Культура и культуры
Культура и культуры
Чучин-Русов А.Е.
Латинское слово
cultura вошло в обиход европейской мысли лишь во второй половине XVIII века, когда
латынь перестала быть живым языком и даже - универсальным средством интеллектуально-ученых
общений образованных людей.
Присвоенное и усвоенное
классицистическим веком Просвещения, оно, казалось, навсегда утратило основную часть
своих смысловых наполнений и обрело существенно изменившийся смысл. В латинском
языке это слово означало живую связь человека с природой, отводя первому роль разумного
существа, всемерно содействующего развитию многообразных форм растительно-животной
жизни ("возделывание, обрабатывание, уход, разведение" - словесный ряд,
истолковывающий первое его значение). В интерпретации века Просвещения "культурное"
стало означать нечто противоположное "природному".
И еще. Корень
"культ", сообщающий всему слову один из основных смыслов ("поклонение,
почитание" в словарном значении) и говорящий сам за себя, явственно указывал
на его прямое отношение к существованию некоего начала, стоящего над человеком,
и обозначающего некий предел его амбиций, прав и возможностей. Однако в новоевропейском
прочтении культура стала чем-то вроде синонима образованного атеизма и предполагала
как раз освобождение мысли от канонических (прежде всего, религиозных) средневековых
норм. Закрепляя за человеком его центральное положение в мироздании, заявленное
эпохой Возрождения несколькими веками раньше, гуманитарно-гуманистическая мысль
следующего столетия приняла эту идею целиком, без какой-либо критической переоценки.
Лишь век барокко (XVII в.) да краткий период романтизма на грани XVIII - XDC вв.
внесли, казалось бы, досадные диссонансы в гармоническое созвучие освобожденных
поколений. Освобождение было вовсе не однозначным. Открыв новые горизонты для человека
творящего, оно обрекало его на одиночество во Вселенной. Вырабатывая представления
о "естественном праве" человека и "общественном договоре", обосновывая
правовые принципы "разделения властей", оно исподволь вскармливало этими
благородными представлениями и принципами будущих просвещенных тиранов.
Оказавшаяся очень близкой
и России, идея культурного строительства почти естественно сжилась и сплавилась
с зачатыми веком Просвещения идеями Великой французской революции. Не случайно,
некоторые из вольных или невольных, явных и неявных идеологов русской революции
воспитывались в семьях, читающих даже и не только по-французски. Их духовная атмосфера
была насыщена неподдельным интересом к становящимся все более популярными идеям
гуманизма и прогресса. Известное выражение, гласящее, что благими намерениями вымощена
дорога в ад, вполне применимо и к благой цели эпохи Возрождения возродить, наряду
с другими ценностями античности, "золотую латынь". Чем увенчались эти
усилия, хорошо известно. Еще для М. Монтеня (XVI в.) латынь была родным языком,
но уже ЖЖ Руссо (XVIII в.) вполне равнодушно признавался в том, что он не в ладах
с латынью. А всего несколько десятилетий спустя, А. Пушкин с неумолимым бесстрастием
диагноста и грустной иронией поэта, чье творчество в значительной мере питала эстетика
греко-римской античности, констатировал тот ставший общеизвестным в образованных
кругах Европы факт, что "латынь из моды вышла ныне".
Прошло еще несколько
десятилетий, и само слово-понятие "культура" стало все более стремительно
дробиться, обретая устойчивую форму множественного числа: "культуры".
XX век явил своим современникам столь же многосоставную, неохватную единым взглядом
мозаику наук, дисциплин, специальных языков, сколь и многоликую картину "культур".
Здесь и культуры народов мира, и несчетное множество региональных культур. Духовная
и материальная культуры. Культура языка и культура речи. Культура поведения, культура
общения и т.д. Сегодня одних определений культуры, подчас вовсе не согласующихся
друг с другом, по далеко не полным, думается, подсчетам исследователей из Гарвардского
университета, насчитывается до двухсот. Так "золотая латынь" античности
- образцовой для Европы культурной эпохи, вершинные достижения которой были обусловлены
не в последнюю очередь доставшимся ей по наследству от архаики синкретическим единством
миропонимания и мирочувствования, - невольно породила "анатомический театр"
культур, разъятых, в свой черед, на более мелкие составные части. Несмотря на всю
свою познавательную ценность, из всех прочих ценностей наиболее почитаемую ученой
эпохой Просвещения, эти весьма, очевидно, полезные для научно-педагогической деятельности
препараты анатомического театра абсурда имели, увы, все менее прямое отношение к
тому живому, что составляло естественное содержание латинского слова cultura.
Но универсальный принцип
дополнительности и неумолимый закон парадоксов продолжали по-прежнему управлять
"природой вещей". Вопреки, казалось бы, всякой исторической логике, культурная
мысль XX века стала все чаще обращаться к живому опыту того гигантского, в сравнении
с крошечной Новой историей, культурного континента, который охватывал тысячелетние
эпохи архаики, античности и средневековья. На протяжении последних столетий европейцы
относились к нему скорее снисходительно или даже высокомерно покровительственно,
как к замороженным временем памятникам - музейным экспонатам эпох, не осененных
благодатью прогресса. На сей раз, однако, интерес к древности уже не ограничивался
отвлеченно академическими штудиями и чисто внешним обращением многочисленных европейских
школ живописи к античным сюжетам. Новые условия трансформировали его в некий категорический
императив, деятельную необходимость, насущную потребность, настоятельную нужду.
