Место постановлений Конституционного Суда в системе источников права
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского»
Юридический факультет
Кафедра конституционного и административного права
Курсовая работа
Работу выполнил:
Волков Максим Андреевич
Научный руководитель:
Домнина Анастасия Валерьевна
Нижний Новгород
Введение
Конституционный Суд Российской Федерации функционирует уже более 20 лет, но не смотря на внушительный срок, сохраняет свою актуальность ряд нерешенных вопросов относительно природы его решений и места в системе государственных органов вообще. Согласно ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»: Конституционный Суд Российской Федерации - судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Кроме судебных функций Конституционному Суду зачастую приписывают и правотворческую. Решения этого органа повсеместно стали входить в правоприменительную практику, нерешенным остается вопрос об их юридической силе и сфере действия.
Целью моего исследования является изучение точек зрения на природу постановлений Конституционного Суда РФ, других связанных с этим вопросом факторов и выявление путей разрешения споров и коллизий.
Актуальность этой темы так же обуславливается тем, что до сих пор не найден баланс между принципом разделения властей и такими решениями судов, которые претендуют на существование в качестве источников права. По-другому этот вопрос можно назвать как прецедентость решений судов. В законодательстве нет закрепления прецедента в качестве источника права, однако их влияние на правовую систему РФ врятли будет кем-то оспариваться. Этот вопрос стоит в частности с учетом функций Конституционного Суда и юридической силы, которой обладают его решения на практике приходится сталкиваться с применением его решений в качестве источников права. Следовательно, подход к сущности этого органа в целом требует корректировки.
Для выполнения цели мне необходимо выполнить ряд поставленных задач: ознакомиться с природой конституционного контроля, рассмотреть различные точки зрения относительно природы постановлений КС РФ, разъяснить их юридическую силу и уяснить механизм исполнения решений Суда.
Помимо рассмотрения теоретических вопросов, практическое значение исследования имеет в проблеме юридической значимости и места решений Конституционного Суда в системе права в целом. Поскольку неопределенность в вопросе места этого органа понижает авторитет не только его решений, но и всего суда в целом.
Объектом исследования являются юридическая природа актов, издаваемых Конституционным Судом РФ.
В отечественной науке отсутствует целостная концепция исследования места и роли постановлений Конституционного Суда в правовой системе Российской Федерации, по этому поводу встречаются лишь отдельные высказывания, не сопровождающиеся развернутой системой аргументации. Довольно долгое время ведутся споры о том, чем же являются постановления Конституционного Суда: нормативными актами, правовыми преюдициями, судебными прецедентами, конституционной доктриной, правоприменительными актами или особым источником права. Сочетают ли они свойства нескольких источников права? Единой и обоснованной позиции по данной проблеме до сих пор не существует, что объясняется относительной новизной института конституционного правосудия в России, противоречивостью и пробельностью законодательства, а также отмечаемыми многими учеными различиями в правовой природе разных видов решений Суда.
Предметом исследования являются нормы Конституции РФ, ФКЗ «О КС РФ», диссертационные, исследовательские и научные работы правоведов по данному вопросу
В своей работе я использовал следующие нормативные акты: Конституцию РФ, ФКЗ «О Конституционном Суде РФ». В структуру были положены диссертации Захарова В.В. и Свечниковой Н.В. Для достижения целей данной работы я использовал актуальные статьи, раскрывающие разные точки зрения правоведов, таких авторов как Захаров В.В., Кокотов А.Н., Курова Н.Н., Беляева О.М. Частично были отображены точки зрения таких авторов, как Лазарев Л.В., Митюков М.А., Богданова Н.А., Зорькин В., Овсепян Ж.И., Гаджиев Г.А, Нерсесянц В.С., Марченко М.Н., Карапетян С.А., Мещеряков П.Н., Богдановская И.Ю. и др. Для выяснения общих, смежных с основной темой работы использовались словари, комментарии, сборники и другие учебные пособия.
Для достижения цели, поставленной в курсовой работе, и решения названных выше задач использовались современные методы исследования явлений и процессов правовой действительности. В процессе работы использовались как общенаучные (диалектический, системный), так и частные (, формально- юридический, сравнительно-правовой) методы исследования.
Общая характеристика актов специализированных органов конституционного контроля. Правовая сущность конституционного контроля
Одним из основных условия существования законов и правового государства в целом является система механизмов, предотвращающая неисполнение этих актов. Так, гарантом Конституции является конституционный контроль. В ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» не дается определения этому понятию, а лишь говорится, что Конституционный Суд- орган конституционного контроля. Определение дается в энциклопедии: конституционный контроль - одна из форм правосудия, заключающаяся в проверке конституционности законодательства и правоприменительной практики. Так же говорится о двух формах конституционного контроля:
Предварительная- это контроль за конституционностью законов, осуществляемый на стадии их принятия. В РФ федеральный Конституционный Суд правом осуществления предварительного конституционного контроля не наделен;
Превентивная- мера слежения за конституционностью предотвращает возникновение ситуаций, требующих применения жестких мер, связанных, к примеру, с приостановлением действия нормативных актов, осуществляется в отношении уже принятого и вступившего в силу закона.
Кроме того, принято различать:
конкретный конституционный контроль - определение конституционности закона при рассмотрении конкретного судебного дела;
абстрактный конституционный контроль - определение конституционности закона вне зависимости от наличия конкретного судебного дела.
Существует различие между понятиями «конституционный контроль» и «конституционный надзор», скажем лишь то, что надзор сводится лишь к обнаружению неконституционных актов и осуществляется прокуратурой.
Понятие и виды решений Конституционного Суда РФ
Главным результатом работы Конституционного Суда являются принимаемые им акты или решения. В ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» не дается определения понятию «решение», но оно есть в комментарии к этому закону: решения КС РФ представляют собой правовые акты судебной власти, посредством которых Суд осуществляет свои государственно-властные полномочия по обеспечению защиты основ конституционного строя нашей страны, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей ее территории.
Выделяют 4 вида решений Конституционного Суда РФ:
Постановления;
Заключения;
Определения;
Относительно организационной деятельности Конституционного Суда РФ.
Постановления- Важнейшая категория итоговых решений КС РФ. Указанные правовые акты, выражающие государственную волю нашей страны и содержащие исходящие от ее лица государственно-властные предписания, выносятся именем Российской Федерации. Согласно действующей редакции ст. 3 комментируемого Закона постановления Суда принимаются по существу вопросов о разрешении дел о соответствии Конституции РФ федеральных законов и иных нормативных правовых актов, внутригосударственных и международных договоров, а также по делам о разрешении споров о компетенции, о проверке конституционности примененного в конкретном деле закона по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан, о проверке по запросам судов конституционности закона, подлежащего применению соответствующим судом в конкретном деле, о толковании Конституции РФ.
Постановления выносятся именем Российской Федерации.
Заключение- итоговое решение Конституционного Суда Российской Федерации по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления.
Определения- все иные решения Конституционного Суда Российской Федерации, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства.
