Концепция бюрократической организации
Введение
Одним из наиболее значимых трудов немецкого социолога и социального философа Макса Вебера является его учение о типах господства, из которого вытекает его концепция рациональной бюрократии.
Целью данной курсовой работы является изучение теории бюрократии М. Вебера, её анализ и применение данной теории в современном мире. Важнейшими моментами будет изучение и рассмотрение двух концепций бюрократии, предложенных М. Вебером.
Для этого были решены следующие задачи:
. Изучить работы М. Вебера и других исследователей по данной теме.
. Рассмотреть бюрократию как один из типов господства и провести сравнительный анализ теорий патримониальной и рациональной бюрократии.
. Рассмотреть роль бюрократии в общественной жизни и управлении государством.
Из литературы наиболее активно в процессе исследования использовались труды М.В. Масловского и собственно М. Вебера. Кроме этого объектом исследования послужили и другие работы авторов, посвящённые теории бюрократии М. Вебера.
Предмет данной курсовой работы - феномен бюрократии в концепции Вебера. Объект - теория управления.
В исследованиях современных западных ученых нередко подчеркивается, что анализ бюрократии в веберовских политических статьях, как и концепция патримониальной бюрократии, служит важным дополнением идеально-типической модели рациональной бюрократии. [3, с. 303]
1. Патримониальная и рациональная бюрократия М. Вебера
.1 Общая характеристика патримониализм
бюрократия патримониальный вебер
В западной политической теории понятие патримониальной монархии встречается, по крайней мере, с середины XVII века, когда его ввел в употребление Т. Гоббс. В начале XIX века термин «патримониальное государство» использовался некоторыми немецкими историками, которые, однако, не проводили различия между патриархальным и патримониальным типами господства. [1, с. 404]
В социологии Вебера патримониализм выступает как один из типов традиционного господства, производный от первичного патриархализма. Согласно Веберу, основным отличительным признаком патримониализма служит наличие в распоряжении господина особого аппарата управления, которого нет в патриархальных властных структурах. Если патриархальное господство всегда следует традиции, то при патримониализме опора на управленческий аппарат и военные формирования, выступающие орудием личной власти господина, позволяет последнему в некоторых случаях игнорировать предписания традиции. Все подчиненное господству население разделяется при патримониализме на две основные группы: лично зависимых слуг правителя, из числа которых и формируется административный аппарат, и политических подданных, которые не являются лично зависимыми, но несут разного рода повинности. При этом экономическая эксплуатация подданных, как правило, осуществляется «литургическими» методами, предполагающими коллективную ответственность определенных групп населения за отправление их членами государственных повинностей. В отличие от феодализма, который развился в наиболее чистом виде лишь в Западной Европе (хотя феодальные элементы могут быть обнаружены и в некоторых других цивилизациях), патримониальные властные структуры существовали, согласно Веберу, повсеместно и во все исторические эпохи. В то же время феодализм характеризуется Вебером как частный случай патримониального господства. М. Масловский отмечает, что его мнению, феодальный принцип не мог полностью заменить патримониальную систему управления на уровне государства, а феодальный вассал выступал как патримониальный господин по отношению к своим крепостным. Основное отличие между этими двумя типами традиционного господства заключается в том, что при феодализме существуют взаимные договорные обязательства между сеньором и вассалами. Кроме того, при феодализме противостоящие королю вассалы обладают своими собственными военными силами. Патримониальные же войска набираются обычно из числа рабов, наемников или подданных, принадлежащих к непривилегированным слоям населения. Опора на такую армию позволяет патримониальному правителю в известных пределах не считаться с требованиями традиций. [4, с. 121]
Однако если правитель слишком полагается на военную силу, он становится заложником армии, которая может выйти из-под его контроля. Как пишет Вебер, в случае военных неудач и других сходных обстоятельств войска «начинали бунтовать, свергали и устанавливали династии, либо государь должен был подарками и обещаниями повышенной платы заново привлекать их на свою сторону». Поэтому патримониальный режим, как правило, оказывается неустойчивым, свидетельства чему можно найти в истории Римской империи и особенно средневековых государств Ближнего Востока, которые являли собой, с точки зрения Вебера, классический пример «султанизма», опиравшегося на патримониальные войска. В то же время патримониальное государство практически никогда не основывается исключительно на военной силе, но в немалой степени зависит от традиционной легитимации. Другой опорой патримониального режима служит управленческий аппарат, который набирается первоначально из числа личных слуг господина. Однако недовольство подданных возвышением несвободных людей, равно как и нужды самого процесса управления, обычно побуждают господина привлекать к этому процессу и своих политических подданных. Но назначение на государственную должность неизменно выступает как милость правителя, которую он оказывает лишь тем, на чью преданность может вполне полагаться. Принцип личной преданности неизменно имеет первостепенное значение в патримониальных властных структурах. [7, с. 47]
Патримониальный правитель наделяет чиновников теми или иными полномочиями от случая к случаю, не устанавливая какого-либо постоянного разделения труда между ними. В этой связи Р. Бендикс отмечает, что даже в крупных государствах, организованных подобным образом, невозможно обнаружить какой-то системы в потоке официальных титулов с постоянно меняющимся значением. Границы между сферами полномочий патримониальных чиновников неизбежно оказываются нечеткими. В конечном счете, эти границы, коль скоро они не установлены традицией, определяются в ходе соперничества между самими чиновниками.
