Значение теоретического наследия Н. Макиавелли

Значение теоретического наследия Н. Макиавелли

ВВЕДЕНИЕ

В основных политико-философских сочинениях Николо Макиавелли (1469-1527) используется ряд понятий, смысл которых особо не определяется в самих текстах, но сами эти понятия, тем не менее, являются важными в качестве опорных для теоретических конструктов флорентинца. Таковыми понятиями, например, являются термины «единство», «свобода», «общее благо» и некоторые другие. Подобный подход был, по-видимому, обусловлен тем, что автор считал данные термины общепонимаемыми для своей целевой аудитории, т.е. смысл указанных понятий в значительной степени отражает политический аспект общественного сознания грамотных итальянцев начала 16-го столетия.

Творческое наследие Макиавелли неоднозначно и противоречиво. В работе сделан акцент на прогрессивных его чертах при рассмотрении «новой» науки о политике.

Анализ содержания публикаций о Н.Макиавелли позволяет определить, что главное внимание уделяется в них описанию биографии флорентийского мыслителя, раскрытию философских, общеполитических, социологических, этических и психологических аспектов его теоретического наследия, характеристике его жизни и политико-дипломатической деятельности. Однако, в процессе изучения работ, посвященных Н. Макиавелли, не выявлено фундаментальных исследований, в которых в систематизированном виде раскрывались бы политические взгляды Н. Макиавелли на «новую» науку о политике и их значение для современной российской политической науки.

Исходя из актуальности и степени разработанности проблемы, объектом исследования выступает теоретическое наследие Никколо Макиавелли.

Предметом - политические взгляды на «новую» науку о политике Н. Макиавелли и их значение для развития современной отечественной науки.

Цель исследования заключается в историко-политологическом анализе процесса становления и развития политических взглядов Никколо Макиавелли, раскрытии их содержания и значения для современной историко-политической теории и практики в России.

Поставленная цель достигается решением следующих исследовательских задач:

. Выявлением условий и факторов зарождения и эволюции политических взглядов Н.Макиавелли на «новую» науку о политике.

. Определением и обоснованием основных периодов деятельности Н.Макиавелли как политического деятеля и мыслителя эпохи Возрождения.

. Раскрытием содержания и систематизацией взглядов Н.Макиавелли на «новую» науку о политике.

. Определением теоретического и прикладного значения системы взглядов на «новую» науку о политике Н.Макиавелли для современной науки.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют общие теоретические положения истории, политологии, социологии и других гуманитарных наук, военной науки, результаты исследований российских и зарубежных ученых теоретического наследия Н.Макиавелли, разработанные в них подходы к его изучению и анализу, определению соотношения с макиавеллизмом.

Выбор историко-политологического анализа в качестве приоритетного метода исследования условий, предпосылок генезиса и развития взглядов Никколо Макиавелли на «новую» науку о политике, их рассмотрения через призму исторического опыта, в динамике исторического развития обусловлен, по крайней мере, тем, что данная проблема имеет одновременно и исторический, и политический аспекты.

Источниковую базу составили работы по методологии изучения и исследования истории гуманитарных и социально-экономических наук, труды Н.Макиавелли. Широко использованы научная и историографическая литература, публицистика, результаты политологических и исторических исследований жизни и деятельности Н. Макиавелли, а также электронные источники информации (Интернет).

Практическая значимость данного исследования заключается в том, что в работе представлена точка зрения на «новую» науку о политике, которая может быть использована при дальнейшем изучении трудов и трактатов Макиавелли.

Структура исследования обусловлена целью, задачами исследования и включает в себя введение, две главы, заключение, список литературы.

1. Социально-исторические условия и теоретико-методологические основы зарождения и развития взглядов Никколо Макиавелли на «новую» науку о политике

.1 Предпосылки формирование взглядов Макиавелли на «новую» науку о политике

Жизнь Никколо Макиавелли пришлась на рубеж XV-XVI вв. В истории Итальянского Возрождения трудно найти этап более насыщенный событиями драматическими и важными для судеб страны, чем это время. Именно тогда прервался длившийся около четырех столетий период поступательного развития Италии, возобновившийся затем лишь в XVIII веке.

С падением в 1494 году французского короля Карла VIII нарушилась непрочная система равновесия, установившаяся между итальянскими государствами после мира в Лоди (1454 г.). Итальянская политическая жизнь все больше стала испытывать влияние Франции и Испании. Но, главное, кризисом были охвачены механизмы власти и социально-экономическая структура итальянского общества в целом.

Промышленный капитал, достигший в ряде отраслей достаточно высокой стадии мануфактурного производства, в результате медленного спада сдал в конкурентной борьбе свои позиции капиталу торговому, ростовщическому. Привилегированное положение торговой буржуазии, ее нежелание вкладывать капиталы в промышленное производство сделали этот слой уже в момент зарождения капиталистического строя консервативной силой, тяготеющей к олигархической замкнутости.

Получая крупные доходы от прибыльной торговли ценными восточными товарами и ростовщичества, буржуазия вытесняла класс феодалов, становилась хозяином и в деревне. Если двумя веками позже в Англии традиционное дворянство, сгоняя крестьян с земли, в результате огораживания становилось дворянством новым, буржуазным, то в Италии, наоборот, буржуазия, вторгаясь в деревню, широко использовала феодальные и полуфеодальные методы эксплуатации и прикрепления крестьян к земле. Неполная отмена крепостного права, личной зависимости крестьян от феодалов дополнялась разного рода кабальным подчинением буржуазии. Поистине первый в истории человечества опыт капитализма давался буржуазии с трудом. Непрерывное потрясение общественных отношений, неуверенность и движение, отличающие буржуазную эпоху от всех других, в полной мере проявились в Италии.

Однако вызвав застой производительных сил, повлекший общий упадок экономики, итальянский торговый капитал сам подвергся процессу истощения и упадка из-за сужения сферы его влияния. Это произошло в результате резкой экспансии Турции на Востоке и укрепления на рубеже XV-XVI вв. административного и финансового аппарата крупных монархий на Западе. Все реже итальянские купцы и банкиры приглашались в европейские столицы как посредники, техники, эксперты. Этот процесс особенно ускорился с наступлением эпохи великих географических открытий и перемещением мировых торговых путей.

Для сферы общественных отношений были характерны аналогичные явления. Итальянская политическая и социальная система, сформировавшаяся ,в период средневековых коммун, отличалась не только множественностью культурных центров, но и пестрым составом господствующего класса, куда входили представители городской буржуазии, старой феодальной знати, рыцарства.

Процесс активного перемешивания отдельных слоев господствующего класса, отмеченный еще Макиавелли, был особенно заметен в первый период существования коммун в связи с притоком из деревень землевладельцев и появлением в городах отдельных групп феодалов. Семейства феодалов начали заниматься торговой и юридической деятельностью, искали службу в городском управлении, а разбогатевшие торговцы скупали земельную собственность. Так образовалось достаточно однородное господствующее сословие - гранды, оптиматы, знать, - которое было одновременно и земледельческим, и торговым, и промышленным.

В формировании господствующего класса отразилась специфика взаимоотношений между городом и деревней. Возвышение городов, укрепление их социально-экономической мощи, накопление капиталов привели к постепенному подчинению деревни городу. Сохранение остатков феодальной юрисдикции, отношений экономической, а подчас и личной зависимости привело к тому, что подчинение крестьян городским магнатам стало носить не только характер феодальной или капиталистической (система аграрных договорных отношений) эксплуатации, но и приобрело отчетливые черты политического, административного подчинения. Юридическое неравноправие жителей деревни в целом по отношению к горожанам особенно проявилось в продовольственной политике, законодательном закреплении норм неэквивалентного обмена сельскохозяйственных продуктов, принципах набора на военную службу.

Параллельно с усилением господства города над деревней шло расширение территории и влияния наиболее сильных городов-государств, поглощение ими мелких и менее мощных городов. Начиная с XIV века Венеция последовательно вела так называемую политику захвата «твердой земли», могущественные князья Висконти пытались подчинить Геную Сфорца - утвердиться в Ломбардии. После авиньонского пленения пап (конец XIV в.) и последовавшего за ним великого раскола (рубеж XIV-XV вв.) Ватикан усиленно насаждал свое влияние на мелкие государства центральной Италии.

Причудливая картина взаимного влияния и борьбы постепенно приобрела определенность, когда на политической карте страны появилось ограниченное число крупных синьорий. Новые государственные образования развились в XV веке в большей степени в результате количественного роста, как конгломерат существовавших в XIII-XIV вв. мелких городов-коммун, нежели как качественно новые политические и социальные организмы.

С новыми синьориальными институтами сосуществовали и корпоративная организация и старые коммунальные учреждения. В центре синьорий пользовались привилегиями небольшие подчиненные города, а на периферии - остатки феодальной знати. Переход к синьориальным формам радикально не изменил ни существа взаимоотношений города и дерчевни, ни социально-экономической природы государства, ни его классовой структуры.

В противовес всевластию узкого слоя разбогатевших оптиматов развертывалось народное движение городских ремесленников и мелких торговцев, стремившихся к расширению социальной базы коммунального управления, демократизации политического механизма. Борьба за политическую власть, приобретавшая временами весьма острые формы, привела, однако, не к смене господствовавшего класса, а лишь к его частичному обновлению за счет наиболее состоятельных торговцев и разбогатевших ремесленников. Она обусловила дальнейшее имущественное расслоение и сословно-политическую дифференциацию.

В этой сложной обстановке власть захватывали влиятельные политические и военные лидеры, выделившиеся из среды руководящего класса. При этом они умело использовали разобщающую систему цеховой организации, играли одновременно и на недовольстве мелкого люда и на страхе и аполитичности оптиматов, сочетали политику различных уступок с открыто террористическими методами. Так проявлялись олигархические- тенденции в государственно-политическом оформлении синьорий, некоторые из которых в дальнейшем превратились в княжества.

Социально-экономическая и политическая ситуация в Италии на рубеже XV-XVI вв. осложнялась борьбой папства и империи - двух космополитических учреждений, которые в течение веков определяли судьбы страны. Однако в рассматриваемый период их влияние стало ослабевать. Авторитет церкви, некогда бесспорный, все чаще приходил в противоречие с укрепившейся самостоятельностью больших национальных государств, требовавших уважения собственного суверенитета. Престиж и реальная власть папства значительно уменьшились в ходе движения за религиозную реформацию, прокатившегося по всей Европе. То же самое относилось и к империи. После того как Ломбардская Лига (союз северных городов) нанесла поражение императорскому самовластию Барбароссы (XII-XIII вв.), получение императорских инвеститур и принесение обета верности Священной Римской империи становились все более чистой символикой, данью феодальным традициям. Острое соперничество папства и империи привело к их взаимному ослаблению и создало благоприятные политические условия для становления итальянских городов-государств, хотя еще долгое время остаточные формы этой борьбы осложняли процесс становления единого итальянского государства.

В целом развитие Италии в период позднего Возрождения протекало в условиях противоречивого сочетания партикуляризма и космополитизма, центробежных сил и интеграционных тенденций. В самом деле, лишь историческим парадоксом можно объяснить то, что гвельфы (партия нарождавшейся буржуазии) выступали в альянсе с папством против светской власти, которую, как ни странно, поддерживали нобили, сторонники иностранного императора. Италия, где впервые в мире зародился капиталистический способ производства, очень долго сохраняла элементы феодальных и дофеодальных отношений; будучи объединяющим центром католического мира, она сама оставалась раздробленной. Святой престол - формально с целями «возвышенными», абстрактно-гуманистическими - активно вмешивался в «мирские» дела конкретных итальянских государств и фактически превратился в препятствие национальному единству.

Наконец, чем, как не парадоксами диалектического развития, можно объяснить тот факт, что расширение торговых отношений итальянских городов-государств с другими странами способствовало подъему не только фракционизма и партикуляризма, но и формированию общих интересов, появлению нового миропонимания, укреплению интеллектуального и культурного единства, у истоков которого, по словам Макиавелли, стоял «духовный отец итальянцев» - Данте.

Острое экономическое и политическое соперничество городов-государств, стремление господствовавших групп закрепить за собой наиболее важные пути сообщения и рынки, вывести из игры конкурентов привели к созданию Лиги итальянских городов. Ее появление было обусловлено не только осознанием общих интересов и угрозы интервенции со стороны империи, Франции и Испании, но и желанием взаимно нейтрализовать и уравновесить собственные экспансионистские устремления.

Из противоборства идей, течений, богатейшего опыта социальной борьбы и выходят великие фигуры итальянской политической культуры XIV-XVI вв. Процесс становления национальной государственности, зарождения и укрепления нового капиталистического строя, ломки стереотипов схоластического мышления весьма остро отразился на людях, вошедших в административный и дипломатический аппарат (весьма совершенный в техническом отношении) новых синьориальных государств. Наиболее дальновидные и наблюдательные из них понимали необходимость объединения страны и в то же время видели отсутствие для этого надлежащих условий. На рубеже XV-XVI вв. подобное настроение распространилось и породило различные реакции, в том числе эмиграцию, уход в религию, отрыв культуры от профессиональных занятий, духовных интересов от понимания гражданского долга. Мало кто пытался скрупулезно рассмотреть ситуацию, проанализировать причины упадка, найти выход из создавшегося кризиса.

