение этого вопроса.

Очевидно, дело заключалось в том, что правительство воздерживалось от сколько-нибудь определенных высказываний, не желая создавать поводы для внутренней борьбы и внешнеполитических осложнений. В это же время многое свидетельствует о том, что дело было в конце концов решено в пользу Иакова Стюарта. Об этом свидетельствует обширная переписка Елизаветы с Иаковом Стюартом.

Значительный интерес представляет письмо Елизаветы Тюдор Чесфорду от 28-го июля 1582 г. Письмо посвящено проблеме улаживания пограничных конфликтов и удовлетворения жалоб шотландцев, а также вопросу о выдаче убийц и других преступников. В письме говорится, что шотландцы жалуются на отказы английских властей выдавать преступников и убийц, на внезапные налеты на дома и грабежи со стороны английских поданных. Королева пишет: «Нам в высокой степени неприятны такие беспорядки, и мы изыскиваем все способы, чтобы наказать нарушителей», но, говорится далее, «мы не сомневаемся, что наш добрый брат король (шотландский) примет во внимание, что у нас имеются гораздо большие основания для жалоб, и что он прикажет, чтобы правосудие свершилось, и мы получили бы удовлетворение за такие необычайные и ужасные нападения» [17, c.115].

Таким образом, охрана границы и поддержание порядка на ней обходилось очень дорого, и это заставляло правительство взыскивать меры для поддержание добрососедских отношений хотя бы с шотландским королем, т.к. наладить отношения с ненавидящим англичан населением границы представлялось делом мало реальным. За добрососедские отношения надо было платить. Пенсия, выплачиваемая Иакову, и объяснялась в значительной мере указанными соображениями [17, c.116].

Идея объединения Англии и Шотландии ради наведения порядка на границе, сокращения издержек, захвата шотландских земель и доходов под прикрытием передачи английской короны Иакову подготавливалось английской дипломатией особенно энергично с середины 80-х гг. Письма Елизаветы Иакову, выплата пенсии, обещание передать корону - все это части одного плана, существенной деталью которого были устранение с дороги и казнь Марии Стюарт. Иаков знал о готовящейся расправе, но принимал от Елизаветы деньги и был ее союзником в войне против Испании. Когда у Иакова возникали сомнения в том, что корона достанется ему, он начинал принимать свои меры, например, интригуя с графом Эссексом, но все это было явлением временным, и английское правительство в 1601 году переходит уже к более активной подготовке унии [17, c.118].

Изложенные выше соображения и материалы показывают, что уния Англии и Шотландии отнюдь не была неожиданностью, отнюдь не была результатом обстоятельств, если не случайных, то и не столь уж закономерных. Трактовка объединения Англии и Шотландии именно как объединения равноправных партнеров, а не присоединения Шотландии, обдуманного и давно запланированного, весьма характерна для английской буржуазной историографии (Ниль, Блэк, Кларк и др.), тогда как на деле рассмотренные нами материалы позволяют с достаточной определенностью ставить вопрос о том, что переход английской короны к Иакову Стюарту был тщательно подготовлен руководителями английского государства и явился закономерным результатом продуманной тюдоровской политики в отношении Шотландии [17, c.119].

марта 1603 г. Елизавета Тюдор умерла, назначив своим преемником Якова, сына Марии Стюарт. Это означало практически соединение Англии и Шотландии под властью одного государя.

. Английская дипломатия и торговля во второй половине XVI в.

Вторая половина XVI в. была временем значительных успехов английской внешней торговли. Усиление отечественного торгового флота и активизация деятельности купечества, обладающего большими денежными богатствами, позволили Англии в этот период решительно отказаться от услуг ганзейских, венецианских и испанских купцов-посредников. В торговле со странами Западной Европы укрепила свои позиции английская компания Купцов-авантюристов - крупнейший экспортер сукна. При Елизавете было создано большое число новых торговых компаний: Московская, Гвинейская, Венецианская, Восточная, Марокканская, Левантийская, Ост-Индская, которые значительно расширили географию английских торговых связей и стали завоевывать прочные позиции в торговле со многими странами [18, c.44]. Политика Тюдоров в отношении крупных купеческих компаний во многом казалось противоречивой. Борьба между рядовыми купцами и могущественной лондонской купеческой олигархией, определяла линию поведения правительства, которое хотело лишь в общей форме «покровительствовать торговле и ремеслам» в целях получения с них возможно больших доходов.

Именно это обуславливало появление многих законов и постановлений, нужных и полезных английскому купечеству в целом, особенно учитывая отношения с Испанией и борьбу Англии за преобладание на морях.

Акт о навигации снимал всякие ограничения для торговли морской рыбой, ввезенной в Англию английскими подданными на отечественных судах. Далее в законе говорилось, что не только рыба, но и съестные припасы и прочие товары не могут отныне перевозиться из одного порта в другой в пределах королевства на иностранных кораблях под страхом конфискации грузов. Воспрещалось только привозить в Англию рыбу, упакованную в бочки, во избежание ее плохого качества.

Французские вины и тулузская вайда также могли ввозиться в Англию только на английских кораблях под страхом конфискации товаров. Единственное исключение из этого закона было сделано для лярошельских вин, ввоз которых был разрешен в Уэлс и Монмаутшир.

Таким образом, согласно статуту о навигации, вся перевозка товаров между различными пунктами Англии, а также весь экспорт английских товаров, и экспорт и импорт рыбы и вин целиком передавались в руки английских судовладельцев, что способствовало увеличению количества торговых судов и образованию капиталов. Этот документ свидетельствовал о стремлении тюдоровского правительства, любыми средствами поощрить развитие торгового флота. Английские подданные могли экспортировать пшеницу, рожь, ячмень, горох, бобы, солод на принадлежащим англичанам кораблям [19, c.99].

Особенно в XVI столетии начинает приобретать значение продовольственная проблема в Англии, превращаясь в проблему государственную. Сокращение хлебопашества, вызванное огораживаниями, зачастую очень остро ставило вопрос о нехватке зерна, и правительство было вынуждено постоянно думать о создании необходимого хлебного запаса [19, c.100].

В Акте о навигации затрагивались также вопросы о привилегиях английского купечества, ставившие их в особое положение по сравнению с иностранными купцами, и меры поощрения торговли и судоходства, продовольственный вопрос, и порядок привлечения на службу во флот рыбаков и матросов. Закон отвечал стремлениям английской буржуазии, а также нового дворянства, вытеснить с внешнего и внутреннего рынка иностранных купцов-конкурентов и полностью сосредоточить экспорт, а также внутренние перевозки в руках англичан. Издавая этот закон абсолютистское правительство и парламент закладывали основы морского могущества Англии, так как развитие торгового флота было обязательной предпосылкой преобладания Англии на морях и прологом к возникновению королевского флота. Победа над Испанией в конечном итоге была бы невозможна без предварительного укрепления рыболовного и торгового флота Англии.

Тюдоровский навигационный акт являлся совпадением интересов абсолютной монархии с интересами и потребностями буржуазии.

Для характеристики тюдоровской политики в отношении торговли и мореплавания большое значение имеет записка «О неудобствах расширения привилегии на ввоз большого количества вина в королевство». В этой записке говорилось, что вредным и убыточным для Англии является такое положение, когда большое количество товаров ввозится в королевство, нежели вывозится из него. Стоимость ввезенных иностранных товаров превышает стоимость отечественных товаров, вывозимых из страны [19, c.104].

Большое значение для понимания экономической политики Тюдоров в области внешней торговли и мореплавания представляет позиция короны в борьбе за торговое преобладание Англии в Европе и, в частности, в истории взаимоотношений Англии и Северонемецкой Ганзы.

В конце XV века, несмотря на неоднократные попытки английских купцов вытеснить ганзейцев из английской внешней торговли, они все же утвердились в Лондоне. Услуги, оказываемые Ганзой английскому правительству, были настолько значительны, что правительство не могло отказаться от политики поддержки немецких купцов. Тем более, что в ту пору английское купечество было еще слабым и возможные доходы от английских торговых компаний слишком проблематичными, чтобы идти на разрыв с ганзейцами. Конфликт с Ганзой немедленно повлек бы за собой изгнание английских купцов из портов Германии.

Только в 1552 г. английское правительство отняло привилегии у Ганзы. Это было началом конца деятельности ганзейских купцов в Англии. Во второй половине XVI в., на фоне быстрого развития английского купеческого капитала, финансовые интересы короны уже могли быть обеспечены займами и субсидиями собственно английского происхождения. В соответствии с этим Тюдоры начали больше считаться с интересами купеческих компаний, дававших займы правительству. В правлении Марии Тюдор, по просьбе Филиппа II, привилегии Ганзы были восстановлены. Однако это восстановление было уже не полным, так как включало в себя два условия: во-первых, группа прусских городов Ганзы должна была взять на себя обязательство принять английских купцов и не чинить им препятствий; во-вторых, немецкие купцы должны были обещать не нарушать монополии компании купцов-авантюристов на торговлю грубошерстными сукнами с Нидерландами. Теперь немецкие купцы могли отправлять грубое шерстное сукно только в свои порты в Германии [19, c.114].

В 1557 г. английское правительство увеличило пошлину на экспорт сукна для ганзейцев, тем самым уровняв их с англичанами. После этого Ганза прекратила торговлю с Англией. Только в 1560 г. ганзейцы были снова допущены к торговле в Блекуел Холле в Лондоне. В течение 16-ти лет между компанией купцов-авантюристов и ганзейцами шла борьба, ни одна, ни другая сторона не хотела мириться с существующими ограничениями. Ганза не желала отказываться от привилегированного по сравнению с англичанами положения. С другой стороны, компания купцов-авантюристов, поддержанная в данном случае правительством, стремилась получить торговую монополию в центральной Европе.

Англо-ганзейская борьба достигла особенной остроты в 1563-1564 гг., когда прекратилась торговля англичан с Нидерландами. Временное торговое соглашение, заключенное между Англией и Нидерландами, было нарушено в 1563 г., после того, как Королева Елизавета приказала захватить испанскую флотилию, груженную золотом и серебром. Разрыв произошел по инициативе Нидерландов, возмущенных пиратскими действиями англичан.

Разрыв торговых отношений с Нидерландами придал особое значение северным немецким портам, и Ганза попыталась, воспользовавшись ситуацией, восстановить свои былые привилегии в Англии [19, c.115].

В это время Филипп II Испанский предложил Ганзе союз против Англии. Ганза отказалась пойти на испанские условия, но и в тоже время не открыла своих портов англичанам. Однако не все немецкие порты были членами Ганзы. В частности, г. Эмден в 1564 г. разрешил англичанам вести торговлю через свой порт и сильно выиграл на этом. Правда, Эмден был неудобен для торговли, и через год англичане возобновили торговлю через Антверпен.

Переговоры между Англией и Гамбургом привели к тому, что в 1567 г. между ними было заключено соглашение на десять лет. В 1569 г., когда сношения с Антверпеном прекратились во второй раз опять-таки из-за конфискации английской королевской флотилии с грузом серебра, торговля с Гамбургом уже шла полным ходом [19, c.116].

Расхождение интересов в области внешней торговли между Англией и Испанией ясно ощущалось уже при Марии Тюдор. Английское купечество было крайне недовольно внешней политикой Марии именно потому, что правительство не принимало мер к обеспечению нужд и потребностей английской торговли и мореплавания. В частности, весьма характерна история с восстановлением ганзейских привилегий, которые были возобновлены по просьбе Филиппа Испанского к явному ущербу и возмущению лондонских купцов.

При Елизавете Тюдор в правительственной политике в этом отношении произошел поворот. Уже в начале 60-х годов, когда изменилась политика в отношении Ганзы, были приняты меры и к ограничению испанских претензий. В то же время противоречия между Англией и Испанией все более и более обострялись и чем дальше, тем все яснее становилось, что интересы английских купцов и предпринимателей могут быть обеспечены только за счет Испании.

