Образ Ивана Грозного в народной поэзии Арзамасского края
Образ Ивана Грозного в народной поэзии Арзамасского
края
Курдин Ю. А.
Казанский
поход и завоевание Астраханского царства, органично связанные в сознании
современников с именем Ивана IV, составили сюжетную основу многочисленных
произведений фольклора. Царь-победитель стал героем большинства исторических
песен XVI века. Образ его запечатлели сказки, предания, легенды; он проник даже
в заговоры.
По
свидетельству Олеария, Грозный уже при жизни знал и любил слушать песни о своих
деяниях: "Когда, бывало, этот царь захочет повеселиться за пирушкой, то
приказывает петь песни, сложенные о завоевании Казани и Астрахани".
Академик В.Б. Миллер проанализировал запевы песен о Грозном и выявил в них
элементы творчества скоморохов, веселивших царя.
Образ
Грозного стал основой множества историко-топонимических легенд и преданий, до
сих пор бытующих в местах, по которым проходили пути следования царских войск.
Песни и предания о походе на Казань широко представлены и в мордовском
фольклоре. Эти произведения хранят живые черты эпохи, в них запечатлелись
свидетельства людей, или помнивших о недавних событиях, или слышавших о них от
очевидцев.
В
середине XIX века, в преддверии 300-летия Казанского похода, усилился интерес к
фольклору Арзамасского и Ардатовского уездов, по которым пролегал путь Ивана
Грозного. Собиранием и изучением фольклора о первом русском царе активно
занимались известные писатели, краеведы и этнографы: В.И. Даль, его двоюродный
брат А.А. Реймерс, П.И. Мельников-Печерский, епископ Нижегородский и
Арзамасский Макарий (Н.К. Миролюбов). Собранные ими материалы зафиксировали
такое состояние бытовавшего в южных уездах Нижегородской губернии фольклора,
когда не только хранились в памяти, но и пелись песни о взятии Казани и
женитьбе Грозного, рассказывались предания о пути следования его войск.
Для
нас, современников 450-летнего юбилея Казанского похода, фольклорный материал
является ярким свидетельством значимости этого события для населения Среднего
Поволжья. Вот что писал П.И. Мельников-Печерский в статье "Путь Иоанна
Грозного": "В Нижегородской, Казанской и многих местностях Симбирской
губернии живо в народе воспоминание о Грозном завоевателе Казанского царства.
Здесь триста лет поются былевые песни про "взятье Казанское", про
Калейку-мужика, который провел Грозного через знакомые ему одному дремучие леса
Саканские. Много преданий здешней стороны соединяются с именем Иоанна Грозного.
Все, все говорит вам здесь об Иоанне – и события, случившиеся за 300 лет, живее
в народной памяти, нежели позднейшие, живее даже Отечественной войны 1812 года.
И немудрено: нашествие Наполеона не коснулось здешних мест, а поход царя на
Казань оживил всю Низовскую землю, совсем запустевшую от казанских набегов".
Разбирая
старинные бумаги нижегородских монастырей, П.И. Мельников-Печерский обнаружил
многочисленные акты, свидетельствующие о ежегодных казанских набегах,
сопровождавшихся захватом большого числа пленников. Почти 30 лет с полей не
снимался хлеб. Об этом же писал и А.С. Гациский.
А
ведь речь идет об арзамасских землях, традиционно славившихся плодородными
почвами. Сигизмунд Герберштейн, автор "Записок о Московии",
свидетельствовал, что на этих землях нередки урожаи "сам-20" и
"сам-30".
Уже
после Казанского похода, в конце XVI века, Арзамасский уезд вместе с Рязанским
станут житницей всего центрального русского пространства. Но к середине XVI
века еще недавно столь благодатный край обезлюдел и был в сильном опустошении.
Не случайно автор "Казанской истории" говорит об освобождении 100000
русских пленных, захваченных на Низовской земле за 30 лет. Перипетии
многолетней борьбы Нижегородского княжества – форпоста Руси на Востоке с
Казанским ханством отразились в фольклоре Арзамасского края.
Камни растут
Давно
то было. Не одну сотню лет тому назад. И никто бы об этом не вспомнил, если бы
земля–кормилица не напоминала о себе каждый год.
Каждый
год приезжают на безымянное поле, что за Вадом, люди землю пахать, посмотрят на
него, пошепчутся между собой, кто-нибудь в сердцах скажет:
–
Камни-то выросли!
И
уедут.
А
поле останется опять невспаханным. И сколько бы ни собирали люди на нем камни,
они появляются снова и снова, из года в год, из столетия в столетие.
Никогда
бы люди не узнали о том, что произошло на этом поле в глубокой древности, если
бы не один странник, проходивший однажды мимо и не рассказавший правду,
хранимую веками матушкой землей.
–
Давно то было, – рассказывал он. – Пришел на нашу землю татарский хан, всю
землю огню предал: стариков и детей на месте убивал, а женщин в полон забирал.
И некому было народ защитить – все дружины полегли за землю русскую.
Не
погиб только князь Василий. Задержался в крепости со своей малой дружиной –
жена на сносях была. Вот-вот в поход должен был выступать. Да не успел.
Татарский
хан со своим войском сам к крепости подступил. Посла направил к князю Василию.
Пришел тот в крепость и говорит:
–
Сдавайтесь! Хан наш милостив, жизнь всем обещает.
На
что князь Василий отвечает:
–
Не нужна нам милость от поганого. Зачем нам жизнь, если она хуже неволи.
Ушел
ни с чем ханский посол.
На
другое утро со всех сторон обступило татарское войско крепость князя Василия.