Среди немногих, кто в этой атмосфере глубоко и ответственно занялся поиском новых форм политической жизни, предложил «разрушить все связи со старым и ввести новый порядок», если потребуется, с «решимостью хирурга или революционера», был Никколо Макиавелли - один из первых и наиболее крупных политических мыслителей Нового времени, биография которого органически вписалась в судьбу его родины - Флоренции, а творчество стало достоянием всего человечества.

Знаменитый итальянец родился во Флоренции в 1469 г. Он происходил из древней, но обедневшей тосканской фамилии, члены которой не раз занимали важные должности во Флорентийской республике. В 1498 г. Макиавелли занимает пост секретаря Совета Десяти Флоренции, который удерживал за собой в течение четырнадцати лет. Эта должность открывает для него мир итальянской политики, в который он погружается с головой: ведет документооборот Совета, выполняет дипломатические поручения. В 1512 г. Лоренцо Медичи возвращает себе власть. Макиавелли смещают с его поста, сажают в тюрьму по обвинению в государственной измене, подвергают пыткам, но затем выпускают на свободу.

Первый документ публичной деятельности Макиавелли - это написанный им в период одной из дипломатических миссий «Доклад Магистрату десяти о положении дел в Пизе» внутреннее донесение, не предназначенное к опубликованию. Данное произведение, во многом еще незрелое, уже содержит стиль и подходы последующих работ.

Не уклоняясь от выражения своей политической позиции по ходу ведения войны и ее конечных результатов, молодой секретарь делает краткий вывод в отношении главных аспектов проблемы, входя сразу в ее суть. Это уже типичный для Макиавелли способ «постигать возможные противоположности и крайности данной политической ситуации, отвергая какую-либо среднюю линию». Логика «Доклада» строго индуктивная (впоследствии индуктивный способ мышления развивают Г. Галилей, Ф. Бэкон, И. Ньютон). Аргументация построена на неумолимой последовательности альтернатив, дилемм, взаимоисключений. Поставив проблему, Макиавелли формулирует два противоположных решения. Дихотомия логически приемлемого и того, что не выдержало анализа и должно быть отброшено, приводит к определенному результату. Построенный на законе исключения третьего, формально-логический метод рассуждения принципиально не допускает попытку усреднения, компромисса, а значит, он имплицитно предполагает критику. Цели (завоевание Пизы) можно достичь только решительным применением единственного средства - военной силы, но именно этой решимости и не хватало флорентийским правителям. Методологические положения, намеченные в «Докладе», были развиты в последующих работах. По своей тематике, постановке проблем и внутренней структуре «Доклад» предвосхищает наиболее крупные произведения флорентийского секретаря. Вряд ли можно видеть в нем предчувствие «Государя», но здесь действительно глубоко затронут вопрос о государственном правлении, ставший центральной темой творчества Макиавелли. Именно с этото времени Макиавелли занимается проблемой силы, необходимой для жизнедеятельности государства. «Доклад», направленный в Палаццо Векьё, стал первым «документом политического действия», которое затем наполнит всё сочинения великого итальянца.

Если «Доклад» и другие первые донесения - документация служебного пользования, то следующая группа работ Н. Макиавелли представляет собой попытку в литературной форме обобщить накопившийся политический опыт. Это прежде всего относится к сообщениям, появившимся в результате миссий к герцогу Валентино (Цезарю Борджа) в конце 1502 - начале 1503 года: «Описание того, как герцог Валентино избавился от Вителлоццо Вителли, Оливеротто да Фермо, Синьора Паоло и герцога Гравина Орсини», «О том, как надлежит поступать с восставшими жителями Валь-ди-Кьяны» и «Речь о снабжении деньгами, произнесенная отчасти для вступления и оправдания».

В первом из этих произведений Н. Макиавелли с точностью хроникера описывает, как хитрый и вероломный Цезарь Борджа, сын папы Александра VI, подавил мятеж, поднятый в Синигалии представителями старинных дворянских родов Орсини и Вителли. и тираническими властителями Фермо, Перуджии, Сиены. Макиавелли был свидетелем коварной политики герцога, затянувшего переговоры о мире со своими противниками и использовавшего выигранное время для того, чтобы собрать военные силы, заманить главарей в ловушку и убить их. Фигура Цезаря Борджа представлена Макиавелли как пример решительного, быстрого, непредубежденного государственного деятеля, а его поведение - аналогом эффективного политического действия. «Описание» положило начало широко распространившемуся представлению о том, что Цезарь Борджа - прототип макиавеллиевского «Государя», а проводимая им политическая линия - практическая модель концепции «макиавеллизма».

«Описание» было составлено флорентийским секретарем на основе донесения («легации»), отправленного Комиссии десяти из Синигалии сразу же после происшедших событий, и отличается от данного донесения не только чисто литературными улучшениями, но и некоторым переосмыслением главных персонажей синигалийской драмы.

Существует точка зрения, что «Описание» - плод зрелых размышлений флорентийского секретаря, появившийся после «Государя». Оставляя открытым вопрос хронологии, отметим другое: двойная «легация» дала Макиавелли богатый материал для глубоких размышлений о причинах ослабления Флоренции и возвышения Валентино. Это первое произведение, где Макиавелли употребляет понятие «фортуна» (fortuna), хотя и определяет его еще пока однозначно, узко, лишь как комплекс благоприятно сложившихся для герцога внешних условий: от благожелательной позиции папы и нейтралитета французского короля до нерешительности противников. Здесь же отчетливо проявилось свойственное мыслителю стремление вывести из фактов текущей политики, свидетелем и участником которой он был, «урок» общего характера.

Реляция о событиях в Валь-ди-Кьяне написана по следам восстания в Ареццо 4 июля 1502 г., организованного против Флоренции Цезарем Борджа через его кондотьера Вителлоццо Вителли и подавленного Флоренцией с помощью Франции В этом произведении Макиавелли ставит проблему отношений между господствующими и подчиненными городами, к решению которой оказалась ближе Венеция, а не Флоренция. Работа отражает политическую дискуссию о том, как предотвратить возможные мятежи. Наряду с «Описанием» она представляет интерес и для реконструкции макиавеллиевской мысли как «окно» в его творческую лабораторию. Здесь проводится линия tertium nоn datur («третьего не дано»): восставших следует либо прощать, либо уничтожать - вот на чем строится политика Макиавелли в отношении аретинцев, позднее воспроизведенная им в рассуждениях о Тите Ливии. Опасность эклектического третьего пути, избранного руководителями Флоренции, - причина острой полемики. Произведение не вызвано непосредственными нуждами канцелярии и носит ярко выраженный ретроспективный характер, Обращение к прошлому с самого начала ведется не с узкоинструментальными целями, не как «вынужденная мера», вызванная конкретной необходимостью Флорентийского государства обеспечить мир в Аредцо перед лицом внешней опасности, а выступает смелой попыткой привлечь историю в качестве «наставницы жизни».

«Речь о снабжении деньгами...» написана в 1503 году по окончании поездки к герцогу Валентинов Имолу (т.е. одновременное предыдущими произведениями), но тематически она стоитособняком. Прежде всего, здесь впервые выражено намерение теоретически обобщить пятилетний опыт решения различных проблем, среди которых: сложность отношений государств и государей, столь отличающихся от отношений между частными лицами, неопределенность внешней политики Флоренции; отсутствие своей военной силы и противоречивость фундаментальных принципов государственного строительства; кажущаяся прочность республиканских порядков и безрезультатность народных восстаний. В «Речи» защищается десятина - налог на недвижимое имущество, в том числе церковное. Идея обложения церковников налогом обсуждалась в ходе миссии Макиавелли и была представлена им как одно из возможных средств сбалансирования бюджета Флоренции, истощенного войной с Пизой и подготовкой к отражению предполагавшегося нападения Борджа, что следует из письма Содерини, посланного Макиавелли в Имолу 14 ноября 1502 г.

При этом Макиавелли ставит перед собой не сугубо прикладную задачу оздоровления республиканского бюджета, а пытается привлечь внимание к общей военно-политической ситуации, сложившейся в Италии, одним из аспектов которой был финансовый кризис. «Речь» предстает как один из йаиболее важных текстов этих лет не только потому, что начало ее и «Государя» буквально совпадают, а потому, что ее тема - соотношение силы и осторожности в политике - концептуально предвосхищает знаменитое произведение флорентийского секретаря. Из постановки этой проблемы логично вытекает и другая тема - проект организации вооруженных сил, не зависящих ни от могущественных внешних покровителей, ни от поведения союзников по кампании.

Как и предыдущие работы этого периода, «Речь» содержит мощный критический заряд, который сочетается с тонкими наблюдениями развития отношений между Францией и Флоренцией.

Вопросы военного строительства начинают все больше занимать внимание Макиавелли к концу первого десятилетия XVI в. В то время многие умы бились над тем, что Ф. Гвиччардини неточно назвал «восстановлением античных военных обычаев». Макиавелли посвящает себя практическому решению этой сложной задачи. Во Флорентийской республике уже существовало в прошлом народное ополчение. Возвратиться просто к опыту двухсотлетней давности было нельзя хотя бы потому, что изменились структура и классовый состав населения: разбогатевшие купцы, банкиры й чиновники не хотели, а жившие своим каждодневным трудом ремесленники и городские низы не могли служить. Центр тяжести следовало перенести на жителей пригорода. При соответствующей подготовке они могли стать хорошими воинами.

Макиавелли убеждает Пьера Содерини осуществить набор рекрутов из числа подданных Флорентийского государства и с этой, целью учредить новый государственный орган - Комитет девяти по набору рекрутов и ополчению, канцлером которого Макиавелли и становится 6 декабря 1506 г. В работах «Рассуждение о том, как организовать государство Флоренцию в военном отношении» и «Рассуждение о флорентийских войсках и ополчении» он доказывает превосходство рекрутов над наемниками и предлагает, чтобы город снабжал ополчение кавалеристами и командным составом, а предместье - пехотинцами. Население округа могло бы призываться только во вторую очередь. В зачислении на военную службу жителей «больших местечек» автор «Рассуждений» видел опасность как для боеспособности войск, так и для политической стабильности метрополии. Отдать оружие в руки аретинцев, вольтерранов, пистойцев, в недалеком прошлом восстававших против флорентийского господства, значило, по мнению Макиавелли, подвергнуть государство угрозе мятежа. В целом его проект учитывал реальную структуру власти, но страдал партикуляризмом, отражавшим существовавшее социальное расслоение. В этом смысле проект не давал политического решения, более того - отрицал необходимость предпосылок его реализации. Постепенно приобретая опыт, Макиавелли сам осознает противоречивость предложенной модели, необходимость связать военную реформу с политической. С особой очевидностью это открылось в сражении под Прато осенью 1512 года, когда под ударами объединенных отрядов испанцев и наемников Медичи флорентийские войска разбежались, предрешив пддение республики. Данная тема получила наибольшее осмысление и законченность в «Военном искусстве», написанном восемь лет спустя. Через двадцать лет идея Макиавелли об организации ополчения заинтересовала папу Клемента VII. С этим связана последняя поездка Макиавелли в Романью к Гвиччарлини, ее тогдашнему президенту.

К важным, политически значимым произведениям относятся описания городов и стран, увиденных флорентийским секретарем. В них показаны политические и дипломатические интриги дворов, даны сведения о положении государства, его форме, о законах и обычаях, действующих в той или другой стране. Типичны в этом отношении работы «О природе галлов», «Памятка тому, кто едет послом во Францию», «Картина французских событий», написанные в период 1503-1510 гг. Флорентийский секретарь различает унитарную монархию, в которой центральная и местная администрация прямо зависит от воли суверена, и монархию, при которой существуют синьории феодального типа и признается более или менее широкая автономия отдельных земель. Он также классифицирует режимы в зависимости от того, встречает ли в них власть короля какие-либо сдерживающие начала. Отсюда вывод о Франции как «королевстве, умеренном законами более, чем любое другое», и о Турции как «системе абсолютной монархии». «Картина французских событий» показывает процесс централизации Франции: обеспечение национального единства в ходе Столетней войны, предоставление короне исключительных прав в налоговой политике, особенно по отношению к крестьянству, постепенное усиление вассальной зависимости феодалов от короля, наконец, складывание новых взаимоотношений между монархией и церковью. Это произведение Макиавелли писал в то время, когда решался вопрос об организации флорентийского ополчения. Этим объясняется его повышенное внимание к состоянию вооруженных сил во Франции, к системе «свободных стрелков», ордонансам Карла VII об ополчении, идеям создания постоянной королевской армии. Вместе с тем Макиавелли занят и более общей- задачей: характеристикой государственных механизмов ведущих европейских государств. Сравнивая Германскую империю и Францию, он пытается объяснить, почему «французская монархия и французские короли являются сегодня более сильными, богатыми и могущественными, чем когда-либо». Среди причин, определяющих прочность французского государства, он отмечает объединение всей нации и территории под властью короны, которая, однако, не стала частной собственностью монарха; право перворожденного сына на все поместье отца, чего не существовало в Германии и на большей части Италии; положение французских баронов, более зависимое и ограниченное, чем феодалов Неаполитанского королевства или Германской империи. Эта тема была продолжена в «Государе».

