Комбатанты и проблема их демилитаризации
Постпереговорная дилемма безопасности определяет заинтересованность участников мирных соглашений в уменьшении угрозы своему физическому существованию. Мирные соглашения отрицают вооруженную самопомощь этногрупп и предусматривают восстановление государственной монополии на применение силы. Заинтересованность в снижении угрозы физическому выживанию мотивируется опасениями, что внешняя этногруппа будет использовать государственные силы безопасности в ущерб референтной группе. Опасения вызваны межэтническим недоверием, которое обусловлено затяжным конфликтом. Смягчению дилеммы безопасности служит институционализация мирных соглашений в форме государственных гарантий физической защиты этногрупп. Институционализацию отношений осуществляет правительственная власть.
После осмысления указанных процессов в качестве когнитивных и технологических ресурсов постконфликтной реконструкции, рассмотрим теперь стратегии мирных договоренностей участников этнического конфликта. В период постконфликтной реконструкции, т.е. восстановления условий мирной жизни, стратегии силового контроля предусматривают нормативные меры государственного побуждения и принуждения к соблюдению мирных соглашений.
В соответствии с дилеммой безопасности будем различать два типа стратегий: 1) демилитаризацию бывших комбатантов; 2) восстановление государственных сил безопасности, действующих в мирное время и поддерживающих правопорядок в обществе. Эффективность правительственных стратегий оценивается в аспекте формирования нормативной толерантности. Только те стратегии будут эффективными, которые снижают чувство физической уязвимости членов этногрупп и формируют нормативную толерантность, готовность людей решать этнические споры в соответствии с базовыми мирными соглашениями. Данный критерий соответствует условиям модернизируемого общества, ставшего на путь либерально-демократических преобразований.
Проблема демилитаризации бывших комбатанов участников военных конфликтов играет решающую роль в прекращении затяжного этнического конфликта. Успех или неудача данной правительственной стратегии прямо влияют на перспективы долгосрочного мира постконфликтного общества.
В этнических конфликтах термин "комбатанты" обозначает участников добровольных проправительственных ополчений и, с другой стороны, участников незаконных вооруженных формирований, националистической оппозиции, принимающих непосредственное участие в военных действиях. Впервые понятие комбатанта определено в Дополнительном протоколе 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г.
Основные признаки комбатанта:
наличие во главе лица, ответственного за своих подчиненных;
видимый отличительный знак или особая форма одежды;
открытое ношение оружия;
соблюдение правил ведения войны.
В случае мирных соглашений комбатанты подлежат амнистии или не привлекаются к уголовной ответственности. Лица, не соблюдающие законы и обычаи войны, лишаются правового статуса комбатанта, объявляются военными преступниками. Правовое положение комбатанта не распространяется на террористов, наемников, лазутчиков, которые в политической литературе именуются "боевиками".
Целью правительственной стратегии демилитаризации бывших комбатантов является их реинтеграция в гражданскую жизнь общества через трудовую занятость. Стратегия включает комплекс программ поэтапного перевода бывших комбатантов в мирные условия жизни: разоружение, демобилизацию и восстановление (РДВ). Комитет ООН по операциям поддержания мира (ДПКО) определяет разоружение комбатантов, как процесс изъятия и складирования стрелкового оружия и оружия легкого калибра под контролем правительственных или миротворческих сил. Демобилизация определяется планомерным процессом сокращения или полного роспуска сил комбатантов. Демобилизованные и транспортируемые к месту проживания бывшие комбатанты и их семьи должны устраивать свою жизнь в гражданских условиях, имея пособие на восстановление жилья, овладение мирной профессией и необходимую медицинскую помощь. Программы РДВ способствуют включению экс-комбатантов и их семей в экономическую, социальную и политическую жизнь общества.
