Образ Британии в России XIX и XX столетий
Образ Британии в России XIX и XX столетий
А.Б. Давидсон, Институт всеобщей истории РАН.
Николаю
Александровичу Ерофееву, моему учителю.
Вслед
за важной датой - 450-летия дипломатических связей между нашими странами -
приближается другая: столетие англо-русских соглашений 1907 г., которые
урегулировали ряд давних противоречий и привели к союзу в первой мировой войне.
Одну мы отметили международной конференцией и яркой выставкой в Кремлевском
музее в декабре 2003 г. Другую еще предстоит отметить. Обе эти даты привлекают
внимание к истории взаимоотношений двух стран и к необходимости более
тщательного и, надеюсь, более объективного их изучения.
Но
дело, конечно, не только и даже не столько в самих памятных датах, как бы ни
были они важны. В отношениях между Россией и Британией в последние годы
появились благоприятные признаки. Хотелось бы думать, что эта тенденция
укрепится, а вместе с ней откроются и более широкие перспективы для ученых - для
более объективного изучения российско-британских исторически сложившихся
многогранных отношений.
Расширились
возможности работы российских англоведов в архивах и библиотеках
Великобритании. Контактов с британскими учеными стало больше. В апреле 2004 г.
Институт всеобщей истории РАН возобновил практику российско-британских
коллоквиумов. На сентябрь 2005 г. намечен следующий - уже в Лондоне - с заранее
согласованной темой: отношения и взаимные образы России и Британии в XIX и XX столетиях.
Но,
увы, есть и другие признаки - тревожные. Осенью 2002 г. в России состоялся
опрос общественного мнения - чтобы выяснить, как изменилось отношение россиян к
зарубежным странам. Взят был семилетний период: перемены с 1995 г. по 2002 г.
Опрос проводился двумя авторитетными институтами по изучению общественного
мнения. Оказалось, что с 1995 по 2002 г. число лиц, у которых упоминание Англии
вызывает "в основном положительные чувства", снизилось с 76,6% до
64,1%. А число лиц, у которых слово "Англия" вызывает "в
основном отрицательные чувства", резко возросло: с 4,2% до 14,5% [1].
Так
что же проявилось в результатах опроса? Рост ксенофобии в нашей стране? Увы, не
исключено (результаты опроса показали ослабление симпатий ко многим
государствам). Но, как бы то ни было, это значит, что антибританские настроения
есть. В них могло сказаться влияние каких-то новейших событий. Но и за ними,
несомненно, видна живучесть давних англо-русских трений, противоречий и
взаимных недопониманий. Их последствия, наслоения, накопленные в течение жизни
многих поколений, придется разгребать еще долго. Работа предстоит трудная.
Некоторым соображениям об этом и посвящена данная статья.
* * *
Соперничество
двух величайших империй XIX и XX столетий - в какие только периоды и в каких
только формах оно ни проявлялось! Это стало очевидным уже на заре XIX в. Только
что, еще совсем недавно, российские военные моряки по приказу Екатерины II
проходили стажировку в британском флоте, учились морскому делу в Англии, на ее
кораблях плавали до Индии. Екатерина Дашкова, сподвижница
"матушки-императрицы", вздыхала: "Отчего я не родилась
англичанкой? Как обожаю я свободу и дух этой страны!".
Но
XIX столетие началось с того, что Павел I разорвал отношения с Англией (7/18
октября 1799 г.), а 31 декабря 1800 г. (12 января 1801 г.) распорядился
подготовить поход донских казаков на британскую Индию. Правда, поход не
состоялся - в марте 1801 г. Павла убили, но осенью 1807 г., уже при Александре I,
- снова разрыв отношений с Англией. И лишь потом судьба соединила Россию с Великобританией
- в коалиции против Наполеона. Затем, вплоть до середины XIX в., вроде бы
спокойные отношения, заключение ряда договоров, даже визит Николая I в Англию.