Спорные вопросы между Англией и Испанией возникли благодаря ряду серьезных злоупотреблений, еще ранее совершенных англичанами в отношении фламандских подданных испанского короля. Это было нарушение старинных договоров между двумя этими странами. Первое злоупотребление состояло в том, что в Англии были запрещены некоторые фламандские мануфактуры. Другое в том, что было проведено значительное повышение таможенных пошлин, портовых и других поборов с товаров, посылаемых из Фландрии в Англию. И третье - это постановление английской королевы о мореплавании. В нем отдавалось предпочтение английским кораблям, перевозившим английские товары во Фландрию, в результате чего англичане получили монополию в данной отрасли торговли и совсем вытеснили из нее фламандцев. Кроме того, в Англии имели место постоянные придирки к фламандским подданным Испании. Англичане захватили их имущество и товары, требуя гарантий в том, что фламандцы продадут свои товары в короткий срок и обратят вырученные деньги в английские товары. В итоге фламандские подданные не могли вести дела в Англии по своему усмотрению.

Таким образом, основным ущербом, наносимым английской политикой испанским интересам, были всевозможные ограничения по отношению к фламандским товарам и предприятиям, а также постановление английского правительства, направленное на поддержку английского мореплавания, развитие английского флота и обеспечение привилегированного положения английскому купечеству во внешней торговле. Также важной причиной конфликтов между Англией и Испанией являлись многочисленные пиратские нападения, совершенные под предлогом недавней войны между Англией и Францией. Эти нападения принесли неисчислимые потери, не говоря уже о том, что они вызвали враждебные чувства народа Испании по отношению к англичанам. Испанское правительство отправляло ряд письменных жалоб английской королеве, не получив на них никакого ответа. Раз дружеские протесты не помогли, испанское правительство вынуждено искать других лекарств [19, c.118].

Закупорка каналов внешней торговли в 1586-1587 гг. послужила для Англии лишь последним толчком к тому, чтобы начать наконец открытую борьбу за европейский рынок. Конфликт между Англией и Испанией носил глубокий характер, будучи обусловлен всем ходом предшествующего развития.

Купцы-авантюристы не потеряли своего рынка в Германии, тогда как ганзейцы хотя и имели подворье в Лондоне, были фактически все это время лишены большей части своих привилегий в Англии. Основная причина этой неудачи Ганзы кроется в отсутствии национального единства Германии и в экономическом, и в политическом смысле, и в наличии этого единства в Англии. Выражала это единство и тюдоровская экономическая политика [19, c.124].

3.1 Англо-русские отношения

Около половины XVI столетия торговля Англии на Западно-Европейских рынках все падала и падала, между тем как торговля Испании и Португалии, благодаря заморским открытиям, сделанным Христофором Колумбом, Васко де-Гама и другими отважными мореплавателями, росла неслыханным образом. Англичане, которые, в виду бедности их собственной территории, всегда старались добывать себе средства к существованию путем морской торговли, не могли при таких обстоятельствах остаться позади других наций [20, c.25].

В XVI веке у Англии установились довольно оживленные экономические отношения с Русским государством [5, c.449]. Появление англичан в Белом море относится еще к 1553 г. Три английских корабля были отправлены из Темзы на поиски северного пути в Китай. Два из них погибли в Ледовитом океане, а один попал к устьям Северной Двины, откуда его капитан Ричард Ченслер был отправлен в Москву. Место, где это судно пристало, находилось поблизости монастыря Св. Николая. Англичане немало были удивлены, узнав, что новая страна есть страна христианская. Они скоро узнали, что она принадлежит Московскому царю, о котором они имели очень смутное представление. Они встретили здесь самый радушный прием. Гражданские власти, тотчас уведомленные о случившимся, оказали им соответствующие почести, а Холмогорский воевода отправил в Москву донесение, в котором извещал царя о прибытии посланника английского короля Эдуарда по имени Ченслера в сопровождении «гостей». Царь Иван Васильевич особым указом предписал предоставить Ченслеру и «гостям», свободный путь до Москвы, куда они и прибыли в конце 1553 года [20, c.27].

В Москве Ченслер был осыпан милостями и щедротами нашего государя и получил привилегию свободно торговать на русской территории. Затем он возвратился в Англию. Его возвращение глубоко взволновало весь народ и правительство. Привилегии его компании были значительно увеличены, а сам Ченслер снова был отправлен в Москву на этот раз уже с официальным письмом от королевы Марии и короля Филиппа к царю Ивану Васильевичу [20, c.30]. Однако в этом письме речь шла только о торговых сношениях. Англичане испрашивали новых привилегий для своих торговцев. Царь охотно исполнил их просьбу и даровал им широкие привилегии. Со своей стороны, он просил того же для русских купцов.

После того как англичане неожиданно нашли свободный путь для сношений с Россией, в Англии образовалось торговое товарищество, известное под именем «Русской» или «Московской» компании, - ''Russia Company'', ''Muscovy Company'', получившее в 1555 г., по хартии английского правительства исключительное право на торговлю с Россией [21, c.1]. Так завязалась торговля Москвы с Англией. Создание Английско-Московской компании привело к регулярным торговым сношениям Англии с Россией. Из России англичане вывозили лен, пеньку, сало, воск, мед, меха и т.д. А в свою очередь они ввозили сукна, галантерейные товары, медикаменты, оружие, серу, селитру, свинец. Английские купцы жили не только в Москве, но и в Ярославле, Вологде, Великом Устюге и некоторых других городах. Отправляясь на восточные среднеазиатские рынки, английские негоцианты совершали длительные путешествия через Русское государство по Волге и далее по Каспийскому морю. Однако английские купцы и поддерживавшее их английское правительство склонны были рассматривать Русское государство как своего рода торговую колонию, где им была бы обеспечена полная монополия на весь русский экспорт и вывоз [5, c.449]. Получив право беспошлинного торга в Московском государстве, предприимчивые англичане в большом числе стали ездить в Белое море со своими товарами и скупать в обмен русские товары. Они основали свои подворья во многих русских городах, объездили весь север нынешней России, хорошо его узнали и описали [22, c.146].

Первый торговый договор между двумя нациями был дисконтирован нашим первым посланником в Лондон Осипом Григорьевичем Непея. Позже Непея возвратился, нагруженный подарками для своего государя и для самого себя. Вместе с ним прибыл новый английский посол Энтони Дженкинсон [20, c.31].

Дженкинсон был, несомненно, одним из самых умных и расторопных агентов Англии. Являясь одновременно и путешественником, и тонким наблюдателем, торговым агентом и неплохим дипломатом, он мог оказывать большие услуги англичанам. И неудивительно, что именно Дженкинсон был избран для осуществления заветной цели англичан - для проникновения сухим путем через Россию в восточные страны. Это главной целью его путешествия в Россию.

Цель его путешествия не была достигнута, так как военные действия прервали сообщение между Бухарой и Китаем [23, c.71].

Дженкинсон пришел к выводу, что торговля с этими странами (среднеазиатскими) непривлекательна и чревата опасностями. По пути он разведал возможность заведения торговли с Персией.

Англичанам не удалось завязать торговых сношений Персией, так как их жизнь и имущество постоянно подвергались опасности со стороны хищных кочевников. По этой причине торговые сношения Англии с Персией через Россию около 1580 года временно прекратились [20, c.32].

Так как его с Московской компанией его связывал контракт с четырехлетним сроком, то правительство пригласило его и в дальнейшем служить у него. Результатом этих переговоров было то, что 14 мая 1561 года Дженкинсон выехал в Россию с грамотою новой королевы Елизаветы к царю, где говорится: «Мы уверены, что милость, которую ваше величество проявит перед ним, по собственному вашему побуждению, проявится Антону Дженкинсону в частном деле, вы благоволите благосклонно оказать по нашей просьбе тому же Антону для нашей службы; и потому мы просим, что ваше величество удостоили опять пожаловать нашему слуге проезжую, верительную и опасную грамоту… и рекомендовать нашего слугу, вместе с его домашними и его имуществом другим заграничным государям, преимущественно же и особливо Великому Софию, царю Персидскому, в чьи царства и страны тот наш слуга намерен отправиться вместе с своими домашними для лучшего изучения иностранной торговли».

Дженкинсона также снабдили королевской грамотой на имя персидского шаха с просьбой «…пожаловать по нашему ходатайству слуге нашему листы и охранные грамоты». Он ехал с неограниченными полномочиями общества [23, c.72].

В августе 1563 года Дженкинсона принял благосклонно Иван IV, так как он имел склонность к иностранцам и интерес к Западной Европе. Общение с Европой для Грозного было семейной традицией. И дед, и отец его начали и поддерживали сношения с государствами Европы [24, c.156]. Царь остался доволен Дженкинсоном, и новой грамотой утвердил дарованные англичанам привилегии [23, c.74].

Со второй половины XVI века в России наблюдается усиление внешней торговли и значительное расширение торгово-политических связей с иностранными государствами. Большей частью это касается сношений с восточными странами, с которыми, особенно после ликвидации Казанского, Астраханского и Ногайского ханств, Россия начала более или менее непосредственно сноситься. Но эти отношения никак не могли заменить сношений с технически развитым Западом. Перед Россией остро стояла жизненно важная задача - усилить торговые и культурные связи с западноевропейскими государствами. Эту историческую задачу прекрасно понимал Иван Васильевич Грозный, и единственно этим можно объяснить возникновение Ливонской войны. Эта война не могла решить этой задачи - слишком сложной даже для Грозного, но зато остро поставила перед его поколением балтийский вопрос, решенный Петром I.

Именно этим объясняется то радушие, с которым царь принял английского пола, Ченслора и даровал привилегии, удовлетворив все желания Англии.

Такой прием не мог не принести к оживленным торговым сношениям между Россией и Англией. И действительно, начинается почти с этого момента, беспрерывная торговля как товарами отечественного происхождения, так и иностранными [23, c.75].

С первых же дней возникновения русско-английских торговых сношений Англия очень дорожила ими. Королева Елизавета смело начала покровительствовать английской торговле вообще и, в частности, Московской компании. Когда компания хотела что-нибудь спрашивать у царя, директоры подавали записку Уилльяму Сесилю, который немедленно докладывал о их желании королеве, и она охотно шла навстречу всяким желаниям и претензиям Московской компании, если, конечно, дело не касалось ее долгов компании. Поэтому понятно то беспокойство, которое испытывала Елизавета при сообщении агентов о том, что некий Барберини, итальянец, который располагал рекомендательными письмами королевы Елизаветы, находящийся в Москве, старается скомпрометировать англичан в глазах царя.

Основной задачей Барберини было, подстрекание царя к отобранию торговых привилегий у Московской компании на том основании, что англичане якобы привозят товары, которые вовсе не суть английские и могут быть дешевле куплены у первовладельцев - голландцев и немцев.

Встревоженная Елизавета, действиями Барберини, снабдила Дженкинсона грамотой, а компания обширными наставлениями, и 19 июня 1566 года Антоний Дженкинсон в третий раз пристал к берегам России [23, c.77].

Елизавета в своей грамоте к Ивану оправдывалась, что Барберини выхлопотал у нее грамоту, выдавши себя за путешественника, и просила царя утвердить привилегии Московской компании новой грамотой. Царь дал Дженкинсону просимую привилегию, но вместе с тем выдвинул свои требования, которые Дженкинсон должен был отвезти в Англию. Оно сводилось к следующему:

)Заключить дружественный союз между Россией и Англией;

2)Выступать совместно против всех врагов;

)Англия не должна дружить особенно с Польшей;

)Королева должна позволить людям, знающим кораблестроение, приезжать в Россию;

)Присылать артиллерийские снаряды и припасы;

)Тайная статья: утвердить клятвой, что государь одной страны может приехать к другому со своей семьей и имуществом в случае внутригосударственной смуты;

)Для заключения этого союза королева должна прислать чрезвычайного посла;

)Царь желает получить ответ к Петрову дню (29 июня) 1568 года.