В ситуации постпереговорной дилеммы безопасности редко возможно тотальное изъятие оружия бывших комбатантов. Более значимым фактом является согласие экс-комбатантов на разоружение в соответствии с мирными соглашениями. Совет Безопасности ООН отмечал значение разоружения на символическом уровне как первую ступень к устойчивому миру. Даже кода не достижимы полное разоружение демилитаризация, заслуживающие доверия программы разоружения, демобилизации и восстановления могут стать ключевым вкладом в усиление доверия между прежними враждебными группировками и движения к стабильности. Приведенный аргумент не преуменьшает значения разоружения для формирования нормативной толерантности. Он подчеркивает важность разоружения даже на символическом уровне.
Разоружение может быть продолжительным по времени процессом, охватывающим фазу демобилизации. Например, М. Седра оценивает намерение нынешней Афганской национальной комиссии по разоружению изъять из обращения миллион единиц оружия и военного снаряжения отдаленной целью, поскольку повсюду население Афганистана проявляет традиционное сопротивление разоружению. Тем не менее, М. Кнайнт и А. Озердем полагают, что в условиях Афганистана своевременное инициирование разоружения является ключевым средством формирования межэтнических толерантных отношений, возможных в безопасных условиях проживания многочисленных групп экс-комбатантов.
После мирных соглашений раннее введение разоружения становится фактором успешного процесса демилитаризации бывших комбатантов. В условиях слабого правительства разоружение связано с помощью миротворческих сил ООН.
Д. Нох, исследуя разоружение экс-комбатантов в Камбодже, Сомали, Хорватии, Боснии и Герцеговине, пришел к выводу, что перспективы успешного разоружения уменьшаются по мере затягивания размещения миротворческих сил. Незамедлительные действия местного правительства и миротворцев по разоружению конфликтных сторон совпадают с общей поддержкой прекращения огня. Если не претворяется в жизнь миротворческий мандат на разоружение, конфликтные стороны отклоняются от соглашений. Эрозия полномочий миротворцев и правительства приводит к возобновлению вооруженного конфликта.
Анализируя опыт разоружения экс-комбатантов, ДПКО пришел к выводу о необходимости ранних миссий экспертов в период мирных переговоров конфликтных сторон. Оперативная деятельность экспертов способствует установлению коммуникации с партнерскими организациями внутри будущего процесса демилитаризации, развитию координационных механизмов, сбору социально-экономической информации о комбатантах и об их отношении к процессу разоружения.
На рубеже ХХ-ХХI вв. в ООН проходили дискуссии о процессах разоружения экс-комбатантов. Дискуссии обнаружили недостаточное внимание правительств разделенных обществ и переходной администрации ООН к проблеме сочетания средств побуждения со средствами принуждения к разоружению. Военно-центристский подход, ориентирующий на принудительное изъятие оружия, не учитывает договорного аспекта разоружения. Выполняя условия мирных соглашений, бывшие комбатанты находятся в отношении общественного договора с правительством. Комбатанты отказываются от права самообеспечения безопасности и экономического существования посредством своего оружия в обмен на возможности и помощь в овладении мирными профессиями. Поэтому успех правительственных стратегий разоружения экс-комбатантов зависит от комплексного подхода к разоружению, учета его политических и социально-экономических последствий.
Средства побуждения в силовом контроле соглашений о разоружении означают методы сделки или торга. Они принимаются в программах "разоружение в обмен на деньги". Метод государственной скупки оружия применялся в Сомали, Словении, Хорватии и других странах. Например, по данным Д. Ботби, с октября 1996 г. по август 1997 г. в Словении, Брунее и Западном Самоа было собрано 10 тыс. ручного оружия, 7 тыс. реактивных пусковых установок, 15 тыс. граната и 2 млн патронов.
Успех программ разоружения экс-комбатантов зависит от размера выплат за сдачу оружия и борьбы с теневыми рынками оружия. По данным С. Фальтаса, выплаты не обязательно должны соответствовать высокой рыночной цене оружия. Размер выплат определяется представлением местного населения о выгодности разоружения.
