Императивные нормы общего международного права 'jus соgеns' и международные обязательства 'еrgа оmnеs' в международном гуманитарном праве

Императивные нормы общего международного права 'jus соgеns' и международные обязательства 'еrgа оmnеs' в международном гуманитарном праве

Императивные нормы общего международного права "jus соgеns" и международные обязательства "еrgа оmnеs" в международном гуманитарном праве

1. Правовая природа императивных норм общего международного права (jus соgеns) в международном гуманитарном праве

1.1 Понятие и процесс формирования императивных норм (jus соgеns) в международном гуманитарном праве

В конце ХХ века часто употребляемым в науке становится понятие «международное гуманитарное право». Впервые данное понятие было предложено в 50-х годах ХХ века юристом Жаном Пикте, а в 1977 году входило в название Женевской дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженного конфликта. До начала ХХ века международное право делилось на две примерно равные части - право войны и право мира. В современном международном праве сложилась новая отрасль - международное гуманитарное право, которое в свою очередь является частью системы норм и принципов, касающихся прав человека в целом.

Гуманитарная область межгосударственного сотрудничества охватывает широкий круг вопросов. В нее входит сотрудничество по вопросам науки, культуры, образования, обмена информацией, контактов между людьми. В центре гуманитарного сотрудничества находятся права человека. Таким образом, международное гуманитарное право - это совокупность международно-правовых норм и принципов, которые регулируют защиту жертв войны, а также ограничивают методы и средства ведения войны [1].

Приходится констатировать, что, несмотря на продвижение человечества по пути цивилизации, вооруженные конфликты отличаются растущей жестокостью. В отношении межгосударственных конфликтов это объясняется использованием достижений науки и техники. Что же касается конфликтов немеждународных, то особая их ожесточенность обычно связана с применением варварских способов ведения военных действий, игнорированием элементарных правил защиты жертв войны. Все это придает особое значение гуманитарному праву [2].

С принятием Устава ООН в праве войны произошли принципиальные изменения. Покончено с его главной в прошлом частью - с правом на войну. Принципы и нормы нацелены на ограничение бедствий войны. В результате право войны превратилось в гуманитарное право. В Консультативном заключении Международного суда ООН по делу о правомерности угрозы или применения ядерного оружия 1996 г. говорится, что комплекс норм, который первоначально назывался «законы и обычаи войны»… в дальнейшем стал именоваться «международное гуманитарное право».

Дело, разумеется, не в изменении названия. Перестраивается система этого права под углом зрения защиты жертв войны, ограничения ее бедствий. Показательно, что даже средства правомерного воздействия на правонарушителя, т.е. контрмеры, ограничиваются гуманитарными нормами. В первую очередь был наложен запрет на репрессалии в отношении жертв войны. Ныне практика государств свидетельствует, что при применении контрмер и в мирное время гуманные соображения принимаются во внимание. Например, после массовых убийств в Центрально-Африканской Республике в 1979 г. Франция приостановила действие соглашения о финансовом сотрудничестве, сделав исключение для финансовой помощи в области образования, продовольствия, медикаментов. При объявлении Соединенными Штатами торговой блокады Ливии в 1986 г. было сделано исключение для пожертвований, «призванных облегчить человеческие страдания, таких как продовольствие, одежда, медикаменты».

Существует множество различных точек зрения в юридической литературе касательно самого понятия «международное гуманитарное право». Например, Ж. Пикте под международным гуманитарным правом понимал совокупность действующих обычных и конвенционных норм, обеспечивающих уважение человеческой личности и ее развитие. Б. Мбатна, юрист из Африки, утверждал, что в понятие «международное гуманитарное право» входят права человека и международно-правовые нормы об ограничении и запрещении применения некоторых видов оружия и о разоружении, а также право вооруженных конфликтов [1, с. 30].

Другая группа юристов определяет международное гуманитарное право достаточно ограниченно и считает его частью «прав человека» или понимает его исключительно как «право Женевы» либо «право Гааги».

Международное право зародилось во время распада родоплеменных отношений и становления первых государств, когда у древних людей уже имелся опыт межродовых и межплеменных отношений. С образованием государств возникают и отношения между ними. Появляется потребность урегулирования межгосударственных отношений. Именно так и рождаются самые первые нормы международного права, часто в основе которых лежат уже некоторые существовавшие правила [2].

Международное гуманитарное право имеет существенные особенности как в формировании, так и в реализации норм. Основным принципом этого права является принцип гуманности, человечности. Он нашел отражение уже в Гаагских конвенциях 1907 г., которые придали ему самостоятельное юридическое значение. Имеется в виду известная «оговорка Мартенса», названная по имени ее автора, профессора Петербургского университета Ф.Ф. Мартенса. Происхождением и названием эта оговорка связана с заявлением, которое сделал известный русский юрист-международник, профессор Федор Федорович Мартенс на Гаагской конференции мира в 1899 г. В период работы конференции развернулась острая дискуссия о правомерности партизанской борьбы на оккупированной территории. Германия по этому вопросу заняла резко противоположную позицию и заявила о возможном неподписании документа, если делегаты не учтут ее точку зрения. Предложенная оговорка была поддержана делегатами и включена в преамбулу конвенции 1899 г.

Она включена в шестую Гаагскую конвенцию. Соответствующее положение этой Конвенции установило, что в случаях, не предусмотренных конвенционными постановлениями, население и воюющие остаются под защитой и действием начал международного права, вытекающих «из установившихся между цивилизованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания» [3, с. 16].

Декларация Мартенса поставила преграды на пути «произвольного усмотрения военно-начальствующих», распространив фактически и формально свое действие на все не предусмотренные конвенцией случаи в той мере, в какой они не подвергались регламентации в конкретных нормах, договорных или обычных. Установления Декларации носят императивный характер и подлежат безоговорочному выполнению. Оговорка Мартенса, сформировав главную идею системы международного гуманитарного права в вооруженном конфликте, служит фундаментом для формирования многих его основных принципов и одновременно определяет тенденции развития данной правовой системы.

Система международных отношений основана на соблюдении всеми государствами общепринятых принципов международного права, исключая решения спорных вопросов и разногласий между ними силой. Принципы международной безопасности предусматривают: обеспечение равноправной безопасности для всех государств, создание действенных гарантий в военной, политической, экономической и гуманитарной областях; безусловное уважение суверенных прав каждого народа, справедливой политики урегулирования международных кризисов и региональных конфликтов; укрепление доверия между государствами; выработка эффективных методов предотвращения международного терроризма, исключение геноцида, апартеида, фашизма, исключая из международной практики всех форм дискриминации, отказ от экономических блокад и санкций без рекомендации мирового сообщества [3, с. 23].

Принципы международного права - это самые важные нормы поведения субъектов международных отношений по поводу наиболее проблемных вопросов международной жизни, а также императивные нормы международного права. Императивной нормой называется норма права, диспозиция которой выражена в определенной, категоричной форме. Императивные нормы обладают особой юридической силой, то есть недопустимостью отклонения от норм во взаимоотношениях отдельных государств даже путем их соглашения. Принципы международного права, как императивные положения, не могут быть отменены никакими другими установлениями специального характера или реформированы с учетом специальных обстоятельств [3].

Г.И. Тункин принципы международного права определяет как нормы международного права наиболее общего характера. И.И. Лукашук под принципами понимает «фундамент международного правопорядка, они определяют его политико-правовой облик. Принципы являются критериями международной законности. Принципы исторически обусловлены». С одной стороны, далее отмечает И.И. Лукашук, они необходимы для функционирования системы международных отношений и международного права, с другой стороны - их существование и реализация возможны в данных исторических условиях. Принципы отражают коренные интересы государств и международного сообщества в целом. С субъективной стороны они отражают уровень осознания государствами закономерностей системы международных отношений, своих национальных и общих интересов. Появление принципов обусловлено интересами самого международного права, в частности необходимостью координации огромного многообразия норм, обеспечения единства международного права [3].

Не все принципы имеют одинаковое значение. Есть принципы и нормы, имеющие первостепенное значение для обеспечения мира и развития дружественных отношений между государствами. Другие принципы и нормы, имеющие меньшее значение, регулируют отношения между государствами по менее важным вопросам. Есть фундаментальные принципы, без которых нельзя представить себе современное международное право.

Профессор Ж. Пикте свел принципы международного гуманитарного права в три группы: основополагающие принципы, общие принципы и принципы, которыми должны руководствоваться воюющие стороны в вооруженных конфликтах.

. Основополагающие принципы

. Международное гуманитарное право имеет всеобщее действие и должно соблюдаться безусловно и при любых обстоятельствах.

. Применение международного гуманитарного права не означает вмешательства во внутренние дела или в конфликт и не затрагивает суверенитета или правового статуса конфликтующих сторон.

. Медицинский персонал, транспорт и учреждения, имеющие надлежащие опознавательные знаки, неприкосновенны и нейтральны.

. Необходимо строго соблюдать различие между комбатантами и гражданским населением с тем, чтобы выполнять нормы защиты населения и гражданских объектов от военных действий.

. Государство обязано как на национальном, так и на международном уровне обеспечить гуманное обращение с лицами, оказавшимися в его власти.

. Запрещается дискриминация по любому признаку.

. Серьезное нарушение норм международного гуманитарного права - это уголовное преступление, подлежащее наказанию.

. Общие принципы

. Каждый имеет право на уважение к жизни, физической и психологической неприкосновенности, уважение его чести, семейных прав, убеждений, обычаев.

. Каждый имеет право на признание его прав перед законом, на общепринятые юридические гарантии. Никто не может отказаться от прав, предоставленных ему гуманитарными конвенциями.

. Запрещаются пытки, унизительное или бесчеловечное наказание. Запрещаются репрессалии, коллективные наказания, захват заложников. Запрещается нападение на гражданское население, на обозначенные международным гуманитарным правом гражданские объекты.

. Никто не может быть лишен собственности незаконным путем. Окк панты не являются владельцами гражданских объектов, а лишь могут распоряжаться захваченным имуществом. Оккупационные власти обязаны принимать меры по сохранности этого имущества.

. Принципы, которыми конфликтующие стороны должны руководствоваться в отношении жертв вооруженных конфликтов и ведения военных действий.

. Запрещаются недозволенные виды оружия и методы ведения войны. Не должны разрабатываться новые виды, если они нарушают нормы и принципы международного гуманитарного права или иные международные соглашения.

. Воюющая сторона не должна наносить противнику ущерб, несоизмеримый с целью войны, т.е. с уничтожением или ослаблением военной мощи противника.

. Запрещаются вероломство, т.е. симуляция стремления к переговорам, использование военной формы противника, знаков ООН, Красного Креста и другие аналогичные методы.

. При ведении военных действий должна проявляться забота о защите природной среды.

Международный суд указал два основных принципа международного гуманитарного права: а) защита мирного населения и гражданских объектов, различие между комбатантами и некомбатантами; мирное население не должно быть объектом нападения, и соответственно недопустимо применение оружия, которое своим действием охватывает не только военные, но и мирные объекты; б) запрещение причинения излишних страданий комбатантам; соответственно запрещено применение оружия, причиняющего им такие страдания или бессмысленно усиливающего их страдания. Характерная черта международного гуманитарного права - защита прав и интересов человека в экстремальных условиях вооруженного конфликта [4, с. 65].

Основополагающие международно-правовые нормы, которые относятся к заключению, вступлению в силу, применению, расторжению, толкованию и соблюдению межгосударственных договоров были закреплены Венской конвенцией о праве международных договоров. Данная конвенция была подготовлена Комиссией международного права ООН и подписана в Вене в 1969 году. Конвенция вступила в силу в 1980 году и к настоящему времени насчитывает 111 государств-участников.

Конвенция применяется к договорам, заключаемым между государствами в письменной форме. Наряду с Конвенцией 1986 года и обычными нормами международного права, Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года является важнейшим источником права международных договоров. Общим правилом является то, что договоры не имеют обратной силы, т.е. не применяются в отношении событий, которые имели место до вступления договора в силу. Кроме того, если иное не следует из договора, он действует в отношении всей территории договаривающихся государств [4].

Положения последующего договора имеют преимущественную силу перед положениями предшествующего договора с тем же кругом участников, за исключением случаев, когда в последующем договоре прямо предусмотрено преимущество положений предшествующего договора. Конвенция излагает также порядок применения положений предыдущего и последующего договора при несовпадении круга участников [4, с. 76].

В соответствии со статьей 53 Венской конвенции императивная норма - это норма, «которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер».

В то же время и гуманитарное право в свою очередь является довольно сложным нормативным комплексом. Его составляют, с одной стороны, нормы, институты, принципы собственно гуманитарного права (права человека, институт гражданства и др.), с другой - нормы и институты других отраслей, затрагивающих отдельные аспекты правового статуса индивида (институт консульской защиты граждан за рубежом, правовое положение членов экипажа воздушных и морских судов и др.).

Таким образом, гуманитарное право образуют две подотрасли (гуманитарное право в мирное время и гуманитарное право в период вооруженных конфликтов), а также межотраслевые институты и нормы (институт консульской защиты граждан, нормы об ответственности индивидов за преступления международного характера и т.д.)

В XX веке среди императивных норм стали выделяться нормы jus соgеns. Jus соgеns (лат. «неоспоримое право») - это правило поведения, имеющее императивный характер, т.е. юридическая норма общего международного права, которая принимается и признается международным сообществом в качестве нормы, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей юридической нормой такого же характера. Несоответствие любого международного договора норме jus соgеns является основанием для безусловного признания такового недействительным независимо от того, существовала ли такая норма в момент заключения договора или она возникла позднее, уже в процессе его действия. Примером юридических норм такого рода могут служить основные принципы международного права - суверенного равенства государств, нерушимости границ, территориальной целостности, мирного разрешения международных споров, невмешательства во внутренние дела другого государств [5, с. 4].соgеns - это сложное, комплексное явление, и в его основе лежат как неправовые факторы (мораль, общественное мнение), так и воля государств. Позитивисты пришли к признанию императивных норм; о jus соgеns писали Кельзен, Шварценбергер, Бинг Ченг в основном в связи с принципами международного права. Юридическая природа норм jus соgеns зачастую выражается с помощью таких понятий, как «публичный порядок» и «добрые нравы». Интересен взгляд на цели публичного порядка Л.А. Алексидзе. Он рассматривает введение публичного порядка в качестве противовеса абсолютной воле сторон в сделках частного характера и дает следующее определение: «Публичный порядок - это прежде всего совокупность (пусть меняющихся время от времени) особой группы императивных норм позитивного права, отражающих «основу всего правопорядка», «общие блага», «общие интересы», а затем уже нравственные требования общества…» [6, с. 12].

Выделение норм jus соgеns было вызвано признанием государствами наличия ряда международно-правовых норм, которые составляют основу международного правопорядка. Отклонение от таких норм рассматривается как посягательство на общее международное право. Нормы jus соgеns имеют наивысшую юридическую силу, и все остальные нормы должны им соответствовать, и выступая на международной арене, государства безусловно должны сообразовывать свое поведение прежде всего с нормами jus соgеns.