Предложения Грозного привели в немалое смущение королеву. Она предпочла не отвечать на требование царя [23, c.78]. От этого царь пришел в такое раздражение, что свел почти к нулю привилегии английского торгового общества - «Московия», которое являлось преемником «Общества искателей островов 1553 года» [20, c.33].

В 1569 г. англичанам вновь была дарована новая привилегия с некоторыми новыми правами: искать железную руду на Вычегде, чеканить в России монету, пользоваться русскими рабочими и почтовыми лошадьми. Привилегия точно определяет их юридическое положение, разрешая им жить везде по английскому закону, и признавая за главным агентом компании право начальника над всеми англичанами, живущими в России. Только при столкновении англичан с русскими выступает для них на сцену русское правосудие, но и тут им даруются важные преимущества, так как все их дела разбираются лишь в Москве. Эту привилегию можно рассматривать как кульминационный пункт успехов англичан в России [21, c.2].

Следующими происками Елизаветы была миссия во главе с Томасом Рандольфом, которая увенчалась полным успехом. Причиной согласия Ивана Грозного стали: внутриполитическая обстановка - разгар опричнины, и внешнеполитическая обстановка - расширение Левонской войны, заставили его не обострять отношения с Англией, а дать ей требуемые льготы и заставить Англию заключить союз с Россией, столь нужный для нее [23, c.83].

В Англию был отправлен со стороны России посол Совин, который возвращаясь на Родину, вез с собою грамоты с ответами Елизаветы, которые она давала на грамоту Ивана IV. Получив грамоты, Иван Васильевич не мог, естественно, удовлетвориться уклончивыми ответами английской королевы. Он сильно разгневался на Елизавету, догадавшись о ее дипломатических увертках. Первым делом Иван послал в Англию Даниэля Сильвестра с письмом к королеве, где он дал волю оскорбленным чувством отказом «гордой королевы».

Грамота начинается изложением начала русско-английских сношений. Иван напоминает о приеме им Ченслора, о привилегии «Английским людям», где им предоставлены такие льготы, которых не имеют даже русские купцы. Также он упрекает королеву в том, что за время их сношений англичане упорно умалчивали о предложениях Грозного о договоре [23, c.87].

В 1572 году к царю прибыл Дженкинсон с грамотой Елизаветы, в которой она ответила на все пункты, выставленные в царской грамоте. После некоторого времени переговоров, где Дженкинсон просил вернуть привилегии компании, то его просьбы были удовлетворены и даны, но не Дженкинсону, а Савельяну Гаруту, где по ним можно было свободно торговать с платежом половинной таможенной пошлины везде по России, кроме Казани и Астрахани [23, c.91].

Особый интерес вызывает письмо царя к королеве от 20 августа 1574 года. Начиная с перечисления тех льгот и поощрений, которые давал Иван Васильевич англичанам, он негодует на поступки англичан, которые, совершенно не заботясь о методах и приемах, стремятся лишь к своему обогащению. Царь обвиняет англичан - что особо важно - в шпионаже. Также царь конфисковал английские товары, находящиеся в конторе компаний в Вологде. Особое недовольство вызывает отказ королевы - придать взаимный характер соглашению об убежище.

Грозный выразил неудовольствие и сожаление по поводу позиции английской королевы в течение всех предшествующих переговоров о договоре.

Позже английский посол Сильвестр будет убит громовой стрелой, которая пройдя через внутренний ворот его нового платья, выйдет из правой стороны его тела, где вместе с ним погибнут и письма Елизаветы к царю, где королевой были даны ответы на предложения царя.

После смерти Сильвестра непосредственные сношения между русскими и английскими дворами на несколько лет прерываются [23, c.95].

Англия из всех хороших отношений извлекала для себя очень важные денежные выгоды. Известно, что в не обычае англичан давать что-либо даром. В 1584 году царя Ивана настигает неожиданная смерть. При его сыне Федоре Ивановиче, отношения приняли натянутый характер. Права англичанам удавалось сохранить благодаря Борису Годунову [20, c.43].

К концу царствования Ивана IV в устьях Северной Двины образовался большой и правильный ежегодный торг и создался морской порт. Московское правительство дорожило непосредственными морскими сношениями с Европой через Белое море, и этой дорогой пользовались все те, кто смел и хотел; а сухопутные морские границы были затворены для сношений с Москвой враждебными Москве соседями, боявшимися усиления Москвы [22, c.147].

Когда Борис Годунов вступил на престол, это с восшествием встретила Елизавета. При нем торговые привилегии Англии расширились. Внешняя торговля Москвы целиком перешла в их руки.

Юридическое положение англичан и их торговли к концу XVI века было таковым, английским подданным разрешено свободно торговать, не плотя ни каких пошлин, ни таможенных, ни подорожных, ни каких-либо других. Но англичане не должны были ввозить никаких иностранных товаров, кроме английских, а русским подданным было запрещено торговать английскими товарами, перекупленными у англичан. Они не имели права посылать в города или делать закупки; они должны были менять товары на товары; они не могли торговать в розницу, ни на вес, ни на меру. Отправляясь из Москвы в Англию или другие государства, английские купцы должны были брать с собой царские товары или сокровища, продать или обменять их на другие товары, необходимые для Московского государства, и вырученные деньги представить в казну. Английские купцы, по установившемуся обычаю, могли свободно жить и торговать в своей фактории, имели право также содержать свои конторы. Они не могли принимать на службу русских людей, кроме как на должность привратника.

Эти права и свободы англичан были утверждены русским правительством [22, c.48].

В течении всего периода англо-русских отношений, Елизавета очень дорожила отношениями с Россией и старалась держаться их нормального течения. Начиная с Дженкинсона, все ее послы и гонцы отличались тем, что своим поведением они почти всегда заслуживали распоряжение царя, что было делом не очень легким, и часто достигали тех результатов, каких добивалась королева. Елизавета достаточно узнала в продолжении 25 лет Грозного и могла на опыте убедиться, что он слишком раздражителен для того, чтобы терпеть подобные выходки, последнего английского посла Бауса с которым он вел переговоры до своей смерти. Такой посол как Баус должен был покончить с надеждами царя на формальный договор или союз [23, c.102].

После смерти Грозного, 24 июня Баус прибыл в Холмогоры, вместе со своими людьми, взошел на корабль и отправился в Англию.

Во второй половине XVI века в политической жизни Европы по существу продолжалась борьба вокруг вопросов, поставленных перед европейскими странами и наступающим капитализмом. Испания переживала экономический кризис, где его результаты сказались на внешней политике защитника, гибнувшего реакционного феодального класса империи Филиппа II. Его воинственная политика терпит крах, его армии терпят поражения, его флот находит свой бесславный конец у берегов Англии. На месте Испании выступили более передовые, растущие и крепнущие страны - Англия, Франция и Нидерланды. Интересы буржуазии тесно переплетались с интересами государства. Новый класс, буржуазия, была кровно заинтересованы в создании сильной державы, которая сумела бы защитить ее интересы.

В своей политике Иван Грозный даровал Московской компании английских купцов права, превосходящие все их ожидания, но не из-за любви к англичанам. Россия нуждалась в людях, знающих всякие ремесла, особенно военные; также она нуждалась в товарах западных стран, которым в обмен могла предоставить драгоценное сырье. Ее внешняя торговля была крайне ограниченна в смысле ассортимента товаров. При таком явно видном положении Грозный радушно принял английских купцов и предложил им начать регулярную торговлю. Также Ивану нужны были войска с более современной техникой для разгрома Ливонского ордена, ощущалась также нужда в мастерах, при наличии которых он одержит победу или встретит противодействие.

Он добивался союза с Англией, поощряя ее льготами и правами. Никто через Россию из иностранцев не ездил на Восток - в Персию и Среднюю Азию - англичане получили на это право; никто из иностранцев не пользовался в России исключительным правом торговли - англичане получили право на это; никто из иностранцев в России не пользовался правом беспошлинной торговли - англичане получили право на это. Царь делал все, для того чтобы Англия пошла на встречу, чтобы был заключен договор о взаимопомощи, но Англия упорно отказывалась от этого [23, c.108].

Что касается торговой деятельности компании, то она ввозила в Россию в XVI в. английское сукно, хлопчатобумажные материи, металлы, а также всевозможные колониальные товары и заморские диковины: львов, лекарства, посуду и многое другое. Особое место занимал ввоз оружия и боевых припасов, чем оказывалась услуга московскому правительству. Главным предметов вывоза было сырье: масло, сало, меха, лен, пенька. Но вскоре компания предпочла обрабатывать часть его в России, пользуясь покровительством царя и дешевизной русской жизни. Так возникли английские канатные дворы в Вологде и Холмогорах, где работали английские мастера. Другим важным предметом вывоза был воск [21, c.3].

Английская торговля в России приносила Англии огромные прибыли. Расцвет английской торговли следует отнести к 50-70 годам XVI в.; в эти годы компания пожинала плоды своих привилегий. С.113 Вскоре за этими годами последовал постепенный упадок дел, чему способствовало отношение к англичанам русского правительства, и злоупотребления самих агентов, также поведение английских слуг, легко поддававшихся деморализации в новых свободных условиях жизни [21, c.3].

Московское правительство, со своей стороны, умело пользовалось в переговорах с Англией конкуренцией нидерландских купцов. Несмотря на неровный характер русско-английских отношений в XVI веке, правительство Ивана IV, а после его смерти Федора и Бориса весьма последовательно и вместе с тем категорически отклоняли домогательства англичан относительно монопольной торговли Московской компании в беломорских гаванях. За торговыми интересами, которые стояли на первом плане в отношениях Англии к России в XVI веке, несомненно скрывались и политические интересы [23, c.120].

В грамоте царь Федор Иванович от декабря 1584 г. пишет о последнем после, которым являлся Баус, во время кончины Ивана Грозного. Елизавета в ответном своем письме выражает надежду, что дружба между их государствами будет долговечна, и просит об утверждении привилегии Московской компании. Где ответную грамоту Федора Ивановича должен был отвести Джером Горсей [23, c.126].

Молодой Горсей в 1572 г. прибывает в Россию, где как его предупреждал Френсис Уолсингем, было легко приобрести богатство, но и легко потерять свое доброе имя. Уолсингем являясь одним из членов Московской компании, хорошо знал все стороны деятельности английских купцов.

В продолжении 18-ти лет (1572-1591), которые Горсей провел в России, он отличался от других соотечественников, своей изворотливостью и хитростью. В конце своей деятельности в России он дошел до того, что им были недовольны и русское правительство, и английский двор, и Московская компания.

После смерти Ивана Грозного Горсей нашел себе не менее влиятельного фаворита при русском дворе в лице Бориса Годунова, которого англичане называли боярином-покровителем. Продолжая политику царя Ивана, Годунов не ослаблял связи с Англией и покровительствовал англичанам.

После одного из путешествий Горсея в Англию было дано новое утверждение царем Федором привилегии Московской компании. Дарованная англичанам грамота от 1 января 1586 г. дарует право беспошлинной торговли, утверждает право пользоваться дворами в Москве, Вологде, Ярославле, Холмогорах и на «Розовом» острове, в устье Двины. Англичане имеют право продавать иноземный товар; и свой они должны продавать только оптом; сообщение сухим путем с Англией ведется только с позволения Посольского приказа [23, c.130].

Позже в грамоте к Елизавете царь напишет, что ради укрепления дружбы между двумя государствами он пожаловал английской компании привилегию, утвердившую многие торговые вольности. Федор Иванович напомнил также какими правами пользуются англичане в России. В конце письмо заканчивается характеристикой Горсея - каковыми были причины его высылки из страны. Таковыми были: Горсей за свое воровство, которое он совершил, обворовав Московскую компанию и пытаясь скрыть свои действия, не должен оставаться живым, и чтоб такие воры с гостями английскими не ездили в Московское государство [23, c.138].

