Последствия падения римской власти в Британии

Последствия падения римской власти в Британии

Оглавление

Введение

Глава 1. Римская Британия в IV веке - последнем веке римского владычества

Глава 2. Предпосылки падения римской власти. Восстание Магна Максима

Глава 3. Конец римской власти в Британии

Глава 4. Последствия падения римской власти в Британии

Заключение

Список литературы

Введение

Британия и римский мир были связаны между собой на протяжении нескольких веков. Первые контакты между жителями островами и римлянами возникли во времена Юлия Цезаря, в середине I века до н.э. Спустя век, в 43 году н.э. после победоносного британского похода Клавдия Британия вошла в состав Римской Империи. Под властью Рима Британия прожила несколько веков. В течение этого времени провинция переживала разные времена. Иногда случались мятежи и восстания против римской власти, например, жестокое и кровавое восстание Боудикки в 61 году. Были времена, когда Британия пыталась прожить выйти из-под римской власти, например во время мятежа Караузия и Аллекта в 287 - 296 годах. Однако случались и периоды процветания и благополучия, например, II век или первая половина IV века н.э. В эти периоды интеграция Британии в римский мир проходила особенно успешно. Римляне строили на острове города, развивали ремёсла, торговлю, устанавливали свои законы и обычаи среди местных жителей.

Ситуация изменилась в начале V века. Всего за десять лет казавшаяся эффективной римская организация провинции развалилась. В 410 году римские легионы покинули Британию. Это стало формальным концом римской власти. Однако реальное подчинение острова Риму прекратилось гораздо раньше. За небольшой срок достижения Рима были уничтожены и забыты. Начался период «тёмных веков».

Основной причиной конца римского владычества в Британии считаются варварские набеги, которым постоянно подвергался остров, начиная с последней трети IV века. Варварские атаки шли по нескольким фронтам. С севера на цивилизованную часть Британии совершали постоянные набеги воинственные племена пиктов и скоттов, которых ничуть не затронули века романизации. С моря на Британию нападали саксы, франки и другие многочисленные германские племена, сотрясавшие империю в период Великого переселения народов. Ослабленный постоянной борьбой с ордами варваров, лишённый сильной императорской власти, страдающий от экономических проблем, Рим не мог защитить столь отдалённую и не слишком важную провинцию, какой была Британия.

Но причиной падения римской власти в Британии была не только внешняя угроза варваров. Последние полвека Римскую Британию раздирали многочисленные внутренние проблемы. Появление многочисленных узурпаторов, некоторые из которых внесли значительный вклад не только в британскую, но и в римскую историю не свидетельствует о стабильности и благополучии в провинции. Таким образом, рассказ о событиях второй половины IV века - первой половины V века поможет разобраться во всех внутренних и внешних причинах конца римского владычества в Британии.

Для лучшего понимания ситуации в Британии необходимо вкратце осветить, что представляла собой провинция в благополучные времена первой половины IV века. Благодаря сочетанию политической стабильности и экономического благополучия, Британия вступила в свой «золотой век» при римской власти. Однако период процветания продлился недолго и был прерван мощным варварским набегом 367 года. С подобными трагедиями сталкивались все провинции Римской империи, и Британия не была исключением.

Судьба Британии была тесно связана с судьбой Римской империи, поэтому рассказ о падении римской власти в Британии стоит предварить рассказом о причинах общего кризиса в Римской империи во второй половине IV века. Я не ставлю целью подробный разбор причин и событий распада Римской Империи, однако необходимо осветить внешние и внутренние проблемы, возникшие на всей территории государства. Одной из таких проблем было большое количество авантюристов и узурпаторов, вовлекавших Империю в бесконечные гражданские войны. Некоторые из них были британцами по происхождению или командовали британскими легионами. Одной из подобных авантюр - борьбе за власть Магна Максима, опиравшегося на британские легионы (383 - 388 годы), я уделю некоторое внимание в своей работе.

События первого десятилетия V века, приведшие к концу римского владычества в Британии, я освещу в третьей главе. Помимо общей фабулы событий, я буду рассматривать вопрос о том, кто был инициатором разрыва между Британией и Римом. Произошло ли это потому, что центральная императорская власть была слишком слаба, чтобы удерживать столь далёкую провинцию, или британцы сами изгнали римскую власть, поняв, что могут управлять своей землёй самостоятельно? Существуют аргументы в поддержку и той, и другой точки зрения.

Наконец, в четвёртой главе я рассмотрю события, последовавшие за уходом римлян. Я остановлюсь на проблеме быстрого исчезновения римского наследия, на том, насколько быстро были забыты достижения римской цивилизации, и насколько непрочной оказалась внешне эффективная романизация, на деле затронувшая лишь фасад британского общества. Но на протяжении V века Британия не разрывала окончательно связи с Римом, о чём свидетельствуют рассказы британских раннесредневековых историков.

Труды средневековых британских историков являются основным источником моей работы. Так как Британия являлась отдалённой от центра Римской Империи провинцией, происходившие там события не очень интересовали римских историков. Они обращали внимание на Британию в том случае, если события на острове оказывали влияние на ситуацию во всей Империи, например, в случае успешных действий узурпаторов. Некоторые сведения о позднеримской Британии можно почерпнуть из таких произведений, как: «Римская история» Аммиана Марцеллина, книга историка и теолога Павла Орозия «История против язычников», труд византийского историка VI века Зосима «Новая история».

Разумеется, британских историков события на их родине интересовали гораздо больше, чем римских. Самый ранний труд о конце римского владычества в Британии - сочинение Гильды Премудрого «О погибели Британии», написанное в VI веке. Однако труд Гильды имел, прежде всего, не историко-повествовательные, а морально-нравственные цели. Гильду больше всего интересует не подробное описание событий ухода римлян или прихода саксов, а обличение неразумности бриттов или жестокости и вероломства их правителей. Язык Гильды труден и тяжеловесен, сочинение изобилует цитатами из Библии. Часто трудно понять, о каких конкретно событиях говорит автор.

Более поздние сочинения, например, книга Беды Достопочтенного (первая половина VIII века) «Церковная история народа англов», или сочинение валлийского историка Ненния (конец VIII - начало IX века) «История бриттов» опирались на труд Гильды. Иногда их рассказ повторяет рассказ Гильды почти дословно. Однако, эти труды более строгие, это настоящие исторические произведения. Большую историческую и художественную ценность представляет труд Беды. События англосаксонского периода истории Британии интересовали Беду и Ненния больше, чем римский период. Тем не менее, в этих книгах можно найти некоторые ценные сведения о последних десятилетиях Римской Британии.

Наконец, самый поздний из средневековых источников - книга Гальфрида Монмутского «История бриттов». Автор жил в эпоху классического Средневековья - в XI веке. Книга Гальфрида является в большей степени занимательным рассказом, чем серьёзным историческим трудом. Автор вольно трактует исторический материал, часто путает события и имена исторических деятелей, приводит легендарные и фантастические сведения. Однако я буду обращаться и к труду Гальфрида, чтобы показать, какая память сохранилась у британцев о деятелях римской эпохи спустя несколько веков.

В качестве научной литературы, изучающей проблему конца римского владычества в Британии я использовал, прежде всего, монографии английских и американских историков. Так, на протяжении всей работы я пользовался монографией оксфордского историка Питера Сэлэуя (Peter Salway) «A history of Roman Britain». Монография посвящена полной истории римской Британии, концу римской власти уделено в книге немалое место. Также я пользовался работами, специально посвященным сюжету о последнем периоде римской Британии. Спорные, но интересные гипотезы высказывает в своей книге «The end of Roman Britain» профессор университета Корнелл Майкл Джонс. Также для своей работы я использовал монографии таких авторов, как Sheppard Frere, Simon Esmonde - Cleary, Anthony Birley. Во второй главе, для разбора о причинах распада Римской Империи, я использовал, прежде всего, переведённые на русский язык монографии английских историков, например книгу книги Майкла Гранта «Крушение Римской империи» и Адриана Голдсуорти «Падение Запада. Медленная смерть Римской Империи».

Таким образом, на основе анализа источников и научной литературы, в своей работе я ставил цель ответить на такие вопросы, как: почему пала римская власть в Британии; какие причины стали главными в уходе римлян с острова - внешние или внутренние; кто был более заинтересован в уходе римлян из Британии - центральная римская власть или местные жители; каковы были последствия конца римского владычества в Британии.

Глава 1. Римская Британия в IV веке - последнем веке римского владычества

После поражения и гибели мятежных императоров Караузия и Аллекта Британия в 296 году вернулась в состав Римской Империи. Новая интеграция Британии в римский мир стала возможной благодаря деятельности цезаря Западной части Римской империи Констанция Хлора, а также его сына Константина Великого, коронованного в Йорке в 306 году. Нововведения Константина определили дальнейший ход развития Римской империи в целом и Британии в частности. Для римской Британии первая половина IV века нашей эры стала временем расцвета: сочетания политической стабильности и экономического процветания. Эпоха благополучия римской Британии продлилась недолго, до 360-х. годов. Конец этой эпохе положило нашествие варваров: франков, саксов, пиктов и других племён.

После падения режима Аллекта, согласно административной реформе императора Диоклетиана был образован диоцез Британия, в который вошла территория острова, находившаяся под римской властью. Северная граница римских владений в Британии в первой половине IV века проходила, как и в III веке, по стене Адриана. Стена проходила с востока на запад от города Сегедунум (современный Уоллсенд) на реке Тайн до Лугувалиума (современный Карлайл) на берегу Солуэй-Фёрт - залива Ирландского моря у западных берегов Британии. Стена находилась на 55 градусе северной широты. Точное количество населения Британии в этот период вычислить трудно. В вычислениях историков заметна тенденция к увеличению предполагаемой численности населения. Современный британский историк Питер Сэлуэй приводит вычисления различных историков XX века. В 1929 году Р. Коллингвуд (автор первого серьёзного фундаментального труда о Римской Британии) говорит о том, что в Британии проживало от 500 тысяч до миллиона человек. В трудах историков второй половины XX века эта цифра увеличивалась. Так, Ш. Фрер в книге, изданной в 1967 году, говорит о 2 млн. человек, а в 1987 - уже о трёх миллионах. В своих расчётах он учитывал такие факторы как то: упоминания Тацита о количестве жертв во время восстания Боудикки, сведения о размере амфитеатров, данные о численности армии в Британии, а также численность населения тех средневековых английских городов, которые сохранили приблизительные размеры городов римского времени. Впрочем, вычисления историков относятся, в основном, к первым двум векам римской Британии. Трудно сказать, как повлияли на численность населения острова бурные события III века н.э. Тем не менее, отдельные современные учёные говорят даже о 5-6 млн. человек. Последние цифры, вероятно, всё же сильно завышены, т.к. анализ «Книги Страшного Суда» - своеобразного «справочника» Англии эпохи XI века (1086 г.) позволяют установить население Англии того периода в размере приблизительно 2 млн. человек. Даже катастрофические бедствия, охватившие Британию во второй половине I тысячелетия н.э. вряд ли могли вызвать двукратное, а то и трёхкратное падение численности населения.

Британский диоцез состоял из четырёх небольших провинций: Maxima Cesariensis (занимала юго-восточную чаcть острова со столицей в Лондинии - Лондоне), Britannia Prima (юго-западные территории, столица в Кориниуме - Чиренчестере), Flavia Caesariensis (центральная часть острова, столица в Линдуме - Линкольне) и Britannia Secunda (северная часть римских владений, столица в Эборакуме - Йорке). Однако Notitia Dignitatum - документ эпохи поздней Римской империи, содержащий список должностей - указывает ещё и пятую провинцию - Валентия. Аммиан Марцеллин говорит об образовании провинции после карательного похода римского полководца Феодосия Старшего в 368 году. Вот что он пишет: Ликвидировав всякую опасность, он (Феодосий Старший) занялся проведением разных необходимых мероприятий. Всем было известно, что счастье не изменяло никаким его предприятиям, и он стал восстанавливать города и укрепления, как я сказал, обеспечивать границы стражей и сторожевыми постами. Всем этим он настолько привел к прежнему виду провинцию, чуть не захваченную варварами, что по его докладу она получила законного правителя и по решению императора, который как бы справил триумф, называлась впоследствии Валентией (Amm.Marc., XXVIII, 3,7). Скорее всего, Валентия располагалась на самом севере римских владений, между стенами Адриана и Антонина и контролировалась римлянами с большим трудом.

Гражданскую администрацию Британии возглавлял викарий (vicarius) британского диоцеза. Резиденция викария находилась в Лондоне. Ему подчинялись правители четырёх провинций, в каждой из которых был собственный штат служащих. В социальном плане верхушка новой администрации формировалась из образованных представителей среднего и верхнего слоёв римского общества. Пост викария Британии мог служить важной ступенью карьерной лестницы. Сам же викарий подчинялся главе более крупного территориального объединения - галльскому префекту претория. В префектуру помимо Британии входили Испания, часть Германии и Галлии. Резиденция префекта располагалась в Трире в Германии.