Нормы гуманитарного права затрагивают жизненные интересы многих тысяч, а иногда и миллионов людей в самых различных регионах Земного шара. В целях выполнения положений и норм международное гуманитарное право использует три доступных ему способа: внешний контроль, ответственность за нарушения и обучение.

До возникновения международного гуманитарного права в нормальных условиях государства защищали своих граждан на территории другого государства. При осложнении отношений между ними государства обращались к третьим странам с просьбой взять на себя защиту их интересов и интересов их граждан в государстве, с которым обострились отношения. Гуманитарное право Конвенции 1929 г. ввело, а в Конвенциях 1949 г. более детально разработало положение о новом институте - Державе-Покровительнице. На Державы - Покровительницы возложена охрана интересов стран в конфликте. В этих целях они могут использовать свой дипломатический или консульский персонал или назначить особых делегатов. В качестве делегатов могут назначаться также представители МККК - Международного комитета Красного Креста, что и происходит часто на практике. Если конфликтующие стороны не смогут договориться относительно кандидатуры Державы-Покровительницы, то они обязаны обратиться к гуманитарной организации, например МККК. Так, в 1955 г. МККК проявил активность по реализации норм МГП более чем в 50 странах мира. Его представители в течение года посетили 2282 различных места заключения в 58 странах, где встречались с 148585 различного рода заключенными, контролируя условия их содержания Работники МККК передали 3450519 писем и письменных сообщений пострадавших в конфликтах, в том числе 1670980 сообщений в связи с конфликтом в бывшей Югославии. Они способствовали воссоединению 11217 семей, установили нахождение 14687 человек. Только заключенным было передано в виде гуманитарной помощи продовольствия и вещей на сумму свыше 14 млн. швейцарских франков. Помощь различным странам медикаментами составила около 7 млн. швейцарских франков, а медицинская помощь - около 49 млн. За этими данными скрываются судьбы многих тысяч людей, пострадавших от вооруженных конфликтов [6].

Ответственность за нарушение прав человека в условиях вооруженных конфликтов можно рассматривать как коллективную ответственность, т.е. ответственность воюющей стороны за все действия, совершаемые лицами, входящих в состав ее вооруженных сил, или как индивидуальную ответственность отдельных правонарушителей. Коллективная ответственность воюющей стороны может иметь разные проявления. Необходимо отметить принцип взаимности, который складывается из двух составляющих:

а) принципа отрицательной взаимности (» Я не обязан уважать закон, потому что ты его не уважаешь»);

б) принципа положительной взаимности (» Я соблюдаю закон, потому что ты тоже его соблюдаешь»).

Женевские конвенции и Дополнительный протокол I наложили запрет на действие принципа отрицательной взаимности, установив обязательство государств-участников «при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять соблюдать» положения Конвенций. Однако стопроцентная действенность запрета принципа отрицательной взаимности вызывает сомнения, особенно в тех случаях, когда нарушения определенных норм Конвенций могут обеспечить виновной стороне явное военное преимущество. Так, существует распространенное мнение о том, что запрет на использование оружия массового поражения действует на основе принципа взаимности. Такое положение соответствует его военному значению, поскольку, действительно, трудно согласиться с тем, что воюющая сторона должна будет просто смириться с пагубными последствиями, которыми чревато для нее применение противником оружия массового поражения, в то время как она обладает потенциалом адекватного ответного удара и может восстановить военное равновесие.

Положительный аспект принципа взаимности можно проиллюстрировать на примере того же оружия массового поражения: в ходе недавней войны в Персидском заливе оно имелось практически у каждого из воюющих государств, но ни одно из них фактически не прибегло к его использованию.

Репрессалии, или ответные меры воюющих сторон, - второе проявление коллективной ответственности. Репрессалии определяются как намеренное нарушение определенной правовой нормы с целью принудить власти противной стороны прекратить политику нарушения той же самой или другой нормы из того же свода законов. Репрессалии должны быть прекращены сразу же, как только противная сторона откажется от проведения политики, вменяемой ей в вину. Бесспорным является то, что репрессалии против жертв войны должны быть безусловно запрещены.

Следующим проявлением коллективной ответственности воюющей стороны является финансовая ответственность государства за ущерб, причиненный неправомерными действиями. Она сводится чаще всего к возложению мирным договором на потерпевшую поражение сторону обязательства выплатить победителю крупную сумму репараций за финансовые потери, понесенные им в результате войны. При этом не учитывается взаимный ущерб, причиненный неправомерными действиями обеих сторон, объем репараций никогда не определяется величиной ущерба, нанесенного неправомерными действиями. Также потерпевшая поражение сторона может быть принуждена не только отказаться от любых претензий по возмещению ущерба, но будет вынуждена принять любые претензии, которые ее граждане могли бы иметь к победителю, на свой счет. Подобный пункт в тексте мирного договора между Японией и США привел к замечательному в своем роде прецеденту, ставшему предметом разбирательства в японском суде. Было заявлено, что применение США атомных бомб против Хиросимы и Нагасаки представляло собой неправомерный акт, и что, следовательно, правительство Японии обязано компенсировать причиненный ущерб. Суд хотя и признал использование атомных бомб незаконным, но не пошел на то, чтобы удовлетворить претензии, предъявлявшиеся на этом основании к японскому правительству.

В случае серьезных нарушений Конвенций государства-участники обязуются принимать меры как совместно, так и индивидуально, в сотрудничестве с Организацией Объединенных Наций и в соответствии с Уставом ООН [6, с. 46].

Учитывая всю важность внутреннего законодательства, гуманитарное право обязывает государства-участников ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения Конвенции. Документы МГП не определяют меры наказания за серьезные нарушения своих положений и соответствующие органы юстиции. Это определяется соответствующим государством, в том числе в ходе их сотрудничества. В то же время имеются прецеденты создания международных трибуналов в связи с преступлениями, совершенными в период вооруженных конфликтов.

Первый прецедент создал международный процесс в Нюрнберге над главными нацистскими преступниками 1945-1946 гг. Нацистскую верхушку судил Международный Военный Трибунал, созданный соглашением СССР, США и Англии, за преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. В частности, было предъявлено обвинение в грубейших нарушениях Гаагских конвенций. Если посмотреть на пункты обвинений, то в них можно узнать многие положения МГП, которое к тому моменту еще не сформировалось в достаточной мере. Не будет преувеличением сказать, что Нюрнбергский трибунал фактически судил нацистскую верхушку также за нарушения норм и принципов МГП.

Сегодня Женевские конвенции остаются ядром современного международного гуманитарного права. В них содержатся основные нормы по защите лиц, которые не принимают или перестали принимать непосредственное участие в военных действиях, когда они находятся в руках противной стороны. К этим лицам относятся, как уже упоминалось, раненые и больные, потерпевшие кораблекрушение, военнопленные и гражданские лица, в том числе живущие на оккупированных территориях.

В основе Женевских конвенций лежит понятие уважения к жизни и достоинству каждого отдельного человека. Люди, пострадавшие во время конфликта, должны получать помощь и заботу без какой-либо дискриминации. Конвенции также подтверждают и усиливают роль медиков: медицинский персонал, медицинские формирования и санитарно-транспортные средства должны пользоваться уважением и защитой при любых обстоятельствах. Это обязательное условие для того, чтобы они могли подбирать раненых и больных и оказывать им помощь. Принципы, на которых основываются эти нормы, столь же древние, как и сам вооруженный конфликт.

За последние 10-15 лет международные отношения претерпели ряд качественных изменений, в результате чего наступил новый этап и в развитии норм международного права. На формирование сегодняшнего мирового сообщества оказывают влияние современные факторы, обусловленные структурными изменениями в мировой политике и экономике. Не отрицая положение государства как основного субъекта международного права надо признать, что в настоящее время в международной жизни задействовано большое число субъектов другого типа. Самым ярким примером можно считать влияние антитеррористического движения на отношения между государствами в начале ХХI века.

Помимо роста числа международных организаций, расширения их компетенции, в международном общении все большее место занимают организации смешанного типа, членами которых могут быть как государства, так и неправительственные организации, субъекты федераций, транснациональные корпорации, обыкновенные юридические лица. Особенно их роль возрастает в решении гуманитарных, природоохранных вопросов.

Международное гуманитарное право неразрывно связано с движением и работой этих организаций, развитие его сегодня не остановилось; общественную значимость его трудно переоценить в условиях все еще продолжающих вспыхивать в различных регионах земли вооруженных конфликтов; гуманитарное право дополняет право прав человека, постоянно расширяется сфера его применения.

1.2 Источники императивных норм (jus соgеns) в международном гуманитарном праве

Термин «источник» находит свое признание в теории и практике международного права. В частности, «источник международного права - это форма, в которой выражены правила поведения субъектов международных отношений и которая сообщает этим правилам качество нормы международного права». В то же время нормы международного права отличаются от национального права тем, что они устанавливаются его субъектами по соглашению между ними по поводу содержания правила поведения и придания ему качества международно-правовой нормы. Оно достигается путем согласования воли субъектов.

Таким образом, исходя из общих теоретических рассуждений, можно сформулировать, что под «источниками права» следует понимать прежде всего нормативно-правовые акты, устанавливающие нормы права, вводящие их в действие, изменяющие или отменяющие правило общего действия.

В отличие от данного определения, в международном публичном праве термин «источники» употребляется в двух значениях - материальном и формальном. Под материальными источниками понимаются материальные условия жизни общества. Формальные источники - это те формы, в которых находят свое выражение нормы права. Только формальные источники права являются юридической категорией и составляют предмет изучения юридических наук. Под источниками международного права можно также понимать и результаты процесса нормообразования. Как подчеркивал Ф. Мартенс, «международное право в своих нормах и принципах отражает реально существующие международные отношения».

Необходимо отметить, что при исследовании проблемы источников международного права специалисты справедливо обращаются к анализу статьи 38 Статута Международного суда ООН. Она содержит перечень источников международного права, на основании которых суд должен решать переданные на его рассмотрение споры. К ним отнесены:

) международные конвенции;

) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;

) судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.

Основными источниками международного гуманитарного права являются международные договоры и обычаи. Соглашение участников международных отношений по поводу взаимных прав и обязанностей, основанное на добровольности и суверенном равенстве относится к международному договору. Международный обычай - это правило поведения, которое в результате длительного и всеобщего применения признается участником международного общения в качестве юридически обязательной нормы. Характерными чертами международного обычая являются всеобщность признания, длительность применения и убеждение в юридической обязательности. Международный обычай в частности распространяется на отношения в период вооруженного конфликта, которые не урегулированы конвенциями [7].

Вспомогательными источниками международного права являются: решения и постановления международных органов и организаций, касающихся внутренних вопросов этих международных организаций. К таким источниками относятся решения международных третейских судов и других третейских органов, которые также не создают новых норм международного права, а применяют уже существующие. третьим вспомогательным источником международного права является научная доктрина, т.е. труды юристов-международников, которые представляют собой лишь мнение отдельных людей, но служат вспомогательным материалом для создания новых международно-правовых норм [7, с. 13].

Тот факт, что источником международного гуманитарного права является обычай, никак не принижает значения договоров. Многие нормы первоначально формулируются в договорах и лишь затем получают признание в качестве обычных. Ведущими конвенциями гуманитарного права являются Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. о законах и обычаях войны, а также Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны и два дополнительных протокола к ним 1977 г.

На первой и второй мирных конференциях в Гааге в 1899 и 1907 годах были приняты международные конвенции о законах и обычаях войны, входившие в комплекс норм международного гуманитарного права. Первая конференция была созвана по инициативе императора России Николая II. Проходила конференция с 18 мая по 29 июля с участием 26 государств. Приняла 3 конвенции: О мирном решении международных столкновений; О законах и обычаях сухопутной войны; О применении к морской войне начал Женевской конвенции 10 августа 1864 года, а также 3 декларации: «О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов»; «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы»; «О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле».

Вторая мирная конференция в Гааге проходила со 2 июня по 5 октября в 1907 году. В ней принимали участие представители 44 государств. В ходе конференции было принято 13 конвенций: «О мирном решении международных столкновений»; «Об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам»; «Об открытии военных действий»; «О законах и обычаях сухопутной войны»; «О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны»; «О положении неприятельских торговых судов при начале военных действий»; «Об обращении торговых судов в суда военные»; «О постановке подводных, автоматически взрывающихся от соприкосновения мин»; «О бомбардировании морскими силами во время войны»; «О применении к морской войне начал Женевской конвенции (впоследствии заменена Женевской конвенцией 1949 года)»; «О некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне»; «Об учреждении Международной призовой палаты» (не вступила в силу); «О правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны». Также была принята декларация «О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров» [8, с. 45].

Основу современного международного гуманитарного права составляют четыре Женевские конвенции 1949 г., а именно: «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях» (Конвенция I), «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море» (Конвенция II), «Об обращении с военнопленными» (Конвенция III) и «О защите гражданского населения во время войны» (Конвенция IV), а также два Дополнительных протокола к ним 1977 г.: Протокол I о защите жертв международных вооруженных конфликтов и Протокол II о защите жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера.

Международное гуманитарное право предусматривает различие между международными и немеждународными вооруженными конфликтами. Под международным вооруженным конфликтом понимается вооруженное противостояние между двумя или несколькими государствами. В этом случае применяются многочисленные нормы международного гуманитарного права, содержащиеся в четырех Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительном протоколе I 1977 г. Они вступают в силу с самого начала военных действий независимо от причин возникновения и характера конфликта.

Немеждународный вооруженный конфликт - это вооруженное противостояние в пределах одного государства между силами правительства и антиправительственными отрядами (повстанцами). Государство обладает правом самостоятельно решать собственные внутренние проблемы (в том числе правом применять силу для восстановления на своей территории законности и порядка, вводить режим чрезвычайного положения). Однако в своих действиях оно связано нормами международного гуманитарного права. Соблюдение гуманитарных правил в немеждународном конфликте обязательно не только для правительственных вооруженных сил, но и для вооруженных отрядов, противостоящих правительству. Норм, применимых к немеждународному вооруженному конфликту, меньше чем норм, применимых в случае международного конфликта. Они излагаются в общей для всех четырех Женевских конвенций статье 3 и Дополнительном протоколе II.

Поводом принятие Женевских конвенций во многом являлись итоги Второй мировой войны. Громадные жертвы (свыше 60 млн человек погибло в ходе войны) были результатом не только варварской, антигуманной политики фашистской Германии и ее союзников по отношению к гражданскому населению и военнопленным, но и несовершенства действовавшего гуманитарного права. К началу Второй мировой войны в международном гуманитарном праве отсутствовали нормы, касающиеся статуса гражданского населения в случае вооруженного конфликта. Что касается защиты раненых, больных, военнопленных, то действовавшие Женевские конвенции 1929 г. имели ограниченную сферу применения - только в отношении государств, ратифицировавших их, а таких было немного. Женевские конвенции и протоколы к ним развили огромный относящийся к международному гуманитарному праву нормативный материал, их участниками стали практически почти все члены международного сообщества государств. Их положения действуют ныне и как нормы обычного международного права.

Первую Женевскую конвенцию 1864 г. об улучшении участи раненных и больных в действующих армиях выработала конференция государств, созванная швейцарским Союзным советом. Эта конвенция неоднократно улучшалась и расширялась. Она состоит из 64 статей и двух приложений.

