Генрик Ибсен. Бранд
Генрик Ибсен. Бранд
Западное
побережье Норвегии. Пасмурная погода, утренняя полумгла. Бранд, мужчина средних
лет в черной одежде и с ранцем за плечами, пробирается по горам на запад к
фьорду, где лежит его родная деревня. Бранда удерживают попутчики — крестьянин
с сыном. Они доказывают — прямой путь через горы смертельно опасен, нужно идти
в обход! Но Бранд не желает их слушать. Он стыдит крестьянина за малодушие — у
того при смерти дочь, она ждет его, а отец медлит, выбирая кружную дорогу. Что
бы он отдал за то, чтобы его дочь умерла спокойно? 200 талеров? Все имущество?
А жизнь? Если он не согласен отдать жизнь, все остальные жертвы не в счет. Все
иди ничего! Таков идеал, отвергаемый погрязшими в компромиссах соотечественниками!
Бранд
вырывается из рук крестьянина, и идет через горы. Как по волшебству, тучи
рассеиваются, и Бранд видит молодых влюбленных — они тоже торопятся к фьорду.
Недавно познакомившиеся Агнес и художник Эйнар решили соединить свои жизни, они
наслаждаются любовью, музыкой, искусством, общением с друзьями. Их восторги у
встречного сочувствия не вызывают. По его мнению, жизнь в Норвегии не так
хороша. Повсюду парят пассивность и малодушие. Люди потеряли цельность натуры,
их Бог ныне смахивает на лысенького старичка в очках, снисходительно взирающего
на лень, ложь и приспособленчество. Бранд, теолог по образованию, верует в Бога
иного — молодого и энергичного, карающего за недостаток воли. Главное для него
— становление нового человека, сильной и волевой личности, отвергающей сделки с
совестью.
Эйнар
наконец узнает в Бранде товарища школьных лет. Прямолинейность и пылкость его
рассуждений действуют отталкивающе — в теориях Бранда нет места простодушной
радости или милосердию, напротив, он обличает их как расслабляющие человека
начала. Встретившиеся расходятся по разным тропинкам — они увидятся позже на
берегу фьорда, откуда продолжат путь на пароходе.
Неподалеку
от деревни Бранда ожидает еще одна встреча — с безумной Герд, девушкой, которую
преследует навязчивая идея о подстерегающем её повсюду страшном ястребе;
спасение от него она находит только в горах на леднике — в месте, которое
называет «снежной церковью». Деревню внизу Герд не любит: там, по её словам,
«душно и тесно». Расставшись с ней, Бранд суммирует дорожные впечатления: за
нового человека ему придется бороться с тремя «троллями» (чудовищами) —
тугомыслием (накатанной рутиной быта), легкомыслием (бездумным наслаждением) и
бессмыслицей (полным разрывом с людьми и разумом).
После
многих лет отсутствия все в деревне кажется Бранду маленьким. Жителей он
застает в беде: в деревне — голод. Местный администратор (Фогт) раздает
нуждающимся продукты. Подойдя к собравшимся, Бранд, как всегда, высказывает
неординарное мнение: положение голодающих не так уж и плохо — им предстоит
борьба за выживание, а не мертвящая дух праздность. Жители деревни едва не бьют
его за глумление над их несчастьем, но Бранд доказывает, что имеет моральное
право относиться к другим свысока — только он вызывается помочь умирающему, который
не вынес вида своих голодных детей и в приступе помешательства убил младшего
сына, а затем, осознав, что натворил, попытался наложить на себя руки и теперь
лежит при смерти в своем доме на другом берегу фьорда. Добраться туда не
рискует никто — во фьорде бушует шторм. Помочь Бранду при переправе
осмеливается лишь Агнес. Ее поражает сила его характера, и она, вопреки
призывам Эйнара вернуться к нему или хотя бы к родителям, решает разделить
судьбу с Брандом. Местные жители, тоже убедившиеся в твердости его духа, просят
Бранда стать их священником.
Но
Бранд предъявляет к ним очень высокие требования. Его любимый девиз «все или
ничего» так же бескомпромиссен, как известная латинская пословица: «Пусть
погибнет мир, но восторжествует справедливость». Новый священник обличает даже
свою старуху мать — за её расчетливость и стяжательство. Он отказывает ей в
причастии, покуда она не раскается и не раздаст бедным нажитое ею и столь
любимое имущество. Находясь при смерти, мать посылает за сыном несколько раз: она
просит его прийти, обещая сначала раздать половину, потом — девять десятых
всего, чем владеет. Но Бранд не соглашается. Он страдает, но против своих
убеждений пойти не может.