Острым стал вопрос об отношениях Англии с Турцией. Слухи об интенсивной торговле между Англией и Турцией и о помощи военными материалами англичан туркам вызвали сильное беспокойство стран антитурецкого блока.

Русское правительство, не отрывая вопрос балтийский вопрос от восточного, прекрасно понимало, что без решения восточного вопроса, нечего и думать о Балтике. Всякое ослабление Турции увеличивает шансы на успешную внешнюю политику русского царя.

Однако, Елизавета поспешила выступить с категорическим опровержением таких слухов. В грамоте Федору Ивановичу от 18 января 1597 г. королева уверяет царя, что сношения Англии с Турцией исчерпываются торговлей. Елизавета послала почти дословно такую же грамоту и Борису Годунову. Она уверяла, что Англия хочет жить в мире со всеми государствами, за исключением Испании, которая сама ищет войны с Англией.

Но скорая смерть Федора Ивановича и воцарение Бориса Федоровича Годунова стали причиной новой грамоты Елизаветы, где она выражала надежду о дальнейших отношениях.

Сообщая о скорби, вызванной кончиной Федора, Борис извещает королеву о своем воцарении. И говорит о том, что англо-русская торговля должна процветать. В доказательство своего расположения он даровал компании новое подтверждение ее торговых прав. Борис также оставляет за англичанами право свободного отъезда [23, c.141].

Что касается политических сторон русско-английских сношений, то Борис остается удовлетворенным грамотой королевы. Следующим вопросом, затронутым в грамоте, был польский вопрос.

В общих чертах, интересы России в жизненно важных для нее внешнеполитических вопросах - польском и турецком - встречали противодействие Англии. Поэтому Елизавета послала Доктора Виллиса, для разъяснения польского вопроса, заявил, что помощь Англии полякам состоит в переброске английскими кораблями польских войск есть не что иное, как досадный инцидент, не санкционированный королевой. Симпатии Елизаветы на стороне Швеции, а не Польши.

Это разъяснение не удовлетворило Бориса, желавшего обоюдного ослабления Польши и Швеции. Поэтому царь отправляет Микулина, он являлся одним из русских послов в Англию, должен был настоятельно повторить, что Россия недовольна помощью туркам, которую по достоверным источникам, оказывает Англия. Также посол должен потребовать дополнительные объяснения по поводу вмешательства Елизаветы в польско-шведский конфликт [23, c.143].

В августе 1600 г. Микулин отплыл в Англию. Флотилия в составе 13 кораблей, под командованием Джона Мерика, главного агента компании, высадила русских на берег Англии в сентябре. 14 октября Микулин был принял королевой. Объявив о воцарении Бориса и изложив цели посольства, Микулин был отпущен. Русский посол не сидел в ожидании ответов королевы, он отовсюду черпал сведения, могущие заинтересовать Бориса Годунова. С.145

Микулин расспрашивал всех, имеющих хоть какое-нибудь отношение к имперско-турецкой войне и неустанно черпал сведения о всех международных событиях, что и являлось основной целью его посольства.

мая 1601 г. русские получили прощальную аудиенцию, Микулину вручили королевскую грамоту, 23 числа они сели на корабль и 14 июля прибыли в Архангельск. С.147 Город был устроен в 1584 г. на устьях Двины, как морской порт для ярмарочного торга с англичанами, англичанам была открыта возможность торговых операций на всем русском севере [25, c.200].

24 марта 1603 г. умирает королева Елизавета и ее смерть застает английскую торговлю в Московском государстве в переходном положении. Англичане все еще здесь являются первенствующей нацией, единственными иностранцами, освобожденными от обязательства платить пошлины, но в то же время они уже успели потерять за 50 лет своей деятельности многие свои первоначальные преимущества. Особенно чувствовалась потеря права на персидскую торговлю, и также им приходилось считаться со многими конкурентами, из которых самыми опасными являлись голландцы [21, c.4].

В правление царя Михаила Федоровича английское правительство сумело сохранить прежние привилегии и права, касающиеся английской торговли.

Решительная перемена в отношениях русского правительства к англичанам произошла при царе Алексее Михайловиче, сыне Михаила Федоровича. В это время разразилась Английская революция, и казнь Карла I настолько раздражила нашего Монарха, что он не поколебался излить весь свой гнев на английских купцах, живших в Москве, которые к тому же были большей частью сторонниками Кромвеля [20, c.49].

Для осуществления основных целей русской внешней политики, которые поставил перед собой еще Иван III, во имя которых всю свою жизнь воевал Иван IV и жизненную важность которых прекрасно осознавал Борис Годунов, - решение балтийской и турецко-крымских проблем, - необходимо было утверждение Россией дружественных союзов с европейскими державами. Необходимо было это по двум причинам: во-первых, Московское государство, несмотря на его огромный потенциал, не в силах было самостоятельно, со своими возможностями решить их; а, во-вторых, эти проблемы сами по себе были общеевропейского масштаба [23, c.148].

Английская дипломатия всегда имела в своем арсенале коварные методы для осуществления своих враждебных России целей и замыслов. Английские правящие классы прославили себя, как самые завзятые колонизаторы. «Московская компания» являлась одним из видов агрессивного оружия английской буржуазии. Ее деятельность в России была продиктована именно колониальной политикой английской буржуазии. «Московская компания» закончила свою деятельность в России весьма бесславно. В 1649 г. русское правительство, выражая интересы русского народа, изгнало англичан [23, c.155].

3.2 Англо-сефевидские отношения

В XV в. Западная Европа вступила в эпоху первоначального накопления капитала. Прежние торговые пути в одних местах оказались прерванными, а в других не могли удовлетворить возросшие потребности Англии. Караванные пути через Среднюю Азию и Монголию были заброшены в результате распада империи Тимуридов. Торговля по Красному морю находилась под контролем Египта, в Персидском заливе торговля была в руках местных купцов. Торговые связи через Малую Азию и Сирию после падения Константинополя оказались захваченными турками. Из европейских стран только Венеция сохраняла при посредничестве турецких купцов свою долю участия в торговле с Востоком. Нарушение связей с Востоком толкало европейское купечество, в особенности Англию, на поиски новых путей торговых связей [26, c.33].

До конца XVI в. основное главенствующее положение на территории сефевидов занимала Испания и Португалия, которые проводили свою политику колонизации, проявляя непомерную жестокость. Возможности Англии были не достаточными, чтобы укрепиться на той же территории и дать решительный удар по могущественным колониальным державам Португалии и Испании [26, c.39]. Будучи не в состоянии открыто соперничать с испанцами и португальцами на занятых ими путях, английские купцы пытались обойти конкурентов посредством новых морских путей. Поэтому раннеколониальную политику Англии на Востоке в начальный период ее существования отличал принцип «мирного проникновения», вызванный недостаточной военной мощью, не позволяющей проводить политику открытой военной интервенции. Но она предпринимала военные акции, когда в этом возникала необходимость.

Главным проводником колониальной политики Англии на Востоке в исследуемый период была Ост-Индская компания, положившая основу Британской империи. Именно шах Аббас I покровительствовал английской Ост-Индской компании и вел переговоры с европейскими державами [27, c.302]. Одним из первых объектов торгово-колониальной экспансии компании являлась территория государства Сефевидов, рассматриваемое прежде всего, как рынок сбыта английских промышленных изделий и источник сырья, особенно знаменитого азербайджанского шелка-сырца, а также других восточных товаров.

История отношений Англии с государством Сефевидов, которым правила одноименная азербайджанская феодальная династия, опиравшаяся на умеренных тюрок-шиитов кызылбашей [28, c.115], в значительной степени и есть предмет изучения истории экономических и дипломатических связей Южного Азербайджана с европейскими странами в период позднего средневековья. Сефевиды - это наследственные шейхи, стоявшие во главе основанного в начале XIV в. дервишского ордена Сефевийе. Основателем ордена являлся шейх Сефи ад-Дин, который был мелким феодалом из окрестностей Ардебиля. Сефевиды состояли в родстве с гилянскими шейхами [29, c.63]. В состав государства Сефевидов входили территории нынешнего Ирана, Азербайджана, часть Армении, большая часть современного Афганистана, часть Грузии, временами Ирак и некоторые другие территории [30, c.225].

Конец XVI - XVII в. это период, который характеризуется заметной активизацией колониальной политики Англии после разгрома «Непобедимой Армады» Испании, образованием могущественной Ост-Индской компании. Одновременно это было время, когда правители государства Сефевидов проводили успешную внутреннюю и внешнюю политику, направленную на укрепление его могущества, возвращения захваченных в результате предыдущих сефевидо-турецких войн территорий, особенно азербайджанских. К тому же шах Аббас I при непосредственной помощи английской Ост-Индской компании добился возвращения Ормуза и изгнания португальцев, с помощью кораблей, которые предоставили англичане [29, c.73], а для ослабления позиции последний использовал противоречия между английской и голландской компаниями за преобладание на Сефевидским рынках. За эту помощь Английская Ост-Индская компания получила от шаха право беспошлинной торговли и ряд других привилегий. В Исфахане и Ширазе были открыты фактории компании.

В середине XVI века Англия начинает искать пути развития своей внешней торговли. В 1553 г. в результате поисков так называемого северо-восточного прохода в Индию и Китай Англия установила торговлю с Россией, и ее Московская компания получила большие привилегии, в том числе исключительное право вести беспошлинную торговлю по северному пути с восточными странами, в частности с Сефевидским государством. С момента своего возникновения Московская компания была тесно связана с правительством. Ее организацию узаконила особая королевская хартия 1555 года, которая предоставила Московской компании широкие права во внутренних делах и вопросах внешних сношений. Английское правительство также предоставляло Московской компании широкие полномочия и свободу для захвата и покорения открытых ею стран и их народов.

Установление в 1553 г. английскими купцами морского пути в Россию через Белое море и завоевание Россией Казани (1552) и Астрахани (1556) открыло новый этап в отношениях Ирана с европейскими государствами, заинтересованными в установлении торговых сношений с Ираном через Россию, минуя пути через Турцию. Освоение Волго-Каспийского пути Россией пытались использовать в своих целях и английские купцы. Агент английской «Московской» купеческой компании Антоний Дженкинсон прибывший в Россию, сопровождая английского посла Ченслера, был принят Иваном Грозным, а затем из Москвы совершил поездки сперва в Бухару (1558-1559), а затем по Волго-Каспийскому пути в Иран (1561-1563). По пути Дженкинсон был принят беглербегом Ширвана Абдалла-ханом Устаджлу, при содействии которого в Шемахе была основана английская торговая фактория с целью, главным образом, вывоза шелка-сырца и тканей в Англию через Россию. В Персидском заливе на тот момент хозяйничали португальцы, а традиционный путь через Средиземное море контролировался турками, которые из всех европейских стран в добрых отношениях в ту пору были лишь с Францией [29, c.68]. Прибыв в Казвин, Дженкинсон представился шаху Тахмаспу в качестве английского посла, каким он на самом деле не был. Тахмасп, стремившийся сохранить добрые отношения с Турцией, отказался вести переговоры с Дженкинсоном. Но благодаря покровительству Абдалла-хана Устаджлу, заинтересованного в вывозе ширванского шелка, сношения английской «Московской» компании с Ширваном и вывоз оттуда шелка по Волго-Каспийскому пути наладились [31, c.180].