Постановлениями Десятой Гаагской конвенции 1907 г. принципы Женевских конвенций 1864 и 1906 гг. были распространены на морскую войну. Эта конвенция также подверглась новации в 1949 г. Женевской конвенцией об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море (Конвенция II). Она содержит 63 статьи [8].

В Гаагских правилах сухопутной войны 1899 и 1907 гг. имелся раздел о положении военнопленных. Нормы установленного для них в 1929 г. режима получили дальнейшее развитие в Женевской конвенции 1949 г. об обращении с военнопленными (Конвенция III). Она состоит из 143 статей и пяти приложений.

2. Возникновение концепции «еrgа оmnеs» в международном гуманитарном праве

2.1 Понятие и содержание норм «еrgа оmnеs» в международном гуманитарном праве

Концепция jus соgеns, будучи традиционно связанной с понятием международного общественного порядка, предполагает, что существуют нормы, имеющие важное значение для международного сообщества, что государства не могут от них отступать. Международный суд рассмотрел вопрос о jus соgеns и связанных с ним понятиях, таких как обязательства еrgа оmnеs, в различных контекстах, тесно связанных с международным гуманитарным правом. Первое упоминание Судом обязательства еrgа оmnеs имело место в отношении запрета геноцида. В заключении от 28 мая 1951 г. по вопросу оговорок к Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него Суд обратил внимание на своеобразный характер этой конвенции, тем самым косвенно признавая, что запрет геноцида представляет собой обязательство еrgа оmnеs: «Очевидно, что Конвенция была принята с чисто гуманной и цивилизующей целью. Действительно, трудно представить себе конвенцию, в которой подобная двойная задача была более выражена, поскольку ее целью является, с одной стороны, сохранить само существование некоторых человеческих групп, а с другой - подтвердить и одобрить самые элементарные принципы гуманности. В подобной конвенции у договаривающихся сторон отсутствуют какие-либо собственные интересы: у каждой из них наличествует общий интерес, а именно, достижение тех высоких целей, которые являются rаisоn dеtrе конвенции. Следовательно, имея дело с конвенцией, подобной этой, нельзя говорить о преимуществах или ущербе для того или иного отдельного государства или о поддержании необходимого договорного баланса между правами и обязанностями. Высокие идеалы, вдохновившие государства к принятию этой конвенции, являются основанием и мерой для всех ее положений благодаря общей воле сторон» [16].

В сфере реализации права можно выделить появление нового типа обязательств, которые прямо связанны с концепцией международного сообщества. Кроме традиционных обязательств одного государства в отношении другого возникли обязательства в отношении международного сообщества в целом. Такого рода обязательства и являются обязательствами «между всеми», или всеобщими. Примерами могут служить обязательства, вытекающие из норм о запрещении агрессии из норм о правах человека. Международный суд подчеркивает, что обязательства в отношении международного сообщества являются делом всех государств [16, с. 33].

Комиссия международного права ООН выделила категорию особо серьезных правонарушений, которые порождают особый вид ответственности - ответственность перед международным сообществом в целом, т.е. ответственность еrgа оmnеs. Такая ответственность имеет особенность и в реализации. Каждое государство вправе добиваться ее реализации независимо от того, затронуты непосредственно его интересы или нет. Все государства имеют законную заинтересованность в защите интересов сообщества. В результате появится международный институт, аналогичный тому, который был известен римскому праву как асtiо рорulаrеs. Он известен и праву современных государств.

Ярко выражено обязательство еrdа оmnеs было в решении Суда по делу о компании «Bаrсеlоnа Trасtiоn». В нем указывалось на необходимость проводить различие «между обязательствами государства в отношении всего международного сообщества как целого и теми, что возникают в отношении другого государства и касаются дипломатической защиты. По самой своей природе первые затрагивают все государства. Учитывая важность затрагиваемых прав, все государства могут считаться юридически заинтересованными в их защите; они являются обязательствами еrgа оmnеs». Итальянский юрист М. Рагацци, комментируя это решение Суда, писал, что решение указывает на две характерные черты обязательств еrgа оmnеs: «Первой является универсальность, в том смысле, что обязательства еrgа оmnеs обязательны для всех государств без исключения. Вторая - солидарность, в том смысле, что каждое государство рассматривается как обладающее юридической заинтересованностью в их защите» [17].

В своем решении от 5 февраля 1970 г. по делу «Bаrсеlоnа Trасtiоn», Суд определенно подтвердил, что запрещение геноцида относится к обязательствам такого порядка, и уточнил общее понятие обязательства еrgа оmnеs. С точки зрения Суда: «Важно проводить различие между обязательствами государства по отношению к международному сообществу в целом и обязательствами, возникающими по отношению к другому государству. По самой своей природе первые касаются всех государств. Принимая во внимание важность соответствующих прав, можно считать, что все государства имеют законный интерес защитить их; эти обязательства являются обязательствами еrgа оmnеs» [17, с. 44].

В противоположность сказанному, определения Суда относительно правового характера норм, применимых к ведению военных действий и защите жертв вооруженных конфликтов, являются менее четкими. В своем Консультативном заключении касательно законности угрозы ядерным оружием или его применения Суд отмечал, что от него не требовалось заниматься вопросом, являются подобные нормы частью jus соgеns или относятся к другой категории. Суд посчитал, что запрос Генеральной Ассамблеи поднял вопрос о применимости гуманитарного права по отношению к использованию ядерного оружия, а не о правовом характере этих норм. Заняв подобную позицию, Суд, все же не решил прояснить статус jus соgеns в международном гуманитарном праве. Тем не менее было признано, что: «…основополагающие нормы [гуманитарного права] должны соблюдаться всеми государствами независимо от того, ратифицировали они конвенции, содержащие данные нормы, или нет, поскольку последние представляют собой незыблемые принципы международного обычного права». Последнее выражение ранее не использовалось в международном праве и не принадлежит к существующему словарю юридических и правовых терминов. Позднее профессор Кондорелли отмечал, что «вряд ли Суд хотел просто заявить… что данные принципы не должны нарушаться. Ведь это справедливо для любой правовой нормы, содержащей какое-либо обязательство!». Значение и формулировка этого выражения, напротив, свидетельствуют о том, что Суд намеренно подчеркивает важность гуманитарных норм для международного правопорядка в целом, а также их исключительность в сравнении с другими обычными нормами международного права. Поэтому не вполне понятная формулировка «незыблемые принципы» может быть истолкована двояко. С одной стороны, Суд мог иметь в виду, что основополагающие принципы гуманитарного права составляют нормы jus соgеns in stаtu nаsсеndi, которые стоят на пороге превращения в императивную норму международного права, но пока еще не могут определенно считаться таковой. С другой стороны, можно сказать, что, подчеркивая незыблемость основополагающих норм гуманитарного права, Суд косвенно признает императивный характер таких норм, однако воздерживается от открытого признания этого факта, поскольку в данный момент его интересует более узкий вопрос применимости таких норм к рассматриваемому случаю. Рассуждая в таком духе, некоторые судьи делают еще один шаг в этом направлении и однозначно признают, что принципы и нормы гуманитарного права на самом деле имеют характер jus соgеns [18, с. 56].

Дело компании «Bаrсеlоnа Trасtiоn» возникло в связи с иском государства Бельгия, в котором на основании института дипломатической защиты она требовала компенсации за ущерб, причиненный бельгийским гражданам - акционерам канадской компании «Bаrсеlоnа Trасtiоn». В качестве основания требования Бельгия ссылалась на значительный ущерб, причиненный компании «Bаrсеlоnа Trасtiоn» неправомерными действиями государственных органов Испании. В данном деле Международный Суд ООН занял консервативную позицию и указал: «Ущерб, причиненный компании, обычно приносит убытки и ее акционерам, однако это не означает, что и компания, и ее акционеры имеют право требовать компенсации по суду… Действия, нарушающие права компании, не влекут ответственности перед акционерами, даже если задеты их интересы». Международный Суд ООН также подчеркнул: «Если возникает вопрос о незаконных действиях, совершенных против компании, представляющей иностранный капитал, то согласно общепризнанным нормам международного права только государству, в котором эта компания зарегистрирована, принадлежит право ее дипломатической защиты». Таким образом, было подтверждено, что в случае причинения ущерба имуществу потерпевшей стороной считается только непосредственный собственник данного имущества [18].

Однако, в рамках анализа консервативной позиции Международного Суда ООН по данному делу необходимо обратить внимание на несколько аспектов: 1) анализируемое решение датируется 5 февраля 1970 года и, конечно, к настоящему времени нормы международного права претерпели определенные изменения; 2) в самом тексте анализируемого решения содержится оговорка о том, что более широкие права государств в области капиталовложений его граждан за рубежом могут возникнуть на основе договора или специального соглашения.

После решения Международного суда по делу «Bаrсеlоnа Trасtiоn», которое признало существование обязательств в отношении международного сообщества, в литературе и международном праве начал обсуждаться вопрос о возможности признания международного сообщества в качестве специфического субъекта международного права, а следовательно из этого, и ответственности. Понятно, что международное сообщество не отвечает критериям субъекта международного права. Оно не в состоянии пользоваться вытекающими из этого статуса правами, нести соответствующие определенные обязанности, включая обязанности из правоотношений ответственности. Иными словами, оно не может осуществлять международную правосубъектность. В данном случае речь, по существу, идет о защите интересов крупнейшей социальной системы, осуществляемой субъектами международного права и создаваемыми ими организациями. Поэтому более правильно рассматривать международное сообщество как бенефициария международного права. Именно таким образом квалифицировался статус сообщества членами Комиссии международного права [19, с. 67].

Концепция еrgа оmnеs была сформулирована таким образом: «Следует проводить существенное различие между обязательствами государства в отношении международного сообщества как целого и теми, которые возникают в отношении другого государства… В силу самой своей природы первые представляют интерес для всех государств. Ввиду важности затрагиваемых прав все государства могут рассматриваться как обладающие юридическим интересом в их защите; они являются обязательствами еrgа оmnеs. Такие обязательства, вытекают в современном международном праве из запрещения актов агрессии и геноцида, а также из принципов и норм относительно основных прав человека, включая защиту от рабства и расовой дискриминации. Некоторые из соответствующих прав защиты вошли в общее международное право… Другие были созданы международными актами универсального или квазиуниверсального характера». Можно сделать вывод, что обязательства в отношении международного сообщества в целом возникают из норм определенного рода. Такие нормы затрагивают права особой важности и всеобщего значения, поэтому важны для всех государств. В данном контексте речь идет о нормах, которые охраняют основные общечеловеческие ценности. Таким образом не любая норма может стать нормой, порождающей обязательства между всеми. Рассматриваемые нормы могут формироваться в практике государств как обычные и непосредственно становиться нормами общего международного права. Примером могут служить нормы о запрещении рабства. Ныне такого рода нормы зачастую формируются в результате признания таковыми положений, содержащихся в резолюции международной организации или конференции. В качестве примера можно указать на обретение такого качества рядом норм, содержащихся во Всеобщей декларации прав человека [19].

Однако их анализ показывает, что между ними нет в принципе сколько-нибудь существенных различий и видовое их подразделение по этому признаку не имеет смысла, за исключением случая, когда речь идет об универсальных международных обязательствах не только в отношении других государств, но и в отношении международного сообщества государств в целом, тяжкое нарушение которых квалифицируется ныне как международное преступление государства. Для видового подразделения международных обязательств государств не имеет также значения тот факт, что данная норма общего международного права является диспозитивной или императивной [19, с. 78].

В итоге регулятивные нормы международного права в целом в их совокупности возлагают на государства определенные международные обязательства, т.е. устанавливают необходимость определенного их поведения в международных отношениях. Но такое поведение может заключаться либо в действии, либо в бездействии или в воздержании государства от действия. Следовательно, существуют международные обязательства двух видов: международные обязательства действия и международные обязательства воздержания от действия.

Концепция обязательств еrgа оmnеs также используется для обозначения договорных обязательств государства по отношению ко всем другим государствам-участникам (обязательств еrgа оmnеs раrtеs) или государствам-неучастникам как выгодоприобретателям - третьим сторонам. Кроме того, в плане еrgа оmnеs часто рассматривались вопросы территориального статуса, в том что касается их противопоставимости всем государствам. Так, договоры о границах и территориальные договоры назывались «представляющими юридическую реальность, которая непременно затрагивает третьи государства в силу их последствий еrgа оmnеs».

Международные обязательства действия требуют от государства совершать определенные активные позитивные действия. Так, в соответствии с принципом мирного разрешения международных споров государства обязаны стремиться к скорейшему и справедливому разрешению своих международных споров путем переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям или иными мирными средствами по своему выбору [20].

Таким образом, международное обязательство действия - это активное международное обязательство. В свою очередь, международные обязательства воздержания от действия (бездействия) - это пассивные международные обязательства, поскольку речь идет о несовершении определенного характера действий. Так, каждое государство в своих международных отношениях обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН. В этой норме-принципе указано, какие именно действия запрещены. В других случаях обязательство бездействия лишь в общем виде указывает на характер запрещенных негативных действий. Так, государство не имеет права вмешиваться прямо или косвенно во внутренние и внешние дела других государств.

Такое видовое разделение международных обязательств государств - обязательств действия или воздержания от действия - имеет весьма существенное значение для установления условий их соблюдения или нарушения, а также для установления момента их нарушения, т.е. для квалификации поведения государства в качестве правомерного или противоправного [20, с. 35].

В общем виде, следовательно, можно различать международные обязательства, которые требуют от государства конкретно определенного поведения (действий или бездействия), и международные обязательства, которые требуют от государства лишь обеспечения определенного положения или результата с помощью любого свободно избранного или доступного средства.

Международные обязательства первого вида обычно именуют «обязательствами поведения» или «обязательствами средства», второго вида - «обязательствами результата». Вместе с тем следует иметь в виду, что отличие «обязательства поведения» от «обязательства результата» не в том, что первое не преследует определенной цели или результата, а в том, что цель или результат «обязательства поведения» должны быть достигнуты конкретным специально обозначенным в международном обязательстве поведением (родом поведения), средством или действием, например, путем издания соответствующего внутригосударственного законодательного акта. Обязательство же результата такого обозначения не содержит. Необходимо, конечно, учитывать, что применительно к той или иной международно-правовой норме или блоку норм преследуемая социальная цель может достигаться как обязательством поведения, так и обязательством результата. Но свобода усмотрения государства, в этих случаях существенно различна [21].

Более конкретно обязательства поведения или средства касаются главным образом пассивных международных обязательств воздержания от действия, о которых говорилось выше. Поведение, средство или способ соблюдения такого международного обязательства в этом случае всегда конкретно определены, хотя степень такой конкретизации различна. Так, обязательства государств, например по Протоколу о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 г., имеют четкий и определенный характер.

Установлены весьма конкретные международные обязательства воздержания от действий, подлежащие осуществлению во внутригосударственной сфере. Таковы, в частности, многие обязательства, касающиеся дипломатических сношений.

Менее конкретизированы такие, к примеру, международные обязательства воздержания от действий, как обязательства не прибегать в международных отношениях к угрозе силой или к ее применению или о невмешательстве в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства [21].