Важное значение для характеристики политических взглядов Макиавелли имеет также целый ряд его писем. Среди них письмо семье Паллески (сторонникам Медичи), относящееся к периоду поражения под Прато. Макиавелли обращается к Паллески с призывом спасти репутацию Содерини, а с ним и всего республиканского прошлого. Ценность письма не в политическом анализе обстановки, сложившейся в пользу Медичи, а в теоретических обобщениях, созвучных первой книге «Рассуждений». Вместе с тем оно - выдающееся свидетельство того, что, несмотря на драматическое крушение своей политической карьеры, Макиавелли ставит интересы родины превыше всего.

Тематически близко к данному письму стоит «Краткий обзор о положении дел в городке Лукка». Он написан осенью 1520 года, когда Макиавелли стал привлекаться к выполнению отдельных поручений нового правительства. Здесь Макиавелли касается политической истории и конституции Лукки, сравнивает ее с Древним Римом и современной ему Венецией. «Краткий обзор», несмотря на свои небольшие размеры, объясняет многое в проекте государственных реформ, направленном Макиавелли кардиналу де Медичи, и интересен с точки зрения сравнительного государетвоведения, что ставит это произведение в ряд наиболее важных работ мыслителя.

В ноябре 1520 года Макиавелли получает от властей задание: «за сто флоринов в год» писать «анналы и хронику флорентийских и других дел». Первой была завершена работа «Рассуждение о положении флорентийских дел после смерти герцога Лоренцо», второй - «Рассуждение о реформе государственных дел Флоренции». Продолжая государственно-правовую тематику «Краткого обзора», они ближе стоят к «Истории Флоренции» по широте охвата, богатству обобщений и отправной точке исследования (антагонизм «пополанов» и «нобилей»).

Годы вынужденного отхода от государственных дел стали периодом творческого взлета Макиавелли. В это время великий флорентиец написал основные политические произведения: «Государь» (1513 г.), «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия» (1519 г.), «Военное искусство», «Жизнь Каструччо Кастраккани» (1520 г.), «История Флоренции» (1525 г.).

Английский философ Бертран Рассел в книге «История западной философии» пишет, что «хотя Возрождение не дало ни одного значительного теоретического философа, в области политической философии оно дало исключительно выдающегося мыслителя - Никколо Макиавелли».

Российские исследователи К. Сергеев и А. Толстенко утверждают, что эпоха Возрождения в Италии - это не столько эпоха светского вольномыслия, сколько эпоха деморализации общества. В эпоху Возрождения принцип habeas corpus («можете взять тело») защищался как принцип автономности человеческого существа от сугубо церковной власти и как принцип гражданских прав, ограждающих каждого от произвола королевской власти. Формировалась новая политическая организация социума, которая уже не требовала от человека того, чтобы внимать состоянию природы как таковой или заповедям Бога, заключающего в себе весь замысел сотворенного им мира. Новая форма политической организации общества была призвана решать задачи предвосхищающего расчета и планирования событий, чтобы упреждать их заранее, контролировать и управлять ими, даже если они происходят стихийно.

Во многом это было связано с тем, что разложение средневековых преданий, которому в такой степени способствовала эпоха Возрождения, нигде не совершалось столь быстро, как в классической стране Возрождения Италии. Отрицательное отношение к этим идеалам, как считает П. Новгородцев, было обусловлено тем, что носительница этих идеалов - церковь - постепенно утрачивала свой нравственный авторитет.

Близкие свидетели темных сторон папства, итальянцы, начинали смотреть на него как на источник всех бедствий своей страны. К этому присоединялось влияние практических условий времени, которые выдвигали на первый план новую потребность создания крепкого государственного строя. В этой среде предстояло жить и творить будущему автору политического трактата «Государь».

1.2 Политическая теория Макиавелли

В чем же заключается политическая теория Макиавелли и в каком отношении к этой политической теории стоит то, что часто обозначается как «макиавеллизм», политико-этическое учение, изложенное в его «Государе»?

Не так легко дать общую характеристику политических взглядов Макиавелли, и не столько в силу их неустойчивости и переменчивости, сколько в силу их несистематичности, несогласованности, В вопросах, о которых он пишет почти одновременно, его взгляды не всегда приведены в стройную систему. Это не всегда связано с личными особенностями Макиавелли, с его складом как писателя и мыслителя. Эти особенности его политических воззрений можно объяснить, скорее; тем сложным положением, в котором в то время находилась Италия и в частности флорентийская буржуазия. В период, когда Флоренция, как и вся Италия, переживала состояние упадка, Макиавелли, как идеолог флорентийской буржуазии, вынужден был идти на всякого рода политические компромиссы, которые, может быть, вовсе не соответствовали его личным политическим стремлениям, но представлялись ему политически необходимыми в данный момент.

За Макиавелли очень прочно установилась репутация сторонника монархии, причем монархии, руководствующейся аксиомой «политическая цель оправдывает всякие средства». Но если мы обратимся к его «Рассуждениям по поводу первых десяти книг Тита Ливия», то встретим здесь сплошь и рядом восхваления свободы как определенного политического принципа. Подобные мысли можно найти и в его «Истории Флоренции». В этой книге, которую Макиавелли посвятил папе Клименту VII, представителю рода Медичи, нередко встречается восхваление свободы, иногда противопоставляемой той тирании, которую ввели Медичи во Флоренции в XV в., в частности Козамо Медичи. Например, описывая восстание Генуи против господства Милана, Макиавелли говорит, что прекрасно было видеть граждан, народ, который объединился при слове «свобода».

Макиавелли пишет, что богатство и мудрость Медичи сделали народ глухим и при них свобода была уже неизвестна Флоренции. Это говорит о том, что Макиавелли не относился отрицательно к принципу свободы. В некоторых высказываниях Макиавелли, особенно в его «Рассуждениях по поводу первых десяти книг Тита Ливия», сквозят демократические взгляды. Интересны, например, самые названия глав этой работы: «Толпа умнее и постояннее государя» (кн. I, гл. 58). Макиавелли приводит здесь ряд примеров, доказывающих, что народ всегда разумнее и устойчивее, чем монарх, что народ лучше сохраняет существующие учреждения. По мнению Макиавелли, народу должны принадлежать определенные неотчуждаемые права - право контроля над управлением, право суда, право выделения людей на определенные должности.

В 1513 году Макиавелли пишет свое главное произведение «Государь», которое посвящает светлейшему князю Лоренцо Медичи. Однако это не помогает ему найти место при дворе нового правителя. До конца своей жизни Макиавелли оказывается отлученным от большой политики и занимается исключительно творчеством. Он умирает в 1527 г., так до конца и не осознав, насколько универсальную, но вместе с тем политическую доктрину ему удалось создать.

Исходя из своего богатого жизненного и политического опыта, Макиавелли ставит и решает моральные проблемы в тесной связи с проблемами политическими. Его главная заслуга, в том, что он впервые в истории отделил политику от морали и религии, сделав ее автономной, самостоятельной дисциплиной. Исходя из требований своего времени, Макиавелли формулирует важную историческую задачу - создание единого, унитарного итальянского государства. Но вместе с тем вовсе не государство является у Макиавелли последней целью, и вовсе не этатизм является его последней идеологией. Последняя идеология для него - это единство народа и восстановление его родины.

Никколо Макиавелли был критически настроен по отношению к религии, главным образом, по отношению к итальянской католической церкви. Но при этом религия для него должна была быть не культом, но одним из инструментов строительства государства. Если средневековая теократия рассматривала мирской порядок как средство для религиозных целей, то антитеократический идеал Макиавелли предполагает превращение религии в орудие государственной политики. Культ государства становится у него как бы новой религией, и этот культ нуждается в жрецах, которые являются хранителями устоев государства; ближайшим предвестником крушения государственного строя всегда и везде является упадок религии и культа. Поэтому первой заботой правителей должно служить поддержание существующих в каждой стране религиозных учреждений.

Концепция Макиавелли была практически лишена размышлений о том, каким должен быть простой человек. Все изучаемые им качества человеческой натуры рассматриваются им только применительно к человеку, наделенному властью. Отчасти это связано с тем, что Макиавелли скептически относился к способности народа влиять на ход истории, и особенно на формирование политики государства, в котором они живут. Он был убежден, что избыточная свобода вредна для общества и государства. Удел подданных - подчинение высшей власти.

Макиавелли воспринимает государя приземленно - как эффективного политика, способного не только вывести подчиненную ему область из кризиса, но и всячески способствовать ее дальнейшему процветанию. Природа его авторитета, предельно земная, и основана она во многом на страхе: «любят государей по собственному усмотрению, а боятся - по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого другого».

Макиавелли также отмечает, что «великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи, в конечном счете, преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность». Флорентийский политик был убежден: правитель погибнет, если он всегда будет милостивым; он должен быть хитрым, как лиса, и свирепым, как лев.

Флорентийский философ советовал своему государю не обращать внимания на угрызения совести. Этическая сфера государственного деятеля лежит «за пределами сферы морали, как целый мир, замкнутый сам в себе». В частности, Макиавелли утверждает, что правитель, прежде всего, посредник между группами влияния. Так, по словам Макиавелли, «если государь пришел к власти с помощью народа, то он должен стараться удержать его дружбу, что совсем нетрудно, ибо народ требует только, чтобы его не угнетали.

Но если государя привела к власти знать наперекор народу, то первый долг его - заручиться дружбой народа, что опять-таки нетрудно, если взять народ под свою защиту».

Макиавелли различал власть, основанную на любви подданных к своему государю и власть, основанную на страхе. Также он говорил не некой привычке к определенным властным отношениям, свойственным тому или иному типу общества.

Макиавелли - первый политический мыслитель, употребивший понятие государства в современном смысле слова. Первые строки «Государя» звучат так: «Все гражданские общества в отношении государственности представляются или монархиями, или республиками». Он использует государство как понятие, определяющее рамки, в которых осуществляются различные формы власти, и различает республики и монархии.

При этом Макиавелли не интересуют республики. Он сосредоточивает свое внимание на княжествах, которые отличаются от республик своей природой, условиями осуществления власти и способом завоевания и сохранения власти.

Принцип наследования власти облегчает приход к власти, а также и сохранение ее. Однако новизна подхода Макиавелли заключается в том, что он рассматривает приход к власти вне использования принципа наследственности. Это несет в себе потенциальную опасность нестабильности, так как народ может тешить себя надеждой, что новый государь будет лучше своего предшественника.

Как должны быть созданы условия для прихода к власти, по Макиавелли?

- Они могут быть созданы при помощи силы; эти условия будет легче сохранить, так как сила заставляет себя уважать.

Они могут быть созданы при помощи добродетели; это достойное средство, но оно не дает гарантии долговечности власти.

- Они могут быть созданы при помощи злодейства; но в таком случае нужно будет опираться на силу, чтобы сохранить власть.

Они могут быть созданы на основе итогов голосования народа; для того чтобы оставаться у власти, государь должен играть на противоречиях между власть имущими и вражде между ними и народом.

Во всех княжествах должно приниматься основное правило: не позволять беспорядков для того, чтобы избежать воины.

«Государь» основывается на двух основных постулатах. Первый из них состоит в том, что человек не является добродетельным от природы. Напомним в этой связи, что в XVII в. Гоббс повторит мысль Плотина, состоящую в том, что «Человек человеку - волк». И второй постулат - конструктивное насилие является оправданным.

«Государь» не является сатирой на тиранию» как некогда думали. В нем содержится целая программа формирования независимого итальянского государства в условиях раздробленности страны того времени.

Н. Макиавелли является основателем политического реализма. Он был убежден, что людям не следует вдохновляться «уроками» античных философов, т.е. им не следует руководствоваться тем, как они должны были бы жить. Куда важнее для них опираться на знание реальных условий жизни.

Центральное место в произведении Макиавелли, как мы уже отмечали, принадлежит государству. Макиавелли полагает, что государство является органической структурой, которая управляется законами развития. Политика как стратегическое искусство, не подчиненное этике Н. Макиавелли концентрирует внимание на особенных качествах государя, которые подкрепляются силой оружия, политическими способностями и даже актами, по своей сути близкими к бандитизму.