Но
англофобия развивалась в России еще тогда, до Крымской войны, особенно в среде
славянофилов, да и не только у них. Известный писатель князь В.Ф. Одоевский
считал, что история Англии дает урок народам, "продающим свою душу за
деньги", и что ее настоящее - печально, а гибель - неизбежна [2]. Историк,
писатель и журналист М.П. Погодин назвал Английский банк золотым сердцем
Англии, "а другое вряд ли есть у нее" [3]. Профессор Московского
университета литературный критик и историк литературы С.П. Шевырев клеймил
Англию еще резче: "Она воздвигла не духовный кумир, как другие, а златого
тельца перед всеми народами и за то когда-нибудь даст ответ правосудию
небесному" [4]. В журнале "Отечественные записки" говорилось,
что британские ученые и писатели "действуют на пользу плоти, а не
души" [5].
Что
уж говорить о Крымской войне и обо всей второй половине XIX столетия. Резкое
обострение противоречий в Центральной Азии в 1870-х; открытая враждебность в
связи с русско-турецкой войной 1877-1878 гг., когда Великобритания не дала
России воспользоваться плодами ее победы над Османской империей. Тогда с подмостков
лондонского мюзик-холла гремела песенка, от слов которой "русским не
видать Константинополя" часть публики приходила в неистовство. И еще
больше от куплета:
Мы
не хотим войны,
но
уж если придется драться,
именем Джинго,
Нам
хватит людей
и кораблей,
И
денег, чтоб воевать [6].
А
в России - как только ни называли Англию: "коварный Альбион",
"дряхлый Альбион", "метрополия злата". В бульварной, да и
не только бульварной печати бытовало выражение "англичанка гадит".
Вот
пример из тогдашней литературы: "Никак не могу примириться с их
международной политикою, основанной на эгоизме, маккиавелизме и бесчеловечности
ко всем прочим народам земного шара. Недаром политики прозвали Англию коварным
альбионом". Так говорилось в пьесе "Джон Буль конца века",
изданной в Петербурге в 1898 г. [7].
Под
влияние таких настроений попадали иногда и лучшие умы России. А А.И. Гучков,
который был потом председателем Государственной Думы и военным и морским
министром Временного правительства, в гимназические годы мечтал поехать в
Лондон, чтобы убить Б. Дизраэли.
Российский
генеральный штаб ревниво следил за всем, что делалось в британских вооруженных
силах. В 1894 г. вышло готовившееся несколько лет детальнейшее исследование -
том в 400 страниц большого формата. Особое внимание уделялось "той части
британского всемирного государства, которая может, скорее всего, сделаться
театром войны, в случае столкновения России с Великобританией" [8]. Эта
часть называлась: "Частный обзор британской Индийской империи".
Если
в наше время кто-то из политиков говорил, что русские солдаты должны омыть
сапоги в южных морях, или даже прямо в Индийском океане, то это, надеюсь, была
шутка. В царствование же Александра II, Александра III и Николая II, вплоть до
самого конца XIX столетия, это вряд ли было шуткой. В 1899 г. генералу М.В. Грулеву,
служившему в Туркестанском военном округе, нелегко было бороться с тем, что он
назвал "прочно установившимися у нас взглядами, что Туркестан должен
служить плацдармом для похода в Индию". Ему "приказано было сначала
сделать по этому вопросу сообщение в закрытом собрании, которое было доступно
только для генералов и офицеров Генерального Штаба". И хотя многие из
офицеров Генерального штаба соглашались с ним, "что действительно необходимо
бороться с этими опасными заблуждениями общественного мнения", все же
публиковать эти взгляды было признано "несвоевременным". И они
появились в печати в полном виде лишь через десять лет, после того, как "в
августе 1907 года заключено соглашение с Англией по всем вопросам, касающимся
Средней Азии" [9].
Хотя
еще в 1899 г. многим в Генеральном штабе была ясна пагубность этой политики на
границе Индии, все-таки во время англо-бурской войны 1899-1902 гг. Николай II
не раз возвращался к идее о создании угрозы британской Индии из Туркестана. Он
писал об этом и в письмах и в дневнике. Сетовал, что отсутствие железной дороги
в Туркестан не дает возможности эффективно перебрасывать туда войска [10].