К обязательствам поведения или средства относятся также те активные международные обязательства государств, которые предусматривают конкретно-определенные позитивные действия, призванные обеспечить достижение данной, предусмотренной международным обязательством социальной цели. Так, когда в международном договоре установлено, что его участники при определенных условиях будут разрешать свои споры о толковании и применении его положений с помощью обращения к международному арбитражу по требованию любой стороны в споре, то такое обязательство является, разумеется, обязательством поведения или средства.

Иное положение характерно для международных обязательств результата, которые предусматривают обеспечение определенного результата свободно избранным государством средством.

Из самого существа обязательства результата следует, что к таким обязательствам относится часть активных международных обязательств действия, когда выбор таких действий, мер и средств принадлежит самому обязанному государству [21].

Естественно, что установление обязательств результата предопределяется условиями их целесообразности. Так, в принципе можно считать, что международные обязательства результата более целесообразны там, где речь идет о позитивных действиях государства в сфере его внутреннего порядка. Это, однако, не означает, что обязательства результата нецелесообразны в межгосударственных взаимоотношениях, хотя достаточно очевидно, что здесь преобладают обязательства поведения или средства. Так, обязательством результата является общая норма-принцип, требующая разрешать межгосударственные споры исключительно мирными средствами, свободно согласованными сторонами в споре. Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., например, обязывает ее участников «принимать все надлежащие меры» для предупреждения посягательств на свободу и достоинство дипломатического агента. Избрание таких мер подлежащим государством зависит, очевидно, от внутригосударственной ситуации в данный конкретный момент [21, с. 47].

Используя установленную свободу позитивных действий для достижения требуемого результата, государство может избранным средством не достичь его, и возникшая ситуация имеет окончательный характер, поскольку ее нельзя изменить. В этом случае налицо неисполнение государством своего международного обязательства.

Однако специфика многих обязательств результата состоит в возможности обеспечить требуемый результат другим, последующим средством или действием, поскольку требуемый результат не стал окончательно недостижимым. Если в конечном счете требуемый результат достигнут, государство исполнило свое международное обязательство.

Возможность обеспечить последующим поведением требуемый результат должна следовать из контекста международного обязательства государства, его существа или из совокупности положений договора, его установившего. Так, согласно Декларации о принципах международного права 1970 г. стороны в споре, не достигшие его разрешения избранным ими средством, обязаны стремиться урегулировать его другими согласованными ими мирными средствами.

Очень важно учитывать международные обязательства результата, допускающие возможность достижения требуемого результата последующими действиями, когда речь идет об обязательствах, подлежащих осуществлению во внутреннем порядке государства и касающихся обращения с соответствующими физическими и юридическими лицами, о которых говорилось ранее [22].

Частным случаем международного обязательства результата является обязательство государства предотвратить свободно избранным им средством наступление определенного события, которое касается деятельности частных лиц или явлений природы в условиях, когда государство могло бы его предотвратить, но не предотвратило, не предприняв мер, возможных в данных обстоятельствах. Речь, в частности, может идти об обязательствах предупреждения вреда территории соседнего государства и ее населению, если такое обязательство прямо установлено. К примеру, в международно-правовой доктрине в этой связи часто приводится дело Trаil Smеltа между США и Канадой, рассматривавшееся международным арбитражем на основе конвенции между этими государствами от 25 апреля 1935 г.

В правовом плане государство не обязано осуществлять законодательные меры для достижения требуемого результата, сколь бы ни были они в данном случае целесообразными и предпочтительными. Более того, наличие в национальном праве норм, по своей сути противоречащих требованиям его международного обязательства, еще не означает нарушения последнего, если такие нормы в силу тех или иных обстоятельств фактически не действуют. Лишь практическое применение таких норм создает ситуацию несоблюдения государством его международного обязательства. Если же речь идет об обязательстве поведения или средства, соответствующие законодательные меры должны предприниматься, когда они обусловлены таким обязательством, вне зависимости от отсутствия внутригосударственной ситуации, ему противоречащей. Иначе государство не выполнит своего международного обязательства [22, с. 77].

В итоге рассмотрения различных видов международных обязательств государств следует констатировать исключительную важность их различения как в плане юридическом, так и в плане практической деятельности государств по исполнению своих международных обязательств.

Вышеизложенное объясняет также, почему понятие международных обязательств поведения и результата сформулированы Комиссией международного права для тех целей статей ее Проекта об ответственности государств, которые касаются происхождения или оснований такой ответственности.

Наиболее грубые нарушения международного права, в частности терроризм, экоцид, геноцид, биоцид, апартеид, пиратство, военные преступления и преступления против человечества стали предметом «публичного (общего) интереса» любого члена международного сообщества.

В современном международном праве международные обязательства вытекают, например, из запрещения актов агрессии и геноцида, а также из принципов и норм, касающихся основных прав человеческой личности. В деле о применении Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него от 11 июля 1996 г. суд вновь повторил свое заключение по вопросу оговорок к Конвенции: «Истоки Конвенции указывают на то, что целью Организации Объединенных Наций было осудить и подвергнуть наказанию геноцид как «преступление в соответствии с международным правом», связанное с отрицанием права на существование целых человеческих групп, которое шокирует совесть человечества и приводит к большим человеческим жертвам и которое противоречит моральному праву и духу и целям Организации Объединенных Наций. Первое следствие, вытекающее из этого понимания, состоит в том, что принципы, лежащие в основе этой Конвенции, признаны цивилизованными странами как юридически обязательные для государств даже без какого-либо договорного обязательства. Второе следствие состоит в том, что как осуждение геноцида, так и сотрудничество, необходимое для «избавления человечества от этого отвратительного бедствия», имеют универсальный характер». Исходя из предмета и целей Конвенции, Суд делает вывод, как указывается в его Заключении от 28 мая 1951 г., что «права и обязательства, закрепленные в Конвенции, являются правами и обязательствами еrgа оmnеs» [23].

Последнее утверждение особенно интересно по двум причинам. Во-первых, Суд считает, что в результате принятия Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказании за него в 1948 г. был сформулирован запрет геноцида как обязательство еrgа оmnеs. Во-вторых, он признает, что статус обязательства еrgо оmnеs приобрели не только запрет геноцида сам по себе, но и вся Конвенция, включая, в частности, обязательство привлекать к суду или выдавать лиц, совершивших подобное международное преступление, подстрекавших к его совершению или покушавшихся на его совершение.

Особую роль в разработке данной конвенции сыграл Р. Лемкин - юрист, который во время судебного процесса над главными немецкими военный преступниками в Нюрнберге (1945-1946 гг.) был советником обвинителя от США. Нюрнбергский процесс вскрыл огромное множество актов геноцида, совершенных оккупантами в Европе с целью уничтожения многих этнических групп, таких как евреев, славян, цыган и других. Это явилось поводом к принятию конвенции о геноциде и ускорило ее разработку. Принятая под впечатлением от Нюрнбергского процесса конвенция квалифицирует явление геноцида исходя из сути и целей явления, а не масштабов действий или числа жертв. 2-я ст. конвенции называет геноцидом действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, расовую или религиозную группу. Далее перечисляются эти действия, каждое из которых считается актом геноцида: 1) убийство членов группы; 2) причинение им серьезных телесных повреждений или умственного расстройства; 3) предумышленное создание для группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; 4) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде группы; 5) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую [23, с. 69].

Указанные все пять пунктов имели место в случае геноцида армян в Османской империи в 1915-1923 гг. Акты, совершенные против армянского населения в Азербайджане, в частности в Сумгаите в феврале 1988 года и в Баку в январе 1990 года, полностью подпадают под первые три пункта 2-ой статьи конвенции. Согласно конвенции, «виновные за действия геноцида или за какое-либо из них должны быть наказаны независимо от того, являются ли они избранными конституционным путем правителями, общественными деятелями или частными лицами, независимо и от того, участвовали они в действиях геноцида лично, были соучастниками преступления, участвовали в организованном в целях геноцида заговоре, подстрекательстве к геноциду или попытке совершить геноцид» (ст. 3 и 4).

2.2 Международно-правовой характер норм «еrgа оmnеs» в международном гуманитарном праве

Еrgа оmnеs являются обязательствами всех государств перед всем мировым сообществом. Нарушение данных обязательств можно выделить как особо сложная группа нарушений, преступлений. Особенно тяжкие преступные деяния, являющиеся частью широкомасштабного или систематического нападения на любое гражданское население, и, как правило, совершающиеся с той или иной формой участия государства или организации считаются преступлениями против человечности. В соответствии со Статутом Международного Уголовного суда (статья 7) «для целей настоящего Статута «преступление против человечности» означает любое из следующих деяний, когда они совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц».

Развернутую характеристику преступлений против человечности дала Комиссия ООН по военным преступлениям (thе Unitеd Nаtiоns Wаr Сrimеs Соmmissiоn) в своем докладе от 28 мая 1948 года:

«Изолированные преступления не охватываются понятием преступлений против человечности. Как правило, методичная массовая акция, в особенности, если она отличалась жестокостью, была необходима для того, чтобы трансформировать обычное преступление, наказуемое по внутригосударственному праву, в преступление против человечности, которое, таким образом, стало затрагивать также и интересы международного права. Только преступления, которые подвергли международное сообщество опасности или глубоко потрясли совесть человечества тем, что характеризовались широким размахом и жестокостью или большим количеством преступных актов, или тем, что при совершении преступных актов в различное время и в различных местах применялись схожие способы действий, оправдывали вмешательство других государств, кроме того, на чьей территории эти преступления совершены или чьи граждане стали их жертвами» [25].

В «Элементах преступлений» (введение к статье 7) Международного суда отмечается, что «преступления против человечности входят в число самых серьезных преступлений, вызывающих обеспокоенность международного сообщества в целом, обуславливают и влекут за собой индивидуальную уголовную ответственность и предполагают совершение деяния, которое является недопустимым в соответствии с общепризнанными нормами международного права, признаваемыми основными правовыми системами мира». Антонио Кассезе отмечает, что хотя в общем международном праве дефиниция преступлений против человечности меняется, ее ядро образуют следующие характеристики:

·Это особенно одиозные преступления, составляющие серьезное посягательство на человеческое достоинство либо серьезное оскорбление или деградацию одного или нескольких человеческих существ.

·Это не изолированные или спорадические события, но являются существенной частью либо правительственной политики, либо широкомасштабной или систематической практики допускаемых злодеяний, которой потворствует или которую допускает (асquiеsсеd, с которой «молча соглашается») правительство или фактическая власть. Из этого следует, что конкретное преступление должно быть одним из многих повторяющихся подобных преступлений или быть частью череды таких преступлений (широко распространенной практики), либо быть реализацией политики или плана, составленного или вдохновленного государственной властью или руководящими сотрудниками dе fасtо подобной государству организации, или организованной политической группы (систематическая практика). Они запрещены и, следовательно, могут быть наказаны независимо от того, совершены ли они во время войны или в мирное время.

Жертвами преступлений могут быть гражданские лица или, в случае преступлений, совершенных во время вооруженного конфликта, лица которые не принимают (или больше не принимают) участие в военных действиях, а также, в обычном международном праве (но не согласно Уставам МТБЮ, МТР и МУС), вражеские комбатанты.

Автор одного из первых опытов фундаментального обобщения практики Международных трибуналов ООН по рассматриваемому классу преступлений, Женель Метро (Guеnаеl Mеttrаux), пришел к выводу, что «в обычном международном праве преступления против человечности определены как особенно серьезное нарушение, направленное против жизни, человеческого достоинства или, при некоторых обстоятельствах, собственности человека, сознательно совершенное как часть широкомасштабного или систематического нападения на гражданское население. Начальное преступление (например, изнасилование или убийство) выдвигает на первый план преступную природу нарушений и фундаментальный характер защищаемых интересов. Одновременно общие элементы - «широкомасштабное или систематическое нападение на любое гражданское население» - подчеркивают и масштаб акта, и международный характер преступления» [25, с. 90].

Тогда как раздел международного уголовного права, касающийся военных преступлений, имеет своим главным источником гуманитарное право, раздел, посвященный преступлениям против человечности, большей частью основан на принципах и нормах международного права прав человека. В то же время в нем активно используются инструменты и понятия, выработанные МГП, такие, например, как «гражданское население».

В связи с вышестоящими утверждениями далее приводятся примеры, определяющие международно-правовой характер обязательств еrgа оmnеs. Особое место занимают события в Югославии. В одном из своих решений Международный трибунал по бывшей Югославии указал, что нападения, составляющие преступления против человечности, имеют такую степень тяжести, что объектом преступления становятся не только индивиды и их группы, но и сама концепция гуманизма как таковая.

Международный трибунал по бывшей Югославии (полное название - Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года) был создан Советом Безопасности ООН 25 мая 1993 года на основе резолюции номер 827 Совета Безопасности ООН. Трибунал имеет мандат Совета Безопасности ООН. Этим он отличается от классических международных судов, которые создаются международным договором.

Целью трибунала является преследование лиц, ответственных за тяжкие нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии в период с 1991 года (грубое попрание Женевских конвенций 1949 года, нарушение законов и обычаев войны, геноцид и преступлениях против человечности). Трибунал рассматривает такие серьезные преступления, как умышленное убийство, пытки, незаконное депортирование и захват заложников. Предусмотрено судебное преследование за применение отравляющих веществ, бессмысленное разрушение городов или деревень, исторических памятников.

Самое максимальное наказание, которое может вынести трибунал - это пожизненное заключение. Судом не принимаются ссылки на «исполнение обязанностей» или «подчинение приказам». Суд не может начаться в отсутствие обвиняемого. Трибунал не имеет права выносить смертный приговор. Осужденные МТБЮ лица отбывают свой срок в одном из государств, подписавших соответствующее соглашение с ООН [26, с. 57].

Международный трибунал состоит из: 1) палат, включающих две Судебные палаты и Апелляционную палату; 2) Обвинителя; 3) Секретариата, обслуживающего как палаты, так и Обвинителя.

Палаты включают 16 постоянных и до 9 временных судей, которые избираются Генеральной ассамблеей ООН из представляемого Советом Безопасности списка на четыре года. Условия их службы являются такими же, как у судей Международного Суда. Они могут быть переизбраны.

Юрисдикция Международного трибунала имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов. На любом этапе судебного разбирательства Международный трибунал может официально просить национальные суды передать производство по делу Международному трибуналу [26].

По словам председателя МТБЮ Патрика Робинсона, трибунал завершил судебные разбирательства по 86 делам, по которым проходили 120 обвиняемых. Всего же МТБЮ предъявил обвинительные заключения 160 лицам, ответственным за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии начиная с 1991 года. По словам Робинсона, свернуть свою деятельность трибунал сможет не раньше середины 2013 года. Обвиняемым на судебном процессе в Гааге являлся бывший президент Югославии Слободан Милошевич, скончавшийся в тюрьме Трибунала в 2006 году. Его вина так и не была доказана [26, с. 46].