С этого времени начинаются прямые торговые связи Англии с Сефевидским государством, в частности с Азербайджаном. Предоставленные Дженкинсону шахом Тахмаспом привилегии, по которым «английские купцы и их компания не платили никаких пошлин за товары, которые они будут покупать или продавать в наших владениях», привело к тому, что с 1563 по 1583 гг. у сефевидов побывали десятки английских купцов - предпринимателей. Торговля с Сефевидским государством была очень выгодна для англичан, стремившихся вести ее также с Восточной Индией через территорию Персии и по Каспийскому морю, далее, через Россию и Московию по рекам до города Ярославля, а оттуда… до самой Англии. Однако вскоре путешествия английских купцов в Сефевидское государство прекратились, попытки возобновить права транзита на Восток по Волжско-Каспийскому пути окончились неудачей. Россия отказала англичанам под предлогом небезопасности пути в связи с продолжением османо-сефевидских войн.

В последней четверти XVI в. установились дипломатические отношения Ирана с Россией. Выросла и русско-иранская торговля. В 1571 г. венецианский посланник Далессандри предлагал Тахмаспу заключить военный союз против Турции, но шах отверг это предложение [31, c.181].

Смирившись с начавшимися ограничениями прав купцов Московской компании в России, Англия стала искать другие пути для проникновения в Сефевидское государство. В результате англичане сумели добиться от Стамбула права ведения Левантийской компанией, организованной в 1581 году, торговли в Турции. Эта компания имела своей целью не только расширение торговых сношений с Османской империей, но и рассчитывала в дальнейшем проникнуть через турецкие владения в подвластные Сефевидам территории, а далее в Индию и Китай. Появление в конце XVI века в столице Сефевидов братьев Шерли дало новый толчок возобновлению торговых отношений с этим государством.

Стремление англичан поддерживать торговые отношения с Сефевидским государством объясняется тем, что развивающаяся английская промышленность нуждалась во внешних рынках для сбыта своей продукции и источниках сырья. В период формирования национального рынка, бурного развития купеческого и ростовщического капитала, становления отечественной промышленности интерес высоких кругов Англии фокусировался на торговле с восточными странами, в том числе с Сефевидским государством.

Что касается государства Сефевидов, то оно к концу XVI века переживало один из трудных периодов в своей истории. В стране шла борьба за власть между отдельными кызылбашскими группировками. Обострились османо-сефевидские противоречия. Сефевиды после заключения Амасийского мира (1555 г.) начали развивать торговые отношения с Россией и европейскими странами, в частности с Англией по Волжско-Каспийскому пути. В ответ османы развязали безуспешную астраханскую компанию 1569 года и собирались разместить свои силы на Каспийском море. Одновременно Турция чувствовала угрозу своей внутренней безопасности со стороны распространенного в приграничных районах Турции с Сефевидским государством шиизма, ориентирующегося и опирающегося на военно-политическую поддержку Сефевидского государства. Таким образом, османы сочли необходимым развязать войну в 1578 году после того, как возобновили свои договоры с Венецией, Польшей, Габсбургами. Война длилась до 1590 года и закончилась подписанием Стамбульского мирного договора, по которому все земли, завоеванные турками, перешли к Османской империи. Сюда входили вся территория Азербайджана, области Грузии, Нихавенда [32, c.13].

Шах Аббас готовился к войне с Османской империей, в связи с чем им было направлено посольство Хусейнали-бека в Западную Европу с целью заручиться поддержкой европейских государств. В это время в 1599 году к шаху прибыла группа европейцев во главе с братьями - англичанами Энтони и Робертом Шерли. В 1600 г. он направил посольство во главе с Хосейн-Али-беком и с англичанином Антонием Шерли в Москву, Прагу, к германскому императору, в Рим к папе и в Испанию. В ответ в 1602 г. в Иран прибыли послы германского императора и посол короля Испании и Португалии [31, c.189].

По словам английского историка П.Сайкса, шах Аббас I говорил англичанам о том, что самые выгодные привилегии будут дарованы христианским купцам, которые пожелают торговать с сефевидами. Это было необходимо шаху, чтобы с помощью Энтони Шерли получить поддержку в борьбе против Османской империи в отвоевании исконных земель сефевидов. Московское государство находилось в состоянии кризиса, поэтому шах искал себе союзников далеко от своих границ, он одарил подарками Шерли, заручился его согласием сопровождать сефевидскую делегацию в поездке по странам Европы, а именно: в Германию, Рим, Испанию, Венецию, Францию, Англию, Шотландию [32, c.14].

Позже Сефевидское государство пыталось связаться с Венецией, но ослабевшее государство не смогло получить нужную поддержку. Сефевиды делали попытки сохранения дипломатических отношений с Испанией. Главной целью столь активной дипломатии являлось настаивание на наступательном союзе против Османской империи, на отводе торговли с путей, контролируемых Турцией. Шах, поняв тщетность своих попыток начал наступление на Турцию 14 сентября 1603 г., вследствие успешных военных действий он добился победы. После чего был заключен договор, закрепивший за сефевидами отвоеванные территории [32, c.15].

В рассматриваемый период на Востоке шла борьба между европейскими державами за захват сказочных стран. Английская буржуазия пыталась создать новую купеческую компанию, она была организована фактически 22 сентября 1599 г., а 31 декабря 1600 г. королева Елизавета подписала хартию, разрешающую группе лондонских купцов создать акционерную компанию с исключительными правами в «Восточных Индиях»; им давались права торговать со странами, островами или портами от Мыса Доброй Надежды до пролива Магеллана, не захваченными еще дружественными государствами. Хартия также давала права исключительной группе людей, у которых была широкая власть управления, торговли, учреждение торговых факторий и опорных пунктов на Дальнем Востоке.

Особое значение Ост-Индская компания придавала торговле с Сефевидским государством. Особенно важным был вопрос о торговле шелком-сырцом, который вызывал интерес у многих высокопоставленных деятелей Англии.

Ост-Индская компания в торговле с сефевидами преследовала единственную цель - «обогащение благодаря колоссальной выгоде, всевозможным привилегиям и преимуществам и в своей стране, и в стране, с которой велась торговля, благодаря монополии…» [32, c.16]. Основным условием политики торговых компаний был политический контроль над странами, с которыми они торговали.

Сефевидский шах и купцы были заинтересованы в установлении прямых торговых и дипломатических отношений с англичанами и не противодействовали их проникновению в государство Сефевидов. Развитию торговых отношений благоприятствовало то, что агенты Ост-Индской компании получили от Великих моголов разрешение торговать с их подданными, вывозить оттуда ткани, сукно и другие товары. Опорным пунктом англичан стал порт Джаск, где была открыта первая фактория англичан, а затем в Исфахане была создана вторая фактория [32, c.18].

В начале 30-х годов XVII века начали свертываться торгово-дипломатические отношения между Англией и государством Сефевидов. Этому способствовало стремление англичан извлечь большие выгоды от торговли шелком, не учитывая интересы Сефевидского государства, а сефевиды в свою очередь, не желали уступать Англии в этом вопросе. Кроме того, правительство государства Сефевидов не стало предпринимать дальнейших дипломатических шагов по оживлению связей и договоров с Англией.

В конце XVI - начале XVII вв. государство Сефевидов продолжало играть важную роль в международной, в частности, европейской политике. Интерес европейцев к этому государству объясняется в основном двумя мотивами: во-первых, в этот период могущественная Османская империя угрожала многим европейским странам и военно-политический союз с Сефевидским государством против Турции мог бы сыграть значительную роль в ослаблении общей опасности, во-вторых, расширение торгово-экономических связей с Сефевидами сулило большие прибыли европейским странам. Этими аргументами руководствовались организованная английской буржуазией акционерные компании - Московская (1553 г.) и Ост-Индская (1600 г.) [32, c.21].

К концу XVI века государство Сефевидов переживало один из труднейших периодов в своей истории. В результате войны с Османской империей (1578-1590 гг.) сефевиды потеряли значительные территории, в том числе основной источник богатства государства - Азербайджан. Пришедшему к власти в 1587 г. шаху Аббасу I предстояла труднейшая борьба за возвращение захваченных земель. При его правлении была реорганизована армия, укреплена центральная власть. В борьбе с Турцией шах искал союзников в Западной Европе, однако, ряд западно-европейских держав, в частности, Англия при этом преследовали свои цели и не были заинтересованы в военно-политическом противоборстве с Османской империей.

В дальнейшем для предотвращения угрозы со стороны усилившейся английской компании шах Аббас I проводил политику развития отношений с голландцами - соперниками англичан и использовал их соперничество в интересах своего государства.

Одной из основных причин завершения раннеколониальной политики Англии в Сефевидском государстве являлось то, что Сефевидское государство оказалось довольно сильным государством, сумевшим отстоять свои экономические и политические интересы. Важную роль в ослаблении позиций английской Ост-Индской компании сыграли голландцы. Кроме того, в период единоличного правления Чарльза I Стюарта резко ухудшилось положение Ост-Индской компании и пошатнулись ее финансы. Наконец, буржуазная революция и казнь короля Англии окончательно подорвали репутацию англичан, как «недостойной нации» [32, c.23].

3.3 Сношения с Османской империей

В XVI в. Османская империя играла значительную роль в экономических и международных отношениях в Европе и на Ближнем Востоке. Западноевропейские страны были заинтересованы в поддержании традиционных торговых отношений с Левантом. Турецкая агрессия в Средиземном море, а также открытие морского пути в Индию вокруг Африки отнюдь не привели к упадку средиземноморской торговли европейцев с Востоком, и она по-прежнему имела большое значение, хотя и стала менее прибыльной по сравнению с торговлей в Индией вокруг мыса Доброй Надежды. Османское государство имело торговые связи со многими странами, в том числе с Венецией, Генуей, Францией, Венгрией, Австрией, Польшей, Россией, поощряло транзитную торговлю с Востоком.

Контакты западноевропейских государств с Османской империей имели и самостоятельное политическое значение. Так как попытки создать общеевропейский союз для борьбы с турецкой угрозой оказались безуспешными, многие страны стремились установить дипломатические отношения с Портой, заключить с ней политический союз или по крайней мере склонить ее к нейтралитету [33, c.3].

Во второй половине XVI в. в связи с изменением международных отношений борьба за влияние в Османской империи усилилась. Развитие капиталистического уклада в западноевропейских странах требовало расширения торговых связей, повысило спрос на товары, поступавшие из Леванта (шелк и хлопок-сырец, красители, пряности и прочее). Этот обострило торговое соперничество западноевропейских стран в Леванте.

В 70-е годы XVI в. в борьбу за торговые привилегии и политическое влияние в Турции включилась Англия. Вскоре англичанам удалось получить «капитуляции», аналогичные французским, и установить прочные дипломатические контакты с турецким правительством. Политическому альянсу Англии и Турции, которые нуждались в союзниках, благоприятствовали и внешнеполитическая конъюнктура, и положение дел в самой Турции. Значение Франции как политического партнера Турции было подорвано гугенотскими войнами. Назревала открытая война Англии с Испанией за колонии и преобладание на морях, и в этой борьбе она пыталась заручиться поддержкой противников Филиппа II: Франции, Нидерландов и Турции. Османская империя в этот период переживала внешнеполитические затруднения и первые крупные военные поражения, вызванные глубокими внутренними причинами, важнейшими из которых были распад военно-ленной системы, народные восстания и центробежные устремления отдельных крупных феодалов. Турция была ослаблена также войной с так называемой Священной лигой (Испания, Венеция, Генуя и другие государства) [33, c.4].

Эти привилегии (или «капитуляции») были пожалованы англичанам в 1580г. «Капитуляции» подтверждали заключение «прочной дружбы, мира и союза» между двумя странами и содержали 22 статьи, которые определяли торговые права англичан и гарантировали охрану их личностей и имущества. Английские подданные получали право торговать повсюду в владениях турецкого султана, уплачивая обычную пошлину (в размере 5 %) и освобождаясь от всех других сборов. Запрещалось обращать их в рабство. Имущество умерших английских купцов не подлежало конфискации, а передавалось их соотечественникам. Турецкие подданные обязывались укрывать английские суда в гаванях в время шторма, оказывать помощь потерпевшим кораблекрушение. Одна из наиболее важных привилегий - право назначать консулов во владениях султана. Таким образом, английские подданные освобождались от подчинения французским консулам, под покровительством которых находились купцы всех стран, торгующих с Портой, за исключением венецианцев.