После реформ Диоклетиана изменениям подверглись финансовая и военная система провинций. Органы финансового управления провинцией сильно отличались от своих предшественников времён ранней империи. Прежняя должность прокуратора провинции исчезла. Правители каждой из британских провинций отвечали перед викарием за сбор налогов. Два других финансовых ведомства были независимыми от викария; каждое из них возглавлял чиновник, напрямую подотчётный секретарям императора. Rationalis summae rei контролировал чеканку монет и управлял работой золотых рудников. Magister rei privatae отвечал за личные владения императоров в провинциях. Зачастую эти два ведомства тесно сотрудничали и могли прибегнуть к помощи правителей провинций, поручив им непосредственное исполнение своих обязанностей.

Викарий, наместники провинций и финансовые магистраты были не единственными чиновниками в обширной и разветвлённой имперской бюрократической системе. Кроме них, существовали также городские чиновники - curiales. В их обязанности вменялся, например, контроль над сбором налогов в городах, наблюдение над государственными амбарами. Также на них возлагалась организация трудоемких общественных работ и ремонт дорог. Эта должность не только не оплачивалась, но часто становилась финансовым бременем для замещающего её чиновника. Любая недостача в сумме собранных налогов могла быть покрыта за счёт чиновника, ответственного за их сбор. А если он был не в состоянии платить, то штрафом облагался весь городской совет.

Членство в городском совете долгое время было обязательным и в итоге стало наследственным. Уйти с поста на более выгодную должность было невозможно. Проявление инициативы с их стороны легко могло было быть прекращено вышестоящими чиновниками. Чиновники, наблюдавшие за работой местной финансовой системы - curatores civitatis, назначались уже во времена ранней Империи, а к первой половине IV века назначение наблюдателей из центра стало постоянным и повсеместным. Бремя личной ответственности и страх финансовых наказаний, а также обязательность службы сделали должность curiales крайне непопулярной во времена поздней Империи. В IV веке отдельным наиболее богатым или амбициозным чиновникам удавалось освободиться от городских обязанностей и достичь более высокого социального статуса. Такое продвижение по службе становилось возможным не только благодаря заслугам чиновника, но часто посредством подкупа. Добившиеся повышения магистраты перекладывали тяжёлые обязанности на плечи своих менее богатых и удачливых коллег.

Во времена поздней Империи изменилась и внутренняя структура армии. Былое различие между легионами и вспомогательными частями сменилось новым делением на гарнизоны или пограничные войска (limitanei), и мобильные боевые части (comitatenses), причём последние имели более высокий статус и получали большее вознаграждение. Командующий пограничными войсками носил звание dux Britanniarum. Мобильными частями командовал comes rei militares, имеющий более высокий ранг. В IV веке активно шёл процесс «варваризации» армии. К середине IV века уже только половина регулярной армии на Западе была римской, а половина - германской. «Варварская» ротация коснулась и командного состава. К концу столетия германские офицеры уже занимали высшие посты в армии. Так, в 367 году dux Britanniarum, который потерпел поражение от варваров, носил имя Фуллофауд. Хотя в этом кругу уже не считалось престижным носить римские имена, они полностью усвоили взгляды на жизнь и амбиции своих римских сослуживцев, чего нельзя сказать об их культурной ментальности. Британские армейские офицеры IV века как социальная группа сильно отличались от гражданских чиновников соответствующего ранга. Между некоторыми из императоров и их офицерами, с одной стороны и верхушкой гражданского чиновничества - с другой, складывались глубокие расхождения в культурной сфере. Конфликты между старой и новой элитой римского общества превратились в значимый социальный и политический фактор.

Основу экономики древнего мира составляло сельское хозяйство. В этой сфере работало как минимум три четверти населения римской Британии. К IV веку Британия полностью обеспечивала себя зерном. Более того, император Юлиан в середине IV века организовал поставки зерна из Британии на Рейн, что свидетельствовало о сельскохозяйственных излишках на острове. Эти излишки - не следствие резкого повышения агрокультуры, а признак высокоорганизованного рынка продовольствия. Зерно доставлялось в удобный для производителей сборный пункт. За полученное зерно платили местные власти. Это означало гарантированный рынок сбыта и твёрдый источник дохода для производителей зерна, что в предыдущие века происходило далеко не всегда. Трудности, с которыми на рубеже I-II веков сталкивался наместник Британии Гней Юлий Агрикола при обеспечении продовольствием армии, были связаны не с недостатком британского зерна, а с недобросовестностью местных римских чиновников (Tac. Agr., 19). К IV веку система поставок зерна в Британии была налажена очень успешно. Даже если закупочные цены, установленные чиновниками были низкими, это компенсировалось огромными объемами поставок зерна прежде всего для нужд армии.

Атмосферу сельского уклада эпохи поздней Империи воплощают крупные виллы Британии IV столетия. Кем же были состоятельные обитатели этих вилл? Некоторые из них могли быть богатыми горожанами. Возможно, это были сенаторы или государственные чиновники высокого уровня. Возможно также, что они принадлежали представителям местной аристократии, которая по-прежнему оставалась влиятельной силой британского общества. Император Константин мог выказать по отношению к некоторым представителям местной аристократии особую благосклонность.

Степень и важность хозяйственного использования каждой отдельной виллы сильно отличались в зависимости от личности владельца: вилла могла быть центром сельскохозяйственного производства и основным источником дохода, а могла служить и местом отдыха и развлечений. Небольшие виллы, которые ранее образовались на основе хуторов времени железного века, сохранились и были усовершенствованы, или же их место заняли новые средние и маленькие виллы. Это является лучшим доказательством того, что в Британии сохранился значительный слой знати средней руки. Вилла в первой половине IV века британской истории стала характерной чертой местности, создавая неповторимый облик сельской Британии. Таким образом, система сельского хозяйства римской Британии достигла к середине IV века огромного прогресса по сравнению с примитивной системой доримских времен. Теперь земледельцы задумывались не только о том, чтобы выросло зерно, но и должны были рассчитывать выгоды и убытки, и выполнять нужды армии, городов и владельцев ферм. Сельское хозяйство теперь существовало в тесной связи с развитой товарно-денежной экономикой, городскими рынками и организованной транспортной системой.

С самого начала своего владычества римляне воспринимали Британию как богатый ресурсами регион. Тацит упоминал о том, что остров богат зерном, домашним скотом, а также залежами металлов, в том числе драгоценных (Tac. Agr., 12). В конце III века панегирик императору Констанцию Хлора также говорит и о большом количестве зерна и о залежах металлов. Однако к тому времени Британия представляла собой уже не дикий остров, населённый варварами, а развитую провинцию с множеством городов и портов. Теперь Британия была для римлян не просто местом эксплуатации ресурсов, но и возможным источником доходов от коммерческой деятельности.

Во времена Римской империи вся Британия была покрыта сетью шахт, где добывались железо, свинец, олово, драгоценные металлы. Добыча металлов была хорошо вписана в римскую рабовладельческую систему. Большинство рудокопов были рабами, так как условия работы на шахтах были очень тяжёлыми. Использование огня для взрыва скал вело к многочисленным несчастным случаям. Добыча некоторых токсичных металлов, например, свинца также была опасна для здоровья. Однако добыча металлов держалась не только на жестокой эксплуатации рабов. Необходимость извлекать руду из шахты, ценные металлы из горных пород требовала технологических новшеств и инженерных достижений. Поэтому помимо рабов на шахтах работали квалифицированные ремесленники - инженеры. Главной отраслью металлургии в римской Британии была добыча и обработка железа. Римское правительство сразу же взяло под контроль железообрабатывающую индустрию и воспринимало её как главную отрасль британского хозяйства. Согласно археологическим данным, в Британии было 33 железных шахты.

Помимо высокотехнологичной металлургической промышленности в Британии IV века развивалось и традиционное ремесло. Прежде всего, стоит отметить гончарное дело. Для производителей керамики, как и для многих других ремесленников, было два основных рынка сбыта: прямые поставки в армию и продажа в общественных местах. Поставка керамики в армию приносила небольшой доход, так как часто посуда производилась внутри фортов и гарнизонов местными ремесленниками. Что касается продаж для населения, то местной керамике приходилось конкурировать с импортной. Впрочем, между местными производителями и ремесленниками из других регионов существовало разделение обязанностей. Британские ремесленники специализировались на производстве грубых сосудов для приготовления и хранения пищи. К концу III века британские гончары перестали ограничиваться производством грубой подсобной посуды, но и начали делать столовую посуду, изначально проигрывавшую в качестве галльской и рейнской посуде. Британским производителям оказались на руку бурные события III века, вызвавшие кризис в галльском ремесленном деле. К середине IV века комплекс гончарных мастерских заметно расширился, производство увеличилось и дифференцировалось. Мастерские стали обслуживать Лондон и другие крупные города и виллы на юге Британии.

Ещё одним видом ремесла было производство шерсти. Эдикт Диоклетиана о твёрдых ценах 301 года упоминает два вида тканей, производящихся в Британии. Одна из них - толстая шерстяная ткань с густым ворсом (burrus Britannicus), вторая - шерстяной ковёр (tapete Britannicum). Упоминание этих товаров свидетельствует о том, что burrus и tapete часто встречались на рынках во всех частях Империи. Производство шерсти переживало расцвет именно в конце III - начале IV века, когда многие пахотные земли превращались в пастбища для овец из-за недостатка рабочей силы.

В первой половине IV века римская Британия вовсе не была далёкой изолированной провинцией. Она была тесно связана торговыми узами с континентальными частями империи. Традиционно считалось, что торговля между Британией и континентом имела важное значение только в I веке н.э. Затем наступившее экономическое развитие острова, рост населения, самообеспеченность Британии продуктами сельского хозяйства и ремесла, а также нежелание римских властей острова ставить свое благосостояние в зависимость от рискованных морских путешествий привело к упадку торговли. Однако археологические данные с британских верфей свидетельствуют о процветании торговли вплоть до конца II века. Затем политическая нестабильность в Римской Империи привела к нарушению торговых связей острова с континентом. Тем не менее, отдельные отрасли внешней торговли процветали и в описываемый период. В качестве примера приведём винную торговлю.

Торговля вином между Римом и Британией установилась ещё до завоевания. Самые древние из найденных римских амфор из-под вина относятся к середине I века до нашей эры и даже раньше. Торговцы вином часто выполняли роль разведчиков. Именно от них император Клавдий получал необходимые сведения о географии Британии, о количестве и состоянии войск кельтов при подготовке к походу 43 года н.э. В IV веке основными поставщиками вина в Британию были Мозельский регион (район Трира на границах современных Германии, Франции и Люксембурга), а также Аквитания - современный регион Жиронда (Бордо). Импортное вино серьёзно конкурировало с местным британским пивом, чьё производство в начале IV века было значительным, так как британское пиво упоминается в эдикте Диоклетиана о ценах. Максимальная цена британского пива была установлена в два раза выше египетского, что свидетельствует о его высоком качестве.

Объекты экспорта труднее выявить археологически, но, несомненно, из Британии вывозились металлы: серебро, свинец, железо и медь. Уже с I века н.э. одним из главных британских экспортных товаров был жемчуг. Экспорт не прекращался и в IV веке, о чём свидетельствует Аммиан Марцеллин, хотя и отмечает невысокое качество британского жемчуга (Amm.Marc., XXXIII, 6, 88). Из сельскохозяйственных продуктов стоит отметить уже упоминавшийся вывоз зерна на Рейн в середине IV века.

Развитие внутренней и внешней торговли закономерно вело за собой развитие городов. Развитие Лондиния в III-IV веках иллюстрирует богатый дом, найденный в районе Биллинсгейт. Этот дом и примыкающее к нему банное помещение были построены около 200 года. На полу дома были обнаружены разбросанные монеты самых разных годов выпуска. Восточное крыло дома обогревалось с помощью традиционной римской отопительной системы - гипокауста. В пепле, заполняющем выходное отверстие трубы, был обнаружен кусок амфоры, датированный V веком и изготовленным в восточном Средиземноморье. Таким образом, дом был жилым на протяжении V века. Вряд ли можно предположить, что это был единственный пример обитаемого дома в Лондоне V века, а следовательно городская жизнь в бывшей столице провинции не замерла и после ухода римлян.

Бытовая и культурная жизнь в городах Британии IV века весьма отличалась от жизни в тех же городах II века. Характерной чертой развития городов IV столетия стал упадок и запустение общественных сооружений. Во II столетии форум играл ключевую роль в жизни британских городов. Однако в IV веке были заброшены и снесены форумы, даже располагавшиеся в крупнейших городах, таких как Лондиний. Это подтверждает теорию об упадке значения городских служб - ведь контроль за внутренним и внешним устройством городов был возложен на городские советы. Трудно было поддерживать в хорошем состоянии общественные сооружения, когда центральное правительство постоянно расхищало муниципальную казну, а членство в совете не давало никаких финансовых и политических выгод.