Государь Макиавелли является реалистом. Он принимает людей такими, какие они есть, учитывая, в частности, то, что они нередко руководствуются отнюдь не добрыми намерениями. Автор «Государя» не приемлет идею о том, что человек стремится только к счастью. Макиавелли полагает, что человек руководствуется в своей жизни вовсе не идеей счастья. Куда важнее для него совсем иное - страсть и борьба. И в этой борьбе первостепенное значение приобретает искусство управлять людьми и даже «удерживать людей» в рамках ведущейся в обществе политической игры. 13 итоге получается гак, что политическая игра представляет собой своеобразное поле сражения, где действует логика силы, напоминающая военное искусство. Императивы политического искусства государя, которыми должен он пользоваться, предполагают отказ от безусловного подчинения естественному закону, а политика должна осмысливаться как радикально автономная по отношению к правилам традиционной этики.

Обратимся к тому, что пишет Н. Макиавелли: «Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия; первый способ - способ человеческий, второй - способ диких животных; но так как первый способ не всегда удается, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Эта мысль выражена аллегорически у многих древних писателей: Ахиллес и многие другие правители и герои древности воспитывались, но их словам, у кентавра Хирона, наблюдавшего за их действиями. Мысль этого мифа ясна: учитель - получеловек и полузверь - показывает, что государи должны развивать в себе как человеческую, так и животную сторону, без чего власть их не может быть прочной. Государь, действуя грубой силой, подобно животным, должен соединять в себе качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, он не сумеет быть осторожным и избежать западни, которую ему поставят; будучи же только лисицей, он не сумеет защищаться от врагов, так что, для избежания сетей и возможности победы нал врагами, государи должны быть и львами, и лисицами. Тс, кто захочет красоваться в одной только львиной роли, выкажут этим только крайнюю свою неумелость.

Предусмотрительный государь не должен, следовательно, исполнять своих обещаний и обязательств, если такое исполнение будет для него вредно, и все мотивы, вынудившие его обещание, устранены. Конечно, если бы все люди были честны, подобный совет можно было бы счесть за безнравственный, но так как люди обыкновенно не отличаются честностью и подданные относительно государей не особенно заботятся о выполнении своих обещаний, то и государям по отношению к ним не для чего быть особенно щепетильными. Для государей же нетрудно каждое свое клятвопреступление прикрывать благовидными предлогами. В доказательство этого можно привести бесчисленные примеры из современной истории, можно указать на множество мирных трактатов и соглашений всякого рода, нарушенных государями или оставшихся мертвой буквой ввиду неисполнения их. При этом станет очевидно, что в больших барышах оставались тс государи, которые лучше умели подражать своими действиями лисицам. Необходимо, однако же, последний способ действия хорошо скрывать под личиной честности: государи должны обладать великим искусством притворства и одурачивания, потому что люди бывают обыкновенно до того слепы и заняты своими насущными потребностями, что человек, умеющий хорошо лгать, всегда найдет достаточно легковерных людей, охотно поддающихся обману».

Государь, по Макиавелли, должен быть хитрым и скрытным. Он не может полностью доверять своим подданным. Их следует опасаться, ибо правитель окружен врагами, внутренними и внешними. Он не может никому доверять и вынужден использовать насилие и коварство. Государь должен быть равнодушен к добру и злу.

Н. Макиавелли прямо отвечает на вопрос, на чем должны строиться отношения государя с населением, на любви подданных к правителю или на страхе. Что для правителя полезнее, вопрошает Н. Макиавелли, чтобы его любили или чтобы его боялись? «Я нахожу, что желательно было бы, - утверждает автор «Государя», - чтобы государи достигали одновременно и того и другого, но так как осуществить это трудно и государям обыкновенно приходится выбирать, то в целях личной их выгоды замечу, что полезнее держать подданных в страхе. Люди, вообще говоря, неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны: если государи осыпают их благодеяниями, они высказывают приверженность к ним до самоотвержения и, как я уже выше говорил, если опасность далека, предлагают им свою кровь, средства и жизнь свою, и детей своих, но едва наступает опасность - бывают недалеки от измены. Государь, слишком доверяющий подобным обещаниям и не принимающий никаких мер для своей личной безопасности, обыкновенно погибает, потому что привязанность подданных, купленная подачками, а не величием и благородством души, хотя и легко приобретается, но обладание непрочно, и в минуты необходимости на нее нельзя полагаться. Кроме того, люди скорее бывают готовы оскорблять тех. кого любят, чем тех, кого боятся; любовь обыкновенно держится на весьма тонкой основе благодарности, и люди, вообще злые, пользуются первым предлогом, чтобы ради личного интереса изменить ей; боязнь же основывается на страхе наказания, никогда не оставляющем человека».

Как же в этой ситуации вести себя государю? Ответ Н. Макиавелли несложен: «Заставляя бояться себя, государи должны, однако, стараться не возбудить против себя ненависти. Внушать страх, не возбуждая ненависти, для них очень выгодно; достигнуть же этого весьма нетрудно, если только государь не будет нарушать имущественных и личных прав своих подданных и не будет посягать на их честь и на честь их жен и дочерей».

И достоинства, и пороки государя, согласно Макиавелли, должны быть подчинены одной цели - построить, укрепить и расширить государство. Именно государственные интересы оправдывают применение любых средств, особенно насилия, которое лишено всякой видимой добродетели, являющейся для народа неким призраком. Тем более что «хороший народ» может быть всегда обманут, что не имеет никакого значения для Макиавелли. Единственное, с чем нужно считаться - с необходимостью добиваться желаемого результата. Таким результатом для Макиавелли являлось построение итальянского государства на «выходе» страны из феодализма.

Нужно сказать, что понятия «государственных интересов» нет в наследии Н. Макиавелли, зато оно позднее встречается у его последователей. Оно стало в известном смысле отождествляться с публичным или общим благом, и его определяли в Риме, как правило, поведения в период опасности и чрезвычайных ситуаций. Теория государства, по Макиавелли, основывается на идее сохранения и увеличения власти государства в интересах прежде всего удовлетворения желания господства государя. Заслугой Н. Макиавелли является то, что он первым применил термин «государство» для определения политически организованного общества. Этот термин более широк, абстрактен, следовательно, и более точен, чем полис; он позволяет отличать его от страны, общества, институтов власти, лица или органа, которому принадлежит верховная власть, и т.п.

Макиавелли разоблачает нереалистический характер проектов по улучшению политических режимов, которые он расценивает как не более чем утопические мечтания. Его основное правило: знать, как фактически живут люди. То, как они должны были бы жить, его не интересует.

Идя в своих поисках дальше, чем Аристотель, Н. Макиавелли становится полноправным основателем политической науки. Он был первым из тех, кто отделил мораль от политики и тем самым дал научное основание политической науке, которую оказалось возможным, в свою очередь, отделить от морали. А это поставило на повестку дня политической науки проблему сознания.

Со времени Макиавелли для политической науки более не существует ценностного суждения. Политическая наука с тех пор основывается на фактах, наблюдениях, на базе которых великий флорентиец излагает социологические законы, которые управляют социальными фактами без какой бы то ни было морализирующей претенциозности.

2. Историческое значение теоретического наследия Никколо Макиавелли в условиях 21 века «История и современность»

.1 Историческое наследие Н. Макиавелли

Написанный более 5 веков назад труд Макиавелли «Государь» по-прежнему остается пусть не самым приятным, но зато необходимым учебным материалом для практиков и теоретиков политики. Основой оригинальности Макиавелли, а также источником его прочной, хотя и довольно скандальной репутации было то, что он полностью отвергал традиционные принципы морали и нравственности как руководство к политической деятельности, а также утверждал, что искусство государственного управления должно быть основано на реалистичных взглядах на испорченность человеческой натуры.

Его центральное утверждение заключается в том, что у политики есть своя собственная нравственная логика, требующая порой таких действий ради сохранения государства, которые утонченное и приличное общество может посчитать предосудительными. Иными словами, бывают времена, когда традиционную мораль необходимо отложить в сторону ради прагматичных и целесообразных государственных интересов.

Как пишет Р. Уокер (R.J.B. Walker), исключительно современным и смелым «Государя» делает то, что этот трактат «подрывает универсальные условности его [Макиавелли] времени, будь это представлено как различие между моралью и политикой или как различие между двумя разными, но в равной степени первичными формами морали». Это был поразительно резкий по своей светскости труд для начала 16 века. Конечно, католическая церковь стала более уязвимой с усилением и возвышением влиятельных государств, которые соперничали в борьбе за власть, и с широким распространением недовольства папской коррупцией. Через четыре года Мартин Лютер напишет свои «95 тезисов об индульгенциях» и вывесит их на двери Замковой церкви в Виттенберге, положив начало Реформации и расколу западного христианства. И, тем не менее, в «Государе» поражает то, что там нет упоминания о естественном праве или о месте человека в великой божественной цепи мироздания, на что постоянно ссылались мыслители из эпохи Возрождения.

Хотя Макиавелли считается влиятельным политическим теоретиком, письменных трудов у него не так много. Это в основном «Государь» и «Рассуждения». В отличие от более поздних реалистов, таких как Гоббс и Руссо, Макиавелли не претендует на авторство системной теории политики. Скорее, на основе своих исторических исследований и практических наблюдений он пытается установить вневременные истины общественного поведения человека, а затем трансформировать их в набор сентенций, афоризмов и предписаний, способных помочь государю выжить в нашем предательском и ненадежном мире. Он исследует богатую историю классической Древней Греции и Рима, а также более поздние пертурбации в итальянских городах-государствах, ища там примеры удачного и провального политического правления.

Мотивом для написания этого трактата у Макиавелли стало не только желание дать наставление читателям, но и его собственная политическая реабилитация. Пытаясь снискать расположение нового правителя Флоренции, он посвятил «Государя» «блистательному Лоренцо Медичи», который при помощи испанских войск годом ранее сверг его предыдущего покровителя Содерини. Однако «Государя» нельзя сбрасывать со счетов, называя образцом политического оппортунизма. Макиавелли в основе своей был патриотом Флоренции и писал: «Я люблю свою страну больше собственной души». А в его книге постоянно сквозит отчаяние от ее падения. Цель Макиавелли заключалась в том, чтобы отыскать причины недавних невзгод и неудач его города-государства. Установив фундаментальные реалии и основополагающие правила политики, он считал, что сумеет помочь в создании государства - лучше всего республики, которое будет внутренне стабильным и способным защитить себя от внешней агрессии.

Его цель заключалась в том, чтобы воскресить Флоренцию, вывести ее из безнравственного и ослабленного состояния, превратив город в «сильную, единую, деятельную, нравственно возрожденную, блестящую и победоносную patria» (родину) по образу и подобию перикловых Афин и Римской республики. Для возвращения флорентийскому государству прежней славы был нужен государь, обладающий и прививающий своим подданным дохристианские качества, которые ценили великие люди древности: это сила, умения, храбрость, преданность, гражданственность и забота об интересах общества. В то же время, для избавления Флоренции от ее бед и несчастий требовались меры, которые обычно считались безжалостными, вероломными, жестокими и варварскими.

В темной основе «Государя» лежит беспощадное и лишенное всякой сентиментальности мнение о человеческой природе. Большинство людей, пишет Макиавелли, «неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, их отпугивает опасность и влечет нажива». В таком мире правителю, ведущему себя в соответствии с христианской моралью, придется очень худо. «Расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо». И далее Макиавелли поясняет свою мысль: «Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности».

Макиавелли имеет в виду то, что мир частный и государственный - это разные нравственные вселенные, у которых абсолютно несовместимые кодексы поведения. Избрав жизнь государственного деятеля, а не частного лица, правитель обязуется действовать (и быть судимым) по отдельному набору дохристианских ценностей и принципов, направленных на создание и обеспечение безопасности «великого и славного государства».

«Следует понимать, что государь … не может исполнять все то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. Поэтому в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы … по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла.»

Вместо того, чтобы быть праведником в мире грешников, государь должен крепить свою власть и безжалостно сокрушать врагов, не боясь того, что его посчитают безнравственным и неразборчивым в средствах.

Беря в качестве таких людей, как римский император Каракалла или флорентиец Чезаре Борджа, Макиавелли дает совет всем будущим государям. Прежде всего, и это главное - сохраняй свою власть и крепи свое государство, делая ради этого все необходимое. Опасайся другого, кто становится сильным, а также бойся объединения сил с более сильным государством, ибо этим ты навлечешь на себя погибель. Во-вторых, вырабатывай в себе полководческие навыки, ибо это «единственное искусство, которого ждут от правителя». Постоянно поддерживай свое государство в готовности к войне, держи достаточно оружия и воинов, чтобы защищать свое царство от внешнего агрессора и от внутренних соперников. Относись к миру как к небольшой передышке, дающей возможность подготовиться к следующей войне. Игнорируй теорию справедливой войны. Война справедлива, когда она необходима - ни больше, ни меньше.