В сентябре 1581 г. английская королевская хартия санкционировала создание Левантийской компании, получившей право монопольной торговли во владениях турецкого султана [18, c.48]. Хартия закрепляла за королевой право назначать в члены компании двух лиц. По всей вероятности, таким образом предполагалось обеспечить участие придворной аристократии в этой прибыльной торговле. В хартии указывалось, что Левантийская компания обязана вести торговлю в масштабах, достаточных для ежегодного поступления в казну не менее 500 фт.ст. в виде ввозных и вывозных пошлин. Получив королевский патент на право создания компании, купцы предприняли определенные шаги с тем, чтобы иметь в Константинополе постоянного посла в качестве защитника своих интересов [33, c.6]. К королеве обратились с петицией о назначении Уильяма Харборна, которого компания решила направить в Турцию официальным представителем Англии в Османской империю, где об этом говорилось в приказании: «Так как султан Мурад Хан, правитель Турции и Восточной Империи, заключил с нами дружественный союз, и так как для подтверждения и упорядочения его этот правитель пожаловал нашим подданным свободу торговли во всех частях его империи с такими же привилегиями, что и другим правителям, и так как мы не хотим ничего, кроме доброго отношения правителя к нам, мы, будучи уверенными в верности, покорности, мудрости и добром нраве и расположении нашего слуги Уильяма Харборна, сквайра, к нам и нашей службе, настоящем документом делаем, назначаем и узакониваем его в качестве посла, помощника и агента. Даем ему полномочия и власть от нашего имени и для нас поддерживать этот союз дружбы, взять в свои руки пожалованные привилегии и взять под свою власть всех подданных, торгующих в тех краях, чтобы до тех пор, пока они торгуют в тех краях, они подчинялись предписанию и порядку, указанному привилегиями, а нарушители этого нашего договора осуждались и наказывались соответственно. Мы даем ему власть над всеми, торгующими в тех краях, право назначать места их торговли, запрещать торговлю в других местах, назначать консулов и правителей, издавать законы и постановления, в соответствии с которыми все наши подданные должны вести себя как в общественных делах, так и в личной жизни; исправлять и наказывать нарушителей этих законов и, наконец, делать все, что будет необходимо для хорошего управления нашими подданными и их торговлей в тех краях. Если агент будет предпринимать какие-либо действия, противные нашим законам, они должны быть представлены нам и утверждены нами» [34, c.25].

В начале своей деятельности Левантийская компания была невелика. Кроме крупных лондонских купцов, таких как Эдвард Осборн, Ричард Стэйпер, Уильям Гаррард, принявших активное участие в создании компании и названных в королевской хартии, в Левантийскую компанию вошли еще 12 представителей торговой олигархии Лондона. Компания принадлежала к типу компаний с объединенным капиталом. Это объяснялось тем, что торговля с Левантом в то время была сопряжена со многими трудностями и определенным риском.

Королева Елизавета вкладывала капиталы в левантийскую торговлю. В 1584 г., например, она выделила для этой цели 10 тыс. фт. ст. на условиях получения 500 фт. ст. прибыли ежегодно.

Прибытие английского корабля с послом на борту вызвало бурю негодования со стороны французского посла. В своем протесте он заявил, что прием английского посла будет означать нарушение договора с королем Франции, так как французско-турецкие «капитуляции» предусматривали плавание всех судов, кроме венецианских, под французским флагом. Французский посол заявил также, что он имеет указание от короля препятствовать приему английского посла. Несмотря на эту позицию, Харборн сошел на берег в начале апреля.

Несмотря на противодействие французского посла, У.Харборн был принят султаном Мурадом III, которому также были вручены подарки: шесть кусков дорогой шерстяной ткани различных цветов, роскошные серебряные с позолотой часы, украшенные драгоценными камнями и жемчугом, и серебряная посуда. Стоимость этого подарка (вместе с подарками, приближенным султана) составляла 1913 ф. 19 шилл., 1 п. Султан высоко оценил подношения и приказал выполнить просьбы англичан. На прощение Харборна о подтверждении привилегий английских купцов, торгующих в Леванте, был незамедлительно дан положительный ответ [33, c.7].

Харборн сосредоточил в своих руках и функции английского посла, и обязанности агента Левантийской компании. Как посол, он должен был содействовать укреплению дружбы и союза между Англией и Турцией, выполнять дипломатические поручения королевы. Как агент торговой компании, он обладал широкими правами; в его обязанности входило заботиться о соблюдении и расширении торговых привилегий англичан, наблюдать за выполнением английскими купцами положений торговой хартии, осуществлять по отношению к ним судебные и полицейские функции. Харборн имел также право определять места торговли англичан, назначать консулов, издавать указы и постановления относительно ведения торговли.

В связи с этим деятельность Харборна как торгового агента компании в Османской империи приобрела особое значение. Ему пришлось решать важные задачи: назначение консулов, обеспечение безопасности торговли для английского купечества, защита их жизней и имущества. Роль консулов в организации и ведении торговли в обширных владениях турецкого султана была значительной. Главная их обязанность заключалась в охране прав и привилегий Левантийской компании.

Основные торговые фактории и консульства Англии в Восточном Средиземноморье в это время находились в Константинополе, Смирне, Алеппо, Александретте, Триполи, Каире, Александрии, на Кипре, Крите. Первым консулом компании в Александрии, Каире и других пунктах Египта в 1583 г. был назначен Гарвей Миллерс, консулом в Иерусалиме - Ричард Форстер, а в Алжире, Тунисе и Триполи - Джон Типтон [33, c.9].

Франция и Венеция были чрезвычайно обеспокоены укреплением позиций Англии в средиземноморской торговле. Венецианский и французский послы в Константинополе получили задание во что бы то ни стало помешать английскому купечеству закрепиться на рынках Восточного Средиземноморья и тормозить деятельность английского посла. Харборн умело противостоял интригам французов и венецианцев и выдерживал все нападки, проявив недюжинные способности дипломата. Он боролся со своими противниками, используя их же методы, и прежде всего подкуп, который тут считался вполне законным приемом дипломатической игры. Позиция Харборна становилась прочнее день ото дня.

Дипломатические усилия Харборна в этот период ни в коей мере не ограничивались борьбой с соперниками за признание и влияние. После пожалования «капитуляций» между Англией и Турцией последовали переговоры о политическом союзе. Во время первого визита Харборна в Константинополь один из приближенных султана, Мустафа-Бей, по поручению турецкого правительства передал королеве Елизавете послание. Оно свидетельствовало о полной осведомленности турецкого правительства о внешнеполитических осложнениях Англии, о том, что у нее много «врагов, которые всеми способами стремятся вредить ей» [33, c.11]. Мустафа-Бей пишет королеве Елизавете: «Ваш подданный Харборн пришел ко мне и просил меня добиться разрешения для него торговать беспрепятственно во владениях моего господина Султана Мурад Хана. В то время как я вел переговоры с моим господином по этому вопросу, мне на ум пришла идея каким-либо образом способствовать заключению союза между Вами и им, так как, во-первых, вы придерживаетесь самой лучшей из всех христианских религий и, во-вторых, потому, что по этой причине христиане во всех мире, завидуют вам и всеми способами стремятся вредить, если могут. А также потому, что в ваших интересах быть в согласии с таким выдающимся правителем, с которым почти все правители и короли стремятся быть в тесном союзе… Поэтому, я думаю, вы не откажитесь заключить союз с нашим господином, который может помочь вам против всех врагов вашей религии. Если вы согласны, я постараюсь способствовать такому союзу» [35, c.20]. В результате между Англией и Турцией был заключен договор о взаимной помощи и поддержке в случае войны с Испанией.

После отъезда Харборна в Англию в августе 1588 г. его место занял Эдвард Бартон. Бартон прилагал большие усилия для получения военной помощи от Турции и побуждал ее послать флот против испанских судов в Вест-Индию, а также оказывать помощь в отторжении Португалии от Испании и возведении на ее престол дальнего родственника испанского короля дона Антонио. В передаче португальского престола дону Антонио английская дипломатия видела одно из важных средств ослабления Испании [33, c.11].

ноября 1588 г., используя известия о разгроме Непобедимой Армады, Бартон вновь обратился к султану с прощением ускорить выполнение оказания военной помощи. Посылка турецкого флота откладывалась под предлогом отсутствия адмирала, который мог бы возглавить большой флот. Бартон писал султану, что теперь, когда Англия без посторонней помощи одержала победу над Испанией и найден опытный и знающий адмирал важно не упустить момент. По мнению Бартона, Испания не выдержит войны на два фронта и в результате это позволит турецким султанам захватить огромные богатства, а султану - многие королевства.

Однако в январе 1589 г. Бартон вновь писал своему правительству, что подготовка прекращена, и турецкая сторона по-прежнему ограничивается обещаниями, оправдываясь осложнением отношений с Персией, Польшей и Московским государством.

Бартон видел причину бесплодности своих усилий в том, что Испания тратила огромные суммы на подкуп приближенных султана, которые нейтрализовали его действия. И если бы он имел сотую долю тех средств, которые тратить король Испании, писал Бартон, успех бы был обеспечен. Давая сложные дипломатические поручения английским послам, королева не выделяла ни пенса на то, чтобы помочь их осуществлению. Турецкие власти не жаловали тех, кто приходил с пустыми руками. Английские послы в Турции Харборн, Бартон и Лелло неоднократно обращались за необходимыми средствами к Левантийской компании [36]. Жалованье послам выплачивалось из средств компании. Все подарки султанам приобретались Левантийской компанией, но преподносились от имени английской королевы.

Английская дипломатия придерживалась запугивания Испании, и Англии удавалось держать ее в страхе перед турецким нападением. Испания в свою очередь стремилась заключить союз с Турцией, чтобы иметь свободу рук для войны с Англией [33, c.13]. Харборн использовал все возможные аргументы, чтобы помешать испано-турецким контактам.

После разгрома Непобедимой Армады (1588) Филипп не расстался с надеждой на сохранение морского господства и готовил новую экспедицию в Англию. Такая политика определяла интересы обеих стран в Турции.

В ноябре 1589 г. в Константинополь был отправлен агент Джованни Стефано Феррари. Стефано Феррари действовал через приближенных султана и обратился к великому везиру с просьбой о заключении мира. Бартон принял все меры, чтобы помешать начавшимся переговорам. В послании к султану он указал на опасность сделок с испанским королем, который использует любую возможность для утверждения своего господства в Европе и во всем мире. Бартон, по всей вероятности, преуспел в своих усилиях. Джованни Стефано Феррари, несмотря на драгоценный подарок, который он преподнес великому везиру, заявили, что переговоры откладываются до возвращения адмирал-паши, тогда - сторонника англичан. По мнению венецианского посла Моро, это было результатом вмешательства Бартона, который, пытаясь выиграть время, в конце концов сорвал переговоры. И действительно, 6 января 1590 г., как доносил венецианский посол, в результате действий Бартона Феррари был выдворен без ответа [33, c.14].

По истечении срока действия патента Левантийской компании, созданной в 1581 г., в январе 1592 г. был издан новый королевский патент, санкционирующий создание компании под названием «Правитель и компания купцов, торгующих с Левантом». В компанию, получившую право монопольной торговли с Венецией и владениями Турции на 12 лет, вошли 53 купца.

Согласно новой хартии, королева сохраняла за собой право в случае необходимости назначать в члены компании двух лиц. Для участия в делах новой компании Елизавета выделила 4 корабля и 200 матросов.