Нюрнбергский процесс проходил при других обстоятельствах, права человека на тот период времени не были на таком уровне, как сейчас, и параллель проводить не стоит. С другой стороны, стоить отметить, что идут судебные процессы и в странах - бывших участницах конфликтов. Этот момент можно назвать тоже вкладом в торжество справедливости. В результате конфликтов на постъюгославском пространстве пострадало огромное количество людей. Поэтому местное правосудие Сербии, Хорватии, других стран бывшей Югославии должно было работать активнее, проводить открытые процессы. А политиканство и попытки умалить значение МТБЮ ни к чему не привели.

Многообъясняющим является и «Дело Тадича». Душко Тадич, участник формирований боснийских сербов, действовавших в муниципалитете Приедор, 7 мая 1997 года был осужден Трибуналом за преступления против человечности и военные преступления, совершенные в период войны в бывшей Югославии. Тадич, руководитель нижнего звена в известном лагере Омарска, был осужден не за непосредственное совершение сексуального нападения, а за участие во всеобщей, широкомасштабной и систематической кампании террора, которая включала избиения, пытки, сексуальные нападения и другие акты физического и психического насилия в отношении несербского населения в районе Приедор [27].

Следует особо выделить, что при рассмотрении дела Тадича Трибунал признал обвиняемого виновным в преступлениях против человечности за преступные акты преследования, включавшие преступления в виде насилия. Не возвращаясь к нередко звучавшему утверждению о том, что изнасилование является случайным или произвольным актом, совершаемым солдатами, решение по делу Тадича непосредственно гласит, что «насилие могут рассматриваться как составные элементы широкомасштабной или систематической кампании террора против гражданского населения. Нужно доказывать не то, что само изнасилование носило широкомасштабный или систематический характер, а что оно являлось одним из, возможно, многих видов преступлений, целый ряд которых совершался на широкомасштабной или систематической основе и включал в себя проводившуюся агрессором кампанию террора».

В историческом решении по промежуточной апелляции Тадича от 2 октября 1995 г. МТБЮ установил: «К настоящему времени прочное правило обычного международного права состоит в том, что преступления против человечества не требуют связи с международным вооруженным конфликтом. Обычное международное право, возможно, не требует и связи между преступлениями против человечества и любым конфликтом вообще». Обосновывая данный вывод, Суд обратился к ряду важнейших источников международного права [27].

Дело Тихомира Блашкича, полковника вооруженных сил Хорватского совета обороны (ХСО) и начальник оперативной зоны вооруженных сил ХСО в Центральной Боснии в период событий, в связи с которыми были предъявлены ему обвинения, был обвинен в несении прямой уголовной и командной ответственности за преступления против человечности, включая изнасилования, совершенные в центрах задержания. 3 марта 2000 года Блашкич был осужден за ряд нарушений гуманитарного права, включая военные преступления, серьезные нарушения и преступления против человечности в отношении боснийских мусульман Центральной Боснии. Он был осужден не за непосредственное совершение преступлений, перечисленных в обвинительном заключении, а на основе того, что он «приказывал, планировал, подстрекал или каким-либо иным образом пособничал и подталкивал к планированию, подготовке или совершению этих преступлений».

Важность этого судебного решения, в частности, заключается в том, что в нем подробно рассматриваются элементы преступления против человечности. Суд перечисляет четыре элемента, к которым относятся «систематическое нападение», включая «совершение уголовного деяния в очень широких масштабах против группы гражданских лиц или повторяющееся и непрерывное совершение бесчеловечных актов, связанных между собой». Обсуждение судом преступлений против человечности является позитивным вкладом в признание изнасилования в качестве военного преступления. Как следует из толкования преступлений против человечности в делах Тадича и Блашкича, изнасилование и нападение на женщин необязательно должны являться широкомасштабными или систематическими, а насилие может представлять собой элемент широкомасштабной или систематической кампании, включающей другие уголовные деяния [28, с. 35].

Вместе с тем необходимо было выделить область особой ответственности за нарушение особенно важных норм, имеющих императивный характер. Комиссия международного права предложила в 1976 году следующий примерный перечень таких нарушений. Тяжкое нарушение международного обязательства, имеющего основополагающее значение для:

а) обеспечения международного мира и безопасности;

б) обеспечения права народов на самоопределение (запрет колониального господства);

в) защиты человеческой личности (запрет рабства, геноцида, апартеида);

г) защиты окружающей среды (запрещение масштабного загрязнения атмосферы или моря).

Поскольку речь идет об особой категории обязательств - обязательствах перед международным сообществом в целом, имеющих для него жизненно важное значение, то они обеспечиваются в особом порядке. Поскольку все государства имеют юридический интерес, то все они вправе призвать к ответственности государство, нарушившее обязательство еrgа оmnеs (между всеми). Более того, государства должны сотрудничать с целью положить конец любому из рассматриваемых правонарушений. Главная роль в организации такого сотрудничества принадлежит Генеральной Ассамблее и Совету Безопасности ООН [28].

Ни одно государство не вправе признать правомерным положение, сложившееся в результате рассматриваемых правонарушений, и не может оказывать помощь в сохранении такого положения. Эта норма получила широкое признание. В Декларации о принципах международного права 1970 г. говорится, что государства не признают правомерным любое приобретение территории в результате применения силы. Аналогичное положение содержится и в Резолюции Совета Безопасности №662 (1990 г.) о вторжении Ирака в Кувейт.

Агрессия Ирака против Кувейта с осуждением была воспринята во всем мире. 2 августа Совет Безопасности ООН принял резолюцию №660, в которой осудил иракское вторжение в Кувейт и потребовал «немедленно и без всяких предварительных условий» вывести все иракские войска из Кувейта. Совет Безопасности ООН призвал стороны начать «немедленные, интенсивные переговоры для разрешения существовавших между ними различий» [29].

Особый интерес в этом плане представляет положение консультативного заключения Международного суда о Намибии 1970 г. о том, что поскольку неправомерность положения Намибии носит характер еrgа оmnеs, то она не может быть признана даже государствами, не являющимися членами ООН.

В январе 1970 г. Совет заявил, что «продолжающееся присутствие южно-африканских властей в Намибии является незаконным». В резолюции было отмечено, что «вопиющий отказ Южной Африки уйти из Намибии и невыполнение ею решений Совета подрывают авторитет ООН».

Чрезвычайно важна резолюция Совета Безопасности, в которой признавалась законность борьбы намибийского народа против незаконного присутствия южно-африканских властей в Намибии, а всем государствам предлагалось воздерживаться от каких-либо отношений с правительством ЮАР, пытающимся выступать от имени Намибии. В июле 1970 г. Совет Безопасности рассмотрел специальный доклад по Намибии. Совет принял две резолюции: первая рекомендовала членам ООН воздерживаться от любых отношений с ЮАР, заявить о непризнании полномочий ЮАР по управлению Намибией, добиться прекращения предоставления ЮАР займов и концессий; вторая резолюция, проект которой был предложен Финляндией, предусматривала обращение в Международный Суд для получения консультативного заключения относительно юридических последствий продолжающегося присутствия ЮАР в Намибии вопреки резолюции №276.

Международный суд в своем консультативном заключении определил: «Присутствие Южной Африки в Намибии является незаконным; Южная Африка обязана немедленно вывести свой административный аппарат из Намибии и тем самым положить конец своей оккупации этой территории; государства - члены ООН обязаны признать незаконность присутствия Южной Африки в Намибии и воздерживаться от любых актов и особенно от любых сделок с правительством Южной Африки; государства, не являющиеся членами ООН, обязаны оказывать содействие, в рамках вышеприведенного, мерам, принятым ООН в отношении Намибии» [29].

Режим, установленный Южной Африкой в Намибии, всей своей сутью отрицает за подавляющим большинством населения (коренное африканское население примерно в 9 раз превышает число белых поселенцев) право на участие в политической, административной и экономической жизни общества. С точки зрения международного права система апартеида в Южной Африке, распространенная ею и на территории Намибии, является нарушением новой нормы о недискриминации, признанной Международным Судом в Деле о Намибии в 1971 г. и четко сформулированной судьей П. Нерво в его особом мнении: «Расовая дискриминация как дело официальной государственной политики - это нарушение нормы, или правила, или стандарта международного сообщества».

Существует большое количество публикаций по вопросу о том, была ли необходима вооруженная интервенция США в Гренаде, где, по оценкам мировой общественности, имелись значительные нарушения прав человека. Некоторые исследователи утверждают, что подобная принудительная интервенция была необходима Соединенным Штатам для демонстрации силы «американской традиции» прав человека и порядка принятия международных политических решений, установленного в парламенте США Дж. Картером. Существует аргументация, согласно которой часть Устава ООН гарантирует неприкосновенность местной юрисдикции государств лишь вместе с международными обязательствами, получившими признание. Известно, что решение проблемы предотвращения или легализации подобных вооруженных конфликтов возможно лишь в рамках Совета Безопасности ООН [30].

Аргумент о том, что США используют силу только как инструмент международного воздействия вместе с поддержкой легальных требований ООН, являлся для них лишь дополнительным обоснованием акции в Гренаде. Следует заметить, однако, что США никогда не используют силу для исправления нарушений прав человека в лояльных им политических режимах. Хотя современная американская политическая наука, а также наука о международных отношениях с большими оговорками придерживаются термина «гуманитарная интервенция», для иллюстрации подобного процесса всегда приводится пример Гренады.

Борьба с апартеидом стала одной из приоритетных задач ООН в 1970-х и 1980-х годах. К борьбе подключились и многие другие международные правозащитные организации. В ЮАР также активно действовало внутреннее диссидентское движение. Падение апартеида связывается с активной деятельностью Нельсона Манделы и его сторонников из Африканского национального конгресса (АНК). Позднее Нельсон Мандела был награжден за свою борьбу Нобелевской премией мира. Наряду с деятельностью АНК основными причинами падения апартеида стало падение численности белого населения с 21% в 1940 до 11% в 1990, а также демонтаж системы апартеида в годы правления Фредерика де Клерка.

Символом апартеида считается тюрьма «Роббен-Айленд», где во времена апартеида содержались тысячи политзаключенных. Сейчас тюрьма является одной из основных туристических достопримечательностей ЮАР

В ходе грузино-абхазского и грузино-югоосетинского вооруженного конфликта совершались как общеуголовные, так и международные преступления. Международное преступление представляет собой международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление перед международным сообществом в целом. Это такие преступления, как агрессивная война, геноцид, экоцид. Субъектами международных преступлений являются, прежде всего, государства, а также физические лица, выступающие от их имени и лично совершившие такие преступления [30].

Республика Косово (алб. Rерublikа е Kоsоvës, серб. Република Косово) - частично признанное государство в Юго-Восточной Европе, на Балканском полуострове, в географическом регионе Косово. Согласно конституции Сербии, территория Республики Косово является частью Республики Сербия и входит в ее состав как Автономный край Косово и Метохия (серб. Аутономна покрајина Косово и Метохија, сокр. серб. Космет), однако фактически Косово властями Сербии не контролируется. Часть Косова, населенная преимущественно сербами, не подчиняется властям в Приштине. Проблема Косово, как я ее вижу сегодня, не существовала бы, если бы не неверные действия Вашингтона. Несомненно, другие участники, а именно НАТО, Европейский Союз и ООН, также сыграли негативную, по большей части пассивную роль, но основной движущей силой выступали США. Во-первых, Администрация Клинтона под надуманным предлогом, что НАТО необходимо спасти албанцев от сербского геноцида, начала в 1999 году незаконную войну против Сербии. Во время последовавшего за этим размещения международного контингента (на которое Сербия согласилась, полагаясь на многочисленные обещания НАТО и ОНН, ни одно из которых не было выполнено) начался реальный геноцид сербского меньшинства на территории Косова.

Рост насилия в Косово неизбежен в любом случае. С одной стороны, если требования албанцев не будут удовлетворены, последует эскалация насилия, направленного против оставшихся сербов и, возможно, присутствия ООН и НАТО, которые до настоящего момента выступали в роли покровителей албанцев, но теперь могут оказаться препятствием. Западные покровители албанцев даже указывали на эту угрозу и «нетерпение» албанцев как на основание для движения в сторону независимости. Это является чистой воды шантажом перед лицом угроз террористов. И наоборот, если Косово все-таки станет независимым, небольшие сербские анклавы будут «очищены» практически мгновенно и возникнет противостояние, когда албанцы попытаются расколоть более твердый орешек северного Косово, где большинство оставшихся сербов живут в относительной безопасности. Кроме того, новые вспышки мятежей произойдут на прилегающих территориях со значительным албанским населением в южной Сербии, Македонии, Черногории и, возможно, северной Греции. На самом деле несколько албанских городов на северо-западе Македонии недавно заявили о своем намерении отделиться от Македонии и присоединится к Косово, как только то получит независимость [31].

По мнению правительств США и некоторых государств ЕС, ситуация в Косово является уникальной и признание его независимости не должно быть прецедентным для иных самопровозглашенных образований. В качестве обоснования уникальности Косово госсекретарь США Кондолиза Райс назвала комбинацию следующих факторов: общий контекст распада Югославии, этнические чистки и преступления в отношении гражданского населения Косово и длительный период нахождения края под управлением администрации ООН.

Анализируя ситуацию в Косово и проблему статуса провинции, мы должны исходить из того, что это острый, исторически обусловленный кризис в отношениях между двумя народами. Для его реального разрешения не должно было становиться ни на сторону сербов, ни на сторону косовских албанцев, нужно было не поддерживать ни Белград, ни Приштину. Точно также, не стоило выступать а рriоri ни за независимость, ни против нее. Главная задача политиков, дипломатов, аналитиков - найти методы смягчения межэтнических противоречий и нормализации отношений между двумя народами, а также форму разрешения внутриполитического кризиса, имеющего и региональную составляющую, избежать превращения Косово в конфликтогенный фактор общеевропейского и глобального масштаба.

Отсюда прямая и непосредственная связь между международной санкцией и международной ответственностью государства. Так, всякое международно-противоправное деяние государства (нарушение им своим поведением международного обязательства) влечет за собой международную ответственность этого государства. А международная ответственность государства есть, в частности, возможность применить к нему предусмотренную международным правом санкцию [32].

Однако в правилах Международного суда не существует ответа на два серьезных вопроса о государственных обязательствах, обеспечивающих мировые стандарты в области прав человека. Во многом это связано с тем, что до настоящего времени нет определения, что является точным выполнением прав и в какой степени государство защищено от ошибок и политических пристрастий судей, ведущих подобные процессы. Практика международной политики в области прав человека показывает, что обязательства на самом деле выполнены, если не допущены различия в их интерпретации. Эта проблема серьезно исследуется и изучается в международной юрисдикции, где стандарты международно принятых прав человека являются ключевой проблемой [32, с. 56].

В ООН существуют детальные разработки рекомендаций по правам человека и международных норм их применения. Однако невозможно описать и дать подробный анализ всех существующих правил их реального выполнения. Тем не менее, необходимо представить анализ нескольких основных пунктов, важных для нашего исследования и обсуждения проблемы прав человека.

В соответствии с Уставом ООН и другими источниками права человека существуют только потому, что они способствуют международному миру и обеспечивают право социального выбора личности. Статья 55 Устава подчеркивает, что одной из целей ООН является «создание условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружественных отношений между нациями, основанных на уважении принципов равноправия и самоопределения народов». С этой точки зрения права человека являются необходимым символом миролюбивого мирового сообщества.