Как указывает Вебер, таким должностным лицам дозволяется делать все, что совместимо «с властью традиции и интересами правителя в сохранении готовности подданных повиноваться и их способности содержать его экономически». Поскольку чиновник рассматривает свою власть как личную привилегию, в тех случаях, когда традиция не требует от него обязательного совершения каких-либо действий, они производятся по собственному усмотрению и нередко лишь в расчете на вознаграждение. Таким образом, наряду с личностным характером отношений власти патримониальное управление отличает собственническое отношение чиновников к занимаемой должности и связанным с ней экономическим преимуществам. [7, с. 49]
Одной из основных отличительных черт патримониального управленческого аппарата. Как отмечает Вебер, выступает отсутствие регулярного денежного жалованья. Вместо постоянного денежного оклада патримониальный чиновник наделяется бенефицием, который дается ему, как правило, пожизненно и предполагает «определенные права на должность» и тем самым ее присвоение. Бенефиций может представлять собой земельный участок, но он может заключаться также в праве на получение зерна из царских житниц или на определенные денежные выплаты за отправление официальных актов. Согласно Веберу, бенефиций являлся универсальным средством содержания патримониальных чиновников и столь же универсальный характер носила тенденция к присвоению бенефиция. [7, с. 50]
М. Масловский утверждает, что присвоение должностей делает обладающих ими чиновников практически несменяемыми, что позволяет им накладывать существенные ограничения на власть патримониального правителя. В результате в каждом патримониальном государстве происходит непрерывная борьба между правителем и чиновничеством. Интересам правителя отвечало бы назначение на все наиболее важные посты его личных слуг и фаворитов, но это удается ему лишь в тех сферах, где не произошло присвоения должностей чиновниками. В этих условиях, как полагает Вебер, чрезвычайно важное значение приобретает индивидуальная способность правителя утвердить свою власть.
С точки зрения Вебера, если авантюрно-спекулятивный капитализм прекрасно уживался с патримониальным политическим режимом, то промышленный капитализм современного типа не мог нормально развиваться в патримониальном государстве из-за недостатка в таком государстве предсказуемости, отличающей рациональное бюрократическое управление. Совершенно очевидно, что отсутствие законодательных гарантий, которые ограждали бы от произвола со стороны патримониального правителя и его чиновников, крайне неблагоприятно сказывалось на деятельности капиталистических предпринимателей.
1.2 Патримониальная бюрократия. Особенности и исторические примеры
Перейдем теперь к рассмотрению понятия патримониальной бюрократии в работах Вебера. М. Масловский в своих исследованиях акцентирует внимание на том, что этому понятию в современной западной социологии также давались различные толкования. Тем не менее, преобладающей является точка зрения, согласно которой оно служит для обозначения особого идеального типа, занимающего промежуточное положение между идеально-типическими моделями патримониализма и легально-рациональной бюрократии. Как указывали некоторые западные авторы, в тех случаях, когда разрыв между теоретическими моделями и реальностью оказывался слишком велик, Вебер использовал такого рода дополнительные идеальные типы.
Для уточнения значения этого термина следует в первую очередь обратиться к его использованию в «Хозяйстве и обществе». В своем основном труде Вебер характеризует патримониальное чиновничество и рациональную бюрократию как два во многих отношениях противоположных типа. Он подчеркивает контраст между ними, указывая, что в патримониальном управленческом аппарате вместо бюрократической «беспристрастности» все полностью зависит от личного усмотрения чиновника - от его отношения к конкретному просителю и его конкретной просьбе и от чисто личных связей, услуг, обещаний и привилегий [7, с. 51]. Тем не менее, Вебер не проводит непреодолимой границы между патримониальной и бюрократической должностью. Он утверждает, что истоки подлинной бюрократии могут быть найдены повсюду в довольно несложных формах патримониальной администрации - переход от патримониальной к бюрократической должности не является четко определенным.
Рассматривая основные исторические примеры бюрократических организаций, Вебер указывает, что многие из них отличались ярко выраженными патримониальными чертами. При этом патримониальные бюрократии расцениваются им как в значительной степени иррациональные, поскольку в них, как правило, отсутствует четкое разграничение сфер полномочий чиновников и не требуется специальной подготовки для занятия должности. Однако Масловский в своих исследованиях отмечает, что Вебер вполне допускает возможность того, что патримониальный правитель в интересах своей власти и финансового обеспечения развивает рациональную систему администрации со специально подготовленными чиновниками, хотя подобная система администрации получила полное развитие лишь в западноевропейских абсолютных монархиях.
Вместе с тем в «Хозяйстве и обществе» Вебер следующим образом характеризует патримониальную бюрократию: «Там, где несвободные чиновники действуют в иерархической организации с безличными сферами компетенции и, следовательно, в формально бюрократической манере, мы будем говорить о «патримониальной бюрократии». Но следует отметить, что патримониальные чиновники не обязательно являются несвободными, поскольку они могут рекрутироваться в том числе и из не патримониальных источников. Обратимся теперь к рассмотрению вопроса о теоретическом статусе понятия патримониальной бюрократии. Есть основания считать, что этот термин не обозначает в работах Вебера отдельного идеального типа, но имеет лишь конкретно-эмпирические воплощения. Хотя Вебер и указывает на наличие в патримониальной бюрократии определенных рациональных черт, эти черты не уточняются. Характеризуя небюрократическое патримониальное чиновничество, Вебер перечисляет те признаки рациональной бюрократии, которые в нем полностью отсутствуют. Однако он не приводит такого же исчерпывающего перечня признаков патримониальной бюрократии. [7, с. 53]
Вебер следующим образом определяет рамки использования этого термина: «Мы будем все время вынуждены, пользуясь такими словообразованиями, как «патримониальная бюрократия», указывать на то, что данное явление некоторыми характерными для него признаками связано с рациональной, другими - с традиционной - в данном случае с сословной - формой господства» [7, с. 53]. Очевидно, что речь в данном случае идет об эмпирических явлениях, а не об идеальном типе. Важное значение имеет и отмеченная здесь Вебером связь патримониальной бюрократии с господством сословного типа.