И на этот раз Левантийская компания создавалась как паевая, торгующая на объединенный капитал. Через несколько лет компания была превращена в регулируемую, и купцы стали торговать индивидуально, получив большую свободу действий в отношении ведения своих торговых дел. Это также дало им возможность активнее сопротивляться стремлению королевы переложить на их плечи все расходы, связанные с поддержанием дипломатических отношений с Турцией и деятельностью английских послов в Константинополе.

Действительно, бремя различных платежей, которыми облагались члены компании, было довольно тяжелым. Они обязаны выплачивать жалованье в размере 3 тыс. дукатов в год английскому послу в Турции. Все дорогостоящие подарки султанам и их приближенным, несмотря на то, что они преподносились от имени английской королевы, были приобретены на средства купцов. Елизавета, как правило, отказывалась от участия в их приобретении.

Из Леванта в Англию доставлялись партии восточных товаров и сырья. В 1603 г. венецианский посланник в Англии Джованни Карло Скарамелли наблюдал прибытие в Лондон из Сирии корабля «Ройал Иксчейндж» с грузом стоимостью 300 тыс. дукатов. Тут были индиго, шелк-сырец, специи, лекарства, ткани и другие товары. Сообщая об этом, венецианский посланник в своем донесении в Венецию вынужден был с большим сожалением констатировать: «В прежние времена все это разгружалось бы в Венеции» [18, c.50].

Анализ ассортимента экспортируемых и импортируемых товаров давал английским купцам надежду на левантийскую торговлю, которая в некоторой степени оправдывалась. С начала торговли левантийская компания стала вывозить отсюда значительное количество таких красителей, как индиго, чернильный орешек, турмерик, использовавшийся для окраски тканей в оранжевый цвет. В 1586 г. члены Левантийской компании писали своим факторам в Алеппо: «Мы просим вас купить как можно больше индиго хорошего качества…, а также по крайней мере 500 мешков чернильного орешка, так как из-за осложнений с Испанией к нам не поступает сумах, и поэтому орешек пользуется здесь большим спросом. Торговля красителями, цены на которые в Англии были довольно высоки (купцы сообщали агентам, что фунт индиго в Англии в то время стоил 6 шил. 6 пенсов, фунт чернильного орешка 3 шил. 3 пенса), приносили большие доходы купцам. Так, например, они писали своим факторам, что от продажи одного квинтала чернильного орешка в Англии надеются получить прибыль в 3 фт. ст.

Значительную роль в импорте играло сырье для текстильной промышленности: хлопок-сырец и хлопковая пряжа, шелк-сырец. Высокий спрос на эти виды сырья в Англии был связан с развитием английской хлопчатобумажной и шелковой промышленности.

В 1586 г., например, члены Левантийской компании писали своим агентам в Алеппо: «Вы должны прислать нам по крайней мере 60 тюков хлопчатобумажной пряжи: 20 или 30 из них могут быть плохого качества, а остальные - самого лучшего сорта, какой вы сможете достать, так как они пойдут на изготовление fustians» [18, c.48].

В Леванте английские купцы покупали различные виды специй: перец, гвоздику, мускатный орех, имбирь, анисовое семя, корицу. Хорошим товаром в Англии были турецкие ковры, некоторые виды тонких хлопчатобумажных тканей, масло. Выгодным предметом импорта был также изюм, пользовавшийся большим спросом в Англии и частично реэкспортировавшийся английскими купцами в другие страны. Постоянными и наиболее значительными предметами экспорта из Англии в Левант в конце XVI в. были каразея, тонкое сукно высокого качества, олово, свинец, кроличьи шкурки. Дополнением к ним служили проволока, копченая сельдь, сардины, сушеная рыба. Из России в Левант английские купцы реэкспортировали икру, жир, канаты [18, c.48].

В конце 80-х и 90-х годах XVI в. англо-турецкие контакты так упрочились, что Англия успешно использовала их не только для борьбы с Испанией и своими соперниками на торговых путях в Средиземноморье, но и для политических интриг в Европе. В 1590 г., когда обострение отношений между Польшей и Турцией едва не привело к военному конфликту, Бартон получил от королевы задание убедить султана отказаться от войны с Польшей. Англия была заинтересована в сдерживании агрессии Турции в Восточной Европе, так как в противном случае Испания чувствовала бы себя в большей безопасности. Бартон заявил приближенным султана, что, готовясь к войне с Польшей, Турция нарушает свои обещания помогать в борьбе с общим врагом и вредит друзьям. А между тем мир с Польшей был особенно необходим Англии, так как Польша поставляет ей различные виды военного снаряжения, необходимого для борьбы с Испанией. В результате Мурад III сообщил Елизавете, что ее доводы убедили его заключить мир с Польшей.

В 1596 г. султан Мухаммед III, сменивший на престоле Мурада III, пригасил Бартона участвовать в очередном походе против Венгрии, Англия воспользовалась этим для проведения политики примирения Турции с императором. Англия преследовала цель - добиться того, чтобы турецкий флот напал на Испанию, и предотвратить угрозу нападения Испании на Англию. Участие английского посла в таком ответственном деле подняло авторитет Англии и позволило ей в какой-то степени усилить свое влияние в Европе [33, c.15].

Поддержанию престижа английского посла в немалой степени способствовало прибытие из Англии богатого подарка. Подарок состоял из отличного сукна, золотой и серебряной парчи, серебряной посуды и других вещей. Султан из своего дворца наблюдал торжественное вхождение в бухту Константинополя английского корабля, доставившего подарки. Стремясь привлечь общее внимание и произвести эффект, англичане разукрасили корабль яркими полотнищами, флажками и вымпелами. Корабль приблизился под звуки фанфар и залпы орудийного салюта. Султану так понравилось это зрелище, что через два дня англичане были вынуждены повторить все сначала, когда корабль подходил к таможне.

Все прощения, которые предоставили англичане были удовлетворены, также подтверждение «капитуляции» и разрешение других вопросов, связанных с торговлей английских купцов во владениях Турции. В знак особой благодарности со стороны турецких властей английскому послу было преподнесено несколько халатов, которыми обычно награждались лишь послы, уходившие в отставку. Было отдано приказание выплатить Бартону жалованье, которое задерживалось в течение нескольких месяцев.

Вручение султану подарков от имени английской королевы имело значительный политический резонанс.

В конце XVI в. английское купечество поставило своей задачей расширить торговые привилегии в Турции. В новые «капитуляции» были внесены дополнения с целью облегчить английскому купечеству условия торговли во владениях Османской империи. Подарок был приурочен к вступлению в обязанности английского посла в Турции Генри Лелло (1599), сменившего умершего в 1597 г. в Турции Бартона. Церемония вручения подарков была обставлена очень пышно. Прием у султана прошел очень удачно. Во время речи английского переводчика султан даже сделал несколько официальных расположений, что означало высшую благосклонность. После вручения подарков Лелло, заручившись поддержкой некоторых пашей, продолжил переговоры о подтверждении «капитуляций», которые были значительно расширены. Однако пока «капитуляции» оформлялись в диване, Халил-паша, который оказывал поддержку англичанам, был смещен с занимаемого им поста, и его место занял Хафиз, проводивший профранцузскую политику. Хафиз наотрез отказался подтвердить «капитуляции» в расширенном варианте.

Этим не замедлили воспользоваться французы и венецианцы. Соперничество Англии, Франции и Венеции в Леванте разгорелось с новой силой. Французский посол, получивший распоряжение своего короля, делал все возможное, чтобы изгнать англичан из всех портов Великого султана [33, c.17].

Для достижения своих целей французы и венецианцы опирались на поддержку некоторых приближенных султана, настроенных против Англии. Раздувая слухи о готовящемся между Англией и Испанией мире, они пытались не только убедить султана запретить английское судоходство, но и расторгнуть англо-турецкий политический союз как не приносящий больше пользы Турции. Но расчеты Франции и Венеции не оправдались. Равным образом не удалось им использовать против англичан и факты английского пиратства.

Особое недовольство Франции вызвало стремление Англии отнять у нее право покровительствовать купцам Республики Соединенных провинций, так как предполагалось, что их торговля примет значительный размах и будет приносить солидные прибыли покровительствующей стороне. После упорной борьбы, в которую были вовлечены турецкие министры, англичанам удалось одержать верх: вопрос о покровительстве голландцам был решен в пользу англичан, что нашло отражение в новых «капитуляциях», пожалованных султаном в 1601 г. Согласно этим новым «капитуляциям» английские купцы и другие лица, торговавшие в Турции и ее владениях под английским флагом, освобождались от уплаты пошлин с привозимых в те края денег. Членам английской Левантийской компании разрешалось вывозить из владений султана порох и другие подобные товары, экспорт которых обычно был запрещен. Они получали право посреднической торговли во владениях Турции и транзитной торговли с Московским государством и Персией. «Капитуляции» защищали собственность и личное достоинство английских купцов от произвола, нападений и ущерба. Англии передавалось право покровительства купцам Республики Соединенных провинций, которые должны были уплачивать консулаж и другие сборы послу королевы Англии.

Ряд пунктов был направлен на защиту прав и собственности английского купечества в Леванте, ограждал их от произвола местных турецких властей. В частности, все тяжбы и споры, в которых затрагивались интересы купцов, торгующих под английским флагом, должны были разбираться в присутствии английского консула или судьи. Особо важные дела подлежали рассмотрению в Константинополе. Капитуляции 1601 г., значительно расширявшие права и привилегии английского купечества, облегчили Англии дальнейшую борьбу за экономическое и политическое преобладание в Османской империи [18, c.51].

Деятельность английской дипломатии в Османской империи показывает, что защита интересов купечества, борьба за морские пути составляли характерную черту политики английской абсолютной монархии. Английское абсолютное государство выражало интересы феодального дворянства. Право на торговлю с Левантом санкционировалось королевской хартией, торговля подвергалась регламентации. Государственная казна пополнялась за счет таможенных сборов и налогов с компании. Компания должна была оплачивать расходы на содержание английского посла в Константинополе, подарки султану и его приближенным [33, c.18].

Деятельность английского купечества в Леванте в конце XVI в. положила начало проникновению английского торгово-промышленного капитала в Турцию и страны Ближнего Востока. Проникновение в Левант носило отнюдь не мирный характер. Англия, в которой капиталистический уклад развивался быстрыми темпами, вступила в острую конкурентную борьбу с Испанией, Францией и Венецией за экономическое и политическое преобладание в Османской империи. Также Англия бросила вызов господству на морях Испании, проникла в ее колонии, грабила испанские суда и в борьбе с ней пыталась заручиться поддержкой других стран. Английское купечество развило бурную деятельность в Леванте и стало вытеснять Венецию и Францию с их традиционных торговых путей и пунктов. Большую роль в этот период играла борьба в международной политике за морские пути, торговые привилегии и монополии.

Дипломатическая борьба в Турции во второй половине XVI в. завершилась победой Англии, что позволило ей укрепить свой международный авторитет и установить экономическое и политическое влияние в этой стране. Англо-турецкий альянс стал орудием английской политики, а взаимные симпатии Англии и Турции способствовали политической изоляции Испании [33, c.19].

Деятельность английского купечества в Леванте в конце XVI в. положила начало проникновению английского торгового капитала в Турцию и страны Ближнего Востока. Вывоз сырья и ввоз готовой продукции английского производства во владения Османской империи подрывали основы экономики, входивших в ее состав стран и областей. Низкие таможенные пошлины и привилегии, полученные в результате подкупа и политического давления на турецкое правительство, позволили английскому торговому капиталу занять ведущие позиции в торговле Турции и ее владений. Все это в конечном итоге способствовало превращению Турции в полуколонию Западной Европы [18, c.55].