Деньги, вырученные от сдачи старого оружия, не должны использоваться для приобретения нового, более смертоносного оружия. Разоружение бывших комбатантов не означает автоматического исчезновения теневых рынков оружия. Они могут сохраняться за счет поставок оружия извне региона, о чем свидетельствует, например, разоружение в Хорватии. Вследствие длительности борьбы с незаконной торговлей оружием программы разоружения могут предусматривать выплаты в форме торговых чеков (ваучеров) для приобретения товаров в супермаркетах, аптеках, обувных магазинах.
По данным М. Бердала, программы скупки оружия имеют ограниченное среднесрочное воздействие на длительность мирных соглашений в странах, которые:
) имеют открытые границы с государствами, где функционируют теневые рынки оружия;
) не способны контролировать незаконную транспортировку и криминальное применение оружия;
) не обеспечивают безопасность граждан и этногрупп, что побуждает население обращаться к самовооружению.
По мнению А.В. Тишкова, М. Кнайта и А. Озердема, культурный барьер разоружению экс-комбатантов создают традиции карающей самопомощи. Они не преодолены в нынешнем Афганистане, в балканских и кавказских республиках.
Программы скупки оружия остаются неэффективными при разделении государства де факто. В этом случае, как полагает К. Кингма, объективность и беспристрастность посредников, занятых разоружением, жертвуется в угоду сепаратизму. Например, переходная администрация ООН в Восточном Тиморе Индонезии была уполномочена в 190-х гг. проводить разоружение местных комбатантов, включая сепаратистов революционного фронта за независимость Восточного Тимора (ФРЕЛИТИН). Однако администрация проявила большую заинтересованность в разоружении проиндонезийских комбатантов, нежели ФРЕЛИТИН. Фактически сепаратистам было разрешено иметь оружие внутри самопровозглашенной провинции Индонезии. Сепаратизм подрывает убеждение экс-комбатантов в справедливости условий мирных соглашений и не формирует нормативную толерантность межэтнических отношений.
Метод государственной скупки оружия у экс-комбатантов является распространенным, но не единственным подходом к разоружению. С. Фальтас и Ди Чиаро отмечают метод разоружения в обмен на социально-экономическое развитие. Он предусматривает инвестиции в местную экономику в зависимости от демилитаризации населения. Метод возрождения добрососедских связей также смягчает остроту постпереговорной дилеммы безопасности и способствует успеху программ разоружения.
Следовательно, успех разоружения экс-комбатантов и формирование нормативной толерантности зависят от своевременности выполнения условий мирных соглашений, сочетания мер принуждения и побуждения к разоружению и, главное, от доверия бывших комбатантов к программам разоружения и правительству, осуществляющему эти программы.
Демобилизация является второй ступенью процесса демилитаризации экс-комбатантов. Кроме удаления символов военной жизни бывших комбатантов: оружия, униформы и рангов различий - демобилизация как управленческая активность правительства включает оценку запросов бывших участников этнического конфликта, медицинское освидетельствование, консультирование по вопросам занятости и подготовку к переезду в районы выбранного проживания. В зависимости от условий мирных соглашений различаются два вида стратегий демобилизации: с расквартированием и без расквартирования.
Расквартирование предусматривает создание лагерей временного местонахождения экс-комбатантов. ДПКО называет три функции расквартирования. Во-первых, регистрация экс-комбатантов, оказание медицинской помощи, определение уязвимости групп - нетрудоспособных детей и женщин-комбатантов. Во-вторых, социальная реабилитация бывших комбатантов, их семей. Адаптация к гражданской жизни, ознакомление с программой РДВ. В-третьих, демонстрация готовности участников этнического конфликта к демобилизации. В случае нарушения мирных, соглашений одной из сторон, экс-комбатанты находящиеся в местах компактного проживания, могут вновь мобилизоваться. Поэтому расквартирование является компромиссом между мобилизованным государством и роспуском формирований комбатантов.