Эффективность международного права обеспечивается прежде всего потребностями международной жизни в правовом регулировании. Вместе с тем существенная роль принадлежит также политическим, моральным и, разумеется, юридическим механизмам. В последнем случае главная роль принадлежит юридической ответственности. В любой правовой системе ответственность занимает центральное положение. Она содействует организации и единству системы и свидетельствует об уровне ее развития. Ответственность демонстрирует лежащую в основе права концепцию его юридической природы [33, с. 79].

Следует отметить особую роль ответственности в международном праве. Как известно, в значительном числе случаев нарушения внутреннего права остаются либо неизвестными, либо не удается обнаружить их совершивших. В международном праве подобное положение практически исключено, что придает международной ответственности особое значение. В какой-то мере к этому относится давняя мудрость - оmniа dеliсtа in ареrtо lеviоrа sunt (все правонарушения, совершенные открыто, представляют меньшую опасность) [33].

В любом случае, не вызывает сомнений, что любая попытка укрепить международное гуманитарное право должна строиться на том, что уже есть. Существующее законодательство по-прежнему подходит для регулирования действий сторон, участвующих в вооруженном конфликте, включая немеждународные вооруженные конфликты. В большинстве случаев, чтобы улучшить положение жертв вооруженного конфликта, надо лишь обеспечить более полное соблюдение имеющихся правовых норм, а не принимать новые. Если бы международное гуманитарное право тщательно соблюдалось, большинство гуманитарных проблем попросту не возникло бы. Однако сейчас международное гуманитарное право не всегда способно предложить удовлетворительный правовой ответ на потребности пострадавших. Особенно это характерно для немеждународных вооруженных конфликтов. нужно разработать новые варианты действий, основанные на положениях международного гуманитарного права. Они должны более эффективно защищать лиц, лишенных свободы, в ситуации немеждународных вооруженных конфликтов, вынужденных переселенцев, а также окружающую среду. Также они должны помогать активнее соблюдать международное гуманитарное право и компенсировать потери тех, кто пострадал от его нарушения.

3. Международная ответственность за несоблюдение норм «jus соgеns» и обязательств «еrgа оmnеs»

3.1 Основания влекущие ответственность за несоблюдение императивных норм общего международного права в международном гуманитарном праве

Всем известно, что использование оружия приводит не только к поражению вооруженных сил противника, но от него страдает и гражданское население. Сейчас неотъемлемой частью любых вооруженных конфликтов, происходящих во многих регионах земного шара, являются грабежи, изнасилования, депортация населения, взятие и расстрел заложников, и многие другие жестокие, страшные действия.

В ходе научно-технического прогресса, когда человечество смогло создать атомное, водородное и другое оружие массового уничтожения, которое может погубить человечество, появилась важность правового регулирования вооруженных конфликтов.век мы можем назвать определяющим в международном праве, он же и явился переломным. До начала XX века международное право делилось на два направления - право войны и право мира. Международное право в современное время запрещает не только агрессивные войны, но и применение силы и угрозу силой в международных отношениях, обязывая государства разрешать свои споры исключительно мирными средствами.

Понятие «основание ответственности» является общеправовой и включает в себя два основания ответственности: нормативное (правовое) и юридико-фактическое.

Нормативное основание ответственности - это закон, либо другой источник права, в силу или на основании которого лицо может нести юридическую ответственность. Без предписания определенного действия (или воздержания от него) нормой права юридическая ответственность недопустима.

Международно-правовые акты, устанавливающие международные обязательства, нарушение которых может быть квалифицировано как международное правонарушение, являются нормативным основанием международной ответственности. Исследователь В.А. Василенко ко всему вышесказанному добавляет также международный договор и международный обычай, решения международных судов, решения международных (межправительственных) организаций, являющихся, согласно уставам этих организаций, обязательными для государств - членов, а также односторонние международно-правовые акты государств [34].

Следует разделять нормативные основания международной ответственности и нормы, на фоне которых поведение государства может быть квалифицировано как международное правонарушение.

Нормативным основанием международной ответственности могут быть только международно-правовые акты. В ст. 4 проекта статей об ответственности сказано: «Деяние государства может быть квалифицировано международно-противоправным лишь на основании международного права. На такую квалификацию не может влиять квалификация этого же деяния согласно внутригосударственному праву как правомерного».

Нормативное основание подразумевает возможность наступления ответственности, но его недостаточно для появления определенных отношений юридической ответственности. Для осуществления ответственности требуется наличие специальных юридико-фактических обстоятельств или так называемых юридических фактов, порождающих правоохранительные отношения [35, с. 4].

Причиной возникновения международно-правовой ответственности является совершение государством международного правонарушения, т.е. международно-противоправного деяния. Международным правонарушением является действие или бездействие субъекта международного права, которое нарушает нормы международного права, а также наносит другому субъекту или всему международному сообществу материальный или нематериальный вред (к примеру, агрессия, нарушение договорных обязательств посягательство на территориальную целостность и политическую независимость).

Подобные нормы существуют издавна. Например, еще по римскому праву пираты считались врагами человеческого рода.

Нарушение международно-правовых норм влечет за собой ответственность. В международном гуманитарном праве ответственность делится на два вида: ответственность государства (например, в форме репарации за причиненный ущерб) и ответственность индивидов (конкретных правонарушителей). К сожалению, решения о совершении международных преступлений утверждаются военно-политическим руководством государства, а тяготы ответственности возлагаются на государство в целом, его население. Следовательно, очень важно установить ответственность руководителей и должностных лиц государства за совершение преступлений против мира и безопасности человечества. С такой целью были учреждены Нюрнбергский и Токийский международные военные трибуналы, международные уголовные трибуналы для Югославии и Руанды. В 1998 г. на международной конференции в Риме был принят Статут (устав) постоянного международного уголовного суда, к компетенции которого отнесено преследование и наказание лиц, совершивших военные преступления.

В настоящее время международному праву известны два вида санкций против государства: политические и экономические [35].

Политическая ответственность может появится в виде санкций либо сатисфакций. Санкции - это своеобразные принудительные действия в отношении государств-нарушителей, применяемые Советом Безопасности ООН в соответствии со ст. 39, 41, 42 Устава ООН. Принудительные действия включают меры военного (блокада, демонстрации) и невоенного характера (полный или частичный разрыв экономических отношений (ст. 41 Устава ООН); исключение из состава ООН (ст. 6 Устава ООН); приостановление прав и привилегий, принадлежащих государству как члену ООН (ст. 5 Устава ООН).

Ярким пример политических санкций можно считать санкции, которые были применены против фашистской Германии. В них входила оккупация территории Германии, сдерживание ее суверенитета и взятие союзниками на себя верховной власти, отделение части ее территории. Юридическим основанием таких действий союзников служила ответственность Германии за развязывание и преступное ведение агрессивной войны.

Сатисфакции представляют собой выражение сожаления, удовлетворения, сострадания, взятии обязательства привлечь виновных к ответственности. Они используются в случае нематериального ущерба, причиненного достоинству и чести государства [36, с. 6].

Материальная ответственность может наступать в форме репараций либо реституций. Репарации представляют собой возмещение материального ущерба в денежном выражении, в виде товаров, услуг. Они применяются, как правило, на основе международных договоров, причем сумма, подлежащая возмещению, обычно значительно меньше объема ущерба, причиненного вооруженным конфликтом. Реституции представляют собой возвращение в натуре неправомерно изъятых у государства, его организаций и граждан материальных ценностей (либо их замена предметами того же рода и примерно равноценными).

Утверждение политической и материальной ответственности за нарушение норм международного гуманитарного права считается одной из гарантий упрочения международного правопорядка, важной превентивной мерой, направленной на избежание и предотвращение вооруженных конфликтов.

В ходе конфликта потерпевшая сторона имеет право обратиться с просьбой к ООН, а также через нее ко всему сообществу государств, Евросоюзу, Международному Комитету Красного креста, чтобы они сподвигли противную сторону соблюдать нормы гуманитарного права. Она может обратиться также в Международный суд в Гааге, но только тогда, когда обвиняемая сторона признает компетенцию этого суда [36, с. 13].

Выделяют несколько видов ответственности за преступления, связанные с нарушением норм международного гуманитарного права.

К таким нарушениям относятся действия, которые направлены против лиц и объектов, находящихся под защитой международного гуманитарного права:

преднамеренное убийство, биологические эксперименты, пытки и бесчеловечное обращение, включая медицинские, умышленное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, нанесение вреда здоровью;

умышленное нападение на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в боевых действиях, если такое нападение повлекло его смерть, или серьезное телесное повреждение, или ущерб здоровью;

взятие заложников;

умышленное превращение гражданского населения или отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в боевых действиях, в объект нападения, если оно является причиной смерти, или серьезных телесных повреждений, или ущерба здоровью;

умышленное вероломное использование международных и национальных отличительных эмблем, знаков, флагов и сигналов, если оно является причиной смерти, или серьезных телесных повреждений, или ущерба здоровью;

незаконный арест;

принуждение военнопленных и других лиц противной стороны служить в своих вооруженных силах и (или) к участию в боевых действиях, направленных против их собственной страны;

незаконная депортация или перемещение гражданского населения оккупированной территории за ее пределы;

незаконное произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемое военной необходимостью;

умышленное совершение нападения неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных по отношению к предполагаемому конкретному и прямому военному преимуществу потерь среди гражданских лиц или ущерба гражданским объектам;

умышленное совершение нападения на особо опасные объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или ущерба гражданским объектам по отношению к прямому военному преимуществу, которое предполагается получить;

умышленное превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объект поражения, если оно является причиной смерти, или серьезных телесных повреждений, или ущерба здоровью;

умышленное лишение права лиц, находящихся под защитой международного гуманитарного права, на беспристрастное и нормальное судопроизводство [37].

Применение запрещенных средств ведения боевых действий также относится к преступлениям.

Человек, являющийся нарушителем нормы права, всегда несет ответственность. Личная уголовная ответственность в международном гуманитарном праве предусматривается за особо серьезные правонарушения, которые совершились во время международного вооруженного конфликта и называются военными преступлениями. Из большого количества можно выделить несколько: преднамеренное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, нанесение подрыва здоровью лиц, пользующихся защитой международного гуманитарного права (например, больных, раненых, потерпевших кораблекрушение, военнопленных, гражданского населения), принуждение их служить в вооруженных силах противника, взятие заложников, незаконное перемещение гражданских лиц, вероломное использование эмблемы красного креста и красного полумесяца (когда это явилось причиной смерти, серьезного телесного повреждения или ущерба здоровью).

Совершивший военное преступление может быть судим непосредственно на основе международного права. К примеру, после Второй мировой войны Нюрнбергский трибунал для суда и наказания главных военных преступников приговорил 12 главных обвиняемых к смертной казни, а остальных к различным срокам заключения. В 90-х годах были учреждены два международных уголовных трибунала по бывшей Югославии и Руанде. Они уполномочены изучать и рассматривать дела о военных преступлениях, совершенных в рамках этих двух конкретных конфликтов. В 1998 г. на Дипломатической конференции в Риме был принят Статут Постоянного международного уголовного суда, в полномочия которого в том числе будет входить преследование и наказание лиц, совершивших военные преступления [38].

В подавляющем большинстве случаев привлечение к ответственности лиц, совершивших военные преступления, осуществляют сами государства. Согласно четырем Женевским конвенциям 1949 г. и Дополнительным протоколам к ним 1977 г. государства-участники этих договоров взяли на себя обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить военные преступления.

Следование принципам и нормам международного гуманитарного права требует от каждого человека в первую очередь большой работы над собой. Каждый из нас должен выгонять из себя чувство мести, увидеть в самых сложных ситуациях ценность человеческой жизни, помнить, что в условиях вооруженного конфликта безоружному человеку выделяется определенный минимум гуманитарных прав. Осознание того, что выполнение и соблюдение норм международного гуманитарного права, само их существование, является важной необходимостью, приходит тогда, когда человек осознает, что любой может оказаться во власти противника. В этой ситуации каждый предпочтет правовую защиту беззаконию и произволу [38].

С целью обеспечения выполнения обязательств по международному гуманитарному праву в случае вооруженного конфликта, государствам-участникам Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним необходимо еще в мирное время предпринять ряд мер, в частности: как можно более глубоко познакомить с текстами Конвенций и Протоколов как военнослужащих, так и все население в целом; ввести в действие уголовное законодательство, предусматривающее наказания за военные преступления; предотвратить неправомерное использование эмблем красного креста и красного полумесяца, других знаков и эмблем, защита которых предусматривается Конвенциями и Протоколами; создать меры, содействующие опознаванию, определению местонахождения и защите лиц и объектов, находящихся под покровительством Конвенций и Протоколов.

С самого начала вооруженного конфликта обязанностью сторон является назначение держав-покровительниц (нейтральных государств, которым поручается с согласия другой стороны в конфликте защищать гуманитарные интересы сторон). Одной из важнейших функций держав-покровительниц является посещение лагерей для военнопленных и интернированных гражданских лиц. Правом посещать места, где находятся пользующиеся покровительством лица, обладает также МККК. Это делается для того, чтобы представители держав-покровительниц или МККК могли проконтролировать, как на практике стороны в конфликте соблюдают положения Женевских конвенций, предотвратить негуманное обращение с покровительствуемыми лицами и, если необходимо, содействовать улучшению условий их содержания [39, с. 46].

Сторона в конфликте не может отказаться выполнять обязанности, вытекающие из гуманитарных конвенций, на том основании, что другая сторона нарушила свои обязательства, так как они не обуславливаются взаимностью и должны выполняться каждой стороной в конфликте при всяких обстоятельствах и без каких-либо условий.

За нарушение норм международного гуманитарного права наступает ответственность как на международном, так и на национальном уровнях.

Государство несет международно-правовую ответственность за последствия всех противоправных действий каждого своего военнослужащего. Оно должно обеспечить восстановление законности и при необходимости возместить потерпевшей стороне причиненный ущерб.

Лицо, нарушающее международное гуманитарное право, не может рассчитывать на освобождение от ответственности и наказания, даже если это нарушение было совершено с санкции официальных властей. Со времени Нюрнбергского процесса лица, совершившие правонарушения, могут быть судимы непосредственно на основе международного права. В 90-х годах были учреждены два международных уголовных трибунала по бывшей Югославии и по Руанде. Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии, местонахождением которого является Гаага, был учрежден в феврале 1993 года согласно резолюции 808 Совета Безопасности ООН. Его юрисдикция ограничена рассмотрением деяний, совершенных на территории бывшей Югославии и охватывает 4 категории преступлений: серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., нарушения законов и обычаев войны, геноцид, преступления против человечности. Трибунал вынес обвинительные заключения и официально предъявил обвинение значительному числу лиц. Международный уголовный трибунал по Руанде, местонахождением которого является Аруша (Танзания), был учрежден в ноябре 1994 года в соответствии с резолюцией 955 Совета безопасности ООН. Его юрисдикция ограничена деяниями, совершенными в Руанде или гражданами Руанды в соседних государствах в течение 1994 г. Она охватывает 3 категории преступлений: геноцид, преступления против человечности, нарушения статьи 3, общей для Женевских конвенций 1949 г., и нарушения Дополнительного протокола II [39].