В то же время чиновники более высокого уровня заметно укрепили свое благосостояние. Пять правителей (викарий диоцеза и наместники четырёх провинций), их штат, домочадцы, отряды стражей и множество других связанных с ними людей надо было где-то размещать, для поддержания раздутого госаппарата и его несдержанного образа жизни требовалось довольствие значительных размеров.

Государственные чиновники высокого ранга стали главной политической опорой императорского режима нового типа, установленного Диоклетианом и Константином в городах. Таких чиновников было контролировать гораздо проще, чем непредсказуемые городские советы, и тем более, городские собрания на форумах. В экономике же главенствующую роль стали играть состоятельные владельцы вилл. Эти два господствующих класса требовалось сплотить идеологически для создания прочной государственной системы. Последней составляющей такой системы стала христианская церковь. До IV века оно не пользовалось в Британии большим влиянием. В Британии III века уже были свои мученики - святой Альбан в Веруламии, святые Юлий и Аарон в Карлеоне. Однако император Констанций Хлор, первой женой которого была христианка Елена, он не допустил, чтобы последнее великое гонение на христиан в этих краях пошло дальше разрушения церквей. Это помешало раннему возникновению значительных культов мучеников. С другой стороны, данное обстоятельство могло склонять состоятельных христиан к мысли о переселении сюда из более опасных частей Империи. После обнародования Миланского эдикта (313 год), узаконившего христианство, в Британии появились епископы. Их титулы указывают, что кафедры располагались в столицах четырёх британских провинций.

Недавние исследования выявили высокий уровень христианизации Британии в IV веке. Былое представление о христианском городе и языческой сельской местности не находит подтверждений. Упоминания о епископах при Константине заставляет предположить, что существовали и городские общины. Но самые известные памятники римско-британского христианства IV века связаны с виллами.

В IV веке богатство стремительно сосредотачивалось в руках наиболее крупных землевладельцев, с одной стороны, и государства с его институтами - с другой. Нет ничего странного в том, что мы находим виллы на переднем крае наступления христианства в Британии, где они представляли собой столь яркую характерную черту того периода. Учитывая слабость городских советов в IV веке, можно предположить, что денежное довольствие городских церквей было незначительным. Если городские христианские общины были слабыми, то как выжило христианство после окончания римского правления? Ответ заключается в окончательном соединении христианства с классом землевладельцев. В этот период мы видим практически единодушное принятие христианства сельскими жителями.

Таким образом, со времени Константина основным фактором римской политики и частной жизни сделалась христианская идеология. Отныне, для того чтобы показать свою лояльность, недостаточно было формально соблюдать обрядовую сторону государственной религии: христианство, новая государственная религия, требовало веры. Отношение к языческим верованиям долго оставалось терпимым. Но терпимость постепенно исчезала, несмотря на мощное противодействие со стороны значительной части римской аристократии, которая видела в старой религии оплот Рима как такового и одновременно отождествляла с нею оппозицию при дворе. Однако император Констанций II (337-361), объявивший обязанностью императора следить за единообразием доктрин, дал мощный толчок развитию внутри самой Церкви, которое сыграло огромную роль в будущем. С середины IV века преследование еретиков на государственном уровне придало новое измерение политике лояльности. Констанций II ввёл смертную казнь за отправление языческих культов и шокировал сенат, удалив из его здания в Риме древний алтарь Победы. При нём Британия подверглась особенно тщательной проверке. Император одобрял конфискации, ссылки, тюремное заключение, пытки и казни, не требуя никаких доказательств. Уже только конфискации имущества должны были оказать глубокое воздействие на систему землевладения Британии, в то время как душевное опустошение как среди горожан, так и в армии могло лишь ослабить их волю к сопротивлению варварам, которые надвигались на них теперь.

Описывая череду набегов варваров на края, граничившие с Британией в 360г., Аммиан Марцеллин сообщает, что в ту пору «дикие племена скоттов и пиктов в Британии… стали опустошать пограничные местности». Затем историк добавляет, что «ужас охватил провинции, истомлённые целым рядом минувших бедствий» (Amm.Marc., XX, 1,1). Мнение Аммиана Марцеллина подтверждает укрепление города Линдум (Линкольн). К середине IV века городские стены были заметно расширены, а существовавший земляной вал заметно укреплён. Были надстроены две сторожевые башни, к стенам приделаны каменные подпорки, а перед воротами был вырыт ров. Эти меры безопасности показывают, что в северной и центральной части Британии ситуация была не столь благополучной, как в южной. В 360 году, к которому относятся процитированные слова Аммиана, пограничные проблемы, несомненно, обострились: скотты и пикты из Шотландии нарушили соглашение с Римом. В 364 году они вернулись вновь, на этот раз в сопровождении аттакотов из Ирландии, а также саксов.

Однако эти события являлись лишь пограничными набегами, настоящее бедствие произошло в 367 году. В Британию одновременно вторглись пикты, скотты и аттакоты, а франки и саксы атаковали северное галльское побережье. Оба императорских главнокомандующих были застигнуты врасплох. Dux, руководивший постоянным гарнизоном Британии, оказался беспомощен, а comes, отвечавший за оборону побережья, был убит. Согласованные действия столь непохожих друг на друга варваров составляют наиболее примечательную особенность случившегося. Известно, что предательство местных уроженцев, служивших на границе, внесло свой вклад в ситуацию, но, если оценивать кампанию в целом, возможно предположить, что существовал некий неизвестный варвар - выдающийся военачальник и дипломат. Раздобыть подробные сведения о расположении римских войск и разобраться в римских способах ведения войны было не так уж сложно, учитывая, как много германцев было в армии Рима. Однако в наличии у варваров одарённого лидера убеждает сам факт того, что нападения одновременно совершали представители столь различных культур, чьи родные края довольно далеко отстояли друг от друга, а, кроме того - сохранение полнейшей секретности при подготовке к набегу.

Итак, отряды варваров разбрелись по Британии, грабя, разрушая всё вокруг. Сельская местность близ больших дорог оказалась особенно уязвимой, похоже, выстоять смогли даже не все укреплённые стенами города. Военная и гражданская власть рухнули, войска разбегались.

Ответом императора Валентиана на разразившееся бедствие была отправка войска, которое возглавлял comes rei militaris Феодосий, отец будущего императора Грациана и дед Феодосия Великого. Использование таких отрядов особого назначения было обычной практикой в Поздней Империи, если возникали непредвиденные проблемы; подобная экспедиция уже отправлялась в Британию, по меньшей мере однажды (в 360 году), возможно, этот случай был не единственным. И военная кампания, осуществлённая Феодосием, и последовавшее за ней восстановление Британской провинции производят впечатление тщательно продуманных блестящих операций. Отряды варваров были разбиты один за другим, саксы потерпели поражение на море. Украденное имущество возместили или возвратили. Административная власть была восстановлена под руководством нового викария. Крепости отстроили вновь, разрушенные города восстановили (Amm. Marc., XXVIII, 3, 1-7).

Есть все основания полагать, что восстановление при Феодосии было исключительно успешным. Археологические данные говорят о том, что многие виллы продолжали оставаться обитаемыми, некоторые были даже расширены, а другие построены с нуля. Развитие ремёсел было прервано войной 367 года, но ряд новых черт, появившихся после войны показывает, что они сохранили жизнеспособность и тенденцию к развитию. Хотя несколько десятилетий после 369 года не были столь благополучными как начало века, но ситуация на острове не обнаруживает никаких свидетельств упадка и разорения. Для того, чтобы верно оценить происшедшие в начале V века события, следует отдавать себе отчёт в том, что конец IV столетия в Римской Британии отнюдь не ознаменовался стремительным регрессом.

Глава 2. Предпосылки падения римской власти. Восстание Магна Максима

Для понимания процессов, происходящих в Римской Британии в конце IV - начале V века необходимо вкратце осветить общую ситуацию в Римской империи накануне её распада. Причины крушения Римской Империи постоянно привлекают внимание историков. Особенно эта тема популярна в западной историографии. В последнее время тема широко освещается в работах английских историков, вследствие чего работы принимают полемический характер. Историки проводят прямые параллели между падением Римской империи и кризисными проблемами крупнейших западных цивилизаций. Впрочем, исследование причин катастрофы, постигшей Рим, интересно само по себе.

Изучение поздней римской истории началось с фундаментального труда Эдуарда Гиббона «История упадка и крушения Римской империи», написанного ещё в конце XVIII века. Эдуард Гиббон подчёркивал значение внутренних факторов падения римской власти. Э. Гиббон считал, что упадок Рима был естественным и неизбежным последствием чрезмерного величия. Согласно точке зрения знаменитого историка, римские завоевания не укрепляли, а подтачивали фундамент Империи. Императорская власть, военная дисциплина, старые римские нормы морали размывались при столкновении с чужеземцами и наёмниками. Большую долю вины Гиббон возлагает на христианство, которое «проповедовало теорию терпения и малодушия». Достоинства, основанные на предприимчивости, не поощрялись христианским духовенством, а воинственный римский дух, по словам историка, был похоронен в монастырях. Поток варваров, которыми был поглощён Рим, стал лишь вторичным фактором.

Вместе с тем, современным историкам, разумеется, не стоит недооценивать важность и многочисленность нашествий варваров. Ни один серьёзный историк не станет утверждать, что Западная Римская империя пала исключительно из-за внутренних затруднений или только из-за удара извне. В конце IV - V веков вторжения на территорию империи осуществлялись весьма значительными силами. Перечень варварских племён, ополчившихся на римский порядок, выглядит внушительно: остготы, вестготы, аланы, вандалы, свевы, бургунды, франки. Это только самые крупные союзы племён, а ведь были ещё такие племена, как скиры, роги, герулы и многие другие. Античные источники не дают нам никаких точных данных о численности отдельных племён и варварских племенных союзов. По подсчётам современных историков совокупное количество варваров, сыгравшее разрушительную роль в разрушении Западной Римской империи, составляет 110 - 120 тысяч. Однако это количество было распределено между разными племенами и неравномерно хронологически. По мнению историка М. Гранта, войска вестгота Алариха и вандала Гейзериха, разграбивших Рим в 410 и 455 годах, составляли 40 и 20 тысяч бойцов соответственно, а в полчищах такого племени, как алеманы, было не больше 10000 солдат. В предыдущие века римские армии не испытывали трудов в открытых битвах с племенами такого размера.

Какую же армию могла выставить Римская империя для защиты от варварских нашествий? В соответствии со статистикой Notitia Dignitatum, численность войск объединённой империи составляла от 500 до 600 тысяч человек. Т.е. численность армии была вдвое больше, чем во время правления Марка Аврелия (вторая половина II века), когда Римская Империя впервые столкнулась с угрозой массовых варварских набегов. Но не всё так просто. Существует мнение, что эти цифры представляют собой численность на бумаге, а реальное количество военнослужащих было гораздо меньшим. Так как в III - начале IV века основным врагом Римской империи была Сасанидская Персия, логично предположить, что большая часть из этих войск располагалась в восточной части государства. Кроме того, ещё одной особенностью Римской армии той эпохи было деление её на две части: полевые армии и пограничные отряды. Последние были менее мобильными и их труднее было использовать для выполнения специфических военных задач, так как они были разбросаны по местным гарнизонам и обеспечивали внутреннюю безопасность страны. Изучая Notitia Dignitatum и другие источники информации, можно сделать вывод, что не менее двух третей всей армии Западной Римской империи состояло из пограничных войск, то есть подразделений более низкой квалификации. Такие войска предназначались для отражения мелких случайных нападений на границах империи. То обстоятельство, что им часто недоставало выучки и вооружения, сделало эти войска малоэффективными в противостоянии с заранее отмобилизованными и закалёнными в походах полчищами варваров. Реальный потенциал для борьбы с варварами имели лишь полевые войска западной части империи, располагавшиеся, в основном, в Галлии и Италии. В начале V века полевая армия Западной Римской империи состояла из 181 подразделения. Таким образом, реальная воинская мощь Рима составляла около 80 тысяч человек.

Возникает вопрос: если пограничные войска не справлялись с постоянными набегами варваров, а численность полевых войск была не столь велика, почему римские императоры не пытались увеличить их численность? Причиной была ограниченность экономических возможностей империи. Если в первой половине IV века Британия переживала подъём, особенно в отрасли сельского хозяйства, этого нельзя сказать об экономическом состоянии западных провинций. К середине IV века доходность сельского хозяйства достигла максимальных показателей, после чего начала снижаться. К 400 году едва ли оставались дополнительные ресурсы, за счёт которых можно было бы увеличить численность войск. Кроме того, IV век стал веком постоянного роста налогов. Именно тяжёлое бремя налогов, взимавшихся для содержания армии, было главной причиной, по которой граждане Рима не стремились поддерживать армию и пополнять её ряды. Произошло это потому, что чрезвычайно необходимое наполнение казны за счёт налогов приводило к страшной нищете населения. Можно утверждать, что крайне низкая эффективность сбора налогов стала одной из главных причин падения Рима. Кроме того, сама военная служба, которая всегда являлась предметом гордости римлян, постепенно переставала считаться престижной. Армия набирала солдат повсюду, где могла, и имеются свидетельства, что многие люди бежали на большие расстояния, чтобы избежать призыва. Вследствие инфляции и экономических проблем, реальное жалование военнослужащим уменьшилось по сравнению с I-II столетиями, а дисциплина и наказания оставались по-прежнему суровыми. Из-за нежелания собственных граждан служить в армии во время военного кризиса начала V века римское руководство решилось на отчаянный шаг - призыв в армию рабов. Опасность этой меры заключалась в том, что вместо принятия таких патриотических предложений, рабы предпочитали объединиться с захватчиками, которые зачастую были их соотечественниками.