Прямого
столкновения России с Великобританией во время англо-бурской войны 1899-1902 гг.
не произошло, но правительство Николая II проводило явную антибританскую
политику, добровольцы из России сражались в Трансваале на стороне буров, вся
российская пресса яростно клеймила действия Великобритании. А русский Генеральный
штаб не только посылал на юг Африки официальных и секретных агентов, но и
собирал сведения настолько заинтересованно, что одних только опубликованных им
материалов хватило на 21 сборник [11].
Через
несколько лет, во время русско-японской войны 1904-1905 гг., Великобритания
отплатила России тем же. Симпатии правительства и немалой части общественности
были на стороне противника Российской империи. Англо-российская враждебность
завершилась в 1907 г. созданием Тройственного союза. Причиной примирения стало
быстрое усиление военной мощи Германии.
Правда,
и в годы конфронтации отношения были все же неоднозначными. Россия брала займы
у британских банков. А Николая II многие даже считали англофилом. Последняя
императрица, хотя и немка по происхождению, была не только внучкой, но и
воспитанницей королевы Виктории. Вся обширная личная переписка Николая II с
женой велась по-английски. Когда Николаю II в 1916 г. было присвоено звание
английского фельдмаршала и торжественно вручен фельдмаршальский жезл, он этим
очень гордился.
Не
вполне однозначно было и отношение российской общественности. В книгах и
статьях писателя и публициста И.В. Шкловского (псевдоним - Дионео) [12], в
которых российский читатель наиболее подробно знакомился с жизнью
Великобритании, преобладала симпатия к британцам и их образу жизни, хотя он и
осуждал английский империализм. Англофилами были многие депутаты
Государственной Думы. Среди военных моряков симпатии к Великобритании извечны -
со времен Екатерины II, когда морские офицеры проходили выучку в британском
флоте. С англофобскими настроениями соседствовало и увлечение английской
литературой. А в среде аристократии - и подражание многим британским традициям:
в стиле поведения, в манере одеваться, в спорте. Английский клуб, а затем и Яхт-клуб,
созданный в Петербурге по английскому образцу, были фешенебельными местами
встреч весьма влиятельных лиц. Там в непринужденных разговорах решались и
многие государственные проблемы.
После
1907 г. состоялось несколько обменов делегациями между Государственной Думой и
британским парламентом. Расширились и контакты между учеными Великобритании и
России. Одним из самых важных стала поддержка российскими учеными Первого
всеобщего конгресса рас, который состоялся в здании Лондонского университета
26-29 июля 1911 г. Целью конгресса провозглашалось: "Обсудить в свете
науки и современных представлений общие отношения, существующие между народами
Запада и Востока, между так называемыми белыми и так называемыми цветными
народами, с тем, чтобы способствовать полному взаимопониманию между ними,
развитию наиболее дружественных чувств и сердечного сотрудничества" [13].
Полузабытый теперь, заслоненный разразившейся вскоре мировой войной, этот
конгресс был для своего времени крупным событием, одной из самых представительных
встреч мировой общественности.
Среди
тех, кто присутствовал на конгрессе или поддержал идею его проведения, были
ученые из России: Санкт-Петербурга, Москвы, Тифлиса, Томска, Тарту, Хельсинки,
Одессы, Варшавы, Владивостока; среди них - академик М.М. Ковалевский
(1851-1916), автор пятитомного "Происхождения современной
демократии". На конгрессе было зачитано приветствие, которое Л.Н. Толстой,
к тому времени уже покойный, прислал еще в период подготовки конгресса.
К
концу истории императорской России обе страны оказались союзниками в первой
мировой войне. Совместная борьба резко усилила симпатии к Великобритании. Это
проявилось и в общественных настроениях и в печати. Среди ярких проявлений -
книги К.И. Чуковского, одного из лучших российских публицистов. Он вместе с
группой писателей и журналистов (А.Н. Толстой, В.И. Немирович-Данченко и
другие) побывал в Англии во время войны. Его книги не только давали яркое
образное представление о борющейся Англии, но и полны симпатии к англичанам,
порой даже восторженности [14].