Не
менее требователен он и к самому себе. В дом под скалой, где они прожили с Агнес
вот уже три года, редко заглядывает солнце, и их сын незаметно чахнет. Доктор
советует: чтобы спасти Альфа, нужно немедленно переехать в другую местность. О
том, чтобы остаться, не может идти и речи. И Бранд готов уехать. «Может быть, и
к другим Бранду не стоит быть слишком строгим?» — спрашивает у него доктор. О
долге напоминает Бранду и один из его прихожан: люди в деревне ныне живут по
иным, более честным правилам, они не верят интригану-Фогту, распространяющему
слухи, что Бранд уедет сразу, как только получит наследство матери. Бранд нужен
людям, и он, приняв невыносимо тяжелое решение, заставляет согласиться с ним
Агнес.
Альф
умер. Горе Агнес безмерно, она постоянно чувствует отсутствие сына.
Единственное, что у нее осталось, — это вещи и игрушки ребенка. Внезапно
ворвавшаяся в пасторский дом цыганка требует, чтобы Агнес поделилась с ней
своим богатством. И Бранд приказывает отдать вещи Альфа — все до единой!
Однажды увидевшая ребенка Агнес и Бранда, безумная Герд сказала: «Альф — идол!»
Свое и Агнес горе Бранд считает идолопоклонством. В самом деле, разве они не
упиваются своим горем и не находят в нем извращенного наслаждения? Агнес
смиряется с волей мужа и отдает припрятанный у нее последний детский чепчик.
Теперь у нее не осталось ничего, кроме мужа. Она не находит утешения в вере —
их с Брандом Бог слишком суров, вера в него требует все новых и новых жертв, а
церковь внизу в деревне тесна.
Бранд
цепляется за случайно оброненное слово. Он построит новую, просторную и высокую
церковь, достойную проповедуемого им нового человека. Фогт всячески
препятствует ему, у него свои планы более утилитарного свойства («Работный дом
построим / в соединении с арестным домом, и флигелем для сходок, заседаний / и
празднеств <…> вкупе с сумасшедшим домом»), к тому же фогт против сноса
старой церкви, которую считает памятником культуры. Узнав, что строить Бранд
собирается на собственные деньги, фогт меняет свое мнение: он всячески хвалит
смелость предприятия Бранда, а старую церковь-развалюху отныне считает опасной для
посещений.
Проходит
еще несколько лет. Новая церковь построена, но к этому времени Агнес уже нет в
живых, и церемония освящения церкви воодушевления у Бранда не вызывает. Когда
же важный церковный чиновник заводит с ним речь о сотрудничестве церкви и государства
и сулит ему награды и почести, Бранд не испытывает ничего, кроме отвращения. Он
закрывает здание на замок, а собравшихся прихожан увлекает в горы — в поход за
новым идеалом: их храмом отныне будет весь земной мир! Идеалы, однако, даже
когда они точно сформулированы (чего Ибсен в поэме намеренно избегает), всегда
абстрактны, в то время как достижение их всегда конкретно. На вторые сутки
похода прихожане Бранда посбивали ноги, устали, оголодали и отчаялись. Поэтому
они легко дают обмануть себя фогту, сообщающему им, что в их фьорд вошли
огромные косяки сельди. Бывшие приверженцы Бранда мгновенно убеждают себя, что
они им обмануты, и — вполне логично — побивают его камнями. Что ж, сетует
Бранд, таковы переменчивые норвежцы — еще совсем недавно они клялись, что
помогут своим соседям датчанам в войне с угрожающей им Пруссией, но позорно их
обманули (имеется в виду датско-прусский военный конфликт 1864 г.)!
Оставшийся
один в горах, Бранд продолжает свой путь. Невидимый хор внушает ему мысль о
тщетности человеческих устремлений и бесперспективности спора с Дьяволом или с
Богом («можешь противиться, можешь смириться — /ты осужден, человек!»). Бранд
тоскует по Агнес и Альфу, и тут судьба преподносит ему еще одно испытание.
Бранду является видение Агнес: она утешает его — серьезных причин для отчаяния
нет, все опять хорошо, она с ним, Альф вырос и стал здоровым юношей, на своем
месте в деревне стоит и их маленькая старая церковь. Испытания, через которые
прошел Бранд, ему только привиделись в страшном кошмаре. Достаточно отказаться
от трех ненавистных ей, Агнес, слов, и кошмар развеется (три слова, девиз
Бранда — «все или ничего» ). Бранд выдерживает испытание, он не предаст ни
своих идеалов, ни прожитой жизни и её страданий. Если нужно, он готов повторить
свой путь.
Вместо
ответа из тумана, где только что было видение, звучит пронзительное: «Миру не
нужен — умри же!»
Бранд
снова один. Но его находит безумная Герд, она приводит Бранда в «снежную
церковь». Здесь на страдальца наконец-то нисходит благодать милосердия и любви.
Но Герд уже видела на вершине врага — ястреба и стреляет в него. Сходит лавина.
Увлекаемый снегом Бранд успевает задать мирозданию последний вопрос: в самом ли
деле человеческая воля так же ничтожна, как песчинка на мощной деснице Господа?
Сквозь раскаты грома Бранд слышит Голос: «Бог, Он — deus caritatis!» Deus
caritatis означает «Бог Милостивый».
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/