В-третьих, используй обман как центральный элемент своей государственной мудрости. Маскируй свои истинные намерения и храни верность обещаниям ровно столько, сколько они соответствуют твоим интересам. Помни, что другие будут лгать тебе, если ты не сделаешь так, что их ложь перестанет давать дивиденды. Опасайся окружать себя сильными подчиненными. Принимай решения по своему усмотрению и прислушивайся лишь к нескольким советникам. Избавляйся от победоносных генералов, ослабляй и вноси раскол в ряды знати.

И, наконец, используй жестокость и доброту, как того требует обстановка. Признай то, что страх подданных лучше, чем их любовь, если не можешь добиться и того, и другого. Когда наказываешь, делай это резко, внезапно и сурово, дабы предотвратить ответный удар. Когда это возможно, пусть грязную работу делают за тебя другие, ибо потом ты сможешь заслужить благосклонность, отрубив им головы. Раздавая привилегии, делай это постепенно, чтобы их больше ценили. Во что бы то ни стало избегай превращения в объект презрения. Лучшая из всех крепостей - не быть ненавистным народу.

Все это порочно и безнравственно. Однако Макиавелли не садист. Неразборчивость в средствах оправданна лишь тогда, когда это служит одной конкретной цели. Эта цель, как говорил Кеннет Уолтц (Kenneth Waltz), - сохранение твоей власти в государстве и твоего государства среди других». Макиавелли не ратует за бессмысленное насилие и за беспричинную жестокость - и, не потому что он щепетилен, а потому что это контрпродуктивно. Таким образом, Макиавелли считает благоразумие ключевым элементом государственного руководства.

Самый скандальный момент в «Государе» - как сейчас, так и во время написания книги - это очевидное одобрение автором принципа «цель оправдывает средства», какими бы жестокими и суровыми эти средства ни были. Сам Макиавелли объясняет это так: «О действиях всех людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату».

Современного читателя особенно расстраивает отсутствие у Макиавелли угрызений совести по поводу того безжалостного искусства управления государством, за которое он выступает. Он не пытается подсластить пилюлю, не предпринимает попыток успокоить читателя. У него полностью отсутствует трагическая тональность более поздних реалистов, таких как Гоббс и Руссо, а также Моргентау, Уолтц и Миршаймер. Для этих авторов политика силы и постоянные войны это экзистенциальные, удручающие и достойные сожаления факты, неизбежный побочный продукт неупорядоченной и защищающей себя системы, которая принуждает каждое государство, подобно участникам знаменитой «охоты на оленя» Руссо, преследовать собственные интересы - и будь что будет с остальными.

Но не эта проблема межгосударственной анархии вызывает главную обеспокоенность у Макиавелли. Он сосредоточил свой проницательный взор на человеческой натуре. И увиденное им не очень приятно.

Безусловно, Макиавелли прекрасно понимал то, что более поздние реалисты называли дилеммой безопасности. Будучи политическим и военным советником у Содерини, он стремился манипулировать изменчивым балансом сил между завистливыми и подозрительными городами-государствами Италии. Он стал свидетелем того, как его любимая Флоренция после череды ошибок и просчетов (таких как расчет на слишком сильных союзников типа Франции) капитулировала перед врагами. Этот опыт научил его тому, что государство «не может вечно наслаждаться своими свободами и узкими пределами; ибо если даже оно не нападает на другие государства, то они будут нападать на него; а в случае такого нападения у него появится желание и потребность в захвате».

Но Макиавелли отличается от более поздних реалистов, таких как Гоббс, а также современных «неореалистов», таких как покойный Кеннет Уолтц. Он признает, что человеческое посредничество столь же важно, как и факт международной анархии, в формировании внешней политики и конечных результатов в глобальной политике. Историческими примерами успехов и неудач Макиавелли напоминает нам о том, что личность имеет большое значение. Да, мир постоянно меняется, толкая государство в самых разных направлениях. Но даже если существует «провидение, формирующее наши цели», как замечает шекспировский Гамлет, решение руководителя способно оказать кардинальное воздействие на политику, как внутреннюю, так и внешнюю.

Макиавелли исследует взаимосвязь между материальными силами и посредничеством человека через понятия fortuna и virtu (судьба и доблесть). Все государи (и, конечно, все люди) подчиняются общественным и природным факторам, которые гораздо сильнее их. Тем не менее, «нас нельзя лишить свободной воли», - утверждает Макиавелли. «Судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям». Хотя судьба может оказаться капризной, а история ограниченной условиями, умелый правитель сможет сформировать свою судьбу и судьбу своего государства, проявляя доблесть. Доблесть не следует путать с добродетелью, как ее определяет христианское учение (имея в виду честность, милосердие, смирение и тому подобное). Скорее, доблесть означает те человеческие качества, которые ценились в классической древности: знания и отвага, хитрость и ловкость, гордость и сила.

Макиавелли описывает взаимосвязь между судьбой и доблестью в своих «Рассуждениях»:

Там, где людям недостает доблести, судьба проявляет себя во всей мощи. А поскольку фортуна переменчива, республики и правительства часто меняются. И это будет длиться до тех пор, пока не появится кто-нибудь настолько пропитанный любовью к античности, что он будет так устраивать дела, что судьба лишится шанса показывать нам свою силу с каждым оборотом солнца».

Государь должен плыть на гребне судьбы, используя доблесть для того, чтобы направлять судьбу в интересах государства, как это диктует необходимость.

Вклад Макиавелли в традицию политического реализма непреходящий. Среди его заслуг - предупреждение о том, что мир надо принимать таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть; признание того, что власть и своекорыстие играют важнейшую роль в политических делах; понимание того, что государственное управление есть искусство, требующее от политических руководителей умения приспосабливаться к сохраняющимся структурам и к меняющимся временам; а также его утверждение о том, что диктат национальных интересов может войти в конфликт с общепринятой традиционной моралью. Последнее утверждение - что у частной и государственной сфер разная мораль - вызывает раздражение и неприятные ощущения по сей день.

В конце концов, мы живем в эпоху демократического суверенитета, где «государей» избирают граждане, и где они, будучи государственными руководителями, должны вести себя с соблюдением принципов честности, прозрачности и подотчетности. Глобальный нормативный контекст искусства государственного управления претерпел глубочайшие изменения благодаря, в значительной мере, расширению и международной кодификации прав человека и личности. То санкционированное государством насилие, которое в эпоху Макиавелли воспринималось как нечто само собой разумеющееся - будь то захват империй, пленение рабов, жестокости и зверства - сегодня недопустимо и непозволительно с позиций права и морали. Это произошло благодаря распространению законов о правах человека, норм гуманитарного права, законов войны, а также принятию многочисленных международных норм, заключению договоров и возникновению институтов, которые определяют некоторые акты как недопустимые, вводят санкции, дают разрешение на интервенции, чтобы положить конец таким актам, и обеспечивают правовые механизмы для привлечения нарушителей к ответственности. Зверства и беззакония все равно происходят, о чем нам напоминает Сирия и Дарфур. Но нормы законности и легитимности развиваются, и такие злодеяния становятся скорее исключением, чем правилом.

Но в остальном «Государь» сохраняет свою значимость в качестве наставления по политике, как внешней, так и внутренней. Рассказы Макиавелли о коррупции власти во Флоренции, об упадке Римской империи в последние годы ее существования, а также о лживости итальянских пап вряд ли вызовут удивление в современном Вашингтоне. Да и современный читатель вряд ли удивится, узнав о том, что в политической жизни на вершину власти чаще взбираются грешники, нежели праведники - и потом всеми силами держатся за эту власть.

Макиавелли первым из писателей Нового времени указал на центральное место политики в социальной практике и по существу выдвинул «постулат самостоятельной трактовки политики». Объяснение политических событий, ранее безнадежно оторванных «от лежащей в их основе эмпирической действительности», нашло научные критерии, а сама политика получила возможность из утопической стать опытной, реальной и в конечном счете прогнозируемой.

В течение долгого времени мировое макиавеллиеведение исследовало главным образом моралистические проблемы так называемого «макиавеллизма». В кампании «осуждения» Макиавелли участвовали и монархи с претензиями на просветительство (Фридрих II), и просветители, претендовавшие на «абсолютизм» в науке (Вольтер). В данном случае частные вопросы политического и дипломатического искусства заслоняли фундаментальные проблемы становления и развития итальянской и европейской государственности. Когда, же внимание было обращено на государственно-правовую сторону наследия великого флорентийца, оно, как правило, грешило односторонностью и предвзятым подходом. Макиавелли - страстный разоблачитель существа и методов единовластия - был произвольно и однозначно назван его проповедником, а «Государь» - это, по определению Руссо, «книга республиканцев», выясняющая роль и значение главы государства в Италии и Европе XVI в., была представлена пособием абсолютных монархов и диктаторов.

Научная, классовая оценка Макиавелли-политика впервые дана основоположниками марксизма. В переписке К. Маркса и Ф. Энгельса и их архиве, в работах «Немецкая идеология» и «Диалектика природы», флорентийский секретарь характеризуется не только как решительный антиклерикал, но и как последовательный республиканец. Республиканские черты в воззрениях Макиавелли отмечались и некоторыми последующими исследователями.

В принципе, для заключения о республиканской платформе Макиавелли достаточно учесть, что «Государь» не был написан как секретная инструкция для одного, но для ответа на вопрос, почему это произошло, требуется восстановить его время. Тогда будет очевидна несостоятельность попыток отделить Макиавелли-республиканца от Макиавелли-демократа.

Специфика эпохи Макиавелли - в активном выходе народных масс на политическую арену. Макиавелли понимал, что освобождения и объединения страны не достичь без «попечения большинства», без участия «всего народонаселения».

Он видел, что борьба, ведущаяся на верхних этажах власти, неминуемо вовлекает в политическое движение народные низы. Вынужденные бороться «не со своими врагами, а с врагами своих врагов», они выступали, как правило, в союзе с буржуазией, но иногда и самостоятельно (первая в истории пролетариата попытка захвата государственной власти в 1378 году - восстание чомпи).

Понимание «последовательного буржуазного демократизма Макиавелли», вывод о котором сделан уже давно, часто бывает затруднено из- за механического перенесения на Возрождение несвойственной ему системы понятий. К «Государю» необходим конкретно-исторический подход. Это произведение «надо читать под непосредственным впечатлением» той эпохи, и тогда оно предстанет как «истинно великое творение подлинного политического ума высокой и благородной направленности».

Макиавелли указал на самостоятельное и центральное место политики не только в социальной практике, но и в общественном сознании. Он решительно разорвал узы, которые в течение долгих столетий связывали вопросы государственной политики с нравственностью. Тем самым теоретическое рассмотрение политики было наконец освобождено от морали. Отделив политику от теологии, Макиавелли перевернул сами основы политического сознания: средневековый принцип фидеизма, «веры» (fides) он заменил принципом «согласия народа» (consensus), впоследствии ставшим стержнем концепции суверенитета Ж. Бодена и Жан-Жака Руссо. Макиавелли был уверен в том, что активный «консенсус» («сцепление», «связь») общества обеспечен в той мере, в какой «новый государь» стремится ликвидировать феодальную анархию, ограничить папскую власть, образовать сильное национальное государство. Выполнить эти задачи было невозможно без сознательной поддержки тех, кого позднее во Франции назовут «третьим сословием». Именно под этим углом зрения следует понимать характеристику флорентийского секретаря как «теоретика национальных государств, имеющих тенденцию к превращению в абсолютные монархии».

Хотя формально «Государь» обращен к конкретному адресату, фактически он рассчитан на гипотетического «человека провидения» (di fortuna), причем совсем не обязательно из «высших слоев общества». Наоборот, кандидат на роль политического лидера должен быть «populare» - «народным», и в принципе им мог быть каждый итальянец, обладающий выдающимися личными качествами, весь комплекс которых обозначается одним словом доблесть.

Чтобы помочь «новому государю» править целеустремленно и действенно, Макиавелли убеждает, что необходима только одна политика, реалистическая и решительная, требующая сплотиться вокруг того государя, который знает цель и не останавливается перед необходимыми средствами. Если цель исторически прогрессивна и решает основную проблему эпохи, устанавливая «порядок, в котором можно спокойно двигаться, работать, действовать», то народ «забывает» средства ее достижения.

Проблему соотношения политических целей и средств Макиавелли разрабатывает с учетом исторически созревших обстоятельств. Кажущаяся «неразборчивость» в средствах на поверку оказывается элементом научного знания в политике. Кстати макиавеллиевское условие соответствия целей и средств было плодотворным и в социологии, составив, например, основу выделения «логических» и «нелогических действий» В. Парето и М. Вебера.

Закладывая фундамент современной науки о государстве, Макиавелли существенно обновил ее понятийный аппарат. Он впервые стал употреблять понятие государство (stato) для обозначения политически организованного общества. Этого не было ни у мыслителей античности, ни у гуманистов эпохи Возрождения - современников Макиавелли.

Макиавелли ограничивает существование государства определенными этапами развития общества, называя его «исторической школой человечества».

Наряду со взглядом на государство как на исторический феномен Макиавелли стремится оперировать категориями «форма» и «содержание» («материя»), определяет их соотношение и взаимодействие: «Не может одна форма оставаться той же самой, если материя стала противоположной».