Важным
шагом к установлению контактов между российской и британской общественностью,
учеными, писателями и деятелями культуры стала совместная работа над большой
книгой "Душа России". Она была издана в Англии в 1916 г. [15]. Туда
вошли статьи о Британии, очерки о впечатлениях англичан от поездок в Россию,
статьи о русском фольклоре, литературе, искусстве, социальной жизни и,
разумеется, об участии россиян в мировой войне. Приведены - в подлиннике и в
переводе - стихи русских поэтов. На цветных вклейках воспроизводились картины
Н.С. Гончаровой, М.Ф. Ларионова, И.Я. Билибина, Н.К. Рериха и других
художников.
Г.К.
Честертон посвятил свою статью теме английских ошибок в понимании России.
Известный специалист по истории славян Р. Ситон-Уотсон - взаимоотношениям
Британии со славянским миром. П.Н. Милюков, И.В. Шкловский (Дионео), П.Г. Виноградов,
В.М. Бехтерев, А.Ф. Кони, 3.Н. Гиппиус, Н.А. Котляревский, И. Озеров, Н.К. Рерих,
И.Ф. Стравинский - различным сторонам жизни России, ее политике, истории,
культуре.
Особенно
интересна большая статья историка Н.И. Кареева "Насколько глубоко Россия
знает Англию" [16]. В ней подробно рассмотрены российские знания об
Англии, накопленные к 1916 г., ко времени подготовки и опубликования этой
книги. Статья дана в переводе на английский. Поскольку русского оригинала мне
пока не удалось найти, а цитировать в обратном переводе на русский неловко, даю
лишь краткое изложение.
Кареев
считал, что Англию в России знают неизмеримо лучше, чем Россию в Англии. На
русский язык переведено не только множество романов и стихотворений, но и
трудов по философии, истории, праву, политической экономии, естественной
истории и прочим сферам науки. Переводились не только классические работы, но и
совсем недавние, новейшие. Кареев привел десятки имен. Даже если российская
общественность не одобряла внешнюю политику Британии, образованных людей России
всегда интересовало ее внутреннее положение, прошлое и настоящее ее народа
постоянно пользовалось вниманием, изучалось и в университетах и на высших
женских курсах. В среде профессуры - историков, экономистов, правоведов -
всегда было немало тех, кто специализировался по проблемам Англии, работал в
английских библиотеках и архивах.
Завершая
свою большую и хорошо продуманную статью, Кареев выразил надежду, что оба
народа станут все лучше понимать друг друга, преодолеют взаимные предрассудки и
сумеют смотреть друг на друга с симпатией.
Могли
оправдаться надежды Кареева, если бы Российская империя сохранилась? Трудно
сказать. Уж больно много оставалось в России от идеи "православие,
самодержавие, народность" в ее изначальном, уваровском смысле. И через эту
призму Англия виделась страной неприемлемого протестантизма, "гнилого
либерализма", поклоняющейся "златому тельцу" и "продающей
душу за деньги". А британскому общественному мнению очень многое в
российском самодержавии по-прежнему было отнюдь не близко.
И
все же - в 1907-1917 гг. шло политическое сближение России с Великобританией.
Обмены делегациями парламентариев, писателей, журналистов - чего не было
прежде. Появление в средствах массовой информации материалов, говорящих о
стремлении к взаимопониманию. Сдвиги в экономической и общественной жизни
России, которые привели к появлению таких взглядов, как в статье Кареева.
Наконец, боевое сотрудничество, скрепленное кровью в войне с Германией.
Так
что были наверно шансы и на дальнейшее сближение. Впрочем, что гадать - у
истории, как известно, нет сослагательного наклонения.