Таким образом, мы видим, что римским беднякам, на которых и ложилось основное бремя налогообложения, не было смысла поддерживать центральное римское правительство. Немногочисленный класс богачей также не склонен был оставаться надёжной опорой для власти. Так как их доходы и благополучие зависело прежде всего от земледелия, оно становилось всё более уязвимым. Эти люди не могли бесстрастно наблюдать за тем, как имперский центр утрачивает способность гарантировать их безопасность. Поэтому едва ли можно удивляться, что верхушка римского общества пыталась заручиться расположением верхушки расширявшихся варварских держав. Позднеримские правящие режимы столкнулись с постоянным давлением местных варварских группировок. Такая ситуация стала возможной вследствие огромных размеров Римской империи, а также в результате несомненных успехов Рима в деле приобщения к цивилизации и романизации местных элит. Римляне полагались на традиционное сочетание силового воздействия и дипломатии, включавшей выплату субсидий представителям племён для сохранения мира. В империи существовала хорошо отработанная система воспитания сыновей царей и вождей, надеясь, что впоследствии они станут преданными союзниками Рима. Такая политика далеко не всегда давала положительный для римской власти результат. Местные варварские группировки приспосабливали политику центральных римских властей в своих интересах, часто в ущерб интересам Рима.

Ситуацию обостряли постоянные кризисы верховной власти в империи на рубеже IV - V веков. Периоды политической стабильности перемежались периодами жестокой борьбы, часто перераставшей в гражданскую войну. Нестабильность в центре предоставляла варварам прекрасные возможности укреплять собственные политические позиции. Это привело к тому, что влиятельные варварские вожди нередко управляли марионеточными императорами. Римские императоры после смерти Феодосия Великого (395 год), оставаясь формальными главами государства, больше не обладали реальной и эффективной властью. Это особенно было заметно на западе, в то время как на востоке некоторым императорам V века удавалось удерживать контроль над своими королевствами. Кроме того, на востоке советники- кукловоды при слабом императоре занимали гражданские посты, а на западе все они без исключения были опытными солдатами и командирами. Самым ярким примером является судьба Флавия Стилихона - полководца вандальского происхождения и фактического правителя Западной Римской империи при императоре Гонории (годы его регентства 395 - 408). Назначение Стилихона регентом - яркий пример проявления лояльности и восприятия чужеземца по крови как равного для исконных римлян. Таким образом, мысль Эдуарда Гиббона о том, что истоки падения Рима стоит искать в его величии, отчасти справедлива.

Рассмотрим ещё один деструктивный фактор, сыгравший роковую роль в судьбе Римской империи. Это огромное количество военных переворотов и узурпаций власти, которыми столь богата римская история III, IV и V веков. На наш взгляд, огромное количество авантюристов, опирающихся исключительно на свой авторитет в войсках и право силы, стало главной причиной ослабления и деградации римской военно-политической системы. Теоретически считалось, что каждый новый правитель должен избираться сенатом. Но с самого начала эти выборы превратились в фикцию. Непреложным фактом является то, что все императоры продолжали сохранять свои позиции только при лояльности армии. И именно армия назначала каждого последующего обладателя трона цезаря. Такое состояние дел явилось результатом неразрешимой дилеммы: армия должна быть достаточно сильна, чтобы защитить границы государства; но если она достаточно сильна, чтобы делать это, то, значит, она достаточно сильна, чтобы повернуть оружие против императора, как только один из авторитетных военачальников призовет к восстанию. Империя продолжала существовать благодаря армии, но парадокс заключался в том, что именно благодаря армии и её полководцам, империя не знала гражданского мира в течение очень многих лет. Из-за этой фатальной, все ослабляющей страну разобщенности, римляне претерпевали удручающие и постоянные неурядицы и несли огромные потери. Возникающая в таких ситуациях анархия возрастала, множилась и приводила к национальному параличу. Например, в течение только одного периода продолжительностью в полтора столетия, перед воцарением Константина Великого, почти восемьдесят военачальников в столице и в других частях Империи объявлялись императорами. Только между 247 и 270 годами не менее тридцати человек провозглашались правителями.

В отличие от I века н.э., когда движущей силой военных переворотов становилась преторианская гвардия, располагавшаяся в Риме, в III - IV веках узурпаторы предпочитали опираться на провинциальные вооружённые формирования. Восстания вспыхивали по всей территории империи, как на западе, так и на востоке. На территории Западной Римской империи основными центрами сепаратизма были Британия и северо-западная Галлия (Арморика - современная Бретань). Британии часто были присущи многочисленные центробежные тенденции, а её северная часть была гораздо слабее интегрирована в римскую структуру, чем романизированные южные и юго-восточные территории острова. В кризисные моменты римской истории Британия неоднократно становилась плацдармом для претендентов на императорский престол или одним из очагов сепаратизма. В 192 году губернатор Британии Клодий Альбдин использовал британские легионы для борьбы за императорский престол против Септимия Севера. Впрочем, целью этой борьбы была исключительно личная выгода Клодия Альбина, а не интересы Британии. Более интересным примером самостоятельности Британии является восстание Караузия и Аллекта (287 - 296). В этот период мятежные императоры - узурпаторы попытались укрепить свою власть на территории Британии, превратив её в фактически независимую от Рима территорию. Но в условиях становления домината и временного усиления законной императорской власти Караузий и Аллект не имели шансов долго выстоять против римских войск.

В 383 - 388 годах Британия снова стала эпицентром восстания, потрясшего основы Римской империи. Его лидером стал полководец Магн Максим. О происхождении и начальной биографии Магна Максима сохранились отрывочные и противоречивые сведения. Зосим говорит о том, что Магн Максим был испанского происхождения (Zos. Hist. Nova, IV,35). В Британию он попал в 368 году, сопровождая Феодосия Старшего в его карательном походе против варваров. Вероятно, там он познакомился с сыном Феодосия Старшего, будущим императором Феодосием I Великим. Зосим говорит прежде всего о психологических мотивах восстания Максима. По словам историка, Магн Максим завидовал своему сослуживцу, который добился императорской власти, в то время как судьба самого Магна Максима была гораздо более скромной (Zos. Hist. Nova, IV,35). Между 368 и 383 году Магн Максим, вероятно, выполнял различные поручения, исходящие от императоров. Аммиан Марцеллин неоднократно упоминает имя Максим. Так, в период между 371 - 373 годами Максим был послан в Мавританию арестовать некоего Викентия, который был виновен в казнокрадстве (Amm. Marc. XXIX, 5, 5). В 377 году Максим по повелению императора Валента должен был следить за переправой готов через Дунай и провалил это задание (Amm. Marc. XXXI, 4, 9). Впрочем, совершенно не очевидно, что это был тот самый Магн Максим. Аммиан Марцеллин не даёт никакого упоминания о том, что Максим, посланный в Мавританию, Максим - безответственный офицер на Дунае и британский узурпатор - это одно и то же лицо. Ещё одно упоминание о Максиме есть в «Галльской хронике 452 года». В ней говорится, что в 381 году Максим победил вторгшиеся в римские владения в Британии племена пиктов и скоттов. Из-за сухого стиля повествования в «Хронике» подробности этого события опущены, однако в данном случае не вызывает сомнений то, что варваров разгромил тот самый Магн Максим.

К 383 году на территории Римской империи было четыре законных императора. На западе власть делили император Грациан и его малолетний брат Валентиниан II. На востоке правил Феодосий Великий вместе с сыном Аркадием. Британия находилась в сфере влияния Грациана. Зосим пишет, что Грациан был непопулярен среди расквартированных в Британии солдат из-за его стремления нанимать на военную службу варварские отряды аланов в ущерб римским легионерам. Сам же Магн Максим пользовался уважением среди солдат. Историк и теолог V века Павел Орозий даёт такую характеристику узурпатору: «Муж деятельный, честный и достойный в принципе звания Августа, - если бы не добился его, нарушив клятву присяги, тираническим путём» (P.Orosius. Hist.,VII, 34, 9). Итак, в 383 году римские легионы, расквартированные в Британии, взбунтовались и провозгласили Магна Максима императором. Орозий пишет, что Магн Максим был провозглашён императором «чуть ли не вопреки его желанию». Зосим же полагает, что Максим сам возбуждал в солдатах недовольство Грацианом, тем самым спровоцировав мятеж (Zos. Hist. Nova, IV,35). Магн Максим не планировал ограничивать свою власть территорией Британии. Заручившись поддержкой британских легионов, узурпатор двинулся на континент. Максим с армией высадился в устье Рейна. Часть римских войск присоединилась к Максиму в Галлии, которая стала ареной боевых действий. Под Парижем столкновения с войсками Грациана (по словам Зосима, короткие и незначительные) продолжались 5 дней (Zos. Hist. Nova, IV,35). Судьбу Грациана решила его мавританская конница, перешедшая на сторону Магна Максима. Поняв бесполезность сопротивления, Грациан обратился в бегство, направившись к Альпам. В погоню за ним Магн Максим отправил своего начальника конницы Андрагация. 25 августа 383 г. под Лугдунумом Грациан был настигнут и убит. После этого Магн Максим не стал развивать свой успех. Переход в Италию был опасным. Альпийские переходы стерегли верные Валентиниану II отряды, состоявшие из аланов и гуннов. Между Валентинианом и Максимом было заключено соглашение о разделе власти. Валентиниан признал Максима в качестве легитимного правителя в Галлии, Испании и Британии, взамен сохраняя власть над Италией и, возможно, Африкой. Восточная часть его владений, балканские провинции в Иллирике, фактически отошли под контроль императора Феодосия. Феодосий признал Магна Максима равным себе и даже возвёл в честь него статую в Александрии. Зосим обвиняет Феодосия в неискренности. Историк подозревает, что такой притворной лестью Феодосий хотел усыпить бдительность Магна Максима, сам же тем временем готовился к войне (Zos. Hist. Nova, IV,37). Впрочем, до 387 года Феодосий не предпринимал никаких действий против Максима.

Магн Максим сделал столицей своих земель Августу Треверорум и правил в подвластных ему провинциях весьма эффективно. В Лондоне и Галлии чеканились монеты, собирались налоги, отбивались набеги варваров (преимущественно франков). Орозий заметил, что Максим, «устрашив свирепейшие германские племена одним лишь своим именем, взимал с них дань и налоги» (P.Orosius. Hist.,VII, 35, 3). Своего малолетнего сына Виктора Максим провозгласил императором-соправителем в ранге августа.

Однако Магн Максим сделал ошибку, вмешавшись в религиозную борьбу в Италии. Юный император Валентиниан под влиянием матери Юстины пытался поддержать арианство, вступив в прямой конфликт с епископом Амвросием Медиоланским. В этом споре Максим поддержал епископа Амвросия и традиционное католическое христианство. Летом 387 года он, нарушив соглашение о разделе власти, двинул войска в северную Италию. Причиной для смещения Валентиниана Максим озвучил как борьбу за веру отцов. Реальной же причиной, вероятнее всего был укрепившийся союз между Валентинианом и Феодосием. Политическая заинтересованность изгнанного Валентиниана и Феодосия друг в друге укрепилась в конце 387 года женитьбой Феодосия на Галле, сестре Валентиниана.

Магн Максим перешёл к решительным действиям. Вторгнувшись в Италию, он почти не встретил сопротивления. Римский сенат и народ признали нового императора Италии. Валентиниан бежал под защиту Феодосия в Фессалоники. Феодосий начал активные боевые действия против Максима. Как пишет Орозий, «превосходя его лишь верой своей, явно уступая ему в военной силе». (P.Orosius. Hist VII, 35, 2). Магн Максим скрылся в хорошо укреплённом городе Аквилее, поручив оборону Италии Андрагацию. Андрагаций охранял альпийские проходы на север Италии, возвёл укрепления и занял все возможные места переправ через реки. Андрагаций решил совершить морской рейд, чтобы внезапно напасть на противника, но Феодосий воспользовался этим и без сопротивления преодолел Альпы, оставленные без должной защиты. Войска Максима оказались не готовы к прорыву. Преследуя их, солдаты Феодосия ворвались в хорошо укреплённый город Аквилею, где находился сам Максим. Его захватили прямо на троне и доставили за город к Феодосию, который приказал обезглавить узурпатора. Андрагаций, узнав о смерти Максима, бросился с корабля в море.

