Атрибутивные - жаргон, клички, татуировки, жесты
Массовое заключение, рано или поздно приводит, к образованию в тюрьме общества, которое начинает автономное существование и главной особенностью такого общества является наличие строгой иерархической системы. Тюремно-кастовая система в России имеет длительную историю, она существовала еще до советской власти, в царский период. Самой уважаемой категорией заключенных являлись «иваны», к которым зачастую обращались другие заключенные для разрешения карточных конфликтов. Заключенных предпочитавших действовать чужими руками в собственных интересах называли «храпами». Прозвище «шулер» давали специалистам игры в карты. Данное слово вошло в русский язык и укоренилось в своем первоначальном значении. Зависимых от «иванов» и «храпов» называли «шпаной». Тех кто нарушал неформальные нормы, принятые в тюремном мире, называли «жиганами». И наконец самым разнородным был состав «воров», к ним относились: карманники, взломщики, домушники [Олейник].
С приходом советской власти и образования системы тюремно-трудовых лагерей (гулагов), тюремные касты не исчезли, а наоборот усилились. На смену дореволюционной иерархии пришла новая, более соответствующая реальностям советских лагерей.
Опирайся на Олейника.А.Н можно выделить следующие категории заключенных:
Блатные - носители и хранители тюремной субкультуры
Мужики (в воспитательных колониях пацаны) - заключенные сохраняющие автономию как по отношению к блатным, так и по отношению к тюремной администрации.
Изгои (объединенные термином масти) - маргиналы тюремного мира. Они не имеют права гражданства и исключены из социальной жизни тюрьмы.
Дятлы - открыто сотрудничающие с тюремной администрацией
Барыги или барыжники - лица осужденные за экономические преступления
Фуфлыжники - не имеющие возможности или отказывающиеся платить карточный долг
Крысы - ворующие в тюрьме у других заключенных
Петухи - пассивные гомосексуалисты
Следующую часть данной главы я хочу посвятить описанию атрибутивных элементов. Наиболее важным атрибутивным элементом являются татуировки. По ним можно прочитать всю жизнь заключенного и узнать к какой касте он принадлежит. В зависимости от тематической направленности все татуировки можно подразделить на воровские, сигнально - обособительные, стратификационно - информационные, мифологические, сентиментальные, юмористические и др.
Воровские татуировки дают понять, что их носитель уже побывал в местах лишения свободы, знает тюремные законы (понятия) и строго их соблюдает. Чаще всего в таких видах татуировок используются кресты, силуэты церквей, монастыри, карты, цепи, кинжалы, колокола (демонстрирует количество отсидок). Браслет на запястье означает, что заключенный отбывает свой срок уже не менее пяти лет.
Сигнально - обособительные - облегчают возможность контакта межу их носителями попавшими в другие тюрьмы.
Стратификационно - информационные - показывают принадлежность к определенной тюремной касте.
Сентиментальные - используются для обозначения различных событий в личной жизни, имеющих важность для заключенного.
Немало важным атрибутивным элементом является «феня» (воровской жаргон). С помощью определенных жестов между собой общаются не только заключенные и члены различных преступных группировок, но и некоторые подростки. По языку жестов можно определить опытность заключенного, то есть как долго он находится в местах лишения свободы, или даже принадлежность к какой либо касте. Опытные заключенные, в отличии от первоходочников (впервые находящихся в заключении), стараются осторожно вставлять жесты, так как за неправильное их использование можно пострадать.
Такая жестикуляция как гнутые пальцы, уже давно используется среди людей никогда не находившихся в заключении. Появился этот жест у воров - карманников и шулеров, которые постоянно гнули пальцы для того, чтобы не потерять умения незаметно воровать и перетасовывать карты. Манипуляция пальцами стала приобретать скрытый смысл, так как в воровской речи есть понятия которые лучше не произносить в слух. Так например слова «кража», «стрельба», «бандитизм» лучше показать жестом.
Еще одной разновидностью языка жестов является его использование в переговорах из окна. С помощью него передаются сигналы, буквы и даже целые слова.
Достаточно распространенным явлением можно называть сиденье на корточках, которые так любят подростки.
Одним из наиболее известных атрибутов тюремной субкультуры является блатная песня. Авторы монографии «Тюремная субкультура в России», опираясь на Ефимову Е.С говорят, что в блатном мире такие песни не так популярны как это принято считать. Эти песни звучат в основном в маргинальной среде преступного мира, и скорее являются не блатными а приблатненными.