* * *
Но
надежды Кареева рухнули сразу после Октябрьского переворота 1917 г. Один из
первых же внешнеполитических декретов Совета народных комиссаров - 14 (27)
января 1918 г. - денонсировал англо-российские соглашения 1907 г. Вслед за
этим, 15 марта, Лондонская конференция премьер-министров иностранных дел
государств Антанты приняла решение о непризнании Брестского мира и высадке
войск союзников и США на территории России.
И
хотя именно Англия стала первой капиталистической страной, с которой
правительство В.И. Ленина заключило договор о торговле (16 марта 1921 г.),
все-таки именно ей власти СССР определили в своей пропаганде место особенно
заклятого врага - даже на фоне ненависти ко всему "буржуазному
Западу". В СССР смотрели на нее как на старейшую цитадель капитализма и
оплот антисоветизма. К тому же новый режим унаследовал от прежнего и многие
давние противоречия. Все это проявлялось в официальных и официозных изданиях, в
средствах массовой информации, в художественной литературе, в широко
распространенных представлениях. Не избежали этого и ученые.
Изучить
отношение различных групп советского общества к Великобритании крайне трудно.
Эти чувства могли выражаться только, как говорили тогда, в беседах "на
кухне", при закрытых дверях. А во всех средствах массовой информации
существовало только одно мнение - мнение власти. Если же происходили
многолюдные антибританские демонстрации, то они всегда были организованы
"сверху". Так было в 1927 г., в связи с разрывом дипломатических
отношений. Так было и при Н.С. Хрущеве и Л.И. Брежневе, когда в знак протеста
против британской политики на Ближнем Востоке власти снимали с рабочих мест
десятки тысяч москвичей и отправляли выражать свой "гнев" к
посольству Великобритании.
В
отношении Советского Союза к Великобритании можно выделить ряд этапов
ожесточения. Они чередовались с временными смягчениями и даже союзничеством -
участие обеих стран в антигитлеровской коалиции. Но недоверие к английской
внешней политике и скептическое отношение ко всему, что связано с английским
образом жизни, было характерно для большевизма всегда. Можно сказать, что
большевики унаследовали те черты неприязни к Великобритании, которые были
характерны для императорской России, и прибавили к ним свои, новые, связанные
уже с идеями классовой борьбы и к взгляду на Великобританию как классическую
страну капитализма. А такие понятия, как "гнилой английский
либерализм", перешли от досоветских времен и характерны для всех этапов
англо-советских отношений.
В
каком тоне в советской пропаганде 1920-1930-х годов говорилось о
государственной политике Великобритании? Вот статья "Великобритания"
в самом распространенном тогда справочном издании - десятитомной "Малой
советской энциклопедии" (тираж каждого тома - до 140 тыс. экземпляров). И
вот сколько однородных штампов: "наибольшая реакционность",
"особо реакционной", "насильственная политика",
"политика подавления и угнетения", "свирепый террор",
"с величайшей свирепостью".
А
в статье о Черчилле: "Заклятый враг СССР и мирового пролетариата. ...Ныне
постепенно переходит на откровенно фашистскую позицию" .
Во
время Великой Отечественной войны как правительство, так и народ СССР осуждали
Великобританию (как и Соединенные Штаты) за то, что Советский Союз в течение
трех лет сражался против Германии на суше один на один, а союзники лишь обещали
открыть второй фронт. По поводу обещаний Черчилля и Рузвельта открыть второй
фронт у советских людей была трудно переводимая на другие языки неприязненная
шутка: "Начерчилли, начерчилли, а рузвельтатов-то и нет". Обида была
справедливой.
Но
при этом никак не привлекалось внимание к тому, что с середины 1940 г. до
середины 1941 г. Великобритания сражалась с гитлеровцами один на один. Этот
факт как-то даже не осознавался, да, пожалуй, не вполне осознается и до сих
пор.