Важно учитывать также то обстоятельство, что сословное господство не является бюрократическим. Полная апроприация средств управления чиновниками означает децентрализацию патримониального режима и распад бюрократических структур. Что же касается патримониальной бюрократии, она занимает промежуточное положение между чистыми типами рациональной бюрократии и сословного господства. В эмпирически наблюдаемых патримониальных бюрократиях наряду с развитием некоторых рациональных черт проявляется тенденция к присвоению средств управления чиновниками, которая, тем не менее, не означает полной децентрализации политического режима.
Парадокс патримониальной бюрократии заключается в том, что, коль скоро она представляет собой централизованную структуру, она не обладает реальной властью, являясь послушным орудием патримониального правителя. В то же время присвоение должностей чиновниками, позволяющее им ограничить власть правителя, создает основу для сословного господства, которое уже не является бюрократическим.
Итак, понятие «патримониальная бюрократия» в работах Вебера обозначает, по-видимому, не идеальный (чистый) тип, а лишь конкретные примеры управленческих структур, обладающих определенными рациональными чертами, но действующих в условиях традиционного господства. [7, с. 53] Патримониальные бюрократии отличают личностный, а не формально-правовой характер отношений между главой государства и чиновниками. Основу власти патримониальных чиновников образует, прежде всего, присвоение этими чиновниками занимаемых ими должностей и связанных с ними привилегий. Но предельное развитие тенденции к такому присвоению означает утрату чиновничеством бюрократического характера.
С точки зрения Вебера, в западноевропейских абсолютных монархиях рационализация бюрократического управления привела в конечном итоге к принципиально новому характеру отношений между монархом и чиновниками. Как подчеркивал немецкий социолог, в странах Запада одновременно с возвышением княжеского абсолютизма над сословиями происходила постепенная передача княжеского самовластия профессиональному чиновничеству. Итогом этого процесса стало бесконтрольное правление государственных чиновников, скрывающееся за фасадом монархии.
Примером западноевропейского абсолютистского государства может служить Франция в XVII-XVIII веках. К середине XVIII в. французская монархия становится наиболее бюрократизированным государством Европы. Классический анализ системы государственного управления во Франции при «старом порядке» осуществил А. Токвиль, показавший, что бюрократическая централизация французского государства не явилась результатом революции 1789 г., но предшествовала ей. [1, с. 83]
В «Хозяйстве и обществе» Вебер утверждает, что процесс бюрократизации французской монархии сталкивался с немалыми трудностями вследствие того, что во Франции получила широкое распространение узаконенная торговля государственными должностями. В обмен на ежегодный взнос в государственную казну чиновники получали право распоряжаться должностью по своему усмотрению. Положение патримониальных чиновников являлось чрезвычайно устойчивым, а королевская власть не могла полностью подчинить их себе. В случае массовой отставки чиновников король должен был бы выплатить им суммы, внесенные за право занимать должности, что было за пределами возможностей государственной казны. В результате провинциальные чиновники постоянно саботировали решения центральной власти, не отвечавшие их собственным интересам. Начиная с первой половины XVII в. в административной системе возрастает роль интендантов - назначаемых в провинции королевских чиновников, которые не имели права собственности на занимаемые должности и находились под контролем центральных органов власти. По своему правовому положению и политическим функциям интендант существенно отличался от бюрократа старого образца. Интенданты постоянно соперничали с патримониальными чиновниками и представителями местной знати, но, как правило, не обладали достаточными возможностями для того, чтобы поставить их в подчиненное положение. [7, с. 54]
Во Франции при «старом порядке» так и не была создана единая централизованная бюрократическая иерархия. Параллельное существование двух групп чиновников, одна из которых сохраняла значительную долю автономии, препятствовало эффективному управлению. Последовательная рационализация административного процесса стала возможной лишь в наполеоновскую эпоху, после того как революция 1789 г. отменила продажу должностей и наследственные привилегии чиновников. Именно это отмечает в своей работе «Теория бюрократии Макса Вебера и современная политическая социология» М.В. Масловский. [3, с. 122]
Если во Франции решающий шаг в направлении современных форм бюрократического управления был сделан в результате разрушения прежней системы, то Пруссия дает нам пример постепенной эволюции бюрократии в сторону все большей профессионализации и специализации. Прусская монархия в период правления Фридриха II, как и Франция времен Людовика XIV, нередко служит примером бюрократизированного абсолютистского государства. Однако в Пруссии, по мнению многих исследователей, бюрократическая система достигла своего наивысшего развития. Тем не менее не следует преувеличивать степень бюрократизации прусского государства. Как отмечает Э. Гидденс, если в Пруссии времен Фридриха II один чиновник приходился на 450 жителей, то в Германии в 1925 году - на каждые 46 жителей.
Во второй половине XVIII в. существовавшая в Пруссии система государственного управления была реорганизована. Прежде всего, был упорядочен набор государственных чиновников, от которых теперь требовались специальные знания, проверяемые экзаменом. Коллегиальный принцип управления постепенно вытесняется «монократическим», при котором чиновники образуют иерархию, подчиненную единому главе. Кроме того, с течением времени меняется сам характер отношений между монархом и чиновниками. Эти отношения становятся все более безличными. Разрабатывается система формальных правил, регулирующих деятельность бюрократического аппарата, которые в принципе не должны нарушаться и главой государства. В результате чиновники превращаются из слуг короля в государственных служащих, а сам монарх оказывается в роли высшего чиновника. [1, с. 132]
Сравнительный анализ патримониальных бюрократий, проведенный Вебером, позволил ему выявить специфические особенности бюрократического управления в странах Запада. Китайское патримониальное чиновничество служило Веберу примером бюрократической организации, в наибольшей степени отличавшейся от западной рациональной бюрократии. Что же касается российского чиновничества, то Вебер вначале рассматривает его в ряду патримониальных бюрократий, существовавших с древнейших времен, а в статьях о революции 1905 г. характеризует государственный аппарат российской империи как пример современной рациональной бюрократии.