В 1998 г. на Дипломатической конференции в Риме был принят Статут (устав) Постоянного международного уголовного суда. Статут Международного уголовного суда предусматривает четыре категории военных преступлений:

. Серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г.

. Другие серьезные нарушения законов и обычаев войны, совершенные в период международного вооруженного конфликта; к ним относятся отдельные серьезные нарушения, предусмотренные Дополнительным протоколом I, и некоторые другие деяния, отражающие реалии современных конфликтов.

. Серьезные нарушения статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций 1949 года.

. Другие серьезные нарушения законов и обычаев войны, применяемые к вооруженным конфликтам немеждународного характера, большинство из которых уже запрещены Дополнительным протоколом II.

Согласно четырем Женевским конвенциям 1949 г. и I и II Дополнительным протоколам от 1977 г. государства-участники взяли на себя обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить серьезные нарушения этих договоров. В Дополнительном протоколе I серьезные нарушения определены как «военные преступления» (ст. 85).

Серьезными нарушениями являются:

) перечисленные ниже деяния, совершенные в период международного вооруженного конфликта и направленные незаконным действием или бездействием против лиц, которые не принимают участия в военных действиях и не обладают средствами для защиты, а также против раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, против медицинского и духовного персонала, санитарных формирований или санитарных транспортных средств, против военнопленных, отдельных гражданских лиц и гражданского населения, находящегося на оккупированной территории или в зоне военных действий, против беженцев и лиц без гражданства, против других лиц, пользующихся международной защитой в связи с вооруженным конфликтом:

·преднамеренное убийство

пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты;

·преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, нанесение ущерба здоровью;

·принуждение военнопленного или иного покровительствуемого лица к службе в вооруженных силах Державы противника;

·лишение военнопленного или иного покровительствуемого лица права на беспристрастное и нормальное судопроизводство;

·незаконная депортация, перемещение или арест покровительствуемых лиц; взятие заложников;

·произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не оправданное военной необходимостью [40].

) перечисленные ниже серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные умышленно в период международного вооруженного конфликта и ставшие причиной смерти или серьезного телесного повреждения или ущерба здоровью:

·совершение нападения на гражданское население или на отдельных гражданских лиц;

·совершение нападения неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причиной ущерба гражданским объектам, которые были бы чрезмерными по отношению к конкретному и прямому военному преимуществу, которое предполагается таким образом получить;

·совершение нападения на установки или сооружения, содержащие опасные силы, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причиной ущерба гражданским объектам, которые были бы чрезмерными по отношению к конкретному и прямому военному преимуществу, которое предполагается таким образом получить;

·превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объект нападения;

·совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в военных действиях;

·вероломное использование отличительного знака красного креста, красного полумесяца и других защитных знаков, признанных международным гуманитарным правом.

) следующие деяния - те, которые совершались умышленно во время международного вооруженного конфликта:

·неоправданная задержка репатриации военнопленных или гражданских лиц;

·перемещение оккупирующей державой части ее собственного гражданского населения на оккупируемую ею территорию или депортация или перемещение всего или части населения оккупированной территории в пределах этой территории или за ее пределы;

·использование практики апартеида и других негуманных и принижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации;

·превращение ясно опознаваемых исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые являются культурным или духовным наследием народов и которым специальным соглашением, заключенным, например, в рамках компетентной международной организации, выделяется особая защита, в объект нападения, в результате чего им наносятся большие разрушения, когда не имеется свидетельства об использовании этих объектов противной стороной для поддержки военных усилий, и когда такие исторические памятники, произведения искусства или места отправления культа не находятся в непосредственной близости от военных объектов [41, с. 23].

) ниже перечисленные деяния, совершенные в период международного вооруженного конфликта и нанесшие ущерб, незаконным действием или бездействием, физическому или психическому здоровью любого лица: применение к лицам, находящимся во власти противной стороны, задержанным или каким-либо иным образом лишенным свободы в связи с вооруженным конфликтом, какой бы то ни было медицинской процедуры, которая не требуется по состоянию здоровья указанных лиц и не соответствует общепринятым медицинским нормам, применяемым при аналогичных, с медицинской точки зрения, обстоятельствах к гражданам стороны, производящей эту процедуру, которые не лишены свободы в какой бы то ни было форме, в частности, применение к таким лицам даже с их согласия: а) действий, влекущих физические увечья; б) медицинских или научных экспериментов; в) операций по удалению тканей или органов для пересадки.

Статьи 49, 50, 129 и 146 четырех Женевских конвенций соответственно предусматривают принцип универсальной юрисдикции национальных судов в отношении серьезных нарушений (см. также статью 85, часть 1 Дополнительного протокола I). Согласно этому принципу государства должны разыскивать лиц, подозреваемых в совершении или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения, и привлекать их к собственному суду независимо от их гражданской принадлежности, гражданской принадлежности жертвы и независимо от места совершения преступления. Государства могут также выдавать подозреваемых другим государствам при условии, что последние располагают достаточными основаниями для предъявления обвинения этим лицам.

Ответственность государства за действия его должностных лиц и военнослужащих вовсе не снимает с последних личной ответственности за нарушение норм международного гуманитарного права. Согласно ст. 49 1-й Женевской конвенции и соответствующих статей остальных конвенций договаривающиеся стороны приняли обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить серьезные нарушения конвенций. В ст. 87 Дополнительного протокола I договаривающиеся стороны и стороны, находящиеся в конфликте, обязались требовать от военных командиров, поскольку это касается лиц, входящих в состав подчиненных им вооруженных сил и других лиц, находящихся в их подчинении, чтобы они не допускали нарушений конвенций и данного протокола и в случае необходимости пресекали эти нарушения и уведомляли о них компетентные власти [41].

Проблема оснований международной ответственности касающихся нарушений императивных норм международного гуманитарного права имеет следующие воззрения: определение материального состава противоправных деяний и определение процессуальных норм процедуры осуществления международного правосудия. Также международное гуманитарное право, как отмечалось выше, стимулирует международное сотрудничество для решения и данных вопросов в самых различных международно-правовых формах.

3.2 Международно-правовая ответственность за нарушение обязательств «еrgа оmnеs» в международном гуманитарном праве

Для того, чтобы обеспечить выполнение обязательств по международному гуманитарному праву в случае вооруженного конфликта, либо иных конфликтных вопросов, государствам, которые являются участникам Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним также необходимо в мирное время предпринять следующие меры: вводить в действие уголовное законодательство, предусматривающее наказания за военные преступления; широко ознакомить с текстами Конвенций и Протоколов все население, также и военнослужащих; осуществить меры, содействующие опознаванию, определению местонахождения и защите лиц и объектов, находящихся под покровительством Конвенций и Протоколов; предотвращать использование эмблем красного креста и красного полумесяца, являющееся неправомерным, а также других знаков и эмблем, защита которых предусматривается Конвенциями и Протоколами.

С того времени как начинается вооруженный конфликт, назначение держав-покровительниц (нейтральных государств, которым поручается с согласия другой стороны в конфликте защищать гуманитарные интересы сторон) является обязанностью сторон. Соответственно, важнейшей функцией держав-покровительниц является посещение лагерей для военнопленных, интернированных гражданских лиц. Упомянутый в предыдущих главах Международный Комитет Красного Креста (МККК) пользуется правом посещать места, где находятся пользующиеся покровительством лица. Такие действия направлены для того, чтобы представители держав-покровительниц или МККК могли проконтролировать соблюдение положений Женевских конвенций странами на практике, а также предотвратить незаконное, негуманное обращение с покровительствуемыми лицами и содействовать улучшению условий их содержания [42].

Ниаодна из сторона в конфликте не может отказаться выполнять обязанности, вытекающие из гуманитарных конвенций, на том основании, что другая сторона нарушила свои обязательства, так как они не обуславливаются взаимностью и должны выполняться каждой стороной в конфликте при всяких обстоятельствах и без каких-либо условий. В международном праве нарушение норм международного гуманитарного права влечет за собой ответственность как на международном, так и на национальном уровнях.

Любое государство всегда несет правовую ответственность за последствия каждого из всех противоправных действий своего военнослужащего. Оно должно обеспечивать восстановление законности и, если необходимо, то возместить потерпевшей стороне причиненный ущерб.

Преступления, которые совершаются во время вооруженных конфликтов, всегда поражали и ужасали своей жестокостью. Они никого не могут оставить равнодушным. Очень часто исполнители или организаторы таких деяний остаются безнаказанными. Именно протест против безнаказанности лиц, совершивших или приказавших совершить подобные преступления, обусловил появление и развитие в международном праве концепции индивидуальной уголовной ответственности [42].

Как и обязательства других отраслей международного права, обязательства, касательно международного гуманитарного права, создаются государствами, и обязательства по выполнению этих договоров возлагаются непосредственно на них. Применение силы по отношению друг к другу противоборствующими сторонами в вооруженных конфликтах ограничено нормами международного гуманитарного права. На основе этого появился институт индивидуальной ответственности за международные преступления, который является своеобразной революцией в развитии международного права и международного гуманитарного права в частности.

Свое закрепление индивидуальная ответственность за серьезные нарушения международного гуманитарного права получила в международных договорах через запрещение определенного поведения и признание государствами обязанности преследовать такие нарушения в соответствии с национальным законодательством, а не путем введения конкретных санкций за преступные деяния. К сожалению, такая система могла приносить определенные сбои и не могла справиться с задачей привлечения к уголовной ответственности военных преступников. Все это вызвало необходимость создать новый особенный орган - международный уголовный суд. Появление таких судов началось в 1993 г., в то время, когда Советом Безопасности ООН был учрежден Международный трибунал по бывшей Югославии. Также позже появился аd hос трибунал по Руанде, и началось создание интернационализированных трибуналов в Восточном Тиморе, Косово, Сьерра-Леоне и в Камбодже. В 1998 г. был принят и в 2002 г. вступил в силу Римский статут, который утвердил постоянный судебный орган, специализирующийся на преследовании виновных в совершении международных преступлений, т.е. Международный уголовный суд [42].

Ученые, занимающиеся выявлением оснований для нарушения императивных норм гуманитарного права выявили несколько способов их преследования, основными из них являются: преследование либо самими государствами посредством национальных судов, либо международными или интернационализированными судами на основании международного права. Но не стоит утверждать, что международным сообществом и отдельными государствами было сделано все возможное, чтобы преодолеть практику безнаказанность лиц, которая складывалась веками, совершивших преступления во время вооруженных конфликтов. Все это требует проведения международно-правового исследования институтов индивидуальной ответственности и судебного преследования лиц, совершивших нарушения международного гуманитарного права.

Таким образом, в международном гуманитарном праве в ходе изучения хода конфликта важно установить, в каком объеме международное право возлагает на индивидов ответственность за нарушения международного гуманитарного права, и в каких случаях национальные и международные суды могут привлечь виновных в таких нарушениях к уголовной ответственности [43].

Также в международной практике считается необходимым решить следующие задачи: исследовать генезис института ответственности индивидов за нарушения международного гуманитарного права; определить, в каком объеме государства обязаны или уполномочены преследовать нарушения международного гуманитарного права; установить, какие деяния подпадают под понятие «нарушения международного гуманитарного права»; проанализировать законодательство различных государств, для решения вопроса, в каком объеме государства выполнили взятые на себя обязательства по криминализации нарушений международного гуманитарного права; установить, какие нарушения международного гуманитарного права влекут или могут повлечь индивидуальную ответственность на международном уровне; установить, где находятся юрисдикционные границы преследования нарушений международного гуманитарного права на национальном уровне; исследовать особенности компетенции международных и интернационализированных судов в отношении нарушений международного гуманитарного права; предложить варианты оптимизации национального законодательства с целью обеспечения более эффективного преследования нарушений международного гуманитарного права; провести анализ договорных и обычных норм международного права для установления, в какой степени международные иммунитеты препятствуют осуществлению уголовного преследования нарушений международного гуманитарного права [43].

Нарушение международного обязательства - это такое деяние государства, которое не соответствует тому, что требует от него соответствующее обязательство. Существуют некоторые случаи, когда государство принимает закон, расходящийся с международным обязательством. В одних случаях сам факт издания определенного закона противоречит обязательству государства и порождает его ответственность. Немалое количество конфликтов такого рода решалось Международным уголовным трибуналом для бывшей Югославии и Европейским судом по правам человека. В других случаях само по себе принятие закона может и не быть нарушением обязательства, особенно если государство имеет возможность применить его, не нарушая обязательства. К примеру, такое положение было подтверждено Международным судом в решении по делу Леграндов 2001 г. [44, с. 56].

В международной практике важным является вопрос об определении начала противоправного деяния и его продолжительности. Если деяние не носит длящегося характера, то правонарушение происходит в момент его совершения. Если же деяние носит длящийся характер, то нарушение продолжается в течение всего времени, когда уже поведение не соответствует обязательству. Для примера длящегося деяния можно привести издание и сохранение в силе закона, противоречащего обязательству. Наконец, если обязательство состоит в предотвращении определенного события, то нарушение происходит, когда это событие наступает, и продолжается до тех пор, пока это событие остается не соответствующим обязательству.

О том, какое серьезное значение вышеуказанные положения могут иметь в международной практике, можно судить по делам о правомерности применения силы странами НАТО, которые рассматривались Международным судом по искам Югославии к каждой из стран-участниц. При разрешении вопроса о юрисдикции в отношении Бельгии Суд сделал следующий вывод: бомбардировки начались 24 марта 1999 г., а заявление Югославии о признании юрисдикции было сделано 25 апреля. Несмотря на то что бомбардировки продолжались после 25 апреля и касающийся их спор продолжал существовать, на дату возникновения спора это не повлияло: «Каждая отдельная воздушная атака не могла послужить основанием для отдельного последующего спора» [44, с. 95].

Позиция Суда подверглась большой критике исполнявшего обязанности председателя Суда К. Вирамантри, а также судей Ю. Ши и В. Верещетина. В обоснование своей позиции они ссылались на приведенное выше положение о длящихся правонарушениях. В особом мнении Ю. Ши говорилось: «Поскольку воздушные бомбардировки продолжались и после критической даты (25 апреля. - И.Л.) и все еще продолжаются, постольку время совершения правонарушения охватывает весь период, в течение которого такие действия продолжаются…». Эта позиция представляется более обоснованной, чем позиция Суда.

Государство несет ответственность за свое собственное поведение в соответствии с принципом ответственности. Но часто противоправное деяние является результатом взаимодействия ряда государств. Если государство оказывает помощь другому государству при совершении им противоправного деяния, то оно несет ответственность при условии, если это делается со знанием обстоятельств противоправного деяния, либо когда деяние было бы противоправным в случае, если бы оно было непосредственно совершено государством, оказывающим помощь.

Речь идет о соучастии в противоправном деянии. Процесс оказания помощи другому государству в нарушении договора, не обязательного для оказывающего помощь государства, едва ли соответствует принципу добросовестности. Объяснить такое положение можно лишь новизной института соучастия в международном праве [44, с. 53].