Основными моментами блатных песен являются [Тюремная субкультура]:
отношение к матери (глубоко уважительное, полное сострадания и нежности);
отношение к женщине вообще (как правило, отрицательное);
отношение к преступной деятельности (как правило в них можно услышать сожаления, что автору пришлось встать на преступный путь);
отношение к правоохранительным органам (исключительно отрицательное);
отношение к себе (как правило, жалостливое, стремящееся оправдать).
В данной главе я поставил перед собой задачу вкратце рассмотреть основные положения тюремной субкультуры, для того чтобы дальше можно было легко оперировать различными понятиями и иметь хоть какие то представления об элементах субкультуры. Без базовых знаний об этом нельзя рассматривать то, каким образом данная субкультура стала предметом общественного использования и проникла не только в язык, но и в жизнь мирных людей.
Криминальная субкультура в повседневной жизни россиян
Сегодня в российском и в постсоветском обществе можно нередко встретиться с элементами, имеющие криминальное происхождение. Эти элементы проявляются в жестикуляции, в музыкальных предпочтениях, но прежде всего в речи. Так называемый криминальный жаргон глубоко вошел в русскую речь, и люди даже не задумываются о происхождении слов которые они используют. Такие слова нередко можно услышать из уст политиков, телеведущих и государственных служащих. Примером может стать известная фраза В.В. Путина, направленная в адрес террористов «найдем и замочим». Слово «замочим» имеет именно тюремное происхождение, однако никто даже об этом и не задумывается. Слово «беспредел», так же глубоко вошедшее в русский язык, является порождением криминального жаргона. Беспредел может быть «блатным», то есть насильственное нарушение тюремных законов одними заключенными по отношению к другим, и «ментовским» беззаконие или насильственное отношение осуществляемое администрацией или представителями правоохранительных органов [Ханипов].
Нередко использование «тюремных словечек» можно услышать среди подростков. Известное слово «тусовка», которое они так любят, так же вышло из советских лагерей.
Тусоваться на блатном жаргоне означает прогуливаться по тюремному двору.
Подростки, и не только они, часто именуют своих друзей или знакомых «пацанами». Слово «пацан» характеризует несовершенного летнего, придерживающегося законов криминального мира, проще говоря живущего по «понятиям».
Как видно тюремный жаргон уже стал частью языка, его мы слышим по телевиденью, в повседневной жизни, на радио, в песнях. Хотелось бы привести цитату Д.С. Лихачева по поводу этой проблемы: «Воровская речь - это болезнь языка. Диагноз ее - «инфантилизм» языковых форм. Слова воровской речи характерны своей необычайной экспансией, способностью распространяться далеко за пределы воровской среды. С этими воровскими словечками и слопцами распространяется яд воровской идеологии, воровского мировосприятия. В воровской речи мы имеем дело с патологией… разрушающей язык».
Блатная песня (шансон)
Сидя в общественном транспорте, или в каком либо заведении, зачастую можно услышать музыку, имеющую странное содержание. Это так называемая блатная песня. Однако такое название мало, где можно услышать, так как она носит имя «русский шансон». Блатная песня не совсем корректное название, поэтому для эстетизации жанра используется французское слово «шансон».
Жанр приобретает широкую популярность в 90-х годах, это связано с тем, что в советское время существовал некий запрет на исполнение таких песен. Однако они имелись в репертуаре ресторанных певцов, делались записи на магнитной ленте и продавались из подполы. Еще в 80-х годах, когда цензура стала ослабевать, ряды магазинных полок пополнились кассетами с песнями про долгие сроки, веселую воровскую жизнь, с использованием различного тюремного жаргона. В постсоветский период с ростом популярности нового жанра появляются радиостанции, которые крутят эти песни весь день. Число слушателей таких радиостанций постоянно растет, а вместе с этим и число поклонников криминальной культуры. Теперь блатную песню можно услышать везде, она словно преследует: в городском транспорте (особенно в такси), в магазинах (даже в детских), в обществе обычных мирных людей.
За песни такого жанра появляются различные награды. Например одна из них вручается в Московском Кремле. А некоторые исполнители шансона даже удостаиваются наград за вклад, внесенный в развитие русской культуры. Исходя из этого, можно сделать вывод, что в России произошла культурная революция, которая кардинально изменила общественные ценности.