В «Хозяйстве и обществе» Вебер уделил особое внимание политическому строю России в XVII-XVIII веках. По его мнению, Россия накануне петровских реформ и в течение длительного времени после их завершения являла собой один из характерных примеров патримониального государства. Сформировавшийся в России бюрократический аппарат Вебер сопоставляет с китайским чиновничеством. По мнению немецкого социолога, в России, как и в Китае, лишь государственная служба являлась источником политической власти и давала возможность экономического обогащения. В то же время российские дворяне в отличие от китайских мандаринов являлись не только государственными чиновниками, но и патримониальными господами в своих имениях. Однако, несмотря на это, социальное положение в России определялось не владением землей, а, прежде всего, занимаемой должностью. [1, с. 138]
Вебер отмечает, что в российском дворянстве XVIII в. почти полностью отсутствовала какая-либо сословная солидарность. В своих взаимоотношениях с центральной властью дворянство было, по его мнению, совершенно бессильно. В России царская власть могла позволить себе такое поведение по отношению к представителям землевладельческой аристократии, какого не мог себе позволить ни один западный монарх. Как считает Вебер, подобное положение дел возникло потому, что в результате петровских реформ был устранен принцип родовой чести, имевший основополагающее значение в прежней системе местничества. Вместе с тем центральной власти удалось не допустить формирования сословной солидарности в среде дворянства, которое оставалось глубоко расколотым благодаря конкуренции за чины и царские милости.
В трудах Вебера не проводится анализ перехода от патримониальной системы управления к бюрократии современного типа в России. В «Хозяйстве и обществе» описание «царского патримониализма» доведено до конца XVIII в., а в статьях о русской революции 1905 г. немецкий социолог обращается главным образом к современной ему ситуации в России, где уже произошла, по его мнению, «бюрократическая рационализация автократии». В целом же пример российской бюрократии используется Вебером довольно широко. [10, с. 125]
Все же возможность использования понятия патримониализма для анализа структуры управления российского государства серьезно рассматривалась некоторыми исследователями. Наиболее подробно бюрократический аппарат «старого режима» был описан на основе концепции патримониализма Р. Пайпсом, по мнению которого патримониальный тип государства существовал на протяжении большей части российской истории и в целом сохранялся вплоть до реформ 1860-х годов. Однако следует отметить, что в русском переводе книги Пайпса «Россия при старом режиме» отсутствует сам термин «патримониальный», который заменен понятием «вотчинный». [6, с. 124] Такой перевод представляется неудачным, поскольку он служит препятствием сравнительно-историческому анализу управленческих структур.
Нельзя не обратить внимание и на тот факт, что в своей книге Пайпс использует лишь отдельные элементы веберовской модели патримониализма. Кроме того, в работе американского историка прослеживается тенденция противопоставлять западные политические институты как некую норму российской политической системе, представляющей, по его мнению, исключение из общего правила. Очевидно, что эта позиция прямо противоположна точке зрения самого Вебера, согласно которой именно западный феодализм и западное правовое государство носили исторически уникальный характер.
Таким образом, следует подчеркнуть, что о патримониальной бюрократии речь может вестись только в тех случаях, когда вся политическая система носит патримониальный характер. Что же касается современной системы государственного управления в России, то можно говорить о присутствии в ней лишь отдельных черт или элементов патримониализма, что находит выражение, прежде всего, в широкомасштабной коррупции, с которой государство ведёт сегодня активную борьбу.
1.3 Концепция рациональной бюрократии
Вебер выделил специфические черты рациональной бюрократической администрации, проводя сопоставление современной бюрократии с традиционными формами управления, в которых подобные черты полностью отсутствовали либо были слабо выражены. Некоторые из этих признаков впервые проявились в системе государственного управления в странах Запада. К их числу относится, прежде всего, специализация чиновников и их профессиональная компетентность. Как писал Вебер: «Конечно, «чиновник», даже специализировавшийся в определенной области, издавна известен различным культурам. Однако полной зависимости всей жизни, всех ее политических, технических и экономических предпосылок от организации профессионально подготовленных чиновников… не было ни в одной стране, кроме современного Запада». [7, с. 47]
Важным моментом Масловский считает то, что Вебер особо подчеркивает контрактно-договорный характер отношений между отдельным чиновником и организацией в современной рациональной бюрократии. Он отмечает также роль образовательной подготовки чиновников, уровень которой должен проверяться экзаменами или удостоверяться соответствующим дипломом, что в значительной мере определяет рациональный характер бюрократии. С точки зрения Вебера, специфическую рациональность придает бюрократии то, что она действует в соответствии с четко сформулированными правилами и обладает специальными знаниями, которые применяются ею в процессе управления. Кроме того, следует отметить, что бюрократия представляет собой иерархию чиновников, назначенных на их должности вышестоящими органами. Организация, состоящая из выборных чиновников, не является, согласно Веберу, бюрократической в строгом смысле слова. Таких чиновников, имеющих свой собственный источник легитимности вне организации, невозможно подчинить дисциплине, отличающей подлинную бюрократию. Важной особенностью бюрократического управления является то, что глава организации всегда может быть уверен, что его распоряжения будут переданы по каналам коммуникации и исполнены в соответствии с существующими формальными правилами. Бюрократическую организацию отличает строгая дисциплина. Именно объединение специальных знаний и дисциплины образует основу бюрократической администрации.