Именно их испытала вдруг европейская (в том числе, разумеется, и российская) творческая
мысль, оказавшаяся к началу XX в. в состоянии глубочайшего культурного кризиса.
Обнаружившаяся культурная
жажда заявила о себе многопланово и многовариантно, как осознанно, так и безотчетно.
Уже в конце ХIХ в. она породила в России, Европе и Америке художественный стиль
модерн и его последующие модификации, получившие общее название "нового искусства".
Характерной особенностью последнего стало интегрирование опытов предшествующих культурных
традиций, прежде всего, архаики, древневосточных образцов, европейских канонов античности
и средневековья. В живой культурный обиход в обновленных формах было возвращено
наследие эллинизма, готики, Византии, барокко. Обращавшиеся к тем же живительным
источникам идеи европейского романтизма получили новое культурное воплощение. Наряду
с группой английских художников и писателей, так называемых прерафаэлитов, начало
новому стилю в Европе было положено участниками подмосковного абрамцевского кружка,
в который входили такие известные живописцы, как В.М Васнецов, В.А Серов, М.А.Врубель.
Архитектурные формы этого стиля, наиболее значительные воплощения которого в Москве
связаны с именем Ф.О.Шехтеля, заставляли вспомнить многоярусные церкви XVII в, сооруженные
Я.Г.Бухвостовым в стиле так называемого нарышкинского, или московского, барокко,
романтические архитектурные идеи В.И.Баженова, дворцово-парковый ансамбль Царицыно,
по-своему интерпретирующий традиции древнерусского зодчества и готики, псевдоготический
Петровский дворец М.Ф.Казакова. Именно такое живое обращение к живому культурному
наследию далекого прошлого позволило выдающемуся историку культуры А.Ф.Лосеву уловить
существенную общность и прямую культурную связь между великими прозрениями Пифагора,
Платона, Плотина и новейшими идеями в области математики, физики, химии. Именно
оно, в конце концов, породило квантовую физику и квантовую химию со всеми
"плюсами" и "минусами" их практических реализации. Оказалось,
что мифология древних - не просто сборник занимательных детских сказок, но глубоко
содержательные и еще не разгаданные повествования о самом сокровенном в природе
вещей, к пониманию которой минувшие тысячелетия культурной истории, кажется, мало
добавили что-то действительно существенное; что время и пространство имеют столь
же двойственную природу, как и элементарные частицы, обладающие волновыми и корпускулярными
свойствами, о чем знает сегодня всякий школьник и что знали еще древние мыслители,
не имевшие современного научного инструментария; что первооснова всего сущего одновременно
едина и противоречива, что макромир и микромир устроены одинаково, по принципу голограммы:
любая малая ее часть несет в себе все содержание целого. Оказалось, что древние
ведали и об этом, а воспринявшие их знание латиняне донесли его до нас в известном
крылатом выражении multum in parvo -многое в малом. Становилось также все более
очевидным, что метафизика и история, наука и искусство, естествознание и искусствознание
являются не чем-то самим по себе отдельным, но своего рода двойниками-гибридами,
двойниками-антагонистами, разлученными все той же нашей цивилизацией. И что даже
одна из самых фундаментальных идей современной физики, сформулированная как четырехмерная
пространственно-временная непрерывность, имеет свой общекультурный эквивалент -
общее для всего человечества, всех времен и народов четвертое измерение культуры
- tetramensio culturae И еще одному открытию самым существенным образом сужцено
было повлиять на формирование той культурной ситуации, в которой мы оказались сегодня
Цивилизованный человек с его расщепленным на множество мелких осколков сознанием
и соответствующим чувственным опытом, вовсе не свидетельствующим о неразделимой
цельности, взаимозависимости и взаимообусловленности всего сущего, в середине
XX столетия очутился вдруг лицом к лицу с удивительным научным фактом, никак не
согласующимся с представлениями о безусловном превосходстве человека над природой
и общей картиной исторического прогресса, стоящей перед его мысленным взором и созданной
другими во имя его воспитания, образования, развития. С неумолимой научной достоверностью
этот факт свидетельствовал, что человек как живое существо в структурной своей основе
ничем, собственно, не отличается от любого другого живого существа - животного или
растения. Эта, вроде бы, очевидная истина, с незапамятных времен ведомая восточной
мудрости и ее европейским антично-средневековым вариантам, унаследованным от Древнего
Египта, была явлена ему в геометрическом образе молекулы ДНК с помощью самых современных,
самых совершенных методов и инструментов, которым он привык доверять.
Список литературы
Для подготовки данной
работы были использованы материалы с сайта http://www.countries.ru