Через
несколько месяцев после окончания второй мировой войны начался новый виток
противостояния. Это проявилось и в пропаганде, и в гонке вооружений, и в той
поддержке, которую СССР оказывал антибританским силам буквально во всех частях
Британской империи. В закрытых советских политических учебных заведениях их
руководители и активисты антибританской борьбы получали идеологическую
подготовку, а в военно-тренировочных лагерях - военно-диверсионную. КПСС и
советское правительство устанавливали наиболее тесные отношения с теми
возникшими с распадом Британской империи режимами, которые проводили наиболее
энергичную антибританскую политику.
В
пропагандистской, общественно-политической и даже научной литературе широко
обсуждалась тема распада Британской империи - не хотелось бы говорить, что с
прямым злорадством, но во всяком случае констатировалось это с нескрываемым
удовлетворением.
Все
это продолжалось до второй половины 1980-х годов, до перестройки. Но и в
советское время, даже в годы наиболее ожесточенного противостояния, тяга к
британской культуре была в СССР очень велика и, в сущности, никогда не
ослабевала.
В
1920-х, когда антибританская истерия по временам доходила до апогея и
организовывались массовые демонстрации под лозунгами "Наш ответ
Чемберлену" и "Лорду - в морду", читающая публика восхищалась
английской литературой. Переводы "Саги о Форсайтах" в 20-х годах были
среди наиболее читаемой литературы, это повторилось в конце 50-х, когда эту
книгу издали снова.
Статистических
опросов тогда не проводилось. Поэтому во многом опираюсь на свою память. В годы
моего детства, в середине и второй половине 1930-х годов излюбленной у
школьников книгой был "Остров сокровищ", а среди фильмов - тот же
"Остров сокровищ", блестяще поставленный режиссером В.П. Вайнштоком,
с участием таких артистов, как Н.К. Черкасов, О.Н. Абдулов, М.И. Царев, С.А. Мартинсон.
Зачитывались
романами Вальтера Скотта - "Айвенго", "Роб Рой". Не говоря
уже о В. Шекспире, Дж. Байроне или Ч. Диккенсе, почти каждое произведение
которых переводилось на русский язык многократно. Произведения литературы XX в.
привлекали такое огромное внимание, что также переводились многократно, разными
переводчиками, с неослабной любовью. Стихотворение Р. Киплинга
"Заповедь" (If..) переводилось бессчетное, количество раз, одних лишь
самых известных переводов - не менее семи. Интерес к Киплингу был в СССР и
тогда, когда в самой Великобритании он несколько угасал.
Даже
в 1939-1940 гг., в годы советско-германского сближения и резко антибританской
советской политики, одним из самых популярных авторов в СССР был Дж.Б. Пристли.
Его пьеса "Опасный поворот" сразу же после того, как ее перевели в
1938 г., шла в театрах, и залы ломились от публики. Его повесть
"Затемнение в Грэтли" перевели в том же году, когда она вышла на
английском, в 1942 г., книга стала тогда буквально самым популярным в СССР произведением
зарубежной литературы. Вскоре почти такого же успеха достиг роман Пристли
"Дневной свет в субботу": в Англии он вышел в 1943 г., на русском - в
1944 г.
Самыми
черными годами для ознакомления советских читателей с иностранной литературой
были последние годы жизни Сталина - с 1946 г. по 1953 г. Но даже тогда
событиями культурной жизни были выход стихов Бернса, сонетов Шекспира и других
английских стихотворений в переводе С.Я. Маршака. Они остаются до сих пор
шедеврами переводческой работы. Многократно переиздавались и издаются по сей
день.
Это
лишь несколько примеров из того широкого интереса к британской культуре,
который проявлялся в СССР даже в худшие годы. И, несмотря на антибританский
курс официальной политики, значительная часть этого интереса все же
удовлетворялась государственными издательствами, театрами, кинофильмами. Мы,
школьники, читали журнал "Британский союзник", а в 1944-1945 гг.
распевали песню о Джеймсе Кеннеди, капитане английского эсминца (была выпущена
и пластинка с этой песней):
|
Ценный груз доверен Вам, Джеймс Кеннеди,
В СССР свезти друзьям, Джеймс Кеннеди.
Похожие работы на - Образ Британии в России XIX и XX столетий
|