В комментарии к ФКЗ поясняется, что к решениям КС РФ, принимаемым по вопросам организации его деятельности, относятся многочисленные решения по вопросам организационного, информационного, кадрового, материально-технического и иного обеспечения деятельности Суда, осуществления Судом международных связей, формирования и функционирования комиссий Суда и иным подобным вопросам, в первую очередь решение об утверждении ныне действующей редакции Регламента КС РФ, а также предусмотренные им решения, касающиеся осуществления Судом права законодательной инициативы по вопросам своего ведения, решения о направлении посланий Суда, решения, касающиеся гарантий неприкосновенности судей, приостановления и прекращения полномочий судей, неприкосновенности судей, награждения судей государственными наградами и иными знаками отличия.
Наиболее важным для меня представляется рассмотрение именно постановлений Конституционного Суда как источника права отдельно, поскольку это позволит более детально рассмотреть различные аспекты этого вопроса, тем более именно этот вид актов заключает в себе большую часть полномочий органа.
Место постановлений Конституционного Суда в системе источников права
Довольно долгое время ведутся споры о природе решений, устанавливающих неконституционность норм права: являются ли они нормативными актами, судебными прецедентами, правовыми преюдициями, правоприменительными актами, правовыми констатациями или новым источником права? Сочетают ли они свойства нескольких источников права? Единой, четкой позиции по данному вопросу не сложилось, что, по-видимому, объясняется относительной новизной института конституционного правосудия в нашей стране, противоречивостью и "пробельностью" законодательства, а также отмечаемыми многими учеными отличиями в правовой природе разных видов решений КС РФ.
Для целей исследования я использую определение источника права как внешних (объективированных) форм выражения права, целью введения которых является установление, изменение или прекращение действия права определенного содержания, в результате чего возникает новое регулирование общественных отношений. Лишение качества источников права тех актов, которые вносят изменения в правовую систему, изменяют содержание права, но не несут в себе "позитивных" норм регулятивного характера, по мнению Захарова В.В., не вполне оправданно.
Высказывая мнение, что Конституция придает решениям КС РФ свойства нормативного акта. Л.В. Лазарев ссылается на ст. 2 проекта федерального закона "О нормативных актах Российской Федерации", где в перечне таких актов были указаны и нормативные постановления Суда. Одновременно он отмечает наличие у решений Суда и свойств прецедента, поскольку выраженной правовой позицией обязаны руководствоваться все государственные органы и должностные лица применительно к аналогичным нормам в силу ст. 87 ФКЗ «О КС РФ». Л.В. Лазарев определяет эти акты как нормативно-интерпретационные, посредством которых КС РФ осуществляет правокорректирующую функцию. По его мнению, решение оказывает праворегулирующее воздействие на общественные отношения, и, отмечая отличия указанных решений от нормативных актов, автор приходит к выводу о том, что самостоятельным источником права выступают решения Суда как нормативно-интерпретационные акты, а правовые позиции являются выраженным в них правом. К тому же, итоговые решения Конституционного Суда России имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же общее значение, они, так же как и нормативные акты, рассчитаны на многократность применения. Особые полномочия по проверке конституционности нормативных актов и толкованию Конституции РФ и иных нормативных актов позволяют говорить о том, что Суд способен своими решениями создавать правовые норм, к тому же так же, как и нормотворческий орган, Суд через свои решения оказывает воздействие на правовую систему в целом.
Тем не менее совокупность указанных признаков не позволяет с однозначностью отнести постановления Конституционного Суда к нормативным актам как официальным документам, содержащим нормы права. Ссылка на общеобязательность решений Суда еще не доказывает, что они нормативны, так как любой правовой акт является общеобязательным в том смысле, что он порождает определенные правовые последствия, признание которых является обязанностью субъектов права. Это же объяснение относится и к многократности применения решений Конституционного Суда. Гораздо более значимы те доводы, что в процессе конституционного производства Суд порой вынужден осуществлять правотворческую функцию в роли как "негативного", так и "позитивного законодателя". Однако такая деятельность Конституционного Суда не предназначена для регулирования общественных отношений и носит исключительно охранительный характер "с целью контроля за конституционно-правовым качеством действующего права, защиты Конституции" <8>. Суд не вправе принимать решения по собственной инициативе, что не характерно для органов, издающих нормативные акты. Кроме того, постановления Конституционного Суда носят производный характер непосредственно от Конституции РФ и общих принципов права, они принимаются в процедуре не законотворчества, а конституционного судопроизводства, и в форме судебных решений, отличной от формы нормативного акта с его главами, статьями, частями и проч. И наконец, нормативное содержание присуще не всему решению Суда, а только содержащимся в нем правовым позициям и основанным на них итоговым выводам. Что касается возможности изменения правовой системы под воздействием решений Конституционного Суда, то она признается практически всеми авторами, так как положения постановлений Конституционного Суда РФ легли в основу формирования содержания многих федеральных законов и законов субъектов Федерации.
Некоторые авторы считают, что сама практика органов власти фактически придает итоговым решениям и определениям "с позитивным содержанием" характер нормативных актов. В.А. Рыжов указывает вообще на наличие особого вида нормативных актов - нормативные акты органов конституционного контроля.
Некоторые авторы определяют решения Конституционного Суда как форму выражения официальной конституционной доктрины. Правовая доктрина, в том числе конституционная, понятие многогранное применительно к анализу правовой системы. Это и правовые теории, и авторитетное мнение ученых-юристов по правовым вопросам, и признанные научные труды в области права и государства, и комментарии законодательства. Однако конституционная доктрина формируется лишь совокупностью решений Конституционного Суда, а точнее, их правовых позиций, поэтому признавать доктрину официальным источником отечественного права пока преждевременно, в рассматриваемом случае она является чем-то внешним при ее восприятии законодателями, судьями и правоприменителями.
В.Д. Зорькин выражает мнение, что решения Конституционного Суда по делам о проверке конституционности нормативных актов имеют нормативный характер и одновременно приобретают прецедентное значение.
Чаще всего в научной литературе решения Конституционного Суда РФ и содержащиеся в них правовые позиции рассматриваются как судебные прецеденты (Ж.И. Овсепян, Г.А. Гаджиев,Н.Л. Гранат и В.В. Лазарев, Б.С. Эбзеев., С.В. Поленина, Л.В. Смирнов, А.Б. Дорохова, Б.Н. Топорнин, В.А. Туманов, В.М. Жуйков и др.).
Понятие прецедента, равно как и любого другого источника права, весьма сложное и многостороннее. Оно отражает исторические, социальные, политические и иные традиции и специфические условия существования той правовой среды, в пределах которой прецедент возникает и функционирует, и в то же время в значительной степени зависит от них. В каждой национальной правовой системе и правовой семье имеют место свои особенности судейского права и, соответственно, судебного прецедента, а нередко - свое собственное представление о том, что собой представляет судебный прецедент. Поэтому говорить о том, что российский прецедент должен быть точной копией, скажем, английского "классического" прецедента, безусловно, ошибочно, и опыт применения прецедента в разных странах убедительно доказывает это <23>.
В силу вышеизложенного и исходя из опыта разных стран, М.Н. Марченко выделяет следующие атрибуты рассматриваемого правового феномена - судебного прецедента:
порождение судебных прецедентов только высшими судебными инстанциями;
их нормативный характер, проявляющийся в содержании прецедента как общих норм, так и зарождающихся правовых принципов;
общеобязательный характер прецедента как для нижестоящих судов, так и для всех иных государственных органов и должностных лиц;
определенная связанность высших судебных инстанций своими собственными решениями;
обнародование судебных решений прецедентного характера в бюллетенях или других официальных изданиях и в этом смысле - писаный характер прецедента;
формирование и функционирование прецедента на основе действующего законодательства и в этом смысле его вторичный характер по сравнению с законом;
выступление прецедента в качестве источника права;
направленность прецедентов не только на более эффективное и квалифицированное рассмотрение судами конкретных дел, но и на устранение пробелов в праве и двусмысленностей в законах и других нормативных правовых актах.