Также в трудах Масловского приводятся принципы действия чиновников аппарата управления при легальном господстве.
Как полагал Вебер, бюрократические организации, в большей или меньшей степени приближающиеся к чистому типу, можно обнаружить в самых различных сферах жизни современного общества: в аппарате государственного управления и в политических партиях, в университетах и больницах, в армии и на крупном капиталистическом предприятии. Но наибольшее развитие бюрократизация получает в государстве и массовой политической партии.
Повсеместное распространение бюрократии вызвано прежде всего тем, что она оказывается более эффективной, чем любая другая форма управления. Все это делает бюрократию совершенно незаменимой в современном обществе. Развитие современных форм организации, как считает Вебер, практически совпадает с распространением бюрократического управления. Превосходство бюрократии над иными формами управления обусловлено главным образом тем, что она выступает носителем специальных знаний, которые необходимы для нормального функционирования любой крупной организации. В «Хозяйстве и обществе» Вебер подчёркивает, что бюрократизация предоставляет, прежде всего, оптимальную возможность проведения в жизнь принципа специализации административных функций в соответствии с чисто объективными критериями, а собственно управление осуществляется функционерами, которые обладают специальной подготовкой и в ходе непрерывной практики развивают свои навыки. [7, с. 59]
Хотя рациональная бюрократия неизменно функционирует в соответствии с объективно установленными правовыми нормами, которые определяют пределы компетенции органов управления, внутри этих пределов перед чиновниками открывается некоторая свобода маневра. В конечном счете, высшим принципом, служащим ориентиром всей деятельности государственных чиновников, выступает идея интересов государства. По мнению Вебера, понятие интересов государства всегда является довольно-таки расплывчатым, что дает возможность руководствующимся этой абстрактной идеей чиновникам во многих случаях действовать по собственному усмотрению.
Взгляды и ценности, образующие «кодекс чести» чиновников, имеют и свою негативную сторону. Вера чиновников в безусловное превосходство их профессиональных качеств соседствовала с пренебрежительным отношением к некомпетентным массам, а также к любым формам общественной деятельности, не санкционированным свыше. Подобные установки Вебер обнаруживает в частности в российской бюрократии начала века, которая презирала непрактичное упрямство, эгоизм и утопические мечты интеллигенции и органов самоуправления заодно с «пустословием» прессы, считая, что все это служит препятствием на пути к благосостоянию народа, которого она пыталась добиться сверху, и подрывает уважение к властям. Определенные ценностные ориентации были свойственны чиновничеству именно как статусному слою. Типичным для чиновников было желание занять такую должность, которая давала бы жалование, соответствующее социальному престижу образованного человека, по возможности до конца жизни. Их высшим идеалом была надежная должность, с которой они не могли бы быть смещены, и на которой им было бы гарантировано предсказуемое продвижение по службе. В целом же чиновников отличает стремление утвердить свое право на должность и усилить закрытость статусной группы и свою экономическую безопасность. Как отмечает Вебер, для чиновников как статусного слоя нет ничего более чуждого, чем чувство солидарности с пролетариатом - и для них характерно скорее желание в еще большей степени отделить себя от пролетариата. [9, с. 16]
Ценности статусной группы, занимающей господствующее положение в обществе, могут оказывать существенное влияние на другие социальные слои. В этой связи следует отметить, что немецкий социолог весьма негативно оценивал воздействие бюрократических жизненных идеалов на общество в целом. В то же время нельзя утверждать, что его отношение к бюрократическим ценностям было однозначно отрицательным. Как отмечает М. Масловский, столкнувшись в конце Первой мировой войны с резкой критикой германской бюрократии, прежде всего со стороны социалистов, Вебер счел необходимым настаивать на незаменимости этических ценностей чиновничества для управления государством. Согласно Веберу, разрушение «кодекса чести» чиновников неминуемо привело бы к снижению эффективности государственного управления и распространению коррупции. [9, с. 17]
Вебер уделил значительное внимание той роли, которую взгляды и ценности бюрократии играли в сфере политики. Его оценка бюрократической ментальности в данном случае была неоднозначной. По мнению Вебера, качества, которыми обладали чиновники, с одной стороны, являлись необходимыми для нормального функционирования государственного аппарата. Но, с другой стороны, бюрократия не была приспособлена к выполнению некоторых политических задач, а попытки чиновников взять на себя не свойственные им функции имели крайне негативные последствия.