Для нас представляется интересным не сам факт восстания Магна Максима и его борьба за императорскую корону, но роль узурпатора в британской истории и оценка этой роли британскими авторами. Оценка Магна Максима в британских источниках противоречива. Самый ранний источник, автор VI века Гильда Премудрый изображает Максима бессовестным авантюристом, лишившим власти и жизни законных императоров. Кроме того, он оставил Британию беззащитной перед набегами племён скоттов и пиктов. Беда Достопочтенный, хотя и называет Магна Максима тираном, однако относится к нему с некоторым сочувствием. Его оценка деятельности узурпатора напоминает характеристику Максима в труде Павла Орозия. Беда также называет Магна Максима «достойным титула августа, не предпочти он нарушить клятву верности ради тиранической власти». Но в глазах британских средневековых историков Магн Максим предстаёт последним значительным римским правителем острова. Несмотря на то, что после описываемых событий римская администрация просуществовала на острове ещё около 20 лет, авторы не называют других имён выдающихся римских наместников. Ход рассуждений Гильды Премудрого указывает на то, что именно авантюрное решение Магна Максима увести с острова легионы повлекло за собой бедствия для Британии и набеги варваров. Таким образом, фигура Магна Максима предстаёт в глазах христианских авторов пусть и отрицательной, но яркой и значительной в истории страны. В средневековой традиции Магн Максим был известен как Максен Вледиг, то есть Максен Король. Автор XII века Гальфрид Монмутский в своей «Истории королей Британии» называет Магна Максимином. Используя труды Гильды и Беды в качестве источника Гальфрид весьма вольно интерпретирует исторический материал, что свойственно для всей его книги. По Гальфриду, бритт Иоелин, был отцом Максимина, а сам Максимин стал римским сенатором благодаря родству по матери с римскими императорами. Король Британии Октавий выдал за него дочь и передал Максимину королевство. После этого он «возгордился из-за бесчисленного количества серебра и золота, что ни день к нему притекавших, и, подготовив множество кораблей, собрал всех боеспособных мужей Британии. Ему мало было королевства Британии, он рвался захватить также Галлию». Высадившись в Арморике и покорив её, он решил создать там «вторую Британию». Затем он покорил остальную Галлию и Германию. «Столицей своей империи он повелел считать город треверов и распалился таким гневом на двух императоров, Грациана и Валентиниана, что один был им умерщвлен, а другого он принудил бежать из Рима». Гальфрид перепутал императорские судьбы, в его труде убит был Валентиниан, а изгнан Грациан. В конце концов, Максимин был убит в Риме сторонниками Грациана.

Глава 3. Конец римской власти в Британии

Как бы ни оценивали раннесредневековые британские историки деятельность Магна Максима, нельзя сказать, что его авантюра привела к немедленному краху римской власти в Британии. На момент смерти последнего императора единой Римской империи Феодосия Великого и раздела Империи, границы государства (в том числе северо-западные) ещё удерживались римской военной силой. Даже в отдалённых провинциях римская социальная структура и римский образ жизни ещё сохранялся и не был уничтожен варварами. Престиж Римской империи ещё поддерживался как внутри её границ, так и за её пределами. Что касается Британии, то к 395 году остров, несмотря на варварские нашествия, восстания и авантюры второй половины IV века, оставался относительно стабильной и процветающей провинцией. Администрация провинции и армия сохраняли лояльность императорскому престолу. Культура и образ жизни жителей Британии уже были космополитичны, но римские традиции ещё были живы.

Ко времени смерти императора Гонория (423 год) Западная Римская империя раскололась на куски и больше не восстановилась. В течение полувека после него императоры ещё удерживали формальную власть над некоторыми территориями, однако Рим уже был обречен. Британия же к моменту смерти Гонория навсегда перестала быть частью империи. Произошло это частично из-за общеимперских процессов, частично из-за ситуации в Британии на рубеже IV - V веков, и, разумеется, из-за внешней угрозы набегов варваров.

Итак, после раздела Римской империи в 395 году Британия оказалась в числе владений императора Гонория. А это означало, что фактически остров, как и прочие западные территории попал под влияние его регента Флавия Стилихона. Стилихон - весьма противоречивая фигура в римской истории. Историки изображают его или доблестным защитником Рима, или ловким интриганом и узурпатором. Британские историки отмечают противоречивость политики Стилихона по отношению к западным провинциям, в частности к Британии. Вандал по происхождению, Стилихон сделал военную карьеру при императоре Феодосии. Знаком доверия со стороны Феодосия была женитьба Стилихона на приемной дочери императора - Серене. После смерти Феодосия, Стилихон стал реальным правителем Западной Римской империи. Своё влияние на юного императора Гонория он мотивировал тем, что якобы умирающий Феодосий поручил Стилихону заботу о своем младшем сыне (Zos. Hist. Nova, V,4). Однако публично Феодосий никогда не объявлял об этом. Влияние Стилихона упрочилось после женитьбы Гонория на его дочери Марии.

Все регентство Стилихона проходило в непрерывных войнах с его врагами. Его мечтой было установить свой контроль над восточной частью империи, поэтому Стилихон вступил в конфронтацию с восточным императором Аркадием и его консулами Флавием Руфином и Евтропием. На западе тоже находились люди, желающие бросить вызов Стилихону, например некий военачальник Гильдон, развернувший сепаратистское движение в Африке. Но главной заботой Стилихона была защита Рима от многочисленных варваров. В 405 году под Флоренцией Стилихон блестяще разбил войско под руководством вождя Радагайса, включавшее в себя представителей готов, вандалов, алеманов и других варварских племён. Самым ярким эпизодом регентства Стилихона стало его противостояние с вестготским вождём Аларихом. Стилихон то разбивал войско Алариха, то вынужден был уступать ему, то пытался наладить дипломатические отношения с Аларихом, то рассчитывал с помощью вождя вестготов укрепить своё влияние в восточной части империи. В конце концов, это противостояние сыграло роковую роль в судьбе как самого Стилихона, так и города Рима.

Роль Стилихона в истории Британии 1-го десятилетия V века противоречива и требует внимательного разбирательства. К сожалению, источники по этому периоду немногочисленны и крайне запутанны. Поэт Клавдий Клавдиан в своём панегирике на консульство Стилихона 400 года пишет о каких-то сражениях и победах над северными варварами. Впрочем, из-за напыщенного и цветистого языка стихотворения трудно понять, что же конкретно случилось в Британии. Прямая речь внутри отрывка принадлежит аллегорическому воплощению Британии.

«Каледонийским тогда покровенна Британия зверем,

Чьи испещренны ланиты железом, чей след заметает

Риза лазоревая, океанским бурунам подобна:

"То ж и меня, от племен соседственных гибнущу, - молвит, -

Оборонил Стилихон, когда всю Ивернию двигнул

Скотт, Тефии пловцом неприязненным гребни вспенивший.

Сделалось тщаньем его, что скоттических я не страшуся

Дротов, не трепещу пред пиктом, на всем я прибрежье

С ветром сомненным не жду издалека грядущего сакса".» (Claud. De cons. St.II, 247 - 256, пер. Р.Л. Шмаракова).

Из отрывка можно сделать вывод, что римские войска отразили какое-то морское нападение со стороны приплывших из Ибернии (Ирландии) скоттов, а также, судя по последней строке саксов. Под «каледонийским зверем» подразумеваются пикты, которые вторглись в Британию с севера по суше и, вероятно, тоже были разбиты.

Текст Клавдиана перекликается с трудом Гильды Премудрого. Гильда пишет о том, что, оставшись без защиты после авантюры Магна Максима, Британия подверглась нападению двух «ужасно свирепых» племён - пиктов с севера и скоттов с запада. Жители острова обратились за помощью в Рим, прося прислать военные силы и обещая подчиниться римскому владычеству. Римляне «не помня о прошлом зле» прислали на подмогу легион, который разгромил и изгнал варваров, после чего отправился домой, предварительно посоветовав местным жителям построить стену для защиты. Однако, по словам Гильды, «каковая [стена] тупым народом в отсутствии начальника была построена не столько из камней, сколько из дерна, и никакой пользы от нее не было». Воспользовавшись отъездом римлян, и никчемностью стены варвары вновь нападают на Британию. И опять местные жители зовут на помощь римлян. История повторяется, римляне вновь разбивают врагов. Любопытно, что на этот Гильда говорит о том, что римляне прибыли неожиданно. Однако после этого римляне вновь покидают остров. Гильда в качестве причины указывает то, что «римляне…ни под каким видом беспокоить себя столь трудоемкими экспедициями более не могут и из-за не воинственных бродячих воришек (здесь автор, вероятно, имеет в виду бриттов - прим. моё) римские знамена, такое и толикое войско, землей и морем изматывать». Как только римляне покинули Британию, варвары «увереннее, чем обычно, захватили у туземцев всю северную и крайнюю часть земли до самой стены». После этого, из-за бездарных действий защитников стены варвары прорывают оборону и занимают города внутри страны.

После прочтения текста Гильды возникает много вопросов. Почему римляне постоянно столь легкомысленно оставляют Британию без защиты, уводя свои войска? Сколько времени проходит между варварскими атаками? В каком году происходит последний уход римлян? Соотносится ли рассказ Гильды с событиями 409 года или речь идёт о каком-то другом варварском нашествии? Ведь хронологию событий по тексту Гильды определить очень трудно. Не является ли постоянный уход римлян свидетельством не побед, а поражений в столкновениях с варварами?

Попробуем восстановить ход событий. Итак, после после поражения Магна Максима и варварской атаки в 389 или 390 году, в Британию был направлен некий легион. Однако затем он был отозван. Воспользовавшись этим, варвары устроили набег, однако затем римляне неожиданно вернулись. С чем же был связан уход и неожиданное возвращение римлян? Существует предположение, что это связано с уже упоминавшимся африканским мятежом Гильдона. Стилихон направил в Африку войско, однако Гильдон был предан собственными мавританскими солдатами, и его мятеж был быстро подавлен. Столь быстрое устранение конкурента позволило Стилихону заняться решением других проблем, в том числе отражением варварских атак в Британии.

Вполне возможно, что Стилихон планировал укрепиться в Британии. Об этом свидетельствует ремонт стены, упоминаемый Гильдой, а также некое усиление защиты южного побережья, туманно упомянутое Клавдианом: «на всем я прибрежье с ветром сомненным не жду издалека грядущего сакса». Скорее всего, по приказу Стилихона была проведена очередная карательная операция против саксонских пиратов.

Однако время для укрепления обороноспособности Британии было неподходящим. Около 401 или 402 года Стилихон вновь отзывает гарнизон со стены Адриана, как оказалось, навсегда. Возможно, отзыв войск предполагался как временная мера. Быть может, Стилихон рассчитывал, что варвары после сокрушительного поражения не рискнут вновь совершать свои грабительские набеги. В любом случае, Стилихон не оставил Британию совсем без защиты, он лишь увёл часть войск с северной границы. Самому же Стилихону войска были остро необходимы в Италии.

Осенью 401 года вождь вестготов Аларих, долгое время терроризировавший Грецию и Иллирию, оставил в покое Восточную империю и вторгся в Италию. Сметая робкое сопротивление, готы осадили фактическую столицу Западной Римской империи, которая на тот момент находилась уже не в Риме, а в Медиолане. Император Гонорий бежал в более укреплённую Равенну. Собрав все войска, какие было возможно собрать, привлекая в армию большое количество наёмников - франков, Стилихон разбил Алариха в двух сражениях: при Полленции и при Вероне. В 405 году, как уже было упомянуто, был разбит ещё один варварский вождь - Радагайс. На некоторое время военный престиж римской армии был восстановлен. Однако успехи римского оружия оказались кратковременными. 31 декабря 406 года варварские орды свевов, вандалов и аланов пересекли Рейн, разгромили отряды франкских наёмников, вторглись в Галлию и приступили к ужасающему разграблению провинции. Британия оказалась совершенно отрезанной от сферы влияния имперского правительства.

Впрочем, некоторые факты свидетельствуют о том, что Рим потерял контроль над Британией ещё раньше. Археологические данные свидетельствует, что в Британии не чеканились монеты со времён Магна Максима. Последние римские монеты, которые найдены на территории Британии, датируются 402 годом. Можно сделать вывод, что римское население острова, пользующееся римскими монетами, было в начале V века совсем малочисленным. Это может свидетельствовать о том, что Стилихон всё-таки лишил Британию римских войск, отозвав не только войска со стены Адриана, но и большинство солдат из гарнизонов провинции. Возможно, однако, что отсутствие римских монет свидетельствует о том, что оборона Британии была поручена отрядам лояльных Риму варваров, с которыми расплачивались не деньгами, а провинциальными землями. Но наиболее вероятной является версия, что правительство Гонория, испытывающее крайний недостаток в деньгах и отчаянно нуждавшееся в средствах для оплаты войск, сражающихся с готами, а также на вероятность откупа от них в случае военных неудач, просто прекратило платить римским солдатам и гражданским чиновникам в Британии. Их недовольство могло быть главной причиной трёх переворотов в Британии в 406 - 407 годах.