Все перечисленные признаки и черты в равной степени применимы к постановлениям Конституционного Суда РФ, что свидетельствует о тождественности рассматриваемых правовых явлений.
Более того, если обратиться к английской доктрине судебного прецедента, можно выявить схожие черты между прецедентами английского судопроизводства и постановлениями Конституционного Суда РФ. Так, признак общеобязательности решений Конституционного Суда отвечает своими требованиями принципу прецедента в английском праве. Механизм и приемы формирования правовых позиций Конституционного Суда во многом схожи с формированием английского судебного прецедента. Совершенно справедливо Г.А. Гаджиев рассматривает правовую позицию Суда как аналог того, что в английской доктрине принято называть ratio decidenti, т.е. сущность, основание решения, собственно правовую норму, носящую обязательный характер, все остальное в мотивировке судебного решения, не имеющее принципиального значения для окончательного вывода - obiter dictum ("попутно сказанное"). Традиционно английские юристы уделяют много внимания технике различения ratio decidenti и obiter dictum, так как четкой границы между ними установить невозможно. Применительно к правовым позициям Конституционного Суда РФ это тоже весьма актуально, так как в постановлениях Суда содержатся и нормы права, и доводы, имеющие убеждающий характер, которые порой сложно отделить друг от друга.
Все это свидетельствует о том, что постановления Конституционного Суда при детальном их изучении совпадают с общей характеристикой судебного прецедента, за небольшим лишь исключением, связанным с общеобязательной силой решений, которые должны исполняться всеми государственными и иными органами, а не только адресатами конкретного спора.
Однако с данным выводом согласны не все авторы, исследующие рассматриваемую проблему. Анализируя аргументы в пользу непризнания за постановлениями Суда характера судебного прецедента, по мнению Захарова В.В., решения КС РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, не могут расцениваться в качестве судебных прецедентов. Под прецедентом в праве понимают поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. Судебный прецедент - решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или нижестоящей инстанции при решении аналогичных дел. Та часть судебного решения, которая излагает норму, получила наименование "ratio decidendi" ("основание решения"), в отличие от "obiter dictum" ("попутно сказанного"), хотя и отмечается условность данных понятий и возможность их перетекания друг в друга. Следует оговориться, что прецедент является все-таки элементом особой правовой системы, его основные характеристики достаточно жестко к ней привязаны. Кроме того, существует определенный механизм создания прецедента, это возможно и в результате принятия нескольких судебных решений. "Формирование прецедента чаще всего не единичный, кратковременный акт, а длительный творческий процесс". Сфера же обязательности прецедента зависит от положения в судебной системе как суда, разрешающего аналогичное дело, так и суда, чье решение берется за образец.
Решение Конституционного Суда от судебного прецедента отличают следующие признаки:
отсутствие тождественности в процессе последующего применения рассматриваемого вида решений Конституционного Суда, нет ни аналогичного применения права, ни аналогичного дела, поскольку КС РФ обладает исключительной компетенцией лишения норм силы. Иные правоприменители могут оценивать не конституционность нормы, а лишь ее "аналогичность" уже признанной неконституционной, данная норма в результате такой оценки правоприменителя силу не утрачивает, поскольку она уже утратила силу и уже неконституционна;
решение Конституционного Суда касается не только судов, но и всех правоприменителей;
при вынесении одного из видов "отказных" определений Конституционный Суд не применяет свое первоначальное решение как прецедент, в определении он указывает на то, что данный вопрос уже был рассмотрен, по нему было принято решение, достаточное для того, чтобы вновь оспариваемая норма считалась утратившей силу;
Решения же Конституционного Суда о неконституционности изначально направлены на изменение совокупности правовых норм, регулирующих общественные отношения. Хотя КС РФ и принимает жалобу (запрос) от конкретного лица, в данном случае не происходит ни установления фактических обстоятельств, ни разрешения спора об индивидуальных правах. Необходимо оговориться, что КС РФ, в принципе, может заниматься установлением фактических обстоятельств, однако ст. 3 Федерального закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" содержит положение, согласно которому Суд воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.
Е.И. Козлова указывает на то, что решения Конституционного Суда нельзя считать судебными прецедентами, они не могут заменять закон при решении конкретных дел, исключительно ими не могут обосновываться решения судов, как это имеет место при существовании института прецедента. И это, верно, поскольку для правоприменения приоритетными являются регулятивные нормы, каковых решения КС РФ не должны содержать.
По мнению Куровой Н.Н., все эти отличительные признаки обусловлены особым правовым статусом Конституционного Суда РФ как органа конституционного контроля, их можно отнести к национальной специфике российской правовой системы, ведь только постановления Конституционного Суда обладают свойствами общеобязательности, окончательности и непреодолимости. Отсутствие же в "отказных" определениях указания на прецедентность ранее вынесенного решения по аналогичному спору фактически не лишает это решение сущности судебного прецедента, являющегося образцом для всех правоприменителей при разрешении схожих по содержанию дел.
Совокупность признаков рассматриваемого вида решений Конституционного Суда не позволяет с однозначностью отнести их и к нормативным актам. Для такого акта наиболее существенны два момента:
он выступает в качестве правотворческого акта, источника права, направленного на установление, отмену или изменение юридических норм;
он является формой бытия, существования правовых норм <18>. Ряд исследователей в этой связи выражают мнение, что постановление КС РФ о признании правового положения неконституционным влечет отмену соответствующей нормы.
Таким образом, решения Суда вполне подпадают под определение нормативного правового акта.
Как представляется, решение КС РФ, устанавливающее неконституционность нормы права, хотя и соответствует трем основным критериям нормативного акта (неопределенность адресата; возможность неоднократного применения; действие вне зависимости от изменения или прекращения индивидуальных правоотношений), не может быть отнесено к нормативным актам, поскольку:
решение Суда не предназначено для регулирования общественных отношений во всех случаях, носит охранительный характер, цель деятельности Суда - способствовать лишению силы исключительно неконституционной нормы, решение не создает взамен новых "положительных" регулятивных норм права, в случае пробела в законодательстве непосредственным регулятором выступает Конституция;
Суд не вправе принимать решение по собственной инициативе, что вообще не характерно для органов, издающих нормативные акты;
деятельность Суда носит производный характер, необходимо наличие предмета проверки;
цель существования нормативного акта - возможность применения его к конкретным обстоятельствам, фактической ситуации. Для разрешения конкретной ситуации решения Суда недостаточно, оно для этого и не предназначено, необходимы нормы регулятивного характера. Решения, устанавливающие неконституционность норм, носят своеобразный производный характер, однако рассматривать их как вторичный источник права, применяемый при неясности или недостаточности первичного, нет никаких оснований. Решение КС РФ подлежит непосредственному применению, вне зависимости от того, поспешил ли законодатель привести неконституционную норму в соответствие с Конституцией. Можно вести речь лишь о дополнительном, но обязательном, а не факультативном характере такого источника права;
отмены акта решением Суда в формально-юридическом смысле не происходит (поскольку законодательство различает понятия "лишение силы" и "отмена"), решение Суда способствует лишению силы не только конкретной нормы закона, а нормы с определенным содержанием. Таким образом, сфера действия решения здесь иная, чем у нормативного акта, отменяющего конкретную норму;
признание за решениями Суда характера нормативных актов напрямую противоречит принципу разделения властей;
решение Суда принимается на основании индивидуального обращения, которое имеет мало общего с правотворческой инициативой;
решение принимается судебным органом и только в юрисдикционной процедуре;
вступление решения в силу не связано с моментом опубликования;
в результате решения Суда возможно лишение силы нормативных актов различного уровня (что, однако, не является достаточным основанием для вывода об изменении юридической силы решения в каждом конкретном случае).