У Макиавелли можно найти идеи разделения властей и идеи парламентаризма. Высказанные в общей форме, эти идеи стали основанием классической доктрины буржуазного либерализма.

Макиавелли рассматривал государство в динамике, как выливающееся в определенную институциональную форму взаимодействие различных социальных сил, участвующих в политическом процессе: народных масс, грандов, государя. В Спарте времен Ликурга и республиканском Риме он видел примеры устойчивых государств венных форм, основанных на «разъединении» (disunione) политической власти, т. е. в соблюдении таких правил игры, при которых народное собрание и трибуны были бы средством ограничения власти нобилитета и одновременно конституционным «выходом» народа к государю, минуя нобилитет. Соединение такого рода трех начал Обеспечивало республиканский режим позволяющий каждому «безбоязненно пользоваться своей собственностью, не опасаясь за честь жен и дочерей, и своей личной безопасностью».

Впоследствии теория разделения властей как разделение суверенитета была детализирована Локком и Монтескье, прямо перенявшими основную идею у Макиавелли. Но наряду с этим от флорентийского секретаря идет и направление Лильберн - Руссо, допускающее лишь разделение компетенции между различными элементами государственной машины при условии неделимого и неотчуждаемого суверенитета как источника единой власти.

Макиавелли не только «увидел» появление больших национальных государств, но и указал на две формы развития буржуазной государственности: абсолютистскую и республиканскую. Он выбирает наилучшую государственную форму в зависимости от соотношения политических сил, взаимодействия всех элементов формы государства, от стоящих перед ним задач. Идеал флорентийского секретаря - республика. В то же время ему как политику-реалисту ясно, что на определенном этапе для осуществления прогрессивных преобразований необходим абсолютизм. Это не ведет к «трагическому расколу личности Макиавелли», а скорее отражает «парадоксальность», свойственную эпохе и его воззрениям.

Некоторые исследователи, такие, как Ф. Шабод, Л. Сассо, Ф. Жильбер, по-разному объясняя указанное «противоречие», подчеркивают, что в «Государе» народ - объект действий демиурга, в «Рассуждениях» - субъект истории. Ключ к решению «противоречия» дает сам Макиавелли: «Если государь выше народов в издании законов... учреждении новых порядков, то народы еще более высоки в сохранении учрежденных порядков». Следовательно, речь идет о двух фазах строительства единого национального государства, сначала краткой - «монархической», диктаторской (principato nuovo), затем длительной - республиканской. Но это не означает, что на первом этапе народ выполняет роль статиста. Успех дела и там обусловлен поддержкой и участием масс: «афиняне Тезея, персы Кира, евреи Моисея» - вот подлинная «материя» истории. «Новый государь» должен материализовать «доблесть, умение, волю» (virtualita) граждан, раскрепостить их энергию. Он выступает как «исполнитель всемогущей коллективной воли», так что образование «нового государства» становится не произвольным актом одного, но закономерным результатом «внутреннего историко-коллективного вызревания».

Макиавелли выдвинул теорию циклического развития государственных форм (демократия - олигархия - аристократия - монархия), напомнившую классические схемы Платона, Аристотеля, Полибия. Действительно, влияние на него античного наследия велико. Начиная с Петрарки, все мыслители Возрождения воспринимали античность - как далекую родину. Находясь в ссылке, Макиавелли каждый вечер, надев лучшие одежды, поднимался в библиотеку на «встречу» с великими собеседниками. Но флорентийца нельзя считать реставратором или антикваром. Его заслуга не просто в возвращении политической науки к аристотелевским принципам, а в установлении прочной связи между политическими идеалами древнего и нового мира, идеалами достаточно различными. В самом деле, теория «исторических циклов» Полибия у Макиавелли предполагает поступательное движение и учитывает активную роль человека. Учение Цицерона о государственном деятеле значительно обогащается у флорентийского, мыслителя в его концепции «нового государя». Воспринимая многое у стагирита, Макиавелли в то же время выступает против его правила «золотой середины» в политическом анализе и проектах наилучших государственных форм. Макиавелли одобряет древних римлян, которые, на его взгляд, «всегда избегали среднего пути и обращались к крайностям». Если Платон усматривал основу форм государства в профессиональных отличиях, то Макиавелли - в имущественных. Если Тит Ливий ограничивался воспроизведением хроники событий и различных точек зрения, то Макиавелли открыто защищает свой политический идеал.

В различных произведениях, особенно в диалогах «О военном искусстве», Макиавелли подчеркивал, что для создания сильного и единого национального государства необходимы обширная территория, многочисленное население и мощные войска, способные преодолеть различные центробежные тенденции, раскольническую деятельность папства и защитить страну от иностранного вмешательства.

Долгая дипломатическая практика и богатый опыт убедили Макиавелли в политической несовместимости итальянских государств, руководимых аристократическими родами Медичи и Сфорца, венецианскими и генуэзскими дожами, неаполитанскими королями. Его точка зрения строго реалистична: не олигархическая республика, предлагавшаяся для Флоренции Гвиччар дини, и не конфедерация таких республик, распространяющаяся на всю Италию, как полагали впоследствии Д. Джанотти и П. Парути, а региональные абсолютистские государства, типа созданного на основе Флорентийской республики Великого Герцогства Тосканского. Это была единственно верная, прогрессивная форма, гарантйровавшая Италии в XVI-XVII вв. относительную политическую самостоятельность и экономическое развитие.

Произведение Макиаовелли «Государь» отразило идеал сильной государственной власти, воплощающей волю господствующего класса не в церковных монократиях или традиционных наследственных феодальных монархиях (principati ereditari), а в «новом принципате» - в первой фазе становления «нового строя».

Диктатура в работах Макиавелли характеризуется внезаконностью: «новый государь» ломает старые порядки, рвет с сословным законодательством и феодальными привилегиями, руководствуясь правилами общения «диких животных». Но наряду с насильственной стороной диктатуру у Макиавелли отличает и созидательное начало. Государь наделен чрезвычайными полномочиями для проведения коренных преобразований. Таким образом, режим личной власти выступает не как средство удовлетворения собственных честолюбивых устремлений правителя, а как способ решения общенациональных задач.

Подобная диктаторская власть кратковременна, она «не должна передаваться по наследству». Насилие применяется, как правило, однократно. Макиавелли выступает за строго рассчитанную, «хорошо применяемую жестокость (если только позволительно сказать о дурном, что оно хорошо)». Он специально останавливается на творческой миссии государя: «...достоин осуждения тот, кто хочет насилием разрушать, а не исправлять».

2.2 Историческое значение теоретического наследия Никколо Макиавелли

Велико влияние Макиавелли в истории политико- правовой мысли. В XVI-XVII вв. к нему обраались за помощью в политическом и дипломатическом искусстве, в XVIII веке - за разъяснением методов и приемов государственного управления, для исторической школы XIX века Макиавелли был авторитетный хронист и историк, в XX веке с ним «советуются» как с классиком политической социологии. И это закономерно. Политические установки Макиавелли покоятся на фундаментальных социологических основаниях. Политическая жизнь итальянских городов-государств давала большие возможности для социологических наблюдений. Выводы Макиавелли применимы и для целей антимонополистической, антиолигархической борьбы в современном государстве.

Положенное Макиавелли в основание политической науки отличие «эффективной реальности вещей» от «представлений о них» разрабатывалось затем в политической философии Ницше, социологии Вебера, социальном анализе Сореля.

На родине Макиавелли, в Италии, на рубеже XIX-XX вв. возникли современные теории элит (Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс), которые в значительной степени используют идеи Макиавелли о различии правящих и управляемых.

После второй мировой войны в США возникли целые школы в политической социологии, связанные с именем флорентийского секретаря. В начале 40-х годов Дж. Бернхэм возглавил так называемое «макиавеллистское» направление, поддержанное Ч. Р. Миллсом, Страус- Хюпе, Г. Лассуэллом. Продолжая линию Моски, они рассматривают элиту как лиц, стоящих у власти безотносительно к их моральным качествам и осуществляющих политическое управление в своих интересах.

«Неоэлитистская» школа, возникшая в конце. 60-х - начале 70-х годов XX века (П. Бакрак, Т. Дай, X. Зейглер, Г. Домхофф, Р. Гаильтон), претендует на прямое родство с Макиавелли в исследовании системы «элитарного плюрализма». Ссылаясь на Макиавелли, «неоэлитисты» считают, что основные конфликты в обществе разворачиваются между элитами: меньшинством, удерживающим власть, и другим меньшинством, идущим к власти. В то же время они вынуждены признать «когерентность», сплоченность различных групп правящего меньшинства, коренящуюся в общности целей и интересов верхушки монополистической буржуазии. Но если в конструкции Макиавелли общественное «согласие» имеет самое широкое социальное содержание, то у «неоэлитистов» оно возможно только между членами элиты или элитами при появлении явной опасности для существующего режима. Наличие такой опасности предусматривал и Макиавелли, но со стороны олигархических элит, узурпировавших народную власть. Современные буржуазные теоретики, в противоположность республиканским идеалам Макиавелли, полагают, что демократия защищается не народом, а монополистической элитой, в трудящихся массах они видят главную угрозу демократии и свободе. С этих позиций они оправдывают полновластие правящего меньшинства, господство монополистической олигархии.

К творческому наследию Макиавелли часто обращаются также современные теоретики. Но в отличие от своего предшественника они всемерно раздувают культ героя, идею исключительности лидера, придавая результатам исследований лидерства в малых группах общесоциологический смысл.

По мнению социологов, перед аристотелевским законодателем, макиавеллиевским принцепсом и национальным лидером XX в. стоит общая задача: правильно соотнести традиции с требованиями развития.

И флорентийский секретарь, и современные теоретики лидерства заняты поисками того, как поднять уровень управления, отставший от развития цивилизации. Но если для Макиавелли характерны широта подхода и основательность, Бедь он занимается организацией «нового государства», то буржуазные политологи в XX веке искусственно сузили данную проблему, свели ее к психологическим аспектам лидерства и совершенствованию подготовленности управленческого персонала. Макиавелли вел поиск «государя» для осуществления исторически прогрессивной цели - освобождения и объединения Италии, сейчас его ищут для манипулирования массами для сохранения капиталистического строя, находящегося в стадии общего кризиса.

При этом идеологи капитализма абсолютизируют и фетишизируют отношения лидерства, пишут о них как о «всеобщих социальных ролях» и их «интеллектуализации», объясняют все пороки отжившего буржуазного строя ошибками отдельных руководителей.

Макиавеллиевский «новый государь» сочетает в себе целый комплекс выдающихся качеств, объединяемых понятием «virtu»: волю и ум, энергию и целеустремленность, «силу льва и хитрость лисицы». А государственно-монополистическому капиталу выгодно ставить на руководящие посты «обезличенных лидеров», точно исполняющих социальный заказ, подавляющих в себе симпатии и антипатии. «Человек-функция» наиболее соответствует бюрократической организации.

Макиавелли призывал к определенной гибкости в проведении избранной политической линии, к необходимости «постоянно помнить, что обстоятельства могут измениться». Он делает упор на активность и инициативу «творца ситуации». Напротив, современные социологи (Ж. Пиаже, Д. Рисмен, Э. Фромм, Ю. Дженнигс) превращают лидера в раба ситуации, человека внешней, «рыночной» ориентации, вырабатывающего в себе качества, отвечающие «ситуационному спросу».

К Макиавелли пытаются возвести свою генеалогию также бихевиористы (Г. Лассуэлл, Д. Истон, А. де Грациа, К. А. Маккой) и «постбихевиористы» (К. Бей, Ю. Дж. Меен, Дж. Л. Уолкнер). В теории флорентийского мыслителя они видят предвосхищение науки о политическом поведении индивидов, групп и организаций, о процессах социального управления, о динамике и функциях политических систем.

Буржуазные идеологи активно используют авторитет Макиавелли для подкрепления собст венных позиций в исследовании проблем бюрократии (Р. Михельс, М. Вебер), коррупции (Фридрих, А. Бонадео, А. Хейденхеймер), тактики и стратегии политического руководства, престижа власти, оценки правительственных программ (Н. Ляйтес, И. Вольф, С. Хантингтон), проблем поддержания общественного порядка в моменты кризиса политического руководства, решения конфликтных ситуаций, угроз Гражданских возмущений (В. Велш, Р. Нойштадт) и даже в вопросах политического прогнозирования, анализа вероятности предполагаемых событий (Д. Белл, Г. Кан, Э. Винер).

Борьба вокруг идейного наследия Макиавелли достигает особого накала в вопросе о диктатуре.

Оценивая взгляды Макиавелли на революционную диктатуру, следует помнить о том, что они имеют антифеодальный характер и преследуют цель освобождения и объединения страны.