Ситуация в Британии с каждым годом становилась всё более напряженной. Ирландские источники свидетельствуют о том, что около 405 года на южное побережье совершил ирландский верховный король Ниалл по прозвищу Девять Заложников. Впрочем, фигура этого короля является полулегендарной. Тем не менее, система обороны южного побережья, которую пытался организовать Стилихон, оказалась неэффективной. Неурядицы в Италии, поражения римских войск, отсутствие денег, варварские вторжения в Галлию и Британия сделали ситуацию на северо-западе империи взрывоопасной. Наконец, в 406 году ситуация окончательно вышла из-под контроля Рима: в Британии произошёл очередной военный переворот.

Зосим в качестве главной причины мятежа солдат указывает страх британцев из-за варварского вторжения в конце 406 года, которые, по словам историка, «продвигались с кровопролитием и творили ужасы» (Zos. Hist. Nova, VI, 3, 1). Но, возможно, мятежи и неурядицы в Британии начались ещё раньше. Сначала взбунтовавшиеся британские легионы провозгласили императором простого солдата Марка, но затем он их не устроил, и вскоре был убит. Следующим узурпатором стал Грациан. Он был представителем совсем другого класса, чем Марк. Грациан был представителем городской аристократии бриттского происхождения. Грациан продержался у власти немногим больше Марка. Через четыре месяца он был убит солдатами. Причиной недовольства солдат Грацианом было то, что британские легионеры хотели оставить Британию и пересечь пролив, чтобы защитить Галлию от нападения варваров, а Грациан отказал им в этом.

Не удовлетворившись командованием Грациана, британские легионы вскоре избрали себе гораздо более амбициозного правителя. Им оказался солдат по имени Константин. Происхождение его было низким, военной карьеры он также не сделал. Павел Орозий говорит, что он был избран исключительно из-за его имени, а не доблести или заслуг (P.Orosius. Hist., VII, 40, 4). Британским солдатам понравилось, что он являлся тёзкой Константина Великого. Ведь Константин был провозглашён императором именно в Британии ровно за сто лет до описываемых событий, в 306 году! Британские легионеры надеялись, что, подобно своему знаменитому предшественнику, новый император захватит с их помощью римский престол и восстановит военный и политический престиж империи. Как видим, британские войска имели достаточно сил, чтобы оказать влияние на расстановку сил в северо-западных провинциях империи. Они не выпрашивали у центрального правительства войск для борьбы с варварами, наоборот, инициатива сражаться исходила от них.

Очередной британский узурпатор известен в истории под именем Константин III. К сожалению, о деяниях Константина нам известно только из источников враждебно относящихся к нему. Источники не дают внятного описания мотивов и причин действий Константина III. Первым шагом узурпатора стало выполнение требований солдат. Константин покинул Британию и перевёз свои легионы в Галлии. Решение оставить остров можно трактовать по-разному. Первый мятеж и возвышение Марка может трактоваться как формальное отделение от Рима и создание отдельного государства в Британии. Однако если у Марка и Грациана могли возникнуть такие мысли (ведь огли возникнуть такие мысли (не случайнотдельного государства в Британии. не случайно Грациан отказался переправляться через Ла-Манш, рассчитывая укрепиться в Британии), то вряд ли это было основным мотивом Константина. Скорее всего, его целью было сохранить единство если не всей Западной Империи, то хотя бы заальпийских провинций. Константин не планировал ждать, пока варвары вторгнутся в Британию, а нанести превентивный удар по врагу на его территории, в Галлии. Таким образом, целью галльской кампании могло быть именно спасение Британии. Однако успехи Константина в Галлии могли заставить его поменять приоритеты. Ход событий на материке вскоре показал бессмысленность мечтаний Константина сохранить контроль над Британией. Таким образом, высадка армии Константина в Галлии, по мнению некоторых историков, стала формальным концом римской власти в Британии.

Однако на поход Константина III можно взглянуть и с другой стороны. Каковы бы ни были мотивы узурпатора, его действия были успешны. Константин переправился в Галлию прежде чем варварские племена успели укрепиться на побережье Ла-Манша. Узурпатор направил двух своих офицеров Юстининана и Небиогаста с тем, чтобы они взяли под контроль оставшиеся римские войска в Галлии. Их имена, одно из которых римское, а другое - франкское, свидетельствуют, что Константин пытался заручиться поддержкой как римлян, так и варваров. Юстиниан и Небиогаста были разбиты лояльным Гонорию готским полководцем Саром. Тем не менее, к концу 407 года Константин взял контроль над галльской администрацией и обеспечил защиту рейнских границ. Кроме того, поставив гарнизон на пути из Галлии в Италии, Константин закрыл таким образом для варваров альпийский проход. В следующем году сын Константина Констанс и британский magister militum Геронтий провели успешную кампанию в Испании, разгромив двоюродных братьев императора Гонория. До этого Константин III произвёл своего сына в цезари, о чём Павел Орозий патетически восклицает: «Константин отправил в Испании своего сына Константа, ставшего - о, позор! - из монаха цезарем» (P.Orosius. Hist., VII, 40, 7). В то же время подчинённая Гонорию римская армия подняла восстание, за которым последовало убийство императором Стилихона. Вследствие этого мятежа и интриг при императорском дворе военачальник Сар отказался от командования западной армией; Гонорий в Равенне остался без значительной военной поддержки. Ситуацию осложняло то, что готская армия под началом Алариха, находившаяся в Этрурии, стала практически неконтролируемой. Поэтому, когда посланники Константина прибыли на переговоры в Равенну, опасающийся готов Гонорий охотно признал Константина своим соправителем, а в 409 году назначил его консулом наравне с собой.

К 409 году могло показаться, что решение Константина переправить войска из Британии было совершенно правильным. Варварские отряды в Галлии были оттеснены на юг и не угрожали Британии. Сам же остров снова был частью галльской префектуры под строгим римским контролем. В Константине войска на тот момент видели легитимного императора, получившего власть благодаря британским легионам. Большинство офицеров Константина было из их числа. Северные границы Галлии и Ла-Манш, казалось, были защищены.

Однако события 409 года разрушили все планы Константина III. Успешная кампания Константа и Геронтия в Испании, благодаря которой Константин стал фактическим соправителем Гонория, оказалась его грубой стратегической ошибкой. Разбив двоюродных братьев Гонория, войска Константина фактически сняли защиту проходов через Пиренеи и позволили варварам, уже оттеснённым на юг Галлии, вторгнуться в Испании. Испания подвёрглась разграблению, подобному разграблению Галлии в 407 году. Цезарь Констант обвинил в поражении Геронтия и отстранил его от поста magister militum. Это было крайне поспешным и несвоевременным решением. Обиженный Геронтий взбунтовался и провозгласил императором некоего Максима (возможно, своего сына). Таким образом, Константин III не только потерял фактическую власть над Испанией, но и получил на своей территории враждебную армию под командованием Геронтия. Вскоре Геронтий и Максим вторглись в Галлию и привели туда союзных им варваров. В отчаянной попытке сохранить и укрепить свою власть, Константин III летом 410 года решился на авантюру: с оставшимся у него войсками он перешёл через Альпы, надеясь сместить Гонория с императорского престола. Впрочем, к тому моменту пути британского узурпатора Константина и самой Британии уже разошлись.

К 409 году стала очевидной невозможность Константина, да и кого бы то ни было, удержать за собой все западные земли империи. Кроме того, мысль о том, чтобы с помощью успешных действий на континенте обезопасить границы Британии, выглядела, на наш взгляд, утопичной с самого начала. С самого начала V века Британия подвергалась варварским атакам по всем фронтам. «Галльская хроника» 452 года упоминает о том, что Британия подверглась разорению со стороны саксонских пиратов. Сухой стиль хроники не позволяет оценить масштаб этой катастрофы. Однако саксы были не единственной проблемой жителей Британии. Враждебные племена пиктов и скоттов обрушились на беззащитный остров с севера и запада. Итак, судя по всему, рассказ Гильды о варварском нашествии, приведённый нами в начале главы, соответствует событиям 409 года и окончательному падению римской власти в Британии. Рассказ Гильды дополняет Беда Достопочтенный, который рисует страшную картину жестокости варваров и страданий местных жителей. «Ужасные полчища скоттов и пиктов тут же высадились из своих курук; так с подъемом солнца и усилением жары темные скопища червей вылезают из расщелин своих нор. Они следовали своим привычкам и прежде всего жажде крови…Граждане бросили свои крепости и высокую стену; вновь было безнадежное бегство, вновь нашествие врагов и вновь кровопролитие, страшнее всех прежних. Несчастных разрывали на куски, как дикие звери ягнят».

Любопытна разница в оценке событий варварского вторжения у британского историка Гильды и у византийского историка Зосима. Гильда всячески защищает римлян, показывая их как заботливых покровителей неразумных бриттов, как их единственную надежду на спасение от варварских орд. Бритты в его труде предстают бездарными военными, неспособными защитить свою страну и самих себя. Зосим же, напротив, основную вину за потерю Британии возлагает на римские власти и политику узурпаторов. По его словам, варвары воспользовались «бездарным правлением» Константина и тем, что большая часть британских войск ушла за ним в Испанию. Это позволило «варварам из-за Рейна» (очевидно, что Зосим имеет в виду саксов, ни слова не упоминая о пиктах и скоттах) вторгнуться на остров. После чего британцы отказались повиноваться властям Римской империи и римским законам, вернувшись к своим племенным обычаям. В отличие от Гильды, Зосим высоко оценивает военные способности бриттов, которые самостоятельно обеспечили «собственную безопасность и свободу своих городов от набегов варваров» (Zos. Hist Nova, VI, 15, 3). Более того, британцы оказались примером для жителей Арморики и других галльских провинций, которые также изгнали римских чиновников.

Однако позволим себе не согласиться с благостной картиной, нарисованной Зосимом. Изгнание или убийство римских чиновников можно посчитать актом патриотизма со стороны британцев, однако в условиях внутренней нестабильности и внешней угрозы такие действия нельзя оценить как разумные. Римская чиновничья и землевладельческая элиты не стремились делиться властью с местными жителями. После их изгнания в Британии почти не осталось людей с опытом государственного управления. В таких условиях невозможно было создать эффективную административно-командную систему в северо-западных провинциях Римской империи, о которой мечтал Константин III и его многочисленные предшественники. Именно с изгнания римских чиновников Британия на полвека впала в хаос, который закономерно завершился попаданием острова под власть англосаксов.

Окончательным и формальным концом римской власти считается рескрипт Гонория 410 года, адресованный британским городам. Сам документ не сохранился, о его существовании известно из упоминания Зосима. «Гонорий направил послания городам Британии, призывая их позаботиться о себе своими силами» (Zos. Hist. Nova, VI, 10, 2). Традиционно историки полагали этот рескрипт как ответ на некий лоялистский запрос из Британии, направленный в императорскую резиденцию в Равенне. Вполне возможно, это было желание британцев снова признать законную императорскую власть в обмен на помощь. Вместе с тем нельзя быть полностью уверенным в существовании такой просьбы и ответа на неё Гонория. Существует мнение, что рескрипт был направлен не в Британию, а в регион Бруттия (современная Калабрия) на юге Италии.

Но даже если просьба Гонорию и его ответный рескрипт существовал, император просто не мог удовлетворить желание британцев. Скрывающийся в Равенне от войск Алариха, осаждающих Рим, Гонорий не имел возможности направить войска в Британию на восстановление там римских порядков. Если рескрипт действительно был направлен в Британию, Гонорий мог отправить его как временную меру, рассчитывая восстановить свою власть в провинции в более благополучное время. Пожалуй, нет оснований полагать, что Гонорий решительно прекращал римскую власть над Британией навсегда.

Тем не менее, рескрипт Гонория формально означал невозможность римской императорской власти решать британские проблемы. Теодор Моммзен по этому поводу выразился так: «Не Британия оставила Рим, а Рим оставил Британию». Традиционная наука опиралась на эту точку зрения, считая, что инициатором разрыва выступила центральная римская власть. В таких условиях Британия выглядела брошенной, покинутой провинцией. Версия выглядит логичной: учитывая, какие проблемы и испытания выпали на долю Рима в начале V века, задумываться о далёкой Британии, Рим не мог себе позволить, тем более при таком слабом императоре, каким был Гонорий.

Однако стоит ли в падении римской власти в Британии винить исключительно Рим? В качестве наиболее убедительной альтернативной точки зрения приведём мнение Майкла Джонса из университета Корнелл штата Нью-Йорк. Заочно полемизируя с Моммзеном, Джонс в книге «The end of Roman Britain» говорит, что не Рим отказался от Британии, а Британия отказалась от Рима. Джонс отмечает несколько особенностей развития римской Британии второй половины IV - первой половины V века.