Для системы нормативных актов характерно иерархическое построение. Включение же в данную систему актов Суда нарушает ее необходимые целостность и единство. Нельзя говорить и о прямом превосходстве юридической силы только решения над силой акта. Лишение акта силы, хотя оно и связывается, в конечном счете, с решением Суда (это исключительная компетенция Суда), имеет две причины:
противоречие его Конституции, обладающей высшей юридической силой; 2) установление данного обстоятельства решением Суда.
Т.Г. Морщакова придерживается точки зрения, согласно которой правовая позиция Конституционного Суда является особым видом преюдиции. Под "преюдициальностью" понимают "обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением или приговором по какому-либо другому делу". Решение Конституционного Суда, на взгляд Захарова В.В., правовой преюдицией не является, поскольку преюдиция касается вопроса факта, решение же Суда, как уже отмечалось, нормативно (общеобязательно) по своей сути. Предполагается, что другой суд, который принимает без исследования установленные факты, сам имеет необходимое полномочие на их установление (даже в том случае, когда эти суды осуществляют разные формы судопроизводства). Однако существует принципиальная разница между последствиями такого "установления". Никакой другой суд, кроме Конституционного, не вправе, даже установив несоответствие нормативного акта Конституции, заявить о лишении его на этом основании юридической силы. Значение же решения Конституционного Суда состоит не только в простой констатации такого "несоответствия", но и в лишении оспариваемого акта силы; само знание о неконституционности в данной ситуации имеет второстепенное значение. Любой суд, рассматривая аналогичную уже признанной неконституционной норму, не вправе признать ее неконституционной, данная норма уже лишена силы. Также следует отметить, что в отечественном процессуальном законодательстве возможность использования судебной преюдиции тесно связана с субъектным составом участников дел (он должен совпадать), в отношении же использования преюдициального значения решений Конституционного Суда такое ограничение явно не применимо, встает вопрос о пределах такой "преюдиции". Непонятно, как быть тогда с правилом обязательности установления данного "факта" для самого Конституционного Суда, поскольку предусмотрена возможность пересмотра его правовых позиций. По мнению Н.Н. Куровой Постановление Конституционного Суда правовой преюдицией не может являться, так как преюдиция касается вопроса факта, а решение суда нормативно, общеобязательно по своей сути. Кроме того, в российском процессуальном законодательстве возможность использования судебной преюдиции тесно связана с субъектным составом участников дел, который должен совпадать. Таким образом, сведение значения решений Конституционного Суда только к преюдициальности обедняет их характеристику как решений нормативно-интерпретационного характера и роль Конституционного Суда как "позитивного законодателя".
Встречаются мнения, что решения Суда по своей природе являются одной из разновидностей правоприменительных актов. "Правоприменительный акт - это государственно-властный индивидуально-определенный акт, совершаемый компетентным субъектом по конкретному делу с целью определения наличия или отсутствия субъективных прав и юридических обязанностей и определения их меры на основе соответствующих правовых норм...". Не отрицая правоприменительного начала в деятельности каждого суда, мы не можем считать, что в приведенном определении исчерпывающим образом изложены вышеперечисленные свойства решений Конституционного Суда РФ. В.С. Нерсесянц утверждает, что по смыслу конституционного разделения властей акты всех звеньев судебной системы - судов общей, арбитражной и конституционной юрисдикции, несмотря на их внешние различия, - являются именно правоприменительными актами и только в этом качестве обязательны. Решение суда является лишь основанием (юридическим фактом), с которым законодатель (и действующее право) связывает определенные последствия (утраты силы акта, его неприменение судами и т.д.), но данные последствия - это уже заранее установленные законодателем нормы, а не нормы права, создаваемые самим судом. Тем не менее данное утверждение верно применительно к решениям судов других, нежели конституционной, юрисдикций, так как иные правовые последствия влечет за собой признание Конституционным Судом нормативного правового акта противоречащим Конституции - он утрачивает силу, перестает быть составной частью правовой системы, считается отмененным. Следовательно, неверно постановления Суда расценивать как исключительно правоприменительные акты.
Можно согласиться, что в качестве источников права могут выступать не правовые позиции Суда, как составные части решений, а именно сами эти решения. Под правовыми позициями Суда, следует понимать смысл закона в трактовке, придаваемой ему Судом, который послужил основанием для итогового вывода по делу. Для рассматриваемого вида решений это вывод о конституционности нормы с определенным содержанием. Правовая позиция и решение, устанавливающее неконституционность нормы, не могут применяться изолированно. Как представляется, следует исходить из смыслового и юридического единства решения, в связи с чем отсутствуют основания для признания самостоятельной общеобязательности правовых позиций, ведь если единое целое общеобязательно, то его составляющие могут и не обладать таким свойством. Правовая позиция приобретает значение лишь с изданием Судом официального акта, а не сама по себе. Довольно трудно или даже невозможно определить, в чем состоит "форма" правовой позиции как "убедительного прецедента толкования". Данное обстоятельство также делает правовые позиции неприменимыми в отрыве от формального правового акта.
Немаловажным для определения природы актов Суда является решение вопроса о возможности их пересмотра, которую ныне действующее законодательство отрицает. Несколько иначе данный вопрос урегулирован в других странах: так, по законодательству Беларуси пересмотр решения Суда допускается в двух случаях: 1) открылись новые обстоятельства, не известные на момент принятия решения и которые могут серьезно повлиять на его существо; 2) изменилась конституционная норма, на основе которой принято решение. Существовала такая возможность и по старому Закону о Конституционном Суде РСФСР. Ж.И. Овсепян указывает, что наличие чрезвычайных случаев возможного пересмотра решений конституционных судов не колеблет в целом тезиса о жесткости процедуры такого пересмотра и исключительном праве судов пересматривать свои решения.
Ряд исследователей предлагают ввести несколько оснований для пересмотра Судом своих решений:
вновь открывшиеся обстоятельства;
изменение конституционных норм;
существенные процессуальные нарушения.
Возможность такого пересмотра, по их мнению, в правовом государстве должна существовать <31>. Данная точка зрения не совсем безосновательна, поскольку многие решения Суда далеко не безупречны. Другие считают, что предлагать возможность пересмотра решений Суда по вновь открывшимся обстоятельствам - значит не понимать сути конституционного судопроизводства. Сам Суд в Определении от 13 января 2000 г. N 6-О отметил, что статус Суда не предполагает обжалование принимаемых им решений. Однако в соответствии с ч. 3 ст. 46 Конституции РФ это не препятствует обращению в межгосударственные органы по защите прав человека. Таким образом, нужно отметить наличие правила о своеобразном подчинении конституционного судопроизводства контролю через органы международного правосудия.