Извращая макиавеллиевскую постановку проблемы государственной необходимости в политике, фашисты всех мастей - от Муссолини и Гитлера до Франко и Пиночета, - оправдывая массовые насилия и террор «во имя великих целей», нередко обращались к «человеческому реализму» Макиавелли и называли его «великим мастером политики». Фашисты утверждали, что «основа власти - сила», «сила вызывает согласие», «нет силы без согласия и согласия без силы». Между тем Макиавелли говорит о «жестокости» государя исключительно к его непосредственным политическим врагам, а не к народу. Макиавелли ничего не пишет о необходимости насилия на широком социальном фоне, в рамках всего общества и государства.

Буржуазные писатели искажают основные положения макиавеллиевской теории диктатуры, выпячивают прежде всего ее насильственный аспект, как таковой. Они нередко выдают флорентийского секретаря за основоположника современных концепций «политики с позиции силы», утверждают, будто он признавал насилие «частью естественного порядка» и предлагал «наиболее общий эквивалент насилия в форме военной мощи». В результате таких трактовок Макиавелли оказывается теоретическим предшественником фашистских и других «патологических» методов осуществления и обоснования политики.

С позиций антикоммунизма многие идеологи пытаются найти в негативно интерпретируемой теории Макиавелли предшественницу марксистско-ленинского политического учения. Тем самым извращается действительная преемственность диалектико-материалистической политической теории с прогрессивной политической мыслью прошлого.

Новаторство Макиавелли в том, что, ставя вопрос о средствах завоевания и удержания власти, он мыслит в перспективе задачи объединения Италии. Пока нет политического единства и собственной армии, Италия не может сопротивляться «варварам». Принципиальное значение имеют, поэтому не «рецепты» или «стратегемы», щедро рассыпанные в текстах великого флорентийца, а проект создания нового государства (как характеризует «Государя» уже Гегель), который может быть реализован только при условии создания новой армии и нового человека.

Государь стоит, помимо прочего, перед задачей изменения самого себя. Советы, которые дает Макиавелли, достаточно хорошо известны, чтобы имело смысл подробно на них останавливаться; кроме того, вполне традиционны: закалять тело упражнениями, а ум - чтением и размышлениями.

Так что выделить хотелось бы, пожалуй, единственный момент: Макиавелли не просто отбрасывает моральные соображения в своем анализе, он требует радикального переопределения ценностной иерархии. Когда речь идет о спасении отечества, все прочее не имеет значения. Конечно, большинство деятелей Возрождения святыми не назовешь, однако Макиавелли говорит о принципиальном изменении ориентации: средневековые ценностные доминанты - как христианское благочестие и спасение души, так и рыцарская честь и слава - уходят в тень, на их место заступают патриотизм и деятельный разум, целеустремленная активность. Его порыв, его упорство, его мысль, устремленные к новому человеку и к новому государству, производят, конечно, сильнейшее, в том числе и эстетическое, впечатление.

В России термин «макиавеллизм» получил широкое распространение в теоретических работах отечественных авторов конца XIX - начала XX века и означал продуманное, целенаправленное воздействие на массы с целью решения ими определенных социально и политически значимых задач. В то же время «макиавеллизм» понимался как высший уровень достижения целей невидимыми средствами. Он рассматривался в качестве особой системы навыков и умений государственного деятеля, отстаивающего свои интересы или интересы государства, им представляемого, любыми (даже недозволенными) способами.

Дальнейшие работы в России, связанные с именем Макиавелли, рассматривают работы автора только в ключе политики и военного искусства. Первое упоминание Макиавелли как консультанта по управлению в России появилось в работах Кравченко А.И.: «Сегодня в Макиавелли видят высочайший интеллектуальный авторитет, создателя одного из самых эффективных лидерских стилей, образец консультанта по управлению, теоретика социального конфликта». Других подобных работ о применимости идей Макиавелли к современному бизнесу в России не отмечено.

Бурное развитие рыночной экономики в России, появление крупных корпораций, которые по масштабам сопоставимы даже с небольшими государствами, ставит вопрос о переложении идей Макиавелли к управлению современными российскими корпорациями.

Невозможно переоценить вклад Н. Макиавелли в теории гуманитарных наук, это с точностью подтверждает тот факт, что вот уже более 500 лет как Н. Макиавелли ушел из жизни, а его работы вызывают дискуссии, эмоции. Макиавелли до сих пор в тех или иных аспектах упоминается философами, политологами, историками, а сегодня и менеджерами.

С Макиавелли в Новое время начинается идея автономности политики, ее независимости от религии и моральных норм. Более того, с него во многом начинается психология и логика революций Нового времени. Робеспьер сказал, что план французской революции был буквально начертан в книгах Макиавелли. И, конечно, этот «сентиментальный тигр» мог бы, как и другие революционеры легко повторить, что тоже любит Родину больше, чем спасение собственной души. Макиавелли прославлял политическое насилие ради общего блага - альфу и омегу новоевропейских революций.

Идеи Н. Макиавелли можно увидеть в основах устройства нашего государства и современного общества, а его наставления вполне могли бы быть восприняты современными политиками, предотвратить их от многих ошибок. Примеры таких ошибок мы можем наблюдать, если обратимся к мировой истории трагических событий, где многих войн и революций можно было избежать, а значит, вполне возможно развитие общества эволюционным, а не революционным путем.

Применима ли теория Макиавелли к современности? В качестве примера рассмотрим события России в 90-х гг. XX столетия. Она напоминала Италию ΧVI века - в стране отсутствовало единство. В начале 90-х годов вслед за распадом СССР была реальной опасность распада и России. Парад суверенитетов, охвативший российские автономии, привел на грань выхода из России Татарстана, Чечни и ряд других республик. В этих условиях актуальной становится концепция Макиавелли о «О гражданском единовластии» (ГЛАВА IX), в которой фактически обосновываются идеи демократии. В этой главе Макиавелли пишет: «Государю надлежит быть в дружбе с народом, иначе в трудное время он будет свергнут». Единовластие становится гражданским, если утверждается по требованию народа. Фактически это та ситуация которая произошла в нашей стране в 90-е годы.

Целью государства и основой его прочности Макиавелли считал безопасность личности и незыблемость собственности. В условиях Советского Союза в основе власти лежал страх. В какой-то момент он перерос в ненависть, что конечно привело к распаду существующего строя. Возможно, если руководство страной обратилось бы к наследию Макиавелли, то многих ошибок удалось бы избежать. Старая идеология изжила себя, общество почувствовало необходимость в перестройке существующего уклада, т.е. фактически происходит то, от чего предостерегает Макиавелли правителя - власть превратилась в тиранию и неизбежно потеряла свою силу. «Мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого; важно лишь ни в коем случае не навлекать на себя ненависти подданных». В итоге этих ошибок произошла смена не только идеологии, формы правления, власти, но и смена многих ценностей общества. Народ выдвинул, поддержал новую власть, т.е. власть утвердилась за счет поддержки народа, что и привело к смене правительства.

В нашей стране находит фактическое отражение еще одна концепция Макиавелли: «Как государь должен поступать касательно военного дела» (ГЛАВА XIV). Как СССР, так и современная Россия проводят активную военную политику. Ни для кого не секрет, что Россия обладает большой военной мощью, и это признают все страны мира. Как говорил Макиавелли: «Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого». В нашей стране всегда военная промышленность была на высоком уровне и финансировалась в первую очередь. Политика нашей страны направлена на укрепление военной мощи. В настоящий момент происходит реформа в армии, с целью сделать собственную армию страны боеспособной, современной и сильной. Опять же происходит отражение концепции Макиавелли в современном государстве.

Законодательству и праву Макиавелли отводил большую роль в жизни общества - благодаря законам Ликурга Спарта просуществовала 800 лет. Нерушимость законов Николло связывал с обеспечением общественной безопасности, а тем самым спокойствия народа: «Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами….». Для Макиавелли право - орудие власти и выражение силы. Во всех государствах основой власти служат хорошие законы, что весьма актуально и для нашего общества.

марта 2012 г. прошли выборы Президента РФ. Проблема борьбы за власть встала с особой остротой. Не секрет, что в этой борьбе используют не всегда честные методы. Макиавелли говорил, что политика по своей сути не может быть честной, а всегда «грязное дело». Слова Макиавелли: «Пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу. Какие бы средства для этого ни употребить». Из этого можно сделать вывод, что мудрый правитель может не быть верным данному им обещанию, если это вредит его интересам и, если больше нет тех причин, которые побудили дать государя такое обещание. И ведь если обратиться к современной политике разве не происходит то же самое перед выборами? Каждый кандидат обещает избирателям изменить их жизнь к лучшему, но как только достигает своей цели, обещания зачастую не выполняются. Если политик честно скажет обществу, что он не сможет улучшить его жизнь, что в первую очередь будет следовать своим, а не общественным интересам за него проголосуют? Нет! Выходит, Макиавелли был все-таки прав, когда оправдывал такой опыт. А ведь если задуматься глубже, то народ сам создает ситуацию иллюзорности, вынуждая кандидатов выступать с яркими и призывающими лозунгами. Так ли плохи тогда наши кандидаты-«хамелеоны»?

Новая власть означает и смену правительства. На этот счет у Макиавелли есть глава «О советниках государей» (ГЛАВА XXII). Каковы будут советники, хороши или плохи, - зависит благополучие государства. Если помощник больше заботится о себе, чем о государе, и во всяком деле ищет своей выгоды, на него никогда нельзя будет положиться. При формировании кабинета министров, Президенту, конечно же, стоит обратиться к этому высказыванию, так как от этого зависит благополучие страны и качество принимаемых законов.

Идеология советского времени отвергает частную собственность и проявление индивидуального - все общее, коллективное. Государственный переворот утвердил в России частную собственность. Опять же мы видим, что теория власти Макиавелли имеет актуальность и на современном этапе. Как истинный идеолог буржуазии Макиавелли объявляет незыблемость частной собственности. «Человек, которого лишают какой-либо выгоды, никогда не забывает этого. Достаточно малейшей надобности, чтобы напомнить ему это, а так как его надобности возобновляются с каждым днем, то он вспоминает это каждый день» (Глава XIX). Самое опасное для правителя, постоянно повторял Макиавелли, - посягать на имущество подданных - это неизбежно порождает ненависть. Как раз то, о чем говорилось выше. «Государь должен остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества».

Можно еще много говорить о переплетениях современной политики с теорией власти Макиавелли, но думаю, что уже достаточно ясно обозначались тенденции и проблемы развития политики современной России и связь политики современной и политики эпохи Возрождения. Конечно же, учение Макиавелли несет на себе отпечаток эпохи и невозможно для применения в политики в той степени, как много веков назад, но все-таки нельзя отрицать его актуальности в современном понимании политики и феномена власти. А может, и прав был Н. Макиавелли, говоря, что человеческая натура остается такой же, что и позволяет нам учиться на примерах прошлого? В любом случае, какими бы не были представления о власти, понимание и оценка, она всегда будет неизменной частью общества, как основное условие его существования.

Вклад Макиавелли в традицию политического реализма непреходящий. Среди его заслуг - предупреждение о том, что мир надо принимать таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть; признание того, что власть и своекорыстие играют важнейшую роль в политических делах; понимание того, что государственное управление есть искусство, требующее от политических руководителей умения приспосабливаться к сохраняющимся структурам и к меняющимся временам; а также его утверждение о том, что диктат национальных интересов может войти в конфликт с общепринятой традиционной моралью. Последнее утверждение - что у частной и государственной сфер разная мораль - вызывает раздражение и неприятные ощущения по сей день.

В конце концов, мы живем в эпоху демократического суверенитета, где «государей» избирают граждане, и где они, будучи государственными руководителями, должны вести себя с соблюдением принципов честности, прозрачности и подотчетности. Глобальный нормативный контекст искусства государственного управления претерпел глубочайшие изменения благодаря в значительной мере, расширению и международной кодификации прав человека и личности. То санкционированное государством насилие, которое в эпоху Макиавелли воспринималось как нечто само собой разумеющееся - будь то захват империй, пленение рабов, жестокости и зверства - сегодня недопустимо и непозволительно с позиций права и морали. Это произошло благодаря распространению законов о правах человека, норм гуманитарного права, законов войны, а также принятию многочисленных международных норм, заключению договоров и возникновению институтов, которые определяют некоторые акты как недопустимые, вводят санкции, дают разрешение на интервенции, чтобы положить конец таким актам, и обеспечивают правовые механизмы для привлечения нарушителей к ответственности. Зверства и беззакония все равно происходят, о чем нам напоминает Сирия и Дарфур. Но нормы законности и легитимности развиваются, и такие злодеяния становятся скорее исключением, чем правилом.

Но в остальном «Государь» сохраняет свою значимость в качестве наставления по политике, как внешней, так и внутренней. Рассказы Макиавелли о коррупции власти во Флоренции, об упадке Римской империи в последние годы ее существования, а также о лживости итальянских пап вряд ли вызовут удивление в современном Вашингтоне. Да и современный читатель вряд ли удивится, узнав о том, что в политической жизни на вершину власти чаще взбираются грешники, нежели праведники - и потом всеми силами держатся за эту власть.