В большинстве случаев этот момент не имеет значения, поскольку в практике обычно имеет место оказание помощи в нарушении общепризнанных норм. После бомбардировки американской авиацией г. Триполи в 1986 г. Ливия предъявила претензии и Великобритании, которая разрешила использовать свои авиабазы. Генеральная Ассамблея ООН приняла по этому поводу Резолюцию, призвавшую все государства «воздерживаться от оказания какой-либо помощи или предоставления каких-либо средств для совершения актов агрессии против» Ливии.

Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности неоднократно призывали государства воздерживаться от предоставления военной помощи государствам, совершившим серьезные нарушения прав человека [45, с. 35].

Особым и сложным случаем является то, когда государство осуществляет контроль над другим государством при совершении последним правонарушения. Но все же условия наступления ответственности такие же, что и при оказании помощи. Предъявление и к этому случаю требования, чтобы деяние было противоправным и при совершении его контролирующим государством, еще менее обоснованно, чем при оказании помощи. В практике трудно найти доказательства, подтверждающие обоснованность такого требования.

Особый случай также представляет принуждение другого государства к совершению противоправного деяния. Осуществляющее принуждение государство несет ответственность как за данное противоправное деяние принуждаемого государства, так и за его принуждение. Оно несет ответственность и при нарушении принуждаемым государством договора, не обязательного для принуждающего государства.

Грубое нарушение государством основополагающей нормы международного права в международной практике получило признание понятие международного преступления. Ассамблея Лиги Наций в Декларации 1927 г. признала агрессию «международным преступлением». Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. характеризует геноцид как преступление, которое нарушает нормы международного права (ст. 1). В принятом Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г. определении агрессии агрессивная война квалифицируется как «преступление против международного мира» [45].

Большую роль в формировании концепции международного преступления сыграли исследования ученых (Д.Б. Левин, Г.И. Тункин, Н.А. Ушаков). Кодифицируя нормы об ответственности государств, Комиссия международного права определила международное преступление как «международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом». ооооооооооооооо

Концепция международного преступления нашла поддержку в ООН при обсуждении докладов Комиссии международного права. Решительно выступили против концепции США и Великобритания. Основные доводы противников концепции состояли в том, что она будто бы криминализирует поведение государств, а также то, что проект не предусматривает особой процедуры ответственности за них. Если второе замечание имело какие-то основания, то первое было лишено их. Комиссия заявила, что использование термина «преступление» имеет единственной целью выделить категорию особо тяжких правонарушений и ни в коей мере не означает криминализации поведения государств [46].

В стремлении к общему согласию Комиссия международного права приняла компромиссную формулировку «Серьезные нарушения обязательств, вытекающих из императивных норм общего международного права», которая в принципе отражает ту же идею, что и «международное преступление».

Современное международное право не предусматривает уголовной ответственности государства. Но следует выделить область особой ответственности за нарушение особенно важных норм, имеющих императивный характер. Комиссия международного права предложила в 1976 г. следующий примерный перечень таких нарушений. Тяжкое нарушение международного обязательства, имеющего основополагающее значение для: а) обеспечения права народов на самоопределение (запрет колониального господства) б) обеспечения международного мира и безопасности; в) защиты окружающей среды (запрещение масштабного загрязнения атмосферы или моря); г) защиты человеческой личности (запрет рабства, геноцида, апартеида) [46, с. 2].

Поскольку речь идет об особой категории обязательств - обязательствах перед международным сообществом в целом, имеющих для него жизненно важное значение, то они обеспечиваются в особом порядке. Поскольку все государства имеют юридический интерес, то все они вправе призвать к ответственности государство, нарушившее обязательство еrgа оmnеs (между всеми). Более того, государства должны сотрудничать с целью положить конец любому из рассматриваемых правонарушений. Главная роль в организации такого сотрудничества принадлежит Генеральной Ассамблее и Совету Безопасности ООН.

Особый интерес в этом плане представляет положение консультативного заключения Международного суда о Намибии 1970 г. о том, что поскольку неправомерность положения Намибии носит характер еrgа оmnеs, то она не может быть признана даже государствами, не являющимися членами ООН.

Право международной ответственности определяет действия, которые могут предпринимать государства, затронутые нарушением международно-правового обязательства. Прежде всего, потерпевшее государство вправе призвать к ответственности государство-правонарушителя. Для призвания к ответственности главное значение имеет понятие потерпевшего государства.

Потерпевшее государство - государство, права которого нарушены противоправным деянием или законные интересы которого нарушены иным образом в результате такого деяния. Призвание к ответственности осуществляется в форме актов официального характера, таких как предъявление соответствующего требования или возбуждение дела в международном суде или арбитраже.

Государство вправе призвать к ответственности государство, которое нарушило обязательство, принятое именно в отношении данного потерпевшего государства. Наиболее показательным случаем такого рода является нарушение двустороннего договора. Однако это положение относится и к случаям нарушения обязательства, принятого государством односторонним актом или вытекающего из решения Международного суда.

Потерпевшим может быть государство и в том случае, если нарушено обязательство в отношении группы государств, в которую оно входит, или в отношении международного сообщества в целом. Однако в этом случае выдвигаются дополнительные требования. Возможны два основных варианта. В первом случае, чтобы считаться потерпевшим, государство должно быть особо затронуто правонарушением. Это значит, что противоправное деяние имеет особенно негативные последствия для данного государства [47].

Например, загрязнение открытого моря нарушает права всех участников Конвенции по морскому праву 1982 г. Однако реально сброшенные в море токсичные отходы могут причинить ущерб побережью и рыболовству лишь одного или нескольких государств. Именно они и будут в таком случае потерпевшими.

Второй вариант представлен случаем, когда нарушение обязательства носит такой характер, что радикально меняет положение всех других государств в отношении дальнейшего исполнения нарушенного обязательства. Примером может служить договор о нераспространении ядерного оружия. В таком случае все участники являются государствами, имеющими каждое в отдельности право принимать ответные меры.

Эти положения опираются на нормы, содержащиеся в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая, в частности, предусматривает ситуацию, когда договор носит такой характер, что существенное нарушение его положений одним из участников коренным образом меняет положение каждого участника в отношении дальнейшего выполнения им своих обязательств (ст. 60).

Потерпевшее государство призывает другое государство к ответственности, уведомляя его о своем требовании, указав при этом, каких действий оно ожидает от государства-нарушителя для прекращения противоправного деяния, если таковое продолжается, а также размер ожидаемого возмещения [48, с. 55].

Призвание государства к ответственности не может иметь места, если к данному случаю применима норма об исчерпании местных средств правовой защиты и не все доступные и эффективные средства такого рода были использованы. Норма об исчерпании местных средств является общепризнанной. Международный суд охарактеризовал ее как «важную норму международного права» и применительно к требованию государства от имени компании определил ее содержание следующим образом: «Чтобы международное требование было допустимо, достаточно, чтобы требование по существу было предъявлено в компетентные суды и рассмотрено настолько, насколько это позволяют местные законы и процедуры, причем безрезультатно».

Использованы должны быть лишь те местные средства, которые являются доступными и эффективными. Если есть все основания полагать, что местные средства не обеспечивают правовой защиты, то обязанность их использования не существует [48].

Утрата права призывать к ответственности происходит, если потерпевшее государство юридически действительно отказалось от требования или если оно в силу своего поведения должно считаться давшим молчаливое согласие на утрату права требования. Это положение соответствует Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая определила порядок утраты права ссылаться на основания недействительности или прекращения договора (ст. 45).

Отказ от требования должен быть однозначным. В решении по делу о месторождениях фосфатных руд в Науру Международный суд счел, что ссылка ответчика (Австралии) на некоторые заявления властей Науру не подтверждает отказа последних от своих требований, поскольку эти заявления не означали четкого и безусловного отказа от требований [49].

В том же решении содержится положение и о молчаливом согласии на утрату права призывать к ответственности. «Даже в отсутствие какого-либо применимого договорного положения задержка со стороны государства-истца может сделать иск недопустимым». Вместе с тем Суд отметил, что «международное право не предусматривает в этой связи каких-либо временных пределов. Поэтому именно Суд с учетом обстоятельств каждого конкретного дела должен решать вопрос о допустимости иска в связи с истечением времени». В решении по делу Леграндов Суд признал иск Германии допустимым, несмотря на то что он был подан лишь через несколько лет после того, как ей стало известно о правонарушении [50].

Таким образом, мы имеем дело с фактом прогрессивного развития международного права. Рассмотренные положения предусматривают средства защиты коллективных или всеобщих интересов государств, приобретающих растущее значение. В этой связи необходимо заметить, что любое более или менее серьезное правонарушение вызывает озабоченность других государств, даже тех, которые непосредственно не затронуты правонарушением. Правонарушение зачастую рассматривается ими как угроза их интересам, поскольку подрывает легитимность нормы, которую они приняли и на которую они полагаются, поскольку наносит ущерб международному правопорядку в целом. Значение этого положения все чаще подчеркивается в мировой литературе.

императивный международный трибунал право

Список литературы

1 Принципы и нормы международного гуманитарного права - консолидирующая основа защиты прав человека в вооруженных конфликтах // Ледях И.А. Права человека и процессы глобализации современного мира / Под ред. Е.А. Лукашевой. М., 2005.

Альманах работ молодых ученых №1 2003 г. Издательский дом С-Петербургского Государственного университета, 2003 г.

Международное право: Учеб. / Под ред. Л.Н. Шестакова. М., 2005.

Всемирная история войн. Книга 1. Полигон - АСТ, СПб - Москва, 1997

Декларация тысячелетий ООН\ Экология и образование-2001 г. - №1-2-с. 2-6.

Международное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. проф. Р.М. Валеев и проф. Г.И. Курдюков. - М.: Статут, 2010. - 624 с.

Международное публичное право. Учебник. Издание второе Под редакцией К.А. Бекяшева. - М.:ПБОЮЛ Грачев С.М., 2001. - 640 с.

Международное публичное право: учеб. / Л.П. Ануфриева, Д.К. Бекяшев, К.А. Бекяшев, В.В. Устинов [и др.]; отв. ред. К.А. Бекяшев. - 4-е изд., перераб. и доп. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. - 784 с.

Международное право. Особенная часть: учеб. для студентов юрид. фак. и вузов / И.И. Лукашук; Рос. акад. наук, Инт государства и права, Академ. правовой унт. - Изд. 3е, перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2005. - 544 с.

Международное право. Глебов И.Н.М.: Дрофа, 2006. - 368 с. URL: httр://www.аllеng.ru/d/jur/jur416.htm

Международное право. Учебник / отв. Ред. Г.В. Игнатенко О.И. Тиунов. - 5-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА, 2009. -784 с.

Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций, прочитанных на юридическом факультете Открытого Брюссельского университета. Давид Э. - М.: Международный Комитет Красного Креста, 2011. - 1144 с.

Международное право. Ушаков Н.А. Учебник. - М.: Юрист, 2000

Международное право. Броунли Я. - М., 1996

Международное гуманитарное право. Гассер Х.-П. Введение. М.: МККК, 1995. С. 20-21, 26.

Международное право: учеб. / отв. ред. В.И. кузнецов, Б.Р. Тузмухамедов. - 3-е изд., перераб. - М.: Норма: Инфра-М, 2010.

Международное гуманитарное право: Учебник для вузов. Батырь В.А. - «Юстицинформ», 2006 г.

Международное право: Учебник. Каламкарян Р.А., Мигачев Ю.И. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 688 с.

Международное право: Учебник. Ушаков Н.А - М: Юрист, 2000. - 304 с.

Международное гуманитарное право: Отвечаем на ваши вопросы. 31-05-2009. Публикация. Источник: СайтМККК.URL: httр://www.iсrс.оrg/rus/rеsоurсеs/dосumеnts/рubliсаtiоn/ihl-рubliсаtiоn

Международное право. Глебов И.Н.М.: Дрофа, 2006. - 368 с. URL: httр://www.аllеng.ru/d/jur/jur416.htm

Принципы права вооруженных конфликтов: Курс лекций, прочитанных на юридическом факультете Открытого Брюссельского университета. Давид Э. - М.: Международный Комитет Красного Креста, 2011. - 1144 с.

Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г. URL: httр://www.tеrrаlеgis.оrg/tеrrа/асt/b252.html

Подходит ли право войны для сегодняшних конфликтов? 22-09-2010, Интервью с Якобом Келленбергером, президентом МККК.

Задачи МГП: терроризм. 29-10-2010, Обзор. URL: httр://www.iсrс.оrg/rus/wаr-аnd-lаw/соntеmроrаry-сhаllеngеs-fоr-ihl/tеrrоrism/оvеrviеw-tеrrоrism.htm

Международный журнал Красного Креста, Nо. 850, 30-06-2003 Статья, Автор: Джеймс Г. Стюарт. К единому определению вооруженного конфликта: анализ интернационализированного вооруженного конфликта.

Международное гуманитарное право понятие, содержание и основные институты. Алешин В.В., к.ю.н., доцент, зам. начальника кафедры. Академия ФСБ России.

Актуальные проблемы МГП - оккупация. 29-10-2010, Обзор.

Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г.

Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 года (Заключена в г. Вене 23.05.1969).

Международный журнал Красного Креста, Том 89 Номер 867 Сентябрь 2007 г., Международное гуманитарное право и вызовы современных вооруженных конфликтов.

Международный журнал Красного Креста, Том 87, номер 858 июнь 2005 г., Елена Пеич. Соблюдение процессуальных принципов и гарантий в случае интернирования или административного содержания под стражей в период вооруженного конфликта или в других ситуациях насилия.

Приватизация войны. 29-10-2010, Обзор.

Общая теория права. Алексеев С.С.М.: Юрид. лит., 1982.

Ответственность государства за международные правонарушения. Василенко В.А. Киев, 1976.

Курс международного права, М. Наука, 1990. Т. 3

Проблемы международной ответственности: Дис. … канд. юрид. наук. Менжинский В.И.М.: 1951.

Ответственность в современном международном праве. Моджорян Л.А. - Советский ежегодник международного права, 1970. М., Наука, 1972.

. Международное гуманитарное право и право прав человека. Досвальд-Бек Л М., 2001 г.

Международное право. Лукашук И.И. Общая часть: учеб. для студентов юрид. фак. и вузов; Рос. акад. наук, Инт. государства и права, Академ. правовой унт. - Изд. 3е, перераб. и доп. - М., 2005 г.

. Международное гуманитарное право. Тиунов О.И М., 1999 г.

Основания международной ответственности государста. Ушаков Н.А.М., 1983, с. 39-65

Ответственность государств в международном праве. Д.Б. Левин. М. Международные отношения. 1966.

Ответственность в международном праве. Мазов В.А.М., Юрид. лит., 1979, С. 7.

Вооруженная агрессия - тягчайшее международное преступление. Рыбаков Ю.М.М., Юрид. лит., 1980.

Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. Ушаков Н.А.М., 1993.

Ответственность и иммунитет во внешних связях членов РФ. Федоров Ю.И. Государство и право, 1995.

Международный механизм контроля за имплементацией универсальных актов о правах человека // Московский журнал международного права. Гаврилов В.В. 1995. №4.

Механизм реализации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Игитова И.В. // Государство и право. 1997. №1.

Права человека и международно-правовая ответственность за их нарушение. Мелешников А.В. // Сов. государство и право. 1992. №3.