Захаров В.В. в своей статье делает вывод, что в решениях Конституционного Суда РФ можно проследить некоторые признаки других источников права, однако данных отдельных признаков явно недостаточно, чтобы отнести решения Суда к какому-либо одному из "классических" источников права. Существование особых последствий принятия, юридической силы и сферы действия таких решений придает данному правовому явлению относительно самостоятельное, новое и уникальное качество. Вышеизложенное позволяет констатировать наличие в отечественном праве источника права особого рода (sui generis), который представляет собой решения Конституционного Суда РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, что ведет к лишению их силы.
Таким образом, являясь судебным органом конституционного контроля, Конституционный Суд РФ обладает государственно-властными полномочиями особого рода, имеющими общеобязательный характер, в том числе для законодателя. Постановления Конституционного Суда уточняют нормативное содержание проверяемых нормативных актов, преодолевают коллизии между нормами права, выявляют системные связи между ними, чем существенно влияют на совершенствование правового регулирования. Вместе с тем решения Суда в формальном смысле не являются нормативными актами, ведь данные явления нельзя рассматривать как однопорядковые, поскольку для системы нормативных актов характерно строгое иерархичное построение, следовательно, включение в данную систему актов Суда нарушит ее необходимые целостность и единство.
Следовательно, не относясь в полной мере ни к одному из существующих источников права (официально признанных и формально не признанных), постановления Конституционного Суда РФ вбирают в себя те или иные их черты (признаки), становясь самостоятельным источником права. С.А. Карапетян в своей работе указывает на то, что решения Конституционного Суда выступают как особенный национальный источник конституционного права. Такое же мнение имеет В.В. Захаров, который считает, что отдельных признаков явно недостаточно, чтобы отнести решения Суда к какому-либо одному из классических источников конституционного права, и констатирует наличие в отечественном праве источника особого рода (sui generis), который представляют собой решения Конституционного Суда РФ.
Таким образом, Конституционный Суд способствует развитию общих представлений о праве, в том числе об источниках права. Если признавать постановления Конституционного Суда РФ источниками права, то следует обратиться к вопросу о месте этих решений в общей системе источников права России. Существование особых последствий принятия, юридической силы и сферы действия постановлений Конституционного Суда придает данному правовому явлению относительно самостоятельное, новое и уникальное качество.
Поскольку формой данного источника права выступает судебное решение, это, несомненно, сближает его с судебным прецедентом, что позволяет использовать положения доктрины судебного прецедента по отношению к постановлениям Конституционного Суда РФ. При этом специфика деятельности органа конституционной юстиции проявляется в том, что содержащиеся в таком решении правоположения, по сути, всегда направлены на истолкование смысла конституционных положений. Таким образом, можно констатировать появление особого источника права, который называется "конституционный прецедент".
Следовательно, конституционный прецедент можно определить, как особый источник права, представляющий собой такие решения Конституционного Суда России, которые обладают признаками общеобязательности, окончательности, непреодолимости, непосредственного действия и незамедлительного опубликования в официальных изданиях, содержащие нормативные положения и характеризующиеся неоднократностью применения, направленные на разрешение конституционно-правовых споров. Формирование конституционного прецедента в России является правовой реальностью и требует не только теоретического признания, но и официального придания ему государством статуса легального источника права. Ведь такой новый и эффективный источник права, несомненно, будет способствовать обогащению как теории источников, так и самого российского права.
Особенности постановлений Конституционного Суда РФ
конституционный суд постановление
Проблема исполнения решений Конституционного Суда РФ
Анализируется механизм исполнения решений Конституционного Суда РФ. В его рамках выделяются правотворческие и правоприменительные способы непосредственного исполнения конституционно-судебных решений, а также меры по обеспечению такого исполнения. Среди обеспечительных мер выделены меры, направленные на исполнение конкретных решений, и меры, связанные с поддержанием в надлежащем состоянии механизма исполнения конституционно-судебных решений. В числе последних названы правотворческие, правоприменительные и контрольные меры.
Основы исполнения решений КС отмечены в ФКЗ «О КС РФ»:
Обязанность государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией Российской Федерации в связи с решением Конституционного Суда Российской Федерации
В случае, если решением Конституционного Суда Российской Федерации нормативный акт признан не соответствующим Конституции Российской Федерации полностью или частично либо из решения Конституционного Суда Российской Федерации вытекает необходимость устранения пробела в правовом регулировании
Неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда Российской Федерации влечет ответственность, установленную федеральным законом.
В Российской Федерации механизм исполнения решений КС РФ к настоящему времени сформировался. В то же время и здесь существуют проблемы, что подтверждается, в частности, длительным неисполнением ряда решений КС РФ, число которых, согласно данным Минюста России, составляет более 50. Следовательно, актуальной остается задача дальнейшего совершенствования названного механизма, его правового закрепления(<3>. О причинах неисполнения решений Конституционного Суда РФ см.: Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 87; Митюков М.А. Как исполняются решения Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации // Журнал российского права. 2001. N 7. С. 8.)
Механизм исполнения решений конституционных судов в его функциональной составляющей включает действия по непосредственному исполнению судебных решений, а также по обеспечению их надлежащего исполнения. Его организационный срез представлен органами, организациями, отвечающими за осуществление вышеперечисленных действий, и формами их деятельности в данной области. КС РФ, не обладая полномочиями в области непосредственного исполнения решений, принятых им при отправлении конституционного правосудия, включается в пределах собственной компетенции в работу по обеспечению их исполнения.
Законодательной основой названного механизма являются положения Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (ст. 79 - 81, 87 и др.), дополняемые нормами иных актов. По мнению одних авторов, необходимо принятие отдельного закона об исполнении решений КС РФ. С точки зрения других, эти вопросы должны детально регулироваться Законом о Конституционном Суде РФ. Представляется, что вопросы исполнения решений КС РФ требуют комплексного регулирования в Законе о Конституционном Суде РФ, ряде иных законов федерального уровня. Данные вопросы могли бы быть урегулированы и в федеральном законе о нормативных правовых актах в Российской Федерации в случае его принятия.
Непосредственное исполнение конституционно-судебных решений заключается в осуществлении обязанными субъектами предписаний названных решений посредством совершения правотворческих, правоприменительных действий, в том числе принятия правотворческих, правоприменительных решений, либо отказа от их совершения (принятия). Способы исполнения определяются многими обстоятельствами, в частности видом конституционного судопроизводства, содержанием оспоренной нормы, нормативно заданными последствиями принятия конституционно-судебных решений, содержащимися в них указаниями на особенности исполнения. Законодательство исходит из достаточности добровольного исполнения решений КС РФ, вводя лишь меры принуждения, призванные побудить обязанных субъектов к самостоятельному исполнению ими решений КС РФ. К таким мерам, в частности, относятся меры ответственности за неисполнение, ненадлежащее исполнение, воспрепятствование исполнению решений КС РФ.
В число основных правотворческих способов исполнения конституционно-судебных решений входят:
принятие актов, отменяющих (признающих утратившими силу) неконституционные акты (нормы);
принятие новых актов, а также актов, вносящих новые положения в действующие акты, в том числе в целях устранения выявленного КС РФ пробела в правовом регулировании;
выявление воспроизводящих неконституционные нормы актов (норм) и их изменение (отмена);
выявление актов (норм), основанных на актах (нормах), признанных неконституционными, и при необходимости их изменение (отмена);
выявление актов (норм), аналогичных актам (нормам), признанным неконституционными, и их изменение (отмена).