Жизнь по «понятиям»
Помимо вышеописанных признаков криминальной культуры, распространенной в российском обществе, есть еще одна специфическая часть - это жизнь по «понятиям». В России все чаще в качестве регулятора общественных отношений выступают «понятия». Так многие проблемы в России решаются способом «ты - мне, я - тебе». В обход формальных процедур для получения товаров и услуг россияне привыкли использовать личные связи и неформальные контакты. Многие правила поведения на российском рынке воспроизводят «понятия», характерные для криминального мира. Большому влиянию «понятий» подвержены подростки, которые решают свои дела тюремными методами. По мнению Ханипова Р.А старшее поколенье «поведало» подросткам о тюремной субкультуре. Она стала набирать все большую популярность, так например девятиклассник отвечает на просьбу об интервью в исследовательских целях «Я живу по понятиям и говорить ничего не буду». Криминальная субкультура давно стала частью общественной жизни, но ответить на вопрос почему, я попытаюсь в следующем разделе.
По мнению Олейника основная причина укоренения криминальных традиций в русской культуре, «заключается в том, что институциональные структуры тюремного сообщества и российского социума схожи, сродственны, конгруэнтны». Именно в факте конгруэнтности институциональных организаций кроется объяснение проникновения тюремной субкультуры во многие сферы повседневной жизни россиян».
Примером является отсутствие границ между частной и личной жизнью в тюремном и российском быту. В России принята барачная система исполнения наказания, в отличие от камерной как на Западе. Это «предполагает, что все моменты существования заключенных, вплоть до самых интимных, происходят на виду у администрации и других обитателей колонии, т.е. приобретают публичный характер». Личная жизнь россиянина так же открыта для публичного обозрения, хотя и не в столь явной форме. «Важно подчеркнуть, что и в зоне, и в российском социуме серьезная угроза частной жизни исходит от легальной власти, от лиц, выступающих от имени государства». Примером может стать вмешательство представителя полиции в разрешение семейных конфликтов.
Между заключенными и свободными россиянами проводится еще одна параллель, которая связана с доверием к государству и отношению к закону. Исходя из социологических опросов, приведенных Олейником видно, что недоверие к государству одинаково низко, а отношение к закону у предпринимателей еще хуже, чем у заключенных, хотя именно от имении закона они находятся в тюрьме. Общим является и отношение к власти в обоих социумах. Как известно в тюрьме власть представляет администрация, и заключенные чувствуют, что она навязана, но если для заключенных это свойственно во всех странах, то странным является то, что отношение россиян к власти такое же. «Российское государство оказывается навязанным, «чужим» для своего населения, поскольку отсутствуют механизмы, которые бы позволили обеспечить согласованный или хотя бы возмездный характер властных отношений. В частности, недоверие, господствующее в отношениях между локальными группами, делает невозможными любые межгрупповые действия. Российское общество остается мобилизационным по своему характеру: монополия власти выступает единственным источником общественной активности, политический лидер - главный фактор перемен, общество не структурировано, политические интересы не организованы».
Произошедшие в России изменения оставили глубокий отпечаток на всем русском обществе. Нормы и обычаи, которые должны были оставаться внутри преступных сообществ, вылились наружу и начали поглощать культурные ценности, тем самым криминализировав наше общество.
Больше всего пострадал язык, который теперь и не узнать. Огромное количество тюремного жаргона используется повседневно: в учебных заведениях, в общественных местах, в государственных учреждениях. Музыка, которую мы слышим каждый день, поет про преступные разборки, долгие отсидки, воровскую жизнь.
Подростки и дети - будущее любой нации, оказываются подверженными влиянию криминальной культуры. В такой обстановке остается только надеется, что не все поддадутся этому влиянию.
Для того чтобы вести успешную борьбу с преступным миром, который зародился буквально на наших глазах, нужно его хорошо изучить. Лишь знания законов и обычаев, символов и знаков, особого языка дадут нам возможность не допустить более широкого распространения этой культуры в нашу жизнь.
Список литературы
криминальный субкультура татуировка российский
1.Журнал «Мир России» выпуск номер 3, Статься Ханипова Р.А. «Укорененность тюремных и криминальных практик в культуре современного российского общества», 2008 г.
2.Журнал «Мир России» выпуск номер 3, Статья Латова Ю.В. «Особенности национального рэкета: история и современность, 2001 г.
.Журнал «Политическая социология», Статься Рывкиной Р.В. «Социальные корни криминализации российского общества», 1997 г.
.Журнал «Полис», выпуск номер 2, Статься Олейника А.Н. «Жизнь по понятиям: институциональный анализ повседневной жизни российского простого человека», 2001 г.
.Монография И.В. Лысака и Ю.Ю. Черкасовой «Тюремная субкультура России», 2006 г.
.Олейник А.Н. «Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти», Москва изд. Инфра-М 2001 г.