До самой ночи летели стрелы татарские на дружину русскую. Немало русских в
крепости полегло, а татар еще больше – все поле телами усеяно. К ночи татары
отошли. Незачем торопиться – успеется. В течение месяца татары день за днем
жестоко штурмовали крепость, от крепости одни руины остались, а от защитников:
князь Василий, молодая княжна с еще не нареченным наследником да пятеро верных
слуг. Смотрит князь – совсем туго приходится.
–
О Боже! – взмолился он.– Не оставляй нас, твоих бедных слуг, без помощи твоей и
твоего благословения на смерть.
Сказал
эти слова князь Василий, и горько заплакал от бессилия и злобы.
А
враг тем временем неистовствовал, крепость дотла разрушил: одни камни оставил,
да княжеский дворец не тронул – успеется.
К
ночи татары опять отошли.
Утром
взглянул татарский хан из своего шатра и обомлел: перед его глазами стояла
крепость целехонькая, невредимая.
–
Разрушить! Уничтожить! – закричал своим воинам хан.
До
самой ночи жгли и рушили крепость татары: к утру же крепость поднялась вновь –
видно, услышал бог князя Василия.
Удивился
татарский хан:
–
Нет, никогда не победить нам русских, если даже Боги помогают им.
Сказал
это хан, отозвал своих воинов и ушел восвояси.
В
фольклоре южных районов области до последних десятилетий XX века сохранялись
исторические песни и предания о татарском полоне. Самым распространенным
сюжетом этих произведений является рассказ о встрече в казанской земле
захваченной в плен матери-рабыни и плененной ранее ее дочери, взятой богатым
татарином в жены. Одно из таких преданий записано в Сеченовском районе во время
фольклорной практики. Оно интересно тем, что органично сочетает в себе фрагмент
исторической песни, которую пленная бабушка поет в качестве колыбельной своему
внуку, рожденному от татарского хана. Анна Митрофановна Семенова, поведавшая
студентам эту грустную историю, называет хана по-русски "боярином" или
"барином". Но эти детали не мешают раскрытию основной темы
повествования - татарского полона.
Мать и дочь
Вот
давным-давно была война. Жили мать с дитем. Дитю было семь лет, девочка. И ее
угнали в другу сторону. Затихла война. Все собрались, кто был в живых, в свое
село. Эта девушка осталась в татарах. Жила у татарина в няньках. Выросла
невестой. Татарин взял ее за сына. Случилась опять война. Мать ее попала в их
село. Она стала проситься ходить за детьми. Ей сказали: "Иди, тут татарин,
богатый барин". Пришла к этому барину, говорит: "Возьми меня в
прислуги". Барин говорит: "Возьму тебя, только дам тебе три дела
сразу делать. Одно дело - дитя качать. Другое - кудель спрядать. Третье дело -
лебедей охранять". Бабушка стала жить. И узнала это дочь ее. А у дочери не
было мизинчика, а на груди у ней родинка. А у ней прислуга. За ней ухаживают.
Она все узнала и качает младенчика:
Бау-бау,
боярский сын,
По
матушке ты русеночек,
А
по батюшке татарчоночек.
Твоя-то
мать мне дочь была.
На
правой ноге нет мизинчика,
А
на грудоньке у ней родинка.
А
прислуга слушает и говорит: "Барыня, поди-ка ты, послушай, что рабыня
говорит, каке сказки поет". Барыня пошла, слушает. Подошла. "Бабушка,
ты отколева?" Она сказала и село, и дом, и как зовется. Упала она ей,
дочке своей, в ноги. Дочь говорит: "Мамонька, прости меня. Я ведь не
знала, что ты мать моя. Бери коней самых лучших и езжай в свою сторону".
Она отвечает: "Никаких коней не надо. Остануся с тобой..."
Это
предание, а вернее будет сказать, прозаический пересказ исторической песни о
татарском полоне, по-своему раскрывает один из побудительных мотивов,
подвигнувших Московского царя на почти месячный поход по Горной стране, как
тогда называли Правобережье Средней Волги. Иван Грозный выступал в роли
освободителя населения огромного региона, страдающего от татарских набегов.
Местное население, преимущественно мордовское, в большинстве своем
действительно встречало царя как освободителя.
Доброжелательное
отношение Ивана IV к местному населению, личное обаяние двадцатидвухлетнего
государя сохранились в народной памяти и дошли до нашего времени в
устно-поэтических рассказах.
Меланьюшкин колодец
Иван
Грозный через наше село Помру шел на Казань с войском против татар воевать.
Вот
у колодца он рядом остановился, слез с коня. А там девушка воду наливала.
Он
к ней подходит, воды просит. Она дает ведро.
Иван
Грозный попил. На девушку поглядел. И уж, говорят, больно она ему понравилась.
Он ее обнял и поцеловал.
Она
испугалась, покраснела. Да как побежит с ведрами прямо в село. А воины на нее
смотрят, смеются.
Звали
ту девушку Меланьей. И с тех пор колодец этот зовут Меланьюшкин.
Место
там очень хорошее — сад — вишни, сливы, яблони, пасека рядом.
И
вот такая история там была. Мне про нее бабушка рассказывала.
Русское
войско вышло в поход без громоздкого обоза с провиантом, добывая себе
пропитание охотой и довольствуясь подношениями радушных обитателей,
встречавшихся на пути мордовских поселений. Исключение составляют, очевидно,
жители села Ломакино (нынешнего Гагинского района), на что обратил внимание
П.И. Мельников-Печерский, комментируя присловье: "Хороши ломакинцы: царя,
не поя, не кормя, спать положили".
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/