В этой связи следует, прежде всего, рассмотреть то разграничение, которое Вебер проводил между «чиновником» и «политиком» как двумя во многом противоположными типами государственного деятеля. Чиновник должен действовать в строгом соответствии с формальными правилами в своей определенной сфере компетенции, никак не выражая свои личные взгляды и предпочтения. Если чиновник лишь исполняет спущенные сверху распоряжения и инструкции, то политик должен последовательно добиваться осуществления своих собственных целей. При этом он стремится к тому, чтобы в открытой борьбе завоевать сторонников своего политического курса. Действия политического лидера определяются его собственными внутренними убеждениями и теми ценностями, которые он отстаивает. Различия между чиновником и политиком в характере их деятельности обусловливают те качества, которые требуются для каждого из этих двух типов. Так, например, Вебер подчеркивает языковые различия между данными типами. Если чиновника характеризует точная, объективная манера изложения, подходящая для официальных докладов, то политик должен сражаться с помощью слова. Навыки, необходимые в этом случае политику, можно приобрести, занимаясь адвокатской практикой, но никак не в ходе канцелярской работы. Типы «чиновника» и «политика» противоположны и в том, какую ответственность они несут за свои действия. Как подчеркивает Вебер, чиновник, получивший приказание, которое он считает неправильным, может и обязан высказать свои возражения. Но если вышестоящее учреждение настаивает на исполнении приказания, долг чиновника состоит в том, чтобы исполнить его так, как если бы оно соответствовало его собственному убеждению. По мнению Вебера, без такой «нравственной дисциплины и самоотверженности» чиновников аппарат государственного управления не мог бы нормально работать. Чиновник не несет личной ответственности за принятый политический курс. Что же касается политика, он должен рисковать карьерой, отстаивая собственный курс, и быть готовым уйти в отставку в случае его неудачи. [91, с. 18]
Только под влиянием необходимости брать на себя личную ответственность могут развиться качества подлинного лидера. Однако условия, в которых протекает деятельность чиновников, препятствует проявлению подобных качеств. Бюрократическая организация действует в строгом соответствии с формальными правилами, не допуская какого-либо индивидуального творчества, но и не требуя от чиновников личной ответственности за последствия их действий, коль скоро все соответствующие инструкции точно соблюдены. Вебер с сожалением отмечает, что после ухода с политической арены Бисмарка Германией управляли бюрократы, а не политики по призванию. По мнению немецкого социолога, государственные чиновники прекрасно справлялись с различными организационными проблемами, к решению которых они были подготовлены. Но те же самые чиновники были неспособны адекватно оценить чисто политические проблемы. Положение дел, когда важнейшие государственные посты занимали люди, не обладавшие качествами политика, Вебер считал совершенно неприемлемым. Он полагал также, что многие проблемы, с которыми столкнулось германское государство в начале ХХ века, были в значительной мере порождены политически безответственными действиями бюрократии. Например, вину за провалы немецкой внешней политики Вебер возлагал прежде всего на бюрократию.
Таким образом, с точки зрения Вебера, бюрократия, которая служит наиболее эффективным орудием управления в современном обществе, совершенно не подготовлена к тому, чтобы исполнять функцию определения государственной политики в силу отсутствия у чиновников необходимых для этого качеств лидера. Бюрократия неизбежно сталкивается здесь с ограничениями, которые не могут быть преодолены в рамках самой бюрократической системы управления. По мнению Вебера, выбор политического курса не должен был осуществляться чиновниками. Присвоение бюрократией функции принятия политических решений расценивалось им как злоупотребление властью.
Однако бюрократия, которая формально была подчинена политическому лидеру, тем не менее могла влиять на процесс принятия решений исходя из собственных групповых интересов. Интересы чиновников выходили за рамки тех функций, которые им предписывала идеально-типическая модель рациональной бюрократии. Индивидуальный чиновник прежде всего разделяет общий интерес всех функционеров в сохранении аппарата и продолжении его рационально организованного господства. Чиновников отличает также заинтересованность в уменьшении власти и значения любых неподконтрольных бюрократии социальных сил и, напротив, расширении сферы влияния самого управленческого аппарата. Как считал Вебер, бюрократия обладала немалыми возможностями успешно отстаивать свои интересы. Решающую роль при этом играла та власть, которой пользовался бюрократический аппарат.
2. Значение теории Макса Вебера
.1 Критика теории бюрократии
При анализе легального господства и бюрократического управления Вебер ставит несколько основных проблем: технико-экономические и культурно-исторические причины бюрократизации; влияние правового рационализма на функционирование бюрократии; материальные интересы и идеалы чиновничества как сословной группы; важнейшие направления воздействия бюрократии на общество. Не все эти моменты разработаны Вебером в одинаковой степени, но во всех случаях используется идеально-типическая методология.
Какие аргументы он приводит для обоснования этой идеи? Главный из них - хозяйственно-экономическая эффективность. Точность, быстрота, знание, единоначалие, субординация, постоянство управленческого процесса - все эти качества ставят бюрократию выше традиционного и харизматического господства. Но отсюда не следует, что бюрократическое управление состоит из одних достоинств. Главный его недостаток - игнорирование специфики конкретных ситуаций.
Макс Вебер конструировал идеальные типы политика и бюрократа и анализировал их взаимодействие на различных этапах политической борьбы. Идеальный тип бюрократа включает следующие свойства: готовность выполнить любой приказ, бесстрастность и безличность, предпочтение чувства долга всем остальным. Идеальный тип политика предполагает такие свойства: право приказа, участие в борьбе за власть, способность к независимым действиям, умение идти на компромисс.
Однако веберовский идеал политика содержит противоречивые характеристики. Политик должен обладать харизматическими качествами, чтобы победить в избирательной борьбе при всеобщем избирательном праве. В этом случае харизматический элемент демократии Вебер оценивал положительно. Талантливый политик может принять значимые политические решения и, в силу популярности в массах, противодействовать бюрократизации партий и государственного управления. Но обращение к массам может привести к режиму личной власти, если не контролировать политика с резко выраженными харизматическими наклонностями. Эту функцию должен взять на себя парламент. Он обеспечивает стабильность правового правления для противодействия политикам-харизматикам.
Следовательно, избирательная (харизматическая) и парламентская (правовая) основы политического руководства обязательно необходимы в демократии. Если отсутствует всеобщее избирательное право и парламент, чиновничество господствует над народом, а не подчиняется ему. Поэтому противоречия харизмы и права, вождя и бюрократии Вебер считал неотъемлемыми элементами легального господства.
Критика Вебера ведется в трех направлениях. Т. Парсонс, написавший предисловие к американскому изданию работы Вебера «Хозяйство и общество», высказал предположение, что идеальный тип бюрократии содержит два противоположных элемента: бюрократический и профессиональный. [12] Затем это положение было развито в работах Селзника, Голднера, Блау, Саймона и других представителей структурно-функционального метода в социологии. Все эти авторы считают, что власть на основе положения в иерархии и профессионального знания противоречат друг другу. Подчинение специалисту связано с признанием его социального и профессионального статуса и потому добровольно. Власть бюрократа базируется на праве приказа, и поэтому подчинение ему не является добровольным. Профессионал и бюрократ - это различные фигуры в организациях и противоположные основания власти.