Правотворческие органы, принимая нормативные акты в целях осуществления решений КС РФ, обладают порой широким усмотрением в выборе конкретной модели регулирования. Однако если их акты исходно предопределены позицией КС РФ (пусть и рамочной), непосредственно воплощают ее в нормативном материале в силу ее требования, то принятие таких актов является способом исполнения решения (решений) КС РФ.
К основным правоприменительным способам исполнения конституционно-судебных решений относятся:
прекращение применения актов (норм), признанных неконституционными;
отказ от введения в действие и применения не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации (их отдельных положений), признанных КС РФ не соответствующими Конституции РФ;
применение актов (норм) в истолковании, данном КС РФ;
принятие индивидуальных актов;
совершение уполномоченными органами действий, принятие ими решений на основе юридических фактов (обязательных юридических квалификаций), установленных КС РФ в порядке, предусмотренном ст. 93 Конституции РФ, ст. 107 - 110 Закона о Конституционном Суде РФ, ст. 15, 23 Федерального конституционного закона от 28 июня 2004 г. N 5-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации";
вынесение судами общей юрисдикции, арбитражными судами решений по делам, по которым они ранее обращались в КС РФ в порядке ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, в соответствии с позицией КС РФ;
прекращение исполнения решений судов и иных органов, основанных на признанных неконституционными актах, и осуществление процедуры пересмотра таких решений в законодательно установленных случаях, в частности пересмотр судами по обращениям граждан ранее вынесенных ими решений.
Граница между правотворческими и правоприменительными способами не всегда четко выражена. Так, в решении КС РФ может содержаться конституционно-правовое истолкование норм, определяющих порядок принятия нормативных актов, обязательное для участников соответствующего правотворческого процесса. Здесь исполнение решения КС РФ требует от обязанных субъектов осуществления нормативных предписаний, регламентирующих правотворческий процесс в соответствии с их конституционно-правовым смыслом, и, следовательно, изменения практики осуществления правотворческих действий. Все же в главном приведенный вариант исполнения решения КС РФ имеет правоприменительную природу, поскольку выражается в изменении обязанными субъектами в соответствии с позицией КС РФ толкования нормативной основы правотворческого процесса, а не в изменении ими самой этой основы. Правоприменительную природу имеет также соблюдение уполномоченными субъектами вытекающих из судебных решений запретов на осуществление ими правотворческих полномочий. Дело в том, что, хотя конституционно-судебный запрет для уполномоченного органа на принятие нормативного акта определенного вида или содержания сам по себе уточняет негативным образом его правотворческую компетенцию, соблюдение данного запрета затруднительно толковать как акт правотворчества.
Исполнение решений КС РФ осуществляется в нормативно установленные сроки. Применительно к правотворческим способам срок исполнения решений КС РФ определяется периодом времени (ст. 80, 87 Закона о Конституционном Суде РФ). Это связано с тем, что устранение выявленных КС РФ дефектов законодательства требует временных затрат, порой весьма существенных.
Кокотов А.Н. в своей статье говорит о необходимости изменения этих сроков по следующим причинам:
Начало течения срока рассмотрения и принятия законов, направленных на исполнение решений КС РФ, как на федеральном, так и на региональном уровне должно связываться не с опубликованием решений КС РФ, а с принятием законодательным органом к рассмотрению надлежаще внесенных законопроектов уполномоченными субъектами. Представляется правильным, чтобы сроки подготовки и внесения законопроектов в законодательные органы и их рассмотрения и принятия последними текли один после другого, а не параллельно друг другу. Законодательный орган не должен отвечать за непринятие закона в срок, если причиной этого является невнесение соответствующего законопроекта обязанным субъектом.
Следует принять во внимание, что разработка законов, устраняющих пробелы правового регулирования (тем более если необходимо подготовить концептуально новый закон или внести системные изменения в разные акты), требует согласованных действий множества субъектов в значительный промежуток времени. Следует также указать, что КС РФ обладает правом установления особого порядка исполнения своих решений, что позволяет ему при необходимости самому вводить индивидуальные сроки исполнения его решений.
Подготовка и внесение законопроектов в целях исполнения решений КС РФ Правительством РФ в рамках федерального законодательного процесса и главами субъектов РФ в рамках регионального законодательного процесса являются их исключительной обязанностью.
Законодательное положение о сроке внесения изменений во внутрифедеральные договоры, их прекращения в целях исполнения решений КС РФ (два месяца) не учитывает современный порядок заключения и прекращения действия договоров о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ.
Федеральный законодатель, закрепив положение о том, что признание не соответствующим Конституции РФ нормативного акта субъекта РФ (норм) является основанием для отмены в установленном порядке органами государственной власти других субъектов РФ таких же актов (норм), не предусмотрел за последними обязанности отменять в установленном порядке или пересматривать иные свои акты (нормы), основанные на их актах (нормах), отменяемых ими в силу их аналогичности тому акту (нормам) субъекта РФ, который признан неконституционным.
Использование обеспечительных мер при исполнении конкретных конституционно-судебных решений может определяться необходимостью преодоления затруднений в их понимании, подтверждения заложенных в них позиций, создания нормативных и иных условий к их исполнению, устранения препятствий к таковому, применения средств побуждения обязанных субъектов к надлежащему исполнению решений. Важным средством преодоления затруднений в понимании решений КС РФ являются их разъяснения самим КС РФ в процедуре отправления конституционного правосудия, а также разъяснения порядка их применения, даваемые иными высшими судами <16>.
Для надлежащего исполнения решений КС РФ обязанными субъектами в некоторых случаях необходимо принятие нормативных (индивидуальных) актов.
Примером устранения препятствий к исполнению решений КС РФ является внесение органами прокуратуры представлений в соответствующие ведомства об устранении нарушений закона, их обращения в суды с заявлениями об оспаривании нормативных правовых актов, в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований. КС РФ вправе обращать внимание органов, исполняющих его решения, на имеющиеся проблемы, высказывать свои рекомендации как посредством принятия организационных решений (принимаются им вне рамок отправления конституционного правосудия), так и в рабочем порядке.
К числу мер пресечения, восстановления прав, направленных на обеспечение конкретных решений КС РФ, относится, например, приостановление уполномоченными органами действия актов иных органов, основанных на акте, признанном неконституционным, в том числе до истечения сроков, в течение которых последние должны отменить (пересмотреть) свои основанные на неконституционном регулировании акты. Правом приостановления (или даже отмены) актов, основанных на неконституционном регулировании, могут наделяться органы, вышестоящие по отношению к органам, принявшим соответствующие акты. Крайняя форма реагирования на неисполнение, ненадлежащее исполнение, воспрепятствование исполнению решений КС РФ - применение мер ответственности к нарушителям. В числе таких мер - роспуск законодательного органа субъекта РФ, отрешение от должности Президента РФ, глав субъектов РФ.
Создание условий надлежащего исполнения любых решений Конституционного Суда РФ имеет правотворческую, правоприменительную и контрольную составляющие. К первой относится совершенствование законодательства об исполнении решений КС РФ. Ко второй - меры по оптимизации исполнения решений КС РФ разными субъектами, в том числе по согласованию их усилий.