Страшный поучительный урок Макиавелли состоит в том, что ставшее главной ценностью общее благо или благо всех, благо народа, как мирское благополучие вообще, неизбежно сопряжено со злом. Если ты хочешь даже ради других, а не себя преуспеть в этом мире на тех условиях, на которых человеку дана жизнь на Земле, будь готов, когда потребуется, «вступить на путь зла».

макиавелли политика наследие исторический

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В исследовании осуществлен историко-политологический анализ процесса становления, развития взглядов Никколо Макиавелли на «новую» науку о политике и их значения для современной политической теории и практики. Предпринята попытка раскрыть воззрения одного из виднейших представителей зарубежной политической мысли, стоявших у истоков зарождения и становления теории о государстве и правящей элиты.

Условия и факторы, оказавшие влияние на генезис и эволюцию наследия Н.Макиавелли разделяются на две группы: объективные и субъективные.

В группу объективных условий, исходя из принятого выделения основных сфер общественной жизни, включаются экономические, социальные, политические и духовные предпосылки. С учётом предмета исследования, к числу объективных условий, детерминирующих личностные качества и мировоззрение флорентийского мыслителя, содержание его теоретического наследия относятся аспекты жизни социума обозначенного исторического периода.

Субъективные факторы составляют личностные качества Н.Макиавелли, содержание и характер его практической и теоретической деятельности, а так же целенаправленное воздействие на формирование его мировоззрения и личности членов семьи и ближайшего окружения, наставников из числа друзей и руководителей политического деятеля и мыслителя.

В исследовании отмечается, что следствием экономического развития, усиления социальной конкуренции и эксплуатации стали обострение классовой борьбы во флорентийском обществе, активизация политических процессов. Это предопределило формирование конкретных политических условий и предпосылок обусловивших содержание взглядов Н.Макиавелли. Ими являются: частая смена типов политических режимов во Флоренции и, соответственно, форм государственного устройства; борьба различных политических сил за государственную власть во Флоренции; сложная структура организации флорентийской политической власти; применение различных, вплоть до вооруженных, методов политической борьбы.

Духовными предпосылками наследия Н. Макиавелли являются: ослабление церковного засилья, ренессанс в духовной сфере общественной жизни эпохи Возрождения; расцвет гуманизма в Италии и ведущее положение в этом процессе Флоренции - культурной столицы Европы; высокий уровень образования, наличие таких авторитетных образовательных учреждений как Флорентийский университет; миграция во Флоренцию, после падения Константинополя, выдающихся мыслителей восточно-европейской науки; доступность и популярность знаний, сосредоточенные в трудах античных мыслителей; достижения научной мысли предшественников и современников флорентийского секретаря; обмен знаниями между учёными различных государств и научных школ.

Генезис взглядов Никколо Макиавелли был предопределен осмыслением флорентийским секретарём в своих донесениях и ранних работах опыта и эмпирических знаний, которые он приобретал в процессе дипломатической и деятельности, а также идеями и умозаключениями, к которым приходил на основе прочтения трудов классиков античной литературы.

Полное отстранение от государственной службы в эти годы позволило Н. Макиавелли активизировать научную и литературную деятельность, в результате которой, накопленный опыт и знания были осмыслены и изложены в трудах, признанных сегодня мировой политической классикой. Им были написаны главные политические произведения, в которых получили окончательную разработку его военно-политические взгляды: «Государь» («Князь») (1513 г.), «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1513-1519 гг.), трактат «О военном искусстве» (1519-1520 гг.), а так же заказанная правящим кланом Медичи «История Флоренции» и ряд литературных работ.

Этот период в жизни Н.Макиавелли, как установил в результате исследования его наследия, является наиболее творческим и плодотворным в научно-теоретической деятельности мыслителя. Опираясь на политические и военные идеи классиков Древней Греции и Древнего Рима, Н.Макиавелли в течение его осуществил развернутый теоретический анализ реальной политической практики Флоренции, разработал практические рекомендации по организации государственной власти и методам достижения политических целей субъектами политики.

Итак, была, выделена новаторская, по сравнению с античными и средневековыми авторами, очень важная новая политическая, позиция Н.Макиавелли в понимании исторического процесса. Она заключается в том, что решающим в понимании исторического процесса мыслитель считал выяснение «действительного хода вещей», а не субъективные желания и представления людей, пусть даже стоящих у руля власти.

Важным аргументом в пользу вывода об актуальности наследия Н.Макиавелли, выступает возможность широкого использования системы его взглядов в современной практике.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Аристотель. Политика. - М.: АСТ: Хранитель, 2006. 393с.

2.Крупкин П.Л. Россия и Современность: Проблемы совмещения: Опыт рационального осмысления. - М.: Флинта: Наука, 2010. 568с.

.Макиавелли Н. Государь / Н. Макиавелли // Макиавелли Н. Государь. Размышления над первой декадой Тита Ливия / пер. с итал. К. А. Тананушко. Минск : Харвест, 2003. - С. 6-122.

.Макиавелли Н. Письмо к Джованни Батисте Содерини (сентябрь 1506 г./ Н. Макиавелли // Н. Макиавелли. Десять писем // #"justify">.Макиавелли Н. Письмо к Франческо Веттори / Н. Макиавелли // Н. Макиавелли. Десять писем // #"justify">.Макиавелли Н. Размышления над первой декадой Тита Ливия / Н. Макиавелли // Макиавелли Н. Государь. Размышления над первой декадой Тита Ливия / пер. с итал. К. А. Тананушко. Минск : Харвест, 2003. - С. 123-684. - (Историческая библиотека).

.Макиавелли Н. О военном искусстве. - СПб: Амфора, 1999. - 252с.

.Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма / М.А. Барг. М.: Мысль, 1987.-348 с.

.Баткин Л.М. Европейский человек наедине с собой / Л.М. Баткин. -М.: РГГУ, 2000.- 1005 с.

.Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления / Л.М. Баткин. М.: Наука, 1978. - 199 с.

.Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди / Л.М. Баткин. М.: РГГУ, 1995. - 448 с.

.Баткин Л.М. Итальянское Возрождения в поисках индивидуальности / Л.М. Баткин. М.: Наука, 1989. - 270 с.

.Баткин Л.М. К проблеме историзма в итальянской культуре эпохи Возрождения / Баткин Л.М. // История философии и вопросы культуры. М.: Наука, 1975. - С. 167-190.

.Берлин И. Оригинальность Макиавелли / И. Берлин // Человек. -2001.-№№2-4.

.Бибихин В.В. Новый ренессанс / В.В. Бибихин. М.: Прогресс-Традиция, МАИК Наука, 1998. - 496 с.

17.Бледный С.Н. Истоки российского «макиавеллизма». М.: Экслибрис-пресс, 2003. 201 с

.Брагина Л.М. Гуманистическая мысль Италии XV века / Брагина Л.М. // Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения. XV в. / Под. ред. Л.М. Брагиной. -М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1985. С. 5-36.

19.Брагина Л.М. Итальянский гуманизм. Этические учения XIV-XV вв. Л.М. Брагина. М.: Высшая школа, 1977. - 303 с.

.Брагина Л.М. Итальянское Возрождение XVI в. / Л.М. Брагина // Сочинения великих итальянцев XVI в. / Под ред. Л.М. Брагиной. СПб: Алетейя, 2002. - С. 5-26.

.Брагина Л.М. Особенности ренессансного исторического познания: Макиавелли и Гвиччардини о Флоренции XV в. / Л.М. Брагина // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: идеалы и практика культуры. -М.: Издат-во Моск. Ун-та, 2002. С. 267-282.

.Васильева, Л. Н. Новый Макиавелли: теория политического реформирования / Л. Н. Васильева // Социально-гуманитарные знания. - 2009. - N 4. - С.64-79.

.Горфункель А.Х. Гуманизм Реформация - Контрреформация / А.Х. Горфункель Культура эпохи Возрождения и Реформация. - J1: Наука, 1981. -С. 7-19.

.Гращенков В.Н. О принципах и системе периодизации искусства Возрождения / В.Н. Гращенков // Типология и периодизация культуры Возрождения. -М: Наука, 1978. С. 201-247.

.Гуковский М.А. Итальянское Возрождение / М.А. Гуковский. JL: Издательство ЛГУ, 1990. - 624 с.

.Дживелегов А.К. Творцы итальянского Возрождения: в 2 кн. / А.К. Дживелегов. -М: Терра, 1998. Кн. 1. - 352 с.

.Евлахов, А. А. Время Макиавелли А. А. Евлахов // Власть. - 2004. - N 1. - С. 57-59.

.История государства и права зарубежных стран/ Под ред. К.И. Батыра 5-е изд., перераб. и доп. - М.: Проспект, 2012. - 496 с.

29.Кравченко А.И. История менеджмента. М.: Академический проект, 2007.- С. 69

.Куксгаузен А.А. Античные концепции судьбы в культуре итальянского Возрождения / Куксгаузен А.А. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологи. - Саратов, 2006. - 19 с.

31.Николаева, И. А. Фихте, Платон, Макиавелли и идея правового общества / И. А. Николаева // Вестник Российского философского общества. - 2004. - N 3. - С. 33-36.

.Оль, П. А Правопонимание средневековья и ренессанса: дуализм божественного и человеческого права / П. А. Оль // История государства и права. - 2004. - № 3. - С.9-11.

a.Пилецкий, С. Г. Идеи мести и учение Николо Макиавелли / С. Г. Пилецкий // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2010. - N 3. - С.47-54.

33.Покровский, И. Этические основы политики / И. Покровский // Россия и современный мир. - 2009. - N 1. - С.247-259.

34.Прудников М. Н. История государства и права зарубежных стран /М. Н. Прудников. - М: Юнити-Дана, 2013. - 368 с.

.Розов Н.С. Динамическая концепция менталитета. // Идеи и идеалы. 2010. Т.1. №1(3). С.60-79.

.Рубаник В. Е. История государства и права зарубежных стран. Курс лекций/В. Е. Рубаник. - М: Эксмо, 2013. - 480 с.

.Рубинштейн, Н. Макиавелли и республиканский опыт Флоренции / Николай Рубинштейн ; пер. с англ. Дмитрия Калугина, пер. с итал. Оксаны Чачбы // Неприкосновенный запас: дебаты о политике и культуре. - 2007. - N 5. - С.64-82.

.Рутенбург В.И. Жизнь и творчество Макиавелли / В.И. Рутенбург // Макиавелли Н. История Флоренции. JI.: Наука, 1973. - С. 344-381.

.Рутенбург В.И. Италия и Европа накануне Нового времени. Очерки / В.И. Рутенбург. Л.: Наука, 1974. - 323 с.

.Рутенбург В.И. Макиавелли и его время / В.И. Рутенбург // Проблемы культуры итальянского Возрождения. Л: Наука, 1979. - С. 70-72.

.Сажина В. В. История государства и права зарубежных стран. Древний мир и Средние века/ В. В. Сажина. - М: ТетраСистемс, 2011. - 208 с.

.Семенова, Р. У. Политические взгляды Н. Макиавелли: парадоксы нравственности / Р. У. Семенова // Социально-гуманитарные знания. - 2005. - N 1. - С. 260-271.

.Тилли Ч. Принуждение, капитал и европейские государства. 990-1992. - М.: Территория будущего, 2009. 328с.

.Толстенко, А. М. "Политический разум" Никколо Макиавелли / А. М. Толстенко Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, Философия, культурология, политология, право, международные отношения. - 2009. - Вып. 4. - С.221-229. - Библиогр.: с. 228-229

.Томсинов В. А. История государства и права зарубежных стран. Древность и Средние века/В. А. Томсинов. - М: Зерцало-М, 2013. - 128 с.

.Томсинов В. А. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. Новое и Новейшее время/В. А. Томсинов. - М: Зерцало-М, 2012. - 440 с.

.Хлодовский Р.И. О Никколо Макиавелли, секретаре флорентийской республики, гуманисте, историке, авторе комедий, а также поэте трагическом Р.И. Хлодовский // Макиавелли Н. Избранное. М.: РиполКлассик, 1999. -С.5-79.

.Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. В 2 томах / Под ред. К.И. Батыра - М: Проспект, 2013. - 520 с.

.Юсим М.А. Истина у Макиавелли и у гуманистов / М.А. Юсим II Проблемы культуры итальянского Возрождения. Л: Наука, 1979. - С. 73-84.

.Юсим М.А. Макиавелли и Лютер. Христианская мораль и государство / М.А. Юсим // Культура эпохи Возрождения и Реформация. -Л.: Наука, 1981.-С. 61-76.

.Юсим, М. А. Макиавелли: карьера чиновника и судьба мыслителя / М. А. Юсим // Новая и новейшая история. - 2006. - N 5. - С. 226-229. - Библиогр. в сносках. - Рец. на кн.: Жиль К. Никколо Макиавелли.- М.: Мол. гвардия, 2005.