На северной границе постоянно было беспокойно. Набеги пиктов и скоттов были успешными, внешняя угроза дополнялась саксами, аттакотами, франками и морским пиратством.

Римские гарнизоны, несмотря на свою численность и большие расходы на их содержание, доказали свою неэффективность.

Британия часто оказывалось вовлечённой в конфликт с центральной римской властью. Большое количество узурпаторов, появившихся в Британии и опирающихся на британские войска свидетельствует об этом.

Анализируя раннесредневековые британские источники и труды поздних античных авторов, М. Джонс пишет, что жители Британии вряд ли могли сохранить добрую память о последних десятилетиях римского правления. Власть римлян ассоциировалась у них с нестабильностью, высоким налогообложением, навязыванием римским законов. Местная элита перестала привлекаться к управлению даже в собственной провинции, заменяясь назначенными из Рима чиновниками, а часто военными командирами из числа враждебных британцам германских варварских племён. Лишенная возможности занимать высокие государственные должности, обременённая налогами и затратами, оставленная на произвол судьбы перед внешней угрозой (как это произошло во времена Стилихона), романо-британская элита искала способа встроиться в римскую систему с помощью узурпаторов. Короткие периоды процветания и стабильности в Британии позднеримского периода стали связываться с правлением узурпаторов, а не с подчинением центральной римской власти. Сочетание неэффективного управления со стороны римской власти и внешних успехов правления узурпаторов внушило жителям провинции мысль о возможности прожить без помощи римлян.

На мой взгляд, свидетельством того, что инициатива выхода из-под власти Рима исходила со стороны Британии может служить тот факт, что Гонорий не предпринял никаких попыток вернуть остров под свою власть в более благополучные времена. После драматических событий 407-410 годов, императору всё же удалось стабилизировать ситуацию. Мятеж Константина III был подавлен, сам узурпатор был казнён. Рим был разграблен войском Алариха, однако после внезапной смерти короля готов, его преемник Атаульф заключил с римлянами мир. Гонорий вполне мог снова позаботиться о безопасности Британии, если бы жители острова захотели вернуться под его власть. Скорее всего, такого желания со стороны Британии не последовало.

Итак, каковы бы ни были причины падения римской власти в Британии, ушли ли римляне из-за угрозы извне, или из-за противодействия изнутри, рассчитывал ли Гонорий на возврат Британии, или оставлял её на произвол судьбы навсегда - в любом случае, события 409 - 410 годов означали полный и окончательный конец римского владычества в Британии. Начинался новый период в истории острова. Что же он принёс британцам?

Глава 4. Последствия падения римской власти в Британии

Итак, начиная со второго десятилетия V века Британия перестала быть частью Римской Империи. Формально это выражалось в изгнании римских гражданских чиновников и в исходе с острова римских войск. Однако римское владычество над островом не ограничивалось подчинением Британии императору, присутствию легионов, римскими гражданскими чиновниками и налогообложением. Армия была далеко не единственным инструментом влияния римской цивилизации. Поэтому интересен вопрос, насколько долго просуществовали следы римской культуры после ухода римских войск, сохраняли ли жители Британии связи с Римом, как глубоко было влияние римского наследия на дальнейшую историю Британии.

На протяжении трёх с половиной веков своего владычества римляне создали своеобразную культуру, соединяющую в себе римские и местные черты. Римляне вложили много сил в романизацию провинции, и, казалось, достигли больших успехов. В первой главе я говорил о технологически сложной римской промышленности, о высокоразвитом ремесле, о городах, построенных римлянами. Однако оказалось, что эта романизация была поверхностной, основывалась исключительно на присутствии римлян в Британии, и римские бытовые и культурные достижения были вскоре забыты.

Наиболее красноречивым доказательством наступившего упадка стало крушение городской жизни. Раскопки в Чичестере, Колчестере, Эксетере и других городах показывают печальную картину. Большие дома римского периода были покинуты, люди стали жить в жалких деревянных хижинах. Римские бани и храмы оказались заброшены. Упадок городской жизни легко доказывается при раскопках на кладбищах. В Чиренчестере последние могилы римского типа относятся к началу V века, в Винчестере и Дорчестере захоронения на больших кладбищах продолжались до 420-430-х годов. Упадок и заброшенность кладбищ - лучшее доказательство прекращения жизни в городах.

Упадок великолепных римских вилл ещё более показателен. Новые виллы не строились, начиная уже с последней четверти IV века. Также нет никаких следов расширения или перестройки уже существовавших вилл. Однако жизнь на виллах полностью не прекратилась. В местечке Стэнвик (Нортгемптоншир, Центральная Англия) обнаружены остатки виллы. Боковые крылья строения были покинуты и разрушены, но в центральной части здания следы человеческой деятельности не прекращалась в первой половине V века. На вилле в Фростер - Корт (Глостершир, запад Англии) половина здания была уничтожена пожаром, но другая часть виллы была обитаема. Это может свидетельствовать о том, что прежние хозяева продолжали жить в старых виллах, но средств для того, чтобы сохранять виллы в качестве хозяйственных и культурных центров, какими они были в IV веке даже у обеспеченных жителей острова уже не было.

Развитая система промышленности и ремесла также перестала интересовать местных жителей после ухода римлян. Экономическая и политическая встроенность Британии в римскую систему была велика. Разрыв с Римом принёс в Британию хаос и потрясения. Стройная римская экономическая система рухнула. Римская чеканка монет прекратилась ещё в начале V века. Добыча ресурсов из шахт тоже сделалась бессмысленной. Технологичное ремесло, особенно гончарное дело, как свидетельствуют археологические находки, ещё сохранялось приблизительно до 430-х годов, вероятно, до тех пор, пока были живы ещё старые мастера. Археологические раскопки на территории бывших промышленных и ремесленных центров в Нью - Форест и в Нин Вэлли показывают застой в производстве в конце четвертого века и полный упадок в V веке. Полностью производство не прекращалось, но теперь производство шло только для повседневного потребления, а не для коммерческой деятельности. Продукция традиционно поставлялась в армию и в города. Исчезновение военного рынка и упадок городской жизни стал главной причиной того, что размер гончарных мастерских и количество выпускаемой продукции резко сократилось.

Упадок в экономике стал следствием не только варварских нашествий и ухода римлян, но скорее результатом общего упадка римской империи. Полностью обвинять в крушении романо-британской культуры «бога из машины» в лице германских племён неверно. Уже упомянутый мной историк Майкл Джонс отрицает ключевую роль англосаксов в исчезновении романо-британской цивилизации. Автор шутит, что англосаксы и падение римской власти в Британии имеют между собой столько же общего, сколько раки и Раковая Кадриль в книге «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла - танец, который танцуется без участия раков. М. Джонс не считает, что набег саксов 410 года, упомянутый в «Галльской хронике» был по-настоящему катастрофическим. Этот поход саксов мог ничем не отличаться от обычных пиратских набегов, к которым Британия была уже привычна. Ведь загадочные и легендарные события, связанные с англо-саксонским нашествием, и борьбой бриттов с захватчиками относятся как минимум к середине V века, полвека спустя после ухода римлян. М. Джонс считает, что быстрый успех саксов стал всего лишь следствием внутренней слабости Римской Британии позднего периода.

Переходный период между уходом римлян и англосаксонским завоеванием в англоязычной литературе называется Sub-Roman Britain. В политическом отношении после ухода римлян в Британии фактически наступил период анархии. Этот период нельзя даже назвать откатом к доримским временам племенной раздробленности. До прихода римлян кельтские племена, несмотря на свою многочисленность и разобщённость всё же представляли собой определённую систему. Отдельные энергичные вожди доримского периода иногда выступали в роли объединителей племён и пытались создать державу регионального масштаба, как например, катувелланы во главе с Кунобелином в начале I века. После ухода римлян политическая жизнь на острове свелась, по сути, к созданию множества мелких королевств и войне всех против всех. Крупнейшими королевствами были на территории будущей Англии были Думнония на юго-западе (фактически независимая уже в конце IV века), Элмет (на территории современного Йоркшира в центре Англии), Эбрук - государство на севере Англии вокруг города Эборак (в середине V века на его территории образовалось ещё одно королевство Регед). На территории современной Шотландии крупнейшими королевствами были Стратклайд и Гододдин. Особенно ярко раздробленность первой половины V века проявилась на территории современного Уэльса. Там образовались королевства Дивед, Гвент, Поуис, Гвинед и многие другие. Вышеперечисленные королевства населялись кельтскими племенами и управлялись племенными вождями бриттов.

Из туманных намёков Гильды Премудрого можно заключить, что все эти племенные микро-королевства находились в постоянной вражде между собой. Гильда отмечает, что «народ был нетвёрд при сдерживании врагов, а силён был в гражданских войнах». На смену римской гражданско-правовой системе пришли законы первобытного общества. «Цари помазывались не от Бога, а те, кто выделялись жестокостью среди других, и немного позднее сами помазавшие убивали их без правильного следствия и избирали еще более убийственных».

Моральный облик новых правителей Британии ярко описывает Гильда. «Есть в Британии цари, но тираны; есть судьи, но неправедные. Они защищают и покровительствуют, но они - сутяги и разбойники. Они имеют огромное количество жен, но [их жены] - потаскухи и изменницы. Они часто клянутся, но становятся клятвопреступниками; они дают обеты, но почти постоянно при этом лгут. Они ведут войны, но войны гражданские и несправедливые. Они по всей родине настойчиво преследуют воров, а тех [воров], кто сидит с ними за столом, не только любят, но и защищают. Они широко раздают милостыню, но в то же время нагромождают огромные горы преступлений. Они сидят в кресле судьи, но редко стремятся к соблюдению норм законного судопроизводства. Презирают безобидных и смиренных, а кровавых, гордых, отцеубийц, своих соратников и прелюбодеев, враждебных Богу, как только могут, возносят к звездам. Они держат в тюрьмах множество скованных людей, которых они, обременяя цепями, мучают скорее своей хитростью, нежели по заслугам. Они клянутся, стоя между алтарями, и чуть позже презирают их, словно грязные камни». Гильда не жалеет нелестных эпитетов для характеристики вождей: «тиранический детёныш нечестивой дамнонской львицы», «злобный аспид», «рыжий мясник», «островной дракон».

В таких условиях британцы не могли не вспомнить о римлянах. Какое бы ни было отношение у местных жителей к римлянам в начале V века, теперь времена римского владычества воспринимались, возможно, как золотой век. Недостатки их правления уже забылись, и бритты готовы были подчиниться любой власти, которая защитила бы их от варваров. Вполне возможно, что Гильда, говоря об отношении британцев к римлянам как к покровителям «неразумного народа» отражал представления второй половины V - начала VI века, а не времен конца римского владычества. В конце концов, британцы решили обратиться за помощью к римлянам. Вот что пишет Гильда: «Стало быть, опять посылают жалостные оставшиеся письма к Агицию, римскому государственному мужу, говоря так: «Агицию трижды консулу - стон британцев», и, немного ниже, жалуясь: «варвары гонят нас к морю, гонит море к варварам; мы зарезаны или утоплены между этими двумя родами погибели!» Однако никакой помощи на это они не получили». О жалобах британцев упоминает и Беда Достопочтенный. Адресат этих жалоб понятен - речь идёт о Флавии Аэции - выдающемся римском полководце, который в битве на Каталаунских полях в 451 году сумел остановить полчища вождя гуннов Аттилы. Упоминание о третьем консульстве Аэция даёт возможность установить точный год британских жалоб римлянам - 446 (в этот год Аэций стал консулом третий раз). Беда оправдывает не пославшего помощь Аэция тем, что он был занят борьбой с вождями гуннов Аттилой и его братом Бледой (Бледлой). Подтверждение этому можно найти в Галльской хронике 452 года, где годом смерти Бледы назван 446 год. Таким образом, последний шанс Британии вернуться под власть римлян был упущен.

Однако отсутствие военной помощи со стороны Рима не означало полного разрыва Британии с жизнью Римской Империи. Не стоит забывать о том, что связывало различные провинции империи прочнее, чем власть императора или римские законы. Речь идёт о христианстве и христианской церкви. Несмотря на то, что Британия уже не была частью Римской Империи, она воспринималась как часть христианского мира, и выдающиеся деятели римской церкви не могли не быть обеспокоенными набегами языческих племён, а также отрезанностью острова от религиозной жизни на континенте, что могло стать причиной расхождения с официальным учением церкви у местных священников и возникновения популярных ересей.

Опасения оказались не беспочвенными. В начале V века в Британии зародилась распространившаяся по всей Римской Империи ересь пелагианства. Основатель этой ереси некий Пелагий был британцем по происхождению. Учение Пелагия было, вероятно, особенно популярно в Северной Африке. На соборе в Карфагене в 416 - 417 гг. учение Пелагия было осуждено, а в 418 году против пелагианства выпустил рескрипт император Гонорий. Вкратце суть пелагианского учения сводилась к следующему. Пелагий отрицал доктрину первородного греха. Грех Адама был, по учению философа, личным грехом и не мог иметь последствий для человечества. Человек же, по мнению Пелагия, обладает свободой воли. Он может выбирать: следовать ли ему «дурному примеру» Адама или доброму примеру Христа без помощи Бога. Против Пелагия выступили такие христианские писатели как Блаженный Августин и Павел Орозий. Окончательно пелагианское учение было осуждено на Вселенском соборе в Эфесе в 431 года.