По мнению ДПКО, расквартирование необходимо в ситуации, когда экс-комбатанты вынуждены находиться в состоянии длительного ожидания, прежде чем они смогут переселиться в районы своего постоянного проживания. Расквартирование целесообразно в случае большого количества экс-комбатантов, требующего когортной демобилизации. Кроме того, часть бывших комбатантов не желает возвращения на прежнее местожительство, если они были оторваны от своих семей в юном возрасте или опасаются мести земляков. Им требуется время для определения будущего местожительства. Расквартирование позволяет отделить детей-комбатантов от военных авторитетов и обеспечить их защиту в реабилитационных центрах до воссоединения со своими семьями, родственниками или этнообщинами.
В период расквартирования сбор информации об экс-комбатантах способен повысить эффективность программ демилитаризации. По мнению Н. Коллета, М. Костнера, И. Видерхофера, целевой характер программ расквартирования относится к условиям их успешного применения.
Целевое программирование охватывает этногруппы, дифференцированные по установленным запросам, возможностям и включает целевые механизмы. Например, потребности в медицинской и образовательной помощи бывших комбатантов-женщин отличаются от запросов экс-комбатантов - мужчин и детей. Включение программ расквартирования в процесс демобилизации создает возможности оценки способностей и запросов экс-комбатантов для применения целевых механизмов, например, адресная медицинская и образовательная помощь.
Исследования выявляют проблемы, возникающие в период расквартирования. К. Кингма называет требование экстенсивного материально-технического обеспечения расквартирования, игнорирование которого способно разрушить процесс демобилизации. По данным М. Бердаля, превышение планируемого периода расквартирования замедляет выполнение других программ демилитаризации экс-комбатантов. Например, в Мозамбике вместо запланированных 6-ти месяцев демобилизация затянулась на 16 месяцев, что обострило проблему безопасности внутри и за пределами районов расквартирования. В Сомали недостаток транспорта и финансов привел к затяжному пребыванию экс-комбатантов в лагерях расквартирования (8 и более месяцев) и к росту местной преступности. Наплыв семей и родственников в районы расквартирования создает поселения без нормальных жилищно-бытовых условий. Например, в 2002 г. демобилизационный процесс в Анголе предусматривал расквартирование 5-ти тыс. экс-комбатантов, к которым присоединилось 280 тыс. членов семей и родственников. Затяжное расквартирование привело к гуманитарным кризисам районов после 27-летней войны в Анголе. Демобилизация в Анголе посредством затяжного расквартирования приводит к обратным результатам. Вместо разоружения командных структур экс-комбатантов оно усиливает командные структуры. Вместо концентрации и временной изоляции бывших комбатантов затяжное расквартирование приводит к рассеиванию и объединению в малые группы экс-комбатантов, создающих угрозу безопасности местного населения.
Следовательно, расквартирование способно формировать отношения нормативной толерантности бывших участников этнического конфликта, если правительство избегает недостатков, характерных для данной стратегии - запаздывание, неадекватность средств и моральное разложение участников мирных соглашений вследствие затяжного расквартирования.
. Демобилизация без расквартирования
Сегодня имеются отдельные примеры демобилизации без расквартирования. Например, переходное правительство Эфиопии в 1995 г. не требовало от бывших комбатантов-женщин находиться в лагерях расквартирования. Они обязывались становиться на учет в демобилизационном центр по месту жительства и получать право на пособие аналогично бывшим комбатантам-мужчинам. Той же программой 70,1 тыс. экс-комбатантов после регистрации переводились к прежнему месту жительства.
Аналогичная программа переходной администрации ООН в Камбодже обеспечила демобилизацию 200 тыс. экс-комбатантов. Эти примеры являются скорее исключением, нежели распространенной практикой разоружения участников этнического конфликта. Они свидетельствуют о возможности демобилизации без применения расквартирования.