Качественное исполнение решений КС РФ предполагает разработку системы выявления и учета правовых позиций КС РФ. Постоянный анализ и учет правовых позиций КС РФ - обязанность всех правотворческих и правоприменительных органов.
В работе по обеспечению исполнения решений КС РФ необходимо взаимодействие разных ведомств. Так, КС РФ регулярно направляет в Государственную Думу и Правительство РФ перечень решений Суда, требующих изменения федерального законодательства. Те, в свою очередь, информируют КС РФ о ходе работы по исполнению его решений.
Исполнение решений Конституционного Суда РФ является объектом внешнего и внутреннего контроля ряда субъектов. Внутренний (внутриведомственный) контроль исполнения решений КС РФ осуществляют органы и должностные лица, отвечающие за принятие, изменение актов, признанных полностью или частично неконституционными. Внешний контроль обеспечивает сам КС РФ (его Секретариат), органы прокуратуры, юстиции.
Минюст России проводит мониторинг правоприменения в Российской Федерации, в том числе в целях выполнения решений КС РФ
Важным аспектом взаимодействия Минюста России и Конституционного Суда РФ должен стать вопрос о снятии Минюстом с контроля исполненных решений КС РФ. Такое решение, как представляется, может приниматься только с согласия Конституционного Суда РФ. Соответственно, названное взаимодействие необходимо ввести в нормативные рамки.
В завершение отметим, что в настоящее время в области исполнения решений КС РФ на первый план выходит проблема качества такого исполнения. Для ее решения необходима основательная проработка вопроса о критериях эффективного исполнения конституционно-судебных решений, прежде всего таких, которые позволяют оценить качество вводимых в действие нормативных правовых актов и качество работы отдельных субъектов, отвечающих как за непосредственное исполнение решений КС РФ, так и за поддержание в рабочем состоянии механизма такого исполнения.
Юридическая сила решений Конституционного Суда РФ
В научной литературе до сих пор не сложилось единого мнения ни по вопросу, касающемуся общенормативного характера решений высших судов в целом, ни по вопросу правомерности и допустимости судебного правотворчества со стороны Конституционного Суда РФ в частности.
ФКЗ «О КС РФ» определяет основные положения касаемо юридической силы решений КС РФ:
Решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно и не подлежит обжалованию.
Решение Конституционного Суда Российской Федерации действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.
Юридическая сила постановления Конституционного Суда Российской Федерации о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта.
Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции Российской Федерации не вступившие в силу международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению.
Решения судов и иных органов, основанные на актах или их отдельных положениях, признанных постановлением Конституционного Суда Российской Федерации неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях.
Весьма расхожей была и остается тема признания правомерности правотворческой деятельности Конституционного Суда РФ, равно как и других высших судебных органов России, а также правомерности признания принимаемых ими решений в качестве источников права. Зачастую можно встретить утверждение о том, что такая "легализация", с одной стороны, противоречила бы Конституции России и действующему законодательству, а с другой - вступала бы в конфликт с правотворческой деятельностью Федерального Собрания.
Современные авторы все чаще противопоставляют правотворческую деятельность Конституционного Суда РФ правотворческой деятельности парламента.
Дело в том, что правотворческая деятельность судов весьма существенно отличается от аналогичной деятельности российского парламента и уже в силу этого она не может ни подменять ее собой, ни тем более дублировать.
В отличие от парламентского правотворчества особенность судебного правотворчества предопределяется тем, что:
судебное правотворчество всегда есть "побочный продукт акта правосудия";
оно несамостоятельно в том смысле, что "привязано" к основной функции судебной власти - осуществлению правосудия;
оно осуществляется в рамках закона и на основе закона;
правотворчество Конституционного Суда РФ в значительной мере связано с толкованием права и восполнением пробелов в праве;
судебные правоположения вырабатываются судьями только на основе "имеющихся норм и правовых принципов, а не своей субъективной воли";
эти правоположения не должны противоречить существующим, и в первую очередь конституционным, законам;
сами по себе они не могут изменить или отменить закон;
существуют определенные границы или пределы судейского правотворчества, предусмотренные законом, которые представляют собой "стержень доктрины и практики прецедентного права, охватывающий сущность взаимоотношений и компетенцию судебной и законодательной властей, гарантии от узурпации прав последней".
Довольно распространенным среди авторов, не признающих правотворческую функцию Конституционного Суда РФ, является утверждение, используемое как аргумент в пользу отстаиваемой позиции, о том, что в случае признания нормативного правового акта или его отдельных частей не соответствующими Конституции или федеральному закону "по Конституции и действующему законодательству у судебной власти (у судов всех инстанций и всех ступеней) нет права отменять нормативно-правовой акт, признанный ею не соответствующим Конституции или закону". Отмена нормативного правового акта (как и его принятие), справедливо отмечал профессор В.С. Нерсесянц, "это прерогатива правотворческих органов, а не суда. Суд же вправе дать лишь юридическую квалификацию (правовую оценку и характеристику) рассматриваемого нормативно-правового акта в смысле его соответствия или несоответствия Конституции, закону".
На основе того, что Конституционный Суд РФ не имеет права отменять или изменять не соответствующий Конституции РФ или обычному закону акт, принятые им решения не имеют правового характера, а значит, не являются источниками права.
Законодатель лишь по истечении определенного, иногда весьма длительного периода времени вносит соответствующие, рекомендованные Конституционным Судом РФ изменения в нормативный правовой акт.
Закрепляя, например, юридическую силу решений Конституционного Суда РФ, Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" в ст. ст. 79, 81 устанавливает, что:
решения Конституционного Суда РФ окончательны, не подлежат обжалованию и вступают в силу немедленно после их провозглашения;
они действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами;
юридическая сила постановлений Конституционного Суда РФ о признании актов неконституционными не может быть преодолена повторным принятием этого же акта;
решения судов и иных органов, основанных на фактах, признанных неконституционными, "не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях";
"неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению" решений Конституционного Суда России влечет за собой ответственность, предусмотренную федеральным законом.
По мнению В.Д. Зорькина Конституционный Суд РФ и вовсе выступает субъектом правотворчества. Его решения, в результате которых нормативные акты, признанные неконституционными, утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как и решения нормотворческого органа.
Исходя из данных положений Беляева О.М.считает, что "юридическая сила итоговых решений Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона, а соответственно, практически равна юридической силе самой Конституции, которую уже нельзя применить в отрыве от итоговых решений Конституционного Суда, относящихся к соответствующим нормам, и тем более вопреки этим решениям".
Изучив этот вопрос, становится понятно, что чтобы говорить о юридической силе постановлений КС РФ для начала необходимо определить их природу.
Заключение
Анализ литературы свидетельствует о том, что единой точки зрения по данному вопросу нет, что подтвердило актуальность исследовательской работы. На основании выработанных знаний я сделал следующие выводы.
Основные доводы против признания решений Конституционного Суда РФ в качестве источников права заключаются в следующем:
признание судебной практики в качестве источника права будет противоречить принципу разделения властей;
оно не согласуется с характерными особенностями романо-германской правовой семьи, ко-торая не знает такой формы источника права, как судебный прецедент;
возникают ассоциации с возможным судебным произволом в процессе одновременного выполнения правотворческих и правоприменительных функций;
происходит подрыв, или же ослабление, правотворческой деятельности законодательных органов.