Заключение

Социально-экономическое развитие страны в XVI веке - первоначальное накопление, успехи мануфактурного производства, рост буржуазии и формирование многочисленной категории наемных рабочих - шло такими быстрыми темпами, что период, когда абсолютная монархия была необходима для обеспечения этого развития, оказался необычайно коротким и средства управления большой централизованной монархией не успели до конца сложиться.

Английские государи XVI в. не имели ни совершенного бюрократического аппарата, который мог бы сравниться с французским, ни постоянной армии, подобной той, что была во Франции в XV в. Хотя Тюдоры и имели определенную тенденцию обходиться без сословного представительства, что было вполне закономерно, они не ликвидировали парламент и до конца XVI столетия действовали, считаясь с его требованиями. Власть монархии над церковью, специфичная для Англии, обусловливалась заинтересованностью в реформации прогрессивных кругов дворянства и буржуазии.

Абсолютная монархия, будучи по своей природе государством феодальным, при всей гибкости своей социальной политики, защищала все же феодально-дворянские интересы в первую очередь. Это стало ясным уже к концу века, когда политика абсолютизма начала мешать передовым слоям общества. Особенно же это обстоятельство стало очевидным при первых Стюартах. Тогда оказалось, что абсолютная монархия уже сыграла свою историческую роль, обеспечив централизацию страны, полицейский режим по отношению к народу, необходимую внешнюю политику, условия для морской торговли и колонизации.

В первой половине XVII в. отдельные конфликты и столкновения парламента с короной перерастут уже в подлинно революционное действие.

Внутреннее положение Англии оставалось сложным, так как Мария Тюдор придерживалась католичества, так же, как и часть населения страны, а другая - придерживалась протестантизма, что приводило к религиозным столкновениям и уничтожению населения. Католические взгляды Марии Тюдор поддерживались папой и испанским правителем Филиппом, который, в свою очередь, стремился истребить еретиков, сжигая их на кострах. Они мечтали о полном возвращении Англии в католическое лоно, но этого не произошло.

С приходом Елизаветы на престол, после смерти Марии, влияние католичества падает в стране, происходит более широкий расцвет протестантизма, что впоследствии повлекло казнь большого количества католиков. Елизавета не придерживалась происпанского направления, что стало причиной возникновения конфликтов и соперничества между Англией и Испанией. При Елизавете происходит широкий расцвет абсолютизма, неограниченной власти монарха.

Относительно внешней политики Англии, то переломным моментом ее могущества становится война с Испанией, вследствие которой Англия становится победительницей, и с этого момента могущество Испании начинает ослабевать. Испанская «Непобедимая Армада» была побеждена, и ее владычество начало медленно угасать.

Колонизация Ирландии происходила насильственным путем. Англия пыталась растворить национальный быт ирландцев, уничтожая их на корню. Колонизация проходила поэтапно, но всегда носила жестокий характер порабощения. Были предводители народа, такие как Тирон, которые боролись за свободу своей страны, причем их спонсировала испанская сторона, которая поддерживала эту войну. Добиться своих целей освободителю не удалось, вследствие чего восстание было жестоко поддавлено, а предводитель убит. В итоге Ирландия была порабощена, а высшие круги английской аристократии разбогатели.

Процесс присоединения Шотландии к Англии являлся давно спланированным. Первоначально Шотландия была подчинена Англии, но позже она все-таки отстояла свою независимость. Объединение Англии и Шотландии было процессом запланированным и давно подготовленным. Позже английская корона перейдёт Иакову Стюарту, что является результатом политических действий в отношении к Шотландии.

Английская дипломатия и торговля в исследуемый период представляет собою очень важную роль в укреплении позиций Англии. Во всех государствах, которые я рассматривала, Англия преследовала только исключительно свои цели и интересы. В англо-русских отношениях, Англия находилась на выгодных позициях, имея огромное количество привилегий, при этом беспошлинно торгуя, не заботясь о том, какие именно моменты преследовала Россия в этих отношениях. К середине XVII в. Англия была лишена всех своих привилегий и изгнана из России.

Что касается отношений с сефевидами, то Англия рассматривала их как торгового партнера, не интересуясь политическим настроением страны. С помощью иностранцев государство сефевидов пыталось укрепить внутреннее положение своей страны. При помощи европейских государств Иран пытался развязать войны с Османской империей и отвоевать свои территории. Англия в свою же очередь, стала иметь значительный вес на Востоке, только после разгрома Армады. Стремление англичан поддерживать торговые отношения с Сефевидским государством объясняется тем, что развивающаяся английская промышленность нуждалась во внешних рынках для сбыта своей продукции и источниках сырья. Одной из основных причин завершения раннеколониальной политики Англии в Сефевидском государстве являлось то, что Сефевидское государство оказалось довольно сильным государством, сумевшим отстоять свои экономические и политические интересы.

Османское государство имело торговые связи со многими странами, в том числе с Венецией, Генуей, Францией, Венгрией, Австрией, Польшей, Россией, поощряло транзитную торговлю с Востоком. Англия стала проникать на территорию османов в 70-х XVI в., где до них находились французы, которые имели огромные привилегии, и где все торговые суда плавали под французским флагом. Англии в свою очередь удалось закрепиться в Турции различными политическими уловками и подарками, которые поступали от имени королевы к турецкому султану. К 1581 г. была образована Левантийская компания, которая наделялась широкими полномочиями для укрепления торговли. В 80-х и 90-х годах XVI в. отношения Англии и Турции так укрепились, что Англия использовала своего напарника не только для укрепления в Средиземноморье, но и для интриг в Европе. Деятельность английской дипломатии в Османской империи показывает, что защита интересов купечества, борьба за морские пути составляли характерную черту политики английской абсолютной монархии. Англия с помощью Турции укрепила свой международный авторитет.

К концу XVI в. Англия становится промышленно-развитой страной, которая смогла укрепить свой международный авторитет, вследствие войн с некоторыми европейскими странами. Великобритания становится могущественной державой, имеющей огромное количество колоний. Экономика страны утверждается за счет дипломатии и торговли, направленной на экспорт и импорт товаров, и укрепления на международной арене. Правление Елизаветы считается золотым веком, и не зря, так как с ее смертью заканчивается расцвет Великобритании.

Список использованных источников:

[1], Дмитриева О.В. Елизавета Тюдор / Ольга Дмитриева. - 2-е изд. - М.: Молодая гвардия, 2012. - 308[12] с.: ил. - (Жизнь замечательных людей: сер. биогр; вып.1380) - с.5-8.

[2], Штокмар В.В. История Англии в средние века. - СПб. Алетейя. 2005. - 203 с.: ил. - (PaxBritannica).

[3], Сапрыкин Ю.М. Английское завоевание Ирландии (XII-XVII вв.): Учеб. Пособие. - М.: Высш. Школа, 1982. - 176c.

[4], Т.С. Осипова. Освободительная борьба ирландского народа против английской колонизации (вторая половина XVI - начало XVII в.). М. - 1962. - 208с.

[5], В.Ф. Семенов. История средних веков. М.: Учпедгиз. - 1956. - 552с.

[6], Ю.М. Сапрыкин. Народные движения в Англии и Ирландии в XVI веке. Лекции. Мос.унив-т. 1963. - 118с.

[7], (История Англии. (с XI века до начала мировой войны). В излож. А.Ф. Быковой. Изд. 3-е. СПб. 1918. 320с.) - с.92

[8], Англия в эпоху абсолютизма (статьи и источники). - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984, 200 с. - 71c.

[9], История цивилизации в Англии. Г.Т.Бокль. / пер.А.Н.Буйницкого. в 2-х томах. СПб. 1895. - 652с. - с.394-395

[10], В.Ф.Семенов. История средних веков. М.: Учпедгиз. - 1956. - 552с. - c.446

[11], Бутми. Развитие конституции и политического общества в Англии. /пер. с франц. М.Карова. М., - 1897. - 176с. - c.78

[12], История цивилизации в Англии. Г.Т.Бокль. / пер.А.Н.Буйницкого. в 2-х томах. СПб. 1895. - 652с. - с.141

[13], Г.Б. Гиббинс. Очерк истории Английской торговли и колоний. /пер. с англ. А.В.Каменского. СПб., 1899. - 123с. - c.3-4

[14], Очерки истории Англии: Англия в средние века/ Под ред. Г. Левина. М. Учпедгиз., 1959. 356с. - c.340

[16], Источники // Хрестоматия по истории средних веков. Под ред. Н.П. Грацианского и С.Д. Сказкина., Т.III. Москва. 1950. - с.197

[17], Англия XIV - XVII вв. Проблемы генезиса капитализма. Сбор.статей. Вып.2. Горький, 1974. 143c. - c.108-119

[18], Англия в XV-XVII вв. Проблемы генезиса капитализма. Межвузовский сборник. Выпуск 3. Горький. 1976.

[19], Штокмар В. В. Экономическая политика английского абсолютизма в эпоху его расцвета. Л., 1962. - 157с.

[20], Россия и Англия. Историко-Политический этюд Н.А.Нотовича. СПб. - 1909. - 257с.

[21], Любименко И.И. Торговые сношения России с Англией при первых Романовых. // Журн. М-ва народ. Просвещения. - СПб., 1916.

[22], Платонов С.Ф. Учебник русской истории. М.: Прогресс, 1992. - 400с. - с.146

[23], Накашидзе Н.Т. Русско-английские отношения во второй половине XVI в. Тбилиси., 1955. - 156 с.

[24], Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530-1584). СПб., Изд.: Бронгауз-Ефрон., 1923, - 160с. - с.156

[25], Платонов С.Ф. Лекции по русской истории: В 2-х частях. Часть I. М.: ВЛАДОС, 1994, 480с. - 200с.

[26], Туманович Н.Н. Европейские державы в Персидском заливе в XVI - XIX вв. М., 1982. - 201с.

[27], Васильев Л.С. История Востока: В 2 т. Т. 1: Учеб. по спец. «История» - М.: Высш. шк., 1994. - 495с.: ил.

[28], Говоров Ю.Л. История стран Азии и Африки в средние века. Кемерово, 1998. - 146с.

[29], История Востока. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI-XVIII вв. М.: Изд.фирма «Вост.лит-ра» РАН, 2000. - 696 с.: карты.

[30], Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М.: Европа, 2007. 688с.

[31], Иванов М.С. История Ирана. М.: Изд-во МГУ, 1977. - 497 с.

[32], Гасан-Заде Диляра Габилькызы. Англо-сефевидские отношения в конце XVI - начале XVII веков. (по материалам английских источников). //Автореф. диссер. на соискание учен.степени к.и.н. Баку. - 1991. - 23с.

[33], Цыпурина Г.И. Английская дипломатия в Османской империи во второй половине XVI в. // Англия в эпоху абсолютизма (статьи и источники). - М.: Изд-во Моск., ун-та, 1984, 200 с.

[34], Королевское приказание ее слуге Уильяму Харборну быть послом и агентом Ее Высочества в Турции (1582 г.) // Англия в эпоху абсолютизма (статьи и источники). - М.: Изд-во Моск., ун-та, 1984, 200 с.

[35], Мустафа-Бей - королеве Елизавете // Англия в эпоху абсолютизма (статьи и источники). - М.: Изд-во Моск., ун-та, 1984, 200 с.

[36], List and analysis of State papers. Foreign series, 1589-1590. Ed. by R.B. Wernham, v. 1. L., 1964, p. 453.

[37], Исаенко Ю.Е. Английская королевская реформация в XVI веке. Орджоникидзе, 1982.

[38], Тененбаум Б. Великие Тюдоры. «Золотой век». М. - 2013. - 413с.

[39], Руденко О.А. Англо-испанский союз 154 г. и его крах. // Автореф.дис.канд.ист.наук. М., - 1984. - 23с.

[40], Тревельян Д.М. Социальная история Англии. Обзор шести столетий от Чосера до королевы Виктории. М., 1959. - 479с.