Отмечается также, что бюрократическое управление эффективно, если условия среды постоянны, а деятельность репродуктивна. В этом случае профессионализм более или менее однороден, цели деятельности просты, а задачи отличаются рутинным содержанием. Но такой тип переживает фазу упадка и все более вытесняется организациями, в которых профессионализм сложен и дифференцирован.
Противоречия между бюрократией и нововведениями, зафиксированное в работах по теории организации и управления, тоже является одной из форм рецепции веберовских взглядов на бюрократию. Бюрократия координирует деятельность низших звеньев с опорой на сложившуюся иерархию служебных зависимостей. Действия подчиненных толкуются как правильные, если они соответствуют уставам и приказам начальства. Однако знание и способность к творчеству не могут передаваться в приказном порядке. Поощрения в бюрократической организации способствуют конформизму поведения и мышления, а не самостоятельности и творчеству. Бюрократия не в состоянии управлять творческими процессами. Поэтому их результаты застают ее, как правило, врасплох.
Любое нововведение (профессиональное или организационное) нарушает сложившийся уклад власти и привилегий и потому вызывает сопротивление бюрократии. Борьба за власть в бюрократической организации отличается недостатком гласности, скрытым характером конфликтов и партикуляризмом интересов. Общие цели организации при этом выполняют роль ширмы и идейного обоснования материальных интересов отдельных лиц, как правило, руководства различных уровней. Поэтому всякое нововведение означает, что вопросы, прежде находившиеся под запретом, становятся предметом дискуссии для последующих изменений.
Марч и Саймон выделили и описали четыре способа реакции бюрократии на нововведения: поиск решения; уговоры лиц, предлагающих новшество, снять свои предложения; публичные торги; политиканство. [6] Характерно, что даже при использовании всех этих способов бюрократия не в состоянии осознать противоречие между организационной структурой и новшеством. Ведь его осознание, не говоря о решении, неизбежно затрагивает отношения власти. Крозье, например, показал, что способность организации к новшествам зависит от существования таких норм, которые поощряют конструктивную и творческую деятельность[7]. Но бюрократия всегда стремится к консервации или «гармонизации» существующих отношений. И потому ни одна из демократий и систем прав (формальная рациональность в терминологии Вебера) не благоприятствуют новшествам, если не меняются правила политической игры в существующих организациях.
Определенный материал для критики Вебера дает также сопоставление основных элементов его концепции бюрократии со средой деятельности современных организаций. Среда создает множество ситуаций неопределенности. Как функционирует бюрократия в таких условиях? Социологические исследования показали, что чем больше и сложнее организация, тем чаще она сталкивается с трудноразрешимыми проблемами. Если для каждой ситуации вырабатывать предписания, то их число возрастет настолько, что затормозит процессы деятельности. То же самое относится и к иерархии. Если задачи индивидов уникальны, то ни одна из иерархических структур не может быть эффективной для решения организационных задач. Аналогичная ситуация складывается в отношении специализации функций. Если проблемы разнообразны, быстро изменяются и выступают в различных аспектах и взаимосвязях, то использование принципа специализации ведет к преждевременному параличу организационной системы и блокирует оперативность при принятии решений. Критерий безличности как элемент бюрократии также предполагает однородность среды. Если она неоднородна, то в организации создаются неформальные группы для оперативной реакции на изменения среды. Но наличие таких групп способствует такому толкованию целей организации, которое увеличивает власть одной из формальных групп.
В работах британских социологов Бернса, Майера, западногерманских - Трайбера, Штейнкемпера показано, что веберовское различие между идеальными типами политика и бюрократа не имеет смысла, если задачи организации сложны и она действует в неопределенной среде. Отделение политических решений от административных возможно, если общие цели деятельности устанавливаются априорно, а затем на их основе принимаются административные решения. Но если задачи деятельности постоянно меняются, то требуется выработка априорных оснований такой степени сложности, которая практически недостижима. Поэтому политические и административные решения в современных организациях переплетаются настолько, что происходит постепенная политизация административных и бюрократизация политических решений на всех уровнях существующих иерархий.
В качестве вывода к данной главе хотел бы сказать, что теория бюрократии Макса Вебера оказала огромное влияние на развитие социологии в XX веке. Эта теория положила начало целому разделу социологической науки - социологии организаций. Многие ученые, приступившие в середине XX века к изучению формальных организаций, опирались на веберовскую модель бюрократии при проведении собственных исследований. Если социология организаций рассматривает управленческие структуры во всех сферах общественной жизни, то в политической социологии одним из объектов исследования выступают бюрократические организации, к числу которых относятся, прежде всего, аппарат государственного управления и политические партии. Изучая структуру и деятельность таких организаций, политические социологи основное внимание уделяют проблеме власти бюрократии и социальным основам этой власти в различных обществах.