Доводами в пользу признания судебной практики Конституционного Суда РФ в качестве источника права могут служить следующие обстоятельства:
решения высших судов имеют признаки источников права. Такие, как, например, норматив-ность, общеобязательность, преюдициальные свойства судебных актов и т.д.;
жизнь, общественный порядок требует незамедлительного преодоления возникающих в результате решений Конституционного Суда РФ пробелов в законодательстве и до их восполнения Федеральным Собранием;
как бы это ни казалось парадоксальным, но в реалии у Конституционного Суда РФ больше возможностей развивать собственно конституционные нормы, чем у законодателя, в силу опять-таки наличия полномочий "негативного" законодателя.
Рассмотрев различные аргументы за и против я пришел к выводу о том, постановления КС носят нормативный характер, так как изменяют систему действующих правовых норм. Нельзя точно ответить на вопрос какова природа этих актов, поскольку они совмещают в себе свойства сразу нескольких источников, их можно выделить как особый источник права, представляющий собой такие решения Конституционного Суда России, которые обладают признаками общеобязательности, окончательности, непреодолимости, непосредственного действия и незамедлительного опубликования в официальных изданиях, содержащие нормативные положения и характеризующиеся неоднократностью применения, направленные на разрешение конституционно-правовых споров.
Но, независимо от обозначения (названия) источника права постановления Конституционного Суда РФ являются особым источником, порождающим новые юридические нормы, создавая тем самым своеобразный самостоятельный канал правообразования, являясь ответной реакцией на возникновение новых общественных отношений. Данный источник права, безусловно, влияет на укрепление российской государственности, развитие федерального и регионального законодательства и обеспечивает в конечном итоге верховенство Конституции на всей территории Российской Федерации.
Не маловажным является то, что в настоящее время в области исполнения решений КС РФ на первый план выходит проблема качества такого исполнения. Для ее решения необходима основательная проработка вопроса о критериях эффективного исполнения конституционно-судебных решений, прежде всего таких, которые позволяют оценить качество вводимых в действие нормативных правовых актов и качество работы отдельных субъектов, отвечающих как за непосредственное исполнение решений КС РФ, так и за поддержание в рабочем состоянии механизма такого исполнения.
По моему мнению, целью законодателя в этом случае является акцентирование внимания на решение вопросов, касаемо исполнения решения КС, гарантий их реализации, детализация механизма от подачи вопроса на рассмотрения в Суд, до окончательного исполнения постановления, а возможно и на бессрочный период.
Необходимо более точно разграничить функции органов конституционного контроля на федеральном уровне и на уровне субъектов Федерации. В ФКЗ «О КС РФ» некоторые функции дублируются на обоих уровнях, что не позволяет определить ответственного за тот или иной вопрос, что логично требует своего разграничения.
Важно отметить, что вопрос о прецедентности решений высших судов стоит уже на протяжении 20 лет в Российской Федерации, опыт зарубежных стран показывает нам, что сосуществования системы разделения властей, романо-германской правовой системы и судебного прецедента вполне возможно и успешно. Решение этих вопросов идет параллельно с проблемой определения юридической природы постановлений КС, которая, по-моему, мнению имеет особый национальный характер, стоит рассматривать их как источник особого вида. Во исполнение решений, уменьшения коллизий и развития законности считаю необходимым решить данный вопрос.
Список литературы
1.Конституция Российской Федерации, принята 12.12.1993
2.Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 года N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»
.Диссертация: Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права/ Свечникова Н.В/ РГБ. 2002.
.Диссертация: Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституци-онного права/ Захаров В.В./ РГБ. 2003.
.Статья: О юридическом значении позиций (решений) Конституционного Суда РФ в правотворчестве и тол-ковании права/ Беляева О.М./ "Законы России: опыт, анализ, практика", 2013, N 12
.Статья: Решения Конституционного Суда РФ в системе источников российского права/ Захаров В.В./ "Журнал российского права", 2006, N 11
.Статья: Исполнение решений Конституционного Суда Российской Федерации/ Кокотов А.Н./ "Журнал рос-сийского права", 2013, N5
.Статья: Постановления Конституционного Суда РФ в системе источников права/ Курова Н.Н./ "Адвокат", 2009, N 9
.Конституционное право России: энциклопедический словарь/ Иванец Г.И., Калинский И.В., Червонюк В.И. / Под общей ред. В.И. Червонюка. - М.: Юрид. лит., 2002.
.Лазарев Л.В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. N 11.
.Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд. М.: БЕК, 1996.
.Эбзеев Б.С. Конституционный Суд РФ - судебный орган конституционного контроля // ВКС РФ. 1995. N 2 - 3.
.Марченко М.Н. Судебный прецедент: разнообразие понятий и многообразие форм проявления // Журнал российского права. 2006. N 6.
.Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституци-онного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М.: Центр конституционных исследований МОНФ, 1999.
.Митюков М.А. Акты Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъек-тов Федерации // Журнал российского права. 2001. N 6.
.Конституционное (государственное) право зарубежных стран: В 4-х т. Т. 1 - 2. Часть общая / Отв. ред. Б.А. Страшун. 3-е изд., обнов. и дораб. М., 2000.
.Богданова Н.А. Конституционный Суд Российской Федерации в системе конституционного права // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1997. N 3.
.Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федера-ции // Журнал российского права. 2004. N 12.
.Овсепян Ж.И. Правовая защита конституций. Судебный конституционный контроль в зару-бежных странах. Ростов н/Д, 1992.
.Гаджиев Г.А. Феномен судебного прецедента в России // Судебная практика как источник права. М., 2000.
.Лазарев Л.В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. N 11 Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев. 2-е изд., доп. М., 1987.
.Богдановская И.Ю. Прецедентное право. М., 1993.
.Марченко М.Н. Основные источники англосаксонского права: понятие, прецедент // Вестник Московского университета. Сер. "Право". 1999. N 4
.Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев. 2-е изд., доп. М., 1987.
.Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М., 2000.
.Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. 2-е изд. М., 1996.
.Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право (о правопри-менительной природе судебных актов) // Торопнин Б.Н., Серверэн Э., Гюнтер К. и др. Судебная практика как источник пра-ва: Сборник статей. М.: РАН. Институт государства и права, 1997.
.Марченко М.Н. Источники права. М., 2005..
.Овсепян Ж.И. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах: Дис... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 1994.
.Карапетян С.А. Источники конституционного права Российской Федерации: Дис.... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 1998.
.Линская Ю.В. Судебный прецедент как источник конституционного права // Конституционное и муниципаль-ное право. 2006. N 5.
.Чепурнова Н. Решения Конституционного Суда РФ как образец юридической гармонии // Россий-ская юсти-ция. 2001. N 10.
.Кальяк А.М. Исполнение решений конституционных судов: вопросы теории и практики (на ма-териалах постсоциалистических государств): Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Томск, 2006.
.Мещеряков П.Н. Исполнение решений Конституционного Суда Российской Федерации по делам о призна-нии нормативных правовых актов неконституционными // Современное право. 2012. N 1.
.Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. N 12.
.Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право (О правопримени-тельной природе судебных актов) // Судебная практика как источник права. М., 1997.
.Витрук Н.В. Конституционное правосудие. М., 2010.
.См.: Нечаева Ж.В. Эффективность исполнения решений Конституционного Суда России: проблемная ситуация // Вестник ТомГУ. 2009. N 325.