Для борьбы с пелагианской ересью был направлен один из самых почитаемых святых галло-римского мира - святой Герман (Сен-Жермен) Осерский. Святой Герман посещал Британию дважды: в 429 и 445 годах. О первом посещении подробно пишет Беда Достопочтенный в главах XVII - XXII первой книги «Церковной истории англов». Источником для Беды послужило житие святого Германа, написанное Констанцием в Лионе в 475 году.

По словам Беды, пелагианскую ересь в Британию принёс некто Агрикола, сын пелагианского священника Севериана. Учение Пелагия широко распространилось по Британии, несмотря на то, что Беда пытается оправдать бриттов тем, что они стали жертвами «хитростей зловерия», а сами они, якобы, «не имели никакого желания принимать это извращённое учение». По словам Беды, не в силах справиться с ересью сами британцы попросили помощи у галльских священников. В Британию отправились епископы Герман из Автисидора (Осер) и Луп из Треказена (Труа). Богословский диспут привлёк большую толпу, что свидетельствует о его важности для британцев. Победа осталась за Германом и Лупом. Диспут, вероятно, состоялся в Веруламии, где находилась могила первого британского мученика - святого Альбана. Об этом свидетельствуют раскопки в храме святого Альбана, перед которым была обнаружена обширная площадка, предназначенная для паломничеств или диспутов при стечении народа. Также такой вывод можно сделать из сообщения Беды о том, что после дискуссии галльские епископы посетили место мученичества святого Альбана. Пелагианская доктрина отрицала поклонение святым, поэтому визит епископов на могилу Альбана символически возродил официально одобренный культ.

Согласно традициям агиографической литературы, которой пользовался Беда, рассказ о визите святого Германа изобилует чудесами, совершёнными епископом. Для нас интересен сюжет об исцелении слепой девочки десяти лет. Беда говорит о том, что её отцом был «муж в звании трибуна». Беда пользовался житием, которое вероятно было составлено на основе личных рассказов Германа. Герман в молодости изучал гражданское право в Риме, поэтому разбирался в титулатуре римских гражданских и военных чиновников, и если он говорит о том, что встреченный им человек был трибуном, мы можем верить ему (хотя возможно, что составитель жития Констанций или Беда, живший на три века позже описываемых событий, могли что-то перепутать). В Британии военные трибуны командовали гарнизонами в крупных городах, однако мы не можем считать факт нахождения в Веруламии военного трибуна свидетельством пребывания в городе остатков римского гарнизона. Вполне возможно, что гарнизон был распущен, а его бывший командир по старой памяти называл себя римским титулом.

О втором визите святого Германа Беда сообщает кратко, говоря, что осерский епископ прибыл для борьбы с вновь распространившимся пелагианством. Более подробно об этом визите говорит валлийский историк VIII - IX века Ненний. Ненний говорит, что святой Герман прибыл во времена короля Гвортигирна. Этот полулегендарный король бриттов более известен под именем Вортигерн. Именно он стал виновником завоевания Британии саксами. Ненний описывает отношение местных жителей к святому по-другому, чем это делает Беда. В рассказе Ненния не видно доброжелательной и ликующей паствы, о которой постоянно говорит Беда. Наоборот, Герман постоянно сталкивается с враждебностью Гвортигирна и более мелких королей-злодеев. Лишь немногие спутники следуют за святым. Рассказ Ненния может свидетельствовать об изменении отношения местных жителей к континентальному миру. Запуганные бритты теперь враждебно относились к любым чужакам. Кроме того, если сопоставить рассказы о святом Германе с рассказами Гильды о жалобах британцев к Аэцию, то можно сделать вывод, что бритты ждали не епископа, а полководца с войском, который мог бы их защитить.

Концом эпохи Sub - Roman Britain стало англосаксонское завоевание, произошедшее около 450 года (согласно Галльской хронике, в 441-442 годах). Я не буду подробно рассматривать сюжет появления саксов в Британии и пересказывать многочисленные легенды, связанные с этим событием. Остановлюсь на одном из персонажей, который встречается у всех раннесредневековых британских авторов.

Самый ранний из британских авторов Гильда Премудрый в рассказе об англосаксонском завоевании почти не называет имён. Единственный персонаж, которого он называет - Амвросий Аврелиан. Гильда даёт ему такую характеристику: «человек законопослушный, который в такой буре и потрясении остался чуть ли не один из римского племени, причем были убиты его родители, одетые, бесспорно, в пурпур».. Под бурей и потрясением Гильда имеет в виду приход саксов. Во главе с Амвросием бритты бросили вызов саксам и даже одержали несколько побед. Беда повторяет рассказ Гильды почти дословно.

Но самую интересную легенду о последнем римлянине в Британии рассказывает Ненний. Ненний повествует о том, как король Гвортигирн (Вортигерн), пригласивший в Британию саксов, опросил колдунов о том, почему крепость, которую он строил, трижды поглощалась землёй. Колдуны повелели принести в жертву ребенка без отца. Когда такой мальчик был найден, он посрамил колдунов, указав истинную причину обрушения крепости. Под землей находились два дракона, борющиеся между собой, что символизировало победу саксов над бриттами. Когда Вортигерн спросил у мальчика, кто он такой, ребёнок сказал, что его зовут Амброзий, а его отец - римский консул. Если закрыть глаза на явную нестыковку в легенде (как ребенок без отца мог знать, что его отец - римский консул?), то она может свидетельствовать о сохранении римского населения в Британии. Кроме того, по словам Ненния, Вортигерн «страшился Амброзия и римлян». Вряд ли влияние остатков римских было таким значительным, что заставляло трепетать короля бриттов, но факт, что римляне в глазах Ненния выступали как борцы с тираном и защитники острова от саксов.

Любопытно, что самый поздний автор, повествующий о римских временах в Британии - Гальфрид Монмутский делает героем этой легенды совсем другого персонажа. Гальфрид тоже описывает подвиги Амброзия, которого называет Аврелием. Гальфрид называет его сыном Константина, под которым угадывается последний британский узурпатор римских времён (любопытно, что ещё одним сыном Константина Гальфрид называет Утера Пендрагона - отца легендарного короля Артура). Но мальчиком, который посрамил колдунов короля Вортигерна Гальфрид называет легендарного волшебника Мерлина. Таким образом, идейным вдохновителем борьбы с саксами в глазах автора эпохи классического Средневековья служит уже не римлянин, а кельтский колдун. Это, на мой взгляд, свидетельствует об окончательной утрате реальной исторической памяти о римском наследии, которое окончательно растворилось в плавильном котле британской истории в последующие за уходом римлян несколько веков.

Заключение

В ходе своей работы я попытался ответить на вопросы о причинах и последствиях конца римского владычества в Британии. Выяснилось, что традиционное мнение о том, что римские легионы не справились с хлынувшим в провинцию потоком варваров и оставили несчастных местных жителей брошенными на произвол судьбы, является не единственной точкой зрения современных историков на проблему падения римской власти. Разумеется, варвары стали мощным катализатором, ускорившим процесс превращения Британии из римской провинции в беспокойный «клубок» мелких королевств, ставших, в конце концов, лёгкой добычей для германских племён. Но положение Британии на периферии римского мира означало постоянную борьбу с варварами и в благополучные времена. На протяжении нескольких веков римляне не допускали проникновения диких нецивилизованных пиктов и скоттов на свою территорию. В отличие от германской границы британская была относительно безопасной вплоть до последней трети IV века. Можно сделать вывод, что фактически Рим потерял контроль над Британией не только из-за активности варваров.

Выход отдалённых провинций из-под контроля центральной власти - обычная ситуация в условиях распада империй. Британия, воспринимавшаяся как край света и в более благополучные времена, теперь окончательно лишилась поддержки со стороны центральной власти. Катастрофа стала неизбежной, в том числе из-за островного положения Британии, когда связь провинции с континентом фактически оказалась перерезанной варварами, хозяйничавшими в Галлии. Авантюры Магна Максима и Константина III были отчаянными попытками напомнить о бедственном положении римлян в Британии, сигналом о помощи. Слабые императоры власть не могла контролировать всю территорию Империи даже после её раздела. И причиной тому были не только варвары, но и экономический кризис, крушение римских ценностей, частые случаи нахождения у власти бездарных правителей.

На ключевой вопрос, поставленный мною в третьей главе, о том, Рим бросил Британию, или Британия добровольно отказалась от римской власти однозначно ответить нельзя. Очевидно, что Британия вовсе не была угнетённой нищей колонией, которая мечтала бы избавиться от римской власти. В периоды процветания Римской Империи Британия была вполне успешно интегрирована в римскую систему. Однако не стоит забывать, что в Британии помимо римской культуры сохранялось и кельтское культурное наследие, которое римляне так и не сумели окончательно ассимилировать. Иногда сепаратистские настроения у жителей Британии проявлялись в виде настоящих восстаний, как например, упоминавшееся мною восстание Караузия. Череда узурпаторов в Британии конца IV - начала V века также частично была результатом недовольства жителей римской властью. Любопытно, что историк XI века Гальфрид Монмутский у каждого из британских узурпаторов пытается найти кельтские корни. Он представляет Магна Максима и Константина детьми от смешанных браков бриттов и римлян. Разумеется, это всего лишь вольные мысли автора, тем не менее, показательно, что борьбе за власть в Римской Империи Гальфрид придаёт черты кельтской национально-освободительной борьбы.

Однако вся эта борьба не имела бы смысла в условиях сильной центральной власти. Если бы римские императоры считали бы целесообразным желание сохранить Британию под своей властью, то они бы с лёгкостью подавили любые попытки провинции обрести самостоятельность. Когда орды варваров грабили Рим и осаждали императорскую резиденцию, император Гонорий никак не мог позаботиться о безопасности Британии и счёл за лучшее просто отказаться от провинции.

Таким образом, ответить на вопрос о том, кто кого бросил можно ответить двояко. Это Рим бросил Британию, но произошло это потому, что императоры устали постоянно бороться с беспокойными жителями далёкой провинции и подавлять их попытки к самостоятельности. Это Британия бросила Рим, но только потому, что чувствовала себя забытой и униженной римской властью.

Список литературы

Аммиан Марцеллин. Римская история. / Пер. Ю. Кулаковского и А. Сонни. М.,2005.

Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. / Пер. Эрлихмана В.В. Спб.,2001.

Галльская хроника 452 года. / Пер. Козлова А.С. // Античная древность и средние века. Вып.35. М.,2004

Гальфрид Монмутский. История королей Британии. / Пер. Бобовича А.С. М.,1984.

Гильда Премудрый. О погибели Британии. / Пер. Чехонадской Н.Ю. М.,2003

Зосим. Новая история. / Пер. Болгова Н.Н. // Проблемы истории, филологии, культуры. М.,2007.

Клавдиан Клавдий. На консульство Стилихона. // Полное собрание латинских сочинений. / Пер. Шмаракова Р.Л. Спб.,2008.

Ненний. История бриттов. / Пер. Тюленева В.М. и Першиной Ю.Б. // Формы исторического сознания от поздней античности до эпохи Возрождения (Исследования и тексты). Иваново, 2000.

Орозий Павел. История против язычников. / Пер. Тюленева В.М. Спб.,2004.

Тацит Корнелий. Жизнеописание Агриколы / Пер. Г.С.Кнабе // Корнелий Тацит. Сочинения. Т.1 / 2-е изд., испр. и перераб. отв. ред. С.Л.Утченко. СПб., 1993

Гиббон Э. «Упадок и разрушение Римской империи» (сокращенный вариант). / Пер. В. Неведомского. М.,2005.

Голдсуорти А. Падение запада. Медленная смерть римской империи. / Пер. Семенова Е.А. М.,2013.

Грант М. Крушение римской империи. / Пер. Б. Бриксмана. М.,1998.

Кремлёвский А.М. История пелагианства и пелагианская доктрина. / Казань, 1898.

Моммзен Т. История Рима. Т.5 Провинции от Цезаря до Диоклетиана / Отв. ред. Егоров А.Б. СПБ, 2005 падение римская власть

Пржигодзкая О.В. К вопросу о регенстве Стилихона. // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. Выпуск 11 / Под ред. Фролова Э.Д. Спб, 2012.

Сэлуэй П. Римская Британия // История Великобритании (The Oxford history of Britain). М.,2008. С. 1 - 55. A. The Roman government of Britain. Oxfprd, 2005. - Cleary A.S. The ending of Roman Britain. New-York, 2002. , E. A. The Tyrants of Britain, Gaul and Spain, A.D. 406-411 // English Historical Review. - 1886. - Vol. 1. - № 1. P. 53 - 85. Взято с сайта penelope.uchicago.edu