Таким образом, демобилизация относится ко второй ступени перехода экс-комбатантов в гражданский статус и восстановления толерантных межэтнических отношений посредством снижения физической уязвимости участников этноконфликта. Распространенной практикой силового контроля условий мирных соглашений остается демобилизация с расквартированием экс-комбатантов. Расквартирование символизирует готовность бывших участников вооруженного конфликта к демобилизации при сохранении сосредоточенных безоруженных сил в местах временного пребывания на случай невыполнения мирных соглашений. Расквартирование соответствует политической цели перехода от войны к межэтническому миру. В зависимости от региональной и культурной специфики возможна демобилизация без расквартирования, позволяющая избежать прерывности и промедление процессов формирования нормативной толерантности.
Социально-экономическое восстановление экс-комбатантов является завершающей ступенью процесса демилитаризации. После демобилизации бывшие комбатанты находятся в критической финансовой ситуации до тех пор, пока не смогут иметь доход посредством работы по найму или организации собственного предприятия. По определению М. Костнера, в течение восстановительного периода экс-комбатанты и их семьи нуждаются в "переходной социальной защищенности", т.е. в специализированной помощи государства для удовлетворения элементарных потребностей своего существования. Первичные материальные потребности можно разделить на две группы: а) бытовое потребление (пища, одежда, здравоохранение, образование); б) бытовое инвестирование (вложение денег в жилье, предметы домашнего обихода). Переходная социальная защищенность обычно планируется на период от шести месяцев до одного года. Она начинается после демобилизации и обеспечивается предоставлением наличных денег или/и товаров.
Денежная помощь экс-комбатантам и их семьям предоставляется ежемесячно или в виде единовременно выплачиваемой суммы. Наличные расчеты могут быть использованы для бытового потребления и инвестирования. Преимущества наличных выплат как восстановительной помощи включает простоту распределения.
Заключение
Государственные программы скупки оружия, которые действуют, не доказывают свою эффективность. Эти программы скупки оружия имеют ограниченное среднесрочное воздействие на длительность мирных соглашений в странах, которые имеют открытые границы с государствами, где функционируют теневые рынки оружия; не способны контролировать незаконную транспортировку и криминальное применение оружия; не обеспечивают безопасность граждан.
Демобилизация является второй ступенью процесса демилитаризации экс-комбатантов. Кроме удаления символов военной жизни бывших комбатантов: оружия, униформы и рангов различий - демобилизация как управленческая активность правительства включает оценку запросов бывших участников этнического конфликта, медицинское освидетельствование, консультирование по вопросам занятости и подготовку к переезду в районы выбранного проживания. В зависимости от условий мирных соглашений различаются два вида стратегий демобилизации: с расквартированием и без расквартирования. Расквартирование предусматривает создание лагерей временного местонахождения экс-комбатантов. В период расквартирования сбор информации об экс-комбатантах способен повысить эффективность программ демилитаризации. По мнению Н. Коллета, М. Костнера, И. Видерхофера, целевой характер программ расквартирования относится к условиям их успешного применения. В качестве примера можно привести Украину, где не менее 20% уже покинуло фронт и вернулось домой. Многие захватили табельное оружие и не стесняются использовать его в бизнес-разборках и рейдерских захватах. Исходя из всего сказанного, можно сделать вывод о том, что проблема демилитаризации участников этнических конфликтов очень актуальна и требует исследований.
Список использованной литературы
демилитаризация комбатант разоружение расквартирование
1.Муса Гулиев, Игорь Коротец, Игорь Чернобровкин. Этноконфликтология. 2007 г.
.Власть объявила войну батальонам. [Электронный ресурс] // URL: http://vesti-ukr.com/strana/77047-vlast-objavila-vojnu-batalonam (дата обращения 11.01.2015).
.Мартина Фишер. После вооруженного конфликта: восстановление разрушенного и реинтеграция общества как элементы построения мира.