2.2 Рациональная бюрократия в современном обществе
Как показывает опыт, чисто бюрократическое, т.е. документально оформленное бюрократически-монократическое управление, по своей точности, стабильности, дисциплине, чёткости и надежности, т.е. предсказуемости для господствующих, а равно и заинтересованных лиц, глубине и широте действия, формально универсальной применимости ко всем задачам, чисто технической оптимальности получения результата представляет собой наиболее рациональную форму осуществления господства. Развитие «современных» форм объединений в самых различных областях (государство, церковь, армия, партия и т.п.) попросту идентично развитию и постоянному росту бюрократического управления: его возникновение, например, есть эмбрион современного западного государства. При рассмотрении всех, на первый взгляд, противоположных друг другу инстанций, будь то группы защиты каких-либо интересов, парламентские комитеты, «диктатуры советов», «почётные» чиновники, выборные судьи и т.п., оказывается, что вся рутинная работа осуществляется чиновниками в бюро. Вся наша обыденная жизнь втиснута в эти рамки. Ведь если бюрократическое управление повсюду… наиболее рационально в формально-техническом отношении, то оно просто неизбежно для потребностей массового управления (людьми или вещами). Выбор существует лишь между «бюрократизацией» и «дилетантизацией» управления, и весомым средством превосходства бюрократического управления оказывается специальное знание, полная незаменимость которого диктуется современной техникой и экономикой производства благ, причём совершенно безразлично, организуется ли она по-капиталистически или, что при желании добиться аналогичных технических результатов означало бы лишь небывалое возрастание значения профессиональной бюрократии, - по-социалистически. [6, с. 201]
Наряду с фискальными предпосылками для бюрократического управления существенное значение имеют транспортно-технические условия. Его точность нуждается в железной дороге, телеграфе, телефоне и всё более связана с ними. Социалистическому устройству здесь ничего не изменить. Вопрос в том, в состоянии ли оно создать аналогичные капиталистическому устройству условия для рационального, то есть как раз строго бюрократического, управления по ещё более жёстким формальным правилам. Если нет - вновь пришлось бы столкнуться с одной из крупнейших иррациональностей: антиномией формальной и материальной рациональности, столь часто констатируемой социологией.
Бюрократическое управление означает господство в силу знания; в этом его основной, специфически рациональный характер. Благодаря огромному, обусловленному специальными знаниями могуществу бюрократия (или использующий её властелин) имеют тенденцию и далее наращивать свою власть от служебного знания: знания фактов, полученного в служебном порядке или «подтверждённого документально». [8, с. 106]
Не вполне, но всё же специфически бюрократическое понятие «служебной тайны», в своём отношении к специальному знанию сравнимое с соотношением коммерческих и технических производственных тайн, берёт начало именно в этом стремлении к власти.
Заключение
бюрократия патримониальный вебер
Бюрократия в современном обществе представляет собой не просто безличный инструмент управления, но также и особую социальную группу со своими собственными взглядами и ценностными ориентациями. Идеально-типическая модель рациональной бюрократии не предусматривает такого положения дел, когда корпоративные интересы чиновников получают преобладание над требованиями служебного долга. Тем не менее, анализ типично бюрократических ценностей в работах Вебера свидетельствует о том, что бюрократия нередко действует, исходя из своих собственных групповых интересов, а не интересов той организации, которая использует бюрократический управленческий аппарат.
Понятие «господство чиновников» Вебер использовал для обозначения такого политического режима, в котором функция определения политики оказывается узурпированной бюрократией. «Господство чиновников» представляет собой тенденцию, которая присутствует в любой бюрократической администрации, но может полностью реализоваться лишь в том случае, если не существует эффективных средств контроля за деятельностью государственного аппарата. Предельное развитие данной тенденции, как полагал Вебер, должно было вызывать крайне неблагоприятные социальные последствия.
Проблема ограничения власти бюрократии являлась для Вебера одной из центральных. Немецкий социолог рассматривал различные институциональные механизмы, которые могли бы послужить противовесом бюрократическому управлению. Наибольшие возможности для установления контроля за деятельностью административного аппарата предоставляла, по его мнению, система представительного правления. Вместе с тем основной функцией парламентской системы является, с точки зрения Вебера, отбор политиков, обладающих качествами подлинного лидера.
Веберовская концепция плебисцитарной демократии, выдвигающая на передний план харизматического лидера, отразила внутренне противоречивый характер политической теории немецкого социолога. Хотя эта концепция оказала заметное влияние на последующее развитие политической социологии, она оценивалась крайне неоднозначно. Как показал исторический опыт Веймарской Германии, со стороны харизматического лидера может исходить столь же серьезная опасность для демократических институтов и ценностей, как и со стороны бюрократии. Однако для Вебера основная угроза демократии и индивидуальной свободе заключалась в прогрессирующей бюрократизации общественной жизни.
Российская социология также может многое почерпнуть в арсенале веберианской политической теории. Разработанные Вебером понятия могут успешно использоваться для анализа структур государственного управления в России на различных этапах их эволюции. Обращение к веберовским политическим идеям должно способствовать лучшему пониманию как недавнего прошлого нашей страны, так и современного состояния ее политической системы.
Библиографический список
1.История политических учений: Учебник для вузов /Под общ. ред. проф. О.В. Мартышкина - М.: НОРМА-ИНФРА М., 2010 - 912 с.
2.Масловский, М.В.М. Вебер о социальных основаниях власти бюрократии / М.В. Масловский // Организация в фокусе социологических исследований: В 2-х т. Том 1 / Под ред. З.Х. Саралиевой. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2008. С. 71-73.
.Масловский М.В. Теория бюрократии Макса Вебера и современная политическая социология: Монография. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2007. - 234 с.
.5Политология - М.: Академический Проект 2008. - 606 с.
.Ю.Г. Волков. В.И. Добреньков, В.Н. Нечипуренко, А.В, Попов.
Социология - М. Гардарики. 2007. - 531 с.
.Пайпс Р. Россия при старом режиме. - М.: 2008, с. 298.
.Вебер М. Избранные произведения. - М.: «Прогресс», 2007, с. 447
.Кравченко А.И. Социология: Общий курс: Учебное пособие для вузов. - М.: ПЕРСЭ; Логос, 2008. - 105 с.